Молодой, амбициозный, перспективный, целеустремлённый, работящий, легко обучаемый и даже иногда приносящий удачу Семён (так он описывал себя в многочисленных резюме), мужчина тридцати семи лет, доходяга с круглым, смотрящимся абсолютно не к месту брюшком, вышел из небоскрёба (эти высокие здания он иронично называл небоёбами), сорвал бейдж с отцовской рубахи, которая была ему на два размера больше, и вознёс руки к небу. В ту же секунду молния поразила его прямо в макушку. И била долго, ровно до тех пор, пока Семён не испустил дух.
Место гибели оцепили. Вызвали спецов.
- Тридцатый случай за неделю, - сказал высокий худощавый полицейский Мак детективу Грише Снекеру - стильному зализанному молодому мужчине в длинном бежевом пальто, с двумя кобурами с револьверами, спрятанными за пазухой.
- Всё это напоминает мне тот анекдот, - сказал детектив, смоля сигарету и прищурив глаза, - что гром - это не когда бог играет в бильярд, это он...
- Доложите обстановку, - командирским голосом сказал внезапно выросший за спиной начальник полиции.
- Докладывать нечего, эксперты работают, - сказал полицейский, - но уже наперёд ясно, что смерть наступила в результате действия электрического тока высокого напряжения, силы и озлобленности на наш город.
Начальник наклонился к покойному.
- Какое жалкое зрелище.
- Недостойная смерть? - спросил присевший рядом на корточки детектив.
- Я про его рубашку. Какое убожество, - сказал главный полицай, вытащив из обгоревшей ладони убитого обугленный бейдж. - Семён, ага. Я думал, такое имя дают только великим людям.
- По всему видать, не всегда.
- Узнайте, откуда это, - начальник бросил бейдж детективу и тут же скрылся, лихо растолкав толпу зевак, копившихся широким пастбищем за ленточным красно-белым ограждением.
Снекер сидел у компьютера допоздна. Листая и листая страницы, пока не нашёл изображения подходящих бейджев. Вариантов было три.
- Бинго! - сказал детектив и, резко выхватив револьвер, выстрелили в монитор. Он забыл, что утром зарядил оружие, а на предохранитель не ставил, потому что мало ли что. - Тьфу ты, дьявол! Вот опять...
На следующее утро Снекер отправился на первый адрес. "Курсы злачных домохозяек" - прочёл он на вывеске двери тридцать пятого этажа того самого небоскрёба. Гриша молча вошёл, повесил шляпу на вешалку, взял бейдж без имени из обувной коробки и присел позади круга женщин, сидящих на широких, не под стать стульям, задницах и сопровождавших каждое его движение удивлёнными взглядами.
- Это курсы злачных домохозяек, - сказала главная женщина с самой большой задницей.
- Я знаю, - подозревая сразу всех, ответил Гриша.
- Здесь не курят, - сердито возразила главная задница.
- Я знаю, - отрешённо сказал детектив, дымя и рассматривая поддельные дипломы на стенах.
Женщины отвернулись от Снекера и изготовились записывать за главной.
- Продолжим, - сказала она. - Кто скажет, чем отличается злачная домохозяйка от не злачной?
- И да, и нет, - неоднозначно ответила главзадница.
Рука детектива инстинктивно потянулась за револьвером - он инкогнито болел редким заболеванием - аутосуицидальный пико-миоклонус - когда слышал глупости, особенно женские, сразу пытался убить себя.
"Нет, это точно не те курсы!" - думал Снекер, убежав от злачных домохозяек, на ходу сорвав шляпу с вешалки.
Второй адрес находился на пятьдесят втором этаже - "Последователи библейского змея". За мрачной стойкой ресепшна сидела размалёванная под Хэллоуин девочка, сосущая чупик.
- Вы записаны? - спросила она.
- Разумеется, - врал, не краснея, Гриша.
- Как ваша фамилия?
- Люцифер, - мрачно сказал Снекер.
- Ага. Вижу, - сказала девочка и что-то обвела ручкой в журнале. - Вот. Прикрепите ваш бейдж. Следуйте за мной.
Они шли по тускло освещённому красными лампами коридору. Зайдя в комнату с многочисленными аквариумами, Гриша смекнул - тут собираются любители гадов и разного рода пресмыкающихся. "Гнусный террариум. А куда деваться?"
- Выберете себе любую змею. Они не ядовитые, мы об этом позаботились. Хе-хе, - сказала злорадно девочка, тут же подавившись чупиком.
- Хорошо, возьму гремучую.
- Вот, - девочка достала змею и набросила её на плечи детектива на манер шарфа. - Вам очень идёт, - сказала она, сделав шаг назад и обведя Снекера взглядом с пят до головы.
"Вот же змеюка подколодная, нахваливает почём зря, а все ж таки до чёртиков приятно!" - подумал Гриша.
Снекер следовал за девочкой к месту проведения мероприятия по длинному тускло освещённому синими лампами коридору.
- Я думаю, что Земля стоит не на черепахе, а на большой змее, - неясно к чему сказала девочка.
Снекер ударил себя по правой руке рукой левой - та отчаянно тянулась за револьвером, с целью убить своего хозяина. Обострение болезни чревато безвременной кончиной.
- Входите и разувайтесь. Носки тоже снимайте. Да не с меня. С себя. У нас так принято, - девочка отворила большую дверь. В центре большого помещения был разведён костёр. Вокруг на креслах сидели люди в темных накидках. Змеи неспешно набрасывали петли своих упругих тел на шеи людей.
- Кто вы?! - громом пронёсся бас.
- Люцифер, - смело врал детектив. Многие ахнули.
- Так проходите же к своему месту!
Снекер уселся на единственное свободное кресло. Его змея, шипя и потрескивая погремушкой на хвосте, извивалась на его шее, забирая тепло и отдавая холод. "Прямо как моя бывшая жена", - подумал Гриша.
- Продолжим! - грянул эпохальный бас, хотя кто говорил, видно не было - только огонь испускал, похрустывая углями, свет в этом мраке, освещая молчаливые лица последователей библейского змея.
- Доподлинно известно, что Змей является центральным персонажем священного писания. Все дело в акцентах. Люди ставят акценты на людей, а мы ставим куда надо - на змей!
Большой силуэт медленно очерчивался в углу казавшейся бесконечной комнаты. Огромный человек с под стать ему большой змеёй приближался к костру. Последователи застыли в изумлении, сложив молитвенно ладони. Снекер последовал их примеру. Ему было не по себе. Мрак сужался вокруг. Да и пол был холодным. Ноги мёрзли.
Человек с басом вышел к огню. На его могучих плечах неспешно извивалась анаконда.
- Нужно ходить босиком, так чувствуешь землю, - сказал бас. - Змеи же не надевают чехлы, когда ползают. Тогда почему нам стоит носить обувь? Ходить в башмаках - то же самое, что любить в резинке.
"Я не люблю никакие резинки. С детства на латекс аллергия", - подумал Гриша.
- Пора приступить к делу, - сказал бас. - Позвольте же последователям бога, лежащим на ваших плечах, укусить вас. Нужно закрепить связь кровью. Но сначала вы укусите их. Люцифер?! - изумился бас, увидев сверкающие пятки Снекера - тот бежал наутёк, бросив свою змею в сторону огня. - Держите его!
Началась вялая погоня, длившаяся ровно две секунды - пока бас прокричал "держите его!"
Детектив нервно курил на лестничной клетке, поднявшись на пару этажей. "Чёрт побери! Как же я обувь мог забыть! Дурак! Хотя ладно, всё равно там стельки прохудились".
Снекер ехал на восьмидесятый, на распоследний, этаж небоскрёба. Последнее место, где выдавали те самые бейджи.
Войдя за белоснежную дверь, Гришу тут же схватил за плечи какой-то малый - молодой, прилизанный и в дешёвом костюме.
- Какого чёрта?! Я тебя спрашиваю!? Какого чёрта?! - малый изо всех сил теребил Снекера за плечи и брызгал на него слюной.
- Я... Да что за чёрт?! - возмутился детектив.
- Ты! - скомандовал малый одному из присутствовавших многочисленных нерях, дёргающих друг друга за плечи, стоя кругом в большой комнате, облачившись в несоразмерные отцовские не заправленные рубахи.
- Я! - отозвался неряха.
- Быстро сменил меня!!!
- Есть!
Теперь уже неряха дёргал Снекера, как будто он - не серьёзного пошива детектив, а мерзопакостный школьник, разбивший мячом окно и выслушивающий нападки скверного учителя.
- Какого чёрта?! Где тебя носило?! - завывал неряха, забрызгивая лицо Гриши вторым слоем слюны.
- Нет, не хватит! Ты должен был быть здесь с открытия! С января! - неряха начал отвешивать Грише пощёчины. - Жизнь летит в бездну, ты тратишь её! Спускаешь жизнь в унитаз! Но ты ведь можешь! Он может?! - кричал неряха.
- Он может! - отозвались другие три десятка нерях, отвешивающих друг другу оплеухи.
- Что могу?! - срываясь на плач, выдавил Снекер.
Так позорно его не лупили со школы.
- ВСЁ!!! Повтори!!!
- Чт... - пощёчины посыпались с двух рук.
- ПОВТОРИ!!!
- Я все могу...
- Не слышу!
- Я всё могу.
- Говоришь как баба!
- Я всё могу!
- Ещё!
- Я всё могу!!
- ЕЩЕ!!!
- Я ВСЁ МОГУ!!!
- Так уже лучше! Ещё раз!
- Я ВСЁ МОГУ!!!
- ЕЩЕ!!!
- Я ВСЁ МОГУ!!!
- Перерыв! - скомандовал прилизанный малый. - Всем сесть! Ты! Почему без обуви?!
- Так спешил к вам, - уверенно оправдывался всхлипывающий детектив, - что забыл обуться.
- Вот это мне нравится. Он молодец!
- Он молодец! - повторили адепты.
- Подойди ко мне, безобувный. Нравится это имя? - нахмурился малый в пиджаке.
Не успев толком сесть, Гриша встал с пола, где неряхи сидели полукругом. Ни мебели, ни доски с маркерами, ни столика с кофе и чаем. Только тарелка с бейджами у входа.
- Нравит... - Гриша снова выхватил увесистую оплеуху от малого.
- Тебе не должно нравиться ни одно имя, кроме Виктора и Никиты! Только эти имена переводятся, как победитель! Ты победитель?!?!
- Я... - новая пощечина. - Да! Я победитель!
- Как тебя зовут?!
- Никита! Сегодня же бегу в паспортный стол менять имя!
- На какой температуре ты будешь стирать вещи?!
- На шести... - пощечина. - На девяносто, только на девяносто!!!
- Сколько сахара ты будешь сыпать в кофе?!
- Я буду заливать кофе прямо в сахарницу! - пока ещё Гриша скорчил рожу, готовясь принять пощёчину, которой не последовало, хотя малый в пиджаке уже занёс руку.
- Так!
- Так! - вторила толпа сидящих нерях.
- На какой скорости ты будешь водить машину?!
- На максимуме, как последний мудак-стритракер!
-Так!
- Только так! - хором.
- Садись, адепт Никита!
- Никита! - неряхи вожделенно вознесли руки к небу-потолку. Гриша сел, удивлённо обведя сидевших взглядом.
- Максимум - вот ваше главное слово на всю жизнь. Бери от жизни всё, выдавливай всё до последней капли, а потом бери снова!
- Так!!!
- Рвите жизнь зубами в клочья! Танцуйте, как будто все смотрят! Пойте, как будто все слушают! Тратьте, как будто все завидуют! Ешьте до отвала! Пейте, пока не захлебнётесь! Думайте вслух! Пукайте вслух! Говорите внутренним голосом вслух! Никаких стеснений! Никаких оправданий! Никаких сомнений! Только вперёд, ад епты!!!
- Только так!!!
Тем временем обе руки Снекера потянулись за револьверами. Сознание было затуманено странными установками. Но аутосуицидальный пико-миоклонус существовал именно в подсознании. И ни одному даже самому матёрому коучу было до него не достучаться.
Внезапно в помещение вошла девушка анорексичной наружности.
- Не забываем после занятия сдать по пять тысяч и передать мне фотографии ваших банковских карт. Код с оборота карты напишите рядом с фамилией.
-Так!!!
Руки детектива стали опускаться вниз.
- На сегодня всё! Можете обняться и поплакать на прощание! - срываясь на крик, давал установки малый.
Все обнимались и плакали. Гришу тоже сдавили в потных объятиях.
- Никита, ты был неподражаем! - скулили неряхи.
- Так! - почему-то гаркнул Снекер.
- Только так!!! - отозвалась многоголосая глотка, а после все долго хлопали.
Гриша Снекер чувствовал прилив сил всякий раз, когда получал по лицу. Тем более, прилюдно. Настроения добавили и речи малого в пиджаке. "А ведь до чего хорош, чертяка!" - думал Снекер, выйдя из небоскрёба. Где его тут же начала бить молния. Прямиком в темечко. Била минут шесть. Но детектив не лыком шит. Он стоял босыми ногами на стальной решётке для чистки обуви. А тупое электричество этого не заметило. Шах и мат всем вашим тупым законам. ЭДС для участка цепи, хах!
- Мам, а этот дядя из этих, и бог пытается его убить? - спросил малыш маму.
- Утютю. Ты такой маленький, а уже всё понимаешь, саму суть ухватил, - поюлила мама.
Гриша прикурил от молнии. Место оцепили. Вызвали спецов. Молния продолжала бить его изо всех сил, да всё напрасно. Приехал шеф полиции.
- Докладывайте, детектив!
- По всему видать, молния бьёт тех, кто выходит с каких-то курсов личностного роста, что проходят на последнем этаже. Просто ты выходишь с гиперпозитивной энергетикой. И тупой природе это не нравится. Ты должен быть унылой говнинкой.
- Скажите, - спросила журналистка в розовом, протянув микрофон к Снекеру, - вы чувствуете себя героем?
- Я просто делаю свою работу.
Толпа зевак умилённо выдохнула.
- Что говорят спецы, шеф? - спросил Гриша.
- Говорят, что просто нужно настроиться на привычный унылый безысходный лад.
- А как?
- Ты уволен. Твой напарник спит с твоей женой. Дед Мороз существует. Muse к нам не приедут. Нефть дешевеет, клиент уезжает. На Крестовский нужно ещё три миллиарда баксов. ГМО теперь само выращивает продукты. Капитализм - это болезнь. Весны не бывает. Наш президент...
- Ладно, хватит, - сказал Гриша с потухшей сигаретой.
Молния била все слабее и слабее, пока вовсе не иссякла. - Хорошо у вас получается портить настроение глупостями.
- Да. Глупостями... - неоднозначно прокашлял шеф.
- Теперь вы чувствуете себя говниной, как и раньше? - спросила журналистка.
- Определённо.
- Этот поддонок курил на курсах для злачных домохозяек! - гавкнула главная задница из толпы.
- Я говнина, мне можно, - Снекер деловито закурил по новой.
А оцепление начали снимать.
- Скажите, чем отличается злачная говнина от не злачной? - спросила журналистка.
Большей глупости Снекер не слышал, и болезнь победила - Гриша, по-македонски, застрелился с двух рук. Все охали и ахали, даже не заметив, как на другом конце улицы молния точёным ударом в макушку поразила молодого панка, довольно пританцёвывающего в наушниках под песню "Green day": "Bang! Bang! Give me fame!"