Oracle : другие произведения.

Cri de Coeur (Крик Души)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Hellsing. "Флоренция. Город мечты. Город мечтаний. И город, где они сбываются. Город, который до основания, до последнего кирпичика пропитан надеждой. Эти улочки, эти дома, эти пристани, эти музеи... Эта красота поистине божественна. Эта красота и ранит, и заставляет обо всем забыть, бросится с головой в этот омут... "

   Cri de Coeur.

Please, please forgive me,
But I won't be home again.
Maybe someday you'll look up,
And, barely conscious, you'll say to no one:
"Isn't something missing?"

- Evanescence

  
- Что ты делаешь? - поморщилась Интегра, глядя на меня. Я пыталась запихать в небольшой карман весьма увесистый и внушительный по размерам.... Нет, не Алукардов пистолет, а красную толстую тетрадь на пружинках. Интегра закурила. Было раннее утро (или поздняя ночь?).
   Особняк Хеллсингов стоял в алом утреннем мареве. Его башенки величественно возвышались над парком, медной оградой и вертолетной площадкой. Деревья с их по-осеннему желтыми кронами надежно скрывали трехэтажное здание от посторонних глаз. Окна в истинно романском стиле были темны. Лишь на первом этаже в дальних окнах можно было угадать перемещения световых бликов - очевидно Уолтер готовил утренний чай для леди Хеллсинг.
   Прядка волос больно хлестнула меня по лицу. Ингтера грустно улыбнулась.
   - Рада, что смогла повидаться, - сказала я.
   - Рада тебя видеть. Приезжай еще, - сказала она, и мы обнялись. Интегра была мне... какой-то очень дальней родственницей, но мы были подругами. Все время о чем-то болтали по телефону в детстве, а сейчас в основном пользуемся электронной почтой и "Асей".
   Я была в курсе всего, что происходило в ее организации, в курсе происхождения некоторых особых сотрудников - Алукард и, как следствие, Виктория - но никогда об этом не задумывалась. Я по жизни была художницей, и мне мало чем помогало это знание.
   Интегра так же знала, чем я занимаюсь, и, наверное именно поэтому, она обратилась ко мне с одной просьбой...
   А этой просьбой было... написать их с Алукардом портрет. Но не просто портрет на абстрактом фоне, а что-нибудь вполне отвечающее их "взаимоотношениям и роду деятельности". Сегодня я приезжала сделать наброски, зарисовать их в разных состояниях, но, как на грех, Алукард был выслан в Шотландию для выполнения задания, и мне пришлось ограничится набросками Интегры.
   Ее было хорошо рисовать - правильные черты лица - как в учебнике, большие глаза и длинные волосы. Ее обычное состояние - сидение за ноутбуком и курение мне вполне подходили. Я также выполнила несколько эскизов особняка - фасада и внутренних помещений.
   Сожалела я лишь об одном - мне так и не удалось познакомится с легендарным - поистине легендарным - Алукардом. Но, что поделаешь...
   Пять дней спустя. Организация Хеллсинг. Кабинет леди Интеграл.
   Хозяйка кабинета стояла лицо к окну с сигарой в руке и отчетом Бернадотте в другой. Отчет писал Пип, так как Алукарду доверять такие мероприятия Интегра побаивалась. А Алукард стоял за ее спиной, нежно поглаживая плечо Хозяйки и ласково поигрывая одной прядкой, накручивая ее на палец в белоснежной перчатке и так, и эдак.
   - Не стой за спиной - не люблю, - отрезала Интегра, скрывая, что этот машинальный флирт ей приятен. Алукард не обиделся, ничего не сказал и перемесился от Интегры на потолок. Он разглядывал потрет незабвенного Артура и, то и дело, показывал ему язык. Через несколько минут это занятие ему наскучило, как в общем, и благородное лицо Интегриного папаши. Он переместился на кресло, стоявшее у двери и стал наблюдать идеальную спину Хозяйки.
   Она все ее читала - или делала вид - и курила. Алукарда посетили мысли, которые всегда приходили ему в голову, когда он видел свою Хозяйку в таком состоянии: скучающе-рабочем. Он подумал о том, что зря она когда-то отказалась от соблазнительного выбора "быть всегда" - не просто жить вечно, но и быть вместе с Алукардом... и сложно сказать, кто об этом больше жалел...
   - Алукард?
   - Yes, my Master, - откликнулся Алукард хорошо отрепетированным "yes", которое выработал больше, чем за сотню лет службы у Хеллсингов. Он оторвался от своих мыслей, сразу подумав, что, наверное, любовь зла.
   - У тебя на следующей неделе дело...
   - Yes.
   - Ты идешь... к художнику.
   - Wow, - опять же отрепетировано-холодным возгласом отреагировал Великий вампир.
   - Это моя подруга и родственница. Она сделает несколько зарисовок и отпустит тебя.
   - Это все? - устало осведомился Алукард, поднимаясь с кресла.
   - Да. Можешь идти.
   Он выскользнул из кабинета и быстрым шагом направился по коридору, чуть не сшибив с ног Уолтера. Полы его плаща развевались, как и темные волосы, а шляпа покачивалась в такт шагам. Интегра выглянула в коридор и с грустью посмотрела вслед вампиру. Она вернулась к своим делам.
   "Зря ты тогда не сделала тот выбор..." - то и дело возникало у нее в голове, когда она вспоминала о покачивающихся волосах Алукарда, о его столь соблазнительно развязанном галстуке... но тут же приказывала себе забыть об этом.
   Но стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставал его образ из прошлого - задумчивый молодой человек накручивает чересчур длинную прядь черных, как смоль волос на палец в белоснежной перчатке, слушая неразборчивый лепет маленькой Интегры...
   Она решительно подняла трубку, задумавшись, кому же ей позвонить. Еще десять лет назад все свои проблемы и сомнения она обсуждала с Алукардом... или, на худой конец, Уолтером. Набирая номер, она уже знала, что скажет...
   В моей квартире раздался телефонный звонок. Быстро отыскав трубку, я ответила и уже через пятнадцать минут стояла на углу пятой и Хенстридж в ожидании лимузина Интеграл. Он не заставил себя ждать. Интегра появилась из недр лимузина совершенно не такая, какой я привыкла ее видеть - она был расстроена и вся в сомнениях. Даже сигару из рук не выпускала.
   - Как дела? Ты не очень хорошо выглядишь, - тактично сказала я, вспоминая те крохи аристократического воспитания, которые мне дали в детстве.
   Она махнула рукой, как следует выругавшись - объединив в одном предложении все проклятья, которые знала и не знала, долбанного Алукарда, идиотку Викторию и тд и тп. Она рассказал мне все о себе и Алукарде - главным образом об их отношениях за последние десять лет. Мы прогуливались по парку туда-сюда, Интегра курила, а я лишь иногда поддакивала, стараясь абстрагироваться от лишней информации и привести все полученные сведения в систему. Итак,
      -- Интегра любит Алукарда.
      -- Алукард любит Интегру.
      -- Они оба не догадываются о взаимных чувствах.
      -- Алукард знает об Интегре все, а она о нем - практически ничего.
      -- Даже смотря на пункт 4 непонятно как, но Интегра "владеет" Алукардом.
      -- Алукард предлагал Интегре бессмертие, но она отказалась, а сейчас, когда не прочь согласится, ни за что его не примет - слишком велика ее гордость и слишком велика дистанция между ней и вампиром благодаря постановке отношений master-servant.
   Да... дурдом. Палата номер шесть отдыхает.
   - Сложные у вас отношения, - присвистнула я.
   - Не то слово, - хмыкнула Интегра, затянувшись.
   - А ты не предполагала, что Алукард играет тобой? Точнее нет, играет с тобой? Вертит тобой, как любимой игрушкой, пытается соблазнить тебя бессмертием и силой, а в это время думает, как бы улизнуть из-под твоего и так не шибко строгого контроля? - тогда я еще совсем его не знала... Боже, как жестоко я ошибалась...
   Еще неделю спустя. Моя мастерская, она же квартира. День, когда Алукард впервые представился мне. В одном свете.
   Я стою за мольбертом и пытаюсь зарисовать Алукарда в его естественном скучающем виде. Высокий, темноволосый, всегда в шляпе, очках и плаще. Таким он представился мне впервые. Я не испытала к нему никаких особых чувств, будь то жгучая ненависть или сильная привязанность. Просто очередное лицо для портрета.
   - Долго еще? - осведомился он своим весьма своеобразным голосом. На часах было три ночи, начали мы в восемь вечера. Я изрисовала около пятнадцати листов бумаги, несколько холстов на картоне и сейчас пыталась выписать его лицо пастелью.
   - Не дергайтесь, пожалуйста, - я обратилась к нему на "вы", как и поступала со всеми клиентами. Я же говорю - только бизнес, ничего личного.
   Но Алукард словно меня не слышал. Он ходил по студии, то и дело перелистывая альбомы, лежащие на столах или висящие на стенах, проводил пальцами в белоснежных перчатках по кисточкам и карандашам, с интересом читал названия красок: словом, развлекался на всю катушку. Чтобы показать ему, что я - Хозяйка этого места, а не он, я включила свою любимую часть "Реквиема" Моцарта - Lacrimosa. Он остановился как вкопанный, с рукой, занесенной, чтобы потрогать очередную кисть.
   - Что? - переспросила я, высовываясь из-за мольберта.
   - Это Моцарт. - Холодно отозвался он.
   - Пожалуйста, встаньте вот сюда, - я указала рукой на небольшой подиум по левую руку от себя. Он встал. И больше не двигался.
   Он замер в одной позе - взгляд, даже сквозь очки это было заметно, устремлен куда-то вдаль, руки сложены на груди, волосы покачивались от еле уловимого ветерка. Я поняла, что это все. И поняла, что нашла тот его образ, которого от меня ожидала Интегра. Выключив Моцарта, под которого имею обыкновение творить, я объявила, что на сегодня мы закончили.
   - Это все? - спросил он.
   - Да. Передай Интегре, что на следующей неделе... - я бросила взгляд на настенный календарь, поймав взглядом расписанные мероприятия, - в пятницу я смогу поработать с ней. Пусть позвонит мне.
   - Хех, - он холодно усмехнулся и исчез в облаке тумана.
   Да. Первое впечатление от Алукарда было вполне определенным. Он - вампир. И этим все сказано. Никаких эмоций, никаких чувств. Только холодные усмешки, выражающие все.
   Следующую неделю я посвятила себя выработке портрета Алукарда - с Интегрой особых проблем не было, но вот выразить все то многое, что таил в себе этот Живущий Дьявол... задачка не из легких. У меня не было в голове четкого образа, типажа, что ли. Какие-то расплывчатые общие черты. Ничего особенного. Во мне как будто пропало то единственное, что делает художника Художником.
   Не было того обычного вдохновения, окрыления, которое я чувствовала, стоя с кистью перед мольбертом. И даже любимый Моцарт мне не помогал. И я не знала, честное слово не знала, что может мне помочь. Нужно было лицо, встряска и вдохновение. При большом желании и это появится...
   Желание было, а необходимое мне для жизни никак не появлялось. Не появлялась также и Интегра, которая клятвенно пообещала позвонить. В конце концов, я позвонила ей сама.
   - Интегра? - спросила я нарочито бодро после сонно "Але" в трубке.
   - Я, - поддакнула трубка.
   - Это я.
   - Угу.
   - Ты нужна мне в студии. И Алукард, пожалуй, тоже, - мне хотелось произвести впечатление и, судя по всему, мне это удалось.
   - Уже все готово???
   - Нет. Мне не хватает кое-каких образов. Я даже не приступала к основной части, но без этих эскизов, я не смогу работать дальше - ты же знаешь, наше дело...
   - Знаю. Когда нам подъехать? - устало.
   - Прямо сейчас, - уверенно заявила я, делая вид, что не замечаю позевываний на другом конце.
   - Алукард!!! - Это видимо не мне.
   Прошло минуты три, как я поняла, пока Алукард появился рядом с Интегрой. Она тихо отдавала ему приказания, очевидно зажав рукой трубку, так что я смогла разобрать лишь "я подъеду через два часа, а ты ступай".
   - Алукард сейчас будет, а я часика через два, дела есть... - громкий зевок.
   - Ну, тогда пока.
   - Пока.
   Распрощались. Поговорили. Интриганки хреновы. И впрямь - через секунду после нашего разговора раздался звонок в дверь, чего я не ожидала - думая, что Алукард появится из воздуха прямо в студии. А может, это и не он...
   Но это был он. Он, каким я его не видела, и вообразить не могла. Идеально сидящая белоснежная рубашка заправлена с черные брюки со стрелками, волосы приведены в относительный порядок - их впервые не закрывает шляпа - кое-где просвечивают явные белые или алые пряди. Глаза за стеклами очков, но не тех - с круглыми красными стеклами, а других - стильных в легкой белой металлической оправе с дымчатыми стеклами. Руки в карманах брюк. Едва заметны перчатки.
   - Проходи, - гостеприимным жестом приглашая его войти, сказала я. Он уверенным шагом вошел внутрь, сразу же пройдя к моему мольберту, сев в кресло напротив. Я последовала его примеру. Встав за мольберт, я поменяла планшет с холстом на планшет с листами обычной бумаги и, вооружившись карандашом, стала искать идеальный угол.
   - Подбородок подними, - как-то машинально я обратилась к нему по-панибратски - на ты. Он чуть приподнял подбородок. Теперь было идеально. Но все равно, окрыления я не чувствовала. Прошло примерно минут пять, когда Алукард уверенно поднялся с кресла, достал буквально из воздуха оба пистолета и... нацелился в меня...
   В этот момент, я просто не знала, что и думать. А как вы думаете, о чем думает человек, оказавшийся под прицелом того, кто, если даже захочет, не промахнется???
   А вот и нет. Я подумала, что с таким почти звериным азартом в глазах он отлично вписался бы на десяток картин.
   И тут, он выстрелил... честное слово, я видела полет пуль - не одной, а штук пяти - в замедленной съемке со следами вибрации в воздухе - как в "Матрице". Но, что со мной было, когда я обнаружила, что пули попали не в меня...
   Я обернулась, а за моей спиной лежала кучка пепла и несколько серебряных пуль.
   - Очередные бессмертные идиоты, - виновато развел руками вампир. Я улыбнулась в благодарность. Это чувство захлестнуло меня. И теперь Алукард больше не был "вампиром Интегры". Живущим Дьяволом. Он стал для меня просто Алукардом - ни больше, ни меньше.
   И ко мне наконец-то пришло то вдохновение, то окрыление, которого я ждала. Алукард сел обратно в кресло, закинув ногу на ногу и сняв очки. Его алые глаза больше не сверили меня насквозь. Они просто смотрели за моей работой. Через час я закончила все, что могла и не могла сделать, но мне не хотелось отпускать Алукарда.
   Вот оно - то вторичное чувство - либо ненависть, ибо любовь. Ни больше, ни меньше. И не трудно догадаться, какое именно чувство стало для меня вторичным...
   Итак, прошел месяц с того момента, как Интеграл заказала мне эту картину. Я ее почти закончила - осталось кое-какие мелочи.
   С тех пор я ни разу не видела Алукарда живьем, но его образ буквально преследовал меня - на картине, на эскизах, этюдах, грубоватых зарисовках в альбоме. И даже любимый Моцарт напоминал о нем. Я словно потеряла какую-то часть себя.
   Интегра несколько раз наведывалась ко мне, то за тем, то за сем, по ходу рассказывая, что Алукард сильно изменился - перестал вечно перечить и вообще "поменялся в необычную сторону".
   - Все будто десять лет назад - я такая же маленькая, а он такой же терпеливый, - признавалась Интеграл. А я, прячась от нее за мольбертом, любовно выписывала каждую жилку в алых глазах Алукарда...
   Да, похоже, это чувство было действительно сильней всех остальных. И я не могла дальше воспринимать нашу дальность. Такую болезненную, но, к сожалению, мы ничего не могли сделать, да я даже не знала, что чувствует ко мне он!
   О чем в таком случае вообще может идти речь! Мне было тяжело работать над этой и без того непростой картиной в Лондоне. Мне надо было отвлечься и уехать...
   И я решила уехать. Поступила, так, как делают слабые - убежать от проблемы куда проще, чем встретить ее лицом к лицу. И моим укрытием мне послужила любимая Флоренция...
   Флоренция. Город мечты. Город мечтаний. И город, где они сбываются. Город, который до основания, до последнего кирпичика пропитан надеждой. Эти улочки, эти дома, эти пристани, эти музеи... Эта красота поистине божественна. Эта красота и ранит, и заставляет обо всем забыть, бросится с головой в этот омут...
   Флоренция. Город, в котором я могла почувствовать себя свободной от всего. И он ждал меня. Ждал каждую ночь, каждый рассвет и закат.
   И я вернулась туда. Наконец-то...
   Наконец-то эти улочки, парки, дома сопровождали меня... они словно вбирали в себя все тревоги и горести, оставляя душу чистой, как лист бумаги.
   Но даже там, мне не удалось спрятаться.
   Я работала в студии, расположенной в доме, который когда-то принадлежал моим родителям, когда раздался звонок в дверь. Я подумала, что мне привезли кое-какие материалы для работы, что я заказывала не далее, как три дня назад. Но это был не курьер из магазина...
   На пороге стоял Алукард. Он был одет примерно так же, как и в нашу последнюю встречу. Такой же прекрасный, идеальный... и моя уверенность куда-то улетучилась, мои мысли смешались, а душа вновь наполнилась раздирающими страстями... я теряла голову, от одного взгляда на его руки, его шею, его лицо... мне так хотелось обнять его, поцеловать, вдохнуть аромат его волос...
   Он так и стоял на пороге. Не смотря на то, кем он был, видно было, что внутри его тоже съедают страсти и желания. Он приблизился ко мне и обнял. Эти объятия не были железными - наоборот, очень приятными, мягкими.
   От него пахло апельсинами и сигаретами. Странное сочетание.
   - Ты прекрасна. Я понял это в ту минуту, когда впервые увидел у особняка, - прошептал он, прижимая меня к себе еще крепче, словно боялся потерять.
   - Я не хочу тебя потерять, - тихо сказала я, немного отстранившись - так, чтобы видеть его лицо полностью, - Но это неизбежно.
   - Но ведь не сейчас... - он поднял меня на руки и закружил по огромной и просторной студии. Как заманчиво все выглядело - полнолуние, ночь, Флоренция, и только мы под этим небом...
   - Но этот момент не продлится вечно. И завтра нас может уже не быть под этими звездами, - прошептала я, припадая губами к его губам. Он ответил на поцелуй. Я еще раз отстранилась и посмотрела в его глаза.
   - Этот момент будет длиться вечно... - ответил он.

...and we will live forever under these stars ...

0x01 graphic

13-14 августа 2005.

Kleo de Lioncourt (Gray)

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"