Я в ужасе отшатываюсь и отползаю назад к двери палаты, бормоча на ходу:
- Нет, я не знаю никакого Ланселота!..
- Жаль... - она сокрушенно мнет ухо плюшевому зайцу. - Ланселот увидишь... Медальон... Зеленый... Я ждать...
Она потерянно комкает пижаму на груди, глядя в пол. Мне вдруг становится очень жаль ее. Хочется подойти и как-то ее утешить. Но что я ей скажу? Я даже имени своего не помню. А кроме того мне все еще жутко. От вида комнаты, усыпанной острыми склянками, и стен, покрытых устрашающими надписями, меня непроизвольно бросает в дрожь. Может, лучше поскорее убираться отсюда?
