Зайка сидела на скамейке и мерзла. Оделась с утра не по погоде, и теперь приходилось сжиматься в комочек и сутулиться, как нахохлившийся воробей под дождем. 'А дождь и правда скоро пойдет... еще август, а погода уже как осенью' - подумала она: 'Пора возвращаться...'. Но так и осталась сидеть в парке, бездумно разглядывая редких прохожих, серый пруд, плавающих в нем уток. Уходить не хотелось - вообще ничего не хотелось. Полное безволие и апатия - уже почти месяц, с тех пор как рассталась с Валентином. 'Ты не Женщина' - сказал он ей тогда:
-Вроде и симпатичная, и не дура, а чего-то не хватает. Настоящая Женщина - она всегда немного стерва, немного распутница, а в целом - королева. При этом может быть хоть глупенькой, хоть страшненькой, но вот смотришь на нее - а с нее сексуальность так и капает. А ты - хорошая девочка. Милая. Скучная. Ты хоть как оденься, хоть как накрасься - все равно будет не то.
Ушел. Перед этим долго собирался, паковал коробки, без конца рассказывая Зайке о ее многочисленных упущениях. Зайка молчала. После долгих недель, во время которых она мучилась от невнимания и нехороших предчувствий, приставала с расспросами, не получая однозначного ответа - такая бьющая через край откровенность была долгожданной и даже нужной. Да и во всем он был прав - она действительно не часто надевала кружевное нижнее белье, не читала глянцевых журналов, не приходила домой с загадочной улыбкой и букетом от очередного поклонника. Не была ни капли гордой и стервозной - наоборот, старалась угодить, понять, принять, простить - даже вещи, которые прощать порой не стоило. То, например, как он вечно оставлял ее скучать одну на вечеринках, а сам пил и веселился, приобняв за плечи симпатичных коллег по работе. То, как принимал за должное приготовленные ужины и поглаженные рубашки.. Плюс 'Одноклассники', забытый Зайкин день рождения, выключенный телефон, саркастические комментарии вместо комплиментов...
С коробками Валентину помогал его приятель Дима - невысокий и коренастый, безукоризненно одетый, с насмешливым и презрительным взглядом. Зайкин бывший любимый человек не стеснялся продолжать при нем свой обличительный монолог. Дима ухмылялся, его явно развлекало то, как лихо Валентин расправляется с надоевшей подружкой. Зайка чувствовала, что вроде как нравится Диме, но почему-то вместе с этим ему явно нравилось наблюдать, что ее унижают. Парни возвращались два раза, увозили вещи Валентина из Зайкиной квартиры по частям, много их накопилось за два года... Напоследок Дима, гаденько улыбаясь, посоветовал девушке не переживать:
- Одних женщин мужчины любят, зато на таких, как ты, - женятся. Авось кто-нибудь и на тебя клюнет, будешь стирать ему носки и рожать детишек...
Закрылась дверь, и наконец-то наступила тишина. Зайка не рыдала в подушку, не бросилась покупать глянцевые журналы, кружевное белье и косметику, чтобы сделать из себя 'настоящую Женщину', она не смотрела телевизор, не ходила в гости к подружкам, почти не готовила и не убирала. Подруг и так было немного - с людьми Зайка сходилась с трудом. Слишком тонко чувствовала - сама не знала каким образом - их настоящую сущность, эмоции, а иногда бывало такое ощущение, что еще чуть-чуть - и сможет даже прочитать мысли. Так что даже в институте ни с кем, кроме Иры и Лены, особо близко не общалась. Ира, отучившись, вернулась домой, в провинцию, Лена недавно вышла замуж и проводила почти все свободное время с мужем. Зайка же с трудом, под звон будильника, просыпалась по утрам, кое-как собиралась, ехала на работу в тесном вагоне метро. Часто опаздывала. Увольнять ее, правда, не собирались - не так много других молодых девушек с высшим образованием согласятся работать в библиотеке, за весьма скромную зарплату и совершенно без каких-либо карьерных перспектив. А ей хотя бы не требовалось тратиться на съем жилья - 'однушку' купили родители, уезжая в Лондон. Зайка с ними не поехала. Осталась заканчивать институт, а потом познакомилась с Валентином...
После работы ей было не к кому возвращаться, и Зайка гуляла по городу, иногда выбирая шумные улицы со спешащими домой прохожими и яркими вывесками, иногда бродила по тихим тенистым дворам, и особенно часто заходила в парк. Иногда к ней подходили молодые люди, но каким-то шестым чувством она ощущала, что ни с одним из них знакомиться не стоило. Узнавала лихой задор и охотничий азарт, которым веяло от 'пикаперов'; интерес к своей симпатичной мордашке и фигурке, совмещенный с безразличием к ней самой - от скучающих ровесников, похотливые взгляды - от пытающихся познакомиться мужчин в возрасте, возле которых также отчетливо витало ощущение другой женщины, несчастной и нелюбимой - жены или подруги, наверно. Однажды к ней подошел мужчина лет тридцати с лицом подростка - и Зайка ощутила такую волну грязного, гадкого намерения сделать с ней что-то нехорошее, что в ответ на невинное 'Привет, одна гуляешь?' у нее екнуло сердце, она попятилась, развернулась и убежала. Большинство прогулок, к счастью, обходились без происшествий. После них Зайка просто возвращалась домой, звонила родителям, ела заваренную кипятком лапшу вместо ужина, сворачивалась клубочком под одеялом и почти сразу же засыпала без снов.
Именно здесь, в парке, она вчера нашла серебряный медальон на цепочке. Он лежал на траве, выглядывая из-под желтых березовых листьев, сверкнул - как солнечный зайчик - и девушка, уже прошедшая мимо, вернулась, поддела носком туфли опавшие листья, удивленно подняла с земли свою неожиданную находку. Толстая цепочка, потемневшее в углублениях серебро, тяжелый круглый медальон с незнакомыми знаками по краю и кругом в центре. На внутреннем круге - изображение солнца и луны. Подвеска была красивой, и словно теплой. Приятно легла в ладонь, сама запросилась на шею, уютно устроилась прямо над солнечным сплетением. По дороге домой, потом вечером в кровати, и днем на работе Зайка доставала медальон из-за воротника, рассматривала и любовалась, не задумываясь о том, почему ей вдруг становится тепло и хорошо, когда он греется у нее в ладони.
Девушка опять полезла рукой за воротник - и словно солнечный лучик выглянул из-за туч на минутку - Зайке сразу стало радостней и даже как-то теплее. 'Хватит' - сказала она себе: 'Хватит киснуть. Месяц без радости, без желаний, без снов... без жизни. Из-за кого? Из-за парня... из-за избалованного донжуана? Разве стоит он этого? Хватит!' Разозлилась - на себя, на Валентина, на депрессию, душившую ее долгие недели, на холодный дождливый август, на подходивших к ней 'женатиков' и 'пикаперов', на все на свете... Зайка сжала медальон в руке, нечаянно надавила большим пальцем в центр и лишь краем сознания уловила, как центральный круг сдвинулся, перевернулся вокруг оси и со щелчком встал на место обратной стороной. В глазах потемнело, мир закружился, рассыпался миллионами звезд, и Зайка потеряла сознание.
Глава 2.
Просыпаться не хотелось. Во сне было так уютно, темно и тихо - наяву ждали яркое солнце, головокружение, затекшая от долгого лежания рука и сухость во рту. Кое-как разлепив глаза, Зайка села, испуганно оглядываясь. Она ничего не понимала. Что это? Что случилось? Она ведь сидела в парке, мерзла и вспоминала Валентина... Кулон... она посмотрела вниз. Медальон так же висел на цепочке, покачиваясь и отражая блики солнца, только больше не был серебряным. Девушка поднесла его поближе к глазам: точно, все те же знаки, тот же круг с расходящимися лучами в центре, но цвет металла - странный, не виданный раньше - толи светлое золото, то ли выцветшая латунь...
- Господи, да какая разница, что это за металл?! Куда я попала - вот что важно! - сообразила Зайка. На парк точно не похоже. Скорее, на лес - высокие деревья, просто огромные, в кронах поют птицы, небо синее-синее, трава ярко-зеленая, все цвета, звуки, запахи - насыщенные, выразительные, необыкновенные. Похоже на самое начало лета, уж точно не холодный московский август... 'Как? Почему? Где я?!' - мысли девушки путались и никак не желали оформлятся в единую логическую картину. Руки дрожали, голова по-прежнему кружилась. Зайка попыталась встать, и ей почти удалось. Но тут она подняла глаза выше, закрыв глаза рукой от жаркого света солнца... увидела, что над горизонтом на синем-синем небе уже появился нечеткий белый полумесяц... а справа от него - еще один. 'Еще один?!!' - и, сжав медальон в руке, снова упала в обморок.
Второе пробуждение Зайка восприняла спокойнее. День уже клонился к вечеру, было чуть прохладней, и она не торопилась на этот раз вскакивать на ноги. Так и лежала в траве, глядя вверх, на безоблачное небо с пресловутыми полумесяцами. 'Подумаешь... два месяца... две луны... У НАС всего одна... ЗДЕСЬ две'. Осознание того, что есть 'там у нас', а есть 'тут у них' пришло естественно и уже не шокировало. Во всяком случае, падать второй раз в обморок, сходить с ума, кричать и заламывать руки Зайка не собиралась. 'Нужно держать себя в руках' - подумала она: 'Раз уж попала черт знает куда, трезвый рассудок мне не помешает. Хотя почему 'черт знает куда'?! Очень даже приятное место'.
Действительно, жара чуть-чуть спала, и лето казалось просто восхитительным. Зайка сняла ненужную куртку, подумала было, а не снять ли еще и сапоги, но пока решила проявить осторожность и подождать. 'Мало ли, все-таки другой мир' - хмыкнула она. 'И совсем не плох этот другой мир, во всяком случае на первый взгляд. Трава зеленая, мягкая. Лето только начинается. Небо синее, безоблачное, безмятежное. Лес, поляна с цветами... цветы знакомые. Вон ромашки, а вон там даже, кажется, земляника растет. Вода где-то журчит, ручей, наверно.' Все казалось таким ярким, сочным... живым. Цвета, звуки, запахи, ощущения. Все чувства словно обострились, и в груди место привычной глухой тоски потихоньку начинало занимать ощущение спокойной радости, гармонии и единства с природой. 'Много ли надо городскому человеку?!' - подумала Зайка: 'Замени город на лес, промозглую осень на солнечную весну - и уже чуть ли не танцую от счастья. Прямо возвращаться не хочется. Минуточку! Как это 'не хочется'?! Должно хотеться!'
Тут же девушку осенила идея. Поднявшись рывком и сев в траве, Зайка схватила медальон. Теперь он был не просто теплым, а прямо-таки живым,Приглядевшись, она заметила, что у края изображенного солнца притаились не одна, а уже две луны. Центральный круг казался намертво соединенным с внешним обручем и крутиться обратно не собирался. Более того, с обратной стороны поверхность была абсолютно гладкой. 'Куда же делось мое солнце с одной луной?!' - Зайка надавила пальцем в центр, потом еще раз, под другим углом. Потом попробовала поддеть внутренний круг ногтем, монеткой из кармана, палочкой... безрезультатно. Провозившись минут десять, девушка оставила попытки. 'На время' - пообещала она себе: 'Найду булавочку и еще попробую. А пока надо хотя бы осмотреться'.