Ты отвечаешь на звонок, а дальше - глухота, и кувырком летит проспект, и под ногами зыбь, и та же вроде бы Москва, но видишь - здесь черта. За ней до чёрта тяжело, до хрипа, до крезы - и ты, и ты, и ты уже за ней на семь восьмых, на ненадёжной мостовой, где до психушки - вздох.
Ты за протянутой рукой - тебе удар под дых.
Возьми назад свой новый день. Верни, как было до...
И в этой сраной глухоте, где хочется не знать, не быть, не помнить, не смотреть ни в почту, ни вокруг, автопилотом прёшь домой, вслепую - на кровать, и падаешь ничком в свой сон, как в чёрную дыру. И спишь, и спишь, и спишь, и спишь - в запой, до тошноты, как будто смысла нет вставать ни завтра, ни потом, до боли, слипшихся ресниц, до грёбанной черты...
...и слышишь тонкий звон сквозь сон - снаружи, за окном.
Не в первый раз непервый снег ложится на Москву. Всего лишь снег: смягчилась даль и поредела мгла. Но это держит на плаву - дыши! - и наяву.