Над притихшею Варшавой
Лился твой ноктюрн Шопена,
Когда взвыла вдруг сирена,
Сбила танец лёгких рук.
Смерть палитрою кровавой
Нотный стан тебе кропила
И по рельсам уводила
Под колёсный перестук
Мать. отца, сестёр и брата
По дороге до Треблинки,
Чтобы срезать без заминки
Жизни муторный изгиб.
Той дорогой без возврата
По долине скорбной тени
Повторят путь поколений-
а прожектор- словно нимб...
Всхлип прощальный фортепьяно
Тебя будто бы контузил,
И в углу уж собран узел-
Горка пепла, как  укор.
Ты не трезвый и не пьяный
За раскатами стаккато
Не услышишь автомата
Сухо щёлкнувший затвор...
Ты шагнул... и вот ты где-то
В оригами мёртвых  улиц,
Тех , что выложил безумец,
Дикий бешеный паяц.
Наверху в варшавском гетто
Кто-то пьёт и веселится.
А внизу бледнеют лица
Тех детей на Умшлагплатц,
Тех  детей, что Януш  Корчак,
Держал крепко за ручонки,
заклеймённые лучом, и
На последний вёл урок...
Поезд вздрогнет..следом в корчах
Слепо дёрнутся вагоны.
Их проводит от перрона
Штурмбанфюрера кивок...
Так играй ноктюрн Шопена,
Чтобы ночь раскрыла двери,
Чтоб они могли поверить
Хоть недолго в чудеса!
Чтоб метнулись ввысь из плена,
Но не дымом к жёлтым звёздам
Души их - птенцами к гнёздам,
И слезинками роса
Заискрилась в переулках
Вновь проснувшейся Варшавы.
Чтобы не было шершавой
Рвущей душу тишины.
Что бы не вздыхала гулко
Канонадою Европа,
И прожекторы-циклопы
Были больше не страшны...