Аннотация: первая глава второй части "Ели малину плясали польку"
Прятки дельфинов.
- ах, как прекрасно - дождь из белых-белых лепестков, зеленая свежая листва, красные тюльпаны.
- кхххр - сплевывает.
- милый, ты немного подпортил романтический момент...
- синее море, черное море, голубое море, море бирюзовое, зеленое, кучерявое, пугающее, теплое. Безмолвное и болтливое.
- все равно оно всегда соленое.
- Марина, ты должна понимать море, ты же марина. Ты женщина. Ты человек. И все друг друга усугубляет.
- подожди. Объясни. Какая связь между человеком и женщиной?
Полина запнулась на полуслове, девушки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Они пили вторую бутылку вина, стояли на корме большого корабля, который перевозил уставшие людские тушки с материка на остров, и смотрели на море. На волны, на небо. Они вышли, чтобы увидеть средиземноморских дельфинов. Дельфинов они не увидели, вместо этого придумали просто смотреть на то, сколько вдруг стало видно неба.
- ты понимаешь, что все вокруг раньше было морем? Понимаешь? Мы ходим между гор и не понимаем, что под нами столько же, сколько над нами. И все это заполнено же чем-то. Микроорганизмами, душами, мифами, людьми и животными. И нас не щекочет за пятки священный ужас перед великим. Для нас все равно самое священное - наши мелкие, ничтожнейшие переживания по поводу потерянных возможностей. А мы же сами все это...
- тебя, кажется, понесло, Полина.
- конечно меня несет! Меня сейчас вообще несет по волнам мысли, как легкую рыболовную лодочку в шторм!
Марина смотрела на Полину. Ее короткие волосы намокли от мелких брызг и завились. Щеки покрылись хмельным румянцем. Платье трепыхалось от ветра. Марина почти любила в этот момент свою спутницу. Такая красивая, такая сильная, решительная, умная и изящная. Все понимает и дарит ей свое общение. Марина ухмыльнулась своей пьяной чувствительности. "Пой птичка, пой. Для меня теперь поешь, да, красавица?" Марина чувствовала себя победительницей. Для нее затеялась вся поездка. Марина видела себя на троне из бережливости и внимания. И от нее теперь зависело, будет ползать эта девушка в унизительном чувстве вины у подножия Марининого трона оттого, что у ее не получилось, как и у других, заставить ее улыбнуться, или она станет приближенной и поверенной. Марина вспомнила, с каким волнением она в первый раз шла к Полине. Какой избранной себя чувствовала, несла чувство причастности на своих плечах, словно священный паланкин. Теперь все иначе. Теперь Полина выбирает слова и осторожничает в выражениях. Не всегда, правда, соотносит свои действия с Мариниными желаниями. Как и решение ехать на корабле - Марина опять все узнала последней. Но не страшно, не страшно, теперь ничего не страшно, теперь страшно только одно - потерять путь к трону. Ведь, признайся, Марина, на троне ты еще не сидишь, только карабкаешься, ведь Полина все еще высоко, далеко, еще тяжело тебе расправить плечи, сбросить груз ее превосходства. Еще невозможно забыть обо всех своих болях, которые тянут обратно в пещеру, не дают добраться до высшей ступеньки, где свободно, легко, высоко над своими слабостями и чужими желаниями.
- Марина - снова летаргия тебя одолела?
Марина улыбнулась. А так хотелось нагрубить. Но надо ведь быть сильнее.
- Полина, не ты одна задумываешься. У меня тоже такое случается.
- да, да, ты посмотри на эту луну. Где еще ты увидишь ее такую? Перестань думать о своих печалях. Пойми, они не стоят ничего. Ты умрешь вместе со своими переживаниями, а эти капли никуда не денутся, и эта же луна так и будет их освещать. Ты понимаешь это?
- Полина, какая ты сейчас красивая! Какие мы сейчас красивые!..
Марина снова любила Полину. Ее мысли поправили прически, отряхнулись и продолжили свое неторопливое шествие по кругу. Только одна что-то плелась и все оглядывалась на Полину, на ее темные глаза, такие большие, что в них помещалось по луне, на ее тонкие губы, завившиеся в умиленную улыбку, изогнутые брови, из-под которых Полина так ловко выстреливала свои уничтожающие взгляды. Марина пыталась распутать мысль, понять что это все значит. Вместо этого запуталась сама, плюнула на мысль и вернулась к Полине.
- Полииина...а давай с тобой сделаем одну штуку? - Марина придвинулась к девушке вплотную.
- Марина, не глупи, - захихикала Полина. И на всякий случай отстранилась.
- в смысле? Неет, давай с тобой сделаем знаешь что? У тебя же всегда с собой блокнот и ручка. Они же и сейчас с тобой?
- да, конечно. Ты задумала писать домой письма под луной?
- нет, не то. Давай пошлем свои желания морской почтой. Смотри, бутылка у нас есть, даже две. Напишем, закроем пробками и выбросим.
- вообще, и без наших с тобой желаний море грязное.
- ну Полииин, ну давай. Мы же с тобой подружки теперь? Вот давай сделаем что-нибудь такое, что делают девочки когда решают, что они теперь подружки.
Марина обняла собеседницу за плечи, поцеловала ее в переносицу. Полина вздрогнула. Ей словно в кожу воткнули с десяток липких тупых иголочек.
- ну давай, давай, хорошо, - Полина мягко высвободилась из дружеских объятий, начала доставать все необходимое из сумки.
Марина задумалась о своем желании. Потом решила, что хватит уже думать об этом желании, что пора бы придумать что-то другое, что-то, что сделает ее счастливой даже если не сбудется, и не сделает ее несчастной если сбудется. Как там? Осторожнее со своими желаниями? Они могут сбыться, да?
- держи, пиши. У меня даже вторая ручка нашлась. Ну что, придумала что будешь писать? - спросила Полина.
- что значит придумала? Мне не нужно придумывать себе желания, они у меня есть.
Полина улыбнулась.
- прекрасненько. Тогда бери, пиши.
- а ты что пожелаешь?
- про это я расскажу своей бумажке. Ты же знаешь, не рассказывай своих желаний вслух. Как только они проговорены, считай, что они уже воплотились. В слова. И большего не жди.
Марина взяла бумагу и ручку. "хочу, чтобы я освободилась от всего, что мне мешает добраться до моей свободы. И чтобы Полина всегда была со мной.". Сложила бумажку в маленький квадратик, вбросила в бутылку.
"смысл, найдись" Полина допила вино из бутылки, вбросила свой сверточек, закупорила обе бутылки.
- сама бросишь свою, или?..
- кидай обе.
Полина по очереди бросила в море бутылки. Аккуратно, прицеливаясь. Словно пыталась попасть в центр раскрытой пасти, сразу в глотку.
- Полина, хорошо, что мы встретились, да? Вот так, среди всей толпы людей нашлись.
Марина смотрела на Полину распахнутыми глазами. Полина увидела в них искорки восхищения, сомнения, нежности, отторжения, немного страха. Смотрела в эти глаза, словно на стеклянные шары и гадала, как эти глаза могут столько всего показывать и ничего не выражать.
- Мариш, пойдем вниз. Ты устала, я устала. И, кажется, мы немного таки не рассчитали свои силы и количество алкоголя. Итальянское вино коварное, сразу видишь все таким прекрасным, величественным. Наполняешься любовью к каждой частице, а на утро стыдно. Давай-ка пойдем спать, пока еще не наступил момент, за который может быть стыдно.
Марина покраснела. Она как раз собиралась поцеловать Полину. Просто потому что такой момент просто создан для взращивания маленьких секретиков, которые потом могут пышно зацвести нежной дружбой. И еще, она никогда не целовала девушек.
- ты иди, я еще тут постою. Может, все же увижу дельфина.
- расскажешь потом, какой он, хорошо?
Марина быстро поцеловала Полину в щеку. Словно выстрелила.
- извини, если что. Спасибо тебе.
Полина погладила девушку по плечу.
- ничего-ничего. Завтра пройдет.
Полина вошла в каюту, включила музыку в плеере. Начала танцевать. Что-то новое и неуютное приплелось за ней после их прогулки. Полина старалась закружить это непонятное в танце, что бы оно заблудилось, потерялось и исчезло. Она танцевала под музыку, под которую нельзя танцевать, так, словно была сама ноткой, скрипом голоса, перкуссией. Вино вытаскивает из людей желаемое. Вино не вытаскивает действительное. Ин вино не веритас. Ин вино все ваши дримс кам тру. А всем потом стыдно. Море, проглоти мое желание, никогда не исполняй его, не убивай мою надежду, море.