Аннотация: Статья о журнале "Родомысл" в "Знамени". Среди авторов, отмеченных в рецензии Галины Ермошиной, есть СИ-шники.
Опубликовано в журнале:
"Знамя" 2004, Љ8
Галина ЕРМОШИНА
Родомысл: Журнал славянской культуры (Енакиево)
Откуда мы родом
Родомысл: журнал славянской культуры (Енакиево). - 2004. Љ 1 (7).
"Родомысл - это имя славянского бога мудрости, красных речей, подателя благих советов, попечителя рода", - пишет Лидия Шевякова в предисловии к одному из последних выпусков журнала. Журнал возник в 2000 году в "украинской глубинке, Тмутаракани" города Енакиева, недалеко от Донецка, и задумывался как литературный журнал, объединяющий славянских авторов, пишущих на русском языке. Тот факт, что в провинциальном городке издается журнал международного масштаба (авторы из России, Белоруссии, Украины), уже сам по себе довольно значим. А то, что журнал за четыре прошедших года не исчез, не развалился, а редакторы и авторы не перессорились, - уже и совсем хорошо.
Одна из идей журнала - помочь читателю услышать голос провинции. "Кто же он такой, Родомысл? Это тот мальчик, который встречает вас на первой странице журнала и прощается с вами на последней. Простой читатель, взглянув на его изображение, может подумать, что это Сергей Есенин в детстве - только разделся, накинул на себя шкуру какого-то зверя и дует в рожок. А читатель знающий может вспомнить, что видел это изображение в древнерусской летописи, а слово встречал в книге Даниила Андреева "Роза мира". Но, может, более прав окажется средний читатель, который решит, что "Родомысл" - значит "рождение мысли". (В. Пимонов). Но провинция - это не только территориальное понятие. Для журнала провинция - это то, что по каким-либо причинам не смогло выйти к широкому читателю, но, по мнению редакции, имеет на это полное право. Поэтому в "Родомысле" представлены (и в довольно значительном количестве) не только авторы из Волгограда, Вологды, Обнинска, Витебска, Львова, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса (тоже своего рода провинция), но и из Москвы, Минска, Киева. Вашингтона, правда, нет.
"Родомысл" - "толстый литературный журнал", как определяет его главный редактор Владимир Пимонов. Однако там, где "Новый мир" или "Октябрь" публикует стихи или прозу, у "Родомысла" - публицистика. Собственно, с нее-то и начинается каждый номер журнала. В первом номере за 2004 год - речь Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Беларусь в Российской Федерации с комментариями Михаила Леонтьева. Рядом - интервью с президентом Центра психоаналитических исследований творческого процесса Борисом Егоровым о российском коллективном бессознательном. В последнем номере за 2003 год тот же Леонтьев пространно рассуждает о российско-украинско-белорусской общности. Поэтому резонно предположить, что журнал ориентирован на воссоздание культурологического контекста близких славянских народов, живших когда-то в едином государственном пространстве. Авторы-публицисты "Родомысла" пытаются осмыслить современную ситуацию, понять, что разъединяет нас и что может послужить мостом, ведущим друг к другу. По мнению издателей, такой связующей нитью должна стать литература. Ибо можно жить в разных странах и одновременно пребывать в одном информационном, литературном пространстве. Таким пространством становится русский язык. "Журнал, ставящий перед собой такую уникальную и, тем не менее, своевременную задачу, как способствовать единению людей, для которых русский язык является естественным средством общения, является родным" (Елена Носовец).
Журнал, образцом для которого становится славянская культура, выбирает для своих рубрик названия, связанные с историческим прошлым славян - "Вотчина", "У Лукоморья", "Вечник", "Красная горка", "Детинец", в которых и стихи, и проза, и литературная критика, и проблемные статьи. Так, в рубрике "Путь Русписа" - очень горькая и безнадежная статья Татьяны Тайгановой о проблеме нынешних сорокалетних авторов, "кинутых" всеми. Литературная провинция почти повсеместно либо тихо спивается и умирает, либо останавливается на уровне застойных семидесятых, декларируя свой местный русский патриотизм, плавно переходящий в национализм. Проблема провинциальных авторов и в самом деле существует, но, конечно же, не упирается только в сорокалетних. Большинство провинциальных писательских союзов, независимо от чередования букв в аббревиатурах (СПР или СРП), по большей части переваривают сами себя и себе подобных. Со временем такой союз неизбежно становится "своим кругом", закрытым тайным обществом, "не пущающим" посторонних, то есть людей, чьи взгляды (не литературные даже, а общественные) не соответствуют правилам, утвержденным в головах их начальников. Что можно ответить Татьяне Тайгановой в утешение и ободрение? Да ничего. И никакой министр культуры заниматься этим не будет. Остается вслед за Осипом Эмильевичем повторить: "А Гомера печатали? А Иисуса Христа печатали?". И, наверное, сейчас хорошо и то, что провинциалы вообще что-то пишут, не рассчитывая на публикацию в обозримом будущем.
Из поэтических публикаций привлекает какое-то радостно-юное, иногда наивное и трогательное открытие мира Светланы Бень из Витебска:
Позвольте мне лечь
и тихонько уснуть,
Позвольте на время
прервать разговоры,
Не трогать руками электроприборы,
Свернуться, уткнуться, заткнуться,
зевнуть.
Позвольте забыться
предпраздничным сном,
Где я и компания вежливых кошек:
Под стол - кружева
хлебо-булочных крошек,
На стол - две бутылки
с холодным вином.
Где важно лишь просто
и мудро разлить
И вовремя выпить, без шума и гама...
Я маленький парусник Васко да Гама.
Позвольте уплыть...
Ее стихи просты и искренни, по-доброму ироничны, и в то же время это не та поэзия, которая прочно стоит на земле или удобно устроилась в своем собственном мирке. Героиня все время стремится вырваться за пределы круга, обозначенного для добропорядочных и послушных людей; перейти черту, отделяющую реальное от невозможного. Стихи - как сон ребенка. Позиция автора - на краю крыши или на ветке дерева, почти в воздухе - в сантиметре от последнего шага, после которого не упадешь, а полетишь.
Нужно отметить разнообразие литературной продукции по жанру и стилю. В журнале можно прочитать большую поэму Риммы Рогожиной "Дорога в рай" (a la Николай Некрасов) на больную и понятную тему - семейная история тридцать седьмого года, непонятно для чего записанная стихотворным размером; и поэму Валерия Прокошина "Deutschlieben", которую весьма подробно прокомментировал Сергей Серегин, правда, отчего-то сведя все разнообразие поэтических находок и размышлений автора к проблеме противопоставления русского хаоса и немецкого порядка, к проблеме "свой" и "чужой" в границах языка, речи, культуры. В рубрике "Золотая запятая" можно найти детективно-эротическую повесть Елены Стяжкиной "Купите бублики" из жизни вроде бы новых русских, написанную в довольно ироническом ключе, и армейские байки Арктура Крокуса (в миру Николай Осадчук). Из так называемой другой прозы интересен "поэтический роман в отсеках" "Город вертикальный" Алексея Даена: диалоги, выстраивающие отсутствующее повествование о жизни, подвешенной в воздухе и существующей в промежутках. Чтобы читатель не воспринял это слишком всерьез, роман напечатан в рубрике "П-проза", возможно, это просто другое измерение художественного восприятия. Вообще же, именно этот автор является символом пространственно-временной связи славянских народов: родился и вырос в Киеве, жил в Москве, сейчас - в Нью-Йорке.
Создателям журнала каким-то образом удается соблюдать равновесие между художественной и публицистической частями журнала, чтобы ни одна из них не стала доминирующей. Интересно наблюдать эволюцию рубрик. Так, "Рулетка" превратилась в "Ярмарку". Издатели решили не полагаться на волю случая, а вступить в рыночные отношения - подороже себя продать? Впрочем, сменилось только название, суть рубрики осталась та же: победителей поэтического конкурса, продолжающегося в каждом номере, выбирают читатели.
Вообще же, журнал довольно любопытный и, кажется, не ортодоксальный. Во всяком случае, не слишком декларирующий какие-то крайние пристрастия, вроде "только для русских", или "мы - самые талантливые и гениальные". Журнал меняется, если сравнить с образцом 2001 года, начиная с оформления. Графическая вереница стилизованных буйволов трансформировалась к 2004 году в каменную скалу, то ли пытающуюся оторваться от земли, то ли, наоборот, опирающуюся только на тонкие металлические прутики. Но - сохраняя ощущение стремительного неравновесия, неустойчивости, балансирования, сквозной трещины между православными куполами и западноевропейскими замками, связанными непрочной ниточкой мостика. И название журнала на обложке сокращается до неоднозначного "Родом": то ли опираясь на основу "дом", то ли предлагая выбрать ударение на "род", а все вместе - родной дом для разных культур.