Оля родилась в Казани. Отец ее, правоверный мусульманин, вопреки стереотипам пил как сапожник, а русская мать, несмотря на то, что была крещеной, не умела ни лба себе перекрестить, ни яйца на Пасху покрасить. В общем, предки похерили традиции. Может быть, в этом был виноват комсомол, может, нужда заставляла думать о насущном, отбросив то, что в марксизме принято было называть "надстройкой", то есть всё относящееся к миру горнему, но Ольгу это категорически не устраивало. Ей позарез нужна была опора в мире трансцендентного, иначе, она это знала, в мире материальном будет очень шатко. В самоорганизацию материи она так и не смогла поверить, несмотря на все старания атеистически настроенных педагогов советской школы. В том возрасте, когда подростки бунтуют против учителей и родителей, она выбрала ислам, раздобыла у заезжих проповедников бесплатный Коран и с удивительным усердием соблюдала догматы веры.
На свой шестнадцатый день рождения, в год развала Советского Союза, она выпросила у родителей цепочку с полумесяцем, а спустя полгода окончила школу и рванула покорять Москву, на автобусе по причине дефицита наличных. Есть масса людей, которым истинная вера никоим образом не мешает достигать материального успеха в жизни, и Оленька была из их числа. Уже в толчее автовокзала она встретила свою недавнюю соседку по парте Светку, которая тоже тайком бежала подальше от родителей, видящих цель жизни в покупке ковра. На руках она держала своих мордастых, отнюдь не породистых и гонимых предками котов:
- Зачем ты их с собой тащишь?
- Если я их оставлю, им вообще кранты - они ковер обоссали.
- А что ты их в сумку не посадишь?
- Сажала. Им страшно.
Далее подруги следовали по жизни вместе, если не в ногу, то во всяком случае почти параллельно. Они вместе пошли на курсы комбината бытового обслуживания - Оля на массажистку, Света на косметичку, - и потом устроились работать в один салон. Поначалу и квартиру снимали вместе, но, как говорится, терпение и труд всё перетрут. Обе были нацелены на успех, не разменивались на мелочи, по идейным соображениям не пьянствовали, а потому благосостояние росло, и собственными квартирами они обзавелись практически одновременно, причем по соседству. Их сближала не только жажда трансцендентного, но и несвойственная их развращенному поколению, почти параноидальная серьезность.
Однако именно эта серьезность катастрофически мешала им обеим устроить личную жизнь. Неудача следовала за неудачей, недотепа следовал за альфонсом. Девушки плакали друг у друга на плече, перебирая все вероятности:
- Может, у меня изо рта пахнет? Или я одеваюсь как-то не так, или ищу не там? Где мужики-то нормальные?
Не учитывая того факта, что какой-то процент их женихов вернулся из Афганистана в цинковых гробах, какой-то перестрелял друг друга в бандитских разборках времен великого передела, а какой-то просто по природе своей оказался иной ориентации, они продолжали тщетные поиски. Алко- и наркозависимых можно было сбросить со счетов, они тоже все равно что мертвые. Годных осталось мало, а планку подружки задрали высоко. У Ольги - курсы повышения квалификации, заочный вуз, галерейная и театральная жизнь, - она не для того в Москву когти рвала, чтобы замыкаться на чем-то одном. И парня она искала тоже разносторонне развитого. Но во всех ее начинаниях компанию ей могла составить лишь подруга - мужчины были на редкость инертны.
Со временем в проблему включились Олины родственники со стороны отца: у каких-то знакомых сын обосновался в Москве, у каких-то племянник. Находилось достаточно доброхотов, желающих поспособствовать Олиному счастью, познакомить с правильным, надежным человеком, мусульманином. Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это какое-то совершенно иное понимание ислама вообще и ее, Ольгиной, роли в семье. Взгляды казанских женихов казались ей, мягко говоря, отсталыми. Религия - это не средство подавления женщины, это совсем про другое. Считая себя особой просвещенной, она не хотела делать шаг назад.
И даже теперь, двадцать лет спустя, когда Ольга Юсуфовна называлась мануальным терапевтом, а подружка ее - врачом-косметологом, ничего не изменилось в личном плане. Нравиться людям - это такой же талант, как поэтическая одаренность или художественное видение. Ольга была этого таланта начисто лишена. Симпатичная, гармонично сложенная, похожая на сытую домашнюю кошечку, она мгновенно привлекала мужчин, но в личном общении так же мгновенно умела их оттолкнуть. Иногда Оля скрепя сердце признавалась сама себе, что чересчур пряма, чересчур требовательна, и если видит, что кто-то не прав, то так об этом и скажет, не особенно стесняясь в выражениях. Она совершенно не умела, да и не хотела вести с мужчинами тонкую игру хищник-добыча. Ее маленькие, вовсе не музыкальные, но в меру изящные руки производили обманчивое впечатление слабости. Никому и в голову не могло прийти, что при необходимости свернуть шею противнику Оленька преуспеет. (По восемь часов в день месить живую плоть - достойная альтернатива тренажерам.) Столь же обманчивое впечатление производил и внешний облик: мужчины не ожидали встретить в ней столько силы воли, а обнаружив, пугались. Она любила блеснуть интеллектом, поразить эрудицией, даже после окончания вуза она продолжала заниматься самообразованием и очень этим гордилась. Так же, как гордилась и своей пунктуальностью:
- Семь часов вечера - это 19.00, а не 19.50, - с презрением говорила она опоздальщику, а слишком самодовольному и не в меру улыбчивому: - Мне ни к чему видеть все ваши зубы, я не стоматолог.
Некоторые же ее изречения и вовсе морально подавляли вероятных спутников:
- Ты меня считаешь набором функций? Нужную кнопку нажал и получил, что хотел? А если ты меня киской назвал и похабно улыбнулся, а я не растаяла, значит, это со мной что-то не в порядке? И если я не хлопочу вокруг тебя, следуя инстинкту наседки, и не пеку тебе пирожки, то я неженственна?
Или еще круче:
- В некоторых магометанских странах есть традиция, по которой жених дарит невесте в период сватовства золотых украшений не менее чем на два килограмма, - неудивительно, что после таких разговоров отношения заканчивались, не начавшись. Однако всерьез влюбившись в своего клиента - заурядного офисного работника, похожего на Хемуля из саги о мумитроллях, - она совсем забыла себя и уже даже не задумывалась о его вере. Да, собственно, тут и думать было не о чем, никакой верой там и не пахло, а Ольга готова была пойти на крайнюю меру - привязать его ребенком, но этой благодати Аллах ей не посылал.
- Он такой милый, мне кажется, если бы у него был хвостик (как у того Хемуля, рисованного), при ходьбе он бы покачивался вправо-влево, - делилась она с подругой, слегка краснея. Как говорится, первый вздох любви есть последний вздох мудрости. Она даже терпеливо смотрела с ним довоенные фильмы, которых терпеть не могла, так как ей трудно было поверить в героизм и мужество накрашенных мужчин. Но даже в состоянии любовного делирия она не смогла удержать свое эго в узде. Она цитировала "Мертвых душ" через слово, а в ответ получала ноль эмоций. Ольга не могла предположить, что ее избранник, такой душка, не читал это эпохальное произведение, и воспринимала его равнодушие исключительно в оскорбительном смысле. - Этот мудак моим шуткам не смеется! - когда же Хемуль, натянув подаренное ею термобелье, пошел на Болотную, отношения закончились: истинный ислам лоялен к власти.
Жених Светланы Валерьевны, обозначив серьезность намерений, попросил ее исправить нос (ей в школе сломали баскетбольным мячом) и даже оплатил услуги пластического хирурга, однако был крайне несерьезен в отношении супружеской верности. Иначе говоря, он шел на запах женщины, как крыса за дудочкой крысолова. Слово "кобель" казалось Светику слишком очевидным, простым и затертым, а "пес" - слишком нейтральным, недостаточно ругательным для данной ситуации. Так возникло новое зоологическое определение - псюндрик. Однако это животное покаянно признало себя таковым, но совсем не склонно было меняться. Ну и понятно, что у уважающей себя женщины, к которой уже по имени-отчеству обращаются, длительных отношений с псюндриком быть в принципе не может. И так как тридцатипятилетний рубеж был пройден, а статус "в девках" все еще не изменился, подруги дружно обратились к трансцендентному, то есть замотались платками по самые глаза и побрели по святым местам.
Только в России могла образоваться такая очередь к поясу Богородицы, которую транслировали все уважающие себя телеканалы. Давно замечено, что только в русской литературе присутствует богоискательство - другие народы своего бога не теряли, а посему им незачем его искать. Оля попала в ту сравнительно небольшую прослойку людей, к которым применима притча про летучую мышь - и не птица, и не зверушка. Вроде бы и не слишком русская, а богоискательство - во главе всего. Будучи уже очень подкованной в суфизме - интеллектуальном направлении ислама, Оля знала, что Бог везде, где его ищут, а потому не делала большой разницы между мусульманскими и христианскими святынями. И там и там женщины в платках и длинных юбках, а потому опасаться было нечего, авось камнями не закидают. Она стояла в той знаменитой очереди, и не только там.
По весне подруги своим ходом отправились в Троице-Сергиеву Лавру к мощам Преподобного. По иронии судьбы богомольцы были вынуждены проталкиваться между иностранными туристами и рабочими-ремонтниками, среди которых было много Олиных единоверцев. Морального удовлетворения поездка не принесла. Потом - в Новый Иерусалим с паломниками, и там тоже - строительные работы в самой активной фазе. Именно тогда, в дороге, разговорчивая паломница, проклинающая туристов и чучмеков, попутно назвала их дурами: в Москве находятся мощи Матроны и Даниила, а они таскаются в такую даль. Подруги поспешили исправить этот пробел.
Уже летом, после духоподъемного и весьма удачного похода в Покровский монастырь к мощам Матроны Московской, они со Светкой договорились поехать в Муром - к Петру и Февронии - и как-то подозрительно быстро и легко записались через интернет в группу паломников, прямо на ближайшие выходные. Погода была ясная, и ничто не предвещало разочарования. Стоило насторожиться - слишком уж удачно всё складывалось. И точно, потоптавшись полчаса на остановке перед прекрасным экскурсионным автобусом, Ольга с ужасом осознала, что подруга не придет. Однако менять планы она считала трусостью. И когда бородатый дядька с крестом крикнул "По машинам!", а паломники полезли занимать свои места, Оля шагнула в салон, словно в бой. На ступеньках почувствовала, что кофточка на плече треснула. Потрогала рукой - и правда, прореха. Но сзади напирали богомольцы, отступать было поздно. "Ладно, будем считать это подвигом смирения".
Пройдя мимо рядов мягких кресел, она забилась в корму, куда никто не хотел садиться, так как там укачивает. Качки она не боялась, зато очень опасалась разговорчивых богомолок, которые могли на раз-два раскусить ее - жития святых она не знала совсем, о Петре и Февронии усвоила только то, что по каналу "Культура" рассказывали, а от волнения могла и перекреститься по католическому обряду. И хотя глаза у нее голубые, платочек белый, а цепочку с полумесяцем она глубоко запрятала, кто знает, может, у последователей Христа глаз наметан, чтобы иноверцев распознавать. Но поскольку дорога была ровной, в первых рядах пели псалмы, регент сидел лицом к аудитории и руководил хором, а православный мулла уплетал кулебяки, которые ему матушка в дорогу напекла, Ольга расслабилась и позвонила вероломной подруге, которая в последний момент передумала паломничать из-за внезапного кошкиного недомогания:
- Ну, поблюёт и перестанет, что ей сделается, это же кошка! Света, кидала несчастная, ты же знаешь, что я одна в таком специфическом обществе некомфортно себя чувствую, - и, видя, что богомолки начали на нее коситься, неосознанно перешла на татарский - Светка понимала, хотя сама и не говорила. Страшноватый мужчина возраста "последней обороны", сидящий через проход, с любопытством не нее засмотрелся. - Не подслушивай! - шикнула она на него по-русски и продолжила разговор с подругой.
"Блин, - осенило ее так молниеносно, что она оборвала разговор на полуслове и резко захлопнула мобилку, - не умею я в шпионов играть! Хотела же шифроваться, вести себя тихо и незаметно. Надо как-то сгладить впечатление", - и полезла в рюкзачок за термосом.
- Уважаемый, чаю хотите?
Кадавр тем временем любовно, словно дитя, поглаживал у себя на коленях огромный, видимо, недавно приобретенный профессиональный фотоаппарат и явно не был готов к женскому вниманию:
- Я?!
"Я, бля!" - мысленно передразнила Оля. - Вы, вы! Составьте мне компанию, меня подруга продинамила, а я столько еды набрала... Да вы садитесь поближе, поболтаем. Ехать еще далеко, а я вижу, вы петь не любитель.
- Тогда уж и вы моими пирожками угоститесь, - мужик достал из пакета довольно-таки мятые, но по виду домашние пирожки. - Мама пекла. Вот эти с мясом, а эти с грибами.
"Мама! Не удивительно!"
- А мясо какое? - помня про халяль, осведомилась Ольга.
- Без свинины, - многозначительно улыбаясь, ответил мужик.
"Догадался, шайтан!"
- Тогда давайте с мясом, а то у меня с грибами сложные отношения, - Ольга щебетала, чтобы заставить соседа забыть ее неловкость. - Со мной такой забавный эпизод случился! У подруги тоже вот таких пирожков покушала, выхожу из подъезда, а мне навстречу женщина с собакой. Собака к ней морду тянет и говорит: "Ну, мам! Ну, пожалуйста!", а тетка ей так резко отвечает: "Нет, я сказала, никакого мороженого!" Думаю, всё, доигрались! Светка, зараза, галюциногенных грибочков подсунула. Она в ту пору Карлоса Кастанеду читала, вот, видимо, решила поэкспериментировать с пределами сознания. Потом, когда я с этой женщиной поравнялась, оказалось, что за ней следом идет сын, довольно упитанный подросток, силуэты полностью совпадают, и его просто видно не было. В общем, грибы нормальные, но осадочек остался...
Чудо, за которым Александр Аркадиевич заставил себя поехать в Муром, уже совершалось. Впервые за сорок пять лет собеседник, а вернее, еще чудеснее! - собеседница смотрела ему в глаза.
***
Если на лице есть нечто, чего там быть не должно - чернильное пятно, бородавка, шрам, - люди смотрят именно на это, на лишнее, до глаз очередь не доходит. Лицо Саши вечно было в болячках, и слово "вечно" в данном случае не художественное преувеличение. В далеком детстве мать пыталась его лечить, но поскольку она была сторонницей быстрых мер, то, не видя эффекта на третий день, делала вывод, что и лекарство плохое, и врач недоучка, и вообще всё везде сплошной фальшак.
Скрыть свое разочарование от сына она не умела. От ребенка она ожидала радости, умопомрачительного счастья, чтобы щечки-яблочки и заливистый смех, а то, что получилось - диатез, плавно перешедший в фурункулез, а затем и пиодермию, - ломало всю концепцию. Этим, прямо скажем, неудачным экземпляром даже перед подругами нельзя похвастать. Так как материнское сердце разрывалось смотреть на это чадо, надо было услать его куда-нибудь - да вот, к примеру, хоть в пионерский лагерь - не слишком задумываясь о том, насколько ему комфортно в коллективе. Был даже случай, когда, приехав его навестить, она уехала, не повидавшись - не нашла. Ребята из его отряда не знали, где он, а некоторые - и таких было большинство - даже не поняли, о ком идет речь. Это был пионер-невидимка. Как оказалась, сердобольная повариха, подкармливающая всех бродячих собак и кошек в округе и принявшая, видимо, Сашу за одного из них, позволила ему ныкаться в своей подсобке, где он и коротал время с шахматным журналом среди запасов гречки и тушенки.
У него не было друзей, так как он был достаточно проницательным, чтобы отличить радость от злорадства. Когда на лужайке играют две овчарки, сенбернар и дог, и вдруг с воплем "Я тоже собака!" к ним в игру включается той-терьер, самое удивительное в том, что доги-сенбернары признают в этой сявке собаку. С людьми иначе, не всякого они готовы принять в игру. В подростковом возрасте, еще не осознав эту истину, Александр пошел заниматься бальными танцами, чтобы с девочками знакомиться. Рассудил он вполне рационально: в подобных кружках партнеров всегда не хватает, так что сгодится любой. Но ничего из этой затеи не вышло, так как при столь близком контакте девочки имели возможность детально рассмотреть все его изъяны, которых было куда больше, чем достоинств, и за пределами танцкласса встречаться с ним не желали. Отчаявшись, он с головой ушел в фотодело, и дальше темная комната стала постоянным местом его обитания.
Когда он начал бриться, кожные проблемы усугубились, причем мать считала, что это он нарочно - сам членовредительствует, от безволия, чтобы можно было сидеть за печкой и не ходить на завоевание мира. Поступать в институт он не захотел, ему хватило десяти лет аутсайдерства в школе. Его не приглашали участвовать в концертах, развеселых школьных спектаклях и КВН - никто не знал, а самое главное - не хотел знать, насколько веселым и находчивым он может быть. Когда же отвертеться было нельзя - например, на коллективной фотографии, - милосердная учительница ставила его в последний ряд и загораживала хорошенькой девочкой с большим бантом. Быть и дальше в рейтинге ниже дебилов и двоечников, длить эту муку еще пять лет было немыслимо.
Видя это, мать погнала его в КВД, но там докторша, не глядя, спросила: "На что жалуетесь? - а когда он разъяснил, недовольно пробубнила: - Подумаешь! Всё у тебя в порядке, а то, что не в порядке, само пройдет". Главврач медкомиссии в военкомате, отчаявшись диагностировать что-то конкретное (а это было действительно трудно, так как у молодого человека было сразу три проблемы), отправил его домой навсегда и долго мыл руки, опасаясь, как бы этот шелудивый щенок не оказался заразным.
Пора юношеских влюбленностей прошла мимо него так же, как и армия. Тот, кто в детстве был нелюбимым ребенком, естественно ощущает себя в условиях безответной любви. В ситуации, когда другой сто раз плюнет и пойдет на поиски взаимности, тот, кого учили плавать методом утопления, будет терпеть и совершать подвиги, чтобы удостоиться хотя бы улыбки, одобрительного взгляда. Время от времени Саша влюблялся в какую-нибудь девочку, фотографировал ее тайком, вешал портрет на стенку, вздыхал и мечтал вручную. Девочка, как правило, не хотела не только дружить, но даже и просто появляться на людях в его обществе: это роняло ее престиж, ведь если у тебя парень урод, значит, лучшего ты не стоишь. Вот так, в безответных любовях, Саша дожил до седых волос.
Надежды на исцеление он не терял, посетив всех дерматологов и косметологов города и испробовав на себе не только их мудрые, научно обоснованные рекомендации, но и самые дремучие народные методы. Первая мысль обывателя при взгляде на нечистую кожу заключается в том, что все проблемы от недостатка гигиены. Остроумцы даже анекдот сочинили про "водом с мылом". О, если б эти хохмачи знали, сколько усилий тратят "шелудивые" на гигиену! Средств, которые Александр угрохал на борьбу со своей болезнью, хватило бы еще на одно Сколково. Он даже установил в ванной стереосистему, так как проводил там значительную часть времени. Ученые ищут лекарства от рака и болезни Альцгеймера, мечтая продлить человеческую жизнь чуть ли не до бесконечности, не замечая тех, кого одолели болезни, "не угрожающие жизни", но кто жизни как таковой не имеет вовсе.
Избыток досуга он тратил на наведение порядка. Раскладывать по полочкам, чистить, наводить лоск было его страстью. Его библиотека и фонотека были каталогизированы, а бедные одёжки сложены, как в лучшем бутике. В популярной психологии существует забавный тест. Вопрос звучит так: если вам предстоит переночевать одну ночь в гостиничном номере, вы устали, разделись, легли и вдруг заметили, что картина на стене висит криво, подниметесь ли вы, чтобы ее поправить или погасите свет и уснете? Саша, бесспорно, был из тех, у кого начинался нервный тик, если картина висит криво. Не исключено, что так он компенсировал недовольство собой: я несовершенен, но пусть вокруг меня всё будет тип-топ.
Когда в его жизнь вошел интернет, он изучил свою проблему со всех сторон, побывал на всех форумах-"лепрозориях", где такие же несчастные, как он, делятся своим опытом самодиагностики и самолечения, поскольку доктора Хауса на своем жизненном пути не встретили. Но и там, среди братьев по несчастью, он не нашел решения. Он мог защитить диссертацию по кожным болезням, однако излечиться не мог.
Однако виртуальный мир помог в другом - дал ему суррогат общения. Он мог поговорить с невидимым собеседником не только о лжи фармацевтических концернов, но и, прикинувшись ником Зорро, пофлиртовать с девушкой. Разумеется, он знал, что соблазнительная фотка девушки фальшивая, как, впрочем, и у него в аккаунте, но думать об этом - последнее дело. Постоянная посетительница форума прокаженных, год за годом разоблачающая неэффективные, а порой и откровенно вредные косметические и лечебные средства под ником Проказница, показалась ему интересной. Она громила клерасил и скинорен, как неистовый Виссарион. Когда другая прокаженная особа что-то сказала о том, как надо уметь принимать себя таким, какой ты есть, Проказница разразилась беспощадной отповедью:
"Если некий везунчик провалился в деревенскую уборную, он должен не учиться принимать себя таким, каков он есть, а пойти и отмыться. Ближние не обязаны терпеть его таким, и его долг - подумать о ближних". Дискуссия затянулась на месяц, Саша тоже в нее включился, чем привлек внимание Проказницы. Он даже начал грезить о том, что обрел единомышленницу и решился пригласить ее на свидание. Однако, вопреки всем ожиданиям, она не обрадовалась. "В одиночестве у меня бывают моменты, когда я забываю о своей проблеме. С Вами, видя Вас, я буду постоянно помнить о том, что - такая же. Я не смогу подавить отвращение - не к Вам, боже упаси! - к самой себе. Да и Вы тоже от моих прелестей можете оказаться несостоятельны как мужчина, а это травма. Так что давайте останемся друг для друга Проказницей и Зорро". Александр был вынужден согласиться с ее доводами, сосредоточившись на виртуальном общении, виртуальных шахматах и виртуальных жалобных книгах.
"Небогатый плей-лист на радиостанции - свидетельство узкого кругозора музыкального редактора, но мы готовы простить что угодно, когда речь идет о лучших хитах всех времен и народов, даже если их крутят по кругу. "Радио на семи холмах" позиционирует себя именно как сокровищница мировой музыки, и это так, - писал Александр на сайт любимого радио. - Но скажите мне ради всего святого, как в эту сокровищницу затесалась группа "Ase of Base"?! Это же абсолютный трэш! Это все равно что "Руки вверх" подавать под рубрикой "Золотая коллекция".
Причем Александр понимал, что, комментируя всякую чепуху, становится похожим на советских пенсионеров, которые от избытка свободного времени писали во все инстанции, но не мог с собой ничего поделать. И когда в Москве заработал портал "Активный гражданин", он нашел себя - там можно было с полным правом возмущаться по делу.
Работать с людьми по понятным причинам он не мог - это было бы слишком мучительно для обеих сторон. А потому избрал для себя цифровую съемку неодушевленных предметов: мебель для каталогов, товар для интернет-магазинов. В недолгий период офисной жизни начальник сажал его в дальний и по возможности темный угол, чтобы не видеть, а когда в моду вошла работа "удаленно", босс принял этот вариант за наилучший - обрабатывать фотографии можно и на дому. Предполагать в этом бессловесном существе какие-то таланты тоже никому не приходило в голову - ни боссу, ни родительнице. Мать о его работе отзывалась таким тоном, словно речь шла о дауне, который клеит конверты на дому.
- Ты все время надо мной насмехаешься, - пытался он восстановить свое человеческое достоинство.
- Вовсе нет, это у тебя больное самолюбие.
- Оно не исцелится от твоих подковырок.
- Перестань ныть, неврастеник! Тебя послушать, так мама чудовище! Захотел Canon, вот тебе Canon! Захотел рыбок - вот тебе филе! Можно подумать, ты плохо живешь! Любой распад начинается с распада воли, - мама была начитанная и цитировала Бродского. - "Не позволяй себе быть жертвой, даже когда ты таковой являешься".
Он зарывался в книги, в живопись, музыку и кино - благо жизнь в столице открывает искателям интеллектуальной пищи безграничные возможности. К тому же и мама говорила, что новые впечатления полезны для перистальтики кишечника.
Перед молодым человеком лежит непаханое поле информации, накопленной веками. Ему постоянно есть чем занять ум. Но с годами, по мере освоения, ее остается все меньше, и тогда начинается отслеживание новинок - это своеобразная форма гимнастики ума. И именно тогда начинается нытьё: раньше и фильмы были лучше, и писатели талантливее. На самом деле по-прежнему снимается три хороших фильма в год и пишется две хорошие книги, но это удовольствие трудно растянуть на год, а запасы прошлых эпох уже практически полностью исчерпаны в юности. И оказывается, что очень трудно отвлечься от своей душевной боли - ведь неинтересная книга не захватывает. Водишь глазами по строчкам, а мысль всё та же: жизнь проходит мимо, а я читаю бездарный текст, чтобы как-то скоротать время, отведенное мне для жизни, для счастья, которого нет и, видимо, не будет. В юности ужасался, что Монте-Кристо просидел в тюрьме четырнадцать лет, а сам-то уже сколько лет замурован в поганой оболочке?!
***
Сорок пять несчастливых лет - это очень много, гораздо больше, чем нужно. Люди терпят все тяготы жизни ради какой-то радости, у каждого это что-то свое. Если бы были одни тяготы, никто не стал бы терпеть. Александр обратился к религии, так как почувствовал, что терпение на исходе - не сегодня, так завтра он станет причиной задержки поездов в метро. Собственно, у него была мысль сходить на исповедь к какому-нибудь мудрому старцу, там, в монастыре, но чуток не дотерпел. Под пирожки рассказал всё татарке в драной кофте, всё, что накопилось на сердце за долгую и тотально одинокую жизнь. Говорят, каждый умирает в одиночестве, больной же и живет один - никто не разделит с ним его несчастье.
- Юрий Олеша, кажется, говорил, что в шахматах должна быть такая фигура - дракон, который никаким правилам не подчиняется и всех побеждает. Ведь это так логично! Жизнь складывается без оглядки на наши умственные способности, никакие хитроумные комбинации не помогут - судьба действует, как тот дракон - без правил. Наказывает не тех, кто этого заслужил, и награждает не тех, кто достойнее.
- Да, да, - кивала Ольга. - Vitam regit fortuna, non sapienta (жизнью управляет судьба, а не мудрость).
- Они мне говорят: "Ничего страшного, это же не рак, не СПИД". Так может судить только министр здравоохранения, для которого больные - это цифры в таблице. Человеку абсолютно все равно, что ему не дает жить - рак, СПИД или банальная экзема. И утешать человека тем, что его болезнь не смертельна, это все равно, что инвалиду без рук, без ног сказать: у тебя сердце здоровое, сто лет проживешь! То-то он обрадуется! - Александр не мог остановиться, его впервые внимательно слушали. - Иов безропотно принял потерю имущества и даже гибель всех своих детей, но принять себя прокаженным не смог, возроптал. "Да будет проклята ночь, когда я родился... за то, что не затворила дверей чрева матери моей и не сокрыла горести от очей моих!" (Иов 3:10) - Уже доехав до места назначения, они вместе вышли из автобуса и дальше следовали рядом, продолжая разговаривать. - Платонов в дневниках сам себе задавал вопрос: "Что лучше - быть свободным слепым человеком или зрячим, но невинно заключенным?" Я всю жизнь чувствую себя невинно заключенным, я несвободен в этой оболочке, у меня не было ни малейшего шанса реализоваться. В нашем мире это стыдная проблема, более стыдная, чем дурные болезни. Инвалида могут рано или поздно избрать президентом, прыщавого - никогда. Даже звезды делают ненужные пластические операции, чтобы скрыть истинную причину, по которой они обратились в клинику, потому что истинная причина не найдет понимания в массах. У героя не бывает геморроя!
- Да, я вас очень хорошо понимаю. "У здоровых людей нет психики", - Оленька тоже сыпала цитатами, словно длинным шестом измеряя его глубину, но он, библиотечный червь, реагировал мгновенно:
- Это Ницше.
- А я, кажется, знаю, как вас лечить. Моя подруга - косметолог, ну, я вам рассказывала, та, что приехала в Москву с двумя котами на руках и потом с носом осталась... Ну, не важно. Короче, у некоторых ее пациентов была та же проблема, и она, заручившись их письменным согласием на риск, ветеринарные препараты им прописала, которыми своих зассанцев лечила. Помогло! - говоря всё это, Оля ощутила, как в ее сознание заползает совершенно фантастическая мысль о том, что ведь и тот князь, к мощам которого они сейчас направляются, именно с этой проблемой пришел к Февронии, некрещеной язычнице, и какой интересной сделкой это всё закончилось. Александр же, интуитивно догадавшись, зачем красивая и, судя по всему, целеустремленная женщина может ехать в Муром, сказал:
- Если это правда, я на вас женюсь, - к скверному женскому характеру у него давно выработался иммунитет, а иных изъянов он у Оли не видел.
- А сколько вы зарабатываете?
- Я буду зарабатывать столько, сколько жена велит.
- Это правильный ответ, - удовлетворено улыбнулась Ольга и взяла его под локоток. - Представьтесь, пожалуйста.