Рогов Борис Григорьевич: другие произведения.

Против течения

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Peклaмa:
Литературные конкурсы на Litnet. Переходи и читай!
Конкурсы романов на Author.Today
Конкурс фантрассказа Блэк-Джек-20
Peклaмa
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Внезапно обнаружил, что не загрузилась последняя глава. Догрузил главу, но в тексте сохранилась масса переносов. Совершенно нет времени именно сейчас вычищать их из большого текста. Прошу прощения у всех читавших за доставленные неудобства и невнимательность. Всем комментаторам спасибо за замечания. Краткое "о чём" ГГ теряет сознание в 2018 году и обретает себя в собственном теле, но на 43 года моложе. Единственное, что он обретает из бонусов это память на события, про которые имелись публикации, в течение этих 43 лет. ГГ в меру своего понимания, сил и способностей пытается как-то повлиять на исторический процесс, и, в конце концов, у него это получается.
  ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
  
  ПРОЛОГ. ВОЛЧЬЕ ЛОГОВО
  10.05.2018 г. Польша. Город Кентшин. Рогов Борис.
  
  Сиденье подо мной качнулось в последний раз. Красный автобус "PolskiBus" благополучно доставил меня в городок Кентшин. Это последняя остановка в Польше. Завтра я пересеку границу в Безледах - Багратионовске и продолжу исследования таинственных уголков на землях, когда-то принадлежавших Тевтонскому Орденну. Кентшин интересен тем, что рядом с ним, в Варминьских лесах спряталось ещё одно загадочное место. Вольфсшанце или Волчье Логово. Это одна из ключевых точек нынешнего путешествия, посвящённого тайнам сумрачного прусского гения.
  Кентшин - чистенький польский городок с красными черепичны-ми крышами, запахом кофе и свежей травы, затерянный среди лесов, которые когда-то населяли языческие племена прусов.
  Когда-то давно тевтонские рыцари вырезали всех жителей этого городища, которое называлось Растом, а на его месте возвели резиден-цию прокурора Ордена. Так Раст превратился в Растенбург. В этом, наверное, причина строительства в соседней деревушке Герлож главного бункера Гитлера. Буддистские ли советники, оккультисты ли Гиммлера из Аненербе или еще кто указал точку в десяти километрах восточнее Растенбурга. Где и был сооружён комплекс фортификационных сооружений, получивший название - "Волчье логово".
  Согласно учению эзотериков, каменное сооружение - инструмент, который помогает человеку, подсоединятся к другим мирам. Бред, конечно, но как раз такие места меня и привлекают.
  Ярко по майски светит солнце. Одинокое такси несётся по пус-тынной дороге. Лес Герлиц становится всё гуще. Асфальтированный просёлок внезапно сменяет шоссе из ровных бетонных плит. Две скалы из бетона вырастают слева, а за ними виднеется серая пирамида, порос-шая бурыми космами мха. Еще через полминуты такси останавливается перед невысокими воротами с вывеской музея и рекламой окрестных услуг. На всю дорогу ушло всего четверть часа.
  Сразу чувствуется, - место не простое. Очень странные ощуще-ния. Создают особенную, какую-то тревожную, атмосферу надписи на немецком: "Achtung! Die gefаhrliche Zone. Bewegen sich nur auf dem aus-geschilderten Weg ". На польском и английском языках тоже есть, но первым в глаза бросился немецкий... В голове звучит лай собак и отрывистые гортанные выкрики.
  Немцы при отступлении в ноябре 1944 года взорвали все. Тоже титанический и бессмысленный труд. Сейчас нагромождение обломков среди елей, берез и кустов лещины создаёт странное ощущение. Словно погружаешься в глубины времени. Циклопические обломки бетонных блоков напоминают Мачу-Пикчу , Та-Пром и пирамиды Паленке одно-временно.
  Необычность самой местности подтверждает ещё один инте-ресный факт - советское командование за годы войны так и не смогло установить местонахождения главной ставки Гитлера. На "Вольфшанце" не упала ни одна бомба. Как будто природа набросила на бункер гигантскую шапку-невидимку.
  Руины бункеров отгорожены от экскурсионных троп проволоч-ным заграждением. Снимать с дороги совершенно не интересно, да и снято-переснято посетителей тысячи раз. Долг исследователя требует и обязывает зайти за барьер. Оглядевшись по сторонам, аккуратно пере-лажу через ограждение, проверяю, нет ли за мной "хвоста", и углубля-юсь в дебри.
  Лес встречает запахом болотной сырости и звонким комаринным гулом. Под ногами толстый слой опавшей хвои и прошлогодней листвы. Ступни почти по щиколотки проваливаются в ворох прошлогодних листьев. Жарко и душно. Я раздвигаю ширму из еловых лап и, перед гла-зами открывается невероятный вид.
  Куски бетона, поросшие мхом и какими-то кустами, высятся пе-редо мной подобно древним руинам. Толстая плита опирается только на боковые конструкции. Заглядываю осторожно внутрь. Рваные пакеты, пивные банки, и прочие "признаки цивилизации", темно, пыльно и грязно. Нет, внутрь не хочется.
  Я поворачиваюсь к бункеру лицом и начинаю компоновать кадр. В поисках удачного ракурса, отклоняюсь то влево, то вправо. Делаю шаг назад, и вдруг раздаётся треск прямо под опорной ногой. Резко пытаюсь перенести вес на другую ногу, но и под ней опора проваливается. Дёргаюсь, пытаясь выскочить, но тщетно, резкая боль пронзает затылок. Я проваливаюсь в темноту. Короткий удар головой обо что-то твердое. Свет меркнет. Сознание покидает тело...
  
  ГЛАВА 1. ОЧЕНЬ ДЛИННЫЙ ДЕНЬ
  
  1975 - Год синего деревянного кролика. Знак гороскопа - Дева.
  Температура воздуха в Новосибирске утром +5С, солнечно, ветер 5,5 м/сек
  01 августа закончилось совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе;
  08 августа ураганы в верховья реки Жухэ, прорвали дамбу Баньцао. В Китае погибло более 170 000 человек;
  Группа "Queen" выпускает "A Night At The Opera" со знаменитой "Bohemian Rhapsody".
  6 сентября ХК "Сибирь" выигрывает матч с ЦСКА со счетом 5:4.
   В декабре Нобелевская премия присуждена российскому математику Л. В. Канторовичу за разработку теории оптимального использования ресурсов.
  
  Новосибирск. Квартира Роговых. 31 августа 1975. Борис.
  
  Холод осеннего утра пробрался под простыню. Вчера вечером, после дневных 24 градусов было жарко. Зато ночью резко похолодало. Пришлось вставать и закрывать форточку. Не помогло. Комната успела остыть. Похоже, лето кончилось на один день раньше.
  Наверное, из-за резкой смены погоды мне приснился какой-то странный сон. Будто бы мне уже много-много лет, у меня взрослые дети и даже внуки. Я иду по Красному проспекту от собора до ТЮЗа . По сторонам смотрю редко. Все узнаваемо, но выглядит как-то по-другому, как бывает во сне. Над зданием обкома вместо красного флага трепещут на ветру непонятные полосатые, один, похож на голландский , а второй на итальянский , но на центральном белом поле что-то странное нарисовано. За типографией виднеется башня какого-то небоскреба синего цвета с двумя шпилями. Во сне это в порядке вещей. За березами бульвара всплыли странные изогнутые поверхности из стеклянных тре-угольников. Напоминает то ли бутон тюльпана, то ли кочан капусты. Красиво! Прямо посреди проспекта стоит маленькая симпатичная цер-ковка с золотым куполом и крестом. Купол сияет на солнце... И это в СССР - стране победившего атеизма... Вот ведь, какие чудеса могут присниться при переходе от лета к зиме!
  Вставать не хочется, но лежать холодно. С кухни доносится аппетитное шкворчание. Мама уже что-то жарит. Вот бы оладушки, они у нее здорово получаются.
  После ночи под белым одиноким парусом, лезть в воду не хочет-ся, но надо! Я еще в мае решил обливаться по утрам и та-ра-рам! Поэтому подставляю тело под холодные спицы. Ух-х-х-х! Класс! Зажмуриваю глаза и подставляю лицо.
  Стоп!
  Что-то щелкнуло в голове. Почему я в старой квартире родите-лей? Это же Юлькина квартира сейчас. Почему стены в ванной покра-шены синим и только до половины? Почему я здесь, а не у себя дома? Господи, сколько странного... Где Лёля? Что с ней? Спокойствие! Толь-ко спокойствие! Будем рассуждать спокойно. Жена попала в больницу, а я ночую у сестры? Допустим, но Лёва лет 10 назад сделал ремонт, объединив ванную и туалет в просторный санузел. Ничего не понимаю! Холодная вода бьет в лицо, отгоняя последние обрывки ночного сна. Холодно! Я наконец догадываюсь посмотреть в зеркало.
  С той стороны зеркального стекла на меня смотрит какой-то па-цан. Большие почти негритянские губы, розовые щеки и нос картошкой. Не красавец. А ведь я знаю его! Это ж Борька, то есть это я лет в 16-17. Верхняя губа и подбородок абсолютно гладкие. Ни щетинки! На макуш-ке ни одного седого волоса. А где же Борис Григорьевич шести десятков лет? Где, ё-моё, его-моё тело? Последнее, что я помню - падение в ка-кую-то яму в "Волчьем Логове" Гитлера... Получается, тушка там, а сознание здесь в моём же теле, но на 42 года раньше. А если тушка ис-портилась, как это отразится на мне теперешнем? А может быть, я там умер, но в силу аномалий места душа-сознание сделала такой кульбит?
  А может это всё-таки морок и наваждение от удара головой о бе-тонный обломок? Всё это мне просто мерещится? Как там принято по-ступать в подобных случаях у литературных героев? Я крепко зажмуриваю глаза и изо всех сил щиплю себя за ногу.
  Страшно глаза открывать, но надо, не ходить, же остаток жизни с закрытыми. Ну, на раз-два-три! Открываю. Поднимаю глаза к зеркалу. Так. Хорошо, в зеркале я. Оглядываюсь. Я в ванной в нашей новой квартире, куда мы переехали три года назад. С кухни звуки готовки. Всё правильно, мама приехала с дачи проследить, как мы с Юлей соберемся в школу. Завтра же первое сентября. Похоже, все-таки это был сон с продолжением наяву. Это я про шестидесятилетнего старика с детьми и внуками. Пойду, мамане расскажу. Отец вечером приедет, и ему можно будет рассказать. Пусть посмеётся.
  Я энергично вытираюсь. "До покраснения кожных покровов", как пишут в журнале "Здоровье". Натянув чёрные трусы и футболку, врываюсь на кухню, как ураган.
  - Ма-ам, как там оладушки? Готовы? - На ходу пытаюсь схватить лепешку со сковородки, но получаю по спине полотенцем.
  - Ага, сейчас эту сковородку допеку и можно приступать, а ты, давай, беги, штаны надень и Юлю буди, пусть умывается.
  - Юлька, - ору я громко, распахнув двери гостиной, где ютится сестренка, - подъём! На горшок и завтракать, - в ответ мне летит подуш-ка, но мимо. Нет еще у сестренки нужной меткости.
  Возвращаюсь на кухню и краду оладий. Тут же пытаюсь запихнуть его в рот, пока мама отвернулась. Он такой поджаристый и горячий... Я невольно сжимаю веки... Оп-па!
  - Зачем я так тороплюсь? - появляется мысль - можно подавиться и помереть молодым. Лучше сесть спокойно и рассказать про сон. Хотя, нет, лучше ничего не рассказывать, а как-то договориться с "носителем", ведь уже понятно, произошла "прививка" сознания старого меня в мозг мой же, но в шестнадцатилетний. А переключение происходит при напряжении лицевых мышц. Вот! Надо написать Борьке! Кратко изложить суть и предложить план совместной жизни в одном отдельно взятом теле. И прежде всего - о способе диалога. Ффу-у! Шизофрения какая-то...
  Иду к себе в комнату, хватаю карандаш и пишу, - "чтобы переключиться, зажмурь крепко глаза и стисни зубы". - Боюсь, если промедлить, то может еще что-то произойти. Здорово конечно, оказаться в эпохе, о которой остались только смутные воспоминания. Да еще и на сорок два года моложе. Вторая молодость это вообще прекрасно!
  ...
  Разобрались с одним вопросом, но надо провести натурные испы-тания. Крепко сжимаю челюсти. Вуаля! Я снова пацан, которому завтра бежать в постылую школу. Интересно, я в качестве юнца, воспринимаю всё происходящее просто, как сон.
  ...
  Последний день каникул. Значит надо друганам звякнуть, узнать, что они сегодня делать собираются, как будут проводить оставшиеся до трудовых будней часы? Еще надо написать подробный план как мне провести этот год с максимальной пользой. Нет! Это потом, после того, как я с мужиками встречусь.
  Однако, ни Вадьки, ни Олежки дома нет. Ладно, позвоню после обеда. Займусь, значит, планированием. Как там наш генеральный сек-ретарь утверждает? Пра-а-а-вильно! - План - закон! Выполнение - долг! Перевыполнение - честь!
  Как планы то сочиняют? Эх, мне бы образец для подражания, но кроме Джеклондонского Мартина Идена ничего на память не прихо-дит. Ну, прежде всего, надо взять бумагу и ручку. Ага, это что за клочок с какой-то надписью? Не помню, чтобы я что-то сегодня писал.
  - "Чтобы переключиться в старика, зажмурь крепко глаза или стисни зубы" - и почерк не мой, хотя и похож. Но адресовано мне, в этом нет сомнений. Зачем в старика? Но хорошо, зажмуриваюсь.
  ...
  О как! Парень решил заняться планированием! Я в 16 лет плани-рованием не увлекался. Может быть, это уже влияет моё подселение? Хорошо если бы так, хотя нет, я ж тогда не вспомню ничего из текущей информации. С планом я могу помочь. Напишу, что и в каком порядке надо продумать.
  - План начинается с цели, которую хочешь достичь. Потом с оп-ределения задач, которые для достижения этой цели надо решить. Опре-делить средства для решения, порядок их использования... Но начать надо с цели!
  Чего бы я хотел? Ведь у меня появился уникальный шанс повли-ять на происходящие события. Понятно, из "глубины сибирских руд" повлиять на судьбы мира невозможно, но может попробовать сделать так, чтобы события приобрели менее катастрофический характер? Не так как в нашем варианте истории.
  Какие есть варианты?
  Во-первых, можно начать кричать на всех углах о грядущем раз-вале. Ага! И загреметь в дурку .
  Во-вторых, можно использовать "послезнание" в личных целях, и пользоваться плодами этого знания на радость себе, родным и близ-ким.
  А в-третьих, можно встроиться в систему и попробовать на неё повлиять скрытно. Если действовать осторожно и не форсировать собы-тия, то может быть, что-то получиться. Результат предсказать трудно, но в этом и интерес. 15 лет форы это заметный срок и если нащупать лиц, которым будущие события опасны, то чем черт не шутит... Решено, попробую третий вариант. План составлю позже, Борьке ничего про него говорить не буду, а то этот ухорез с бушующими гормонами всё испортит. Пока всё. Зажмуриваю глаза...
  - Так, что тут у нас? О! Здорово! Надпись получила продолжение. "План начинается...", то есть вот так можно общаться? Блеск! Я тоже сейчас спрошу! Ага. Чтобы спросить? - Ты кто? - Пишу после строчек в записке и стискиваю зубы.
  ...
  Кажется, у меня с носителем налаживается диалог. Это хорошо. Если конечно, он не будет своевольничать, а будет слушаться старшего. Именно сейчас мы с ним проходим точку бифуркации, которая опреде-ляет не только личную судьбу, но, возможно и судьбы мира. Ведь как там, у Герберта, нашего, Уэлса? "Наступите на мышь - и вы сокрушите пирамиды" или это Рэй Брэдбери? Давно читал эту глубокомысленную вещь и забыл автора.
  - Я это ты, но из 2018 года. И не вздумай трепаться, а то могут в психушку упрятать. А такой хоккей, я думаю, нам с тобой не нужен!
  ...
  Прикольно Григорич пишет, он - это я. Ну, это и козе понятно, и уж точно, я не буду никому рассказывать. Не дурак же. Вот класс! Я теперь буду знать, что произойдет в мире в ближайшие годы!!! Ого-го! Я крут! Я круче Вольфа Мессинга! Вообще, отпад!
  Меня внезапно накрывает волна восторга. Я вскакиваю, не в си-лах сдержать чувства и начинаю скакать с уханьем и повизгиванием, словно молодой шимпанзе. Делаю круг по квартире, нечленораздельно вопя. Юлька крутит пальцем у виска, типа брательник крэзанулся пе-ред школой. Зато мне это помогает сбросить лишнюю энергию и при-ступить к серьёзному занятию.
  Вариант один. Простой. Я кончаю школу без лишних телодвиже-ний. Попадаю под осенний призыв. Вперед, вперед, труба зовет! Армия обеспечит мне два года отсрочки от необходимости решать, что делать и как жить дальше. Можно будет еще по инерции годик болтаться. Может и правда в армию? Некоторые говорят, - армия делает из мальчика мужчину... Зато другие говорят, что армия - два потерянных года. Что-то ещё рассказывают про тюремные нравы в казарме, но тут, мне кажется, больше бабские страшилки. Нет. В армию не хочется. Какой я, нафиг, солдат!
  Вариант два. Посложнее. Я выбираю профессию, какая мне нра-вится. Заканчиваю школу и поступаю на соответствующий факультет. Потом иду работать по распределению. Далее по инерции. Карьерный рост, семья, дети и т.п. Используя имеющийся багаж, достигаю неви-данных высот. Звучит не плохо!
  Вариант 3. Я выбираю такую профессию, которая позволит полу-чить доступ к персонам, принимающим решения. Бросаю школу, чтобы не терять год. Нанимаюсь на работу по выбранной специальности или по простой и доступной для моего уровня, но где-то рядом, и до армии активно набираюсь опыта. Заодно готовлю себе площадку для возвра-щения из рядов. После армии продолжаю осваивать выбранную специ-альность. Вот только в армию... Ну, в общем, понятно.
  Второй вариант, наверное, самый подходящий потому, что помо-гает избежать "священного долга", достаточно выбрать институт с во-енной кафедрой. Такой подход, конечно, выглядит детским. Ведь важнее выбрать специальность, в которой потом работать, чем тупо укло-няться.
  Тогда подумаем в эту сторону. Чем заниматься в свободное от ос-тальной жизни время? Приходится признать, что вопрос пока открыт. Если честно, то мне не хочется ничем заниматься. Год назад я мечтал о карьере ученого-ядерщика, но сейчас понимаю, это совершенно не по моим мозгам. Ну, не любитель я задачки решать. А чего я любитель?
  До этого, помнится, манила меня романтика археологических раскопов. Мечталось, что разрою какой-нибудь курган на Алтае и про-славлюсь на весь мир. А что? В моё время в 1993 на плато Укок раско-пали гробницу "принцессы". Зная это, я могу это сделать раньше лет на десять и прославиться. Но это уже второй вариант.
  Что ещё я люблю? Книжки люблю читать, кино люблю, театр, особенно музыкальный. Рисовать любил, вот, правда, давненько я не брал в руки шашки... нет не шашки, а карандашик...
  Нет, опять не то! С другого конца надо заходить.
  Как бы я хотел жить? Прежде всего, получать много денег - руб-лей 200 в месяц, жить в своей квартире. Жениться на Ленке Тришиной, путешествовать по миру, чем чаще, тем лучше, ходить под парусом, гонять на машинке какой-нибудь модной, ну, как-то так, даже не могу придумать ничего больше. Сразу после института такие деньги никто не получает. Приличную зарплату быстрее всего получить, если пойти работать на стройку, в гортранспорт или в торговлю. Но этот путь закономерно приводит к двум годам в сапогах.
   Ясно, что получить отдельную хату тоже невозможно. Жилье сразу дают у нас на северах, на опасных предприятиях и офицерам после нескольких лет скитания по казармам. На заводах можно получить лет через десять безупречной трудовой вахты. В других местах даже и не знаю. Надо бы у родителей спросить.
  Ездить по миру? Это прекрасно, но в СССР это занятие доступно узкой прослойке граждан. О! А ведь это мысль! Кто у нас в стране ездит по миру? Дипломаты, это раз. Журналисты-международники, это два. Спортсмены - три, начальники всякие - четыре, инженеры, занятые вводом в строй разных плотин, "заводов, газет, пароходов" - пять. Гео-логи, археологи, в порядке помощи недоразвитым странам - шесть. И, наконец, комсомольцы всякие - семь. Вот, наверное, из этого перечня и стоит выбирать.
  Спортсмены, начальники, инженеры, геологи и археологи то-же не мой случай. Пожалуй, из всего списка только журналисты и ком-сомольцы самое достижимое. Становится профессиональным комсо-мольцем как-то противно, уж слишком лицемерное занятие. Тогда в журналисты? А что? А вдруг...
  Ага! Новый поворот мысли! Надо двигаться от противного! Отбросить то, что мне точно не подходит. Для этого надо какой-то пере-чень специальностей найти. Существует же "Справочник абитуриента". Видел я такой весной в киосках. Надо срочно позвонить Архипу . Олежка наверняка что-то на эту тему должен знать... Может, приехал уже.
  Я вскакиваю со стула и в прыжке, изображая великого вратаря Льва Яшина, хватаю трубку телефона. Еле на ногах удержался... Длинные унылые звонки говорят, что мой приятель еще в пампасах. Может Коновалов что-то имеет на эту тему? Хотя, вряд ли... Не в правилах Вадима-Никодима так задолго озадачиваться.
  Ладно, пускай всё идет, как идёт. Впереди ещё целый год, что-нибудь придумается. Главное всё-таки определить, чего же я хочу.
  А пока - всё в жопу! Запишу, что нафантазировал, и пойду у мамани спрошу.
  Изображая зайчика, прыгаю на кухню и детским голоском вы-даю:
  - Мамочка, можно задать тебе один малюсенький вопросик?
  - Ну, задавай, балабол, - ответствует мать, изобразив страш-ную озабоченность.
  - Вот, мам, скажи, как ты считаешь, куда мне после школы лыжи вострить? Где пролегает мой жизненный путь? Куда направить стопы?
  - Да куда тебе хочется туда и востри. Как там, в песне - ...молодым везде у нас дорога...
  - Ну, мам, ты же знаешь меня с самого рождения, то есть луч-ше меня самого. И серьезней, гражданочка, вопрос государственной важности!
  Тут же получаю легкую затрещину.
  - Главное, чтобы тебя в солдаты не забрили... Так сразу и не придумаю... Ну, точные науки точно не твоё... Может на исторический в университет? Там вроде бы даже военная кафедра есть.
  - А кого там выпускают? Где у нас историки дипломирован-ные работают? Я вот даже не представляю. Может быть, по архивам пыль собирают? Или там археологов подковывают? Ладно, как вариант -пойдёт, а ещё?
  - Может в строители или архитекторы? Тебе же рисовать нра-вилось, как я помню. Кроме того, у строителей зарплаты хорошие и с квартирами легче, чем в других местах...
  М-да, о работе архитектора я не знаю вообще ничего. Типовые коробочки чертят? Что там делают не понятно, тем более в нашей сибирской глубинке. Дом построен по проекту, архитектор Расстрелян .
  - Ладно, постреленок, я поняла твой вопрос, хорошо, что ты озаботился. Но еще время есть. Отстань, пожалуйста, мне тут отлучить-ся надо, к вечеру вернусь. Папа, если приедет раньше меня, пусть что-нибудь на ужин сообразит. Впрочем, сбегай - пельменей пачку купи, а то вдруг он поздно будет.
  - Денег дайте, мадам, а то без них нынче пельмени не дают.
  - За деньги и дурак купит, ты без денег попробуй, - шутит ма-ма и, порывшись в сумочке, протягивает бумажный рубль.
  - А ручку позолотить? На чай, на водку?
  - Охальник, на водку точно не дам, а на чай, сколько тебе надо?
  - Мадам, рупь меня вполне устроит на сегодняшний вечер, - гово-рю я и, забрав протянутую бумажку, бегу в свою комнату.
  ...
  Часа через два резкий звук телефонного звонка разорвал воскрес-ную тишину. Выскакиваю из комнаты и хватаю трубку:
  - Да! - ору в трубку.
  - Проф , привет! - узнаю по голосу Вадьку Коновалова.
  - Здорово, коли не шутишь! - Отвечаю в тон ему - у меня к тебе вопрос...
  - А у меня к тебе, - перебивает приятель, - признавайся, есть у тебя справочник для абитуриентов? Меня тут предки напрягать начали, куда, говорят, ты поступать будешь, да кем работать собираешься. При-стали, как банный лист. Угрожают, что если сам не определюсь, то засу-нут в школу милиции. Ну, так как со справочником то?
  - Не, у меня нету. Ты Архипу звонил?
  - Звонил, нет его еще дома. Может из девчонок кому-нибудь звякнуть?
  - Отличная мысль! Звони Калашниковой, у нее точно должно быть. Как я сам не допёр! Слушай, Никодимыч, давай я к тебе сейчас подскочу вместе и подумаем, как жить дальше. Звони нашим бабам и никуда не уходи. Если у кого-то из них найдется, то вместе и сходим, почитаем, гы-гы-гы. Анекдот про книжки слышал?
  - Рассказывай, тогда и скажу, слышал или нет.
  Задали в Академии Чапаю сочинение написать. Сел он и пишет:
  - Сижу как-то вечером дома. Вспомнил, что в шкафу осталась не-дочитанная книга. Достал, дочитал. Показалось мало. Достал вторую, прочитал. Книги кончились, решил сходить в библиотеку. Приходит Петька, приносит две книги. Прочитали и пошли на улицу - обложки сдавать. Смотрим, навстречу идет Фурманов, сам начитанный-начитанный и с сеткой книг. Зашли в штаб и все книги там прочли. На-читались до потери пролетарской сознательности.
  - Несмешной. Ты, давай, подваливай. Буду на месте.
  Через пять минут я уже слышу громкий гогот, доносящийся явно из Вадиной квартиры. Точно! Буквально три минуты назад к нему на-грянули Сокол и Кузя. Нагрянули не одни, а с пузырем какого-то пойла.
  - О! Профессор тоже подвалил! - заорал уже слегка датый Со-кол, - "Осенний букет" пить будешь, Профессор?
  - Дай, гляну, что за шмурдяк притащили, - протягиваю я руку за бутылкой.
  - А чего сразу шмурдяк? Не нравится - не пей, нам больше доста-нется. - Костя начинает закипать. - И грабли свои убрал!
  - Ну, травись этим клопомором, а я уж как-нибудь перебьюсь.
  Бодаться мне с ним не хочется. Чего с пьянью связываться, в са-мом деле? Я прохожу мимо него в коридор, где Вадька с Кузей начина-ют над нами потихоньку угорать.
  - Вадь, поиски наши откладываем? Или запараллелим?
  - Нахер, это "прекрасное далёко"! Ещё год впереди, успеется всё. Давай лучше отметим конец лета. Зацени, какие мужики добрые, сами, пришли и горючку с собой принеси. Пошли на кухню. Сядем, накатим по чуть-чуть. Японцы считают, - самые ценные идеи приходят на толч-ке, на коне и за бокалом саке? А япошки народ умный.
  - Не, мужики, пить я сегодня не буду.
  Одной бутылки им будет мало. Они втроем ее высосут, потом ку-пят еще, позовут Серегу Русакову, что живет в этом же дворе. Тот при-несет еще пузырь. Потом Костик потеряется, а Вадька с Сережкой по-тащат Кузю домой. Кузина мать будет их материть. Обычная история, ничего нового. Я пить не силён, поэтому сваливаю. Мне тут надо ещё в магазин заскочить, чтобы обед какой-нибудь заделать.
  В молочном отделе гастронома "Рассвет" народу мало. Беру пач-ку "Сибирских" пельменей. Пакета или сумки у меня нет. Приходится нести пачку в руках.
  Во дворе у помойки копошится дворник Петрович. Вежливо здо-роваюсь с ним.
  - Здравствуй, Борис, слушай, у меня к тебе вопрос - обращается он ко мне. - Есть минута?
  - Да, есть, конечно, вот только пельмени домой отнесу.
  - Я быстро. Вот скажи, не знаешь, кто смог бы работать дворни-ком у нас? Что-то мой моторчик начал подводить... Зимой, боюсь, во-обще не смогу.
  "На ловца и зверь бежит" - пронеслось у меня в голове. Вот, только надо бы подробности расспросить.
  - Дядь Гена, подождите минуту, я сейчас заскочу домой, спущусь, и мы с вами всё обсудим. Сам с удовольствием взялся бы за метлу-лопату. - Протараторил я на бегу.
  - Работа наша не сложная. Надо каждый день мести проезжую часть двора, собирать мусор с газонов и детской площадки. Каждое утро освобождать мусорный контейнер от бытовых отходов (спецмашина приходит в 7.45) и следить за порядком во дворе. В случае чего вызывать аварийку и ставить в известность председателя, чтобы выделял денег на ремонт. Зимой, понятно, снег надо чистить. У нас участок большой - и перед подъездами, и перед почтой, и со стороны дебаркадера. Зато и оплата хорошая, 80 платит кооператив, а еще 40 почта добавляет. Дворницкая есть. Выходной тоже есть, но раз в неделю в воскресенье, но тут, сам понимаешь, зависит от погоды. Если за ночь снегу навалит, то выходной-проходной, без разницы, выходи и отгребай.
  - Как вам зимой удавалось справляться, Геннадий Петрович?
  - Плохо, когда весь день валит снег. Ты его убираешь, а он, соба-ка, падает и падает. К вечеру не знаешь куды бечь от усталости. Хоро-шо, что редко так бывает.
  - Геннадий Петрович, а давайте так. Пока тепло, сентябрь, и работы не так много, поделим её пополам. Я в один день, вы - в следующий. Так мне проще будет в рабочий ритм войти. А чтобы вам компенсировать усилия, я согласен на треть от оклада. За сентябрь 40 рублей получу и хорошо. Послезавтра я готов начать.
  - Лады! Значит, завтра я тебе часа в четыре позвоню, пойдем оформляться к председателю. Я с ним на эту тему уже разговаривал, он не против.
  - Ладно, я побежал. Надо будет еще родителям об этом расска-зать. Вот они обрадуются наверное.
  Дома никого, яркое солнце последнего летнего дня разогнало хмурые тучи. В квартире тихо и спокойно. Юлька, с Танькой где-то бе-гают. Вот и хорошо. Сейчас поставлю воду для пельмешков и прикину, что можно было бы сделать уже завтра.
  Так! Вода в кастрюле, печка включена, луковица заброшена, соль в воду всыпана. Можно и почитать что-нибудь. Как раз августовская "Смена" на столе валяется, я её еще не читал. Полистаю, пока вода закипает... Как раз подумаю, хочется ли мне быть журналистом.
  Так, передовица про стахановцев, отголоски тридцатилетия По-беды, какой-то мутный рассказ про цыган... О! Вайнеры! Это здорово! Называется "Место встречи изменить нельзя". Да, прямо сейчас и почи-таем.
  ...
  Что это за противный запах по квартире витает? В рот мне ноги! Зачитался, идиот. Журнал летит в угол дивана, а я со всех ног несусь на кухню. Хорошо, пельмени не забросил... Воды в кастрюле не осталось! Лук подгорел и чадит на всю квартиру. Хватаю сгоряча кастрюлю голой рукой и, оглашая дом пронзительным воем, кидаю её в раковину. Кастрюля издаёт адский грохот, который слышит, наверное, весь дом. Да, что такое-то!
  Приходится брать новую ёмкость, снова наполнять ее водой и во-дружать на плиту. Дубль два! Надо открыть окно на кухне, в комнате и двери на балконе. Глядишь, и не заметит никто.
  Всё. Успокоился. Угар снижается до допустимых концентраций. А чтобы время зря не пропадало, кастрюлю прямо сейчас и отмою.
  Неожиданно хлопает дверь.
  - Чем у нас так воняет? -раздается голос сестренки. - Борька, ты опять что-то спалил? Наверное, читал? Сварить то хоть успел? А то есть ужасно хочется.
  - Умолкни, малявка! Сейчас закипит и через пять минут будут пельмени. Хорошо, что пришла. Танька с тобой? На троих варить?
  - Ага, на троих. Таня с нами пообедает.
  - Мама не знаешь, когда вернется? И куда она отправилась?
  - Не, не знаю, молчком ушла, ничего не сказала.
  ...
  Мама вернулась около шести. С каким-то таинственным видом она притащила в большую комнату два свёртка из оберточной бумаги, перехваченной бечевкой.
  - Ма, что это у тебя за баулы и узлы? Собираешься куда? - съяз-вил я по привычке.
  - Это же обновки для вас, болтун - бросила мать с укором, - возь-ми ножницы и распакуй. Мерить будете. Миловановой привезли фин-ские куртки разных размеров и цветов. Она, прежде чем в торговлю их пускать нам в училище сообщила. Радуйтесь, в буржуйских шмотках щеголять будете.
  - А какого цвета? Длинная или короткая? С капюшоном или без? - Юлька подпрыгивала рядом от нетерпенья.
  Перед зеркалом мы оказались одновременно. Однако насладиться зрелищем модных новинок не успели, на пороге показался отец с рюкзаком полным даров нашего "поместья". Пахло от него сырой землей, увядшей травой и дымом.
  Я решил, что настал мой выход. Не стал ждать, пока мама начнёт вечный спор о том, как надо современных детей одевать.
  - Па...! Ма...! У меня есть для вас новость. Завтра я устраиваюсь на работу. Мать чуть не упала от неожиданности. Зато папаня принял новость с пониманием.
  - Ну, рассказывай, что, где и сколько, - хлопнул он меня по плечу, направляя в сторону кухни.
  - В общих чертах дело обстоит так. - Начал я свой рассказ. - Петрович сегодня предложил мне его заменить, а я согласился. Это вполне мне по силам, занимает всего два часа в день. Платят 120 рублей в месяц. Ездить никуда не надо, не работа - мечта поэта! Завтра пойдем с ним к председателю, а послезавтра я приступаю к своим обязанностям. Как вам такое решение? Правда, ваш сын умный и деловой?
  - А учиться ты, "умный и деловой", когда собираешься? Ты по-думал, как после трудового утра у тебя учёба в голову пойдёт? Тоже мне, работничек метлы и лопаты нашёлся. - Мать, начала заводиться. - У тебя последний год в школе, надо пятерки получать, чтобы проходной бал был повыше. Кроме того, надо определиться с профессией, узнать, куда легче поступить, на подготовительные походить.
  - Мать, не ворчи, - это уже отец вступает в разговор, - мне кажет-ся, дело очень даже хорошее, поймёт парень, что такое труд и сколько стоит жизнь простого человека. - Отца иногда пробивало на высокий стиль. - А учёба это, конечно, важно, но ничего страшного, если он и не поступит. Сходит в армию, тоже полезный жизненный опыт.
  - Да, что ты, Гриша, такое говоришь? - мать еще сильнее вскипа-ет. - А ты знаешь, какая сейчас армия? Там же молодых "старики" из-бивают, унижают и даже насилуют! Борька у нас хилый, близорукий и постоять за себя не сможет, его там покалечат на всю оставшуюся жизнь. Нельзя ему в армию!
  - Всё это бабские сплетни! Никогда еще никому армия вреда не приносила, - папаня как бывший офицер, готов отстаивать честь СА до конца.
  - Товарищи родители, - пытаюсь я направить беседу в конструк-тивное русло. - Работать я пойду, это не обсуждается. Хотя бы месяц попробую. Если будет плохо сказываться на учёбе, то брошу учёбу, - мать при этих словах набирает воздух, чтобы разразиться гневным про-тестом, - это шутка, вообще то. Это раз. Учиться я буду, так как терять в армии два года не хочу. Это два. А теперь, пап, у меня к тебе вопрос, как ты думаешь, какая профессия мне больше всего подходит? Маму я уже допрашивал. Это три.
  - Сегодня вечер вопросов и ответов? - вздыхает отец, - да откуда ж мне знать? Давай, я хотя бы до завтрашнего вечера подумаю, а вече-ром тебе скажу, если придумаю.
  - Отлично! Мам, давай ты тоже сутки подумаешь, а завтра вы со мной поделитесь плодами раздумий. Хорошо?
  - Нет, мы, конечно, поделимся, но я таких шуток не понимаю, и будь добр, больше так не шути, а то сиротой станешь раньше срока.
  ...
  Перед зеркалом в ванной, я вдруг вспомнил своё утреннее преоб-ражение и чуть не подавился зубной щеткой. Прошедший день был так насыщен событиями, и я даже засомневался - а было ли всё это на са-мом деле, или всё-таки это был такой очень яркий сон?
  - Как там надо сделать, чтобы переменить сознание? Напрячь ли-цевые мышцы... - Зажмуриваюсь и для верности стискиваю зубы.
  Открываю глаза... Гляжу в зеркало... Лицо не моё, вернее моё, но в роли Борьки, просто я смотрю через его глаза. От этой путаницы мо-жет и в самом деле крышу снести. Но переключение всё-таки работает!
  Как интересно! Я в своей "стариковской" ипостаси помню всё, что происходило с мальчишкой за прошедшее время. К тому же, я ка-ким-то образом оказываю влияние на носителя. Это не очень хорошо, ведь подросток должен вести себя как подросток, а не как занудный взрослый. Ладно, как-нибудь разберусь. Сейчас - записать первые выво-ды и рекомендации. Борька пусть утром читает. Интересно, как сон по-влияет на сохранение сознания? Может всё вернётся обратно?
  Утром будет видно, а пока писать.
  По учёбе: - надо разделить предметы между нами. Я возьму гума-нитарные, всякие там, историю, английский, литературу, а Борьке ос-тавлю алгебру, физику и химию с биологией. Я из этих предметов ниче-го не помню, то есть совсем. Даже банального квадратного уравнения не напишу, а он за него в прошлом году пятёрку на экзамене получил. Хм...Так мы, глядишь, и в отличники выбьемся, а что - один ум хорошо, а два, да в одной голове, какая-то шизофрения в мягкой форме.
  В профессиональной сфере пусть обратит внимание на журнали-стскую деятельность. Тут с послезнанием можно очень многое. Ведь журналисты чем знамениты? Тем, что оказываются в нужном месте в нужное время. А я знаю, что будет, и в каком месте, и когда, я тоже знаю. Кроме того, журналистика позволяет соединять людей и идеи. Это тоже важно, так как может дать стране шанс не попасть в жопу, а провести реформы как-то иначе... Короче записываю: - Поговорить с Ангелиной, может она знает кого-нибудь из местных журналюг.
  По комсомолу: - надо напроситься в комитет комсомола школы, взять там на себя сектор агитации и пропаганды и развернуть в школе такую активность, чтобы об этом вся страна узнала. Вся эта катавасия мне нужна для поступления в МГУ.
  Вроде бы всё. Положу письмо на видное место, а сам спать, глаза уже слипаются
  
  ГЛАВА 2. В ШКОЛЬНОЕ ОКНО СМОТРЯТ ОБ-ЛАКА
  1 сентября. Новосибирск. Школа Љ82. Борис.
  
  - Так! Никуда не расходимся, сейчас будет классный час! -Трубный глас Валентины Антоновны Колодяжной, нашей классной да-мы по кличке Шапокляк, перекрывает шум голосов, поднявшийся было после последнего урока. Слова она подкрепляет звонкими ударами указкой по столу.
  - Быстро начнём - быстро закончим, - она тоже торопится, - у нас сегодня два вопроса. Ира Юренкова, если вы ещё, помните у вас комсорг и сейчас быстренько проведёт перевыборное собрание. Все комсо-мольцы? Все. Вот и сидим. Я понимаю, все устали, первый день, кушать хочется, но вы теперь уже почти взрослые и надо немного напрячься. Всё. Ира, приступай.
  Ирка, нескладная девочка в голубом платьице и белом, по случаю первого сентября, фартуке, выходит к учительскому столу. Комсорг из неё, конечно, как из говна пуля, но для школы самое то. Вся работа - взносы собирать и собрания проводить.
  - Я хочу поступить в университет, поэтому мне нужно много за-ниматься. - Говорит Ира, опустив глазки в пол. - Прошу комсомольцев освободить меня от должности комсорга.
  - Вот, интересная, ей, значит, нужно заниматься, а другим не нужно... - Шипит с первой парты Рудинская. К счастью, Шапокляк не обращает на это шипение никакого внимания. Похоже, Иркина мама с ней всё решили. Посмотрим, кого вместо неё назначат.
  - Прошу рассмотреть в качестве комсорга кандидатуру Александ-ра Трубицына,- это уже подхватывает классная. Судя по спокойствию Сашки, с ним тоже всё заранее обговорено. - Кто "ЗА" прошу поднять руки. Единогласно. - Конечно, единогласно. Принцип "лишь бы не меня" работает прекрасно в любом советском коллективе.
  - Кроме комсорга надо выбрать от нашего класса представителя в комитет комсомола школы. Я думаю ...
  Договорить она не успевает. Я изо всех сил тяну руку как можно выше, чтобы она не смогла не заметить.
  - Боря, у тебя есть предложение? - удивляется классная. - Мы го-товы тебя выслушать. Давай, только быстро.
  - Да, Валентина Антоновна, я предлагаю избрать меня. Есть не-сколько интересных идей. - Я произношу этот спич, а сам удивляюсь, ведь нисколько не волнуюсь, мне даже весело. Прикольно наблюдать себя со стороны.
  - Кто "ЗА" Рогова? - все также дружно тянут руки. - Всё, решение принято "единогласно". Первое заседание комитета комсомола в пятницу после шестого урока в актовом зале.
  Первый день нового учебного года прошёл сносно. На всех уро-ках все училки начинали с рассказа о том, как нам надо стараться, чтобы после десятого класса не попасть в армию или на завод. Что для этого стараться надо с самого начала, а не раскачиваться полгода. Всю плешь проели. Завод и армия - две главных страшилки для повышения успеваемости. Кроме запугивания, других инструментов воздействия педагоги нашей школы не придумали.
  Я переключился на Григорича только на собрании, а он обратно, сразу после утверждения меня/его/нас комитетчиком.
  ...
  Мы с Олегом и Вадькой идём вместе. Нам по дороге. Олег рас-сказывает, как он бухал с деревенскими пацанами в своей Тальменке. Что самогон ему не понравился, а вот медовуха самое то. Как они там нажирались до поросячьего визга... Как от кого-то там убегали... Как вчера у них, по дороге в город, полетел рычаг передней подвески, и отцу его пришлось на попутках ехать в город за этой хренью, а они с матерью торчали посреди дороги три часа. Короче, гнал пургу, как обычно. Уже около его подъезда, я решил его тормознуть:
  - Олежа, лучше скажи, куда поступать собираешься. Мы вот с Ва-дей вчера этим вопросом озадачились и поняли, что пока не представля-ем куда. Вадик, скажи?
  - Ну, есть такое, меня предки вчера напрягать начали, а днем Со-кол с Кузей принесли бормотухи, и вопрос отпал сам собой, - подтвер-дил добрый друг.
  - Мы, пока отца ждали, тоже с матерью на эту тему говорили. Она считает, мне нужно в архитектуры идти. В Сибстрине, говорит, факультет такой есть, рисовать я умею, черчу отлично, всё остальное там такое же, как везде. Химию не сдавать, военка есть, зашибись, в общем!
  - Химию не сдавать - класс! - вырывается у меня. - Может и мне в архитекторы? Слушай, а у тебя есть знакомый архитектор?
  - Нет, ни одного. У мамани все знакомые в основном врачи, у бати - водилы, мастера авторемонта, работяги, в общем.
  - И у нас - включается в разговор Коновалов - у отца - менты, до-рожники, начальники всякие, у матери весь Чкаловский, но архитекто-ров нет.
  - То есть ты хочешь нырнуть туда, где ничегошеньки не петришь? Олеж, тебе же нравится с машинами шаманить. Чего бы ни пойти в этом направлении?
  - У нас в городе ничего такого нет. В Москау меня отпускать за-боятся, вдруг сопьюсь, гы-ы-ы - усмехается Архипов.
  - Мужики, у меня идея! Давайте устоим "мозговой штурм". - Вдруг заявляет Коновалов. - В "Технике Молодежи" летом прочитал про американов. Они придумали такую штуку для решения всяких за-дач. Брэйн сторм на ихнем наречии. На неделе соберемся, смородиновки нацедим и часика за два- три всё придумаем.
  - О! Классная идея! - Восклицаю я. - Ладно, товарищи штурмови-ки, я побёг, мне еще с нашим дворником надо встретиться, хочу порабо-тать в этом году.
  - Дебил, что ли? - это Вадим голос подал.
  - Сам дебил, - Я понимаю, развивать тему рано и сматываюсь по направлению к дому. - Пока, олигофрены!
  
  Квартира Роговых. Родители Бориса.
  
  - Отец, тебе не кажется, Боря как-то странно себя ведёт? - мама, не поворачивая головы, крошит овощи для борща и одновременно начи-нает разговор.
  - Нет, а что такое? Ну, устроился парень на работу, это же здоро-во. Просит помощи в выборе будущей профессии - тоже прекрасно, значит, наше мнение уважает. Ты кстати придумала? - отрывается папаня от свежей "Вечерки" - О, ты смотри, в субботу в Новосибирске "Сибирь" с ЦСКА играет!
  - Да, какой хоккей! давай о ребёнке поговорим... Вот, вроде всё нормально, но странно же. Еще месяц назад это всё его нисколько не заботило... Нет, что-то тут не так... У него там не закрытый, а открытый перелом, - цитирует мама старую комедию . - А на счёт профессии, может ему в пед на исторический? Хотя там точно призовут...
  - Поскользнулся, упал. Потерял сознание, очнулся - гипс - под-хватывает папаня, - А эта странная фраза "собака - друг человека"... Лена, ты какая-то мнительная стала последнее время. - Папа снова рас-пахивает газетные листы, - по мне, лучше всего, если бы он в сварщики пошёл. Или в монтажники. У нас и техникум монтажный рядом, ездить никуда не надо, экономия на транспорте и на обедах. Очень востребо-ванные, хорошо оплачиваемые и нужные стране профессии. Опять же жильё быстро получит.
  - Может и мнительная, но как бы какую болезнь не проморгать, а то в нынешнее время такие нагрузки в школе... А в сварщики... Всё бы хорошо, но стройка - рассадник алкоголизма. Хочешь, чтобы сын спил-ся? Ну и конечно не в техникум. Из техникума в армию забирают, а мне бы этого не хотелось.
  
  2 сентября. Первый день с метлой.
  
  В предвкушении нового дела, я проснулся в половине шестого. За окном еще темно. В квартире зябко. Все спят. Разогрел на сковородке вчерашний борщ, вскипятил чай и к шести сбежал вниз к дверям двор-ницкой.
  Во дворе еще холоднее, ночью был минус. В предрассветных су-мерках трава, покрытая изморозью, кажется седой. Воздух влажен, чист и свеж. Петрович на месте. Заскорузлой рукой крепко жмёт мою. Отдаёт ключи, напоминает про мусоровозку в 7.45, одергивает на мне ватник и, хлопнув по плечу, отправляется домой сны досматривать. Я же, воору-жившись метлой и совком, принимаюсь за дело. К семи уже закончил. Дворник у нас в доме хороший, поэтому грязь была только та, что обра-зовалась за последние сутки. До приезда мусорки времени ещё в избыт-ке, пришлось идти домой, не торчать же во дворе, как три тополя на Плющихе . Сяду пока газетку почитаю...
  - Какая сволочь гудит с утра пораньше? - из дрёмы меня выдёр-гивает настойчивый звук автомобильного сигнала, - Чёрт-чёрт-чёрт! Это ж мусорка меня вызывает. Заснул балбес! - Срываюсь и ракетой во двор. Водила тупо давит на сигнал.
  - Извините, задремал, но... младший помощник... старшего двор-ника Рогов к погрузке готов! - докладываю, постепенно переводя дыха-ние.
  - А где Петрович? Где его черти носят? Мне же ещё в других дво-рах баки собирать.
  - Сегодня я за него, он будет завтра, меня Борисом зовут, а вас?
  - Михаил, - сердито бурчит главный по "коробочкам" и протяги-вает руку, - будем знакомы. Ты, Борис, учишься или, так балду до армии пинаешь?
  - Учусь в десятом, но деньги нужны, - поддерживаю разговор, по-ка Михаил возится с рычагами у пустых контейнеров. Система автома-тической замены контейнеров делает процесс не сильно грязным.
  - Ты, как на счет покурить? - Опять обращается ко мне Михаил
  - Не, тут я пас, увы. Но запретить не могу, курите на здоровье!
  - Ну, ты, наглый! А то бы перекурили минутку? Нет? - Он достаёт сигареты и спички и солидно, не спеша, закуривает. - Ты, как? За хоккеем следишь?
  - Конечно, наша "Сибирь" в высшей лиге, нельзя не следить. - Я облокачиваюсь на лопату и вспоминаю события того незабываемого сезона. - В субботу же с ЦСКА играют. Харламов, Петров, Михайлов, все звёзды...
  - Это ты правильно говоришь, да. А если наши, хоть одну шайбу смогут Третьяку закатить? Представляешь?!
  - Сдаётся мне, армейцы расслабятся, и наши их красиво накажут. Вот помяни моё слово. "Сибирь" выиграет в первом матче.
  - Да, никогда, они в высшую лигу то кое-как пробились, им бы у "Трактора" разок выиграть... - Сигаретка докурена и щелчком отправ-лена в мусорный бак. - Всё! Бывай.
  
  ГЛАВА 3. НАД СЕДОЙ РАВНИНОЙ МОРЯ
  Школа Љ82. Хлеб и зрелище на уроке литературы. Борис.
  
  - Над седо-ой... равни-иной... моря... ветер-р-р туч-ч-чи со-бирает - я вызвался прочитать Горьковского "Буревестника", захоте-лось мне развлечь одноклассников и потроллить Ангелину. Поэтому читаю с драматическими паузами на каждом слове.
  - Между тучами... и моррррем... горррдо... рррреет... Буррр-ревестник, черрррной молнии подобный. - Паузы постепенно становятся короче и короче. Начинаю слегка жестикулировать руками и раскаты-вать звук "р", создавая рычание моря,
  То крылом волны касссаясссь, то сссстрелой вззззмывая к туччччам, он кричит, и - тучи слышат радость в смелом крике птицы.- добавляю свист ветра...
  - В этом крике - жажда буррри! Силу гневаааа, пламя стррррасти и уверррренность в победе, слышат тучи в этом крике. - По-ра усилить напор и громкость, с небольшим снижением в конце фразы.
  Речитативом про чаек, гагар и пингвина с тыканьем пальцем в сторону одноклассников...
  После этого наполненная самолюбованием строка: - Только гор-дый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем! - Грудь вперёд, голову откинуть, правую руку вверх и в сторону. Длинная пауза. Затем длинное и монотонное описание и торжественное, без кри-ка, без патетики завершение:
  - Пусть... сильнее.... грянет буря!
  Останавливаюсь и чуть киваю головой, обозначив сценический полупоклон.
  Народ от смеха чуть не падает в проход между партами. Ангелина поражена в самое сердце, и даже делает намек на аплодисменты. Потом достает из рукава маленький носовой платочек и вытирает им глаза.
  - Молодец, артистично получилось, вот только сам Алексей Мак-симович вкладывал совсем другой смысл в это экспрессивное произве-дение. Это же призыв к революции, к борьбе, к буре... - Пусть сильнее грянет буря!!! - Восклицает с забавной патетикой тучная дама.
  Это уже просто не выносимо. Класс лежит в лёжку от хохота. Мне же удаётся сдержаться, и я, как ни в чём не бывало - Я с вами, Ан-гелина Васильевна, полностью согласен - Горький провокатор, только и умел призывать, а сам сидел в Италии, ел ананасы, рябчиков жевал.
  - Ладно, не будет развивать эту тему, пятерку я тебе поставлю, за-служил. Хотя и идеологически неправильно толкуешь позицию великого пролетарского писателя.
  Довольный произведенным эффектом, возвращаюсь на место.
  Архип дружески пихает меня кулаком в бок. - Старик, ну ты вы-дал! Могём, же если хочем!
  - Человек должен иногда развлекаться потому, что он звучит гор-до - отвечаю я в том же ключе.
  Ангелина замечает нашу возню и ворчит, как всегда. - Рогов, мы тебя послушали, теперь прояви уважение, послушай нас.
  - Сейчас я расскажу вам о творчестве Максима Горького. Приго-товьтесь конспектировать, на экзамене будет целых четыре вопроса на эту тему. Жаль, мы не сможем часто устраивать такие театрализованные представления, ведь в этом году для нас главное - успешно, всем классом, сдать выпускные. Итак, записываем первый вопрос: - Образ "дна" и проблема нравственного выбора человека в пьесе М.Горького "На дне"... Пьесу все прочитали?
  Странные вопросы задаёте, уважаемая Ангелина Васильевна, кто же в здравом уме, летом(!) будет Горького(!) читать?
  
  Учительская. Ангелина Васильевна Степанко и другие учителя. Тот же день.
  
  - Вы знаете, какой сегодня номер отколол Рогов из 10А! Давайте, говорит, я "Буревестника" прочитаю. Очень, говорит, мне понрави-лось... Я, подумала, какой прилежный мальчик, выучил за лето белый стих, ничего не подозревая, вызвала его к доске. А он как давай высту-пать! Театральщина просто какая-то в духе комедии дель арте. Но ни единого слова не переврал! Ничего не напутал. Дети ржали, как кони. И не придерёшься, самое обидное.
  - Что? Даже вы Ангелина Васильевна не нашли к чему придрать-ся? Тогда, да, это феноменально - едко заметила Ада Ивановна, матема-тичка и известная в школе язва, - на моих уроках он ничем не отметился, всё как в прошлом году.
  - А у меня он тоже учудил - это вступает в разговор Валентина Антоновна, англичанка. - Как начал бросаться какими-то жаргонизмами американскими, даже я иногда не понимала, что он говорит, хотя по смыслу то, вроде бы самые простые вещи... Где нахватался совершенно не понятно. - Она печально вздыхает, - Самое же интересное, Рогов сам, да-да сам, попросился на комсомольскую работу. Мария Кузьминична, вы обратите внимание, о чём он будет говорить на комитете комсомола, очень мне интересно. Явно с парнем, что-то произошло.
  
  5 сентября. Актовый зал школы Љ82. Заседание комитета ком-сомола
  
  Три часа пополудни. Пятница. Актовый зал на четвертом этаже школы. На невысокой сцене стоит длинный стол для заседаний. Вокруг стола собралась группа девчонок, разбавленная двумя парнями. Парни - я и Шурик Трубицын. В зале у окна сидит грузная женщина далеко за сорок. Это завуч и парторг школы Мария Кузьминична Владимирова. Рядом с ней примостился высокий и худой парень. Он молод, но хочет выглядеть солидно, поэтому носит усы в стиле "шеврон". Строгий тём-но-серый костюм, белая рубашка и галстук просто кричат, перед вами представитель номенклатуры.
  От каждой комсомольской ячейки по правилам присутствуют два человека. Комсорг и член комитета комсомола. Сегодня первое заседа-ние в этом учебном году.
  Для затравки Кузьминична в надцатый раз напоминает, про учёбу как самую главную обязанность, что на это, прежде всего, должна быть направлена работа школьного комсомола, а уже потом всё остальное - спорт, самодеятельность, досуг и т.п. Представляет нам райкомовского товарища: - Владимир Каплин, замзав сектора пропаганды и агитации районного комитета комсомола. Четыре года назад окончил нашу школу, сейчас учится в Нархозе и одновременно занимается комсомольской работой.
  Я окинул взглядом присутствующих. У девок глазки заблестели, изучая такого перспективного самца. Сейчас начнут перья распускать. Включаю Григорича, и уже в режиме "старика" сижу, слушаю. Каплин поднялся, подошёл к нашему столу и начал:
  - Товарищи комсомольцы, я сразу хочу нацелить вас на то, чтобы ваш комитет играл важную роль в жизни школы...
  Вот уж, точно говорят, лучше бы молчал, за умного сошёл бы.
  - Комсомольская организация должна вести ... - говорить ни о чём наверное, самое главное качество профессиональных комсомольцев. К счастью, он, похоже, забыл часть выученной речи и через пять минут перешел к конкретике.
  - Самой главной задачей школьного комсомола является органи-зация приёма новых членов ВЛКСМ, своевременный сбор членских взносов, сбор взносов в фонд Мира, ну и помощь педагогическому кол-лективу в организации учебного процесса.
  - Тяжело мне придётся с такими боссами, - появляется в моей го-лове мысль свинцовой тяжести.
  А Каплин продолжает вести собрание. Он так увлёкся собствен-ным краснобайством, и даже забыл передать слово секретарю комитета школы. Секретарь - Танька Детушева из 10Б сидит как на иголках в ожидании, когда же ей это слово дадут, но комсомольский районный лидер несгибаем.
  - Я предлагаю сейчас распределиться всем по секторам и, не тратя напрасно время, приступить к работе. - Наконец Каплин пришёл к завершению.
  Сразу поднимаю руку и для привлечения внимания, дублирую визуальный сигнал звуковым.
  - Борис Рогов, 10А, хочу выступить с предложением, - представ-ляюсь для демонстрации серьёзности намерений. - Готов заняться аги-тацией и пропагандой. Сразу вопрос, есть ли в школе свободная печат-ная машинка?
  - Подожди, Борис, давай сначала с секторами разберемся, а потом можно будет и частные вопросы решить - Детушева, довольная, что ей наконец удалось встрять, осаживает меня.
  - Итак, Рогов - пропаганда, кто возьмёт учебно-организационный сектор? Молчим? Есть еще желающие на какие-то другие направления работы? Кто не успеет выбрать сам, пойдет на учебный!
  - Огласите весь список, п-пжалста , - это Сашка Трубицын подал голос, он комсорг класса, ему никакого сектора не положено, просто постебаться решил. Скучно же сидеть просто так.
  - Хорошо! У нас остались такие направления:
  - Песчаный карьер - 2 человека! - Девчонки дружно хохочут. Де-ти же. Палец покажи и обхохочутся...
  - Военно-спортивное;
  - Культурно-массовое;
  - Шефское;
  - Учебно-организационное;
  В результате нашлись добровольцы на "спорт", на "культуру", на "пионеров". На "учебку" бросили двух оставшихся. Одну восьмиклассницу - рыженькую с огромными глазами Леночку Адонину, я выпросил себе в помощники. Единственное, что повлияло на мой выбор - годный экстерьер. Симпатичная курносая мордочка в конопушках, коротко постриженные рыжие локоны, хрупкая фигурка, ну, так восьмой класс, всё ещё впереди. Она удивлена и хлопает серо-зелёными глазками, но не отказывается.
  После собрания ко мне подошла Кузьминична.
  - Боря, ты совершенно правильно поднял вопрос о материальной поддержке комсомольской работы. Машинку я отдам вам старую из школьной канцелярии. Проблема у нас в другом - сделать интересную и полезную газету.
  - Марькузьминишна, у меня как раз есть несколько интересных идей на эту тему. Может быть, мы прямо сейчас их и обсудим?
  - Нет, у меня другие планы, в следующую среду жду тебя после уроков у себя в кабинете. И Леночку прихвати, пусть сразу включается в работу. В классе она очень активная, а тут что-то стушевалась.
  
  ГЛАВА 4. ЗВЕНИТ В УШАХ ЛИХАЯ МУЗЫКА АТАКИ
  6 сентября. Новосибирск. Квартира Роговых. Трансляция матча "Си-бирь" : ЦСКА
  
  Вечером в субботу мы сидим с отцом перед телевизором. Через минуту начало трансляции матча "Сибирь" - ЦСКА. Пока камера сколь-зит по трибунам. Народу в новом Ледовом Дворце, как селёдок в бочке. Даже проходы забиты. Не удивительно, ведь в составе армейцев цвет мирового хоккея - Харламов, Викулов, Третьяк..., что не игрок, то - су-перстар.
  - Внимание, внимание! - звучит по телевизору голос московского комментатора Наума Дымарского. - Я веду сегодня репортаж из Ново-сибирского дворца спорта. На ледовую арену выезжают команды-участники. Это дебютант высшей лиги - команда "Сибирь" во главе с капитаном Геннадием Капкайкиным. В прошлом сезоне команда пора-довали болельщиков, проведя 52 игры и выиграв 32 из них. Парни пока-зали, - они достойны сражаться с нашими хоккейными звёздами.
  Против них выстраиваются хоккеисты ЦСКА. Вот они наши ле-довые львы! Краса и гордость советского хоккея! Валерий Харламов!!! Владимир Петров!!! Борис Михайлов!!! Владислав Третьяк!!! Да что тут говорить, вы, дорогие телезрители, всех их прекрасно знаете.
  Между тем, выходят арбитры матча. Сегодня матч судит Юрий Ульянов, Минск, а помогают ему Анатолий Шевченко и Юрий Смирнов, оба из Челябинска.
  Итак, сирена возвещает о начале матча. ЦСКА выставляет первую тройку нападения: Александров - Жлуктов - Викулов. Им противостоят Калганов - Чуриков - Яковлев. Похоже, сибиряки экономят силы...
  Вбрасывание...
  Шайба вышла в среднюю зону. Армейцам почти сразу удаётся создать опасное положение у ворот Сибири, но Виктор Дорощенко спа-сает ворота. Спасает еще раз, и еще... Шайба улетает за красную линию на половину армейской команды. На этот раз ворота "Сибири" оказались на замке. Резко начинают москвичи, наверное, хотят побольше очков получить.
  ...
  - Пап, спорим, ЦСКА проиграет - говорю я,
  - Да, ты посмотри, как наши играют, как мухи осенние по полю катаются. Тут можно спорить проиграют ли они в сухую, или изловчат-ся забить хоть одну шайбу.
  - Закатят целых пять! - опять подначиваю я.
  - Этого просто не может быть! Ты не отвлекайся, смотри, давай. Вон сейчас Александров нам забьёт.
  Точно, на десятой минуте армейцы забивают первую шайбу в во-рота "Сибири". Но буквально через пару минут Калганов с подачи Кап-кайкина сравнивает счёт. Потом команды еще обмениваются шайбами и уходят на перерыв с ничейным счётом 2 : 2.
  Начало второго тайма вообще всех удивило. Сибиряки за пять минут забили аж две шайбы! Правда Викулов и Лобанов отстояли честь ЦСКА, сравняв к концу матча счёт. Но самый драматический момент наступил на последней минуте матча.
  - У микрофона по-прежнему Наум Дымарский, напоминаю, идёт предпоследняя минута матча. Сегодняшняя игра - сенсационное откры-тие нынешнего сезона. "Сибирь" уверенно свела в ничью матч с силь-нейшей командой страны. Ей осталось продержаться минуту и 20 се-кунд. Но что это?! Похоже, сюрпризы еще не закончены! Темп игры просто сумасшедший!
  - Итак, шайба у нападающего "Сибири" Георгия Углова. Углов обходит Лутченко, отдает шайбу Капкайкину и мчится к воротам Треть-яка. Капкайкин коротким броском передает пас Георгию. Тот с размаху бьё-ё-о-о-т ... Нет! Третьяк на месте. Шайба отбита коньком, но попада-ет прямо на крюк нападающему "Сибири". Углов снова бьёт! Я просто слышу свист летящей шайбы...
  - ГО-ША! ГО-ША! ГО-ША! - гремят трибуны
  Удар! - Щиток...
  Ещё удар!... Шайба в воротах!
  Го-о-ол! - Георгий Углов забивает победную шайбу и под фи-нальную сирену выкатывается на центр поля, воздев вверх руки.
  Это сенсация! Дорогие телезрители, вы видите, как неистовству-ют трибуны! И я понимаю этих людей! Все десять тысяч зрителей сего-дняшнего матча скандируют - СИ-БИРЬ! СИ-БИРЬ! СИ-БИРЬ! Воспи-танники Валерия Золотухина заслуженного тренера РСФСР показали настоящий хоккей. Молодцы. Хватит ли такого задора на сезон? От всей души желаю успеха этой перспективной команде. Всего вам доброго! Репортаж из дворца спорта "Сибирь" вёл Наум Дымарский, спортивный комментатор гостелерадио СССР. До новых встреч, дорогие телезрите-ли!
  ...
  Матч окончен. Это было совершенно непередаваемое ощущение. Мы с отцом переводим дух. Папа смотри на меня как-то странно.
  - Интересно, как тебе удалось так точно угадать, сколько шайб наши забьют? Ты что-то чувствовал перед этим? Может во сне присни-лись цифры какие-нибудь?
  - Ага, - говорю, - приснились, - тройка, пятёрка, туз! Да, нет, от балды сказал. А выиграют... тут чистый расчёт и логика с психологией. Вспомни, как вышли армейцы! Этакие былинные богатыри! Грудь ко-лесом, движения уверенные, улыбочки высокомерные. Они же были уверены, что со счётом 20 : 0 раздолбают новичков. Да и первый гол их в этом убедил. Они расслабились, а потом просто не успели собраться. Вот в следующую игру раскатают в тонкий блин с астрономическим счётом.
  - А ну-ка, с каким счётом следующий матч сыграют?
  - Да откуда мне знать, - я и в самом деле не помню счёта ни еди-ного матча кроме первого, помню, выиграли у всех московских команд по разу, а у "Крылышек" даже оба матча. Зато продули все игры на выезде и вообще закончили сезон очень плохо. Удержаться в высшей лиге не смогли и вылетели с треском.
  Ну, да, действительно, откуда тебе знать, - задумчиво закончил беседу отец, продолжая с удивлением смотреть на меня.
  
  Новосибирск. Квартира Коноваловых. Мозговой штурм.
  
  - Олег, плесни-ка еще винца - я протянул стаканчик за добавкой. - Зашибись! смородиновку Вадина мама делает.
  Под столом стоит трехлитровая банка с домашним вином. Олег сидит к ней ближе всех и поэтому играет роль виночерпия.
  - А по хлебалу? - ласково отвечает наш дежурный виночерпий, но все-таки плещет искристую рубиную жидкость в подставленную посуду.
  - Олежа, наливай не боись, у меня еще вино есть, - вступает Ва-дик, страстный поклонник самодельного напитка.
  Мы сидим у него дома и пытаемся решить важнейшую проблему. Надо понять куда двигаться после школы, куда прокладывать дорогу жизни. Добрых два часа потихоньку попиваем винцо, травим анекдоты и пробуем генерировать идеи. По плану, через час надо переходить к завершающему этапу, но результат пока не просматривается.
  Коновалов припёр кучу журналов для стимуляции воображения. Тут "Техника - молодёжи" за пару лет и пачка старых номеров "Знание - сила".
  После небольших препирательств удалось сформулировать глав-ную задачу. Получилось следующее:
  "Каким делом я хочу заниматься?" - Вроде бы слово "дело" под-разумевает не просто приятное безделье, но что-то полезное для окру-жающих, и слово "заниматься" предполагает, интересную, увлекатель-ную и полезную в смысле денег деятельность.
  Сначала, в течение получаса, каждый писал названия специальностей для себя. Мой список такой: журналистика, писательство фантастических рассказов, живопись, мультипликация, архитектура, археология, иллюстрация фантастики.
  Через полчаса мы меняемся своими списками. За 15 минут нам надо так переиначить имеющиеся два списка, чтобы получить что-то интересное. Мне достался список Олега. У него он короче моего: дизайн автомобилей, автогонки, кинорежиссура, охота, фотография, разработка новых видов транспорта.
  Меня привлекает соединение журналистики с фотоделом, при-правленное дизайном и архитектурой. Но журналистика выходит явно на первое место из всего списка. Я же помню о сверхзадаче - реформе окружающей действительности. Гы-ы! Но об этом молчу, как партизан.
  Вадик поступает просто. Он к нашим названиям прибавил слово "начальник". В принципе, говорит, неважно, чем заниматься, главное, чтобы имелась какая-нибудь задача, в результате решения которой, он бы получал кучу денег.
  - Вадь, ты в целом может быть и прав, - вступает Олег, - но всё-таки не прав, ведь начальник отвечает за всю фигню, понаделанную теми, кто под ним. Должен жопу лизать тем, кто над ним, а это тоже на-чальники и у них у каждого свои интересы, и все они хотят денег не меньше твоего.
  - Ежу понятно! - отбрыкивается Коновалов и задвигает фунда-ментальное определение - все хотят денег, но в том и интерес, используя ресурс верхних, раскочегарить потенциал нижних, а на разнице по-лучить свою долю.
  - О! Ништяк! - кричу я, - записывай себе, потом подумаешь над этим. Это точно то, что тебе нужно. Только не понятно, в каком инсти-туте этому учат.
  - Да, нигде этому не учат! Ты почитай биографии наших главных начальников: Брежнев - начинал как землемер, сам из деревни, поднял-ся на умении чесать языком в правильном направлении. Устинов - сле-сарь, потом комсомолец и там уже понеслось. Громыко? Сельхозтехни-кум и потом тоже профессиональный комсомолец. Наш Горячев вообще из деревни, окончил какой-то заушный институт, но пошёл в комсомол и всё! Все дороги открыты! Так что, Вадик, в нашей провинции только партийная дорожка ведет к директорскому креслу. А начинать можно хоть со сторожа. Важно с инициативами выступать, чтобы заметили, и тарахтеть на каждом углу.
  - Ну, и какая разница тогда. Где бы ни учиться, лишь бы не учиться! - заключил Вадим с умным видом. - А инициативу я уж при-думаю, не боись!
  - Ну, ты, даёшь, что ни фраза, то лозунг! - дружески пихаю я при-ятеля в бок, - Следовательно, надо поступать туда, где можно проводить время с удовольствием и без особых напрягов. Куда легче всего посту-пить? Туда где конкурс маленький, и туда, где предметы простые.
   - Олег, дай мне список ВУЗов, он рядом с тобой лежит, - Вадик поворачивается всем корпусом. - Сейчас мы туда глянем. Вот, например ПГС в НИСИ 1,5 человек на место. ПГС это у нас что? Прораб в граж-данском строительстве? Как стартовая площадка весьма неплохо. В строительстве деньги же огромные. Кроме денег там выход на материа-лы, фонды, людей. Клондайк! Там сразу два пути можно разведывать. Можно направлять финансовые и материальные потоки, а можно от партии контролировать.
  - Дальше давай читай. Прорабом хорошо, но с твоим талантом быстро до тюряги добежишь.
  - Дальше НЭТИ, кузница местных кадров. Самый легкий факуль-тет ФЭН всего 1,2 человека на место. Наверное, рекордный показатель. Любой поступит.
  - А что там еще есть? Летательные аппараты, ага, это для Чкалов-ского, а у меня там мама не на последней должности...
  - Да, какая разница? Главное, там всё есть, чтобы проводить вре-мя с пользой. Всякие профилактории, баз отдыха целых три. Даже на Алтае есть. Хм-м, мне даже захотелось туда поступать. Здорово ведь, вместе ездить будем... Хотя, нет, я буду на журфак в МГУ поступать.
  - Кто тебя в МГУ на журфак возьмёт? - просыпается Архипов, - знаешь, сколько сынков министров хотят по загранке кататься? Там места на много лет, как в МГИМО, расписаны. Не стоит даже время те-рять.
  - А мне ещё подумать хочется, может быть в НЭТИ, а может в школу милиции, тоже ведь классный старт для карьеры, особенно если в сторону КГБ загребать.
  Олег же, похоже, определился - Я, наверное, запишусь на подго-товительные в Сибстрин, рисовать поучусь, и на архитектурный буду поступать.
  - Народ, а пошли уже на улицу, хватить мозги полоскать. - У Ва-дика заиграло выпитое вино.
  - На воздухе продолжим, - поддерживаю я друга. - Нам ведь еще с завтрашнего дня каждый день в школе высиживать по шесть часов. Вот же тоска!
  
  10 сентября. Школа Љ82. Борис.
  
  В среду после уроков зашёл в кабинет истории с готовым планом работы над школьной газетой. Все пункты нарисовал в альбоме для черчения. План весь разукрасил цветными карандашами - каждый раздел своим цветом. Хотел сразу к делу приступить, но Кузьминишна не дала. Начала с расспросов, про то, как провёл лето, чем занимался, какие планы на будущее.
  - Наверное, решил в журналисты податься?
  - Ага, решил, - скромно отвечаю я, - летом много думал, газеты читал, Мария Кузьминична. Родилось у меня ощущение, что я тоже так смогу. Ничего в этом сложного нет, а работа интересная...
  - Мария Кузьминична, давайте к газете перейдём. Я знаю, как нам сделать самую лучшую школьную газету в городе. Для этого мне нужна пишущую машинку. И вы мне её обещали, между прочим. Печатный шрифт сразу сделает тексты читаемыми.
  Далее. Надо установить периодичность. Например, раз в две не-дели. Срок достаточный, чтобы накопился материал. Следующим долж-на стать преемственность, от номера к номеру материалы должны цеп-ляться друг за друга.
  - Главное, она должна быть полезная! - завуч пытается вернуть меня к реальности, - интерес это только средство привлечения внимания.
  - Как опытный учитель, скажите мне, Мария Кузьминична, как по-вашему сделать газету интересной? Что делает текст интересным?
  - Мне кажется, интерес возникает тогда, когда в сюжете присут-ствует интрига, загадка или что-то полезное для него. Но как это всё воплотить в материалах школьной стенгазеты, я не представляю.
  - Мне кажется, я знаю, как сделать газету интересной и с её по-мощью бороться за успеваемость. Вот смотрите! Единицы измерения успеваемости у нас оценки. Надо в газете составить график успеваемо-сти, где бы просто суммировались все оценки класса. Чем больше абсо-лютное значение показателя, тем выше положение класса на общей шкале. Комсомольских классов у нас всего восемь. В газете надо соста-вить 8 столбиков, в которые каждую неделю заносить общую сумму заработанных баллов.
  - Хм-м, в теории кажется неплохо. Может быть, из этого что-то занятное и получится. К новому году можно будет подумать о награж-дении победителей.
  - Только, Мария Кузьминична, награждать лучше действительное ценными призами. Чем можно наградить целый класс, в котором 30 че-ловек, я не знаю. Билеты в кино? В театр? На концерт популярного ВИА? На хоккей! Вот на хоккей было бы здорово! А еще у нас в городе спидвей популярен, фехтование и борьба. Фотографии с чемпионами вот это был бы приз!
  - Хорошо. Сейчас скажи, что тебе нужно для выпуска первого номера? - Кузьминична включается в процесс генерации идей.
  - Да, думаю, для начала достаточно будет пары листов ватмана, пачку гуаши, плакатные перья у меня где-то были... Хорошо бы всё-таки пишущую машинку. О! Вот ещё идея! Газету мы выпустим на доске размером 60 на 120 сантиметров. Разобьём её на восемь частей и будем вклеивать по мере появления новостей тот сектор, в котором эти изменения произошли. Остальные по мере появления.
  - А можно попробовать! Неплохая и недорогая идея. Вместо дос-ки можно взять старую столешницу. Михаилу Павловичу дадим зада-ние. Он к следующей среде сделает. За эту неделю надо собрать коман-ду редколлегии и материал. Оценки я возьму на себя, пусть учителя то-же поработают. Название тоже, наверное, надо по конкурсу выбирать, а временное пускай будет "Голос комсомола".
  - Для временного сойдёт, мне кажется. Мария Кузьминична, я мо-гу идти? - Не дожидаясь положительного ответа, я закрываю дверь ка-бинета и бегом несусь к выходу. Энергия так и распирает организм.
  
  ГЛАВА 5. ОСТРОВ ГОРОДОК
  15 сентября. Новосибирский Академгородок.
  
  Сегодня прямо с утра мы всей семьёй едем на День Рожденье к маминой сестре, тёте Вале, в Академгородок. Из-за дачи, которую роди-тели купили два года назад, мы стали редко бывать у Груздевых. До этого ездили частенько, особенно летом. Мне у них нравится. Особенно, вызывает зависть огромная библиотека из стеллажей до потолка в каж-дой комнате. Три четверти книг - специальные научные труды и изда-ния иностранных университетов, но и художественных книжек тоже имеются.
  Автобус идёт быстро, и через сорок минут мы уже на Морском проспекте. Сентябрь в Академе, чудо как хорош. Главная улица научно-го городка - Морской проспект украшен колоннадой малахитовых сосен по одной стороне и медовыми сентябрьскими березами с другой.
  Чирик-чик-чик-чирик - звонок у тётки с электронными птичьими трелями. Пока такие звонки редкость, наверное, дядя Лёша его из-за бугра привёз. Он иногда бывает на научных конференциях за границей и привозит оттуда разные редкости. Звонок дублируется звонким лаем. Это черная нас приветствует фокстерьериха Клякса, существо доброе, весёлое, но очень громкое.
  Вот и сам хозяин. В белой рубашке, в серых брюках и с галстуком в руках он выходит нам на встречу. Алексей Дмитриевич жмет руку отцу, потом мне, обнимает маму и Юльку и хозяйским жестом приглашает в дом.
  - Заходите, заходите, у нас еще, правда, почти ничего не готово, но дамы как раз займутся столом, молодежь, я думаю, найдёт тему для разговора, а мужчинам полагается заняться мудрой игрой. - Груздев помнит, про папанино увлечение.
  - Учись, сын, как гостей встречать полагается, - это уже отец вступает в процесс воспитания. Хочет показать, что заметил хозяйские старания.
  Груздев невысок ростом, даже ниже отца, но зато широк в плечах и крепок как борец. В глаза бросается высокий лоб с зачесанными назад черными волосами. Крепкий подбородок с симпатичной ямочкой до-полняют картину, а открытая широкая улыбка, говорит о добром харак-тере, за который его любят коллеги и знакомые.
  Наша компания начинает шумно суетиться в прихожей, стаскивая куртки и разуваясь. Клякса болтается под ногами и отчаянно размахивает куцым хвостиком, похоже, ей ужасно нравится такая суета. Тут же появляются остальные члены семьи Груздевых. Валентина Афанасьевна - невысокая брюнетка, в очках, с острым как у деда носом и симпатичными конопушками вокруг него. Она сразу ведёт женскую половину на кухню. Подготовка к столу еще в разгаре. Там же крутятся и Манька с Бунькой, так у них в шутку зовут сестёр-погодков Аньку и Алёнку. Вот и хорошо, мы с Иваном можем потрындеть без помех.
  Из-за регулярных контактов местных научных светил с москов-скими и заграничными коллегами, в Городке народ имеет куда больше информации о новинках музыки, кино и литературы. Именно от Ваньки я год назад проникся бардовской поэзией, узнал такие имена как Окуд-жава, Визбор и Ким. В нашей школе бардов не знает никто, даже учите-ля. Все мои сверстники увлекаются современной музыкой, но ничего русского вообще не признают, только рок.
  Первым делом Ванька сообщает, что папаня в конце августа вер-нулся из Штатов. Привёз ему настоящие ливайсы, а вот на пласты де-нег не хватило. Зато анекдот свежий появился:
  - Американец, англичанин и русский придумывают, как заставить кошку съесть горчицу. Американец хватает кошку и запихивает горчицу ей в пасть.
  - Это насилие! - протестует русский.
  Англичанин кладет горчицу между двумя кусками колбасы, и кошка съедает.
  - Это обман! - протестует русский.
  После чего мажет горчицей кошке под хвостом, и кошка с воем вылизывает.
  - Обратите внимание, - добровольно и с песней!
  Отсмеявшись, всё-таки не удерживаюсь от замечания:
  - Ты б, Вань, поаккуратней с анекдотами. Дядю Лёшу, если узна-ют, затаскают же, и будет он невыездным.
  - Ты ж не побежишь стучать! А так я больше никому ни-ни, дурак я, что ли?
  - Да не дурак, но осторожность не помешает.
  - Кстати об осторожности. Слышал новую песенку Бачурина?
  - Будешь смеяться, но я даже не знаю, кто это.
  - Темнота! Это ж классный бард, сейчас поставлю, зацени. - Бра-тельник копается в ящике в поисках кассеты. Потом возится с кассетни-ком. Ему это чудо-юдо советской электроники под маркой "Весна-306" в прошлом году родители подарили. Вот не умеет поколение 30-х годов вертушки выбирать. Им главное, чтобы подешевле. Поэтому музыку на нём слушать можно только бардовскую.
  Ванька перематывает до нужной песни, с третьего раза попадает на начало. Через шумы и шипение и можно разобрать слова, и даже ги-тарные переборы. Исполнитель мужественным, с металлом, голосом пробивает шумы третьей или четвертой копии:
  Осторожность превыше всего,
  Стража быта и жизни охрана.
  Не суди выше лба своего,
  Но и будь не глупее барана.
  Оставляем Бачурина фоном, а сами продолжаем обсуждать но-винки музыки. Оказывается, за лето много чего понаписали западные группы. Зеппелин, Блэк Саббат, Кисс, Блэкмор выдали новые улётные диски. Всё-таки городковская тусовка сто очков даст нашей школе. Зато будет, чем похвастаться, а может, даже и обзор сделать в стенгазете. Чу! Какой интересный оборот послышался из динамиков:
  - Мистицизмом нас не напугаешь,
  - Романтизмом только насмешишь.
  - Главное - don"t worry, понимаешь,
  - И еще - be happy, мой малыш.
  Бачурин, действительно очень хорош! Надо будет обязательно найти и переписать себе. А может быть к Ваньке как-нибудь собраться съездить? Хотя, нет, это исключено, времени совсем нет...
  Мы продолжаем обсуждать новинки мировой музыки, пока из кухни не доносится тёткин голос:
  - Мужчины, к столу пройти извольте! Дамы уже заждались.
  Совсем не плохо бы и подкрепиться. Хоть чем, даже жаркое из лабораторных морских свинок пойдёт. Было как-то раз, тётя Валя уго-щала нас супом из этих подопытных животных. В институте цитологии и генетики, где она работает лаборантом, после опытов остаются тушки зверьков. Лаборанты из них готовят разные блюда, так то, это обычные грызуны типа кролика... Сегодня у нее к столу жареная свинина с туше-ными осенними овощами. Салат тоже из тех же овощей, благо сентябрь богат дарами природы. Кроме того, на столе соленые грузди и марино-ванные лисички, которых в этом году много в окрестных лесах.
  - Митрич, - обращается отец к хозяину дома, - тайну не раскро-ешь, где таких вкусных лисичек наловил? Уж больно красивые и вкус-ные.
  - Да, какая тайна, в этом году их просто море было прямо за ИЯ-Фом . Обходишь по Физиков , дальше вдоль забора, потом проезд и сразу за ним в осинник. Промахнуться невозможно! Хотя злые языки говорят, мол, это грибы-мутанты, результат облучения местной природы будкеровским фазотроном. Ответственно заявляю: враньё! - Дядька смеётся собственной шутке.
  Званый обед идёт своим чередом. Дядя Лёша балагурит, расска-зывает анекдоты, и смешные истории про студентов и папуасов. Папуа-сами он называет преподов от слов профессорско-преподавательский состав, сокращенно ППС. Дело в том, что с этого сентября он начал чи-тать лекции на ФЕНе , а значит тоже теперь папуас.
  После горячего и перед десертом отцы отправляются на лоджию покурить. Отец не курит, но из уважения к собеседнику за компанию дымит не в затяг. Тут я вспоминаю про сверхцель и двигаю за ними. Пользуясь паузой, встреваю в разговор про грибы.
  - Алексей Дмитрич, Ваня говорит, вы летом в Америку ездили?
  - Ага, было такое, конференция у нас в Чикаго была, в Иллиной-ском университете. Много полезного для себя удалось почерпнуть. Кон-такты опять же. Мы в генетике пока отстаем...
  - А вот скажите, там, в самом деле, так плохо, как нам тут расска-зывают? - начинаю я продвигать свою главную тему.
  - Если ты же не расскажешь, что я тебя агитировал против Совет-ской власти, когда будешь с друзьями трепаться?
  - Вот истинная красная звезда во всё пузо! Вообще ничего никому о вас не упомяну!
  - Да, куда ж ты денешься? Болтаете же с друзьями обо всём, я ж понимаю, не в вакууме живем, всем хочется про политику поговорить. Ну, так вот. Живут они, конечно, хуже, чем они же пять лет назад. Кри-зис у них действительно мощный. Стагфляция называется, слышал такое слово? Нет? Ну, это когда цены растут, а зарплаты нет, и безработица тоже растет, то есть покупательная способность народа падает... Вырастешь, поймешь. Дело не в этом. Просто даже в кризис у них жизнь лучше, чем у нас, несмотря на то, что у нас вот уже двадцать лет никакого кризиса.
  - Вы знаете, я тут летом газет начитался. Ваше мнение об амери-канском кризисе подтверждает мою гипотезу. Суть в том, что если все будет развиваться так, как оно идёт сейчас, то скоро страна распадётся на кучу полузависимых стран.
  - Ты, племянник, как-то круто заворачиваешь! Никак нельзя в наших газетах такое прочитать, даже между строк.
  - Между строк то нельзя, но и не надо. - Я излагаю версию разви-тия исторического процесса, причин и следствий будущего распада. Немного дополнив перечень причин иностранным воздействием.
  ... Я не верю, что во главе остальных мировых держав стоят ду-раки. Те, кто ими управляют, видят сложившуюся ситуацию, и для со-хранения собственной власти будут делать все, чтобы не допустить по-беды СССР. В этом году США проиграли во многих местах, от Вьетна-ма и Анголы, до собственной экономики и внутренней политики.
  Я полагаю, сейчас к власти в капстранах придут более жесткие политики. У нас наоборот, стариков во власти сменит поколение, не нюхавшее пороху, жившее на всем готовом, недовольное своим уровнем потребления. К власти придут дети и внуки нынешних вождей. Они сда-дут страну под любым предлогом, который сами же и создадут...
  - Ну, ты даёшь, Борис Григорич! Завернул, так завернул. Выкинь всё это из головы и ещё раз тебе говорю, - не рассказывай никому. Не любят наши внутренние органы подобные разговорчики в строю. Да, наверное, можно читая газеты, что-то подобное напридумывать, а мож-но - еще кучу вариантов. Будущее оно поливариантно, в отличие от прошлого. Это, читал, может быть, раньше существовали любители предсказывать события будущего по Библии? Великая книга написана настолько общими фразами, поэтому позволяет толковать её содержа-ние, кому как заблагорассудится. Так и с нашими газетами. Ты, к слову, уже определился, в какой ВУЗ поступать будешь?
  - В МГУ на журфак, скорее всего, а что?
  - Похвально, но сразу тебя предупрежу, журналист в нашей стра-не не только строчит, но и стучит. Подумай ещё, может, стоит заняться чем-то более отвлеченным от политики?
  - Алексей Дмитрич, вот знаете, мне очень хочется, чтобы страна наша все-таки осталась в тех границах и с тем влиянием, которое она завоевала. Для этого и в стукачи можно пойти. Я вряд ли смогу проти-востоять этому процессу, но лучше все-таки делать что можно, и пусть будет, как будет.
  - Ну, хорошо, хорошо, может быть ты и прав, но я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. А своё дело, прежде всего это то, которым хочется заниматься. А сейчас берите Кляксу и прогуляйте её с Ванькой, пусть собакен тоже порадуется.
  
  16 сентября. Институт цитологии и генетики. Лаборатория цитофотометрии. Груздев и Кикнадзе.
  
  - Леша, доброе утро! Как выходные прошли? - встретила завлаба его начальник Ия Ивановна Кикнадзе .
  - У Вали день рождения в воскресенье отмечали, её сестра с се-мейством приезжала. Посидели, в шахматишки перекинулись, потрепа-лись о том, о сём, хорошо, в общем. Повезло нам с родственниками, - доложил Алексей Дмитриевич. - Ия Ивановна, а что вас конкретно ин-тересует? - Он понимал, Кикнадзе просто так затевать разговоры за жизнь не будет, - Отчет о командировке я на той неделе отдал машини-сткам. Обещали к среде распечатать. Все идет по плану.
  - Да, я знаю, но тут, похоже, опять нас проверять собираются "то-варищи" из Москвы. Беляев , похоже, напел там песен, про небывалые урожаи зерновых, что получит страна в результате наших исследований. А твоя лаборатория для проверяющих, что красная тряпка для быка. Никак у них в головах не помещается, микролучи какие-то, циклотроны, требующие стольких инвалютных средств.
  - Ия Ивановна, нам не привыкать. Покажем им наши цитофото-метры , дадим посмотреть в мелкоскопы. Артур расскажет про то, как наши корабли бороздят просторы Большого театра . Я думаю, все пройдёт отлично. Вы с Беляевым устроите банкет. Гости выпьют-закусят и все будут довольны.
  Разговор о политике Груздев отложил, а позже и вовсе отказался от идеи обсуждать с кем бы то ни было такие вопросы.
  
   ГЛАВА 6. САМАЯ КРАСНАЯ ДАЦЗЫБАО
  28 сентября. Школа Љ82. Борис.
  
  Сегодня у меня знаменательный день! В пятницу вечером мы с Палычем вывесили на втором этаже рядом с учительской первый номер газеты комитета комсомола школы. Название временное, как постано-вила завуч: - "Голос комсомола". На постоянное решили объявить кон-курс. Для сбора вариантов приклеен большой красный конверт.
  Самая большая рубрика естественно посвящена успеваемости. Класс, который к новому году наберет баллов больше всех получит пу-тевку в Москву на зимние каникулы, есть за что побороться. Мария Кузьминична постаралась. Оказывается, в РОНО бывают такие путев-ки, которые распределяют по работникам наробраза , хотя предназна-чены они именно успевающим школьникам. Ей удалось кого-то убедить, чтобы выделили на школу аж 30 путевок.
  Идея с графиком успеваемости так понравилась нашей Марь-кузьминишне, что она просто в эйфории. Ясен пень, статистика какая-никая всегда лучше отсутствия её. Чётко видно и работу педагогов, и динамику по времени. Если она еще придумает, как можно регулировать этот процесс, то кандидатская диссертация у нее в кармане.
  В "газете" решил предложить шесть рубрик. Главное, было испы-тать газету на привлекательность. Из учебного раздела сделал "турнир-ную таблицу", из культуры и досуга - информативную о городских со-бытиях и, может быть, удастся провести конкурс рецензий. Из спортив-ного - блок школьных достижений и блок общегородских спортивных событий. Из блока интервью - что-то вроде раздела светской хроники.
  Трудовик наш постарался. Против премии в виде бутылки плодо-вовыгодного Мишпаша устоять не смог и несущую конструкцию сделал на славу. Покрасил красной краской, золотым шнурком окантовал и всю доску по периметру и каждую рубрику по отдельности. Сам же и написал "девиз - "Вперед, к вершинам знаний!" - во как! Зря он со мной не посоветовался, но пускай, всё равно мужик здорово нам всем помог. Нам осталось только свои листы с текстами и фотографиями вставить, и газета заиграла. Фотографии сделал Вадик Коновалов. Он в школе са-мый умелый фотограф оказывается! Вот с карикатурами пока пролёт, искусство сатирического рисунка - вещь сложная. Может быть, и про-явится какой-то молодой талант.
  Леночка Адонина не подкачала. Собирала материал для статей по всем классам. Набрала столько, что хватит до Нового Года. Девочка, похоже, увлеклась эти делом не на шутку. Глазки блестят, щечки горят, глаз не оторвать. Сама тоже написала про своего дедушку-ветерана.
  Раскрутить на интервью завуча не получилось, зато она уговорила директора. Тимофеич поначалу отнесся к этому несерьёзно, тоже пытался увильнуть. Но под её уговорами согласился на 15 минут беседы. Три вопроса и напутственное слово старшего товарища. В пятнадцать минут мы не уложились, около часа разговаривали, вопросов тоже получилось не три, а едва ли не тридцать три. Потом пришлось нести готовый материал ему на считывание. Тимофеич всё исчеркал и попросил принести еще раз. Боится, что скажешь что-нибудь не так и выговор по партийной линии обеспечен, или денег на ремонт не дадут. Директор - лицо ответственное...
  Зато рассказал, что в учителя попал случайно, на войне был по-литруком, там его контузило. После госпиталя Партия сказала: - надо укреплять школьные кадры, и пришлось укреплять. К идее о газете, как инструменте улучшения успеваемости, отнесся очень скептически. На удивление, интервью получилось живым и интересным даже после его правки. С фотографией молодого батальонного комиссара из его моло-дости получилось очень эффектно.
  Перед первым уроком народ на газету особо внимания не обра-тил. Понятно, надо в гардеробе потолкаться, списать домашку, не до газеты, в общем. Хотя яркое красное пятно на стене в глаза бросается сразу. После первого урока я не утерпел и по противоположной лестни-це поднялся на второй этаж, чтобы понаблюдать за "читателями". Ва-дим и Олег тоже присоединились. Стоим, делаем вид, что кого-то ждём возле химии, болтаем потихоньку, а сами посматриваем в сторону учи-тельской. Адонина толчётся тут же, ей же тоже интересно, как наши труды будут оценены обществом.
  Первыми потянулись девочки. Сразу в голове появилась идея сделать еще раздел для девчачьих увлечений, мода, красота, романтика.
  - Лен, слушай у меня идея, - а давай мы рубрику для девчонок сделаем про моду, там, прочие девчачьи штучки-дрючки. По-моему, тема беспроигрышная будет, подумай.
  - Борь, наверное, идея хорошая, но газету тогда надо раза в два больше делать. И обязательно, чтобы там было кто кого провожал, кто как посмотрел и тому подобное. Хи-хи-хи...
  - Для этого лучше вообще подпольную газету делать и назвать ее не "Голос Комсомола", а "Визг комсомолки".
  Тем временем, к газете подтянулись пацаны. Их привлекли боль-ше девчонки, чем газета. Делают вид, что пробиваются к стенке, а самим лишь бы девок полапать. Звонок обрывает процесс и мы с друзьями бе-жим на третий этаж, у нас- английский.
  Шапокляк моё состояние понимает и не докучает английскими глупостями. Поэтому я просто сижу, дожидаясь звонка, чтобы снова занять "пост Љ1".
  После звонка, почти бегом, я скатываюсь по ступенькам и засты-ваю в изумлении. Рядом с учительской не протолкнуться. Пройти могут только учителя, которых тоже заинтересовал продукт нашего журнали-стского творчества. На грани сознания появляется мысль Григорича, - это же опасно, они же все перетопчут друг друга! Газету надо снимать! Иначе могут быть жертвы. В подтверждение моих мыслей, неожиданно раздается грохот. Девчачий вопль оглашает коридор. Скорее всего, дело было так: - какой-то акселерат-переросток попытался пролезть к центру, его толкнули, он начал падать и ухватился машинально за край доски. Старая штукатурка не выдержала и вывалилась вместе с шурупами. Доска рухнула на пол и попала девочке на ногу. Оказалось, стенная печать может поражать не только фигурально, но и в физическом плане.
  Мне приходится тащить доску в мастерскую.
  - Михаил Павлович, принимайте ваш косяк - кричу я с порога, - рухнул наш стенд. Надо было закрепить доску за кирпич.
  - Умный что ли, Рогов, - ворчит трудовик, - такого быть не может, я же там шуруп аж десятку вкрутил, слона можно подвесить.
  - Михаил Павлович, слона то может и выдержит, а вот толпу вос-хищенных детей не вынес, кто-то толкнул, и штукатурка не устояла. Что еще Тимофеич скажет?
  - М-да, уж! - Горестно вздыхает трудовик, почесывая щетини-стый подбородок. - Похоже облажались мы с тобой. Будет нам на орехи. Тебе то что, а вот мне... э-э-эх. - Он тяжело вздыхает ещё раз - А ведь старался, сам на шурупах висел. Да, что теперь... Старая у нас школа, ремонт ей нужен капитальный...
  Я уже не слушаю, что он там бубнит дальше. Мне надо на третий урок, тем более у нас это геометрия, а Ада поблажек не делает никому. Не успел я разложиться, как за математичкой, как в двери показалась рыжая копна Адониной: -
  - Адиванна, Марькузьминичнапроситвас, отпуститьРоговакней. - Ленка выдает скороговоркой цепочку слов, поворачивает голову в мою сторону и делает круглые глаза, показывая взглядом, чтобы шёл побы-стрее.
  - Пусть идёт, надеюсь, он уже большой мальчик и сможет сам осилить новую тему, может это у него получится лучше, чем, газеты вешать, - Ада не может удержаться от сарказма.
  Кузьминична сидит у себя и что-то пишет в большую толстую тетрадь. Услышав шум в дверях, поднимает голову. Убирает прядь во-лос, упавшую на глаза и обращается к нам:
  - Садитесь, мастера стенной печати. - И дальше с места в карьер, - Свете Седуновой по ноге попало вашей "газетой", хоть и несильно, но синяк будет. Родители жаловаться придут, что мне им говорить прика-жете? А вдруг пожар? Рогов, - переводит она взгляд на меня, - твоя была идея сделать газету из доски? Твоя-твоя, я помню. И ведь не плохая вро-де бы идея, но не для нашей школы.
  - Зато, Мария Кузьминична, задачу привлечь внимание школьни-ков нам выполнить удалось!
  - Ага, даже перевыполнить, - это уже Адонина пытается шутить. Мне в этот момент не понятно, то ли она меня поддерживает, то ли так издевается. Мелочь пузатая.
  - А что штукатурка в нашей школе непрочно держится, то тут ни-кто не виноват - я перехожу в наступление, - ремонт зданию нужен, вон, и Василий Тимофеевич об этом говорит...
  - Михаилу Павловичу тоже достанется, - не замечает моих оправ-даний завуч, - ему Василий Тимофеевич по-мужски мозги-то прочистит, чтобы шурупы крепче вкручивал. А вам надо думать, как быть дальше с газетой.
  ...
  На следующий день сразу после уроков я заглядываю в кабинет завуча:
  - Мария Кузьминична, можно?
  - Придумал как газету сделать? Давай, Боря, рассказывай
  - Придумал даже три варианта. Первый - просто крепить доску на 4 точки и обязательно в кирпич, возможно даже со снятием штукатурки и установкой доски вровень с поверхностью стены. Второй сложнее, но и привлекательнее. Сделать в виде отдельно стоящей тумбы. Есть еще и третий вариант. Сделать пять досок по количеству рубрик. Под общей шапкой, с общим лозунгом. И развешивать в разных местах школы. Около учительской про учёбу, около спортзала про спорт, рядом с гардеробом про культуру и досуг. Это позволит ликвидировать столпотворение у газеты, сделать разную периодичность и разную наполняемость. Только Михаилу Павловичу придётся дополнительно поработать.
  - Вот это тебя не должно волновать. Пусть расплачивается за то, что прибил доску как попало. Хотя вторая идея мне все-таки нравится больше. Она, конечно, более трудоёмка, но потенциал в ней я чувствую. Но делать будем по первому, это проще, быстрее и привычнее. Решено, даю команду нашему плотнику-столяру, пускай реабилитирует себя.
  - Мария Кузьминична, а как вам еще идея такая, - И я кратко из-лагаю задумку о школьной многотиражке.
  - Боря, в этом учебном году точно не получится. Тут переговоров с шефами на пару лет, а нам еще школу ремонтировать надо. РайОНО денег выделяет мало, говорит, - "надо шефов трясли". Так что, первый вариант и всё.
  Про идею с радиогазетой я даже и заикаться не стал. Не время по-ка. Хотя будка в школе имеется и даже проекционная кабина за актовым залом. Ни то, ни другое не используются. Адониной скажу, она девушка шустрая, за два года эту идею запросто пробьёт, и Кузьминична к ней хорошо относится.
  Через неделю доска-газета снова красовалась на стене около учительской. Фурор среди учеников и учителей был потрясающий. Я пришел вечером и своей старенькой "Сменой" заснял наше первое детище.
  Мишпаша на этот раз просто превзошёл себя. Он не просто убрал слой штукатурки, но и аккуратно обрамил нишу стальным уголком, выкрасил уголок белой эмалью и сделал в дополнение к этой конструкции задвижки. Это позволяет вынимать доску с материалами для аккуратной наклейки новых материалов. Белая окантовка на красном фоне смотрится р-р-революционно.
  Статью про нашу газету надо написать обязательно и отправить в разные издания. В "Комсомолку", "Молодость Сибири", ещё куда-нибудь. Рассказать про новый тип стенной печати и рассмотреть разные варианты школьных средств агитации и пропаганды. Да, прямо сегодня и напишу. Хотя, конечно, Кузьминична права, мне надо активнее пятёр-ки получать, чтобы от меня учителя отвязались.
  
  9 ноября. Квартира Роговых. Борис.
  
  Время летит, как из пушки! Незаметно пробежало два месяца по-следнего школьного года. За окном воет зимний ветер и кидает хлопья снега в окно. Батареи жарят, как мартеновские печи, поэтому сижу дома в шортах и лёгкой футболке. Интересно, что чем дольше я живу в этом времени, тем две моих личности теснее переплетаются. Например, надо мне на английском что-то сказать, я пользуюсь своим взрослым опытом, а надо уравнение решить - детским. Всё происходит уже на автомате, не надо ничего напрягать и стискивать!
  31 октября скромно, без шума и пыли, отметили мой день рожде-ния. Родители подарили большой словарь иностранных слов. Полезная штука в отсутствии Интернета. Остальные дела обстоят не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло бы быть. Каждый поне-дельник в газете появляется таблица результатов успеваемости по про-шлой неделе. Школьный народ уже с утра ждёт, когда графики вставлю. Удивительно, но впереди наши вечные соперники - 10Б, за последнюю неделю им удалось заработать 890 баллов, в то время как наша команда смогла достичь только 851 балла. Разрыв не большой, всего 5%, но зрительно заметный.
  В конкурсе названий победил пацан из 4А. Теперь наш информа-ционный стенд называется незатейливо, но ярко - "В завтра!" Посколь-ку идеи подавались анонимно, а оценивались по большинству голосов членов комитета комсомола, то идея прошла с перевесом над всеми ос-тальными. Будет в следующем номере поздравление с фотографией.
  Кузьминична нашла для редколлегии старую пишущую машинку. Слава богам, прошли времена, когда надо было регистрировать их в милиции. Второй номер газеты мы уже текст печатали. Я попробовал первым, но пальцы ободрал до крови. Координация осталась из прежней жизни, а клавиши на машинке совсем не то, что кнопочки на клаве. И раздражает, даже просто бесит, то, что невозможно исправлять напечатанный текст. Пока обходимся просто - закрашиваем ошибки белилами и правим от руки. Адонина тоже попробовала печатать, и тоже с плачевным результатом. Хорошо пошло дело только у Иришки Труновой из 8А. Медленно печатает, двумя пальцами, но хоть кожу не сдирает. Ей этот процесс даже нравится. Назначили её главной по печати. Навык полезный, в жизни пригодится.
  "Газета" у нас получилась очень необычная. Периодичность раз-ных материалов разная - от еженедельной турнирной таблицы успевае-мости, до ежемесячного обзора комсомольской прессы. Редколлегия работает бодро. Статьи строчим, только "шуба заворачивается". К Но-вому Году объявили конкурс на лучшее новогоднее поздравление.
  Написал заметку на 1500 знаков про школьную стенную печать и интервью с Тимофеичем оформил в виде статьи. Заметку отправил в "Молодость Сибири" и в "Комсомолку", а интервью предложил "Учи-тельской газете". "Молодежка" уже откликнулась. На той неделе звонил какой-то дядька и спрашивал адрес школы, фамилию директора, фами-лию председателя комитета комсомола. Говорит, что, возможно, статья в конце ноября войдет в номер. Мол, её в рубрику агитации и пропаган-ды вставят. Даже гонорар пообещал.
  Пятого октября получил свои первые деньги в этой жизни. Сорок рублей, как договаривались, Петрович выдал мне с тяжёлым вздохом. Да, получать меньше, чем раньше, это очень неприятно. Зато полмесяца дома сидел.
  Получку пока ни на что тратить не стал, отложил про запас. Правда, купил домой тортик за два двадцать, обмыли с роднёй, как го-ворил Геша из старой доброй комедии - "Дай бог, не последняя" . Че-рез четыре дня получу уже 120. Будет у меня уже солидное накопление - 160 рублей.
  С началом сезона снегопадов работать стало сложнее. Двух часов пока хватает, но если вдруг всю ночь будет сыпать, то всё, школу придётся пропускать. Ничего, как-нибудь выкручусь.
  Вадик присел на уши к своему брательнику, который в универе учится. В результате Валерка принес и новых Квинов, и Дипов, и Рэйн-боу. Квины пошли на ура. Но "Man On The Silver Mountain" с Ричи Блэкмором вообще привел Коновалова в восторг.
  Он же выдал идею - сделать в школе вечер современной музыки с танцами и буфетом. Ну, на счёт буфета, это он загнул, а вот скачки под видом лекций вполне можно протащить. Надо будет с Кузьминичной переговорить на эту тему... Нет, сначала на комитете комсомола пред-ложу нашим девочкам-припевочкам. Думаю, они будут только рады такой идее. Уж перед такой артиллерией никто не устоит.
  Конечно, подавать надо под идеологическим соусом борьбы с "тлетворным влиянием". После Хельсинского совещания наши переста-ли глушить "вражеские голоса". Неокрепшие умы молодёжи могут по-падасть под влияние и пропасть в пучине идеологически вредной музы-ки. И информация здесь самое сильное оружие. Так что идея лекций о современных западных исполнителях должна пройти. Танцы, как способ привлечь внимание, тоже логично вписываются в общую идею.
  "Сибирь" по одному матчу выиграла у ЦСКА, "Спартака" и "Крылышек", зато динамовцы раскатали наших в пух и прах. На играх в Москве "Сибирь" продула вообще все матчи, даже в ничью ни одной игры не свела. Мой авторитет как грамотного спортивного аналитика поднялся еще на пару ступенек.
  Всё вроде бы. Все стороны жизни проверил, всё записал. Пора и в койку, завтра опять за лопату ни свет, ни заря.
  
  ГЛАВА 7. СИБИРСКАЯ БОГЕМА
  19 ноября. День рождения Лены Тришиной
  
  Вечером десятого ноября мы с Тришиной, как обычно, болтались по нашему околотку. Воздух в лучах фонарей искрился радужными че-шуйками. Ленка трепалась про своих очередных поклонников, которые посвящают ей вдохновенные симфонии и кантаты, как она их всех по-сылает потому, что ей надо деньги зарабатывать. И так без перерыва бла-бла-бла, бла-бла-бла и бла-бла-бла...
  Я её не прерываю. Мне просто приятно смотреть на её красивое, правильно слепленное лицо: прямой короткий нос, тонкие черные бро-ви, выразительные карие глаза, крупный рот с чуть припухшими губка-ми! Иду и любуюсь.
  - Эй, Борька, ты спишь что-ли на ходу? - Лена дёргает меня за рукав куртки, - совсем не слушаешь, что я тебе говорю?
  - Извини, просто немного залюбовался твоей неземной красотой. А что ты говорила?
  - Ну, если только залюбовался... Тогда прощаю. Но для тупых по-вторяю. Во-первых, тебе надо купить модную оправу. "Репортёр" или "дипломат" что-то такое металлическое и изящное. Во-вторых, у меня день рожденья через неделю. Что бы никаких дел на следующую среду не планировал. Мне надо знать твоё мнение по одному вопросу.
  - По какому ещё вопросу?
  - Это пока секрет.
  - Какая ты интриганка! А кто ещё будет?
  - Предки будут, Ритка с третьего этажа, помнишь, я вас летом по-знакомила? Еще два паренька, но ты их всё равно не знаешь.
  - Рита, это смешливая такая, да? Да, помню. Обязательно приду-Вот только не знаю, что тебе подарить. Ты же у нас девушка непростая, с изысканным вкусом, и высоким интеллектом.
  - Да, я такая! Вот уж не знаю. Что подаришь, то и хорошо. На счет оправы, один мой знакомый как раз продает, тащи 20 рублей и будет тебе счастье, а то когда еще на балку соберешься... Еще кружок пройдём, или по домам?
  Мы делаем ещё одно завершающее кольцо и у дверей её подъезда я прощаюсь, занятый новой проблемой. Купить достойный подарок Ле-ночке задача не простая. Тут мне даже опыт Григорича не пригодится.
  Неделя пролетела незаметно. После долгих и мучительных раз-думий решил купить симпатичный дамский бумажник. Они сейчас гру-боваты, но Лена у нас денежки любит, поэтому будет в тему. Цветы то-же купил - семь тёмно-бордовых роз на длинных стеблях, смотрелись неплохо.
  ...
  - Классные розы! - Леночка к моему удивлению прореагировала именно на цветы, - раздевайся и проходи в зал, я пока в вазу их постав-лю. Она чмокает меня в щёку и убегает с букетом на кухню.
  В зале, во главе праздничного стола восседает глава семьи Алек-сандр Семёнович Тришин. Седовласый мэтр новосибирской живописи рассказывает про то, как в сентябре этого года он с Николаем Грицу-ком творил в Гурзуфе.
  - Боря, здравствуй, проходи, садись -зажатой в руке трубкой Тришин указывает мне на место за столом, - что-то ты припозднился. Мы тут уже один тост за здоровье именинницы прослушали. А раз ты опоздал, то теперь с тебя следующий.
  - С удовольствием, Александр Семёнович, только мне налейте че-го-нибудь.
  - Что значит чего-нибудь! Я тебе сейчас налью исключительный напиток. Как раз перед твоим приходом я рассказывал, как мы с Грицу-ком ездили в винодельни Нового Света и там приобрели по паре буты-лок исключительного вина. Называется "Кокур". Он берет бутылку и с пафосом читает надпись на этикетке: - "Вино бледно-соломенного цве-та, с ароматами мёда, полевых цветов, мандариновой цедры и лимонной полыни. Вкус яркий, выразительный, с легкой горчинкой и освежающим финалом".
  - Вот поэтому я скажу тост как раз на эту тему. Говорят, что в Грузии есть древняя песня со словами "чтобы в жизни было всё, кроме трёх вещей - бедности, одиночества и пустого бокала". Так выпьем же за то, чтобы у Леночки всегда водились деньги, чтобы её не забывали друзья, и чтобы они всегда пили прекрасное вино за её здоровье!
  Мне даже самому понравилось, как я витиевато выступил. Не-много пошло, но я помню, что Ленкин папа любит и сам краснобайство-вать, и ценит чужие цветастые выступления.
  Остальные присутствующие поощрительно хлопают в ладоши. Среди тех, про кого мне Ленка рассказала, вижу за столом ещё пару незнакомых парней явно из мажоров. Один - лет двадцати двух, высокий, с усами "тракер" в светло-сером пиджаке и пёстрым платком вместо галстука. Второй - постарше, в джинсовой рубашке, без усов, но с голубыми глазками и светлыми локонами до плеч.
  Ага, похоже, я догадался, с какой целью Ленка пригласила меня на этот сабантуй. Скорее всего, она не может выбрать, кого из этой па-рочки ей выбрать. Парни, судя по всему, здесь впервые и пока чувству-ют себя не очень уверенно.
  - Алексей, может быть, вы нам что-нибудь сыграете в честь име-нинницы? - слышен голос Тришина. Понятно, усатого зовут Лёхой.
  - Александр Семёнович, я не совсем готов, да и как-то мои опусы не соответствуют праздничной атмосфере. - Парень то ли цену набива-ет, то ли, в самом деле, слишком стеснительный.
  - Лёша, ну сыграй вот ту небольшую вещицу, что ты мне неделю назад показывал, - это Ленка поддержала папашу. Неужели Лёша и тут откажется?
  - Ну, хорошо, но прошу не судить слишком строго - он направля-ется к пианино. Инструмент - настоящий "Циммерман" - страшно до-рогой по нынешним временам, зато с отличным звуком.
  Лёша усаживается на вращающуюся табуретку, на мгновение за-мирает в задумчивости, вскидывает руки над клавишами и выдаёт дей-ствительно нечто джазово-импровизационное. Если это действительно его продукт, то надо знакомиться и тянуть его в банду. Композитор-аранжировщик для самодеятельного коллектива это будет очень круто. Вот только чем его заинтересовать?
  - Лена, - Александра Семёновича вдруг осеняет идея, - а слабо вам с Алексеем исполнить что-нибудь популярное в четыре руки. Рег-тайм Цфасмана, помнится, у тебя очень хорошо получался. Помнишь? - Тебя просил я быть на свиданье, мечтал о встрече, как всегда... ла-ла-ла.
  - Ну, пап, ну ты скажешь тоже, - Ленка пытается увильнуть, - мы же вместе не играли ни разу, а фортепьянный дуэт штука сложная, предполагает сыгранность.
  - Ничего, дочка, мы не на международном конкурсе. Здесь про-фессионалов кроме вас нет, поэтому лажу, никто не просечет.
  - Смотри, папа, под твою ответственность, - она несёт из кухни еще одну табуретку и садится за инструмент. - Лёш, я примо, ты секон-до. Поехали!
  Веселая мелодия знаменитого регтайма 30-х годов разливается по тесной советской квартирке. У ребят получается просто замечательно. Ноги так и просятся в пляс.
  Рядом со мной сидит Рита, весёлая подвижная тёмненькая девоч-ка на год младше меня. На правах старой знакомой толкает меня в бок и знаками показывает, что мол, пора, мол, танцы надо начинать.
  Я согласен, правда "танцпол" маловат и музыканты занимают добрую его половину. И, пока мы двигали свои стулья, перемещаясь из-за стола и примериваясь, музыка уже закончилась.
  Мне остаётся только рассказать смешной, но пристойный анек-дот:
  - Вовочка пришел в музыкалку. Открыл футляр своей скрипочки, учитель в изумлении: - Вова, но ведь это же не скрипка! Это автомат Калашникова!
  Вовочка заглянул в футляр и весело заржал.
  - Ну и что же тут смешного? - спрашивает педагог.
  - Ну как! Интересно, что папаша сейчас делает со скрипкой в банке?
  - Дима, а ты что сидишь, как не родной, может, сыграешь что-нибудь веселое? Ты ж для этого гитару притащил. - Ленка обращается к блондину.
  - Хорошо, я думаю, что фламенко Пако де Лусия будет вполне к месту. Знойная испанская мелодия, , очень похожа на нашу именинницу. Позвольте только перед тем, как я начну, сказать небольшой тост в её честь. - Леночка, ты прекрасна как мелодия исполняемая виртуозом! Желаю тебе звучать без сбоев и фальши ещё много лет!
  - Молодец, хорошо сказал! - довольно ворчит Александр Сёменович, ведь это и в его честь тост.
  - Дима, хватит болтать! К инструменту! - командует именинница.
  С этими словами она выбирается из-за пианино и пытается ис-полнить что-то наподобие фламенко. Так яростно размахивает подолом юбки, что становится больше похоже на канкан. Здесь не выдерживает мама, молчавшая до этого.
  - Лена, прекрати дурачиться, это уже некрасиво! - пытается она притормозить дочку. - Мальчики глаза сломают, пожалей их немножко.
  Дима, заложив ногу на ногу и устремив гриф в потолок, ловко пе-ребирает пальцами струны. Заканчивает с первой композицией и соби-рается объявить следующий номер, но Тришин делает ему знак подож-дать.
  - Дмитрий, а можете ли Вы сыграть танго "Потерявший голову"? кажется, Гарнделя . Мы с Леной тоже подготовили номер для сего-дняшнего праздника.
  - С удовольствием, мне оно тоже нравится.
  Стол сдвинут к балкону, стулья вынесены, гости уплотнились на диване. Мы наблюдаем замечательный спектакль. Променад, вращение, стрелки, зацепки, резкие повороты головы. Видно, что папа гордится и любуется дочкой. К тому же аккомпанемент очень даже на высоте. Дмитрий играет замечательно. Надо будет с ним тоже переговорить.
  Наконец Ленка растягивается в заключительном выпаде, музыка смолкает. Танец закончен, усталые партнёры усаживаются в кресло. Ленка садится на колено отца. Тришин немного запыхался и пьёт мине-ралку. Все дружно аплодируют. Именинница, не вставая, отвешивает всем шутливые поклоны. Внезапно, словно вспомнив о чём-то, вскаки-вает и выпархивает из комнаты. Через минуту она уже с праздничным пирогом в руках.
  Тришин внезапно присаживается рядом со мной.
  - Боря, слушай, а правду Лена рассказывает, что у тебя какие-то способности к ясновиденью проснулись?
  - Да, как Вам сказать. Если одним словом, то да, есть такое дело. Я бы с удовольствием с Вами на эту тему поговорил, но не сейчас.
  - Понятно, что не сегодня. Может быть, в пятницу?
  - В пятницу не получится, я вечером встречаюсь с ребятами из райкома комсомола. Как вам вечером в воскресенье?
  - Давай, вечером в воскресенье, подходи, поговорим.
  ...
  Вечером в воскресенье втроём сидим на кухне. Я излагаю сначала то, что уже произошло, и что мне удалось "предсказать". После чего перехожу к ближайшему будущему.
  - 27 ноября в Колумбии полиция захватит самую крупную партию кокаина, целых 600 килограмм.
  - 10 декабря в Москве состоится свадьба Родниной и Зайцева. Бу-дет такая шумиха и ажиотаж. Даже американское телевидение приедет. Одна старушка так увлечётся, что выпадет из окна. Жуткое дело!
  В самом начале следующего года выйдут два прекрасных теле-фильма "Здравствуйте, я ваша тётя" Титова и новый новогодний фильм Рязанова "Ирония судьбы или с лёгким паром".
  Для того чтобы удостовериться в реальности предсказаний, мне кажется, вполне достаточно.
  Ленка сидит, молча, внимательно смотрит на отца, уступая ини-циативу ему. Тришин медленно раскуривает трубку, потом затягивается, выпускает облако дыма и держит паузу. Что он там думает мне пока не понятно.
  - Знаешь, Борис, - наконец пауза заканчивается, - судя по тому с какой уверенностью ты обо всех этих событиях говоришь, ты, наверное, и в самом деле что-то такое видел. Я не поклонник научной фантастики, мистика мне тоже чужда, но считаю, что мир настолько превосходит возможности нашего разума, что возможно очень многое. Всё-таки ин-тересно, а как ты сам объясняешь себе своё новое умение?
  - Александр Семёнович, представляете, вижу во сне. - Здесь я решаю преподнести свои новые способности в виде вещих снов. - Такие странные сны мне стали прошлым летом сниться. В них я читаю газеты будущего, смотрю фильмы будущего, слушаю музыку будущего.
   - Борька, а ты можешь рассказать, когда я замуж выйду? - Ленка нетерпеливо трясет меня за рукав. - Давай, не мучай меня, рассказывай.
  - Лен, про это я ничего сказать не могу. Про твою свадьбу в газе-тах печатать ничего не будут. - Я, на самом деле, прекрасно помню, когда её угораздит выскочить замуж по большой, но чистой любви в первый раз, но надеюсь изменить и этот исторический поворот.
  - Ну, тогда, расскажи нам, как будет развиваться искусство. - Продолжает беседу Александр Семёнович.
  Вот это сколько угодно!
  - Я, конечно, много знать не могу, но всё-таки рассказать попро-бую. Во-первых, в 1977 году в городской картинной галерее будет про-ведена большая юбилейная выставка в честь Вашего пятидесятилетия. Вам вручат какой-то странный орден "Золотое сечение" и издадут аль-бом-каталог. В 1980 Вас пошлют в творческую командировку в Италию, где вы познакомитесь с искусствоведом и меценатом Алиной Беллини. Она напишет про вас большую статью, которую у нас перепечатают в журнале "Художник". Самое смешное, она в этой статье будет утвер-ждать, что "Тришин" это групповой псевдоним, под которым работает четыре человека, причем один из них - женщина.
  - Гы-гы-кхы, - Александр Семёнович от смеха давится дымом, - что так и напишет, одна из четырех - женщина?
  - Ну, голову на отсечение не дам, но вот так мне приснилось. Хо-тите - верьте, хотите - нет. Продолжаю описание вашего предстоящего жизненного пути. В том же 1980 году вас выберут председателем ново-сибирского союза художников.
  - Вот про выставку я даже не сомневаюсь, Коля Никольский уже подходил, говорил, что надо готовиться. Моих же работ мало в Новоси-бирске. Как-то надо будет из Москвы, из Костромы, из Ярославля их сюда доставлять. Целая морока, но почётно, конечно.
  Личные достижения это интересно, но всё-таки, что там с разви-тием живописи? Тут же как древние говорили: - арс лонга - вита брэвис, что по-нашему: - искусство вечно, а жизнь коротка.
  - К сожалению, случиться может. Начиная с того, что развитие техники сделает живопись, графику и их разновидности интересными только для коллекционеров. Никаких новых стилей уже не будет. Всё объединится в акционизме. Сейчас на Западе он тоже присутствует, но пока в виде "contemporary art" и разных перфомансов и хепенингов. С развитием вычислительной техники и программирования, живописью в современном понимании сможет заниматься любой желающий даже без специальной подготовки.
  - Вот тут, позволь уж мне, старику, тебе не поверить. Этого не может быть! Ведь живопись это не только краски, кисти и бумага, не только пропись, подмалёвок и лессировка это, прежде всего, душа ху-дожника, концентрат его жизни, опыта, преломленного через призму размышлений, эмоций и так далее и тому подобное. Никакие программы этому научить не могут.
  - Душа есть у всех, опыт тоже у каждого свой имеется, поэтому каждому из нас есть, что "преломлять через призму". А программы ста-нут просто ещё одним инструментом, причём очень доступным, заме-няющим и холст, и кисть, и краски.
  Вот что касается музыки, будет лучше чем в визуальных жанрах, возникнут новые инструменты, новые принципы оркестрирования. Ук-лон будет всё равно в сторону синтетического шоу. Что-то вроде ны-нешних американских мюзиклов, только с более развитой визуальной компонентой. Так называемая классика тоже уйдёт на обочину. Не ис-чезнет совсем, но общей звуковой культуре будет занимать процентов десять. Как-то так.
  Только, Александр Семёнович, прошу вас куратору вашему ниче-го про меня не рассказывать. Хорошо?
  
  ГЛАВА 8. ОЙ, МОРОЗ, МОРОЗ, НЕ МОРОЗЬ МЕНЯ!
  21 ноября. Владимир Каплин, замзавсектора пропаганды Дзержинского райкома ВЛКСМ
  
  Владимир Каплин согнувшись под порывами промозглого но-ябрьского ветра, возвращался домой из подшефной школы. Модный и жутко дорогой мохеровый шарф, плод усилий пролетариев дружествен-ной Индии, не сильно помогал в борьбе с суровым сибирским климатом. Шарфик был тёплый, но вот курточку Володя надел не по сезону. В ту-луп надо было одеваться, это не очень модно, зато тепло. Холодный воздух проникал под тонкий нейлон на синтепоновом подкладе, и Вову просто сотрясала лихорадка. В левом верхнем углу черепа постепенно нарастала неприятная боль.
  - Кажется, грипп начинается, - подумал Каплин неожиданно для себя, спокойно, и даже где-то немного с удовлетворением. - Можно бу-дет завтра взять больничный и поболеть дома дня три, а то и пять. Будет время обдумать новую информацию, понять, как можно её повернуть для своей пользы. А в то, что можно повернуть, Володя не сомневался ни на минуту. А главное, не надо будет шарашиться по городу по этой мерзкой погоде!
  Настроение его подняло то, что при посещении школы он бук-вально носом почуял запах новых возможностей. Простая и рутинная задача сбора отчетов о новых кандидатах в ВЛКСМ и о комсомольских взносах вдруг обернулась блестящими перспективами.
  В ни чем непримечательной школе появился изобретатель. Да не какой-нибудь там рационализатор "рукоятки продольной подачи", а совершенно нового вида агитационного инструмента. На основе простой стенной газеты пацану удалось создать действительно интересный механизм, позволяющий реагировать на любые события. При этом привлекательность его на два порядка выше обычной бумажной газеты, которую делают во всех других школах, техникумах и прочих шарашках.
  Эта штука послужила детонатором для общественной жизни во-семьдесят второй. Стало модно писать статьи! Где такое видано? Идет нешуточная борьба за право публикации. В редколлегии - большая пап-ка с заметками от учеников всех классов.
  Если это дело раскочегарить до городских масштабов, то можно очень недурно продвинуться по карьерной лестнице. Главное, надо по-думать, как привлечь на свою сторону "новую звезду" журналистики. Чёрт, как же всё-таки болит голова...
  Начать стоит, наверное, с завуча. Тётка вроде бы умная, да и муж у неё из райкомовских, то есть обстановку она должна понимать пра-вильно. Вроде бы даже и понимает, ведь это она мне подсказала, на что внимание обратить. Значит, первым делом надо ее пытать. Как же всё-таки трещит башка! Нет, совсем не хорошо болеть. Скорей бы уже до дома добраться...
  А паренька этого надо в райком вызвать и расспросить подробно. Может быть, даже поручить ему районную комсомольскую газету? Ему это должно быть интересно. Если пообещать какую-то техническую поддержку и райкомовские ресурсы, то может быть у нас что-нибудь интересное и раскрутится. ...
  Школа Љ82. Борис Рогов
  В понедельник после шестого урока Рогова уже на выходе пой-мала Кузьминична.
  - Боря, стой! Остановись на минутку,
  - Здравствуйте, Марькузьминична, - скороговоркой приветствую я её на бегу, а сам норовлю улизнуть. Некогда мне сегодня.
  - Тебя ждет Володя Каплин в райкоме комсомола. Помнишь, си-дел у нас на первом заседании комитета комсомола? Он только что зво-нил и очень настойчиво просил тебя к нему отправить.
  В голове мелькает мысль, что дело, похоже, начинает склады-ваться даже быстрее чем я предполагал. Однако сразу соглашаться с этими барчуками из комсомола нельзя ни в коем случае. Раз он первым обозначил свой интерес, пускай теперь первым предлагает. А я ещё и поторгуюсь, чтобы выжать из этого контакта как можно больше.
  - Нет, Марькузьминична, - говорю, - ну, никак сегодня не могу. Может, вы ему позвоните и скажете, что я с радостью с ним встречусь, например, завтра?
  - Я-то позвоню, но вот что я тебе, Боря, хочу сказать. Ты такими связями не разбрасывайся. Наоборот, подумай как следует, как бы тебе с этим Каплиным подружиться покрепче. Тем более, если ты собираешься в журналисты.
  - Ага, - думаю я про себя, - с этими плутократами дружить тот ещё геморрой, продадут, купят и еще раз продадут, но вслух я этого не сказал. В слух я продолжил упираться:
  - Завтра я с ним и встречусь, посмотрим, что он от меня хочет.
  - Ну, давай тогда, беги, да про уроки не забывай. Что-то Ада Ива-новна на тебя жалуется. Говорит, что ты в этом году хуже успеваешь, чем в прошлом.
  - Хорошо! До свиданья, Марькузьминична!
  Я и на самом деле сегодня собираюсь посидеть пару часов над математикой. Надо все-таки попробовать вспомнить, что же такое эти производные функции. Борька хоть и помнит что-то из прошлогоднего курса, но как-то неуверенно.
  
  райком ВЛКСМ Дзержинского района
  
  От школы до райкома ВЛКСМ идти не больше 15 минут, поэтому к трем часам я уже тяну ручку тяжёлой двери. Как же мне найти этого Каплина? Ага, вот же вахтер.
  - Товарищ, здравствуйте, не скажете, где у вас тут Владимир Кап-лин сидит?
  - Иди прямо по коридору, третья дверь справа как раз отдел про-паганды - ворчит дедушка, не поднимая глаз от "Комсомолки".
  Три коротких "тук-тук" и я толкаю дверь. В комнате четыре стола и стеллаж с какими-то папками и томами классиков МЛФ . На стене портреты Ленина и Брежнева.
  - Борис Рогов по вашему вызову явился - придуриваюсь я шёпо-том. - Готов выслушать ваши предложения.
  - Привет, а почему шепчешь? Болеешь что ли? - Каплин встаёт и протягивает мне руку. - Давай, проходи, садись.
  - Шютка, кергуду-бамбарбия , - поясняю я нормальным голосом, пожимая теплую и твёрдую руку - зачем звал, товарищ командир?
  - Юморишь, значит, ну-ну, это хорошо, собственно, поэтому я те-бя и ... ладно, рассказывай, что там у вас такое в школе творится с аги-тацией и пропагандой. - С явной угрозой в голосе говорит комитетчик.
  - Да, что сразу, что творится, что творится... Ничего у нас не творится, гражданин начальник, всё прекрасно и с агитацией, и даже с пропагандой. Вышло уже два номера газеты. Благодаря применению новых информационных технологий, удалось внедрить оперативное реагирование на события... Наглядная демонстрация состояния успеваемости каждого класса, привела к тому, что народ в нашей школе начал стараться получить побольше пятаков. Сейчас, как мне кажется, нашим уже даже не так уж интересно выиграть приз, как просто выиграть! Беру интервью у учителей, тоже интересные получаются материалы, ребята пишут отзывы на фильмы, которые посмотрели. Кстати, Владимир...?
  - Можно без отчества и на ты, я всего на пять лет тебя старше.
  - Хорошо. Может быть, и ты что-нибудь напишешь для нашей га-зеты? Под заголовком, типа "Совет от райкома", нет не так конечно, это надо бы придумать, но смысл понятен? Или тебе проще интервью? Три - четыре вопроса и развернутые ответы. Сможешь?
  - Какой ты, Рогов, шустрый! Я собирался тебе задание дать, а смотрю, ты уже меня припахать готов. Идея не плохая, но я пока не го-тов. У меня к тебе другое предложение будет.
  Был я в вашей школе. Посмотрел твою "газету", поговорил с Ма-рией Кузьминичной и подумал, что неплохо было бы сделать районную комсомольскую газету. Ты бы как отнесся к должности "главного ре-дактора" для неё. Инициативы у тебя больше чем надо, энергии тоже не занимать... Что скажешь?
  - Владимир, вот при всём уважении, пока ничего обещать не могу. Вот, ты сам подумай. У меня выпускной год. Следующим летом я буду поступать на журфак в МГУ. А это не кот чихнул!
  Я смотрю в глаза Каплина, внимательно ожидая реакции.
  - Борь, ты сильно то на учёбу не упирай, - неожиданно начинает возмущаться тот. - Я ж сам недавно в школу ходил. Помню прекрасно, как мы успевали и футбол гонять и девочек лапать, да и чего греха та-ить, за бутылочкой посидеть. И ничего, кто хотел поступить, тот посту-пил. Я вот, например, поступил в Нархоз , хоть и кончил школу с сред-ним баллом 4,3 как сейчас помню. А думать у нас некогда, надо прин-ципиальное согласие, чтобы запустить механизм выделения фонда бу-маги, найти типографию, собрать редколлегию... Твоя роль будет про-стой, - будешь придумывать новые рубрики, новые жанры, новый стиль подачи материалов. А я буду их продвигать и следить, чтобы они соот-ветствовали линии партии.
  - Нет, неделю надо подумать. Кстати, я придумал еще одну инте-ресную штуку. В этом году в Москве начали проводить телевикторины "Что? Где? Когда?" Слыхал? Такое интеллигентское казино. Идея номер раз - проводить такие викторины на уровне района, да и чего там, на уровне школы. Как раз с помощью газеты можно собирать вопросы чи-тателей к "знатокам". Репортажи с таких игр можно сделать не менее захватывающими, чем с хоккея. Ты кстати, хоккей смотришь?
  - Ты мне зубы не заговаривай! Видишь, как тебя прёт? Ладно, до выходных подумай и соглашайся.
  - Владимир, слушай, кем-то вроде "генератора идей" могу, но и с твоей стороны помощь потребуется.
  - Ладно, выкладывай, чего придумал, а я думать буду.
  - Есть у меня задумка, создать комсомольский музыкальный лек-торий. Ты как относишься к современной западной музыке?
  - Отношусь так, как диктует мне моя комсомольская должность - настороженно.
  - Но ты ведь не можешь отрицать, что в большинстве своём рок - музыка протеста против буржуазных порядков, против империалистической политики, против звериного лика капитала? И уж точно не можешь не знать того факта, что молодежь у нас увлекается западным роком куда больше, чем отечественной эстрадой. Так вот, идея лектория в том, чтобы донести до масс идею протеста, борьбы за светлые идеалы и солидарности с рабочим классом Запада. Потому что если этого не сделать, истолковывать рок будут, как бездуховное потакание низменным инстинктам, что в силу склонности молодёжи к подражанию, приведет к распространению этих буржуазных пороков и у нас.
  - Эк же ты ловко излагаешь! - ворчит Владимир. Я понял твою мысль. У меня даже есть её развитие. Надо такие лектории дополнять танцами, и тогда это будет просто бомба. Но тут надо серьёзно поду-мать.
  - Вот и думай, а я побегу. Учиться надо, да и есть охота, я ещё не обедал сегодня. Так что, покедова!
  - Будь здоров! В пятницу чтобы позвонил с согласием.
  
  ГЛАВА 9. ТЕМНОТА ДРУГ МОЛОДЁЖИ
  26 ноября. Борис и Леночка Тришина
  
  Вечером звоню Тришиной: - Лен, привет, гулять пойдешь? - бур-чу я в трубку, страшно волнуясь, в общем, понятно почему. На режим "олд скул" переключаться не стал сознательно.
  - Хорошо, заходи через полчаса, буду готова. Чего это у тебя го-лос какой-то странный? Ты не заразный? А то мне болеть нельзя у меня зачёт по сольфеджио. Представь, мне петь, а я от тебя ларингит подхва-чу и буду не в голосе. Представляешь? Я пропитым, сиплым голосом изображаю Лауретту.
  Она заливисто хохочет в трубку.
  Пока ждал назначенного часа, придумал, как можно Ленкиным музыкальным багажом воспользоваться.
  ...
  Девушка моей мечты встретила меня в расстроенных чувствах. Говорит, что жизнь её кончена, что злая судьба посмеялась над ней, ну, и так далее. Оказалось, что её папе не заплати за заказ, а это значит, он не сможет купить ей обещанную дублёнку. Придётся бедной девочке ходить в старенькой шубке из искусственного меха.
  Нелепой попыткой утешить, я прерываю поток её стенаний:
  - Лен, не стоит так убиваться! Сегодня не купишь, купишь через месяц. Заработаешь и купишь. Сейчас натягивай свою "чебурашку ", и идём, у меня интересное предложение имеется. Как раз для твоих уме-ний и навыков.
  - Да, ты сегодня какой-то таинственный, интриган какой-то! - ух-мыляется подружка, - давай выкладывай, пока я одеваюсь.
  - Нет, давай на улице, вопрос требует вдумчивого обсуждения, а не фонового режима. - Отвечаю ей в тон и иду вниз.
  Долго ждать не приходится. Девочки - существа любопытные.
  - Ну, давай, уже, рассказывай, - хватает она меня под руку, и мы выходим на свой обычный маршрут. Огромные хлопья искрятся в свете фонарей и медленно опускаются нам под ноги. Ветра нет. Лёгкий моро-зец приятно освежает лицо.
  - Я тебя уже рассказывал про школьную газету. Ну вот. Процесс пошел. Теперь у меня под это дело родилась идея создать музыкальный клуб. Под маской которого, можно было бы собираться, слушать запад-ные новинки. Танцы-манцы опять же. Только надо подумать, как тек-стовку подать, чтобы всё было идейно правильно и политически верно. Понятно, что упор надо делать на то, что это песни протеста прогрес-сивной молодёжи против мира капитала, агрессивной политики мирово-го империализма и тому подобный пропагандистский бред. Кроме этого, всю эту политику надо сдобрить музыкальной теорией. Вот тут я хочу тебя попросить помочь. Я-то в музлитературе вообще дуб.
  - Борь, даже и не знаю. Нас ведь тоже только классике учат. Представь, я даже не слышала большинства современных рок-композиторов. Кто пишет музыку для тех же Квинов ? Мне у них солист очень нравится, как там его? Напомни.
  - Фреди Меркьюри , а музон он сам и пишет, у них вообще при-нято самим писать саунд, самим сочинять тексты и самим же испол-нять... Да, это не важно, я тебе послушать дам, а ты скажешь можно ли отталкиваясь от классических образцов, используя ту же схему, сделать нормальный музыкальный анализ?
  - Конечно можно! - вдруг начинает горячиться Ленка, - какая, к черту, разница Бах это, или Оффенбах. Ты лучше скажи, что я за это буду иметь? Ведь это надо кучу времени потратить. Сначала прослу-шать исходник, потом его по полочкам разложить, потом - представить в виде какого-то связного текста. Выступать на публике тоже придётся мне!
  - Я понял твою мысль. Тогда, что бы ты хотела получить за пер-вый опыт?
  - Нет, ну, не знаю, зависит от того, сколько времени у меня все это займёт. Если исходить из того, что за час работы в детском саду на ёлке мне платят пять рублей, а это простая не требующая каких-либо усилий работа, то... в общем я подумаю. Давай сейчас к тебе зайдем, ты мне записи дашь послушать, а послезавтра я скажу.
  - Пошли, как раз брательник мне дал переписать несколько кон-цертов.
  Выдал Ленке катушку со "Scorpions". На мой вкус, это самая подходящая для советской школы рок-музыка.
  
  3 декабря. Спортивный зал школы Љ82
  
  Через неделю в школьном спортзале собрался народ, жаждущий музпросвета и танцев.
  - Hey baby, tell me can"t you hear me calling - выводит Клаус Шен-кер . В полумраке актового зала колышется человеческое море. Ну, как море, скорее всё-таки пруд. Ленка молодец! Написала внятный и крат-кий анализ и выступила в первой части. И даже денег не взяла. Похоже, что ей музыканты понравились. Теперь, если следующее собрание со-стоится, надо будет брать какую-то советскую группу. Вот даже не знаю кого, всё такой отстой на фоне запада. Здесь у нас даже не отсталость, здесь полное непонимание явления. Хотя фолк направление вроде бы ничего, особенно белорусы. Всякие "Песняры", "Сябры", "Верасы". Энергии в них ноль целых - шиш десятых, но баллады-медляки неплохие. Может, еще что-то у Стаса Намина было. Да, надо брать его "Звёздочку" .
  Народу собралось довольно много для первого раза, человек 50 не меньше. Что будет тут твориться на следующей вечеринке, я даже представлять не хочу. Надо вводить денежный ценз, однозначно. Рубль за вход, плюс договориться, чтобы буфет работал. Лимонад с пирожными пойдет с наценкой, вот и будет хорошо... Школе тоже выгодно, небольшой, но доход.
  Драйвовую "In Trance" сменяет баллада "Living and dying".
  - Лен, - поворачиваюсь я к Тришиной, - пойдем, потанцуем?
  - Ну, пошли, - не возражает Ленка.
  Мы спускаемся со сцены, где установлена аппаратура. Крутятся бобины Вадиной "Кометы", мигают индикаторы и тихонько шуршит лента в механизме. Сам Вадик уже давно среди толпы зажигает. Лена кладет мне руки на плечи и прижимается ко мне, моё сердце замирает... Мечты сбываются... Нет, так нельзя! Быстро переключаюсь в режим "Григорич". Сразу становится заметно легче. Можно будет и поиграть немножко. Обнимаю ее, сначала лишь слегка касаясь её корпуса. Через пару тактов позволяю себе прижать её к себе и в ритме музыки двигать-ся более активно. Правую руку медленно опускаю всё ниже и ниже, пока она не оказывается у нее на попе. Ленка слегка шлёпает меня по за-тылку, не сильно, типа, даёт понять, что она заметила, и что она "не такая". Я убираю руку выше. Зато левую кладу ей на затылок.
  - Убери... немедленно... свои грабли - шипит Тришина, как змея, - на нас смотрят же!
  - Тебе жалко? - так же тихо, шепчу я - Пусть завидуют!
  - Сейчас Шурик Трубицын придёт, будет тебе морду бить, а я этого совсем не хочу.
  - Ну, ты меня прямо напугала. Ой, боюсь-боюсь...
  Внезапный свет прерывает наши милые пререкания! - Нет! Так нельзя! Вздох досады пролетает по залу. Все останавливаются и начи-нают возмущаться. А на сцену взлетает Кузьминична.
  - Что здесь происходит?! - Гневно вопрошает разгневанная тётка. Её глаза мечут молнии. - Кто разрешил выключать свет? Где этот Рогов?
  М-да. Похоже, что это было первое и последнее собрание клуба любителей музыки...
  Приходится мне подниматься и отвечать за содеянное.
  - Мария Кузьминична, а что случилось? - Сделав совершенно не-винное лицо, спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие.
  - Он еще спрашивает! - продолжает кипятиться завуч. - Что за разврат вы тут устроили? Зачем свет погасили? На себя бы посмотрели, все как с сеновала...
  Тут она права. Выглядит основная масса при ярком свете взъеро-шено и помято, что после энергичных па естественно.
  - Свет погас сам. Может быть, пробки полетели?... Мы просто не стали включать потому, что в темноте не так скованно чувствуют те, кто танцевать не умеет. И вообще... ну, ничего же не произошло.
  Недружное ворчание в мою поддержку, нарастает.
  - Ну-у-у-у, Марькузьминична-а-а! Ну, разрешите нам еще полча-сика попрыгать. - слышаться реплики из зала
  - Как бы вы тут не допрыгались, и я вместе с вами. Всё! Заседание клуба объявляю закрытым. Чтоб я никого через пять минут здесь не ви-дела. А ты, Рогов, завтра зайди после уроков ко мне. Будешь отвечать по всей строгости.
  Вздохнув, Вадим начинает скручивать провода, складывать ка-тушки в коробку, а остальные, тихо, но грязно матерясь, тянутся к вы-ходу.
  ...
  Бредем с Тришиной по Гоголя в направлении нашего двора. Сне-гу за последние дни выпало много, и идти неудобно. Я ворчу на учите-лей, на снег, на окружающую глупость. В конце концов, Ленка не вы-держивает:
  - Кончай ныть! Задолбал уже. Расскажи лучше, что ты делал, ко-гда мы с тобой топтались. Если бы эта усатая бабка не ворвалась, дело бы не остановилось? - И смотрит так лукаво, слегка склонив свою го-ловку.
  - Ясен пень, не остановилось бы. - Поддерживаю я игру. - Я бы залез тебе в трусы и честь твою девичью нарушил.
  Ленка от такой тирады даже опешила, - Ах, ты развратник! Что такое говоришь! Хотя, куда тебе, ты ж трусишка, даже целоваться не умеешь.
  С этими словами она вдруг резко толкает меня в плечо, да так сильно, что я от неожиданности заваливаюсь в сугроб, а она, смешно скользя, пытается убежать. Я вскакиваю и бегу следом.
  Настичь курочку удается только на пороге её подъезда. С размаху прижимаю её всем телом к дверям.
  - Дурак, отвали, больно же! - Верещит она в моих объятиях. Поздно. Я прижимаю свои губы к её и сквозь поцелуй приговариваю: - Цефофатса не умею, ну науфы, раф такая умефая... Ленка пытается сме-яться, но получается не очень.
  Половина моего сознания просто улетает в небеса в эйфории. Сердце раскалывается на множество кусочков, заполняющих все тело. Кровь пульсирует везде от ушей до кончиков пальцев.
  Внезапно дверь, про которую мы забыли, в процессе наших забав начинает содрогаться под ударами. Я отстраняюсь от подружки, она отпрыгивает в сторону, чтобы избежать удара. Вовремя! Дверь резко распахивается, из подъезда вываливается мужик с чемоданом.
  - Вы чего безобразничаете! Зачем двери держите?! Приличные на вид ребятишки, а хулиганите! Тут люди на поезд опаздывают, а вы пройти не даёте.- гражданин, сурово размахивая чемоданом, скрывается в снежном мареве.
  
  Тот же вечер. Кабинет завуча школы Љ82
  
  Мария Кузьминична сидела у себя в кабинете, почти задыхаясь от возмущения. Нет! Ну, это ж надо так её подвести! Она к ним со всей душой, а они... Устроили прямо в школе разнузданный шабаш. Вос-пользовались её доверием. Превратили, и так идеологически рискован-ную, лекцию о западной музыке в танцульки, да не просто, а в темноте! Вот уж по истине: - "Темнота друг молодёжи! В темноте не видно ро-жи"...
  Ну, я завтра устрою этому молодому дарованию, этому журнали-сту недоделанному, этому гусю лапчатому... так просто ему это не пройдёт! Надо его крепко наказать! Хотя как его накажешь? Двойку по поведению? Так, вроде бы, явных нарушений не случилось. Выгнать из комсомола? Сразу показатели по росту рядов упадут... Выговор вкачу по комсомольской линии, за поведение недостойное комсомольца. Лад-но, пора домой. Дома с Петром переговорю, может он что подскажет.
  
  Часом позже. Квартира Владимировых
  
  - Пётруша, посоветуй, дорогой, как мне поступить - обратилась Мария Кузьминична к мужу, расслабленно сидящему перед телевизо-ром.
  - Да, Маш, что там опять у тебя комсомолята отчебучили? Опять твоя "звезда" Рогулин, что-то затеял?
  - Он самый, ни дна ему, ни покрышки. Только Рогов его фамилия. Его в этом году просто пучит от инициатив. Вот и сегодня, ты совер-шенно правильное слово подобрал, он "отчебучил".
  - Да, не тяни, рассказывай, нечего тут интригу на пустом месте раскручивать.
  - Вот я и рассказываю, не сбивай меня, пожалуйста. Ну, значит, так. Предложил Боря создать в школе клуб любителей современной му-зыки. Всё так грамотно разложил. Мол, надо нести в комсомольские массы информацию о протестных настроениях ... надо учить молодёжь различать хорошую и плохую рок-музыку... ну, и так далее. В общем, все хорошо, гладко, партийно и идеологически правильно. Но парал-лельно, сдаётся мне, он решил узаконить на базе школы банальные тан-цульки. Чтобы мальчики могли потискать девочек и попрыгать под мод-ную музыку. Представляешь? Они сегодня даже свет погасили, чтобы лапать было сподручней!
  - Ха-ха-ха! - Смеётся Пётр в голос. - Ну и дела закрутились в тво-ём школьном болоте. Давай по порядку. Официально у нас вся рок-музыка отнесена к буржуазным извращениям. Так? Так. Молодёжь, од-нако, через все преграды покупает, переписывает, слушает именно рок. Ты, кстати, как оцениваешь ту музыку, которую слышала?
  - Да, Петь, я же не музыкант ни разу! Как я могу оценивать то, в чем ничего не понимаю? - всплеснула руками Марькузьминична.
  - Брось, Маш, я же не прошу тебя давать музыкальный анализ. Скажи, просто - нравится или нет?
  - Ну-у-у, - женщина задумывается минуты на две, - медленные композиции приятны, сладковаты немного, но можно сказать, что нра-вятся. Энергичные - просто ор, если рассматривать их именно как отра-жения протестных настроений, то вполне, но мне не нравятся. Я, прав-да, перевода текстов не знаю, поэтому, о чем они поют не известно...
  - Вот! Уже ближе к требуемому! Тогда смотри внимательно. При-том, что официально у нас рок бичуется, пластинки с ворованными пе-сенками "Мелодия" все равно выпускает, спекулей пластинок никто не ловит. Системы в контроле всей этой сомнительной продукции нет, в чём мне кажется большая ошибка. У тебя в школе сложилась прекрас-ные условия. Можно ослабить полицейские функции, но при этом всё будет под полным контролем. Поэтому, я бы тебе посоветовал спустить дело на тормозах. Попроси паренька этого быть поаккуратнее, но особо не ругайся, всё равно ведь ничего реально сделать ему нельзя.
  - Но они же танцевать норовят в темноте! Это же сплошной раз-врат! Так же нельзя! Этого уж никак нельзя отрицать.
  - Спокойней, милая, спокойней, - ворчит Петр Владимирович, - во-первых, все-таки это публичное место, а значит, ничего преступного там происходить не могло, провести рукой по попке это у нас преступ-лением не считается.
  - Петя, но это же аморально! - продолжала возмущаться завуч. Это же ещё дети. Как ты не понимаешь.
  - Не такие уж и дети. Все уже половозрелые особи, вынужденные постоянно сдерживать свои естественные инстинкты. А против природы идти опасно. Танцы ведь для того и придуманы, чтобы канализировать потребности несемейных членов общества. Котёл с перегретым паром, если его продолжать нагревать, в конце концов, может рвануть.
  - Хорошо, хоть мне такая позиция и не нравится. Женское сердце не может принять такую распущенность как норму, но скажи, что мне с этими ухорезами делать? Ведь нельзя же так оставить.
  - Не знаю, ты эту кашу заварила, тебе и расхлёбывать... Хотя, по-стой! Есть идея! Если тебя не устраивает темнота, а деткам хочется скрыться, то пусть будет полумрак. Ещё лучше - цветомузыка. Никогда не интересовался, как она делается, но думаю, если ты этого Рожкова озадачишь, то он найдёт способ. Хотя, если очень хочется покарать, можно ему выговор вкатить. Лучше устный, чтобы характеристику не портить перед поступлением.
  - Его фамилия Рогов, сколько можно повторять, склероз у тебя ранний что ли?
  - Ну, Рогов, так Рогов - Петр Владимирович направляется к теле-визору и щелкает кнопкой включения, показывая, что разговор окончен.
  
  ГЛАВА 10. ОРГАНИЗОВАТЬ И ВОЗГЛАВИТЬ
  10 декабря. Дзержинский райком комсомола. Владимир Каплин
  
  Вове Каплину по молодости лет персонального автомобиля не полагалось, поэтому после институтских лекций, в райком ему прихо-дится ездить на трамвае. В холода трамвай внутри похож на морозиль-ную камеру холодильника с толстым слоем изморози на внутренней стороне окон. Пальцы рук в модных перчатках мерзнут ужасно. Вова злился на мороз, на комсомол, на себя, что впрягся в это дурацкое дело, которое неизвестно куда приведёт. И думает о том, как же сегодня хо-лодно...
  Владимир в облаке пара ввалился в вестибюль райкома.
  - Привет, пламенному борцу за две копейки - язвительно привет-ствует его Людка Гущина, инструктор по отделу рабочей молодежи. - Как там пионеры? Ломятся в ряды вэлэкасээм? Обеспечил ли ты, това-рищ, приём новых членов, товарищ?
  - Я тебе такой приём членов обеспечу, что рот порвётся, - злится Каплин. Он не любит эту бабёнку, застрявшую на комсомольской работе с незапамятных времен.
  - Фу, как грубо! Уж и пошутить нельзя - обиженно бормочет бед-ная Люда, не ожидавшая от всегда вежливого Вовы такого полета эро-тической фантазии.
  Старший товарищ и, заодно, сосед по кабинету, инструктор по агитации, Лёшка Попов встретил Вову почти теми же словами, что и Людочка. Да, что ж это вы все сегодня как с цепи сорвались? - подумал Владимир, но вслух ограничился только дежурным приветствием.
   Однако Лёша не отставал:
  Вован, расскажи, как там твой гениальный пионэр? Что еще при-думал? Новый Год на носу, надо ж весело его встретить, а идей никаких в голову не приходит.
  - Да, пионэр временно затих и затаился. Учиться ему, говорит, надо. Поэтому с районной газетой до следующего года подождём. Зато из последней его идеи с музыкальным клубом может вырасти очень ин-тересная конструкция. - Вова поиграл в воздухе пальцами.
  - Так давай, рассказывай, может действительно что-то стоящее, - и Попов пододвинул свой стул к столу приятеля.
  - Идея простая. Надо на райкомовских ресурсах, организовать подобный клуб, только сделать его с размахом, с упором на воспитательную роль, тогда и ты сможешь вписать это мероприятие себе в актив. При этом каких-то дополнительных средств почти не понадобится. Вот смотри, - Вова, достал лист бумаги и модную шариковую ручку со стержнями четырёх цветов, - что нужно для проведения такого клуба? - он нарисовал большой знак вопроса. Во-первых, нужно большое отапливаемое помещение типа спортзала, во-вторых, нужна хорошая аппаратура для воспроизведения, в-третьих, нужен сам музон. Ещё нужен грамотный докладчик, который бы коротко, но политически грамотно изложил тему. Про буржуазию, про протест, про борьбу с империализмом, ну сам понимаешь...
  - Действительно, кроме последнего пункта всё просто. В нашем районе столько заводов со своей социалкой, что хоть спортивный, хоть зрительный зал можно под комсомольское дело выпросить на раз. Да, хоть Чекалду можем взять! Зал на тысячу мест, фойе 500 квадратов, акустика отличная, туалеты, гардеробы, буфет.
  - Не спеши, Лёш, - Вован тоже увлёкся, - Чекалда, это конечно, классно, но у нас пока будет первое пробное мероприятие и если оно в этом помпезном дворце провалится, то шишек получим по самое "не могу". Нафиг нам шишки? Нет, лучше "Точмаш". Смотри! Там есть клуб заводской. В любом клубе всегда есть какой-то зал. Потом, "Точмаш" чем знаменит? Правильно, он делает магнитофоны. А это значит что? - Вова сделал паузу.
  - И что это значит? - Алексей не отличался живостью ума.
  - А значит это то, что аппаратура у них такая, что все просто сдохнут от зависти! Там же профессионалы-акустики. Цветомузыку то-же надо им поручить. Да мы такой дансинг отгрохаем, Монтекарла обзавидуется.
  - Ну, ты, Вован, голова! - Восхитился искренне Попов, со всей дури хлопнув коллегу по плечу - осталось решить, где брать записи и кто будет тексты для доклада политически грамотные сочинять.
  - Учись, Лёшка, пока Владимир Борисович с тобой в одной ком-нате работает, я и этот вопрос продумал. Надо провести на балке ком-сомольский рейд, совместно с милицией. Они так делают время от вре-мени. Диски изъять, как материалы идеологической диверсии.
  - Ну, ты ловко придумал, мы же тут еще и показатели повысим по борьбе с буржуазными пережитками. Рейд в это вполне впишется. Вот только менты могут быть против, ведь мы у них, таким образом, часть навара подрежем. Знаешь же, что они весь конфискат себе забирают.
  - Комсомол против УВД не проканает. Тут ты прав. Но это, я ду-маю, вопрос решаемый. Ты Волошину доложишь, а он уж по своим ка-налам на ментов воздействует. Только доложи так, чтобы было похоже на борьбу, а не на организацию танцев-шманцев.
  Кстати анекдот про ментов слышал? И Вова рассказывает услы-шанную вчера от отца байку:
  - Останавливает мент на дороге водителя и представляется: - Командир наряда Козлов. Предъявите документы ... Водитель: - Ко-мандир наряда кого?!
   Во! Это точно! В тему анекдот. Ладно, ты время не теряй, беги к начальству. Продвигай идею.
  ...
  Николай Волошин с утра был не в духе. Настроение ему испортил завсектора агитации райкома партии Кеплер. Не успел начаться рабочий день, как он уже позвонил и давай выяснять, почему показатели низкие, почему работа ведется спустя рукава. Почему-почему, ежу понятно почему. Народу комсомольского возраста с каждым годом всё меньше и меньше. Хоть и принимаем сейчас всем классом, но некоторые уклонисты все равно встречаются, но погоды они не делают, просто молодых людей мало. Да еще морозы эти. - 34 сегодня утром, ну, куда такое годится, совсем там наверху делают, что хотят... Волошин усмехнулся собственной шутке и взглянул в сторону окна. Однако ничего кроме слоя изморози увидеть не удалось. - Что-то засиделся я в секретарях, 32 года, надо бы стезю менять.
  Ладно, хватит предаваться бесплодным терзаниям. Надо позвать этих двух бездельников, что отвечают у нас за шефство и агитацию...
  Мысль была прервана аккуратным стуком в дверь.
  - Николай, можно к тебе? - в дверях показался Алексей Попов и замер в ожидании ответа
  - На ловца и зверь..., заходи, у меня к тебе разговор серьёзный. - Ворчит Волошин, одновременно набирая внутренний номер Каплина. - А Каплина чего не прихватил? Всё равно ему делать нечего. Я тут для вас клизму припас... Ты не стой столбом, заходи, штаны снимай. Это шутка, если не понял, руки с ремня можешь убрать. Присаживайся, сей-час Вован прибежит, и начнем пропесочивание. Ты-то, что хотел?
  - Да, я как раз по делу совершенствования организационной ра-боты. Тут у нас с Каплиным идея родилась, как привлечь молодёжь.
  - Вы там, как, телепатией не страдаете? Нет? А то, мне прямо с утра из райкома партии звонили, как раз по этому вопросу. Ругаются наши отцы-командиры на нас, почему это мы плохо пополняем ряды боевого авангарда. А вы, значит, придумали как.
  - Ага, придумали. Но помощь нужна от партии...
  - Нет, вот, какие вы всё-таки, беспомощные, всё-то вам кто-то должен помогать. А самим уже, значит, слабо? Слабаки, значит?
  Он замечает появившегося в дверях Каплина.
  - Каплин, бери стул и включайся...
  - Ну, можно и самим, но это будет уже на порядок хуже качест-вом, - вступает в беседу Каплин. - Нам помощь милиции нужна, причем по двум направлениям.
  - Хотите с помощью милиции подростков в комсомол сгонять? - Продолжает язвить Первый.
  Каплин, пропуская шпильку начальства мимо ушей, излагает идею.
  - ... и вот на такие танцы вход можно сделать только по комсо-мольскому билету!
  Волошин доволен. Идея, конечно, попахивает ревизионизмом, и пока ещё слишком сырая для повсеместного внедрения, но, как вариант, пойдёт.
  - Слушай, Володя, а ты пацана-то этого, который в школе эту ка-шу заварил, знаешь? Можешь его вызвонить, чтобы он ко мне подошел, что-то уж больно прыткий. Хочется мне с ним поговорить, а то как бы не оказался он проводником чуждых идеалов.
  - Беседовал я с ним, хитёр не по годам. Я думаю, что можно уже и без него обойтись. Суть идеи и я, и вы и даже вот Лёша Попов уловили. К Новому Году, числу так к двадцать пятому можно уже будет пробный вечер устроить на базе НЗТМа. А у Рогова дел хватает, вот пускай и идёт лесом.
  
  ГЛАВА 11. ПРИКАЗ НА ВЫЕЗД ПО ТРЕВОГЕ
  10 декабря. Борис собирается в Москву.
  
  Вечером за ужином всем семейством собрались за столом. Ма-тушка нажарила картохи, сварила сосиски, поставила на стол фаянсовую миску квашеной капустки, всё быстро и вкусно. Наша семья в полном составе собралась за столом.
  - Борька, а ты для нашего класса газету можешь сделать? - Юле тоже захотелось раскрутить в своей 21-й школе такое же представление, как у нас.
  - Не-не-не, Юль, у меня и так времени нет, мне же ещё учиться надо, а тут, то туда зовут, то сюда. Вот в райком опять просили прийти, и не идти нельзя, райком - штука серьёзная.
  - Ну, может быть все-таки, маленькую какую-нибудь газетку? К Новому Году хочется же.
  Мама приходит ей на помощь - Боря, может быть, ты им просто расскажешь? Полчаса поговоришь с Юлиными подружками, и пусть они дальше сами. Получится у них что-то - хорошо, не получится - тоже хорошо, сделают перерыв до следующего года.
  - Девочки, - вступает в разговор папа, - может не стоит на Борьку еще и вторую школу навьючивать? Может лучше Юле подождать до следующего года? А там видно будет, может и желание пропадёт. Сда-ётся мне, пока у вас просто модное поветрие.
  - В принципе, - задумчиво жую я сосиску, - ну, полчаса... найти... можно... Юлька, приводи своих девок, расскажу, что смогу. Но тогда с тебя очередная уборка вместо меня. Пап, у меня к тебе вопрос. Помнит-ся, ты как-то говорил, что у тебя в Москве живёт знакомый. Не помню кто, правда.
  - Да, Колька Морозов, командир мой бывший. Мы его прозвали - Ибрагим. Он по выслуге три года назад получил полковничью папаху, пошёл на пенсию и осел в Москве. Уже три года там живёт. И дочка с семьёй у него там. А тебе то, что с того?
  - Есть у меня идея, сгонять в Москву на каникулах, поговорить в МГУ с преподами о пути в журналистику, узнать, что и как. Так вот, не мог бы ты попросить твоего Ибрагима пустить меня на постой дней на пять?
  - В принципе, могу, тем более что давненько я ему не звонил. А что? Вот прямо сейчас и наберу. Надо только номер найти. Не помню, куда я его засунул...
  - Зато я помню, - смеётся маманя, - ты её в фотографии засунул, в тот альбом, где твои фронтовые фотки хранятся.
  Вскоре из коридора уже доносится междугородний разговор:
  - Антонина Спиридоновна? Николая Ивановича могу я услышать?
  ...
  - Это его однополчанин Григорий Рогов.
  ...
  - Коля, привет тебя из глубины сибирских руд!
  ...
  - Как здоровье? Как семейство?
  ...
  - Работаешь где-то, или отдыхаешь на полковничью пенсию?
  ...
  - В совете ветеранов? Хорошее дело! Я, собственно, по одному вопросу звоню. У меня отпрыск в следующем году школу заканчивает и собирается в МГУ поступать, а на каникулы хочет сгонять в столицу на разведку. Можешь его приютить дней на пять?
  ...
  - Ну, здорово! Вот Борька обрадуется.
  ...
  - Как там наши абреки? Мурада и Ахмада не встречал?
  ...
  - Ладно, созвонимся еще перед отъездом. Привет чадам и домо-чадцам! - Папа кладёт трубку и возвращается на кухню.
  Радуйся, будущая акула пера, - договорился я о ночлеге. Пустят тебя переночевать, надо будет только перед выездом созвониться. Те-перь главное для тебя - билеты купить, и лучше прямо завтра, потому что на каникулы может билетов не достаться. У тебя деньги то есть?
  - Пап, спасибо преогромное! Деньги есть, но ещё есть просьба. Только ты можешь помочь. Я же дворник нашего двора! Надо будет снег во дворе чистить те 10 дней, что меня не будет.
  - Куда деваться, придётся мне, старику, лопатой помахать. Хоро-шо хоть, что у меня тоже уроков не будет. Ладно, принципиально дого-ворились, а сейчас хоккей пойдем смотреть. По пути у отца возникает мысль показать мне полковника Морозова на фотографии.
  Он идёт в коридор и достаёт с полки старый альбом в бархатном переплёте.
  - Вот смотри, это наш экипаж. Это Колька-Ибрагим наш коман-дир, это стрелок-радист Костя Павлов - Ахмад, задний стрелок Серега Захаров - Мурад и штурман Григорий Рогов - Муса.
  - А чего это у вас клички какие-то мусульманские?
  Тут, понимаешь какое дело. Мы же молодые были, романтичные. В конце тридцатых сняли у нас фильм про абреков. Нарисовали их та-кими справедливыми воинами, защитниками слабых и обиженных. Мы из этого фильма себе клички и придумали.
  - Мальчики, - маманя ошалело смотрит на нас, - а вы моим мне-нием поинтересовались? Я же всё-таки мать. Может, я против?
  - С чего бы тебе быть против? Сын же едет не в Воркуту, не в Ма-гадан, а в столицу нашей Родины, город-герой Москву. - Отец недо-умённо усмехается.
  - Как это с чего? Ему же всего 17! Почти ребенок! А вдруг на него нападут в поезде хулиганы какие-нибудь? А вдруг он отстанет от поез-да? А вдруг у него в Москве украдут все деньги? Да мало ли что может случиться в наше такое опасное время! Он же такой доверчивый.
  - Мам, ну что ты как маленькая, честное слово! Я клянусь, что буду максимально недоверчивый, не буду пить ни пиво, ни водку. Не буду играть в карты и другие азартные игры, не буду вступать в случай-ные половые связи.
  - Тьфу, на тебя! Что ты опять несешь?! Ещё этого только не хва-тало. Ясное дело, что не будешь.
  - Вот, мам, сейчас ты обидно сказала. Я что, по-твоему, совсем никчёмный?
  - Кчёмный ты у меня, кчёмный, но ведь страшно мне тебя отпус-кать. Испереживаюсь ведь я тут за тебя.
  - Такая твоя материнская доля... Обещаю звонить и отчитываться каждый день.
  Слава богу! Мать не сильно сопротивлялась.
  Теперь у меня задача купить билеты туда и обратно.
  ...
  Несмотря на то, что уроки у нас закачиваются в два часа попо-лудни, за билетами я отправился, когда уже начались ранние зимние сумерки. Морозы временно отступили, и на улице смешные -20. Валит снег. Этот факт меня совсем не радует. С точки зрения дворника - с неба падает дополнительная работа.
  В кассах предварительной продажи огромная очередь. Спраши-ваю стоящего передо мной дедушку:
  - Вы не заметили, очередь быстро двигается?
  - Я когда пришел - Дед оказался с юмором, - как ты был.
  Через полчаса я всё-таки проник в помещение. Однако людская каша не вызывает у меня большого желания торчать здесь. Приходит мысль, что надо бы проверить как обстоят дела с билетами на самолет. Экономить деньги это, конечно, прекрасно, но экономить время может быть еще полезнее. Договариваюсь с соседями, что отойду на время и пешком направляюсь на Советскую, в кассы "Аэрофлота". Там тоже очередь, хотя и чуть поменьше. Паспорт у меня с собой. Денег взял 80 рублей, поэтому должно хватить, если брать туда самолет, а обратно поезд, или наоборот. Как получится.
  Минут через 40 оказываюсь у окошка. На самолет билеты до Мо-сквы только на 6-ое на утренний рейс, поездом ехать 52 часа, каникулы заканчиваются 10-го. Я решаю, что двух дней мне будет мало, поэтому прошу билет из Москвы на 9-е. Теперь бегом в поездатые кассы!
  Успеваю вовремя, перед прежним старичком осталось всего пять человек. Значит, осталось мне тут торчать минут 15 - 20.
   - До Москвы билеты на начало января, на какое число, на "Сиби-ряк" можно купить?
  - Самый первый есть только плацкарта на третье, и то на боковую полочку. Брать будете?
  - Буду, какая разница боковая или не боковая? Все полки едут в одном поезде.
  - Тогда с вас 24 рубля, если только в одну сторону...
  - Да, мне только в Москву, спасибо.
  Как здорово! Я сумел всего за один день решить проблему с до-рогой. Даже не ожидал, что так получится.
  
  ГЛАВА 12. ТЕХ, КТО СЛУШАЕТ ПИНК ФЛОЙД ГНАТЬ ПОГАНОЮ МЕТЛОЙ
  25 декабря. Спортивный зал клуба завода точного машиностроения.
  
  Яркий свет дюжины двухсотваттных ламп, заливает зал дома культуры "Темп". Слышен обычный фон из разговоров, шуршания, скрипа половиц. Все как умеют, убивают время перед началом. Мой сосед справа, высокий парень с густой курчавой копной волос, вынул из кармана свернутую газету и пытается что-то читать.
  - Привет! Что пишут?
  - Да, вот ругают Золотухина, типа, не сумел "Сибирь" на том же уровне продержать, только на первые матчи и хватило.
  - Наверное, правильно ругают, даже половину игр в ничью не свели...
  - Ну, ты скажешь тоже! Вспомни, как парни начинали.
  Соседа, я чувствую, переубедить невозможно, да и ни к чему. Лучше обратить внимание на сцену.
  На сцене - простой канцелярский стол. На столе чёрный паралле-лепипед мощной конструкции. Каплин мне уже рассказал, что это "Ко-мета - 007". Маг притащили из лаборатории новых разработок завода. Аморфные японские головки ТЕАС, лентопротяжка с тремя моторами, компаудерная система шумопонижения. Крутяк наикрутейший. Гово-рят, что его скопировали со штатовской модели "Studer-Revox". Но что-то подшаманили, головки на японские поменяли. Зверь, а не аппарат! Каплин правильно говорит: - "А чего добро просто так стоит, пусть послужит народу. Науку и технику - в жизнь!".
  Наконец, на эстраде появилась тёмная фигура, казалось, вышед-шая из преисподней. Это был местный гуру западной музыки Андрей Черепанов, с погонялом, естественно, Череп. Весь от ботинок и до очков облачён в чёрное. Даже чёрные длинные волосы забраны черным кожа-ным ободком. Череп коротко кивнул залу и опустился перед микрофо-ном. Его лицо, выглядевшее при ярком освещении мертвенным и блед-ным, приняло при этом выражение снобистского высокомерия. Разгово-ры среди зрителей постепенно стихли.
  Кто научил его такому поведению? Вроде бы простой инженер-механик, три года как закончил НЭТИ. Откуда набрался? Блин, вампир, который хочет высосать кровь. Эти мысли сразу оборвались, когда вне-запный резкий свист микрофона резанул по ушам. Хм... Сапожник без сапог? Слишком чувствительный микрофон? Секунда и голос Андрея абсолютно чистый, без каких-либо искажений наполняет пространство.
  - Приветствую вас, друзья!
  - Привет, Андрюх! - отвечает какой-то шутник из зала.
  - Сегодня мы немного поболтаем о музыке протеста, кое-что по-смотрим и послушаем. И поскачем, конечно! Главная тема: молодёжный социальный протест в странах Запада и его музыкальное оформление на примере творчества таких команд как "Весёлые ребята" и "Синяя птица"... Что? Не правильно сказал? - Андрей делано пугается и делает вид, что ищет бумажку с текстом.
  - Точно! Сегодня я расскажу вам о... он переходит на патетиче-ский тон - "Пинк Флойд"!!! и "Лэ-э-э-э-д... Зеппелин"!!! Итак - компо-зиция из альбома "Дарк сайд оф зэ мун" - "Моней"!!! - текст Роджер Уотерс, музыка - предмет коллективного творчества Пинков. - Череп щелкает клавишей.
  Шелест купюр и звон монет потихоньку наполняют пространство. Вот включается ударник и жестким ритмом задает почти маршевый рисунок. Голос Гилмора возникает, как всегда, внезапно, но заставляет повторять про себя непонятные слова. Стоять на месте просто невозможно! Народ быстро сдвигает стулья к стене. Мощные звуковые волны из динамиков заставляют тело вибрировать.
  Свет внезапно гаснет. Только цветные всполохи светомузыкаль-ной системы ритмично вспыхивают на потолке, отбрасывая световые блики на публику внизу.
  Игра цветных теней развертывалась передо мною; Сама мелодия постепенно становится главным действующим лицом. Просто замеча-тельно, что музыка звучит в почти полной темноте. От людей остаются только тени, бьющиеся в ритме барабанов Ника Мэйсона. Басовый рифф Уотерса пронизывает тело от ушей до кончиков пальцев.
  Громкость звука не позволяет думать о постороннем, только сли-ваться с музыкой. Образы, которые, то мягко покачиваются подобно лодке на прибрежной волне, то мощно сталкиваются друг с другом, то растворяются в воздухе, словно наполняя собой пространство. Шесть минут композиции пролетают незаметно.
  - Вещь! - восклицает мой сосед, переводя дыхание - чувствуешь какой звук?
  - Класс! Пинк флойт это мастера, кто б говорил! Как сакс летает, обратил внимание?
  Ответа я уже не слышу. Череп врубает Зепеллинов, сопровождая кратким вступлением:
  - Друзья, сейчас слушаем известную и всеми любимую "Стэйр ту хэйвен". Мы помним, что этой музыкой Роберт Плант и Джимми Пейдж активно протестуют против войны во Вьетнаме, против безработицы и против несправедливости вообще.
  Мягкая, похожая на гавот мелодия из гитарных переборов Пей-джа сплетаются с печальным голосом. Музыка проникает, кажется, пря-мо под кожу. Улёт! Девочек среди присутствующей публики хватает и постепенно вся толпа разбивается попарно...
  Вечеринка продолжается в течении трех часов. Череп к концу ме-роприятия совсем выдохся, потные пряди прилипли ко лбу, но не уходит - сторожит бесценную аппаратуру. Я его очень даже понимаю, такой больше не существует. Было ясно, что мероприятие удалось на славу.
  
  25 декабря. Дзержинский райком КПСС. Первый секретарь рай-кома Тихонов и завсектором Владимиров.
  
  - Пётр Михайлович, здравствуйте, к Игорю Митрофановичу зай-дите - пожалуйста, - секретарша Томочка, полненькая брюнетка лет двадцати пяти, заглянула в кабинет и, прощебетав, исчезла, как сон, как утренний туман. Утро начинается, как-то слишком резко, - подумал Владимиров.
  - Владимиров? Заходи, не тяни кота..., тут по твою душу письмо от бдительного населения. Сейчас будешь отчитываться, чего там в тво-ей вотчине происходит.
  - Игорь Митрофанович, побойтесь бога! Я же вам в пятницу всё докладывал. Всё замечательно. Новых членов принимаем, статьи в заводских многотиражках публикуем, в центральную прессу отчеты отправляем... Что еще за сигналы с мест? С каких мест? Ничего не понимаю.
  - А вот это, брат, твоя недоработка! - несмотря на грозный тон, Тихонов только изображал грозного начальника, - тут у тебя под носом комсомольцы устраивают идеологические диверсии, а ты значит, ни сном, ни духом?
  - Что! Какие еще диверсии? Причём тут мой агитационный сек-тор? - не выдержав, начинает возмущаться Владимиров.
  - Ты не егози, не егози, ишь взъерепенился... На вот, возьми письмо уважаемого ветерана. Или ветеранки? Может ветеранши? Не знаю, как правильно... В общем, читай и как-то комментируй.
  Петр Михайлович взял из рук Тихонова листок, вырванный из школьной тетрадки, и углубился в чтение.
  "Первому секретарю Дзержинского районного комитета ВКП(б) от заслуженной коммунистки на пенсии Овсянко Галины Николаевны. Донесение.
  Доношу до вашего сведения, что в субботу 12 декабря сего года в помещении физкультурного зала клуба "Темп" завода Точного Маши-ностроения имела место идеологическая диверсия, выражавшаяся в мас-совом преклонении перед Западом и его бескультурными ценностями. Молодыми людьми обоего пола всячески попирались нормы коммуни-стической морали и кодекс строителя коммунизма, а также основы со-ветской нравственности. Организаторы цинично способствовали прове-дению в среду нашей советской молодежи тлетворного влияния буржу-азной псевдокультуры, пропаганды чуждых идеалов и настроений. Это выражалось в проигрывании громкой музыки неизвестных мне, но явно вредительских исполнителей, а также в так называемых танцах, состоя-щих из неприличных движений разными частями тела.
  Прошу обратить пристальное внимание на вредительскую дея-тельность наших идеологических врагов окопавшихся в среде комсо-мольцев завода Точного Машиностроения. Если не осознают, то хорошо бы их расстрелять.
  С коммунистическим приветом, Галина Овсянко, член ВКП(б) с 1939 года".
  - Игорь Митрофанович, и вы серьёзно относитесь к этому бреду выжившей из ума старушки?
  - Я то, могу и проигнорировать, но сам пойми, чай не первый день замужем, вдруг кому-то захочется моё место занять? А может это ты меня подсидеть решил таким дурацким способом? Нет? Это радует. То-гда думай, как с этими комсомольщиками быть, вот же навоспитывали на свою голову. Может их всех скопом на БАМ отправить с тобой во главе? Не хочешь? Ладно, не бери в голову, иди лучше думай, как кана-лизировать эти молодецкие настроения в полезное нам русло. Послезав-тра чтобы всё продумал и мне доложил. Свободен!
  ...
  Петр Владимиров в понедельник 25 декабря вернулся домой не-обычно поздно. Мария Кузьминична уже начала, было, беспокоится, но к счастью, муж вернулся хоть и поздно, но трезвым, без телесных по-вреждений, в здравом уме и твердой памяти.
  - Петя, что случилось?
  - Да, и смех и грех! Я голоден как тысяча чертей! Ты меня снача-ла накорми, напои, а потом уже и спрашивай.
  - Да всё уже остыло... Курицу с гречкой будешь?
  - Буду, конечно, всё буду, я же голодный как собака!
  Петр Михайлович стряхивает с пыжиковой шапки снег, вешает её на вешалку и идёт мыть руки. Из ванной доносится его голос:
  - Похоже, что идеи твоего Рожкина нашли поддержку у заводской молодежи. К нам в райком пришло сегодня письмецо. Бдительный член партии, а по совместительству вертухай, некая Овсянко 66 лет довела до сведения партии в лице нашего районного комитета об идеологической диверсии. Вот ведь не много, ни мало, а именно - диверсии. Где она только таких слов набралась!
  - А можно поподробней? - сосредоточенно накладывая гречку в тарелку, спрашивает Кузьминична.
  - Конечно, это же из серии "Нарочно не придумаешь". Куда я су-нул эту цедулю? Михалыч, порывшись в портфеле, извлекает листок и с выражением начинает читать вслух. Закончив, взял в руки ложку, одна-ко вместо того, чтобы зачерпнуть ею, поднял над головой:
  - Вот, интересно мне, в какой каморке надо просидеть 40 лет, чтобы так хорошо сохраниться! Нет, я прекрасно её понимаю. Громкая музыка, все эти бум-бум-бум, нерусские слова песен, скачущие парни и девки, вызывающие наряды могут взбесить любого из тех "кому за три-дцать", но надо же помнить, что время идет и мир меняется. Вот, Маша, скажи мне как коммунист коммунисту, что делать с такими сигналами борцов за чистоту идеологии.
  - Петя, постой, я что-то не поняла, а Боря Рогов тут причём? - Мария Кузьминична повернулась от плиты к мужу.
  - Тут тоже интересная, но отдельная история. В райкоме комсо-мола есть такой совмещенный инструктор Каплин, ты его должна знать. Он встречался с этим твоим Рогулиным. Что тот ему наплёл, я не знаю, но после этого Каплин развернул такую бурную культурно-массовую деятельность, что только перья полетели, - Владимиров, наконец, сумел донести ложку до рта и зажмурился от удовольствия, - хороша каша, что варит Маша! Ты у меня просто кулинарный гений!
  - Ты мне зубы не заговаривай, дальше рассказывай, - довольно ворчит хозяйка.
  - Комсомольцы провели рейд на барахолке совместно с милици-ей, изъяли кучу пластинок с западной музыкой. Договорились с моло-дежью "Точмаша" и на его площадях провели танцевальный вечер, в точности как твой Рогожин у тебя в школе. А Овсянко в этот день была на своем сторожевом посту, поскольку служит она вахтёром. Проявила бдительность. Надо будет ей благодарность объявить, а молодёжи посоветовать найти какой-нибудь подвал или чердак и там все оформить так, как им хочется. Главное в стороне от вохровских глаз.
  - Слава богу, Боря здесь вовсе никак не замешан. От сердца от-легло... - Кузьминична, облегченно вздохнула и подсела к столу. - Тебе добавки? Может водочки, пять капель?
  - Какая ты у меня, Маша, мудрая женщина! Сто грамм никакого вреда, кроме пользы никому не приносили!
  - Петя, у меня тут мысль появилась довольно отвлеченная, но, может быть, она натолкнёт тебя на что-то. Вот смотри - сегодня наша молодёжь гоняется за западной музыкой, западной одеждой, прочей западной мишурой. Почему? Ведь это может привести и к западной идеологии, к их нормам морали. Не теряем ли мы наших детей, как в той сказке про крысолова?
  - Это как раз понятно. Мы 20 послевоенных лет занимались вос-становлением и достижением паритета, не было у нас ни времени, ни ресурсов для всяких культур-мультур. Ясно, что мы здесь отстали и вы-нуждены пользоваться чужими наработками. А потерять можем, тут ты права. Для того, чтобы этого не случилось процесс нужно организовать и возглавить. Тут проблема. Кадров для этого нет.
  - Вот здесь, мне кажется, ты ошибаешься. Ведь посмотри. Сейчас в мире пропагандируется не привычный еще 20 лет назад сладенький сиропчик про "айлавю и юлавми". Всякие французы с итальянцами - задворки мировых хитпарадов, именно потому, что они не вписались в пропагандируемое англосаксами направление. Нам бы не плестись на задах, а "срезать" и попасть в лидеры. Потому что жёсткость и беском-промиссность, здоровая агрессивность и коммунистический напор это близко к тому, что сейчас на пике. Вот только наши старички из союза композиторов этого не понимают. Поэтому только снизу от молодёжи, вооружённой электрогитарами и барабанами мы сможем провести куль-турную революцию номер два.
  - Ну, ты мать, сильно, как выражается молодёжь, задвинула! - Прямо Роза Люксембург и Клара Цеткин в одном лице! По-твоему мы должны одной рукой пацанов подталкивать, а другой сажать?
  - Получается, что так! Сажать, конечно, не нужно, но делать вид, что есть запрет, есть преследование и зажимание, обязательно. Запрет-ный плод сладок! Надо создавать красный рок, коммунистический удар. Не знаю, возможно, ли как-то стимулировать такое движение из нашей глуши, но надо думать.
  - Ладно, ладно, успокойся, милая моя, время пока еще есть, как сложится, так и сложится, а как нам действовать обстоятельства под-скажут. И, следуя твоей идее, Каплина с его компанией надо наказать. Выговор ему завтра же влеплю. Бабке этой благодарность за бдитель-ность. Вот из вахтеров её надо уволить, по причине старческого мараз-ма. Будут все довольны.
  
  День спустя. Володя Каплин
  
  Володя Каплин вечером возвращался из райкома в расстроенных чувствах. Партийные начальники его не то, что не поддержали, на под-держку он и не рассчитывал. Они его наказали. Из-за какой-то сума-сшедшей старушенции, которая углядела в таком замечательном меро-приятии, как танцевальный вечер, идеологическую, блин, диверсию!
  - Нет! Ну, это же надо такое придумать, - диверсия! Сразу чувст-вуется ежовская закалка. Чуть что не по нам, сразу донос. Хорошо, хоть ограничилась райкомом, могла и в КГБ стукнуть.
  Правда, надо отметить ругали как-то странно, можно даже сказать - только журили слегка за неуместность и за занятие площадей спортзала вместо спорта танцульками. Неуместность! Ха! Так нам же прямым текстом указали, что надо делать! А все эти грозные речи так, для демонстрации принятия мер по письму бдительной гражданки. Ведь ни о каких "идеологических диверсиях" и моральных устоях общества никто ни слова не сказал. Ну, что ж, дорогие старшие товарищи, спасибо и на том. Раз не нравится вам, что мы заняли спортзал, мы поищем другое место. Благо, на заводе площадей хватает.
  Тут Вова тяжело вздохнул. Перемещаться из уже оборудованного зала в другое место не хотелось, ведь столько труда было вложено. Аку-стики из звуковой студии завода постарались на славу. Выдали целых шесть колонок с такими характеристиками, что никакие Акаи и Сони не сравнятся. Квадрофонический экспериментальный магнитофон "Коме-та-007-квадро" с раскладкой по четырем каналам, с подтянутыми баса-ми выдал такой звук, что всех ушатало без водки.
  Надо будет с парнями переговорить, чтобы подумали, где у них еще какое-то помещение есть, да побольше и хорошо бы со свободным доступом с улицы и без вахтеров. Если заброшенное, то ещё лучше, можно будет внутреннее пространство сделать соответствующее. Ладно, что-то я размечтался. Надо Рогова сегодня вызвонить и пусть тоже отдувается. Что-то мне подсказывает, что он сможет что-то придумать такое, что мне в голову не придёт.
  Мысли Вовы прервал скрежет подкатившего трамвая. Как раз двойка. Каплин вскочил на подножку. - Слава богу, еще пятнадцать ми-нут и я дома - пронеслась в голове мысль, - а может сегодня этому Ро-гову и позвонить, чего там тянуть кота за яйца.
  - Здравствуйте, Бориса Рогова можно к телефону? - начал он вежливо, - это Владимир Каплин из Дзержинского райкома комсомола.
  - Борька, возьми трубку, - кричит Юлька во весь голос, - тебя тут какой-то Каплин из райкома...
  - Вот чего ты орёшь? - Борис ворчит недовольно, - что человек подумает?
  - Да, Володя, слушаю тебя
  - Борис, тут такое дело, сегодня мне с утра шеф выволочку устро-ил, - мама не горюй! И всё из-за тебя, поэтому будь завтра после уроков в райкоме, надо думать, как решать эту проблему.
  - Раз надо, значит, буду, куда деваться. Мы в полчаса то уложим-ся? А то у меня еще встреча назначена, да не просто абы с кем, а с Вана-гом. На интервью с ним договорился на завтра.
  - Это с директором "Чкаловского"?
  - А ты знаешь еще кого-то с такой фамилией?
  - Ну, у тебя и размах, а на какую тему интервью будешь брать?
  - На актуальную. Мне же надо материал нарабатывать, чтобы уже летом было, что в МГУ в качестве творческих достижений представить, Поэтому, полчаса и всё, цигель-цигель-айлюлю .
  - Тогда подумай сейчас, чтобы с готовой идеей уже был. Дело в том, что, наши старшие братья из КПСС очень недовольны реакцией некоторых бдительных товарищей на танцы-шманцы. При этом и стро-гого запрета не требуют, то есть окошко у нас какое-то остаётся, надо этим воспользоваться и найти другой способ организации.
  - Лады, подумаю, может что-то в голову и придёт.
  После разговора с Каплиным Борька и в самом деле задумался. После небольшого анализа сложившейся ситуации ему в голову пришла сногсшибательная идея. Как говорит товарищ Саахов у Гайдая - "Кто нам мешает, тот нам и поможет"!
  Каплин и Попов встретили его уже на вахте. Сразу начали повто-рять, что нельзя упускать такую замечательную идею как музыкально-танцевальные вечера для молодёжи, что проходить они должны обяза-тельно при участии точмашевских комсомольцев. Похоже, что качест-венный звук сыграл с райкомовскими лоботрясами злую шутку. Им по-нравилось! Они решили проталкивать дело дальше.
  - Ну, Борька, как? Придумал что-нибудь? - закончил вступитель-ный плач, Каплин.
  - Да, не боись, Вова, придумал, конечно, - Борис начинал игру.
  - Ну, так не тяни, давай, выкладывай, что ты там намудрил?
  - Во-первых, надо найти на территории района, лучше поближе к "Точмашу", помещение метров 200-300 площадью, лучше всего, если это будет подвал или чердак. Во-вторых, надо договориться со студен-тами с архитектурного или худграфа о проекте оформления клуба, за контрамарки они сделают вам проект бесплатно, при этом это будет вполне профессионально и даже лучше, чем старпёры из "Худфонда". В-третьих, среди студентов консерватории и музучилища надо найти любителей современной музыки, чтобы они подготовили программу на базе имеющегося материала. У меня есть пара-тройка на примете. В-четвертых, эту программу надо залитовать в райкоме партии. Тогда точно никто не придерётся. Это создаст такую рекламу, что надо будет как-то масштабировать бизнес.
  - Чего-чего ты, Борь, сейчас сказал? - всполошился Лёша Попов, - машта... что? какой такой бизнес? Ты тут это... не выражайся, а то за-гремишь под фанфары... и нас за собой утащишь.
  - Никакого бизнеса, одна сплошная культурно-массовая работа с молодёжью. Но деньги брать за вход на эти "вечера" было бы справед-ливо. Тем более что расходы будут и на приведение помещения в нуж-ный вид и на аппаратуру.
  - Не так уж много там денег то! Надо, конечно, будет после того, как проект сделают, осметить его и уже тогда решать, сколько просить у районных предприятий. Надо ещё полемику в газетах развернуть. Это будет лучше всякой рекламы! Сейчас катись, остальное мы и без тебя решим. Привет там Ванагу передавай. Вот я удивляюсь, как тебя к нему допустили то.
  
  ГЛАВА 13. ОН УЧИТ ЛЕТАТЬ САМОЛЁТЫ
  25 декабря. Новосибирский авиационный завод им. Чкалова.
  Глеб Ванаг, директор завода и Борис Рогов.
  
  Глеб Алексеевич Ванаг бросил трубку на рычаги стоящего на столе телефона.
  - Нет, ну это ж надо такое придумать! Времени им не хватает! А кому его хватает? Поставщики опять про...али все полимеры... Ванаг потихоньку отходил от горячки устроенной им же выволочки. Опять сегодня домой придется идти неизвестно когда!
  - Вот, казалось бы, плановая экономика, военная продукция, нет! Человеческий, греби его лопатой, фактор!
  Ванаг опять начал заводиться. Поймал себя на этом и решил, что небольшой перерыв будет кстати. Машинально заглянул в перекидной настольный календарь:
  - Так, придёт мальчик от Коноваловой. 15 минут... Ничего не по-нимаю... Какой еще мальчик? Число сегодняшнее... В 17.15. Так сейчас у нас 17.20. Уже пришел что ли?
  - Эта, как её... Коновалова Татьяна кажется. Хороший говорят, специалист. Всё успевает в срок. Все бы так. Оно, конечно, поставщиков трясти, это не статданные собирать, но каждый сверчок на своём посту должен знать свой шесток. Ванаг тычет пальцем в кнопку селекторной связи:
  - Нина Борисовна, будьте добры соедините меня с Коноваловой из планового - обратился он к секретарю.
  - Татьяна Викторовна, здравствуйте. Напомните, пожалуйста, о каком мальчике речь? У меня в плане записано, но, убей, не могу вспомнить, о чем мы с вами договорились.
  - Глеб Алексеевич, вы обещали уделить ему несколько минут. Парень уже пришел. Сидит у нас в плановом, ждёт, когда вы освободи-тесь.
  Так я к вам сейчас подтянусь, побеседую с этим юным даровани-ем. Заодно и отдохну чуток.
  ....
  Я сидел в плановом отделе и болтал с тётками о школьной жизни. Они под конец рабочего дня устали возиться со своей цифирью и рады почесать языком на любую тему. А уж молодость вспоминать это все любят. Мне выдана чашка чая и домашние печенюшки.
  Внезапно открывается дверь и на пороге возникает высокий пред-ставительный мужик в сером костюме, синем галстуке и почему-то в темных очках. Живое подвижное лицо выглядит рассерженным. Седая волнистая шевелюра встрёпана, как после драки. Кажется, что сейчас начнут метать громы и молнии.
  - Так, девушки-красавицы, что это вы тут сидите, чаи гоняете? До конца рабочего дня ещё сорок минут. Сейчас всех квартальной лишу за нарушение производственной дисциплины. Быстро разошлись по рабо-чим местам. А это что за добрый молодец? - это он уже говорит, глядя на меня.
  Вадькина мама, это она договорилась о встрече, встаёт и пред-ставляет меня директору.
  - Вот, Глеб Алексеевич, тот самый Боря Рогов из 82 школы. Бу-дущая звезда советской журналистики.
  - Здравствуйте, Глеб Алексеевич, Татьяна Викторовна сообщила, что вы согласились на небольшое интервью... - я встаю и делаю шаг ему на встречу.
  - Да-да-да, я помню, - он подходит ко мне и за локоть вытаскива-ет меня из кабинета. - Пойдём лучше ко мне, не будем мешать.
  С этими словами он толкает дверь в приемную и мимо секретар-ши, у которой от удивления отпала челюсть, мы движемся в директор-ский. Кабинет самый обычный - обшивка буковым шпоном свободных стен, портреты Ленина и Брежнева в маршальской форме, стеллаж с книгами и сувенирами за директорским креслом, потертый ковёр на по-лу. Центральное место в кабинете занимает массивный стол, тоже зава-ленный какими-то чертежами, папками и бумагами. Главное украшение - сувенирная модель СУ-24, стоящая на этом столе. К главному при-ставлен стол попроще, но украшенный горшком с декабристом . Декаб-рист, оправдывая своё название, выдал массу розовых мелких цветоч-ков.
  - Ну, Борис, садись. Ты как будешь работать - на микрофон запи-сывать, или ручкой?
  - Мы же школьная газета, нам по статусу микрофона не положе-но, поэтому ручками буду. - Отшучиваюсь я в ответ. Глеб Алексеевич, можно начинать?
  - Давай, только быстро, а то у меня ещё сегодня куча дел. Через неделю год заканчивается, надо о результатах отчитываться, а проблем столько, что ни за две недели, ни за два года не решить. Тут еще делега-том на Съезд Партии назначили. Это большая честь, но совсем времени не остаётся.
  - Хорошо. Тогда я постараюсь задать всего три вопроса и пожелания ваши для учеников нашей школы. Итак, как вы стали директором такого важного завода, как наш Чкаловский?
  - Это простой вопрос. Я всего-навсего оказался в нужное время в нужном месте, на глазах важных людей. А так как постоянно лезу с инициативой, то был ими замечен и назначен. Давай следующий.
  - Как вы учились в школе?
  - Как сказать, даже не знаю. По-разному. Помню, что с малых лет хотел строить самолеты, а остальное мне было совершенно не интерес-но. Наверное, поэтому по математике и другим точным наукам на "от-лично", а остальные предметы как получится. Может быть, это и не правильно, но в моём случае дало нужный результат.
  - Как мы с вами быстро с вопросами разделываемся. Последний из заготовленных мной вопросов. Что делает вас счастливым.
  - Ну, ты Борь придумал, это самый, сложный вопрос. Пожалуй, я отвечу одной мудрой притчей. Знаешь, что такое притча?
  - Это что-то типа анекдота? - кошу я под дурачка.
  - Что-то типа, ага. Так вот, притча такая:
  Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользован-ный кусок.
  - Что слепить тебе? - спросил Бог.
  - Слепи мне счастье, - попросил человек.
  Ничего не ответил бог, и только положил человеку в ладонь ос-тавшийся кусочек глины...
  - Ладно, Борис, пора закругляться, спасибо, что дал мне отдох-нуть от трудов праведных, но делу время, а потехе только час.
  - Подождите, Глеб Алексеевич, а пожелать нам чего-нибудь на пороге взрослой жизни?
  Вот это - пожалуйста! Желаю вам всем молодым людям на пороге вашей взрослой жизни побольше трудностей и терний, только через них можно достичь звезд. А теперь, марш отсюда, чтобы я тебя через минуту здесь не видел. Вот станешь настоящей акулой пера, тогда милости прошу, может, вспомним это интервью.
  Здорово получилось! За таким материалом все газеты в очередь встанут! Конечно, надо будет сесть и доработать. Про завод написать, про людей, что там работают. Про дворец Чкалова. Как же жалко, что в это полупещерное время нет Интернета. Как не хватает доступа к ин-формации.
  ...
  Декабрь пронесся как один миг. В этот раз я живу куда более ин-тересной и динамичной жизнью. В школе выходит настенный дайджест с регулярной сменой информации, фотографий и рисунков. Опублико-ваны статьи в "Молодости Сибири", "Вечернем Новосибирске", "Учи-тельской газете". Даже из "Комсомолки" пришло письмо с просьбой, прислать интервью с делегатом Съезда КПСС Ванагом Г.А. Даже пер-вые деньги получил с этого "поля". Целых 18 рублей и 20 копеек! Это "Молодёжка" расщедрилась и за интервью с директором школы. Таки-ми темпами у меня к лету портфолио соберется вполне солидное, не стыдно будет приёмной комиссии показать.
   С моей подачи на "Точмаше" раскручивается совершенно не-обычный музыкальный клуб, слава о котором уже разлетелась по всему городу. В новом году наверняка появятся "конкуренты" и на других заводах, и в институтах, и при Дворцах культуры. У нас конечно и тех-ника, и специалисты, и поддержка райкома, но кто его знает, как все это дальше будет развиваться.
  В отличие от прежнего варианта, в этот раз мне удалось к НГ за-работать почти 300 рублей, по нынешним временам это бешеные день-ги.
  А вот школьные дела у меня обстоят не очень. Просто гигантская нехватка времени. Ада ни на какие поблажки не идёт, поэтому алгебру мне удалось вытянуть только на четверку. Спиридоновна пятерку за физику тоже ставить не хочет, говорит, что я задачи плохо решаю, с Химозой та же история. По остальным предметам пятёрки. Это наряду с "достижениями" остальными моими одноклассников не позволило на-шему 10А попасть на первое место. В Москву едут наши вечные сопер-ники - "бэшки" - по этому поводу в классе упаднические настроения, никто даже о совместном праздновании Нового Года речи не ведёт. Са-мое смешное, что учиться лучше при этом стали все. Даже Колян Вали-ев, которому вроде бы всё по барабану, и то по физике и химии четверки получил.
  А вот со своей главной целью пока видимых подвижек нет. Ну, да, оно и понятно, путь нетривиальной мысли сложен и тернист. Вряд ли эта мысль сможет в ближайшие год-два обрести хоть какую-то опору даже на уровне района. Для распространения этой идеи поездка в Москву может дать мне очень не плохие шансы.
  
  ГЛАВА 14. СИГНАЛ, ГУДОК, И СТУК КОЛЁС
  3 января. Поезд "Сибиряк". Борис Рогов.
  
   Шесть часов утра третьего января, я уже стою на площади пе-ред самым большим в стране вокзалом "Новосибирск Главный". Посад-ку еще не объявляли, но народ с чемоданами уже кучкуется в зале ожи-дания.
  Не прошло и десяти минут, как из репродукторов раздался каркающий женский голос: "На первый путь прибыл фирменный поезд Љ25, следующий по маршруту Новосибирск - Москва. Просим отъез-жающих занять места в вагонах. Отправление поезда через 20 минут". Ещё несколько минут томительного ожидания, и под звуки "Славянки" начинается моё первое самостоятельное в этой жизни путешествие. Все быстрее и быстрее пробегают мимо привокзальные строения, семафоры, товарняки, стоящие на сортировке.
  ...
  - Ту-дук - тук-тук, ту-дук - тук-тук, - ритмично стучат колёса на стыках рельсов. В пути я уже чуть больше суток. Холодная черта зари только начинает сдвигать тяжёлое одеяло зимней ночи. Только что про-ехали Пермь. Стою в коридорчике перед туалетом и жду, когда провод-ница его откроет, чтобы навести утренний марафет . За окном проплы-вают заснеженная долина Камы. Чудна Кама при тихой зимней погоде. Редкая птица долетит. Холодно потому что. Зато в вагоне жарко, как в бане. Окна забиты наглухо, топят проводники, не жалея угля. Вот и ма-ется вагонный люд. Только здесь и в тамбуре можно немного глотнуть морозного кислорода сдобренного запахом креозота, дешёвых папирос и отходов человеческой жизнедеятельности. Тамбур оккупируют курильщики, поэтому находится там нормальному человеку невозможно. Наш вагон забит распаренными попутчиками. Те, что едут давно, уже разделись практически до исподнего, а вошедшие в Перми пока еще не согрелись и суетятся в свитерах и валенках.
  В коридор заглядывает невысокий худощавый парень, на вид - мой ровесник, что-то знакомое угадывается в его чертах. Волосы сред-ней длины расчесаны на прямой пробор. Пшеничные усики. Высокий лоб явно указывает на незаурядные мыслительные способности. Ба! Это же Павел Самарович мой будущий добрый друг. Интересно, куда он едет и почему оказался в одном со мной вагоне? Почему я его раньше не заметил? Сутки же уже еду. Неужели он тоже в Перми вошёл?
  - Привет, не знаешь, скоро это заведение откроют? - обращается он ко мне.
  - Да, сам жду с минуты на минуту. Паша, а ты в Перми сел или ночью в Тюмени? Что-то я тебя не видел, хотя мимо меня никто не про-ходит не замеченным. - Внезапно я понял, что проговорился и теперь придётся как-то выкручиваться.
  - А ты откуда знаешь, как меня зовут, - с удивлением уставился на меня Павел.
  - О, брат! Это история, требующая отдельного и долгого разгово-ра. Я ведь кроме имени много, что о тебе знаю. Вот только не должен ты был садиться ни в Тюмени, ни в Перми. Ты ж в Новосибирске живёшь.
  - Я как раз с Новосиба и еду. У меня полка рядом с проводницким купе, вчера весь день их сортиром пользовался, первый раз в эту сторону пришёл. У тебя боковушка верхняя? - проявил свой аналитиче-ский дар Самарович, - а у меня нижняя, так что давай с процедурами заканчивай и подваливай. Расскажешь, почему я тебя не знаю, а ты меня почему-то знаешь. Я пока попробую угадать.
  Как и договаривались, я подошел в первое купе со своим чаем и с последними домашними пирожками. На соседних полках лежали тела попутчиков, завернутые с головой в простыню. Боковушку занимал Пашка.
  - Ну, как? До чего додумался? - Сходу спросил я. - Интересно, какие гипотезы можно выдвинуть в такой ситуации.
  - В 127 школе ты не учился. Я там всех парней нашего возраста знаю. Во дворе я тоже всех знаю. Значит, ты с завода. Угадал?
  - Нет.
  - Тогда, может быть с пионерлагеря? Правда, давно это было.
  - Ладно, не мучайся, всё равно не угадаешь, потому что это вооб-ще антинаучно и похоже на бред.
  - А-а-а! Наверное, кто-то из твоих родителей с отцом моим зна-ком. Так что ничего бредового здесь нет.
  - Зря ты так думаешь. Дело в том, что в этом году мы с тобой должны были бы познакомиться на подготовительных курсах в Сибст-рине. Потом мы будем сдавать экзамены и попадаем в одну группу...
  - Сибстрине? Ну, ты сочинять! Я не собираюсь в Сибстрин. Сей-час приеду в Москву, разведаю, что там и как, и летом документы буду подавать...
  - Поди, в Суриковскую поступать собираешься?
  - Вот тут ты попал. Точно. Либо Сурок, либо Строгановка.
  - Еще бы я не попал. Ты мне эту эпопею уже рассказывал. А сей-час, слушай внимательно, о отрок Павел! Поведаю сейчас весь твой жизненный путь. Готов? Только, поклянись, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь.
  Павел с лёгкой усмешкой машет на меня рукой. Мол, хватит ум-ничать. Я же начинаю излагать историю его жизни:
  - Зовут тебя Павел, фамилия - Саморович. Отец - Валерий, живёт он в однушке на Маркса. День рожденья у тебя 12 июня. Ты в Москве сходишь в Суриковскую, там тебе раскроют глаза на то, что поступить туда после школы нереально, тем более из провинции. Ты - в Строга-новку, там та же песня, только с рассказом про то, как проваливаются даже выпускники училища. Тебя это введет в уныние, и ты вернешься домой. В феврале запишешься на подготовительные, где мы с тобой ко-гда-то и познакомились.
  - Стоп! Что ты несешь! Как мы могли с тобой познакомиться, если я еще только еду в Москву? И ты сам, между прочим, тоже туда едешь, и я с тобой только здесь познакомился. Так же не может быть, чтобы я, как ты говоришь, вернулся и на курсах снова с тобой встретился. У меня, что - выпадение памяти должно случиться?
  - Спокойно, товарищ! - тут я перехожу на торжественный шепот, - вот мы и подошли к самому интересному. Дело в том, что моему соз-нанию на самом деле 60 лет, а моему телу всего 17. Я из 2018 года, ка-ким-то таинственным путём был заброшен в собственное тело, но на 43 года раньше. Не спрашивай меня, как это получилось, потому, что сам не знаю.
  Так, я знаю, что Что же я еще знаю про тебя? О! Вот ещё! Ты ро-дился в городе Спасск Дальний, это ты точно мне ни каким образом рассказать не мог, тем более что мы с тобой не встречались.
  - Ну, ты даёшь! Всё так, но тебя я первый раз вижу. Это точно. У меня абсолютная зрительная память. Но, мало ли, чего мы не знаем. Ты меня сейчас здорово заинтриговал. Прямо интересно, что еще про меня знаешь. И почему ты говоришь, что мы с тобой познакомимся в феврале, если мы с тобой уже познакомились вот сию минуту, а сейчас еще январь? Мы же не сможем познакомиться во второй раз.
  - А тут уже пошла деформация, связанная с моим перемещением во времени. Дело в том, что в предыдущей версии я никуда на каникулах и не ездил. Куда буду поступать, не знал. Тупо болтался с пацанами по улицам, распивал горячительные напитки, ходил в кино и на лыжах.
  - Понятно. Тогда, валяй, рассказывай про ближайшее будущее. Полетим мы на Марс? Когда высадятся инопланетяне? В Штатах в ре-зультате негритянских погромов произойдёт революция, и президентом станет Анжела Дэвис, а госсекретарем индеец Пелтиер? - Паша полон здорового скепсиса.
  - Если инопланетяне и высадятся, то посмотрят на этот бардак и смоются. Про остальное можно сказать только в версии моего опыта жизни с 1975 по 2018 годы. Сейчас, с каждым моим действием, дефор-мация временной ткани будет проявляться всё сильнее и сказать, что на самом деле будет происходить, можно только со всё возрастающей до-лей ошибки. Вот смотри! Ты сейчас, узнав, что поступить в московские академии не сможешь, решишь сэкономить и прямо с вокзала рванёшь домой. Вот уже пошло изменение сценария. Каких людей ты тогда встретишь, что будешь делать, никто не может сказать, а значит то, что я буду рассказывать, может быть только версией той твоей биографии.
  Я свой сценарий сознательно поменял, чтобы попробовать изме-нить судьбу страны, мира и человечества.
  - Ну, ты даёшь! Гы-гы-гы! - Паша вдруг разражается здоровым ржанием - Судьбы мира он хочет поменять, а Луну с неба? Да и зачем? Неужели всё-таки американцы на нас ядрёную бомбу сбросят, а мы их в ответ "мёртвой рукой " достанем, и человечество гикнется?
  - Ты прав, но не совсем. К 2018 атомной войны всё-таки не слу-чится. При этом СССР саморазвалится, КПСС - запретят, капитализм в России восстановят. Весь соцлагерь дружно вступит в НАТО.
  Зато подорожает нефть. На Россию прольётся золотой дождь. Как грибы нарастёт тьма миллиардеров, которые кинутся прожирать общенародные достояния в виде углеводородов. С одной стороны, большинство населения в "тучные годы" стало жить так сытно, как никогда не жило в России ни при царе, ни при генсеках. С другой, - вся эта благость - проедание накоплений. К тому же цель господ разваливших СССР полностью не достигнута. Большое государство с мощным потенциалом сохранилось и пугает Запад самим фактом своего существования. К 2018 мы оказались снова в кольце врагов, снова санкции, снова войны на окраинах...
  - Что-то ты опять заливаешь! Если коммунизм уже никто не стро-ит, то кто и с кем воевать собирается?
  - Как будто только из-за коммунизма войны происходят! Да ка-кая, к чертям, разница, кто в России у власти. Хоть государь-император, хоть комиссары в пыльных лапсердаках. Слишком много нас здесь жи-вёт, и, типа, слишком много природных богатств мы потребляем. У нас сейчас сколько? Что-то я запамятовал.
  - Вроде 250 миллионов приблизительно.
  - Так вот, через двадцать лет будет в Англии премьер-министром такая сука, Маргарет Тэтчер. по её словам, здесь должно жить только пятнадцать миллионов жителей, а остальные должны быть выморены. Такую же цель ставил и Гитлер, но он погорячился и решил сделать все по-быстрому. Раз-два и в Москве, план "Ост", ну, ты должен помнить.
  - Да фиг с ним, с этим сраным Гитлером, расскажи лучше, что со мной в твоей реальности происходило.
  - Говорю же, мы с тобой учились в одной группе на АФ , закон-чили Сибстрин, как архитекторы и пошли по распределению работать в СибЗНИИЭП , это есть такой большой проектный институт, он еще в народе называется Зональный.
  - Знаю я этот институт, всегда думал, что там зоны для зеков про-ектируют.
  - Гы-ы-ы! Это самый крупный проектный институт в городе и проектируют там для Севера и жильё, и соцкультбыт, и генпланы. Ты там проработаешь целых 20 лет. А в 2005 уйдешь оттуда в мэрию...
  - Какую еще мэрию? Мэрия же, это что-то западное с мэринами всякими.
  - Правильно, у нас после 1991 года тоже возникнет мода на всё европейское. Городские администрации будут называться Мэриями. Герб знаешь, какой будет?
  - Поди, орёл двухголовый?
  - Правильно! Орёл о двух головах и со всеми коронами.
  - Ну, ни фига себе! А куда денутся миллионы коммунистов?
  - Просто прекратят ими быть вот и всё. Коммунистическая вер-хушка быстренько перекрасится в капиталистов, скоммуниздит всё наи-более ценное. Остальные будут медленно вымирать. Для этого сделают много, доступность алкоголя и наркотиков, снижение уровня медицины и образования, скрытые эпидемии туберкулеза, сифилиса и прочих со-циальных болезней.
  - Постой, ладно профессиональные коммуняки, их ещё можно по-нять, кто много имеет, тому еще больше хочется, но простой-то народ, как такое мог допустить? Неужели никто не пошёл в партизаны, не раз-вернул стачечную борьбу?
  - Какие ещё стачечные партизаны! Всё будет сделано так, что на-род на ура примет и распад страны, и разгон коммунистов. Я, когда осознал, что попал в эпоху расцвета СССР, решил попытаться что-то сделать, чтобы страна свернула с такого пути. Ведь сколько у нас всего есть! Нам Сталин оставил такой мощный задел, что ни идиотизм Хру-щёва, ни сегодняшнее Брежневское болото не смогли пошатнуть дос-тигнутое могущество. Даже за 27 лет активного распада не доели. Хотя ломать будут, можно сказать, с душой.
  - Какой ещё Сталин? Это ж когда было! При Хруще и в космос полетели и хрущёвок настроили... Это просто пиздец какой-то! Ведь невозможно поверить, что вот так, без войны, без сопротивления, не станет второй по мощи страны мира.
  ...
  Так мы треплемся с Самаровичем ещё добрых часа четыре. За ок-ном пробегают придорожные сёла и небольшие городки. Всякие бабики, глазовы да балезины. Великая русская равнина спит под снежным сава-ном.
  Я кратко рассказываю Пашке историю предстоящих десятилетий, останавливаясь на ключевых событиях, повлекших за собой необрати-мые последствия. Афганистан и Ангола, Приднестровье и Карабах, Баку и Сумгаит, Одесса и Чечня... Кровавый калейдоскоп кого угодно выве-дет из равновесия.
  ...
  - Паша, ты как на счет бутылочки пивка? У меня домашние пиро-ги уже закончились.
  - Да, неплохо бы, и даже не по одной бутылочке. В ресторан предлагаешь перейти?
  - Ты просто гений проницательности. С моей дворницкой зарпла-ты могу себе позволить.
  Мы выбираемся в проход между полок. Путь наш лежит через три вагона. В тамбурах холодно и даже маленькие снежные холмики намело на ступеньках. Тугие поворотные ручки на дверях межвагонных "гармошек" приходится поворачивать с некоторым усилием. Площадка над буферами ходит из стороны в сторону и вверх-вниз. Громко лязгают железные листы.
  
  ГЛАВА 15. КЫШ ВЫ, ШКЕТЫ, ПОД ВАГОНЫ
  3 января. Поезд "Сибиряк". Борис и Павел.
  
  Я иду впереди как ледокол. Пашка движется следом. Вот и вход в вагон, на стеклянном окошке которого написано - "ВАГОН-РЕСТОРАН" фирменного поезда "Сибиряк".
  Столы обычные, как в вагонах, но застелены парадно-белой большой скатертью и второй фирменного зеленого цвета, положенной по диагонали. Стены и потолок задрапированы унылыми шторками, собранными в декоративную "волну" белого и зелёного цвета.
  - Уютно, как в казарме, - резюмирует Павел.
  Плюхаемся за единственный свободный столик. Сидим, ждём, и пока ждём официантку, я продолжаю свой исторический экскурс в исто-рию будущих ближайших десятилетий.
  - В 1982 году умрет "дорогой Леонид Ильич" или как там, одна сволочь сказала - бровеносец в потёмках. Начнется "гонка на лафетах" так позже в народе назовут череду похорон. Его место займёт нынешний глава КГБ - Юрий Андропов. За пару лет сыграют в ящик Суслов, Косыгин, Устинов, сам Андропов и его "сменщик" - Черненко.
  - У меня тут по этому поводу анекдот вспомнился, - прерывает меня Паша:
  - Нашел мужик на берегу бутылку, открывает - а там джин. Вы-пил он джин - и его желание исполнилось.
  ...
  Мы сидим уже минут пятнадцать, а подходить к нам никто не то-ропится. Наконец у Самаровичу лопнуло терпение, и он постучал ло-жечкой по солонке. Монументальная, как скульптура Вучетича, фигура официантки, заслоняет нам свет верхнего светильника.
  - Молодые люди, вы чего посудой гремите? Чего хотите? - Странный вопрос, чего можно хотеть в ресторане? Конечно же, кино посмотреть. У меня возникает хулиганское желание немного пошутить.
  - Да, товарищ официант, а список блюдей у вас есть?
  - Блюдей нет, а меню устроит?
  - И тебю устроит. - Цитирую я анекдот.
  - Ты тут поосторожней, балагур, а то зелёный совсем, а туда же, - тётка усмехается, беззлобно покачивая огромным бюстом - вы как, бу-дете комплекс брать или вразнобой?
  - А чем кормите сегодня?
  - Всё стандартно. Из супов - солянка и кура с вермишелью. На второе - бифштекс с яйцом, печень по-строгановски и свиная поджарка. Салаты еще есть, но я бы вам их не рекомендовала, мы их в Новосибир-ске приморозили, списывать пора.
  - Милая женщина, а пиво у вас имеется?
  - Конечно, а вам не рано?
  - Как так рано? Работать на заводе не рано, в армию идти не рано, жениться тоже не рано, а пиво пить рано?
  - Да, ладно, я просто так для порядку спросила. Вижу, что уже матёрые мужики. Усмехается тётка. - Пиво имеется даже двух сортов. Обычное "Жигулёвское" и тёмное "Уральское". Какое предпочитаете?
  - По бутылочке "Жигулей", для начала. Я к пиву возьму бифштекс с яйцом. На гарнир у вас рис, конечно.
  - Да, а ты как догадался?
  - Так выбор не большой. Либо рис, либо лапша.
  Павел, не мудрствуя лукаво, заказывает тоже самое, только с двумя бифштексами. Цены в ресторане меня лично радуют, по сравне-нию со столовками наценка всего 20%. Мне обед с пивом обошелся все-го в два рубля.
  Бутылки и толстые пузатенькие кружки нам принесли быстро, го-рячее пообещали приготовить минут за 20. Сидим пока, просто прихлё-бывая живительную влагу. Я продолжаю "воспоминания о будущем" и за полчаса, перемешивая исторический экскурс с анекдотами, излагаю всю дальнейшую историю.
  ...
  - Да, Интересно поёшь. - Пашка от обилия информации и от её необычности подустал, - С одной стороны, поверить я в такие рассказы не могу в силу их антинаучности, а с другой вроде бы столько деталей реальных, узнаваемых...
  - Слушай, предположим, что Вселенная заполнена всеми собы-тиями, какие в нашей части были, есть, будут и даже могут быть. Точка "настоящего" всего лишь выявленная для нас часть этой вселенной. Сделав такое допущение, можно объяснить перескакивание из будущего в прошлое.
  - Допустим, я принимаю твою гиппопотезу . Тогда следующий интересный вопрос. Ты реально считаешь, что сможешь что-то изменить в этом мире? Ты же, как и я, еще никто и звать тебя никак. Что ты мо-жешь? Вот я, например не представляю, как можно было бы убедить партаппаратчика отказаться от карьеры ради хоть чего. Ведь для того, чтобы не дать осуществиться такому сценарию надо либо напугать, либо соблазнить. Как это сделать ты представляешь?
  - Нет, я Паш, тоже не представляю. Ты сейчас всё правильно го-воришь. Я сюда попал внезапно, придумывать, ничего не придумывал, играть приходится с листа. Пока вот изобрёл клуб любителей современ-ной музыки. Может, слышал? Мы на базе Дзержинского райкома ком-сомола устроили такой мощный сейшн. В декабре был первый вечер. Стены дрожали! Дальнейшее зависит от того, как власти будут реагиро-вать. Пока, на низовом уровне, поддерживают.
  С музыкой у меня тут замыслы имеются. Кроме этого я печатаюсь в молодёжной прессе. Собираюсь вот в МГУ поступать на журфак, что-бы попробовать переориентировать идеологическую работу в нужном направлении. Время у нас пока еще есть. Запас лет десять, может пятна-дцать. Против союза коммунистов и империалистов никто, конечно, не устоит, но может быть удастся направить реформы в более подходящее направление.
  - Ха три раза! Журналист сворачивает страну с гибельного пути. - Они же пишут только то, что им разрешат.
  - Ты, дружище, опять прав, но что-то надо делать. Что бы ты де-лал на моём месте?
  - Однако, это сейчас попахивает антисоветской провокацией. Ты, Борис, потише бы, мы же всё-таки в публичном месте...
  О! Гляди, кажется, наши бифштексы несут. Пока их жарили, мы пиво то уговорили. Так что, надо бы еще по бутылочке. Качество еды, конечно, оставляет желать, но пиво годное.
  - Девушка! Еще нам по бутылочке, будьте любезны. - Это Павел уже переключился на шествующую в нашем направлении даму с под-носом.
  - Ты прав, пора завязывать, пока нас не засекли бдительные това-рищи и не сдали во внутренние органы. Ты расскажи, чего тебя в Сури-ковку потянуло. С тем же эффектом ты можешь закончить новосибир-ский худграф. Заметь, ни Леонардо, ни Рембранд, ни Шишкин с Куинд-жи вообще никаких академиев не кончали.
  - Дык, ты скажешь тоже! Они же жили в дикие времена, когда еще не у каждого человека хвост отвалился, а половина человекообразного населения вообще с пальмы не слезла. Сейчас время совсем другое, без академического образования никуда. Самоучки сейчас не в цене. Даже такой анекдот вспомнился.
  Разговор плавно перетекает в обмен анекдотами, благо, что Павел их знает огромное множество.
  - Ладно, давай будем рассчитываться, и по полочкам пора, что-то меня с пива в сон потянуло.
  - Борь, а ты в Москве, где жить будешь? А то, может, вместе будем со столицей знакомиться? Я в первый раз туда еду. Могу тебе тёткин телефон оставить.
  - Жить я буду у однополчанина отцовского, где-то в Грузинском переулке. Хороший район до красной площади полчаса пешком или на метро две станции от вокзала. А ты где остановишься?
  - Тётка тоже где-то в районе Белорусского. Знаешь такую улицу - Скаковая? Даже не представляю, как туда от метро добираться.
  - Ничего, на вокзале справочную найдёшь, и там тебе всё напи-шут за 20 копеек.
  - Ладно, давай расплачиваемся и по каютам.
  ...
  Москва встречала нас заметным морозцем. Справочное бюро от-крывается только в 8.00, поэтому сидим и ждём в зале ожидания. Мы купили по карте Москвы и теперь пытаемся сообразить, где находится дом его тёти. Судя по карте, её дом стоит на пару кварталов севернее Белорусского вокзала. Считай, что по соседству жить будем.
  
  ГЛАВА 16. ТАМ, ГДЕ ПЕХОТА НЕ ПРОЙДЁТ
  5 января. Москва. Квартира полковника Морозова
  
  Дорогу от Белорусского вокзала до Грузинского переулка я знаю как свои пять пальцев. Было у меня несколько командировок в Мин-сельхоз РСФСР, здание которого где-то там и размещалось. Гостиница ведомственная тоже там же была.
  Иду, скользя, вдоль Грузинского Вала, народу на улице неожи-данно много. Накануне была оттепель, а после ночного мороза, грязь замёрзла жуткими буграми. Всё это безобразие ещё и снежком припо-рошено. У девятиэтажек начинается Грузинский переулок. Мне нужен дом номер 12, это, кажется, как раз следующая панелька. Считай, что пришёл. Интересно, как выглядит бывший бравый командир экипажа дальнего бомбардировщика? Время без четверти девять, кажется вполне прилично ломиться к незнакомым людям.
  - Дз-з-з-з-з, противно дребезжит звонок. Я стою на лестничной площадке третьего этажа перед дверью, обитой коричневым коленко-ром. За дверью слышатся уверенные шаги, затем щелчок щеколды. Дверь распахивается передо мной.
  - Ну, вот ты каков, сынок Мусаиба. Заходи, заходи, нечего на по-роге стоять.
  - Здравствуйте, Николай Иванович! От папы с мамой вам боль-шой и горячий привет и поздравления с наступившим Новым годом! - я даже пытаюсь щёлкнуть каблуком.
  - Ты, это... давай, проходи, хватит тут политесы разводить. Сей-час сядем за стол, вот тогда и будешь рассказывать. Да смотри, с под-робностями. Что. Зачем. Почему.
  Хозяин, крепкий моложавый мужик в генеральских бриджах и белой майке, с начисто выбритой квадратной челюстью и совершенно седыми редкими волосами, зачесанными назад.
  - Антонина Спиридонна, ты как? К торжественному завтраку го-това? - кричит он, проходя мимо кухни.
  - Готова, готова, балабол старый. - Раздается грудной женский голос с кухни. - Боря раздевайся, мой руки и ступай на кухню. Всё уже на столе.
  Бросаю рюкзак в прихожей, куртку на свободный крючок, разу-ваюсь и шагаю в ванную. Ещё пять минут, и я - за столом в светлой и чистой типовой кухоньке. Передо мной на столе классический гранёный стакан горячего чаю с лимоном, а посреди стола возвышается большое керамическое блюдо с горкой пирожков. Рядом миска со сметаной и электрический самовар по последней моде стилизованный под старину. Я тоже достал гостинец.
  - Наша сибирская смородина сорта "Чемпион"! Попробуйте, она, конечно, не такая ароматная как с куста, но всё равно, пахнет летом. Консервирование без горячей обработки, только ягода и сахар. Говорят, все витамины сохраняются.
  Разговор перескакивает с погоды на последние спортивные собы-тия. Потом на политику. Я вспоминаю про первый полёт Ту-144.
  - Николай Иванович, а вы слышали, что дней десять назад наш сверхзвуковой Ту-144 первый пассажирский полёт совершил?
  - Во-первых, это был не пассажирский перелёт, а только почто-вый, во-вторых, после катастрофы в Ле-Бурже наши руководители не верят никому. Ведь это же надо так нам подгадить! А в-третьих, ты это откуда узнал?
  - А что? Кто-то всё-таки диверсию устроил? Я читал, что там ка-кая-то камера у кого-то выпала, попала и что-то там сместила... По-следний вопрос хозяина я игнорирую. Чёрт! Неужели опять проболтал-ся... Ну, сколько же можно то, в самом деле! Ведь, упекут, как пить дать, упекут...
  - Да, какая, к чертям камера! Французы, сволочи, пустили свой "Мираж" поперек курса. Наши парни попытались уклониться, а самолёт на сверхзвуке управляется плохо, вот и погибли все вместе с машиной. Естественно всё засекретили, чтобы скандал с Францией не затевать. Что-то эти гады заплатили, но мужиков, то не вернёшь. Там же такие ребята были... - Николай Иваныч замолкает на минуту.
  Я же продолжаю авиационную тему.
  - А как вы считаете, когда можно ждать выхода этой машины на регулярку?
  - Да, лучше бы никогда. - Ворчит бывший ас. - Топлива она жрёт, как слон; шумит, как сто Ту-104, аэродромов для нее нужных мало. Вы-игрыш во времени, даже если будет лететь вдвое быстрее, чем другие модели, не принципиальный. Какая разница, прилечу я за четыре часа или за два? Для войны это ещё может быть оправдано, а для граждан-ских перелётов смысла ни на грош.
  - Боря, а ты смотрел новую комедию "Здравствуйте, я ваша тё-тя!"? - Это уже Антонина Степановна решает сменить тему.
  - У нас в Бразилии так много диких обезьян! Это что-то!- цити-рую я одну из своих любимых комедий. - Калягин там очень хорош.
  - Да, там и Казаков, и Джигарханян просто великолепны. А эта фраза: - "Я старый солдат, и не знаю слов любви", наверняка будет кры-латой, - подхватывает Антонина Спиридоновна.
  Разговор плавно перетекает на обсуждение новинок кино. Вос-кресный день позволяет хозяевам не задумываться о времени. Они с интересом расспрашивают меня о жизни в Новосибирске, о родителях, о планах на наступивший год.
  - Борис, а почему ты собрался в Московский Университет посту-пать? В Новосибирске же тоже есть Университет с факультетом журна-листики. Это и чисто в бытовом отношении проще, и меньше денег бу-дут тратить твои родители, и тебе никуда ездить не надо. А учиться ста-тьи писать лучше на живом деле, в настоящей газете.
  - Я бы с вами, Николай Иванович, согласился, но если думать не только об обучении, но и на перспективу, то Москва гораздо лучше. Сюда съезжаются весь Союз. После окончания однокурсники будут ра-ботать во всех газетах и журналах. Вы представляете, какая это сеть? А студенческая дружба самая прочная, так все говорят. Кроме того, имен-но в Москве сосредоточены самые лучшие журналисты СССР и всегда будут шансы познакомиться с настоящими мастерами. Журналистика это же не инженерия, где, личность не так важна.
  В разговоре возникает пауза, во время которой я собираюсь с мыслями. А может мне стоит рассказывать Захарову свою историю? Поверит ли? А если поверит то, что это мне может дать?
  Из раздумий меня возвращает голос Николая Ивановича:
  - Какие у тебя планы на сегодня? А то давай, передохни часок да пойдём, я тебе окрестности покажу. Ты же вроде бы говорил, что в Мо-скве в первый раз?
  - Это было бы здорово! Я в столице ещё не был.
  Хозяева показывают мне место моего обитания на эти пять мос-ковских дней. Оказалось, что сейчас у них свободна одна из комнат, так как сын служит в Белоруссии. Дочка с семьёй в сентябре получила двушку и теперь с мужем и внучкой живёт на окраине Москвы в районе Медведково.
  Засунув шмотки на выделенную мне полку, смыв с себя суету ва-гонной жизни, я снова выхожу к хозяевам.
  - Николай Иванович, курсант Рогов походу готов.
  - Узнаю Гришку Рогова, такой же балабол был. Молодец, не стал рассиживаться. Да и правильно! Не будем время терять. Сейчас подож-ди минут десять, я оденусь и выдвигаемся. - Он скрывается в своей комнате, не переставая при этом разговаривать. - Пойдём мы с тобой не Москву смотреть, её ты и сам посмотришь, а двинем в Подольск. Там на окраине стоял полк АДД, где экипаж наш сложился. Потом отцу рас-скажешь, ему тоже понравится. Там у него помнится с какой-то прачкой, даже роман приключился. Лучше бы конечно, в Рязань махнуть, где нас расписали по самолётам, но до Рязани далеко - пять часов поездом, а Подольск рядом, всего час на электричке.
  - А у тебя, лейтенант Захаров, никакой прачки там не приключи-лось? - это внезапно в разговор вклинивается супруга бравого полков-ника.
  - Что ты, что ты, как можно! У меня как под Варшавой приклеи-лась одна связисточка, так до сих пор не отклеится. Ты у меня одна единственная по гроб жизни - в тон ей отвечает Николай Иванович, на-тягивая меховые летчицкие унты.
  - Минутная готовность! - как там космонавты говорят, - Ключ на старт! Протяжка один! Поехали!
  В поезде Николай Иванович грузит меня рассказами из своей по-слевоенной жизни. Как их с женой мотало по гарнизонам, как при одном из полётов ему пришлось садиться на вынужденную, и они чуть не сго-рели вместе с машиной.
  - Боря, - вдруг меняет тему бывший лётчик, - а тебе отец не рас-сказывал, чего он в авиацию не вернулся. Ну, уволили из ВВС, пошёл бы метеорологом на любой аэродром для начала, а там, глядишь, и сно-ва в небо?
  - Нет, он ничего про ту жизнь не рассказывал. Не знаю, может слишком гордый. Вот я, когда слушаю его рассказы о том, как он хоро-шо учился везде, где приходилось, всё время думаю, что толку от этой его учёбы было не много. В результате осел в школе "трудовиком".
  - Да, жалко мужика, а ведь он и в самом деле был отличным штурманом. Просто, от бога. Однажды из такой жопы нас вытащил, что до сих пор не верится.
  Я снова выслушиваю очередную историю о фронтовых приклю-чениях славного экипажа Ил-4.
  ...
  Первым делом по прибытию в Подольск, который оказался до-вольно большим городом, мы отправились за речку Пахру. Морозно и солнечно. В лучах полуденного солнца блестят искорки снежинок под-нятых лёгкой позёмкой. За Пахрой лежит деревенька Сальково, там рас-полагался 17 гвардейский авиаполк дальнего действия. Мы с Николаем Ивановичем бродим по просёлкам. Он пытается отыскать место, где была взлётка, где стояли бомберы, где жил личный состав. От того грун-тового аэродрома ничего не осталось, только березовые и осиновые колки на месте. Можно было представить, что в 1943 всё выглядело при-близительно также.
  - Ладно, - похоже, что не вспомню я сейчас, что где стояло, да и не так уж это важно. Я тебе лучше расскажу про фронтовую работу.
  С этого самого места мы отправлялись, неся смертоносный груз на головы фашистов. - Назидательно, как по писаному, рассказывает лётчик. - К сожалению, бомба не понимает, кого убивает фашиста или нашего мирного жителя, полицая или ребенка. В тот период бомбить летали наши оккупированные города - Брянск, Орёл, Гомель. Ил-4 не-устойчив, каждую секунду норовит завалиться в крен, уйти с курса, за-драть или опустить нос. Нужно беспрерывно крутить штурвал, чтобы самолёт летел в заданном режиме... Напряжение всё время полёта не проходит. Прилетаешь, руки трясутся.
  На бомбежку летали и ночью и днём, особенно много вылетов пришлось, когда готовились к Курской дуге. На точность ударов боль-шая высота никак не сказывается, точность попадания в цель зависит от квалификации штурмана. Вот тут твой папаня и отличался. Хороший был штурман!
  Я слушаю ветерана, а сам думаю о своём. Может быть, именно ветераны Великой Войны, могут стать той преградой, которая остановит надвигающуюся беду? Ведь они еще в силе. Многие даже не на пенсии. Некоторые даже занимают высокие посты.
  Да, они тоже стали частью всепожирающего молоха чиновниче-ства, который только и ждёт как бы перекинуться в алчного волка-обороня, готового на всё ради собственного брюха
  ...
  После полуторачасовой прогулки по сугробам мы ловим попутку и возвращаемся в Подольск. Смотрим парк имени лётчика-героя Викто-ра Талалихина. Полковник покупает восемь гвоздик. Четыре кладёт к памятнику Талалихину и четыре к памятнику Подольским курсантам, насмерть стоявшим в ноябре 1941 года на этом рубеже.
  
  ГЛАВА 17. КАБАКИ ДА БАБЫ ДОВЕДУТ ДО
  ЦУГУНДЕРА
  11 января. Борт Ту-134. Борис возвращается из Москвы
  
  - Уважаемые пассажиры, через тридцать минут наш самолёт со-вершит посадку в аэропорту Толмачёво города Новосибирска. Температура на территории аэропорта минус 15 градусов. Ветер юго-западный 5 м/сек. Просьба занять свои места, пристегнуть ремни и выполнять все указания бортпроводников. Командир корабля Валерий Петровский.
   По внутреннему радио Ту-154 раздаётся сообщение о скорой по-садке. Я же перебираю мои московские похождения.
  Пять дней в столице пролетели быстро. Мне на самом деле уда-лось встретиться с ребятами с первого курса журфака. Пришлось поить их пивом, чтобы смягчить отношение к "школяру" возомнившему о себе невесть что. Они же уже почти звёзды отечественной журналистики. Звёзды рассказали, что такое "творческий конкурс", всё, понятно, с их точки зрения. С другой стороны, парни поступили, сессию сдают ус-пешно, можно мотать себе на ус.
  После пьянки мне пришлось выслушать выговор от Захарова. Полковник разошёлся не на шутку. Я уж начал думать, что сейчас выго-нит в на хрен. Слава богу, до этого дело не дошло, но родителям он по-звонил и еще папане минут двадцать втирал, чтобы обратил внимание на моё отношение к алкоголю. Вечно эти ветераны всё преувеличат.
  ...
  В иллюминаторе видно, как плотная облачность расступилась и под самолетом показалась поверхность земли.
  ...
  В приёмную журфака я тоже зашел. Благо журналисты сидят почти на Красной площади. Засурского не было на месте, девочка в приёмной, которую я по наивности принял за секретаря, сказала, что он принимает экзамен. На вопрос, кто может проконсультировать из пре-подавателей по поступлению, сказала, что никто. Все заняты на сессии с утра и до вечерних консультаций. Так что тут мне не повезло. Зато повезло познакомиться с той самой девочкой, которая оказалась помощником секретаря. Жанна, блондинка с серыми глазками, с круглой милой мордашкой и задорным курносым носиком, - мне понравилась. К тому же она знает о преподах, о неписаных правилах, короче обо всех и обо всём. Сама пыталась года три назад поступить, но провалилась и пошла работать помощником секретаря. Говорит, что за абсолютную грамотность и педантичность её взяли и теперь не хотят отпускать.
  Пригласил Жанну в местный буфет. По пути разливался соловьём о том, какие у неё красивые глазки, да какая изысканная причёска. За чашкой кофе с местным спешиалитетом под названием "трубочка с кремом" она рассказала мне, что такое таинственный "творческий кон-курс" на самом деле.
  - Ну-у-у-у, это что-то вроде сочинения на свободную тему, по ко-торому преподы судят, насколько быстро работают мозги при поиске нужных образов, нужных поворотов сюжета, и конечно верность идеям коммунизма проверяют, куда же без этого. Мне кажется, я как раз на этом и срезалась, забыла сколько раз нужно упомянуть в сочинении кого-нибудь из классиков и адью! - Жанна откусывает от своей трубочки кусочек.
  - Надо сказать, что все здешние корифеи буквально помешаны на стилистике. - Продолжает девушка. - Они простят орфографию и син-таксис, если увидят оригинальный стиль. Вот на прошлом приёме было - заметила Абрамович какую-то фразу и кудахтала, как курица до самого вечера: "... ах, как стильно, ах как тонко". А вот, даже за один грубый стилистический ляп могут вкатить пару. Эмоциональный народ. Но шансы у тебя есть. Во-первых, ты парень, а парней сейчас в журналистику идёт мало. Хоть конкурс в прошлом году был большой - 12 человек на место, мальчиков взяли почти всех. Во-вторых, ты уже печатался и даже в "КП", а это центральная газета. Это весомый аргумент. Обязательно сделай подборку своих статей, которые ты уже напечатал, и которые собираешься напечатать.
  Я молчу и просто сижу и слушаю. Постепенно девочка нравится мне всё больше и больше. Наверное, сказывается, что секса не было уже почти полгода. Аж челюсти сводит.
  - Жанн, а что ты делаешь завтра вечером? - внезапно я прерываю её рассказ. - Давай сходим куда-нибудь. Новый фильм про Высокого Блондина вышел. Потом покажешь мне вечернюю Москву, а то сидеть дома с пенсами, совсем не хочется. Красивая девушка, заснеженные улочки, водка в подъезде из горла, романтика! Про водку это шутка, если ты не поняла.
  - Ну, ты, Борь, нахал! Но, несмотря на это я согласна. У меня как раз никаких планов на вечер не было. Я в пять заканчиваю, поэтому подгребай сюда, на Моховую. В вестибюле встретимся. Билеты за то-бой. Ты ж на каникулах, поэтому прямо с утра дуй в кассу. К вечеру в центре билетов небудет ни в один кинотеатр. Это Москва, столица, все дела.
  Вечером я сказал старикам Захаровым, чтобы завтра меня не ждали. Соврал, что могу зависнуть на ночь со студентами в общаге. Пришлось даже дать клятву, что пить не буду. На что полковник заметил,
  - лейтенант Иванов попал пьяным на гауптвахту и дослужился до майо-ра. - Ладно, ключ у тебя есть, если придёшь поздно, не шуми.
  ...
  Самолёт продолжает снижаться. Вот он заходит на глиссаду над Обью, делает крутой вираж и выруливает на посадочную прямую. Резко набегает полоса рулёжки. Лёгкое сотрясение корпуса - есть касание! Еще минут пятнадцать будем кататься по полю. Поэтому продолжаю вспоминать Москву.
  ...
  Прямо с утра почти бегом рванул в центр. На моё счастье, в бли-жайших от МГУ кинотеатрах с начала месяца идёт новая французская комедия "Возвращение высокого блондина" с Пьером Ришаром и Мирей Дарк. Первый фильм был, на мой взгляд, лучше, но Жанна наверняка второй еще не видела, поэтому будет довольна. Фильм отличный во всех отношениях и состав актёров, и режиссура, и интрига. Музыка тоже классная.Я выбрал кинотеатр "Россия", что на Пушкинской площади.
  Народу, несмотря на утро в кассах было просто море. В основном школьники. Каникулы же. В очереди стоял почти целый час, но билеты на семь вечера всё-таки купил.
  После обеспечения обязательной культпрограммы метнулся на знаменитую "Горбушку" , посмотреть, что можно в Москве найти из советского рока. Ведь Макар уже семь лет что-то играет. Наверняка записи какие-то на бобинах и кассетах уже существуют. Нам бы для школы очень пригодилось. До метро "Баррикадная" добрался легко, там, на краю Филёвского парка на скамейках тусовались человек 15 совершенно обычного вида. Всего за три рубля купил кассету с записями "Машины". "Ты или я", "Марионетки", "Флаги над замком", даже не верится, что все эти глубоко антисоветские песни написаны в прошлом 1975 году. Пока Макаревич почти не известен, поэтому внимание на него еще не обратили. Всё еще впереди. Жаль только, что качество записи ужасное...
  Кроме "машинистов", купил кассету со свежим концертом AC/DC "Т.N.Т" с песенкой "It"s a Long Way to the Top (If You Wanna Rock 'n' Roll". Вспомнил, что она станет гимном рок-н-ролла. Австралийцы тоже не известны в СССР, поэтому запись обошлась мне всего в пятёрку. Не смог пройти мимо кассеты с балладами Высоцкого. Детский сад, но девушкам такая рыцарская романтика нравится.
  Без четверти пять я уже подпирал колонну в вестибюле МГУ на Моховой. Интерьер потрясающий. Колонны на три уровня, верхний свет сквозь кровлю, обходная галерея. Красиво. Хорошо, что в эти годы не нужен пропуск, чтобы попасть в любой ВУЗ. Никто ни про каких террористов пока не слышал. Это следующей зимой москвичи почувст-вуют опасность террора.
  Жанка сбегает по ступеням лестницы и, не замечая меня, спешит к гардеробу. Стою, жду, что будет дальше, неужели забыла о нашем уговоре? Вот выскочила с белой шубкой из искусственного меха в ру-ках, стоит, головой вертит. Нет, всё-таки не забыла. Подхожу, беру в руки шубку.
  - Мадмуазель, разрешите вам помочь? - Не выдерживаю фигляр-ства и перехожу на нормальный язык, - Жан, привет, как день прошёл? Отлично выглядишь, прямо на четыре с плюсом.
  - Привет, Боря, да, всё путём. А почему не на 5?
  - С разными ногами разве можно быть на пять?
  - Всё шутишь, нахал. Ты билеты купил?
  - Ага, два билетика на 19.00 в кинотеатр "Россию". Это на Пуш-кинской.
  - Ха, насмешил, а то я эту киношку не знаю. А пораньше не было?
  - Было в "Художественном" на 17.45. Но я подумал, что лучше мы с тобой не спеша зайдём сейчас куда-нибудь чем-нибудь перекусим, фильм длинный, почти два часа, ты после работы, голодная, вдруг во время сеанса с голоду помрёшь, а мне потом отвечать перед всей про-грессивной мировой общественностью?
  - А чего тебе после кино надо?
  - О, много чего! Например, проникнуться московским духом бо-гемности и столичности. Посмотреть на памятники, которых здесь так много, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Зайти в ресторан вы-пить-закусить, дальше как карта ляжет. Вот, только, чур, не приставать. Знаю я, вас москвичек, мама мне рассказала, что тут у вас нравы без-нравственные, чуть зазевался и обесчестят за пять минут, а я мальчик тихий, домашний, мои нервы могут не выдержать и аля-улю, гони гусей. Тут вот только что, одна фифа в метро пристала, проходите, говорит, в вагон, а сама меня за ягодицу - цап. Ну, думаю, какие здесь девушки раскованные.
  Жанка хохочет над моей последней фразой:
  - Обещаю не приставать и на честь твою юношескую не поку-шаться. Честное пионерское! Ну, ты шубу-то давай, а то стоишь тут, мальчик тихий-домашний.
  Мы отправляемся в путешествие по вечерней Москве. По дороге Жанна рассказывает об окружающих местах, как положено любому знатоку-краеведу, но плавно переходит на последние сплетни университета. Кто с кем, почему и за сколько.
  - Жанн, ты сама, где живёшь? Тебе вечером не трудно будет до-мой добираться? - заботливо интересуюсь я, пытаясь свернуть разговор на более интересную для меня на сегодня тему.
  - Мне повезло, у меня бабушка живёт в Архангельском на Чистых прудах. У неё целых две комнаты в коммуналке, в одну из которых меня прописали. Двойная выгода получилась. У бабани остались 2 комнаты и мне от работы полчаса пешком - классно же! Родаки у чёрта на рогах живут, аж в Кузьминках. Там конечно, зелень, воздух, речка и, как бы, природа, но целый час на метро, это очень неудобно. Потом ведь ещё от метро телепать минут 15. Так что я с бабой Ниной живу. Она классная, будет случай, я тебя с ней познакомлю.
  Во время сеанса я пытаюсь приобнять девушку за плечи, но зим-няя одежда не позволяет сделать это в полном объёме. Жанна фильм еще не смотрела, поэтому смеётся открыто и искренне. При этом делает вид, что не замечает мои неуклюжие попытки. Это плюс.
  Наконец кино заканчивается, и мы вместе с толпой народу выва-ливаемся в зимнюю ночь. Погода стоит просто прекрасная. Мороз вне-запно отступил и, кажется, что началась весна.
  - А пойдём милая Жанна мы сейчас в замечательное место, - ин-тригующе говорю я своей новой подружке. - Интересно ты там была или еще нет?
  - Ты странный, как я скажу была или нет, если я не знаю где?
  - Тогда давай поиграем в угадайку. Даю подсказку: - это ресторан, в котором даже студенты могут вкусно пообедать. Вторая подсказка: - он находится недалеко отсюда.
  - Хватит уже придуриваться! Говори, куда идём.
  - Вот, почему бы и не попридуриваться? Пойдем мы с тобой сей-час в "Славянский базар" на Никольской. Рассказывали мне знакомые студенты, что там очень неплохо можно время провести.
  - Да, ну его, этот старорежимный "базар-вокзал". Пойдём лучше в "Лиру". Классная молодёжная точка, и музон там клёвый. Тем более это рядом.
  - Мисс, сегодня всё для вас. В "Лиру" - значит в "Лиру". "Я лиру посвятил народу своему...". Я только не знаю, где это.
  - В двух шагах отсюда, прямо на Малой Бронной она и находится. Пошли быстрее, а то после фильма туда народ набьётся, до утра не попадём.
  Мы почти бегом устремляемся к подземному переходу. Через пять минут быстрого шага, перед нами действительно показалась, горящая в темноте, неоновая вывеска заведения. К сожалению, как мы не спешили, но очередь уже змеилась вдоль фасада.
  - Говорили мне мои новые друзья, что есть в московских заведе-ниях один секретный приём, сейчас я его проверю. Стой здесь, я быстро. - С этими словами бегу к входным дверям и наблюдаю за входящими. На дверях висит табличка с печальной надписью - "Мест нет". Но народ всё равно стоит и чего-то ждёт.
  Я возвращаюсь к своей барышне и, ухватив её под локоток, веду к входу. По дороге делюсь очередным анекдотом: Вот все говорят: - "Не ищи лёгкой жизни. А с какой стати я должен искать тяжёлую". Сейчас будет как раз по этому принципу. Только ты пошире улыбайся.
  Аккуратно достаю из кошелька трёшку, зажимаю её в ладони правой руки и засовываю руку в перчатку. Уверенно поднимаюсь по ступенькам к двери, Жанна рядом, держится за мой локоть и усиленно растягивает губы в умопомрачительной улыбке. Я прикладываю ладонь к стеклу. Стекло холодное и мокрое. Вуаля! Дверь открывается.
   - Здравствуйте, - говорю я швейцару и протягиваю руку с банк-нотой, влажной от запотевшего стекла.
  - Проходи уже быстрее, - ворчит местный цербер, быстро пряча в карман своей фирменной ливреи мои трудовые денежки. Трёшки жалко, но чего не сделаешь ради форсу.
  Раздеваемся в гардеробе и спускаемся мимо бара к столикам. Ин-терьер выдержан в стиле минимализма 60-х. Самое неприятное - слиш-ком накурено. Всё-таки запрет на курение в ресторанах это правильно. Свободный столик обнаруживается только в самом дальнем углу зала, но лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять.
  - Что-то я проголодался, - жалуюсь я своей спутнице. - Как дума-ешь, тут есть что-нибудь более существенное, чем мороженое-пирожное?
  - Конечно, есть, все берут обычно или лангет, или бифштекс с яй-цом. Мы тут пару раз с девочками веселились. Самое тут вкусное это коктейль "Шампань-коблер" название, конечно, ужасно пошлое, но вкус обалденный.
  Я сам принёс меню, потому что дождаться официанта при таком наплыве гостей было нереально. При этом метрдотель посмотрел на меня как-то странно. Интересно, ему не понравился мой слишком юный лик, или ему вообще всё не нравится? Да, пофигу! Молчит и, слава богу.
  - Бифштекс - восемьдесят копеек, лангет - рубль двадцать, антре-кот - рубль тридцать пять. Шампань-коблер - рубль восемнадцать копе-ек. - Читаю я меню вслух - Слушай, с такими ценами вполне можно и студентам тут гулять.
  - Конечно, - кивает Жанна, - поэтому народ сюда ломится. Что брать будем? Я, пожалуй, бифштекс, коктейль и мороженое на десерт. Потянешь, кавалер?
  - О чём ты? Зря я, что ли четыре месяца снег сгребал? Себе возь-му тоже, что и ты. Мороженое будем брать? Тут их несколько сортов. К мороженому предлагаю взять еще бутылочку шампусика. Смотри, всего пять пятьдесят.
  - Мороженое лучше, наверное, пломбир с шоколадом, а шампан-ского бутылку мы вдвоём осилим?
  - Не выпьем, так с собой заберём. Я завтра вечером домой улетаю. Мне надо еще подарков накупить родным и близким. Завтра как раз суббота, давай, ты мне поможешь с этим делом у тебя же такой тонкий вкус, ты так хорошо знаешь город и разбираешься в хитросплетениях всех ваших московских "купи-продай".
  - Ты грубо и нагло льстишь, но не могу сказать, что мне это не нравится. Так что, уговорил - хихикает Жанна.
  Так мы потихоньку болтаем ни о чём около часа. Когда я уже со-бираюсь идти выяснять у администратора судьбу наших бифштексов, появляется официантка с тарелками и фужерами с коктейлем.
  - Мороженое сразу принести?
  - Попозже, пожалуйста, мы пока с горячим разберёмся.
  - Тогда сами подходите, скажете: - от Гали за мороженым, а то мне некогда за всеми смотреть.
  Еще час в "Лире" пролетел незаметно. Потоптались под местных лабухов. Я рассказал Жанне, как организовал дискотеку на заводе и хвастался, как здорово всё получилось. Насколько классный звук через квадрофонию получается. Она мне рассказывала про московские обы-чаи, что модно, что не модно у московской молодёжи.
  Около половины одиннадцатого креманки из нержавейки освобо-дились от мороженого. Жанна, с вызовом стреляет в меня взглядом и, отбросив прядь со лба, говорит:
  - Пора по домам. Моя бабушка беспокоиться будет, я же не дума-ла, что мы так засидимся.
  - Нет, - говорю, - милая Жанна, по домам это хорошо, но как ис-тинный джентльмен, я не могу не поматросить. С этими словами я заты-каю бутылку пластиковой пробкой и направляюсь в гардероб.
  - А бутылку то зачем? - спрашивает почему-то моя спутница.
  - Как зачем? - удивляюсь я. - Сейчас я провожу тебя до дома. Ты, как воспитанная девушка, пригласишь меня на кофе. Я, как не воспи-танный провинциал, не откажусь. Кофе это прекрасно, но шампанское ещё лучше. У тебя мы с тобой эту бутылочку и прикончим. К тому же я сегодня несколько кассет на Горбушке прикупил. Высоцкий, "Машина Времени", австралийские рокеры какие-то. Послушаем. У тебя же есть дома кассетник?
  - Нет, ну каков же нахал! С кассетником то, как угадал? - смеётся Жанна, но от идеи не отказывается.
  Крупные как бабочки снежинки медленно опускаются из глубин космической бездны на ночную Москву. На улице стало ещё теплее. Мы с Жанной медленно движемся по Бульварному Кольцу. Я без умолку травлю анекдоты, привязывая их к реалиям этого времени. Моя девушка хохочет над каждой такой репризой. Светлая прядка волос падает из под вязаной шапочки ей на глаза. Милым движением руки она прячет её обратно и вопросительно смотрит на меня
  - Фу, уморил! Чуть не лопнула от смеха... Жаль, но мы уже при-шли... Вот тут я и живу... Как ты там говорил? Предложу тебе чашечку кофе? Ну, вот, предлагаю. Давай, заходи, без всякой там богемности и столичности.
  - Чашечка кофе будет очень кстати, мадам.
  - Пошли, мусью, так и быть угощу. Кофе у меня самый обычный, зато есть отпадный диск Эллы Фицджеральд "Take Love Easy", говорят, что последний, хотя на нём написано, что выпущен в 1973 году. Купила по совершенно забойной цене, но оно того стоит.
  - Классно! Всегда мечтал послушать Эллу на виниле. - Я продол-жаю нести околесицу, а сам с замиранием сердца, жду развития собы-тий. - Веди, я хочу кофе и джаз в компании самой красивой московской девушки!
  Широкая парадная лестница, мраморные ступени и жёлто-коричневые клетки кафеля на полу. Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся перед высокими филенчатыми дверями с толстым сло-ем белой краски. Над звонком - табличка с фамилиями жильцов. Скрип ключа в замке, темный коридор. Свет только от полосок под дверями. Мы шумно возимся с одеждой.
  Жанна делает круглые глаза и прикладывает к губам палец. Я, выражая полное понимание, отвечаю таким же жестом, при этом еще и руками развожу. Девушка не выдерживает и сдавленно смеётся. Что-то падает со стены.
  - Жанка, не шуми, не мешай людям спать - раздаётся старческий голос из темноты коридора.
  Скрип двери, яркий электрический свет на мгновение заливает коридор, мы входим в маленькую не больше девяти квадратов, комнат-ку. Лёгкий запах польских духов "Być może" и бумажной пыли, не про-ветренного с утра помещения вызывают далёкие воспоминания о преж-ней, еще не случившейся жизни.
  - Посиди пока здесь, я кофе займусь, - Жанна, включив старень-кую "Ригонду" уходит, оставляя меня в одиночестве.
  Take love easy, easy, easy
  Never let your feelings show
  Make it breezy, breezy, breezy
  Easy come and easy go
  Элла Фицджеральд печально поёт о несчастной любви. Через не-сколько минут кофе готово. Мы немного болтаем, немного танцуем, много целуемся, потом снова болтаем. Свет гаснет. Eё губы нежны и горячи. Она умеет ими пoльзoвaться. Мoжeт быть Жанна не была опыт-на, но толк в пoцeлуях знала. Мои поцелуи постепенно перешли от губ к более укромным уголкам. В тёмный угол летит юбка, за ней следуют блузка и комбинашка. Ещё несколько минут и моя рука уже играет влажными кудряшками, пытаясь проникнуть в горячую глубину...
  Бессонная ночь пролетела незаметно. Хорошо, что в субботу Жанне на работу с утра идти не надо. Она успевает напоить меня кофе и выпроводить до того, как проснулась её бабушка.
  ...
  - ...Товарищи пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэро-порту "Толмачёво" города Новосибирска. Температура за бортом -минус 15 градусов Цельсия, время 19.15. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Сейчас будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки судна.
  Народ как всегда, торопится, хотя стоять в узких проходах, под-пирая головой багажные полки, удовольствие небольшое. Я остаюсь сидеть, всё ещё перебирая события.
  ...Хорошо, что я лечу с рюкзаком и мне не надо ждать багаж. Спустился по трапу и пешком к калитке в заборе, которая и играет роль "зоны прилёта". Справа по ходу располагается здание аэровокзала с красивым красным козырьком.
  Мне везет. Прямо на остановке стоит экспресс "Толмачево-Вокзал". Он уже полон. Ждал только мою персону. 40 минут и я на во-кзале, еще 20, и я открываю дверь родной квартиры.
  Не зря мы с Жанной потратили вчерашний день в поисках подар-ков. Мама была страшно рада получить помаду "Lumene" матового темно-красного оттенка. К ней ещё и карандашик той же фирмы для коррекции.
  Юльке привёз сумку из кожзама . Жанна сказала, что сейчас у девушек очень ценятся такие "хипповые". Сумка большая, туда можно слона запихать. С широким ремнем через плечо и декоративной пряж-кой. Сестрёнка довольна.
  Папане достались тёплые носки, которые ему презентовала Анто-нина Спиридоновна, значок клуба ветеранов АДД от Николая Иванови-ча и толстый блокнот для записей от меня. Блокнот хорош тем, что на обложке красуется как раз Ил-4.
  Финский набор теней у меня припасён для Ленки, но это позже, а пока спать. Ночь в самолёте, прошлой ночью было тоже не до сна, по-этому засыпаю прямо с куском во рту.
  
  ГЛАВА 18. КОМУ НА СЕВЕР, А МНЕ НАЛЕВО
  16 февраля. Новосибирск. Квартира Владимировых.
  
  Холодный февральский ветер остервенело бросал гроздья снеж-ной крупы в стекло покрытого изморозью окна. В квартире Владимиро-вых было зябко, несмотря на пышущие жаром батареи. Мария Кузьми-нична, повесила пальто на вешалку у порога, стянула с усилием сапоги с заледеневших ног и устало присела на диван. Постепенно отогреваясь, она снова крутила в голове мысли о школе:
  - С этой педработой только упусти момент, и уже опоздал. Вечно эта заедающая текучка. Тут очередные выпускные на носу. В этом году показатели по успеваемости выглядят заметно лучше, чем в прошлом. Рогов всё-таки молодец, хорошую идею придумал. Особенно девятые и десятые классы подтянулись. Сам-то он наоборот сдал как-то.
  Что-то я стала уставать от этой школьной рутины. Надо на вы-ходных к внукам съездить, в лес их вывезти. Может быть, даже на сан-ках с ними покататься. Они всегда энергией заряжают. Особенно Же-нечка, она хоть и старшая, но такая непоседа. - От мысли о любимых внуках, неожиданно сил прибавилось. Улыбнувшись, Мария Кузьми-нична поднялась и пошла ставить ужин.
  - Опять девочки из комитета комсомола подходили. - Её мысли снова возвращаются к школьным делам. - Просят, разрешить вечер в честь Советской Армии. Понятно, что танцы хотят. Хорошо, что догада-лась взять время подумать. С Петей надо посоветоваться. Хотя я уже знаю, что он скажет. Долго думать тоже времени нет, через неделю уже 23. В понедельник скажу, чтобы рассказали подробно, что да как. Пусть составят список песен и музыки, которую будут играть. Надо, чтобы какие-нибудь стихи выучили про войну. Монтаж патриотический со-орудили... Или не надо? Завтра выходной вот и подумаю на свежем воз-духе. С этой мыслью Мария Кузьминична окончательно преобразилась в хозяйку дома.
  Как ни странно, её муж, завсектора пропаганды райкома Партии, возвращаясь домой, раздумывал тоже о молодёжной жизни. Его заин-триговал успех музыкального клуба, который возник под эгидой райко-ма комсомола.
  Ну, собирается молодёжь музыку послушать, обсудить новинки, да попрыгать, девок полапать... Однако, музыкальный клуб, который возник на "Точмаше" выбивался из общего ряда. Дело в том, что слух о новом виде досуга уже покатился по ВУЗовским и заводским общагам. На новогодней встрече народу было как в утреннем трамвае. Надо будет сказать ребятам из комсомола, чтобы ввели билеты или пригласительные. Распространять будем по передовикам и активистам. Надо обязательно поддержать это начинание, не забывая конечно подчёркивать о протестном характере творчества зарубежных исполнителей и о превосходстве нашей коммунистической идеологии. И обязательно чтобы включали в программы наших композиторов.
  
  18 февраля. Комитет комсомола школы Љ82.
  
  - Девки! - радостный вопль Ленки Адониной оглушил всех си-девших в актовом зале. - Вчера Борька звонил, сказал, что Кузьма вечер в честь 23 февраля разрешила! Только обязала принести ей на подпись перечень песен, которые будут исполняться. И чтобы никакой темноты. Либо при всех люстрах, либо с цветомузыкой. Где ж её взять то, эту цветомузыку?
  - Цветомузыка это классно, - проворковала Детушева. - Пред-ставляете, всполохи цветных бликов в ритме композиции? Красота! А где Боря? Почему его нет на заседании комитета комсомола?
  - Сказал, что поехал на "Точмаш" выпрашивать вот эту вот цве-томузыку. Говорит, что "а вдруг!?". Там, конечно, тоже в субботу будет дискотека, но может, найдётся, какая-то. Нам-то только чтобы Кузьма заткнулась.
  - Лена, ты не должна так грубо говорить о старших товарищах! - вдруг начинает воспитывать Ирка Трунова, комсорг школы, - Мария Кузьминична парторг, а ты...
  - Ирка, не зуди, что ты, как старуха, в самом деле?
  ...
  Я, действительно, встретился с Андреем Черепановым. Он воз-главил заводской музыкальный клуб. Инициатива наказуема, это закон вселенной.
  - Даже не проси, меня же наши чувихи порвут на кусочки, если я им цветных зайчиков не обеспечу. - "Обрадовал" меня Череп.
  - Ну, Андрей, ну, пожа-а-а-алуйста, ну поспрашивай у друзей, может у кого-то завалялась какая-нибудь ненужная такая штуковина. Нам же только обозначить, что вот, типа, цветомузыка есть и отгреби-тесь от нас.
  - Не, ну, если так стоит вопрос, тогда может что и найдётся даже у меня. Я на первом курсе какую-то хрень из цветных лампочек собрал по схеме из "МК" . Пошли прямо сейчас ко мне, я её тебе отдам, без-возмездно, то есть даром, в порядке благодарности за идею с музклубом.
  Проблема празднования "Дня Советской Армии и Военно-Морского флота" была решена. Андрей даже помог мне поймать маши-ну, чтобы отвезти аппаратуру в школу. Дальше девчонки решили всё сделать сами. Праздник для вас, говорят, поэтому вы не вмешивайтесь.
  В пятницу вечером актовый зал шумел как растревоженный улей. Восьмые, девятые и десятые классы собрались на праздничный вечер, посвященный Дню Советской Армии.
  Всё было бы прекрасно, если бы не наши алконавты - Блажнов и Кузя. Пришли они не к началу, а к разгару наших плясок, и поначалу никто не заметил, что парни на кочерге. Только когда раздались агрес-сивные вопли, я обратил внимание, что что-то пошло не так. Самое смешное, что скандалить чуваки начали между собой. Причина так и осталась неизвестна, но Блажник врезал Кузе, тот упал на скачущих рядом девчонок. Девки завизжали. Кузя, обладая экспрессивным темпераментом, попытался резко вскочить, но с первого раза у него не получилось, и он снова завалился. После того, как бедняге удалось всё-таки подняться, Блажник с криком: - "Пиздец тебе", внезапно зарядил "другу" с ноги. Поскольку сам тоже был в стельку, то удар не получился, а боец потерял равновесие и рухнул рядом с противником. Оба тут же попытались сцепиться уже в партере, но их уже оттащили друг от друга. Девки продолжали вопить, по потолку и стенам скользили цветные сполохи, а Макаревич из колонок блеял что-то про свечи:
  ...Но вот хозяин гасит свечи -
  Кончен бал и кончен вечер,
  Засияет месяц в облаках...
  - Наверное, это будет последнее подобное мероприятие, - поду-мал я и выключил магнитофон. Вместе с музыкой прекратился и визг. Зато школота дружно засвистела, раздались топот ног и крики, тре-бующие продолжения скачек.
  - Друзья! - крикнул я в микрофон, - давайте будем вести себя спокойно и все проблемы решать путём переговоров. Если такой путь вас не устраивает, то будьте добры выйти во двор, или в коридор, и там, на нейтральной территории решить все возникшие вопросы. Я правиль-но говорю? Все согласны?
  - Кончай, болтать, включай шарманку, - слышу пьяный крик Блажнова, - согласны все, всё понятно, я с Кузей позже разберусь.
  Мне приходится обращаться к остальным: - Чтобы наш вечер не стал последним, я предлагаю тебе, Саша, взять Аркашу и пойти выяс-нять ваши высокие отношения на свежий воздух. Надеюсь, народ меня поддержит.
  - Народ, Саша и Аркаша могут тут дальше оставаться или нет? Они бухие, и если останутся, то дискотеки нам запретят.
  - Что? Профессор, ты что, совсем оборзел? - Блажнов завопил обиженно. - Давно в хлебальник не получал? Так, я исправлю, - и с эти-ми словами начал проталкиваться в мою сторону.
  - Блажник, ты остыл бы, пока сам по мозгам не получил - резко притормозил его Витька Мосягин, - а ну, свалил быстро!
  Сашка что-то ещё буркнул, но с Витькой связываться не рискнул и свинтил. Танцы продолжились, но уже как-то без прежнего задора. Вскоре кончилась подготовленная бобина. Все сразу резко засобирались по домам. В общем, вечер был испорчен. Лена Адонина решила, что мне требуется поддержка:
  - Борь, не бери в голову, подумаешь, бухие придурки ... Но у них же ничего не получилось! - наигранным бодрым голоском начинает утешать меня девочка.
  - Лена, мне девчонок из комитета жалко, вы же так старались. Пойдём, я лучше тебя домой провожу. По дороге анекдот расскажу, как раз про дискотеку.
  Ленка довольна, и бежит одеваться. Ко мне подтягиваются Вадик с Олегом и Витёк Мосягин.
  - Витёк, зря ты Сашку тормознул, я уже думал мы сейчас ему хлебальник отрихтуем, - заявляет Вадим. - Чего он нашего Кузю лупце-вать начал? - Похоже, что Вадик действительно настроился на махалово.
  - Вадик, - успокаивает его Витя, - нечего в зале шухер устраивать, потом с Тимошей пришлось бы разбираться, а так, если хочешь, я тебе его найду и махайся с ним, хоть до посинения.
  - Борька, ты с нами идёшь, или ждёшь кого-то? - Олег вспомнил о моём существовании.
  - Я Ленку обещался проводить. Мужики, меня не ждите. Кстати, а как вы считаете, может, стоит дискотеки устраивать в квартирах и при-глашать на них не кого попало, а только своих?
  - Мысль хорошая, подумаем. Давай, пока, до завтра!
  Результатом всех этих злоключений стал запрет на проведение танцевальных вечеров в помещении школы. Директору какие-то озабо-ченные товарищи донесли о наших приключениях, и на этот раз Тимоша взбрыкнул. Заявил, что не нужна ему негативная статистика "по проявлению в школе антиобщественного поведения". Мария Кузьминична его полностью поддержала. На созванном по этому поводу комитете комсомола завуч так и сказала:
  - Танцы будут только на выпускной. В остальное время собирай-тесь на танцплощадках, в кружках бального танца, где хотите, но не в школе.
  - Но ведь ничего не случилось, Мария Кузьминична! - попытался я спасти для школы такое полезное начинание, - мы справились сами, в милицию обращаться не пришлось.
  - Это в этот раз, - резонно возразила мне рассерженная завуч, - а будет этих юных алкоголиков не двое, а больше? Вот представь, что бы вчера было, если бы Блажнов напал на Мосягина?
  - То стал бы калекой, - дружно засмеялись все присутствующие.
  - Ну, вот видите! Без жертв бы не обошлось. Разговор окончен. Марш по домам. А тебя, Рогов, я попрошу остаться.
  
   24 марта. Борис подводит итоги
  
  Постепенно закончилась зима, а с ней и третья четверть. К 8 мар-та выпустили красочную газету с поздравлениями и смешными фото-коллажами. Получилось несерьёзно, но трогательно.
  Под псевдонимом "Богдан Бобров" я написал статью про "Ма-шину времени". Сознательно старался сделать её как можно более злой. Даже название было "говорящее", - "По тому ли времени играет маши-на?". Правда, избегал обвинений в антисоветизме, упирая в основном на общечеловеческие проблемы. Мизантропия, аполитичность, цинизм, пропаганда пессимизма и аморальности, всё это я густо приправил цитатами из текстов Макаревича. Отправил в "Советскую Культуру", но к моему удивлению её напечатали в "КП" и не под моим псевдонимом, а под странным сочетанием "Ник. Петров". При этом из "Культуры" никакой реакции не было. Как будто и не писал ничего. Так как одновременно я написал еще и хвалебную статью, то между газетами получился диспут. По хорошему, Макар должен был бы мне гонорар за пиар заплатить, я же вывел из подполья его творчество на пару лет раньше.
  5 марта закончился XXVI съезд КПСС. Сразу же в школе нача-лась компания по материалам. При определенном навыке можно вычле-нить из всего потока маловразумительной риторики пару десятков слов, с помощью которым легко противостоять наездам блюстителей идеоло-гической чистоты. Особенно актуальным для нас должна быть фраза - "морально-политическая закалка подрастающего поколения".
  В марте я предупредил председателя о том, что буду увольняться потому, что пора к экзаменам готовиться. Кроме экзаменов мне надо писать статьи для формирования "портфолио" и редактировать школь-ную газету. Последнее собрание любителей современной музыки про-шло с использованием моей подборки 7 марта, когда мы собрались дома у Лариски Тропниковой, чтобы последний раз перед экзаменами гульнуть как следует. К счастью, в этот раз обошлось без эксцессов. Водку, конечно, принесли, куда без этого в нашем классе, но немного всего пару пузырей. Мешали её с напитком "Буратино", получалось хоть и приторно, зато употребить любителям залить можно было больше. Тем, кто не хотел, можно было вообще не пить, развлекаясь, чистым как слеза лимонадом.
  
  7 марта. 10А после квартирного заседания клуба любителей музыки
  
  Вечерний мартовский морозец сковал появившиеся за день лужи-цы в настоящий каток. В одиннадцатом часу шумная толпа вывалилась из подъезда во двор. Половина тут же оказалась в коленно-локтевой позиции. Однако никому это настроение не испортило. Устоявшие попробовали помочь павшим, но свалились рядом с ними. Это развеселило компанию ещё больше.
  - Предлагаю домой ползти! - прокричал Олег
  - В колонну по одному на четвереньках, шагом - марш! - Это уже Мосягин присоединился к компании, стоя на четырёх костях.
  - Ура! Вперёд! К победе эффективности и качества! - завопила Ирка Рудинская и вскочила на Витьку верхом. Тот не ожидал, такого поворота и завалился в сугроб. Вадик подкрался сзади, к еще стоявшим девочкам, и столкнул их в общую кучу.
  - Вадим! - Завопила Калашникова, - вот, зачем так делать?
  Она хотела сказать что-то ещё, тут же была повалена окончательно в копошащийся клубок тел.
  Наконец, все смогли подняться и, уцепившись друг за друга, дви-нуться провожать девчонок. В такую погоду нельзя было позволить им добираться до дома в одиночку, поэтому провожаем всех по очереди.
  - Жаль, что Борька ушёл раньше, - сокрушался Олег, - какой от-личный материал для газеты мог бы получиться! Просто блек! Тут тебе и юмор, до упаду, и интрига, и драма с комедией.
  - Ты возьми и сам напиши, или во! идея! - нарисуй в виде не-скольких картинок, как помнишь, в "Мурзилке" были истории про весе-лых человечков. - Подает идею Коновалов. - Раскадровка, как для фильма. Про водку, нах, можно пропустить, а вот танцы на льду будут как раз в тему. Фотки бы тоже были бы, - зашибись, но сейчас всё равно темно, так что лучше карандаша ничего не придумаешь.
  - Не-е-е, Вадик, это же надо кучу времени потратить, а где у нас сейчас свободное время? Мне вот ещё месяц на подготовительные ез-дить, хорошо, что русский с литературой отпали. Остались только рису-нок и черчение.
  - Олег, а ты... это... в ар-хер-тер-т-турный собрался? - это встре-вает, заплетающимся языком Ирочка Рудинская, висевшая на руках Ва-дима и Олега.
  - Ира, спи дальше, не встревай в мужские разговоры. Скоро уже будешь дома.
  - Когда это Ира мешала? - обижается Рудинская. Она перебрала в этот раз, поэтому реакция у неё слегка заторможена. - Ир-ра всегда всем помогает! Вот. А вы дураки!
  - Ира, проехали, вот уже твой дом. Тебя до подъезда или до кро-ватки довести?
  - До кроватки конечно, а кто из вас будет помогать мне, разде-ваться, вы тут сами решите, - кокетничает девчонка.
  - Нафиг, нафиг, мы твою мамашу знаем, она за такие раздевания нам бошки быстро открутит. Мы тебя в подъезд впихнем, а дальше ты уже сама.
  - Фу, какие вы не воспитанные, противные дураки, и ни разу не рыцари, вот!
  Изобразив движением плеч верх презрения, Ирка скрывается за дверями подъезда. Остальная компания продолжает проводы.
  - Народ, а представляете, уже осенью, мы не будет так весело праздновать разные праздники, - вдруг печально замечает Калашникова.
  - А кто нам запретит? - резонно замечает Витька.
  - Кто-кто, конь в пальто! Мы будем учиться в разных институтах, в других компаниях, и на одноклассников наверняка времени уже не останется.
  - Велика беда! Будет желание, нах, сможем и собраться, а не бу-дет, так и собираться незачем. - Подводит итог грустным мыслям Коно-валов. - Кто со мной, тот герой! -он с разбегу катится по скользкой ле-дяной полосе. Вся компания с дикими криками несётся следом.
  ...
  В середине апреля весь комитет комсомола нашей школы был мобилизован на важное мероприятие - приём новых членов ВЛКСМ. Вернее фильтрация всех кандидатов с выдачей им рекомендации для вступления. Само вступление происходило в райкоме, там билет вруча-ли. Идеологи партии считали, что пока неокрепший детский мозг ещё некритично впитывает, следует охватить, как можно больше детей-подростков. Позже сделать это будет уже сложнее, человек с возрастом склонен меньше доверять и больше думать, его сложнее уговорить на не нужные ему действия.
  К весеннему приёму мы с Адониной готовим последний в этом году выпуск газеты. Помимо обычных рубрик в этот раз много внимания уделили интервью с новыми комсомольцами.
  Изюминкой стала беседа с комсомольцем ещё тридцатых годов стареньким математиком Дмитрием Иванов Козловым и с отличницей Танечкой Донцовой из 7"А". Особенно материал заиграл, когда я сме-шал два интервью в одно. Такая перекличка поколений. Отправил в "Молодость Сибири". Из газеты позвонил главред, похвалил, пообещал дать в газету уже в мае.
  Много сил и времени у нас отнял процесс выдачи рекомендаций от комитета комсомола, вступающим в ряды. В этом году четырнадцати лет достигли целых 52 человека. Каждого надо выслушать, каждому надо вопрос задать, проголосовать за каждого. Почти три часа угробили. Всё равно рекомендации дали всем. У райкома тоже план. Почему бы не выдать рекомендации по характеристикам? Или ещё лучше, по заявлению. Написал заявление, билет получил и готово. Всё равно процедура формальная.
  - Наталья, какие основные принципы демократического центра-лизма ты знаешь?
  - Ольга, ты помнишь, сколько орденов имеет комсомольская ор-ганизация?
  - Владимир, можешь ли ты назвать комсомольцев героев Совет-ского Союза?
  И так далее, и тому подобное. Комитетчики позволяют себе по традиции немного пошутить, задавая провокационные вопросы:
  - Сергей, сколько комсомольцев участвовало в штурме Зимнего?
  - За какие заслуги был вручен седьмой орден?
  Дух рутины пропитывает всё это казённое мероприятие. Вот если бы принимали не всех подряд, а только за какие-то очевидные заслуги, возможно приём проходил бы более живо.
  ...
  Апрель с его грязью, холодным ветром и синим, как будто, про-мытым небом. Но для дворницкой работы это, наверное, самое тяжелое время в году. Весь мусор, вся сажа, прячущаяся под снегом, бесстыдно вылезли наружу. Двух часов в день мне уже не хватает, приходилось выходить в половине седьмого и в ритме вальса сгребать черный от са-жи снег. В школу прихожу в мыле, как лошадь.
  Как-то по дороге домой Вадим затеял интересный разговор.
  - Мужики, а вот, нах, закончим мы школу, пройдет время и память останется только у нас в мозгах, нах.
  - Вадик, это ты к чему дело ведешь, - спрашиваю я его.
  - Ты что, дурак что-ли? Что тут непонятного? - Олег тоже всту-пает в беседу. - Вадим же про фотоальбом говорит! По-моему, идея классная!
  - Возиться только много придётся. - Начинаю я рассуждать. - Представь себе, надо же наснимать фоток не меньше трех-четырех де-сятков. Это значит с учетом брака, отснять надо будет плёнок шесть. Плёнки надо проявить, отобрать подходящие, напечатать в тридцати экземплярах, отглянцевать их, купить альбомы и аккуратно вклеить. Офигеть, работы сколько!
  - Поделим на всех желающих. Одному, конечно, с этим не спра-виться. Деньги пусть родители из выпускного фонда выделяют. Тут не так уж много надо. Фотать, предлагаю нам втроём. По паре пленок от-снимем. Каждый свои плёнки пусть проявляет. Проявка много времени не займет. Потом мочалок наших позовём, типа, негативы отсматри-вать для печати. Вина возьмём, дринкнем, потом мочалок выгребем. - Фантазия Коновалова не знает границ.
  - Ну, кого ты там гребсти то собрался? Лупоглазую Калашнико-ву? - Олег весьма критичен к нашим девочкам.
  - В темноте то, нах, не всё ли равно, лупоглазая или луноликая? Тупая или острая, для гребли тоже как-то без разницы, была бы дырка. - Вадик прелестно циничен, как всегда. - Вы, пацаны, как хотите, а я постараюсь кому-нибудь из нашего класса вставить.
  - Дело хозяйское, с таким настроением у тебя всё получится, ты только смотри, фиксаж на хрен не опрокинь. А то зафиксируется про-цесс, придётся потом скорую помощь вызывать.
  Мы гогочем над нарисованной Олегом картинкой.
  Уже на следующий день я беру в школу свою старенькую камеру. Отличный аппарат для неумех вроде меня. Поставил диафрагму на ми-нимум и всё, четкость обеспечена. Правда, снимать при такой диафраг-ме можно только на улице и при хорошей погоде. В помещении прихо-дится манипулировать с выдержкой и расстоянием. Тем не менее, плён-ка улетела за день.
  Вадик своим зеркальным "Зенит-3М" на первомайской демонст-рации отснял целых три. Олег хорошо поснимал на физкультуре, гово-рит, что тоже целую плёнку отснял.
  - Мужики, может нам не глянцевать? - делюсь с парнями очеред-ной оргидеей. - Мы же реально загребёмся столько печатать. Может, лучше в ателье отдать пусть нам там напечатают, сколько надо, а деньги раскинем на всех. По-моему, будет справедливо.
  - Не, пацаны, это дорого. Я у матери спрошу, пусть она на заводе договорится, чтобы там нам напечатают. Это же авиазавод! Там целый фотоцех работает, что им стоит наших 900 фоток прогнать? - Вадим страшно доволен своей новой идеей. Действительно, печатать почти тысячу фотографий во время экзаменов как-то не очень вдохновляет даже меня с багажом прошлого знания.
   В результате, на выпускном вечере в торжественной атмосфере нам был вручен большой коричневый альбом с множеством фотогра-фий, подробно отображавших жизнь класса за последние месяцы.
  ...
  К майским праздникам погода установилась солнечная и тёплая. Первый раз мы с друзьями с удовольствием собирается на демонстра-цию. Понимаем, что последний раз вот так все вместе пройдёмся по го-роду со всей этой нелепой атрибутикой. Блажник и Кузя, как обычно, успели принять на грудь, и с собой какую-то бормотуху захватили. За школьным гаражом это пойло было мужским составом оприходовано. Солнце заиграло ярче, птицы зачирикали громче, а девочки начали стрелять глазками еще прицельнее.
  - Да здравствуют советские школьники, будущие строители ком-мунизма! Ура! - с трибуны раздается призыв в нашу честь. Это мы в колонне Дзержинского района вступаем на площадь Ленина.
  - Уррррра! - дружно орём мы в ответ, машем, как бешенные, на-шими флагами и портретами членов правительства.
  Демонстрация закончена. Надо найти школьный грузовичок, за-кинуть в кузов флаг и идти гулять. Погода просто как по заказу, для прогулок. Центр города к празднику почистили от зимней грязи, Крас-ный проспект подсох и только пыльные газоны без травы немного пор-тят картину. На газонах притаились обледенелые кучи снега, покрытые черной коростой сажи, оставшейся после зимы. Тротуары покрыты мок-рыми лужами, но нам это нисколько не портит настроение. Мы всей толпой, весело пихаясь, движемся к ПКиО "Березовая роща" или в просторечии "Берёзку". В парке почищена только центральная аллея и площадка аттракционов. Вокруг одной из скамеек мы собираемся, чтобы решить, как проводить праздник дальше.
  - Не послать ли нам гонца за бутылочкой винца? - задаёт ритори-ческий вопрос Сокол.
  - Мужики, ну почему вам всё время нужно бухать? Костя, ты же талантливый мальчик, - начинает увещевать его Калашникова, - смотри какая прекрасная погода! Весна! Птички!
  - Точно! Скоро на деревьях распустятся почки, девочки распустят волосы, а мальчики - руки, - с этими словами он протягивает свои длин-ные худые пальцы в направлении её груди.
  - Убери свои ручонки! - смеётся, отталкивая Костю, Ирка.
  Тем временем Кузя исподтишка слегка подталкивает приятеля и тот, не удержавшись, валится на Калашникову.
  - Ну, ты и нахал, Соколов! - кричит Ира и лупит Сокола по ма-кушке кулаком. Все остальные весело хохочут.
  - Инициатива должна быть наказана, - Коновалов поднимает вверх указательный палец, - Давайте скинемся, кто, сколько может, и отправим Костика за бухлом.
  Дело принимает обычный оборот. Мне же пить сегодня совер-шенно не хочется. Я прощаюсь и отваливаю от "светского" общества.
  
  ГЛАВА 19. ЛЕТО, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
  
  После майских праздников жизнь резко ускорилась, можно ска-зать, рванула "стремительным домкратом" . Отдельные фрагменты складывались в яркую мозаику.
  ...
  - Ребята, готовьтесь, завтра годовая...
  - Достали ручки и пишем: - "Билет Љ12. Вопрос 1. Образ Базаро-ва в романе Тургенева "Отцы и дети"...
  - Если вы сейчас не будете внимательно конспектировать, вы не сможете правильно ответить на экзамене и получите тройку...
  - В следующую пятницу родительское собрание, посвященное эк-заменам и выпускному...
  - Борь, ты не знаешь, для чего вас кормить на экзамене собирают-ся? - мама спросила меня, вернувшись с родительского собрания. Дей-ствительно, совершенно не понятно, зачем надо устраивать суету с бу-терами во время письменного экзамена. Можно подумать, кто-то помрёт от голода за шесть часов...
  - Витя будь, пожалуйста, осторожнее, ни в коем случае не урони девочку - увещевает Шапокляк Бибишева. Сейчас ему надо будет пере-дать эстафету от выпускников к первоклашкам. Такова традиция. Де-вочка в беленьком фартучке, как припадочная, трясет колокольчиком. Пост сдал, пост принял. Это последний школьный звонок.
  Май пролетел как один день.
  Первого июня первый экзамен. Литература. Торжественно, чинно и почему-то смешно. Свободная тема - "Будущее начинается сегодня" по материалам XXVI съезда. Двух часов для того, чтобы переписать набор утверждённых штампов и проверить орфографию более чем дос-таточно.
  Дальше - понеслось...
  - ...Лицом к лицу лица не разглядеть, большое видится на рас-стоянии...- Войтенко довольно кивает и вдруг подхватывает, - когда кипит морская гладь, корабль в плачевном состояньи... - Тимоша лю-бит Есенина, это знает вся школа.
  Пятёрка по литературе мне обеспечена.
  - Ландон из тсэ кэпитэл от Грэйтбритн, - рассказ про столицу Британии мне тоже не доставляет каких-то трудностей, тем более что это у нас восьмой и последний экзамен. Четвёрки только по алгебре, физике и химии. Средний балл - 4,63, выше, чем в прошлой попытке.
  
  1 июля. Москва. Борис сдаёт экзамены в МГУ
  
  - Уважаемые товарищи пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту "Шереметьево" города-героя Москвы...
  Строго по плану сдаю документы в МГУ и получаю койку в Доме студентов на Шверника. Вместе со мной живут еще трое парней, один из Армении зовут, ни много ни мало - Гамлет. По-русски говорит с сильным акцентом. Остальные двое с Урала. Оба Сашки. Один из Свердловска, второй из Челябинска. Оба после армии. Оба с рекомендациями из части. Вот у них шанс поступить действительно реальный.
  - Ну-с, молодой человек, с вашими достижениями мы познакоми-лись, пора задать вам главный вопрос - Засурский жестом прерывает мой рассказ о музыкальном клубе при заводе. - Скажите, почему вы решили идти в журналисты?
  - Ясен Николаевич, что главное в работе всех средств массовой информации? - я начинаю слегка перебираю с патетикой. - Конечно же, люди! Наши советские люди со всеми их проблемами... - Ещё пару ми-нут трещу о задачах советского журналиста, о том как я вижу моё пред-назначение, и так далее и тому подобное. Ответ у меня заготовлен, обка-тан на Ангелине и не представляет трудности.
  Собеседование пройдено легко и, как мне показалось, успешно. Мне удаётся пустить пыль в глаза и распустить хвост. Я демонстрирую свои статьи в разных изданиях, опубликованные и принятые, но не по-шедшие в печать, справки о гонорарах, рекомендацию от райкома ком-сомола и от школьных коммунистов.
  Засурский после ознакомления с моим портфолио был настроен очень благосклонно. Говорит, что не каждый начинающий журналист может похвастаться таким объёмом публикаций. На прощание даже пожал мне руку, как будущему коллеге и выразил надежду, что увидит меня на своих семинарах.
  ...
  - Девушка! Разрешите посмотреть список результатов. - Я проби-ваюсь к перечню оценок за письменное сочинение-эссе.
  С моих губ невольно срывается грязное ругательство. Напротив моей фамилии стоит четко пропечатанная тройка! Что-то я там не в рус-ле написал... Всё! Эпопея с поступлением в МГУ для меня закончилась. При конкурсе 15 человек на место, с тройкой попасть не возможно.
  - Боря, привет! А я тоже решила в этом году сдавать. - Я слышу за спиной знакомый голосок. Какая радость! Жанна, оказывается, сдавала эссе в одном со мной потоке. Написала на "отлично". Довольная результатом щебечет и порхает. Мне же остаётся только плакаться ей на свою горькую участь...
  Я переночевал у нее в Архангельском переулке, наконец-то по-знакомился с бабушкой. Отчитал Жанку за то, что не звонила, и имел приятный во всех отношениях вечер: музыка, сыр, вино, танцы-шманцы-обжиманцы. После вина и полученной пятерки Жанна не возражала против более тесного общения. Хотя и не без сопротивления, как и по-ложено порядочной девушке.
  - Нет, Боря, не надо... Не на..., нет... ты что, не понял? Сейчас пойдёшь... Убери ру... Осторожней, порвешь ведь! Больно! Ай! Руки убрал, я сказа... М-м-м... Подожди, я сама... Что ты делаешь? Зачем? Нет! Нет, я сказала! Да, убери же свои... А! А! А! Да! да-да-да... Нет! Ещё, ещё, не останавлива-а-а-а...
  ...
  - Девушка, милая, плацкартный билет до Новосибирска на сего-дня есть? - Я уже сдал старый, но на текущую дату билетов не оказа-лось. Лето. Будь оно неладно. Беру билет на электричку до Владимира. Полтора часа и я в древнем стольном граде. Еще двадцать минут, и я выхожу на трассу "Москва - Горький" Поднимаю руку перед первым же ЗИЛком.
  - Здравствуйте! Бедного студента до Горького не подбросите?
  - До Горького не еду, могу взять до Дзержинска. Оттуда до твоего Горького всего кил тридцать. Поедешь?
  Так оно и пошло. Добрый дорожный люд с удовольствием помо-гает страждущим. При этом не только везут бесплатно, но и кормят в придорожных харчевнях. Формула "Здравствуйте! Бедного студента до ... не подбросите?" работает на ура. Я нигде не стою дольше получаса. Вечером первого же дня я уже в Казани. На следующий вечер - на Ура-ле, подъезжаю к Челябе. Добрейшее семейство из села Полетаево не только накормило голодного неудавшегося журналиста уральскими пельменями "со своего огорода", но и предложило ночлег.
  В воодушевлении от такого народного гостеприимства я на сле-дующий день к вечеру был уже в Омске, где купил билет на ночной по-езд до родного Нска.
   Дорога заняла на двенадцать часов больше, чем если бы я ехал на поезде. Зато сколько впечатлений! Очень духоподъёмно получилось.
  
  20 июля. Новосибирск. Сибстрин. Вторая попытка поступления.
  
  Я решил, что от судьбы не уйдешь, надо двигаться в архитектуру. Уже с этой ступени стартовать в партийную работу. Никакого другого пути для того, чтобы повлиять на ситуацию, пока не вижу.
  - Здравствуйте, хотел бы сдать документы на архитектурный фа-культет - протягиваю стопку бумаг девушке за столом приёмной ко-миссии Сибстрина. - и деньги за подготовительные занятия по рисунку возьмите, пожалуйста.
  - За подготовительные надо вам в деканате платить. Знаете, где деканат АФ? - девушка приятна во всех отношениях. Гораздо доброже-лательнее, чем в МГУ.
  
  2 августа. Сибстрин. Экзамен по рисунку.
  
  Второго августа перед кабинетом рисунка пересекаюсь неожи-данно с Самаровичем. Оказалось, что мы с ним и в этот раз попали в одну группу.
  - Здорово, журналист! - приветствует он меня, - а что это ты тут делаешь? Здесь вроде бы сейчас экзамен начнётся по рисованию капи-тели, а не вручение шнобелевской премии по бумагомаранию. Какого лешего тебя сюда принесло?
  - Эх! - отвечаю ему в тон, - не вышло из меня репортёра, при-шлось возвращаться в архитекторы. Это ничего! Это бывает! Мы тут ещё такую прессу раскрутим, всякие Домусы и АРекорды от зависти лопнут.
  - Не знаю, о чём ты сейчас говоришь, но давай двигай в сторону дверей. Пора уже, видишь, народ подтягивается. Надо ещё место с хо-рошим ракурсом захватить.
  Зря я волновался за утерю навыка. Всё получилось строго, как в прошлый раз. Мы оба получили законные пять баллов и за капитель, и за голову старика Гомера, которую мучили на следующий день.
  Потом были математика, физика, сочинение и черчение. Как и прошлый раз поступил без особого труда. Самарович тоже не отстал.
  На черчении увидел Меньшикова.
  - Паша, - говорю, - обрати внимание вон на ту круглую голову с усами. Это наш с тобой будущий добрый друг Боря Меньшиков. Он достигнет таких высот в местной архитектуре, что ого-го! Пошли, по-приветствуем.
  - Борис, здорово! - протягиваю я руку Меньшикову, - как успехи? Сколько баллов набрал?
  - Да, хорошо пока. Только трояк по сочинению и четверки по фи-зике и математике. - Удивленно отвечает Борька, - а ты откуда меня знаешь?
  - Это не важно... - ухожу я от прямого ответа, - меня тоже Бори-сом зовут, а вот это наш добрый друг Павел Самарович, прошу любить и жаловать.
  На более пристальное знакомство у нас не хватает времени, так как надо идти и доказывать собственную состоятельность в деле владе-ния "основами линейной и шрифтовой графики ".
  К 24 августа можно выдохнуть с чувством выполненного долга. Все экзамены сданы. Конкурс небольшой на 150 мест всего 220 претен-дентов. Смешно, что двойки ставили в основном за математику, которая архитектору в реальной практике вообще не нужна.
  Меньшиков и Самарович тоже сдали все экзамены, и тоже посту-пят. История повторяется практически один в один. Забавно, что мы и дипломы защитили в такой же последовательности. У меня была пятёр-ка, у Пашки - четверка, а у Борьки - трояк. Зато в реальном проектиро-вании он нас обоих переплюнет и по количеству, и по качеству постро-енных объектов.
  ...
  Коновалов, как и планировал, поступил в НЭТИ. Умотал с роди-телями на Кавказ до начала учёбы. Вот с Олегом получился прикол. Весь год он собирался поступать в архитекторы, даже ездил на рисунок зимой и весной. Однако после выпускного что-то ударило ему в голову. Наш друг решил не рисковать, и пойти в тот же "новосибирский эстрад-но-танцевальный институт ". Хотя, может быть, дело в том, что его Танечка Бычкова, поступила на факультет АСУ того же НЭТИ.
  
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  ПОКОЙ НАМ И НЕ СНИТСЯ
  ГЛАВА 1. ЛУЧШЕ ПЕРЕЕСТЬ,ЧЕМ НЕДОСПАТЬ
  1 сентября 1976. Борис Рогов.
  
  1976.09.09. Умер председатель КПК Мао Дзедун
  1976.11.02. На президентских выборах в США победу одерживает демократ Джимми Картер,
  1976.11.02 Иглс выпускают хит "Hotel California"
  1976.09.16 Капитан ВВС СССР Белен-ко перегоняет самолёт в Японию
  1976.09.09 "Мелодия" выпустила диск "По волнам моей памяти" Давида Тухманова
  1976.11.02 Луиса Корвалана обменяли на диссидента Буковского
  
  Сентябрь семьдесят шестого был практически летним месяцем. Приближение холодов можно было почувствовать только по утрам, но уже к полудню воздух прогревался до +25. Заниматься учебой в такую погоду желания не было. Пока я не придумал как мне обеспечить сво-бодное посещение, придётся регулярно бывать на занятиях. Выхожу в семь утра и без четверти восемь прибываю к главному корпусу.
  Первым занятием первого сентября у первого курса архитектур-ного факультета стало "Введение в архитектурное проектирование". "Введением ..." рулит подтянутая дама в строгом черном костюме. Лег-кая хрипотца её контральто выдаёт пристрастие к курению. Узкое худое лицо. Темно-карие глубоко посаженные глаза с сеткой морщинок во-круг. Волосы тщательно зачесаны и собраны на затылке в аккуратный пучок, открывая красивую когда-то шею.
  - Товарищи студенты, сегодня у вас начнется знакомство с про-фессией. Поступить было легко. Учиться будет трудно. Не все из вас дойдут до диплома. Чтобы не вылететь, прилежно трудитесь с самого начала. Если сразу выработаете привычку к регулярности, не будете копить хвосты, то учиться будет гораздо легче. Как вы думаете, с чего мы начнём?
  - С карандашей... - буркнул с первого стола усатый брюнет с длинными прямыми волосами до плеч. - Мне брат рассказывал, как вы, Вера Константиновна, их на первом курсе замучили подстрагиванием карандашиков и натягиванием бумаги.
  С длинными патлами я Шалмина узнал не сразу. Он мне запом-нился больше с коротким бобриком на четвертом курсе и бритым наголо в журнале "SALON".
  - А брата вашего как зовут?
  - Никита Шалмин его зовут.
  - Да, помню, талантливый молодой человек... Действительно, как-то я спросила дипломников, что им больше всего запомнилось из программы первого курса. Они хором заявили, что затачивание каран-дашей. Кажется смешным, но действительно важно. Потому что только правильно отточенный карандаш даёт нужную толщину линии.
  Самарина берёт в руки карандаш и поднимает его над головой.
  - Вернемся всё-таки к карандашам. Надеюсь, все здесь понимают, что карандаш наш главный инструмент? - она поворачивает карандаш из стороны в сторону, подняв его над головой...
  Далее следует подробный обзор материалов и инструментов, а также краткий экскурс в программу перового курса.
  Я поднимаю руку.
  - Да, молодой человек, что вы хотите? Только быстро, у нас мало времени.
  - Вера Константиновна, неужели где-то еще разрабатывают архитектурные детали? Это же со времен Хрущёва считается архитектурным "излишеством".
  - Вы правы, сейчас никто не вычерчивает скоции, регулы и ден-тикулы, но знать их необходимо каждому архитектору. Это как латынь для медиков! - она со значением поднимает вверх палец.
  - После ознакомления с принципами эскизирования, вы будете вычерчивать архитектурные ордера. Кто-нибудь знает, что такое ордер?
  Снова поднимаю руку. Кроме меня, отреагировал Шалмин и вы-сокий парень с мощным квадратным подбородком и лихим русым ви-хром на голове.
  Самарина обращается к нему. Кроме прочего, это занятие у нее используется для знакомства.
  - Вот вы, молодой человек. Представьтесь, пожалуйста.
  - Гуляйкин Сергей. Ордер это художественно-архитектурное вы-ражение стоечно-балочной конструкции.
  - Совершенно верно. Тут вам как раз пригодится умение чертить линии нужной толщины. На ордерах будете учиться работать рейсфеде-ром. Кто умеет, поднимите руки.
  Тут уже поднимается лес рук. Половина нашей группы поступает после работы чертежниками или техниками-архитекторами. Я же, не-смотря на большой опыт проектной работы, так и не научился пользо-ваться рейсфедером. Поэтому сижу, приглядываюсь, кого можно при-влечь в качестве помощников для выполнения курсовых. При моих на-полеоновских планах мне без этого не справиться.
  Вдруг слышится ехидный голос Гуляйкина.
  - Вера Константиновна, вопрос можно? В этом году я помогал дипломникам. Смотрел, как и что они рисовали. Вы знаете, вот, ни од-ного дипломного проекта не было в отмывке. Поясните нам, в чём польза этой техники?
  - Сергей, вы поднимитесь на перерыве на нашу кафедру. Там ви-сят лучшие работы. Приглядитесь, как авторам удалось достичь почти фотографического реализма. Теперь заметьте главное отличие архитек-турной графики от фотографии. Фотоаппарат фиксирует только сущест-вующие предметы, а отмывка позволяет показывать объекты, которые в природе пока не существуют...
  Звонок прерывает рассуждения Самариной. Она останавливается на полуслове, дожидаясь окончания противного лязгающего звука.
  - Наши рассуждения закончим после перерыва. Посмотреть об-разцовые работы я рекомендую всем. Двери для вас открыты.
  В течение второго часа продолжается рассказ об инструментах и материалах для архитектурной графики.
  Самая большая проблема в нашем деле - разжиться качественны-ми инструментами. Готовальни продаются и при определённой настой-чивости можно найти вполне годный циркуль. Рейсшины тоже прода-ются. Труднее с бумагой, но несколько листов ватмана выдаёт институт. Хуже всего с кисточками. Тут уже каждый изощряется, как может.
  Снова придётся просить Тришина, как и в прежней жизни. Тогда он мне выдал целых три беличьих Љ3, Љ5 и Љ9. Мне их хватило до самого диплома.
  Между парами к нам подвалила высокая пергидрольная блондинка в сером трикотажном платье. Сказала, что она из деканата, и что старостой нам назначен Сергей Павлов.
  - Кто из вас Павлов?
  Коренастый усатый парень с мягким округлым подбородком и широкими скулами удивленно поднялся с подоконника.
  - Ну, я - Павлов, а почему меня - старостой?
  - Вот тебе журнал. Проставь, кто сегодня присутствует. Если есть какие-то вопросы, то - к Борзоту . Я тебе советую не торопиться. Рабо-ты не много, а десятка лишняя в месяц будет капать. Не журись, рабо-тай. Первым делом сообщи своей группе, что в пятницу, в субботу и в воскресенье - выезд на картошку. Три дня будете "второй хлеб" соби-рать. Сбор у главного корпуса в половине восьмого. Главный от факуль-тета - Блинков Валерий Павлович с кафедры градостроительства.
  Сергей тяжело вздыхает, берет журнал и начинает опрашивать всех наших на предмет имени-фамилии.
  Я для себя делаю пометку. Одна вершина "треугольника" опре-делилась. Комсорг и профорг выбираются группой. Если мы завтра едем на картошку, значит, собрание будет в начале следующей недели. Надо засветиться на сельхозработах, чтобы попасть в комсорги. Сначала будем в группе очки зарабатывать, потом постараемся выйти на институтский уровень, а потом может и на районный получится, чем чёрт не шутит.
  Между парами болтаем с Самаровичем о грядущих событиях этой осени.
  - Через неделю, - говорю, - откинет копыта великий кормчий. В Китае опять наступит бардак и продлится два года. Товарищ Хуа Гофен будет охотиться на "банду четырех". Самое смешное, - он откажется принимать поздравления от наших руководителей.
  - А что, наши?
  - Утрутся.
  - Пофигу, - отвечает Павел, - это задворки. Кому он сдался этот долбанный Китай?
  - Штатам, например! Ты представь, какая угроза над всей восточ-ной границей висит. Нашим бы с китаёзами задружиться... - В таком духе продолжается обсуждение внешней политики.
  - А прямо в день смерти Мао наша фирма "Мелодия" выпустит большой диск Тухманова с клёвыми песнями. Надо бы подсуетиться и попасть прямо с утра к открытию, может быть, не весь тираж по блат-ным разойдётся.
  - Да, ну, в жопу, какой-то Тухманов - "... ка-а-а-ак прекра-а-а-а-а-асен этот мир, посмотриииии... ", кому он сдался? Лучше скажи, что наши западные друзья выпустят?
  - Ты это зря! Этот диск у него получился очень даже не плохо. Народ будет за ним гоняться еще пару лет. А песенка вагантов, вообще станет студенческим неформальным гимном.
  - Ладно, надо будет действительно попробовать, два пятнадцать не те деньги, чтобы жалеть. Так, ты про западных рокеров расскажи лучше!
  - Ну... - задумчиво тяну я. - Что-то не идёт ничего на память. Ка-жется, в ноябре Лэд Зэппелин выпустят "The Song Remains the Same", в декабре Квины разродятся новым двойником "A Day at the Races". Xто ещё? А! Иглз выдаст супер хит "Hotel Kalifornia", вот за этим стоит по-бегать.
  
  ГЛАВА 2. КОЛОСИТСЯ КАРТОФЕЛЬ В ПОЛЯХ
  2 сентября. Борис Рогов. Картофельное поле.
  
  С сельхозработами нам повезло - тепло и сухо. Как любитель ранних подъёмов, половине восьмого я подошёл к главному корпусу и оказался первой ласточкой, которая, правда, весны не делает. В течение получаса по одному подтягиваются городские. К восьми дружною тол-пою подвалил народ из общаги.
  - Ты вроде бы из нашей группы? - Обратился ко мне коренастый усач в кирзачах и тельняшке. По виду явно старше всех остальных. - Когда поедем, слышно? - Шуру Шестакова не узнать не возможно. Он колоритен. Даже чересчур.
  - Да, пока даже начальства нет. Блинков опаздывает.
  - Меня Шурой зовут, - мужик протягивает руку в приветствии. Шурик служил во флоте, а после службы работал в Мирном, в Якутии. В Сибстрин поступил со стипендией от предприятия. Знаменит тем, что равно владеет как правой, так и левой рукой. Амбидекстрия, так вроде называется это чудо природы.
  - Борис, - я жму руку будущему главному архитектору алмазной столицы.
  Кучерявый парень в очках, в котором я узнаю Вову Гайданского, обращается к Шестакову:
  - Шура, что тут происходит, ты почему ещё не разобрался? Я, понимаешь, приготовился к трудовым подвигам, а нам карету не подали.
  Вот с кем было бы хорошо наладить деловой контакт. Ему всегда удавалось найти способ заработка, причем близкий к специальности.
  Только около четверти девятого появился длинный парень в ка-ких-то круглых старушечьих очёчках на резинке. Это и был наш сего-дняшний "вождь" - Валера Блинков. После короткого напутственного выговора от проректора, всех рассовали по автобусам и отправили в поля.
  Не прошло и часа, как мы остановились. В воздухе стоял отчет-ливый запах сухой земли, палой листвы и соляры. Из УАЗа защитного цвета тут же выскакивает невысокий, подвижный мужик в пиджаке с галстуком, но в сапогах. За сто метров разлетается по полю его веселый матерок.
  - Какого фуя, лядь, вы так поздно приехали, лядь! Договор, сука, был на час раньше! Вы что там, в своём долбанном Сибстрине, совсем офуели? - Мужик матерится еще пару минут. Постепенно запал его сти-хает, и когда он подходит к нашей группе, почти спокойно спрашивает, - случилось чего? Или так - разгул бесхозяйственности и безответствен-ности?
  Бедный Блинков красный как рак, оправдывается:
  - Скорее второе, товарищ председатель. Вы не переживайте, мы без раскачки начнем и всё, что требуется, сделаем. - Он еще что-то не-членораздельно бурчит. Мужику надоедает его слушать:
  - Наверстают они, знаю я, как вы наверстаете, фуй ли с этого мо-лодняка толку. Ладно. Ты, лядь, здесь за главного? Вот, смотри туда, лядь, - председатель машет рукой на юг. Во-о-он, лядь, видишь березо-вый колок? Вот! До него, лядь, вот это вот всё - ваше, лядь нафуй. В ширину - вон до тех кустов. Вёдра, сука, у вас есть?
  - Но ведь вёдрами должны вы нас обеспечить! - возмущается Блинков, - у нас половина студентов в общежитии живут, откуда у них возьмутся вёдра?
  - Лядь! Да, что ж это за фуйня то сегодня! - опять начинает заво-диться председатель, - ладно, лядь, что-нибудь придумаем. Вон там два десятка вёдер стоят, со вчерашнего дня остались. Берите и работайте. Работа простая. Вон, видите, лядь, картофелекопалки "Дружба", нафуй? Они клубень сразу в кузов сыплют. Но машины, есть машины, часть картохи падает мимо. Ваша задача, лядь, собрать не выкопанную и упавшую в кузова всё тех же машин. Задача понятна? За работу.
  Блинков собирает вокруг себя всех старост. Я тоже хочу поучаст-вовать в "военном совете". Валере стыдно, что из-за его утренней неор-ганизованности нам придётся больше работать. Поэтому он строжится.
  - Берём ведра и собираем в них картошку. Собираем все и девоч-ки и парни. По мере заполнения мужчины относят ведра к ближайшему грузовику.
  - Ладно, Валерий Иваныч, не смущайся, - говорит ему Олег Лиха-чёв, который тоже, как и Шестаков и отслужил, и поработал, и выглядит явно старше Блинкова - ну, опоздал, с кем не бывает. Справимся!
  - Валерий Иванович, - влезаю я с вопросом, - а обед привезут сю-да, или нас повезут в совхозную столовую?
  - Сомневаюсь я что-то, и в том и в другом варианте. Надо было с собой брать, вообще-то. Во все времена брали сухим пайком.
  - А в постановлении Партии написано, что принимающая сторона должна организовать снабжение горячей пищей.
  - Ладно! Придет время, посмотрим. Если не будет, придется мне с ректором разговаривать обо всем этом. А ты откуда такой ушлый взял-ся? Постановления читаешь.
  - Моя фамилия - Рогов. Вы меня еще не знаете, но вы еще меня узнаете . А постановления читать полезно, для этого их и печатают. - заверяю я Блинкова.
  Конечно же, к обеду никто ничего не привёз. Даже про воду кол-хозники забыли. Пришлось нам идти побираться у водителей, что вози-ли убранный картофан. Кое-как сполоснув руки, садимся за привезён-ные из дома припасы. Под анекдоты, подначки и приколы, хлеб с яйца-ми, сыром и колбасой, идёт на ура.
  Посмеялись, перекусили и естественно пробило на разговоры за жизнь.
  - Валерий Иванович, скажите, а зачем нас вместо лекций отпра-вили на картошку? Неужели колхозники сами не могут справиться? - задаю я провокационный вопрос.
  - Ты же говоришь, что читал Постановление... Там должно быть всё написано. Или соврал?
  - Не-е-ет, там пишут, как должно быть организовано всё это дело. О причинах - вскользь, что-то типа: - в целях улучшения снабжения населения и тыды и тыпы.
  - Тут я ничего сказать не могу. Мне эта тема не интересна. Вот про генезис народной архитектуры, это, пожалуйста, а про экономику социализма - это не ко мне. Подсказал бы, раз такой умный, что мне сегодня ректору говорить, что бы завтра эта "барщина" была правильно организована.
  - Валера, слушай сюда, - включается в разговор Шура Шестаков, - тут особо думать не надо. Гони прямо сейчас в библиотеку. Читай По-становление и КЗоТ. Идёшь к ректору и говоришь: - Даниил Азарович, имеет место нарушение закона. Пальчиком в текст - тык. Надо бы, - го-воришь, - поправить председателя, а то могут быть неприятности у вас.
  Сейчас половина второго, полчаса до трассы, час на машине до города, так что до конца рабочего дня успеваешь. Мы тут как-нибудь сами разберёмся.
  Блинков тут же схватил свою сумку и прямо через поля, спотыка-ясь о кучи ботвы, двинул в сторону дороги.
  - Кстати еще анекдот вспомнил, - говорит Мишка Горюнов, еще один любитель народного фольклора, - Спит Форд, и ему сон снится, будто сидит он на XXXII съезде КПСС, а с трибуны оратор говорит: - ... в этом году отличнымими результатами завершили уборочную стра-ду хлеборобы Кубанщины, Херсонщины, Алабамщины и Техащины...
  Анекдоты травить дело, конечно, хорошее, но пора и за работу, тем более что картофелекопалки выпустили клубы черного дизельного выхлопа и двинулись по полю. Мы нехотя поднимаемся и без особого энтузиазма направляемся к этим чадящим агрегатам. Натягиваем черные от земли перчатки и приступаем к процессу поиска потерянного урожая.
  Ровно в пять комбайн, как по команде, поворачивает и, не проща-ясь, выезжает на дорогу. Всё понятно. У мужиков рабочий день закон-чился. Баста карапузики, кончилися танцы!
  
  Тот же день. Сибстрин. Валерий Блинков.
  
  С лицом покрытым слоем земляной пыли, Блинков вломился в библиотеку института и затребовал Постановление и КЗоТ.
  - Молодой человек, а когда и в какой газете вышло это постанов-ление?
  - Да, кто бы знал. Я думал, в библиотеке знают...
  - Странный вы! Нам-то это зачем?
  - Да, действительно, вам это совершенно ни к чему... Как же быть? Мне это постановление нужно сейчас, пока ректор не ушел.
  - Давайте сделаем так, я дам вам КЗоТ. Пока вы его смотрите, я посоветуюсь с коллегами. Нет! Лучше схожу на кафедру научного ком-мунизма, там такие вещи должны знать.
  Читать и конспектировать - дело привычное, это вам не вёдра в кузов метать, - подумал аспирант кафедры градостроительства и углу-бился в текст.
  Привычная работа с текстом давалась Валере легко. В ходе чте-ния он обнаружил, что председатель имеет с шефской помощи минимум 1600 рублей. - Есть ради чего бороться, - пришла ему в голову светлая мысль. Законспектировать нарушенные статьи Трудового кодекса он тоже не поленился.
  Валера так увлёкся, что не заметил, как в библиотеку вошла его новая знакомая. Она позвала его тихим библиотечным шёпотом:
  - Молодой человек, я нашла вам "Известия" с опубликованным текстом Постановления. А вы нашли уже, что вам нужно было?
  - Спасибо вам огромное! Да, нашёл. Меня Валера зовут, а вас?
  - Очень приятно, я - Маша. - Она протянула Блинкову газету.
  - Что вы, милая Маша, делаете после работы? Может быть, согласитесь провести вечер в компании скромного аспиранта?
  - А я согласная. - Маша кокетливо стрельнула серыми глазками. - Молодой аспирант не отвертится от порции мороженого для девушки?
  Окрылённый Валера с брошюрой и газетой отправился к ректору. Кулешов оказался на месте. Даже согласился выслушать ретивого аспиранта. Он внимательно прочитал указанные Блинковым статьи закона, ознакомился с разделами Постановления и изобразил на лице работу мысли. Потом вздохнул, пощёлкал цанговым карандашом и отложил его в сторону.
  - Первый раз вижу аспиранта, который читает Постановление о сельхозработах... Хорошо, вопрос ты поднял правильный. Законы надо соблюдать, поэтому давай сделаем так: - Вы, Валерий Иванович завтра везёте своих первокурсников в поля. Там работаете в хвост и в гриву, а я обещаю, что утрясу все проблемы. На прощание он жмёт руку Блинко-ву, и тот довольный таким развитием событий убегает в предвкушении близкого свидания.
  ...
  Оставшись один в своём кабинете, Кулешов взъерошил копну се-дых волос, хмыкнул и взял трубку внутреннего телефона, повертел её в руке и решительно крутанул диск.
  - Сергей Петрович, подойди ко мне прямо сейчас... Да, сейчас... Да, срочно...! По сельхозработам вопрос возник. Да, важный. Нет!! До завтра не подождёт. Телефон нашего друга не забудь... директора сов-хоза, конечно, кого же еще? Короче, беги бегом, чтобы был у меня через пять минут. Никаких полчаса! Блядь! Что ты за человек то такой. Через пять минут быть здесь! Точка.
  Через десять минут взмыленный и запыхавшийся проректор по хозчасти, отдуваясь и вытирая пот с высокого лба, просочился в кабинет Кулешова.
  - Здравствуйте, Даниил Азарович, что там за пожар случился? С чего такая спешка?
  - Ты проходи, садись. - Ректор кивнул вошедшему на стул у сво-его стола. - Воды вот выпей. Сейчас тебе сложная умственная работа предстоит. Ты Постановление о сельхозработах читал?
  - Читал, конечно, а что не так?
  - Читал, значит... - В голосе Кулешова угрожающе зазвучали же-лезные нотки. А то, что оплачиваться эти работы должны, ты тоже чи-тал? Что принимающая сторона должна обеспечить выполнение сани-тарных норм, включая питание, тоже читал?
  Руки Кушнаренко почему-то спрятались под стол, а взгляд начал скользить по стенам.
  - Понимаете ли, Даниил Азарович...
  - Ничего не желаю понимать! Сговорились за моей спиной с ди-ректором. Денежки между собой решили поделить, а в случае чего, за моей спиной отсидеться? - Ректор в упор посмотрел на Кушнаренко - Так. Короче. Сейчас срочно звони в совхоз и вытрясай из директора всё, что полагается по постановлению. Свободен! По результатам доложишь. Буду здесь сидеть и ждать. Если не сделаешь пойдёшь по статье.
  
  3 сентября. Картофельное поле совхоза "Морской". Борис Рогов.
  
  Когда на следующий день мы прибыли на место наших трудовых подвигов, то заметили стоящую на краю березового колка жёлтую бочку на колёсах с надписью "КВАС".
  - Никак нас решили премировать за хорошую работу, - выдал Го-дик. - Лучше бы пива подогнали.
  - У нас в полку говорили так: - Пиво утром как зарядка, пьёшь его и всё в порядке - внёс свои пять копеек Лихачёв.
  К счастью, в бочке оказалась простая питьевая вода. Шестаков стряхнул мокрые руки и протер ими лицо.
  - По сравнению со вчерашним, так просто зашибись!
  Хорошо бы сгонять за пивом, но не сейчас, а когда вернемся до-мой. Вот только незадача. Вчера мы в половине седьмого приехали, пива уже не было. Надо б сегодня поднапрячься и приехать хотя бы к шести, может что-то останется.
  - Тогда, какого ты тут философствуешь? - Гайданский обрывает пространные рассуждения, - арбайтен, негры, солнце уже высоко.
  Около часа пополудни показался ЗИЛ, в кузове которого, что-то постукивало. Этим чем-то оказалась большая фляга с молоком. Кроме молока директор прислал свежевыпеченного хлеба еще горячего и пару ящиков помидоров-огурцов. Хорошо, что не соленые, а мог бы отом-стить за потерянные денежки.
  - Колбасы то пожадничали - заметил Павлов, - но и на том спаси-бо. Всё лучше, чем вчера, когда мы приехали, а дома хоть шаром покати. Хорошо, что я догадался картошки ведро припереть.
  - Будет еще интереснее, - говорит Блинков, отхлебнув из кружки холодненького молочка, - ректор обещал какие-то деньги из совхоза вытрясти. Много он не вытрясет, поэтому у меня предложение - давайте мы заработанные деньги передадим в профком института...
  - Как это в профком? - возмутился Павлов, - мы их честно зара-ботали, вы, Валерий Иванович, их честно из председателя вытрясли, почему мы их отдадим? Это несправедливо! Они же там растворятся, никто и не заметит. Вы как хотите, а мою долю мне выдайте.
  - Ну, я просто подумал, что десятка никому погоды не сделает, а факультет на фоне других будет выглядеть очень даже, - начинает оп-равдываться наш куратор. - Мало ли какие ништяки могут в будущем от ректората привалить. Предлагаю всё-таки с плеча не рубить, а поду-мать до завтра. Всё равно деньги на счёт института поступят только в конце месяца...
  - Вот и прекрасно, как раз стипендия будет на исходе, денежки будут очень в тему.
  На следующий день, который был последним в сельхозэпопее, в автобусе по дороге в поле, состоялся финансовый совет нашей группы, ну и тех, кто просто оказался рядом.
  - А давайте купим свинью! - Гайданского, похоже, посетило вдохновение.
  - Годик, зачем нам свинья? Ты шашлыками собрался торговать?
  - Ты дай договорить. Я предлагаю купить свинью в виде мяса, ну то есть, в виде разделанной туши. Порезать на куски, замариновать и поехать на природу, жарить шашлыки. На Обское море, например.
  - Если погода будет, то действительно идея классная. Как раз есть время подготовиться. Там же надо еще шампуры, мангал, все дела.
  Так за разговором мы в последний раз прибыли на наше уже поч-ти родное поле. После вчерашнего трудового героизма неубранным оставался совсем небольшой кусочек. Мы тихо радовались, в предвку-шении быстрого окончания работы.
  Как, оказалось, радовались мы рано.
  Картофелекопалка "Дружба" нам удружила. Лента полотняного транспортёра не вынесла нагрузки и лопнула. Водила убежал на цен-тральную усадьбу, обещал через час вернуться, если найдёт пригодную.
  - Ребятишки, вы тут посидите, подождите, я быстро, - крикнул он нам на ходу. - Вон, мужики тоже загорают, можете с ними в картишки схлестнуться. Им тоже без меня тут делать нечего.
   По КЗоТу вина в простое не наша, минималку нам должны вы-платить по любому. К десяти часам машинист с лентой всё-таки появил-ся. Ещё полчаса он возился с ремонтом, поэтому к работе мы смогли приступить только с половины одиннадцатого.
  К счастью, оставшийся клин был не велик и к трём часам "Друж-ба" замолчала. Ещё час и мы отбросили пустые вёдра. Работа была сделана досрочно.
  
  3. Я СЕЛ ОДНАЖДЫ В МЕДНЫЙ ТАЗ
  5 сентября. Борис Рогов.
  
  За воскресный вечер я поднапрягся и написал статью о студентах на сельхозработах. В понедельник отнесу в "Кадры стройкам". Так на-зывается институтская многотиражка. Две страницы машинописного текста сложились быстро. Основная идея - необходимость донесения смысла Постановления до всех участников, как со стороны института, так и со стороны совхоза. Со свежим примером из нашей практики ста-тья получилась весомая и злободневная. Мне пришла мысль, что можно её послать и в "Комсомольскую правду", и в "Молодость Сибири". Проблема одна на всю страну. Ведь, если заставить колхозников опла-чивать помощь, то ведь они скорее сами предпочтут этим делом зани-маться, чем "шефов" дожидаться. Хорошо, если проблема действитель-но в нехватке рук в деревне. Ведь может быть и так, что вся эта дурац-кая "война за урожай" - попытка воплощения троцкистской идеи "слия-ния города и деревни", воспитание нового человека.
  Статью в понедельник у меня взяли. Главред сказал, что ближай-ший номер уже готовится к печати, а ему надо ещё материал с ректора-том согласовать, поэтому статья выйдет только через месяц в следую-щем номере. В следующем, так в следующем, лишь бы вышла. - поду-мал я про себя. Смешно будет, если в центральных и городских газетах напечатают, а у нас только через месяц.
  После второй пары ко мне подкатил Павлов.
  - Борь, тебе сегодня вечером придётся задержаться немного. Со мной, Шестаковым и Хваном пойдёшь в детскую больницу. Здесь неда-леко, на Тургенева.
  Я вспоминаю, что и в самом деле ходили мы точно такой же ком-панией в эту больницу. Больничка обратилась в Сибстрин с просьбой оформить холлы и коридоры, а то как-то уныло и мрачно, а пациенты всё-таки - дети маленькие. Борзот, как завкафедры рисунка, дал добро. Преподы с "Рисунка" отобрали из запасников пару десятков листов. А Нам надо будет только отнести и развесить.
  Между тем Серёга продолжает меня пытать: - У тебя дрель есть?
  - Есть, но она дома. Это полчаса туда, потом полчаса обратно. Вот ещё час потеряем. Может лучше в макетной спросить?
  - Хорошая мысль! Ладно, пошли на строймат, звонок уже.
  После четвертой пары собираемся на кафедре рисунка. Перед на-ми на столе лежит солидная стопка оформленных пейзажей. Шестаков берет руководство на себя:
  - Чего стоим, кого ждём? Берем по пять штук и тащим. - Шурик явно торопится. Ему хочется быстрее разделаться с общественной на-грузкой.
  - Шура, не спеши, надо же - сдал-принял, опись-протокол... - включается в разговор И Сон Хван, человек без гражданства, кореец по национальности, Володя по имени.
  Так стоим и препираемся минут пять, пока Владимир Платонович подписывает какие-то сопроводительные бумаги.
  С задачей по развеске картин мы справляемся быстро. Больнич-ный завхоз нам активно помогает. Два часа и дело сделано. И тут мне в голову приходит замечательная идея.
  - Мужики, - говорю я, - как вам идея украсить все детские боль-ницы города работами из фондов Сибстрина? Смотрите, наверняка за 45 лет института накопилось много работ, которые пылятся в запасниках. А тут можно несколько зайцев убить.
  - Ха! За несколькими зайцами погонишься, нифига, не поймаешь, - скептически заявляет Шестаков. - Если работы хранятся, значит, это кому-нибудь нужно. А потом, ну каких таких "зайцев" ты тут убьёшь?
  - На счет зайцев, ты, Саш, не прав, - вступается Хван, по крайней мере, доброе дело сделать, - уже хорошо. Больше я не вижу. Давай, Боря, расскажи нам старикам, что тут можно еще получить?
  - Вот смотрите. Доброе дело. Это - раз! У детей есть родители и другие родственники, которые посещают своих больных детей. Если мы к каждой картинке прикрутим маленькую табличку с телефоном, то по-лучится бесплатная реклама. Это - два! И, наконец, три, мы получим информационный повод рассказать о том, что есть такие классные пар-ни, которые могут и то, и другое, и третье. Напишем об этом в газетах, как об инициативе комсомольцев! Под это дело можно предложить раз-рабатывать проекты малых форм, детских игровых площадок, интерье-ров детсадов, детских поликлиник, пионерских лагерей... может даже с их последующей реализацией. Только тут надо будет через райком ком-сомола действовать. Перспективы, - дух захватывает!
  - Да ну, фигня какая-то, - ворчит Шестаков, - пошли лучше пивка купим. Тёмное пиво завсегда лучше светлого будущего. Но мы с Павло-вым и Хваном обратились к больничному начальству с небольшой просьбой.
  Главврач больницы оказался отзывчивым человеком. Он пустил нас в свои владения, где мы устроили фотосессию со съёмкой друг друга в разных ракурсах. Нашей наглости хватило даже на то, чтобы попро-сить главврача тоже попозировать перед висящими на стенах аквареля-ми.
  Репортаж получился короткий, но иллюстрированный целыми тремя фотографиями. Посмотрим, дойдёт ли дело до публикации. Надо будет в ближайший свободный день отвезти в редакцию и, может быть даже встретиться с кем-нибудь на предмет того, какие материалы в пер-вую очередь востребованы в газете.
  
  4. МАО ЦЗЕДУН БОЛЬШОЙ ШАЛУН
  10 сентября. Борис Рогов.
  
  За окном уже темно. На редкость тёплый сентябрьский вечер. Я сижу у открытого окна и остро заточенным карандашом вывожу буквы романского капитального шрифта.
  В комнату вливается прохладный свежий воздух со стороны "Бе-резовой Рощи". Только что отгремели ритмы парковой танцплощадки. Тишина опустилась на город. Вдруг резкая трель телефонного звонка рвёт эту тишину в клочья. Я краем уха прислушиваюсь. Трубку берет мама.
  - Квартира Роговых.
  ...
  - Григория? Здравствуйте, Николай Иванович, рада вас слышать. Сейчас Гриша подойдёт.
  - Гражданин Рогов у аппарата! - отец, как всегда начинает немного придуриваться. - Ибрагим , ты? Рад слышать, как дела? Как здоровье?
  ...
  - У нас вроде бы тоже всё в порядке. Борька вот на архитектора учится. Сидит, что-то чертит.
  ...
  - У меня идея! Приезжайте с Антониной к нам в гости. Можете и внуков захватить у нас квартира большая, всем места хватит. Сейчас такая погода стоит, просто райская.
  ...
  - Вот, на следующие выходные и приезжайте. Заодно можно бу-дет даже на Алтай на недельку махнуть. Незабываемые впечатления гарантирую.
  Я вклиниваюсь в разговор ветеранов-однополчан:
  - Николай Иванович, а можно просьбу личного характера?
  - Смотря какую.
  - Не могли бы вы, если соберётесь к нам, привезти мне зимнюю пилотскую куртку? Можно даже поношенную. У нас кроме пальто но-менклатурного покроя ничего не продаётся. Был бы вам весьма призна-телен.
  - Хорошо, посмотрю, спрошу у знакомых если что.
  - Заранее огромное спасибо! - Возвращаю трубку папе. Тот по-жимает плечами, но трубку берет:
  - Николай, считаем, что договорились. Только предупреди за пару дней, а то сейчас сбор урожая. Сам понимаешь. Кстати, как у вас с дарами садов и огородов?
  ...
  Чувствуя, что разговор принимает малоинтересный для меня обо-рот, я возвращаюсь к шрифтам. Мысли же мои продолжают крутиться вокруг неожиданного звонка.
  - Надо будет всё-таки как-то использовать представившуюся воз-можность и намекнуть полковнику о предстоящих катаклизмах.
  
  10 сентября. Павел Самарович.
  
  Павел, проспал, поэтому завтракать было некогда, но чашку чаю и кусок ароматного и ноздреватого хлеба с колбасой он все-таки срубал. Сегодня три пары, удастся ли перехватить что-то в буфете не известно. Хорошо, что купили новый чайник-кофеварку производства Чкаловского. Кипятит, как зверь.
  Борька Рогов говорил, что сегодня какой-то арт-роковский диск должны выкинуть в продажу. Херня, полнейшая! Какой, нафиг, арт-рок в СССР? Однако все равно интересно. Может подождать, когда "Мело-дия" откроется и купить пласт? Паша повернул ручку репродуктора.
  - ...тяжелой и продолжительной болезни на восемьдесят третьем году жизни скончался Председатель Коммунистической Партии Китай-ской народной республики товарищ ... Павел не стал слушать дальше, у него в голове всплыл давний разговор с Борькой в поезде. Тогда этот "ясновидец" помнится, что-то вещал про смерть Мао.
  - Сегодня у нас... - он посмотрел на настенный отрывной кален-дарь, - сегодня десятое сентября. А ведь Борька так и говорил, правда, кажется, он говорил, что девятого, но пока то, да сё, вот день и прошёл. Хм, угадал... Неужели он, правда, знает, что будет? Не, ну, прикольно!
  На вторую пару Паша опоздал, но историю искусств Вольская читала в темноте, поэтому можно было до перерыва торчать в коридоре. Меньшиков со своей Затулинки тоже припозднился. Павел решил обсудить с ним общего знакомого.
   Борис, пощипывая растительность над верхней губой, внима-тельно выслушал, потом безапелляционно вынес вердикт:
  - Паша, ты дурак что ли? Чушь какую-то городишь.
  - Я тоже думал, что чушь, но вот смотри, - он протянул конверт с диском. - Борька неделю назад мне сказал, что "Мелодия" выпустит в продажу, я подошел сегодня, смотрю и в самом деле на прилавке вы-ставлен конверт Давид Тухманов, "По волнам моей памяти". Это раз. Слышал, Мао кони двинул? Так мне об этом Борька еще прошлой зимой рассказал. Как ты это объяснишь? А?
  Ничего не ответил Меньшиков, только хлопнул друга по плечу и отправился к свободному месту в аудитории. Если не отметиться на лекции, то можно и без стипешки остаться.
  После истории искусств, следовала дисциплина, нужность кото-рой была весьма сомнительна. Математика не была для Павла чем-то важным, и он, по совету всё того же Рогова, решил, что трояка ему в сессию хватит и забил на лекции и семинары. Благо, товарищ Михеев на первом занятии прямо заявил: - Кому математика не нужна, подходите с зачетками, поставлю тройку за все три семестра. Что интересно, таким правом воспользовались только Рогов и Самарович. Велика всё-таки сила школьного внушения. Чуть ли не с первого класса нам твердили, что математика - царица наук и нужна всем поголовно.
  
  5. ХЕРАНУКО ПОРОЯЛЮ
  14 сентября. Вечер. Рогов и Лена Тришина.
  
  "...Принимая во внимание исторические решения XXVI съезда КПСС, комсомольцы должны со всей серьёзностью относиться к пору-чениям партийных товарищей. Работа с постановлениями Партии и Со-ветского Правительства должна вестись постоянно. Это повысит заин-тересованность, как каждого студента, так и работников агропромыш-ленного комплекса".
  Я поставил точку и с удовлетворением откинулся на спинку сту-ла. Статья, щедро сдобренная ссылками на "исторические решения" получилась даже не на две, а на целых три странички. Теперь можно и развлечься.
  А не позвонить ли мне Леночке? Что-то мы давно не гулял. Кроме того, хорошо бы с Александром Семёнычем встретиться, попросить его помочь с кистями и, заодно, забросить идею о сотрудничестве с Худ-фондом.
  ...
  - Лен, привет! Рад слышать тебя, давно тебя не видел, соскучился. Подышим свежим кислородом? Погода замечательная. Сухо-тепло. Баг-рец и золото. Позже? Хорошо, давай. Сразу после программы "Время". Жди меня, и я зайду, только очень жди.
  
  Там же и тогда же. Лена Тришина.
  
  Лена решила внезапно, что если не растягивать подготовку к кон-церту, то вполне можно закончить и до одиннадцати. Она так увлеклась музицированием, что не заметила, как пролетело время. От пианино её отвлек звонок, дерзко вломившийся в шопеновские аккорды. Она отдер-нула руки от инструмента, пару секунд посидела, возвращаясь к реаль-ности и, как была в домашнем халатике, побежала открывать дверь.
  - Ты ещё не одета? Может мне у подъезда подождать? - начал то-ропить Борис. Взгляд его тем временем упал за небрежно запахнутую полу халатика, откуда выглянула белая полоска бюстгальтера.
  - Давай проходи, я тебе сейчас сыграю, а ты скажешь своё мне-ние, - Лене не терпелось похвастаться выученным ноктюрном Шопена. - Всего пять минут, погулять успеем, куда торопиться?
  Она усаживается за пианино, на секунду замирает, закрыв глаза, и вот уже безмятежные звуки рисуют спокойную водную гладь, в которой медленно растворяются лучи лунного света. Шопен Боре тоже нравится, но в исполнении любимой девушки, он торкает гораздо мощнее... К тому же с табуретки, ему открывается чудный вид на прелести, от которых взгляд оторвать невозможно.
  Наконец затихают финальные аккорды. Борис начинает петь ди-фирамбы исполнительскому мастерству своей любимой. Ей же, по ходу, всё равно кто там её хвалит, лишь бы превозносили и восхищались. Ми-нуту послушав, она командует:
  - Слушала бы тебя и слушала... Но так мы никогда не выйдем. Ты давай лучше, вставай и из комнаты, мне надо переодеться, - Лена, заме-тив похотливый взгляд, запахивает халатик, - выметайся, короче!
  - Ну, вот, чуть что, так сразу выметайся... а может, я полюбовать-ся хочу? - шутливым тоном Борька подначивает подружку.
  - Марш в коридор, и стой там, я быстро.
  Через пять минут они уже целуемся в лифте. Музыка явно сыгра-ла роль афродизиака, причем для обоих.
  - Нет, нельзя так замечательно играть, ведь это возбуждает чувст-венность, а удовлетворить жажду плотских утех в наших условиях не-возможно. Ты, Лена, виновата и должна как-то искупить свою вину.
  - Пошел в жопу, болтун, даже и не надейся. Погулять, пожалуй-ста, целоваться-обниматься, ну, может быть, а вот на чужой кровать, рот не разевать, - кокетничает девчонка, пихая кавалера в бок.
  Борис, закончив расточать похвалы исполнительскому таланту, делится с Леночкой идеей создания музыкальной группы в институте. Так как на факультете уже существует одна команда, надо только не-много поработать с репертуаром и найти клавишницу.
  - К слову, у меня для нее и сценический псевдоним с японским уклоном уже есть - Херануко Пороялю, правда, звучно?
  Ленка не выдерживает и звонко хихикает.
  - Ты меня уморить хочешь? Херануко, говоришь? Запомнить на-до, завтра девкам в училище расскажу, посмеёмся.
  - Предлагались ещё Ясука Такая и Тохрипо Товизго, но большин-ством голосов остановились на Херануке. Но давай всё-таки поговорим про команду.
  - Да, пошёл ты, вместе с твоей командой, всё равно из этой затеи ничего путного не получится, максимум перепевы популярных песенок потому, что ничего серьезного вам никто не напишет, да и чтобы сыг-рать что-то серьёзное одних амбиций маловато будет.
  - Ты не спеши, мы сейчас как начнем с еврейско-одесских песе-нок, так к нам целая толпа желающих выстроится, вот увидишь.
  - Ну, это вряд ли... Не дадут вам одесские песенки исполнять, у нас знаешь какие требования к текстам строгие? Ого-го! Да и некогда мне с вами возиться, у меня этот год выпускной. В июне отчётный кон-церт, все дела. Хотя, может быть, зимой... если вы придумаете как про-стимулировать мои услуги. Ты помнишь, я беру дорого! Может быть что-нибудь и получится.
  - Лена, а может пригласить в помощники Алексея? Помнишь, тот усатый, что у тебя на днюхе с тобой дуэтом играл?
  - Это, конечно, мысль, но я его так грубо отшила... Он обидчивый, со мной не хочет больше дело иметь. Телефон его тебе дам, звони...
  Самопальная джинсовая курточка, продукт маминого творчества, пропускала тепло Ленкиной руки, мне не хотелось болтать о всякой ерунде. Хотелось чувствовать кожей это тепло, просто целоваться, просто лапать подружку. Темнота сентябрьской ночи давно опустилась на город.. Хорошо погуляли сегодня, и с удовольствием, и с пользой. Кисточки мне Лена обещала достать и с папой встречу устроить.
  
  6. НЕУЖТО ЗАМКНУТ КРУГ
  20 сентября. Борис Рогов
  
  Утром 20 сентября резко похолодало. Подхожу к окну. Перед гла-зами белое безмолвие. Всё покрыто тонким и хрустким снежным одея-лом. Градусник на моём окошке показывает -50.
  На прошлой неделе я стал комсоргом группы, после чего имел бе-седу с мужиком из первого отдела . Конечно, там был не только я, со-брали всех комсоргов и старост первого курса. Хмурый мужик призывал к бдительности, к беспощадности к врагам социалистического отечества и всё такое. Я думал, что сейчас и начнётся вербовка внештатной агентуры, но нет, что, в общем-то, логично. Вербовка дело сугубо интимное, огласки не терпящее. Я так до сих пор не представляю, кто у нас на курсе был осведомителем .
  После общего собрания всем выдали методичку, где было изло-жены обязанности, задачи и методика ведения комсомольской работы. Очередной плод бюрократического творчества. Насколько я помню, комсомол в институте никого не волновал, от слова совсем. Однако для меня здесь всё-таки есть определенные выгоды. Опираясь на авторитет организации, можно будет проводить в жизнь какие-то идеи. Конкурсы по специальности, спорт, литература и прочее искусство. Хорошо бы придумать, как завязать отношения с каким-нибудь иностранным ВУ-Зом архитектурного профиля, но это на перспективу. Главное про всё писать в "Комсомолку" или в любое печатное издание, хоть в "Кадры стройкам" . Не позднее чем через год надо будет попасть в бюро фа-культета, а затем думать о вступлении в КПСС. Эк же меня занесло! Ведь и учиться придётся, хочу я этого, или нет. Большинство проектов надо будет спихнуть желающим заработать, чтобы освободить время, но часть не удастся ни как, да и не отработал я пока механизм взаимодействия с Худфондом. С Тришиным принципиально договорился, но пока, ни одного заказа на горизонте не просматривается. Поэтому в прошлую пятницу звонил в районный отдел вневедомственной охраны, сказал, что хотел бы работать сторожем. Попросили подойти вечером в среду. Работа, конечно, утомительная, но 90 рублей к стипендии - не лишние.
  В четверг позвонил Вова Каплин. Интересовался, как у меня дела обстоят. Был очень рад, что я остался в родном Новосибе. Приставал опять с районной газетой. Я обещал подумать. Тут ведь как? Опыт об-щения с районной верхушкой дело полезное. Если учесть, что 20 лет назад именно в Дзержинском райкоме работал Егор Лигачёв, то поду-мать есть над чем. Лигачёв в будущем - фигура весьма заметная, и лич-ное знакомство с ним может во многом мне помочь.
  У Каплина дела тоже пошли в гору после прошлогоднего вспле-ска музыкальной активности. В районе работает уже 5 дискотек на раз-ных предприятиях. Мужики на "Точмаше" уже стонут от того, что им приходится во внеурочное время аппаратуру собирать. Даже, несмотря на то, что им за эту работу райком платит по утроенному тарифу. Зато народ на дискотеки валит валом. Вот что значит мощная акустика!
  Деньги появились у всех к этому причастных лиц, и, похоже, что Вова Каплин руки греет лучше всех. Жаль, что я выпал из этой обоймы. Вот всё-таки это направление надо развивать, а вовсе не группу само-деятельную организовывать! Хотя, если вспомнить, что через пять лет начнутся гонения на всё западное, включая музыку, то русскопоющая группа была бы запасным аэродромом. А если еще её сделать в стиле "комми-рок", то было бы не подкопаться.
  
  7. ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ
  22 сентября. Рогов, Архипов и Коновалов.
  
  - Борька, подваливай! Брательник из Москвы притаранил чумовой пласт! - Коновалов говорит спокойно, но заметно, что ему очень хочется похвастаться. - Архип тоже подгребёт.
  - Какой еще пласт? - Я лихорадочно вспоминаю. Может быть "The Song Remains the Same" Led Zeppelin? Вряд ли, все-таки это хоть и классная вещь, но ничего сногсшибательного, обычный хард, качест-венный, драйвовый, энергичный, но не то, от чего стоит так суетиться...
  - Топай быстрее, а то много вопросов задаёшь, - нетерпеливо об-рывает Вадик и бросает трубку.
  Заинтриговал меня старый приятель. Надо идти, да и вообще, хо-чется поболтать о том, о сём, кроме того, надо посоветоваться, как день-ги зарабатывать. Не беда, что время уже одиннадцатый час, рано завтра не вставать. Поэтому инструменты - прочь, кеды на ноги, и с громким топотом срываюсь вниз.
  Олежке идти ближе, поэтому он уже на месте. Родителей Вадима дома нет, поэтому нам никто не мешает пить домашнее смородиновое вино и слушать "Алису в стране чудес" с текстами Высоцкого. Именно этот диск Вадика зацепил.
  - Диссидентские песенки, - недослушав до середины первой сто-роны, уверенно заявляет Архипов, - не понимаю, как её вообще выпус-тили. Сплошная антисоветчина. "Много неясного в странной стране, можно запутаться и заблудиться", это про какую же страну? А это про кого "Жить то он жил, а быть то его не было" - Коновалов, ты бы выки-нул нафиг эту пластинку, а то припаяют тебе семь-ноль и узнаешь, что передачи бывают не только по телевизору.
  - Олеж, не свисти! - Вадим, расслаблен и с удовольствием наблю-дает за нашей реакцией. - Это же официальный диск, который выпусти-ла "Мелодия"! и который открыто, заметь! не подпольно, продают в магазинах. Тираж маленький, это же не речи Брежнева, но никто авто-ров на лесоповал не сослал. - Всё путем! Лучше винца глотни.
  - Винцо это хорошо, а вот с твоим аргументом про безопасность я не согласен. Да, сейчас послабление, типа, оттепель, с американцами в космос летаем, договора всякие подписываем, но кто его знает, что там будет дальше. За оттепелью всегда следуют заморозки, а там до посадок не далеко.
  - Не, мужики, - вступаю в разговор я, пара стаканов смородиново-го снизили уровень бдительности - заморозки наступят, но позже и не-надолго, года на три, а потом все в разнос пойдёт, да так, что сейчас даже никто и предположить не может. Кстати, как там наши, кто что слышал? Под "нашими" я имею в виду одноклассников.
  - Я на неделе Рудинскую встретил. Она всё знает. Сама на юрфак поступила вместе с Калашниковой. Горбунова тоже на юриста поступа-ла, но провалилась. Пошла на завод. Витёк Мосягин - в сельскохозяйст-венный, Фролова в лёгкую промышленность, Танька Хохлова в мед, Лобова - в мед не поступила, пошла в медучилище. Труба в НГУ, но почему-то на ФЕН, Сокол на физике в НГУ срезался и не прошел. Уехал в Иркутск и там учится. Собирается переводиться домой. Остальные пока не понятно. Ты то, как лето провел? Тришкиной присунул?
  - Иди в жопу! Когда надо будет, тогда и присуну, тебя не спрошу.
  - Мужики, кончайте гнилой базар! - Растаскивает нас Олег. - Ленка клёвая тёлка, если бы не моя Танька, я бы её у Борьки отбил. Да-вайте лучше к теме вернемся. Борька, ты что-то про "вразнос" заикнул-ся. Давай, выкладывай, откуда знаешь, что там за "разнос" пойдёт? - Олег с лёгким сарказмом смотрит в мою сторону.
  Алкоголь, коварный враг нашего разума, продолжает играть со мной в рискованную игру. - Хотите верьте, хотите нет, но я знаю собы-тия ближайших сорока лет, только, чур, об этом не болтать, не хочется мне стать подопытным мышом у биологов в серых шинелях. - Я уже не замечаю, что разбалтываю свою тайну.
   - Ты, Рогов, похоже гребанулся этим летом! - Озвучил диагноз Вадик. - Ты же понимать должен, что знать будущее не может никто, это принципиально не возможно, поскольку иначе нарушается закон причинно-следственных связей.
  - Вадя, не надо грязи! Я понимаю, что это не возможно! Тем не менее, факт на лице. На моём лице, между прочим. Вот, смотрите, 26 сентября, в ближайший понедельник, летчик на Ан-2 врежется в дом на Степной . У лётчика ушла жена, забрала сына, а у парня крыша съеха-ла. Решил покарать неверную. В результате погибнет сам, угробит чет-верых человек - одну девушку и трёх маленьких детей... Жены и тёщи при этом дома не будет... Сегодня у нас 22 число. Он и сам еще не зна-ет, что сделает через четыре дня, а я знаю.
  - Врешь ты всё! Анекдот на эту тему вспомнил:
  Приехал как-то мальчик в село и говорит деду с бабой:
  - Знаете, я теперь пионером стал и должен говорить только правду. Так вот: - Я прошлым летом съел банку варенья, а потом насрал в банку!
  Дед хватает кочергу и хвать бабку по башке! - Говорил же я тебе, коза старая, что это дерьмо, а ты - засахарилось, засахарилось!
  - Да, Вадим, подожди со своими анекдотами, блядь! Ведь, если Борька прав, то выходит, что он знает о катастрофе с человеческими жертвами. Может можно как-то людей предупредить? - вдруг загорелся Олег.
  - Ха! Поверил уже? - тыкаю я пальцем в живот приятеля. - Вот, Вадик точно не поверил, и правильно сделал, потому что, кто ж в такое может поверить. Предупреждать бесполезно, во-первых, никто не пове-рит, во-вторых, подумают, что псих и упекут на Владимирскую .
  - Но можно же, что-то придумать, например, накормить этого лётчика пургеном, его понос прохватит, и будет не до таранов. Или на-писать на него донос в КГБ, что у него Солженицын в тумбочке лежит, его повяжут, пока будут обыскивать и допрашивать, он и остынет. - Коновалов выдает на-гора творческие решения.
  Беда в том, что я его фамилии не знаю, просто помню, что такое событие было. О нём в газетах не печатали. Только лет через 30 появи-лась реальная информация. Спасти мы вряд ли кого-то сможем, но как подтверждение моих способностей - пойдёт.
  - А ещё что-нибудь помнишь? - при этих словах Олег, который по сложившейся в нашей тройке традиции, заведует розливом, плещет в мой стакан рубиновую ароматную жидкость.
  Что бы еще такое вспомнить, что проверить будет просто? О! Вот ещё! Я с довольной рожей поворачиваюсь к телевизору.
  - Сколько сейчас времени? 22.55. Вадик, телик работает? Вклю-чай. Пять минут до программы время. Это точно никак узнать из Ново-сибирска нельзя. Главное, моментальное подтверждение! Сейчас скажут и покажут старт "Союза-22" с Быковским на борту.
  ...
  На синем фоне величественно поворачивается желтая тарелка антенны космической связи. Звучит музыка Свиридова, оптимистичная и жизнеутверждающая. Антенна заканчивает свой поворот, и Игорь Ки-риллов замогильным голосом сообщает, что сегодня в 12 часов 48 минут по Московскому времени произведен запуск космического корабля "Союз-22", пилотируемого экипажем в составе командира корабля Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР полковника Быковского Валерия Федоровича и бортинженера Аксенова Владимира Викторовича...
  Друзья, молча, уставились на меня.
  - Ну, нифуя себе! Как ты узнал? - Ошарашено бормочет Конова-лов. - Лядь, я тоже так хочу. Представляешь, какие тут бабки можно поднять?
  - А про нас ты можешь что-нибудь рассказать. Вот, например, вылечу я из института после зимней сессии или нет? - Это уже Олег начал свою песнь пессимиста.
  - Я тебя огорчу, но нет, не вылетишь. Успешно закончишь НЭТИ в 1981. Правда, по специальности будешь работать совсем не долго, но это уже мелочи. После НЭТИ мало, кто по специальности работать бу-дет.
  - А мне? А я? - суетиться Вадик.
  - Головка от буя, - подначивает его Архипов. - Что ты так развол-новался? Сейчас тебе наш Настрадамус тоже что-нибудь предскажет.
  - Легко. - С пьяну я щедр на пророчества. - Будешь ты Вадим Ва-сильевич самым из нас успешным, самым богатым и самым гребливым.
  - Как-то я в этом и не сомневался, - щелкнув у меня перед носом пальцами, Вадим довольный откидывается на спинку дивана. - Ну, а как там, в мире? Когда в США революция случится?
  - Не будет там никакой революции, даже не надейся. А вот Союзу осталось существовать всего пятнадцать лет.
  - Офуел что ли? - в один голос заявили мне оба моих друга.
  - Как может перестать существовать СССР? У нас же самая силь-ная армия и самая мощная военная промышленность. Передовая наука и вообще, партия Ленина наш рулевой.
  - Вот этот рулевой бросит руль, скажет - Гребись оно всё конём! - И начнёт дербанить страну и хозяйство на кусочки. Я вкратце излагаю будущую историю страны.
  - Вот суки! А что народ? Неужели пойдёт спокойно как бараны на бойню?
  - А ты посмотри вокруг. Деньги заработать сложно. Если зарабо-таешь, купить на них что-то приличное можно только у барыг? Через три года у нас в городе введут талоны. Будем по 400 грамм масла в ме-сяц покупать... Жильё получить сложно, номер в гостинице снять не возможно. Билеты куда-то купить - целое приключение. Музыку, какую хочешь слушать нельзя, книжки, какие хочешь, читать тоже нельзя... Тебе это нравится?
  - Конечно, не нравится! - восклицает Вадим, - но ведь это же до-вольно простые задачи, Гитлеру навалять, всяко, было труднее... Мож-но, же было там подправить, здесь подкрутить, кого надо расстрелять, кого надо посадить. По чуть-чуть, полегоньку, дело бы пошло.
  - Ты, Вадик, правильно говоришь, но торопишься, - включается в дискуссию Олег. - Сам подумай, кто будет подправлять и подкручи-вать? Им это зачем? Они как раз будут выгоду получать от того, что то, что сейчас считается народным, станет их личным. Можно будет деткам в наследство оставить.
  - Тогда, получается, фуйня - война, главное - манёвры? Надо бу-дет постараться свой кусочек урвать?
  - Я сам уже год голову ломаю, как тут поступить. Помнишь, Ва-дик, я в прошлом году с Ваганом встречался? Я по его ответам понял, что на уровне директоров ВПК ничего не решается. Им спускается ко-манда, они её исполняют, всё! С военными та же фигня, тоже люди под-невольные, да еще и заинтересованные в поощрении сверху. Им скоман-дуют, они - под козырёк и ать-два.
  - Борька, получается, что сделать что-то может только человек имеющий контакты на самом верхнем уровне?
  - Похоже, что так. Самый близкий территориально для нас персо-наж это Егор Лигачев . Да и этот кадр сейчас от верхушки очень далёк. - А почему томский? Чем тебе наш Горячев или Филатов не нравятся?
  - Чему там нравиться? Унылые тупые чинуши, которые умеют только щёки надувать. Лигачев, по крайней мере, пытается мыслить са-мостоятельно и понимает, что всё надо менять.
  - Допустим, но как ты на него выйдешь?
  - Знал бы, уже бы вышел. В планах у меня двигаться по комсо-мольской линии, для этого в комсорги выбрался, пару лет в этом качест-ве покручусь, а там буду в райком двигать... Это дело не быстрое. Да-вайте, парни, по домам, а то я и так вам много лишнего рассказал.
  - Да, вместе пойдём, прогуляемся перед сном, всё равно же мимо моего дома пойдёшь. - Предлагает Олег.
  - Тогда и я с вами - Вадиму тоже не хочется оставаться в одино-честве. - Борька, ты лучше поконкретнее расскажи, что с нами будет.
  Болтая о прогностике и её прикладном применении, мы прошли по окрестным дворам. Жаль, что с этой нечаянной пьянкой, я совсем забыл про то, что собирался договориться с Вадимом о совместном по-иске работы. Ничего, время еще есть...
  
  7. МЫ ТВЁРЖЕ СТАЛИ, ОГНЕУПОРЕЙ КВАРЦА
  24 сентября, общежитие Љ4 АФ. Павлов Сергей, староста 113 группы
  
  Наверх вы, товарищи, все по местам.
  Последний парад наступа-ает.
  Врагу не сдаё-отся наш гордый "Варяг"
  Пощады никто-о не жела-ает!
  Вра-агу не сдаё-отся наш гордый "Варяг"
  По-ща-ды никто-о не жела-а-а-ает!
  и снова -
  Вра-агу не сдаё-о-о-отся наш гордый "Варяг"
  Поща-а-ады никто-о-о-о не жела-а-а-ает!
  Четвертая общага сотрясается от пьяных голосов, разрывающих воздух второго этажа. По коридору стелется табачный дым, как после пожара. Сегодня наша сто тринадцатая празднуют день рождения Саш-ки Шестакова. Шурик любит петь. Любимая песня - "Варяг". На столе скромно теснятся несколько початых бутылок водки, под столом на по-лу виднеются пустые. Кроме водки стол украшен портвейном "Агдам", понятно, что этот изысканный напиток только для дам. Жуткая бормо-туха, надо отметить, но сладкая и пьётся легко. Жаль, что последствия не предсказуемые. Кроме водки и "Агдама" - простая студенческая за-кусь. Вареная картошечка, копченая скумбрия и сало с соленьями, при-везенные из родительского дома да пара буханок хлеба от которых про-сто отламываются живописные ноздреватые куски. Водка разливается в разномастные стаканы. Шестакову исполнилось целых двадцать пять лет, жуть какой старый. По этому случаю пару дней назад скидывались в группе по трояку. Что дарить никто не знал, поэтому просто вручили конверт с купюрами. Именинник остался доволен. И по этому поводу решил спеть "Варяга" в четвертый (или уже в пятый?) раз.
  - Шурик, кончай уже со своими мареманскими ариями! Ты архи-тектор или боцманом, блин? - вдруг громко вопрошает Вовка Фефелов. Несмотря на то, что он учится уже на четвертом курсе, с Шестаковым они одногодки, оба отслужили на флоте, поэтому держатся вместе.
  - Давай лучше гимн АФ споём! Дайте сюда гитару. - Вова подтя-гивает струны, прислушивается к звуку расстроенного инструмента, проделывает с ним еще какие-то манипуляции. Наконец, звук его уст-раивает, и он выдаёт:
  Не тронь меня, я гордый, я с архфака ,
  А остальное спроси по сторонам,
  Я не Дин Рид и не Эдита Пьеха,
  Но всё равно спою сегодня вам.
  Одновременно с резкими ударами по струнам гитары, Фефелов обращается к нам, почему-то шёпотом:
  - А вы, салаги, не сидите, подхватывайте! В полный голос тут же выдает следующий куплет:
  Не так уж страшно то, что нас не так уж много,
  Но если глянуть сверху и с небес.
  Одна вторая этого всё от бога,
  А остальное - дело всё АФ
  Мы тверже стали, огнеупорней кварца,
  А остальные - это мелочь, не народ,
  И верю я, что сам товарищ Бàрзот
  За хвастовство меня не упрекнет.
  Все говорят про архитектора-студента,
  Что он на общем фоне чуть дурной,
  А что ж поделать, если семьдесят процентов
  Из нас роняли в детстве на пол головой...
  - Дружный смех собравшихся за столом студентов, подбадривает исполнителя:
  С утра за пивом с трехлитровой банкой,
  Хоть ничего не сделано ещё.
  И как в войну с гранатами под танки,
  Закрыв глаза, мы рвёмся под зачёт.
  Внезапно пение прерывает звон. Это Годик стучит вилкой по гор-лышку бутылки,
  - Внимание, друзья! У меня тост! Он пьян, но ещё держится. Все постепенно затихают, ожидая, новый афоризм.
  - Александр, мы сидим тут и уже изрядно нализались, поэтому тост будет простой и короткий: - Давайте выпьем за то, чтобы у тебя всё было, а тебе за это ничего не было! Мы все здесь собрались хорошие друзья, давайте будем выпивать!
  Звенят сдвинутые стаканы, перестукивают ложки и вилки, над столом висит лёгкий шум. Тут Павлов вспоминает, что обещал отцу подъехать в эти выходные, чтобы обсудить идею музея шахты. Его бри-гаде, как заслуженным ветеранам, генералы арбуз выкатили . Наверное, решили к шестидесятилетию Октябрьской Революции засветиться и премий себе под "воспитания будущих поколений", выписать. Надо будет посмотреть, что да как, все исходные собрать, и сюда привезти. Здесь уже со старичками помусолить на предмет, что можно из этого получить. Торопиться не надо. Понедельник меня не будет, кому же мне свои обязанности передать?
  - М-м-мужики! - заплетающимся уже языком бормочет Шестаков, - хорошо сидим! Давайте споём! И снова затягивает "Варяга".
  Борька Рогов, не прерывая песни, ловко протискивается за спи-нами пьяных сокурсников, еще немного, еще чуть-чуть, вот уже дверь в коридор... Ура! Он думает, что выбрался. Ха! Так просто ему не уйти.
   Прямо в дверях стоит кучерявый, похожий на цыгана Сашка Пешков и не один. Он нежно держит за ручку какую-то девицу. Сергей не помнит, чтобы встречал её в общаге. Тёмненькая, стрижка каре, большие карие глазки, носик пуговкой, шейка красивая, длинная. Похо-же, что тоже уже под мухой.
  - ... Глядя на линии твоей руки, я отчетливо вижу, что у тебя в жизни уже произошло одно довольно важное событие. Вот смотри, это линия жизни, она идет без перерыва вокруг большого пальца. Это очень хороший признак. А вот здесь на этой линии маленькое ответвление. Это и есть то самое событие. Оно было не очень давно. Хотя давно или нет - это относительно. Может казаться, что это было уже давно, а на самом деле было вчера. Кажется, связано это событие было с ...- Сашка бросает моментальный взгляд на спутницу, - с мужчиной. Посмотри сама на эту линию, она все говорит ясно, ты легко можешь это увидеть...
  - Вот Пешков даёт. Вводит в транс даже по пьяни! - Рогов тоже обратил внимание.- Это же НЛП , техника забалтывание в чистом виде.
  - Я не знаю, что такое НЛП, но и без всякого этого, наш Пешков любую девочку уболтает. - Поддерживает он разговор с комсомольским вождём. В голове всплывает решение его проблемы.
   - Борь, ты что, уже линяешь?
  - Ага, дел еще куча, а тут если ещё час просижу, то не только се-годня ничего делать не буду, но и в понедельник школу пропущу.
  - Ну да, эти алконавты, и сами готовы не просыхать, и других с пути сбивают. Подожди пять минут, мне с тобой, как с комсоргом, пере-говорить надо.
  - Давай, говори быстрее, да я побегу.
  - Подмени меня в понедельник, хорошо? Мне домой надо срочно сгонять, кое-какие дела на прежней работе внезапно образовались, а это в выходной не сделать, поэтому придётся целый понедельник там про-вести. Там всё не сложно, ты запросто справишься. За это я тебя... Нет, пока рано что-то обещать, вот приеду, расскажу.
  - Лады! Сделаю. Всё, я побежал, но с тебя... ладно, вернёшься, обсудим. Короче, будешь должен.
  
  ГЛАВА 8. ПРЕОДОЛЕЛ ПРОСТРАНСТВО
  26 сентября. Улица Степная. Вадим Коновалов.
  
  Я три дня ломал себе голову. Никак не могу понять, как Борька сумел угадать со стартом "Союза". В его рассказ о перемещении во времени, я всё равно не верю. Поэтому сегодня прямо с утра решил про-пустить лекции и махнуть на Степную. Если самолет врежется в пяти-этажку, то выбора у меня и в самом деле не останется, и время действи-тельно может ветвиться и представлять из себя какое-то другое образо-вание не подвластное человеческому разуму.
  Предлагал вчера Олегу составить мне компанию, но тот отнёсся к идее без энтузиазма.
  - Вадик, тебе интересно, вот сам и поезжай. Я Рогову и так пове-рил, тем более ещё год назад обратил внимание, что он стал вести себя совершенно по-другому. Темпоральное перемещение хорошо объясняет все эти странности, поэтому пусть так и будет.
  - Но, лядь, это же никакой логике не поддаётся. Сам подумай! Ес-ли он сейчас будет менять что-то, то запросто может в своём долбанном будущем 2018 году не оказаться в нужном месте. А не окажется он там и тогда, то и не переместится сюда, а он здесь есть. Погребень какая-то! Петля времени! А если возьмёт да и помрёт вдруг?
  - Да, мне как-то поровну, все эти "петли времени" и прочие фи-лософские выкрутасы. Если логика не может объяснить реальные фак-ты, то что-то не так с логикой, а не с фактами.
  Вот я и решил посмотреть на авиашоу собственными глазами.
  Ну, как же не хочется рано вставать! Лишь страшным усилием воли заставляю себя выбраться из постели, проглотить стакан чаю и, прихватив свой фотоаппарат, в семь ровно выскочить на улицу.
  По Борькиным словам, таран произойдёт в 8.20. Дом расположен на Степной, это где-то в Ленинском, за площадью Станиславского. Но-мер дома не то 43/1, не то 41/3 точно я не запомнил. Ладно, на месте разберусь.
  Денек сегодня чудо как хорош! Синее небо, в котором ни облач-ка. Сухие желтые листья ещё только начинают опадать. Жаль только, что автобусы как обычно по утрам забиты под самую крышу. Мне со-вершенно не понятно, почему из одного заводского района в другой за-водской же район едут такие толпы народу. Тем не менее, мне удаётся протиснуться к окошку на задней площадке и, спрятав на груди "Зенит", дремать стоя.
  Без десяти восемь я на площади Маркса. Прямо передо мной не может закрыть двери 4 троллейбус. Не может из-за торчащих из них мужских спин. Я упираюсь в них плечом, и с криком "Подвинулись, граждане ещё на одного человека" протискиваюсь следом. До Стани-славского всего три остановки, тем более, из-за переполненности едем, не останавливаясь, и через 10 минут я уже на Степной.
  Ничто не предвещает ничего экстремального. Только прибли-жающийся рокот мотора всё сильнее отодвигает обычный уличный зву-ковой фон. С севера показался "кукурузник" Ан-2, самый простой и по-этому самый распространённый самолёт в нашей стране. Хорошая ма-шинка, хотя и старая уже.
  Самолётик начинает снижаться. Вот делает один круг левее ули-цы Степной, еще один круг уже почти над самыми крышами. Сейчас будет еще один круг и всё. Надо бежать бегом, если я хочу лично уви-деть этот кульбит.
  На бегу продолжаю посматривать вверх. Самолёт исчезает из по-ля зрения, а до ушей доносится грохот взрыва. Над крышей ближайшей хрущёвки взлетает всполох пламени, который через секунду сменяется клубами черного дыма.
  - В рот компот! Блядь нахуй! - с губ стоящего рядом со мной дворника слетает поток бессвязных эмоций. - Нихуя себе ебануло.
  Я быстро достаю "Зенит" и делаю первый кадр, даже не выстав-ляя никаких диафрагм-выдержек. Автоматом он у меня стоит на мини-мальной диафрагме, день сегодня солнечный, негатив получится резкий.
  Сделав тройку кадров, быстрее бегу во двор. У дальнего от меня подъезда виднеется дымящаяся куча покорёженного металла. Из дыры в стене торчит лопасть пропеллера. Самолет пробил дыру около двух метров в фасаде в районе лестницы между третьим и четвертым этажами. Разлившееся топливо полыхает, угрожая сжечь все квартиры несчастного подъезда. Кроме дыры от удара мотором повреждений стены не видно. Подъезд практически цел, только выбиты стёкла в окнах, и обрушен козырёк над входом, Ан-2 - машина лёгкая.
  Делаю ещё десяток кадров с разных ракурсов, увлёкшись, не за-мечаю, приезда пожарных и милиции.
  - Пацан, а кто тебе разрешил фотографировать место катастрофы? - вдруг раздаётся у меня за спиной строгий голос. - Паспорт у тебя есть?
  - Никак нет, товарищ лейтенант, - я опускаю камеру и оборачи-ваюсь к офицеру. - Паспорт я обычно с собой не ношу, чтобы не поте-рять, а фотографирую я просто, чтобы был фотографический материал у нашей доблестной милиции.
  - Разберёмся, - уже более миролюбиво говорит лейтенант, - но в отделение всё равно придётся пройти. Допросим тебя как свидетеля.
  Постепенно двор заполнялся народом. Зеваки и любопытные сбе-гались посмотреть, что случилось со всех окрестных переулков. Везде-сущие бабки рассказывают версию с неверной женой и ревнивым му-жем-лётчиком, который таким образом решил наказать блудливую бабу. Я обращаюсь к менту:
  - Товарищ лейтенант, пойдемте, наконец, в отделение, а то мне, ещё на лекции надо.
  - От лекций сегодня, считай, у тебя освобождение, - ухмыляется в усы ментяра, - вот сейчас выставим оцепление, можно будет и тобой заняться. Плёнку лучше вынуть, тогда, может быть, фотоаппарат верну.
  В опорном пункте мы оказались только через час. И вот тут на-чался форменный допрос:
  - Имя, фамилия, год рождения?
  ...
  - Место жительства?
  ...
  - Живёшь на проспекте Дзержинского... А что делал с фотоаппа-ратом на Степной?
  ...
  - Учишься в НЭТИ... Сегодня у тебя с утра лекция... Как ты ока-зался на месте происшествия?
  ...
  - Ты знаком с лётчиком?
  ...
  - С его женой?
  ...
  - С кем ты знаком в этом дворе? Как здесь оказался?
  ...
  Чёрт, чёрт, чёрт, у меня действительно нет правдоподобной ле-генды. Если рассказать про перемещения во времени, и меня, и Рогова в психушку упакуют.
  - Товарищ лейтенант, - я начинаю канючить, - ничего я не знал, фотоаппарат я всегда ношу с собой потому, что фотографией увлекаюсь. На Степную попал совершенно случайно. Сегодня видели, какая погода чудесная? На лекцию идти не хотелось. Вот и пошел, куда ноги понесли, а они меня почему-то сюда к вам на участок принесли. Тут у вас трах-ба-бах, шум, гам, тарарам. Самолёты падают...
  Участковый записывает мой адрес и телефон, место работы роди-телей, другие личные данные. Узнав, что отец - подпол в областной ГАИ, лейтенант как-то вдруг подобрел. - Ладно, Вадим, дуй на лекции. Если потребуется, мы тебя вызовем.
  Это я как-то легко отделался. Даже удивительно, ведь могли и до утра мариновать. Пока бы всё потушили, эксперты всё бы облазили, только бы к вечеру летёха меня бы допросил. Потом написал бы запрос в Дзержинский райотдел, к утру бы только ответили. Как мне повезло, что батя в ГАИ не последний человек.
  А Борька и в самом деле не врёт!
  
  9. ЧУДЕСНО РУХНУТЬ НА ОПУШКУ
  2 октября. Николай Иванович Морозов. Садовое общество "Наука".
  
  Идея провести недельку в Сибири мне очень понравилась. С ого-родными делами мы с Тоней уже разделались, в Сибири никогда не бы-ли, а встреча со старым другом Мусаибом обещала много приятных моментов.
  - Какой всё-таки Боря умный мальчик, откуда он мог узнать, что мы сто лет, никуда не ездили. - Сказала благоверная, когда услышала про наш с Григорием разговор. - И время самое подходящее, уже не жара, ещё не мороз.
  30 сентября утром Григорий встречал нас в Толмачёво. Так назы-вается местный аэропорт.
  Уже при заходе на посадку было заметно, что время выбрали мы действительно самое удачное. Как раз в права вступила золотая осень. Как там говаривал Фёдор Иванович Тютчев: -
  Есть в осени первоначальной
  Короткая, но дивная пора -
  Весь день стоит как бы хрустальный,
  И лучезарны вечера...
  Я стоял на балконе и декламировал командным голосом стихо-творение великого русского поэта Тютчева. Внизу яростная желтизна берез, багряные кудри рябин и клёнов. Всё это на фоне пронзительно голубого неба. Свежий, с серебристой искрой летящих паутинок, воздух немного пьянит. Нет! Пьянит наверное, всё-таки не воздух, а водочка, что по стописят мы с Гришкой успели пропустить за встречу, за друзей, за авиацию...
  После ночного перелёта, когда четыре часа внезапно превраща-ются в восемь, после ледяной "Столичной" под сибирские пельмешки, глаза сами закрываются. Не помогает даже декламация прекрасной ли-рики на весь двор. Поэтому нам срочно устраивают лежанку... и это правильно!
  Хозяева в субботу решили устроить экскурсию в своё "поместье". Подумали, что ничего лучше, чем жарить мясо под листопадом приду-мать невозможно. Благо, погода выдалась хоть и прохладная, но солнечная. Всю неделю перед нашим приездом было сухо, поэтому мероприятие удалось.
  Дачка, конечно, скромная. Шесть соток и домик из одной кро-шечной комнатки и веранды. По сравнению с ней наша "усадьба" - про-сто неприлично богатая вилла. Всё-таки два этажа и баня. Однако убо-гость строений никак не отразилась на красоте местной природы. На мангале из кирпичей был зажарен отличный шашлык и под водочку успешно употреблён.
  После пикника Григорий потащил нас в ботанический сад рядом с дачкой. Оттуда по тайным тропам мы вышли к главной Новосибирской достопримечательности - знаменитому Академгородку.
  - Григорий! Ты решил нас уморить в этих чащобах? Пора остано-виться, а то ты вместо добрых гостей получишь два истощённых трупа. Наша очередь вас угощать. Есть в этом очаге научной культуры какой-нибудь ресторан? - я, тяжело дыша, выдал эту мольбу о привале.
  - Николай! Об этом не может быть и речи! - Григорий пытался мне возражать. - Вы наши гости, поэтому милости прошу в "Дом Учё-ных", там есть ресторан и говорят, даже весьма неплохой.
  - Лейтенант Рогов, что за препирательства со старшим по званию! - я принимаю на себя командование нашей компанией. - Приказываю. Оправиться, привести себя в порядок и с песней, строем, дистанция через одного линейного... Шагом... Арш!
  
  6 октября. Новосибирск. Прощальный банкет. Борис.
  
  Почти чернильно-черная, синь холодного октябрьского неба ви-села над голыми деревьями. В ожидании первых ударов зимней непого-ды, дрожали на ветру ветви берез и тополей. Порывы пронизывающего северного ветра не оставляли никаких сомнений - зима на носу. По сравнению с желто-красным Алтаем, Новосибирск выглядит суровым северным городом.
  Завтра утром полковник улетает. Они с отцом уже хорошо приня-ли на грудь, когда я вспомнил, что за всей этой туристической мишурой, чуть не забыл о главном. Мне же надо с ним обязательно поговорить. Пусть с бухим, но может так до него проще дойдёт. Дальше тянуть не-куда, поэтому я иду искать, а кто не спрятался, я не виноват:
  - Николай Иванович, мне нужно с вами поговорить! - Я нашёл полковника на балконе.
  - Ну, давай поговорим, - тяжело отдувается Морозов. - Папка твой меня за неделю умотал. Спасибо ему, конечно, интересно познакомиться со столицей Сибири, с Алтайской природой, какая там медову.... стоп! я, кажется, опять отвлёкся... Так, о чём поговорим?
   - Ага, Николай Иванович, что-то родитель вас заездил, - усмех-нулся я. - Помните, как мы с вами прошлой зимой хоккей смотрели? Я ещё счёт предсказал.
  - Ну и? О чём речь? Вспомнил! Куртку бомбер-реглан я тебе при-вёз, с тебя 56 рублей...
  - За куртку огромное спасибо. Деньги я вам сейчас отдам. Но я сейчас не о куртке. Дело в том, что я вижу странные сны. В этих снах мне открываются некоторые события будущего. Например, слышали про Беленко?
  - Который месяц назад в Японии на вынужденную сел?
  - Ага, на вынужденную! Сбежал он туда с целью в Америке посе-литься и самолёт новый угнал, чтобы было чем за душевный приём за-платить.
  - Ты то, парень, откуда знаешь? Напечатали же в газетах что-то про неисправность техники и вынужденную посадку на аэродроме в Хакодате.
  - Я же вам говорю! Во сне видел. Я такие сны с информацией уже больше года записываю. Могу рассказать много интересного.
  - Болтун ты, Боря, вот ты кто! - Старый лётчик рассердился. - Не люблю я, когда мне так откровенно врут.
  - А вы, Николай Иванович, спросите своих знакомых об этом Бе-ленко. Он как раз сейчас активно интервью американским журналистам раздаёт. Наверняка у вас в авиации знакомые остались.
  - Всё, Боря! Больше даже слушать твой бред не желаю. - С этими словами Морозов возвращается к столу и через пару минут оттуда раз-даётся лихая песня:
  Там, где пе-хо-та не прой-дёт!
  И бронепоезд не промчится!
  Угрюмый та-а-анк не проползё-о-от!
  Там пролетит стальная птица!
  - Лейтенант Рогов, а чего это ты мне подливаешь, а сам не пьешь? Ну и что, что ты хозяин, хозяин должен гостя уважать и пить вместе с ним. Давай еще по последней тяпнем! И... От винта! Песню мы допели, но проснулся я почему-то уже в такси по дороге в аэропорт.
  Дома из кармана куртки выпал тетрадный листок плотно испи-санный печатными буквами:
  17-18 октября
  в Хабаровском крае пожары в лесах, образуется огненный смерч, ко-торый пронесётся от г. Бикин до Комсомольск-на-Амуре. Погибнет 42 чел.
  28 ноября. После вылета из "Шереметьево" потерпит ката-строфу "Ту-104 Б". Погибнет 72 чел.
  17 декабря
  В Киеве из-за погоды разобьётся "Ан-24". Погибли 48 из 55 человек.
  7 января 1977 года. Теракты в Москве.
  13 января. В Алма-Ате разобьётся "Ту-104". Причина - пожар двигателя, повлёкший за собой взрыв. Погибнет 96 чел.
  15 февраля. В Минводах разобьётся "Ил-18" из Ташкента. Погибнет 77 чел.
  25 февраля. Пожар в гостинице "Россия".
  
  Полковник сначала ничего не понял. Только прочитав текст в третий раз до него дошло, что это Борька Рогов подсунул.
  - Ядрит твою раскудрит! Вот так финал сибирского отпуска. И что мне теперь с этим делать? К тому же голова болит после вчераш-него - ужас... Ладно, сегодня полечусь, а потом думать буду, что вете-раны могут поправить. С пожарами точно ничего не сделаем, а до ближайшей авиакатастрофы время ещё есть.
  
  10. КАК ХУДОЖНИК ХУДОЖНИКУ
  8 октября. Тришин Александр Семёнович
  
  Дождливым октябрьским вечером на кухне в квартире художника Александра Тришина, то есть в моей, горит мягкий уютный свет. За ок-ном ветер сечёт стекло ледяными мокрыми розгами. На плите закипает чайник. Воздух пропитан крепким табачным дымом. Женщины в нашей семье не выносят дым и по этой причине не присутствуют.
  Сегодня к нам зашёл Ленкин кавалер. Дочка говорила, что что-то он мне собирается предложить интересное. Мы уже скоро час сидим, но всё никак до дела не дойдём. Крутит пацан чего-то вокруг да около. Я тут уже всю кухню задымил. Галя мне голову оторвёт. Надо самому брать быка за рога.
  - Борис, Лена меня уверяла, что ты что-то придумал интересное. Я заинтригован. Может уже достаточно вежливых разговоров ни о чём? Давай, выкладывай!
  - Как скажете, Александр Семёнович. - Борис заметно обрадовался смене темы. - Скажите, а часто в Худфонд обращаются производственники с просьбой об оформлении наглядной агитации?
  -- Ты знаешь, не часто, крупные заводы предпочитают держать в штате своего оформителя или даже бригаду, мелкие - ищут всяких лева-ков. - Я немного ошарашен и всё ещё не понимаю, куда он клонит.
  - Что, неужели совсем не обращаются?
  - Иногда, конечно, бывает, но как Худфондовские расценки ус-лышат, так желание у них пропадает. Не пойму, Боря, к чему ты кло-нишь?
  - Александр Семёнович, есть у меня одна идея коммерческого свойства. Из ваших рассказов следует, что писать транспаранты, рас-крашивать доски почета и ваять лозунги "Слава КПСС" живописцы не любят. Ведь так?
  От неожиданности я давлюсь дымом и начинаю кашлять. Кашель внезапно переходит в приступ смеха. Чтобы прийти в норму, встаю и, на правах хозяина, наливаю в чашки свежего кипятка. Попал сопляк в са-мую точку. Только сегодня в Союз звонили из Горкома, спрашивали, сколько будет стоить доска почета в центре города.
  - Ну, ты и спросил! Какому нормальному мастеру доставит ра-дость "датское" искусство? Конечно, мы от этого отбрыкиваемся по мере сил. Хоть иногда платят за "политику" неплохо. И сделать можно быстро. Но и обмануть могут, сославшись на сознательность и комму-нистическое отношение к труду. Тут на кого нарвёшься.
  - Вот тут я вам и хочу помочь. Существует много талантливых, но бедных студентов-архитекторов, готовых за деньги рисовать и красить хоть про КПСС, хоть про НСДАП. Самое примечательное, делают они это хорошо и быстро. Деньгами не избалованы, поэтому готовы работать по низким расценкам, были бы заказы. В общих чертах, Александр Семёнович, идея такая. - Борис аккуратно отодвигает от себя чашку и начинает помогать себе жестами.
   - Приходит к вам в Худфонд клиент - Борис изображает пальца-ми на столе этого "клиента", - и, весь такой важный, говорит, что ему очень надо, например, доску почета своего нефтемясорезинтреста. Вы ему - дорогой товарищ, мы с радостью, но стоить это будет стопитсот тысяч рублей. Деньги у вас есть? Показываете ему смету с госрасценка-ми, мол, мы по закону работаем, по-другому не можем. Если по деньгам его устраивает, то идёте по вашему обычному пути, если нет, то предла-гаете обратиться в "подшефный" коллектив. - Борис делает небольшую паузу в своём выступлении.
  - Борь, подожди, так нельзя! Это же будет дискредитация работы художника! Демпинг, девальвация и всё такое! К тому же нарушение финансовой дисциплины, а это дело вообще подсудное - Я неожиданно для себя начинаю горячиться.
  - Александр Семёнович, подождите минуту. Что касается деваль-вации и демпинга, то демпингуют самоучки-халтурщики, готовые за бутылку изобразить хоть чёрта лысого. Им деньги и несут, а так будут нести вам и нам, то есть профессионалам. - Борис пристально посмот-рел на меня. Нужен теневой коллектив художников-оформителей, наце-ленный как раз на массовые объекты. На днях у нас на факультете ро-дился такой. Готовы будем работать даже немного ниже сложившихся в городе расценок, качество гарантирую вполне приличное. Под крышей комитета комсомола, между прочим.
  - Так, стоп, не торопись, - я останавливаю поток красноречия мо-лодого пройдохи, - надо ещё проще. Мы с тобой садимся и обсуждаем объём работ, я называю сумму, которую готов буду отдать исполните-лю. Дальше можешь делать с ней всё, что хочешь.
  - Можно и так. Я вас понимаю, не хочется выпускать контроль над деньгами заказчика? Александр Семёнович, давайте так сделаем первый заказ, а там проанализируем, как получилось и потом подкор-ректируем. Тогда и договор составим о сотрудничестве. Неофициаль-ный, просто для взаимного понимания. Правильно?
  Паренёк действительно придумал вполне работоспособную схе-му. Думаю, что должно получиться. Через месяц праздничная демонст-рация намечается, а это "сенокос" у оформителей.
  - Да, дело интересное. Стоит попробовать. Но для безопасности сделать надо так - студентов оформлять по всем правилам, подписывать с ними трудовой договор, составлять смету и график, брать подоходный, проводить все операции через счет. Тогда всем выгодно! Студенты получают деньги и опыт работы, Худфонд - деньги и славу, заказчики - наглядную агитацию.
  - Мне кажется, главное - начать! А там, как только результат поя-вится, сарафанное радио заработает и клиент пойдёт. У нас же все ищут исполнителей через знакомых.
  - Звучит заманчиво, но надо посоветоваться с руководством. Сам понимаешь, в нашем деле очень важен, как говорит наш любимый шеф - реализьм . С Никольским и Бухаровым переговорить в любом случае придётся. Я, конечно, со своей стороны, распишу выгоды для них, но ничего гарантировать не могу. Они же оба не из архитекторов. Толик Никольский, кажется, поимел какие-то неприятности, когда в Сибстрине работал, поэтому перешёл на худграф. С ним могут быть проблемы, а он с этого года председатель НОСХа . Подозреваю, что сделает так - нам откажет, а сам однокашников подтянет.
  - Может оно и так, но неужели у него столько однокашников, что нам не хватит?
  - Да, кто его знает. Я его знаю шапочно, всё-таки между нами разница 17 лет, он ко всем мастерам старшего поколения относится свы-сока, но поговорить в любом случае обещаю.
  - Тогда я вам завтра и позвоню вечером? Хорошо?
  - Да, звони, я думаю, завтра всё и решится.
  На этой оптимистичной ноте мы закругляем нашу беседу. Из прихожей слышен нетерпеливая возня. Дочка исстрадалась в ожидании кавалера. Борька быстро накидывает куртку и выскакивает из квартиры.
  На следующий день специально поднялся в мастерскую Николь-ского и осторожно, не вдаваясь в детали, рассказал сермяжную суть. На удивление, Толик отнёсся к этой мысли благосклонно.
  - Семёныч, идея мне нравится, можно под это дело студентов привлечь, им деньги всегда нужны. Я думаю, что из архитектурного и с худграфа можно команду набрать. Конкурс провести для первичного отбора и привлекать по мере появления заказов. - Толик, вытер руки об испачканное краской вафельное полотенце. - Чай, кофе, пиво, водка? Присаживайся, Семёныч, потолкуем о делах наших скорбных.
  Похоже, что Анатолий уже успел с утра остограмиться, но к сча-стью, не до потери памяти, поэтому такой лучезарный и довольный. И хорошо! Главное, чтобы не забыл, что принципиальное согласие дал. Детали потом, когда первый блин комом пойдёт. А что комом, я ни ми-нуты не сомневаюсь.
  Вечером, едва успел добраться до дому, как юный деляга уже звонит:
  - Александр Семёнович, здравствуйте! - чувствуется, что парня так и распирает любопытство, но он сдерживается, - Сложился ли разго-вор?
  - И тебе, Боря, не хворать. - Я держу фасон. Говорю солидно и весомо, - Никольскому твоя идея понравилась, особенно, когда я назвал её авангардной. Он же сам себя провозгласил авангардистом-соцреалистом. Короче, принципиальное "добро" получено.
  - Тогда какие у нас следующие действия?
  - Да какие тут могут быть действия? Сидим и ждём, когда придёт заказчик. Как только что-нибудь появится, я тебе сообщу. А там по си-туации. - Я протягиваю трубку, вертящейся рядом дочурке и в пол уха прислушиваюсь к тихим звукам разговора.
  - Привет, милашка! Как ты? Гулять сегодня пойдём? Почирикаем?
   Нет, каков ловелас! Моя Леночка уже милашка... Растут детки, так не заметишь, как внуки появятся...
  - Да, ну, тебя, дурачок! Сейчас оденусь, жди внизу у подъезда. - Лена кладёт трубку, и, повернувшись ко мне, строго так заявляет:
  - Папа, между прочим, подслушивать не хорошо!
  - Что подслушивать не хорошо, я в курсе, но дело касается люби-мой дочки. Вот будут у тебя детки, тогда поймёшь. - Ленка чмокает ме-ня в нос и исчезает в своей комнате.
  
  На следующий день. Мастерская Анатолия Никольского
  
  Анатолий Николаевич Никольский - живописец, график и аква-релист торопился в свою мастерскую, расположенную на четвертом этаже под самой крышей старого дома на Богдашке. Вчера он беседовал с одним из патриархов Новосибирского Союза Художников, Александром Тришиным. Заслуженный работник искусств РСФСР, любимец местного бомонда и театральных кулис. Этот старый пень, почему-то считает себя импрессионистом, нашёлся - житель Монмартра... В беретике, со шкиперской бородкой и длинном красном шарфе всегда. Настоящий художник, блин.
  Однако вчера он предложил действительно интересную форму работы. Я сразу понял, что на этом предложении можно будет зарабо-тать не только деньги, но и славу передового прогрессивного организа-тора. Конкурс, если его правильно организовать, это же поистине золо-тое дно! Можно же договориться и с жури, и с конкурсантами. Можно сделать участие в конкурсе платным...
  От грядущих перспектив Никольскому, несмотря на осенний про-низывающий ветер, стало жарко. Он почувствовал жгучее желание вда-рить по девственно чистому пространству загрунтованного холста ост-рым как бритва красным кадмием, солнечно-жёлтым стронционом и отметелить всё газовой сажей. При этом было совершенно наплевать на сюжет, на натуру, на композицию. Главное выплеснуть избыток вски-пающих эмоций! Только цвет, только колорит! Ну и водочки грамм сто для настроения!
  Так в Новосибирске родился ещё один абстракционист. Но это совсем другая история...
  
  17 октября. Тришин в кабинете председателя Худфонда.
  
  Не прошло и недели с памятного разговора про искусство в стиле агитационной халтуры, как наклюнулся первый заказ. Председатель профкома Октябрьского кирзавода слёзно просил помочь в оформлении машины для демонстрации на 7 ноября. Денег у них не густо, это не "Сибсельмаш", и не "Радиозавод". Поэтому госрасценки не потянуть. Договорились, что товарищ приедет завтра после работы, чтобы не то-ропясь всё обсудить.
  Как только кирпичный профбосс положил трубку, я набрал Бори-са. К счастью, тот оказался дома.
  - Борис, ты завтра, во сколько можешь в Худфонд подъехать? - взял я сразу быка за рога.
  - У меня четыре пары, полчаса на дорогу. Значит, не раньше че-тырех. Да, к четырём я точно смогу. Это нормально?
  - Давай лучше к семи. Кирзавод хочет заказать оформление своей колонны к демонстрации. Лозунги и транспаранты у них есть, а вот на-хлобучку на грузовик надо будет придумать. Делал у вас кто-нибудь что-то подобное? Здесь ведь не только надо придумать, но и сконструи-ровать, чтобы всё было прочно и функционально. Есть у твоих друзей такой опыт?
  - Я завтра расспрошу. Александр Семёнович, как вы думаете, мы за полчаса управимся? А то мне завтра к восьми на работу. Я же тут "ночным директором" подрабатываю. Завтра дежурство.
  - Думаю, что успеешь, в крайнем случае, я тебя отпущу, сам всё решу, тебе придётся мне довериться.
  - Это как раз не вопрос, я же знаю, что вы честный человек и не обманете бедного студента. - Следует секундная пауза, Я думаю, что разговор окончен, но Борис продолжает:
  - По деньгам вы уже о чём-то договорились? Мне же надо будет мужиков как-то ориентировать.
  - Пока нет. Я вообще не помню, чтобы через Худфонд подобные заказы проходили. Думаю, что просить надо не меньше тысячи.
  - Хорошо, так и будем ориентироваться.
  В приподнятом настроении еду по сумеречному городу в свою мастерскую. Меня ждёт незаконченное полотно. Незаконченное, потому что мне не хочется его заканчивать. Это же такое тонкое удовольствие ощущать скольжение кисти по холсту, наблюдать яркий трепещущий мазок, чувствовать, как в душе просыпаются воспоминания о прекрас-ном крае под названием Гурзуф. Сразу на языке появляется вкус кокура, в ушах - звук морского прибоя и крики чаек, шёлк женской кожи под пальцами. Удивительное блаженство промозглым ноябрьским вечером с помощью кистей и красок воскрешать эти чудесные мгновения. А как же хороша была та брюнеточка...
  
  18 октября. Владимир Гайданский. Сибстрин.
  
  В кабинете рисунка на третьем этаже шторы были задернуты почти всегда, чтобы свет с улицы не мешал нужному освещению выставленных учебных натюрмортов.
  На плоском параллелепипеде стоят гипсовые геометрические тела - конус, куб и шар, рядом лежит шестигранная призма. Все фигуры довольно старые, немного побитые, сильно заляпанные студенческими пальцам. Сверху на композицию падает ярких свет двух двухсотваттных ламп софитов. Направленный свет уничтожает тени, как собственные, так и падающие. Нам важно отследить и изобразить перспективные сокращения всех граней. Скукота страшная! Если бы не Людвиг Карлович, то можно было бы и немного вздремнуть, опершись о мольберт. Вон, Меньшиков уже ухом рисует. Я тычу его карандашом в бок. И сдавленным шёпотом ему в ухо:
  - Не спи! Замерзнешь!
  Меньшиков открывает глаза и также сдавлено в ответ:
  - Отвали, Годик, я не сплю, я так перспективу строю...
  - Ну-ну! Знаю я такие перспективы.
  На перерыве подваливает ко мне второй Борька нашей группы, тот который Рогов. Весь такой деловой и дико серьёзный. Так и хочется ему саечку сделать. А Рогов продолжает:
  - Вова, есть тема, как заработать много денег. Тебе интересно?
  - Деньги, это интересно, денежки я люблю. - Я со своего места поднимаю на него взгляд и смотрю поверх очков - Что делать надо?
  - Кирзаводу надо оформить автомобиль для демонстрации. Авто-мобиль УАЗ-"буханка" с трех сторон надо будет закрыть, а над крышей какую-нибудь фанерную фигню придумать. Всё покрасить в красный цвет, расписать лозунгами, ну вот как-то так. За сколько бы ты взялся всё это дело соорудить. Они сами не знают, сколько это может стоить.
  - Фанера, брусок, краски, кисти - за мой счёт?
  - Да, заказчик не хочет вообще с этим возиться, но пустим от-дельной строкой. Как же это называется? Забыл я. Когда на свои деньги покупаешь, а потом бухгалтерия тебе эти деньги возвращает.
  - Это называется - "приобретение по копии чека" - напоминает мне Годик. - Тогда, как раз получается, что не за наш счёт, а за счёт заказчика. За наш было бы, если бы всё входило в одну сумму. А так без учета материалов я думаю, за три косаря можно было бы взяться.
  - Годик, ты что!? За три! тысячи! - Борька от удивления аж глаз выпучил.
  - Косарь это не тысяча, это сотка, молодёжь безграмотная, всему вас учить надо. Тысяча это "штука" или банковсковская упаковка из ста червонцев.
  - Триста это нормально. Буду говорить с клиентом, исходя из этой суммы. Только, Годик, давай, ты не будешь трындеть на эту тему, а то у нас в стране такой подход не поощряется, мягко говоря.
  - Ладно, молчок, зубы на крючок - я жестом показываю, как за-шиваю себе рот.
  Тут же Минерт призывает нас к порядку, а Рогов возвращается к своему мольберту. Он почему-то любит рисовать стоя. Не понимаю я, что за радость четыре часа на ногах стоять.
  А предложение и в самом деле очень даже неплохое. Даже если ему скостят до двухсот. Я за две недели сделаю, это к бабке не ходи. Если так пойдёт, можно будет с общаги съехать, снять домик в частном секторе, там мастерскую развернуть... Что-то я рано размечтался...
  Однако мысли о возможном заработке не покидали меня целый день. Я еле дождался утра, прибежал раньше всех на историю искусств. А Борька, гад, появился только на перерыве. Поманил меня пальчиком, наглец, и мы разместились за последним столом.
  - Всё на мази! Договорился на 350, но придётся оформить трудо-вой договор на меня. Из этих денег 13% подоходный, из оставшихся 10% мне, 10 % мужику, который от завода заказ курировать будет. Тебе остаётся 240. Согласен?
  - А что нельзя было включить все эти проценты в общую сумму? - Я изображаю возмущение. - Надо было внимательно всё посчитать, а ты, наверное, только подоходный прибавил и на этом успокоился. Так?
  - Нет, не так! Я зарядил для начала вообще четыреста, но при-шлось согласиться на триста пятьдесят. Тут уж так, либо ты получаешь свои двести сорок, либо ничего не получаешь. Жадничать не хорошо, как наш Павлов говорит, это не по комсомольски, - и ухмыльнулся хит-ро. У! Деляга!
  - Да, согласен я и на эти копейки. Когда аванс будет?
  - Прямо завтра. Я тебе скажу куда подъехать, там договор напи-шешь, аванс получишь и вперёд. Только хорошо надо сделать! Обяза-тельно, перед тем как в материале воплощать, мне эскизы покажи.
  - Да, ну тебя нафиг, кто ты такой вообще? Нет уж, давай ты не будешь лезть в мою кухню. Знаешь сколько я таких демонстраций уже нафигачил? Ты же ещё ни одной халтуры не сделал так, что давай адрес и отваливай, не учи отца и баста.
  - Годик, учти, если сорвёшь, больше заказов не получишь.
  - Ну и фиг! Напугал ежа голой жопой! Всё будет чики-пуки.
  Через две недели во дворе заводоуправления "ЗСМ-7" можно бы-ло наблюдать странное сооружение в виде большого красного "кирпи-ча" с белыми крупными рублеными буквами: - "Слава Великому Октяб-рю", углом в большой "кирпич" врезан белый поменьше, типа - сили-катный. Грани украшены панно из черно-белых крупнозернистых фото-графий, солдат, матросов, красногвардейцев. Даже строку Блока можно разглядеть при желании "Революционный держите шаг, неугомонный не дремлет враг!". В целом смотрится неплохо.
  Короче, Вовик Гайданский молодец!
  
  11. НАША ДАЦЗЫБАО
  20 октября. Владимир Каплин. Дзержинский райком ВЛКСМ.
  
  К осени 1976 года Володя Каплин сделал карьерный рывок. Во-первых, он защитил диплом и получил звание "инженера-экономиста АСУ". Теперь его на кривой козе не объедешь! В Дзержинском райкоме его инструктора его двинули в заместители завсектора пропаганды. По-нятно, что комсомол это тупиковая ветка и через пару лет надо будет переходить на партийное направление, но делать это с более высокой должности всегда проще.
  Каплин шёл по коридору старого здания, погружённый в мечты и грёзы. Что-что, а мечтать он любил. Особенно хорошо мечталось на тему карьерной лестницы.
  - Надо в этом году в партию вступить. Владимиров наверняка мне рекомендацию напишет. Кто вторую даст? Вопрос пока открытый. Мо-жет тот мужик из Райкома, что тоже агитацией занимается. А что? Он вроде не занудный, я ему плохого ничего не сделал... Нет, всё-таки это дело не этого года, а скорее следующего. Вот после Нового Года и начну его подготавливать. Под это дело хорошо бы было еще и с какой-нибудь инициативой выступить. Может всё-таки двинуть газету?
  Надо Рогову позвонить... Паренёк всё-таки мне здорово помог. Узнаю, что у него нового, может он мне что-то полезное посоветует.
  ...
  - Борька, тебя к телефону, - раздаётся девчачий крик в трубке, - какой-то Каплин, хочет с тобой поговорить.
  Через минуту в трубке раздается знакомый ехидный голос:
  - Здравствуйте!!! Борис Рогов внимательно слушает.
  - Боря, ты это..., давай..., дурака то не валяй, - Вова без долгих предисловий рвёт с места в карьер. - Когда сможешь в райком подъе-хать. Я принципиальное согласие у Первого получил.
  - Согласие на что?
  - Забыл что ли? На организацию молодёжной газеты в нашем районе. Ты - главный редактор.
  - Завтра у меня ночное дежурство, а вот послезавтра, пожалуй, смогу тебя навестить и выслушать твои предложения. Но сразу скажу, ни о каком редакторстве не может быть и речи! Ты что, совсем не в кур-се, что такое работа редактора? Тут нужен матёрый волчара. Кроме того, мне ещё и учиться надо, и работаю я по вечерам. Так что, встретиться поболтать о высоком, это, пожалуйста, а в редакторы ищи кого-нибудь другого.
  - Вот и ладушки! Тогда до послезавтра. Всё! Бывай! - Я в досаде бросаю трубку. - Что за детский сад, честное слово! Ему предлагают интересную, перспективную работу, а он морду воротит! - даже немно-го обидно. Вот так заботишься обо всех, бегаешь, аки белка в колесе, а тебе в ответ - идите нахер, товарищ!
  Впрочем, я Борьку всё-таки поймал! Он же пообещал, что прики-нет, а это уже неплохо. А не поехать ли мне на скачки ? Деньги ребята обещали передать. Может чикса какая-нибудь подвернётся, а то что-то я давно никого не валял.
  
  Дзержинский райком ВЛКСМ. Кабинет Каплина. Рогов.
  
  Выполняя обещание, я набросал план содержания районной ком-сомольской многотиражки. По контенту всё просто. Интервью в каждом номере с каким-то "важняком" нашего района. Начать надо, конечно, с райкома Партии, дальше в разнобой, то рядовой гражданин, то руково-дитель. Обязательно с портретом респондента.
  Обзор рынка труда района - в обязательном порядке, поэтому рубрика профориентации - тоже в каждом номере. Причём с указанием всех ништяков, которые получает работник: зарплата, премии, путёвки, шансы на получение жилья.
  Что там нашей молодёжи ещё интересно?
  - Спорт. Краткий обзор по всем спортивным событиям района, репортажи с местных соревнований. Портреты победителей. Поздравле-ния и интервью с ними и их тренерами. Турнирные таблицы по главным мировым и отечественным чемпионатам. Ещё расписание занятий сек-ций в спортклубах района. Это обязательно.
  - Кино и прочая культур-мультур. Обзор новинок с краткими оп-росами зрителей. Какие-то рассказы из жизни звёзд. Сплетни всегда пользуются спросом.
  - Мода. Небольшая рубрика с рисунками модных силуэтов.
  - Несколько непостоянных рубрик - репортажи, журналистские эссе, фельетоны. Может быть, стоит иногда перепечатывать нашумев-шие статьи из центральных газет, чтобы спровоцировать обсуждение. Да! Обязательно надо давать сводку УВД о раскрытых преступлениях.
  Вокруг газеты можно организовать дискуссионный клуб с транс-ляцией заседаний по радио. Аналог ток-шоу из двадцать первого века. Таким способом закладываем зерно для будущего выращивания на на-шей почве современных форм агитации и пропаганды. Свою бы теле-студию провернуть. Всё-таки печатное слово это умирающая форма, как её не раскручивай, она всё равно будет уступать ТВ.
  Думаю, что тираж большой не нужен. Лучше, чтобы газетка стала дефицитом, тогда ценность её повысится, что приведёт к повышению ценности той информации, которая там будет представлена.
  ...
  - Ну, ты даёшь! - сказал мне Каплин, как только закончил читать мою краткую записку о возможном содержании будущей районной газе-ты, - где мы столько корреспондентов найдём, чтобы всё это воплотить? Ты же отмажешься, скажешь, что тебе учиться надо, что работаешь, еще какую-нибудь залипуху придумаешь. Я тебя знаю. Где искать авторов всех этих штучек?
  - Вова не мельтеши! Во-первых, газета - твоя, ты просил идеи? Я тебе их принёс. Как воплощать, как авторов привлечь думай сам. Ты всё равно будешь начальником.
  - Что я во главе, это не обсуждается, - Владимир важно поправил узел темно-синего галстука и принял позу киношного бюрократа. - Ты, товарищ, назначаешься ответственным за редактуру и за персонал, а я на себя возьму пробивание печатных мощностей и финансирования издания. Ты же всё это не потянешь? Правильно! Вот, если райком привлечь, то с деньгами проблем не будет. Несколько ставок с минималкой по отрасли получить вполне реально. Построчные гонорары тоже поначалу никто оплачивать не собирается, но шанс такой есть, если орган себя покажет. Кроме того я помещение для редакции уже приглядел, причем прямо здесь в райкоме, чтобы далеко не ходить. Пошли, я тебе покажу. Правда, надо мусор всякий выгрести, но это пустяк, устроим комсомольский субботник с торжественным товарищеским обедом...
   - Ага, с блекджеком и шлюхами...- тихо себе под нос бурчу я, - Вова, на меня не рассчитывай. Я же тебе говорил, - только генерация идей. Может быть отдельные статейки, интервью, очерк в крайнем слу-чае. Остальное должен делать профессиональный редактор, с реальным опытом работы, со знанием издательского и типографского дела...
  - Чего ты там про шлюх бормочешь? - прерывает свой поток красноречия молодой бюрократ, - никаких шлюх! никакой порнографии с эротикой! Всё должно быть в духе морального кодекса строителей коммунизма. А про главного редактора, тут, наверное, ты прав. Буду думать. Редакторы на дороге не валяются, как и собкоры и спецкоры.
  - Тогда вот тебе идея: - на все очерки, статьи, фельетоны объявляй конкурсы в старших классах с премиальным фондом. Школьник, он же человек безденежный и бесправный, рад любой копеечке. Я думаю, что только из нашей 82 школы можно будет набрать материала на год вперёд. Особенно если с Ангелиной, русачкой нашей, договоришься.
  - Идея добрая! Вот ты ей и займешься, тем более, что в своей школе, ты всех знаешь.
  - Вова, не заставляй меня прибегать к грубому обращению, я же уже сказал тебе, в каких пределах ты можешь на меня рассчитывать. В школу сам сходи, там к тебе хорошо относятся. Пошли лучше, ты мне помещение покажешь.
  Мы спускаемся по пыльной лестнице. Каплин возится в замке, и после некоторых усилий дверь поддаётся. Из тьмы подвала, как из под-земелья тянет сыростью, плесенью и мышами. Вован шарит рукой по стене в поисках выключателя и, наконец, свет тусклых лампочек озаряет мрачные своды. Каплин думает, наверное, что здесь кто-то сможет работать. Он страшно горд своей сноровкой, смекалкой и сообразительностью. Надо ему эту малину обломать, здоровье дороже.
  - Вова, а у тебя с обонянием совсем плохо? - обрываю я льющий-ся поток самовосхваления номенклатурного дитя.
  - С какой целью интересуешься? - вопросом на вопрос отвечает товарищ. - Ну, пованивает немного, это ерунда, привыкнешь.
  - Ты, Володя, так не шути. Отравление спорами плесени, это тебе не простуда какая-нибудь. Это ведёт к астме, пневмонии, синуситу, к внутренним кровотечениям, и даже эмфиземе легких. Тут просто кос-метическим ремонтом не отделаешься, надо обеззараживание прово-дить, причём всего подвального помещения. Эти споры с теплым током воздуха поднимаются наверх, и вы там в своих кабинетах зарабатываете себе неизлечимые болезни.
  - Умеешь ты обрадовать! Откуда ты только это знаешь? Раз смог меня напугать эхвиземами всякими, то и я смогу Первого припугнуть, чтобы деньги на ремонт выделил. Сколько денег потребуется, как ты думаешь.
  - Мне-то откуда знать? Если ты план покажешь с размерами с от-метками, с коммуникациями, то вечером я подумаю, и завтра тебе смогу что-то сказать. Сейчас мне даже общие объёмы не известны.
  - Где ж я план найду?
  - Тут два пути. Ты обращаешься в канцелярию или в архив, не знаю, где у вас хранятся документы, и находишь там инвентарный план здания. Там должен быть и чертеж с размерами. Если такового не обна-ружится, то придётся раскошеливаться на обмерные работы. Обмеры я могу за деньги сделать.
  - Здание построено двадцать лет назад, что там может сохраниться при нашем бардаке? - Вован уже почувствовал запах денег. - Я буду пробивать обмеры. Сколько возьмёшь?
  - Думаю, что пятьдесят рублей мне хватит. Тридцать рублей аванс и двадцать после сдачи чертежей.
  Еще вопрос! Противогаз или респиратор у вас тут найдётся?
  - Этого добра тут навалом, объект же режимный. У нас у каждого в столе лежит противогаз. Мало того, его состояние регулярно проверя-ют. Тебе могу свой дать поносить. А деньги... Ладно уболтал ты меня, чёрт языкатый. Пошли, выдам тебе деньги. Пока из своих, на что не пойдёшь, ради ускорения процесса. Потом начальство уговорю на ка-премонт. Вы дефектовки составить сможете?
  
  12. ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО - ХАЛТУРА
  12 ноября. Подвал Дзержинского райкома. Павел Самарович.
  
  В субботу, сразу после третьей пары, мы, то есть я, ода Борьки спустились в комсомольские катакомбы. Тусклый свет сороковаттных лампочек едва разгонял подвальную темень. Сторож открыл нам дверь, но спускаться не стал.
  - Что я в этом погребе забыл? - объяснил он. - Как закончите, поднимайтесь, если меня не будет здесь, постучите по столу погромче. Чайку попьём, если водки не нальёте.
  В подвале прохладно, сыро и пахнет плесенью. Редкие лампочки светят тускло, но риски на рулетке различимы.
  - Паша, держи рулетку крепче! Не опускай! - Рогов командует как заправский бригадир. - Борь, пиши - четыре тысячи четыреста во-семьдесят пять до проёма, высота проёма в чистоте две тысячи пятьде-сят, ширина проёма по опанелке - ровно восемьсот, толщина стены две-сти восемьдесят...
  - Это что всего по пятнадцать миллиметров штукатурки? - мне кажется это странным, - я думал, штукатурки тоньше трёх сантимов не бывает. Там же дранка внахлёст...
  - Ничего удивительного, - помещения же подвальные.
  - Мужики, кончай болтать, время к вечеру, а работы ещё навалом.
  - Брось, Борь, сделали же почти всё, сейчас коридор пройдём и шабаш!
  - Паша, ты забыл, что нам ещё надо будет вычертить планы и развертки по всем помещениям. Ты в комнатах отмечаешь, где какие трубопроводы проходят?
  - С тобой забудешь. Всё время уходит на все эти грязные трубы, уделался тут как чушка. Хрю-хрю. - Я издаю поросячье похрюкивание.
  - Уделались, это не страшно, зато получим солидный заказ. Мо-жем сами сделать, а если не потянем, можем сдать её за десять процен-тов. Клиент знакомый и заинтересован со мной работать, поэтому пла-тить будет исправно.
  - Солидную, это сколько? Ты в расценках то разбираешься? Я, например, нет. - Меньшиков переходит к теме финансов.
  - Не, Борь, я тоже сейчас сказать не могу, но у нас в институте полно специалистов. Пять рублей заплатим какой-нибудь "экономист-ке" с кафедры сметного дела. Она нам за день посчитает. Для стартовой цены накинем процентов пятьдесят и от этого торговаться начнём. - Этот Рогов опять строит из себя великого комбинатора. Барыга!
  - Борьки, кончайте базарить, работать надо. - Я прерывает этих болтунов. - Давайте сегодня хотя бы обмеры закончим, а завтра вычер-тим. Делить работу как будем?
  - Паш, что там делить? Пара листов двенадцатого формата с планами и размерами. Листа четыре с развертками, плюс расчёт объё-мов. Логично бы и разбить на троих. Например, я планы могу взять, Бо-рис, развёртки, а ты объёмы? - Рогов отвечает не задумываясь.
  - Давай не так! Я возьму развёртки, там ничего считать не надо. Борька, ты как на счёт того, чтобы планы вычертить?
  - Могу и планы, мне пофигу, - Меньшиков флегматичен.
  - А тебе, провидец из будущего, поручим расчёты. К понедельни-ку успеем. Сейчас давайте, пацаны, поднажмём, чтобы через часок с этой хернёй закончить. Что-то меня уже заколебало.
  Собравшись с остатками сил, мы за полчаса завершаем "полевые" работы - первый совместный проект братьев Самороговых .
  
  14 ноября. Кафедра экономики строительства. Рогов.
  
  Тук-тук-тук - я стучу в дверь кафедры ЭС. - одновременно, за-глядывая внутрь. В комнате никого. Я прохожу и начинаю озираться в поисках сотрудников.
  Из-за шкафа раздается звонкий девичий голос:
  - Молодой человек, кого-то ищите?
  - Мне бы проконсультироваться по вопросу ценообразования.
  Из-за перегородки, отделяющей лаборантскую, появляется высо-кая, стройная девушка с удивительно большими глазами. Волосы цвета соломы пострижены самым распространенным в это время способом в каре. На ней полосатая кофточка и джинсы в обтяжку, скорее всего бол-гарская "Рила".
  - Что конкретно вас интересует, молодой человек, - девушка с ин-тересом меня разглядывает и представляется в свою очередь - Тамара Викторовна, ассистент при кафедре.
  - Тамара Викторовна, тут дело такое, - меня смущают формы де-вушки, мне трудно оторвать взгляд от её груди, - мы с друзьями подря-дились сделать проект капитального ремонта. Хотелось бы узнать, сколько официально может стоить такая работа. Заказчики серьёзные. Они хотят, чтобы всё было официально и без двойной бухгалтерии. А нам всё равно, лишь бы деньги заплатили.
  - Прежде всего, нужен проект с посчитанными объемами работ. Чертите, считайте объёмы, несите мне, я осмечу. Если в команду возь-мёте, то и денег много не возьму. Я ещё и маляром могу. Четвёртый раз-ряд, между прочим. Возьмёте?
  - Как же можно отказать такому сокровищу, Тамара Викторовна? И маляр четвёртого разряда, и сметчик, и просто красавица!
  - Тамара кокетливо склоняет головку. - Для друзей я Тома.
  ...
  - Мужики, у меня добрая весть! - заявляю я Борьке с Пашкой на следующей паре, - в нашей бригаде будет сметчик-штукатур. Очень кра-сивая деваха. Ассистент на кафедре экономики строительства. За недо-рого посчитает смету. Сегодня я закончу с объёмами, а завтра выдам ей. У вас как с вычерчиванием?
  - Если такое дело, то я к вечеру закончу. - Меньшиков раздуха-рился. - Завтра принесу.
  Павел тоже согласился поднапрячься. Хотя и ворчал, что надо ещё раз ехать, что не домерили какие-то углы, ещё чего-то.
  
  13. МЫ ВЕРИМ ТВЁРДО В ГЕРОЕВ СПОРТА
  14 ноября. Каток во дворе Вадика Коновалова. Коновалов.
  
  В воскресенье во дворе наконец-то залили каток. Дворник прита-щил старые хоккейные ворота и установил их друг напротив друга. К завтрашнему семинару по матану я вроде бы подготовился. Можно пойти свежим воздухом подышать. Ещё лучше сблатовать мужиков по-гонять мячик по свежему льду. Ещё накатим по стаканчику "смороди-новки" и сам чёрт нам обдымахт.
  - Олег, пошли в футбол играть, у нас во дворе каток залили. Сей-час я Рогову звякну, подгребёте, и мы часок попинаем. Энергия, здоро-вье, движение, бодрость духа грация и пластика...
  ...
  - Да, брось, завтра встретишься, никуда она не денется...
  ...
  - Всё, подходи быстрее. Я Борьке звоню.
  Этот кадр дома и согласился сразу. Мало того, он и подошёл уже через десять минут, я ещё собраться не успел.
  - Держи, - говорю, - вот тебе мяч, вот насос. Давай, качай, пока я буду одеваться. Смотри, чтобы прыгал хорошо!
  Борька ловко распустил шнуровку, немного её ослабил, натянул на патрубок трубку камеры, и уже через пять минут мяч упруго подска-кивал у него на ладони.
  - Гляди ка, и трубку внутрь спрятал... Ловко! - Я свысока снис-хожу до похвалы. Всё-таки хорошо иметь высокий рост. Остальные ав-томатически где-то внизу вошкаются. А что? Так ведь оно и есть.
  - Что-то Архип задерживается... - Борька звонко бьёт мячиком в пол, - может, я ему позвоню?
  Только он это сказал, как затрещал дверной звонок.
  В кроличьей шапке и чёрном полушубке на пороге наш друг.
  - Вадик, у тебя чего-нибудь вмазать найдётся?
  - Олег, у меня предки дома. Уже, выходим. Секунду постойте на лестнице, я винца вынесу, - я беру командование в свои руки. - Давай, ты первый, Борька за тобой.
  Сам тем временем пробираюсь в гостиную. Осторожно откупори-ваю двадцатилитровую бутыль и нацеживаю большую кружку, которая у меня припрятана за ёмкостью.
  - Эх! Хороша смородиновка! - Олег прищёлкивает языком, сделав приличный глоток. - Как там со льдом?
  - Сегодня весь день минус пятнадцать, крепость набрал, да и мы не на коньках играть будем. Нас трое, поэтому бьёмся каждый за себя. Кто мячик в ворота протолкнул, тот очко заработал. Всем понятно? - Все пояснения я выдаю уже на ходу.
  Мощным ударом отправляю со всей дури мячик на лёд. Потом ору во всю глотку:
  - Кто со мной тот герой! - и бросаюсь бегом к мячу.
  Пацаны не отстают, и скоро мы уже толкаемся изо всех нерастра-ченных сил вокруг мяча. Наконец, мне удаётся отобрать мячик у этих придурков и запузырить его в сторону ворот. Подправить не позволяет толчок сзади. Это Рогов, гад! Врезался в меня и свалил в сугроб.
  - Ну, держись, нах! - быстро вскакиваю и разбегаюсь, чтобы отомстить. - Сейчас я его тоже припечатаю.
  Тем временем Олег спокойно направляет мячик прямиком в воро-та. В такой игре лучше не заниматься мстями и подкатами. Я достаю мячик из сугроба и веду его к воротам. Разбег, удар, мяч летит как пу-шечное ядро. Есть! Я сравнял счёт с Архипом.
  - Мальчики, а можно к вам присоединиться, - вдруг слышится знакомый девичий голосок. Наташка Фомина, известная в нашем классе, как Фомка. Она в курточке и в лыжных ботинках стоит на сугробе и машет обеими руками, чтобы привлечь наше внимание.
  - Наташ, мы парни суровые, - я пока сдержан, - нецензурно мате-римся, толкаемся, пинаемся, мячик у нас жёсткий, может в лицо приле-теть. Не девочковое дело - в таких делах участвовать.
  - Вадик, я тебя не узнаю, - Наташка выпучила на меня круглые чуть навыкате глаза, из-под вязаной шапочки мило рассыпались по плечам светленькие кудряшки - с каких это пор ты начал так книжно выражаться? И потом, что я мата никогда не слышала? Давай, лучше команду сделаем. Мы с тобой против Борьки и Олега? Или сыкотно?
  Брать в игру девчонку не хочется. Это же совсем не тот коленкор.
  - Ну, мальчики, ну что вам стоит? - Продолжает Фомка канючить, заметив мои сомнения. Она догадалась, что я здесь лидер, и будет так, как я решу, - я буду внимательно играть, даже могу на воротах... С вами лучше побегать, чем просто по двору одной бродить...
  Девочка упирает кулачёк в бок и в упор таращится прямо мне в глаза. Ладно. Пускай игра будет более пикантной, нах. Думаю, она дол-го не выдержит.
  Пацаны тоже настроены благодушно и не возражают. Теперь иг-раем пара на пару. Борька с Олежкой против меня. Фомку я попросил на воротах постоять. По сути, я один против двоих. Ничего! Прорвёмся!
  Сначала эти два гада ловко меня растягивали, играя в пас. Но по-том Фомка немного приноровилась, и втолкнуть мячик в ворота стало уже труднее. Ей даже удалось однажды захерачить его почти до ворот соперников. Как же я рванул! Это был настоящий прыжок тигра. Никто мне помешать не мог, и плюху я закатил в пустые ворота.
  Час такой игры выжал из нас все соки. Первым сдался Олег.
  - Всё мужики, я больше не могу, что-то у меня бок колет - он схватился за правый бок и наклонился вперед. - Печень, наверное. Хва-тит, на сегодня, как бы с панкреатитом не свалиться.
  - Спокойно, - Борька вступает в разговор, - никакой панкреатит тебе не грозит. Это с непривычки к нагрузками. Сейчас обеими ладоня-ми надави на место, где колет, вдохни медленно и глубоко, потом вы-дохни и убери руки. И так сделай пару раз.
  - Борька, - а ты откуда это знаешь? - спрашивает Фомка.
  - А он у нас вообще много чего знает, даже слишком, его убивать пора - Я как всегда остроумен.
  Борька вдруг шепчет мне на ухо. - Иди Наташку проводи, да ушами не хлопай, она к тебе неровно дышит. Пользуйся моментом.
  Олег с Борькой отправляются по домам, а я иду проводить На-ташку. Идти нам не далеко. Через пару минут мы уже у дверей подъезда.
  - Вадик, спасибо, что не прогнал. Мне такой футбол на льду по-нравился. Хорошо поиграли, правда? А когда следующий раз играем?
  - Да, действительно, здорово побегали. Я даже сопрел. Смотри, какой горячий, - я беру её ладошку и засовываю себе запазуху.
  - Слушай, Вадик, а давай чаю выпьём? У меня мама сегодня в ночь, так не хочется весь вечер одной куковать.
  - Здорово! Пошли, конечно. Наташ, а ты где учишься?
  Так мы стоим и болтаем перед подъездом минут пять. Пока Фом-ка вдруг не хватает меня за рукав и тянет в подъезд.
  Через пять минут мы уже у неё на кухне. Интересно, куда сего-дняшний вечер меня занесёт?
  - Вадик, а помнишь весной, когда ты фотографии печатал, я к тебе приходила?
  - Конечно, помню, - отвечаю ей в тон, а сам вспоминаю. Действи-тельно, приходила, мешалась, печатать надо было много...
  - А ведь я тогда не просто так приходила...
  - Ага, помню, приносила фотки для альбома.
  - Какие вы всё-таки парни тупые, - таинственно улыбается Фомка. - Мне же с тобой пообщаться хотелось. Ты такой классный!
  Чем дальше, тем мне становится непонятнее, как перевести разго-вор в горизонтальную плоскость? А то сейчас чай допьём, и надо будет сваливать. Вдруг у меня появляется светлая мысль:
  - Наташ, Ты как смотришь, чтобы попробовать отличного винца? Давай, я чуть-чуть из дома принесу.
  - А давай, мамы до утра не будет. Устроим пьянку!
  - Да какая, нах, пьянка? Хорошего винца пригубим, чисто в дегу-стационных целях... Мама делает отличное вино из смородины, ликёр-ной крепости, - я натягиваю полушубок и последнюю фразу заканчиваю уже внизу.
  На скорую руку, нацедив пол-литра вина, схватил бобину с под-ходящим музоном и бегом обратно. Дальше пошло уже проще. Наташка тоже без дела не сидела, откуда-то появились пирожные, ароматный чай и главное - розовое платьице в белую полоску. Последнее меня обрадовало больше всего. Я представил, как запускаю свои лапы под подол.
  На столе в простых стеклянных фужерах рубиновым цветом иг-рало вино, лёгкий аромат смородинового листа напоминал о лете, Крис Норман сладким голосом выводит:
  I'll meet you at midnight,
  Under the moonlight,
  I'll meet you at midnight...
  Поцелуи становятся всё более долгими и глубокими. Мои руки уже беспрепятственно гуляют по её телу. Она только пьяно хихикает и ненастойчиво пытается переместить мои грабли с попы на талию. После третьего фужера, я как бы невзначай выключаю свет, и наша возня пе-реходит на диван...
  ...
  Комната освещается только уличными фонарями и светом фар редких ночных машин. Фомка спит смешно посапывая у меня на плече. Первый блин, можно сказать, удался, хотя большого удовольствия я не получил. Мда...
  
  14. И В МИНУСАХ ЕСТЬ ПЛЮСЫ
  Окрестности и дворы по улице Гоголя. Лена Тришина.
  
  - Борь, ну-ка посмотри, как тебе моя обновочка? - я грациозно вышла из-за приоткрытой двери, как из-за кулис в дублёнке цвета топ-лёного молока. Галуны из тёмно-шоколадного витого шнурка украшают подол. Шикарный белый воротник и обшлага из козы. Так, ногу в сторону, руку в бедро, стан прогнуть, грудь вперёд. Поза, несколько фривольна, но совершенно неотразима. Особенно если учесть, что кроме дублёнки на мне только джинсовые шортики и белая водолазка. У Борьки от такого зрелища, челюсть отпала до пола.
  - Ты, Лен, осторожнее, а то я могу и не сдержаться... уж больно трусики на тебе эротичные - он нервно сглатывает, и, наверняка, думает про себя, что сейчас устроит мне... гы-ы-ы-ы. Какие мужчины прими-тивные существа. У них все мысли написаны на лице.
  - Фу, пошляк! Это настоящие итальянские шорты. Шор-ты! Не трусы! - Я с деланным возмущением машу пальчиком у него перед но-сом. - Стоят целый стольник, между прочим.
  - А дублёнка классная! Тебе идёт. Французская?
  - Почти, - кокетничаю я, - румынская, но тоже шикарная? А сколько стоит, сможешь сказать?
  - Рублей пятьсот?
  - Почти угадал. 550! Обдираловка! Но стоит того, правда же?
  - Когда ты успела столько бабок нарубить? Или ухажёра богатого завела? Ясно же, что на утренниках столько не заработаешь.
  - Зачем мне какой-то замшелый ухажёр, когда у меня папа с твоей подачи золотую жилу разрабатывает. Он же всё, что от твоих заказов ему обламывается, честно мне отдаёт. Ты - молоток! Здорово придумал! Так что, считай, с меня должок. Жди, сейчас буду. - Я скрываюсь в комнаты, хлопнув дверью перед Борькиным носом.
  Обновку пока надевать не буду. Нечего по ночам в дорогих вещах щеголять. Ещё соблазнится какой-нибудь урод. Борьку покалечит, дублёнку мою отнимет. Нафиг, нафиг, лучше в старой шубке из молодого чебурашки.
  ...
  - Лен, а давай махнем куда-нибудь прямо сейчас! Посидим, вы-пьем чего-нибудь, потанцуем. Покупку же надо обмыть, а то носиться не будет.
  - Дурак что-ли? - отвечаю ему. - Ну, куда можно у нас махнуть? ЦК - гадюшник для торгашей и бандитов. Кухня там просто ужасная потому, что народ собирается, чтобы налакаться до соплей. Драки, потасовки, поножовщина каждый вечер. Рестораны при гостиницах ещё гаже. Остаётся "Отдых" на Богдашке. Там танцплощадка хорошая, музон относительно не плохой, но кухни вообще нет, только лёгкие закуски и винишко дешманское, впрочем, оно везде такое.
  - Вот! Лен, это же самое то, что нам с тобой нужно! Возьмём бу-тылочку вальполичеллы...
  - Вальпо... чего? - В голове у меня пролетает мысль: "Может он и в самом деле из будущего?". Иначе откуда он бы набрался таких слов? Если там, в разваленном Союзе всё "так плохо", то может и хорошо, что его развалили? - Ты с какого дурдома сбежал? В лучшем случае, будет какая-нибудь "Фетяска"! Вероятнее, будет "Солнцедар" ядовитый, как стрихнин. Слышал частушку, я, придуриваясь, напеваю визгливым частушечным речитативом:
  Пришла бабка на базар
  И купила "Солнцедар".
  Ладушки, ладушки!
  Нету больше бабушки...
  - А как же, венгерские вина? Вполне приличное же Токайское, болгарская "Монастырска изба", румынский рислинг.
  - Борюсик, бли-и-и-ин, ты сегодня чего такой глупый! В нашей глухой провинции найти хорошее вино? У нас не Москва! Эти вина, конечно, не плохи, и, да, они бывают в заведениях, но гарантии нет.
  - Ладно, жаль, что у нас всё так плохо. А то у меня от такого твое-го настроения всё упало, особенно самочувствие. - Слава богу, парень вернулся к жестокой реальности.
  Ближайший час мы проводим в медленном променаде за рассуж-дением о том, какой всё-таки кабак в Новосибирске может быть посещён без риска. У меня опыт богатый. Тяжело быть красивой девушкой в наше трудное время.
  - Лена, слушай, у меня клёвая идея! - Борька опять останавлива-ется и хватает меня за рукав. - Раз в нашем богом забытом городе так всё скверно, то давай рванём в Москву. В следующую субботу утром улетим, в воскресенье вечером вернемся. Как тебе?
  Вот это он выдал! Я целую минуту, наверное, стояла с открытым ртом! Никак не ожидала такого полёта фантазии. Ясно, как божий день, что хочет затащить меня в койку. Так-то он парень ничего, с головой, с руками, деньги умеет зарабатывать. Не жадный. С папой подружился... А папа у нас ещё тот перец. А что!? Может и в самом деле попробовать, как он в постели? Нет, так сразу соглашаться нельзя, я себе цену знаю. Смешной какой. Смотрит так пристально, а у самого всё на лице напи-сано. Греховодить ему хочется, аж челюсти свело. Вон как сглотнул от волнения.
  - А где ты ночевать собираешься, богатенький буратина? Кто тебя в гостиницу пустит без командировочного? - Я изображаю опытную путешественницу, хотя самостоятельно ещё ни разу никуда не ездила - И ты разве по субботам не учишься? Мы в училище все субботы, как пчёлки, жужжим.
  - Лен, подумаешь, один день пропустим, потом наверстаем, пус-тяки, дело житейское. Зато представь - вечерняя Москва, Кремль, руби-новые звёзды, Арбатские переулки, Патриаршие пруды, всё такое.
  - Может тогда в воскресенье утром улететь, а вечером вернуться обратно, помнится, есть такие рейсы у "Аэрофлота", - закидываю я "пробный шар". - Вот интересно, как он поступит?
  Утром прилететь, чтобы вечером улететь, это полдня потерять только на дороге в аэропорти обратно, это я и сама понимаю, но прове-рить реакцию надо.
  - Не-е-е-е, Ленуся, так не интересно, - Боря на минуту задумыва-ется. Потом его лицо озаряет улыбка.
  - Зайка, давай всё-таки суббота и воскресенье, а для переночевать, снимем квартиру на одни сутки. Там в столицах на вокзалах бабки стоят, которые квартиры сдают, как и в Питере... Идея! Может в Ленинград рванём?
  - Здорово! Хочу в Ленинград! - Я с размаху врезала ему по рёб-рам. Молодец, это то, что надо! Там и шмотки дешевле, чем в Москве, можно будет затариться...
  - Так вот, и в Москве, и в Питере у вокзалов стоят бабки и пред-лагают всем желающим снять у них комнату. Рублей пять за глаза хва-тит за ночь, я думаю, если чирик предложить, то они и свалят на ночь до следующего вечера.
  - Заманчиво! Только страшно, ведь этим занимаются всякие чёр-ные маклеры. Боязно как-то.
  - А тебе, зайка, чего бояться? Не мы же сдаём, а нас, условно го-воря, грабят нехорошие дельцы, которые пользуются тем, что мест в гостиницах не хватает. Пусть они и боятся. А потом, это же приключе-ние! Ты не любишь приключения?
  Вот дурачок! Приключения ему подавай...
  - Нет, конечно, нахрен мне приключения? Мне больше нравится красиво проводить время, слушать кайфовую музыку, пить лёгкое вино, листать глянцевые альбомы с картинами старых мастеров.
  - Сознайся, что про альбомы старых мастеров ты сочиняешь? Глянцевые модные журналы тебе нравиться разглядывать и по магази-нам бегать. Точно?
  Это он правильно сказал. Альбомы старых мастеров действительно скучно разглядывать. Это я так, для выпендрёжа сказала, но всё равно обидно! Нельзя девушку в культурной отсталости обвинять.
  - Если будешь меня за глупую мещанку держать, я обижусь и не буду с тобой общаться! Вот!
  - Ну, Леночка, ну прости дурака, ведь самое обидное, не я в этом виноват это же предки, праотцы и праматери... Тиран-деспот, коварен-капризен... злопамятен...
  - Болтун ты знатный, а не тиран-деспот, но, мне это нравится, и я тебя милостиво прощаю.
  - А в знак прощения ты меня прямо сейчас поцелуешь?
  - Я? Тебя? Конечно, я тебя поцелую... потом... если захочешь. - Я вспоминаю во время эту замечательную фразу Калягина.
  Тот же вечер. Борис.
  
  Я весь в предвкушении скорой увеселительной поездки и уже ри-сую в воображении сцены эротических утех. Не смотря на сладость этих грёз, я не забываю и о финансах.
  Расходов получилось что-то около трёх сотен. Вот предки удиви-лись бы, если бы узнали, сколько их отпрыск собирается просадить за два дня. На Новый год я пойду с плюсом в 150 рублей. Опять не всё по-считал. Мне же ещё надо будет платить своим за курсовые. Что там у нас в конце года надо будет сдавать? Ордера? Реферат по истории Пар-тии? Первый семестр первого курса совершенно нечего передавать на сторону, всё можно спокойно и без труда выполнить самому. Хотя... Отдам Меньшикову ордера за четвертной, ему деньги нужны.
  
  15. ТЫ НЕ В ЧИКАГО, МОЯ ДОРОГАЯ
  29 ноября. Лена Тришина и Боря Рогов. Аэропорт Пулково.
  
  Снова зима, снова я в столице. На этот раз, правда, столица быв-шая, я не один и сроку у меня всего два дня и одна ночь. Ленкина дуб-лёнка привлекает всеобщий интерес. Окружающие одеты скромнее. За такое внимание к своей персоне моя подружка готова душу продать.
  Багажа у нас нет, только моя спортивная сумка, в которую вошло всё необходимое. Зал прилета поражает большими световыми фонаря-ми, из-за этого ленинградцы прозвали аэропорт - "Пять стаканов".
  Быстрым шагом выходим на привокзальную площадь. Леночка первой замечает хвост из человеческих фигур. Пальчиком в тонкой ко-жаной перчатке она тычет в направлении северного угла терминала, одновременно другой рукой, как обычно, лупит меня в бок. Ладно, пойдем, поговорим с попутчиками.
  - Здравствуйте, вы последняя? - обращаюсь я к даме в черном пальто с песцовым воротником. - Не знаете, очередь надолго?
  - Здравствуйте, молодые люди! Думаю, минут через сорок уедем. Вам куда?
  - Нам на Московский вокзал.
  - Дальше едете, или квартиру снять собираетесь?
  - Ага, хотим провести выходные в Северной Пальмире, как вы до-гадались?
   - Это не трудно. С вокзала либо едут куда-то, либо жильё хотят снять, Московский как раз этим знаменит.
  Разговор затихает. Ветер с Балтики пронизывает до костей. Ленке в дублёнке ещё терпимо, а я поехал по-пижонски в финской, которая тонковата. В ней совсем не жарко.
  - Извините, не знаю вашего имени-отчества... - трогаю за рукав нашу соседку. Меня Борисом зовут, а это Лена.
  - Татьяна Николаевна, можете так обращаться.
  - Татьяна Николаевна, а сколько стоит такси без очереди? Что-то у вас тут холодно, у нас в Сибири теплее.
  - Борис, не знаю точно, говорят от двух, до трех счетчиков. Если договоритесь, могу я рассчитывать, что вы меня прихватите?
  - Без проблем! Нам же дешевле получится. - С этими словами я отправляюсь к отстойнику, где скопилось несколько светло-салатных колесниц с черными шашечками на борту. Договориться удается за пя-тёрку. Дорого, конечно, но с девушкой толкаться по очередями и авто-бусам мне стрёмно.
  В результате через пять минут мы катим по Пулковскому шоссе.
  - Татьяна Николаевна, можно вопрос? - Обращаюсь я к нашей случайной попутчице. - Вы в каком районе живёте?
  - На Петроградке, рядом с зоопарком, а что?
  - Ух, ты! Это же почти самый центр! А не знаете, не промышляет ли у вас кто-нибудь из соседей сдачей комнат или квартир? Нам бы в вашем районе остановиться. Оттуда же пешком можно всё обойти.
   - Так-то оно так, - Татьяна с сомнением погружается в свои мыс-ли, но квартирки там, для таких как вы, явно не подходят. Отдельных квартир там вообще нет, сплошные коммуналки. Слышали такую песен-ку: - "на 38 комнаток всего одна уборная" так вот, это про Петроградку. Когда-то были доходные дома для императорских чиновников. После революции в них поселили рабочих из заводских казарм. Поселили по-комнатно. С тех пор так и живём, в надежде когда-нибудь получить от-дельную квартиру где-нибудь в этих краях. - Татьяна указывает рукой в направлении новостроек, мимо которых мы проезжаем.
  - Борька, отстань от человека, что мы сами не найдём, где посе-литься? - Ленка тянет меня за рукав. - Не хочу даже одну ночь жить в коммуналке. Общая кухня, общая ванная, общий толчок, бр-р-р-р. Про-тивно! Только квартира! В крайнем случае - гостиница.
  - Гостишка нам точно не светит. Мы же с тобой не зарегистриро-ваны. Нам если и дадут место в гостинице, то только по отдельности в общих номерах. Хотя деньги решают много и на одну ночь могут и пус-тить. Но гостиница это насекомые, грязь, наглые и жадные администра-торши, швейцары и прочий гостиничный пролетариат.
  ...
  - Молодёжь, - встревает в нашу беседу таксист, - а почему бы вам не спросить опытного человека? Это я на себя намекаю, если не поняли.
  - Меня Геннадием зовут, - протягивает он мне руку, - сразу скажу, что стоить отдельная квартира будет солидно. Гражданка права, с квартирами в Питере очень плохо. Поступим так, вы мне дадите трояк, за информационные услуги, а я вас высажу около вокзала и расскажу к кому можно с этой проблемой подойти. Ещё маленький совет - пусть девочка договаривается. Как вам такой вариант?
  - Отлично, Геннадий! Это нас устроит. - Благодарю я водителя, - а сколько сейчас за ночь просят?
  - Просят и полтинник, но никто таких деньжищ не даёт. А реально платить за однушку рядом с метро не меньше 20 рублей.
  - Ого-го! За такие деньги у нас ребята месяц живут. В частном доме с печкой и уличным сортиром, но целый месяц! - Я немного офи-геваю от такого поворота.
  - Гена, а вы не знаете, как с билетами на концерты? -Леночка то-же включается в наш разговор.
  - С билетами ещё сложнее. Цена зависит от многого. От исполни-телей, от театра, от даты. - Речь водителя звучит уверенно и спокойно. Чувствуется, что мужик в теме.
  Внезапно его перебивает наша попутчица.
  - Ребята, а как вы относитесь к пантомиме? У меня как раз есть с собой два билета на спектакль какого-то Полунина в "Театр Эстрады". Друзья подарили, а мне идти некогда.
  - Здорово! Слава Полунин это будущая мировая звезда. Татьяна Николаевна, сколько вы хотите за билеты?
  - Я вам билеты отдам по кассовой цене за пять рублей. - Татьяне хочется поправить впечатление о городе.
  - Борь, ну зачем нам какой-то "марсель марсо"? Пойдем лучше на какой-нибудь фортепьянный концерт, наверняка на серьёзную музыку желающих меньше.
  - Леночка! Полунин это супер-звезда, но пока этого никто не зна-ет. Уникальный шанс посмотреть становление звезды, а потом, когда он к нам на гастроли приедет, можно будет сравнить.
  - Кстати, серьёзную музыку у нас тоже народ любит. И на извест-ных исполнителей билеты не достать. Это же Петербург всё-таки. - Татьяна вмешивается в наш диалог.
  Огромное вам спасибо! - я вынимаю синюху и меняю на два билетика. Отлично! С вечерней программой вопрос решён. Сейчас раз-берёмся с жильём, и идём шататься по петербургским лабиринтам.
  Еще через пять минут мы на площади Восстания, куда выходит главный фасад Московского вокзала.
  Геннадий делает лихой полицейский поворот и тормозит у север-ного конца колоннады.
  - Приехали! Вам, девочки-мальчики, в те двери, там повернетесь направо и увидите несколько человек. Подойдёте и спросите Пашу. Па-ше скажете, что от Гены. Смотрите, не забудьте! Добро пожаловать в город на Неве. - слова раздаются уже из отъезжающей машины.
  ...
  Ленусе удаётся сторговаться за четвертной, да ещё и договорить-ся, чтобы Паша нас туда отвёз. Леночка так его зацепила, что он губу раскатал, подумал, что сможет её очаровать силой своего обаяния.
  Когда вскрылся факт, что Леночка не одна, а под моей защитой, Паша скис, но всё-таки отвёз, поселил, ввёл в курс и быстро слинял.
  Внезапно на душе стало как-то паскудно. То ли ленинградская противная погода, то ли утомительный пятичасовой перелёт, но голова стала какой-то ватной, в глазах появилось ощущение песка, а руки стали противно сухими. Я подошёл к окну и тупо уставился в пыльное с лета не мытое стекло. За окном был обыкновенный двор под небом, затянутым низкими серыми тучами.
  Внезапно я почувствовал, как Лена подошла ко мне сзади и про-вела нежной лапкой по волосам.
  - Не расстраивайся, Борь. Я сейчас посмотрю, что тут в закромах хозяйских имеется, чайник поставлю. Сбегай пока в булочную купи че-го-нибудь к чаю.
  Я беру её ладонь, легко касаюсь губами, медленно перебирая пальчики. Её рука в это время ерошит мои волосы. Постепенно мои губы поднимаются к запястью. Я немного сдвигаю рукав и продолжаю касаться губами нежной кожи. Левая рука вдруг сама по себе оказывается у неё на бедре... дальше всё идёт как-то само собой...
  Спустя два часа
  - Ты как хочешь, а я должна после такого марафона немного пе-редохнуть - Лена ждёт, когда я закончу вытирать её спинку, найденным в ванной, чистым махровым полотенцем. - Может, всё-таки сгоняешь в магазин?
  - Хорошо, киска, только оденусь.
  - Да уж, голым не ходи. Хи-хи!
  Оставив подружку приводить наш приют в пристойное состоя-ние, я отправляюсь на разведку. Знаменитые ром-бабы, печенье "Ленин-градское", и свежую саечку я купил в соседней булочной, а пачку масла и грамм двести сыру мне удалось раздобыть на рынке. Всё-таки снабже-ние Ленинграда заметно лучше, чем у нас.
  - Лен, я тоже хочу посмотреть, что тут еще есть, кроме того, что мы видели. - Я присоединяюсь к подружке, которая всё-таки решила поближе познакомиться с содержимым квартиры.
  Со смехом мы начинаем открывать все шкафы и копаться на всех полках. В результате тщательного осмотра обнаружены: несколько та-релок, чайных чашек, ложек, вилок и кухонных ножей, два граненых стакана со слоем грязи на дне и стенках, сковорода со слоем горелого жира на боковых стенках. Два комплекта постельного белья достаточно чистого на вид, два полотенца, и рулон туалетной бумаги обнаружены в ванной. Справочник городских телефонов украшает собой старый нера-ботающий телевизор "Спутник". Рядом стоит черный телефон с метал-лическими двурогими рычажками. Антиквариат!
  Из продуктов в кухонном шкафу обнаружился сахар в сахарнице, распакованная пачка грузинского чая, пакет риса, пачка соли, пакет яичной лапши и несколько коробков спичек. Спички пригодятся - плита газовая.
  - Как ты планируешь дальше время проводить? - аккуратно намазывая булку маслом, обращается ко мне Ленка. - Кстати бабы ничего, ароматные такие.
  - Есть тут одна баба, аромат которой превзойдёт лучший парфюм Парижа - подхватываю я тему ароматов.
  - Как дам больно! Про планы лучше давай.
  - Думаю, что мы сейчас закончим с завтраком и на метро в центр. Погуляем. Потом в Эрмитаж. Там в буфете пообедаем. Вечером у нас билеты на концерт, после посидим в каком-нибудь историческом заве-дении типа "Англетер" или "Астория" и в койку. - Я подмигиваю.
  - Ещё раз подмигнёшь и будешь спать на полу, а то что-то прито-мил уже своими пошлыми намёками.
  - Леночка, любовь моя, честное слово, я так тобою восхищён, что просто не могу удержаться. У меня все мысли заканчиваются светлыми воспоминаниями о тех скачках, что мы тут с тобой устроили. - Я пыта-юсь взять себя в руки, - как тебе всё-таки культурная программа?
  - Культурную программу ты продумал, - ухмыляется Ленуся, а предусмотрел ли ты время для магазинов? Всему Союзу известно, что в Питере дешёвая контрабанда.
  - Лен, ну их, эти магазины, лучше просто так по улицам пошлять-ся, на исторические места позырить.
  - Боря, блин, ты дурачок! Если удастся косметики купить хоро-шей, мы же сможем часть потраченных денег отбить. - Ленка, с возму-щением всплескивает своими точёными ручками. - Я у себя в училище всё толкну!
  А маме своей, сестре ты не хочешь что-нибудь привезти? А себе для учёбы канцелярии какой-нибудь классной? Акварель, например, "Ленинград", даже я знаю, что очень ценится художниками.
  - Договорились, завтрашний день посвятим походам по магази-нам, а я, хоть мне совсем не хочется всей этой фарцой заниматься, буду тебя сопровождать, как верный паж. Так хорошо?
  ...
  К полудню мы немного отдохнули и устремились к новым при-ключениям. Ветер с Балтики заваливает город мокрым снегом. Ходить становится опасно для здоровья и физического, и финансового. Обувь не выдержит ледяного напора городской "химии". Верхняя одежда тоже от такого "дождя" портится. Ленкина коза через три минуты превратилась мокрую кошку. Хорошо, что до метро недалеко. Мы долго-долго-долго спускаемся в самую глубокую подземку в мире.
  Перед посещением Эрмитажа мы забегаем в аптеку. Резино-техническое изделие Љ2 в центре Ленинграда тоже не дефицит.
  Благодаря погоде очередь в Эрмитаж отсутствует. Вернее, вся она умещается в кассовом зале. Для нас, как для студентов вузов, имеющих отношение к искусству, билет бесплатный. Единственное место, где не надо "совать на лапу". Какие-то десять минут, и мы вступаем на территорию Великого Искусства и Великой Истории. Нас больше всего радует наличие тепла и буфета. Делаем над собой нечеловеческое усилие и отправляемся не в буфет, а к великим полотнам.
  "Мадонна Литта" и "Мадонна Бенуа", "Даная" и "Блудный сын", сокровища Пазырыка и Древнего Египта, Рубенс и Караваджо, Эль Гре-ко и Тициан, всё смешалось в наших натруженных мозгах.
  ...
  В пять вечера Леночка взмолилась:
  - Борюси-и-ик, миленький! Ну, пойдём быстрее отседова, сил мо-их дамских больше нету! Лучше мы часок-другой погуляем по слякоти и сырости, чем ещё пять минут по этому кладбищу человеческого духа, как сумасшедшие слоны.
  - Леночка! У тебя же папа художника! Как ты можешь? Как? Это же великие живописцы! написавшие великие картины! - паясничаю я. - Хотя по большому счёту, я с тобой солидарен, что-то меня тоже уже подташнивает от этих помпезных золотых рам. Объявляю программу окультуривания законченной. Может, еще по стопочке коньячку вма-жем, перед выходом на скользкую дорожку?
  - Борь, нет, ты всё-таки болтун неисправимый! Ни минуты не хо-чу больше оставаться здесь. И коньяк здесь дорогой! Лучше осядем где-нибудь в ближайшей рюмочной. Там и накатим по "писят", как говорят в кругах близких к искусству.
  ...
  По-зимнему ранняя ночь уже опустилась на город. Дворцовая подсвечена декоративными светильниками, что создаёт торжественную атмосферу. Мы же, оставив чертоги храма культуры, уже толкаемся на входе в знаменитую Ленинградскую кондитерскую "Север". Нам в оче-редной раз везет - в кафе на втором этаже оказываются свободные места у самого окна, выходящего на Невский. Берем по чашке кофе с двойной дозой коньяка и пару фирменных пирожных.
  Настроение у нас после бегства из музея необъяснимо поднялось, мы сидим и просто вспоминаем разные ленинградские анекдоты: - и про "папа едет в Ленинград, - папа купит мне мопед", и про "отлил барон фон Клодт", и разные другие, которые я рассказываю Леночке на ушко, потому что в кафе шумно, но главное мне приятно касаться губами её кожи. Театр "Эстрады" расположен в двух шагах от "Севера". Нам се-годня туда.
  Искусство пантомимы легло как-то вовремя. Слава Полунин - трогательная фигура клоуна в жёлтом балахоне, разговаривающего с самим с собой, по надувному телефону, бесконечно печален в своём раздвоении. Танцующие на швабрах уборщицы, смешные просто до колик. Ребята просто горят на сцене. В зал льётся такой поток энергии, что, публика рукоплещет без перерыва. Когда зазвучала бессмертная "Блю Канари", я вдруг почувствовал на своей руке теплую ладошку своей спутницы. Тут же накрыл её ладонь своей.
  Через полчаса Лена наклонилась к моему уху и прошептала:
  - Боря, меня не теряй, я выйду, встретимся в фойе...
  - Что случилось? - не понял я, - подожди, через полчаса спектакль закончится, мы пойдём в ресторан, там ты всё ...
  - Не тарахти! Кажется, у меня проблема - уже с досадой от моей тупости шепчет подружка. - Если мы еще посидим, то будет очень не-ловкая ситуация. Потом объясню, тупенький.
  - Ну, нифига себе, - думаю я про себя, а вслух шепчу: - Тогда я с тобой.
  - Подожди здесь, - серьёзным голосом говорит Ленка и скрывает-ся за дверью дамской комнаты. Я же получаю в гардеробе наши шмотки и рассматриваю портреты артистов. Внезапно у меня за спиной кто-то покашливает. Я оборачиваюсь и теряю дар речи... Сам маэстро Полу-нин:
  - Молодой человек, извините, не могли бы вы сказать, почему вы вышли с представление? Я видел, как вы восторженно горели глаза ва-шей спутницы... а потом вдруг встали и вышли. Обидно!
  - Вячеслав Иванович, - Полунина коробит от такого обращения, - мы в восторге от вашего выступления, но у моей девушки что-то случи-лось. Наверно съела чего-нибудь. И раз уж мы с вами сейчас разговари-ваем, я не могу не поделиться с вами некоторыми прогнозами.
  - Да? Любопытно. Какими же? - Полунин становится ироничным.
  - Просто невероятных! Я не знаю всего, но то, что вы станете по-чётным гражданином Лондона, построите особняк под Парижем и буде-те несколько лет выступать с труппой "Дю Солей", это совершенно точ-но. В Союзе и России тоже будете обласканы на всех уровнях. Любовь публики, любовь критики, и даже властей будут сопровождать вас на протяжении всей...
  - Он опять пророчит? - Ленка появилась внезапно, её лицо сияет - Ой, здравствуйте, а вы - Асисяй? Вы ему верьте, он ясновидящий!
  - Азизю! Тету, нута джавава утюни даар. - Полунин вполне по-нятно отвечает на тарабарском.
  - Мне очень понравилось ваше выступление, - тараторит Ленка. - Мне очень жаль, что пришлось так резко выскочить... Так получилось... Извините нас, пожалуйста. А еще не могли бы вы дать нам автограф? Пожалуйста.
  - Ладно, не берите в голову, всякое бывает, рад был от вас услы-шать лестные для артиста слова. Я в пророчества не верю, но всё равно приятно. Базяйте! На чём расписаться?
  Я протягиваю входные билеты
  Полунин на секунду задумывается, и пишет фломастером - "Спа-сибо зя любоф" и подпись - Асисяй, "щелкнув" своими огромными красными тапками, изображает короткий поклон и убегает за кулисы.
  - Какой он милый! - щебечет Леночка, натягивая дублёнку. - Но мы с тобой всё равно сейчас едем домой. Хорошо, что в аптеку зашли и салфетки купили... К счастью, всё обошлось, но лучше подстраховаться.
  - Лена, какой домой? Ты смерти моей хочешь? Я голоден после трудового дня как тысяча волков. Сейчас пойдём куда-нибудь поедим, а потом уже домой.
  Да в жопу эти рестораны! Давай зайдём в Елисеевский. Купим хлеба-сыра-колбасы, глядишь, до завтра и доживём.
  ...
  Прижимая к груди кулёк с провизией, я поднимаюсь по лестнице к нашему "приюту комедиантов". Лена идёт впереди. Очень жаль, что объёмная дублёнка скрывает великолепие её фигурки. Я вспоминаю се-годняшнее утро, и мой братец начинает шевелиться. Рано! Ещё ужин готовить. Ключ у меня в кармане джинсов, руки заняты продуктами, положить на грязный пол их нельзя.
  - Ленуся, птичка моя, будь добра, засунь руку мне в карман, шта-нов, ключ от квартиры там лежит, да смотри не перепутай!
  - Анекдот вспомнился, оборжаться, - подружка, достав ключ, ко-выряет им в скважине:
   - Штирлиц шел по Унтер ден Линден...
  ...
  Мы, наконец, вваливаемся в квартиру. Благодаря тому, что мы оставили открытыми форточки, запах табачного дыма выветрился, но комнатная температура упала до +18.
  - Как пить хочется! - слышу я голос моей возлюбленной. - Борь, у нас же ещё где-то здесь должна быть бутылка шампусика. Доставай из кулька новые фужеры. Мы их сейчас испытаем. Жаль, музыки нет ни в каком виде, даже телевизора...
  - Телевизор тебе сейчас точно не помог бы, - утешаю я её, - там ничего кроме "многие лета дорогому Леониду Ильичу" ничего не поют и не играют.
  - А вот расскажи, ясновидец мой, какими приборами будут поль-зоваться через сорок лет для того, чтобы музыку слушать?
  - Давай я буду рассказывать, и подливать шампусик, а ты зай-мёшься готовкой, - я рассказываю вкратце о развитии техники на бли-жайшие сорок лет.
  - Вот чего я не люблю, так это готовить! Может, ты будешь рас-сказывать и параллельно готовить. Наверняка у тебя хорошо получается. После ужина я обещаю отработать... - её рука многозначительно скользит по моему бедру.
  Я протягиваю Лене шампанское, приподнимаю коротким жестом своё:
  - За любофф! -Запах немного дрожжевой, как у всякого полу-сладкого игристого, но в целом, жажду утоляет. Пивали мы гадость и похуже.
  Ленка подражая мне, тоже проглатывает весь бокал одним глот-ком, при этом смешно надувает щёки, пытаясь сдержать пузырьки, пы-тающиеся вырваться обратно.
  - Ладно, налить воду и поставить её на огонь, - не великий труд. Ты тогда займёшься сервировкой. Умеешь красиво резать сыр?
  - Красиво-некрасиво, это всё вкусовщина. Накромсаю, как полу-чится, всё равно же его ртом жевать. Где тут нож? Буду резать, буду бить, эх, скорей бы засадить. - Ленку потянуло на похабные мысли. Всегда подозревал, что у нее жгучий темперамент, но не думал, что на-столько.
  Ещё минут двадцать суеты, и мы садимся на пол за импровизиро-ванный дастархан. Макароны я высыпал на сковородку, залил взбитыми яйцами, засыпал сыром и нарезанными сосисками. Получилось вкусно и сытно. Поскольку тарелка в квартире одна, то не стал даже пересыпать макарошки из сковородки, просто водрузил сковороду на телефонный справочник.
  Выпили ещё. Потом ещё. Внезапно Лена повернулась ко мне ли-цом и пристально уставилась мне в глаза. Мне показалось, что её взгляд прожёг мне мозг. Одновременно её рука скользнула мне за пояс джин-сов. Я сделал вид, что не заметил её маневра и продолжал нести какую-то чепуху.
  - Попался! Хватит отлынивать! Иди сюда, мой пупсик! - Ленка треплет меня за уши.
  - Как же я пойду к тебе, если ты сидишь на мне?
  - Вот это уже твои проблемы! Как хочешь, так и иди. Хватит бол-тать! Зачем бюстгальтер схватил? Его так не снимешь. Ты что никогда не снимал лифчиков?
  ...
  Время и пространство потеряли границы. Через сколько-то часов-минут-лет я первым очнулся от эротического угара.
  - Лена!!! Очни-ись, - я легонько хлопаю её по щекам.
  - Что случилось? Где я? Боря? Почему ты голый? - Леночка от-крывает глаза и не может понять сначала, что с ней происходит. Вертит головой по сторонам и инстинктивно подтягивает под шею простыню. - Господи, я тоже голая? Что это было? - она непроизвольно пытается укрыться простынёй.
  - Слава богу! Ты сейчас отключилась, на секунду всего... Ух, ка-кая ты темпераментная!
  Мы лежим под простынёй, тесно прижавшись, лицом к лицу. В квартире тихо, только слышен стук капель из крана. На душе полная умиротворенность и покой.
  - Борь, а давай поженимся? Мы тогда сможем шпилиться, когда захотим. Смотри, как у нас классно получается...
  - Ага! Устроим гостевой брак?
  - Это как? - поднимается она на локте, - в гости вместе ходить?
  Ленуся поворачивается на бок и опирается на локоть. При этом её грудь красиво покачивается.
  - Это просто жить по отдельности, но иногда ходить друг к другу в гости, чтобы этим делом заниматься. Лен, мне идея брака не очень. Рано ещё. Представь, живу я у вас. Александр Семенович знает, что я буквально за стенкой жарю его любимую дочку. Он же меня съест. Моя матушка тоже не сахар, вы с ней точно не уживётесь. Комнату снимать в частном секторе? Этот первобытный комфорт тебе точно не понравится. Если мои планы осуществятся, то я через два или три года построю хороший дом где-нибудь за Оперным. Вот тогда и о браке можно будет говорить.
  Вопрос о браке временно повис в воздухе. Секс это, конечно, прекрасно, но брак это не только секс, но и масса проблем. Дальше как-нибудь само образуется. Пока договорились, что встретимся, как только у Лены возможность представится. Ей сейчас надо к сессии готовиться она в этом году своё музучилище заканчивает.
  
  16. СЮРПРАЙЗ
  31 декабря. Борис Рогов. Встречаем 1977.
  
  - Боря, сходи в магазин, я майонез купить забыла, - кричит мне мама из кухонного шипения и шкворчания, - если кальмары будут, тоже возьми баночку.
  - Хорошо, мам, к нам гости придут?
  - Нет, просто премию дали. Фабрика план перевыполнила, и на-шему училищу тоже перепало. Так что - гуляем!
  - Тебе тут твоя Ленка звонила, - кричит сестрёнка из коридора.
  - Боря, хорошо, что ты позвонил, - скороговоркой начинает тара-торить подружка. - Ты где праздник отмечаешь? Я тебя на Новый год пригласить хочу. У меня маленький сюрприз. И не один...
  - Дома, в кругу семьи. Потом, как всегда, собирался по друзьям пройтись. Вместо этого с радостью к тебе зайду, Александра Семёнови-ча тоже надо поздравить...
  - Буду ждать в половине первого! Смотри не напейся - трубка с размаху падает на рычаг.
  - Мам, меня Лена пригласила, что бы мне к столу принести?
  - Ты бы ещё за пять минут до полуночи вспомнил! Тоже мне, ка-валер нашёлся. Ну, возьми в шкафу коробку конфет. Я как раз купила на случай непредвиденных подарков.
  Только к одиннадцати часам все приготовления закончены. Большой стол разложен и выдвинут на середину гостиной. Осталось расставить приборы и праздничные закуски. Через полчаса наша ма-ленькая, но дружная семья рассаживается за столом. В углу, рядом с балконом на тоненьких ножках стоит почти новый телек "Изумруд-207". Черно-белый, но изображение четкое, звук насыщенный. Как раз к празднику по первому каналу показывают отрывки из популярных опе-ретт. По всей квартире витает запах хвои, смешивающийся с запахами праздничного стола. Но мне не терпится, Ленуся заинтриговала.
  - Внимание! - Папаня стучит вилкой по бутылке шампанского, которую держит уже несколько минут в ожидании сигнала из телевизо-ра. - Внимание, сейчас Брежнев нас поздравлять будет. - С этими сло-вами он сдирает с пробки фольгу и раскручивает проволочку. Раздаётся лёгкий хлопок и шипение. Золотистая струйка льётся в фужеры.
  - ...С Новым 1977 годом, товарищи! - завершает поздравление Леонид Ильич, - с новым счастьем! На экране циферблат со стрелкой, отсчитывающей последние секунды уходящего года. За эти пятнадцать мгновений мне вспомнился этот же новый год, но в другом ответвлении реальности. Вроде бы изменений нет, или их не заметно. Точно также поздравлял Брежнев, точно также за этим же столом сидело наше семей-ство. Всё было один в один. Даже вкус фирменных отцовских пельменей был точно таким же... На удивление, я его помню прекрасно.
  Хотя это только внешнее сходство. Многое уже поменялось в этом мире. Через полчаса любимая девушка будет меня радовать обе-щанным сюрпризом. Мы наверняка будем целоваться в её комнате, а то и, чем чёрт не шутит, удастся пообщаться более тесно...
  На факультете активно работает "цех" оформительских услуг, неформальный, конечно, но главное, что работает. Меня уже год как печатают в газетах. Есть чем гордиться. Да и с финансами в этот раз всё очень даже неплохо.
   Через полчаса я поднимаюсь по лестнице соседнего дома. В предвкушении близкого свидания, сердце трепещет, как петух на заборе. Хотя, умом я понимаю, что волноваться, особо не стоит. Ум то стари-ковский и циничный, а тельце то молодое, гормоны играют в крови, и палец предательски дрожит на кнопке звонка.
  Дверь открывается практически сразу. Хозяин квартиры с супру-гой уже в прихожей. На Тришине импозантный замшевый пиджак и светлая рубашка с пёстрым шейным платком, на Галине Павловне ве-чернее платье. На шее блестит жемчуг вперемешку с шариками желтого металла.
  - С Новым годом, с новым счастьем! - я обращаюсь к Ленкиным родителям, с немного растерянным выражением лица, - а Лена дома?
  - Дома-дома, куда она денется? Спасибо за поздравления, тебя тоже с Новым годом, новых тебе удач, новых идей в новом году. Я бы с вами, молодёжь, посидел с удовольствием, но нас торопят, говорят, что машина уже стоит. Ты не видел белую "Волгу" внизу?
  - Нет, не заметил. Но я и не присматривался, если честно.
  В этот момент из своей комнаты выпархивает моя красотка. На ней лёгкое платьице цвета старого серебра с умопомрачительным выре-зом. Меня, обалдевшего от её красоты, она выталкивает на площадку.
  - Пусть предки оденутся, а то в наших коридорах так просторно, что даже одному человеку не повернуться.
  - Как тебе платьице идёт! Я в восторге. Всегда восхищался твоим вкусом. Иди сюда быстрее, дай я тебя поцелую.
  - Да, ну тебя, в любую секунду папка выскочит, по шее тебе на-стучит. Он у нас жуткий собственник.
  Стоило ей произнести свою тираду, как и в самом деле, Алек-сандр Семёнович с супругой появились на пороге.
  - Мы уезжаем, будем часов в пять или в шесть, может быть, а мо-жет... как пойдёт. Вы смотрите тут, без баловства! Лена, крепче шам-панского, я тебе пить запрещаю. Всё! Еще раз с Новым годом! - с этими словами Александр Семёнович исчезает в лифте.
  - Пошли скорее, чего стоишь, как истукан! Будешь тупить, ника-кого сюрприза не увидишь.
  - Куда ты от меня убегаешь? Все уже ушли, мы можем спокойно поцеловаться. Ты так соблазнительна, что у меня просто нет слов.
  - Хи-хи-хи, - раздаётся ехидное хихиканье из глубины квартиры. Она уже проскользнула домой, и я слышу только какой-то шорох из гос-тиной. - Иди сюда, покажу, что мне предки подарили.
  Я возвращаюсь к реальности, беру себя в руки и уже спокойно прохожу в зал. При этом я чуть не сталкиваюсь с Ленкой, которая, пя-тясь, тащит по полу какую-то коробку.
  - Отойди! - пытаюсь я её отстранить, - Нельзя сразу сказать, что нужно коробку принести? Ох уж мне эти советские женщины, с юных лет норовят слона на скаку... Куда нести?
  - Что ты ворчишь? Вот, на столик журнальный ставь. Хотя, нет, подожди. Сначала давай распакуем, достанем из коробки аппарат, а его уже поставим на столик.
  Картонный ящик, внутри которого - "сюрприз", уже вскрыт. Проигрыватель "Арктур-002" высшего класса, производства Бердского завода "Вега". Очень неплохая игрушка даже по мировым стандартам.
  - Классная штука! Правда, же? Папа что-то там у них в Бердске оформлял, так ему эту машинку настроили по высшему разряду - тара-торит Ленуся. - Даже поставили алмазную иглу!
  Я водружаю "вертушку" на журнальный столик. Колонки пока ставим у противоположной стены. Достаю прилагающуюся фурнитуру и, наконец, включаю красную кнопку на передней панели проигрывате-ля. В уголке деки вспыхивает огонёк сигнала подключения, аппарат готов к работе.
  - Лена, у тебя Бах, который Иоганн Себастьян есть? Это же стерео высшего класса, поэтому через него надо крутить объёмные вещи.
  - Забыл что-ли, с кем дружишь? Конечно, есть, сейчас принесу, - буквально через пару секунд Леночка возвращается с целой кипой дис-ков. Тут и Бах, и Вагнер, и Сибелиус.
  - Токката и фуга ре-минор, надеюсь, пойдёт?
  - Которая самая известная? Давай попробуем. - Я вспоминаю, что эта мощная вещь всё внутри сотрясает, когда в органном зале звучит. - Как раз и сравним мощность звучания "консервированной" музыки с воспоминаниями о "свежей".
  - Мне тоже Бах по кайфу. Кстати, мы же с тобой ещё за Новый год не выпили. Наливай быстрее! Конфетками твоими закусим.
  
  Тогда же. Лена Тришина.
  
  Пока Борис разливает пузырящуюся жидкость по бокалам, я гашу верхний свет. Остаётся только ёлочная гирлянда и голубоватый экран телевизора. Блики играют в бокалах разноцветными звёздочками. От предвкушения близости с любимым у меня как-то неровно бьётся сердце, а мысли всё время проваливаются в воспоминания о наших сладких приключениях в Питере. В животе как будто бабочки машут лёгкими крылышками.
  - Лена, я поднимаю этот бокал, - что-то его заносит в патетику, - за то, чтобы нашим планам ничего не мешало. Как бы не играла нами извилистая река жизни, пусть мы навсегда останемся добрыми друзья-ми. Я тебя люблю и хотел бы, чтобы это чувство осталось со мной на-всегда, независимо ни от чего. - К счастью, окончание Борькиного спи-ча тонет в грохоте баховской токкаты.
  - Я тебя тоже, - шепчу я, нежно касаясь губами его уха.
  Бах, включенный на полную мощность, сотрясает стены кварти-ры. Беспредельная мощь музыки усиливается отличными динамиками.
  Холодные иголочки шампанского покалывают язык. Закусывать мне не хочется. Я легко касаюсь пальцами Бориной руки.
  - Потанцуем? - у меня перехватывает голос, и от этого шёпот по-лучается таким, что возбуждает даже меня.
  - Под Баха?
  - Чем тебе Иоганн Себастьян не угодил? Раз он играет, значит, под него можно танцевать, почему нет? - Я кладу руки ему на шею.
  Мы медленно покачиваемся, тесно прижавшись, друг к другу. Гу-бы наши сомкнулись, а руки становятся всё смелее и смелее. Мерцает по стенам свет ёлочной гирлянды. Кажется, что всполохи сливаются с кос-мической музыкой. Шампанское слегка ударяет в голову. В животе про-должается полёт волшебных мотыльков. Борька времени тоже не теряет. Его руки уже проникли мне под платье. Ну, нахал...
  ...
  Как мне это нравится! Особенно когда теряется ощущение време-ни. То ли минута, прошла то ли час не имеет никакого значения.
  Я полностью поглощена процессом, голова откинута, руки упи-раются в его колени, всё тело просто горит от возбуждения. Удар тока, страшной силы проходит от ног до корней волос.
  - М-м-м-м-мама, ма-а-а - ма-а-а-чка. А-а-а, - вырываются из меня самопроизвольно.
  И тут в коридоре вспыхивает свет.
  - Я здесь, доченька, - раздаётся мамин голос.
  Картина Репина - не ждали...
  
  Там же. Галина Павловна Тришина.
  
  На вечеринке в Доме художников Саша внезапно поругался с Омбыш-Кузнецовым. Больше он не захотел находиться в этом, как он выразился - "гадюшнике", и нам пришлось ловить попутку и возвра-щаться домой. Не знаю, может он что-то почувствовал, но когда мы во-шли в тёмный коридор из полумрака гостиной вдруг раздался дикий стон нашей любимой девочки.
  Тёмная комната, по стенам и потолку - отблески цветных огонь-ков ёлочной гирлянды. Мягкая мелодия Поля Мориа наполняет про-странство квартиры... А на диване абсолютно голая дочь с растрепан-ными волосами стоит на коленях, упираясь в мужские ноги, и громко кричит не то от боли, не то от наслаждения... Такая картина любых родителей введёт в ступор.
  - Что здесь происходит!? - загремел возмущенный бас моего бла-говерного. - Быстро привели себя в нормальный вид и ... - он не знает, что следует делать дальше. - и марш на кухню, там поговорим.
  - Папа, выйди немедленно, дай нам одеться, - Ленка, быстро при-ходит в себя и удивительно спокойна. Её мужчине в этот момент не по-завидуешь. Он же не видит ничего из-за её спины. Только возмущённый рык хозяина квартиры. Интересно, с кем она? Не с Борей же, он же ре-бёнок совсем.
  Мы с Тришиным усаживаемся на кухне. Он достаёт початую бу-тылку коньяка. Молча, наливает мне и себе. Залпом опрокидывает в себя, замирает на пару секунд и наконец, резко выдыхает.
  - Ну, как тебе Галя такой фокус? - он постепенно успокаивается, может всё и утрясётся. - Новогодний подарочек, нечего сказать...
  Я молчу, совершенно не понятно, как в такой ситуации вести себя родителям. Как-то всё не так, не правильно всё как-то. Впрочем, если смотреть с практической стороны, то лучше дома на диване, чем в подъ-езде, или ещё где-нибудь в пьяной компании.
  Ещё через пять минут появляются молодые. Всё-таки это Борис. Радует, что не сосед сверху, видела я как-то его с Ленкой. Отвратитель-ный тип... Дочь спокойна просто на удивление. Я поражаюсь её умению держать фасон. Молодец девочка!
  Разговор на кухне длился не долго. Ленка сказала, что они любят друг друга, что поженятся. Но не сейчас, а после того, как Борис инсти-тут закончит, чтобы детей рожать уже в семейном статусе.
  Семёныч с этим категорически не согласился. Заявил, что раз сек-сом занимаются, то должны и брак регистрировать. Не по-людски, мол. Люди должны в браке... То да сё... Похоже, что деревенское детство у него так в голове и сидит. Тяжёлое было детство с чугунными игрушка-ми и деревянными конфетами...
  - А вдруг ты, Лена, забеременеешь, вот и будет у ребёнка нор-мальный отец.
   Решили, что родители Борины приду к нам в гости на следующий день, вернее уже сегодня, вечером. Надо же с будущими родствен-никами знакомиться. Вот тогда и обсудим всё в деталях.
  - А теперь, дорогие мамочка и папочка, отпустите нас погулять, а то что-то мы утомились в квартире... сидеть. С прошлого года на улицу не выходили, - Ленка заканчивает разговор.
  - Только недолго гуляйте, а то сегодня пьяных на улице много, - заботливо ворчит Семёныч.
  - Они сегодня не страшные, праздник же...
  Из коридора слышен шёпот молодых:
  - Тебе придётся на мне жениться. Отец с тебя живого не слезет.
  - Почему бы и нет, я не против. Но признайся, это был главный сюрприз?
  - Как ты мог такое подумать, я что, похожа на самоубийцу? -возмущается Леночка и шуршит "чебурашкой". Еще секунда и раздает-ся хлопок двери.
  Мы с Сашей сидим на кухне и тихо разговариваем. Не сказать, чтобы меня сильно удивило поведение дочери. В глубине души, зная страстную натуру дочки, я готова к чему-то такому, но отдавать замуж в 18 лет, в наши планы не входило.
  - Саша, может ты, всё-таки переменишь своё решение? Да, это конечно с их стороны было глупо, по-детски, хотя, что в таких вещах по-детски? Но понять их можно. Ленке уже пару лет назад надо было мужика и детей рожать. Организм такой и ничего тут не поделать. А Борька пацан еще, ему намекнули, он и не отказался. А ты бы отказался?
  Тришин почувствовал в последнем вопросе супруги опасный для себя намёк, поэтому сделал вид, что вопрос был риторический.
  - Галя, но так ведь тоже нельзя! До брака не должны молодые люди вступать... Это настоящий разврат! У нас в деревне ворота таким девкам дёгтем мазали.
  - Так это в деревне, при царе-горохе. Сейчас, если ты сам никому не расскажешь, то никто и не узнает. Вот и надо сделать из этого ма-ленькую семейную тайну. Борис нашей дочери совсем не пара, и молод совсем, и перспектив никаких. Я думаю, со свадьбой-женитьбой ты по-горячился. Ты знаешь такого художника - Александра Беляева?
  - Конечно, знаю, талантливый молодой мастер. Одно время со мной работал. Он тут причём?
  - Вот этот молодой талантливый и был у нашей девочки первым мужчиной. В прошлый Новый год он её затащил к себе в мастерскую и там соблазнил. Как мне Ленка рассказывала, сыграл на её любопытстве.
  В волнении Тришин снова достаёт коньяк. Наливает себе стопку и залпом проглатывает. На мгновение замирает и продолжает снова:
  - Вот ведь паскуда какая, этот Беляев! Теперь понятно, почему он всё время так странно улыбается, когда мы с ним в Союзе пересекаемся. Я с ним поговорю...
  - Остынь! О чём ты будешь с ним говорить? О том, что твоя дочь - шлюха? Мне тоже коньяка налей, что один то пьёшь? И мандаринку...
  - Галя, как ты можешь так о родной дочери! Перестань, пожалуй-ста, мне очень неприятно это слышать. Даже если это правда. А Беляеву я морду начищу, чтобы девок не портил. Ей же тогда только 17 было...
  Супруги сидят устало за кухонным столом. Свист закипевшего чайника возвращает их к действительности. Я достаю чайные чашки и пирожные.
  - Давай сейчас еще чаю с коньячком, и спать пойдём. Утро вечера веселее.
  - Нет, давай всё-таки дождёмся нашей доченьки и сообщим ей об изменившихся планах. Ты, наверное, права, рано Ленке ещё замуж.
  
  17. ТЕРРОРИЗМ ПО-МОСКОВСКИ
  2 января, Москва, Николай Морозов
  
  Праздничный денёк в Москве выдался солнечным. Николай Ива-нович вместе с супругой встречал новый 1977 год у дочери в Медведко-во. Праздник прошёл по-семейному спокойно. Костя тоже приехал из Белорусии. Демонстрировал семейству свою новую девушку. На это глава клана не мог не пошутить: - в Новый год с новой девушкой! Де-вушка сначала хотела обидеться, но поняла, что пока не по статусу и смеялась вместе со всеми. Внучёк тоже радовался, пытался уже что-то говорить, правда, пока не внятно, но для своих полутора лет нормально.
  "Старикам" выдали внука, и это были самые приятные моменты нынешнего праздника. Славик вёл себя прекрасно, всем улыбался, мно-го щебетал по-младенчески, распространяя вокруг себя сплошное уми-ление.
  - Хорошие у нас ребятишки растут, - садясь за кухонный стол, поделился старый полковник своим настроением.
  - Да, просто душа радуется, на них глядя, - отвечает в тон ему же-на, - ты есть хочешь? Может разогреть что-нибудь. Мне тут Наташка целую кастрюлю всякой снеди нагруз... Кажется, телефон звенит. Возь-ми трубку, наверное, кто-то поздравить нас хочет. Я пока ужином зай-мусь.
  Пришлось полковнику отложить на время стопочку беленькой и топать к аппарату.
  Звонок был из Сибири от Бориса Рогова. Поздравив с Новым Го-дом, он напомнил ветерану о трагических событиях ближайших дней, про которые когда-то писал в памятной записке. Николай Иванович уже успел позабыть о странной записке, которой, что греха таить, он не при-дал никакого значения.
  ... У вас будет время, чтобы подумать и, может быть, как-то изме-нить ход событий. Вы моё послание, случайно, не потеряли?
  - Обижаешь, Борис, я ещё не настолько стар, чтобы терять и вы-брасывать важные документы. Вот только, что я смогу сделать?
  Борис на всякий случай всё-таки рассказывает о страшных собы-тиях зимы наступившего года. Начинает со взрыва в поезде метро.
  - Первое, 8 января в 17.33 в вагоне метро между станциями "Из-майловская" и "Первомайская" произойдёт взрыв бомбы. Семеро чело-век погибнет, одиннадцать будет покалечено. Второе, в этот же день, в 18.05 в продуктовом магазине Љ15 на ул. Дзержинского в торговом зале тоже произойдёт взрыв, к счастью без погибших, но раненные будут. Третье, у продмага Љ5 в урне будет еще один взрыв, тоже будут только раненые.
  - Да, я помню, помню! Но ты точно не шутишь? Смотри, пацан, так шутить нельзя!
  - Николай Иванович, не кладите трубку, пожалуйста! Поверьте, это правда. Только, если надумаете, действуйте осторожно.
  - Что тут осторожничать? В КГБ позвоню и пусть те, кому поло-жено этим и занимаются. Ты и сам мог бы туда позвонить.
  - Тут всё не так просто. Если я сам позвоню, в лучшем случае, мне не поверят, а в худшем обеспечат душевные беседы в кабинете с решётками на окнах. Кроме того, есть подозрения, что взрывы - игры наших доблестных спецслужб.
  - Ты как скажешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай... КГБ то это зачем?
  - У КГБ мотивы были, есть и будут. После Хельсинского совеща-ния в СССР резко активизировались диссиденты всякие и прочие най-миты. Действуют в рамках хельсинских договорённостей. Вот если их на терроризме поймать, то получится совсем другое дело. Можно будет по психушкам рассовать...
  - Надо будет подумать, посоветоваться с друзьями, может можно что-то придумать простое и эффективное.
  - Николай Иванович, только очень тщательно всё продумайте. У меня тут для вас ещё одна такая "шутка" имеется. 25 февраля в полови-не десятого вечера, в гостинице "Россия", в нескольких помещениях одновременно произойдёт возгорание. Пожар будет страшный. Только погибших около сотни, множество обожжённых и раненых. При этом причину не найдут. Официально напишут - "пожар произошёл от внеш-них причин". Впрочем, я вам про неё тоже писал.
  - Боря, ты сейчас о чём? Что-то я забыл. Каюсь, не серьёзно от-нёсся к твоим пророчествам. Впрочем, я и сейчас не очень верю.
  - Хотите, как говорится, верьте, хотите -нет. Пока я вас ничем убедить не могу.
  Полковник тяжело вздыхает.
  - Да, уж, Борис Григорьевич, задал ты мне задачу. Не могу я тебе поверить, но с какой целью ты меня разыгрываешь я тоже понять не могу. Не в моих силах что-то со всем этим сделать. Хотя тебе из Сибири с ней точно не совладать, а делать что-то нужно... Будем думать. Обе-щаю, что с надёжными людьми из ветеранского движения я поговорю. Номер вагона, в котором будет заложено взрывное устройство, ты не помнишь?
  - Помню. Третий вагон направление движения в сторону "Перво-майской". На этом первый в новом году разговор с Морозовым я закан-чиваю и сажусь за стол, чтобы записать итоги сегодняшнего, такого насыщенного событиями дня.
  Хорошо, что Ленкины предки решили повременить со свадьбой. Жить лучше так, как сейчас. Сегодня Лена, конечно, круто отожгла... При воспоминаниях о скачках сегодняшней ночи, у меня даже перехва-тывает дыхание.
  Хорошо, что московских террористов вспомнил, через этот след можно выйти на верхние ярусы политики, но тут надо быть крайне ос-торожным. С КГБ играть в шпионские игры крайне рискованно. Можно голову сломать. Пока ничего не могу придумать...
  
  3 января. Москва. Сквер на Грузинской. Морозов и Алейников.
  
  - Значит, Николай, говоришь, что возможно гебня замешана? Это плохо! Значит, если просто написать в милицию, то реакции не будет никакой. Похерят, и никто потом ни шиша не найдёт. Сергей Петрович Алейников, крепкий старик с седой шевелюрой, зачесанной к затылку, и густыми чёрными бровями, замолчал, пристально глядя на Морозова.
  Ветераны встретились в скверике на Тишинской площади, до ко-торой обоим было идти не далеко. Алейников жил в высотке на Барри-кадной, а Морозов в Грузинском переулке. Оба входили в совет ветера-нов-лётчиков АДД. Правда Алейников был старше и по возрасту, и по званию. Да и Золотая Звезда Героя, выделяла председателя из остальной ветеранской братии. Шестидесятисемилетний генерал-майор всегда был готов выслушать и помочь товарищам по оружию.
  Рассказу Николая Морозова о каких-то перемещениях во времени генерал не поверил, хоть Морозов не создавал впечатления сумасшед-шего, и уверял, что сам тоже не верит в эту мистику.
  - Петрович! я и сам не верю, но вдруг! Может быть нам всё-таки хотя бы по наблюдать?
  - Наверное, ты прав, ведь если паче чаяния, и в самом деле что-то случится, совесть потом замучает
  - А что если поступить самым простым способом? Утром 8 января позвонить в милицию при метрополитене и сказать что так и так, в третьем вагоне заложена бомба, взорвётся тогда-то и там-то. Если у них не будет времени на согласование, может быть что-то и получится.
  - Может что-то и получиться. Может и нет, могут же не поверить, но так хотя бы шанс появляется.
  Генерал глубоко задумался, рисуя прутиком на снегу квадраты и круги. Короткий январский день подходил к концу. Солнце уже почти достигло крыш, и последние его лучи отбрасывали розовые блики по поверхности сугробов. Ветераны помолчали еще несколько минут.
  - Давай, Коля, договоримся так. Ты среди своих пару человек по-зорче подбери. Они пойдут на Лубянку. А я попробую поговорить с людьми из бывших разведчиков. Есть у меня один хороший знакомый. Вот, ещё такой вопрос. Нет ли у тебя знакомых сапёров? Ведь даже если мы ВУ обнаружим, с ним надо будет что-то делать.
  - Петрович, знаешь, у меня как-то всё летуны вокруг, в лучшем случае - техники и инженеры. Надо будет всех опросить, может у кого-нибудь есть друзья из сапы . Хотя тут можно и не усложнять. Доста-точно в ближайшее отделение милиции подойти и сказать, что под при-лавком взрывное устройство. Только надо, чтоб человек, который будет обращаться, был уважаемый. Чтобы трудно было нагло послать.
  - Да ради хорошего дела, я и сам могу прийти. Хрен, они генералу откажут! Пусть "дежурные" зафиксируют закладку, позвонят мне, я подъеду, и с урной всё будет пучком. Мне еще и медаль дадут, за бди-тельность. - Алейников поднялся со скамейки и протянул руку для прощания. - Ладно, Николай, давай по домам, мы сделаем все, что в наших силах, а там как фишка ляжет.
  
  8 января. Москва. Метро. Николай Иванович Морозов.
  
  В Москве в субботу 8 января резко потеплело. Ветер с Атлантики принес снегопад и поднял столбик термометра до -5 градусов. Заканчи-ваются школьные каникулы, но утренники, ёлки и прочие детские меро-приятия всё ещё продолжаются. Народу в метро много. Это затрудняло Николаю Ивановичу наблюдение за вагоном, но с другой, исключало привлечение к нему лишнего внимания.
  Ветераны решили, что наблюдать надо с конечной станции. Мо-розов рассчитал, что до Измайловской поезд будет идти 45 минут, зна-чит надо дождаться точно 16.45 и сесть в третий вагон. Поезд, подо-шедший к перрону станции "Молодёжная" был чист, пуст и светел. Вид коричневых пружинных диванов, немного потёртых, но без порезов и явных дыр, говорил о том, что москвичи любят и берегут свою подземку.
  На "Киевской" внимание Морозова привлёк невысокий крепкий мужчина со спортивной сумкой, на боку которой красовались олимпий-ские кольца. Вязаная лыжная шапка, черная спортивная куртка, такие же черные брюки с белыми полосками по шву. Парень был похож на спортсмена, едущего на вечернюю тренировку. Он протиснулся к торцевой двери вагона и плюхнул сумку на пол.
  На Курской мужик внезапно выскочил из вагона. Сумки при нём не было. До взрыва осталось 22 минуты. Полковнику стало по-настоящему страшно. Через две минуты поезд остановится на "Бауман-ской". Надо нести сумку прямо в милицию метрополитена. Есть риск, что сумка взорвётся во время переноса. Хотя от движения она не взры-вается. А что если сообщить сейчас вагоновожатому по прямой связи? Тогда на следующей станции всех выгонят из вагона. Поезд отправят в депо. Пока он будет ехать он, наверное, и взорвётся. Но пострадает только пустой вагон. Значит так и поступим. Бог с ним, с вагоном.
  Морозов встал и, с усилием раздвигая пассажиров, продвинулся к тревожной кнопке.
  - Машинист поезда? Товарищ машинист, дослушайте, пожалуй-ста, до конца, это очень важно! В третьем вагоне на полу лежит черная сумка. Хозяин её вышел на Курской. Есть веские основания считать, что в сумке бомба. Я, как ветеран-сапёр в этом разбираюсь. Надо срочно эвакуировать людей! Нет! Это не розыгрыш, - Николай Иванович отпус-тил кнопку связи.
  "Бауманскую" проехали без каких-либо дополнительных объяв-лений. Либо машинист просто не поверил, и подумал, что это такая шутка, либо согласовывает свои действия с начальством.
  Полковник собрался уже повторить сеанс связи, как вдруг из ди-намиков вместо привычного женского голоса, объявляющего остановки, раздался слегка запинающийся мужской баритон.
  - Уважаемые пассажиры, на следующей станции убедительно просим вас покинуть вагоны. По техническим причинам поезд следует в депо.
  Последние его слова были заглушены резким усилением шума при въезде на "Электрозаводскую". Морозов вместе с остальными по-путчиками покинул вагон и, не дожидаясь другого поезда, поднялся на поверхность. На сердце у него отлегло.
  ...
  Вечером в половине шестого прохожие на Измайловском про-спекте внезапно услышали резкий хлопок, донёсшийся со стороны ли-нии метро. Некоторые рассказывали, что видели даже всполох пламени на облаках.
  На станцию "Первомайская" поезд прибыл в полном составе, но с изуродованным взрывом третьим вагоном. Через разбитые окна были видны сломанные сиденья и ободранная обшивка. На станции поезд уже ждали работники транспортной милиции. По всем признакам имел место террористический акт.
  
  8 января. Москва. Улица Дзержинского. Генерал-майор Алейников.
  
  Гастрономом на Дзержинского Алейников решил заняться лично. Не хотелось ему выглядеть идиотом в глазах друзей. В половине шесто-го он зашёл в магазин, подошёл к прилавку, внимательно осмотрел ле-жащие сыры, перевёл взгляд на колбасы. Также внимательно их изучил, но вдруг взгляд его замер. Генерал поднял голову и сказал продавщице следившей за ним с пристальным вниманием:
  - Товарищ продавец, что это у вас за сумка лежит в углу?
  - С утра ничего не было. А сейчас не знаю, мне из-за витрины не видно. - Женщина, не спеша, обошла прилавок, проплыла мимо немно-гочисленных покупателей, и собралась было открыть непонятную чер-ную торбу, как движением руки генерал её остановил.
  - Тихо! - Шёпотом скомандовал он, - слышите? тикает...
  Лицо тётки тут же побелело. Руками она закрыла себе рот и нача-ла пятиться к дверям.
  - Где здесь ближайшее отделение милиции?
  - Какая милиция? Нет, не знаю... Нет тут милиции... В нашем доме КГБ. - Забормотала перепуганная женщина.
  - Хорошо! Тогда быстро закройте магазин, ни в коем случае сум-ку не трогайте, сами выйдите на улицу и никого не подпускайте. Я схо-жу, договорюсь о сапёрах.
  Пока они переговаривались, пока Алейников дошёл до КПП ко-митета госбезопасности, пока там уговаривал дежурного, полчаса до взрыва истекло. На КПП был слышен только лёгкий хлопок.
  - Слышал, лейтенант? Доупирался? - голос генерала стал презрительным, - не быть тебе капитаном. Похоже, рвануло. Дай бог, чтобы никого не придавило.
  Серия взрывов потрясла столицу. Свидетелей было много. Вла-сти, как обычно в СССР, никакой информации не давали, что служило поводом для самых замысловатых слухов. Одни говорили, что это аме-риканцы таким способом хотят сорвать Олимпиаду, кто-то обвинял сио-нистов, кто-то китайцев. Были слухи, что это "блатные" ставят под кон-троль "барыг", что банда Монгола громит волков Япончика . Слухи обросли множеством кровавых жертв и масштабными разрушениями.
  "Голос Америки", "Свобода", "Би-Би-Си" и другие вражеские голоса уже на следующий день смаковали в эфире все эти сплетни, до-бавляя версию о причастности к взрывам КГБ, как провокацию, направ-ленную против "борцов с советской тиранией".
  Тут власти, наконец, спохватились, поняли, что дальше замалчи-вать нельзя, и 10 января ТАСС дал весьма умеренную и сдержанную информацию о событиях. Информагентство сообщило, что 8 января в вагоне столичного метрополитена и в магазине Љ15 произошли взры-вы небольшой мощности, пострадавших нет. Про третий взрыв вообще промолчали.
  Нужно было срочно найти виновников, но следов практически не осталось. Только через год было найдено ещё одно взрывное устройст-во, с помощью которого вышли на след армянских националистов, больше похожих на идиотов. Их назначили виновными, провели через закрытый суд и быстро расстреляли. Народу так и объявили, а он с го-товностью поддержал быструю расправу. Диссиденты притихли и сиде-ли, как тараканы под веником.
  
  9 январь. Новосибирск. Борис Рогов.
  
  На следующий день в воскресенье Морозов позвонил мне и, до-вольный успехом проведённой операции, благодарил за такое полезное дело, как спасение человеческих жизней.
  Я тоже был рад тому, что удалось избежать человеческих жертв. Не было даже раненых. Хорошо бы ещё, чтобы КГБ ничего не нашла на ветеранов. Если их найдут, то выйдут и на меня.
  - Боря, ты ещё что-то говорил о авиакатастрофах. Может быть, попробуем? - ветеран вошёл во вкус "спецопераций". В твоей записке упомянуто происшествие под Алма-Атой. Но никаких подробностей нет.
  - Давайте попробуем. Как же там... 13 января будет крупная катастрофа под Алма-Атой. Ту-104 Хабаровского авиаотряда. Рейс Хабаровск - Алма-Ата. На подлёте к Алма-Ате произойдёт возгорание левого двигателя, но сигнализация не сработает. Экипаж попытается посадить машину на одном двигателе, но машина потеряет скорость и рухнет, развалившись на три части. Все 90 человек погибнут. Причина - разрушение топливопровода, что вызвало возгорание двигателя.
  - А номер рейса?
  - Нет, номер я не знаю.
  Я более чем уверен, что у боевых ветеранов, вкусивших радость победы, в конце концов, всё получится.
  
  18. ЭТА СЛУЖБА И ОПАСНА И ТРУДНА
  10 января. Москва. Комитет Государственной Безопасности.
  
  В буфете пятого управления Комитета госбезопасности 10 января царило оживление, которое бывает здесь только по случаю завоза дефи-цитных продуктов со спецбазы Совмина. В этот раз завезли настоящий швейцарский сыр и австрийскую полукопченую колбасу. Давали по килограмму в одни руки, но и это радовало служивый люд. Настроение хорошее было у всех, кроме Наташки-буфетчицы. Мало того, что ей приходилось работать в поте лица, так эти "дармоеды" норовили подсунуть ей секретные документы вместо обёрточной бумаги.
  - Не сувайте мне доку́менты! - кричала она, чтобы всему буфету было слышно. - Андропов запретил в доку́менты товар отпускать!
  - Да, это старые, ненужные бумаги! - уговаривали её.
  - Мне читать некогда, мне людёв обслуживать надоть! Симонян в прошлый раз горбушу в какие-то секреты завернул, так мне выговор объявили! Так что, у кого нет чистой бумаги, в очередь не вставайте, отпускать не буду!
  Честно говоря, майору госбезопасности Игорю Шамраеву давно уже надо было быть у начальника и докладывать о состоянии дел по расследованию террористических актов потрясших Москву в прошлую субботу.
  - Шамраев, вы, почему еще в буфете? Вас Филипп Денисович за-ждался, - услышал майор у себя за спиной голос секретарши Бобкова.
  - А колбасу за меня Бобков будет получать или, может, вы, Наде-жда Дмитриевна?
  - Нет, посмотрите люди добрые! - возмущению пожилой женщи-ны нет предела, - его генерал-майор ждёт, а он тут колбасу боится упус-тить! До чего страна докатилась!
  - Ладно, не кипятитесь, иду я уже, иду.
  На самом деле Шамраеву не так уж нужна была колбаса, как хо-телось оттянуть встречу с начальником. Прошло уже почти двое суток с момента первого взрыва, а ни версий, ни следов, ни улик. Правда, в рас-сказе продавщицы из 15 магазина фигурировал какой-то генерал, кото-рый прямо перед взрывом обнаружил сумку с бомбой, но это был не след, а только намёк на него. Других зацепок не было ни одной... Тут уж от головомойки не уйти, сколько за колбасой не стой... Начальник есть начальник, а у него есть свой начальник...
  С тяжёлыми мыслями, под конвоем суровой дамы, Игорь Иоси-фович поднялся в кабинет Бобкова и коротко доложил о полном отсут-ствии версий для оперативно-розыскных мероприятий. Найденная на крыше станции стрелка часов - вот и все улики на сегодняшний день.
  Ты, майор, не переживай, - спокойным тоном неожиданно начал генерал, - пятёрка наша не на высоте, есть такое, зато парни из второго отработали на пять баллов! Ты всех свидетелей уже собрал?
  - Филипп Денисович, как их всех собрать. Двадцать человек по взрыву в метро уже нашли, десяток по пятнадцатому, еще десяток по мусорке... Все это или не все, трудно сказать. Наверняка не все. Кого-то допросили, кого-то нет, тут еще непочатый край работы. Выходные же были. Как людей искать?
  - Допустим, - допросить не реально, но собрать можно было и всех. Поквартирный обход делали? Наверняка какие-нибудь старушки-процентщицы сидели и в окна глазели.
  - Камельков лично обошёл часть квартир, на остальные участко-вых подключил
  - Хоть участковых догадались подключить... А дворников под-ключили?
  - Дворники же не сотрудники, как при царе, как их подключать?
  - Подумай и подключи! Иди, работай, майор, всему вас учить на-до. И пригласи Камелькова.
  Камельков Александр Петрович, капитан госбезопасности, в по-недельник уже закончил оформление допроса продавщицы пятнадцато-го магазина и дежурного лейтенанта, которые смогли составить словес-ный портрет генерала, заметившего сумку с бомбой. Камельков даже смог по картотеке министерства обороны найти его фотографию. Это был Герой Советского Союза, штурман дальней авиации генерал-майор в отставке Алейников. Капитану показалось подозрительным, что штурман почему-то назвал себя сапёром. Кстати, по словам машиниста поезда, в котором сработало взрывное устройство, про бомбу в вагоне говорил тоже какой-то, якобы, сапёр. Капитан поделился с начальством идеей, допросить вежливо и аккуратно генерала.
  Как ни странно, но в этот раз мнение Бобкова совпало с мыслью подчинённого. Добро на привлечение Алейникова в качестве свидетеля капитан получил.
  ...
  - Да, я был 8 числа в магазине Љ15. Что я там делал? Капитан, как по твоему, что люди делают в магазине? - седовласый генерал смотрел на гэбэшника спокойно и немного свысока, как на недоумка. - Вот и я зашёл по пути сыру купить. Почему не рядом с домом? Потому что так получилось: увидел магазин, вспомнил, что жена просила сыру купить, вот и зашёл. Как заметил чёрную сумку? Так штурман должен быть внимательным, профессия обязывает. А меня в чём-то подозревают?
  Баклажану стало немного неловко. Дурацкая у него всё-таки ра-бота... Получалось так, что он вместо того, чтобы поблагодарить чело-века спасшего, по сути, посетителей этого злосчастного магазина, вроде как, подозревает его неизвестно в чём.
  - Ни в коем случае, уважаемый Сергей Петрович! Ни в коем слу-чае! Нам надо просто найти следы тех паразитов, что хотели совершить это преступление. Следов то никаких после взрыва не осталось. Поэтому всех расспрашиваем.
  - Я тут мало чем могу вам помочь. Зашёл в магазин. Прошёл к витрине, посмотрел на товар. У витрины увидел сумку. Хотел сначала поднять и спросить чья, думал, может, забыл кто, наклонился и услышал характерное тиканье. Сразу понял, что может быть и ВУ. Скомандовал эвакуацию, а сам пошёл вызывать подмогу. Сапёром назвался, чтобы лишних вопросов не задавали.
  - А про взрыв в метро что-нибудь слышали?
  - В метро был взрыв? Ого! Кто-то какие-то требования выдвинул?
  - Как ни странно, никаких требований, никаких звонков, просто три взрыва в Москве.
  - Был ещё и третий? Ну и дела!
  - Был. Прямо в урне на 25 лет Октября. К счастью ущерб, как и в вашем случае, только материальный. В метро тоже нашелся кто-то вни-мательный. Назвался сапёром, также как вы. Заметил и машинисту со-общил. На "Электрозаводской" пассажиров эвакуировали, а на "Измай-ловской" рвануло.
  - За выходные нашли что-нибудь? - заинтересованно спросил ве-теран. Ведь уже двое суток прошло.
  - Не могу ничего вам по этому поводу сказать, секретная инфор-мация. А вы ничего подозрительного около магазина не заметили? - вернулся к главной теме капитан.
  - Мельком разве что, в дверях столкнулся с каким-то мужиком в чёрном... Точно! И сам кучерявый такой брюнет, и одет во всё чёрное, из кавказцев, наверное. Он ещё лицо отвернул, когда со мной в дверях столкнулся, поэтому я только его волосы и запомнил.
  - Вот видите, товарищ генерал-майор, всё-таки от нашей беседы какая-то польза есть. Сейчас я вызову продавщицу и мы её про этого брюнета спросим. Она его точно должна была видеть в лицо. А с вами я вынужден попрощаться, рад был знакомству! - Камельков встал и про-тянул руку для прощания.
  Алейников ответил на рукопожатие, не торопясь натянул на голо-ву папаху - ладно, капитан, звони, если вопросы появятся.
  Продавщица действительно вспомнила какого-то чёрного не-взрачного мужчину, который тёрся у витрины среди покупателей.
  - Нос у него, товарищ капитан госбезопасности, был очень боль-шой. Он этим носом туда-сюда водил, как будто собирался через стекло товар обнюхать. И глазки маленькие, черные и посажены глубоко. Он как в мою сторону взглянул, знаете, мне аж поплохело! - тётка прижала руку к груди и жалостно вздохнула.
  - Усы, борода, бакенбарды? - начал задавать наводящие вопросы капитан. Рост, телосложение, родинки, шрамы не заметили?
  - Нет, не заметила, наверное, не было на нём ни усов, ни бакен-бардов. Морда смуглая, заросшая, дня три, наверное, не брился. Рост... наверное, невысокий.
  Результаты дознания не радовали найти в Москве невысокого брюнета легко, вот только будет таких брюнетов многие тысячи, даже кавказцев с большим носом ...
  
  19. ЧЁРНЫЙ ВОЛК
  21 февраля. Новосибирское музыкальное училище. Лена Тришина.
  
  Солнце яркой летней птицей билось в высокие окна музыкального училища. Барабанила капель по наружным сливам, а через открытую форточку ветер вносил какофонию автомобильных моторов с Камен-ской. Жаль, что окна выходят на проезжую часть, так было бы здорово любоваться заснеженными деревьями Центрального парка. Хотя, конеч-но, лучше шум в столовой, чем в музыкальных классах.
  Сегодня Миловзориха назначила репетицию аж на четыре часа, вот же вредная бабка! С этим днём Советской Армии, будь он не ладен, никакой личной жизни у девушки. Покушать нормально и то времени не остаётся.
  Рапсодия великого композитора Мурова ! Подхалимка старая. Знает, что директор падок на лесть, а что бедной девочке ещё к зав-трашнему утреннику готовиться надо, так это её не колышет.
  - Добрый день, мне супчик, пожалуйста, и бефстроганов с кар-тошкой. Только без подливы, пожалуйста.
  - Лена! Привет! - раздался из-за плеча голос Маринки Петровой. - Ты чего тут? Дополнительные назначили?
  Я оглянулась на голос подружки и чуть не потеряла дар речи. Ря-дом с ней стоял просто сногсшибательный мальчик. Высокий (!), блон-дин(!!), с васильковыми глазками (!!!), которые скользнули по мне оце-нивающим взглядом. Судя по лёгкому кивку, оценка высокая. А то! Крепкий боксерский подбородок, чувственные губы, прямой нос и гус-тые пшеничные брови довершали картину образца мужской красоты.
  - Что? Марин, я не поняла, ты про что сейчас? Ну, да... Миловзо-рова назначила репу , приходится тут подкреплять потерянные дам-ские силы. А ты не участвуешь в юбилейном концерте?
  - У меня же неуд по специальности. Вот привела заступника. Зна-комься. Это Володя Полуяхтов бас нашей оперной труппы. Восходящая звезда, он еще консу не кончил, а его уже на первые партии в Оперный приглашают! Вот! Между прочим, меня замуж зовёт!
  - Влад! - представляется вежливо и протягивает руку. Узкая ла-донь, длинные пальцы, аккуратные ногти. - Очень приятно!
  Проникающий до самых костей низкий голос Маринкиного же-ниха бросает меня в краску. Что ж так предательски тело-то себя ведёт! Лицо просто горит... Еще, поди, румянец на щеках выступил...
   - Вова, мужчина не протягивает первым руку девушке! - поучает кавалера Маринка. - Лена у нас натура тонкая, у неё одни пятёрки по спецухе, да еще папа известный художник. Веди себя прилично, а то она подумает, что ты из деревни?
  - Марина, не вгоняй меня в краску! - я аккуратно вставляю свою ладошку в горсть Влада и чуть-чуть, сжимаю его ладонь. Мне невольно хочется присесть в глубоком реверансе, - Рада познакомиться. Давайте сядем за столик, а то на раздаче беседовать не очень удобно.
  Ребята тоже взяли чего-то. Я, поглощенная своими новыми чув-ствами, даже не обращаю внимания на мелочи. Ещё меньше меня инте-ресует Маринкина болтовня. Стоит мне поднять глаза на Полуяхтова, как поднимаются волоски на руках. К реальности возвращал только бархатистый, мягкий, и в тоже время, крепкий голос Влада. Эта сладкая пытка кончилась, к моему сожалению, очень быстро. Пора бежать на репетицию, Валентина не терпит опозданий.
  Вечером позвонил Борька. Сказала, что сегодня мне некогда. На самом деле, мне нужно немного подумать. Уж очень Влад на меня сего-дня подействовал. Боря хороший, я его люблю..., наверное, но... Ну, во-первых, он не красавец, для мужика это не важно, но ростом не вышел, во-вторых, не понимает ничего в музыке, а самое главное - совсем ещё зеленый, хоть и уверяет, что на самом деле ему уже за шестьдесят. До-казал он это грамотно. Я вспомнила наши постельные битвы... Да, в этом деле он мастер! Но у Вовы такой голос! И это он просто говорит, а если петь начнёт? У меня же крышу сорвёт. Как же, хорош...
  Хотя Борюсика жаль. Он столько денег влупил, чтобы нам с ним в Питере переспать. М-м-м! Да, незабываемые впечатления... Нет, по-жалуй, это будет непорядочно, так просто взять и к другому переско-чить. Как-то это по...
  Я набрала Борькин номер.
  - Борь, я тут вспомнила одну важную вещь, короче, надо погово-рить, ты ещё ничем не успел заняться?
  - Ты же занята была.
  - Отложила. Подходи, я быстро спущусь. Очень важный разговор! - Чёрт! Завтра же ещё утренник в детском саду. Ладно, как-нибудь от-барабаню...
  Надо всё-таки купить Боре новую оправу, что он ходит в этой ду-рацкой чёрной. Спрошу у Маринки, она вроде бы говорила, что у неё кто-то в оптике работает. Подарю на прощанье, может, утешится. Нет! Господи, ну что у меня за натура. Чуть мужик посимпатичнее, и моя душа уже трепещет, бяк-бяк-бяк. А вдруг этот Владик ничего в сексе не понимает? Он всего-то на четыре года нас старше. Женат не был. Мо-жет, ещё и женщины не познал. С другой стороны, это ж просто пре-красно. Я буду его первой женщиной, научу его всем тонкостям. Только нужно, чтобы он втрескался до потери пульса.
  Нет-нет-нет! Надо с этим бороться. Надо взять себя в руки. Вот сейчас Борька подойдет, и я его расцелую. Со вчерашнего дня же не виделись. Мне становится смешно, и уже в приподнятом настроении я повисаю у Борьки на руке.
  - Я весь в нетерпении, рассказывай быстрее, что случилось? - волнуется кавалер.
  - Борь, помнишь ты же приставал с идеей ансамбля?
  - Что бля? - смеётся дурашка, не знает, что его ждёт...
  - Ансам-бля! Дурачок! - я сердито дёргаю его за рукав. Я нашла солиста-вокалиста. Ты не представляешь, какой голос. Все девчонки будут писать кипятком! Я сама, когда услышала, то чуть не упала. Он даже когда просто разговаривает, все поджилки трястись начинают. Парень этот сейчас на пятом курсе нашей консы, но ему уже главные партии в оперном дают. После этого, переманить его можно только в Большой или в Ла Скала. Но если сыграть на тайных струнах, - при этих словах я делаю многозначительную паузу, то никуда он не денется.
  ...
  На следующий день после четвертой пары ко мне подвалил этот самый Вова Полуяхтов. Я в это раз была уже готова к воздействию его вокальных данных и смогла сдержаться, чтобы не затрепетать. Пригла-сил в кино. Я девушка честная и почти замужем, поэтому сказала, что с незнакомыми мужчинами в кино меня муж не пускает. А он и говорит:
  - А нас же вчера Марина познакомила, я уже день, как знакомый мужчина. Как меня зовут, ты в курсе. А еще я лауреат, солист, призёр и вообще чемпион вокального спорта. - Полуяхтов встал в первую пози-цию и направил крепкий подбородок влево вверх.
  - Вова не смеши меня, а то я могу чаем захлебнуться, и помру мо-лодая и красивая.
  - На похороны пригласишь?
  - Типун тебе на язык! После этого я вас, лауреат и чемпион, даже видеть не хочу.
  - Хорошо, пойдём длинным путём. Видеть меня Леночка не хочет, а слышать? Телефончик продиктуй, и я тебе как-нибудь вечерком колыбельную спою. Ты какую больше любишь? "Спи, моя гадость, ус-ни" или "Спят усталые свинюшки"?
  - Слушай, Вова, шёл бы ты отсюда, а то я за себя не отвечаю. Вот скажу мужу, он не посмотрит, что ты солист и лауреат, и настучит тебе по тыкве. Отвали, короче.
  - Ну, Лена, ну, извини болтуна, ну, люблю я пошутить... Я же не виноват, что у тебя нет чувства юмора. Кстати, а кто у нас муж?
  - Волшебник! Хоть это вас, молодой человек, совершенно не ка-сается! - Я подняла на него строгий взгляд. Вова сразу сдал назад.
  - Предупреждать надо. Конечно, у тебя есть чувство юмора, и да-же очень развитое. Ты же смеёшься над моими искромётными шутками. Ну, прости, прости, прости... Простила?
  Конечно, я его простила, хотя, такого наглеца так легко прощать было нельзя. Слабая я девушка, любой меня уболтает...
   Надо будет с Борькой этот вопрос утрясти и после кино их по-знакомить. Пускай Рогов его уговаривает попробовать свои силы на рок-н-рольном поприще. Хи-хи-хи, а можно еще попробовать ему поды-грать, типа, я на его голос повелась и готова на всё... Голос у него, не отнять, просто жуть какой возбуждающий. Интересно, он знает об этом? Хотя, что это я - конечно, знает, вон как уверенно подкатил.
  Борька, когда я ему напомнила про лауреата, долго смеялся.
  - Лена, тащи к нам этого самородка. Как ты думаешь, на что его можно приманить?
  - Даже и не знаю, - говорю я, а сама думаю про себя, что на по-стельные обещания он бы повёлся наверняка. Борюсе про это говорить не стала, зачем его расстраивать.
  ...
  Дома, раздевшись до плавок, встаю перед зеркалом и наслажда-юсь собственным великолепием. Так, вес на правую ножку, левую не-много вперёд и на носок. Левое колено - вправо. Хорошо! Правое плечо вниз, левое вверх. Руку на бёдро. Картинка! Скольжу взглядом от ма-кушки вниз. Точёная шейка. Мягкая линия плеч. Упругая крепкая тро-ечка с острыми сосками, которые, как будто, смотрят вперёд. Мечта мужчин. Ах, какое блаженство знать, что я совершенство! Жаль нельзя сзади посмотреть. Борька уверяет, что попа у меня тоже классная. Ноги немного коротковаты, но тут легко подправить, достаточно повыше каб-лук. Так что, есть, на что приманивать любого баса, баритона, хоть миллионера с Бродвея. Спасибо предкам, и с генами не подкачали, и с балетным классом. Как вспомню, так вздрогну. Бр-р-р-р! А ну-ка, батман-тандю . Блин, чуть не упала... Нет уже былой лёгкости. Впрочем, трудиться над собой надо всю жизнь, чтобы не стать похожей на маманю. Расплылась уже в сорок лет. Не удивительно, что отец постоянно в мастерской пропадает. Знаю я, кто ему там позирует...
  Хватит нарциссировать, пора одеваться и ехать к "Победе". Борь-ка один ни за что не справится. Ничего! На тачке успею.
  Старая французская лента о романтических приключениях благородного разбойника Картуша (Бельмондо) и его подружки Венеры (Клаудия Кардинале) чем-то напомнила мне о моих мечтах разбогатеть и удрать за кордон. После кино Борька попробовал рассказать Вове о своих планах по музыкальному завоеванию мира. Полуяхтов идею не поддержал. - Пустое прожектёрство! - сказал, как отрезал.
  Ни тот ни другой от знакомства не в восторге. "Надутый индюк с голосом слона" - отозвался позже новоявленный продюсер. "Наивный дурачок" - на следующий день сказал Вова, когда мы с ним пересеклись на перемене. Как всё-таки прикольно чувствовать себя верховным судь-ёй в схватке двух самцов. Вот хренушки им! С Борькой конечно здорово, но чего-то в нем все-таки не хватает, не достаёт чего-то. Как там, в одном старом фильме: "хороший мужик, но не орёл!". Вроде бы и с деньгами у него хорошо, и в постели классно, и поговорить он может интересно, и меня любит, но вот не орёл! Лихости что-ли какой-то не хватает. Может, просто ещё молод, подрастёт и харизма мужская поя-вится... У Полуяхтова мужественности завались, харизма течёт из ушей. Правда, наглец, выпендрёжник и бабник... Интересно, как он в любов-ных сценах? Надо у Маринки спросить. Хи-хи-хи.
  Однако через неделю я заметила за нашим басом интересную особенность. Он погрузился в размышления! Как-то встретила его в ко-ридоре консы с Беличенко, потом с барабанщиком из оперного. Похоже, парень решил сам развивать идею, а Борьку слить за ненадобностью.
  Боре об этом рассказала, а он только обрадовался, чем меня страшно удивил. Говорит, что так в сто раз лучше. Особенно, если у Вовы получится. Я сомневаюсь, что у этого свинтуса что-то выйдет, слишком он самовлюблён. А Борька говорит, что только бы название сохранили. "Волкодав" всё-таки и брутально, и по-хорошему, агрессив-но, кроме того, несёт смысл позитивной силы, защитника, самое то.
  Марина потом мне рассказала, что назвали мужики группу "Чер-ный Волк". Мне кажется, хуже, чем "Волкодав". Клавишницей взяли её, Вот, почему-то не меня! Я же лучше Маринки. Нет, Вова все-таки му-дак! Голос божественный, а всё равно мудак.
  Но через месяц Вова всё-таки пригласил меня на генеральный прогон. Ему удалось как-то договориться с Муровым об использовании концертного зала училища в качестве репетиционной площадки, удалось найти неплохую ударную установку, литавры, даже органолу. Прорезался у Полуяхтова организаторский талант. Конечно, я не могла пропустить представление и, из чисто девичьего любопытства, после третьей пары поднялась на задний ряд. Там уже сидела компания студентов, собравшихся, как и я, познакомиться с будущими "сотрясателями вселенной".
  ...
  Зал у нас в училище, оборудован неплохо. Окна можно автомати-чески закрыть. Акустика от этого улучшается. Свет управляется с пуль-та и может гаснуть постепенно. В зале темно. Где-то далеко едва слыш-ны барабанные раскаты. Внезапно резко вспыхивает театральный про-жектор, выхватывая, фигуру в черном балахоне. Балахон перепоясан толстой льняной веревкой. На голове капюшон. Это не то монах, не то воин, не то колдун. Секунд десять фигура стоит неподвижно и беззвуч-но. В это время фоном начинают бить барабаны. Вова, наконец, откиды-вает капюшон и негромко начинает речитатив:
  Как во смутной волости,
  В лютой злой губернии
  Выпадали молодцу
  Всё шипы да тернии
  Последнее слово он практически рычит, растягивая р-р-р-р. По спине у меня бегут мурашки... Голос у него всё-таки сказочный. К этому моменту барабаны набирают уже заметную силу, вступает контрабас и бас-гитара...
  Он обиды зачерпнул-захлебнул
  Полны пригоршни
  Ну а горе, что хлебнул
  Не бывает горше.
  А с припева понеслась уже полная вакханалия! Ритмы были со-вершенно не Высоцкого, но гораздо мощнее, пробивающие доспехи ци-низма. Всё это в сполохах белого и красного света. Темп исполнения нарастает неумолимо. Внезапно свет гаснет и из кромешного мрака Вова выводит заключительные слова:
  - Сколь веревочка не вейся, а совьёшься ты в петлю.
  И пауза...
  - А совьёшься ты в петлю...
  Буквально через пару секунд вспыхивает заливающий прожектор, освещая всю сцену.
  - Здравы будьте, люди добрые! Сейчас прозвучала "Разбойничья песня" на стихи советского поэта Владимира Семёновича Высоцкого. - Голосом конферансье начал выступать лидер группы. - Команда "Чёр-ные волки" рада представить на ваш суд программу под названием "Волком родясь, лисицей не бывать". Мы используем стихи и музыку русских и советских поэтов в нашей интерпретации. Прошу сильно нас за это не ругать. А сейчас следующая композиция - "Песенка про дико-го вепря", Стихи тоже Высоцкого. Как говорят у нас на Руси: "Волк - не пастух, свинья - не огородник".
  Эта комическая песенка воздействовала, конечно, не так мощно как предыдущая, но так, скорее всего, было задумано, чтобы дать слу-шателю перевести дух и сбавить эмоциональный накал.
  Зато следующая была вообще убойная. Даже меня, девушку со-вершенно далёкую от идеалов комсомола захватило и захотелось встать и петь: "И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт...". Какую всё-таки силу имеет музыка! Причём только барабаны и мужской вокал.
  После были и лирические, и фольклорные, и даже дворовые. Все-го получилось около полутора десятков песен. Было видно, что мужики так увлеклись, что отработали на славу. Если это всё пройдет через ко-миссию, это будет действительно бомба. Ничего подобного по воздейст-вию в стране сейчас нет.
  - Последняя песня посвящается мужественным защитникам Ле-нинграда. Мы оставили только четыре куплета, но зато самые мощные. Просим у знатоков прощения за варварское отношение к тексту. Вова начинает без музыки речитативом:
  Редко, друзья, нам встречаться приходится,
  Но уж когда довелось,
  Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
  Как на Руси повелось!
  А теперь поём вместе!
  Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
  Как на Руси повелось!
  На повторе к вокалу подключается барабан, и второй куплет идёт уже в ударном оформлении. Голос Полуяхтова на фоне барабанов звучит, не теряясь. Наоборот, приобретает какие-то эпические оттенки. Повтор второго куплета подпевают уже все присутствующие в зале:
  Вспомним, как русская сила солдатская
  Немцев за Тихвин гнала!
  Мне немного неловко, но не петь вместе со всеми просто не воз-можно. Я удивляюсь сама себе! Всегда мне было глубоко плевать на эту давно минувшую войну! Но музыка захватила. Поистине, великая сила искусства! Если цензура эту песню пропустит, это будет просто супер хит! Могут ведь и не пропустить, тут же про Сталина.
  На последнем повторе народ даже сидя петь не смог. Все встали и пели стоя:
  Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
  Выпьем! - И снова нальем.
  Хорошо, что ребята после этой песни не стали ничего говорить, просто погас свет, опустился занавес, и они скрылись во тьме.
  Интересно, что Маринки почему-то не было видно совсем. Хотя органола чётко слышалась. Зачем Вова её спрятал от зрителей, я не поняла. Вот взял бы меня, я бы настояла, чтобы клавишницу в центр поставил, а уж я бы показала настоящее шоу.
  После репетиции я бегу за кулисы. Просто не могу удержаться от того, чтобы не выразить тот восторг, который охватил меня.
  Вова сидел в гримёрке с выступившими на лбу и висках капель-ками пота. Глаза ввалились, лицо осунулось, плечи опущены. Он никого не замечает. Видно, что мужик отработал на все сто... Почему-то во мне возникла острая жалость к нему, я подошла и мягко провела ладонью по его щеке. Шершавые колючки щетины щекочут ладонь. Лицо горячее и слегка влажное.
  Внезапно Вовка поймал мою руку и поднес её к губам. Этого бы-ло достаточно, чтобы я потеряла голову. Мы, как безумные, начали це-ловаться, совершенно не стесняясь присутствующих.
  Вдруг, не говоря ни слова, он вдруг поднял меня на руки и куда-то понес. Мне было совершенно всё равно куда. Хотелось просто цело-вать эти сочные упругие губы, ерошить золотистые волосы, хотелось ощущать его дыхание, ловить движения рук и вобрать в себя острое, запретное, тайное.
  ...
  - Извини меня, сам не знаю, как так получилось, - начинает неле-по и смешно оправдываться. Мы приходим в себя в каком-то тёмном классе, кажется это кабинет музлитературы.
  - За что? Мне самой, наверное, этого хотелось, поэтому я к тебе и подошла. - Я сижу на столе. Мне зябко. - Вова, не торопись, пожалуй-ста. Мне надо немного отдышаться. Давай чуть-чуть посидим здесь, все равно уже вечер и никто сюда ломиться не будет.
  Мы сидим, наверное, с полчаса и разговариваем о всяких пустя-ках, о какой-то ерунде. В конце концов, Полуяхтов делает мне офици-альное предложение руки и сердца. Неожиданно!
  - Володя, милый! Знаешь, это всё так внезапно, что я пока не го-това тебе ответить ни "да", ни "нет". Сегодняшний порыв - это хорошо, но это далеко не всё. Я же говорю, что у меня есть почти что муж, мы с ним знакомы уже несколько лет. С родителями моими договорились, что мы с ним официально оформим отношения только после окончания обучения. К тому же, Борька с папой моим по работе подвязался. Они неплохие деньги заколачивают. Да и человек он хороший, не хочется его слишком резко отбрасывать. Так что, давай подождём...
  - Лена, как ты можешь так прагматично рассуждать. Только что рычала и стонала словно бешеная, и, буквально через полчаса, уже су-дишь-рядишь, как прожженная тётка.
  - Да, я такая, - я уже снова в форме и кокетничаю напропалую. - Со мной не соскучишься. Зато жизнь будет насыщенная и искромётная.
  В таком режиме наш разговор продолжается ещё какое-то время, после чего я, почувствовав прилив сил, одеваюсь и, подхватив своего нового кавалера под руку, отправляюсь домой. Вова подниматься не стал, до подъезда на такси довёз и слинял. Наверное, поехал думать, как ему теперь со всем этим быть. Пускай подумает! Я же думаю, что замуж сходить за будущую звезду советского рока, или, на худой конец, оперной сцены тоже не плохо. Наша труппа каждый год летом едет на заграничные гастроли, а это и деньги, и шмотки, и прочий ширпотреб. Как бы так всё обстроить, чтобы и с Борькой не рвать, это же золотая жила, и с Вовиком крутить. Здесь без тщательных раздумий не решить. Так что давай, Леночка, напрягай извилины.
  
  7 мая Новосибирск. Гостиница "Обь".
  
  -Горько! Горько! Горько! - разносится по залу ресторана гости-ницы "Обь" традиционный свадебный девиз. Владимир и Леночка пуб-лично демонстрировали искусство затяжного поцелуя. Жених был явно из перспективных, место в труппе Оперного ему уже гарантировано. Тришины были очень рады такому повороту дела. Как сказал дочери сам глава семейства: - Знания, конечно, сила, но талант всё превозмога-ет.
  
  20. НОВЫЕ ЗАБОТЫ ВЕТЕРАНОВ
  20 февраля. Москва. Гостиница "Россия".
  
  В 1967 году, за десять лет до текущих событий, в Зарядье, сразу за храмом Василия Блаженного, был принят в эксплуатацию самый большой в мире гостиничный комплекс. Гостиницу на 5 000 постояльцев назвали "Россия". Чрезмерная близость массивного здания к древнему центру Москвы мешала панораме Кремля и Красной площади. Изначально москвичи не любили этот модернистский сундук, но потом свыклись.
   В воскресенье 20 февраля Николай Иванович Морозов после лыжной прогулки в Сокольниках благодушно расположился за чашкой чая перед телевизором в ожидании очередного хоккейного матча чем-пионата Союза. Звонок телефона разорвал покой воскресного вечера. Антонина Спиридоновна взяла трубку.
  - Квартира Морозовых, здравствуйте.
  ...
  - Боря, это ты? Рада тебя слышать.
  ...
  - Николай Иванович? Здесь конечно, сейчас подойдёт. - Коля, по-дойди, тут Борис Рогов, опять что-то важное хочет сообщить.
  - Да, здравствуй, Борис, опять хочешь старику работы подбро-сить? Всё тебе неймётся!
  Слышал, что катастрофу в небе над Алма-Атой удалось избежать, благодаря бдительности наземных служб аэропорта "Толмачёво"? Это наша с тобой заслуга. Намекнули кому надо. Людей спасли, матчасть тоже не пострадала. Говори, по какому случаю звонишь, да пойду хоккей смотреть. Сегодня "Спартак" с Челябинским "Трактором" играют. Прошлый раз в ничью сыграли, так что сегодня нашим надо кровь из носу выиграть.
  ...
  Пожар? В Гостинице? 25 февраля? Да, вспомнил, что ты говорил.
  ...
  Прости старика, забыл за всеми этими делами с авиакатастрофа-ми... А сколько жертв, говоришь?
  ...
  Людей, конечно, жалко... Есть, ничего не предпринимать. Да, всё понятно. А если просто позвонить из автомата? Часа за два с уличного откуда-нибудь с Медведково? Может кого-то спасти удастся.
  ...
  Конечно под мою личную ответственность. Ты меня предупре-дил, спасибо тебе за это. А уж мы тут с Петровичем покумекаем, что можно сделать.
  Вот же Борька непоседа. Хоть и говорит, что не надо в это дело соваться, потому что пожар инсценирован госбезопасностью для разбо-рок с МВД, но людей то жалко, все-таки около сотни сгоревших живь-ём... Совсем эти сраные чекисты совесть потеряли... Надо будет опять Алейникова тряхнуть, он хоть и старый, но жуть какой умный. Эх, как мы тогда ловко всех вокруг пальца обвели! Вроде бы и теракты были, а жертвы ни одной. Красиво!
  Надо прямо завтра ехать к Алейникову и устраивать мозговой штурм. Он наверняка придумает какой-нибудь оригинальный ход. Кро-ме того, надо будет Борису позвонить и все подробности происшествия из него вытрясти. Вот, прямо с утра пораньше и позвоню, хотя, нет ут-ром он наверняка будет на лекциях, лучше после обеда, а вечером к ге-нералу поеду, уже во всеоружии. Главное, чтобы сердце не подвело, а то будет "пожар во флигеле или подвиг во льдах". Забыл, вот откуда эта фраза.
  Беспокойный сон сменился внезапной бессонницей. Пришлось встать и пойти на кухню. Взяв карандаш с бумагой, Николай Иванович начал рисовать схему возможного развития событий при разных вариантах действий. За умственным трудом время пролетел не заметно.
  Внезапно заиграл гимн. - Московское время шесть часов ноль ноль минут, сегодня понедельник 21 февраля.- Бодрым голосом сообщил диктор. Наступала новая трудовая неделя.
  Морозов поставил чайник на голубое газовое пламя и снова углу-бился в своё занятие. Похоже, что у него всё-таки что-то начинало полу-чаться.
  ...
  Рукопожатие крепкое, взгляд цепкий и немного ироничный. Алейников встречает старого знакомого на пороге своей квартиры.
  - Здравия желаю, товарищ полковник, заходи, рассказывай, что за подвиги нас с тобою ждут? - обращается к Николаю Ивановичу.
  - И тебе, генерал, не хворать! - отвечает тот по-приятельски. - Опять терроризм, будь он неладен!
  - И что на этот раз будем предотвращать? На что нацелилась мохнатая лапа спецслужб? - несмотря на шутливый тон, в голосе слышатся стальные нотки.
  Морозов коротко пересказывает то, что продиктовал Борис. Упор делает на количестве жертв, на неподготовленность Московской пожар-ной охраны, на чиновничий произвол.
  - С этими чинушами ядрёной бомбы не надо, сами всё развалят. Чернильное племя...
  - Как ты, Петрович, думаешь, можем мы как-то в этом деле по-участвовать, чтобы хотя бы кого-то спасти?
  - Понимаешь, Коля, трудно сказать. Во-первых, у нас очень мало времени. Во-вторых, мы с тобой не профессионалы, мы лётчики, мы если что и придумаем, то спецы нас в два счёта вычислят. А это будет очень плохо. Мало того, что никому не поможем, так ещё и самих отправят, куда Макар телят не гонял.
  - Не вешай носа, товарищ ветеран! Попробовать всё равно стоит. Надо просто покопаться в памяти, а вдруг вспомним какого-то развед-чика, смершевца или кого-нибудь ещё из этой компании "плаща и кин-жала".
  Ветераны обкладываются бумагами и начинают просчитывать варианты своих действий. Можно, по-ленински, взять два крайних вари-анта. Программу-минимум и программу-максимум. Максимум - сделать вообще пожар в отеле невозможным, минимум - уменьшить количество жертв.
  Если замахнуться на максимум, - вслух рассуждает генерал, - то надо знать, как и кто конкретно участвует в подготовке теракта. Дальше можно будет уже искать выходы на этих людей и что-то с ними делать. Тут сложностей слишком много, за оставшиеся дни не успеть. А вот предупредить конкретных людей, упомянутых тобой, будет уже проще гораздо. Ты что-то говорил о болгарском замминистра? Как там его? Ивàнов? Я думаю, проще всего будет предупредить именно его. Ано-нимно само собой. Напишем ему открытку и через торгпредство переда-дим. Может он и не поверит и ничего делать не будет, но хоть от удушья спасётся.
  Следующей стала мысль воспользоваться информацией о постра-давших в результате пожара. Особенно тех "стрелочников", кого назна-чат ответственными за поджог.
  - Кого, ты говоришь, арестуют и посадят? Главного инженера и начальника сигнализации? - Вопросительно посмотрел Алейников на Николая Ивановича.
  Тот нацепил очки и, немного покопавшись в бумагах, утверди-тельно кивнул. - Точно, Тимошкин и Видорчук. К сожалению, больше о них ничего не известно.
  - Это не беда, узнаем в один звонок. Эти ребята должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы пожара не было. Кому охота лагерную баланду хлебать.
  - Хорошо, выйдем мы на них. Что мы им скажем? Вот так и ска-жем, что МВД собирается поджечь гэбэшников?
  - Да, ты не торопись, полковник! Скажем просто, что будет по-жар, что начнётся в 21.24 что лестниц до верхних этажей не будет, что погибнет куча народу, а вину спишут на них. Пускай у них голова и бо-лит. В конце то концов, это же их прямая служебная обязанность, забо-титься о безопасности.
  На этой фразе Морозова тоже охватила волна возбуждения.
  - Иван, а если попробовать через низовых пожарников? Какая пожарная часть за центр отвечает?
  - Узнаем! достаточно придумать какой-нибудь повод, чтобы при-влечь на какое-то ветеранское мероприятие. Надо подумать, не работает ли в пожарке кто-то из бывших летунов. Хотя тут будут проблемы, не могу даже представить, как можно из лётчиков попасть в огнеборцы...
  - Может тогда проще сыграть роль, как будто ищешь их для вы-яснения каких-то сведений про их предков. У нас в каждой семье кто-то воевал, а значит, легко могут быть быть однофамильцы, в конце-то кон-цов. Пожалуй, с этого можно будет и начать.
  Это была хорошая идея. Но слишком мало времени осталось до катастрофы. Не успеть уже никого собрать. Договорились, что после дня Советской Армии сходим в Болгарское посольство, а дальше - как карта ляжет.
  ...
  24 февраля из павильона метро "Минская" вышли трое предста-вительных военных. Февральский пронизывающий ветер бросал им в лица пригоршни снежной крупы. Ветераны шли, не уклоняясь от поры-вов. Тем более, что идти было не далеко. Ушакова, как главу ветеранов АДД, предложил привлечь Петрович: - Два генерала всегда лучше одно-го полковника. - весомо заявил он.
  На Мосфильмовской в здании посольства Болгарской Народной Республики царила обычная рабочая суета. Никто не обратил внимания на появление в вестибюле трёх мужчин в чинах. Дежуривший на входе милицейский лейтенант тоже не стал препятствовать. Даже документы не проверил, просто приложил ладонь к козырьку, отдав честь старшим офицерам.
  Общий поход всех троих был ошибкой. Достаточно было и одно-го Алейникова. Но что сделано, то сделано. В кабинет главы торгпред-ства мы прошли беспрепятственно.
  Глава торгового представительства БНР Любен Йорданов с лю-бопытством принял неожиданных посетителей. Первой его мыслью бы-ло, что ветераны хотят получить путёвки на Болгарскую Ривьеру для своих товарищей по службе. Он уже начал прикидывать варианты, как это организовать. Однако заявление главного в этой троице вынудило его быстро забыть о благородном порыве.
  - Я председатель совета ветеранов АДД генерал-полковник Уша-ков, естественно в отставке. - Генерал крепко пожал протянутую руку. - Это мой зам и однополчанин генерал Алейников, это полковник Моро-зов. - представился Сергей Фёдорович. Товарищ торгпред, у нас есть информация о том, что завтра в половине десятого вечера в гостинице "Россия" будет страшный пожар. По данным из того же источника, зав-тра заместитель министра торговли Тодор Иванов будет в гостинице. Передайте ему, что очень высок риск сгореть заживо, и лучше ему пере-нести встречу.
  Любен Йорданов глянул поверх очков, потом поднялся из-за сто-ла. Цепкий взгляд, говорил об опыте работы в разведке. На лице его не отражалось никаких эмоций.
  - Это, наверное, такой розыгрыш? - с надеждой спросил он.
  - К несчастью, это совсем не розыгрыш. Только не надо спраши-вать откуда мы получили эти сведения. Просто поверьте. Если сможете как-то воздействовать на наши спецслужбы, будет ещё лучше. Они в это не верят. Ни госбезопасность, ни милиция, а закладок для организован-ного поджога больше восьмидесяти по всему зданию. Гореть будет так, что любо-дорого.
  - Мне тоже трудно в такое поверить, но, наверное, действительно лучше перестраховаться. То, что вы знаете о встрече Иванова, тоже сви-детельствует в вашу пользу. У него действительно завтра назначена встреча с русскими коллегами и как раз на вечер. Встречу я порекомен-дую перенести, это не трудно, но вот как воздействовать на КГБ из торгпредства не вызывая подозрений, этого я придумать не могу. По-пробую поговорить с товарищем Живковым. Он всё-таки дружен с Лео-нидом Ильичём. Может, сможет чем-то помочь...
  Товарищи, может всё-таки по глотку бренди? - Йорданову очень хотелось узнать подробнее об источнике таких странных сведений.
  - Спасибо, но у нас сегодня ещё есть планы, - Ушаков ещё раз пожал руку главе торгпредства, и ветераны покинули кабинет.
  
  21. ДОСТАЛАСЬ ИМ ОПАСНАЯ РАБОТА
  25 февраля. Диспетчерская пожарной охраны города Москвы.
  
  21.24 минуты московского времени. Нет еще и получаса, как Ни-на Переверзева заступила на суточное дежурство по городу. Раньше ей хватало суток между сменами, чтобы восстановить силы. Но сегодня смена только началась, а она уже чувствует себя разбитой. Что-то дави-ло в голове. Давило не сильно, но так, как бывает, когда поднимается температура.
  - Наверное, грипп начинается, - подумала женщина - надо бы...
  Вдруг поток мыслей оборвал резкий звонок, будто подхваченные ветром, в один миг мысли отлетели прочь, в голове прояснилось, сердце погнало кровь по жилам.
  Гостиница "Россия"! Это же автоматически тритий номер , что-бы там не произошло!
  Телефоны звонят безостановочно.
  - Пожарная охрана! Администратор гостиницы "Россия". Пятый этаж. Дым в коридоре!
  - Пожарная охрана! Служба лифтов гостиницы "Россия". Задым-ление на лестничной клетке северного корпуса.
  - Пожарные? Вижу пламя в окне десятого этажа гостиницы "Рос-сия". Где я нахожусь? На Разина, со стороны станции "Китай-город". Да. Видно хорошо. Соседнее окно тоже задымило! Вы скорее выезжай-те...
  Ещё проходили первые заявки, а личный состав, самой близкой 47 ВПЧ был поднят по тревоге.
  - 1-я, высылайте цистерну, насос, лестницу и газовку , гости-ница "Россия". К вам следуют по номеру три, 21 час 30 минут.
  - 4-я ВПЧ...
  - 7-я ВПЧ...
  В радиостанцию на пульте ворвались переговоры из эфира:
  - Невель, я Крым, на "Россию" силы следуют автоматически по номеру три, много заявок!
  - Крым, я Невель, вас понял, следую к объекту!
  - Первый, я Крым...
  - Крым, я Первый, вас понял, машина в заторе, непрерывно ин-формируйте!
  По всей диспетчерской трезвонят телефоны прямой связи.
  ...
  21.27 минут московского времени.
  Информация была скупая, младший лейтенант пожарной охраны Алексей Буканов ещё не знал подробностей, но жопой чувствовал, что на сей раз дело трудное - и ему быть первым РТП . Пусть несколько минут, пока не приедет начальство, но все равно - первым.
  Алексей вспомнил гостиницу, построенную с огромным количе-ством пожарных нарушений. Вспомнил и то, что акт сдачи в эксплуа-тацию так и не был подписан пожарными. Не подписать то, не подпи-сали, а людей спасать надо, деваться некуда. Только бы горели не нижние этажи! Ветер, как назло, северный, прямо в фасад гостиницы. Пламя с нижних этажей пойдёт наверх, да ещё подвалы там - не под-валы, а катакомбы. Гаражи, правительственные бункеры, масса разных помещений...
  - К центральному входу! - Буканов выпрыгнул из кабины на заснеженный асфальт, отбросил от себя какого-то гражданина, который с криком: "Людей спасайте!" пытался вцепиться в него, и начал оценивать обстановку.
  Из окон пятого и этажа вырывалось пламя, и валил дым. Сначала Буканову показалось, что всё здание объято пламенем, но он сразу со-образил, что высотная часть, пока ещё не горит - не дошёл туда огонь. Полыхают с пятого по двенадцатый этажи, выше - только дым...
  Несколько мгновений он стоял и впитывал в себя впечатление: эмоции - побоку, профессионалу эмоции - помеха. Передал в радио-центр: "Прибыл к месту вызова, из окон пятого и вышележащих этажей до верхних пламя и дым, большое количество людей просит о помощи, приступаю к спасению, пожару номер пять! Пожару номер пять!"
  ...
  21.40. К ночи в столице подморозило. Последние, наверное, холо-да этой зимы, через три дня календарная весна. На улицах людно. Вечер пятницы - традиционное время отдыха после трудовой недели. На Васильевском спуске масса народу. Воздух раздирают оглушительные сирены пожарных автомобилей. Красные машины уже заполнили все прилегающие улицы.
  По высокому стилобату снуют люди в пожарных робах и касках. На козырек над главным входом уже подняли трехколенную десятимет-ровую лестницу и штурмовки . Лестниц хватает только до седьмого этажа. Других средств, чтобы спасать с верхних этажей нет, но вот-вот должны подойти. По пятому номеру должно прийти всё, что есть в го-роде и области. Вот только таких лестниц на всю Москву только три - две по пятьдесят и одна длиной шестьдесят два метра. Придётся проби-ваться по задымленным коридорам, это огромный риск.
  Буканов, не дожидаясь прибытия старших чинов, раздаёт указа-ния:
  - Автонасос на гидрант и проложить магистральную - уже про-кладывают? без команды? Здорово! И от автоцистерны тянут?- живём! Вот что значит опытные тушилы! Пятерых газодымщиков со стволами - на трёхколенку, остальных - на разведку через центральный вход...
  Внутри огромного здания пожарным приходилось туго. Длинные коридоры затянуло клубами едкого дыма, - удушающая пелена шла поверху, поэтому бойцы перемещались в основном на четвереньках или ползком. Местами "поджаривало" так сильно, что работать можно было только тандемом: передовой боец-ствольщик сбивает из брандспойта пламя, а его самого сзади поливают водой, чтобы не загорелся. Огонь ведёт себя непредсказуемо. То наносит удар в спину, то выскакивает из вентиляционных отверстий, то вдруг слышался какой-то странный хлопок, и в потушенном уже помещении, вновь разгорается пламя.
  Дело тушения пожара постепенно входит в привычное русло. Да, трудно, да, мешает начальство и не хватает техсредств, но это привыч-ные трудности.
  Весть о происшествии у самого Кремля моментально дошла до "верхов". К месту трагедии один за другим подъезжают черные лимузи-ны. На пожар прибыли 1-й секретарь Московского Горкома Гришин, министр обороны Устинов, глава МВД Щелоков, председатель КГБ Ан-дропов, секретарь ЦК Черненко и, даже Предсовмина Косыгин. Пожар-ным для обеспечения своей непосредственной работы приходится со-орудить ложный штаб, иначе "кремлёвские" работать не дадут.
  Андропов всё-таки пытается пройти в вестибюль горящего зда-ния. К нему наперерез бросается Иван Леонидович Антонов, начальник УПО Москвы. Ему совсем не улыбается перспектива гибели главы КГБ.
  - Генерал, что-нибудь о причинах пожара уже известно? - увидев Антонова, Андропов переключает внимание на него.
  - Ни как нет, товарищ министр, - ничего пока сказать нельзя. Судя по поведению огня и множестве точек загорания, больше всего похоже на спланированный поджог.
  - Поджог говоришь? Может и поджог, но смотри, чтобы никто об этом не распространялся. - Андропов резко развернулся и направился к стоящей в стороне группе машин. У Антонова отлегло на душе.
  Щёлоков, Черненко, Устинов стояли молча. Как завороженные, не могли оторвать взгляд от вырывавшихся из окон языков пламени. Морозный зимний воздух всё сильнее пропитывал резкий запах горящей синтетики. Снег вокруг покрывался черной маслянистой сажей.
  Андропов тронул за локоть Черненко.
  - Константин Устинович, вчера вечером Леониду Ильичу звонил Живков и что-то говорил о пожаре. Не об этом ли? Вам Брежнев ничего не говорил? Вы же друзья вроде?
  - Лёня только посмеялся, сказал, что эти болгары совсем на своих ясновидцах помешались. Знать бы, как оно обернётся, можно было бы и сделать что-нибудь... А у тебя, Юра, много сотрудников пострадало?
  - Вы даже не знаете, насколько много, лучшие, можно сказать, кадры теряем. Эх... - Андропов тяжело вздохнул.
  Мыслями он уже был занят другим. Откуда Живков получил ин-формацию? Кому был выгоден этот поджог? Что там такого нарыли наши слухачи, что потребовалось устраивать такой ужасный спектакль? Пока пожар не потушим, ответа не будет. Прямо завтра с утра надо бросить все силы на раскрытие этого преступления. Если это из "наших" кто-то, надо будет такой процесс устроить, чтобы всем по заслугам досталось. Даже если Брежневская семейка замешана. А было бы хорошо! Может действительно, провести расследование таким образом, чтобы все следы привели к дочке "Лёни", этой престарелой нимфоманке Галеньке. Что ж, легче будет сворачивать корабль с порочного курса.
  Продолжая прокручивать в голове новую идею, Андропов забрался в свой членовоз и уехал первым. Остальные вельможи поспешили последовать его примеру, и пожарные вздохнули с облегчением. Можно было трудиться в полную силу.
  
  26 февраля. Москва Красная площадь. Полковник Морозов
  
  Николай Иванович Морозов с утра пораньше отправился на Красную площадь. Ему было очень интересно, действительно ли был пожар или всё-таки в этот раз Боря ошибся. Можно было никуда не ез-дить, подождать до вечера. Вечером встретиться в клубе ветеранов. К тому времени "сарафанное радио" уже разнесёт по столице такую горя-чую новость. Но любопытство возобладало.
  Однако подойти к гостинице не было возможности. Свежие, ещё пахнущие смолой, доски только что построенного забора отделяли Красную Площадь от Васильевского спуска. Также точно были пере-крыта набережные и улица Степана Разина. Николай Иванович не уди-вился, когда у станции "Китай-город" он встретил Алейникова.
  - Здравия желаю, товарищ генерал. Тоже не смог справиться с любопытством? - с лёгкой иронией он обратился к другу.
  - Где уж нам уж... Сейчас, как у нас принято, всё засекретят, но что с гостиницей что-то случилось уже понятно. Не стали бы такой большой район перекрывать, если бы какая-то бытовая мелочь про-изошла. Кстати, ты заметил, какой чёрный снег перед забором?
  - Ага! Действительно, как будто всё сажей покрыто. Да, что там снег! Ты на здание посмотри! Весь фасад закопчённый. Пожар был не маленький, это точно. Значит либо болгарин не звонил вообще, либо звонил, но ему не поверили. Придётся утешиться, что хотя бы трёх че-ловек мы с тобой спасли.
  А по Москве ползли слухи один ужаснее другого. В отсутствии официальных сообщений ниша заполнялась народной молвой. Одни говорили, что это опять террористы, другие обвиняли "мафию", третьи уверяли, что это гэбэшники так решили расправиться со шпионами, ко-торых в самой большой гостинице каждый второй, и с барыгами, кото-рые все остальные.
  Конечно, срочно была создана правительственная комиссия, осо-бая следственная бригада работала над выяснением причин целый год, но так ничего и не выяснила. В итоговых документах дела было записа-но: "Установить категорически и однозначно техническую причину по-жара экспертными методами не представляется возможным".
  
  Тот же день. Кабинет председателя КГБ. Юрий Андропов.
  
  Юрию Андропову не давал покоя странный звонок Живкова. Как отъяв-ленный материалист, он не мог допустить самого факта ясновидения, но как прагматик, понимал, что факт вещь упрямая. Если некто предупре-дил о каком-то событии, которое произошло, значит, речи о случайном возгорании быть не может. Если возгорание не случайно, значит, кто-то преднамеренно совершил особо опасное преступление. Результаты этого пожара ужасны. Жертвы, конечно, рекордные, но не это главное. Наш народ привык к жертвам. Тем более при ограничении на информацию о действительном количестве погибших никто не узнает. Выгорело здание, это ущерб на многие миллионы рублей. Хотя это тоже никто не заметит, при плановой нашей экономике, - Андропов криво усмехнулся. Что там ещё? В этом году у нас 60 лет Революции... К годовщине о пожаре будут помнить только те, у кого погибли родственники. Народ забудет, западные обыватели тоже. Через три года Олимпиада. Самое плохое, что может с этой стороны последовать, это призыв от Запада к бойкоту по причине неспособности обеспечить безопасность. Это уже гораздо хуже. Это действительно удар по престижу СССР. Хотя... Тоже не так уж страшно. Одним ушатом грязи больше одним меньше, разницы нет. Вряд ли Олимпийский комитет из-за пожара пойдёт на перенос Игр в другой город всего за три года. А бойкотировать, пускай бойкотируют хоть до усрачки. Наши больше медалей получат. Что там ещё? В огне и дыме погибло несколько сотрудников КГБ. Подготовленные кадры на улице не валяются, это действительно удар по Комитету. С ними погибли результаты их наблюдений! Вот! Вот где корень! Кому-то надо было, чтобы информация не попала куда следует. Значит надо думать, кому было выгодно. Кому-кому, ясно же, что выгодно это, прежде всего Щёлокову, этому главменту. Его ребята покрывают всех этих узбекских лесоводов, сибирских виноградарей и китобоев с Урала. Там наверняка что-то нащупали такое, что уже ни в какие ворота не влезало. Вот и решили с перепугу "красного петуха" подпустить... Старый приём сокрытия улик в виде случайного пожара ещё никогда не подводил.
  Надо будет всё-таки болгарский след попробовать покопать. Они сюда совершенно не вписываются. Вроде бы. Или всё-таки их тоже как-то сумели к делу привлечь? Юрий Владимирович поднял трубку:
  - Филипп Денисович, зайди ко мне. Есть одна мысль, надо бы её вместе обсудить.
  - По вашему приказанию... - начал докладывать вошедший гене-рал-майор, но был остановлен нетерпеливым взмахом ладони.
  - Давай, генерал, без чинов, нечего ещё и здесь всякой мишурой развлекаться. Скажи лучше, что ты думаешь о причине пожара в "Рос-сии"?
  - Что тут думать, Юрий Владимирович? Всё белыми нитками ши-то. Это проделки людей Щёлокова. Перестарались, конечно, но сработали ловко, комар носу не подточит. Доказать ничего будет нельзя.
  - А что скажешь по поводу болгар?
  - Тут ничего определённого сказать не могу. Откуда они узнали мне не понятно. Ни у торгашей, ни у посольских с конторой Щёлокова никаких связей не фиксировали. В пору поверить в предсказания их яс-новидящей бабки, кажется, Вангой её зовут. Пока версий нет.
  - Надо чтобы были. Свяжись с болгарскими товарищами. С этим, как его... С Шоповым, кажется. Пусть поспрашивает, откуда у товарища Живкова такая странная информация. Кто ему звонил, или писал, или ещё как-то передал. Даже если это пресловутая Ванга, пусть найдёт конкретного свидетеля. Когда она сказала, кому именно, как это пророчество звучало? Она же конкретно ничего не говорит. Давай, подключай своих мужиков, завтра чтобы версии были!
  Колёса обработки информации начали вращаться с постепенным ускорением. Каждый шаг порождал новые имена, новые направления, новые факты. К вечеру уже было известно, что информацию Тодор Живков получил из Москвы. Это было хорошо, так как сразу вводило весь процесс расследования в нормальное русло, лишённое мистики и прочих чудес. Если из Москвы, значит, скорее всего, из Болгарского посольства, вряд ли частное лицо могло бы выйти на главу государства так запросто.
  В первый же день удалось выяснить интересный факт. Глава тор-гового представительства Тодор Иванов назначил встречу двум своим русским аспирантам как раз на половину десятого вечера в злосчастной гостинице. Буквально накануне он отменил встречу, не назначив даже другое место и время. Из этого следует, что он внезапно получил ин-формацию о пожаре и, отреагировал правильно. Зачем подвергать опас-ности себя и других людей? В Москве он не стал никому об этом сооб-щать, что правильно, ему бы никто не поверил, а подозрения бы вызвал. Поэтому и ограничился звонком Живкову, с которым поддерживает личные отношения. Вот здесь он поступил опрометчиво, всё равно зво-нок Брежневу ничего не изменил, а вот след остался.
  Оставалось выйти на тех людей, которые донесли до болгарина информацию. Это сделать не так и сложно. Хотя охрана там из милиции, но, чтобы не навлекать на себя подозрения в организации пожара, Щёлоков разрешит допросить парней из полка охраны посольств.
  Буквально на следующий день лейтенант милиции Александр Тишин рассказал о том, как 24 февраля в посольстве Болгарии, где он стоял на посту, появились странная троица. Два генерала ВВС, как по-ложено в папахах и с золотыми погонами. Оба под семьдесят. Третий помоложе и одет был в пилотскую куртку без знаков различия, но тоже в папахе с голубым верхом. Лейтенант вспомнил, что один из генералов спросил у него, как найти кабинет торгпреда. Он ещё удивился такому странному вопросу. Зачем ветерану-лётчику торгпред?
  С помощью постового был составлен словесный портрет всех троих. По портрету узнали генерал-лейтенанта Ушакова, главу совета ветеранов АДД "Дальники" и Героя Советского Союза, Сергея Алейни-кова. Третьего опознали позже, как полковника ВВС Морозова, тоже кавалера многих наград. Тут же вспомнили, что Алейников засветился совсем недавно при попытке теракта в гастрономе на Дзержинского. Руководству КГБ и самому Андропову всё это показалось очень стран-ным, поэтому решили, что надо бы последить за стариками. Организо-вали "топтунов". Через неделю наблюдения наружка доложила, что ветераны ведут совершенно обычную жизнь пенсионеров, поэтому на-блюдение сняли. Только оставили на прослушивании их домашние те-лефоны. Было очевидно - старики к пожару причастны не были, но ка-ким-то образом узнали о нём и решили предупредить. Левой пяткой че-рез правое плечо, но напрямую их бы точно слушать не стали.
  
  22. АКУЛЫ ПЕРА
  28 февраля. Дзержинский райком ВЛКСМ. Борис Рогов
  
  В подвале Дзержинского райкома комсомола остро пахло свежей краской. Нитроэмаль сохнет быстро, но имеет ядрёный ядовитый запах, который держится после высыхания не меньше двух дней. По коридору, ставшему нам за эти две недели почти родным, снуют мужики. Они тас-кают столы, стулья, шкафы, какие-то тумбы. Всё-таки ушлый парень Володя Каплин. Будет в Дзержинском районе орган пропаганды и аги-тации нового типа!
  За январь и февраль я, Самарович, Меньшиков, Тамара и ещё не-сколько парней с нашего курса сумели привести в приличный вид целых три комнаты, где будет редакция. По паре сотен заработали. Наладили контакт с райкомовскими девушками, вахтёрами и уборщицами. Пили с ними чай с печеньками, травили анекдоты. Результат превзошёл ожида-ния. Стены выкрасили белой глянцевой нитроэмалью на всю высоту, бетонные мозаичные полы покрыли приятным серо-голубым колером. Окна визуально увеличили за счет широкой голубой рамы вокруг про-ёмов. В кабинете редактора на стене за столом Меньшиков изобразил мозаичное панно: - заголовки исторических пролетарских газет, увели-ченные обрывки текстов, телеграфных лент и черно-белых зернистых фотографий. К нам уже через день выстроились начальники районных контор. Все хотели себе что-то такое эффектное.
  - Молодцы! Настоящие передовики производства! Объявляю всем благодарность по комсомольской линии. В личные дела, если принесе-те, впишу обязательно. - Вова, как обычно, щедр на обещания.
  - Что впишешь это прекрасно, - в тон ему начинаю я свою партию. - Но может вместо благодарности, премию процентов десять под-кинешь? Спасибо, сам понимаешь, в стакан не нальёшь...
  - Ты, Рогов, жадный! А еще алчный, расчётливый и меркантиль-ный. Нельзя советскому комсомольцу, строителю коммунизма быть та-ким рвачом и скупердяем. Премии никакой, конечно, я вам не выпишу, премия в смету не заложена. Зато полный расчёт получите уже завтра. Все бумажки подписаны. Акт приёмки я ещё вчера подписал. Сейчас его в бухгалтерию отнесу. Завтра можете деньги получать. Борис, ты обязательно завтра приезжай. Мне с тобой надо поговорить.
  Такой поворот событий нас немного расстроил. Всё-таки мы на-деялись получить деньги сегодня и обмыть успешное окончание. В принципе, завтра тоже не плохо, но настрой уже не тот.
  Шалмин, вообще, откровенно недоволен. Ворчит и матерится почти вслух:
  - Что это за отношение к человеку труда? Мало того, что премию зажилили, так ещё и с оплатой затягивают. Знают, что мы всё сделали и теперь будут нам жилы тянуть и кровь нашу молодую сосать. Суки!
  - Рогов, тебе придётся завтра за меня деньги получать. Смотри, не пропей, а то бошку откручу - поддерживает его Тамара. Она отлично вписалась в нашу компанию.
  - Вы чего раскипятились? - успокаивает их Анисифоров. Боря с Пашей завтра съездят, получат наши денежки и нам их привезут.
  Еще немного поплакавшись на тяжёлую студенческую долю, мы разбегаемся по домам. Умеет Вова настроение испортить.
  На следующий день деньги были получены, а я поднялся в каби-нет Каплина. В отличие от его прошлогоднего бардака, в новой его ре-зиденции царил порядок. Стол чист как невеста перед свадьбой, стулья - по линейке. Морозный отблеск зимнего солнца отражается в стеклянных дверках книжного шкафа. Чувствуется, что Каплин решил всерьёз взяться за построение карьеры. Тема сегодняшней встречи проста до предела, но и сложна одновременно. Надо составить план первого номера газеты.
  - Передовицу будешь писать ты, - берет быка за рога Каплин.
  - Я? - удивленно выпучиваю на него глаза. - Вова, мы как дого-варивались? На мне стратегическое планирование и генерация идей. Так что сам пиши.
  - Вот какой же ты всё-таки меркантильный!
  - Да, и алчный! А ещё я жадный и корыстный... Плавали, знаем.
  - Заткнись и послушай мудрое руководство. Я тебе работу нашёл, денег дал, почему бы тебе не придумать передовую статью в первый номер газеты? Нет, вместо того, чтобы сказать большое человеческое спасибо, ты начинаешь пошло торговаться...
  - Да, Вова, и так будет всегда потому, что всё должно быть скреп-лено договором, хотя бы на словах. У нас с тобой такой договор и был, если хочешь, чтобы я участвовал в твоей газетной авантюре, то будь любезен, соблюдай договорённости. - Постепенно я начинаю закипать. Каплин это замечает.
  - Да, ладно, не тарахти ты так, трактор нашёлся! Пошутить нель-зя? Давай тогда быстро наметим тематику, объём и компоновку полос и побежим по делам. Думаешь, ты один такой деловой?
  - Редактора ты уже нашёл?
  - Нет пока, поэтому я тебе сразу и предложил передовую нака-тать. Хрен же знает, что в ней писать.
  - Чего проще то? Возьми прошлогоднюю "Комсомолку". Найди какую-нибудь подходящую передовицу. Причеши под сегодняшний день и вперёд. Ты какой выхлоп получить хочешь?
  - Чего-чего? Какой ещё выхлоп? - Вова удивлённо выпучивает на меня свои маленькие серенькие глазки.
  - Ну, выхлоп - результат воздействия печатного материала на чи-тателей. Видишь ли, если цель известна, то понятно каким содержанием надо будет заполнять полосы. Согласись, одно дело, если цель - полу-чение денег от продажи, и совсем другое - побуждение читателей к ка-кой-то деятельности.
  - Нахватался, я смотрю, всяких журналистских штучек... - Вован делает неопределённый жест пальцами. - Умный стал... Скажу тебе правду. Мне лично плевать на читателей. Мне важно, чтобы газета регулярно выходила, её покупали, и районное начальство связывало её с моим именем. Это мне сулит некоторые карьерные перспективы.
  - Вопрос содержания передовицы для меня очевиден. Ты просто кровно заинтересован в том, чтобы там фигурировала твоя фамилия. Никто кроме тебя про тебя писать не будет, по крайней мере, пока ты не совершишь какого-то заметного преступления, - я заржал в уме над та-ким сюжетом. - Не нравится преступление? Тогда подвиг! Героическое что-то. Но преступление всё-таки лучше, оно легче запоминается, осо-бенно какое-то ужасное, чтобы "море крови, гора костей".
  - Всё бы тебе смехуёчки. А тут мучайся, сочиняй... Но пожалуй, ты прав, передовицу придётся самому сочинять. Давай сейчас над ос-тальным содержанием подумаем. Самое простое - последняя полоса. Там у нас будет самое интересное: программа передач, турнирные таб-лицы, кроссворды, фельетоны. Третья полоса - культурная жизнь в раз-ных проявлениях. Музон новый, обзор новинок кино, опрос мнений по-смотревших с отзывом. Как ты думаешь, театр надо как-то освещать? Я в театральщине ни в зуб ногой ни разу, ничего не понимаю и в театр не хожу.
  Мы перебираем наполнение первого номера газеты и понимаем, что нам без опытного газетчика не справиться. Здесь нужен профессио-нал, уже знакомый с печатным делом. Чтобы знал, сколько колонок в полосе, сколько кеглей должен быть тот или иной шрифт, все эти интер-линьяжи, курсивы и выворотки.
  Через полчаса препирательств и уговоров я вспоминаю, что у ме-ня сегодня ещё встреча в худфонде с очередным потенциальным заказ-чиком, и, сделав Вове ручкой, я убегаю.
  
  3 марта. Владимир Каплин.
  
  Этот журналист недоделанный, эта гиена пера недобитая, так и не сподобился найти мне редактора. Сам тоже наотрез отказался. Неделя прошла, а он как будто умер. Ни слуху, ни духу. Я тут, с подачи Кеплера из райкома КПСС, вышел на почти историческую личность. Марк Самойлович Нотман. В Сибирь был сослан по подозрению в каком-то там уклоне в 1935 году. После реабилитации здесь и остался. Работал редактором во многих местных многотиражках. Матёрый, в общем, человечище. Я решил его с Борькой познакомить, но тот как сквозь землю пропал.
  - Рогов! Почему не работаешь? У нас тут аврал на носу, а тебя не видно и не слышно.
  - Каплин! - он подстраивается мне в тон, - чего ты орёшь? Что за паника на корабле? С какого перепугу я должен что-то делать? И что именно? Ты редактора нашёл?
  - Нашёл! Подходи завтра вечером к семи, познакомлю. Просто волчара! Взгляды, конечно, троцкистско-анархистские, но я постараюсь держать процесс под партийным контролем. Главное! Волошин сказал, что к 8 марта первый номер газеты должен быть напечатан. Я тебе напомню, что сегодня уже третье.
  - Вы там в своём райкоме заболели? - даже по телефону я улавли-ваю его возмущение. - Первый скажет, Каплин это птичка, ты и поле-тишь?
  - Хамить не надо старшему по званию! Времени мало, согласен, но ведь для комсомольца нет ничего невозможного! - Борька, ты точно переучился. Как ребёнок, честное слово!
  - У вас портфель материалов уже собран? Дизайн шрифтовой и графический решён? Всё уже согласовано с твоим Волошиным? Я уве-рен, когда ты ему на подпись понесешь первый оттиск, он тебя ссаными тряпками будет по райкому гонять. До выпуска первого номера дай бог, чтобы в месяц уложиться.
  - Ну, как же так? Мы же на прошлой неделе с тобой всё решили. Завтра придёт Нотман, мы посидим над тексами, и всё будет в ажуре.
  - Хорошо, завтра приду знакомиться с твоим главвредом. Но мо-жешь прямо с утра своему начальству твёрдо сказать, что первый номер мы сможем выдать только ко дню дурака.
  
  4 марта. Борис Рогов
  
  Следующий день выдался на редкость солнечным и тёплым. Ка-залось, что весна и в самом деле посмотрела в календарь и решила при-держиваться графика. Воробьи как заполошные кричали, что зима про-шла, и впереди красное-прекрасное лето.
  Стоило солнышку закатиться за горизонт, как зима опомнилась и быстро навела порядок. Лужи подёрнулись льдом, подул пронизываю-щий холодный ветер, с неба посыпалась белая крупа. Я подошёл к рай-кому точно к семи. Сначала не удержался и спустился в будущую ре-дакцию, приятно было полюбоваться на дело наших рук. Потом, кивнув Степанычу, поднялся в кабинет Каплина.
  К моему удивлению, дверь кабинета оказалась заперта. По пусто-му коридору гуляло только эхо моих шагов. Неужели я перепутал время, и надо было прийти к шести, а не к семи. Ладно, думаю, постою минут пятнадцать и свалю.
  Внезапно раздаётся тяжёлый стук закрывающейся двери, и до ме-ня доносится бодрый Вовин голос:
  - Марк Самойлович, представляете, какую мы с вами газету будем выпускать, что там какая-то, прости господи, "Нью-Йорк Таймс". Знаете, сколько у нас разных интересных и захватывающих идей? А с поддержкой руководства и вашим опытом мы вообще всех переплюнем. У нас тираж будет через полгода тысяч десять! Парни и девчата будут друг у друга брать нашу газетку, чтобы гостям из других городов пода-рить, как оригинальный сувенир...
  - Мальчик, знаешь, я пожилой человек и повидал немало газет, журналов, и, не побоюсь этого слова, начальников. Вы хотите спросить? Так у меня есть таки вам за это сказать. - Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь. Вы помните, кто это написал?
  - Конечно, это же Пушкин, я точно помню... это слова бедной Лизы из поэмы "Русалка", там ещё мельник был и князь... Это классика, кто же этого не знает.
  Я не выдерживаю и начинаю ржать в голос от таких Вовиных по-знаний в литературе. Слава богу, они уже спустились вниз и переклю-чили внимание на мою скромную персону.
  - Марк Самойлович, знакомьтесь, Вова указывает на меня - это Борис Рогов, не смотря на его юный возраст, он просто генератор все-возможных идей. Даже идея районной газеты - частично его замысел.
  Я протягиваю руку для приветствия. Рукопожатие Нотмана не-ожиданно оказывается крепким, а взгляд жёстким. Это совсем не вяжет-ся с его колоритной манерой одесской речи. Он с усмешкой смотрит на меня и вдруг спрашивает: - Вы молодой человек, тоже считаете, что эта строчка принадлежит Пушкину?
  - Поэтому и не смог удержаться от смеха, - мне хочется поприка-лываться. - А вы, наверное, считаете по-другому? Товарищ Каплин у нас главное связующее звено между верхами, - я тычу пальцем в пото-лок, - и нами. В вашем возрасте простительно забыть что-то из школь-ной программы. - при этом я ехидно улыбаюсь.
  - Нет, ви видели! Ви таки хочете моей смерти?- лицо Марка Са-мойловича начинает наливаться гневом, лысина багровеет, а остатки седых волос на затылке и висках встают дыбом как у ежа. - Как можно спутать Пушкина с Грибоедовым? Это же восьмой класс! Нет! Я таки зарежу себя ножиком...
  - Марк Самойлович, не надо так переживать, это у нас юмор та-кой, ничего святого у нас нет, так что берегите нервы. Там же дело на-чалось с домогательства:
  Пора, сударь, вам знать, вы не ребенок;
  У девушек сон утренний так тонок;
  - Ну, разыграли старика, - ворчит, постепенно успокаиваясь Нот-ман, - я уже почти подумал, что имею дело с глупыми невеждами, не-знающими даже школьной программы. Ладно, хватит веселиться, к де-лу, товарищи клоуны.
  Оказалось, что до семи часов Каплин и Волошин уговаривали старого газетного волка поработать главным редактором. Тот не согла-шался, но был побеждён тем, что ему пообещали полную свободу ре-дакторского творчества. Пообещали просто диктаторские полномочия, правда с обязательным условием выслушивать аргументы как "про", так и "контра". Еще час мы с Володей расписывали Нотману наши задумки. Наконец, Марк Самойлович устал выслушивать наш бред и поднял руки вверх.
  - Ша, хлопчики! Я долго вас слушал, я слушал вас внимательно и даже терпеливо. Теперь, хлопчики, слухайте сюда. Итак, что я имею вам сказать за вашу идэю? У вас тут сплошное шапкозакидательство и бу-дёновский наскок! При этом даже штат ещё не утрясли. Корректора - нет, свежего глаза - нет, журналистов профессиональных тоже нет. Нет! Я не вижу ни одной возможности тут что-то сделать. Таки совсем! Это чистое помешательство редактировать то, чего нет!
  - Марк Самойлович, - я вспоминаю старую одесскую шутку, - вы главное начинайте работать, а рыба таки будет.
  - Ага- ага, ты, Марик жарь, а рыба будет? Впрочем, мне понра-вился ваш энтузиазм, в наше прагматичное время это большая ценность. Давайте попробуем, посмотрим, как пойдёт, и если будет хотя бы на троечку, то я пожалуй тряхну стариной.
  ...
  31 марта вечером мне позвонил Каплин и довольным, как у сыто-го кота, голосом сообщил, что завтра первый номер нашего детища бу-дет распространяться на заводах, в школах и техникумах района. Даже в "Союзпечать" 500 штук отдали.
  - Какой общий тираж? - спросил я с любопытством. Мне было очень интересно, смог ли Вова удержаться от соблазна сразу запустить дело на полную катушку.
  - Нотман уговорил меня с тысячи начать. Будет скоро библиогра-фической редкостью. Знаешь, сколько крови этот жид у нас выпил? По ведру с каждого, ни как не меньше.
  - Ты Самойлыча береги, ценный кадр. Очень полезен, особенно если ты его хвалить будешь. Да и какой же он жид? Обычный наш си-бирский еврей. Даже не одесский, хоть и старается таким выглядеть. Проработал бы с тобой хотя бы год. Ты у него понахватаешься и сам редактором станешь. А потом, - следи за ходом мысли, - потом ты легко сможешь двигать карьеру по редакторской линии. Хоть до "Совсибири". Оцени перспективы!
  
  1 апреля. Борис Рогов.
  
  Первого апреля я заглянул в киоск "Союзпечати". На самом вид-ном месте большими красными буквами бросалась в глаза наша газета. Середину первой полосы занимала фотография Первого секретаря Дзержинского райкома ВЛКСМ Николая Волошина с составленным из пальцев "длинным носом". Всё-таки хорошо, что первый номер нашей газеты вышел именно первого апреля. Все огрехи можно списать на День Дурака.
  - Девушка, сколько новый "Комсомолец" стоит? - обращаюсь я к киоскёрше.
  - Десять копеек, - бойко отвечает румяная тётка в больших очках, - очень смешная газетка получилась. Берите не пожалеете, молодой че-ловек. Сплошь анекдоты, фельетоны и смешные фотографии. Представ-ляете, даже передовую написали в юмористическом ключе.
  Мне бы не знать, коли я её сам писал, сам потом уговаривал Во-лошина подписать. Он был сначала категорически против. Всё боялся реакции райкома Партии.
  Протягиваю монетку и забираю наше детище. Первая полоса дей-ствительно вся состоит из политических анекдотов. Естественно, не за-трагивающих политику Партии, а цитирующих разрешенные перлы "Крокодила". Вторая полоса - несколько интервью на тему кого и как разыгрывали на 1 апреля из комсомольского актива в разные годы. Дей-ствительно получилось задорно. Особенно рассказ Люды Гущиной, как её только, что принятую в коллектив райкома отправили в прошлом го-ду на стройку агитировать плотников-бетонщиков. И как её эти самые плотники научили многим новым филологическим выражениям, которые ей очень помогают на работе и в быту.
  Третья полоса - юмор на тему культуры, а также краткий обзор комедийного репертуара кино и театров города. Моя новинка была - дать наряду с официальным анонсом, отзывы рядовых зрителей. Кроме текста полосу украсила фотография Чарли Чаплина поедающего баш-мак, потому что в марте на советские экраны вышел через 50 лет после создания фильм "Золотая лихорадка".
  Финалом стала четвертая полоса со спортивным юмором. Шутливыми "советами", и анонсом содержания следующего номера.
  Не удивительно, что на следующий день ни одной газеты в про-даже уже не было. По такому случаю позвонил Вовчику, поздравил его с успешным дебютом на ниве партийной печати.
  
  23. ХОБОТ КРЕПОСТИ АДАМАНТОВОЙ
  11 мая, Дворец культуры "Строитель", Оля Коваленко.
  
  Вчера сестрёнка подсунула мне статью про студенческий театр из НЭТИ. Ничего особенного, но выбор пьесы интересен. Некий Вадим Суховерхов поставил "Смерть Тарелкина" и сегодня даёт её в ДК "Строитель". Ирка знает, что я люблю театр. Островский, Мериме, Иб-сен... Даже мой любимый Чехов - славный золотой век русской литера-туры. Нельзя было пропустить такое событие, тем более, что "Строи-тель" почти рядом с домом.
  Мы опоздали. Занавес уже распахнут, мизансцена высвечена. Луч софита падает на господина Тарелкина. Декораций практически нет. Бутафоры сильно не заморачивались. Обтянутые мешковиной не то ящики, не то коробки. Из такой же мешковины состряпаны костюмы актёров. Скроены в виде фраков, сюртуков и шинелей. Вернее это всего лишь намёки. Это мне нравится. Декоративной мишура обычного спек-такля сделала бы абстрактно-абсурдную пьесу пошлой сатирой. А тут Сухово-Кобылину удалось подняться до Эсхиловского трагизма. Как наша русачка говорила: "В пьесе нет положительных персонажей, "нет людей - все демоны".
  Я быстро окидываю взглядом зал и в третьем ряду замечаю па-ренька в очках. Со спины и в полумраке не понять кто это, но кажется кто-то знакомый. Я беру Ирку за руку и, из чистого любопытства, боко-вым проходом пробираюсь вперёд. Это Борька Рогов из тринадцатой группы. Не ожидала я встретить кого-то из однокурсников. Это мне по-везло. Рогов прослыл на курсе умением найти халтуру. Думаю, что если я сейчас к нему подкачу, он не сможет отказать. И мне за красивые глаза что-нибудь перепадёт. Заработаю деньжищ и поеду в Крым на канику-лах. Ялта Чехова и Бунина, Коктебель Волошина и Цветаевой, Симеиз Толстова... Там много славных мест.
  - Боря, привет, - шепчу я ему почти в ухо, - рядом с тобой места свободные? Мы можем сесть?
  От неожиданности Борька вздрагивает, но тут же, узнав меня, ки-вает головой, типа, садитесь не мешайте людям играть.
  Тем временем со сцены раздался голос Кандида Касторыча Та-релкина:
  - "Решено!.. не хочу жить, нужда меня заела, кредиторы истерза-ли, начальство вогнало в гроб!.. Умру. Но не так умру, как всякая ло-шадь умирает, - взял, да так, как дурак, по закону природы и умер. Нет, - а умру наперекор и закону, и природе; умру себе всласть и удовольствие; умру так, как никто не умирал!.."
  Сухово-Кобылин прекрасен. Его текст может озвучивать любой желающий, и на восприятие ни как не отразится мастерство актёра. Гро-теск, ирония, сарказм как раз то, что я люблю. Хорошо нас приучила Элеонора в нашем киноклубе видеть эти нюансы. Интересно, Рогова каким ветром сюда занесло?
  Однако спросить я не успела. Как только закончился первый акт, он потащил нас к невысокому мужчине лет сорока, со смешным чубчи-ком, падающим на глаза.
  - Евгений Венедиктович, очень рад встретить вас в живую! - вдруг обращается Боря к этому мужику. Интересно, откуда он его знает?
  - Можете оставить нам автограф? - с этими словами он достаёт из кармана блокнот и ручку.
  - Молодой человек, мне, конечно, лестно слышать от вас такие слова, но откуда вы меня знаете?
  - Я не могу вам этого сказать, к сожалению. Зато точно знаю, что вы издадите целых пять книг. "Записки бродячего повара" выдержат целых три издания и с неплохими тиражами. Особенно популярны бу-дут ваши выступления на радио, поэтому не отказывайтесь ни в коем случае.
  - Спасибо молодой человек за добрый отзыв о моих литературных опытах, но я пока и одной книги не закончил... О них вообще пока кроме меня никто не знает. Скорее всего, вы меня с кем-то перепутали, но автограф, дам, мне не трудно. Как вас зовут?
  Борька протягивает блокнот и ручку. Меня заинтриговали его слова о его странных "знаниях". С одной стороны, это так примитивно, а с другой, видно же, что парень не глупый, и не стал бы прибегать к таким уловкам, если бы действительно ничего не было. Тем более, что он не мне это всё рассказывает, а этому Вишневскому...
  - Борь, а что это ты говорил про своё таинственное умение? -спросила я, когда мы вернулись на свои места. Борька таинственно ог-ляделся по сторонам и сказал:
  - Кроме того, что я сейчас сказал Вишневскому, ничего больше рассказать не могу. Кроме того... Впрочем, второе действие начинается. После спектакля поговорим.
  Он не успевает закончить свою тираду, как занавес распахивает-ся, гаснет свет, и начинается второй акт. Спектакль становится нестан-дартным не столько тем, что происходит на сцене, сколько интригой, которую закрутил этот пройдоха.
  Еле дотерпела до конца второго акта и сразу после слов "Врешь, купец Попугайчиков, не прошло еще наше время!.." тяну Борьку за ру-кав снова.
  - Борь, а как ты оказался на спектакле? Ты театром интересуешь-ся? - начинаю я издалека.
  - С недавних пор. Совершенно случайно, надо признаться. Просто попалась мне книжка про английского режиссёра Питера Брука "Пустое пространство". Она меня зацепила, а прочитав во вчерашней "Вечёрке" анонс спектакля я не мог его пропустить. Суховерхов ведь исповедует ту же идею минимализма. Ты, к слову, статейку читала?
  - Она читала! Потому что это я ей эту газету вчера подсунула. - Встревает в разговор Ирка. - А не подсунула бы, Олька бы не узнала, она со своими куколками возится.
  - Ира, тебе конечно, огромное и персональное спасибо, но помол-чи, пока старшие разговаривают.
  - Ой, да ладно! Старше-то всего на пять лет, подумаешь важная какая... - Ирка надувает губы и отворачивается, делая обиженный вид.
  - Борь, а ты автора книжки про Брука не помнишь?
  - Это не про Брука, это он написал про свой взгляд на театр. Пе-ревод конечно, но переводчика я не запомнил. Помню, там много было про философскую сущность сценического искусства, про то, как он пришёл к мысли отказаться от декораций, костюмов и прочей мишуры. Представляешь, у него в одном из спектаклей артисты вообще голые на сцену выходили.
  Так мы проболтали второй перерыв, потом, после третьего акта, когда после слов "...мцырь, упырь, вуйдалак не знаю, но хобот крепости адамантовой" спектакль закончился, я решила взяться за Борьку всерьёз. и выведать всё по дороге домой. Он же не сможет не проводить нас.
  Он оказался хитрее. Предложил нам зайти в буфет и попробовать местного мороженого. Пообещал, что мороженое будет неплохое. Оно и на самом деле оказалось приличным, почти как в Москве. Проводить нас тоже предложил. Так что мой план сработал без моего участия. Од-нако мне не удалось ничего узнать, потому что всю дорогу этот болтун рассказывал про то как он зимой ездил в Ленинград, как познакомился там с Полуниным, как год назад пытался поступить в МГУ на журфак и лично беседовал с Закурским. Я ничего не знала про человека с такой фамилией, журналистика как-то не входит в круг моих увлечений, но хоть Борька рассказывал интересно, меня под конец стало раздражать, что мне не дают вставить ни слова. Только уже перед нашим подъездом он спросил у меня:
  - Оля, а нельзя ли нам как-нибудь встретиться ещё раз, например, послезавтра в институте?
  - А почему не завтра? У нас же общая лекция по истории Партии в поточке, или после занятий.
  - На лекцию я не пойду, я сейчас на работу поеду и освобожусь только утром в 8.00, пока до института доберусь, лекция закончится. После третьей пары мне бежать надо будет, дело у меня важное назна-чено и уже не отменить. Так что давай лучше послезавтра, как раз си-ноптики обещают тёплую и сухую погоду. Погуляем-поболтаем, может быть, сходим куда-нибудь. Я слышал, что в город приезжает японский традиционный театр кукол, бунраку , кажется.
  Пришлось согласиться. Куколки - моя слабость. Так бывает инте-ресно создавать знакомый литературный образ в маленькой фигурке из глины, пластилина или дерева. С японским кукольным театром я пока не знакома совершенно, и мне действительно интересно будет посмотреть.
  
  24. НЕ В СВОИ СОНИ НЕ САДИСЬ
  11 июня. Вера Вишневская. У Коваленко на дне рождения.
  
  Что за прелесть - лето! Полседьмого утра, а солнышко уже высо-ко. Я этой весной решила заняться здоровьем и теперь бегаю по утрам. В журнале "Физкультура и спорт" была статья о пользе бега трусцой не только для фигуры, но и для мозгового кровоснабжения. С фигурой то у меня всё прекрасно, слава богу, стройна как козочка. А вот с сообрази-тельностью хотелось бы получше. Михеев по вышке пятак не поставил. Обидно! Теперь осталось сдать геодезию, и через неделю - в поля, на полигон. Будем теодолитные ходы рассчитывать. Там бегать придётся только с нивелиром и рейкой. Комары, мухи, оводы... То ли дело в ЦПКиО с утра. Тихо, цветочки, зелень, никаких посетителей. На бегу и думается очень хорошо. Сегодня день предстоит преинтересный.
  Вчера Борька Рогов из тринадцатой ввалился к нам на консульта-цию с огромным букетом роз. Интересно, откуда он узнал, что у Олечки сегодня день рождения? Наверное, в ректорате, где же ещё... Оля уверя-ет, что ни полслова ему про это не говорила. Надоел, говорит, хуже горькой редьки, преследует, как маньяк и, что её Андрюша уже ревнует. Тут она, конечно, привирает, видно же, что ей это льстит. А её Андрюша ревнивец, каких поискать.
  Рогов её просто вынудил пригласить. Интересно, а что он ей по-дарит? Будет ведь очень не очень, если только букетом ограничится, хотя бы и роскошным. Надо будет прийти пораньше. Я ей набор труси-ков подарю. "Неделька" называется. Недорого и практично.
  Оля назначила "чаепитие" на шесть вечера. Как говаривал Винни Пух время, когда от обеда уже далеко, а до ужина еще неблизко. Чтобы всю подноготную из Коваленки вытрясти, я решила прибежать порань-ше. Припёрлась за полчаса... Ага, умная Маша! Стёпка была уже там. Они вместе шушукаются на кухне. Родителей дома нет. Это наводит на определённые мысли.
  - Девочки, вы сегодня прямо какие-то на удивленье внимательные, - ехидничает Коваленко, - неужели Борька вас так заинтриговал?
  - Тю-ю, подруга мабуть ты так взамуж выйдэшь, а мы усё пропус-тымо - Степаненко из нас троих самая большая любительница ридной мовы. - Ты, Оль, можешь размовлять всё, что хочешь, но розочки то поставила на видное место. Чи мы нэ бачим? Интересно, шо ты Андрею розповидашь?
  - Так бачитэ вы усё, - с пониманием отвечает Олька, - в этом главное препятствие. Борька - москаль. Казачьего в нём ни капли. Анд-рий то справжный козак.
  - Оля, ну что это за селюковский подход? Если человек хороший, то какая разница москаль, хохол, негр, да хоть жид с Бердичева. - Я люблю поспорить на такие темы, тем более, что мама моя из Москвы, а папа аж с Львивщины, то есть самая Галичина, что не мешает им пре-красно ладить вот уже двадцать лет.
  - Оль, а Андрей твой придёт? - вдруг вспоминает Степаненко и в тот же момент раздаётся звонок. - О! Вот кто-то из кавалеров. Я своего Максика позвала, ты же не против?
  - Это ты молодец, если всё-таки Дюша подтянется, то будет каж-дой девочке по мальчику. Вер, ты Рогова в этом случае на себя возьми, договорились? Ну, всё, бегу открывать.
  Мне, конечно, роль прикрытия не очень нравится, но с другой стороны, парня у меня сейчас нет, почему бы подружке не помочь. На курсе ходят слухи о финансовых успехах этого паренька, так почему бы и не закрутить романчик?
  В дверях стояли сразу два молодых человека - Борька и Анькин Максим. Макс Забылин уже третий год ухлёстывает за нашей Стёпой. С Борькой они, как оказалось, когда-то в одном классе учились.
  Забылин не забыл про подарок, принёс букетик тюльпанов и пу-зырёк польских духов. Ясно, что Анька его и надоумила, что следует подарить, чтобы понравилось Оленьке.
  Боря тоже какой-то сверток принёс. Ещё один ему плюсик. Не ог-раничился букетом. Свёрток небольшой, ленточкой перевязанный.
  Оля резким движением вскрывает сразу и ленту и бумагу. В свёртке небольшая книжка в твёрдом темно-зелёном переплёте. У Ольки глаза делаются большими и круглыми, а челюсть готова отвалиться. Она переводит взгляд с книжки на Борьку, и звонко чмокает парня в щёчку. После чего издаёт боевой клич.
  - Девчонки! Смотрите, что мне Боря подарил. Это же редкость и почти инкунабула . Арсений Тарковский, "Стихотворения". Я тебя уже обожаю. Это же мой любимый поэт. Где ты это нашёл? Библиотеку ограбил?
  - Какие вы, девушки, легкомысленные существа. Чуть что, сразу ограбил, украл, взял кассу. Можно же просто купить. Не в магазине, а с рук на книжном развале в ДК Железнодорожников. Кстати, Арсений Александрович и мой любимый поэт тоже.
  И это снилось мне, и это снится мне,
  И это мне еще когда-нибудь приснится,
  И повторится все, и все довоплотится,
  И вам приснится всё, что видел я во сне.
  Олька подхватывает:
  Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду,
  Жизнь - чудо из чудес, и на колени чуду,
  Один, как сирота, я сам себя кладу...
  - Я такого подарка вообще не ожидала, ты меня просто убил! В хорошем смысле этого слова. Теперь, добрый молодец, за такой ценный подарок проси чего хочешь. - Это она не подумала. Знаем, какие у доб-рых молодцев желания.
  Точно! Борька наклоняется прямо к её уху и что-то шепчет. Явно это что-то неприличное, потому что Олька вдруг заливается краской и слегка шлёпает парня по щеке. Не сильно, но звонко. Сама же от вне-запного резкого звука начинает нервно хихикать. Потом спрошу у неё, что такого смешного Борька сказал.
  - Мальчики и девочки, прошу всех к столу. Сегодня к чаю у нас тортик, который мы с Аней стряпали своими собственными руками. - Оля громким голосом исполняет арию шпрехшталмейстера .
  Внезапно раздаётся очередной звонок. Олечка срывается в кори-дор. Через мгновение возвращается в сопровождении высокого худоща-вого парня с лицом почти как у Гоголевского Андрия Бульбы, приду-манного художником Кибриком. Как и положено по сюжету, выражение у этого лица чем-то недовольное. Заметив на подоконнике вазу с розами, его брови сдвигаются ещё суровее.
  - Андрей, ну, пожалуйста, не будь букой, представься, познакомь-ся с нашими мальчиками. Это Максим, - Оля кивает в сторону Анькино-го приятеля, - он с Аней, а Боря с Верой. Аню и Веру ты знаешь.
  У Бори чуть глаз не выпал. Он скорчил Ольке такую удивлённую рожу, что мне даже стало чуть-чуть обидно. Я легонько пихаю его ку-лачком в бок. Ясно же, что Оле надо Дюшу успокоить, чтобы сгоряча не учинил чего. Вот она и выкручивается, как может. Сейчас из-за Дюши-ного плеча руки в стороны разводит. Типа, извиняется.
  - Андрей Полищук, - парень пожимает руки сначала Максиму, потом Боре, - физфак НГУ.
  Чтобы снять некоторое повисшее в воздухе напряжение, Ольга приносит из родительских запасов бутылку Токайского. Андрей быстро откупорил бутылку, разлил светлосоломенную жидкость по фужерам и, приподняв свой, произнёс галантный тост:
  - Мне нравится доставлять девушкам удовольствие, мне очень нравится Оленька, она такая красивая, поэтому поднимаю бокал за неё!
  В это время Борька шепчет мне на ухо громким шёпотом
  - А мне больше нравится, когда девушки стремятся доставить удовольствие мне. Обычно их это заводит, когда они чувствуют, что моё настроение растёт.
  Токайское от таких слов застревает у меня в горле. Это он что-то новенькое сказал. Так обычно не говорят девушкам. Я даже поперхну-лась. Тут же почувствовала, как кровь приливает к щекам.
  Андрей конечно услышал. Он покраснел, резко поднялся со сту-ла, и метнулся в коридор. С криком - Не делай из меня идиота! - Андрей выскочил из квартиры так быстро, что Оле осталось только с дверью поцеловаться.
  - Оля, не бери в голову, - продолжил свою разрушительную рабо-ту Борис, - как говорил Андрей Мягков Барбаре Брыльской: "Ревнивые быстро отходят". А ты мне сейчас должна сказать что? - он выделил вопрос интонацией.
  - "Я тебя ненавижу... Ты мне сломал жизнь" - кажется, так. - Включается в игру Оля. Не дождёшься! Давайте не будем обращать внимание на всяких вспыльчивых товарищей. Будем танцевать и весе-литься!
  После пары музыкальных номеров от именинницы были танцы под пластинки. Плохо, что кавалеров было только двое, но они стара-лись. Борька как бы невзначай лапал нашу Олю за попу, она делала вид, что не замечает этого, потому что продолжала что-то оживлённо ему говорить. Меня этот нахал тоже лапал. Я убрала его руку на талию и поинтересовалась:
  - Ты зачем так делаешь? Это не хорошо. Сначала Олечку по хм... гладил, теперь меня мацаешь...
  - Странные вы девушки существа, то собственники страшные, то за справедливость, - Борька смеется тихонько мне в ухо. Это просто проверка у кого попа более упругая.
  
  25. ФОТОГРАФ ЗА ЖЕЛЕЗНЫМ ЗАНАВЕСОМ
  15 июня. Выставка "Фотография США". Фотограф Натан Фарб
  
  Июнь в Новосибирске выдалось на удивление жарким. Уже в во-семь утра в городе нечем дышать. Солнце жарит так, что не хочется выходить на воздух. Если бы мне кто-то сказал, что в Сибири может быть так жарко, я бы никогда не поверил. Середина июня, а солнце палит, как у нас в Долине Монументов . Но идея писфул коэкзистанс, детант и всего такого прочего стоит того, чтобы потерпеть.
  В фуллерсдоум , дышать просто нечем. Через полчаса, когда за-пустят туземцев здесь будет баня. Сибиряки, в ожидании открытия, по-теют, томятся в собственном соку, но терпеливо стоят в очереди. У нас бы поставили кондиционеры, а здесь о них, похоже, мало кто слышал. Но жара всё-таки не мороз, который мучил нас в Москве... Эх, хорошо было в Тбилиси, - вино, чача, застолья каждый день, мягкий климат.
  Несмотря на жару и влажность работать мне здесь нравится. Ме-ня всегда интересовали простые люди, но в тоже время я их немного побаиваюсь, поэтому снимаю как бы исподтишка, не выстраивая из них никаких фигурных композиций. Вообще стараюсь в общение не всту-пать. Сам удивляюсь, что некоторым нравится такой подход. Мой аль-бом "Summer of Love" получил хорошую прессу, а " The Adirondacks " взяли для национальной выставки в Нью-Йорке на Пятой Авеню.
  В Новосибирске мы уже две недели и пробудем до конца августа. Народ здесь простой, почти как у нас на Среднем Западе лет 30 назад. Ощущение, что попал на машине времени в детство. Есть, конечно, и те, кто следует веяниям мировой моды, есть просто интеллигентные люди, они заметно отличаются от остального, немного деревенского, народа. Общим я бы назвал доброжелательность к Америке и американцам. Английского почти никто не знает, но все легко вступают в разговор, несмотря на мой кривой русский... - поток мыслей прерывает чей-то выкрик в мой адрес.
  - Хай, Натан! - слышу я вдруг из толпы. - Хау ар"ю?
  - Ай"м файн, - машинально кричу я в ответ. "Кто бы это мог быть?" проносится мысль, - акцент русский, но на наших кураторов из КГБ не похож... - Энд ю? Вы есть кто?
  Паренёк невысокого роста в модных очках - открыто улыбается мне в ответ и произносит такую странную фразу:
  - Мистер Фарб, рад встрече с талантливым фотографом и настоя-щим творческим человеком. Очень хотел бы познакомиться с вами по-ближе. Небольшое интервью для молодёжной газеты на тему фотогра-фии, жизни в Америке или любую тему, которая покажется вам инте-ресной.
  - Йес, йес, конечно, - я изображаю заинтересованность, - мне было бы крайне интересно поделиться своими впечатлениями с русскими читателями, но сами понимаете, это не в моей власти. Сорри.
  - Я понимаю, но есть способ... - паренёк не унимается. Кажется, ему действительно важно иметь со мной приватный разговор, - вам, Нэт, тоже было бы интересно, я знаю про Диану Арбус и Ист-Вилидж и много чего ещё. - Парень уставился мне прямо в глаза. Очень не люблю такой прямой взгляд, мне от него даже плохо становится.
  Я растерялся. Впрочем, это моя обычная реакция на нестандарт-ную ситуацию. Лишь минуту спустя мне в голову пришла мысль, что это провокация либо кротов из Лэнгли , либо русских из КГБ.
  - Что делать? Как ответить? - в голове, словно пчёлы, жужжат мысли. Они сталкиваются, обрываются и возникают снова, - если согла-ситься, то спецы решат, что меня можно использовать, а я не хочу быть ни разведчиком, ни шпионом. Я же уже отказывался от прямого пред-ложения о сотрудничестве, согласился отсылать отснятые материалы в посольство и всё... Точно, это КГБ, но откуда они могут знать про тём-ную историю Ист-Вилиджа?
  Я туплю какое-то время. Однако природное любопытство побеж-дает врождённую трусость. Я натягиваю самую любезную улыбку, рас-пахиваю руки во всю ширь и включаюсь в игру:
  - Хай, бро! Конечно, мне очьен интерьесно будьет говорить про Ист-Вилидж, хотя десять лет прошло. Славное было время: "фри лав, драг, секс и рок"н"ролл". Только ваши парни из КейДжиБи плохо на такие вещи смотрят. И вас могут посадить в тьюрма, и меня выслат из Союза, а мне бы хотеть работать здесь. Мне отчен нравится ваша страна.
  - Мы им не скажем, только ты друзей попроси, чтобы прикрыли.
  - Что такое есть "прикрыли"? - я не настолько хорошо знать рус-ские идиомы и не понимать, что вы иметь в виду.
  - Скажи, что перегрелся, съел чего-нибудь, решил отлежаться де-нёк. Сам езжай в отель, помаячь в окне, чтобы я тебя увидел. Дальше дело техники. Не бойся, то, что ты узнаешь, тебе даст такой "the ass-kicking ", что ты, может быть, уже завтра соберешься и рванёшь домой, а может, будешь обдумывать всё услышанное до самого конца га-стролей.
  Я быстро договариваюсь с Дэнисом, ссылаюсь на дикую голов-ную боль и, спрятав оборудование, иду к выходу. Путь мне преграждает подтянутый молодой человек с непроизнесённым вопросом в глазах.
  - Голова, - хватаюсь руками за виски, изображая гримасу боли. - Очьен болеть, не могу работайт, умирайт. Надо ехать в хотэл, лежать. - Я иллюстрирую свою мысль ладонью под ухом и имитацией храпа.
  - Да, жарко тут у вас, - соглашается "ангел-хранитель". Хорошо, гуд, подожди минуту, я сейчас кого-нибудь из наших с тобой отправлю. И присмотрит, и поможет, и аспирину купит.
  Хмурый молодой человек в черных брюках и белой рубашке са-дится на переднее сиденье, показывает таксисту красные корочки и го-ворит, поворачиваясь ко мне:
  - Мистер, вы точно знаете какое вам лекарство надо?
  - Спасибо, но я, наверное, просто перегреться вчера, а почувство-вать только сегодня. Это, наверное, тепловой удар. Мы сейчас приехать, я иметь душ, пить вода и лежать час или два. А вы можете купить мне какого-нибудь... как же это будет? Йес, кислый компот. Можно лимон или оранж, или, по-вашему, апфель-син. Китайское яблоко если на русский перевести, правда, смешно?
  Пока так разговаривали, такси уже тормозило у гостинице. В но-мере я натянул лёгкие шорты и, взяв полотенце, отправился в душевую. Смешно! Центральный отель огромного города, а душ, как в дешёвом хостеле, расположен в коридоре.
  В душевой на подоконнике сидел тот самый паренёк.
  - Энд эгейн, гуд дэй, мистер Фарб. Вот теперь мы можем спокойно поговорить. Вы, наверное, удивлены моим появлением? Нет? Странно... Ну тогда слушайте. Дело в том, что я внезапно обнаружил у себя способности к, своего рода, ясновидению или вещим снам...
  - Джаст момент, подождите, плиз, - жестом руки я прервал его на полуслове. - Как вас зовут, и что такое есть яс-но-ви-день-ие и ве-штчи-е-сны?
  - Ясновидение или клэрвойэнс, послезнание - профетик дримс. Я, как у вас говорят - медиум. Правда, с духами не общаюсь. Просто, по-чему-то вижу во сне некоторые события прошлого и будущего. Вот вам пример ближайшего события, о котором я никак узнать не могу, так как они ещё не произошли. 2 июля умрет знаменитый русско-американский писатель Владимир Набоков. Слышали про такого?
  - Нет, а почему он русско-американский?
  - Просто его семья эмигрировала в США, он у вас сложился как писатель и даже писал свои книжки на английском. Нобелевский лауре-ат, между прочим. Правда, с 1960 года живёт в Швейцарии, у него вилла в горах.
  Я, Нат, вам про более важное событие расскажу. У вас есть дру-зья или родственники в Нью-Йорке?
  - Да, младшая сестра. Всё-таки, как есть ваше имя?
  - Зовите просто Боб. Так вот, 13 июля в Нью-Йорке целые сутки не будет электричества. Начнется блэк-аут в половине десятого вечера. Молния ударит в линию электропередач снабжающих сетей. Чёрные быстро собьются в банды и начнут грабить всех, до кого успеют дотя-нуться. Полиция поибудет в жопе. Жертв будет много. Так что, я бы на вашем месте дал телеграмму близким, чтобы они уехали куда-нибудь на это время. Самое ближнее спокойное место это Куинс.
  Тут я снова встреваю. Мне не очень понятен русский разговор-ный язык:
  - Извините, Боб, что есть такое "в джопе"?
  - Идиома... идиэм, означающая, эпик фэйл.
  - Йес, мне как раз так и показалось, но я не быть уверен. А что ещё вы знаете?
  - 23 июля в Африке начнётся война. Сомалийский диктатор Сиад Барре вторгнется в Эфиопию...
  Боб еще долго перебирал какие-то катастрофы, военные действия в странах третьего мира, перевороты, спортивные рекорды, что-то ещё, но мне уже было всё равно.
  - Я, Нэт, понимаю, что человеческий мозг не в состоянии на бегу воспринять эту информацию, поэтому написал всё, что вспомнил на бумаге. Прочтите, будьте добры, и спросите, если что-то будет не понятно. - Боб протянул мне несколько листочков писчей разлинованной бумаги, исписанных мелким почерком.
  Мои же мысли были заняты судьбой Сары, которая со всем се-мейством как раз живёт в Бронксе . Как дать телеграмму из центра России в США? Разве что через знакомых чьих-нибудь знакомых в Мо-скве. Да, пожалуй, это мысль!
  - Боб, а вы что-нибудь знаете о моей судьбе? Вы же понимаете, что для меня, как для каждогомоя жизнь - самое важное.
  - Согласен с вами, Нэт. Информации у меня о вас не много, не знаю почему, моя способность для меня - загадка. Могу сказать, что после титанической работы, что вы сейчас совершаете на выставке, вы достигнете известности и в США, и в Европе. Выставки пройдут во Франции, Голландии и ФРГ, там даже издадут альбом с вашими работа-ми. У вас появится солидный портфель заказов. С вами будут сотрудни-чать NG и GR в штатах, а также другие известные журналы. Самое интересное, в 2018 году вы ещё раз приедете в Новосибирск, чтобы встретиться с людьми, которых вы сейчас фотографируете. С вами будет ваша взрослая дочь - Рут Серджл.
  Я был очень рад с вами познакомиться, чем-то, возможно, помочь, но мне пора. Вам, Нэт, всего доброго. Пускай у вас всё сложится ещё лучше. Напоследок одна просьба. Если вас спросят, откуда вы это всё узнали, вы уж постарайтесь как-то залегендировать ту информацию, что я вам здесь рассказал. Хорошо? Лучше даже вообще обо мне ничего не говорить.
  Моего ответа он ждать не стал, перемахнул через подоконник и скрылся в кустах сирени. Мне же не оставалось ничего другого, как по-скорее влезть под холодный душ и пойти в номер, притворяться боль-ным. В целом прогноз для меня благоприятный, особенно среднесроч-ный. Дочь? Как интересно! А кто же мама этой Рут?
  
  26. ЗЕЛЁНЫЙ ПОЕЗД ВИЛЯЕТ ЗАДОМ
  25 июня. Электричка. Борис Рогов и Оля Коваленко.
  
  Как я всё-таки люблю эти длинные летние дни! Как здорово, что к полуночи солнечный свет еще пробивается у горизонта. Конец июня в этом году был сухим и жарким. Со сдачей курсовика по геодезии при-шлось, конечно, попотеть, причём в прямом и в переносном смысле. Сегодня наша бригада успешно защитила курсовик, народ остался на пьянку по случаю окончания практики, а у меня в городе дел накопи-лось выше крыши, пришлось сбежать. Да и не привлекает меня попойка.
  Мне сегодня везёт! Метрах в пяти я вижу знакомую Ольгину мордашку. Она меня не видит, внимательно и как-то даже напряжённо вглядывается в сторону Издревой, сдвинув домиком черные брови. Лёг-кое свободное платье раздувается белым парусом. У меня в голове сразу созревает дерзкий план.
  - Оленька, привет! - машу ей рукой, чтобы привлечь внимание. - Давай сюда, здесь как раз двери вагона остановятся. Мы первыми забе-ремся, если тебе твое роскошное платье не помешает. Как оно тебе идёт! - я не могу удержаться от восхищённого восклицания. - Как шхуна на всех парусах! Я просто в восторге!
  - Привет! Платьице мне тоже нравится, спасибо. Сама шила, меж-ду прочим. Ты не знаешь, электричка не опаздывает?
  - Это не предсказуемо. Если будет угольный состав с Кузбасса пропускать, то точно опоздает, а ты сильно торопишься?
  - Ага, обещала Андрею встретиться с ним в пять. Он же, помнишь, какой дурной. Опоздаю, устроит сцену. Ужасно не любит, когда я опаздываю. А у меня почему-то всегда так складывается, что я обяза-тельно опоздаю. Выйду я раньше, поеду на такси - не важно...
  - У меня всё наоборот. Мне главное, время назвать конкретно, и обстоятельства сложатся таким образом, что я обязательно будут в нужном месте в нужное время... - мои речи оборвал свисток показавшейся из-за поворота электрички.
  Ещё полминуты и нас захватывает движение горячего воздуха от пролетающего вагона, шипение, скрежет металла по металлу, клацанье раздвижных дверей. Я взбираюсь первым на высокие ступени, протяги-ваю руку Оле, и она легко вскакивает следом. Мест свободных в вагоне нет. Однако нам удаётся занять стоячие, где можно опустить мой рюкзак и удобно на него опереться.
  - Ну! Давай сюда твою идею, интриган, - Оля любопытна, как, на-верное, все девушки мира. - Что ты опять придумал?
  - Помнишь у нашего любимого поэта есть строчки: - "...топтал чабрец родного края и ночевал не помню где, я жил, невольно подражая Григорию Сковороде..."?
  - Помню, хорошее стихотворение.
  - У него там ещё про Чумацкий тракт, а это Крым. Кроме того, Крым это Пушкин, Мицкевич, Чехов, Бунин, Волошин, Булгаков, Цве-таева, практически вся русская литература. Короче! Ты бы хотела съез-дить в Крым?
  - Если честно, то очень. Ведь я тогда тебя на день рождения при-гласила не только из-за роскошного букетика...
  - Интересно, а из-за чего ещё? Я думал, что это я тебя вынуждаю пригласить.
  - Мне нужно было с тобой поговорить. Чтобы в Крым съездить деньги нужны, правильно? А про тебя все говорят, что можешь помочь халтуру найти. Ну, вот я и собиралась, но Андрюшка всё испортил. У меня после его эскапады всё из головы вылетело.
  - Оль, тут деньги ещё не всё. Вот, как сейчас можно попасть в Крым? В разгар сезона, между прочим.
  - Думаю, что никак. Все билеты хоть на самолёт, хоть на поезд проданы давно. Сезон отпусков, все стараются уехать на юг.
  - Сразу видно опытного матрасника, - я ехидно улыбаюсь. Прода-ны, ага, это ты правильно говоришь, но ведь ещё можно попасть и дру-гими путями. Например, пешком, ещё какие способы можешь назвать?
  - Если отвлечься от конкретных людей и фактора времени, то можно... - Оля поднимает глаза вверх, - ехать на велосипеде, на маши-не, если уговорить кого-то из знакомых. Можно еще наняться временно проводником, но тут загвоздка, меньше чем на месяц не получится... Не знаю, больше ничего в голову не приходит.
  - Есть ещё один очень интересный способ. Называется - автостоп. Я в прошлом августе возвращался домой автостопом из Москвы. За два дня добрался. Так вот, идея такая: - Давай мы с тобой махнём в Крым автостопом. Палатку я достану. Что у тебя есть из походного снаряжения?
  - Даже и не знаю... задумывается Оля. - Я человек не походный, но папа - охотник-рыболов, значит что-то у него можно взять. А что нужно? Ты можешь список написать?
   Тут вдруг Олины огромные черные глаза стали ещё огромнее. Только большим усилием воли она удерживает челюсть от падения на пол. До неё внезапно дошло, что я её таким нехитрым способом развёл на совместное путешествие. Пауза длилась довольно долго. Меня начи-нает слегка колотить от волнения, но виду не подаю, стою, нагло уста-вившись прямо в её правый глаз.
  Наконец она встряхнула копной волос и стрельнула глазками:
  - Идея то интересная. Только страшно мне ехать с таким бойким мужчиной, ещё и ночевать с ним в одной палатке. Знаю я ваши мальчи-ковые причуды. Чуть девушка зазевалась, вы её сразу хлоп, и она уже не девушка.
  - Оля! Как ты можешь? Я вроде повода не давал. Впрочем, могу поклясться, что без твоей воли ни одного движения, даже слова, - я произношу эту лживую фразу с максимальной достоверностью.
  - Так я тебе и поверила! Слышал, наверное, поговорку: "В любви и на войне все средства хороши", это как раз такой случай. Но... я всё-таки подумаю, на самом деле мне очень хочется в Крым, и другого спо-соба туда попасть нет. Придумала! Я Андрея уговорю и с ним поеду.
  - Оля, это прекрасная мысль! Давай устроим гонки! Кто быстрее доедет до Гурзуфа? Только надо разные маршруты разработать, а то не интересно будет...
  - А мне кажется, наоборот, лучше двигаться одним путём, чтобы в случае каких-то нештатных ситуаций, можно было помочь друг другу. Андрюше опять что-нибудь привидится, он взбрыкнёт, сбежит, и буду я одна посреди страны. Бр-р-р.
  - Ты это лучше с Андреем обсуди, а то он подумает что-нибудь не то. Все ревнивцы обычно очень мнительны.
  - Ай, да ну его! Надоел со своими заскоками. Сбежит, ему же ху-же, вдвоём поедем.
  Моё сердце чуть не выскакивает из груди от такого поворота. Сразу куда-то отступает духота вагона, стихает стук колёс, все толпя-щиеся вокруг пассажиры становятся милыми и симпатичными. Оленька превращается в настоящего ангела.
  
  27. ТЬМА В НЬЮ-ЙОРКЕ
  13 июля. Нью-Йорк, Бронкс. Майк Гольдберг, племянник Натана Фарба.
  
  Майк проснулся рано. Сразу в голове всплыл подслушанный слу-чайно разговор родителей о том, что сегодня в городе должно случиться что-то совершенно фантастическое. Мама шептала так громко, что слышно было невооружённым ухом. Вроде бы, звонил дядя Натан, пре-дупреждал, что случится какая-то авария, не то света не будет, не то ещё чего. Про бандитов и гангстеров что-то. Ух! Как классно! Нигде не будет света! Можно грабить все магазины. Майк сам грабить никого не собирался, он был тихим еврейским мальчиком, но романтика бандит-ских приключений любому жителю Бронкса присуща с рождения.
  Дядя Натан сейчас работает фотографом в какой-то Сайберри. Что за Сайберри Майк не знал, мама говорит, что это в холодной Рос-сии. Впрочем, о России Майк тоже почти ничего не знал. Говорят, что там по улицам ходят гризли с balalaikas, и пьют виски, но Майк в такие сказки не верил, он уже большой - ему целых восемь лет. Ладно, гризли на улице, ну, окей, с balalaika, но медведи не пьют виски, это враньё, или булл шит, как говорит дядя Адам.
  Пока Майк лежал, в голове у него созрел план. Отправиться вече-ром на Манхеттен, чтобы посмотреть, что там будет происходить. При-ятелю Тони, родители на прошлое Рождество подарили отличный фона-рик, настоящий "Игл Тек". Дядя Адам говорит, что с такими фонариками наши парни гоняли по джунглям вьетконговцев. Тони хороший парень и не откажет другу. Можно даже его с собой взять, вдвоём веселее грабить. В качестве баттпэка сойдёт школьный ранец. Может, повезёт стырить что-нибудь ценное в темноте. Главное, придумать легенду для мамы, чтобы они не бросились искать среди ночи. Можно сказать, что заночую у Тони, а тот скажет, что будет у нас. Нет, лучше притвориться спящим, а потом положить под одеяло кучу шмоток, никто и не поймёт ничего. Только надо успеть вернуться до рассвета.
  Полежав и помечтав ещё минут двадцать, Майк встал и скатился по ступенькам с мансарды.
  - Монинг, ма! - закричал он, предвкушая новый свободный лет-ний денёк, наполненный важными и интересными делами.
  - Монинг, Михаэль, быстро умываться и за стол. И, малыш, не за-будь о молитве!
  - Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, создавший для меня все необходимое, - речитативом забормотал Майк, стараясь побыстрее закончить. - Ма, что сегодня на завтрак? Хочу блинчики с джемом!
  - Увы, блинчиков сегодня не будет. Овсянка. Молоко, булка с маслом и всё на сегодня.
  Не успел Майк проглотить невкусную кашу, как в двери их дома постучали.
  - Миссис Гольдберг, доброе утро! - раздался звонкий голос Тони. - А Майку можно со мной гулять? - Тони выпалил всё на одном дыха-нии.
  - Какая ты ранняя пташка, Тони. Заходи, садись, выпей кофе. Рас-скажи, как прошел вчерашний день. Как мама, как папа?
  - Миссис Гольдберг, спасибо большое, всё хорошо. Я уже завтра-кал. Так как на счёт Майка?
  - Сейчас он допьёт кофе и пойдёт. - Сара поворачивается мощ-ным корпусом к Тони, - только далеко от дома не уходите. Наш Южный Бронкс не годится для походов.
  Пока Сара произносит материнское напутствие, мальчики уже исчезли. Им было достаточно услышать волшебное слово "пойдёт", чтобы с чистой совестью умчаться в поисках приключений.
  Мальчишки целый день провели на протоке Брон Килл, где пыта-лись отыскать клад пиратского капитана Бронкса. Только чувство голо-да заставило их уже под вечер вернуться по домам.
  Дома Майк сразу вспомнил про утреннюю идею. Закинув в себя бобовый суп, он побежал в мансарду, где занялся сборами. Усталость после напряженного жаркого дня, сытный обед и резкое падение давле-ния сыграли с ним шутку. Мальчик не заметил, как вырубился прямо на пыльной мансарде, среди старого хлама.
  ...
  Адам Гольдберг надеялся, что его семейство уже готово к переез-ду в Риго-Парк, Куинс, где у Сары какая-то дальняя родня. По словам Натана, Куинс будет единственным районом Н-Й, не затронутым блэ-каутом.
  Сейчас надо быстро запихать всехо в старенькую "Барракуду" и сматываться пока дороги ещё свободны.
  - Сара, всё готово? - крикнул Адам, едва войдя в дом.
  - Да, милый, не беспокойся, малышка Джуди уже наготове. Сей-час Майка крикну и можно ехать.
  - Ма-айк! Майк, негодный мальчишка! Спускайся быстрее нам надо срочно выезжать! Хватит играть в прятки! - Кричал мистер Гольд-берг, но ответа не было.
  - А Майка нет дома, - тоненьким голоском сообщает Джуди. Она болтает ногами, сидя на краю кресла и с любопытством наблюдает за родителями.
  - Как нет дома? - в один голос восклицают Сара и Адам. - А где он.
  - Я не знаю, - продолжая болтать ногами, отвечает Джуди.
  - Почему ты так решила, милая?
  - А я видела, как он подслушивал, когда вы говорили про дядю Натана, вот! А сегодня слышала, как он говорил Тони, что вечером надо идти грабить магазины потому, что нигде не будет света.
  Сара в секунду долетела до двери соседей О"Брайенов, которые спокойно резались в карты. Тони что-то увлеченно строил на полу.
  - Тони, ты не видел Майка, - поприветствовав соседей, спросила Сара младшего из большого ирландского семейства.
  - Нет, но он утром собирался идти в Манхэттен-Сити, что-то го-ворил про отключение всего города, но я ему не поверил, я же не ма-ленький, верить во всякую чепуху.
  - Спасибо, Тони, - Сара попрощалась с семейством О"Брайенов, которые были очень удивлены таким странным поведением соседей.
  Услышав про предположение Тони, Гольдберги решили, что Сара с Джуди отправятся в Куинс, а Адам займётся поисками маленького любителя приключений, и если найдёт его, когда светопреставление уже начнётся, будет сидеть с ним дома пока ситуация не разрешится.
  К вечеру жара в Нью-Йорке стала совершенно не выносима. Лип-кий и влажный воздух висел горячим маревом над раскалённым асфаль-том. Было понятно, что вот-вот разразится гроза. Все ждали ливня, но небо было чистым без каких-либо признаков облачности до самого ве-чера. Мистер Гольдберг быстро шёл по 149 Стрит в направлении Гар-лем-Ривер.
  На счастье на углу 149 и Уллис Авеню ему попался полицейский патруль, к которому, как к спасительной соломинке, бросился Гольд-берг.
  - Офицер, я ищу мальчика восьми лет, вот такого роста, - Адам показал ладонью на уровне пояса, - волосы курчавые, глаза черные...
  - Да, сэр, я понял. Как давно он исчез? - Феликс Солис, молодой офицер 138 отделения Южного Бронкса смахнул крошки с брюк и под-нял глаза на потенциального потерпевшего.
  - Мать видела его последний раз утром. Соседские мальчишки го-ворят, что он собирался идти вечером в новый торговый центр, вы не могли бы помочь, а то я пешком до темноты не успеваю. Дело в том, что через полчаса город останется без электричества. На целые сутки.
  - Извините, сэр, не знаю вашего имени...
  - Адам Гольдберг
  - Офицер Солис. Мистер Гольдберг с чего вы решили, что будет авария? Сынок ваш, скорее всего, бегает в поисках приключении, побе-гает и вернётся. Не стоит паниковать.
  - Офицер, я могу ошибаться, но если всё-таки авария случится, мальчику будет не просто вернуться домой, уж слишком народ в нашем боро не спокойный. Вы же добрый человек и не откажетесь подбро-сить меня к Гейтвэй Центру.
  - Окей, мистер Гольдберг, умеете вы уговаривать. Залезайте в мою колымагу. Я сейчас напарника крикну и прокатимся.
  Когда солнечный диск уже приближался к горизонту, воздух за-колебался под лёгким, едва уловимым порывом горячего ветра. С севера подул слабый бриз. Он сумел, не смотря на слабость, поднять и закру-жить в рваном вальсе уличный мусор. Следующий порыв был куда сильнее, он заставил мусор резко взлететь над крышами кирпичных до-мов Бронкса. И вальсировать уже в небе. Еще мгновение, и небо нахму-рилось, затянулось темными, свинцовыми облаками и как будто опусти-лось на притихший город. Со стороны Олбани ветер принёс первый пока ещё тихий раскат грома. Всполохи молний подсвечивали край се-верных облаков зловещим багровым светом. Никто не знал, что первая же молния уже вывела из строя две 345-киловольтные линии, снабжаю-щие электроэнергией Большое Яблоко .
  Едва полицейский "Форд" остановился у главного входа, Адам Гольдберг быстро выскочил из машины. Не успел он сделать и пары шагов, как свет резко погас.
  Мигнули неуверенно и погасли уличные фонари. Перестали пере-ливаться всполохи рекламы, потухли светофоры над перекрёстками. Окна жилых домов потемнели в одно мгновение. Улицы погрузились в сумрак, грозивший смениться непроглядной тьмой.
  - Вот это да! Мистер Гольдберг, как вы узнали об аварии? - по-лисмен придержал Адама за локоть.
  - Офицер, давайте мы сейчас не будем тратить время, нам бы най-ти моего мальчишку. Я думаю, что у нас не больше четверти часа. Скоро ниггеры и мексиканцы вылезут из нор, и тогда всем нам придётся туго. - Гольдберг волновался. Он пока не представлял себе, как искать ребенка в огромном универмаге в полной темноте.
  - Фонарик у вас есть, сэр? - спросил Солис, покидая освещенную машину. - Без мощного фонаря и мегафона здесь никого не найти. Я пойду с вами, пока не поступило указаний от начальства. А офицер Со-бески останется в машине. Не хватало ещё, чтобы полицейскую тачку угнали. Начнем с простого. Что бы ваш сын хотел бы больше всего из товаров этого магазина? Может быть, он мечтает о рыбалке? О спортив-ной карьере? Любит музыку?
  - Думаю, что, скорее всего, мы найдём его в отделе электронных игрушек. Сейчас детей мечтают о всяких радиоуправляемых моделях.
  Полчаса мужчинам хватило, чтобы найти отдел игрушек и убе-диться, что Майка там нет.
  Через четверть часа рация офицера тревожно заверещала.
  - Солис, сэр! Помогаю в поисках ребенка, сэр! Есть, прибыть срочно к заправке на Гранд Конкорс. Можно вопрос? Её, в самом деле, собираются поджигать? Там взлетит на воздух полквартала! Вот же грёбаное дерьмо! Будем с Собески на месте через пять минут. - Солис виновато улыбнулся Гольдбергу.
  - Извините, сэр, начальство приказало всё бросить, и мчатся на помощь парням на заправке. Там, похоже, латиносы собираются устро-ить поджог. Мой вам совет - я понимаю, что без дела вам сейчас сидеть невмоготу, поэтому попробуйте просто спрашивать всех подряд в этом универмаге о вашем сыне. Да поможет вам Бог! - с этими словами по-лисмен скрылся в темноте.
  ...
  Со стороны Меллроуза и Порт Морриса виднелись всполохи пламени. Ветер доносил вой пожарных машин. Адаму было не понятно, кому потребовалось ещё и поджоги устраивать, только позже ему рас-сказали, что поджоги отвлекали полицию от охраны магазинов.
  Перед витриной магазина спорттоваров "Marshalls", что на углу 149-ой и Брук-авеню, перекрывая звуки ливня, шумела толпа. Персонал закрыл высокие стеклянные двери и забаррикадировал их изнутри мебе-лью и спортивными снарядами. Адам подкрался к забранной металлической решёткой витрине. Толпа чёрных бурно сомневалась в нерушимости института частной собственности. Полиции поблизости видно не было. Скорее всего, их всех отправили защищать Бродвей, Уоллстрит и 5-авеню в Нижнем Манхеттене.
  Над прибывающей толпой висел шмелиный гул, все чаще проре-заемый противными женскими взвизгами. Прислушавшись, в шуме можно было уловить некий нечеловеческий ритм; ему подчинялось все, начиная с перетаптывания и кончая тональностью отдельных выкриков. Адаму нужно было просто попасть внутрь. Он с возрастающим интере-сом наблюдал образование из присутствующих, некоего сверхорганиз-ма, жестко управляющего каждым своим элементом... Этот сверхорга-низм явно себя не проявлял - однако каким-то загадочным образом вся-кий, стоящий перед магазином, четко знал: мы пришли за добычей. И мы ее возьмем и унесем домой.
  Стоящих на самом крыльце уже помаленьку начинали поддавли-вать, те отпихивались, все громче и злее матерясь, добавляли толпе гра-дуса. Ещё через минуту какой-то детина вывернул из асфальта стойку декоративного ограждения и саданул по стеклу. На фоне синего ночного неба было прекрасно видно, как металлический стержень откинулся назад, затем, ускоряясь, описала дугу - и глухим бум-м-м споткнулся об витрину.
  - Дай сюда, дурень безрукий! Дай, тебе говорю! - завопила, стоящая рядом, черная баба с огромной задницей. Она протиснулась в первый ряд, вырвала инструмент у мужика, и со всей дури шарахнула по витрине. Звон стекла сменился коротким жутким хрустом распарываемых тканей и криками раненых; толпа охнула - и замерла. Адам в ужасе отпрянул. Острые плоскости рубанули по телам, прижатым к самому окну. На решетку тут же набросили цепи, дёрнули каким-то пикапом, и прямо по телам покалеченных толпа ринулась в тёмное чрево магазина.
  Магазин на удивление быстро заполнялся "покупателями". Всех, прежде всего, интересовал оружейный отдел и прилавки с ножами, лу-ками и арбалетами. Грабители сразу же начали грызться между собой... Хорошо, что стрелковый отдел в уровне земли, до второго пока никому дела нет. Главное, чтобы Майк догадался там спрятаться.
  Холодная злоба мощным разрядом пронизала Адама. Вот же пас-кудный мальчишка! Знал, что будет грабёж и рванул в самое пекло.
  - Майк! Ма-а-айк! - что было сил, закричал Адам в темноту вто-рого этажа. Ответа не было... Немного остыв от всплеска злости, Гольд-берг прошёл по всему торговому залу, время от времени выкрикивая имя пасынка. Через некоторое время на этаже начали появляться взбе-шенные отсутствием добычи "добрые соседи". Адам решил, что можно переключаться на первый этаж. Там тоже его не было. Он уже изрядно устал, очень хотел пить и, ко всему, у него ужасно разболелась голова.
  - Тут пять минут до дома. Дойду, посмотрю как там, приму аспи-рин, и подумаю, где ещё искать засранца, - решил Гольдберг.
  Подходя к дому, Адам внезапно заметил в окне полоску света. -Чёрт! Неужели наш дом кого-то заинтересовал? Там же ничего ценного. - Мысль промелькнула в голове и сменилась другой - как незаметно попасть домой?
  Гольдберг подкрался к парадному крыльцу. Подёргал дверь. За-перто. Приложил ухо к замочной скважине и вдруг услышал тихое, как будто щенячье, поскуливание. Вздох облегчения вырвался из его груди.
  - Майк, мальчик мой, открой поскорее, на улице такой ливень, а я, кажется, забыл ключ.
  - Дядя Адам! -раздался из-за двери знакомый голос. Майк от вол-нения никак не мог справиться с замком. - Подождите, я сейчас, вот уже получилось. Дядя Адам, я проснулся, а никого нет, ни тебя, ни мамы... и темно... и гром гремит... и дождь... Мне было очень страшно.
  - Ничего, ничего, всё хорошо... Мама и Джуди в Куинсе. Я тут искал тебя, - Адам прижал мальчика к себе, - как хорошо, что ты дома. Сейчас запрём двери, придвинем к ним комод и пойдём спать.
   За окнами сквозь пелену дождя пробивались всполохи пожаров. Больше тысячи возгораний было зафиксировано пожарными Нью-Йорка в ночь на 14 июля 1977 года.
  
  15 июля. Бронкс. 40-е отделение полиции. Сержант Баррет.
  
  На исходе вторые сутки как мы на ногах. От напряжения и уста-лости просто с ног валимся. Кофе уже льется из ушей, но совсем не по-могает. Держимся только на морально-волевых. Говорят, мэрия обещает прислать нацгвардию... Скорее бы. Иначе сегодня вечером мы уже не сможем сдержать толпу мародёров. Вон Артур уронил голову на руки и спит за стойкой дежурного прямо стоя. Офицеры Солис и Собески спят в патрульной машине. У Феликса внушительная ссадина прямо на лбу. По его словам, его шарахнуло рекламным щитом, когда он ночью обо-ронял заправку от поджигателей. Как же достали долбанные ублюдки!
  А ребята молодцы! Показали пример слаженной и эффективной работы. Самые печальные события это порезы витринным стеклом в универмаге "Marshalls". Говорят, там одну бабу пополам разрубило, врут, наверное, но кто знает.
  Ну, хватит прохлаждаться, пора назначать наряды на утреннее патрулирование.
  - Подъём, девочки! Подъём! Нацгвардии ещё нет, а утро уже на-ступило. Мэрия обещает, что к обеду помощь придёт, нам осталось только шесть часов продержаться. Так! Не спать! Почему я не слышу радостных воплей?
  - Шеф, а нельзя уже никуда не ездить? Поспим здесь, пока гвар-дейцы не приедут... Электричество дали же. В жопу это патрулирова-ние. Глаза сами закрываются, хоть спички вставляй. - Чёрный гигант Боб Мерфи и в обычное время не любит напрягаться, а тут, после двух бессонных ночей, он готов заснуть в любой момент.
  - Нет, нельзя. Грёбаные ублюдки только и ждут, когда мы рассла-бимся, потом придётся ещё хуже. Поэтому приказ:
  - Детектив Мартин Уингров, офицер МакКларен, - катаетесь от Большого перекрёстка до Монт-Хэйвена.
  - Офицер Собески, разбуди-ка напарника.
  - Сержант, он не спит, он просто прикрыл глаза, чтобы искры не слепили. Его вчера так по лбу шваркнуло, что до сих пор глаза искрят. - Лили попыталась пошутить, но получилось не смешно.
  - Отставить смехуёчки! Буди его, и езжайте на Александера до Брук-авеню.
  ...
  - Разрешите обратиться, сэр! - неожиданно передо мной появился Феликс Солис.
  - Да, сынок, что ты хочешь?
  - Позвольте доложить, сэр, нечто необычное, сэр.
  - Не волоки ноги, Фел! Что там у тебя?
  - Есть, сэр! Вчера перед самым отключением, я помогал одному парню искать ребёнка. Так вот, этот парень знал, что будет авария. Мало того, он знал точное время. Я ещё над ним посмеялся, но именно так и случилось, сэр.
  - Стоп! Авария произошла из-за ударов молний. Скажи мне, Фел, может человек угадать, когда и куда вдарит молния?
   - Никак нет, сэр! Однако этот Гольдберг попал совершенно точ-но, сэр. Я только сейчас допёр, сэр, что это что-то ненормальное, сэр.
  - Как говоришь, звали парня? - я всё-таки решил записать сооб-щение на всякий случай, - и прекрати называть меня "сэр".
  - Он представился как Адам Гольдберг. Владеет бакалейной лав-кой на 149-ой. Больше ничего нового нет. Могу я приступить к патрули-рованию, сэр?
  - Езжай уже, что-то ты меня подзадолбал. - Я проводил взглядом Феликса, проследил как он сел за баранку "Форда" и двинулся в на-правлении участка патрулирования.
  Усталый мозг уже плохо контролировал происходящее, когда ут-реннюю тишину разорвал резкий звук телефонного звонка. С трудом проглотив горькую от кофе слюну, я дотянулся до трубки:
  - Сороковой участок, Южный Бронкс, полиция Нью-Йорка, сер-жант Баррет слушает.
  - Хай, Баррет, это Стив Симпсон из инфослужбы. Как у вас дела? Ночью ничего нового не сожгли? Меня тут журналюги атакуют, вот собираю новости с участков. Так что, вспомни что-нибудь забавное.
  - Отвали, Симпсон! Не до тебя сейчас. Мы тут две ночи носились как бобики, а тебе всё бы прессу ублажать. Одну тётку осколком витри-ны разрубило пополам, пойдёт тебе такой "юмор"? Одного из моих пар-ней чуть не убило рекламой, когда он поджигателей отгонял.
   - Вот видишь! Самое то! Народ Америки любит кровавые под-робности. Может что-нибудь мистическое было?
  - Когда ты отстанешь, чёртов буллшит! Ну, у нас один бакалей-щик знал, когда случится роковой удар молнии!
  - О! Вот это сенсация! Готовь адрес этого бакалейщика, я выез-жаю. Сам буду интервью с ним делать.
  Похоже, что усталость сыграла со мной злую шутку. Нельзя было рассказывать этому пройдохе про Гольдберга.
  К счастью, материал, который Симпсон подготовил к публика-ции, увидело наше полицейское начальство. Материал задержали, а Гольдберга увезли для разбирательств. Как мне позже рассказывал старый мой приятель по академии Бобби Роулингс, Адам Гольдберг не стал ничего утаивать. Он действительно знал об этой аварии. Информацию получил от своего шурина, который неделю назад позвонил из России специально, чтобы остеречь сестру и её семью от возможных опасностей. Гольдберг говорит, что не поверил ни единому слову, но просто на всякий случай отправил жену и дочь к сестре в Куинс.
  
  28. ЭТА ПРЯНАЯ ПЕРИНА
  22 июля. Тамань. Оля Коваленко.
  
  Сегодня вечером после головокружительного скачка в тысячу ки-лометров, мы наконец прибыли на "юга". Как это ни странно, Боря всю дорогу ведёт себя очень скромно. Я даже не ожидала, если честно. Мы, конечно, целуемся напропалую, но не более того. Даже немного обидно. Мог бы попытаться, я бы отказала, но совсем не делать попытки? Впро-чем, что это я, в самом деле. Оля приличная девушка.
  С транспортом нам везёт. Мы ни разу долго не стояли на трассе. Стоит выскочить из одной кабины, как тут же тормозит следующий добровольный доброхот. Последним таким помогатором оказался некий Михалыч, двигавшийся на своей шишиге в сторону погранзаставы с грузом матрасов, подушек и одеял. Ехать было просто наслаждение. Борька сел в кабину, а я угнездилась среди мягких тюков с томиком Че-хова и через полчаса уснула как убитая.
  Михалыч простился с нами на окраине Тамани. Дядька предлагал нам переночевать у них на заставе, но мы подумали, что лучше раскинуть "шатёр" на берегу. Всё-таки мы так долго ждали моря. А на заставе особо не погуляешь, это же режимный объект.
  Двигаться автостопом медленнее, чем ехать на поезда, но гораздо интереснее. К концу дня, возникает азарт и жгучее желание проехать еще, хотя бы полста километров. По крайней мере, у меня. Боря в этом деле твёрд как скала. Больше четырнадцати часов в день проезжать нельзя и точка.
  Сейчас тоже можно рвануть до Керчи. Нет, - говорит, - что мы будем делать в Керчи в полночь? Возиться в темноте в незнакомом мес-те с палаткой - плохая идея. А сейчас в Тамани ещё светло. У нас есть время, чтобы не только разбить лагерь, но и сбегать к морю.
  Мы высаживаемся и осматриваемся по сторонам в поисках под-ходящего места для палатки. Нам продолжает везти. Крепкая бабка лет семидесяти стоит прямо напротив нас и лузгает семечки, аккуратно сплёвывая в ладонь.
  - Якие гарные робяты до нас! До кого приихалы?
  - Вытаэмо, бабусю - вспоминаю я мову моей полтавской бабуш-ки, - пока що нэзнаэмо, може до вас.
  Турысты! - Тут же смекнула бабка. - Дэ ночуваты будэтэ?
  Ганна Пална, как она себя нам отрекомендовала, была рада пре-доставить нам свою веранду для ночлега. За трёшку бабушка пообещала даже ужин и баню. Пенсия у неё всего 45 рублей, а "дыкарей" в Тамани не много. От баньки после четырёх дней дороги отказываться глупо. Как Борька сказал - "отель пять звёзд".
  - Ганна Пална, а как у вас с пляжем? Есть ли где купаться?
  - Е, е, у Тамани усё е, - почти как в Чеховской "Свадьбе", отвечает Пална. - Говор у неё всё-таки смешной, немного не такой как у моей полтавской бабушки .
   - Робятки, - вы з околыцы у морэ не лызте, - советует нам на до-рогу Пална, - до музея Лермонтова дойдите, там Центральна плажа. Там дуже гарно, и чистють, и за купающимы следять.
  - Ганна Пална, а вином у вас торгуют? - Борька вспомнил свою идею энографической экспедиции, - хотелось бы "Черного лекаря" попробовать.
  - Так у нас вина богато. В каженной хате винокурня е. За "Черно-го Лекаря" слышала, но его только в магазине купишь, да и то, по блату. У менэ е з прошлого врожаю залиши, угощу вас апосля баньки и то. По-нравится, так продам за недорого.
   - Ну, вы Анна Пална, мастер художественного слова, - я тоже вступаю в разговор, - так расписали, шо навить мэни захотилося вашого винця спробуваты, хучь я и не пье.
  - Шо не пиешь, то добре. Пыты выно для дывчины недобре. Да у нас тутай никто не пье. Выно наше чисто лекарство. Ладно, йидте вже, а то стемнеет, а я банькой займуся - с этими словами женщина отправи-лась в сторону невысокого строения в глубине
  Какое это счастье, погрузиться в тёплый рассол Азовского моря. Особенно когда последние лучи заходящего солнца превращают мерно покачивающуюся поверхность в расплавленное золото. Даже запах гниющих водорослей не портит впечатления. Он всегда ассоциировался для меня с морем.
  ...
  - Ну, як вам наше морэ? Вода тёпла чи нэ? - Встречает нас Пална, - банька вже готова. Можете париться, а я пока вам винца нацежу для дэ-гус-та-цыйи, как на эскурцийях гуторють.
  ...
  В воздухе висит звон цикад. Они стрекочут так громко, что я не слышу даже шороха травы под нашими шагами. Внезапно приходит мысль, что это не цикады, - это у меня в ушах звенит. - Оля, - говорю я себе, - возьми себя в руки и перестань трястись как зайка. Отказаться всегда смогу, поэтому волноваться нечего. Я в купальнике. Борьку вы-ставлю. Вон он впереди тащит меня за руку. Он уверен, он шутит, он смеётся собственным шуточкам, а я даже не слышу, что он там говорит, просто издаю какие-то странные звуки, изображающие веселье.
  - Оль, давай, ты первая, я после тебя. Так у нас быстрее получит-ся. - говорит мой спутник, когда мы закрываем за собой двери. Мне сра-зу становится легче, напряжение отступает, а нос и уши снова начинают ощущать всё, что происходит вокруг. В предбаннике стоит густой аромат степных трав: донник, полынь, чабрец, что-то ещё. Всё приправлено духом разогретого дерева. Я в ещё влажном после моря купальнике прохожу в парилку и плюхаюсь на полок. Минут пять, погревшись, быстро промываю волосы и, намылив мочалку, застываю в раздумье. Спинку как мыть? Борю позвать, или самой корячиться? А позову! Вот такая я смелая девочка...
  - Борь,- кричу я, приоткрыв дверь, - спинку мне потрёшь?
  - С удовольствием, - Боря входит. Он совершенно голый, - пово-рачивайся спиной ко мне. - Он ведёт себя настолько естественно, что мне не остаётся ничего другого, как принять правила игры.
  На каменку летит ковшик воды. Облако обжигающего пара, громко шипя, поднимается к потолку и огненной волной растекается вниз. Капроновые детали купальника неприятно жгут кожу. Нет! Я всё равно не стану раздеваться, не дождётся.
  Однако стоило Борьке начать намыливать мне спину, как мне моё упорство показалось каким-то совершенно неуместным. Сначала улетел бюстик, а немного погодя и трусики. Как ни странно, небо не упало на землю...
  ...
  - А может, останемся здесь у Палны? - через полчаса я вдруг оз-вучиваю мысль, не успев, сама её как следует обдумать.
  - Если только на пару дней, а то отсюда до Коктебеля еще можно за день обернуться, а до Ялты и Гурзуфа уже ни за что не получится, - рассуждает мой спутник, а я вожу по его спине намыленной мочалкой и млею от нежности.
  Ещё минут пятнадцать, и мы заканчиваем. Распаренные и утом-лённые выходим на воздух. Мне хочется прильнуть к Боре щекой и сно-ва ощутить его сильные руки на своём теле. Волна нежности накрывает меня в очередной раз.
  Прошлогоднее вино у Палны оказалось очень даже неплохим. Сладким, терпким и совсем без привкуса спирта. Под персики, груши и последнюю вишню пошло очень хорошо. Почему-то мне становится смешно от манеры говорить этой милой старушки, как же её зовут? А, да, Анна Павловна, её зовут, хи-хи, почти как знаменитую балерину. Нет... балерина была Павлова, а старушка - Пална. Хи-хи... Что-то потолок в её домике как-то странно качнулся. Неужели землетрясение? Хи-хи... Стоит закрыть глаза, как моя голова начинает кружиться как карусель. Хи-хи... Наверное это вино... Я пьяна? Борька что-то мне го-ворит. Он щекочет мне ухо. Зачем? Что ему надо? Наверное, я алкого-лик, ик. Это очень печально, но тут уж ничего не поделаешь. Куприн тоже был алкоголик, и Андреев, и Есенин.
  - Боренька, миленький, будь другом, проводи меня... ну ты по-нял... и всё..., и хватит пить... Оле пора спать. - Мне становится ужас-но смешно от того, что я говорю о себе в третьем лице. Дальнейшие со-бытия этого вечера запомнились фрагментарно. Помню свет на веранде, туча мошкары вокруг тусклой лампы, оглушительный звон цикад. Никак не снимался сарафанчик, и я едва его не порвала. Пыльный спальник, влезать в который не хотелось...
   Вдруг из темноты на меня вышел чёрный силуэт мужчины, его лицо осветил качающийся фонарь за окном и в мерцающем бледном свете этого фонаря я узнаю в ночном незнакомце Антона Павловича Чехова. Чехов ехидно улыбается и, погрозив пальцем, растворяется в темноте. Это сон догадываюсь я и, глубоко вздохнув, проваливаюсь в его бездну.
  
  29. ВОКРУГ ЗАЛИВА КОКТЕБЛЯ
  Неделю спустя. Лисья бухта -Коктебель-Планерское. Борис.
  
  Раннее утро. В пяти метрах от нашей палатки мягко плещется Чёрное море. Вблизи оно прозрачное, зеленоватого цвета, а в отдалении лежит тёмно-синей полосой, чуть-чуть подёрнутой дымкой. Огненный шар солнца уже поднялся над горизонта. Утренний воздух тих и непод-вижен, по всему видно, что день опять будет знойным. Несмотря на бла-гость и красоту утреннего моря, берег пуст. Только белокрылые чайки скользят над Лисьей бухтой в поисках завтрака.
  Я только что вылез из остывшей за ночь морской воды и занялся приготовлением завтрака. Оленька ещё спит после вчерашнего "банке-та". Мы с ней прикончили целых две бутылки крымского портвейна, проведя сравнение органолептических свойств вина от заводов Массан-дры и Судака. Портвейн мы пили, перемежая дегустацию с поцелуями. По мере приближения дна в бутылках поцелуи тоже становились всё более и более откровенными, переходя с губ к шее, с шеи к плечам, да-лее со всеми остановками. Потом перерыв на морские ванны, и снова - вино, поцелуи и жаркие ласки. Что касается сравнения, то по единодуш-ному мнению красный приятнее на вкус, нежели белый, хотя белый тоже ничего.
  К нашей палатке приближается местный корифей и во всех отно-шениях весьма колоритная личность. Это Андрюша Дементьев, кото-рый каждое утро гуляет по пляжу с трёхлетним Сашкой. Андрюша счи-тает, что утром самые правильные эманации. Из одежды на парне - только капитанская фуражка и очки для подводного плаванья. У него выгоревшие на солнце волосы до плеч, роскошные усы и борода. Анд-рей со Светой, которая по совместительству Сашкина мама, живут здесь с мая до октября и считают себя хозяевами Лисьей бухты, которую все здесь называют Лиской. Лиска - знаменитое на весь Союз место тусовки хиппи.
  - Добрейшего утра славным жителям Сибири! - приветствует он меня. - Сегодня отчаливаете?
  - Да, пора уже и домой, любое дело надо заканчивать до того, как оно осточертеет. - Философски замечаю я. Нам ещё через всю Рос-сию стопить, а это минимум пять дней.
  - Ну, недельку то ещё могли бы пожить, покуролесить... Тем более что на днях Макар приедет, может, какие-нить новые песенки привезёт. Тебе как "Машина"?
  - Тексты мне нравятся, музыка была бы ничего, если бы не гре-шила плагиатом. Хотя на фоне остальной советской эстрады это явный прорыв. Хорошо бы, конечно, лично с ними познакомиться, но финансы поют романсы, побираться не хочется, работать тоже. Поэтому - домой.
  - Ну, как знаете, хотя вы ребята классные, мне понравились, Светке и Сашке тоже. Будем ждать вас в следующем году. В любое вре-мя пляж в вашем распоряжении. Ветер вам в хайр!
  Пожав на прощание мне руку, Андрей продолжает свой проме-над вдоль моря до следующей палатки.
  Вокруг бухты горы благородных очертаний, которые мне при-ходилось наблюдать только в Средиземноморье...
  Я приподнимаю полог нашего брезентового шатра и тихонько за-глядываю внутрь. Открывшаяся картина, заставляет меня непроизвольно задержать дыхание в умилении. Оля мирно спит, но узкая полоска загорелой кожи виднеется из-под сползшего в сторону спальника.
  - Олечка, рыбка, пошли купаться, солнце уже высоко, - шепчу я прямо ей в ухо, слегка сдвинув в сторону просоленные волосы.
  - Нет, нет и нет, ты вчера бедную девушку напоил, отодрал, а те-перь ещё и спать не даёшь? - вяло отбивается подруга.
  - А я уже и чаю заварил, и яичницу зажарил, помидорчики-огурчики порезал, виноград помыл, - я провожу ладонью вдоль тела от плеча до ступни.
  - Отстань! Не хочу никуда выходить, и вообще! - Олька рефлек-торно дёргает ногой, спальник сползает, и моему взору открывается прекраснейшая из картин.
  - Не хочешь? Ну, тогда "Я ж тэбэ, милая, аж до хотыноньки
  море в руках принесу " произношу нараспев. Море недалеко, и я за-черпываю полную пригоршню солёной воды. Еще секунда и прохладная водичка оказывается у Оли на спине.
  - Ах, ты ж клята зараза, - громкие вопли разлетаются над всей Лисьей бухтой. - Не жить тебе! Зараз найду дрын покрепче, все рёбра тебе пересчитаю.
  Эх, жаль, я участвую в этом представлении, а не наблюдаю со стороны, как красивая обнаженная девица с развевающейся копной во-лос несётся за парнем с палкой в руке. Я забегаю по пояс в море и спо-койно жду, чтобы прижать к себе мою прекрасную спутницу.
  ... Полчаса спустя мы сидим у палатки и, сжимая синими холод-ными пальцами горячие кружки, прихлёбываем чаёк.
  Солнце, обжигая склоны Кара-Дага, постепенно выгоняет хиппи из душных палаток. Начинают дымить костерки, готовятся завтраки. Пища, приготовленная на костре у берега моря, обладает изумительным вкусом. Словно сама природа добавила в котелок изысканную приправу из солнца и морского бриза.
  - Борь, а помнишь, как мы с тобой в Ялте домик Чехова искали? Вот же смехота была! Вместо домика на море нашли дом-музей в цен-тре Ялты!
  - Рыба моя, как же такое забудешь? Мы же в Гурзуф после дегу-стации в Массандре поехали, Там тебе стало жарко так , что ты полезла купаться прямо рядом с дачей Чехова... Гы-гы-гы. А так как купальник ты не взяла, то и купалась в костюме Евы. Незабываемое зрелище! Оля Коваленко возле домика Чехова купается голышом при стечении поч-теннейшей публики...
  - Ну, и что? Там нас никто не знал, это раз! И я тогда была после дегустации, это два! К тому же там глубина начиналась сразу у берега. Я нырнула и всё, никто ничего не заметил. И вообще, я совсем не про эти неловкие моменты! А ты, как всегда, всё опошлишь, - Олька пинает пе-сок в мою сторону.
  Я с улыбкой вспоминаю, как ровно неделю назад мы пришли сю-да в Лисью бухту и увидели массу совершенно голых тел. Я как опыт-ный нудист, сразу скинул всё и побежал купаться. Олечка же села рядом с нашими рюкзаками и не менее получаса пребывала в раздумьях. Пер-вый раз публично обнажиться действительно трудно, но среди голых сидеть в одежде тоже как-то неловко. Наконец, она решилась и быстро разделась. После этого ещё какое-то время боролась с собой, чтобы сво-бодно встать и пройти к морю. Я не жалел эпитетов, чтобы уверить её в совершенстве её фигуры.
  Да, нам есть, что вспомнить! Ведь за неделю мы облазили не только Коктебель и Карадаг, но и Феодосию с музеем Айвазовского, и Судак с генуэзской крепостью и даже Гурзуф с Ялтой. Сначала мы даже пытались что-то писать акварелью, но после не очень удачных попыток, плюнули на это и предались беспечному лазанью по достопримечательностям. Везде купались, везде пили местное вино, везде предавались радостям любви. Жаль, что неделя пролетела так быстро и вот уже пора собираться в обратный путь.
  - Боря, а обратно мы через Тамань, или через Украину?
  - Как пожелаете, моя госпожа, так и поедем, - отвечаю я, немного придуриваясь, как обычно, - просто через Украину на день дольше по-лучится. С другой стороны, Тамань мы уже видели, а Украину нет.
  - Прекрасно! Я так и думала, что ты так скажешь, поэтому заказа-ла на сегодня разговор с моей полтавской тёткой. Надо на почтамт зайти к 9 утра. Я с тётей поговорю, а потом поедем. У неё знакомые на железной дороге, так что она нам с билетами поможет. Я уже как-то устала от кочевой жизни. Хочется, как в Геше из "Бриллиантовой руки": - ...принять ванну, выпить чашечку кофе...
  - Решено! Едем через Украину. Тогда сегодня мы должны заноче-вать где-то на берегу Днепра. "Чуден Днепр при тихой погоде...", а зав-тра утром будем в Полтаве. Бабушка твоя прямо в Полтаве живёт?
  - Ага, прямо в ней, хоть и на самом краю. Там других городов и нету. Знаешь сколько в знаменитой Диканьке населения?
  - Дык, бис ёго знаэ.
  - Всего полторы тысячи человек! Но там есть Триумфальная арка!
  - Ну и фиг с ним! Пошли лучше ещё раз искупаемся перед отъез-дом.
  - Давай лучше в "Голубой Залив", соль смоем, а то нам еще ми-нимум сутки до Полтавы, а на мне соли скопилось - хоть на хранение закладывай.
  Мы по горной тропе идем полкилометра до Курортного, на мест-ном дребезжащем и пыльном автобусе доезжаем до Планерского, потом около дома Волошина сворачиваем к пансионату "Голубой залив".
  Только с помощью трёх рублей мне удаётся договориться с упря-мой, но алчной тёткой на вахте, чтобы она нас пропустила на террито-рию, где расположены душевые. К девяти мы всё-таки успели на почту.
  - Представляешь! Тётя обещает нам купе сделать до Москвы! Здорово! - Оля выскакивает из кабинки междугородних переговоров с улыбкой до ушей.
  - Классно! А от Москвы до дома? - я немного охлаждаю её пыл. - Там еще 48 часов на поезде как бы.
  - Тоже всё отлично. Билеты она нам сделает. Во всяком случае, плацкартные места будут.
  С попутками нам продолжала улыбаться удача. Мы прибыли в Кременчуг уже к семи часам пополудни. Нам опять повезло, в расписа-нии значилась электричка до Полтавы на 19.15. К тому же, она как раз стояла у перрона, и нам оставалось только нырнуть в её раскаленное на августовском солнце чрево.
  Дальше жизнь снова закружилась в бешеном пёстром хороводе. Десять минут на такси и мы у дома. Нас чуть ли не на руках относят за богато накрытый стол. Горилка льётся рекой. Мне удаётся заменять огненную воду минералкой, но зато песни я пою вместе со всеми с огромным удовольствием даже на мове. Оленька с удивлением косится на меня, типа, откуда? Я только подмигиваю в ответ.
  Как приятно растянуться на чистой простынке, да ещё с любимой девушкой под боком! Тётя догадалась постелить нам вместе. Сметли-вая...
  
  ЭПИЛОГ второй части
  
  - Ну, Олю, целуй за нас маму, тату, Иришу, огромный им привет от всех нас... Смотри в Москве не заблудись, и дяде Мите привет не забудь передать, - Олина тётка даёт последние наставления.
  Облегчённо выдыхаем мы только в купе, когда последние прово-жающие скрываются из виду за окном поезда.
  - Оль! - кричу я минут через десять. - Глянь в окно! Вот точно ваши корни из этих мест. Смотри, как станция называется...
  Наш поезд проезжает мимо маленького полустанка с забавным названием "Коваленцы".
  Железнодорожный чай, коваленковские припасы в виде жареной свинины, помидоров, огурцов и прочих даров щедрой украинской земли. Мелькающие за окном белые хатки, навевают сон.
  Ранним утром следующего дня мы уже в Москве, на Киевском вокзале. Нас подхватывает метро и несёт до станции Комсомольская. Сейчас я сяду сторожить рюкзаки, а Олька побежит к дяде Мите, компо-стировать билеты. Можно было бы сдать мешки в камеру хранения, но мне не хочется куда-то бежать. Оле тоже не хочется, но дядя её, и тут уж никуда не деться.
  - Ты даже не представляешь, как нам повезло! - Дядя только что получил возвратные места на скорый "Москва-Пекин"! Это лучший по-езд на Транссибе. Да еще и купе у нас. Ты на верхней любишь или на нижней?
  - Выбирай ты, любимая. Мне как-то без разницы. Лучше скажи во сколько отправление?
  - Практически в полночь, без пяти двенадцать. Целый день в Мо-скве, это же так здорово! Давай подумаем, чем будем заниматься целый день.
  Двое суток в поезде пролетели совершенно незаметно. Нам было что обсудить и о чём поговорить. Я сделал Оле предложение руки и сердца. Она сутки меня мариновала, но после Омска ответила утверди-тельно. Решили, что жить будем на съёмной квартире, где-нибудь в ча-стном секторе рядом с Сибстрином. Заявление подадим в сентябре, свадьбу сыграем после ноябрьских.
  ...
  - Скорый поезд Љ19 "Восток", следующий по маршруту "Москва - Пекин" прибывает на первый путь, повторяю... Голос диктора звонким эхом разносится над сплетением железнодорожных веток станции "Но-восибирск-Главный". В нашем вагоне играет "Попутная песня" Глинки. Наше путешествие закончилось благополучно, мы дома. Прибыли уже в новом качестве. У меня до сих пор ноги подгибаются, стоит только вспомнить, что Ольга Коваленко - моя невеста. Обалдеть!
  
  ЧАСТЬ 3
  ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ
  
  С осени 1978 года изменения в пространственно-временном кон-тинууме накапливаются, приближаясь к критической отметке. Измене-ния происходят уже не только в моей жизни, но и в судьбах людей лишь косвенно причастных к моему появлению в этом времени. Постепенно события приобретают лавинообразный характер. С 1979 года история мира всё-таки меняет колею.
  
  ГЛАВА 1. ДЖА ДАСТ НАМ ВСЁ
  Новосибирск. Борис Рогов. 1 октября 1977.
  
  Год огненной змеи.
  В августе в Новосибирске началось строи-тельство нового зоопарка. Самого большо-го по площади в стране.
  1 октября открылся музыкальный фести-валь "Новосибирская осень", посвященный 60-летию СССР.
  7 октября - принята Конституция СССР.
  26 октября. Вышел фильм "Служебный ро-ман" Эльдара Рязанова.
  5 ноября - Катастрофа Ту-124 под Джор-хатом, погибли 5 из 10 человек на борту. Среди выживших - премьер-министр Ин-дии Морарджи Десаи.
  22 ноября. Начались полеты "Конкорда" из Парижа и Лондона в Нью-Йорк.
  25 декабря - скончался Чарльз Чаплин
  
  
  Ночь была просто ужасна. Снилось, что я пойман бородатыми боевиками ИГИЛ, связан по рукам и ногам и зверски избит. Потом мне стянули голову веревками. Голова от их дурацких упражнений начала трещать. Сквозь треск костей собственного черепа я вдруг слышу, как их командир баритоном запевает старую, бодрую песню:
  Утро!
  Утро начинается с рассвета.
  Здравствуй!
  Здравствуй, необъятная страна.
  У студентов есть своя планета... Это! Это!
  - Это - ма - е - та... - Заканчиваю я, окончательно приходя в сознание. Ужасно болит голова. Во рту, будто эскадрон ночевал... С-с-суки, наверняка водку несвежую продали. Ещё Юлька зловредная! ТОП - ТОП - ТОП! ТОП - ТОП - ТОП! Никакой жалости! Сестра называется. Не пойду никуда сегодня, буду болеть!
  Вчера была пятница. Последний день нашей строительной прак-тики. Помня прошлогодний скандал с оплатой сельскохозяйственных работ, ректорат в этом году оплатил наш труд без напоминаний. Конеч-но, по самой низкой ставке, но, тем не менее, по восемьдесят рубликов на человека получилось. На фоне наших оформительских заработков - слёзы, но после летних каникул и это хлеб. По случаю окончания прак-тики случилась грандиозная пьянка. Накануне вечером я встретился со своей, как мне тогда казалось, невестой. Оленька долго что-то мямлила, что было на неё совсем не похоже. В конце концов, заявила, что выхо-дить замуж она не будет. Типа, вечное "давайостанемсядрузьями". Её родители запретили ей даже думать о какой-либо свадьбе до окончания института. Тем более, что с Андреем своим она каким-то образом поми-рилась. Вот эта новость меня удивила больше всего.
  Оно бы и бог бы с ними, но обидно. Даже зло взяло! Напиваться я не собирался, но как-то оно само вышло. После первой стопки за успех нашего безнадёжного дела, мне стало горько от осознания, что в течение одного года уже вторая девушка бросает меня, и я, не заметил, как надрался до положения риз. Не помню даже, как дома оказался.
  Как мы вчера рычали! "Идёт охота на волков, идёт охота!" Нет, не могу сейчас рычать и даже петь, сразу мозг начинает разрываться от тупой боли. Надо встать, облиться холодной водой и выпить аспирину...
  Под ледяными струями мне на память вдруг приходят слова:
  Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
  Отворились курки, как волшебный сезам,
  Появились стрелки, на помине легки,-
  И взлетели стрекозы с протухшей реки...
  Сознание пронзает мысль о том, что необходимо, срочно вспом-нить слова этого сиквела . Я пока ещё не знаю, как можно использо-вать песню, но что-то в этом определённо есть. Что-то здесь таится мощное, я это чувствую. Вот только жалко, что помню эту песню я очень смутно. С другой стороны, если отдать её настоящему автору, то он сам вспомнит. Так что надо писать всё, что смогу. Кажется, следую-щая строфа звучит как-то так:
  Даже тот, кто нырял под флажки, под флажки
  Чуял волчьи капканы подушками лап;
  Тот, кого даже пуля догнать не могла б,-
  Тоже в страхе взопрел и прилег - и ослаб.
  Хорошо дело пошло. Я внезапно и к собственному удивлению вспомнил всю песню. Пока записывал, похмелье отступило. Головная боль затихла и затаилась в углу черепа, лишь лёгкой пульсацией напо-миная о себе. Можно теперь и чаю покрепче заварить. Сухари где-то были. По случаю отравления - ничего, кроме сухарей. Такая диета мне всегда помогала.
  Погода стоит по-настоящему осенняя. Ночью было минус два, днём обещают небольшое потепление до плюс пяти. Небо закрыто се-рыми тучами, готовыми пролиться вниз холодными потоками. Никуда идти не хочется, поэтому буду сидеть дома, рисовать впрок наброски, листать накопившуюся за последние два месяца прессу. Надо напрячься и вспомнить, что происходило той прошлой реальности в стране и мире в 1978 году. До сих пор сам удивляюсь, как мне удаётся вспомнить столько разных событий, авиакатастрофы, землетрясения, вооружённые конфликты. Наверное, так действует на мозг сам факт перемещения, обеспечивая сознанию доступ к мировому информационному полю. Да, бог с ними с этими новыми способностями. Помогло же? Помогло! Вот и прекрасно!
  Пока болею полистаю-ка я журнальчики. Посмотрим, чем нас тут радует молодёжная печать. Так, "Смена" продолжает публиковать све-жий перевод Клифорда Саймака. Правда, сам рассказ "Сила воображе-ния" написан ровно 20 лет назад. Кажется, что-то про стимуляцию моз-говой активности. Надо будет когда-нибудь всё-таки почитать.
  Что тут ещё? Ага! Вот интересная мысль проскользнула. В жур-нале в качестве передовиц использованы письма читателей, где они предлагают дополнения в новую Конституцию, можно было бы и тут засветиться. Когда там принята была эта Конституция? Эх, чёрт! Позд-но! Через неделю она уже вступит в действие. Надо было раньше че-саться.
  Ещё у нас в этом году 60 лет Октября. Значит, работы оформи-тельской будет выше крыши. Вон, не далее как вчера, Меньшиков рас-сказывал, что ему предложили оформить Кировский райком Партии. Он думает, что за оставшийся месяц ему одному не справиться. В прошлом году мы три месяца вшестером трудились над воплощением. И всего-то три комнаты и коридор. А тут три этажа солидного здания. Полную от-делку конечно не потянем, но проект вполне можно будет за пару меся-цев накидать. Тем более, что в этот раз план БТИ имеется, то есть обме-ры делать не придётся.
  Успеем, или не успеем не важно, главное - аванс получить и хотя бы к празднику набросать какие-нибудь картинки. Это у Борьки пре-красно получится. Сделает так, что у всех чиновников слюнки потекут. Томку подключим, она быстро объёмы посчитает, смету прикинет, и можно будет материал уже представлять.
  Что-то я отвлёкся. Вот ещё идея. Фотоконкурс "Мир молодости страны Советов" как раз для Самаровича тема. Ему даже и снимать ни-чего не придётся. Он же каждый день на стройке с фотокамерой бегал. Подберёт штук 10 самых интересных кадров, распечатает в требуемом формате и отправит. Вот только работать ему придётся в авральном режиме. Приём снимков заканчивается уже 15 октября. Так что на раскачку времени нет.
  Так я листаю страницы, просто выписывая в тетрадку возникаю-щие в мозгу идеи. Воплотятся ли они во что-либо стоящее? Бог весть. Фоном в голове продолжает зудеть мысль о фотоконкурсе. Что-то под-сказывает мне, что Паша с этим может не справиться, он же не собирал-ся участвовать ни в каком конкурсе, когда на стройке фотиком щёлкал. На конкурс надо по-другому подходить. Без постановок чего-то инте-ресного добиться невозможно.
  Основная мысль фотографий понятна. Молодёжь планирует бу-дущее. Мальчики и девочки за кульманами, за досками, над генплана-ми.. Драматургию кадров надо выстраивать.
  Так незаметно проходит день. К вечеру молодой и здоровый ор-ганизм окончательно справляется с последствиями вчерашнего возлия-ния и можно отправляться на вечерний променад.
  - Не сделать ли мне по случаю свободного вечера сегодня ещё од-но дельце? А вот, пожалуй, что и сделать! - приходит мне в голову оче-редная сумасшедшая идея. Я опять хватаюсь за великое изобретение Грэхема Белла.
  - Александр Семёнович, здравствуйте, рад вас слышать.
  ...
  Да, работали на стройке весь сентябрь. У вас, наверное, работы накопилось оформительской выше крыши?
  ...
  С огромным удовольствием ударно поработаем. Конечно... Ко-нечно... Договоримся, я думаю. Чего уж там, свои же, можно сказать, люди. Лену можно к телефону?
  ...
  Лена, привет! Муж твой дома? Мне бы с ним поговорить.
  ...
  С тобой тоже с удовольствием бы, но сегодня хотелось бы с ним. Он на гастролях? Жаль. Тогда придётся с тобой. Выходи, расскажу, а ты уж ему передашь. Только в цветах и красках, ну, мне тебя учить.
  ...
  После программы "Время" я спускаюсь к подъезду соседнего до-ма. Минуты через три выпархивает Леночка в новом модном пальто синего цвета с длиннющим вязаным шарфом поверх него. Под капюшо-ном виднеется синий беретик.
  - Шикарно выглядите, мадам Полуяхтова! - Приветствую я ста-рую подружку. - Так и живёте с родителями?
  - Так и живём, да, а тебе завидно? У тебя был шанс, но ты дурак. Давай рассказывай, что там опять придумал.
  Надеюсь это не сочинение оперы на два часа? Если так, то мо-жешь не стараться, даже слушать не хочу, тем более Вовчику рассказы-вать не буду. Его в мае вызывали в партком. Всё после той репетиции, будь она не ладна! Представляешь? Какая-то сука донесла. Угрожали, что первых партий ему по гроб жизни не видать. Напугали Вову, и ре-шил он больше этим направлением не заниматься. Хорошо, что хотя бы одну нормальную запись сделали. Шоу действительно мощное получи-лось, жалко было бы, если бы пропало совсем. Ладно! Говори уже, что хочешь.
  - Никаких новых идей. Всё куда проще. Помнишь, у Высоцкого есть песня "Охота на волков"?
  - Конечно, это у "Волков " программная вещь была.
  - Дело в том, что я вспомнил песню продолжение, которую Вы-соцкий сочинит в будущем году. Песня не менее, а может быть даже и более энергичная. С нотками трагизма но у нас народ любит трагиче-ские истории.
  - Это ты точно заметил. Все народные песни, особенно самые по-пулярные, имеют печальный финал. И "Чёрный ворон", и "Варяг", и "По диким степям Забайкалья".
  - Ага! Ты тоже это уловила? Я знал, что ты умна, несмотря на по-ловую принадлежность. - Я не успеваю докончить мысль, как мне под рёбра знакомо всаживается кулачёк.
  - Чтобы я этого не слышала больше!
  - Чего не слышала? Что ты умна?
  - Ещё что-нибудь подобное скажешь, то получишь в глаз!
  - Ладно, птичка моя, не буду больше, пожалей, не губи.
  Так мило, как в старые добрые времена, подкалывая друг дружку, мы болтаемся по окрестностям до полуночи. Текст песни я Ленке пере-даю и вытягиваю у неё обещание обязательно передать мужу. Даже пробую напеть ей мелодию, чем привожу её просто в дикий восторг. Отсмеявшись, она заявляет:
  - Борюсик, давай без вокализов, мы разберёмся, всё-таки два про-фессиональных музыканта. Всё, давай я тебя поцелую на прощанье и по домам. Не надейся, только в носик.
  Не тут-то было! Стоило ей приблизить губы к моему лицу, я при-тянул её к себе. Что интересно, вырваться Леночка не пыталась. Какое-то время мы с чувством, толком, расстановкой ныряем в эротические воспоминания... Похоже, у меня есть шанс на нечто большее, чем поце-луй, - пришла мне в голову неожиданная мысль.
  
  ГЛАВА 2. ПРЕМИЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ
  Новосибирск. Сибстрин. Павел Самарович. 10 октября.
  
  Под резкими порывами холодного октябрьского ветра я едва удерживюсь на ногах. Вчера кое-как договорился с родной тринадцатой группой, что за пирожные для девочек и пиво для мальчиков, они будут дружно изображать творческую молодёжь страны советов, полную ве-ликих замыслов и мечт. Всё для призового снимка в журнале "Смена". Рогов меня всё-таки уговорил поучавствовать в конкурсе.
  В оттягивающей плечо, большой спортивной сумке были акку-ратно упакованы все необходимые для фотосессии инструменты. Во-первых, классный зеркальный аппарат "Зенит-Е", купленный вместе с объективом "Гелиос". Во-вторых, ширик "Мир 24М" ни разу ещё не опробованный. В-третьих, по мелочи, экспонометр, пыха , штатив и двойной софит. Каждый прибамбас весит немного, но вместе получи-лось килограммов пять не меньше. Тащить против ветра всё это добро утомительно, но есть у меня несколько интересных идей, которые стоият того, чтобы немного помучиться.
  В половине четвертого сразу после окончания четвёртой пары, сокурсники попытались было разбежаться. Большинству моя идея не показалась сколько-нибудь стоящей. Но несколько человек всё-таки собрались в кабинете рисунка, среди мольбертов и софитов.
  - Самарович, - первой начала возмущаться Инка Ромашкина, - ты нас уболтал, мы пошли тебе навстречу, пришли, сидим тут голодные, а ты не готов. Где штативы? Где аппараты? В конце концов, где обещан-ные плюшки и чай?
  - Павлик, - поддерживает её Нелька Минерт, дочка профессора Карла Людвиговича Минерта, - Ромашка права, у тебя осталось всего 45 минут. Время пошло. - Ох уж эти девушки!
  - Девочки, милые, ну имейте совесть! Дайте две секунды. - Я пу-лей бегу на кафедру, где сложил оборудование. Пока носился, парни уже накромсали макетными ножами свежий сметанник.
  - Борька, не в службу, а в дружбу, сгоняй за чайником и водой.
  Рогов, не вступая в пререкания, скачет в буфет. Надо же успеть, пока он не закрылся. По пути он вспоминает, что ещё и посуду прихва-тить придётся, чай да сахар.
  Водрузив на поднос десяток гранёных стаканов, чайник с горячей водой, полкоробки рафинада и пакет грузинского чая, он возвращается в кабинет. Хорошо, что я додумался купить манник на прошлом перерыве, а то бы сейчас глотали бы пустой чай.
  В триста шестнадцатой уже царит веселье и смех. Я расставляю девочек в ряд, подсвечивает их мощными софитами с одной стороны, и принесёнными из дома фотолампами с другой. Парней пока ещё расста-вил не до конца, но Ваньку с Гулей уже расположил по флангам. В мо-мент, когда появился чайник, я как раз пытаюсь впихнуть Петьку в центр композиции, но что-то мне не нравится, никак не пойму что.
  - А вот кому горячий чай, подходи-налетай. Торопись-незевай, в чашки чай наливай! - орёт Рогов, привлекая внимание.
  - Стоять! - Ору я. - Борька, идиот! Ты мне сейчас всю малину ис-портишь со своим чаем. Ничего ни с кем не случится, если чаепитие будет через пять или даже десять минут.
  - Ладно, ладно, не кипишуй , скажи лучше, куда мне встать? Я же тоже хочу оказаться в шедевре...
  Наконец все расставлены, освещённость померяю, немножно све-том поиграю и буду снимать. Бархатно скрипит взводимый затвор - щщщ-щолк, тут же щелчок переставленной диафрагмы - щщщ-щолк, щщщ-щолк, щщщ-щолк...
  Полплёнки уже отснял и объявляю перерыв.
  - Представляете, как бы было здорово, если бы можно было ещё до проявки увидеть что снято. - Говорит Ромашкина, разливая остыв-шую воду по стаканам. - А то столько трудов, и полная неизвестность, что там получилось. Всё только на интуиции и опыте.
  Пока народ дискутирует о будущем фотографии, пока Рогов рас-сказывает, как можно снимать без плёнки, я, пользуясь тем, что друзья отвлеклись ищу интересные ракурсы, снимая всё подряд.
  Рогов обращается к присутствующим, - народ, давайте уже за-кругляться, у всех дел полно, а мы тут сидим, время теряем. Пока Павлик с техникой возится, давайте я вас расставлять буду. Изобразим великих проектантов в порыве творческих мук.
  - Ты кто такой вообще? Ещё от горшка два вершка, а уже коман-довать берёшься. Комсорг нашёлся, - народ недовольно заворчал. После чая надо покурить, без перекура никакая работа не пойдёт. Ты же не куришь, поэтому нифига не понимаешь.
  - Курить - здоровью вредить! Давайте быстренько закончим, а потом курите хоть до посинения. Это же вам сейчас в курилку переться, потом обратно.
  - Нам не трудно. Паша может с нами пойти, сделать несколько кадров, может это будут как раз самые лучшие кадры?
  - Мальчики, мне кажется, Боря прав, - вступает Минерт. Быстро отсняли последнюю постановку, быстро разбежались.
  - Неля, ты плохой товарищ, ты не поддерживаешь коллектив, - отчитывает девушку Шалмин. - Я вот сейчас настучу этому комсоргу по кумполу, он и отвянет.
  У Минерт тоже появляеся гениальная идея.
  - Сейчас я сбегаю на кафедру, у отца там должны быть какие-нибудь старые чертежи. Мы бросим несколько листов на пол, сами со-беремся вокруг, а Пашка влезет на стол и сделает несколько фоток свер-ху. Если еще свет на лица направит, получится очень эффектно.
  Рогов по привычке начинает командовать - Так Марина, Инна встаньте вот туда, Вань ты за Марину зайди, Серёга, ты самый высокий, сделай ручкой указующий жест, как будто, ты тут самый главный.
  - Борька, а ты тут кто такой? - Ромашкина начинает возмущаться. При этом она театрально закатывает глаза и всплёскивает руками. Жаль, если Паша не успеет среагировать на этот спектакль. Она девушка резкая, настроение у неё меняется каждую секунду.
  - Инна, ты не выступай, нам сейчас поскорее надо с этим делом закончить, раз уж мы взялись Паше помочь. Давай сделаем, как Борька говорит, а Минерт подойдёт и Паше останется только фоткать.
  Пока мы располагались для очередной композиции, прибежала Нелька с целой охапкой чертежей.
  Смотрите, народ, какие клеевые чертёжики! - Радостным возгла-сом она обращает на себя внимание. - Вы пока свою постановку завер-шайте, а я, чтобы времени не терять, начну композицию из них тут рас-кладывать.
  ...
  Ещё час все разбежались, только я аккуратно укладываю обору-дование. Да ещё Рогов и Меньшиков сидят на подоконнике и ждут.
  - Как считаете, будут хорошие кадры?
  - Не меньше трёх. Вот смотри, - Нелькин с верхним ракурсом, это раз. С шеренгой, помнишь, ты так забавно снизу подсветил, это два. Ну и ещё какой-нибудь кадр выцепишь.
  - Мне кажется, тот с Ромашкиной, когда она руками махала, тоже ничего должен получиться.
  
  Новосибирск. Аэропорт "Толмачёво" Самарович. 15 октября
  
  Последний день приёма фотографий на конкурс - суббота, уже во второй половине дня в аэропорту "Толмачёво" Павел метался в зале вылета. В руках он сжимал аккуратную папку двенадцатого формата, обёрнутую в оберточную бумагу. Ему необходимо было успеть на этот самолёт, потому что в шесть часов пополудни в стенах редакции журна-ла "Смена" заканчивался приём работ.
  Его внимание привлекла миловидная брюнетку лет тридцати в синей курточке.
  - Извините, пожалуйста, - Павел был сама любезность, - вы в Мо-скву летите?
  - В Москву, а что? - приветливо улыбнулась девушка в ответ.
  - Мне очень нужно именно сегодня передать вот этот материал, - Павел показал пакет с фотографиями. - Тут фотографии на конкурс, а сегодня в шесть последний срок.
  - Ну, я даже не знаю. В принципе, у меня сегодня в Москве сроч-ных дел нет. Муж обещал встретить в Шарике и домой отвезти. Он у меня очень строгий. Если только редакция по пути окажется. Какой ад-рес?
  - Бумажный проезд, 14. Это рядом с Савёловским вокзалом. Из Шереметьево по Ленинградке прямо и у Таганки налево.
  - Вроде бы по пути. Сейчас у нас три, через полчаса вылет, ещё через четыре часа мы в должны быть на месте. Багажа у меня нет, зна-чит, минут пятнадцать займёт выход в город. Ехать до центра минут сорок пять. Слушайте, молодой человек, а ведь успеем. Давайте ваши шедевры. Попробую вам помочь. Телефон мой возьмите и позвоните сегодня вечером.
  - Отлично! Я и сам вас хотел об этом попросить. Меня, кстати, Павел зовут, а вас? - Паша быстро проговаривает весь этот текст, одно-временно протягивая девушке коробку конфет "Птичье молоко".
  - Очень приятно, меня Марина. Девушка, выхватив у меня из рук пакет и конфеты, скрылась в направлении зоны вылета.
  
  Москва. Редакция журнала "Смена". Марина. 15 октября
  
  Самолёт опоздал. Марину в "Шарике" никто не ждал. Со своим парнем она поругалась ещё месяц назад, поэтому пришлось идти на 851 автобус и трястись на нём до Речного вокзала, а потом восемь станций на метро. Когда она выходила из метро, до окончания приёма оставалось всего полчаса.
  ...
  - Милая женщина, здравствуйте, а кому можно отдать фотогра-фии на конкурс? - обратилась она к тетке, сидевшей в стеклянной будке на вахте.
  Та, не спеша, повернулась к ней всем корпусом и исподлобья по-смотрела в её сторону.
   - И тебе не хворать, девочка, - после затянувшейся паузы произ-несла тумбообразная тётка. - Что ж ты, милая, так долго собиралась? Закончился приём работ. Михаил Григорич лично забрал последние.
  - А может, вы меня пропустите? Очень обидно ведь! Я через пол-страны летела на самолёте, потом с языком на плече из Шереметьево сюда, чтобы на самом финише узнать, что поезд ушёл. Будьте так доб-ры, товарищ вахтёр, пропустите меня к вашему директору, может он смилостивится? Ведь в журнале черным по белому было написано, "окончание приёма работ 18.00".
  - Я тебя, девонька, пропущу, а мне потом премию срежут? Нет, даже и не проси. - Тётка снова отвернулась в сторону решаемого кросс-ворда. - Скажи лучше, что такое "короткое музыкальное приветствие" из трёх букв?
  - А может коробочка новосибирских шоколадных конфет, помо-жет? - Марина не отступает. - А приветствие из трёх букв это туш.
  - Шоколадные говоришь? А какие?
  - "Птичье молоко" из взбитых сливок с агар-агаром в шоколадной глазури. У нас в Новосибирске они считаются лучшим Новосибирским сувениром.
  - Лучше что ли чем "Ротфронт"? Не может такого быть! Дай-ка я попробую. - Вахтёрша протягивает пальцы-сосиски к коробке и тянет её к себе. - Ладно, пользуйся моей добротой, беги на второй этаж, по коридору на высоких дверях табличка "Главный редактор Кизилов Г.М", чем чёрт не шутит, может и возьмёт.
  - Спасибо вам огромное, - прокричала Марина, быстрым шагом устремляясь по направлению к лестнице. Слава богу! Редактора она как-нибудь сумеет уговорить...
  В кабинет главреда Марина уже просто ворвалась как фурия, за-быв второпях постучать.
  Кизилов Г.М. стоял у подоконника и что-то рассматривал на про-свет. От неожиданного хлопка двери за спиной он даже вздрогнул. Не-довольно обернулся, но увидев привлекательную молодую женщину, изобразил на лице некое подобие улыбки.
  - Добрый вечер, красавица! Что привело вас в наш скромный уго-лок на закате рабочего дня? - По витиеватой манере говорить, сразу чувствовалось, что человек принадлежит к литературным кругам. - Только не говорите, что принесли гениальный роман для скорейшей его публикации.
  - Извините, что я без стука, устала просто. С самолёта и сразу к вам. Не надейтесь, никакого гениального романа, или даже посредст-венной повестушки я вам не принесла. Меня один юный фотограф по-просил до шести вечера принести вам фотографии на конкурс. А на вах-те женщина меня пускать не хотела. Уверяла, что приём работ уже за-кончен. Но как же он может быть закончен, если даже сейчас ещё 17.40?
  - Как же вам сказать? - Кизилов немного замялся, - понимаете ли, милая девушка, к большому нашему сожалению, действительно из-за огромного количества работ было принято решение сократить на час время приёма. Правда по закону подлости, поток тут же и иссяк.
  - То есть, вы хотите сказать, что отсекли от участия в конкурсе только наши работы? Но ведь это не честно! Давайте хотя бы вскроем конверт и посмотрим, что я привезла. Через полстраны летела, между прочим.
  - Давайте лучше сходим в ресторан! У меня в грузинском ресто-ране знакомый метрдотель, поэтому проблем с проникновением не бу-дет. Ах! Эта грузинская кухня! Лобио с ароматом кинзы, острейший харчо с нежными хорошо проваренными бараньими рёбрышками, шаш-лык из кабана в гранатовом соке, источающий умопомрачительный дух грузинского застолья... Извините, я не успел поинтересоваться вашим именем, надеюсь, это вас не обидело? Похоже, что он вашей красоты я теряю голову.
  - Меня Мариной зовут. Спасибо, за комплимент, за приглашение тоже. Я сегодня не успела пообедать, а по нашему времени уже и ужи-нать поздно, поэтому если вы возьмёте работы на конкурс, то я с удо-вольствием составлю вам компанию. Мне даже интересно, ни одного знакомого редактора у меня пока не было.
  - Договорились. Тогда распаковывайте ваш "улов", а я вызову во-дителя. Пока он подойдёт, посмотрим, что вы нам принесли.
  Судя по тому, что на просмотр пяти кадров у редактора ушло не-сколько больше времени, чем нужно для рассмотрения рядовых работ, фотографии его заинтересовали. Им были присвоены номера, и он лично внёс их в регистрационную книгу.
  - Завтра будет первое заседание конкурсной комиссии, я надеюсь, во второй тур ваши работы обязательно пройдут. Призовые места уже поделены между мэтрами отечественной фотожурналистики, сами по-нимаете это политика. Нам в журнале надо поддерживать высокий уро-вень. А если мастеров не подкармливать время от времени, они дорогу к нам забудут. Такова жизнь, милая Марина. Чу! За окном слышен звук автомобильного клаксона, нам пора.
  Вечер Марина провела просто превосходно. Ресторан был, в са-мом деле, очень даже не плох. Кизилов в меру нагл, и в меру галантен. Терпкое саперави тоже легло в масть. Наверное, поэтому ей пришла в голову мысль закрутить с редактором небольшой романчик. Он то, ду-рачок, подумал, что так велика сила его мужского обаяния.
  ...
  Фотоработы Самаровича после отборочного тура прошли в глав-ный отбор и удостоились быть напечатанными в альбоме фотографий посвященному шестидесятилетию Октябрьской Революции. Редакция выслала Павлу журнал с напечатанными фотографиями и именную гра-моту, как лауреату с сопроводительным письмом. "...Надеемся на даль-нейшее сотрудничество.., желаем творческих успехов...". Понятно бы-ло, что это просто протокольная вежливость, но всё равно Павлу было приятно повесить дома на стенку первый "боевой" трофей.
  Я написал большими буквами поздравление от однокурсников со страницами из "Смены" и текстом поощрительного редакционного письма и повесил всё это рядом с деканатом. Это позже отразилось в его судьбе, но на то и был расчёт.
  
  ГЛАВА 3. ИМИТАТОРЫ
  28 сентября. Новосибирск. Дом Художников. Тришин А.С.
  
  В банкетном зале Союза Художников было оживлённо. Над щед-ро сервированными столами перекатывался шум торжественного засто-лья. Официальная часть с поздравлениями от городской администрации, от горкома и обкома уже прозвучали. Гости расслабили галстуки и при-нялись просто выпивать и закусывать, не забывая при этом поздравлять юбиляра.
  Наряду с персональной выставкой к своему полувековому юби-лею Александр Тришин получил от городских властей прилично издан-ный глянцевый каталог Персональной Выставки и звание "Заслуженный работник культуры РСФСР" с причитающимся по такому случаю де-нежным вознаграждением.
  - Александр Семёнович, - обратился к Тришину Юрий Ясюлюнас, зампред Горисполкома по культуре, - позвольте ещё раз от себя лично поздравить вас с юбилеем, пожелать вам не терять бодрости тела и духа! Кроме того, у меня для вас предложение. Горисполком решил поручить вам выполнение масштабного полотна. Мы с Иваном Павловичем понимаем, что срок в полтора месяца для такой масштабной работы - очень мало, поэтому мы уже всё придумали. Освободили вас от творческих мук. Вам, дорогой, Александр Семёнович, осталось только чисто механическая работа - воплотить наши задумки на холсте.
  - Юрий Иванович, а можно поподробнее? Размеры стены, разме-ры помещения, в котором полотно будет висеть, жанр... уже известны?
  - Это всё мелочи, не стоящие обсуждения! Главное размер полот-на будет четыре на восемь метров. Тема - установление Советской вла-сти в Новониколаевске.
  - Юрий Иванович, побойтесь бога! Во-первых, здесь работы не меньше чем на полгода, во-вторых, это совершенно не мой профиль. С батальным жанром это вам лучше к Саше Чернобровцеву обратиться, он мастер подобных исторических произведений.
  - Александр Семёнович, - продолжает гнуть свою линию зампред Горисполкома, - вы меня не поняли. Этот заказ не просто подарок, этим Партия оказывает вам высокую честь. Мы же уже прикинули, сколько может стоить такого уровня работа.
  - И сколько, по-вашему?
  - С учётом вашего нового звания не меньше тридцати тысяч, по-лучается. Вы в Худфонде ещё всё точно подсчитаете, и мы даже готовы будем ещё какой-то процент набросить. - Ясюлюнас ободряюще похло-пал Тришина по плечу и вернулся на своё место.
  Голова новоиспечённого Заслуженного Художника от такой но-вости закружилась. Он не мог удержаться от приятных подсчётов. Со всеми вычетами получалось на исполнение не менее двадцати тысяч рублей. Ясно, что одному такой объём не потянуть. Студентов привле-кать можно только по вечерам и выходным. Кого тогда в помощники нанимать?
  
  Новосибирск. Квартира Тришина 29 сентября
  
  - Ты, Борь, понимаешь, что этот заказ сорвать нельзя ни по каким причинам, - жаловался Тришин, - мне тогда только вывески рисовать разрешат. Откровенная халтура не прокатит, поэтому, кого попало при-влекать нельзя. Я даже пытался отказаться, но мне порекомендовали найти способ, как справиться с таким почётным заданием.
  - Есть способ под названием "ну, не шмогла". - Борис делится старым испытанным приёмом, - Анекдот такой есть.
  Делайте, как получается, максимально качественно, говорите, что всё будет в порядке, всё успеете, хотя ясно, что за оставшиеся полтора месяца максимум, что можно сделать, это эскиз согласовать. Работы тут не меньше чем на полгода. Как срок придёт, так и скажете, что "не шмогли", что "нереальные планы", это "как его? волюнтаризм". Работу у вас не заберут потому, что начинать заново будет поздно. Я думаю, что даже в деньгах не прижмут, они же с вами о процентах договаривались?
  - Откуда ты знаешь про проценты? - удивлённо смотрит на меня Тришин.
  - Что вы, Александр Семёнович, какая здесь может быть тайна? Банальный откат. - Я удивлён его наивностью, - всегда распределители бюджетов стремились завысить сумму, чтобы можно было что-то от-щипнуть в свою пользу. Все об этом знают, кто с распределением зака-зов сталкивается. Мы же тоже по такому принципу сотрудничаем.
  - Ладно, сейчас о коррупции не ко времени. Надо человек семь, а лучше восемь, способных махать кистью. Исполнительных, пунктуаль-ных, не глупых. Главное! Никакого творчества, ничего от себя, всё что-бы по согласованному эскизу. Хозяева уже сами всё решили.
  - Знаю я, как они решили. Выдадут вам завтра листок бумаги, где кружочки нарисуют и подпишут "здеся красногвардеец, а здеся колча-ковец с пулемётом, а вот туды скачет непобедимая красная конница во главе с маршалом Синехуевым ".
  - Кем-кем ты сказал? Это кто у нас Синехуев? Ты смотри за язы-ком то, не дай бог, услышит кто-нибудь, ни тебе, ни мне мало не пока-жется.
  - Да это просто анекдот был про Блюхера.
  - Сейчас нам не до анекдотов. Ты лучше мне скажи, сатирик-юморист, сможешь бригаду живописцев-маляров организовать?
  - Сколько денег заплатите, столько и народу подгоню. Сумма уже известна на зарплату? Тут же надо ещё иметь в виду, что студенты на-род подневольный, целый день работать не можем, нам же учиться надо, курсовики, рефераты, то да сё. Поэтому народу надо вдвое больше.
  - Эх! Надо, так надо. Мне сейчас деваться некуда.
  - Тогда выясняйте все детали. Как выясните, буду народ подтяги-вать. Пока только удочку закину. Вы, как опытный мастер, может, при-близительно прикинете прямо сейчас, за сколько вы бы в одиночку это дело провернули?
  - За год, наверное, сделал бы, - немного подумав, тянет в трубку великий сибирский импрессионист.
  - Приблизительно понятно, что шесть студентов, если будут рабо-тать по вечерам и по ночам, то сделают месяца за четыре. Если им по-ложить зарплату рублей сто пятьдесят, то фонд оплаты труда получится приблизительно четыре двести с учётом подоходного. От этого можно отталкиваться. Прибавьте сюда мои продюссерские двадцать процентов, получится что-то около пяти тысяч. Вам остаётся творческая проработка общей композиции, персонажей и колористического решения, а кроме того пятнадцать тысяч рублей. Пять отдадите худфонду, вам останется вполне достойная оплата в виде десяти тысяч рублей.
  На том и порешили.
  
  Новосибирск. Персональная мастерская Тришина. 03 ноября
  
  
  Третье ноября, а снега ещё нет. Днём даже плюсовая температура, солнышко и травка зелёная кое-где выглядывает из-под опавшей листы.
  Александр Семёнович, как обычно дымил своей трубкой и, скре-стив на груди руки, задумчиво глядел на только что загрунтованный подрамник. Как всегда первый удар кисти по холсту сильно напрягал его. Ведь от первого мазка зависело, как пойдёт работа. Будет ли это искромётный экспромт, или наоборот, вдумчивое медитативная медлен-ное наслаждение, рассыплется ли по полотну разноцветье искристых капель, или всё будет в суровой гамме северного сумрака.
  Внезапный телефонный звонок вернул его к реальности хмурого ноября.
  - Тришин слушает...
  ...
  - Конечно, я всё контролирую. Да. Позавчера был. Ребята начали подмалёвок.
  ...
  - Да мы не успеваем. Если бы вы согласовали эскизы за один день, хотя бы за два дня, ещё можно было бы о чём-то говорить, какие-то претензии предъявлять.
  ...
  Нет! Даже и речи быть не может. Объём очень большой. Хорошо бы к концу месяца закончить.
  ...
  Да, хорошо! Договорились! Я сегодня же заеду и проверю, как идёт работа. Только давайте часам к шести вечера.
  ...
  - Что? Антисоветская музыка? Этого не может быть! Давайте по-ступим так - я сейчас приеду и во всём разберусь.
  Оказалось, что студенты сегодня отмечают день рождение некое-го Лёхи Маримонова. Ладно бы отмечали его у себя в общежитии, так нет! Решили работу не срывать и привезли спиртное, закуску и магни-тофон прямо в Горисполком. Работа над полотном приняла совершенно предсказуемый характер общей пьянки. А так как шесть работавших над картиной юных художника не могли оставить своих девушек и друзей, то компания собралась довольно многочисленная.
  Вахтеры, оставшиеся на дежурство в этот промозглый осенний вечер, сначала пытались образумить разгулявшуюся молодёжь добрым словом, потом шантажом, угрожая докладной в ректорат. Обращаться в милицию им казалось слишком жестоко, ведь ребят за такое могут вы-шибить из института, поэтому решили позвонить ответственному за всё это безобразие.
  Со второго этажа доносились бодрые звуки хита "Shocking Blue". Бессмертная композиция 1969 года "Винес" сотрясала стены уч-реждения:
  She's got it
  Yeah baby, she's got it
  Well, I'm your Venus
  I'm your fire
  At your desire
  
  Цыганский вокал Маришки Вереш под гитарные рифы Робби ван Леувена слышно было даже на улице.
  Молодёжь за собственными бодрыми криками - Шизгара!!! - не заметила появления усиленных "войск противника".
  - Вспышка справа! - неожиданно для себя выдал боевую команду Александр Семёнович и нажал на клавишу выключателя. У некоторых студентов, наверное, по армейской привычке сработал рефлекс, и они бухнулись на пол. Оба сторожа тоже...
  - Отбой воздушной тревоги, вставайте и докладывайте, что здесь происходит? Кто старший, и где Рогов?
  Участники изображают стадо баранов. Стоят, молча переминаясь с ноги на ногу и не знают, как вести себя в такой ситуации. Магнитофон тем временем продолжал надрываться:
  Goddess on the mountain top
  Burning like a silver flame...
  Wow!
  - Вот, вы, молодой человек! - Тришин решил, что прямые коман-ды дойдут быстрее, чем обращения ко всем сразу, - да, вы, выключите музыку, а вы, - он перевёл взгляд на самого высокого парня с лохматой шевелюрой, - доложите быстро и чётко, что здесь происходит.
  - А чего тут докладывать? - высокий начал тянуть, собираясь с мыслями, которые после уже принятого спиртного, собираться не хоте-ли. - У Лёхи днюха. А Борька сказал, что надо торопиться... Ну-у-у, мы и решили объединить два дела. Ну и вот... - он неопределённо развёл руками.
  - Всё понятно! Теперь делаете так: - ты, ты и ты, собираете краски и кисти, складываете их в воду. Мыть будете завтра. Девушки отмывают пол от краски, остальные юноши бегут за водой и меняют её по необхо-димости. Через пятнадцать минут здесь должно быть чисто. Вас тут по-сле этого тоже быть не должно! Вопросы есть? Вопросов нет!
  Пока идёт уборка, Тришин спускается к посту и набирает Рогова.
  - Борис! В чём дело? - он старается максимально передать своё возмущение происходящим.
  - Александр Семёнович, а что случилось?
  - Как? Ты даже не знаешь, что у тебя в твоём хозяйстве происхо-дит? Командир производства... - Тришин начинает закипать.
  - И что же там происходит? Сегодня точно не должно было ниче-го происходить, бригада решила взять выходной, чтобы отметить день рождения Лёшки Маримонова. Фигура популярная в общаге, праздник должен был быть масштабный. Потом наверстают, не переживайте вы так, Александр Семёнович.
  - Точно! Масштабный праздник получился, - Тришин с возмуще-нием, рассказывает, что произошло на самом деле.
  - Так ведь хотели как лучше! - Рогов не теряет присутствия духа. - К тому же никаких неприятностей не произошло.
  - Сторожам скажи спасибо, попались добрые и меня вызвали, а если бы просто в милицию позвонили? Тут бы и мне прилетело и тебе, а этих придурков из института бы выперли.
  - К счастью всё обошлось ведь? Вот только надо бы подумать, как нам ускориться, чтобы действительно не проколоться с какой-нибудь случайностью. В каком состоянии сегодня наш шедевр?
  - С грунтованием закончили, с переносом фигур с эскиза на холст почти закончили, осталось только центральную фигуру красногвардейца со знаменем и всё, можно будет приниматься за подмалёвок.
  - Так чего ждать? Четырёх человек уже можно за подмалёвок вы-саживать. Вы, Александр Семёнович, этого вашего красногвардейца пропишете во всех цветах радуги. Вам же можно и днём работать. Что-бы время ещё сэкономить, давайте сделаем роспись в стиле революци-онного авангарда.
  - Это ты что имеешь в виду? Если абстракционизм какой пролет-культовский, то сразу - нет!. Я таким не занимаюсь.
  - Так я и говорю, что центральная фигура должна быть прописана реалистично! Как символ победы революции, а фон пусть будет чёрным, белым, серым и в виде осколков, как символ поражения старого мира. Помните как в "Гернике" к Пикассо.
  
  Новосибирск. Квартира Тришина. 04 ноября
  
  
  Следующий день начался для Александра Семёновича с раннего телефонного звонка. Звонил ему возмущённый Ясюлюнас.
  - Александр Семёнович, как же так! - в его голосе слышались ме-таллические нотки. - Вы помните, какие сроки на выполнение нашей с вами работы прописаны в договоре?
  - Конечно, я всё прекрасно помню - Тришин не любил, когда на него напирали заказчики.
  - А вы знаете, какое сегодня число? А месяц? Или для вас всё ещё октябрь? - металла в голосе зама по культуре становилось всё заметнее.
  - Прекратите истерику, Юрий Иванович, да, я прекрасно вас по-нимаю, но вам хотелось получить живописное полотно и получить его быстро, что я не устоял перед вашим напором и солгал. Реально такое полотно пишется минимум полгода. Про это я вам тоже говорил. Мы планировали так организовать работу, чтобы закончить к Новому Году. Сегодня мой помощник сообщил мне, как можно сделать к началу де-кабря. У нас там, кажется, День Конституции? Вот к этой...
  Но Ясюлюнас не даёт договорить. Он просто взрывается в гневе. Тришину мерещится, что прямо из телефонной трубки брызжет началь-ственная слюна, и он брезгливо отодвинул её от лица.
  - Да, как...! Да, кто вам...! Какая конституция? Вы спали что-ли последние полгода? В этом году приняли новую конституцию и день конституции теперь в октябре. А за то, что вы мне солгали, за то, что не выполняете взятые на себя обязательства... Я вам... Я вас... Что хотите делайте, но чтобы через четыре дня картина была закончена!
  - Но, Юрий Иванович, это просто не возможно! Как минимум краска должна высохнуть! Масло оно долго может сохнуть и это от нас не зависит ни как!
  - Возможно - не возможно! Я сказал всё! Не сделаете, пеняйте на себя. Договор будет расторгнут, вам придётся аванс вернуть и больше никогда, вы слышите? Никогда Горисполком не будет вам ничего зака-зывать, - стук брошенной трубки сообщил, что разговор окончен.
  ...
  С Борькой Тришин смог встретиться только вечером. До назна-ченного срока оставалось только два дня. Ситуация сложилась аховая.
  - Хорошо в вашем стиле за два дня не сделать. - Констатировал состояние дел Рогов. - Надо значит сделать так, чтобы хотя бы фор-мально выполнить договор. О! У меня идея! Слушайте, Александр Се-мёнович!
   Эскиз перенесён? Перенесён! Колористика в эскизе решена?
  - Решена, но в самых общих чертах.
  - Значит, нам надо будет срочно закупить краску и прямо валика-ми за два дня всю композицию поднять. Получится полотно в револю-ционном конструктивистском стиле "окон РОСТА", помните, как Мая-ковский выдавал? Ну, и для завершённости обвести все фигуры чёрными линиями.
  - Но это же будет совсем не в моей манере письма! - Возмущается Тришин, - я никогда не позволял себе такой халтуры! Нет, на это я пойти не могу! Это противоречит моим принципам! И вообще...
  - Ну и будете возвращать аванс! - напоминает Рогов.
  - Ладно, наверное, ты прав... Придётся наступить на горло собст-венной песне.
  ...
  Бригада Маримонова, Борис и сам великий сибирский художник двое суток практически не вылезали из зала приёмов. Они насквозь про-питались запахом льняного разбавителя и уайт-спирита. Спали с лица и обзавелись черными кругами под глазами от усталости.
  Шестого ноября вечером наконец-то начали разбирать леса, по которым полтора месяца лазили, работая над картиной. Точно в срок плод совместного творчества представал перед глазами офигевшей пуб-лики. Александр Семёнович сразу понял - это провал! Живописью то, что предстало перед глазами ошарашенной публики, нельзя было на-звать ни под каким видом! Что-то среднее между Малевичем, лентуло-вым и Филоновым, но Александр Тришин импрессионист, жизнелюб и сибарит, точно не мог такое сотворить.
  Ясюлюнас был в бешенстве, но не нашёл в договоре ни одной за-цепки, чтобы отказать в приёме работ. Тематика соблюдена, размеры совпадают, идейность, - какая надо. Ограничились тем, что закрыли картину специально сшитыми шторами.
  В результате эпического провала Тришин решил, что ему доста-точно сотрудничества со студентами. Уж очень народ оказался непред-сказуемый. Рогову он так и сказал при последнем с ним расчёте:
  - Борис, как это ни печально, но нашу лавочку надо прикрывать. Худфонд не может больше работать в таком режиме постоянного стрес-са. Жить и гадать - сделают - не сделают, приедут - не приедут, хорошо сделают, или завалят всё. Всех денег всё равно не заработаешь. Напос-ледок мой тебе совет: - Если хочешь стать архитектором, то иди рабо-тать к архитекторам. Если хочешь деньги зарабатывать, иди работать в сельские архитекторы. Там сейчас такое строительство начнётся, что любой чертежник будет востребован.
  
  ГЛАВА 4. ХУДОЖНИКА ЛЕГКО ОБИДЕТЬ
  Нью-Йорк. АНБ. Натан Фарб и Джеральд Макмилан. 22 декабря
  
  Рождество в Нью-Йорке в 1977 году обещало быть тёплым. Вот же не зря синоптиков не допускают до чемпионата лжецов (не годится профессионалам соревноваться с любителями). Рейс Гамбург-Нью-Йорк совершает множество авиакомпаний, но Натан Фарб взял за 125 баксов самый дешевый билет в экономклассе компании "Delta". В Германии он как-то неожиданно поиздержался. Денег хватало только на билет и на такси до дома Сары, что в Бронксе. От раздумий его отвлёк скрипучий голос.
   - Мистер Фарб? Добро пожаловать на родину. Наша машина ждёт вас. Прошу вас, сэр - Незнакомец показал на стоящий немного в стороне, "Форд Эскорт".
  - Спасибо! Но хотелось бы знать, с кем я говорю.
  - Агент национальной безопасности Джон Смит, к вашим услу-гам, сэр. - Мужчина зловеще ухмыльнулся.
  - Окей, тогда поехали быстрее. Как вы считаете, сэр, я успею се-годня пробежаться по магазинам. Не успел в Европе, знаете ли...
  - Вот уж ничего не могу сказать. Я не знаю, что у вас там, в Рос-сии произошло, но я бы на вашем месте, на сегодня не рассчитывал.
  - Ну, как говорят русские: - "Tady oi"
  Уже через полчаса форд, умело направляемый Смитом, прошеле-стел шинами по Бруклинскому мосту и мимо собора Святого Эндрю выехал на Томас-Стрит к брутальному небоскрёбу компании АТТ .
  Странное здание без окон производило гнетущее впечатление. Натану оно напомнило порталы египетских храмов в Луксоре. Тем бо-лее что и цвет такой же - бежево-песчанный.
  Быстрым шагом миновали ресепшн. Поднялись на самый верхний двадцать девятый этаж и по длинному коридору, залитому ярким флуо-ресцентным светом, проследовали к кабинету без таблички на двери.
  - Прямо, как в шпионском боевике, - промелькнуло в голове у Фарба, но эту мысль он озвучивать не стал.
  ...
  - Чай, кофе, может быть виски? У меня как раз есть бутылочка отличного Гленнфиддика -как к старому приятелю, обратился к нему седовласый хозяин кабинета, - присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
  - "Gladko stelet", - почему-то по-русски подумал про себя наш герой. А вслух произнёс, - пожалуй, не откажусь от двойного скоча, если вас не затруднит. Погода сегодня премерзкая.
  - Как прошёл полёт? Надеюсь, наша "Дельта эйрлайнз", превос-ходит все европейские вместе взятые? - приговаривал хозяин кабинета, разливая янтарный напиток по стаканам.
  - Хорошо летели, всё было в лучшем виде. Но мистер...?
  - Макмилан, Джеральд Макмилан, к вашим услугам.
  - Так вот, мистер Макмилан, как бы хорошо не протекал полёт, лететь девять часов занятие не из приятных, поэтому может быть мы перейдём к делу?
  - Приятно иметь дело с деловым человеком! Я тоже хотел бы по-быстрее выяснить все детали и оказаться дома. Послезавтра же Рожде-ство. Итак, помните, летом, кажется в июле, вы звонили в Москву, с просьбой передать Саре странную информацию? Сара ваша сестра, кажется?
  - Конечно, я звонил ей, чтобы предупредить о грозящей городу беде. Вы же помните, что случилось.
  - Вот в этом-то всё и дело! Как, чёрт возьми, могли вы узнать, на-ходясь в Сибири, что произойдёт в Нью-Йорке 13 июля? Вам кто-то об этом сказал? Вы что-то случайно услышали?
  - Мистер Макмилан, вы, наверное, не поверите, но всё было со-вершенно банально. Приблизительно за месяц до этого я, как обычно, занимался фотографированием русских на нашей выставке. 15 июня утром, как сейчас помню, стояла жуткая жара. Мне стало плохо, я решил отлежаться. Под присмотром КГБ уехал в гостиницу. В полудрёме мне привиделось сообщение в газете об аварии на подстанциях снабжающих Нью-Йорк и всем, что за этим последовало.
  - Понимаете ли вы, мистер Фарб, всю важность для Америки спо-соба получения такой информации? - голос собеседника Натана стал жёстче. - Не соблаговолите ли пройти проверку на полиграфе? Это не долго, если всё будет хорошо, то мы вас тут же отвезём к сестре. Ну, а если нет, то придётся задержаться...
  - Да, конечно. - Внутри Натана внезапно образовалась пустота. - Для меня самого необъяснимая загадка, как могла эта информация поя-виться в моём мозгу. Скажите, а ничего, что я только что перелетел Ат-лантику? Всё-таки девять часов полёта это стресс для организма.
  - Я считаю, что оператор сможет учесть и это. Наш Клив - па-рень опытный. Хотьи немного двинутый, думаю, что вы поладите.
  ...
  После утомительных расспросов, возни с проводами, датчиками и какими-то притираниями Натан сидел в прострации в кабинете и слушал рассказ Клива Бакстера о свойствах растений реагировать на человеческие эмоции. Закончив писать, недоумённо хмыкнул и вышел.
  В голове у Фарба крутилась только одна мысль: - Мою ложь рас-крыли! Как теперь объяснить то, что я врал? Перспективы не радостные. Придётся признаваться. Хотя тоже невероятная история, но детектор лжи должен показать её правдивость. Надеюсь, Боб меня поймёт.
  - Мистер Фарб, зайдите, шеф вас ждёт, - наконец Клив вернулся и поторопил подопытного. - Да, не всё у вас гладко, сэр.
  ...
  - Как же так, мистер Фарб? Признаться, не ожидал... Мне сразу не понравилась ваша история с вещим сном, но так мелко лгать... Вы были завербованы КГБ? - Макмиллан хмуро уставился прямо в лицо съёжившегося и не осмеливающегося сесть Натана.
  - Мистер Макмиллан, поверьте! КГБ здесь ни при чём. Я солгал, да, но я был вынужден так поступить... Я обещал не раскрывать тайны, и это не КГБ, поверьте мне, очень вас прошу...
  - Так! - Громкий хлопок ладони Макмилана по столу прервал словесный поток. - Теперь медленно, по порядку, и только правду.
  Присев на край кресла, положив руки на колени, Фарб рассказал всю историю того памятного дня. Помнил он его во всех подробностях.
  - Чушь какая-то! Фарб, вы опять врёте! Меня уже раздражает ва-ше враньё! Вы сказали, что этот медиум передал вам какие-то бумаги? Где они?
  - В моём чемодане. Последний раз я его держал в руках, спуска-ясь по трапу самолёта. Чемодан у меня забрал ваш агент Джон Смит, где он сейчас я не знаю.
   - Смотрите, Фарб! Сейчас принесут ваш чемодан. И не дай вам бог попасться на лжи в этот раз. Получите по заслугам, уж я вам обе-щаю.
  ...
  - Чёрт! тут всё на русском. Фарб, вы читаете по-русски? - Макми-лан потерял последние остатки терпения и выдержки. - Не понимаю я эти славянских закорючки... Да, читайте же!
  - ...20 июня, будет торжественно запущен Аляскинский трубо-провод, ... 2 июля умрет писатель Владимир Набоков...
  - Что за писатель? Русский?
  - Русский, да, но жил в штатах. Нобелевский лауреат. Действи-тельно умер 2 июля, в советских газетах писали.
  - Странно! Продолжайте.
  -...13 июля в Нью-Йорке на сутки будет отключено электроснаб-жение... - подробности зачитывать?
  - Не надо, мы их на своей шкуре ощутили. Дальше!
  -...23 июля сомалийский диктатор Сиад Барре вторгнется в Эфиопию, начнётся война, которая продлится до марта следующего года и завершится победой Эфиопии.
  - Вот это уже очень интересно. Если вы, Фарб, или ваши курато-ры из КГБ не списали это из поздних газет, то информация действитель-но ценная. Продолжайте.
  - ... 16 августа умрёт Элвис Пресли, так... ну это внутренние со-бытия СССР... вот, ещё интересно, 5 ноября катастрофа самолёта пре-мьер-министра Индии Морарджи Десаи. - Видите! Опять всё точно.
  - Да, интересно, пока всё совпадает, я помню все эти события, хоть и не всегда по датам, но они действительно были. Так вы утвер-ждаете, что эти записи вами получены...
  - 15 июня. Правда, медиум не назвал своего настоящего имени, на мой прямой вопрос ответил, что можно называть его просто Боб. Скорее всего, от русского имени Борис, но это не точно. Выглядит лет на сем-надцть. Мальчишка совсем. Даже усы не растут.
  - Хорошо, что вы упомянули про усы! Мы, с вашей помощью, сейчас сделаем его фоторобот. Слушайте, а может у вас его фотография сохранилась?
  - Нет, я его не снимал. Как-то мне тогда не до того было. А фото-робот составить можно, у меня хорошая зрительная память. Можно да-же прямо сейчас.
  - Натан, в ваших списках почему-то нет ничего о котировках ва-лют на мировых биржах, о спортивных событиях тоже ничего нет. Хотя нет, вот результат Формулы -1, гляди-ка, совпало. Точно победитель американского этапа на Уоткинс-Гленн - Джеймс Хант. Ага, вот ещё штангисты упомянуты, ну, тут без сюрпризов. Русские собрали больше всех медалей. Что тут ещё? В следующем году чемпионат мира по фут-болу. Первое место - Аргентина, второе - Голландия. Хм-м. На этом можно уже и денег заработать.
  А этот Боб не рассказывал, почему его прогноз ограничен только 1978 годом? Почему он ничего не написал о следующих годах?
  - Он что-то говорил, но я прослушал. - Фарб сокрушённо вздох-нул. - Мистер Макмиллан, давайте займёмся фотороботом.
  - Хорошо, сейчас я вызову нашего художника, а эти записи я, с вашего позволения, оставлю себе. Вам же всё равно они больше не нуж-ны. - Макмиллан, задумавшись на минуту, покачался на носках.
  - Я думаю, что сегодня вы всё-таки переночуете в нашей гостини-це. Уверяю, что наш пятизвёздочный отель вас не разочарует. А вот уже завтра к полудню мы решим, что со всем этим делать.
  ...
  На следующий день, Фарбу было сделано предложение, от кото-рого он не мог отказаться. Местные аналитики решили, что надо отпра-вить в Новосибирск лично его, - Натана Фарба, потому что по-другому искать медиума-ясновидящего не представляется возможным.
  Фарб даже не предполагал, как он сможет найти в миллионном городе какого-то паренька, не имея о нём никакой информации. Но его уже никто не слушал.
  - Ваше дело будет только найти этого парня и дать знать нашим специалистам, остальное сделают без вас. Наши ребята дело знают, поэтому неделя вам на отдых, потом инструктаж, подготовка и, наверное, к маю снова в Россию.
  Натан понял, что спорить с этими господами - себе дороже. Больше всего ему сейчас хотелось напиться и пожаловаться на судьбу кому-нибудь мудрому и доброму.
  Сара встретила брата переполненная эмоциями. Два дня назад в аэропорту к ней подошли какие-то люди в чёрном. Они сразу ей не по-нравились. Вечно её брата заносит в какие-то приключения... Хорошо, хоть до беды дело ни разу не дошло.
  ...
  - Натан, ты как? Летишь к себе в Калифорнию, или у нас собира-ешься погостить? - отхлебнув из низкого пузатого стакана добрую пор-цию бурбона, спросил Адам.
  - Наверное, всё-таки слетаю. Я давненько дома не был. Мы же с выставкой уехали в Россию в ноябре прошлого года. Надо счета опла-тить, пыль смахнуть, с подружками оттянуться.
  - А кстати, как в России девушки?
  Разговор в обычный пьяный трёп двух уважающих друг друга мужчин.
  Следующую неделю Натан Фарб беспробудно пил в своей холо-стяцкой берлоге во Фриско. В результате, она не стала чище, скорее наоборот. Зато у него появилась подружка по имени Молли, которая согласилась ехать с ним в Нью-Йорк, а после ждать его возвращения из России.
  
  
  
  ГЛАВА 5. ПОЛЁТ НОРМАЛЬНЫЙ
  
  9 января возобновились переговоры СССР и США об ограничении страте-гических вооружений (ОСВ)
  В январе в Иране начинаются антиправи-тельственные волнения.
  20 февраля - Брежнев награждён орде-ном "Победа"
  27 апреля - "Апрельская революция" в Афганистане.
  5 сентября - переговоры в Кемп-Девиде между Израилем и Египтом
  16 октября - папой римским избран Ка-роль Войтыла, (Иоанн Павел II)
  18 ноября - в Гайане убиты 900 членов общины "Народный Храм"
  Новосибирск. 26 декабря. Борис
  
  Трескучие морозы, обычные в наших краях для конца декабря, перед самым Новым годом сменились мягкой почти европейской рож-дественской погодой. Снег медленно опускался на город тяжёлыми мокрыми хлопьями, переливавшимися в лучах уличных фонарей всеми цветами радуги. Гулять в такую погоду - одно удовольствие. Тем более что курсовик успешно сдан. Подача была, конечно, весьма посредст-венная, зато планировочное решение и схема каркаса тянули на пять баллов.
  Для выхода на сессию осталось сдать наброски за две недели и зачёт по термеху . Термех это конечно гадость, но его никак не обойти. Как назло, ничего не помню из этого курса. Погуляю часок и сяду шту-дировать Бутенина . Там даже задачи будут. Ещё один совершенно не нужный в практической работе архитектора предмет, а сил и времени отнимает уйму.
  Планируя в уме ход своих дальнейших действий, прогуливаюсь, подставив лицо под порывы влажного ветра. На углу Красина и Гоголя кто-то мягко касается моего локтя. Я даже вздрагиваю от неожиданно-сти.
  - Ой! Борь, извини, что испугала... Ты, наверное, думал о чём-то. - Звонкий девичий голос кого-то мне напоминает. Кто же это может быть? Сразу что-то вспомнить не могу.
  - Привет! - говорю я и резко поворачиваюсь к девушке. - Ленка! Страшно рад тебя видеть. Как там школьная газета? Как Кузьминична поживает? Дискотеки в школе проходят?
  - Знаешь, Борь, после того как ты ушёл с полгода мы ещё трепы-хались, а как Марья в Москву на переаттестацию уехала, да на два месяца, так и застопорилось всё. С танцами дело тоже не пошло. Ты же помнишь, чем в позатом году последний дискач кончился? Ну вот, с тех пор нам танцы разрешили только по большим праздникам.
  - Лен, ты же в этом году школу кончаешь? Как там учителя гово-рят - Чтобы успешно поступить, вы должны...
  - "...вам надо стараться и не запускать...". Все уши нам прожуж-жали прямо с первого сентября, - мы с Ленкой весело хохочем.
  - Куда после школы?
  - По твоим стопам, в журналистику хочу податься. Ангелина го-ворит, что у меня хороший слог и пишу без ошибок. У тебя как дела?
  - Просто прекрасно. За год чуть не женился и даже дважды. Смешно, правда?
  - Хи-хи, но ведь не женился же! А учишься в Москве?
  - В Сибстрине на архитектурном, параллельно работаю. Оформ-ляем, что ни попадя. Статейки в газеты продолжаю строчить.
  - Слушай, Борь, а "Дзержинский Комсомолец" твоё детище?
  - Не то чтобы моё, но отношение я к нему имею.
  - Я, когда первый номер в продаже увидела, так сразу о тебе по-думала, а когда портрет главы Райкома увидела, так почти никаких со-мнений уже и не осталось. Правда, я умная? - девушка кокетливо стрельнула глазом.
  - Лен, а чего мы тут стоим? Если не торопишься, пошли немного погуляем. Я тебя до дома провожу. Погода сегодня просто чудо как хо-роша!
  - А чего до дому то? Время ещё детское, меня ещё часа два не по-теряют, можем погулять, если ты не сильно торопишься.
  Через час я прощаюсь с Леночкой у её подъезда. Мы договарива-емся послезавтра встретиться на школьном новогоднем вечере. Что-то мне даже стало интересно заглянуть в наше бывшее узилище. Можно будет Олегу и Вадику позвонить, мужикам тоже может быть прикольно.
  ...
  28 декабря мы втроём действительно решили сходить поносталь-гировать по веселым временам. Собирались у Вадика. Тяпнули по ста-канчику традиционной смородиновой и вперёд.
  ...
  - Боря, Олег, Вадим, какие люди сегодня нас порадовали! Здрав-ствуйте, мальчики, - Кузьминична встречает нас прямо в вестибюле. -молодцы, что не забываете родную школу. Как у вас в институте дела? На сессию все вышли?
  - Да, Мария Кузьминична, спасибо. - Я не вдаюсь в подробности. Парни тоже не горят желанием беседовать с заучем. - Как у вас с музы-кой? Помните, как в позапрошлом году мы тут зажигали?
  - Ну, ваш выпуск был, наверное, самый беспокойный из всех в моей практике. Сейчас всё спокойно. Цветомузыку настоящую сделали и теперь танцы вполне добропорядочно проходят. Сегодня у нас даже буфет работает.
  - Шампанское? Коньяк? Устрицы?
  - Болтун, ты Рогов, как всегда, - машет на меня руками Марья, - какие ещё устрицы? Пирожные, конфеты, чай, "Буратино". Раздевай-тесь, проходите, там сами всё увидите.
  ...
  И под венец Луи пошел совсем с другой.
  В родне у ней все были короли,
  Но если б видел кто портрет принцессы той,
  Не стал бы он завидовать Луи.
  
  Школота весело скачет под песенку Пугачевой. Вот только мне вспоминается, что пластинка с этой песенкой появилась только в конце следующего года.
  - Борька, - обращается ко мне Олег, - а когда это Пугачёва такую прикольную песенку выдала?
  - Сам не знаю, - пожимаю я плечами, - сейчас кого-нибудь из ста-рых знакомых увидим и спросим.
  Среди колышущегося моря человеческих тел я замечаю Леночку Адонину. Она в такт музыке размахивает передником, который должен изображать костюм Красной Шапочки. Жёлтые, зелёные, красные вспо-лохи цветомузыки добавляют ощущения карнавальности. Какая собст-венно разница, почему эту песенку мы не слышали раньше? Может про-сто пропустили из-за увлечения западной эстрадой, да, мало ли...
  - Ладно, мужики, я думаю, этот вопрос мы решим в процессе, а сейчас я Адонину пойду соблазнять.
  Пока мы болтали, песенка про короля закончилась. Подростки разбредались по периметру и переводили дух после энергичных тело-движений. Подсветка тоже остановилась, причём на красном свете. Всё было в багровых тонах. Пока я пробираюсь сквозь толпу, включается следующая композиция. Это Джо Дассен "À toi", цвет тут же меняется на нежно-голубые и жёлто-зеленые оттенки. Молодцы, хорошо подгото-вились и по подборке, и по оформлению. Интересно, кто этим занялся?
  À toi
  À la façon que tu as d´être belle...
  - Потанцуем? - я легко касаюсь руки девушки. Не говоря ни сло-ва, она кладёт мне ладони на плечи, при этом скромно опустив локти между нами. Мне остаётся только держать ладони строго на талии.
  À la façon que tu as d'être à moi
  À tes mots tendres un peu artificiels, quelquefois
  Продолжает наяривать Джо Дассен.
  - Кто у вас так хорошо подготовился? Музыка новая, подсветка отлично под настроение подстраивается. Я в восторге!
  - Музыку я подбирала. - Ленка довольна произведённым эффек-том, и тут же переносит руки мне на шею (так-то оно гораздо приятнее), - а светооператором брата пригласила, он в этом году НЭТИ заканчива-ет, всякими световыми штуками увлекается. Хочешь, я вас познакомлю?
  - Здорово! - говорю я ей на ухо, а сам тем временем, как бы неча-янно опускаю руку на бедро. - Нам на следующий год надо как-то ори-гинально медиану отмечать. Пригодиться знакомство с твоим братом. С тобой я бы тоже хотел не терять связи...
  Удивительно, но Леночка не делает попыток избавиться от моей руки, которая по привычке уже переместилась с талии на попу. Разгова-ривает спокойно, как будто так и должно быть. Костюм Красной Ша-почки предполагает очень короткую юбочку, и ничто не мешает мне попытаться проникнуть ниже. Сердце при этом стучит как молоток, к щекам приливает жар и, если бы не темнота, то все смогли бы полюбо-ваться на мои пунцовые щёки.
  К глубокому моему сожалению, песенка очень короткая, всего две минуты, и вот уже Джо Дассен печально роняет последние слова:
   À la petite fille que tu étais
   À celle que tu es encore souvent
  Пользуясь заминкой, Ленка выскальзывает из моих объятий.
  - Сейчас будет бомба! - Кричит она, перекрикивая бас Бобби Фа-релла, который начинает рассказ про Мамашу Бейкер самую бешеную киску старого Чикаго.
  This is the story of Ma Baker
  the meanest cat
  In old Сhicago town.
  Леночку от себя я оставшееся до конца время не отпускал. Впро-чем, она против ничего не имела, и мы тискались к обоюдному удоволь-ствию. В девять скачки закончились, и мы разгорячённые и взбудора-женные вывалились на улицу. Больше всего на свете мне хотелось пря-мо сейчас затащить девочку в койку.
  - Лен, у тебя родители дома?
  - Ну, папа с нами не живёт, мама на дежурстве, а Толик сейчас аппаратуру соберёт и за нами пойдёт. Слушай, давай его подождём, а то мало ли кто нам по дороге может попасться. У нас район не спокойный, Аул рядом.
  - Да, ладно, догонит, ничего ему никто не сделает, он же уже мальчик большой.
  
  Тот же вечер. Двор дома Лены Адониной. Борис и Лена
  
  Падает мягкий новогодний снежок. Вечер на удивление тих и безлюден. Только скрип снега под ногами. Мы мирно обсуждаем житей-ские дела, иногда целуемся. Наши тени то удлиняются в свете фонарей, то наоборот укорачиваются. Внезапно я замечаю, как тень почему-то раздваивается. Сначала я не придаю этому значения, но замечаю, как наша тень и новая сближаются. Вот они уже рядом. Я пытаюсь посторо-ниться, но один из парней толкает меня плечом.
  - Ты, что, очкарик, совсем обалдел? Людям пройти не даёшь! Ду-маешь, с красивой девочкой идёшь, так тебе всё можно?
  Похоже, вечер перестаёт быть томным. До Ленкиного подъезда еще полдома, а путь нам преграждает кодла из четырёх незнакомых дурней. Главное сейчас, чтобы они на меня внимание переключили. Сам при этом толкаю Лену в бок и быстро шепчу на ухо, - быстрее беги в свой подъезд, а я этих уродов попридержу. Как прибежишь, я тоже ноги сделаю. Всё, пошла!
  - Это кто тут такой борзый? Стоять, я сказал! Блажник, догони-ка девку и покарауль, мы этого фраера отфиздим, а потом ею займёмся. Ты, красавица, не бойся, мы хорошие, не обидим, наоборот, доставим не-земное наслаждение.
  Я резко отталкиваю Ленку вправо. Она чудом удерживается на ногах, и что есть силы, несётся к своему подъезду. Дорога, укатанная и скользкая, ей на каблуках трудно, но всё-таки бежит и умудряется не падать.
  Сашка Блажнов, старый мой знакомый, с которым я пару лет на-зад хорошо сцепился в школьной раздевалке, делает попытку догнать Ленку. К счастью, он пьян, поэтому бежит плохо. Девчонка легко от него отрывается. Я с облегчением перевожу дух. Теперь мне пофигу, можно и помахаться, покрасоваться перед дамой.
  Коренастый секунду наблюдает за погоней. Он с досадой поворачивает голову, заметив, что Блажник Ленку не догнал. Я почти без замаха, но со всей силы всаживаю ему в нос основание ладони. Жёстко, да, но их трое, поэтому приходится быть резким. Тут же из его носа потекла чёрная струйка, взгляд его расфокусировался и парень заваливается прямо там, где стоит. Я подскальзываюсь и, перевалившись через противника, тоже оказываюсь на земле. Урла не сразу осознаёт, что произошло, потому что занята наблюдением погони. Они отпускают ехидные шутки и грязные подколки в адрес Блажника, не замечая пока, что лишились вожака.
  - Ах, же ты падла! Ты мне нос сломал! - резкий обиженный вопль коренастого, разносится по окрестностям, - урою, сволочь! Чуваки, мочи его к хренам!
  Я пытаюсь подняться на ноги как можно быстрее, но сделать это не просто. Внезапная боль растекается по лицу. Чей-то сапог попадает мне по переносице, и я снова валюсь на землю. Опять пытаюсь поднять-ся, но получаю сапогом в поддых. Хорошо, что пилотская куртка хоро-шо гасит удары, но равновесия я не удерживаю и заваливаюсь снова, только стараясь защитить глаза и лицо. Перекатом пытаюсь откатиться в сторону. Металлический привкус крови во рту туманит сознание. Я понимаю, что против троих мне долго не продержаться. Поэтому главное оттянуть на себя их усилия, а потом сделать ноги в направлении дома. Надо проверить, как там Лена, и если уже добежала, то и мне можно свинчивать. Не обращая внимания на пинки по корпусу, я пытаюсь повернуть голову и рассмотреть, что же происходит у подъезда.
  - Ну, твою же мать! - я в сердцах не нахожу цензурных слов, по-тому что эта дурочка прыгает на крыльце, что-то кричит и размахивает руками. Блажник при этом почему-то бежит не к ней, а от неё. Наверное, гадёныш, решил, что девчонку ему не догнать, лучше присоединиться к корешам и помочь им меня мудохать. Ну и хорошо, до смерти не убьют, а синяки и шишки пройдут, лишь бы глаза целыми оставили. Очки, по-хоже, уже раздолбали, сволочи, по крайней мере, я их не чувствую.
  Внезапно сквозь шум в ушах прорывается звук милицейского свистка. Звуки ударов сменяются затухающим скрипом снега под сапо-гами.
  - Атас! Менты! - орёт Блажник,- Эту падлу потом добьём, свали-вать надо.
  Парни подхватывают своего вожака, которому я действительно здорово расквасил рыло, и поспешно покидают "поле боя", скрываясь за гаражами.
  - Борь, ты как? - Ленка подбегает и начинает нервно хихикать. - Как ты Шныря приложил!
  - Лен, ты всё-таки зря домой не убежала, - если ещё раз так слу-чится, беги не оглядываясь, я уж как-нибудь сам без твоей помощи справлюсь. Если бы не милиция...
  - Да, нет никакой милиции, дурачок! - Ленка весело смеётся, - это Толик с собой милицейский свисток носит. Отлично помогает от всякой шпаны, особенно если в темноте и издалека.
   И в самом деле, метрах в десяти от нас виднеется долговязая фи-гура Ленкиного братца. Он тащит на плече объёмистую сумку с аппара-турой. На моё счастье Толик не стал сегодня собирать весь комплект. Ему не терпелось быстрее поехать к своей девушке. Это нас и выручило.
  Мы поднялись в квартиру. Ленка сразу рванула на кухню. Толик подошёл ко мне, и медленно, но весомо предупредил:
  - Чтобы я от Ленки о тебе ни одного плохого слова не слышал. Обидишь, - пожалеешь! Имей в виду. Смотри, ты мужик вроде уже взрослый, а она ещё пигалица, хоть и строит чёрт знает что, поэтому на тебе ответственность. И если что... - он многообещающе покачал у меня перед носом увесистым кулаком с синими буквами "ВДВ" на куполе парашюта, - в общем, ты понял.
  - Толик, а не много ли ты на себя берёшь? - я стараюсь не уро-нить достоинства, - за то, что с гопотой помог, огромное тебе спасибо, а в остальном давай мы без тебя как-нибудь разберёмся. Хорошо? Обе-щаю, что ничего с твоей сестрёнкой плохого не случится, так что мо-жешь развлекаться хоть до опупенья. - Ссадины на лице начинают ныть, и мне хочется сорвать на ком-то досаду, но я сдержан и стараюсь соблюдать спокойствие.
  - Лен, - кричу я на кухню, - ты мне морду йодом раскрасишь?
  - Там придётся не только йодом, там и промыть надо, уж ты по-верь, у нас же мама медсестра. Я сейчас, только чайник поставлю, и тобой займусь. Толик, ты чай с нами будешь?
  - Нет, меня уже нет, я убежал, буду завтра, ты тут смотри, веди себя прилично, не хулигань, а то я твоему кавалеру мурло начищу. - Голос Толика доносится к нам уже с лестницы.
  - Иди сюда, горе ты моё, - ласково ворчит Лена и тянет меня в ванную. - Раздевайся, сейчас проведём первичные медпроцедуры.
  - Совсем? - ехидно спрашиваю я.
  - Что, совсем? - девочка сразу не въезжает в шутку юмора.
  - Совсем раздеваться?
  - Дурак. Куртку снимай, чтобы не залить, сейчас обработаю твои раны. У тебя как голова? Не кружится?
  - Сейчас вроде бы нет, а когда козёл этот мне сапогом по перено-сице врезал, было что-то такое, - при воспоминании, меня начинает не-много мутить.
  - Тогда пойду льда из холодильника наковыряю и перекись найду.
  Ленка и в самом деле оказывается умелой сестрой милосердия, крови не боится, всё делает уверенно. Промыла ссадины, приложила к носу пакет со льдом, даже таблетку какую-то заставила проглотить.
  - И дофго мне дак сидет? - прижимая лёд к переносице, спраши-ваю я гнусаво из-за ватных пробок в ноздрях.
  - Пока кровь из носа не остановится. Посидишь, не облезешь. Лучше при этом молчать, чтобы кровь лучше сворачивалась.
  - А целоваться?
  - Тебе нельзя, вот если только тебя. - Девушка наклонила набок милую головку, как бы примериваясь.
  - Зачем же дело стало? Давай целуй быстрее - я делаю распухшие губы трубочкой и вытягиваю вперёд.
  Ленка-язва со смехом проводит по ним своим тоненьким пальчи-ком, от чего губы издают смешной шлёпающий звук.
  Да, что ж это такое? Чуть девчонка поближе со мной поближе сойдётся, так сразу начинает подкалывать. Даже эта пигалица совсем, а туда же...
  
  ГЛАВА 6. РЕИНКАРНАЦИЯ
  23 января. Новосибирск. Борис и Лена Адонина
  
  Зимняя сессия у меня в этом году прошла под знаком Венеры. После экзаменов мы с Леночкой бегали на лыжах, ходили в кино, даже на танцы в "Отдых" однажды выбрались. А по окрестностям бродили каждый вечер. К счастью, шпана нам больше ни разу не встретились.
  В один из вечеров, когда мы вернулись с последнего сеанса не-притязательного румынского фильма "Вечная молодость". Благодаря тому, что я захватил с собой фляжку с коньяком, то хохотали мы, как безумные все два часа пока шла эта лента для дебилов. Ржач мы пере-межали с поцелуями, продолжили это увлекательное занятие в такси, а потом в подъезде, в коридоре Ленкиной квартиры, на кухне и вдруг я обнаруживаю себя уже лежащим на диване в гостиной с Леночкой рас-положившейся прямо на мне. Её лицо совсем близко, со лба свисает ры-жий локон, который щекочет мне нос. Убрать я его не могу, потому что руки моя подружка прижимает своими руками. Она смешно пытается сдуть этот локон в сторону, но без помощи рук сделать это затрудни-тельно. Это нас снова дико смешит. От смеха хватка её слабеет, а я, вос-пользовавшись моментом, резко переворачиваю её на спину. Наши глаза внезапно встречаются, смех как-то резко обрывается, а её пальчики начинают медленно расстёгивать пуговицы моей рубашки. Она делает это очень сосредоточенно, даже губку закусила.
  - Лен, шепчу я, - не надо так зубы стискивать, сломаются же! Зна-ешь как сложно протезы ставить?
  - Не волнуйся, не сломаю, а тебя я за нос укушу, если будешь над бедной девочкой насмехаться.
  - Кусай меня, твои кусанья мне слаще мирра и вина!
  - Лобзай меня своей лобзой, дерзай меня своей дерзой...
  - Лен, а ты это откуда знаешь?
  - Ниоткуда, дурачок! Только что придумала, экспромт такой...
  - Вообще-то это нетленка из какого-то юмористического рассказа - я, как ни в чём не бывало, продолжаю разговор, одновременно стара-ясь просунуть пальцы под одежду своей подружки. - Губи меня своей губой, дерзай меня своей дерзой, избей меня своей избой, и буду я всегда с тобой...
  - Стой а ты куда это руки?... убери немедленно! Убер-р-ри.
  - Упс! Раз ты у меня ещё девочка, то придётся сделать так, чтобы ничего не нарушить. Я способ знаю.
  Сладкая битва длится всю ночь.
  ...
  К жизни нас возвращает телефонный звонок, который у меня во сне превратился в звонок трамвая, который я никак не могу догнать. А Леночка молодец. Сообразила, что это телефон, накинула халатик и побежала в коридор.
  - Алё?
  ...
  Хорошо, мамуль, значит тебя только к обеду ждать?
  ...
  - Всё куплю, борщ сварю, Толика покормлю, если он придёт.
  ...
  - Мама звонила, сказала, что задержится до обеда, у них в боль-ничке сегодня какой-то аврал случился. Нам повезло! Ты посмотри, что мы тут наворотили за ночь. - Она прикрывает рот тонкими пальчиками и медленно окидывает взглядом комнату.
  Детали одежды раскиданы по полу. Диван почему-то стоит под углом к стене. С него на пол стекает белым водопадом простыня. Лёгкий запах моря тоже намекает на не совсем детские игры. Думаю, что мама Лены, как медик, появись она сейчас, легко бы догадалась, чем мы тут занимались.
  - Ой, Боренька, миленький, как здорово ты умеешь... - Леночка окончательно проснулась и вспомнила наши ночные упражнения. - Так и хочется маме рассказать. Нет, не бойся, я понимаю, что нельзя... но хочется же. Мы очень близки, я привыкла ей всё-всё рассказывать.
  Как умелая хозяйка Лена совмещает разговор с уборкой, и минут через пятнадцать мы уже чинно сидим за столом и пьём чай со смороди-новым вареньем. Бельё загружено в стиралку и замочено, а аромат смо-родинового листа вытеснил подозрительные запахи.
  - Борь, а можно тебя спросить? - Лена почему-то отводит взгляд. - Где ты научился так... - она подыскивает слово, но не может подобрать приличное - ну, любовью... заниматься?
  - Девочка моя, боюсь, если я тебе расскажу правду, то ты не пове-ришь. Это очень странная история.
  - Это ты уже меня обманываешь. Какая тут может быть тайна? Ты два года назад учился в нашей школе, был сначала как все пацаны. Вдруг в десятом классе резко активизировался. Тут тебя многие девки заметили и начали глазками стрелять, но ты Тришиной тогда был увле-чён, и на школьниц внимания не обращал. Неужели она тебя таким фо-кусам научила? Ну да, папа художник, богема, все дела. Точно! Это она.
  - Нет, моя птичка, это только видимость, знаешь такого поэта, Омар Хайям? Тришина тут тоже не при делах. Знаешь, был когда-то такой персидский поэт Омар Хайям. Он однажды один рубай:
  Всё, что мы видим - то видимость только одна.
  Далеко от поверхности мира до дна.
  Полагай несущественным явное в мире,
  Ибо тайная сущность вещей - не видна.
  Видишь ли, милая, - я провожу тыльной стороной кисти по её ще-ке, - Это не только моя тайна. Давай пока на этом поставим точку.
  
  Новосибирск. Борис, Олег и Вадим 25 января.
  
  После таких чудных зимних каникул, в последний день перед на-чалом семестра я решил немного отдохнуть. Ведь, как давно всем из-вестно, что лучший отдых - перемена деятельности. Что может быть лучше эротических утех? Только круг старых друзей. Звонок Вадику, звонок Олегу и вот мы уже втроём сидим у Коновалова и делимся впе-чатлениями от прошедших каникул. Я жалуюсь на то, что обломался такой классный источник доходов, как сотрудничество с Худфондом, Олег рассказывает как они с Татьяной Бычковой организовали в НЭТИ кружок ТРИЗа. Говорит, что при должном старании можно будет патен-товать изобретения и потом как-то этим сокровищем пользоваться. Ва-дим рассказывает смешные случаи из жизни контроллёров в системе ГорЭлектроТранспорта. Дело в том, что он вместе с парой друзе, устроился там работать. Для студентов работа очень удобная, поскольку не привязана ни к месту, ни ко времени. Оклад небольшой, но если план выполнил, то остальные собранные штрафы идут в карман.
  Внезапно внимание моё привлёк заголовок в "Науке и жизни". "Серийные убийцы - кто они?" - пахнуло чем-то уже почти забытым и далёким из параллельной жизни. Эпоха накопления первоначального капитала, "святые девяностые", жёлтая пресса, дурацкие заголовки для привлечения покупателей. Большей частью высосанные из пальца ужасные истории про всяких потрошителей и каннибалов.
  Статья в "Науке и жизни" оказалась посвящена этому феномену с точки зрения марксистской психиатрии и строилась на материалах за-падной прессы. Дэвид Берковиц, Эдмунд Кемпер и Дональд Генри Гас-кинс послужили авторам статьи для иллюстрации своей идеи о том, что именно капиталистическое общество способствует появлению таких чудовищ, а в нашей стране такое не возможно в принципе.
  На этом месте у меня в мозгу произошёл маленький ядерный взрыв. Как же я мог забыть! Преступники и маньяки. Два года уже живу в этой реальности, и даже мысли не появилось про нелюдей, как раз в это время подвергающих своих жертв мучениям.
  - Мужики! Слушайте, а ведь я помню несколько совершенно гнусных маньячил. Которые сейчас творят, или чуть позже будут тво-рить свои мерзкие преступления. Как думаете, мы можем помочь нашей доблестной милиции что-то с ними сделать?
  - Даже и не пробуй, Проф! - Вадим сказал, как отрезал. - Пока преступление не совершено, нет основания для действий против пре-ступника. "Нет тела - нет дела".
  - Подожди. Вадик! Пусть он расскажет, что он конкретно помнит, - Олег сегодня предпочитает быть рациональным.
  - Тела то как раз есть! Другое дело, что наша доблестная милиция не имеет инструментов для раскрытия таких преступлений. Официально считается, что у нас никаких маньяков быть не может. И точка!
  Например, некий Михасевич уже два года убивает женщин в Бе-лоруссии. Его поймают только в конце следующего года. В газетах жур-налисты будут называть, кажется, "витебским душителем". Его можно брать хоть сейчас, он уже задушил четырёх девушек. Если удастся его быстро перехватить, то спасут ещё минимум двух.
  Действует на Урале убийца проводниц - Нагиев. Ещё два года бу-дет убивать и насиловать женщин в поездах, пока его не поймают после того, как он за одну ночь надругается над четырьмя проводницами, уби-вая их сонными по очереди.
  Самый страшный, конечно, Андрей Чикатило. Вот он действи-тельно еще ничего не совершил кроме развратных действий по отноше-нию к своим воспитанникам, но пока без физического вреда жертвам. Он пока в самом начале пути "людоведа и душелюба". Кажется, первую свою жертву он замучает в начале восьмидесятых. Потом у него кучно пойдёт и за несколько лет этот урод жестоко расправится с 58 жертвами, и это только те, чьи останки удалось обнаружить. Сам он говорил, что убил гораздо больше. Хорошо бы сделать так, чтобы мне поверили и "подлечили" его заранее, пока он не перешёл от мечты к реализации.
  - Я думаю, что Вадим прав, - выносит вердикт Архипов, - никто тебе не поверит. Людей, жалко, конечно, но...
  - Олег, подожди, не торопись, - Вадим, кажется, что-то придумал. - Я думаю, что сделать всё-таки что-нибудь можно. Я с отцом поговорю, он же во внутренних органах работает, хоть и гаишник, но система одна. Может, что-нибудь подскажет.
  ...
  Василий Владимирович к рассказу младшего сына отнёсся скеп-тически.
  - Этого, нах, не может быть, нах! Потому что быть такого не мо-жет никогда! - сказал он, как отрезал. После чего углубился в перипетии чемпионата мира по футболу.
  
  ГЛАВА 7. ЛЫЖНИКИ ЛЕТЯТ ПО СКЛОНУ
  23 декабря. Окрестности Софии. Курорт Боровец. Тодор Иванов.
  
  Замглавы торгового представительства Болгарии Тодор Ива́нов чудом избежал гибели в гостинице "Россия" . На следующий день по-сле пожара, когда до него дошло, как ему повезло, он внезапно почувст-вовал резкую боль за грудиной. В Медцентр при ГлавУпДК , куда его тут же доставила скорая, он сразу потерял сознание. Диагноз - трансму-ральный инфаркт миокарда.
  После выписки из стационара на период реабилитации он был отправлен на родину. В Рилах, у него был старый, доставшийся от служилых предков, небольшой особнячок. Там семья Ивановых проводила выходные и отпуска. Близость курорта Боровец обеспечивала доступ ко всем лечебным мероприятиям. Некроз был не большой, вторая степень тяжести, как сказали в Медцентре. Поэтому реабилитационный период назначили всего на восемь месяцев. В декабре Ива́нов мог уже приступить к работе, но решил подстраховаться и провести в своих любимых Рилах Новогодние и Рождественские праздники, а уж после приступить к несению службы.
  В Сочельник, рассекая наст кантом новых "пампаров" на скло-нах Мусалы, Тодор скользил привычным маршрутом до базы отдыха "Къпина". В отличие от России, здесь морозов не бывает, но снегу мо-жет выпасть под два метра. В этом году в декабре уже метр навалило.
  Сегодня Быдни Вечер , Тодору ещё надо полено подготовить , а то приедет дочка, и как без полена? Она хоть и взрослая, уже в универ-ситете учится, а всё равно ждёт представления... Радка, наверное, уже испекла хлеб с монеткой...
  Вечером, когда они вдвоём заканчивают с уборкой, Радка вдруг останавливается и внимательно смотрит на Тодора.
  - Дорогой, я вдруг вспомнила одну важную вещь. Плохо отклады-вать на следующий год важное.
  - Милая, ты о чём? - Не понял Тодор.
  - Тебе жизнь спасли, а ты и забыл об этом, не поблагодарил лю-дей, даже не поздравил. Это как?
  - Радка, ты у меня просто не жена, а великий и мудрый визирь! Я действительно упустил это из виду с инфарктами этими дурацкими. Да, нехорошо получилось.
  А давай тех мужиков к нам в гости пригласим? Мне очень инте-ресно, как они узнали про пожар. Может быть, поживут у нас, погуляют по горам, выпьют ракии и расскажут?
  Решено! На май их и пригласим. Шеф говорил, что это всё мужи-ки пенсионного возраста, в генеральских погонах, поэтому им май луч-ше всего подойдёт. Ещё не жарко, всё цветёт, тепло и сухо.
  - Тошко, ты молодец! Только действовать надо быстро. Ты же знаешь, как в Союзе долго делают выездную визу. Минимум три месяца. Вот уж действительно, для русских за границу проще на танке ехать.
  - Ещё надо как-то вопрос с деньгами для них решить. Я же знаю эту странную советскую политику, менять какие-то совершенно смеш-ные деньги. Подумаем.
  
  30 января. Москва. Алейников, Ушаков, Морозов.
  
  В конце января в совет ветеранов АДД пришло письмо из Болга-рии на имя председателя. В нём в ярких красках расписывалась прошлогодняя история спасения болгарских граждан от гибели на пожаре в гостинице "Россия". После горячих слов благодарности автор письма предлагал выслать паспортные данные участников тех событий для оформления приглашений. Так как сам председатель Сергей Алейников был в этом замешан, то не стал привлекать ничьё внимание, а просто позвонил участникам прошлогоднего приключения.
  Ушаков, по словам дочери, попал в больницу. Цикл постинфаркт-ной терапии. Ни о каких поездках в ближайший год не могло быть и речи. Сам Алейников, тоже особого желания ехать в Болгарию не испы-тывал. Тем более в мае, когда требовалось высаживать в грунт рассаду его селекционных помидор. Да и не считал он себя причастным к исто-рии спасения. Ну, сходили, ну, поговорили, что тут такого? Морозов, - вот кто заслужил!
  Николай Морозов после звонка Алейникова задумался.
  - Нас было трое, рассчитывать надо на три приглашения. Алей-ников и Ушаков не могут, два приглашения свободны, кому бы их пред-ложить? Боре Рогову, одно это понятно, себе любимому, тоже, а кто третий в этой компании? Антонину брать с собой не хочется, она же не даст ни водки попить, ни на девочек полюбоваться. Пусть лучше Борис отца с собой возьмёт. Мы бы с Гришкой дали б жару!
  ...
  Борис в последний день января оказался дома совершенно слу-чайно. На пять минут заскочил домой и нарвался на звонок Морозова.
  - Борис, мы с тобой едем в Болгарию, - забыв даже поинтересо-ваться здоровьем родителей, взял быка за рога полковник.
  - Когда? - Борис тоже не склонен был рассусоливать.
  - Нам предложили на май. Мои генералы отказались. Вместо них я твою кандидатуру предложил. Может, уважишь старика, отца возь-мёшь? Мне бы с ним было о чём потолковать.
  - В мае я не могу, - Борис сокрушённо вздохнул, - с удовольствием бы, но зачёты, экзамены... учёбу бросать ради этого?
  - А когда бы смог?
  - Сессия кончается в июне, потом практики всякие пока неизвест-но, где и как долго. В августе точно. - Про себя же хитрец подумал, что в августе Леночка освободится, и у него будет отличная компания.
  - Тогда придётся болгар переориентировать на август. Это, ко-нечно, сложнее. Самый сезон всё-таки. Ничего! Пусть потрудятся, но жизнь мы ему спасли, это факт. Но ты про отца не забудешь?
  - У отца огород, он страстный садовод, а в августе работы там море. Николай Иванович, можно я свою девушку возьму? Она славная, вам понравится.
  - Хорошо. Я тебя понимаю, Дело молодое.
  Вскоре в Новосибирск были высланы два приглашения на имя Бориса Рогова и Елены Адониной, дающие право посетить Народную Республику Болгарию в августе 1978 года. Принимающей стороной зна-чилась семья Тодора Ива́нова. Больше всех была рада Цветка, единст-венная дочь Тодора Ива́нова, почти ровесница Бориса.
  
  ГЛАВА 9. ВАГОНЧИК ТРОНЕТСЯ
  31 марта. Новосибирск. Борис. Визит Брежнева.
  
  В середине марта я вспомнил, что 31 числа Новосибирск посетит лично Генеральный Секретарь ЦК КПСС, Дважды Ильич Советского Союза - Леонид Брежнев. У меня появляется шанс, хоть и мизерный, дать ему знак. А вдруг этот знак наведёт его или кого-то из его окруже-ния на нечто новое. Как это сделать, не выдавая себя? На первый взгляд это совершенно не возможно, но вот через день мучительных раздумий мне всё-таки приходит в голову идея...
  До приезда Генсека у нас две недели. В программе переговоры с местными сатрапами и посещение в/ч РВСН. Можно было бы, напри-мер, накануне ночью вывесить большой транспарант. Нет. Транспарант - не вариант. Наверняка, всю трассу проверят. К тому же, от вокзала военная часть всего в километрах двадцати, долетит по "зелёной улице" за четверть часа и из своего лимузина не заметит. Отпадает.
  Может остаться ночью на вокзале, проникнуть в депутатский зал и там прямо на столе оставить лист бумаги с предупреждением. Навер-няка можно будет где-то спрятаться и после прибытия поезда под видом уборщицы слинять по-тихому. Тоже нет. Риск попасться слишком велик. Детский сад какой-то, честное слово.
  А если сделать так? Спрятаться в переходе к перронам. Заранее аккуратно вырезать стекло, а когда все отвлекутся запустить бумажный самолётик с посланием. Пока все будут следить за полётом, незаметно слинять.
  Шансов не много, но больше чем ничего. Будет ли толк, даже ес-ли послание достигнет цели? Сложно что-то сказать, но действие лучше, чем любая аналитика. Поэтому надо пробовать...
  Первым делом, я проверил окна в переходе. Они оказались, к моей великой радости, распашными. Но не открывались из-за многолетних слоёв краски. Пришлось обработать швы дихлорметаном. Помнится, в прошлом году, в бытность мою сторожем на заводе пластмасс, видел я там этот растворитель. Там и купил у сторожа.
  После долгого перебора вариантов, я выбираю самую лаконич-ную надпись "Афганистан - ловушка!" крупными печатными буквами вывожу её на листке одиннадцатого формата и складываю прямоуголь-ный параплан, самый далеко летящий бумажный планер.
  Теперь надо придумать, как отвлечь охрану хотя бы на мгнове-ние. Лучше всего действует резкий и громкий звук. Взрыв лопнувшего баллона вполне подойдёт. Правда, без помощника в таком случае не обойтись. Попрошу Вадима помочь. Сделаем петарду из спичек и он шарахнет по ней молотком. Тогда точно никто ничего не поймёт.
  ...
  Низко гудит трансформатор электровоза, тянущий за собой зелё-ные спецвагоны. Наконец, по-птичьи защебетал металл по металлу. Это пневмотормоза зафиксировали колёса, но инерция движения ещё секун-ду тянет их по рельсам. Короткий гудок и литерный поезд останавлива-ется как раз перед самыми дверями вокзала. 31 марта ровно в десять утра на первый путь станции "Новосибирск-Главный" прибыл личный поезд Леонида Ильича Брежнева. Первыми из открывшихся дверей вы-скочили сотрудники "девятки" в черных пальто. Парни с цепкими взглядами рассредоточились по перрону, заняв предписанные места.
  В проёме четвёртого вагона появляется массивная фигура Бреж-нева. Он осторожно глядит под ноги и спускается на одну ступеньку. Наконец поднимает глаза и машет ладошкой, приветствуя встречающих. Ещё шаг и на Генсека набрасывается в чиновничьем восторге Фёдор Степанович Горячев . Он так яростно трясёт руку Брежнева, что кажется, вот-вот её оторвёт, после чего припадает к старику в тройном поцелуе. Как раз в этот момент со стороны вокзальной площади раздаётся резкий и громкий хлопок, похожий на выстрел. Все невольно поворачиваются на звук.
  К моменту взрыва самолётик у меня уже в руке. Как только тело-хранители дружно поворачивают головы в сторону звука, я коротким и резким движением запускаю своего "голубя мира". Так как я стою с самого края, то остаюсь вне поля зрения соседей. Аккуратно перемеща-юсь в сторону и слежу за судьбой своего послания.
  Самолётик бесшумно скользит сначала вниз к электровозу, затем в восходящем потоке поднимается, поворачивает и плавно опускается на крышу вагона. Чёрт, чёрт, чёрт! Надо было делать более тяжёлую модель! Сейчас поезд тронется и погибнет идея!
  Однако, к моей великой радости, порыв ветра сносит самолётик к платформе, и кто-то из брежневского сопровождения подбирает его.
  Вадик меня ждёт в ближайшем дворе с моей курткой в руках:
  - Быстро ты обернулся. Всё нормально прошло? Письмо попало адресату?
  - Какой-то хмырь из охраны подобрал, а передаст, или нет, не знаю. Кому-то наверняка передаст.
  - Как тебе наш "амператор"? - У Вадима масса вопросов. - Бодр и весел, или хмур и грозен?
  - Стар и болен. Плохо двигается, плохо говорит. Он же в поза-прошлом году клиническую смерть пережил, - я вспоминаю статью из "Википедии", - старик с того света вернулся. Мне даже за него страшно стало, когда ему на шею бросился наш Горячев. Как давай целовать... Едва не задушил.
  Вадик загибается от хохота. На нас даже начинают оборачиваться редкие прохожие. Мы, подобрав свои манатки, покидаем двор. Интерес Вадика к личности Леонида Ильича понятен - пальцев одной руки хватит пересчитать такие визиты в наш город. Поэтому и Горячев так подпрыгивал. Может быть, если не подпрыгивал бы, то и не начали бы строить у нас метро. Вот такая у нас плановая экономика.
  ...
  Майор девятого управления КГБ, прикреплённый офицер Влади-мир Медведев, совершенно случайно заметил, как с крыши вагона вет-ром сдуло ярко-оранжевый самолётик. Опасности от него не чувствова-лось, но долг повелевал отреагировать на "нештатную" ситуацию. Он подобрал самолёт и сунул во внутренний карман пальто.
  По дороге в ракетную часть Владимир вспомнил про странный планер, достал и из любопытства развернул. Крупными черными буква-ми по оранжевому полю шла короткая строка: "Афганистан - ловушка". Медведев ничего не понял, и обратился к старшему их группы:
  - Тащ полковник, разрешите обратиться (при исполнении все чле-ны группы обращались друг к другу строго по уставу).
  - Слушаю, майор. - Полковник Рябенко был доволен сегодняш-ним днём. Работа группы проходила в штатном режиме, подопечный вёл себя хорошо, беспокойства охране не доставлял.
  - Тащ полковник, тут с крыши вагона слетело... - Медведев про-тянул пойманную записку.
  Тот прочитал надпись, заглянул с обратной стороны, посмотрел листок на свет. Ничего не обнаружил и вернул Медведеву.
  - Товарищ майор, не вижу ничего опасного в этом листочке, вы-бросьте его в ближайшую мусорку. Мало ли в нашей стране сумасшед-ших. Как этот листок попал на крышу - гораздо интереснее. Вы не виде-ли?
  - Никак нет, товарищ полковник!
  Сигнал до адресата не дошёл.
  
  ГЛАВА 10. ДОМ С МЕЗОНИНОМ
  Июнь. Томск. Борис, 213 группа. Егор Лигачёв.
  
  Наша группа с 19 июня в Томске на обмерной практике, Для лю-бого проектировщика не только архитектора, важно уметь правильно выполнить замеры, отрисовать кроки объекта, провести первичные ис-следования. За две недели три бригады, сформированные из нашей группы, должны выполнить обмерные чертежи старинных томских до-миков. И представить их для проверки специалистам "Томскреставра-ция". Практика будет засчитана, лишь после их положительной оценки.
  Поездка в Томск важна для меня ещё по одной причине. Томский обком партии возглавляет сравнительно молодой номенклатурщик Егор Лигачёв, которому нет еще 58 лет. Как на него выйти, я понятия не имею. Ведь от чиновника такого высокого ранга до простого студента - непреодолимая пропасть. Шанс есть, ведь мы окажемся в одном месте. Надо признать, что этот шанс весьма невелик.
  ...
  В понедельник после пяти часов дороги, мы вываливаемся из об-щего вагона поезда "Бийск - Томск". Мы - это я, Паша, Борис Меньши-ков и девчонки из нашей группы, которые живут в городе. Отпуская грязные шуточки, мы кое-как втискиваемся в переполненный троллей-бус, идущий как раз до Томского политеха. Там должна собраться вся группа.
  Павлов опаздывает. Я, как комсорг группы, решаю действовать самостоятельно. В ректорате узнаю, куда нас поселят, получаю записку от проректора по хозчасти и, довольно быстро, распределяю нас по комнатам.
  Хорошо, что общага оказывается в двух шагах от института.
  - Готовить в комнатах нельзя, только на кухне. - Грозным тоном вещает комендантша. - Курить в комнатах нельзя. Спиртное ни-ни! Парням находиться в женских комнатах после одиннадцати нельзя, ни под каким видом! Имейте в виду, что студком иногда устраивает вне-запные ночные рейды по комнатам. Если застукают кого, не пожалеют.
  - А девушкам в мужских можно? - самым невинным голосом лю-бопытствует Вера Лебедь. - Вы же знаете, Клавдия Ивановна, как нам девушкам так иногда хочется крепкого м-м-м... чаю, особенно по ночам.
  - Знаю я ваши чаи-кофеи, - ворчит комендантша, - вам бы только шашни крутить. Девушкам - тоже нельзя!
  - Надо бы Павлова раскрутить на пиво, - подаёт голос Самарович, - чтобы не опаздывал.
  - Раскрутим, куда он денется, - поддерживаю я приятеля, - сейчас нам надо ехать в "Томскреставрацию". В обмерах мы с вами уже масте-ра, знаем это дело от и до.
  - Борька! Кончай строить из себя большого начальника - без тебя знаем. - Пашка сердито ворчит на мои поучения.
  В самом центре Томска, прямо на площади Ленина, в здании бывшей товарной биржи расположилась контора реставраторов, созданная всего два года назад. Там нас встретил, всё тот же Валера Блинков.
  - Разместились? Всё в порядке? - спрашивает он меня. - Я тут уже со всеми всё обсудил, объекты получил. Вы - первые прибыли, вам и выбирать из четырёх домиков. Я бы порекомендовал домик рядом с общагой. Во-первых, ездить не надо, во-вторых, это классика, хоть и в дереве, а значит чертить меньше.
  - Валера, а нам экскурсию можно будет устроить? - Инна Ромаш-кина не хочет полагаться на мнение этого недотёпы, хоть он аспирант и без пяти минут кандидат наук. - Хочется своими глазами посмотреть, что эти домики из себя представляют. Я никогда в Томске не была.
  - Сегодня после обеда поедем на обзорную. Пойдёмте, я вам ра-бочую комнату покажу, она тут называется - камералка. Там вы будете готовить показуху для зачёта. Только просьба есть у реставраторов. Бардак не устраивать! Через дорогу Обком. В любой момент кто-нибудь оттуда может заглянуть. Увидят бедлам - урежут финансирование.
  - А обед здесь когда? - Наташка Пахомова всегда интересуется вопросом на тему чего-нибудь перекусить, - до столовки далеко? Или нам лучше самим готовить, а сюда с собой носить?
  - Я обедаю в обкомовской столовой, туда после двух часов пус-кают с улицы. Готовят хорошо и недорого. Самим готовить - дороже выйдет.
  - Валера, а ты нами все две недели будешь командовать?
  - Нет, даже не надейтесь, сегодня уеду. Приеду к завершению, буду на зачёте от кафедры. Но тут слово за "Томскреставрацией", они надеются получить пригодный продукт, чтобы можно было использо-вать ваши чертежи для своих проектов.
  Тут меня опять осеняет! Если реставраторы хотят получить про-дукт, то они должны будут заплатить. По существующим расценкам. В реставрации расценки очень даже не плохие. - Я опять намекаю Валере на этот факт.
  - Боря, вот что ты за человек! - в сердцах ворчит Блинков. - По-чему тебя всегда так волнует вопрос денег? Я же знаю, сколько ты на самом деле зарабатываешь.
  - Валер, ты не прав! - Вступает в разговор Меньшиков. - Какая разница, сколько я зарабатываю в другом месте? Если я здесь делаю что-то, что полагается оплачивать, то справедливо будет мне положенное выдать. Если положено, но не выдано, значит, эти деньги украдены.
  - Вы оба меркантильные и жадные, но правы, как не странно. До-садно, но я совсем выпустил это из виду. Вам самим придётся с дирек-тором "Томскреставрации" об этом договариваться. Вы расценки лучше меня знаете, и торговаться научились... А я простой аспирант и не хочу всякой бухгалтерией заниматься. И вообще, деньги это пошло!
  Тем временем к нам приближается седой дедушка с тросточкой и больших роговых очках. Несмотря на почтенный возраст, идёт он бодро.
  - Дрейзин Элиазар Израилевич, - представляется он скрипучим тенорком, - главный архитектор проектов "ТомскГИПРОТранса". Прой-дёмте, мои юные друзья, вон в тот дивный экипаж. Сегодня я буду вво-дить вас в транс рассказом о славном городе Томске и его архитекторах. Правда, смешно - "ГИПРОТранс" вводит в транс?
  Наша компания к этому времени пополнилась прибывшими со-курсниками до полного состава. Мы проходим к старенькому экскурси-онному ЛИАЗу. Внутри пахнет пылью, бензином и раскалённым кожза-мом пассажирских сидений.
  - Когда мы издали книжку про деревяшки Томска, нам её заказы-вали даже из Москвы и Ленинграда! - Важно подняв указательный па-лец вверх, Дрейзин начинает свой рассказ, - Но даже самый распрекрас-ный альбом проигрывает осмотру живых домиков.
  Вам очень повезло, мои юные друзья! Деревянная архитектура обладает одним неприятным свойством. Она недолговечна. К тому же наши деревяшки расположены в центре города, что рано или поздно приведёт к их сносу. Возможно, какие-то из них будут отреставрирова-ны, какие-то перенесены на новое место, но 90% будет снесено. Что тут поделать, город - живой организм, он должен развиваться, отбрасывать устаревшее, лечить заболевшее, наращивать новое.
  ...
  Под бодрую болтовню старого архитектора, мы объехали весь город. Останавливались в наиболее интересных районах. Посмотрели и Елань, и Татарскую слободу, и Уржатку и много чего ещё. Все в востор-ге. Лекция Элиазара Израилевича тоже всем понравилась. Смущала только, его позиция в отношении старой застройки. Прямо как в пар-тийном гимне: "Весь мир насилья мы разрушим, до основанья...". Страшные люди эти советские архитекторы. Мало того, что строят сплошные сундуки, так ещё и всё старое норовят под корень извести...
  ...
  - Мужики, а чего это вы не чешетесь по поводу сегодняшнего ве-чера? - вдруг заявила Наташка Пахомова, - хотите замылить такой важ-ный этап, как праздник начала? Так дело не пойдёт. Скидываемся сейчас по трояку. Ты, Павлов, берёшь деньги и мухой в магазин. Я думаю, трёх бутылок агдама нам хватит. Ты, ты и ты, - она тычет пальцами в оставшихся, - берёте остальные деньги и бегом на рынок. Купите там овощей и мяска какого-нибудь, лучше свинины нежирной, она готовится быстро. - Она замерла на мгновение, что-то рассчитывая, потом подняла глаза на нас и с удивлением в голосе продолжила, - а почему вы ещё здесь? Я же скомандовала - бе-гом в ма-га-зин. Что не понятно?
  Мои усилия объяснить, кто здесь начальник, были подавлены в зародыше. - Ты, Рогов, будешь командовать на объекте. Рабочий день закончился. Поэтому заткнулся и бегом вместе с Самаровичем и Мень-шиковым за продуктами.
  Первый вечер обмерной практики прошёл в упражнениях по из-мерению глубины и диаметров стаканов выпитого портвейна, которые позже приобрели элементы эротики. Я старался не пить много, усиленно делая вид, что пью со всеми наравне. Благодаря этому удалось через час улизнуть из гоп-компании. Ни одна из наших барышень не вызывала у меня нежных чувств. Прогулка по вечернему Томску была предпочтительнее.
  ...
  На следующее утро нам были выданы рулетки и нивелир с рей-кой, для точного определения вертикальных отметок. Мы разбились попарно, и каждая пара взяла себе отдельный фронт работ. Подвал, уровень земли, чердак плюс мезонин. Я, как бригадир взял на себя общее руководство процессом и помощь Павлову с Пахомовой, которым достался самый большой участок.
  - Наташ, крепче рулетку держи! - Кричит Серёга, прижимая пла-стиковый корпус к полу. - Диктуй, я записываю.
  - Три сорок пять.
  - Ты не в метрах считай! В миллиметрах сразу говори, а то потом замучаемся цепочки сводить.
  - Как скажете, сэр. Три тысячи четыреста пятьдесят три.
  - Вот! Теперь правильно.
  Такая перекличка слышится со всех углов обмеряемого домика.
   Бедные хозяева домика не знали, куды бечь от бригады обмер-щиков, которые как стая ворон налетела на их жилище, и бегает с рулет-ками, отвесами, угломерами и карандашами по всем углам. В "Томскре-ставрации" им напели, что как только будет сделан проект, и его утвер-дят ввласти, так им сразу квартиру дадут, такую же по метражу. Ради этого люди готовы потерпеть не только студентов, но, наверное, даже каких-нибудь инопланетян с боевыми треножниками.
  Иногда я подменяю Самаровича, который время от времени бе-рётся за аппарат, чтобы зафиксировать не только сам объект, но и нашу бригаду в трудовом порыве. Это он правильно придумал, потом из этих фотографий можно будет сделать и фотоиллюстрации для отчёта, и ре-портаж для газет.
  - Паш, ты до конца практики сможешь что-нибудь напечатать?
  - Я, нет! Ты, думаешь, я Геракла какая? Нет, я простой бедный студент и не хочу надрываться. Поэтому вся обработка - только дома, когда вернёмся.
  - Это ты зря! - С лёгкой досадой выговариваю я приятелю, - Можно было бы уже здесь покрасоваться, ещё бы маленький штришок в копилку славы и тебе, ну, и мне тоже.
  К пятнице с обмерами покончено. Результат - огромная куча по-черкушек, разобраться в которой, казалось, не было ни какой возможно-сти. Тем не менее, в субботу мы приступили к вычерчиванию. Посове-щавшись, решили сдать зачёт пораньше, чтобы быстрее сорваться на каникулы.
  Чертить в кабинетах "Томскреставрации", где кроме канцеляр-ских столов других чертёжный инструментов не наблюдалось, было неудобно. Сколачивать подрамники ради недели работы тоже желания не было. Поэтому ограничились методом "на глазок". Получалось херовато. Если не сходились размерные цепочки несчастного домика, приходилось бежать на место и заново перемеривать Мы же верили, что наши чертежи могут пойти для реставрационных работ. Я, хоть и знал, что никуда эти обмеры не пойдут, не хотел портить друзьям радость от хорошо сделанной работы. Деньги, выделенные на реставрацию Томска, будут пущены на Олимпийские игры, после которых начнётся падение цен на нефть и политика жёсткой экономии на культуре в том числе.
  ...
  - Почему бригада опаздывает? уже десять часов утра, а вас ещё нет. - Встретил нас в среду какой-то бородатый мужик в толстых очках.
  - Мы вчера ушли отсюда в десятом часу. Нам так удобнее рабо-тать. А вы кто такой? -перешёл в наступление Серёга Павлов
  Мужик словно не слышит и продолжает начальственным тоном
  - Сегодня сюда собирается зайти сам Егор Кузьмич Лигачёв, знаете, кто это?
  - Ну, насколько я помню, - я пытаюсь не уронить честь политиче-ски грамотного товарища - Лигачёв первый секретарь Томского обкома. Что ему тут надо? Тут же кроме студентов-практикантов нет никого.
  - Когда Егор Кузьмич придёт, я не знаю, но будьте на месте весь день. Его кабинет из вашего окна виден. Вы хотя бы порядок наведите, а то как в свинарнике... - последние слова мы слышим уже на лестнице. Непонятный бородач с топотом спускается по ступенькам.
  - Интересно, - Инка Ромашкина, вступает в разговор, - эта шишка пешком придёт, или на лимузине с кортёжем прикатит?
  - Как-то не солидно пешком. Наверное, на лимузине. - Рассужда-ет Павлов. - И с эскортом мотоциклистов.
  Вся наша бригада дружно хохочет от такой буйной фантазии.
  - Тихо! - Наташка останавливает внезапно нашу болтовню, - смотрите! Вон, какая-то делегация по крыльцу спускается. Человек де-сять не меньше. Вдруг, правда, к нам. А ну-ка мальчики и девочки, да-вайте хотя бы видимость порядка создадим.
  Как мы не старались, но вынести мусор из комнаты не успели. Павлов с охапкой бумаги, приготовившийся уже бежать по коридору, замер перед дверью, услышав топот ног на лестнице.
  - Давай, всю эту байду на шкаф запихаем. Никто ничего не заме-тит, - Борька Меньшиков подходит к делу творчески.
  - А если всё это сверзится, прямо на башку Горячеву? - задаёт во-прос Серёга, уминая расползающийся ворох бумаг.
  - Значит такова судьба. Мы сделали всё, что смогли.
  Только Павлов успевает спуститься со стула, как дверь распахи-вается и на пороге опять появляется мужик в бороде.
  - Вот тут у нас работает бригада практикантов, которая занимается домом с мезонином. Это памятник деревянного зодчества в стиле классицизма. Адрес - Герцена, 31. - Бородатый жестом приглашает разношёрстную публику войти.
  Первым порог переступает крепкий седой дядька в сером летнем костюме. Это и есть будущий автор антиалкогольной компании и второе лицо партии - Егор Лигачёв. За ним протискиваются остальные. У нас на столах, кроме раскиданных со вчерашнего вечера листков с кроками , ничего нет.
  Лигачёв первым делом проходит к окну и, усмехнувшись, словно снайпер выбирающий позицию, оглядывает открывающуюся из окна перспективу площади. Потом как-будто возвращается к действительно-сти.
  - Значит, говорите, готовите к реставрации дом по Герцена... Хо-рошо. Давайте посмотрим. В какой стадии работа? - обращается он к бородатому.
  - Пока только в самой первой. Студенты выполняют обмерные чертежи. Фиксируют, так сказать, существующее положение, - У мужика по лицу струится пот, а руки ни как не находят места.
  - А что, в таком виде и будут выдаваться чертежи? Каляки-маляки какие-то, - один из сопровождающих чиновников брезгливо перебирает наши листочки, которые действительно после чердаков и подвалов вы-глядят не очень презентабельно.
  - Нет, это только первоначальная информация, полученная нами непосредственно после измерений здания, - возмущается Павлов. - Мы к выходным закончим, вот тогда приходите. Всё вам покажем и расска-жем.
  Вся компания подходит к окну, подражая главе обкома, бросает взгляд на площадь и покидает комнату. Последним выходит глава Том-ской области.
  Тут меня озаряет!
  - Егор Кузьмич, можно вас на минутку?
  - Только если действительно на минутку.- Шеф добродушен.
  - Борис Рогов. Я параллельно с учёбой работаю в газете "Дзер-жинский комсомолец". Знаю, что в сороковых вы работали в Дзержин-ском райкоме. Вас до сих пор там помнят. Может быть, вы найдёте ми-нут пятнадцать для короткого интервью нашей газете? - Я выпаливаю этот экспромт и замираю в ожидании. Если откажется, то как мне его ещё достать?
  - А почему бы и нет! - загорелся идеей глава области. - Помню я рабочую Дзержнку, боевые комсомольцы. Особенно чкаловцы, - пред-ставляете, каждый день по два самолёта Родине выдавали!
  Думаю, что небольшое интервью можно дать. Завтра в двенадцать подходи к боковому крылечку сбоку здания. Назовёшь на вахте фамилию, получишь пропуск, поднимешься на второй этаж в приёмную. Думаю, что пятнадцать минут будет мало, но в полчаса должны уложиться. Только ты заранее вопросы подготовь. Хорошо бы их предварительно прочитать, но... А! Ладно, для молодёжной газеты пусть будет экспромт.
  ...
  Я подготовил целый ворох вопросов. Среди безобидных вроде "какой город вам больше нравится Новосибирск или Томск?" я замас-кировал вопрос, на которые не ожидаю ответа вообще, но который дол-жен направить мысли этого действительно чиновника в нужном направ-лении. Ведь это в том числе и из-за ошибок Лигачёва перестройка при-обрела столь катастрофический характер. Его мотивы близки и понятны, но ставку он сделал не на тех.
  ...
  - Проходи, Егор Кузьмич тебя ждёт. - Секретарша указывает мне рукой на дверь, дежурно улыбнувшись.
  - Борис Григорьевич, если я не ошибаюсь? - с некоторым наи-гранным пафосом обращается ко мне Лигачёв, - проходи, присаживайся. Пообедать уже успел? Нет? Тогда может быть чаю?
  - Минералки, если можно. Жарко сегодня.
  - Можно и минералки, это ещё проще, вот она у меня под рукой. Наш томский источник, называется... - Егор Кузьмич повертел бутылку в руках, - "Чажемто", похоже на Новосибирскую "Карачинскую". Но хватит о постороннем, времени у меня действительно мало, в полчаса надо уложиться.
  Я протягиваю тетрадный двойной листок, на котором специально выписал десяток вопросов, среди которых спрятаны и те, что должны вызвать интерес своей странностью. - Егор Кузьмич, я специально вы-писал вопросы, чтобы вы могли выбрать сами, сколько посчитаете нуж-ным. С запасом, можно так сказать.
  - Это ты молодец, так действительно получится быстрее. Так что там у нас? Ага! "Что я помню из периода своей работы в Дзержинском райкоме?".
  На память я не жалуюсь, всё помню. Время было военное, фронту нужны самолёты, наша задача - мобилизация молодёжи на трудовые подвиги. Все же комсомольцы хотели на фронт, драться с фашистами. Но кто-то должен был и оружие делать. Мне было всего двадцать четы-ре годика. Был я горяч, верил в коммунизм, в Сталина, в то, что "наше дело правое, победа будет за нами". Поэтому трудно бывало только физически. Моральный фактор наоборот помогал всё преодолевать.
  Следующий вопрос...
  За полчаса мы успели пробежать только пять вопросов. Про Ки-тай, где Лигачёву довелось разговаривать с самим Мао Цзэдуном, про Томские деревянные домики, про сравнение Томска и Новосибирска тоже не забыли... Был там и вопрос личного характера.
  Ровно в половине первого, раздался телефонный звонок. Я вопро-сительно поднял глаза на собеседника. К сожалению, он не успел дойти до вопроса, ради которого я всю эту комбинацию и затеял. Егор Кузь-мич с сожалением развёл руками.
  - Извини, брат, вопросы ты придумал интересные, но служба... Ждут меня в Колпашево. Нельзя опаздывать, не солидно.
  Обещаю, что найду время и отвечу тебе письменно. Если не ус-пею до пятницы, то напишу в институт. - Он протягивает руку на про-щание.
  - До пятницы мыть не буду, родителям похвастаюсь, что руку жал лично Егор Кузьмич Лигачёв, - шучу я на прощанье и возвращаюсь к своим непосредственным обзанностям.
  ...
   Вечером, сидя на ступеньках обкомовского дачного домика, Егор Кузьмич читал записку. Все вопросы были понятные, кроме одного. В самом конце списка был один совсем короткий.
   "Действительно ли Отто Куусинен награжден орденом Велико-британии?" - Очень странный вопрос.
  Куусинен был фигурой таинственной и очень не простой. Реально про самого Отто Вильгельмовича Егор Кузьмич знал только то, что был он масоном высокого градуса и в международном коммунистическом движении играл какую-то неявную, но весомую роль. Что Андропов был его креатурой на посту председателя КГБ. Но вот про орден Британии он ничего не слышал.
  Лигачёв в десятый раз перечитывал этот странный вопрос и не знал, что можно с этим сделать. Можно взять этого парня "за жабры", отдать его в руки мастеров заплечных дел из КГБ и вытрясти из него всё, что он знает. Но как-то не солидно, трусостью отдаёт. А Егор Кузь-мич не хотел быть трусом даже наедине с собой.
  Можно вызвать Рогова к себе в кабинет и задать ему наводящие вопросы. Откуда? Кто? С какой целью?
  А можно просто спустить эту бумажку в унитаз и забыть навсе-гда. Парень пусть себе печатает что угодно у себя в Новосибирске. Это будет головной болью тамошних властей. Так Егор Кузьмич и поступил, перекрыв себе все пути к изменению судьбы своей и страны.
  
  ГЛАВА 11. ЯСНОВИДЦЫ И ОЧЕВИДЦЫ
  7 августа. София. Аэропорт. Борис Рогов.
  
  Реактивный лайнер Ту-154 совершил посадку в аэропорту столи-цы Болгарии точно по расписанию. Грозовой фронт, полчаса назад по-ливавший город, сместился к западу. София, как будто умылась, гото-вясь к нашей встрече. Вечер выдался чудесным. В воздухе стоял густой терпкий запах липового цвета, мокрого бетона с едва уловимыми нотка-ми роз. В мареве горячего воздуха, поднимавшегося над взлётной поло-сой, колебались огни аэропорта. Больше всего этот прилёт мне напом-нил Бангкок с его горячим и влажным воздухом.
  По заранее намеченному плану я, как самый шустрый, бегу к стойкам паспортного контроля. Мне везёт, я попадаю в первую десятку прибывших. Когда моя очередь достигает красной черты, появляются попутчики. Ещё пять минут, и штампы прибытия украшают наши одно-разовые загранпаспорта. Леночка пребывает в полной прострации. Это её первый выезд из Новосибирска, первый полёт в самолёте, первое по-сещение Москвы и первое пересечение границы. Бравый полковник то-же в качестве туриста пересекает границу впервые. Опыт у него специ-фический. До этого был за пределами Родины только в составе оккупа-ционных войск.
  Мы получили багаж и вышли в зал прилёта. Морозов замечает лист со своей фамилией. Его держит невысокий подтянутый брюнет лет сорока в полосатой футболке.
  - Товарищ Ива́нов? Добрый вечер! - Полковник жмёт протянутую руку.
  - Добр вечер! Добро дошли? Как полёт? - Мешая болгарскую и русскую речь, Иванов искренне рад встрече. - Пойдёмте в машину.
  Пять часов разницы с Сибирью, ранний утренний подъём и позд-ний прилёт нас с Леной изрядно утомили. Вступать в разговоры не хо-чется, поэтому мы ограничиваемся приветствием, и забираемся на зад-ние сидения тёмно-синей "Лады".
  Тодор, бросив взгляд по сторонам, поворачивает ключ зажигания и резко газует. Нас даже кидает друг к другу.
  - Минут двадцать и мы на месте, - говорит наш хозяин, не пово-рачивая головы.
  - Тодор, а мы где будем жить? - Полковник переживает за орга-низационную сторону вопроса. Он же за нас отвечает, как старший.
  - Наша семья живёт в Боровце. Есть у нас такой курорт. Может быть слышали?
  - Не-е-ет! - Тянем мы с заднего сиденья.
  - Значит, узнаете много интересного. Что касается дома, то у нас два жилых этажа, просторная мансарда, винарска изба, то есть склад домашнего вина, большой сад. Для вас мы приготовили две комнаты. Как вы в них будете размещаться, сами решите.
  - Наверное, будет лучше, если мы с Борисом в большей комнате, а Леночка в меньшей, - предлагает Морозов.
  - Нет, так не пойдёт, я не хочу одна - капризно тянет Ленка, - я хочу с Борей. Тодор, а какие мероприятия вы для нас приготовили? - переводит она тему разговора в безопасное русло.
  - Программа для вас - просто шик! - Тодор и поднимает вверх большой палец. - Завтра, спите до обеда. Потом я везу вас в Софию, показываю всякие интересные места. Это же один из самых древних городов Европы! А ближе к вечеру пойдём в купальню с целебной во-дой. У нас прямо под городом - естественный резервуар термальных вод. Купальня не настолько популярна, как Карлсбад, или Баден-Баден, но тоже добра баня.
  Послезавтра, - Рильский монастырь и прогулка по окрестным го-рам. Поднимемся к горным озёрам, там красиво. Если хватит времени и сил, взойдём на Марсалу, она, хоть и не высокая, зато главная вершина Болгарии. Сможете потом хвастаться, что были на самой высокой горе Балкан.
  В четверг я договорился свозить вас к ясновидящей Ванге. Вам же близка тема пророчеств и предсказаний?
  - Здорово! - Борис, тоже подключился к беседе, - а можно прямо завтра к ней попасть?
  - Нет! Что ты! Нам кое-как удалось втиснуть вас в её расписание, и то только потому, что моя жена в одном классе училась с Людой Жив-ковой. Знаете, кто это?
  - Жена, дочь, или сестра товарища Живкова?
  - Дочь, она опекает Вангу от имени болгарского Правительства. Кроме того, она министр культуры Болгарии. Благодаря её усилиям Ванге, как научному сотруднику, платят зарплату. Она и для вас поста-ралась, целый день только для нашей группы. Так просто к ней не про-биться. Очередь расписана на год вперёд.
  После этого до понедельника будете сами себя развлекать. Гулять по окрестностям или по столице, как захотите. А в понедельник на море. Недели же вам должно хватить? У нас есть отличная четырёхместная палатка, а на побережье много кемпингов. Концерты мировых звёзд, дискотеки, ночная жизнь, то, что любят юноши и девушки во всём мире. Моя Цветка ждёт не дождётся, когда же сможет составить вам компанию. Она у нас страстная поклонница шумного отдыха, лучше бы учёбой больше занималась.
  - А сколько ей лет? - заинтересовалась Леночка.
  - Двадцать в июне исполнилось, большая уже девочка. Учится в МГУ. Радость отцовского сердца.
  - А какой факультет? - продолжает пытать моя подружка.
  - На журналистике...
  - Здорово! Я тоже в этом году на журфак поступила. Через месяц начну учиться.
  Тут в разговор вклинился Морозов. - А можно будет мнен укло-ниться от шумной ночной жизни? Я бы поездил по местам славы рус-ского оружия. Шипка, Плевна, Никополь и так далее.
  - Конечно! Николай Иванович, вот только я вам компанию соста-вить не смогу. Сами понимаете, дела не позволяют долго расслабляться. Через неделю я уже должен быть в Москве. Но путешествовать по Бол-гарии легко. Русский язык все знают, к русским "братушкам" относятся хорошо. Я бы вам советовал Велико Тырново посетить, очень красивый городок.
  Так незаметно, за разговором пролетела дорога до Боровца. Салон наполнился терпким запахом еловой хвои. Стало прохладнее, но закрывать окошки не хотелось. Ночная свежесть прогнала сон, и к дому Ивановых мы подъезжали уже готовые к новым подвигам. Навстречу нам неслись звуки волынки и барабана.
  - Друзья! Что же вы гостей не встречаете? - Громко восклицает Тодор, - даже как-то неловко перед ними. Они приехали, а вы тут ракию кушаете и ничего не видите?
  - Что ты такое говоришь, Тошко ! Ну, да, мы ждали вас, решили время скоротать и сплясать "хоро", а какая пляска без ракии? - начинает оправдываться усатый мужик в широких шароварах.
  - Дядько Христо, всё нормально! - Хлопает его по плечу Тодор, -
  это была шутка, но в каждой шутке только доля шутки. Гости из-далека. В дороге утомились, проголодались. Надо их накормить по-нашему, по-болгарски.
  - Тогда к столу, плясать потом будем, до утра ещё далеко! - шум-ная разгорячённая толпа направляется к большому столу, стоящему прямо во дворе. Стол просто ломится от помидоров и перцев, кабачков и кукурузы. Среди этого овощного многообразия виднелась белая брынза, румяная баранина и огромные пучки пряной зелени.
  Мы втискиваемся и тут же получаем по стопке виноградного са-могона, который и есть знаменитая ракия. Глоток, и по пищеводу прова-ливается обжигающая вспышка. Если крепость как у водки, то мы с Ленкой тут и вырубимся, прямо носами в салаты.
  - Тодор, мы уже сутки на ногах, может, ты нам покажешь, куда лечь, а то мы на ходу засыпаем. - Шепчу я тихонько хозяину.
  - Сначала - красивый тост. - шепчет мне в ответ хозяин, - люди не поймут. Надо их уважить.
  Я, собравшись с силами, встаю, поднимаю стопку с водой и с важным видом начинаю:
  - Благодаря на нашите прекрасни собственици, за то, что они смогли организовать это путешествие. За то, что Тодор встретил нас в аэропорту и привёз сюда, хозяйку - за роскошный стол, а вас всех, за то, что пришли. Поднимаю бокал за дружбу между русским и болгарским народами. - Да си живы и здравы! - Опрокидываю в себя стопку с мине-ралкой и морщусь, изображая, что пью ракию.
  Мы потихоньку вылезаем из-за стола и в сопровождении Тодора отправляемся наверх. Морозов остаётся с гостями. У него разница во времени всего час, вот и пускай отдувается за всех. Тем более что ста-рый солдат любит накатить. Да и толкнуть торжественную речь тоже не против.
  Как же приятно залезть под прохладные струи воды после пере-лёта и дня в Москве, а потом проваливаясь в сон на свежих простынях.
  
  Боровец - Петрич. Посещение Ванги. 10 августа.
  
  В четверг Тодор будит нас рано утром.
  - До Петрича нам ехать больше трёх часов, встреча назначена на десять утра. Поэтому, ребятки, пьём кофе, завтракаем и стартуем.
  Через полчаса мы уже выруливаем по направлению на Самоков. За рулём Тодор, или, как мы уже привыкли, дядя Тошко, рядом с ним наш полковник, а на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, расположилась молодёжь -я, Ленка, за ней Цветка.
  Цветка - высокая, сантиметров на пятнадцать выше меня, длин-ноногая брюнетка с тёмно-карими глазами, чуть припухлыми губами и симпатичной ямочкой на подбородке. Большой рот, сделал бы её лицо отталкивающим, если бы не постоянная улыбка, демонстрирующая ров-ные белые зубки. Девчонка знает множество песен, причём не только болгарских, но и русских, украинских и итальянских. Хобби у неё- язы-ки. В школе здесь учат русский и английский, а Цветка кроме того учила немецкий, потом французский, а весь прошлый год штудировала италь-янский. Надеется стать журналистом-международником в какой-нибудь софийской газете. Симпатичная, общительная, весёлая, в общем, нам она понравилась.
  - Цветка, а есть в Болгарии какие-то местные болгарские анекдо-ты? - спрашивает Ленка.
  - У нас есть Габрово! - Отвечает наша новая подружка. А в Габ-рово есть габровцы. Это как ирландцы в Англии или одесситы в России. Про кошек без хвостов и часы на верёвочке вы знаете. Я вам сейчас нову шегу расскажу:
  - Уроженец Софии, тырновец и габровец сидят, пьют пиво. К ка-ждому в кружку падает муха. Софиец выливает пиво вместе с мухой и требует принести новую порцию. Тырновец пальцами вытаскивает муху из своей кружки и продолжает пить пиво. Габровец вытаскивает муху, заставляет ее выплюнуть пиво, которое она успела проглотить и ею же и закусывает...
  - А знаете, почему акулы не едят журналистов?
  - ?
  - Коллеги всё-таки...
  За окном вдоль дороги тянется ровная, как стол долина реки Струмы. Только далеко на горизонте виднеется зубчатая линия Беласицких гор, отделяющих Болгарию от Греции.
  За анекдотами мы без остановок доезжаем до маленького маке-донского села Рупите, до Греции отсюда всего километров шесть, до Югославии - двадцать пять. Здесь живёт и принимает сотни посетите-лей Вангелия Пандева Сурчева (Димитрова), известная на весь мир под именем "Ванга". Она в основном занимается диагностикой, довольно точно определяя заболевания. Сама не лечит, лишь отправляет страж-дущих к специалистам нужного профиля. Иногда же начинает выдавать предсказания самого разного плана, от судеб отдельных людей, до судеб государств и даже Человечества.
  Мы проезжаем насквозь маленькое село, безлюдное в это время.
  - Разве Ванга не в Рупите живёт? - удивляется наш бравый пол-ковник. - Мы вроде всю деревню насквозь проскочили...
  - В Рупите, но не совсем. Живёт баба Ванга в Петриче, а в Рупите ей построили дом для приёма посетителей. Раньше рядом с Рупите было её любимое место прогулок. Может от того, что здесь кальдера древнего вулкана... - Он прерывает рассказ, чтобы припарковать свой автомобиль перед воротами в живой изгороди из кустов роз.
  Привлечение туристов в этот слаборазвитый уголок, позволяет строить гостиницы, кафе, магазины, занимая в ней местных жителей. Ванге, ради этого, даже приставили помощников по хозяйству. Вместе со сводной сестрой Любкой они содержат дом и сад в приличном со-стоянии. Слепой и старой ей трудно справляться в одиночку.
  Обычно тут многолюдно, но сегодня Ванга принимает только нас. Нам на встречу выходит пожилая женщина в чёрном сарафане и сорочке украшенной вышивкой по вороту и манжетам. Это и есть Любка Гайгурова, сестра Ванги.
  - Здравейте, скъпи гости ! Ванга готова вас принять. Идите за мной - Любка приветлива, но как-то очень пристально смотрит на нашу компанию. - Кто первым пойдёт пусть не останавливается, остальные - ждите на лавочке.
  - Сахар принесли? - Вдруг вспоминает Любка. Конечно у нас у каждого по упаковке аэрофлотовского рафинада. - Отдадите его бабе Ванге прямо в руки. Кто первый пойдёт?
  Николай Иванович неловко пожимает плечами и проходит в дом.
  - Интересно, а рассказывать о том, что нагадает баба Ванга мож-но? - Ленка шёпотом обращается к Тодору. - Я такая болтушка.
  - Наверное, зависит от содержания пророчества, - пожимает пле-чами наш проводник, - ведь могут быть такие предсказания, что и не захочешь никому рассказывать.
  - Может тогда и ну его, это гадание? - я совершенно серьёзно об-ращаюсь к Ленке. - Может, лучше и не знать, что там будет в будущем?
  - Н-е-е-е-т! Можно же как-то подготовиться, где надо соломки подстелить, или ещё как.
  ...
  - Тодор, ваша очередь, - полковник появляется совершенно вне-запно. Он удручён. Заметно, что общение с Вангой его не порадовало.
  Зато добрый Тошко вернулся, сияющим, как медный грош. Он командует:
  - Девчонки, я думаю, что вы можете и вдвоём зайти, нечего у бабы Ванги время отнимать, ей же сегодня от руководства страны выходной выписан. Она говорит, что хочет на источники сходить. Тут рядом, оказывается, горячие источники существуют. Мы тоже туда поедем!
  - Ну, дядя Тошко! Давайте всё-таки по одной. - Ленка корчит та-кую уморительную мордашку, что устоять не смог бы даже Доктор Зло.
  - Папочка, я тоже не хочу вдвоём, - поддерживает её Цветка. - Да и много времени ты на этом не выиграешь, максимум полчаса.
  В результате сначала заходит Лена, гостья всё-таки, а буквально минут через десять идёт Цветка. Обе девочки появляются с пылающими щёчками и ушками, но довольные. Похоже, что вопросы семьи и брака они решили.
  Теперь мой черёд. Я открываю скрипучую дверь и следую за Любкой. По короткому коридору мы подходим к комнате Ванги. Бояться мне, нечего, но на душе неспокойно. Всё-таки Ванга не простая шар-латанка, какая-то экстрасенсорика у неё присутствует. Хотя, может быть это всё эффект сбывающегося пророчества...
  - Входи, - раздаётся голос Любки, - она готова тебя принять. Са-хар клади на стол, садись на лавку, руку не подавай. Если спросит, отвечай кратко.
  Светлая с большими окнами маленькая комнатка. Вдоль одной из стен стоит топчан под светло-серым покрывалом перед ним низкий сто-лик с лавкой для посетителей. На топчане сидит грузная старуха в чёр-ном платке и таком же сарафане. Запавшие глазницы, подтверждают версию о том, что глаза ей зверски выкололи. Как только я сел, Ванга закричала зычным голосом.
  - Защо си дошъл? Не ти е мястото сред които живеят сега!
  Ванга говорит только на болгарском, поэтому с иностранцами всегда присутствует сводная сестра, как переводчик. Любка с удивлени-ем смотрит на сестру, повторяет её фразу и переспрашивает:
  - Вангелия, правилно те разбирам?
  - Да! Точно така!
  Любка поворачивается ко мне и говорит по-русски:
  - Она считает, что тебе нет места среди живых. Спрашивает, за-чем ты пришёл.
  - Я не виноват, что оказался здесь. Так случилось. Баба Ванга, разреши мне остаться, и я открою тебе кое-что из будущего. Я не про-рицатель, и с духами не разговариваю, но что-то я знаю точно. У меня для тебя даже подарок есть. Я протягиваю Любке плюшевого медведя, купленного мной ещё в Москве. Любка передаёт его Ванге. Та несколько секунд мнёт его в руках, потом откладывает в сторону.
  - Ладно, хороший подарок, добрый и тёплый, оставайся молодой старик. Послушаю, что ты мне скажешь. - Она неожиданно усмехается. Любка при этом делает удивлённое лицо. Видно, что такого поведения сестры она не ожидала.
  - Скажу самое важное. С Милой Живковой, твоей подругой, в во-семьдесят первом году случится внезапный инсульт. Предупреди её. Она тебя послушает, а меня нет. В девяностом году арестуют её отца за "злоупотребление должностными обязанностями". За это же арестуют немца Хонеккера, а румына Чаушеску вообще расстреляют.
  - Всё! Хватит! Уходи! - голос у бабки становится совершенно не человеческим. Хриплый высокий баритон вырывается у неё из груди. Внезапно она хватается скрюченными пальцами за грудь и валится куда-то вбок.
  - Уходи! - Кричит мне Любка, - немедленно уходи и крикни вра-ча. Там должен быть дежурный врач! Видишь, ей плохо! - Любка стара-ется привести Вангу в чувство.
  Я бегу наружу. Натягивая белый халат, по коридору спешит ма-ленькая женщина с чемоданчиком в руке. Я тайком возвращаюсь за нею следом. Ванга приходит в себя: исчезала мертвенная бледность, появил-ся румянец, вяло поднимается рука над столом. В руке кусочек рафина-да. Слава богу, всё закончилось хорошо. Я сделал, что мог.
  Наша компания забивается в машину, и отправляется в обратный путь. По дороге я предлагаю Тодору заехать на Мелнинские пирамиды, вряд ли когда-нибудь нас занесёт вы эту чудесную и таинственную страну. У Тошко отличное настроение, он крутит баранку, в голос напе-вая весёлую песенку про чёрную курицу:
  Закулими черна кукошка.
  Ох, мэжу болнасам.
  У Цветки тоже отличное настроение. Она подхватывает:
  Ох, ох, ох, ох,
  Ох, мэжу болнасам
  Мы с Ленкой тоже пытаемся подпевать. На втором куплете к нам присоединяется и полковник:
  Ох, ох, ох, ох,
  Ох, мэжу болнасам...
  Так с песнями мы заехали и к Мелниковским пирамидам и к Ро-женскому монастырю. Монастырь заброшенный, от этого ещё больше поражает старинными фресками. Рядом с ним источник. Тодор, внезап-но вспоминает, что собирался у Ванги запастись лечебной водой, и даже взял с собой канистру, но на радостях забыл.
  - Рядом с таким монастырём вода тоже должна быть святая, - вполне здраво замечает он и наполняет ёмкость. Канистра двадцать литров, так что нам приходится ждать около получаса.
  - Сказать, что мне Ванга нагадала? - не утерпела даже до вечера моя подружка.
  - Если хочешь. - Я не проявляю явного любопытства.
  Лена тихо шепчет мне на ухо. - Я спросила, когда замуж выйду, и хорошо ли буду жить с мужем. - Знаешь, что она мне ответила? Вот ни за что не угадаешь.
  Где уж нам уж выйти замуж, - мне остаётся только пожать плеча-ми, соглашаясь. - Рассказывай, я весь в нетерпении.
  - Ты, - сказала эта бабка, - три свадьбы будешь играть, и со всеми мужьями, говорит, будешь счастлива. И по ребёночку от каждого ро-дишь. А первая будет уже в этом году.
  - Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила, всех видов и мастей... - я напеваю тихонько.
  - Ты сам сочинил?
  - Нет, конечно! Это Вероники Долиной песенка. А Цветка тебе не говорила, что им Ванга нагадала?
  - Нет, ещё не говорила, но явно что-то приятное, вон оба светятся. - Ленка мило пожимает плечиками. В своём лёгком цветастом сарафане на узеньких бретельках она смотрится просто обворожительно.
  К вечеру мы вернулись в нашу резиденцию. По случаю доброго гадания Тодор устроил торжественный ужин с домашним вином и жа-реным кабанчиком. Первым же тостом, он сообщил, что Ванга ему нага-дала долгую жизнь без невзгод и болезней. Типа, последний инфаркт был искупительной жертвой и ему теперь надо неделю мазать какую-то особую мазь, и всё пойдёт как по писанному.
  Вечером и наш полковник всё-таки раскрыл, его пророчество.
  - Я, когда вошёл, сначала немного растерялся, не ожидал увидеть такую древнюю старуху. Ей же всего шестьдесят семь лет, а выглядит на все сто двадцать. Да еще эти запавшие глазницы... Я стою, а она как вдруг закричит! Да, голос такой низкий мужской, - Говори, быстрее, не тяни - говорит, резину!
  - Про себя мне не очень интересно, я пожил хорошо. Заранее я планировал проверить то, что ты мне рассказывал, а как до дела дошло, так всё из головы вылетело.
  Я про своих детей спросил. Наверное, это действительно для меня важнее всего.
  - С дочкой всё у тебя хорошо будет, станет скоро не большим, но начальником, главное, пусть сердце бережёт. А вот с сыном... - и только она это произнесла, как вся в лице переменилась и снова заорала, как бесноватая. Да всё по-болгарски, но я и без перевода понял, что грозит моему Костику в 1984 году что-то страшное. Он говорил, что машина Ту-22 склонна к авариям, но уходить из полка не хочет. Как думаешь, Григорич, может быть всё-таки что-то можно сделать?
  - Николай Иванович, я думаю, что Ванга не о простой аварии го-ворила. Может его собьют афганские партизаны, а может самолёт попа-дёт в аварию.
  - Сбить Ту-22 партизаны не смогут, слишком высоко ТУшки ле-тают, а вот дефекты конструкции это у них беда. Недаром их в войсках "людоедами" зовут. Надо будет ему сказать, чтобы писал рапорт о переводе... Впрочем, это бесполезно, не будет писать.
  - Лучше что-нибудь придумать, чтобы наши в Афган не совались. Я вот уже сегодня камешек в этот огород забросил. Живков, один из тех, кто сильно заинтересован в сохранении СССР. И с Вангой он дружит. Тем более перед глазами опыт спасения на пожаре. Он, Хонеккер, Фи-дель, а главное Чаушеску вот те люди, кто может нам помочь.
  - Ладно, уговорил, будем надеяться. Спокойной ночи, Касандр.
  
  ГЛАВА 12. ПАЛАТОЧНЫЙ ГОРОД ГРЕХА
  Болгарская Ривьера. Борис, Лена, Цветка и Димитр. 12 августа.
  
  Ночной поезд прибыл в Бургас ранним утром. Накануне в Софии мы обзавелись лёгкими и свободными полотняными брюками фирмы "Рила". По жаре в них бегать гораздо удобнее, чем в джинсах. По слу-чаю зноя, вещей у нас немного и все они уместились в рюкзак ТИПА абалаковского, который Тодор нашёл в чулане. Большую часть объёма рюкзака занимает чешская четырёхместная палатка "Skaut". Несмотря на то, что она из нейлона и довольно лёгкая, всё равно места в рюкзаке занимает изрядно. Дополнительным плюсом палатки является наличие в ней двух отдельных "комнат". В этом большая польза для нас потому, что наша компания увеличилась на одного человека. Это приятель Цве-таны - Димитр, или просто Димко. Он мастер спорта по гимнастике. Как всякий гимнаст, широк в плечах и мускулист. Кроме того за лето Димко успел красиво загореть, что в сочетании с голубыми глазами делает его неотразимым для девушек. Единственный недостаток - свёрнутый на сторону нос, последствие спортивной травмы. Его образ от этого только выигрывает. Юноша сразу обретает мужество и брутальность. У моей Леночки тоже отпала челюсть, когда она увидела этого полубога.
  До автобуса в сторону Варны ещё три часа, поэтому мы оставля-ем вещи на вокзале, а сами отправляемся знакомиться с окрестностями вокзала. Благо вокзал стоит практически на пляже, а центр города в паре кварталов. Времени нам хватает как раз, чтобы немного побродить по городу и глотнуть по чашечке кофе.
  Сегодня задача наша, как в песне поётся, простая... Найти кем-пинг почище, да чтобы к морю поближе. Городок какой-нибудь, чтобы концерты-дискотеки, танцы-шманцы, пляжи-вернисажи имелись. Я аги-тирую за Обзор, там много интересных исторических мест и отличный песчаный пляж. К тому же совсем рядом всего в паре километров к югу есть местечко под названием Иракли, которое облюбовали нудисты. Минус только в том, что кемпинг расположен с северной стороны го-родка, то есть до Иракли топать целый час, или ловить попутку.
  Впрочем, когда мы часам к десяти добрались до кемпинга, нам хотелось уже только одного - быстрее окунуться в море. Вот на счёт бирюзовости и прозрачности было не очень. Мелкий ракушечный песок курортники уже взбаламутили, и море приобрело устойчивый мутнова-тый оттенок, который романтик назвал бы агатовым, а реалист просто бурым.
  Место досталось около въезда. Ведь сейчас разгар сезона. Вся Восточная Европа съехалась на Болгарскую Ривьеру. Молодёжь из ГДР, Польши, Венгрии и Чехословакии заполняет все доступные уголки Черноморского побережья. Им, к нашей зависти, не нужно затрачивать усилия, чтобы путешествовать по соцлагерю. Купил билет и поехал. Но к чёрту пустые сожаления! Мы тоже сегодня можем отрываться на пол-ную катушку.
  К полудню наша палатка уже украшает своим ярким оранжево-жёлтым куполом скромный пейзаж молодёжного кемпинга. Девочки навели порядок. Можно отправляться на море.
  Со стороны длинного песчаного пляжа доносятся звонкие удары по мячу и выкрики игроков. Димко даже начал подпрыгивать на ходу, так ему хочется присоединиться к игрокам. Очень заводной мальчик.
  - Ребята, вы как на счёт волейбола? Играть пойдём? - обращается он к нашей компании.
  - Не, я ростом не вышел, поэтому лучше на тебя со стороны по-любуюсь, - отвечаю я и бегу в море.
  - Лен, беги ко мне! Догоняй, я до буйков. - Кричу я своей под-ружке, и та с весёлым визгом влетает следом за мной. Я подхватываю её на руки и пытаюсь покружиться прямо в воде. Потом кролем устремля-юсь в сторону. Лена плавает не очень хорошо, поэтому, немного попле-скавшись, выбирается на песок и устраивается на нашем одеяле.
  Цветка и Димко присоединяются к игрокам. Оба классно играют, оба имеют прекрасные спортивные данные, так что команда, куда они пристроились, оказалась в явном преимуществе.
  Я выбираюсь из воды и плюхаюсь на живот рядом с подружкой. Прямо у меня перед глазами её гладкое бедро покрытое светлым пуш-ком. Так приятно провести пальцем... Ленка во все глаза смотрит за иг-рой и даже не замечает моего появления. В основном её внимание при-ковано к Димко. Ещё бы! Верные и отточеные движения, пружинистые прыжки, точные пасы. Леночка так увлеклась, что когда я наклонился к её ушку, она резко вздрогнула от неожиданности.
  - Нравится мальчик? - шепнул я, медленно проводя, успевшей высохнуть, горячей рукой вдоль позвоночника от волос до поясницы.
  - Скажешь тоже! - Делано возмущается моя подружка, пряча за резкостью смущение. - Ну, красавчик, это да, не поспоришь. Но судя по разговору, самовлюблённый тупица.
  - Зачем вы девочки красивых любите, непостоянная у них мор-ковь... - напеваю я ей популярную песенку. - Сама то, наверное, страсть как хочешь с ним переспать? Признайся, только честно.
  - Врать не буду, попробовать как он в постели, я бы не отказалась. Может он лучше тебя окажется? Я же кроме тебя ни с кем ещё не пробовала, даже обидно. Слушай, Борь, а давай мы с тобой попробуем наших друзей раскрутить на более интересные комбинации, чем один плюс один. Тебе же тоже Цветка приглянулась. Я всё вижу.
  - Ох ты какая глазастая! - смеюсь я в ответ.
  И мы задумали хитрый план...
  ...
  Накупавшись, насладившись волейболом и волейболистами, слегка угорев на жарком субтропическом солнышке, в восьмом часу вечера мы отправились домой. Я, как главный знаток местного сервиса, собрался в город. С собой позвал Цветку как помощницу в общении с туземцами. В этом состояла первая часть плана.
  ...
  - Борис, а вы с Леной давно знакомы? - Цветка решила, что мы уже достаточно сблизились, и можно задавать скользкие вопросы.
  - Знакомы мы давно, но вместе по-настоящему только с этой зи-мы, - мне врать не зачем. - А вы с Димой? Какой он у тебя красавчик, даже завидно.
  - Хи-хи-хи, - звонко смеётся девушка, - это ты кому сейчас зави-дуешь, ему или мне? Познакомилась я с ним совсем недавно, когда встретились в самолёте по дороге в Москву. Он два года там учится в институте физкультуры.
  - Был бы я девчонкой, то тебе бы завидовал, а так приходится Димке. Мне б такие внешние данные, все девки мои бы были. У тебя, наверное, постоянно на эту тему голова болит?
  Цветка, не вдаваясь в подробности, только весело хохочет в ответ.
  Кроме брынзы и овощей купили домашнего вина. Бабка, которая его продавала, позволила нам надегустироваться до хорошей кондиции. Наверное, поэтому мы и купили у неё целых два литра. Цветку, которая весь день прыгала с мячиком по песку, закачало уже после первого ста-канчика. Я же чувствовал только прилив воодушевления и склонность к озорству.
  Нам с ней от вина стало ужасно весело. Мы идём и ржём как кони даже над бородатыми габровскими анекдотами. За одно то и дело толкаясь и пихаясь. Так сплетничая и весело хохоча, возвращаемся в лагерь.
  Солнце только-только приблизилось к горизонту. Народ в лагере кучкуется где-то в местных кафе и танцплощадках, а из нашей палатки доносились странные звуки, похожие на приглушённые стоны.
  - Борь, а где Лена и Димко? Что-то я их не вижу. - Пьяно улыба-ясь, поворачивается ко мне Цветка, - и в палатке кто-то стонет. Лена поранилась что-ли?
  Дальше события развиваются строго по нашему с Ленкой плану. Сначала я вталкиваю в палатку Цветку, а потом сам забираюсь туда же. В темноте ощущается только барахтанье голых тел. Постепенно они начинают двигаться в унисон. Главное для меня было в темноте не пе-репутать девочек с мальчиком. Зато остальным это так понравилось, что они были готовы любить друг дружку до утра.
  - Лен, принеси, пожалуйста, винца, там, в предбаннике мы оста-вили. Сейчас оно пойдёт в самый раз.
  - Мог бы и сам, - ворчит подружка, но всё же сползает с меня. - Ничего себе, бутылочка! Да, тут литра два! - Она припадает губами прямо к горлышку. - Уффф! Похолоднее бы... Предлагаю, сейчас вы-пить по стаканчику и на танцы. Слышите, музыка играет, кажется "Хоп, хей, хоп" . Я объявление видела, что танцуване днес с девяти. Сколько сейчас? а то мы тут о времени совсем забыли.
  - Точно! Я тоже хочу на танцы! - кричит Цветка. В ней вдруг об-наружилось море энергии. - Димко, Борька! Поднимайтесь! Пойдёмте быстрее. Девочки хотят танцевать!
  - Нет, девочки и мальчики, так дело не пойдёт. - Я стараюсь не терять бдительность, - Поэтому предлагаю сначала в море, а уже потом на танцы.
  - Какой ты всё-таки скучный, - ворчит Леночка, натягивая труси-ки от купальника. - Хотя ты прав, но... ладно бежим быстрее, а потом на танцы.
  ...
  Buddy you're a young man hard man
  Shouting in the street gonna take on the world someday
  You got blood on yo'face
  You big disgrace
  Wav in' your banner all over the place.
  Фреди Меркюри выдаёт свой бессмертный речитатив под при-хлопывание и притопывание молодёжи. Большинство парней и девчо-нок заворожены жёстким ритмом и хором подпевают слова песни, хотя знают их с пятого на десятое. Песенка не очень новая, но любима во всём мире. И под неё так клёво прихлопывать и притопывать.
  Квинов сменяют Иглсы со своей сладкой до приторности "Hotel California". Семиминутный медляк заставляет всех разбиться по парам и кружась на тесном поле дансинга.
  Наши девочки совсем потеряли всякий стыд и кокетничают от-кровенно и недвусмысленно со всеми парнями подряд. Я отлавливаю за талию Леночку:
  - Лен, ты чего это попкой так активно крутишь? Нам же сейчас отбиваться придётся от толпы возбуждённых самцов.
  - А вот не надо было нас так жа-а-арить, да ещё и вином спа-а-аивать, - чуть заплетающимся языком заявляет подружка. - Может ты меня так завёл, что ещё хочется. Ты ж уже всё, выдох... Внезапно речь её обрывается и она засыпает прямо у меня на груди.
  ...
  Проснулись мы от солнца так нагревшего наше синтетическое жилище, что дышать стало совсем невозможно. При всей нарядности наша палатка, по вентиляции проигрывала перкалевой "памирке". Я лежу со стороны внутреннего полога. Выпитое вчера вино оказало свое негативное действие. Голова трещит. Скорее выползти из палатки и бе-жать в море. Стоит мне откинуть полог, как я сталкиваюсь с Цветкой. Девушка ойкает от неожиданности и старается прикрыть рукой грудь. Похоже, она забыла о вечерних приключениях.
  - Доброе утро! - Приветствую я её, - как тебе после вчерашнего?
  - Добро, добро, - смущённо отвечает мне Цветка и скрывается на своей половине. - Голова болит! Я вчера вина много выпила.
  Через секунду она уже в майке и шортиках, с любопытством ин-тересуется, - а что было вчера? Я только помню как мы с тобой в город ходили, там вина купили и напились как лорды.
  - Это пускай тебе Димко расскажет, если сочтёт нужным, - ехидно отвечаю я. - Одно могу сказать совершенно точно, мы отомстили им в полной мере.
  - Кому? За что отомстили?
  - А ты как думаешь? Хватит болтать, бежим купаться. Знаешь сколько уже времени?
  - Мне как-то всё равно, я ещё поспать хотела. Да и зачем на отды-хе на часы смотреть? Впрочем, идея искупаться мне нравится, только я купальник надену.
  Время действительно уже много. Утро постепенно переходит в жаркий приморский денёк. Я набрал топляка и развёл огонь в мангале. Зажарю сейчас деревенских колбасок, да со свежими болгарскими ово-щами, да с брынзой...
  Внезапно включился громкоговоритель кемпинга:
  - Цветана Иванова, Борис Рогов, Димитр Вежинов! Разходете се, моля, към палатката на администрацията, ви очакват - хрипло разно-сится по всему побережью.
  - Нас зачем-то вызывают, - обращается ко мне Цветка, - интерес-но, как они догадались, что мы именно здесь сегодня.
  - Не удивлюсь, если окажется, что сейчас по всем кемпингам та-кое объявление зачитывают.
  - Наверное, потому что как нас ещё найти? Но если это и в самом деле так, то что-то случилось. Борь, сходи, спроси, чего им от нас надо. Мы же только начали отдыхать.
  - Давай лучше сначала позавтракаем, а то ещё повезут куда-нибудь, допросы учинят... Не просто же так они нас разыскивают.
  ...
  Плотный завтрак, чай из собранного в окрестностях чабреца и таблетка аспирина сняли симптомы отравления. Через час, мы всё-таки дошли до будки администрации.
  - Добре утро! - Я беру на себя переговоры, - нам передали, что нас тут по радио приглашали.
  - Вы Борис Рогов? Если да, то скажите, в каком месте вас искать и пока можете там сидеть. Я позвоню товарищу из органов, который вас разыскивал, а как он приедет, так сразу к вам его отправлю.
  - Это они меня на самом деле разыскивают, вас они объявляли просто потому, что вы со мной и через вас можно меня найти.
  - А ты не сильно много о себе понимаешь? - с сарказмом в голосе спрашивает Димитр, - с чего бы наша държавна сигурност вдруг то-бой заинтересовалась?
  - Есть с чего. Я когда с Вангой встречался, кое-что ей рассказал. А бабка ваша тесно работает с этой самой вашей ДС. И дружбу она водит и с самим Живковым, и с дочкой его. Рассказала, значит, Ванга о моих словах, и заинтересовали они кого следует. Так, что я один пойду. Скорее всего, они заставят меня поехать с ними. Вы уж тут Леночку не обижайте, любите её, опекайте...
  - Ты чего это, Борис, как навсегда прощаешься? Ты же ничего плохого не сделал. - Цветка озадаченно смотрит в мою сторону, пытаясь понять, насколько серьёзно я говорю.
  - Видишь ли, я могу показаться носителем важной информации, а КГБ, оно, что у нас, что у вас из одной шинели Феликса Эдмундовича выросло. Запрут в каземат и будут беседу беседовать.
  - Тогда так договоримся. Мы, если будем отсюда уезжать, оста-вим тебе письмо на рецепции, где и напишем, как нас найти.
  Часа через полтора к нам подошёл невысокий подтянутый муж-чина в усах и белой бейсболке с ярко-красной надписью "Кока-Кола". Из выреза его футболки рвалась наружу густая поросль. Руки тоже были покрыты шерстью до самых локтей.
  - Поздрав ! - Вежливо приветствует мужик нашу маленькую компанию. - Рогов Борис? Я Стоян Боянов. Жаль, что приходится пре-рвать ваш отдых, но моё начальство поручило мне вас доставить.
  Мужик сразу выделил меня из нашей компании. Наверное, ему дали мой словесный портрет. Кабысдоха, типа меня, с атлетом точно не спутаешь.
  - Видите? Всё как я и говорил. Не поминайте лихом! Леночка, пе-редай родителям привет, если вернешься раньше меня. Может быть, меня наградят... посмертно... Это шутка.
  
  ГЛАВА 13. НЕ ЛЕТИТ ПЕПЕЛА́Ц ПО КОЧКАМ
  14 августа. Болгарская Ривьера. Вилла "Перла". Борис Рогов.
  
  В душной и горячей "Лянча-Гамме" мы мчимся в направлении Бургаса по Черноморскому шоссе. Чем ближе к зениту подбирается солнце, тем сильнее салон машины напоминает печку. Почему итальян-цы до сих пор не оборудуют свои авто кондиционерами? Американские фирмы уже лет десять этим занимаются, а Европа так и продолжает "на-слаждаться" душными салонами. Позор! Вместе со мной заживо запе-каются и два моих попутчика: капитан Стоян и не представившийся водитель. Радует одно, - расстояния в Болгарии небольшие. Миновав Бургас, я понял, что мы направляемся в приморскую резиденцию Живкова "Перла", она именно в этом году построена. Миновав дубовый заповедный лес, мы оказываемся перед забором с колючей проволокой по верху. Рядом с воротами, украшенными болгарскими львами, большие фанерные щиты с красными надписями на русском, английском и болгарском языках: "Проход и проезд строго воспрещён".
  По всему, похоже, что генсек принял близко к сердцу сообщение Ванги про нашу с ней беседу и решил, познакомиться со мной лично. Я решил, - буду придерживаться версии вещих снов. Но только о тех со-бытиях, которые будут упомянуты в прессе. С одной стороны, объясне-ние крайне примитивное, но чего-то более складного придумать не по-лучается. Всё равно, это лучше рассказов о межвременных перемещени-ях. Если будут бить, то скажу, что от физического воздействия инфор-мация может перестать приходить совсем. Поставлю перед выбором, будут иметь сведения, что я им дам, или не будут иметь вообще.
  Створки ворот гостеприимно распахиваются. Ещё пара минут пу-ти по лесной дороге, и мы подъезжаем к трёхэтажному белому зданию, стоящему практически на пляже, но в тени высоких кипарисов. Новая резиденция главы БКП, не поражает архитектурой. Для главы государ-ства даже скромно. "Перлу" сдали в апреле, поэтому она выглядит как на картинке: белая, модернистская постройка в стиле минимализма.
  Отдуваясь и утирая пот с лица, мокрые как мыши, мы с облегче-нием вываливаемся из машины. Коктейль из йодистого запаха моря и можжевелового хвойника, после духоты салона, слегка пьянит. Мокрая от пота одежда моментально высыхает на морском ветерке.
  - Извините, Борис, что заставил вас ждать, - раздаётся с высокого крыльца уверенный баритон. - Поднимайтесь, проходите в тень, сейчас сварится кофе, и мы поговорим. Вы голодны?
  Пожилой мужчина среднего роста в светло-коричневых брюках и белой рубашке с коротким рукавом жестом приглашает меня к главному входу. Это Тодор Живков собственной персоной, я узнаю его по харак-терному длинному носу-клюву.
  Миновав прихожую с хрустальными люстрами и помпезную гос-тиную, мы выходим с противоположной стороны здания. В густой тени азалий примостился небольшой деревянный столик.
  - Милости прошу, - Живков жестом предлагаем мне сесть. - Зна-чит, это вы спасли наших граждан? - обращается он ко мне.
  - Да, было такое. Сам я их спасти не мог, я в Сибири живу. Но с моей подачи ветераны-лётчики сделали, что смогли. Жаль, что не полу-чилось спасти всех сгоревших в "России".
  - Да-да, очень жаль! Столько людей погибло... Я Леониду Ильичу звонил. Он мне знаете, как ответил? - "Не надо лезть со всякой ерун-дой". - Дал, что называется, "дружеский совет" товарища по партии.
  - Товарищ Живков, его тоже можно понять. Информация слишком невероятна, а её источник не заслуживает ни грамма доверия. Если предпринять какие-то действия, а ничего не произойдёт? Появятся до-полнительные расходы, жалобы клиентов, разговоры в мировой прессе.
  Мою речь прерывает появление симпатичной девочки в белом передничке со всем необходимым для кофе. Она аккуратно наполняет чашечки ароматным напитком. На столе появляются вазочки с пахлавой, лукумом, ещё какими-то неизвестными мне сладостями. Пока вся эта благодать расставляется на столике, мы обсуждаем погоду на ближайшие дни. Живков уверяет, что сушь и жара продержатся еще пару недель.
  - Вот мы и подошли к главному вопросу. - Голос товарища Жив-кова приобретает характерную начальственную твёрдость. - Борис, что ты можешь сказать о природе своих способностей. Наша баба Ванга, старая полуграмотная крестьянка... Ты же человек эпохи НТР, окончил советскую школу, учишься в ВУЗе. У тебя есть какие-нибудь соображе-ния о природе этого феномена?
  - Товарищ Живков, я не могу ничего сказать по этому поводу, слишком бессистемно приходят ко мне эти "особенные" сны. Содержа-ние их хаотично. Единственное что связывает эти сведения, это то, что они проходят через СМИ, то есть все они как-бы напечатаны, или как-то отображены в средствах массовой информации. Такие сны отличаются от обычных чёткостью и конкретностью. Я в них читаю или книгу, или газету, или архивный документ. Как это происходит, я не знаю.
  - Подожди, дорогой! Есть у нас такая современная наука! Есть в нашей Болгарской Академии наук такой Георгий Лозанов. Мы в Софии для него создали НИИ суггестологии. Там этот самый Лозанов, как раз исследует такие феномены. Он и с бабой Вангой работает. Он и с тобой с удовольствием...
  - Нет, ничего такого я не слышал. Может быть, у нас такие иссле-дования проходят как ненаучные, а может наоборот, засекречены по причине их важности для военных целей. У нас же всё засекречено, и наверное, это правильно, - я стараюсь говорить нигде не нарушая принятых в СССР норм.
  - Надо тебя с ним познакомить. Давай, тебя сегодня вечером от-правим в Софию. Там Лозанов тебя препарирует, мозг твой достанет и под микроскопом исследует. Чем чёрт не шутит, может, сделает сенса-ционное открытие.
  - Вы знаете, товарищ Живков, мне такое предложение не очень нравится. Ходить без мозга, - перспектива не из весёлых. К тому же у меня с первого октября занятия в институте начинаются. А без мозга учиться будет трудно. Мне бы не хотелось бросать обучение, ради работы подопытным кроликом. Каникулы тоже прерывать не хочется. Я здесь с девушкой, которую люблю, и которая меня любит, у нас так классно проходит время в вашей гостеприимной стране.
  - Давай сделаем так. Ты поедешь вечером к Лозанову. Завтра он с тобой проведёт пару-тройку экспериментов. Пока результаты будут обрабатываться, ты можешь дальше любовь крутить.
  Если Лозанову удастся что-то нащупать, то я лично буду доби-ваться твоего переезда в Болгарию. Вместе с твоей девушкой. Только надо официально брак заключить. Учиться тут будешь. Я думаю, что... - неожиданно Живков прервал свой спич и, привстав из-за стола, произ-нёс:
  - Мила, иди сюда, сегодня у нас в гостях тот самый уникум, про которого нам баба Ванга рассказывала. - С этими словами он перевёл взгляд на меня, - Борис, познакомьтесь, это Мила, моя единственная и любимая дочь. Мила - это Борис Рогов, из Новосибирска. Это благодаря его "пророчеству", удалось избежать гибели нашему Иванову.
  - Татусь, я помню эту историю, - слышу я у себя за спиной жен-ский низкий голос. К нам подходит высокая стройная брюнетка в тём-ных очках, в голубом парео и темно-синем бикини.
  - Так значит, это вы молодой человек попросили бабу Вангу пе-редать то страшное сообщение? - обращается она уже ко мне.
  - Да, я знаю, что вы дружите с целительницей. Помогаете ей, при-слушиваетесь к её пророчествам. Я не знаю статистики о удачных слу-чаях излечения с её помощью, но что они имели место - это факт. Вот с политикой и разными мировыми событиями у неё не очень получается.
  - Как вы можете так говорить! - возмущается Людмила. - Её уз-кое, с тонкими чертами лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы не длинный нос, практически один в один повторяющий папин. - А как же поражения Германии? Смерть Сталина?
  - Здесь всё очень просто, технология известна ещё со времён Дельфийского оракула. Прорицатель говорит так расплывчато, что слова его можно при необходимости трактовать как заблагорассудится. Легко внушаемые люди охотно верят, остальным - без разницы.
  В отличие от Ванги, я вижу сны с информацией о конкретных со-бытиях. Даже происходящих в конкретные время, с конкретными пер-сонами. Например, следующий год вы, товарищ министр объявите го-дом Леонардо да Винчи. А ровно через год 15 августа начнётся в Софии "Международная детская ассамблея "Знамя Мира". Я не знаю, что там будет, но дату открытия я видел совершенно точно.
  - Вот тут вы, Борис, попались! - вдруг усмехается Людмила, - я, как организатор этих мероприятий могу перенести на неделю эти собы-тия, могу дать им другое название, и полетят ваши прогнозы в тартара-ры, так, кажется, в России говорят.
  - Это, точно! - смеюсь я вместе с ней, - хозяин - барин, захотел и перенёс, или переименовал. Ладно. Я тут уже что-то рассказывал на тему этого года, поэтому сейчас вам пару событий назову, которые вы никак изменить не сможете.
  Я делаю вид, что глубоко задумываюсь, как бы погружаюсь в воспоминания. - Вот! Сегодня у нас какое число? 16 августа? Правиль-но. Завтра в Кабуле по приказу Тараки будет арестован министр оборо-ны Абдул Кадыр. Был у меня зимой такой странный сон. Давайте подо-ждём до завтра и вы сами убедитесь.
  Подождите всего один день, и убедитесь в точности моего про-гноза...
  - Борис, а почему новость именно из Афганистана? Это же какие-то задворки цивилизации.
  - Милая Мила, я и сам этого не знаю, просто про эту страну мне идёт много информации. Раз в неделю это минимум, я вижу сны именно про Афганистан.
  - Милко, - к разговору подключается Живков старший, - я пред-ложил Борису какое-то время пожить в Болгарии, чтобы исследовать с помощью доктора Лозанова этот его феномен...
  - Мне, идея понравилась, - подхватываю я его слова. - Но мне всё-таки хотелось бы завершить некоторые свои дела.
  - Наверное, ты прав! Это моя южная горячая кровь играет. Всё хочется быстрее... Нет в нас, в болгарах, нордической выдержки.
  - Товарищ Живков, неделя, или две, или даже пара месяцев ничего не решат. Доктору Лозанову надо будет подготовиться к исследова-ниям, собрать коллектив, продумать и написать программу эксперимен-тов. Согласовать её с вами или ещё с кем-то из руководства. Добиться выделения финансов.
  Живков кивает, - на оргвопросы уйдёт никак не меньше месяца. Давай, ты сегодня у нас здесь переночуешь, а прямо с утра капитан Боя-нов в Обзор тебя отвезёт. Догуляешь свои каникулы, вернёшься домой, все свои дела закончишь, а мы пока официальное приглашение подгото-вим. От БКП, через Леонида Ильича. Я думаю, он не откажет. Хотя тут могут заинтересоваться парни Андропова. Какую причину придумать, чтобы нам тебя захотеть?
   - Лучше всего было бы сделать так, чтобы это КГБ само меня от-правило с какой-то миссией в Болгарию. - Я усмехаюсь, - но это фанта-стика даже не научная. Придумайте что-нибудь.
  - Не знаю, не знаю... может и не такая уж и фантастика. - Бормо-чет Живков себе под нос. - Ты в институте какую-нибудь общественную работу ведёшь?
  - Комсорг группы и в комитете комсомола факультета работаю.
  - Вот и прекрасно! Приедешь в порядке обмена. А сегодня ты со-ставишь компанию одному старому и больному главе государства и его красавице принцессе.
  ...
  Мы беседуем ещё целый час, придумывая, как нам побороть спецслужбы. Естественно, что я не упускаю случая поплавать в море. Всё-таки сидеть в ста метрах от кромки прибоя и не нырнуть - выше моих сил. Водичка в море прогрелась до +28 градусов. Людмила иногда составляет мне компанию. На удивление, она неплохо плавает.
  Я едва угнался за худенькой женщиной. Это напомнило мне о существовавшей в эзотерических кругах версии её гибели. Любители Рерихов, Блаватской и прочей мистики почему-то не нравилась офици-альная версия смерти от инсульта. Этой компании всегда мерещились происки инопланетян.
  В общем, я решаю рассказать Людмиле о других событиях, о ко-торых Ванге не рассказывал:
  - Людмила, можно к вам так обращаться? Как-то слова "товарищ министр" на пляже не очень уместны.
  - Конечно, можно! - игриво восклицает член политбюро БКП. - Можно даже просто Мила, особенно на пляже.
  - Мила, вы мне искренне симпатичны, поэтому хочется вас пре-достеречь. Ванга уже рассказывала о моём предсказании относительно вашей внезапной гибели?
  - Нет, ничего такого она не говорила. Только сказала, что Союз распадётся, что папу арестуют, кажется, Чаушеску расстреляют. Честно говоря, мне бы не очень хотелось знать дату своей смерти... Может не надо?
  - Мила, с этим делом всё не просто. Мне кажется, что это в ста-рости не надо, а в вашем возрасте, с вашими возможностями и вашими грандиозными планами, вероятное событие знать нужно, тем более, в случае его проявления, пострадает дело вашей жизни. Очень велика вероятность, что 21 июля 1981 года в бассейне вашей резиденции в Бояне вы внезапно скончаетесь от инсульта. Инсульт - версия официальная. Она не подтверждается другими данными. Поэтому вам, наверное, было бы лучше поберечься в 1981 году. Найдите женщину похожую на вас, сочинить какой-нибудь маршрут по Тибету или Гималаям, а сами спрячтесь в каком-нибудь монастыре инкогнито. Поживите годик. А потом продолжите великое дело - формирование "всесторонне развитого человека".
  - Нет! Так делать нельзя! У меня много важных культурных про-грамм, "Знамя мира", детские мероприятия. Как это всё будет без меня? Нет, нет и нет!
  - Не могу с вами согласиться. Эти замечательные начинания дер-жатся только на вас, на вашем энтузиазме. Подумайте сами, что лучше, перерыв на год и потом пусть трудное, но всё-таки продолжение, или полное забвение?
  Людмила внезапно замолкает. Дальше до беседки мы идём молча. Горячий песок обжигает ступни, но мне неловко после таких высокопарных выступлений, вдруг прыгать по песку.
  - Борис, а ты не скажешь, что с моими детьми будет? - вдруг ме-няет тему мадам Живкова.
  - В том же сне про вашу гибель было кратко и про ваших детей. Евгения будет успешным модельером, одним из лучших дизайнеров одежды, а вот Тодор займётся какими-то делишками тёмными, даже будет осуждён за соучастие в изнасиловании. Я преднамеренно сгущаю краски, чтобы воздействие было сильнее.
  - Ох, зачем я вас об этом спросила! - Людмила рефлекторным жестом прикрывает губы. - Лучше этого не знать. Но, может быть, тебя послал бог? Может, это сигнал, чтобы я больше заботилась о детях...
  - Как там у Николая Рериха : "Нам всем не хватает дисциплины духа и чувства меры". Я буду надеяться, что у вас всё сложится в этот раз хорошо. А вам мой совет - тормозите!
  - Борис, ты очень необычный человек, давай я дам тебе мой пер-сональный телефон, чтобы ты мог сразу сообщать содержание своих снов. Если меня не будет, говори на автоответчик. Я тебя найду. Только говори, как-нибудь иносказательно, наши телефоны прослушиваются. - С этими словами она скрывается в глубине виллы, но вскоре возвраща-ется с визиткой. - Смотри не потеряй! А мне пора возвращаться в Со-фию.
  ...
  В общем-то, на этом моя "встреча в верхах" завершилась. После кофе с мелбой Живков показал мне новую резиденцию. Я, чтобы под-держать расположение "царя Тодора", нахваливаю его вкус и щедрость.
  Мирно беседуя об интерьерах, архитектуре, строительстве, мы обходим всё здание. Наконец на третьем этаже товарищ Живков откры-вает передо мной дверь комнаты, оборудованной по типу гостиничного номера. Двуспальная кровать, телевизор, мини-бар, что ещё нужно что-бы провести ночь?
  - Борис, можете смотреть телевизор, гулять по окрестностям, ку-паться в море, читать книги в библиотеке, там есть свежая пресса. Из Москвы нам доставляют "Правду", "Известия". Только за пределы вил-лы я тебя прошу не выходить.
  Остаток дня прошел в праздности. Вечером Живков поехал про-водить дочь в Софию, поэтому ужинал я в компании охранников и пер-сонала резиденции. При чужом человеке парни и девушки вели себя крайне сдержанно. Они как-то странно обсуждали своё место работы, рассказывая друг другу о том, как им повезло работать рядом с таким великим человеком.
  Чем-то это мне напомнило пока не снятый фильм "Кин-дза-дза". В конце концов, мне наскучило это проявление верноподданничества, и я ушёл к морю. Море было прекрасно. Наверное, оно помогло мне пой-мать очередную идею, что можно будет сообщить товарищу генераль-ному секретарю завтра. На этот раз никакой политики, только история с археологией. Я пока не представляю, как это может отразиться на буду-щем, но как-то отразится, поскольку история - прежде всего политика, и только потом всё остальное.
  Утром, после морских процедур, которые улучшают и без того прекрасное настроение, я пью утренний кофе с товарищем Живковым.
  - Товарищ Живков, я не знаю, что повлияло, может здесь у вас место какое-то особенное, или "солнце, воздух и вода", но у меня сего-дня был тот самый сон, специфический.
  В газете "Комсомольская правда" за 15 апреля 2003 года будет напечатана статься об открытии для туристов комплекса Беглик Таш и о его чудесных акустических свойствах. Духовые инструменты как-то там резонируют с древними мегалитами, в результате имеет место оздоравливающий эффект
  - Чакай ! Стой! Подожди, не спеши. Всё-таки русский для меня не родной, - Живков делает рукой останавливающий жест. - Начни сна-чала и медленно.
  - Где-то здесь недалеко от "Перлы" есть мегалитический ком-плекс. - Я стараюсь говорить размеренно. - Его открыл какой-то чех по фамилии Иличек в прошлом веке, но исследований там не проводилось. Археологи получат туда доступ только, когда будет снят режим с запо-ведника и виллы.
  - Борис, а давай сегодня сходим сами и посмотрим этот комплекс. Ты же не торопишься, я надеюсь.
  - Как мы его найдём? В газете ни координат, ни карты не было. Найти можно только тем, кто знает, где он находится, или с вертолёта. Только отдельные камни выходят на поверхность и сверху его трудно отличить от естественных скальных выходов.
  - Жалко! - Живков с досадой хлопает ладонью по колену. - Но ничего, мы направим наших учёных на правильный путь.
  Вдруг лицо главы Болгарии становится серьёзным. - История это, конечно, важно и интересно, но я сейчас вспомнил, что Ванга рассказы-вала про нашу семью и, кажется, про Чаушеску? Это гораздо актуальнее. Рассказывай. Я готов. Ты на самом деле владеешь странным даром.
  - К сожалению, не могу вас порадовать. В 1989 году по странам Восточного блока прокатится волна переворотов, или как их назовут в мировой прессе "бархатных" революций. Бархатных, по причине мир-ного ухода от власти коммунистов. За всем этим "бархатом" будет сто-ять КГБ и лично Андропов. Ваши местные либералы вас арестуют, об-винят в растрате государственных средств. Будут настаивать на расстреле. Ограничатся пятью годами тюрьмы. В тюрьме придётся посидеть и Хонеккеру. Чаушеску расстреляют мятежники, причем, вместе с женой. Поляки, чехи и венгры более или менее спокойно, без перетряхивания грязного белья уволят своих вождей. Югославия развалится на отдельные воюющие между собой мелкие страны. Социалистическими останутся Китай, КНДР, Вьетнам и Куба. Как-то так.
  - Какие ужасы ты рассказываешь! - Пожилой мужчина медленно стягивает с носа тяжёлые роговые очки и начинает тщательно протирать их. Делает это минут пять. - С Югославами всё понятно. Три враждебных религии в одной стране - бочка с порохом. А в Албании как будут идти дела?
  - После смерти товарища Энвера Ходжи там на несколько лет на-ступит период смуты. Потом всё более или менее утрясётся и будет ещё одно карликовое государство. Очень бедное, без собственной промыш-ленности, без природного сырья. Больше ничего не попадалось, но если что-то будет, то я могу через Людмилу вам передавать.
  - Это хорошо! Значит, она оставила вам свой телефон? Она очень умная девушка, знает, что мои номера на постоянном контроле. Кстати, какова судьба её и её детей.
  - Я рассказал ей то, что видел во сне ещё дома. Боюсь, что Люд-мила не прислушается к прогнозам. Чувство долга возобладает над са-мосохранения и она не убережётся. Я думаю, было бы хорошо, если бы вы настояли бы на её прикрытии в 1981 году.
  - А что случится, если этого не делать?
  - Официально - смерть от инсульта 21 июля 1981 года. Неофици-ально - происки спецслужб, которые начали её травить малыми дозами, что привело к состоянию похожему на инсульт.
  - Какой смысл её убивать? Девочка же вне политики. Самосовер-шенствование, раннее развитие детей, культура в массы, всё такое...
  - Это с точки зрения отца. А с точки зрения старых идиотов из политбюро всё это заигрывание с чуждой идеологией, потакание сек-тантству и всяким идеалистическим течениям, что, по их мнению, может привести в лагерь империалистов.
  - О, боже мой! Какая чушь! - вдруг вырывается возглас у главы БКП. - Хотя риторику трудно не узнать. Так ведь и формулировали в далёкие тридцатые годы. Что же ты ей присоветовал?
  - Найти похожую женщину-двойника. Организовать экспедицию по стопам Рерихов в Гималаях. Раструбить, что Людмила Живкова едет искать, ну например, Шамбалу. Торжественно при массовом стечении публики проводить экспедицию. Сама же Людмила в это время может пожить инкогнито в каком-нибудь другом месте. В 1982 году в СССР начнутся перестановки, и никому не будет до неё никакого дела как и до Болгарии вообще.
  - Спасибо за заботу о дочке, но давай на этом остановимся. Сей-час я вызову машину и тебя капитан отвезёт туда откуда забрал.
  
  ГЛАВА 14. ВЕСЕЛО И ШУМНО
  16 августа. Курорт Обзор. Борис, Лена, Цветка и Димитр.
  
  - О-о-о-о! Борька вернулся! - меня встретил визг обрадованных девчонок, когда я появился во дворике маленького домика на улице Ивана Вазова, дом 15. Именно так было написано в записке, которую мне отдали в администрации кемпинга. На всё той же голубой "Лянче", раскалённой как мартеновская печь, я доехал до утопающего в густых зарослях винограда, невысокого белого домика под красной черепичной крышей.
  Девочки, заметив моё появление, издали боевой визг и кинулись на встречу. Ленка прыгнула мне на шею, обдав ароматом горячего де-вичьего тела. Миг и её сладкие от арбуза губы сливаются с моими.
  - Вы тут на арбузы налегаете? Мне, надеюсь, оставили? А то у этих глав государств только кофе вёдрами пьют.
  - Там в саду такая шикарная беседка, тенистая, с цветочками, мы там сидим, жару пережидаем. Про тебя разговариваем. - Ленка чуть отстраняется и заглядывает мне в глаза со значением.
  - Интересно, о чём это вы без меня обо мне сплетничаете?
  - Ты же понимаешь, что после позапрошлого вечера у нас уже нет секретов. Мы поэтому и в домик решили перебраться. В палатке всё-таки такими вещами заниматься и тесно, и жёстко. А тут мы сняли це-лую комнату метров пятнадцать.
  - Ну, вы, блин, даёте! - я даже удивился такой скорости развития событий. Эротические утехи, это прекрасно, но спать тоже надо. Я б прямо сейчас придавил пару часиков.
  - Не ворчи, как старый дед, дома выспимся, а здесь будем развле-каться. Пошли уже арбузяку лопать! Димка - мастер выбирать. Он вчера полосатика сладкого притащил, я никогда не пробовала такого.
  - А ещё чего он мастер? - хитро улыбаюсь я продвигаясь за своей спутницей в глубину сада. Её белое платьице в синюю полоску резко выделяется на фоне садовой зелени. Воздух пропитан тяжёлой и влаж-ной духотой.
  - Дима, конечно, парень фактуристый. Тут тебе до него далеко, - подначивает меня моя подружка, - но вот, что касается мастерства, то тут он тебе не конкурент.
  Мощеная брусчаткой тропинка заканчивается у большого стола под виноградной лозой. Большие матово-чёрные гроздья свисают из зелени разлапистых листьев. На столе разрезанный пополам огромный килограмм на пятнадцать арбуз источает характерный запах свежести. Над лужицами сока, над алым срезом, над корками жужжат пчёлы.
  На широкой лавке сидит Димитр с большим ножом в руке. На нём никакой одежды, кроме джинсовых шорт не наблюдается, что позволяет ему демонстрировать атлетическое телосложение.
  Мы с ним обмениваемся крепким рукопожатием. Я подхватываю сочный ломоть и усаживаюсь за стол.
  - Вина выпьешь? - обращается ко мне Димко. - Мы вчера у наших хозяев пару литров самодельного купили. Выпили только половину. Отличное домашнее винцо Хозяева говорят, что это купаж из главным образом мискети, но есть памид и мавруд.
  Рубиновая жидкость легко побулькивая льётся в большой стек-лянный стакан. На поверхности собирается розовая пенка. Я поднимаю вино на уровень глаз и смотрю сквозь него на солнце. Свет преломляет-ся в прозрачной влаге и розовым отблеском ложится мне на руку. Нос улавливает пряный аромат с оттенками вишни и смородины.
  - Ну, за ваше здоровье! Как здесь в Болгарии говорят, вино само себя не выпьет! - Я отхлёбываю добрый глоток. Вино и, правда, очень хорошее.
  Мои спутники делятся со мной деталями событий последних су-ток. В свою очередь я рассказываю им о своём общении с главой их го-сударства, с его дочерью и о впечатлениях от резиденции "Перла".
  - У меня для вас друзья мои маленький сюрприз. Товарищ Живков уговорил меня поучаствовать в серии экспериментов в институте суггестологии. Нам с Леной сделают приглашение на год от академии наук. Так что мы сможем продолжить наше приятное общение. Поэтому следующий тост за дружбу, плавно переходящую в любовь!
  - Жаль, но продолжить не получится, - вздыхает Цветка. - Мы же в сентябре в Москву уедем.
  Мы потихоньку опустошаем кувшин с вином, сидя в тени вино-градной лозы. Голова начинает приятно кружиться. Я поднимаюсь и зову с собой Леночку:
  - Милая, пойдём на минутку, мне надо тебе кое-что рассказать - говорю я ей на ушко.
  - Что за секреты от друзей?! - возмущенно заявляет Димко, но Цветка его тормозит, а нам не до выяснений. Мы поднимаемся в нашу комнату. По дороге я не могу улучить момента, чтобы не провести ла-дошкой по влажному от пота бедру моей девочки. Мы снова целуемся какое-то время. Внезапно Леночка, останавливает меня.
  - В самом деле ты лично с Тодором Живковым разговаривал? И он сам тебе предложил в Болгарию приехать? Не может такого быть!
  Я усилием воли обуздываю плотские желания, беру себя в руки и рассказываю более подробно о предложении Живкова.
  - Да, милая, сам Живков так и сказал. Обещал от БКП сделать за-прос по наши с тобой души, в виде обмена студентами. Для более про-стого оформления здесь, мне нужна жена. Выйдешь за меня?
  - Ой, здорово-то как! - Леночка даже запрыгала от радости. - Как я мечтаю побыть невестой на свадьбе... - Она снова бросается на меня с жаркими объятьями. При этом я чувствую, как её горячее тело словно вжимается в меня. Мне не остаётся ничего другого, как обхватить рука-ми её упругие ягодицы и сжать их изо всех сил. Ленка даже пискнула.
  - Подожди, милая, есть ещё и некоторые проблемы. Ты забыла уже, что сдала экзамены в НГУ? Даже я не знаю, подойдут ли мои зна-ния для местных реалий, тем более, что у нас я, по сути, не учился, а больше занимался общественной деятельностью и организацией студен-ческих заработков. А тут придётся всё делать по первому разряду, кроме того ещё и работать в институте суггестологии.
  Впрочем, есть ещё такой вариант. Взять академ на год. И по-жить тут в своё удовольствие. Живков наверняка сможет нам с работой помочь. Вот и будем с тобой и при деньгах, и с новым опытом.
  - Как же я сразу не подумала. Мне же придётся на следующий год снова экзамены сдавать. Досадно! Ай! Пустяки! Сдала же я в этом году. Сдам и в следующем. Зато представляешь, сколько можно репортажей отсюда написать? Целая книга получится. О! Я даже название придума-ла. "Волшебник из страны роз". Здесь столько всего интересного. Мы же еще домой поедем?
  - Конечно! Болгарские учёные во всём копируют советских кол-лег, тоже по плану работают. Поэтому пока они план экспериментов сочинят, пока его утвердят, согласуют, пока документы оформят. Потом нам с тобой снова вызов придёт. Я думаю, что не раньше середины ок-тября. А пока у нас ещё целых четыре дня отдыха впереди. Потом под-хватим нашего полковника и домой. Как считаешь, успеем мы все дела за месяц переделать?
  - Если свадьбу затевать, то вряд ли. Ведь столько дел: тебе кос-тюм, мне платье и прочие невестины наряды надо пошить. Какой-то приличный кабак найти. Денег надо будет где-то занять. Свадьба удо-вольствие не дешёвое! Просто в ЗАГСе зарегистрироваться я не хочу, я хочу прынцессой хотя бы три дня побыть. У тебя деньги ещё остались или ты все на это путешествие угрохал?
  К этому моменту моё терпение окончательно иссякло.
  - Лен, давай мы с тобой об этом подумаем дома. А пока будем ве-селиться, - я плотно прижимаю ладонью её маленькую грудь, чувствуя, как под лёгким сарафанчиком сразу оживает упругая вишенка.
  - Пошли тогда вниз к ребятам. Надо бы куда-нибудь сплавить Димку. Я хочу тебе доставить радость общения с двумя девушками од-новременно. Мы вчера вечером такой спектакль для Димки сыграли! Он рычал как раненый тигр!
  - О как! Было б здорово! - У меня в голове пронеслись в режиме нон-стоп картинки секса втроём, - я уже в нетерпении.
  К нашей радости, около шести Димко с Цветкой ушли на пляж играть в волейбол. Цветку Лена предупредила о своём замысле, и та обещала поддержать подружку.
  Через час она вернулась одна. И наша сиеста закипела с новой силой, растянувшись на часа на три. Девочки, похоже, натренировались на Димитре, и теперь показывали чудеса акробатики. Такой темп привёл меня в состояние близкое к истощению. Однако это касалось только меня. Девочки, полежав чуть-чуть в обнимку, были готовы к новым подвигам.
  - Нет! - Наотрез отказался я, - сейчас идём на море. Иначе я про-сто потеряю последние силы, и человечество утратит редкий экземпляр для научных исследований. Где наш красавец-мужчина? Цветка, я имею в виду твоего жениха, между прочим.
  - Говорил, что на том же пляже будет, где мы вчера мячик гоняли. - Грациозно прогнувшись, поднявшись на носочки и протянув тонкие длинные руки вверх - промурлыкала Цветана.
  Так и летели оставшиеся деньки наших черноморских каникул. Мы купались с утра и до одиннадцати, потом бродили по окрестностям, на обед жарили мясо во дворике на углях, пили вино и занимались по-стижением таинств искусства любви.
  Кроме секса, морских купаний, танцев и волейбола мы не забыва-ем и культурную программу. Музеи, экскурсии, дегустации - впечатле-ний хватит на всю оставшуюся жизнь. Перед отъездом к нам присоеди-нился наш полковник. Он решил, что будет правильно, если он проведёт пару дней на Чёрном море.
  - Борь, а давай мы этого симпатичного старичка тоже соблазним, - хитро проворковала моя Леночка, вон он какой бодрый и крепкий.
  - Не вздумайте! Он же потом всё моему папане доложит, это бы и ничего, но папа тут же всё матери выболтает. А вот там уже будет море крови и гора костей, причем не только его, но и моих и, возможно, твоих. С чем, с чем, а со свекровью тебе точно не повезло. - Я разражаюсь длинной возмущённой тирадой. - Поэтому, чтобы всё было тихо, мирно, благопристойно. Никакого пьянства и разврата.
  
  ГЛАВА 15. КОВАРНЫЙ ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ
  Нью-Йорк- София. АНБ. Натан Фарб. 27 августа.
  
  К концу лета Натан Фарб совсем забыл неприятный разговор на-кануне рождества. Он сначала тщательно готовил выставку в Нью-Йорке, потом с головой ушёл в организацию "гастролей" по Восточно-му побережью. Выставка везде встречала не то чтобы бурный восторг, но одобрение. Произошёл редкий феномен. Совпали мнения двух про-тивоположных лагерей. Хорошо о фотографиях отзывались как рядовые посетители, так и маститые искусствоведы. Первые видели на снимках не каких-то чудищ из непонятной страны, а скорее своих деревенских родственников. С точки зрения официальных критиков, Фарбу удалось показать, как уродует человеческую личность тоталитаризм.
   Натан был почти счастлив, турне по южным штатам тоже прошло хорошо. Он уже готовился к возвращению в милый его сердцу Сан-Франциско, как вдруг однажды в его квартире раздался тревожный звонок.
  - Мистер Фарб?
  - Я вас слушаю... Кто это?
  - Что дружище, не узнал старого приятеля Джона Смита? - в трубке мужской хриплый бас жизнерадостно засмеялся. - Помнишь, в прошлом году мы славно провели время в одном интересом заведении? Ну, конечно, помнишь, такое не забывается. Гы-ы-ы.
  - Мне пора собираться? - обреченно произнёс Натан.
  - Какой ты догадливый мальчик. Тебе, парень, не просто пора со-бираться. Тебе пора собираться так быстро, как ты только можешь. Че-рез два часа за тобой заедут.
  - Но я же договорился с людьми на счёт выставки... Мы же, в конце концов, в свободной стране.
  - Так никто же и не против! Просто у свободной страны, как ты правильно заметил, бывают моменты, когда её сын должен ей помочь. Дядя Сэм зовёт тебя! С выставкой устроим так. Ты позвонишь кому-нибудь из друзей... у тебя же есть друзья? Передашь все дела им....
  ...
  Ещё через сутки рейс из Парижа с известным американским фо-тографом Натаном Фарбом прибыл в аэропорт "София". Утомлённый длительным перелётом через Атлантику, пересадкой в Париже на бол-гарский рейс и болтанкой над Альпами Натан с облегчением покинул воздушное судно.
  В зале прилёта его встречала пышная брюнетка лет 35 с высоким каштановым шиньоном на голове и едва заметными усиками. На ней был зелёный брючный костюмчик в крупный белый горох, а в руках табличка с надписью от руки - "Mr. Farb".
  - Добрый вечер, мистер Фарб, - затараторила дама с ужасным балканским акцентом. - Как долетели? У нас здесь сообщали, что ваш самолёт попал в непогоду.
  - Всё, слава богу, нормально. - Устало ответил Натан, -Только устал. Перелёт через океан - штука утомительная.
  - Да, конечно, я понимаю, - засуетилась дама, - пойдёмте в маши-ну. Я вас отвезу на место. Меня, кстати, зовут Тереза. Тереза Николова. - Не умолкая ни на минуту, Тереза тащит Фарба к белой "Волге".
  - Вот мы почти и на месте, - продолжает трещать она, коверкая английские слова так, что Фарб с трудом сдерживался, чтобы не мор-щиться слишком явно. - Полчаса и будем в нашей резиденции в Благо-евграде. - На мгновение Тереза замолчала, выруливая с парковки. Затем также ловко и быстро развернула авто к выезду и машина понеслась по тёмным улочкам Софии.
  Едва они покинули парковку, как генератор речи, казалось, вмон-тированный в голову Терезы, снова заработал.
  - Тут такие дела творятся! Такие дела! Просто ужас! - Тараторила Тереза, - представляете, мистер Фарб? Наш человек, что приглядывает за посетителями Ванги... Вы знаете, кто такая наша Ванга?
  - Нет, а кто это?
  - Как, вы не знаете о Ванге? Обязательно расскажу! но самое ин-тересное не это. Так вот, её приёмный сын, он работает на нас... Так вот, он рассказал нам, что две недели тому назад, их посетила странная ком-пания - двое мужчин за пятьдесят в компании с двумя девицами и па-реньком лет двадцати. Так вот, после того как этот паренёк встретился с Вангой, та сильно разволновалась, на следующий день даже Живковой позвонила.
  - И что же такого поведал этот chlopets? - лениво поинтересовал-ся Натан, который уже понял, что именно из-за этого его и выдернули из Штатов, и забросили в эту европейскую глушь.
  - Подробностей наш агент узнать не смог. Он даже с Любкой пы-тался заигрывать, и телохранителей подпаивать. Бесполезно! Их можно понять, ведь работа при бабе Ванге не тяжёлая, платят хорошо.
  - А теперь, милая Тереза, кто всё-таки такая эта Ванга? - Натан, наконец, дождался паузы, чтобы направить разговор в нужное русло.
  - Это наша знаменитая на весь мир целительница и медиум! К ней едут за излечением. Даже не верится, что вы, мистер Фарб, её не знаете.
  - Такие мы американцы невежественные люди. Интересуемся только собой и своей страной. Тереза, а можете описать паренька?
  - Это, пожалуйста! Рост ниже среднего, около 65 дюймов. Русые волосы коротко пострижены, носит очки в тонкой металлической опра-ве, наверное, от близорукости... Что ещё? Глаза маленькие и серые, на подбородке небольшая родинка, рот и губы большие, а уши наоборот - маленькие...
  - Похож! В самом деле, очень похож! - Натана охватило странное волнение, какое он иногда испытывал при решении творческих задач. Неужели он встретится снова с этим странным русским? Интересно, что он напророчил болгарской шарлатанке?
  Внезапно Натан почувствовал сильный прилив голода. Под ло-жечкой как-то тягуче засосало, а желудок вдруг сжался, требуя пищи. Глотнуть виски тоже было бы неплохо.
  - Тереза, а мы не могли бы заехать куда-нибудь перекусить? - об-ратился он к провожатой. - Я умираю от голода!
  - Мистер Фарб, ноу проблем, - опять затараторила тётка, - тут на выезде на Витоше есть ресторанчик.
  ...
  ...Как влюбен съм във света,
  във слънцето, в пролетта
  и птиците срещам със усмивка .
  Высокий худощавый мужчина напевал песню, совершенно непо-нятную Натану, хотя он и улавливал отдельные знакомые, похожие на русские слова. Все эти славянские "влюбен", "света", "птиците", остав-ляли впечатление узнавания, но не позволяли понять смысл песни. Чем-то это напоминало ему блюзы Среднего Запада с их житейской мудро-стью. Несмотря на непонимание текста, Натан слушал этого молодого певца с удовольствием.
  - Давайте, милая Тереза, выпьем за здоровье, - поднял бокал красного вина Натан. Вино на голодный желудок подействовало быстро. Настроение у него после местного блюда, кажется его спутница назвала его яхния, из баранины, баклажанов и томатов заметно улучшилось.
  Он даже начал подпевать исполнителю, который начал уже дру-гую песенку, в которой можно было распознать французскую мелодию "Viens, viens" сочиненную пару лет назад Мари Лафоре:
  - Дэжд, дэжд, нана-нана-на-на... - подпевал американский лазут-чик, дирижируя вилкой и ножом.
  - Вам понравился Бисер Киров? - внезапно напомнила о себе Те-реза, - мне он очень нравится, как многим в Болгарии. В Союзе его тоже очень любят.
  - Неплохой исполнитель, интересно, музыку он пишет сам? - С лёгкой иронией поинтересовался Натан.
  - Конечно же сам! - С оттенком гордости в голосе заявила Тереза, - и стихи иногда тоже пишет. Говорят, "Дождь" он перевёл с немецко-го .
  - Ну-ну, конечно же с немецкого, а вы, Тереза, про оркестр Поля Мориа, что-нибудь слышали?
  ...
  Так незаметно за бокалом вина пролетел час. Тереза начала бес-покоиться. Фарб же был так доволен, что даже пригласил даму на мед-ленный танец.
  - Мистер Фарб, давайте сделаем так. Сейчас мы с вами потанцу-ем, а сразу после танца поедем дальше.
  - Но почему? - делано возмутился Натан, - такой славный вечер, отличная кухня, хорошая музыка, красивая женщина. Почему я должен куда-то ехать?
  - Мы на службе, сэр... И нам ещё ехать целый час. Нас ждут.
  - Наша слюшба и опасна́я и трудна́я, ла-ла-ла, - напел Натан по-русски. - Ладно, поедем, куда скажете, милая Тереза. Вы так прекрасны, что я не могу противостоять вашим чарам.
  Не прошло и часа, как белая "Волга" въехала в Благоевград.
  - Мы приехали. Пройдёмте в дом, мистер Фарб. Нас ждут. - Тере-за остановила поползновения пьяного американца, чем только подогрела его желание.
  Хмель тут же вылетел из головы, как и романтические надежды. Фарб чертыхнулся про себя и побрёл к двухэтажному особнячку, спря-тавшемуся за каменным забором. Скрипнули железные ворота, Натан с усилием толкнул их и оказался в тёмном, заросшем виноградом, мощё-ном дворике. Внезапно зажёгся свет на веранде, и на крыльце появился полный усатый мужчина в белой рубашке и старых джинсах.
  - Тереза! Мистер Натан! Добре дошли! - Радушно приветствовал он прибывших. - Я - Петер Христов. Местный сторож.
  Пожав руку Натану, он сердечно обнял Терезу.
  - Проходите в дом, нечего нам ночью на улице стоять. Сейчас я вас введу в курс, и можете отдыхать, - он усмехнулся чему-то про себя и жестом пригласил внутрь.
  В доме пахло псиной, сеном и ещё чем-то совершенно незнако-мым Натану. Позже Тереза сказала, что это запах местного кориандра.
  Источник пёсьего аромата вышел на голоса незнакомых людей следом за хозяином. Здоровенный белый с тёмными пятнами карака-чан по кличке Тодор.
  ...
  Задача, поставленная руководством перед болгарской резиденту-рой была с одной стороны проста, с другой же не выполнима. Дело в том, что пока информация о странном русском дошла до Нью-Йорка, пока её проанализировали, пока нашли Натана, пока он доехал, прошло около недели. Куда после посещения Ванги делся клиент, было не известно. Вполне возможно, что он вообще покинул страну. Решение поселить Фарба в Благоевграде было принято от безысходности. Кто-то решил, что проще будет по сигналу с места, вызвать его на опознание и пользуясь личным знакомством разыграть случайную встречу. В качестве легенды ему придумали версию поиска сюжетов, связанных с болгарскими богомилами, орфиками и нестинарами. Ничего лучше придумать не успели, но сами темы неожиданно показались Натану занимательными, хотя и были далеки от его творчества.
  ...
  На следующий день Фарб проснулся поздно. Комната располага-лась на втором этаже и окнами выходила на южную сторону. Сквозь зелёную полупрозрачную занавесь виноградной листвы пробивалось горячее балканское солнце. Комната уже успела нагреться. Было душно. Ни о каких кондиционерах речи не было.
  По деревянному крашеному полу босыми ступнями Натан подо-шёл к двери, ведущей на деревянную веранду. На веранде было ещё жарче. Он облокотился на перила и с интересом стал наблюдать жизнь дворика.
   Какая-то пожилая женщина, несмотря на жару, закутанная в чер-ный платок, несла ведро с чем-то мутным. Белые куры и пёстрые цесар-ки свободно бродили по двору. Каракачан, услышав скрип досок на веранде, поднял голову и, поприветствовал гостя взмахами хвоста. По веранде прошествовала полосатая кошка, окинув гостя взглядом полным презрения.
  - Сложи си място, негодник, а това ще ви нестинарам , - тишину нарушил резкий женский крик. Натан почти понял его смысл, только слово "нестинарам" было для него загадкой. Ясно, что женщина, обра-щаясь к непослушному ребенку, грозила ему, что отдаст его кому-то. Слово было загадочным и заманчивым одновременно. В обед Натан поинтересовался у хозяина, кто такие эти "нестинары".
  - Как бы вам, мистер Фарб, сказать... Это не то колдуны, не то шаманы. В нашем народе они больше всего известны тем, что могут плясать босиком на раскалённых углях. Кроме того, они занимаются предсказаниями. Поэтому их не любят власти ни гражданские, ни цер-ковные. Попы вообще считают, что в них бесы вселяются. Поэтому пра-вославным запрещено с ними общаться.
  Новая идея молнией пронзила мозг фотографа. Это же интерес-нейшая тема! Раскопать пласт совершенно нового и в буквальном смыс-ле горячего материала, что можно будет издать ещё один альбом. Осо-бенно если подать фотографии так, чтобы ясно читалась негативная роль коммунистического режима, подавляющего всякое проявление эт-нической самобытности, народного творчества и тысячелетних тради-ций. Тогда точно спонсоры в очередь встанут и денег отвалят мешок. Всё это приправить пейзажными фотографиями природы, археологией и антинародной политикой диктатора Живкова. Получится бомба!
  Внутри у Натана поднималась настоящая волна вдохновения. Ему уже не терпелось вооружиться фотоаппаратом и пройтись по окрестностям, чтобы хотя бы снять напряжение, готовое разорвать его мятущуюся душу. К тому же можно сделать из этого замечательное прикрытие для разведки и поисков этого странного молодого пророка-самоучки.
  
  ГЛАВА 16. СКОВАНЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ
  27 августа. Вилла "Перла". Тодор Живков и Добри Джуров.
  
  Тодор Живков в эту ночь не смог заснуть. Вечером в "Перлу" прикатил его старинный приятель и по совместительству министр обо-роны Добри Джуров. Из всех коллег это был единственный человек, которому Тодор мог доверять. Если до разговора он ещё пребывал в благодушии, то чем дольше они беседовали, тем яснее становилось обо-им, сколь глубока открывающаяся перед ними пропасть. Однако, даже просидев всю ночь, придумать что-то стоящее они так и не сумели.
  - Добри , а помнишь рейд в марте сорок четвёртого? Как мы ловко тогда заняли Копривщице ?
  - Как не помнить! - Уставший Джуров клюёт носом, но не может дать слабину. - Славное было время! Мы тогда били, кого хотели. Сер-бов хотели - сербов били, греков хотели - греков били, даже немцев, и тем от нас доставалось.
  - Тут, друже, ты загибаешь! - усмехается Тодор. Пока русские немчуру не побили, мы сидели тихо, как мыши под веником. И правиль-но, между прочим. Представляешь, что бы тут началось, если бы мы на полную катушку драться с немцами стали? Могло ведь вообще болгар не остаться. Сейчас не об этом. Я вспомнил про Копривщице не просто так. Помнишь, как ты спланировал операцию?
  - Точно! Как же я сейчас это дело упустил, - с досадой хлопнул себя по лбу Джуров. - Это же была чертячья военная хитрость. Я потом прочитал, что Наполеон так же обманул защитников Мантуи. Мы же тогда человек десять нарядили в царскую форму и устроили театр, будто бы их партизаны преследуют. Гарнизон по ним стрелять не стал, а потом поздно было - мы вслед за ряженными в город вошли.
  - Можешь не трудиться, я же тогда там был, - опять усмехается довольный Живков, - я теперь знаю, как нам надо поступить.
  - Тошко! Не темни. - Усталый Джуров начинает злиться на своего боевого товарища, - рассказывай, что ты там придумал, да пойдём уже спать. Я уже веки пальцами держу.
  - Идея проста как пять стотинок! Вспомни историю Болгарии. Как действовал царь Аспарух, когда пришёл сюда? - Тодор не ждёт ответа, а тут же отвечает сам. - Правильно! Он заключал союз то со славянами, то с аланами, то с ромеями, при этом участвуя в боях только кавалерией. Под тем простым предлогом, что у него пешего войска вообще нет. Ромеи были самыми сильными, но всех соседей достали, все народы были рады получить помощь опытной конницы, против ромейских катафрактариев . Никто из союзников не обратил внимания, что потери пешего войска всегда выше, а значит, мы теряли меньше сил, а наши и союзники, и противники теряли больше. Аспарух усилиться, и, несмотря на малую численность своей орды, смог создать Болгарское царство. Вот и сегодня пришло время менять союзника. Это просто политика. Тем более, можно будет Леонида ещё раз предупредить...
  - Не можно, а нужно предупредить! - вдруг встряхнулся, заснув-ший было Джуров, - всё-таки СССР сейчас самое мощное в военном отношении государство, с самой сильной секретной службой. Если Анд-ропов захочет устроить из Болгарии отбивную, то сделает это не морг-нув глазом. Помнишь, что они сделали с чехами десять лет назад?
  - Согласен! Леонида предупредим. Он не поверит, он вообще не склонен доверять никому, но так хотя бы наша совесть будет чиста, и у него не будет повода обвинить нас в предательстве. Надо возвращаться к идее южно-славянской православной конфедерации в составе Болга-рии, Сербии, Албании и Румынии. Словенцев и хорватов придётся отде-лять, они католики, а значит будут всегда против остальных и на сторо-не запада. Албанцы, конечно, не православные и не славяне, но старина Энвер с этим исламским мракобесием качественно разобрался. Я ду-маю, что во всей Албании сейчас ни одного мусульманина не найти. Чаушеску, хоть и православный, но будет возражать. Его мы дожмём, открыв ему печальные перспективы.
  - Подожди, Тошко, а как же самая мощная фигура Балканской по-литики? Ты даже не упомянул друга нашего Йошку. Как так? Это же фигура, ого-го! Глава Движения Неприсоединения!
  - На счёт фигуры ты прав! С Йошко трудно. Попробуем его ку-пить! Предложим ему лидерство в новой конфедерации. Он же на этой идее самого Сталина переиграл.
  Только надо его постепенно к этой мысли подвести, чтобы он, как свою начал продвигать. Начнём с того, что будем его к нам приглашать, к нему будем ездить, разговаривать будем. Ракию пить будем. Какие-то совместные проекты придумаем.
  - А что с экономикой и внутренней политикой делать? -Джуров заинтересовался новыми перспективами.
  - С экономикой, конечно, всё непросто. Думать надо. Может быть, потихоньку свернуть эту навязанную нам индустриализацию? Может сделать основным источником доходов туризм? Тем более, если активнее продвигать наши курорты на советский рынок, 300 миллионов человек это тебе не кот чихнул. Впрочем, давай мы этот сложный во-прос отложим на потом. Мозги уже не варят. Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль моря, а то опять день будет жаркий. Тем более сон что-то не идёт.
  Живков накинул лёгкий пиджак и босиком спустился к самой во-де. Волны ласково, с лёгким шелестом набегали на песок. Ветра не бы-ло. Золотой диск солнца уже прикоснулся к горизонт. Удивительная утренняя тишина царила над длинным, уходящим на восток, пляжем. Живков постоял в прохладной морской воде с минуту, потом, почувст-вовав, что ступни озябли, вышел на сухой песок и, утопая по щиколотку в прохладной перине, медленно побрёл вдоль моря. Мысли всё-таки не оставляли его, вращаясь вокруг той же темы.
  - Получается, что двигаться прежним путём нельзя. СССР дейст-вительно - колосс на глиняных ногах, и как не жаль, но придётся при-нять это, как одну из данных в задаче. Какие исходные ещё? - Он по-пробовал подвести итоги ночной беседы. - Прекрасная маленькая страна с плодородной землёй, гостеприимным, добродушным, но чуть ленивым народом. Богатейшая история, прекрасная кухня и мягкий климат. Кроме того у нас есть термальные источники и Чёрное море, Родопы и Рилы. Ещё у нас есть нестинары, орфики и прочие богомилы. Огромный пласт мистики. Вот! В этом наша изюминка! Паренька из Сибири мы будем изучать, но кроме того, поможем Людмилке в её интересных начинаниях. Может быть, её в восемьдесят первом году вообще под арест посадить? Нельзя мне её терять, она умница, кто мне без неё помогать будет? Ладно, до этого времени ещё дожить надо.
  А может, этот Борис Рогов не сны видит? Вполне может быть, что это банальная провокация какой-нибудь из разведок. КГБ? ЦРУ? МИ6 ? А может Opus Dei Папы Римского резвится? Может это просто способ поссорить нас с СССР? Хотя откуда бы всем этим шпионским конторам знать о природных явлениях? Нет! Провокация отпадает.
  Вот! Ещё идея! Надо собрать команду для выработки нового пути развития. - действительно, утренняя морская прогулка обернулась каким-то фонтаном интересных идей. Никаких чиновников, никаких ми-нистров, генералов и прочих старпёров. В команду брать... Надо будет подумать, кого туда брать. Писателей-фантастов обязательно, а ещё?
  
  ГЛАВА 17. ПОРА В ДОРОГУ
  25 августа. Новосибирск. Борис Рогов.
  
  Родители, после того, как я сообщил им о приглашении меня на год в Болгарию были в шоке. Матушку чуть кондрашка не хватила.
  - Да, как ты мог! Да, что там с тобой будет? Да, мы теперь тебя даже навестить не сможем же! - причитала она добрых полчаса.
  - Раскудахталась, нептица, - проворчал отец, - радоваться надо, сына заметили. Я не знаю, каким образом ты там засветился, но это не важно. Теперь у тебя будет в послужном списке обучение за рубежом. Знаешь, как это ценится у наших кадровиков? Считай, хорошее место работы обеспечено.
  - Гриша, вот как ты можешь так спокойно рассуждать? - опять начинает причитать мама. - Мы же его целый год не увидим! Целый год! Ты только представь.
  - В армию на два года забирают, и никто ещё от этого не умер. - вполне резонно замечает отец.
  - Ты чёрствый, бездушный и бессердечный! - матушка распаляет-ся всё сильнее.
  Тут передо мной встала дилемма. Рискнуть и сообщить родите-лям вторую сногсшибательную новость, или подождать, чтобы они ус-покоились, и после этого огорошить ещё раз. Была не была! Лучше сра-зу рубануть, чем отщипывать по кусочку.
  - Дорогие мама и папа! Я ещё не все новости рассказал. Я же-нюсь. Срочно. Свадьбу играть пока не будем, посидим по-семейному после регистрации и всё.
  - Ну, ты даёшь! Молодец! Хвалю! - Отец даже обрадовался тако-му развитию событий. - Кто эта чудесная незнакомка?
  - Боря! Разве так можно! - Мать хватается за сердце и убегает на кухню, откуда слышится сквозь шум воды: - Надо было сначала нас познакомить. Нет, ты сразу в лоб! Женюсь, мол, и точка.
  - Ма, мою невесту тоже Леной зовут, так что привыкать не при-дётся. С ней у нас обстоятельства...
  - Какие ещё обязательства? Она ждёт от тебя ребёнка? О, боже, час от часу не легче! Когда успели то? Ты же только что из Болгарии вернулся.
  - Ма, я с Леной ездил. Обстоятельства совсем не те, о чём ты по-думала. В Болгарии я с самим Тодором Живковым встречался. Он мне лично предложил год поработать в его стране, но с условием, что я буду официально женат. Леночке я тут же сделал предложение, она не была против. Вот так всё и получилось. Знакомиться с её мамой можно хоть сегодня. Главное, чтобы она не на дежурстве была. Она - медсестра во второй клинической, отец Ленкин с ними не живёт. Есть ещё старший брат Толик, он НЭТИ закончил.
  Не откладывая дело в долгий ящик, звоню невесте. Выясняется, что она пока маме ничего не говорила. Боится.
  - Чего ты боишься? Твоя мама такая продвинутая. - Удивляюсь я.
  - Продвинутая то она продвинутая, вот только с тех пор, как папа от нас ушёл, она к мужчинам относится настороженно. Я думаю, что её надо как-то подготовить. Давай я тебя пока с ней просто познакомлю. Ты сегодня придёшь к нам в гости, принесёшь тортик, сувениры из Бол-гарии. Расскажешь про Живкова, про Вангу, про Димитра и Цветку, хи-хи-хи. Нет, про последнее лучше не надо.
  - Лен, а какие цветы твоя мама любит? Гладиолусы будет норм?
  - Пойдёт! Ты, главное, тортик не забудь, мама у нас сладкоежка.
  Я своим предкам тут же доложил, что сватовство пока откладывается, что будущую тёщу сначала надо с зятем познакомить.
  - Слава богу, умненькая девочка. Не то, что ты, обалдуй. Она хо-чет маму подготовить, чтобы с ней ничего не случилось, а ты как обу-хом по голове, весь в отца, тот тоже, что в голову придёт, то и выкла-дывает. Ладно. Сегодня ты представляешься, а завтра девочку приводи.
  ...
  В результате череды знакомств, все стороны остались довольны друг другом. Правда, моя маманя всё-таки не удержалась и вставила "шпильку" про алкоголиков деревенских. Хорошо, что все сделали вид, что не заметили.
  Потом настала очередь друзей и подруг. С бутылочкой "Плиски" и пачкой брынзы зашли к Олегу. Вадим тоже подтянулся.
  - Нет, ну никак я, старик, от тебя такой прыти не ожидал! - хлоп-нул он меня со всей дури по плечу. Пить, что будем? Или мне как всегда за смородиновкой бежать?
  Бутылочка бренди сразу вызвала у друзей поэтический порыв:
  Счастье близко? Близко, близко!
  Если есть бутылка "Плиски".
  Родопская брынза тут же была смешана с алтайскими помидора-ми, огурцами и луком, в результате получился шопский салат.
  - Этот салат - символ Болгарии, потому что здесь смешаны цвета болгарского флага - зелёные огурцы, красные помидоры и белая брынза. - Ленка рассказывает историю болгарских гидов. - Брынза у болгар - национальный продукт, поэтому у них есть даже такой анекдот:
  "... Мне брынзу с брынзой пожалуйста!
  - А брынзы вам положить?
  - Да, и брынзы положить не забудьте!"
  Друзья посетовали, что свадьбы не будет, но взяли с нас слово, что когда вернёмся, обязательно закатим "пир на весь мир".
  По ходу дела Олег рассказал, что у него появилась идея в этом году создать в НЭТИ студию автомобильного дизайна.
  - Ты же мне поможешь? Наверняка что-то помнишь об основных направлениях развития.
  - Не вопрос! Только в самых общих чертах, уж извини.
  - Так это как раз то, что нужно. Тогда ни один автор не сможет нас обвинить в преднамеренном плагиате. Ты как что-то вспомнишь на эту тему, так сразу письмишко с оказией засылай.
  У Вадима за лето тоже произошли заметные положительные из-менения в жизни. Он организовал строительную бригаду, и два послед-них месяца строил в области всякие коровники.
  - На следующий год хочу минимум три таких банды сколотить. Работы в деревне - непочатый край. Денег спускают в виде дотаций много , а строить некому. За зиму и весну покручусь, договора заклю-чу, а летом сразу после сессии, на трудовую вахту.
  ...
  14 сентября мы с Леной взяли паспорта и отправились в ЗАГС подать заявление на бракосочетание. Процедуру регистрации нам назначили через месяц.
  - ... Дорогие Елена и Борис, этот особенный день запомнится вам навсегда. Сегодня вы создали семью, основали новую ячейки советского общества... - ведущая церемонию женщина с голосом партийного ра-ботника бодрым речитативом зачитывает нам положенный текст.
  - От лица советского государства позвольте пожелать вам счастья, и благополучия. В соответствии с Кодексом о браке и семье объявляю вас мужем и женой. - Регистратор ЗАГСа вручила нам свидетельство о браке и наши паспорта с соответствующими штампами.
  Вызов из болгарского посольства пришёл только в середине ок-тября. Бюрократия она и есть бюрократия, чтобы любое действие затор-мозить, исказить и переиначить.
   ...
  В институте мне легко дали академический отпуск.
  - Смотри, - напутствовал меня Воловик, он не был мастером ху-дожественного слова, поэтому был краток - Не позорь родной ВУЗ. Будь достоин... ну, звания советского студента... и т.д. и т.п.
  Ленка сумела договориться в НГУ, что ей перенесли начало заня-тий на один год по семейным обстоятельствам.
  - Я клятвенно пообещала присылать на журфак репортажи из Со-фии, интервью и... в общем горы золотые, - смеялась она, рассказывая мне об этом.
  
  ГЛАВА 18. ПЛАЩ И КИНЖАЛ
  Москва. Лубянка. Майор ШНамраев. 28 октября.
  
  - Майор Шамраев, - раздался в трубке голос секретарши шефа, - вас срочно вызывает Филипп Денисович.
  - Слушаюсь и повинуюсь, Надежда Дмитриевна, - шутливо отра-портовал Игорь Иосифович и направился к шефу.
  - Никак начальство о деле "ветеранов" вспомнило, - проводил его взглядом напарник Володя Бакланов, тоже майор.
  - Этого-то я и боюсь больше всего. У нас ведь всё совершенно за-путалось с этими мальчиками, девочками, бабушками, дедушками...
  - Потом расскажешь, что тебе начальство напоёт.
  - Оно напоёт, потом не присесть, - хлопнул дверью Шамраев.
  В кабинете начальника пятого управления было жарко. Зима ещё не началась, а топили уже по полной программе. Генерал Бобков, вытер пот со лба, отодвинул в сторону ежедневник в чёрной кожаной обложке, снял очки и внимательно посмотрел на вошедшего в кабинет Шамраева.
  - Товарищ генерал-майор, по вашему приказанию... - строго по уставу начал доклад майор.
  - Присаживайся, майор, время дорого политесы разводить, я так думаю. Догадываешься, с какой целью я тебя вызвал?
  - Никак нет, - - продолжает рубить Шамраев, принимая вид "ли-хой и придурковатый" .
  - Всё, майор, не паясничай. Докладывай, что у нас с делом "вете-ранов". Как давно мы обсуждали его последний раз?
  - Весной. Тогда получили информацию о том, что заместитель главы торгпредства Болгарии Иванов, тот самый, что чудом избежал гибели на пожаре, прислал приглашение всем нашим "подопечным". Самое интересное то, что двое из этой троицы поехать не смогли, а Мо-розов, вместо того, чтобы взять с собой кого-то из своей семьи, попро-сил болгар переоформить его на паренька из Новосибирска и его под-ружку. Так в деле появились странные фигуранты. Как мы смогли уз-нать, паренёк этот сын однополчанина Морозова. Ну и вот...
  - Сидишь тут, штаны протираешь! Тут же что-то интересное на-клёвывается. Премии тебя лишить что ли, чтобы лучше работал?
  - Воля ваша, товарищ генерал, но я продолжу. Болгары пошли навстречу пожеланию своего спасителя и приглашение переделали. В августе Рогов Борис, так этого парня зовут, вместе с Адониной Еленой и Морозовым Николаем Ивановичем в течение двух недель пребывали в НРБ в качестве личных гостей Иванова Тодора Иванова. Первую неделю они жили в доме Иванова, а потом поехали ка море и на неделю потерялись из виду. Похоже, что бродили по побережью с рюкзаками.
  - А в течение первой недели, ничего интересного у них там не происходило? С Живковым они не встречались? Мне покоя не даёт лич-ный звонок Тодора Живкова нашему генсеку.
  - Так близко подойти не получалось. Наблюдали из соседнего особняка и с передвижной точки. Телефон тоже не удалось на прослуш-ку поставить. Болгары хорошо свои торговые секреты берегут. Даже от нас. Компания ездила по окрестностям, по термальным источникам, Софию смотрели. Единственная интересная для нас поездка была на юг. Наш сотрудник смог их сопровождать только до Ново-Дельчево. Даль-ше побоялся быть замеченным и дал им оторваться.
  Зато человек, приставленный к Ванге, доложил, что именно в этот день Людмила Живкова попросила Вангу принять компанию из четырёх человек. По описанию, очень похожих на наших подопечных.
  - Любопытно, очень любопытно! - внезапно оживился генерал, - продолжай, что там дальше было? Они там с этой старой шарлатанкой решили вместе народ баламутить?
  - В общем, через две недели парочка вернулась в Сибирь. А через полтора месяца они получают приглашение из Болгарии, при этом лич-но от товарища Живкова и через Леонида Ильича. Меня это насторожи-ло. Я решил, что надо дать возможность им раскрыться... - Шамраев сделал в воздухе неопределенное движение пальцами.
  - Как ты сказал его фамилия? Ротов? Раков?
  - Рогов. Объект пока не подозревает о слежке и ведёт себя естест-венно. В конце сентября ребятишки поженились.
  Тогда появляется вопрос. Зачем главе государства встречаться с каким-то, никому неизвестным студентом? Оформлять приглашение. К тому же бессрочное. Пользоваться связями на самом высоком уровне. Рогов то пока не знает, что приглашение у него не на год, как он говорил на собеседовании, а вообще с открытой датой. Под моим прикрытием, он прошёл все инструктажи, оформил выездные документы и теперь может оказаться в лапах болгарских спецслужб.
  - Ты, майор, не знаешь ещё одного фактика. Наш агент, доверен-ное лицо болгарского "диктатора", - Бобков не может удержаться от ехидной иронии, - доложил, что Живков имел очень странный разговор с министром обороны и как раз в августе. Как удалось нашему агенту подслушать, он делился с ним размышлениями о возможность перехода Болгарии от ориентации исключительно на Москву к многовекторной политике, включая возможный выход из ОВД.
  - Он там в своей Болгарии, совсем память потерял? - удивлённо воскликнул Шамраев. - Забыл, чем такие разговоры кончаются?
  - Это ещё не всё! Подожди чуток, будет ещё интереснее.- Бобков замер в театральной паузе достойной Станиславского и Немировича-Данченко. - После того, как твой горе-сыщик потерял компанию, другие сотрудники нос к носу столкнулись с мистером Фарбом. Помнишь кто такой?
  - Тот фотограф, что целый год ездил по стране с выставкой "Фо-тография в США"? Как не помнить. Что он там делает?
  - Не поверишь, майор, фотографирует. Официальная легенда - подготовка художественного фотоальбома "Тайны болгарских гор и планин".
  - На самом деле?
  - А ты как думаешь?
  - Наблюдает за посетителями прорицательницы? Но там же уже есть американский агент! Кажется, даже приёмный сын этой бабки.
  - Так думай дальше. Для чего может понадобиться именно Фарб? Вспомни, Игорёк, где Фарб провёл лето прошлого года?
  Тут в мозгу Игоря Шамраева словно сверкнула молния. Как он мог забыть про то, что выставка всё лето торчала в Новосибирске? Фарб был прикомандированным к персоналу выставки, как свободный фотохудожник. Парень этот тоже из Новосибирска. Осталось сложить два и два, чтобы получить нужный ответ. Скорее всего, у Фарба был контакт с этим пацаном, а теперь он американцам зачем-то понадобился.
  - Филипп Денисович, я понял свою ошибку! Нельзя было Рогова из страны выпускать, но я же не знал про цэрэушника.
  - Не торопись Майор, - недовольно проворчал Бобков. - Ты всё правильно сделал. И я всё правильно сделал. Сказал бы я тебе про Фар-ба, ты бы студента в каталажку упрятал. А за него не абы кто просил, а глава дружественного Болгарского государства. Живков бы ничего бы не сказал, но камешек за пазухой бы припрятал. Да и американцы ото-звали Фарба домой, зачем им держать агента? Мы бы не узнали ничего. Поэтому слушай приказ. С Рогова глаз в Болгарии не спускать. Телефо-ны родителей в Новосибирске и полковника из Москвы - на постоянную прослушку. С внешней разведкой я тебя сведу, пусть тебе тоже докла-дывают о всех контактах этого парня. В общем, пока только следим. Никаких действий без консультации со мной не предпринимать. Про то, что дело секретное, надеюсь, напоминать не надо?
  - Так точно, тащ генерал, - Шамраев вытянулся по стойке смирно, ожидая приказа покинуть кабинет.
  - Иди уже, работничек. Никакого серьёзного дела доверить вам нельзя, всё превратите в балаган. - Проворчал на прощанье Бобков.
  
  Нью-Йорк. Томас Стрит. Джеральд Макмиллан. В тот же день.
  
  Джеральд Макмиллан был недоволен ходом расследования. Пре-бывание в глухой балканской провинции этого фотографа ни на дюйм не приближало к разрешению загадки странного предсказания. Вот уже третий месяц этот недоумок сидит в Благоевграде и никакого результа-та. Никакого! Полный ноль. Этот Фарб в обнимку со своей камерой об-лазил все окрестности, переснимал там всё до чего смог дотянуться, отодрал агентессу, но не встретил того парня.
  Макмиллану был нужен результат. Лучше положительный, но подошёл бы и отрицательный, но не отсутствие вообще всякого. На-чальство не любило, когда докладывать было нечего.
  - Смит, дружище, свяжите меня с мистером Кристофером, - обра-тился Макмиллан к своему верному помощнику, решив, что будет луч-ше самому выступить за завершение операции в Болгарии, чем подста-виться с поисками причин провала. Инициатива всегда выглядит лучше.
  - Да, сэр! Одну минуту, сэр. Вот, сэр, мистер Кристофер на про-воде. - Смит протянул трубку своему шефу.
  - Мистер Кристофер, рад вас слышать, надеюсь у вас всё в поряд-ке?
  ...
  Миссис Кристофер, детки, надеюсь, тоже в добром здравии?
  ...
  Я, собственно, вот по какому вопросу беспокою. У нас с августа месяца ведётся работа по феномену не то ясновидения, не то пророчест-ва, помните? Привлёк я одного горе-фотографа, который оказался ближе всего к этому пророку. Идёт уже третий месяц, а мне вам докладывать абсолютно нечего. Право, мне даже неловко об этом говорить, но от факта фиаско не уйти. Надо отзывать, хватит переводить деньги налого-плательщиков.
  ...
  Говорите, что рано? Что надо подождать хотя бы пару месяцев? Не знаю, не знаю... Ведь нет ни одного шанса, что что-либо изменится. Ведь тот странный мальчик, скорее всего, Болгарию уже покинул, в СССР же посещение других стран строго регламентируется. Приехал, провёл на курорте положенные две недели и домой. Всё строго.
  ...
  Тогда понятно. Пусть этот Фарб там сидит и ждёт. Йез, сэр! Я по-нял, это приказ.
  Довольный собой Джеральд Макмиллан аккуратно положил трубку на рычаг телефона. - За такие успешные переговоры с начальст-вом надо себя поощрить! - Он аккуратно извлёк из хьюмидора толстен-ную сигару, щёлкнул гильотинкой, разжёг её и с наслаждением втянул ароматный дым.
  
  Благоевград. Тереза Николова. Агент Комитета Госбезопасно-сти НРБ. Тот же день.
  
  Болгарская политическая полиция славилась среди профессиона-лов плаща и кинжала. Советские чекисты поручили болгарским колле-гам весь южный фланг ОВД. Практически все агенты, вербуемые натов-скими службами, были двойными или даже тройными. Не была исклю-чением и Тереза Николова.
  Терезе приглянулся её подопечный. Спокойный, немного рассе-янный, слегка трусоватый, но умный, с буйной фантазией, Натан при-влекал Терезу полётом творческой мысли.
  Взаимная симпатия постепенно перешла в дружбу, скрашивае-мую бурными постельными сценами. В этом деле Натан тоже оказался на уровне. Вот шпион из него был, как из Терезы балерина. Он в первую же ночь рассказал о русском "ясновидце", с которым познакомился в Новосибирске позапрошедшим летом и о пророчествах этого уникума. Тереза играла роль глуповатой болтушки, что очень помогало в её работе. То, что она любила заниматься любовью, тоже помогало.
  Сразу после получения сенсационной информации, Тереза сооб-щила все подробности по команде. Как она и ожидала, никаких дейст-вий после этого замечено не было. "Контрразведка замерла в ожида-нии", - отметила она про себя. Хотя ей было до смерти любопытно, что предпримут её начальники, она не проявляла беспокойства, продолжая активно общаться с Фарбом.
  
  ГЛАВА 19. НАЧАЛАСЯ КАТАВАСИЯ ТАКАЯ
  11 ноября. Новосибирск - Москва. Борис и Лена.
  
  Двое суток в поезде пролетели незаметно. Зато в Москве мы про-торчали целую неделю. Наши загранпаспорта оказались не готовы, поэтому ездили каждый день в МУВД с кипой документов. Заявления, анкеты, автобиографии, характеристики с места учёбы, приглашения, справки с места жительства, квитанции об уплате госпошлины, сопро-водительные письма о передаче "Дела" из ОВИР в Управление КГБ, расписки получении загранпаспорта с прошлой поездки и, наконец, подписанные нами "Обязательства о соблюдении "Основных правил поведения советских граждан, выезжающих за границу".
  Николай Иванович, как увидел толстую папку со всем этим "бо-гатством", так и выдал свежий афоризм: - Оковы человечества сделаны из бумаги...
  Мы старались не мешать Морозовым и большую часть дня про-водили в прогулках по столице. Хотя ноябрь не лучшее время для про-гулок, но в музеях и магазинах было тепло.
   Заходили к Цветке. Та была рада нашему появлению и устроила целый праздник в общаге на Ленинских горах, где жили иностранные студенты НГУ.
  Праздник был замечательный, фестиваль молодёжи и студентов в миниатюре. Кого там только не было: кубинцы и вьетнамцы, сирийцы и алжирцы, мексиканцы и индусы. Болгар было, наверное, больше всех. Мы с Ленкой в тот вечер изрядно набрались и заночевали в комнате Цветки. Наша подружка хотела раскрутить нас на групповичок, но мы не поддались на подобные провокации. Мы же образцовая советская семья с высокими нравственными принципами. Так что ни-ни. Когда я слегка заплетающимся языком рассказывал нашей горячей подружке о моральном облике советского человека, то поглядывал краем глаза на жену. Ленке это так понравилось, что она чуть не изнасиловала меня прямо тут же.
  - Я сначала думала, что мы сегодня устроим тут молодёжную ор-гию, - признавалась она мне на следующее утро. - Я уже мальчика при-смотрела, чёрненького, с Кубы, наверное. А ты отказался. Я слушала, и мне так приятно было... Борька, я тебя люблю. Давай, ребёночка родим?
  - Зайка, я тебя тоже люблю, но с ребёночком лучше повременить. Вот закончится эта болгарская эпопея, вернёмся домой, закончим учиться... Вот тогда и о детишках можно думать. Время у нас ещё много. Всё успеем.
  
  
  
  София. Вокзал. Боря и Лена. 18 ноября
  
  16 ноября в 14.44 наш поезд отправился с Киевского вокзала в направлении Украины, через 52 часа мы прибудем в Софию. Самолётом было бы гораздо быстрее, два часа и мы на месте, но с деньгами в этот раз у нас туго. Приходится экономить.
  С двумя чемоданами и большим рюкзаком мы вываливаемся из вагона. Оглядевшись по сторонам, я замечаю спешащую нам на встречу женскую фигуру. Тёмно-серый плащ с поднятым воротником, большие черных очках и чёрный беретик. Судя по походке, - это сама Мила Живкова. Вот и славно! Сейчас нам расскажут, куда идти, что делать, как жить дальше.
  Ленка, заметив, что я улыбаюсь незнакомке, с интересом разгля-дывает фигуру, спешащую нам на встречу.
  - Здравейте, мадам Живкова, - первым приветствую я и улыбаюсь во все тридцать два зуба - очень рад вас видеть! Мы забыли договориться, как будет протекать встреча, поэтому немного волновались. А вы лично нас встречаете, спасибо вам огромное! Знакомьтесь, Леночка.
  - Здравствуйте, мальчики и девочки, очень рада знакомству! В Софии сегодня проливной дождь, поэтому я решила вас встретить. - Людмила стягивает свои огромные очки и стряхивает с них капли дож-дя, - жаль, но лично отвезти до вашего пристанища не могу. Я тут ин-когнито. Сейчас выходите из вокзала берите такси и едете по этому ад-ресу. - Она протягивает мне небольшой листок.
  - Квартал "Хладилника", ул. Банат, 16. - читаю я внятно. - Мила, но ведь у нас пока левов нет, чем за такси платить.
  - В самом деле, не подумала, я такая непрактичная. Извините. Вот вам десятка, хватит доехать, тут всего минут десять на машине. По при-езду ждите меня у подъезда, я буду сразу за вами, провожу вас до квар-тиры. Ну, всё, идите. - Она снова водружает на нос огромные очки.
   Уже через десять минут мы мчались сквозь темноту ноябрьской ночи в венце из подсвеченных брызг. Ещё через десять минут таксист, получив десятку, услужливо помогал нам занести чемоданы под козы-рёк у подъезда. Яркий свет фонаря на три метра вокруг разгоняет уны-лую пелену дождливой ночи. Кто бы мог подумать три месяца назад, что в Болгарии возможна такая мерзкая погода?
  Людмила приехала раньше нас и стояла в подъезде. Мокнуть на холодном ветру при её плохом здоровье было опасно.
  - Пойдёмте, я покажу ваше пристанище. - Людмила быстрым ша-гом поднимается по лестнице.
  Домик - чистая, современная пятиэтажка с большими балконами. По ограждениям вьются голые кривые стебли виноградной лозы.
  Я хватаю чемодан и рюкзак, Ленуся - второй, и мы мелкой рысью скачем за мадам Живковой. Недаром у неё такая фамилия. Несмотря на болезненность, она подвижна на удивление.
  Квартира встречает нас запахом пыли и какой-то парфюмерной отдушки. Центральное отопление включили, а окна запечатаны, поэтому в квартире очень душно. Щелчок выключателя, и перед нами во всей первозданной красе предстаёт большая прихожая. Из мебели в ней только скромная вешалка около входной двери.
  - Вот тут вы и будете жить весь будущий год - выдыхает немного сбившаяся с дыхания министр культуры.
  Как-то я ожидал большего от штаб-квартиры министерства. На версальскую роскошь не рассчитывал, конечно, но на комплект мебели, утвари и постельного белья всё-таки надеялся. На кухне стоял стол и чехословацкая электропечь "Azimut" без духовки и всего с двумя кон-форками. Ни шкафов, ни полок для посуды, ни самой посуды в наличии не наблюдалось.
  - Мила, а чайник здесь есть? - решилась спросить Леночка, как будущая хозяйка.
  - Должен быть. Извините, мне так неловко за наших администра-торов. Я тоже виновата, не проследила. Давайте посмотрим, что тут ещё есть. Вы за ночь составите список, утром передадите его мне, и винов-ные будут наказаны.
  - Может не надо никого наказывать? Может, Людмила, вы лучше нам денег займите, хотя бы левов триста. Потом по остаточной стоимо-сти примете под опись на баланс. - Я решаю, что не стоит тратить соб-ственные деньги на вещи, которые мы не сможем увезти домой. - Вот и получится у вас полностью оборудованная квартира, а у нас нормальные бытовые условия.
  Чайник нашёлся в ванной, а у нас с поезда оставалась заварка, и сахар с печеньем, поэтому организовать чаепитие нам всё-таки удалось.
  - Мила, а можно небольшую просьбу?
  - Конечно, постараюсь исполнить, если в пределах разумного.
  - Вы председатель комитета по культуре. Правильно? Нет ли у вас в комитете какой-нибудь должности для Лены. Помощник секретаря, делопроизводитель или что-нибудь ещё подобное. На работе она и язык быстро освоит, и друзьями обзаведётся.
  - Хорошо, думаю, что смогу вам в этом деле помочь. Плохо, что она по-болгарски не говорит.
  - Я к языкам способная, - тут же вклинивается в разговор Ленуся, - обещавам овладяване на езика, за нова година . - Вдруг на болгар-ском выдаёт моя любимая.
  Мы с Людмилой от неожиданности начинаем громко хохотать.
  - Извините, я что-то не то сказала? - Леночка смущена.
  - Нет, всё правильно, - подавив смех, отвечает Людмила, - просто я не ожидала, что русская девушка будет учить болгарский. Никто из моих русских знакомых никогда не считал нужным знать болгарский.
  Поговорив ещё немного Людмила наконец, оставила нас вдвоём.
  
  19 ноября. Там же. Борис, Лена и профессор Лозанов.
  
  Утром нас разбудил тревожный звонок. Я натянув трусы, поплёл-ся открывать дверь. На пороге стоял невысокий плотный мужичёк с ли-цом пожилого Пьера Ришара. В руках он сжимал небольшой коричне-вый пакет.
  - Добро утро! Георгий Лозанов, к вашим услугам - на чистом русском языке представился он. - Мне Милка сказала, что вы тут посе-лились, и что у вас бытовые проблемы, вот, деньги вам передала... Ска-зала, что на работу сможете выйти только в понедельник. А мне было очень интересно с вами, Борис, познакомиться лично, поэтому не утер-пел, извините...
  - Здравствуйте, товарищ Лозанов, рад вас видеть. - Я забираю пакет и передаю его жене, которая выглядывает из коридора, замотанная в прострыню. - Проходите на кухню, сейчас сами увидите наши "бытовые проблемы".
  Лозанов, поняв, что нам сейчас хочется не разговоры разговари-вать, а побыстрее обустроиться, рассказал о ближайшем хозяйственном магазине. - Вы всё сможете купить, там любые товары для дома прода-ются.
  - Вот здорово! Профессор, а у вас нет должности для девушки без специальности? -Леночка решила проявить инициативу. - Я тоже хочу у вас в институте работать. Ведь суггестопедия это так интересно!
  - Леночка! Вы знакомы с суггестопедией? - Лозанов искренне удивлён и обрадован.
  - Да, я читала о вас в "Комсомольской Правде", меня очень заин-тересовал и сам метод и перспективы его применения. Может быть, вам взять меня в качестве пресс-секретаря? Я могла бы писать статьи для советских газет и журналов. Есть у вас отдел для работы с прессой?
  - Хм-м-м, такого отдела у нас в институте нет. Его нет даже в Университете, но действительно, это странно, исследовать механизмы внушения и не иметь инструмента этого самого внушения... Отдела нет, но он будет! Я всё-таки директор института. Должность пресс-секретаря я тоже специально для вас пробью. А пока будете числиться моим рефе-рентом. Только болгарский, пожалуйста, освойте!
  - Ура! - Закричала Леночка, - товарищ Лозанов, можно я вас по-целую? Ни за что бы не подумала, что буду с вами работать.
  Лозанов покидает наш приют, пообещав встретить в понедельник в институте, как новых сотрудников.
  В пакете оказывается пачка в тысячу левов.
  - Милка, похоже, действительно не знает цену деньгам, - я до-вольно потираю руки в предвкушении приятных хлопот с покупкой вся-кого домашнего барахла.
  За один день нам, конечно, не удалось справиться с обустройст-вом, но к понедельнику квартирка выглядела, как в модном дизайнер-ском журнале. При этом мы ничего не выбрасывали, чтобы не создавать у хозяев ощущения излишней расточительности. Это же болгары. Они про габровцев анекдоты сочиняют, а сами такие и есть.
  
  ГЛАВА 20. ФОНАРЬ ПОД ГЛАЗОМ ДИОГЕНА
  30 декабря. София. Резиденция Лозенец.
  
  На эту субботу Тодор Живков пригласил в Болгарию всех, кого он посчитал нужным, для информирования о ходе операции "Пророк". Компания подобралась небольшая. Кроме Живковых, от Болгарии при-сутствовали профессор Лозанов и генерал Добри Джуров. От Румынии - Елена Чаушеску, от Югославии - внук диктатора Тито - Йошка Броз, и от Албании - Агнес Бояджиу, известная в мире как Мать Тереза.
  - Друзья, сегодня прекрасное, почти весеннее утро. Скоро закон-чится этот странный год. Около полутора месяцев идёт операция "Про-рок". Мне хочется поделиться с вами некоторыми предварительными итогами.
  Уважаемый профессор, - Живков повернулся лицом к Лозанову, - давайте начнём с вас. Вы у нас ближе всех к исследуемому феномену. Доложите о ходе дела, мы вас с удовольствием выслушаем.
  Лозанов поднялся, неторопливо высморкался в огромный платок, извинился, спрятал платок в карман пиджака и на мгновение задумался, подняв глаза к потолку.
  - С двадцать седьмого ноября к нам в институт на должность старшего научного сотрудника был зачислен товарищ, которого мы все называем - "Пророк". Был проведён ряд экспериментов над его психи-кой. В первую очередь это гипнотическое и суггестивное воздействие. Мы провели опыты по ретроградному внушению, в результате чего под-опытный рассказал о серии сновидений, интересующего нас плана. Конкретные описания этих сновидений я приложил в отдельной записке.
  Кроме психологического воздействия, на прошлой неделе мы на-чали серию опытов с воздействием химических препаратов. Нами задействованы нейрометаболические...
  - Профессор, прошу избавить присутствующих от подробностей, - Живков взмахом руки прерывает Лозанова. - Доложите только резуль-таты, будьте любезны.
  - Нет, товарищ Живков. Конкретных результатов химического воздействия пока нет. Сама методика - процесс весьма сложный. Мы же не хотим повредить мозг подопытного. Поиск дозировки, частота воз-действия, корректировка состава препаратов... Это может продолжаться годами. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы позволили нашей лаборатории привлечь к работе иностранных специалистов. В области онейрологии работают в Стэнфордском Университете Стивен Лаберж, Линн Нейджл и Уильям Демент...
  - Товарищ Лозанов! Я опять вынужден вас прервать. Ни о каком привлечении иностранных специалистов не может быть и речи! По крайней мере на данном этапе!
  - Тогда у меня всё! -Лозанов плюхнулся в кресло.
  - Друзья! - Живков снова поднялся над столом. - Уважаемый профессор скромно умалчивает. За месяц "Пророк" выдал столько, что Ванге и не снились. Кроме того, он в своих "прогнозах" абсолютно кон-кретен, называет даты, фамилии, топографию. Иногда, по его словам, он даже не знает, с кем происходит наблюдаемое действие, кто это, что это за место, то есть можно сказать, что его мозг работает простым ретранс-лятором каких-то неизвестных сигналов, - я правильно излагаю, това-рищ Лозанов?
  - Так, - буркнул со своего места профессор. - Рабочая гипотеза пока такая. Есть неизвестный науке информационный поток. Есть среди людей феномены способные каким-то образом подключаться во сне к этому потоку. Цель нашего исследования состоит в том, чтобы выявив механизм этого явления, сделать поток доступным для нас.
  - Как использовать это явление для пользы наших стран, народов и нас самих, я предлагаю сегодня обсудить. Например, как можно ис-пользовать последние сведенья? Вот послушайте:
  В ноябре, под воздействием гипноза "Пророк" сообщил, что 17 декабря произойдёт совещание ОПЕК в Абу-Даби, где будет принято решение о подъёме цен на нефть на 14,5%. Тогда же он увидел во сне сообщения газет о вторжении вьетнамских войск 25 декабря в Кампу-чию, что мы и наблюдали буквально на днях. Про ОПЕК данные тоже подтвердились. Таких прогнозов мир ещё не знал.
  Прошу, товарищи, высказываться. У кого какие есть соображе-ния? Особенно, исходя из того, что "Пророк" сообщал нам ранее. Я имею в виду крах системы социалистического содружества и нашей с вами незавидной участи.
  - Это всё прекрасно дорогой товарищ Живков, - слегка снисходи-тельно проговорил самый молодой из присутствующих, Йошка Броз. - Можно узнать, что конкретно вы предлагаете?
  - Милый Йошка, молодость это просто замечательно, - протянула снисходительно супруга президента Румынии и его доверенное лицо Елена Чаушеску, - давай, ты, как младший среди нас, выдашь первым какую-нибудь идею.
  - Мадам Чаушеску, я вам не милый мальчик! - рассердился Йош-ка, - мне ничего не стоит вам тысячу идей накидать, но ведь старшие товарищи меня с этими идеями засмеют.
   - Ну, вот, мальчик обиделся, - Елена Чаушеску слегка улыбну-лась уголками губ. - Товарищи, пообещаем этому юному дарованию, что не будем критиковать его идеи?
  - Хорошо, тогда вот вам первая! Надо создать Балканскую Феде-рацию под главенством Югославии, как самого независимого и сильного государства.
  - Ага, самого сильного, - саркастически проворчал Живков. - Раз-валитесь на шесть кусков и начнёте любить друг друга, всеми доступ-ными способами.
  - Товарищ Живков, мы же договорились, не критиковать мальчи-ка, - укоризненно протянула Чаушеску.
  - Самого молодого мы выслушали, давайте теперь на тех же условиях послушаем даму. - Как-то так получилось, что роль ведущего захватила мадам Чаушеску. - Матушка Тереза , не будете ли вы так любезны, что-нибудь нам грешным мирянам посоветовать?
  - Я рада благословить всех здесь собравшихся. Я бесконечно благодарна, что мне выпала миссия представлять мою маленькую родину. Благодарю, лично вас, товарищ Живков, за уважение, оказанное мне лично и всей Албании в моём лице. - Пожилая женщина в чёрном клобуке католической монахини опустила голову в признательном поклоне. - Сегодня я чувствую себя стилусом в руке Господа. Бог пишет нами, даже если мы - несовершенное орудие. Поэтому, мне кажется, надо чаще обращаться к Отцу нашему небесному, молиться, молиться и молиться...
  - Что-то мне это напоминает слова Ленина "Учиться, учиться и учиться" - громким шёпотом пробормотал Йошка Броз.
  - Не богохульствуйте, молодой человек. - Делает ему замечание Елена Чаушеску.
  Часа через два, когда все уже устали от бесплодных попыток вы-жать что-нибудь ценное из чиновничьих мозгов, давно забывших, что значит "работать головой", обсуждение внезапно переросло в перепал-ку. Всплыли старые обиды и претензии, особенно почему-то наседали на болгар. Чаушеску намекала, что пора разобраться, наконец, с Южной Добруджей, Йошка Броз по горячности требовал вообще вернуть в состав Союзной Республики Македонии западные области Болгарии, населённые частично македонцами, генерал Добри Джуров и Георгий Лозанов дружно, как подобает настоящим патриотам, отбивали нападки соседей. Лишь Мать Тереза сидела и тихо улыбалась, наблюдая эту нелицеприятную картину вечной балканской свары.
  - Товарищи! - наконец попытался призвать к порядку разошед-шихся гостей Тодор Живков, - то-ва-ри-щи! Мы же с вами коммунисты-интернационалисты. Я предлагаю сделать перерыв, выпить вина, ракии, чая, кофе, кому что нравится, вот десерты тут какие-то, пойти пройтись по парку, подышать свежим воздухом. Сегодня, к нашему удовольст-вию, природа сделала нам подарок. Выгляните в окно! Как ярко светит солнце. Это символ! Символ и призыв к взаимопониманию. Через час, нет, через два, давайте соберёмся ещё раз и подумаем вместе, что же мы всё-таки можем сделать. Товарищ Чаушеску, когда вас будут расстрели-вать, вряд ли вам будет интересно, кому принадлежит Южная Добруд-жа.
  Чаушеску обиженно поджала губы, но промолчала, сознавая правоту болгарина.
  Тем временем Живков подошёл к Джурову:
  - Добри, я бы хотел тебя попросить об одном маленьком одолже-нии, не сообщать русским о нашем сегодняшнем собрании. Нет, не так! Лучше ты расскажи своим кураторам что-нибудь нейтральное.
  - Например?
  - Например, что мы искали почву для объединения всех стран на-родной демократии в едином Балканском союзе.
  - Тошко, а ты не боишься, что тогда они точно испугаются и с пе-репугу устроят нам сибирские каникулы?
  - Ну, не дурак же Андропов! Он же понимает, что балканские страны никогда ни до чего не договорятся. А такие собрания могут вер-нуть и Югославию, и Албанию в "семью соцстран".
  - Хорошо, это может быть хорошей маскировкой.
  ...
  Погода, несмотря на солнце, не способствовала прогулкам, но-ябрь с его влажным и пронизывающим ветром быстро загнал всех об-ратно под крышу виллы. Эфиопский кофе был превосходен, болгарский "Мавруд" из личных подвалов главы Болгарии тоже соответствовал уровню встречи.
  - Друзья! - Снова взял слово хозяин. - Я, кажется, нашёл выход из того тупика, в который мы с вами зашли. Я предлагаю сделать сле-дующим образом...
  
  ГЛАВА 21. ФАНТАЗИИ САНТОРИНА
  24 января. Греция. Остров Санторин. Константинос Цацос - президент Греции.
  
  Через неделю после Нового года в университетах Софии, Белгра-да, Бухареста, Загреба, Ясс и Тираны появились объявления. В них сту-дентам предлагалось принять участие в конкурсе эссе на тему развития некой абстрактной страны с параметрами, приблизительно напоминаю-щими Болгарию или Румынию. Призовой фонд был просто по царски щедр, сроки коротки, а требования чрезвычайно просты. Все участники, высказавшие хоть какие-то собственные мысли, приглашались на собе-седование. После собеседования, тех парней и девушек, чьи ответы ка-зались комиссии интересными, предлагалось участие в работе "группы исследователей", с покрытием всех расходов.
  В результате были отобраны команды по десять человек от каж-дой страны и назначена интеллектуальная игра на период каникул по-сле зимней сессии.
  Кроме того, многим звёздам научной фантастики и футурологии были высланы именные приглашения для участия в игре.
  Саму игру решено было провести на острове Санторин, сняв че-рез подставных лиц самый большой местный отель. Отельеры рады бы-ли заработку, поэтому легко согласились сохранять конфиденциаль-ность всего происходящего.
  Начало мероприятия было назначено на 24 января. Организаторы почему-то решили, что в университетах сессия уже закончится. Следствием этого стало то, что приехать смогло только пара десятков студентов. Зато совершенно неожиданным был наплыв маститых писателей-фантастов. Начиная от патриарха научпопа или сайнс фикшн Фредерика Пола и заканчивая молодыми начинающими дарованиями из области прогностики и футурологии. Дайана Халперн, Фрэнсис Фукуяма, Льюис Либби и ещё с десяток молодых, но уже успевших дать о себе знать будущих звёзд.
  Январское небо над кальдерой древнего вулкана Фера вечером первого дня симпозиума висело так низко, что казалось, вот-вот заце-пится сивыми клочьями облаков за верхушки кипарисов окружающих отель. Ветра не было, от этого серое море казалось стальным листом, уходящим к горизонту. Температура к вечеру упала до плюс десяти. Быстрые зимние сумерки заволокли сгущающейся пеленой окрестный берег. Лишь свет в домиках немногочисленных местных жителе в по-сёлке Акротири на противоположном берегу лагуны свидетельствовал о том, что жизнь на планете всё-таки существует. С танцпола на первом этаже доносилась бодрая танцевальная "Friday night", напоминая о том, что всякая рабочая неделя должна заканчиваться шумной пятничной вечеринкой.
  Константинос Цацос в тёплой лыжной куртке стоял на балконе старого отеля "Анессис". До сегодняшнего дня президенту Греции ещё не довелось побывать в этом необыкновенном месте. Цацос был далеко не молод, поэтому отдавал себе отчёт, что этот симпозиум может не понравиться ни ЦРУ, ни КГБ. Только после долгих уговоров соседям удалось добиться его согласия на проведение симпозиума в Греции.
  Уже к вечеру первого дня Цацос удостоверился, что напрасно поддался на уговоры Тодора Живкова. Особенно после выступления этого странного американца Джорджа Фримана. Фриман открыто зая-вил, что, видите ли, малые государства суверенны чисто декоративно, ибо должны играть роль сателлитов крупных и сильных политических игроков. Ни Албания, ни Югославия, ни Швеция со Швейцарией его не убедили.
  Цацос поплотнее запахнул полы куртки и поёжился. С моря вне-запно задул пронизывающий холодный ветер. Мысли президента неза-висимой Эллады, пять лет назад сбросившей "чёрных полковников", продолжали крутиться вокруг сегодняшних выступлений. Основная цель, озвученная организаторами - "Условия успеха малых государств" была ему близка. В какой-то момент Цацосу даже стало жаль, что на следующий день утром он будет вынужден вернуться в Афины к текучке государственных дел. Внезапно в носу зачесалось, и президент громко чихнул.
  - На йесте кала ! - услышал он чей-то приятный баритон у себя за плечом.
  - Эвхаристо! - машинально ответил он на приветствие, тут же обернувшись к внезапному собеседнику.
  - Как вам сегодняшнее заседание? - рядом с ним стоял высокий мужчина с густыми бровями и очень глубоко сидящими глазами. Что-то в нём показалось знакомым Цацосу.
  - С кем имею честь?
  - Василис Василикос, греческий писатель, волею судеб.
  - А! вот почему ваш облик мне знаком. Наверное, я видел вас в газетах, или по ТВ.
  - Вполне возможно, хотя я не стремлюсь к публичности. Всё-таки, я повторю вопрос, господин президент, как лично вам главная тема?
  Президент на минуту задумался, взвешивая слова:
  - Тема актуальна и, как мне кажется, вполне своевременна. Когда мир расколот надвое, он всё время рискует свалиться в пучину глобаль-ной войны, при этом, поводом может послужить нелепая случайность. Сбой в электронике и всё, жизнь на планете завершилась. Поиск путей к многополярному миру - это хорошо уже само по себе, а в компании та-ких талантливых, таких одарённых людей... - Цацос опять задумался.
  - В компании талантливых визионеров это может привести к не-предсказуемым последствиям, вы, наверное, это хотели сказать? - ши-роко улыбнулся Василикос.
  
  Санторин. Отель "Анессис". Второй день симпозиума.
  
  Утро следующего дня началось с докладов рабочих групп, кото-рых образовалось целый десяток. Чтобы заслушать всех пришлось вве-сти регламент. Право открытия второго дня симпозиума выпало ещё одному патриарху мировой НФ - Роберту Шекли.
  - По статистике, - начал он, сразу перейдя к делу, - в развитом обществе содержится около 5 процентов людей, сочетающих креатив-ный потенциал в какой-либо практической области с нонконформизмом, т.е. деятельным неприятием общих социальных норм и законов. Эти люди - проблема для общества, и правительства. Из них выходят изо-бретательные мафиози и создатели тоталитарных культов. Но! Из них же выходят гениальные ученые, великие артисты и проводники техни-ческих инноваций. Они - социальный катализатор.
  Так вот, предваряя сегодняшние выступления, я хочу обратить ваше внимание именно на эти пять процентов. Ведь если в руде содер-жится даже тысячная доля процента золота, то прииск считается рента-бельным. И это всего лишь банальное золото. А пять процентов это уже вполне ощутимое количество. Поэтому объявляю сегодняшнее заседа-ние открытым.
  ...
  Исходными условиями были назначены следующие параметры некой выдуманной страны Альборуславии:
  Население -25 миллионов жителей, мужчин и женщин поровну, со средним составом семьи, массовым средним образованием. Средняя продолжительность жизни 70 лет.
  Территория площадью 300 тысяч квадратных километров, распо-ложена в субтропическом климате, имеет выход к морю. Значимые ме-сторождения полезных ископаемых отсутствуют.
  Страна имеет богатое историческое наследие, множество народ-ных ремёсел, интересные аграрные традиции.
  Задача: - выбрать и организовать политику и экономику таким образом, чтобы население её было не только сыто, одето и образованно, но и гордилось своей страной, стремилось жить и растить в ней детей. В конференц-зале воцарилась непринуждённая атмосфера вдохновения и полёта фантазии. Выступления постоянно прерывают смех и возгласы "браво", одобрительный свист и аплодисменты.
   По жребию выступать первыми выпало группе, в которую вхо-дили студент Гарвардского университета Фрэнсис Фукуяма , болгар-ский начинающий писатель Акоп Мелконян, студент-биолог Обри Ди Грей , психолог Джанет Джеппсон и председатель сегодняшнего заседания - Роберт Шекли.
  В знак уважения честь докладывать основную концепцию группы предоставили мистеру Шекли, как старшему. Пятидесятилетний мэтр американской и мировой фантастики, после вчерашних интеллектуаль-ных упражнений чувствовал творческий подъём.
  - Парни и девочки! Мы тут с ребятами вчера так классно оторва-лись, что я начну с того, что выражу своё негодование организаторам... - Шекли сделал театральную паузу, - почему таких симпозиумов не проводилось раньше? Это досадная ошибка и она должна быть исправ-лена. Такие собрания должны проходить регулярно, но в более подхо-дящую погоду. Например, острова Океании или Карибы прекрасно по-дойдут.
  Теперь к основному. Я, пожалуй, лишь кратко, в одно касание, опишу саму предлагаемую систему, а потом вон тот косоглазенький детально всё разжуёт.
  - За косоглазенького можно и в глаз, - выкрикнул с места совсем не по-японски экспрессивный Ёсихиро Фукуяма. - Я вам, уважаемый мистер Шекли, могу показать, как отвечают у нас в Пенсильвании та-ким задавакам.
  - Спокойно, бро, - это всего лишь шутка. Если она тебя, Фрэнсис, как-то задела, я готов извиниться. Давай, начинай доклад.
  - Договорились, ваши извинения я готов принять в перерыве. - Закончил перепалку Фукуяма. - И бутылкой пива вы не отделаетесь.
  Шекли вышел к кафедре пригладил, без того гладкие волосы и широко улыбнулся в зал.
  - Итак, мы имеем очень неплохие стартовые условия. Однако иг-рать самостоятельную роль такое государство не может, слишком мал внутренний рынок, отсутствуют природные ресурсы, а слабая промыш-ленность не позволяет содержать армию для полноценной обороны.
  Мы вчера обозначили три возможных стратегии развития такого государства. Первый путь примкнуть к Западному блоку, второй - к Восточному, и третий, самый интересный, который мы назвали "парти-занский". С первыми двумя всё понятно, ими идут все, кому-то при этом удаётся обеспечить населению приемлемые условия жизни, кому-то нет. Тито и Чаушеску пытаются "сосать двух маток", но при этом зачем-то тратят массу ресурсов на индустрию. - На мгновение знаменитый писа-тель устремил взгляд в потолок, потом улыбнулся чему-то и продолжил. - Извините, я отвлёкся от темы.
  Суть "партизанского пути" в том, чтобы максимально снизив расходы на госаппарат, на тяжёлую промышленность, на оборону, пус-тить средства в несколько самых перспективных направлений. Самое перспективное из которых, - "скупка мозгов" по всему миру. Второе "скупка рук" то есть приглашение в страну самых интересных дизайне-ров, художников, ремесленников. Создавать для яйцеголовых макси-мально комфортные условия для жизни, творчества и разработки дейст-вующих моделей. Максимально облегчить получение патентов на луч-шие образцы и торговать на внешнем рынке этим продуктом жизнедея-тельности инженеров, изобретателей и учёных. Такой супер-университет размером со страну. Это краткий анонс.
  А теперь пусть Фрэнки раскроет подробности. - Завершив высту-пление, Шекли вернулся на своё место, а ему на смену поднялся Фрэн-сис Фукуяма с большим листом бумаги в руках. На листе были изобра-жены какие-то палочки, стрелочки и квадратики.
  Через час ему кое-как удалось подойти к логическому заключе-нию. Слишком много он уделил внимания числовым характеристикам торговли новыми знаниями, хотя прибыльность этого при государствен-ной поддержке была очевидна. Большинство слушателей заскучали, поэтому организаторы решили сделать маленький перерыв на чашечку кофе, перед тем как послушать доклад следующей команды.
  - Мистер Фукуяма, извините за любопытство, можно личный во-прос? - к Фрэнсису подошёл высокий крепкий брюнет с шеей борца и мощными бицепсами. - Светослав Дончев, писатель. Я здесь представ-ляю Софийский университет.
  - Да, можно, если меня что-то не устроит, я совру, - хитро усмех-нулся Ёсихиро.
  - Собственно, я в развитие вашей идеи. Чем вы сейчас занимае-тесь? И есть ли у вас планы на ближайшее будущее?
  - На данный момент я заканчиваю обучение в Гарварде. Планы у меня, конечно, есть. Но говорить я о них пока не хотел бы. Могу только сказать, что покидать Америку не планирую.
  - Хорошо. Тогда, может быть, вы поделитесь соображениями, что и сколько надо предлагать специалистам вашего уровня, чтобы они со-гласились выехать на временную работу, например, в Болгарию?
  - Хороший вопрос. Вы же понимаете, что у каждого человека свои мотивы, свои запросы, свои ожидания. Одно могу сказать совер-шенно точно, Болгарии надо менять законодательство, чтобы пригла-шённые специалисты чувствовали себя в безопасности и могли в любой момент выехать из страны. Безопасность и свобода информации - это, наверное, самое главное.
  - Я вас понял, мистер Фукуяма, хотя и удивлён безмерно. Такой свободомыслящий человек и так подвержен западным стереотипам. К вашему сведению, в Болгарии очень низкий уровень преступности.
  - Это я знаю! - в очередной раз улыбка скользнула по лицу Фу-куямы,- просто, в социологии есть одна интересная закономерность, - чем выше уровень насилия на уровне государства, тем ниже уровень уличной преступности. А преследование на уровне спецслужб гораздо опаснее, чем банальная уголовщина. Но вы, камрад Дончев, не рас-страивайтесь, на западе многие учёные видят в коммунизме настоящего могильщика буржуазии. Они ошибаются, я считаю, но они есть, и их довольно много. Пойдёмте в зал, сами увидите.
  В зале действительно начал доклад Уильям Гибсон, создатель нового жанра в фантастике позже названного "киберпанк".
  Предложение его группы было не столь революционно. Ребята предложила создать на базе этого фантастического государства - госу-дарство концерн, направленный на "индустрию красоты". Косметика, дизайн тела, трансплантация, пластическая хирургия, трансморфинг, физкультура, здоровый образ жизни. Вот набор направлений развития. Ради этого, страна должна была включиться в Восточный блок, нарабо-тать конкурентоспособную линейку товарных предложений, а потом быстро-быстро перебежать на Запад, возможно через смену элит.
  Неожиданно, многим из присутствующих такое решение понра-вилось. Как-то он выглядел очень реально. К тому же, большинство присутствовавших были воспитаны в рамках стереотипов, относивших СССР с его сателлитами к империи зла.
   "Красный" концепт смогла выдвинуть и обыграть только одна команда. Негласными её лидерами были футурологи Курцвейл и Ней-сбит, а в состав входила бабушка феминистского движения Урсула Ле Гуин и югославский писатель-абсурдист Милорад Павич. Наверно по-этому их концепцию можно было назвать "мобилизация в рай" и опи-сывала скорее общество более справедливое, чем счастливое.
  - Путь к счастью, прост, - в преамбуле к выступлению задвинула мадам Ле Гуин, - это поголовная наркотизация. Героин в водопровод и все поголовно счастливы. Дёшево и сердито. Не счастье конкретного индивида является целью существования цивилизации, а нечто большее, скрытое от нас ограниченностью нашего разума. Мы пока не знаем, что это, но должны быть готовы к совместным действиям и начать можно с одной небольшой страны. Страны-армии. Гражданин-солдат с пелёнок и до могилы. Счастье каждого в готовности отразить любое неблагопри-ятное явление, хоть природное, хоть цивилизационное, от нападения соседей, до столкновения с кометой.
  Мадам Ле Гуин выступала всё время отпущенное группе по рег-ламенту, но говорила так завораживающе, так искренне, что под самый конец выступления тоже сорвала аплодисменты.
  Остальные группы в этот день тоже выступали с подъёмом. Как давно замечено, творческий порыв подобен инфекции, он легко переда-ётся от человека к человеку, даря состояние эйфории.
  Тодор Живков был очень доволен. Идей набралось на целую кни-гу. Пора было возвращаться на родину, чтобы продумать, кому можно поручить обработку этого массива информации. Кто сможет сформули-ровать цель развития Болгарии, и возможные пути достижения этой це-ли. Ясно, что заняться этим могли только лучшие умы, но кого назна-чить лучшими умами? Не чиновников же их минобраза.
  ...
  За неделю, проведённую на зимнем вулканическом острове по-среди бурного Эгейского моря, все участники мозгового марафона сбли-зились настолько, что девушки рыдали при прощании в Афинском аэро-порту. Уильям Гибсон пообещал написать супер бестселлер по мотивам этого симпозиума, у него даже уже готово название "Симпозиум между Сциллой и Харибдой". Детектив в духе Агаты Кристи. Зато Урсула Ле Гуин решила, что лучше уделять больше времени феминистскому дви-жению, а не пустому писательскому творчеству. В общем, можно ска-зать, что мировая культура получила мощный толчок.
  
  ГЛАВА 22. ДА, ДО ЭТИХ ШТУЧЕК МАСТЕР
  10 февраля. София. Натан Фарб
  
  Прошло уже почти полгода, как Натан Фарб приехал в Болгарию. Господи! Как же ему надоела эта страна с её туповатым народом, с ужасным сервисом, с дикими условиями, это же надо до такого додуматься - держать скотину в том же доме, где живёт всё семейство. Хоть вход в жилые помещения отдельный, и на том спасибо. Запах навоза, всё равно чувствуется, и, кажется, что настолько въелся в одежду, волосы и даже кожу, что не смоется никогда. Сегодня утром Натан решил встретиться с главой американской разведки, чтобы ему наконец разрешили вернуться на родину. Так как за полгода он так и не увидел никого, кто был бы похож на Боба из Сибири. Для этого он выехал в столицу.
  Натан шёл по бульвару Баучера по направлению к Южному пар-ку, где расположено посольство США. Бульвар весной, летом или даже осенью выглядел бы симпатично, но зимой с голыми скелетами лип, и каштанов он навевал только тоску и депрессию.
  Внезапно кто-то легко тронул Натана за рукав его куртки.
  - Добрый день, мистер Фарб! - Натан обернулся на голос и обом-лел от удивления. Его догнал тот самый "зверь, что на ловца бежит", или как там, в русской пословице? Разыскиваемый стоял перед ним, до-вольно улыбаясь во весь рот.
  - Не ожидали меня встретить, мистер Фарб? - Довольный произ-ведённым впечатлением Борис попытался завязать беседу. - Какими судьбами вас занесло в Софию?
  - О! Йес, я есть очьен удивлённый и очьен рад тебья видьеть, Боб! - Натан обрёл дар речи. От неожиданности его американский акцент стал ещё смешнее. - Я здес зимовайт... зиму, снимайт интерестны плэйс в Болгарска Македониа, тепьер собират домой. Скучать по Америке, очьен. А ты, Боб как попасть в София из Сибирь?
  - Это секрет, - улыбнулся Боб в ответ. - Может, пойдём к нам? Мы с женой здесь живём недалеко. Вон за тем парком "Кашарите" ма-ленький район "Холодильник", там наша квартира. Жена будет очень рада с вами познакомиться, она хочет стать журналистом и наверняка попросит вас что-нибудь рассказать, а потом напишет статью. Правда, её пока дома нет. Это у меня график непредсказуемый, а ей ещё два часа в канцелярии сидеть... Ну, так как?
  - Ноу, нэт, сорри, - покачал головой Натан с искренним сожале-нием. - Сейчас я должен встретиться с шеф, через 10 минетс. Потом я с огромным удовольствием сидеть с тобой и поговорить, но только потом. Business befor pleasure , как говорят у нас в Штатах. А ведь твой про-гноз очень помочь моя сестра Сара.
  - Хорошо, а когда ты освободишься?
  - Ос-во-бо-диш-са? что это значить, Боб?
  - Уэлл, вилл би ю фри?
  - Ай донт ноу, мэй би файф, я не думать, что это занять много время. Я доложить готовность и определить дата вылета в Америка.
  - Гуд! Я буду ждать тебя прямо здесь, как раз успею купить что-нибудь к столу, а то не помню, есть у нас какая-нибудь еда, или нет.
  ...
  Ровно в четыре Натан Фарб переступил порог кабинета старшего советника секции культурного сотрудничества Генри Макдугала. Высо-кий и немного обрюзгший от сидячей работы Макдугал от удивления даже привстал с рабочего кресла.
  - Мистер Макдугал! - возбуждённо начал фотограф-шпион, - эта история приобретает всё более волшебные свойства!
  - Дорогой мой Фарб! Не стоит так переживать, садитесь к столу, глотните воды и расскажите по порядку, что там у вас. Как я помню, вы просили освободить вас от вашей странной, на мой взгляд, миссии. Центр дал согласие. Все необходимые документы и билет на самолёт в канцелярии. Можете забрать и гуд бай в Америку. Что-то не так?
  - Да, мистер Макдугал, всё так и было. Но только что всё резко изменилось! Я встретил Боба. Да, да, да! Того самого, которого я полго-да ждал в Благоевграде! Я чуть не лишился дара речи. Он меня первым узнал, и мы до посольства дошли вместе. Договорились встретиться в пять у дома напротив, пойти к нему поболтать.
  - Мой бог! Этого... не может... быть! - медленно с длительными паузами проговорил посол. - Этого просто не может быть!
  - Я бы с вами согласился, если бы сам не участвовал в этом, мис-тер Макдугал. Я думаю, можно его напоить и разузнать поподробнее, каким образом он всё-таки узнаёт будущее, и что он делает здесь. Мо-жет у вас есть какая-нибудь сыворотка правды? Я мог бы ему подсы-пать, если она не вредит здоровью, не хотелось бы, чтобы он пострадал.
  - Хорошая мысль, дорогой Фарб, конечно, мы дадим вам поро-шок, после которого у парня наступит такой прилив откровенности в сочетании с повышенной общительностью, что вам останется только запоминать.
  Макдугал встал с кресла и подошёл к портрету президента, вися-щему у него за спиной. За портретом скрывался вмонтированный в сте-ну сейф, откуда он извлёк небольшую капсулу. Зачем-то взболтал со-держимое и протянул Фарбу.
  - Мистер Фарб, это амобарбитал или, как его называют "болтун-чик". Его надо просто растворить в напитке, и лучше, если это будет алкоголь. Через пару часов "пациент" сам всё расскажет. Только будьте, пожалуйста, осторожны, не теряйте ни грамма порошка. Не дай бог, если он попадёт в руки ДС. Греха не оберёшься. И, имейте в виду, Америка здесь ни при чём, всё - ваша личная инициатива.
  Гордый от осознания важности своей патриотической миссии На-тан через полчаса покинул здание посольства. На противоположной стороне улицы его ждал Боб с большим пакетом в руке. Уже от КПП посольства Фарб широко улыбнулся и сделал пальцами знак "V", что должно было означать, - всё идёт прекрасно.
  Через пятнадцать минут они сидели на кухне. Борис разлил по бокалам красную "Медвежью кровь", достал из пакета свежие помидо-ры, огурцы, зелень, собрался резать луканку, но решил спросить гостя:
  - Мистер Фарб, вы какую из болгарских колбас предпочитаете - луканку или кебачету?
  - У нас, евреев свинина - под запретом. Всё остальное пойдёт. Я тут за полгода освоился, и скажу, что закуски, лучше бараньего суджука, особенно с тмином и чесноком, мне не попадалось.
  - А нам как-то суджук не зашёл, показался слишком сухим. По-этому я сейчас Лене позвоню, попрошу, чтобы по дороге купила.
  Пока Боб звонил жене, Натан насыпал в один из стаканов "бол-тунчик", а чтобы не ошибиться, другой бокал он подвинул поближе к себе. Даже накрыл его зачем-то салфеткой.
  Эти приготовления не прошли мимо внимания Боба. Он достал купленный в Софии альбом исторической фотографии и предложил Фарбу, скрасить досуг пока он занимается столом. Пока гость разгляды-вал картинки, и в самом деле весьма интересные для профессионала, Борис незаметно поменял бокалы.
  - Предлагаю поднять бокалы за такую неожиданную встречу! - решил не тянуть больше кота за яйца хозяин дома, - моя дорогая жё-нушка придёт не ранее чем через час, поэтому ждать её нет смысла. Ва-ше здоровье, мистер Фарб!
  - Йес, йес, оф кос, давайте пить за такой удивительный встреча - поддержал идею Фарб. - Конечно, надо выпить, а потом вы мне расска-зать, почему вы в Болгарии, гуд? Ещё что-то из будущего сможешь мне рассказать?
  - Да, не вопрос, Натан! Сейчас по паре бокалов жахнем, и пока супружницы моей нет, я тебе, что успею, расскажу обязательно, год этот очень богатый на события.
  Через пару часов американца внезапно охватила волна эйфории. Ведь Боб рассказал ему такие важные факты, что Фарба должны будут наградить "Золотой медалью Конгресса" не меньше. Он сможет теперь сделать столько важного и полезного для американского народа.
  Борис сказал, что 14 февраля, то есть всего через четыре дня в Афганистане будет похищен, а потом убит американский посол. Это, конечно, очень важная новость, но были и более важные. Во-первых, 10 мая войска СССР войдут в Афганистан . Суперсенсация конечно, но, во-вторых, была и ещё важнее - 28 марта произойдёт авария на АЭС Три-Майл Айленд, это же риск заражения Филадельфии, Балтимора, Нью-Йорка и даже, может быть Вашингтона. Надо срочно звонить в посольство и сообщить, чтобы эти умники из Комиссии по ядерному регулированию что-то предприняли, пока есть время.
  Боб уже казался Натану лучшим другом и старинным знакомым. Фарба разбирал беспричинный смех, но это не казалось ему странным, наоборот, такое состояние даже нравилось.
  - Боб, представляешь, приходить я сегодня к мой шеф, дверь ногой - бах! а он, такой, сидет, ничьего не понимайт. Гы-ы-ы-ы! Я ему, - я встретить, "Пророк", они тебя в разведке так назвали, смешно! - он со смехом, лупит ладонями по столу. Он будет отшен довольный! Теперь я не зря полгода в Болгарии жить! А то бы сегодня уехать, смешно!
  Как раз к этому времени подошла после своей канцелярской ра-боты Леночка. Она так приглянулась Фарбу, что тот тут же полез цело-ваться, не стесняясь присутствием законного супруга. Впрочем, никаких целей, кроме выражения искреннего восхищения, он не преследовал и вскоре угомонился.
  
  ГЛАВА 23. ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ
  
  Старший советник секции культурного сотрудничества при по-сольстве США в НРБ, а по совместительству резидент Центрального Разведывательного управления, мистер Генри Макдугал пребывал в прекрасном расположении духа. Ещё бы! Ведь полгода ожидаемый объ-ект "Пророк" вышел на Фарба сам. Мало того, он тут же пошёл на кон-такт. Жаль, что не с предложением непосредственного сотрудничества. Но это мелочь, поскольку раскрутить любого жителя Восточного блока на совместную работу по защите мира, прогресса и демократии дело техники. Правда, объект не играет в казино, не пьёт, и на зависть мно-гим, счастливо женат. Это пустяки, можно как раз через любимую жену его к сотрудничеству и склонить.
  Макдугал сладострастно потёр потные ладошки, откинулся в своём новом удобном кресле и погрузился в размышления. Ведь "Пророк" не только проявился, но и сообщил Фарбу важнейшие данные. На взгляд Макдугала самым важным из всего этого было сообщение о вторжении русских в Афганистан. Двухлетняя работа по заманиванию красного медведя в афганский капкан оказалась не напрасной. Медведь теперь обречён двигаться прямиком в расставленные сети. Теперь вопрос его падения - дело времени. Лишь бы он не вышел к нефти Персидского залива.
  Так... Как мне подать эту новость старине Гейтсу, чтобы полу-чить максимальную пользу? Гейтс любит красочные доклады, графики и диаграммы. Надо это грамотно преподнести, тогда можно будет ждать повышения.
  Про угрозу похищения старины Дабса он всё же решил доложить начальству. Звонок, однако, никаких последствий не имел. Его поблаго-дарили, сообщили, что примут все возможные меры, но по тону посла, было понятно, что дальше эта информация не пойдёт.
  Прогноз о взрыве на АЭС Макдугала сильно не впечатлил. Его родственники жили в Калифорнии, и судьба Восточного побережья его не интересовала, а пользы для своей карьеры он не видел.
  ...
  27 февраля американское агентство "Рейтер" в вечернем сообще-нии процитировало заявление президента Джимми Картера:
  - ...Любая попытка внешних сил установить контроль в Цен-тральной Азии, изменить ситуацию в Пакистане, Афганистане или стра-нах Персидского залива, будет рассматриваться как посягательство на жизненные интересы США. Такое посягательство будет отражено путем использования всех необходимых средств, включая военную силу... - Джимми Картер говорил ещё что-то, но именно после этих слов Макду-гал понял, что его сообщение достигло адресата.
  
  Стамбул. Квартал Гюргерен. Мехмет Али Агджа. 1 февраля.
  
  1 февраля 1979 года, Стамбул, большой бульвар в квартале Гюн-гёрен был практически пуст. К стене одного из домов прислонился че-ловек, равнодушный к ледяному ветру, который гонит по улице всякий мусор. Стройный, обросший жесткой черной бородой, он прячет руки в карманах пиджака. Человек терпеливо ждет. Из-за поворота выехал красный "Форд". За рулем мужчина лет пятидесяти. Он притормажива-ет, чтобы свернуть в узкую улочку. Абди Ипекчи, журналист и главный редактор турецкой газеты "Миллиет" возвращается домой.
  Молодой человек делает несколько шагов, отделяющих его от машины. Двумя руками он сжимает пистолет и, слегка расставив ноги, стреляет. Автомобиль останавливается. Абди Ипекчи сползает с сиде-нья, смертельно раненый несколькими пулями. Убийца прячет оружие в карман и быстрым шагом направляется к неприметному серому "Фиа-ту". Через несколько секунд машина исчезает, увозя Мехмета Али Агд-жу и его сообщника, активистов турецкой националистической Партии "Бозкурт", известной в мире как "Серые волки".
  В тот же день Агджа уезжает из Стамбула в Анкару, а оттуда - в Малатью. Он ждет, пока стихнет эхо преступления.
  Демократические журналисты проявляют солидарность с убитым редактором "Миллиет" и объявляют крупное вознаграждение за инфор-мацию об убийце
  ...
  18 марта 1979 г. Председатель ревсовета Афганистана Нур Му-хаммед Тараки в продолжительном телефонном разговоре с Косыгиным жалуется на отсталый народ Афганистана, на засилье мулл, отсутствие пролетариата. Особенно напирает на возможное падение города Герат. По его мнению, только ввод войск СССР - может спасти демократиче-ские завоевания и обеспечить дальнейшее строительство социализма.
  - Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на терри-тории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований, - чётко и недвусмысленно заявил глава советского пра-вительства афганскому коллеге. - Слышали, дорогой Тараки, что Картер сказал? Не хватало нам ещё с американцами сцепиться.
  Незадолго до Тараки в Москву звонил премьер-министр Хафи-зулла Амин и почти умолял о том же самом министра обороны СССР Устинова.
  - Социализм на Афганской земле держится из последних сил, мы на пределе, армия ненадёжна, офицеры из аристократов всё чаще пере-ходят на сторону мятежников, пролетариат у нас отсутствует. Только ваша помощь может спасти положение. Если победят моджахеды, то в стране появятся американские базы. Вы этого хотите?
  Ни Косыгин, ни Устинов не соглашались на ввод войск, понимая, какие последствия это вызовет. Обещали помощь. Оружием, боеприпа-сами, продовольствием.
  В марте, как и предупреждал Тараки, вспыхнул мятеж в Герате. Войска переходят на сторону народа, части, оставшиеся верными правительству, оставляют город. Это даёт повод Тараки и Амину усилить давление на советское руководство, шантажируя русских положением нескольких тысяч советников, строителей, врачей, отправленных в Афганистан из СССР. Ситуация становится настолько драматичной, что их просьбы, несмотря на позицию Политбюро, уже поддерживают и все советские представители в Афганистане - посол, представители по линии КГБ и армии. Тем более, что около семидесяти процентов территории страны Кабульские власти не контролируют.
  Гражданская война вызвала мощный поток беженцев из страны. Бежали в основном пуштуны, их соплеменники жили по ту сторону гра-ницы на территории Пакистана, к осени на территории Зоны племён были развёрнуты лагеря для приёма единоверцев насчитывавших к это-му времени уже около полумиллиона человек. Именно из этих лагерей призывали шахидов и мюридов все полевые командиры афганских пов-станцев. Благо, что молодых горячих парней здесь было много, делать им было нечего, а игра в "джихад" была почётна.
  
  16 марта. Исламабад. Резиденция президента Пакистана. Генерал Зия-уль-Хак.
  
  Зия-уль-Хак после выступления американского президента Кар-тера испытал небывалый подъём. Аллах, да будет благословенно имя его, услышал его молитвы. Неверные всё-таки начнут убивать неверных. Это не может не радовать сердце истинного мусульманина. Месяц назад эмиссары из Вашингтона предлагали ему четыреста миллионов долларов на благое дело войны под зелёным знаменем пророка, да благословит его Аллах и приветствует. На фоне разворачивающихся событий четыреста миллионов - жалкая подачка. С восточной хитростью генерал отказался от неё. Пусть русские достроят "Пакстил" . Потом они почувствуют гнев воинов ислама на собственной шкуре. А если и не достроят, то с помощью Аллаха, да святится имя его, пакистанцы его и сами достроят. Они докажут проклятым гяурам, что под знаменем ислама тоже можно строить и побеждать.
  Разведка докладывает, что положение афганских предателей Му-хаммеда катастрофическое. Вчера правоверные братья освободили Ге-рат. Трусливые красные собаки бежали впереди их самолётов. Если их теперь чуть-чуть подтолкнуть, то эти безмозглые идиоты, отрекшиеся от веры отцов, падут как перезрелый гранат. А дальше нас ждут наши уг-нетённые братья за Пянджем . Скоро, очень скоро зелёное знамя про-рока воссияет над древней землёй Маверанахра . Пора настала воору-жать пуштунов и отправлять их в бой. Эти львы смогут показать, как должны сражаться и умирать настоящие воины Аллаха. Вот только надо сделать это, осторожно, чтобы Пакистан остался в стороне, Пока не достроят "Пакстил", впрочем, это я уже на второй круг пошёл. - Мысли возносили генерала до невиданных высот. Он уже видел себя лидером всего исламского мира.
  Зия-уль-Хак в возбуждении прошёлся по кабинету, подошёл к большому панорамному окну, выходившему на прямой как взлётная полоса проспект Кайабан-е-Каид-е-Азам. Проспект уходил к самому горизонту, теряясь в утренней дымке. Казалось, что это олицетворение славного и прямого, как копьё, пути Страны Чистых . Да! Надо твёрже проводить в жизнь заветы Мухаммеда, да благословит его Аллах и при-ветствует. Пакистан, создан во имя ислама, и будет твёрд в истинной вере, а его народ будет держаться священного Корана. Поэтому введе-ние исламской системы необходимое условие процветания страны.
  - Хм-м-м, а ведь неплохо получилось! Надо записать, выучить и вставить в следующее телеобращение к народу. - Сам себя похвалил генерал. - Только ислам даст нам силы для построения великого Паки-стана.
  Нам нужны новые победы! С Бхарати пока нам справиться не под силу, индийцы плохие солдаты, но многочисленны, хорошо воору-жены и имеют неплохую промышленность. А вот с Афганистаном всё может получиться. Эти красные безбожники надеются с помощью рус-ских одолеть мужественных борцов за веру, но они совсем забыли слова пророка, он сказал - если с нами Аллах, то кто против нас? Мы им по-можем. Поможем, чем только сможем. Пусть это даже поссорит нас с русскими. Зато нас в этом деле священной войны поддержат и Иран, и Сауды, и американцы, китайцы тоже. Мы ещё посмотрим кто кого.
  От таких мыслей генерал ощутил небывалый прилив сил. Он ре-шил не откладывать дело в долгий ящик, и вызвал к себе в кабинет ген-директора ISI Абдурахман Хана. Верного своего сторонника и едино-мышленника.
  
  Исламабад. Штаб-квартира ISI. Ахмад Шах Масуд. 30 марта
  
  В конце марта в Исламабад прибыл по спецвызову пакистанского генштаба, молодой, подающий большие надежды полевой командир. Этот таджикский воин прославился ещё четыре года назад, когда про-явил себя талантливым организатором во время Панджшерского восста-ния против диктатуры Дауда, этого предателя ислама, гореть ему в аду. В своём просторном афганском платье из широких партуг и чёрного садрыя. Из-под какуля на собеседника смотрели умные внимательные глаза, в которых можно было прочитать и сарказм, и лёгкую снисходи-тельную усмешку. С раздвоенной бородой, Ахмад Шах больше походил на бродячего дервиша, нежели на полководца.
  - Рад приветствовать тебя, брат! Салам алейкум, дорогой Масуд. - Зия-Уль-Хак был сама любезность. - Здоров ли наш Лев Пандшера?
  - Ва аллейкум ас-салам, - почтительно, как положено младшему по отношению к старшему, ответил Ахмад Шах, - всё хорошо, хвала Аллаху, мир ему и благословение. Я смиренно готов выслушать вас, господин президент.
  На совещании Ахмад Шаху был выдан карт-бланш и доступ к финансам, для скорейшей организации партизанских отрядов на терри-тории афганского приграничья. Пакистанцы обсудили перспективы со-трудничества и последствия возможной эскалации гражданской войны.
  - Кабульский сатанинский режим падёт не далее чем через полу-года, даже без нашей помощи. Слишком глупы красные собаки, чтобы суметь противостоять народному гневу. - Ахмад Шах был на удивление спокоен и говорил ровным и тихим голосом, хотя по взглядам, что он бросал иногда, можно было заметить, насколько сильно кипит его кровь, да руки иногда непроизвольно сжимались в кулаки.
   К приятному удивлению пакистанских генералов, оказалось, что в лагерях беженцев уже около года идёт подготовка воинов аллаха. Ах-мад Шах заявил, что после получения стрелкового оружия можно будет выступить силами до пяти дивизий иррегулярного формирования.
  Через полмесяца узкими горными тропами потянулись через гра-ницу, резко возросшие численно караванщики и пастухи, торговцы и контрабандисты. На старых грузовиках "Bedford" и "Atkinson", остав-шихся ещё от англичан, на индийских трофейных татах и советских шишигах, даже на верблюдах в Афганистан доставлялось оружие, бое-припасы и медикаменты. Если до этого основным оружием моджахеда была английская винтовка "Lee Enfield", годная скорее для музея, чем для современной войны, то теперь чаще можно было увидеть в руках партизан новенькие китайские автоматы и ручные пулемёты.
  К концу второй декады апреля пуштунские повстанцы выбили правительственные войска из Кандагара, Герата, Газни и Джелалабада. Кабул был с трёх сторон окружён партизанскими формированиями. Солдаты и офицеры афганской армии всё чаще отказывалась стрелять в декхан и пастухов. Казалось, что дни правительства ДРА сочтены.
  ...
  20 апреля агентство "Рейтер" сообщило об эвакуации советских специалистов со стройки металлургического завода в Карачи. Коммен-таторы агентства, опираясь на сообщения пакистанских очевидцев, де-лали глубокомысленные выводы о провокациях, устраиваемых афган-скими "беженцами" в знак протеста против помощи СССР кабульскому режиму. К концу апреля работа на стройке остановилась окончательно.
  ТАСС 30 апреля опубликовал официальное обращение к прави-тельству Исламской Республики Пакистан.
  "В последние дни апреля с территории Пакистана участились случаи проникновения незаконных вооружённых формирований на тер-риторию Демократической Республики Афганистан. Резко возросло ко-личество провокаций и подстрекательств к недружественным действиям по отношению к гражданам ДРА и СССР. Пакистанское руководство, не скрываясь, снабжает бандитские шайки оружием и боеприпасами, что ведёт к эскалации братоубийственной гражданской войны на террито-рии ДРА. Советское Правительство, Коммунистическая Партия, а также весь советский народ с гневом и возмущением требует прекратить вра-ждебную деятельность против молодой республики, закрыть границу со своей стороны, разоружить мятежные банды и немедленно начать пере-говоры по урегулированию спорных вопросов.
  Советское Правительство ответственно заявляет: - если до двена-дцати часов ноля минут 10 мая руководство Пакистана не выполнит названных выше условий, то вся ответственность за последующие события ляжет на него. Советский Союз, верный союзническому долгу, будет вынужден поставить правительству ДРА все виды ударного оружия, чтобы молодая республика могла успешно строить социализм на афганской земле. Мы не допустим уничтожение подлинной народной демократии силам международной реакции и средневекового мракобесия.
  
  ГЛАВА 24. ПЛАНЫ НЕ ПРОСТЯТ ОБМАН
  1 мая. Исламабад. Зия-уль-Хак
  
  - Это блеф! - Кричал на своих подчинённых раздражённый Зия-уль-Хак, - русские никогда не смогут решиться на удар ядерными раке-тами, это же приведёт мир на грань уничтожения! Нет! Это запугивание! Несмываемым позором мы покроем себя, если Пакистан выполнит хоть один пункт ультиматума. Наши дети никогда нам не простят такого унижения.
  Я приказываю - немедленно, я подчёркиваю, немедленно привес-ти войска в повышенную боевую готовность, начать скрытую мобили-зацию добровольцев для обучения военному делу настоящим образом. Обратиться за помощью к мировой общественности. Никто не смеет в таком тоне разговаривать с нашей любимой отчизной.
  
  10 мая. Небо над долиной Инда. Ту95МС. Майора Касаткина.
  
  В 12.00 по Московскому времени над долиной Инда неслась стая металлических птиц. Это были не пассажирские лайнеры, и не грузовые трудяги. Грозные "Медведи" Ту-95МС несли свой смертоносный груз. Крылья гигантов украшали не привычные красные звёзды ВВС СССР, а синие круги национального воздушного корпуса Афганистана.
  Шестиметровые лопасти винтов уверенно рубят воздух на высоте двенадцати километров над уровнем моря. Надсадно ревут самые мощ-ные моторы в мире. Уже скоро намеченная цель - автомобильный и тракторный завод "Таксила" севернее Исламабада.
  - Три, тридцать пять, одиннадцать, доброго утра экипажу, до точ-ки включения 16 минут, доложить о готовности. - Голос с базы слышен почти без помех. Магнитный фон в норме.
  - Тридцать пять, одиннадцать, вас понял. Движение по расчёту.
  - По прибытии на эшелон - лима доложить. Как понял?
  - Вас понял. По прибытию лима доложить.
  Уверенно прошла последняя связь с центром управления. Впере-ди у экипажа заход на бомбометание. На инструктаже при определении целей начальство как-то странно заявило, что акция больше психологи-ческая. Демонстрация уверенности и силы. А попадём куда надо, или нет, не так важно. Даже достовернее будет, если не попадём. Мы же се-годня афганские лётчики, ха три раза. Хорошо бы мирняк не зацепить.
  На борту загружено несколько тонн ФАБов разных калибров, а также ФЗАБов и даже тяжёлые БЕТАБы. Такие подарки приготовлены для самой столицы, куда идёт 3-35-11, другие машины идут на Лахор, Кветту, Пешавар и, конечно, главный порт Пакистана - Карачи. "Медве-ди" летят без прикрытия, древняя ПВО Пакистана им не страшна. Час назад машины 79 ТБАД взлетели с аэродрома Чаган, и вот уже скоро к земле полетят чудовищные гостинцы, сея разрушения. Экипаж майора Касаткина сосредоточен и собран. Не слышно привычных для летунов шуточек и подначек. Оно и понятно, это первая настоящая бомбёжка со времен Отечественной.
  Вышли на точку, доложились, получили "Добро" и... - "Сброс!" Гостинцы пошли к цели, оглушительно разрывая воздух стабилизатора-ми ФАБов, а "Медведи" уже легли на обратный курс в сторону Семи-палатинска. Сегодня предстоит сделать ещё два подобных захода.
  ...
  Уже вечером 10 мая все новостные агентства пестрели аршинны-ми заголовками. "Советы бомбят Пакистан!", "Русские воздушные пи-раты крушат мирные города!", и даже "Это начало третьей мировой?!". По сообщениям из Пакистана бомбардировка не принесла фатального вреда столице страны. Удар пришёлся на квартал между Джинна авеню и Ага-Хан роад. Эксперты утверждают, что русским пилотам не хватило практического опыта бомбометания. Возможно, из-за этого ни одна из бомб не поразила здания правительственного комплекса, зато оказалось стёрто с лица земли новое здание центральной мечети Джума Масджид, а также сильно пострадал строящийся комплекс отеля "Мариотт", разрушена центральная городская магистраль и Комплекс Национальной телекоммуникационной корпорации. Отмечены жертвы среди мирного населения.
  Гораздо серьёзнее пострадал древний Лахор. Из-за чрезвычайно плотной глинобитной застройки ударная волна и пожары от бомбёжки разрушили пятую часть городской застройки. Нарушена работа химкомбината и складских комплексов. Сильно повреждён аэропорт и символ Пакистана Минар-э-Пакистан . Тяжелым ударом для страны стало разрушение терминалов крупнейшего порта в Карачи. Кветта и Пешавар пострадали незначительно из-за отсутствия значимых целей в этих скоплениях глинобитных мазанок.
  Реальные последствия для экономики страны не были такими уж ужасными. Главное - мир понял, что СССР имеет волю и решимость отстаивать свои интересы без оглядки на угрозы.
  Одновременно в Пакистане активизировались сторонники убито-го Зия-уль-Хаком бывшего президента Зульфикара Али Бхутто. Его сын Муртаза, почему-то очень во время оказался в Исламабаде вместе с со-ратниками по ПНП . Они арестовали Зия-уль-Хака, пользуясь всеоб-щей суматохой, расстреляли и объявили о переходе власти в стране до новых демократических выборов, к временному правительству, состав-ленному из членов ПНП. В Москву тут же была направлена телеграмма с требованием, немедленно прекратить варварские бомбёжки, странно сочетавшимся с просьбой начала переговоров. На этом первый этап конфликта завершился.
  Москва в переговоры вступать отказалась, заявляя, что бомбили Пакистан афганцы. После уговоров Андрей Громыко пообещал посред-ничество СССР в переговорах двух соседних стран.
  В результате переговоров проходивших в Ташкенте 17 мая, сто-роны договорились о прекращении бомбовых ударов и закрытии грани-цы Пакистана и Афганистана. СССР в качестве жеста доброй воли со-гласился в качестве компенсации за нанесённый Пакистану ущерб, вы-делить льготный связанный кредит в размере 500 миллионов долларов, на покупку товаров советского производства.
  Однако коренного перелома в Афганской войне так и не про-изошло. Несмотря на отсутствие поставок вооружения и боеприпасов, партизаны продолжали удерживать захваченные провинции. Удалось освободить Джалалабад, Газни и Хост. Провинции с пуштунским насе-лением продолжали отчаянно сражаться.
  Мировые новостные агентства захлёбывались от ярости, прокли-ная хитрых русских, сумевших ловким ходом вывести из игры Пакистан. Всячески преувеличивалось количество жертв, нанесённых бомбовым ударом, СССР клеймился как "империя зла", "воинство сатаны" и "убийца женщин и детей". Все мусульманские страны отозвали своих послов из Москвы. Муллы со всех мечетей призывали правоверных к священной войне за веру. Только Башир Асад в Сирии, Ливийский пол-ковник Муаммар Каддафи и Саддам Хусейн объявили о солидарности с НДПА в его борьбе с забывшими истинный смысл Корана пакистански-ми лидерами.
  Европейские страны не так эмоционально, но тоже осудили дей-ствия Москвы и ввели санкции на поставку в СССР товаров двойного назначения. К ним присоединились страны Движения Неприсоединения за исключением Индии и Бангладеш. Неприятной неожиданностью ста-ло присоединение к волне всеобщего негодования Болгарии и Румынии. Живков и Чаушеску объявили, что более не намерены рисковать жизня-ми своих граждан находясь в одном военно-политическом блоке с под-жигателями войны.
  Однако ни Иран, ни Китай больше не осмеливались откровенно вставать на сторону Афганского исламского сопротивления. Только король Саудовской Аравии клятвенно заверяли Ахмад Шаха Масуда в своей приверженности великому делу джихада.
  
  11 мая. Лэнгли. Штаб-квартира ЦРУ. Директор Стэнсфилд Тёрнер.
  
  На следующий день Директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тёрнер нервно мерил шагами ковёр своего кабинета. Он не мог спокойно уси-деть за столом после телевизионных ужасов.
  - Гейтс! Кажется, это вы убеждали меня месяц назад, что Советы никогда не решатся на серьёзный удар? - Адмирал откровенно орал на главного эксперта по России. - Что можете сказать в своё оправдание после такого эпического провала? Молчите? Я думаю, что вы прямо сегодня вылетите из ЦРУ как пробка из бутылки, да так, что вас потом и мыть посуду в "Макдоналдсе" не возьмут.
  Между тем, у вас на руках был не убиваемый козырь - конкрет-ная дата вступления в эту долбанную войну СССР! Как можно было так впечатляюще сесть в лужу, я просто не представляю.
  Наконец начальственный гнев иссяк, и адмирал остановился на-против офицера разведки и уставился прямо ему в глаза.
  - Могу я изложить свои соображения, сэр? - следуя букве устава, Роберт Гейтс попытался как-то оправдаться.
  - Валяй, излагай, хотя я очень сомневаюсь, что ты способен на что-то умное.
  - Всё не так плохо, сэр. Если внимательно присмотреться, то эта акция устрашения русских сыграла нам на руку, сэр. - Роберт старался говорить громким "уставным" голосом.
  - Прекрати паясничать, парень. Садись и давай по порядку с са-мого начала. Если сможешь грамотно обосновать, так и быть останешь-ся в разведке, но с понижением в звании и окладе.
  - Так! Точно! Сэр! - рявкнул Гейтс и опустился в кресло.
  - Смотрите, сэр, русские продемонстрировали готовность приме-нять силу без оглядки на мировое общественное мнение. Теперь они в глазах всего мира выглядят агрессорами, поджигателями войны и демо-нами Ада. Теперь мало кто согласится иметь с ними дело. Вы уже слы-шали о выходе из ОВД Болгарии и Румынии? Так вот, это первые лас-точки нашей будущей победы.
  К тому же с повстанцами им справиться всё равно не удастся. Помните, как было во Вьетнаме? Да, в той войне против нас на стороне Вьетконга воевали и Китай, и СССР со своими сателлитами, а теперь моджахеды вынуждены будут какое-то время воевать против сил прави-тельства и военных советников из Москвы. Но так как воевать с неком-батантами крайне сложно, то в самом худшем случае им потребуется не менее года. Мы найдём способ как помочь борцам за свободу.
  Адмирал недовольно поморщился. Ему не нравился такой стиль. Гейтс уловил изменение настроения шефа и выдал ещё одну наработку.
  Пользуясь возникшим прецедентом, США вводят в территори-альные воды Пакистана свой Шестой флот. С авианосцев на территорию занятую повстанцами десантируются наши советники, наши силы быстрого реагирования высаживаются в Кандагаре. Выстраивается воздушный мост по образцу немецкого под Демянском. Наши "Джеронимо" легко одолеют самодеятельную армию, или что там у них осталось, и всё, Афганистан наш, русские остановлены, счастливые афганцы с цветами и лепёшками встречают освободителей...
  - Стоп, офицер! - Я понял. Второй вариант мне нравится гораздо больше, хоть эта авантюра и требует довольно длительной подготовки, согласования с ВМФ, ВВС и разведки, тем не менее, он даёт нам реаль-ный результат, а не вялотекущую шизофрению.
  - Возможно, вы правы, сэр! - снова вытянулся по стойке смирно Гейтс, а про себя подумал, - старый идиот. Вот из-за таких "лихих ру-бак" мы и попадаем вечно в передряги.
  ...
  Мехмет Али Агджа был схвачен турецкой полицией в середине марта. Агджа тут же признался в совершенном преступлении, выдал сообщников и рассказал всё, что знал о деятельности "Серых волков". Слушанье его дела было назначено на ноябрь, но в апреле Орал Челик, действуя под псевдонимом "Аттила", организовывает побег. В багажни-ке автофургона Челик и Агджа пересекают границу Турции и Болгарии, двигаясь по давно отработанной контрабандистами дороге из Стабула в Мюнхен. Они заплатили обычную, в таком случает, мзду и турецким мухафизларам и болгарским позачитам , но на болгарской стороне их приняли сотрудники КГБ. Оба были брошены в отдельные камеры, и на этом их путь завершился.
  11 мая Агдже в камеру передали турецкую газету, на первой по-лосе которой аршинными буквами шла надпись "Rus bomba Müslüman!". Мехмет начал читать и по мере прочтения жажда возмез-дия всё больше распаляла его сердце. К тому же он видел, как можно объединить священную месть за поруганные исламские святыни и его личную страсть к славе. Дело было за малым. Как бежать из этой дол-банной тюрьмы? Верный Челик тоже в тюрьме, в Болгарии знакомых нет. Тем более что к туркам эти вероотступники относятся, мягко говоря, неприязненно. Как выбраться из заточения не ясно.
  Вечером того же дня его привели в допросную. Важный седой мужчина с пышными усами и густыми бровями, представился как гене-рал Шопов. Несколько долгих минут он вглядывался в лицо Агджи, прежде чем начать беседу. Пауза затягивалась. Агджи в странном поры-ве вдруг показал язык своему грозному собеседнику. Тот в ответ только усмехнулся. Лёд между ними слегка подтаял.
  - Так значит, ты и есть тот самый серый волк, что турецкого ре-дактора замочил? - всё-таки первым начал беседу Шопов. На удивление, он вполне сносно говорил по-турецки.
  - Раз ты всё знаешь, то зачем спрашиваешь? - огрызнулся Агджи. - Времени много? Болтать любишь?
  - Ну, раз ты у нас такой деловой, то давай будем разговаривать по делу, - добродушно согласился генерал. - Ты газету сегодня прочитал?
  - Ну, прочитал, дальше что? - недоумённо протянул молодой че-ловек. - Этот поступок русских хуже, чем просто преступление, это... это... не знаю даже как назвать... но вам я зачем? Болгария всегда Рос-сию поддерживает, особенно против мусульман. Что вы хотите?
  Он внезапно начал кричать, истерично дёргая головой:
  - Клянусь Аллахом, Кораном, и зелёным знаменем Пророка. Идеалистическая молодёжь Турции будет до последней капли крови сражаться против коммунизма, капитализма, фашизма и всех видов им-периализма. А вам болгарские собаки мы устроим казнь, такую, что жи-вые позавидуют мёртвым...
  - Прославиться хочешь? Отомстить хочешь? - глядя прямо в глаза террористу, зловещим шёпотом вдруг проговорил Шопов.
  - Допустим, хочу! - в голосе убийцы прозвучал вызов.
  - Мы готовы тебе помочь. Ты получаешь славу и отмщение, мы - достигаем своих целей.
  - Каких?
  - Джок шей билечексын, якында яшланачаксын . - ответил гене-рал старинной турецкой поговоркой - Ты хорошо стреляешь?
  - Только в упор.
  - Машину водишь?
  - Это запросто! Дело не хитрое. Жми педаль, крути баранку!
  - Какой ты шустрый, это мне нравится. Ладно, я открою тебе часть карт. Надо ликвидировать одного важного русского начальника. Живёт он в самом центре Москвы. Ты не струсишь?
  - Храбрее меня у Аллаха нет воинов! - гордо вскинулся Агджи.
  Другого ответа я и не ожидал. Адрес получишь перед заброской. Фотография - вот, знакомься, Юрий Владимирович Андропов. Каждое утро едет на Лубянку. Возможно, это единственное время, когда его можно... того, - Шопов провёл ребром ладони по горлу.
  - Нет, начальник, хоть ты и генерал, но глупый. Меня же схватят и расстреляют тут же на месте. Я не для этого из турецкой тюрьмы сбе-жал.
  - Всё-таки ты трус! Во-первых, слава и месть бесплатными не бы-вают. Во-вторых, от тебя во многом зависит, сможешь ли ты сбежать. Заметь, что деньги у тебя будут практически неограниченные.
  - Начальник, ты точно дурак. Хочешь, чтобы я тебе поверил? Ты же сам меня после дела и пришьёшь, чтобы следов не осталось. Я бы так сделал. Исполнителя чик, концы в воду.
  - Тогда сам придумывай, какие гарантии тебя устроят, если тебе моего слова мало. Кстати, если откажешься, мы тебя повесим, - Шопов делает вид, что сердится. - Выбор у тебя не велик. Либо помрёшь на верёвке из свиной шкуры, либо... Тебе есть о чём подумать.
  На самом деле Шопов доволен торгом. Понимает, что рано или поздно клиент сломается.
  ...
  Вечером Григор Шопов встречался с товарищем Живковым.
  - Еще пару дней максимум и Агджа будет готов для обучения. Он уже сегодня был почти готов, но турецкая спесь не позволяет сразу со-гласиться, будет нас мурыжить день-другой.
  - Это ничего, главное, чтобы у него получилось, - медленно про-говорил Живков, потом достал сигарету, размял её в пальцах, чиркнул зажигалкой и медленно затянулся.
  - Скажи мне, дорогой Григор, сам-то как считаешь, правильно мы поступаем, что строим тут планы убийства уважаемого человека? Ты давай закуривай со мной, а то будто здоровее меня быть хочешь. - Жив-ков как-то невесело рассмеялся.
  - Товарищ Живков, я считаю, что если у нас получится убрать Андропова, то не только у болгар или румын появится шанс избежать вымирания. Большой шанс появится у всего мира, а для этого можно ликвидировать больного старика. Да, это смертный грех, но кто-то дол-жен взять его на себя. Вот мы с вами его на себя и берем. Гореть нам в Геенне Огненной, впрочем, нам одним грехом больше, одним меньше, роли уже не играет.
  Через неделю Мехмет Агджи начал подготовку к секретному за-данию. Его учили русскому языку, владению снайперской винтовкой, экстремальному вождению, сапёрному делу и прочим премудростям диверсантов.
  
  ГЛАВА 25. НЕ ВЫШЕЛ РОСТОМ И ЛИЦОМ
  5 сентября. Москва. Мехмет Агджи.
  
  Пятого сентября в Москву из Баку прибыл "азербайджанец" с паспортом на имя Курбанова Сулеймана Ибрагимовича. За не очень большую мзду ему удалось устроиться на работу водителем мусоровоза в Дорогомиловском районе столицы. Начальник ЖЭКа напутствовал его в первый день работы:
  - Смотри, Сулейман, нах, относись к работе хорошо, нах, води ак-куратно, аварийных, нах, ситуаций не допускай. Наш Дорогомиловский особый, нах, район, тут все начальники страны, нах, живут и каждый день с работы и на работу ездят. Будешь хорошо, нах, работать станешь, нах, руководить нашим автохозяйством. Вы же муслимы, нах, не пьёте? Вот! А у наших мужиков в этом главная беда. Как деньги получил, так в запой, и звиздец! В общем, завтра выходи к шести нуль-нуль, как штык.
  
  6 сентября. Москва. Двор дома Љ24. Владимир Рыжиков.
  
  Рано утром Владимир Рыжиков, которому выпало возить Предсе-дателя ГКБ в этот день, курил у двери оперативной чёрной "Волги" в ожидании шеф. Юрий Владимирович почему-то задерживался сегодня. Вот уже и Леонид Ильич поздоровался и тайком покурил в машине Ан-дропова, вот машина Брежнева покинула двор, а Юрия Владимировича всё не было.
  Андреич, как уважительно звали старшего водителя Председателя КГБ в спецавтохозяйстве, окинул цепким взглядом двор. По-летнему густая листва клёнов скрывала большую часть двора, но всё, что нужно, было видно прекрасно. Тем более что Андреич знал этот двор, как свои пять пальцев. Вот только почему-то около мусорных контейнеров уже целый час стоит мусоровозка. Надо бы подойти и проверить, а то как-то подозрительно.
  Не успел Андреич додумать мысль до конца, как от мусоровоза отделилась мужская фигура и направилась в его сторону. Мужчина, скорее даже молодой парень лет двадцати, кучерявый брюнет среднего роста в грязном ватнике и испачканных белилами сапогах. Выглядел типичным кавказцем из какого-нибудь горного аула. Вот только цепкий взгляд глубоко сидящих глаз Андреичу показался подозрительным. Машину с мусором и документы водилы он проверил ещё час назад. Как и положено, он были от Дорогомиловского ЖЭУ. Ни в контейнере, ни в кабине ничего подозрительного он не заметил.
  - Слюшай, отэц! Мой машин, билад, не хочет ехат, шайтан такой! Навэрына зажыганий барыхылыт? Памаги, брат! Ты шофыр, я - шофыр. Можыт я тыбэ када памагу.
  Ужасный кавказский акцент делал речь парня почти непонятной, от этого у Андреича в душе поднималась волна агрессии.
  - Не могу. Я при службе. Большого человека жду. Сам чинись, или иди в свой ЖЭК, пусть рембригаду присылают. Давай, уходи быст-рее, а то и тебе, и мне за разговоры влетит по первое число. И колымагу свою убирай.
  Едва мусорщик дошёл обратно, хлопнула дверь подъезда, и на крыльце показался Андропов. Погружённый в раздумья, он подошёл к "Волге", машинально пожал руку Андреичу, открыл дверцу и аккуратно разместился на заднем сиденье. Андреич привычно окинул взглядом двор, отжал педаль газа и двинулся к выезду на Кутузовский. Внезапно его боковое зрение отметило какое-то движение со стороны мусорных контейнеров. Он повернул голову к зеркалу заднего вида и увидел, как мусоровоз со скоростью гоночного болида настигает его "Волгу". За рулём мусоровоза никого не было!
  - О чём думает этот пидор! Ох, бля! - проскочила последняя мысль в его мозгу, совпав по времени с грохотом сминаемого железа. Через секунду раздался взрыв, и над двором выросло облако дыма. На этом закончился жизненный путь не только Андропова, но и хорошего мужика Владимира Андреевича Рыжикова.
  Особая следственная бригада обнаружила на покорёженной тор-педе мусоровоза накарябанные арабской вязью слова اللأكبر , что все поняли, как ответку за бомбёжку Пакистана. Взрыв обеспечило са-модельное взрывное устройство - несколько килограммов смеси алю-миниевого порошка, селитры и гексогена, которой был забит бампер. Личность водителя установили быстро по документам ЖЭКа, вот только по адресу в паспорте никто никакого Курбанова Сулеймана Ибрагимовича слыхом не слыхивал. Дактилоскопия тоже ни к чему не привела. Поквартирный обход кончился безрезультатно, все слышали только грохот взрыва. В картотеке МУРа таких отпечатков не было. Парик, ватник и сапоги были найдены на берегу Москвы-реки, в сотне метров от подъезда. Сам исполнитель исчез без следа.
  ...
  На закрытом заседании руководства КГБ новый Председатель "конторы глубокого бурения" Виталий Васильевич Федорчук, выступая с траурной речью, помимо обычных клятв в стиле "не забудем, не про-стим" заявил:
  - ... Надо отметить, что вся страна вообще и наш комитет в част-ности, оказались не готовы дать ответ на вызов, брошенный нам терро-ристическими режимами исламских мракобесов. Товарищи чекисты, вы представьте, если у нас можно безнаказанно ликвидировать шефа гос-безопасности, то какой ад можно устроить для простых граждан? Ведь к каждому детскому садику или школе, театру или вокзалу охрану не приставишь. Да и что этот пост сможет сделать, если в голову организаторам придёт взять в заложники детей? Брать заложниками наших граждан мусульманского вероисповедания? Тоже не выход. Завтра же заполыхает Кавказ и Казань, забьются в истерике вражеские голоса о попрании прав человека, начнутся провокации по всему миру. Сейчас не время и не место решать что-то, но есть повод подумать о способах борьбы с терроризмом.
  ...Карающий меч правосудия найдёт презренного наймита и на-кажет его, где бы тот не находился. В ущелье Гиндукуша, или в мечети Эр-Рияда, в трущобах Дакки, или в бункере Иранского КСИР. Я пони-маю, что это очень трудно, но иначе - грош нам цена, придётся всех разогнать и нанять новых сотрудников.
  ...
  В тот же день проходило внеочередное заседание Политбюро ЦК КПСС. На всех членов ЦК отрезвляюще подействовало циничное и без-наказанное убийство одного из них. Всем было понятно, что ни усиле-ние охраны, ни режим военного положения не снимут проблему, потому что проблема в наличии смелых и безжалостных врагов. Особенно близ-ко к сердцу принял это известие Леонид Ильич. Он то и дело повторял как бы про себя:
  - Ну, как же так! Я же вышел всего на пятнадцать минут раньше Юры. Мог бы чуть задержаться и вместе бы на воздух взлетели бы... Ох, беда, беда... А может быть, это вообще на меня покушение было? Про-сто перепутал убийца?
  - Успокойтесь, Леонид Ильич, - громко шепчет Брежневу Влади-мир Щербицкий, - если даже планировали вас, то вам опять повезло.
  В итоге вечером было принято решение о сворачивании активной поддержки революции в Афганистане. Решено было по образцу Кореи и Вьетнама разделить страну на красный Север - Маверранахр, и зелёный Юг - Пуштунистан. Решили, что пока КГБ не решит проблему терроризма внутри страны, новые внешнеполитические акции не затевать. Как сказал маршал Устинов:
  - Хороша страна Болгария, а с Румынией мы тоже разберемся, но не сейчас. Порядок наведём в Союзе, а потом и социалистический ла-герь будем в чувство приводить, чтобы ни один Живков не спрятался.
  - Постойте, товарищи! - подал свой скрипучий старческий голос Михаил Суслов. - А как же великое дело Маркса-Энгельса-Ленина? Вы что? Забыли о том, что пролетариат Советского Союза должен нести свет великого учения народам всего мира?
  - Михаил, не суетись, сядь, водички выпей. - В этот раз Брежнев был настроен решительно. - Ты послушай, будь добр, что остальные товарищи скажут. Речь идёт о выживании, а не об идеологии. Идеоло-гию, какую надо, такую и придумаем. Даром что ли у нас целый инсти-тут Марксизма-Ленинизма работает?
  К началу октября был проведен второй раунд переговоров между Кабульским правительством и исламской партией Афганистана во главе с Гульбеддином Хекматиаром и Ахмад Шахом. Исламисты согласились на переговоры, перестав получать поддержку от Пакистана. Им тоже требовалась передышка, чтобы собраться с силами и найти новые пути для борьбы. В стране началась процедура разделения.
  
  ГЛАВА 26. ОХОТА ЗА СНОВИДЕНИЯМИ
  София. Институт суггестологии. Борис Рогов.
  
  В начале мая по приглашению профессора Лозанова прибыл Стивен Лаберж, знаменитый исследователь феномена снови́денья. В его лаборатории в Стэнфордском Университете, Сан-Франциско, Калифорния, вот уже второй год пристально изучалась техника осознанного сновидения . Вместе с ним приехал и его постоянный ассистент и помощник Линн Нейджл. Георгию Лозанову пришлось приложить много усилий для того, чтобы болгарское министерство культуры выделило финансирование программы работ с американскими звездами психосомнологии. В 1979 году Лаберж ещё не успел стать мировой знаменитостью, и 10 000 американских долларов в качестве гонорара за организацию работы по контролю над сновидениями были для него и его напарника достаточным аргументом, чтобы рвануть в далёкую славянскую страну.
   Обратились к иностранному учёному потому, что за полгода ра-боты так и не было получено никаких конкретных результатов. Вернее разрозненные факты ясновидения наблюдались, но их механизм так и пребывал за покровом тайны. Исследовали объект со всех сторон, от рефлексов стоп до попыток как-то воздействовать на мифические чакры. Были сняты сотнив энцефалограмм, постоянно исследовался состав кро-ви. Фиксировалась влажность и электропроводность кожи. Всё было напрасно.
  А вещие сны, тем не менее, имели место. 17 мая за неделю до тра-гедии в Чикаго Борис рассказал, что видел сон про авиакатастрофу, приведшую к гибели 273 человек. В тот же день он рассказал о похожем событии, на этот раз в Украинском городе Днепродзержинске. Интерес-но было то, что если первый сон был слишком беден на подробности, то второй, наоборот позволил скрупулёзно зафиксировать детали.
  11 августа диспетчер Харьковского центра управления воздуш-ным движением Жуковский перепутает вводимые данные, в результате чего произойдёт столкновение двух Ту-134 с гибелью экипажей и пас-сажиров обоих лайнеров. Помимо 150 обычных пассажиров в одном из самолётов будет лететь Ташкентская футбольная команда "Пахтакор".
  И Брежневу, и Картеру были направлены через дипломатов пись-менные предупреждения, но ни тот, ни другой не удосужились как-то отреагировать. Кремль после болгарского демарша по поводу бомбёжки Пакистана, игнорировал все попытки Живкова что-либо объяснить.
  Зато после катастрофы Живков получил запрос от Генсека ЦК КПСС с предложением встретиться. Было ясно, что тема переговоров продиктована фантастической информированностью болгарского руко-водства.
  На что Живков ответил одинаково: - "В Болгарии много таинст-венного и непознанного, ясновидящие тоже имеются, например, баба Ванга". То есть он с одной стороны намекал, что информация получена от Ванги, а с другой, не утверждал это. От встречи отказываться тоже не стал.
  Подопытный "Пророк" прилежно выполнял все поручаемые ему действия, даже ежедневно заполнял дневник сновидений, отмечая каж-дый раз события предшествующие запомнившемуся сну. Он послушно пять дней в неделю приходил в лабораторию и отдавался в руки иссле-дователей, которые цепляли датчики к разным участкам тела и снимали показатели. Потом заставляли описывать ощущения при тех или иных воздействиях.
  Стивен Лаберж оказался замечательным парнем. Компанейским и начисто лишённым снобизма, так свойственного многим ученым Болгарии и России. Сразу по прибытии Стив устроил грандиозную вечеринку, на которой угощал всех калифорнийским вином и даже, тайком от руководства, самодельным ганджем. Он вспоминал массу забавных историй из своей жизни на Трассе и в Индии, придумал массу розыгрышей, которые для поддатой компании показались самым весёлым праздником в их жизни.
   Под конец этого сумасшедшего банкета Стив высказал основную мысль своей работы:
  - Друзья! Я теперь могу вас так называть?
  - Да-а-а-а! Та-а-ак! Й-е-е-е-е, - дружный вопль был ему ответом.
  - Завтра подумайте, что происходило сегодня. Было это осознан-ное проведение времени, или нет? Сон это или реальность? Страх со-вершить что-то не одобряемое обществом, заставляет нас контролиро-вать поведение. Но во время осознанных сновидений мы безбоязненно можем испытывать новые формы поведения и новые формы проживания. Поэтому мне кажется именно в этом главная цель моего исследования. Надеюсь, что эта цель станет и вашей тоже.
  ...
  Работа по исследованию мозга с помощью осознанных сновиде-ний, тоже пока не давала результатов. Мистер Лаберж не терял надежды с помощью своего метода выйти на разгадку тайны "Пророка".
  - Боб, ты говорил, что видишь во сне газеты, в которых упомина-ются события, что должны случиться? - который раз он спрашивал от-важного онейронавта .
  - Да, Стив, именно так это и происходит. Только иногда это мо-жет быть новостная программа ТВ или радио, а иногда газета или жур-нал.
  - Слушай! У меня сегодня появилась идея, как мне кажется, впол-не способная вывести нас из тупика. Тебе придётся освоить мою мето-дику осознания себя во сне. Смотри. Ты во сне, осознав, что спишь, идёшь в библиотеку, берёшь там газету за сегодняшнее число и читаешь её осознанно. Кстати, у меня никогда не получалось ни читать, ни пи-сать. Стоило только сосредоточиться над текстом, как он размывался, и пропадал. Как тебе такая идея?
  - Мне бы лишь бы с электродами на башке не сидеть, а остальное я, как юный пионер, всегда готов, - Борис быстро согласился на очеред-ной эксперимент. - Тем более, я уже почти научился осознавать себя во сне. Правда, почему-то даже зная, что мне это снится, не могу там де-лать ничего такого, что не мог бы делать в реальности.
  - Вот! Вот! Вот!- Вдруг закричал Лаберж. - В этом и секрет твое-го таланта. Твоё подсознание раздвоилось. При этом одна его часть жёстко пресекает несанкционированный доступ к мировому информаци-онному полю, а вторая, наоборот, всё время ищет путь туда, и идёт даже на сверхусилия, подсовывая реальную информацию о событиях бли-жайшего будущего. Это второе подсознание, очень хочет, чтобы ты пре-одолел себя и почувствовал свободу хотя бы во сне.
  Так, что, Боб, тебе огромное спасибо, за то, что натолкнул меня на интересную гипотезу. Ясно тебе, куда теперь надо думать?
  - Да, пожалуйста, надо попробовать - Борька хитро посмотрел на своего руководителя, - всегда рад помочь мировой науке. Стив, а травки у тебя не осталось? Хорошо бы пыхнуть по такому случаю.
  - Ох, подставишь ты меня... Если только по косячку и не больше, и в садике, там запах будет не так заметен. Пыхнем на пару.
  Через час Борис погрузился в сон. На работе ему специально да-вали снотворное, для искусственного регулирования сновидческих про-цессов. Онейронавт в очередной раз погрузился в пучины своего бессоз-нательного. На самом деле, он просто либо пересказывал свои реальные сновидения, либо выдавал что-то из того, что вспоминал из прошлой жизни.
  
  ГЛАВА 27. НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ
  25 августа. София. Бульвар Скобелева. Лена Адонина и Линн Нейджл.
  
  К вечеру зной, охвативший болгарскую столицу в конце августа, сменился приятной прохладой. Со стороны Витоши повеяло тёплым ветерком, сдувающим раскалённый жар асфальтового ада и автомо-бильных миазмов.
   Лена решила пройтись, чтобы немного отдышаться после дня в душной приёмной директора института. Ей уже до чёртиков надоела и эта жара, и эта страна, и скучная работа. Хотелось быстрее вернуться домой к маме. Ведь так много надо рассказать.
  Особенно ей было грустно в те дни, когда Борька уходил в "ноч-ное", как сегодня. Было очень одиноко в их маленькой квартире и очень хотелось к Сибирь. В городе на людях всё-таки полегче. Лена медленно шла по бульвару Витоши, время от времени покупая себе порцию моро-женого, благо, что его здесь было навалом. Только местное мороженое было так себе, напоминало самоё дешёвое, которое дома называлось "Фруктовое". Единственное его достоинство - освежающих кисло-сладкий холодок.
  Девушка зашла в небольшой скверик на бульваре Скобелева и решила присесть в тени старой липы. Здесь журчал фонтанчик, и лёгкая водяная пыль приятно освежала воздух.
  - Лена, позвольте присесть рядом с вами? - Леночка даже вздрог-нула от неожиданности. Она подняла голову и увидела перед собой лысоватого мужчину в расклешённых белых брюках и больших чёрных очках. - Меня зовут Линн Нейджл, я работаю с мистером Лабержем и вашим мужем. Так вот, Борис просил вам кое-что передать.
  - Да, садитесь, пожалуйста, - утомлённая жарой и не ожидавшая никакой опасности, девушка отреагировала совершенно спокойно. - Что там хочет передать мой благоверный?
  - У него сегодня ответственное погружение, - лысый несколько минут рассказывает о важности онейронавтики для мировой науки. По-том, как будто опомнившись, возвращается к текущему моменту. - О вас он тоже подумал и решил сделать маленький сюрприз! Для этого вам надо сесть к нам в машину и проехать в одно местечко. Какое именно, я сказать не могу, в этом и есть сюрприз, но Борис сказал, что вам оно понравится. Поэтому прошу вас в лимузин! - Мужчина галантно подал девушке руку, и, неожиданно крепко ухватив под локоть, повёл к чёр-ному автомобилю.
  Леночке подобное обращение не понравилось, и она попыталась высвободить руку, но не тут-то было! Линн держал её локоть мёртвой хваткой.
  - Не вздумай кричать, красавица, - мужчина вдруг резко сменил тон. - Лезь в машину и не дёргайся, а то будет хуже и тебе и твоему му-жу.
  От неожиданности девушка послушно забралась на заднее сиде-нье, а Нейджл уселся рядом.
  - Руки вперёд! - грубо скомандовал он, после чего защёлкнул на тонких девичьих запястьях наручники.
  - Чего вы от меня хотите? Денег у меня нет, никаких секретов я не знаю, отпустите меня, пожалуйста, - перепуганная девочка вдруг запла-кала от унижения и боли.
  - Нам не нужны деньги, дура! - Голос Нейджла вдруг сорвался на крик, и он с размаху ударил девушку по лицу, - прекрати скулить, сучка! Не выношу женских слёз. Сиди тихо, ничего не говори, ни о чём не спрашивай. Я всё тебе расскажу, когда приедем на место. Будет тебе сюрприз, никуда не денется, - он противно захихикал.
  
  Следующий день. София. Борис.
  
  Утром, уставший после "трудовой" ночи, ведь приходилось про-сыпаться через каждые три часа и писать отчёт об увиденном, я вернул-ся домой. Крайне удивило, что дома Леночки не оказалось. Первая мысль была, что её сегодня Лозанов попросил прийти пораньше на ра-боту, но додумать мысль я не успел. Вдруг резко зазвонил телефон.
  - Это есть Бо́рис Рого́фф? - голос с американским акцентом был не знаком, но из-за агрессивного тона сразу стал неприятен.
  - Я вас слушаю.
  - Твоя жена у нас! Если хочешь увидеть её живой, делай как я скажу, тогда она останется цела.
  - Что вам от меня надо? Подлые ублюдки!
  - Не надо волновайтса! - голос на другом конце провода громко захохотал. - Ты должен подумать, и принять правильный решение. Ты не есть глупый, поэтому ты понимать, что нам нужно от тебья. Не взду-май жаловаться в полицию. Там работает много наших. Если я узнавать про это, то твою жену буду убивать.
  - Козёл вонючий! Ты можешь сказать, ублюдок, что тебе надо?
  - Не "тебье", а нам. Нам надо вывезти тебья в США, чтобы ты смог поделиться информацией с самым демократичным правительством в мире. Кроме того, мой шеф хочет получить протоколы всех экспери-ментов. За это тебе будет и грин кард, и деньги, и дом. Скажи мне, где ты предпочёл бы жить, во Флориде, на Оаху или в Пасадене?
  - Какие гарантии, что если я сейчас соглашусь с вами, то с Леной ничего не случится? - я тяну время, параллельно продумывая варианты дальнейших действий.
  - Офф кос, никаких! Ты есть не в том положении, чтобы требовайт гарантии. Только слово джентльмена. Поверь, это уже не мало.
  - Ладно, что я должен делать?
  - Всё очень просто! Ты должен взять файлы с протоколами и зав-тра сразу после работы ждать телефонного звонка. Я тебе скажу, куда идти.
  В гневе я кидаю трубку на рычаг аппарата и ищу номер Людмилы Живковой. Хорошо, что её визитка лежит в моём паспорте.
  - Людмила, - от волнения я даже забыл поздороваться, - Людмила, у нас беда. Леночку похитили американцы!
  - Боря, не торопись! - Людмила сначала не поняла о чём вообще идёт речь. -Подожди, я освобожусь через час и тебе позвоню. Ты мне всё и про Лену расскажешь. Добре?
  - То не есть добре! Мила, послушайте, случилось несчастье! Лену сегодня ночью, или вчера вечером похитили. По-хи-ти-ли!
  - Как похитили?! Кто?! Этого не может быть! У нас в стране ни-когда никого не похищали. Нет! Это исключено.
  - Увы, это правда. Я сейчас разговаривал по телефону с похитителем. Он не скрывает, что работает на ЦРУ. Им нужен я, но меня им мало, они хотят получить ещё и протоколы опытов, для этого они хотят чтобы я выкрал протоколы. Тогда они вывезут меня из Болгарии.
  - Я сейчас свяжусь с Христовым, это вопрос ДС. Он не поверит, но я буду максимально убедительна. Сколько у нас времени?
  - Времени у нас немного. Похитители будут ждать меня завтра после работы.
  - Хорошо, я постараюсь. - Людмила положила трубку.
  Она, наверное, действительно была настойчива, потому что не прошло и пяти минут, как со мной связался майор Госбезопасности Петр Младенов.
  Мне пришлось ещё раз повторить свой рассказ, постоянно напо-миная собеседнику об утекающем времени.
  - Я вас понял, мы будем работать над вашей проблемой, тем более что за вас хлопочет сам товарищ Живков.
  Весь день я не находил себе места. То бродил из угла в угол, как тигр в клетке, то бросив всё, бегал вокруг дома. Дважды пробежал по маршруту от работы до дому в надежде, что это сможет натолкнуть меня на выход из положения.
  На следующий день с утра я сидел рядом с телефоном в ожида-нии звонка Младенова. Около девяти телефон ожил с каким-то стран-ным дребезжащим звуком.
  - Утро доброе! Вы слышали сейчас щелчок, когда брали трубку? - без долгих расшаркиваний начал Младенов.
  - Да. И звук у звонка стал какой-то необычный.
  - Щелчок, это значит, что ваш номер будет прослушиваться, а вот со звуком ничего не должно было случиться. Вы куда-нибудь из дома выходили после нашего вчерашнего разговора?
  - Да, искал место и улики... ничего не нашёл конечно...
  - Понятно. Похоже, слушают нас теперь и злодеи. Моя вина, не предупредил вас о том, что вам нельзя из дому выходить. Тогда так. К вам сейчас приедет машина. Жёлтый "Трабант". В ней будет наш со-трудник, он отвезёт вас на работу и по дороге расскажет, что надо де-лать. Проверьте его документы на всякий случай. Ни с кем другим не разговаривайте. Вы всё поняли?
  - Да, товарищ майор. Так всё и сделаю. Машина во сколько долж-на подъехать?
  - Выгляни в окно, может быть уже.
  У подъезда стояла маленькая жёлтенькая машинка. Рядом курил невысокий крепыш в черных очках на пол лица. Я понял, что пора вы-ходить, и уже через минуту садился в драндулет.
  - Вам уже рассказали, что делать?
  - Нет, телефон слушали не только в ДС.
  - Тогда слушайте меня. Уж тут-то нас не прослушают, капитан удовлетворённо хмыкнул. - Возьмёте пачку старых ненужных отчетов. Лозанов обещал подготовить. Сверху положите копии настоящих про-токолов для маскировки. Всё это упаковываете, и я вас везу домой. Ко-гда с похитителями встретитесь, отдадите только половину пачки, ос-тальное после того, как приведут жену. Дальше действовать будем мы.
  Лозанов и Лаберж были уже в курсе событий и всячески выража-ли мне своё сочувствие. Нейджла почему-то не было, хотя на сегодня были назначены эксперименты с его участием. Лаберж сокрушался по поводу его отсутствия и с досады матерился. Всё происшествие рушило его планы на сегодняшний день.
   К полудню всё было готово. Я опять сидел и ждал звонка. Время как будто застыло в оцепенении.
  Резкий звонок вернул меня к реальности:
  - Что же вы, Борис, не выполнили нашего условия? Как вам не стыдно, рисковать жизнью любимой девушки. Ладно, вам повезло, что она нам пока нужна...
  - Что значит "пока"? - Я начинаю орать в трубку. - Если хоть один волос... то ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.
  - Спокойствие, только спокойствие, молодой человек, дело то жи-тейское. Протоколы вам забрать удалось? Вам же это посоветовали в милиции? Я угадал? Вот видите, везде наши люди.
  - Протоколы готов передать хоть сейчас, но при одном условии. Я вам для начала отдам только половину. Когда вы отпустите мою жену целой и невредимой я отдам вторую половину.
  - Хорошо, только второе отделение надо будет сыграть чуть по-другому. Ты отдаёшь вторую половину протоколов, и сам садишься в машину. Сам! Добровольно!
  Слушай дальше. Ты сейчас едешь к Южному парку. Там есть пруд. Машину оставляешь на дороге, и один, я подчёркиваю, один идёшь к этому пруду. Если что-либо пойдёт не так, то ни меня, ни жены ты не дождёшься.
  Не дожидаясь моего ответа, похититель бросил трубку.
  Четверть часа спустя капитан Иванов подвёз меня на место. Пока он даёт мне последние инструкции, я стараюсь представить, как будут действовать похитители.
  - Придётся, чтобы избежать риска, согласиться на условия похи-тителей. Хорошо бы они, в самом деле, девочку отпустили. Хотя я на их месте так бы делать не стал. Это же прекрасный инструмент давления на тебя. Хорошо будет, если они ее, хотя бы привезут, могут же и просто вас схватить, сунуть в рот кляп, мешок на голову и в багажник...
  К счастью чёрных "Фордов" в Софии мало. В крайнем случае, будем привлекать вертолёт. Так что не волнуйтесь и соглашайтесь на любые условия. Сейчас главное, чтобы эти нещастники ничего с ва-шей женой не сделали. Постарайтесь ничем их не раздражать, можете даже подружиться. Поболтайте за това, за това . И не бойтесь, мы их обязательно пойма...
  Речь разговорчивого безопасника оборвалась на полуслове.
  - Смотри, а вот, кажется, и наши "друзья", - он повёл глазами в сторону большого чёрного автомобиля сворачивающего с улицы Ибсена в аллею парка. - Давай, бери пакет и шагай к ним, а то они сейчас на нервах. Не известно, что им в голову придёт.
  Я подхватил папку с протоколами и направился по асфальтовой полуразрушенной тропинке вглубь парка. Я остановился на поляне. На её противоположной стороне стоял большой чёрный "Форд-Рэйнджер". Меня ждали, потому что стоило оказаться в поле зрения, как тут же от-крылась дверца, и показался человек, которого я ни как не ожидал уви-деть.
  Линн Нейджл, ассистент и старый приятель Стивена Лабержа, собственной персоной, распахнув руки, двигался мне на встречу. Вот так номер! - Интересно, а сам Лаберж тоже цэрэушник? Или он всё-таки честный исследователь?
  - Боб! Ты не представляешь как я рад, что ты согласился с нами сотрудничать. Тебя ждёт по-настоящему счастливое будущее. Славу я тебе обещать не могу, но деньги, комфорт, свободу - сколько угодно!
  Я, молча, протягиваю пакет с протоколами экспериментов и с укоризной в глазах слежу за Нейджлом.
  - Ну и зря ты не хочешь со мной сотрудничать, - по-своему ис-толковал мой взгляд мистер Линн.
  - Лену отпусти - я напоминаю о нашем договоре. - Или ты сол-гал, и это была ловушка?
  - Какой ты ещё наивный! - засмеялся противно Линн. - С нею ты увидишься. Скоро. Но не сейчас. Давай быстрее в машину. Помогу тебе воссоединиться с супругой. Не бойся, тебе понравится, особенно коровы и свиньи в качестве близких родственников. - Нейджл хихикает над собственной шуткой.
  Я лезу на заднее сиденье. Из-за тонированных стёкол в салоне темно и я не могу разглядеть лица человека, уже сидящего там. Он за-щёлкивает на моих руках наручники.
  - Это всего лишь маленькая предосторожность, - поясняет Линн. - Мы тебя освободим, как только прибудем на место.
  Одновременно с последними словами он выжимает педаль газа и машина, ломая кусты, выруливает куда-то совершенно не туда, где её ждёт Филипп. Мне ничего не видно, только толчки по жопе говорят, о том, что едем мы не по асфальту.
  В какой-то момент нас перестаёт подбрасывать на ухабах. Дви-жение становится ровным и быстрым. Сопровождающие меня господа сосредоточенно молчат. Такой порядок движения продолжается долго. Проходит около часа, и мы тормозим у какого-то высокого кирпичного забора с железными воротами.
  - До́брэ до́шли? - слышу я хриплый голос снаружи.
  - Добрэ, добрэ, как там русская? - спрашивает Нейджл у собесед-ника, - а то мы её мужа привезли, чтобы не скучно было.
  - Ну вот, корми теперь двух здоровых лбов, - ворчит некто.
  - Да, ладно тебе, Питер, - усмехается наш похититель, - можно подумать, что дядя Сэм тебе мало платит. Заразился здесь... Кошке хвост отрубил уже? Да и ненадолго мы тут. Девчонку придётся ликви-дировать, а паренька мы заберём, у нас он будет петь, как весенний со-ловей, с руладами и переливами.
  - Эй, вы, там! - Закричал я изо всех сил. Не надейтесь, что я вам теперь буду рассказывать правду! Хрен вам! Волки́ позорные!
  Ответом мне был увесистый пинок под зад, после которого я про-летел, больно ударяясь о колья каких-то загородок, пока не врезался в глинобитную стену. Боль от ударов, только сильнее распалила кипев-шую во мне злость, но руки так и оставались связанными. Входная дверь со скрипом захлопнулась. Свет проникал только через щели в за-крытых ставнях, поэтому я ничего не видел, кроме узких полос на фоне подвальной черноты.
  Внезапно до моего слуха донёсся тихий стон. Голос показался похожим на Ленкин, но какой-то не привычный. Сдавленный и, как мне показалось, хриплый.
  - Лена, ты здесь? - прошептал я, облизнув кровь с разбитых губ.
  - М-м-м-м, фтеэсь а.
  Кое-как разобрал я стон. У меня от злобы и гнева свело челюсти.
  - С-с-суки! Они пожалеют об этом. Я приложу все силы, чтобы убедить Живкова расстрелять нахрен этих грязных подонков! Хорошо, что в Болгарии действует высшая мера социальной защиты.
  Пойдя на звук, в углу грязного загона я наткнулся на мою девоч-ку. Эти сволочи в кровь разбили ей лицо, и, похоже, выбили пару перед-них зубов. Говорить ей было больно. Мне оставалось только сесть с ней рядом, положить её голову себе на колени и тихонько гладить волосы, успокаивая и обнадёживая. С трудом выговаривая слова, Лена рассказала мне про свои приключения, про Нейджла, про то, как она доверчиво села в машину, как её привезли в этот дом.
  Из разговоров своих похитителей она поняла, что сейчас мы в Благоевграде, где на окраине располагается резиденция ЦРУ, пристав-ленная следить за бабкой Вангой и её именитыми посетителями.
  Кормить её не кормят, вода для питья в ведре. Пить приходится через край, как собаке. Хорошо, что ноги у нас не связаны. Благодаря какой-то торчащей из стены железной полосе, мне удаётся освободить руки. Я мокрой ладонью умыл милое лицо жены, обнял и уговорил по-пробовать уснуть в ожидании дальнейших событий. Нам бы только из этого подвала выбраться, а тогда этим гадам долго не жить. Державна Сегурност их быстро накроет, наверняка, и в этом городе есть её отде-ление.
  Я поднимаюсь и внимательно обследую пространство. Оно раз-бито на отдельные отсеки длинными жердями, как принято в традиции болгарских крестьян. Закуты позволяют загнать в подвал разную жив-ность, не перемешивая её между собой. А что если попробовать исполь-зовать один из этих дрынов в качестве рокусякубо ? Я конечно, совер-шенно не знаком с японским искусством "бо-дзюцу", но какие-то дви-жения видел. Да и на нашей стороне фактор внезапности.
  Я аккуратно начал выкручивать жердь из распоров. К моей вели-кой досаде, каркасы были сбиты здоровыми гвоздями. Чтобы освобо-дить первый мне потребовалось не менее часа. Только я успел его вы-тащить и присел отдохнуть, как раскрылась дверь, и в проёме показа-лось белое пятно лица этого говнюка Линна.
  С дневного света ему ничего не было видно внизу. Он опасается спускаться и злобно кричит сверху:
  - Борис! С протоколами ты меня обманул. Это есть очень и очень плохо! За это я буду наказывать твоя жена. Я её буду бить палкой. Вы-бирай, по спине её бить, по голове, или по пяткам?
  Я, пользуясь тем, что этот гадёныш кричит достаточно громко, на цыпочках подкрадываюсь к лестнице. Прикидываю, где у него должны быть колени и изо всех сил наношу удар по голени.
  - О! Ш-ш-ш-ит! - Издаёт змеиное шипение Нейджл и валится по ступеням вниз. Мне остаётся только всадить с размаху тонкий конец жерди прямо ему в переносицу. Раздаётся противный хруст, и подлец затихает толи от болевого шока, толи от безвременной кончины.
  Ловко у меня получилось! Сейчас его хватятся и начнут искать. Надо встать рядом с дверью и разделаться также со следующим. Нечего похищать чужих женщин!
  Действительно, Питер не заставил себя долго ждать.
  - Мистер Нейджл! Вы где? Ар ю окей? - послышались встрево-женные крики наверху. Вскоре дверь открылась, и в проёме показался низкий силуэт Петра. Удар прямо в нос, потом в подбородок, потом в пах, и второй похититель валится вниз, считая ступеньки.
  - Лена, давай, подымайся! - Шёпотом командую я жене. Мы ос-торожно поднимаемся по лестнице, выглядываем в дверь, и никого не заметив, быстрым шагом направляемся к лестнице. Со двора слышны женские голоса и кудахтанье кур. Мы крадёмся, пытаясь спрятаться в тени, в сторону ворот.
  Внезапно со стороны ворот до нас долетает звук мощных ударов.
  - Открывайте! Народная милиция! - из-за ворот слышен команд-ный голос. Три секунды и мы выломаем ворота! Время пошло!
  Чтобы не попасть под случайную пулю мы падаем на пол. В тоже мгновение БТР сбивает ворота с петель и влетает на середину двора. Из боевого отделения выпрыгивает человек пять с автоматами. Раздаётся очередь в воздух. Визг перепуганных женщин, испуганный плачь мла-денца. Шум перекрывает голос, усиленный мегафоном.
  - Всем сложить оружие и выйти во двор с поднятыми руками! За-ложников освободить немедленно!
  - Тут нет никого, кроме баб, - ворчит откуда-то выползший ста-рый дед, - но они боятся. Вы же их своим танком напугали. А я вот он, только оружия у меня нема.
  - Проходи, дедушка, проходи, не мешай работать. - Говорит офи-цер деду, и снова командует через мегафон.
  - Господа шпионы! Быстро выходим с поднятыми руками!
  Внезапно резкий Ленкин визг разрывает воздух. Через секунду он резко обрывается, сменяясь придушенным рычанием.
  - Автоматы на землю! Машину убрали! Вертолёт сюда! Быстро! Иначе я прострелю сучке башку. - Недобитый Нейджл заслонился те-лом девушки. По его лицу течет кровь из сломанного носа. Руки тоже в крови. В правой - ПМ, который он уткнул Лене в висок, левой он сжи-мает ей горло.
  Меня пронзает острое чувство жалости. Как же бедненькой дос-талось! Ну, Нейджл, сука, доберусь я до тебя! Неужели ЦРУ работает так грубо?
  Спецназ, опасаясь за наши жизни, останавливает атаку. Выпустив чёрный дизельный выхлоп, БТР выкатывается через развороченные ворота на улицу, солдаты кладут автоматы на землю и отступают к калитке. Их командир тоже медленно и аккуратно кладёт свой пистолет, демонстрирует пустые ладони и делает шаг назад.
  Вдруг в проёме калитки появляется фигура Лабержа. Он спокой-но направляется в нашу сторону. Капитан спецназа пытается его остановить, но тот уверенно отмахивается.
  Однако Нейджл стреляет прямо перед ногами своего шефа.
  - Стой Стив! - Нейджл пытается выиграть время, - мне не хочется тебя убивать, но поверь, я это сделаю. Ты талантливый, может быть, гениальный учёный и мне будет очень жаль лишать человечество твоих открытий, но ты не оставляешь мне выхода. Мне очень нужно завер-шить это дело и вернуться в Штаты со щитом.
  - Ты слишком много болтаешь, дорогой Линн. Если бы ты был настроен на результат, то давно бы уже диктовал свои условия. Давай ты лучше прямо сейчас отпустишь девочку, сдашь оружие и расскажешь этим джентльменам всё, что знаешь. Тогда я помогу тебе сохранить жизнь.
  - Спасибо, что напомнил мне об освобождении этой сучки, у ко-торой такие острые зубки. Я много просить не буду. Только вертолёт с полным баком. Мне лично хватило бы, но моим хозяевам интересен вот этот парень. Поэтому, если речь пойдёт об обмене, то девочку меняю на мальчика и вертолёт.
  Я слушаю этот затянувшийся диалог и одновременно медленно поворачиваю голову в сторону террориста. Теперь мне его отлично вид-но. Жаль только, что я нахожусь в нижней позиции, сделать из которой что-то очень трудно.
  - Ты не понял, - опять начинает уговоры Лаберж и делает корот-кий шаг вперёд. - Речь идёт об обмене твоей жизни, на эту милую де-вочку. Ты совершил преступление, похитил человека, угрожаешь его убить. Лучшее, на что ты можешь рассчитывать, получить десять лет тюрьмы. Подумай об этом, пока у тебя есть время. - Лаберж пробует сделать ещё один шаг, но пуля, выпущенная из ПМ, выбивает столб пы-ли из земли прямо перед ним, и он резко отдёргивает ногу.
  Когда Нейджл на долю секунды задерживает руку с пистолетом, я рывком бросаюсь ему под ноги. Ленка, заметив мой рывок, пытается освободиться из захвата. Мы все втроём валимся на землю. В воздухе гремят выстрелы, но пули никому не причиняют вреда. Со стороны во-рот к нам несутся оперативники, вот-вот всё должно закончиться.
  Внезапно Нейджл выворачивает кисть непостижимым образом и стреляет прямо мне в голову.
  Резкая вспышка боли пронзает сознание. И вот я уже с высоты наблюдаю, как этого мерзавца сбивают с ног и методично обрабатывают сапогами и прикладами. Над моим телом, стоя на коленях, склонилась Леночка. Она пытается зажать рану, из которой потоком хлещет кровь, но это уже не может мне помочь. Над собственным телом я замечаю прозрачно-голубое дрожащее марево. Это, наверное, моя душа, которой была временно отстранена от управления, зато прожила куда более насыщенную жизнь, чем прежде. Марево не рассеивается... Может быть, у неё ещё есть шанс.
  Мне же легко и спокойно.
  
  ГЛАВА 28. ВОЗВРАЩЕНИЕ ОДИССЕЯ
  10 мая 2018 года. Польша. Вольфшанце. Борис Рогов.
  
  Над ухом противно звенит комар. Отогнать его я не могу, я поче-му-то не чувствую свои руки, они мне не подвластны. Тем временем к первому кровопийце присоединяется второй, потом третий, и вот уже целый недружный хор тянет тоскливое з-з-з-з-з.
  Что-то твёрдое упирается мне прямо под рёбра и причиняет не-удобство. Я пытаюсь подвинуться, но чувствую, что не в силах пошеве-лить не только руками, ни и ногами, впрочем, как и остальными частями тела. Только голова с трудом поворачивается на затёкшей шее. Пробую открыть глаза. Слава богу, это мне удаётся без труда. Серое световое пятно над моей головой свидетельствовало о том, что я не ослеп, что нахожусь в сознании, и что жив, в конце концов.
  Пробую сжать кулак. После волевого усилия это у меня получается. Расплатой за это становится болезненное покалывание в ладонях. Кровоснабжение в руках восстанавливается. Я начинаю сосредоточенно сжимать и разжимал кулаки, стараясь не задумываться о месте и времени. Постепенно восстанавливается циркуляция крови. Вместе с ней возвращаются из тумана небытия, какие-то обрывки воспоминаний. Первым всплывает сцена с освобождением заложников, где меня продырявил мерзавец Линн.
  - Неужели меня похоронили - первая мысль была именно такая, - я лежу в холодильнике или в морге и ожидаю, когда меня кремируют?
  Эту мысль я отогнал почти сразу, в морге царит очень специфи-ческий душок, а здесь кроме запаха сырой земли, травы и ржавчины никаких других запахов не ощущалось.
  - Может, мой труп всё-таки обменяли на Ленку? - пришла мне в голову следующая странная мысль. - Теперь Линн просто хранит мои бренные останки в каком-то сарае? Сейчас он обнаружит, что я пришёл в себя, и повезёт меня за океан.
  Нет. Это тоже не то. Нельзя хранить тело вне холодильника. Оно протухнет, и тогда точно, будет неспособно к восстановлению.
  Я переворачиваюсь на бок, упираюсь руками в землю, подтяги-ваю ещё плохо слушающиеся ноги и с кряхтением пытаюсь вскочить. Не тут- то было! От резкого движения острая боль пронзает мне поясницу. Чёрт! Надо быть осторожнее, наверное, от долгого лежания мои суставы, связки и сухожилия усохли, или как там называется это явле-ние в медицине? Похоже, мне понадобится время на восстановление.
  С грехом пополам мне удаётся подняться на ноги и осматреться. Как ни странно, это оказалась не очень глубокая земляная яма, со стенок которой свисали корни деревьев. Упираясь ногами в откос и подтягиваясь на руках, я с трудом выбираюсь к пролому в плите. Это именно пролом в старой бетонной плите, вернее даже не в плите, а в бетонном основании какого-то сооружения.
  Вероятно, поверхностные стоки подмыли старую конструкцию, и я свалился в промоину.
  "Старую конструкцию" - в моей голове словно сверкнула молния!
  - Неужели? Господи! Не может быть! - пытаюсь я отогнать вне-запную догадку. - А перемещение в 1975 год из 2018 может? Почему туда может, а обратно нет? Как же не хочется!
  - Тебя там застрелили, а ему "не хочется", - подсказывает мне внутренний голос.
  Надо подниматься быстрее, выходить на свет и разбираться со всей этой темпоральной чертовщиной. Кто я? Где я? Когда я?
  Я преодолев метровый склон, я оказываюсь среди бетонных по-косившихся блоков. В десяти метрах светится яркая полоса солнечного света. Это именно то место, с которого начались мои приключения.
  Часы на руке, оказавшиеся всё теми же старенькими "Casio", по-казывают только одиннадцать часов. Получается, что я провёл в этом странном сне всего около суток с небольшим. На боку болтается кофр. "Canon", к счастью, совершенно цел. Я, пользуясь глубокой тенью, про-листываю в аппарате последние кадры. Самый последний - смазан. Понятно, я же падал в промоину.
  Ладно, хватит сидеть в руинах, пора выбираться к людям. Я весь покрыт пылью, глиной и мелким мусором. Даже в волосах какие-то со-ломинки. Надо срочно искать, где можно почиститься, а то стыдно в таком виде по загранице рассекать. И эти проклятые комары, жуть сколько их тут...
  Сердобольные тётушки на входе выдали одёжную щётку и по-могли почиститься, с любопытством и жалостью выслушав рассказ о падении в яму.
  - Не, не можно у нас падач! Ниц не падав ни разу. - На смешной смеси русского с польским уверяла меня старшая дежурная. Я не придал этому никакого значения. Возраст женщин позволял предположить, что они могли учить русский ещё в коммунистической Польше.
  Зато из предостерегающих надписей исчез английский и появился русский. Это заставило меня более пристально приглядеться к окружающему пространству. Жаль, что тётушки оказались совершенно аполитичны и газет не читали.
  - Милые девушки, - решил я рубануть напрямую, - что-то с памя-тью моей стало. Тут помню, тут не помню. Не скажете ли, существует ли Советский Союз? Как там по польски? Звёнздэк роджецки?
  - Матка боска, пан, наверно, в самом деле, сильно приложился, - женщины рассмеялись. - Юж тшыдесёнт рокув, как нема ниякого звён-здэка . Вы, русские, тогда наконец-то взялись за ум и отпустили всех, кто не хотел жить с вами в одном лагере.
  - Что-то тут не то, - подумал я. - Надо срочно возвращаться в Кентшин, включить телек, купить газет, посерфить Инет, а то может оказаться, что я со своими "новыми злотыми" из того XXI века окажусь недееспособным. Если Родина окажется совершенно другой страной, становится не понятно, что делать и как возвращаться.
  На стоянке перед главным входом в музей "Вольфшанце" стоит только одна такси. Какой марки и какого времени сказать сложно. В XXI веке модификаций так много и они так разнообразны, что судить по внешнему виду я и прежде не пытался.
  - Поздравям пана! - приветствую я водилу, - Чи може пан взяч таки пенендзы?
  - Яки, таки? - удивляется тот и берет у меня из рук купюру в два-дцать злотых с усатым королём Болеславом.
  Он долго с любопытством разглядывает её со всех сторон, смот-рит на свет, даже обнюхивает. По всему видно, что такой банкноты он никогда не видел. Наконец, он поворачивается ко мне:
  - Не, никды не видзев таку банкноту. Двадзешёнт злотых вот таки, - он вытаскивает из кармана смятую двадцатку с каким-то очкастым мужиком, совсем не похожим на короля, хотя и с усами. - Но, пан, это очень маленькие пенендзы, на них только стакан хербаты можно купич.
  - Может в качестве сувенира? - предлагаю я таксисту.
  - Не можно, мам чворо дзеци, вшистких тшеба кармич, - с явным сожалением в голосе ответил усатый пан и вернул мне двадцатку.
  Мне не привыкать. Автостоп - наше всё. Стоит мне выйти на трассу, как останавливается обычное авто. Я уже ожидал увидеть что-то совершенно чудно́е, флайер какой-нибудь, но никак не подержанный "Opel Kadett". Зато за рулём был весёлый рыжий парень Фриц из Гер-мании, который был рад подвезти меня до Кентшина. Фриц даже сносно мог говорить по-русски, отчего моё краткое путешествие оказалось ещё и полезным.
  Я старался из всех сил контролировать свою речь, чтобы не дай бог не выдать своё незнание реалий. Любопытство, конечно, распирало, но я держался.
  Родной город Фрица - Бремен, а его предки были когда-то высе-лены из Восточной Пруссии. В этом году ему исполнилось восемна-дцать, и отец подарил ему дедушкин автомобиль. Сам дед купил себе "Volkswagen Esaul", самый модный в этом году.
  - А почему "Есаул"? Это же вроде бы чин у русских казаков. Я просто не слежу за новинками. Мне что есаул, что вахмистр, что уряд-ник - всё едино.
  - Понятно, у каждого свои интересы, - Фриц с пониманием кивнул головой. Фольксваген давно уже поглощён Горьковским автозаводом. Теперь действительно целая линейка русско-немецких машин по миру гоняет. При этом, чем старше чин, тем мощнее машинка. "Фольксваген-Гетман" - любимая машина нашей Ангелы Меркель.
  - А ты, Фриц, как к её персоне относишься? Если это не секрет.
  - Да, какой секрет! Так-то политик она не плохой была, но по-следнее время пошла на поводу "зелёных" с их антиатомной истерией. После Фукусимы у нас такое творилось... Ей до вашего Крупнова, как до Луны. Хотя мне его действия тоже не всегда понятны.
  - Ну-ка, ну-ка, - я чувствую, что разговор принимает правильное направление, и сейчас этот мальчишка мне расскажет всё, или почти всё. - И какое действие тебе особенно не понятно?
  - Ну, например, зачем ему понадобилось проводить плебисцит в Абхазии и Осетии? Ведь в 1985 году население этого географического недоразумения уже проголосовало за вхождение в состав Грузии.
  - Прошло четверть века, ситуация поменялась, наверное в 1985 там жило больше грузин, а в 2008 абхазов. Это два разных народа всегда соперничавших за благодатный край. У осетин такая же история.
  - А разве абхазцы - не грузинцы?
  - Нет, конечно. Грузины это картвелы, сваны, мингрелы, другие племена, согласившиеся на общее имя, а абхазы не согласились. Им по-казалось, что жить автономно в составе Российской Федерации лучше.
  К сожалению, ехать до Кентшина совсем не долго, дальше путь Фрица лежит в сторону Поморья-Померании, а мне надо торопиться в Калининград. Интересно, как меня теперь через границу пропустят. У меня же паспорт хоть и РФ, но совсем не такой, что действует сейчас.
  Никаких перемен в Кентшине не видно. Только народу стало по-больше. Это понятно, я приехал утром, а сейчас разгар выходного дня. Поэтому и такси не видать. Наверное, разъехались все.
  Останавливаться в городе, смысла нет, так как деньги есть только такие, что не принимают нигде. Хотя, если зайти к нумизматам и попро-бовать впарить им в качестве сувенира? Только где в этом Кентшине нумизматов найти? Это же глухая провинция. Может сувенирная лавка найдётся? Может там мне поменяют мои злотые, на нынешние. Больше всего мне любопытно взглянуть на политическую карту мира. Ведь судя по словам Фрица, изменения произошли нешуточные. И произошли они после 1979 года. Моё появление тогда сыграло определяющую роль.
  - Чи пани може мувич, гды ест шклеп ксёндшковый? - обращаюсь я на ломаном польском к симпатичной молодой особе.
  - Пан может говорить по-русски, - мило улыбается мне в ответ кентшовянка. - Русский у нас все знают. А книжный - вон в том доме.
  При открывании двери крошечного магазинчика раздаётся мело-дичный звон маленького колокольчика. Тут же в зале появляется муж-чина в очках и клетчатой жилетке.
  - Джэнь добры, цо пан хцел бы? - с лёгким поклоном обращается он ко мне.
  - Хцэв бы мапу Европы, ешли можливо.
  - Очивишче, конечно. Пан муве по-польску? То есть бардзо доб-же. Пан хце дужу карту или удобну?
  - Лепше дужу.
  Я с опаской разворачиваю перед собой буклет. Да, мир изменился очень сильно. Прежде всего, не стало СССР. Большую часть его территории занимает РСФСР, в состав которой входят и бывшие украинские Причерноморские области - Одесская, Николаевская, Херсонская, Харьковская, Донецкая и Луганская. Крым, ясно дело, тоже. Галичина и Волынь - отдельные государства. Белоруссия, как автономия в составе РСФСР. Бывшая Литва с Латвией и Эстонией объединились в отдельную маленькую страну - Балтию со столицей в Риге. Отдельными имаматами стали бывшие автономии Северного Кавказа. Сильные изменения претерпел Казахстан, утратив все северные области с преобладающим русским населением. Вышла из состава Союза Тува. Молдавская ССР за исключением узкой полоски Приднестровья, присоединилась к Румынии.
  Сама Румыния входит в Балканскую конфедерацию, объединяю-щую кроме неё Болгарию, Грецию, Албанию и частично Югославию. Частично, потому что прибрежная часть Хорватии и Черногория стали отдельным государством Иллирией, а материковая Хорватия и Словения тоже объединились. Ещё одну конфедерацию создали Польша и Чехословакия. Последняя распалась на автономные Богемию, Моравию и Словакию.
  ГДР и ФРГ, вполне ожидаемо, объединились в единое государст-во, которое входит в состав Соединённых Штатов Европы. В СШЕ во-шли большинство Западно-Европейских стран. Полностью отдельными государствами остались только Швейцария, Швеция и Великобритания, утратившая Шотландию.
  Афганистан разделён на Север, называвшийся Бактрианская На-родная Республика и Юг, обозначенный, как Пуштунистан. На Ближнем Востоке распались Ирак и Сирия, образовав несколько новых госу-дарств. Курды смогли наконец осуществить вековую мечту о собствен-ной независимости. Курдистан включил земли иракских и сирийских курдов. Ливан вытянулся далеко на север за счёт сирийских вилайетов Тартус и Латакия. Суннистан включил оставшие вилайеты Сирии и на-селённые суннитами провинции Ирака. Юг Ирака был обозначен как Шиястан. Саудиты тоже не устояли. Аравия разделилась на Недж и Хиджаз.
  В Западном полушарии видимых изменений не произошло. За не-большим исключением. На крайнем севере, на землях канадского архи-пелага появилось обширное государство Нунавик, наверное эскимос-ское. Оно включило Лабрадор и Гренландию. Похоже, что Штатам и Европе надоело содержать эти территории на дотациях и бюджете, и они предоставили их самим себе. Теперь гордые китобои живут, свободно.
  - Чудны дела твои господи, - непроизвольно вырвалось у меня. - Интересно, как всё это произошло? Как живут мои родные? Что проис-ходит в Советской Социалистической России? То, что выгнали из обще-го дома бездельников, это замечательно. То, что создали русское нацио-нальное государство, тоже по мне. Пусть и под "знаменем социализма". Но удалось ли за счёт отказа от помощи "братьям по разуму" сгладить последствия кризиса середины восьмидесятых? Выясним всё это со вре-менем. Сейчас меня большое беспокоит отсутствие современных доку-ментов. Совершенно не понятно, как быть с паспортом? Может попро-бовать выйти со своего смарта в Инет? Свяжусь с Лёлькой, если это уда-стся, то попрошу её прислать мне скан моего свидетельства о рождении. А паспорт, скажу, что потерял. Если конечно, Лёля и в этой версии моя жена. А то ведь, может быть сейчас всё не так, как было ещё пару часов назад.
  По Ватсапу с домом связаться удалось. Что меня чрезвычайно об-радовало. К счастью, жена сидела дома и втыкала в игрушку.
  - Привет, любимая! Как у тебя дела? Как кошки? Всё в порядке?
  - Да, кошки бегают, дела в порядке, а ты сам как? Ничего не слу-чилось? Да, ещё новость. Сын твой заходил, сказал, что уезжает на ра-боту в Манчестерский Универ.
  Здорово! У меня к тебе действительно есть просьба. Отсканируй, моё свидетельство о рождении и вышли мне по Ватсапу. Я загран поте-рял, хотя может его украли.
  - Зачем тебе паспорт? Ты там головой, что ли ударился? Склеро-тик старый! Никакого паспорта не нужно же.
  - Ты угадала, как всегда. Я и в самом деле ударился, и на самом деле головой. И помню что-то не то. Например, про паспорт, поясни, пожалуйста, пограничникам я, что показывать должен? - мой разум от-казывается принимать такой поворот событий.
  - Я тебе скан свидетельства вышлю, мне не трудно, но ты попро-буй просто приехать на границу. Может всё-таки не понадобится тебе паспорт. - Продолжает по привычке язвить супруга.
  Минут через десять смарт просигналил, что пришло сообщение. Лёлик всё-таки скинула свидетельство. Я подумал, что до границы дей-ствительно не далеко, километров 50, а до Варшавы раз в пять дальше. Почему бы и не попробовать?
  Чтобы не попасть впросак, и не привлечь к себе излишнего вни-мания, стараюсь больше в политические разговоры не вступать и через час на попутках уже оказываюсь в последнем польском городке Безле-ды. Ещё десять минут и я на тяжёлой фуре с литовским водителем, плохо говорящим по-русски выезжаю к пограничному КПП.
  - Вам, пан, хорошо, - завистливо вздыхает дальнобой, - одиноч-ным путешественникам что граница, что не граница, разницы никакой, а на коммерческих линиях приходится таможню проходить...
   Пожелав доброго пути, он едет на таможню.
  Я осматриваюсь по сторонам. Никаких надписей, поясняющих куда идти, где пасконтроль, где зелёный коридор, я не вижу. Хорошо, пойду в сторону Калининграда, остановят, так остановят, а не остановят, значит со Славянской Конфедерацией у РСФСР безвиз.
  И точно! Никто даже ухом не повёл, когда я оставил позади все пограничные сооружения. Здорово! Ого! Тут даже не просто безвиз, граница условна, как между странами Шенгена в моей истории. Зато у меня другая проблема нарисовалась. Когда я планировал своё путешествие, я предполагал вернуться в Новосиб самолётом из Калининграда. Но билеты то, точно, действительны быть не могут! Мне теперь до самого дома автостопом без денег ехать? Хотя бы паспорт надо восстановить, чтобы перевод денег... Ах, варёный я ишак, три уха набекрень! На карту Сбера пусть мне жена денег скинет и всё! Проблема решена! Осталось только узнать, сколько здесь стоят билеты на самолёт. Паспорт всё равно нужен. Билет на самолёт купить. В гостиницу заселиться. Для начала, может быть частную квартиру найти и узнать у хозяев все нюансы.
  Так тихо беседуя сам с собою, я иду вдоль необычно аккуратной дороги. Прикидываю так и этак. Вдруг какая-то тень закрывает от меня солнце. Я поднимаю голову и вижу... О, боже! Дирижабль! Воздушный корабль с гордой надписью "Аэрофлот" раздвигает серо-белой тушей редкие облака. - Вау! - невольно вырывается у меня из груди, вопль восторга. Завораживающее зрелище!
  - Что, товарищ, не привыкли ещё к нашим воздушным трамваям? - Вдруг слышу я старческий голос у себя за спиной.
  Сухонький старичок лет восьмидесяти, лукаво улыбаясь, обращается ко мне. - Интересуюсь спросить, в каком холодильнике вы лежали, что модель десятилетней давности вызывает у вас такие эмоции?
  - Меня Борис зовут, а удивился я от неожиданности. Ни разу не видел это чудо в полёте. Только читать доводилось, а читать это же не то, что собственными глазами увидеть.
  - Сансаныч, так можете ко мне обращаться, уважаемый. На счёт дирижабля, что интересно, в 1998 году под Калининградом нашли не-мецкий завод когда-то производивший эти махины. Завод ещё при нем-цах забросили, а наш областной предводитель, как узнал, так сразу загорелся сделать такую местную достопримечательность.
  - Сансаныч, а как вы смотрите на то, чтобы нам взять по кружечке пивка? - Я с дальним прицелом задаю этот вопрос, чтобы иметь возможность расспросить разговорчивого товарища обо всех изменениях последних сорока лет. - Вот только денег у меня нет, кроме вот таких - я показываю старику свои старо-новые купюры.
  - А поближе можно ваши дензнаки посмотреть? - внезапно про-являет любопытство Сансаныч. - Никогда про такие не читал. Хм-м-м, ишь ты, тысяча рублей одной бумажкой. Занятно, занятно. Год 1997. Это что же получается? В честь тысячелетия Ярославля выпустили па-мятную купюру, а я, старый нумизмат и бонист, ничего про такое важ-ное событие даже не знал? Вы, наверное, тоже монетки разные, купюры, банкноты собираете?
  - Есть такой грешок, - решил соврать я. - Так как на счёт пива? Я может быть, продам этот раритет.
  - Заманчиво, заманчиво, - у старика заблестели глаза от предвку-шения. - Пойдёмте, конечно. Тут в центре есть замечательный подваль-чик. "Категорический императив ", у нас его называют сокращённо "Имперчик". Пиво варят отменное. Вот что немчура делать умела, так это пиво варить. Сколько в России не пытаемся, но до немецкого дотя-нуть не можем. Но вот в "Имперчике", как-то сподобились.
  - Совершенно с вами согласен, - поддерживаю я увлечённого со-беседника и следую за ним в сторону Фридландских ворот. Именно там и расположена искомая пивнушка.
  Когда мы взяли по доброй кружке светлого пльзеня с раками, Сансаныч вернулся к теме нумизматики. - Сколько бы вы хотели за ва-шу банкноту? Даже с моей военной пенсией, мне и по номиналу не оси-лить, но я могу собрать в долг среди нашего круга любителей редкостей. Так сколько?
  - Рад, что могу вам чем-то быть полезным, да к тому же мне сей-час деньги нужны. Поэтому готов продать вам её рублей за триста.
  - В три раза ниже номинала? С чего бы такая щедрость?
  - Когда денег нет совсем, то будешь рад и любой сумме, а мне ещё билет на самолёт надо покупать. До Новосибирска долететь, сколько стоит, не знаете?
  - Нет, давно уже никуда не летал. Не люблю я летать, если куда надо, то предпочитаю поезд. А триста рублей я вам прямо сейчас принесу. Живу я рядом. Давайте я вам ещё пивка закажу, а сам домой слетаю. - Старичок, уставился на меня слезящимися глазами.
  Жил он и в самом деле не далеко. Уже через двадцать минут он снова сидел напротив себя.
  - Вот держите! Ровно триста рублей, - он протягивает мне три бу-мажки с Водовзводной башней Кремля.
  - До Новосибирска, как я по пути узнал билет стоит половину этой суммы, так что вам даже останется на гостиницу и питание. - Ста-ричок, тяжело дыша, уселся напротив меня. - Всё-таки 80 лет - не тот возраст, при котором можно так носиться. Посижу немного, отдышусь, ффу-у-у.
  - Тогда может быть, от кружечки пива не откажетесь? Нашу сдел-ку отметим. Мне кажется, что мы оба оказались в выигрыше.
  - Хорошая мысль! Ещё одна кружечка пивка мне повредить не должна, а вы, может быть, всё-таки поведаете историю появления странной купюры?
  Пока сосиски и пиво в пути, пытаюсь срочно придумать что-то похожее на то, во что можно поверить. Не рассказывать же правду про путешествия во времени.
  - Ладно, так и быть, поскольку, Сансаныч, вы мне помогли, то я намекну, но только при условии, что никому больше рассказывать не будете. Идёт?
  - Борис, вы дурака то не валяйте, что тут может быть таинственного? К нам вы прибыли с Польши. Если нет денег, значит, либо вас там обчистили, либо в Гданьской игорной зоне все денежки спустили. Не скажу я никому, не боись, - Сансаныч рассмеялся прямо в кружку, отче-го белые пенные брызги полетели во все стороны.
  - Вы на удивление проницательны! Я действительно захотел по-щекотать нервы, ухватить Фортуну, поймать удачу, но на автостанции, меня прямо в сортире шарахнули по голове. Вырубили конкретно, так что я очнулся только через час и без денег, и без документов. Хуже того, у меня ещё и частичная амнезия образовалась. Помните старую коме-дию "Джентльмены удачи"? Так и у меня, как у Доцента, "тут помню, тут не помню". - Я закончил изложение новой версии, даже с некоторым удовлетворением. Версия звучала может и не убедительно, но складно.
  - Допустим. Примем как данность, что всё так и было. А как ты объяснишь то, что купюра выпущена банком России?
  - Не поверишь! Не знаю. Когда я в сортире очнулся, то из денег нашёл только эту и ещё несколько польских злотых мелочью, ну и в трусах у меня остались триста долларов.
  - Доллары то тебе зачем? Да ещё всего триста? Это же теперь меньше стоимости бумаги на которой они напечатаны!
  - Вот с этого места давай подробней. А то я вообще ничего не помню из области экономики и политики. Ты говоришь, что триста долларов - не деньги? Я помню, что в СССР на черном рынке за доллар давали полноценный червонец. Что произошло?
  - Так ведь великий кризис доллара в 1988 году обрушил рынок ценных бумаг так сильно, что Штаты едва не развалились. Их спасло только то, что они быстро организовали войну с Ираном, взяли под контроль наркотрафик кокаина и поставили в Венесуэле своего карманного президента. Янки пытались и в бывших наших республиках своих марионеток посадить, но тут у них облом случился. Там в основном исламисты к власти пришли, поэтому они и в Пуштунистане, и в Курдистане, и в Чечне на такое сопротивление наткнулись, что Вьетнамская война теперь для них - летняя прогулка.
  - А Гренландия независимой тоже по их наводке стала?
  - Это уже немцы так Данию переформатировали. На кой ляд им сдалась эта ледяная пустыня? Полностью была дотируемая территория. Теперь эскимосы сами себе хозяева и страшно рады, что у них две американских воздушных базы есть. Всё-таки источник валюты.
  - Что-то мы опять свернули на внешнюю политику. Расскажи лучше, что в стране происходит. Вот я смотрю границы полностью прозрачные. Это как так?
  Тут спасибо Пономарёву, который после смерти Брежнева в 1982 стал генеральным секретарём ЦК КПСС. Никто не ожидал от него такого рывка к реформам, а он, несмотря на старость, а может и благодаря ей, начал так гайки раскручивать, что старая гвардия завопила о преда-тельстве дела Ленина. Он границы и открыл. Сначала между странами соцлагеря, а потом, когда стало понятно, что контакты граждан только способствуют нашей пропаганде, протащил решение об открытии границ любых для частных поездок обычных граждан. Европа пошла на встречу, Китай и Япония тоже. Теперь границы только для коммерсов.
  Вторым его ударом было реформирование Союза. Здесь, мне кажется, он подсмотрел эффективную модель у Балканской конфедерации. После смерти Брежнева, везде, подобные конфедерации начали возни-кать как грибы после дождя. Скандинавская конфедерация, Чешско-Польская, Вьетнамо-Сиамская и Западно-Европейская. Наши верхи тоже решили что-то такое устроить, но в обратном порядке. Ведь у нас получалось так, что РСФСР все остальные республики, все соцстраны и половину стран, якобы, развивающихся тащила на нашем горбу. Ты про референдум 1985 года помнишь, или тоже забыл?
  - Референдум? Это что-то типа опроса? Нет, ничего не помню.
  - Ага! Опрос! Решили наши руководители сделать мононацио-нальную страну, и давай нас всех опрашивать. Хотим мы жить в составе одной страны, другой страны, или вообще независимо. Вот!
  Так и получилось, что Северный Кавказ, украинская Украина, Прибалтика и кто-то там ещё получил полную независимость, а Северные области Казахстана и Новороссия с Крымом стали Российскими. Процесс обеспечивался силами единой союзной армии. Армия у нас почти чисто русская, хоть и называется до сих пор "Советская".
  - А система сейчас призывная или по найму?
  - По призыву, конечно! Кто же за деньги будет умирать? Но тут тоже реформа прошла катком. Сейчас служат все поголовно. В ВУЗы без военного билета не берут. На госслужбу тоже. Поэтому ни уклонистов, ни дедовщины сейчас нет.
  - А дедовщина то куда делась?
  - Если ты служишь с теми же пацанами и девчонками, с которыми в школе учился, то откуда она возьмётся?
  - Девчонками? Девок в армию призывают?
  - Почему нет? Это очень сгладило многие трения.
  - Эк же я долбанулся! Такого не помню! Но давай к политике вернёмся. А как поступили с общесоюзными предприятиями на оставленных территориях?
  - РСФСР стала правопреемником Союза. Пришлось теперь всем этим "свободным" республикам жить по средствам. Сколько заработал, столько и получил. Самые "вкусные" предприятия перешли в российскую собственность. Мало того, все эти республики оказались должны России за построенные порты, дороги и всё остальное, что строилось и финансировалось из союзного бюджета. Пока расплатиться смогли только Таджикистан, Азербайджан и Туркмения. Остальные так и платят отступные платежи. Поэтому много наших бывших братьев ездит на заработки к нам.
  - Постой, - я жестом торможу своего рассказчика, в России после наплыва рабсилы безработица наверное бешеная?
  - Какая там безработица! Все эти гастарбайтеры, как их стали называть на немецкий манер, работают только в частном секторе.
  - Как? - невольно вырвалось у меня, - у нас и частный сектор поя-вился? Откуда? Это же было уголовное дело после Хрущёвских реформ.
  - Конечно, до 1985 года не было. А потом приняли указ, разре-шивший мелкое предпринимательства. Буквально через год не осталось государственного общепита, розничной торговли, лёгкой и пищевой промышленности. Половина строительной и дорожной отрасли тоже отошли в частные руки. В частном секторе работать, конечно, тяжело и рискованно, зато денег можно заработать больше.
  - А как же с идеологией? С построением коммунистического общества, самого справедливого и самого гуманного в истории человечества? Ведь предпринимателя без эксплуатации человека быть не может. Так нас учат классики.
  - Слава богу, наверху кто-то догадался, что теория это теория, а практика показывает совсем другое. Что важнее, чтобы большая часть населения жила счастливо, а не горбатилась за нищенские подачки. Особенно хорошо у нас получается вести дела с Балканской конфедера-цией. Те собрали себе самые сливки НИОКРа , качают идеи, доводят их до эскизов, а мы эти разработки пускаем в производство.
  - Ладно, - Сансаныч опрокинул в себя последний глоток пива и аккуратно отодвинул кружку. - Утомился я что-то. Такую лекцию тебе прочитал, ого-го. Пойду домой и прилягу минут на шестьсот, а ты пока беги в авиакассы или в любое турбюро и бронируй билеты на завтра.
  Сансаныч жмёт мне руку на прощанье и скрывается за тяжёлой дверью. Мне действительно пора идти за билетами, но я пока никак не могу отойти от новостей. Интересно, почему он ничего не рассказал про гонку вооружений, про Афганистан, про нефтяной кризис 1982 года? Неужели забыл?
  Я посидел ещё немного, усваивая тот вал новой информации, что внезапно обрушился на меня. "Всё к лучшему в этом лучшем из миров" пришла мне в голову спасительная мысль. Деньги у меня есть, билеты я сейчас куплю, гостиниц в городе достаточно. Наверняка, завтра я буду уже дома. Вот интересно, как там мои друзья? Как жена, дети, внуки?
  Впрочем, это тема для отдельного разговора...
   Аненербе (Ahnenerbe)- институт в Германии, занятый исследованиями Наследия Предков и прочими паранормальными явлениями.
   Bewegen sich nur auf dem ausgeschilderten Weg (нем.) - Дер-жаться обозначенных направлений!
   Мачу-Пикчу - древнее городище в Перу, постройку которого приписывают инкам
   Та-Пром - один из храмов в комплексе Ангкор в Камбодже
   Собор - имеется в виду собор Александра Невского на Крас-ном проспекте, первое каменное здание в Ново-Николаевске. Построен по проекту томского архитектора К. Лыгина в 1899 г.
   ТЮЗ - театр юных зрителей. Построен в 1926 году, как Дом Ленина. С 1945 года ТЮЗ. В 1984 году театр переехал в но-вое здание.
   Голландский флаг - три горизонтальных полосы красной бе-лой и синей, напоминает российский бело-сине-красный.
   Итальянский флаг - три вертикальных полосы зеленая, бе-лая и красная, напоминает флаг Новосибирской области, у которой на белом поле расположена синяя полоса, символи-зирующая реку Обь с гербом города
   Генеральный секретарь - имеется в виду высшая должность в коммунистической партии СССР (Генеральный секретарь КПСС) в описываемые годы Л.И. Брежнев.
   "Мартин Иден" - роман Джека Лондона 1909 года о станов-лении писателя
   Дурка (жарг.) - психиатрическая больница
   Послезнание - устоявшееся выражение из произведений АИ, означающее знание о развитии человека, страны, мира в годы после внедрения мыслеформы в мозг носителя.
   Рэй Бредбер, рассказ "И грянул гром", в котором утвержда-ется, что даже небольшое воздействие в прошлом, может привести к глобальным изменениям в настоящем.
   Крылатая фраза знаменитого спортивного комментатора Николая Озерова, произнесенная им на одном из хоккейных матчей между командами СССР и Канады.
   Вольф Григорьевич (Гершевич) Мессинг - эстрадный гипно-тизер, телепат и ясновидящий. Народный артист РСФСР 1971 года. Умер в 1974 в возрасте 75 лет.
   Крезануться (жарг.) - сойти с ума, от анuлийского crazy - су-масшедший
   Хата (жарг.) - квартира, частный дом, любое отдельное жи-льё.
   Архип - Олег Викторович Архипов
   Никодим - Вадим Васильевич Коновалов
   Расстрелян - Искаженное от фамилии великого русского ар-хитектора Бартоломео Расстрелли.
   Проф - сокращение от Профессор моя кличка в школе
   Датый (жарг.) - пьяный
   Шмурдяк (жарг.) - дешевое плодово-ягодное вино.
   Грабли (жарг.) - руки
   СА - Советская Армия
   У тебя там не закрытый, а открытый перелом - цитата из фильма Л. Гайдая "Бриллиантовая рука".
   Торчать как три тополя на Плющихе - цитата из фильма "Джентельмены удачи" реж. А. Серый, под художественным руководством Г. Данелии.
   Огласите весь список, пожалуйста - цитата из фильма Л. Гайдая "Операция "Ы" и другие приключения Шурика"
   Пласты - грампластинки с записями западной музыки
   ИЯФ - Институт Ядерной физики СОАН СССР
   ул. Физиков - с 2007 г. ул. Академика Будкера
   ФЕН - Факультет естественных наук в НГУ
   И.И. Кикнадзе - крупный специалист в области цитологии и клеточной биологии, цитогенетики, и эволюционной геномики хирономид.
   Беляев - академик Д.К. Беляев директор ИЦиГ СО АН СССР
   Цитофотометр - прибор для исследования внутреннего строения клетки
   Артур Шерудило - ведущий научный сотрудник Института Цитологии и Генетики (ИЦиГ)
   Фраза из фильма Гайдая "Операция Ы и другие приключе-ния Шурика"
   РОНО - районный отдел народного образования
   Наробраз - народное образование.
   Дай бог - не последняя - цитата из фильма "Бриллиантовая рука"
   Николай Демьянович Грицук - новосибирский художник аб-стракционист
   Тракер (trucker) - форма усов в виде скобы с верхней губы до нижнего края лица
   "Циммерман" (Zimmermann) - марка пианино производившегося в ГДР на базе старой немецкой фирмы "C. Bechstein".
   Александр Наумович Цфасман - советский музыкант и ком-позитор, родоначальник советской джазовой школы.
   Карлос Гардель (Carlos Gardel) - аргентинский певец и ком-позитор, самая значительная фигура в истории танго.
  
  
 Ваша оценка:
Популярное на LitNet.com Л.Лэй "Пустая Земля"(Научная фантастика) В.Чернованова "Попала! или Жена для тирана"(Любовное фэнтези) Е.Вострова "Канцелярия счастья: Академия Ненависти и Интриг"(Антиутопия) Ю.Васильева "По ту сторону Стикса"(Антиутопия) В.Бец "Забирая жизни"(Постапокалипсис) М.Атаманов "Искажающие Реальность-7"(ЛитРПГ) Д.Сугралинов "Дисгардиум 6. Демонические игры"(ЛитРПГ) И.Головань "Тестовая группа. Книга вторая"(ЛитРПГ) А.Вар "Меж миров. Молодой антимаг"(ЛитРПГ) Д.Сугралинов "Дисгардиум 5. Священная война"(Боевое фэнтези)
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Колечко для наследницы", Т.Пикулина, С.Пикулина "Семь миров.Импульс", С.Лысак "Наследник Барбароссы"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"