Аннотация: Заря по-прежнему пытается отвоевать себе достойное место в этом новом, прекрасном мире... И совсем не её вина, что сама реальность трещит по швам. Страница автора Заморожено
Над землями фей сгущались тучи. С южного океана двигался широкий фронт грозовых облаков, предвещая суровую зиму, которые люди не видели уже многие века. Растения сложили листья, смиренно приготовившись выносить льющиеся с неба потоки воды, животные попрятались, весь мир застыл в тишине и страхе.
И только неугомонные люди выбрали это время для традиционной поездки на каникулы.
Я была в своей комнате в Академии, вертелась перед зеркалом, критически разглядывая своё отражение. Нет, пожалуй надо вводить капитанский мундир в женском варианте, платья мне уже совсем никак не катят.
Все здешние модели призваны подчеркнуть хрупкость девушки: её тонкие ручки, талию рюмочкой, нежные плечики... А я, блин, лошадь. Ну, то есть, если все остальные тонконогие эльфийские кобылицы, то я конкретная такая мускулистая боевая лошадь. К таким выводам я пришла, когда одела своё зелёное платье, в котором я появилась в этом мире. Ехать к папе придётся в нём, ведь оно единственное не принадлежит Академии.
Нет, сидит-то оно на мне нормально, даже лучше, чем раньше, так как вместе с мускулами у меня отросла и грудь. Внезапно, что называется. Наверное, в местной еде содержится слишком много капусты. Но здешним девушкам я в плане изящества проигрывала всухую... Значит, надо делать акцент на что-то другое. Можно стащить фасончик у Нео, только с воротником придётся что-то сделать, здесь не принято шею одеждой скрывать, да и не хочется мне грудь прятать.
– Будешь долго в зеркало смотреть, и тебя утащит бабайка, – абсолютно серьёзно сказал Элиор.
Тот сидел за столом и прошивал мои записи в жёсткие обложки, чтобы бумага не повредилась за время путешествия. Ничего особо секретного я не записывала, так что могла не бояться утечке информации. А коль уж Элиор выразил желание ехать со мной на Чёрную Гору, и вообще в женихи наметился, то пусть поработает на благо... меня.
Да-да, в женихи. Я пока не спешу его расстраивать, но...
После той памятной ночи, прямо на следующий вечер я пришла к Аресу, чтобы вернуть его записи по капитанству, которыми даже не воспользовалась ни разу. И завязался у нас спор на тему того, можно ли характеризовать мои действия как магические.
– Ты нагло колдовала! – заявлял он.
– Ничего подобного, я просто танцевала! – возражала я.
– Ага, а ничего, что свечи прогорели в два раза быстрее положенного?
– Я и не отрицаю тот факт, что мы с пламенем взаимодействовали...
– Ага!
– Но магией это называть некорректно. Я не придавала этой энергии никакой формы, а любой человек самим фактом своей жизни взаимодействует с силами. Ты и дыхание магией назовёшь?
– Не назову! Но ты – колдовала! Ты специально всё это сделала!
– Конечно, специально! Ещё бы случайно... Но тогда ты и так называемые «женские чары» магией считать будешь?
– Это другое!
– Что другое?! Значит, как бы случайное оголение плечика – это не магия. Кокетливая демонстрация сисек – не магия. А танец – уже магия?!
В таком вот ключе мы ругались долго и со вкусом... Кайф нам обломал Элиор. Сначала он просто заглянул к нам на огонёк, выясняя, почему с этажа доносятся крики, а все комнаты пусты... Ну да, кто в здравом уме захочет оставаться рядом со спорящими наследниками. Оценив сцену, алхимик сбегал за Вандой, которая с милой улыбкой устроила нам ледяной дождь прямо в комнате.
– Магия – это осознанное влияние на реальность, – невозмутимо сообщила она, ничуть не смутившись наших кровожадных взглядов. – Заря знала, что делает, поэтому её действия можно классифицировать как колдовство.
– Но... – начала возражать я, чувствуя себя по-настоящему глупо. Мокрая, дрожащая, недоумевающая... благо хоть вызванная Вандой вода была не совсем реальной и стремительно исчезала.
– Я не договорила! – звонко припечатала она. Золотой Голос, м-да. – Но на вас с Элиором магического воздействия оказано не было, только на меня. Дальше уже ваши тела расстарались.
– Но... – попытался возразить Арес.
– Я не договорила! – топнула ножкой его невеста. – Пари на применение магии было на интерес, так что дискутировать совсем незачем. А вот соблазнить она тебя соблазнила, так что отдавай то, что ты ей там проспорил.
Возникла неловкая пауза.
– Наследие наследием, а против файербола хрен попрёшь, – глубокомысленно заявила я.
– Не стой между ведьмой и миром, радостью и дружбой, – поддержал Арес. – В порошок сотрёт.
Ванда вытянулась, как тушканчик, мгновенно вспыхнула и наметилась уже выскочить за дверь, как её сцапал в объятья Арес.
– Ничего, милая, ты права, – говорил он, поглаживая ведьму по спине. – Мы совершенно впустую ругаемся. И ты молодец, что нас остановила. Зубоскалили мы это... не со зла, от неожиданности. Мало кто осмеливается нам возражать.
Да Ванда, судя по взгляду, сама от этого в шоке. Ну, вертясь среди ведьм она приобрела некую не свойственную ей от природы стервозность... однако направлять её на ругающихся наследников – это надо отвагу иметь. Прессинг аур, должно быть, был немалый.
– Единственное, что меня беспокоит, так это ты, Элиор, – продолжал наследник, обращаясь к стоящему в уголочке алхимику. Вот уж кто правильно всё почувствовал, коленки заметно дрожать... Но тоже ведь не сбежал! – Я поэтому предполагаю магическое воздействие, потому что... потому...
Наследник запнулся. Увы, деликатность не является врождённой чертой местного правящего рода.
– Энергетическая предрасположенность, – кисло улыбнулся парень. – Мне ли не знать, что это такое.
– Ничего, – пакостно улыбнулся Элиор. Это было внезапно, а нелогичное изменение поведения всегда... настораживает. – У меня есть иной вариант.
И посмотрел на меня. Сказать, что я почувствовала себя неуютно – это безбожно преуменьшить, почти соврать. А с тех пор он начал полномасштабную кампанию для перехода из ранга подчинённого и «друга по кровати» в полноценные женихи.
Ну... и я была бы не я, если бы этим не воспользовалась.
– Что за бабайка? – спросила я, пытаясь заколоть волосы «драконами» в соответствии с местными канонами.
– Демон зазеркалья, – пояснил алхимик. – Чем дольше смотришься в зеркало, тем больше он захватывает власть над тобой, и в один прекрасный момент он тебя «Ам!» и утащит душу в свою зазеркальную берлогу.
Я задумалась. А ведь действительно, перемещаться между мирами без физической оболочки гораздо проще, тот же поток свободно протекает сквозь миры, не оставаясь в границах, как стихийная магия. А его инструменты – те же зеркала, да сны... Через которые я попадала в Туман.
– Да пошутил я, не надо созывать охоту на бабайку, – обеспокоился Элиор. – Это детская байка, которая объясняет, почему старшие сёстры такие скучные. Просто к слову пришлось.
Элиор поморщился, но встал и начал натягивать на себя прорезиненный дорожный плащ. Я же решила начать с обуви. К каждой паре изящных туфелек из дорогих материалов здесь прилагается пара дополнительных подошв на завязочках из менее дорогих материалов. Для защиты прекрасного, так сказать... Даже на мои полусапожки умудрились сделать.
Кроме этого мою экипировку составляли три Слезы: большая, с красными прожилками, заряженная на половину; маленькая, выигранная у Ареса в споре, полностью заряженная; и огранённая, что на Цепи. Заряжена она или нет, я определить не смогла, так как на ней активное заклинание. Все Слёзы вместе с Цепью и кинжалом я спрятала в себе, ибо нефиг козырями размахивать.
Собравшись, мы загрузились чемоданами и пошли на площадку для карет. Ну, как загрузились... У меня был небольшой саквояжик с с бумагами, зато Элиор собрал аж три баула. Ну, и кто из нас тут баба?.. Э-э-э... Неловкий вопрос, конечно.
Кареты стояли под открытым небом и больше всего напоминали своих собратьев из сказок. Смущало только одно: при таком уровне осадков нам бы больше пригодились лодки. Дождь лил, как обезумевший уже третий день. Я никогда не видела таких бурных и продолжительных осадков... Впрочем, тропических ливней я раньше не видела. Да-да, мы, оказывается, в местных тропиках.
Я уверенно двинулась к карете с гербом лорда Грока. Лакеи на территории Академии ученикам не положены, так что сумки в багажное отделение пришлось закидывать самой. А затем уж, с шумом и брызгами, залезать внутрь.
Кайл уже был там, со скучающим видом читая книжку.
– Привет, дитя моё, – с лёгким интересом произнёс лорд Грок. – Это и есть твой жених?
Элиор в этот момент как раз залезал в карету и, запнувшись, ввалился внутрь вперёд головой. Пришлось ловить и усаживать.
– Жених? – удивилась я. – Эм... Я подумаю над этим вопросом. А вообще, это один из моей команды, Элиор ван Халлен. Буду его гонять даже на каникулах.
По примеру алхимика я повесила плащ на дверцу и уселась на диванчик. Так получилось, что я оказалась напротив Кайла, а Элиор – рядом со мной. Для четырёхместной кареты здесь было немного тесновато. А может, это мои юбки создавали такой эффект.
– Подчинённый? – уточнил «папа». – А ты, небось, рад такому командованию?
– Так точно, – с вызовом ответил Элиор, но щёки его горели.
– Полукровка, – сделал вывод Кайл. – Оригинальный спутник... Ну да ладно, надо же моей девочке кем-то играть. Заря, у тебя всё? Никаких больше собачек-кошечек?
Теперь Элиор смертельно побледнел и вжался в угол. Хм, а как «папа» это определил? То есть я-то, зная особенности поведения людей из Веридэ и Эллариса могу сделать такой вывод даже из настолько простой реакции, как сейчас, но Кайл?.. Здесь же основ психоанализа не преподают.
Наверное, опыт сказывается.
– У меня всё. И прекрати его задирать, из него может выйти толк.
– Да кто спорит, играйся, – усмехнулся Кайл а затем постучался в стенку за спиной и скомандовал: – Езжайте.
Карета мягко тронулась. Я упрямо поджала губы и, сложив руки на груди, откинулась на спинку диванчика. Ну вот, ещё один расист, а казался таким няшкой...
– О нет, только не надо играть в маленькую капризную девчонку, – взмолился Кайл. – Я знаю, что ты не такая.
Закусив губу, я задумалась. Ну, вообще-то и такая тоже, но раз он просит... Я резко рванулась вперёд, схватила его за ухо и приблизила его лицо к своему. Он успел схватить меня за запястье, но пальцы на ухе уже сомкнулись, да и сильнее я в некоторых случаях.
– Папа, – ласково улыбнулась я. – Он в моей команде, он мой. Оскорбляя его, ты оскорбляешь меня. Последствия будут... соответствующие.
Сказав это, я вырвала руку из хватки и снова уселась в позу обиженной малышки. Ну всё, щаз начнётся.
– Элиор ван Халлен! – громко и торжественно начал лорд Грок. – Позвольте выразить вам мои глубочайшие извинения.
Неожиданно. Впрочем, выражают обычно соболезнования, а извинения просят...
– Прощаю, – коротко откликнулся алхимик. – Но вы оба психи. Мы ещё из столицы не выехали, а мне уже хочется выпрыгнуть из кареты.
– То ли ещё будет, – жизнерадостно сказал Кайл. – Может, у тебя потребовать сатисфакции за эти слова?..
– Как будто вы не гордитесь своим психическим нездоровьем, – буркнул Элиор.
– Тоже верно. Впрочем, с моей жизнью либо станешь психом, либо сопьёшься... Но нервы я предпочитаю портить окружающим. Ну вот мы и помирились. Заря, слышишь? Мы помирились.
– Да слышу я, – поморщилась, – как вас не услышать. Просто в последнее время нехорошо себя чувствую.
– После?..
– Ага, – кивнула я. Намёк на смерть Наты.
– Ясно, – усмехнулся Кайл. – Интересные у тебя украшения, можно посмотреть?
– М? Да, конечно, – ответила я, вытаскивая «драконов» из волос. Это было единственное видимое украшение на мне.
Лорд Грок некоторое время разглядывал их со всех сторон, а потом напряжённо спросил:
– Откуда это у тебя?
– Хм? Это подарок.
– Хорошие у тебя поклонники, раз дарят клинки из драконьей кости...
– Это клинки? – удивился Элиор. Даже о держании держаться подальше от психов забыл, придвинулся ближе.
– Ага, только я открыть их не смогу. Впервые вижу, чтобы ёкай делали артефакты для вампиров.
– Для вампиров? – теперь уже удивлялась я.
– Ментальный интерфейс высокой сложности, да и подпитывается он... от эмоций? Странно. Может, их для энергетического вампира делали? Впрочем, они не появлялись в нашем мире так давно, что нельзя с уверенностью сказать, что они не выдумка.
– Стоп. В нашем мире? – влез алхимик. – А есть и другие?
– Теоретически, они могут существовать, да и в древних хрониках указывалось на такое, но фактических доказательств нет, – ответил Кайл, не отрывая взгляда от «драконов». – В общем, достаточно полезные штуки, если соберёшься убить кого-нибудь в порыве ярости, в остальное время это просто обычные заколки.
Он вернул их мне, я вернула «драконов» на место и задумалась. Сложный вампирский интерфейс?.. Ах да, управляется желанием, причём не с первого раза, от носителя требуется определённое усилие. Здешние артефакты гораздо послушнее. Ну, не знаю, принципиальной разницы не заметила. А вот что заряжается от эмоций – это очень удобно лично для меня... Ну, раз ёкай как-то предсказали моё появление, то и свойства мои могли узнать. И заранее приготовить дары.
– Жаль, что ёкай редко делают артефакты даже для нас... Между такими парными клинками можно создать огненную дугу, которая может уничтожить практически всё... – продолжал Кайл. – Но, увы, весьма сложно пользоваться оружием, которое не можешь зарядить. Не хочешь рассказать, кто тебе их подарил?
– Нет, – откликнулась я, пялясь в серую муть за окном.
Мы только что выехали за пределы Столицы и за стеной воды можно было разглядеть очертания деревьев. Кстати, в карете было тепло и сухо, магическое кондиционирование работало на полную катушку. Боюсь представить, как там снаружи кучеру и охране.
– Всё равно ведь узнаю, – пригрозил Кайл.
– Узнавай... Хоть развлечёшься на старости лет, – отмахнулась я. – А я, пожалуй, подремлю... что-то... неважно... себя... чувствую...
В груди разгорелся комок энергии и рывком скаканул в голову. Я успела почувствовать, как плечо касается стены и...
– Женщины, – философски сказал Кайл, когда Заря вырубилась. – Чуть водички сверху капнет, а они уже отключаются. Будущий шпик, значит?.. Возможный жених?
– Д-да, – заикаясь, проговорил Элиор. Зарю он иногда побаивался, особенно, когда она начинала выведывать у него что-либо или когда мгновенно меняла настроение. Было в этом что-то чуждеое.
Однако основное время она выглядела просто трудолюбивой отличницей, эдакой пай-девочкой, косящей под мальчика. Другое дело – её названный папаша. В женских кругах он считался завидным женихом, а вот в мужских... В мужских о нём ходили слухи, как об очень опасном противнике. Все, кто по неосторожности переходили ему дорогу, внезапно оказывались по уши в навозе. В таком случае им было не до конфликтов, выбраться бы... А если кто вдруг хотел повторно наехать на лорда Грока, то навоз вдруг вспучивался, поглощая незадачливого агрессора.
Поговаривают, что после смерти жены и ребёнка он тронулся умом. Никогда не догадаешься, что у него на уме, что его развеселит, а что – разозлит. И Элиору было жутко от того, что Заря с ним так запросто общается. Жутко от того, что она могла стать такой же.
– Тогда расскажи мне о себе, – по-змеиному улыбнулся Кайл.
... и упала, стукнувшись копчиком о что-то твёрдое.
Я встряхнулась, скидывая с себя остатки сна. Карета исчезла, оставив вместо себя только туман... Очень знакомый туман, который с полным правом можно называть с большой буквы. Отлично, просто замечательно, эти магические бури теперь будут выкидывать меня из реальности. Хорош спаситель мира, нечего сказать. Повертев головой, я пожала плечами и пересела поудобнее, поджав под себя колени. В прошлый раз я бродила чёрти сколько, совсем без ориентиров прежде чем дошла до костра, а потом ещё столько же сидела, тупо уставившись на огоньки. Да ну это к чёрту, ребятки, я лучше посижу, пальчики свои поразглядываю... Если я кому-то нужна, то меня найдут; если не нужна... Ну упс, посижу тут лишний часик, а потом стукнусь головой о землю – авось выкинет обратно.
Решив так, я начала щупать поверхность, на которой сидела. Шершавая, чуть холодноватая, будто из комнаты с открытым окном. Ничего особенного, никаких стыков или явных неровностей. На простук – обычный камень... Однако пройти сквозь него не получилось, даже палец просунуть и то не вышло. На проверку я приподняла подол платья и попыталась проникнуть сквозь ткань – успешно. Значит, мои способности в этом мире действуют, но почему-то эта странная земля не хочет мне поддаваться.
Обидно.
Почесав нос, я решила, что на этом данное расследование можно считать закрытым, поэтому перешла к инвентаризации. Была я по-прежнему в платье, в котором поехала на ролёвку и по-прежнему в старой, не подшитой версии. «Драконы» в причёске сидели так, как я их сунула только что, все три камня и Цепь были на местах... А вот новой моднявой обувки не было, на их месте оказались мои родные полусапожки. Плюс к версии, что обычные предметы тут берутся из некоего информационного отстойника, а артефакты – реальны. Интересно, а тело, оно реальное или нет?.. Вроде бы мышцы накачаны, не такие, какие были на Земле. М-да, неведомым магическим силам пришлось перешнуровывать мне корсет.
Вздохнув, я поняла, что объективно делать мне нечего и начала размышлять. Интересно, что будет, если я внезапно окажусь в мире, где мои способности не работают?.. В смысле, Слёзы и Цепь просто зависнут где-нибудь в области ауры и будут недоступны, или же они окажутся прямо у меня в организме, раздвинув мышцы и внутренние органы. Я бы сказала «Бе», но после случившегося с Елизаром, никто не поверит в мою брезгливость. Увы, она, как и остальные мои эмоции, вполне подконтрольна разуму.
Кстати, об этом... Что-то пребывание в Тумане не вызывает во мне никаких чувств, кроме вялой грусти и лёгкого любопытства. По идее, я ещё должна была бояться, нервничать, вопить нецензурные песни, искать неприятности и совершать прочие глупости, чтобы вернуть контроль над ситуацией, но... Мне плевать. Ну, то есть, не совсем плевать, скорее деликатно «по боку». Угу. Моё мудрое подсознание обычно подаёт мне эмоции, соответствующие ситуации. Но не в этот раз. Либо на меня как-то воздействовали, что эта способность сбилась, либо... либо этот мир не имеет достаточно сильного эмоционального потока, из которого можно было бы хватать эмоции.
Это возможно, если мир заселён слабо и плохо контачит со своими соседями. Вечный туман и каменная поверхность не очень способствую зарождению жизни, так что может быть. Однако если моя догадка верна, то значит силы должны вытекать из меня гораздо быстрее, следуя закону сообщающихся сосудов и разницы энергетических потенциалов. Я выделяю силы, которые местному потоку не хватает, одна-одинёшенька заполняю его собой... И ведь никакой защиты у меня нет, я открытый резервуар. Пожав плечами, я мысленно коснулась большой Слезы. Да, так и есть, не хватает десяти процентов, хотя на Эрсиане он был полон.
Вот и замечательно. Посижу тут ещё часика два-три, и из меня вытянут всю силу. Сначала, конечно, рассыпятся в прах Слёзы, которые не могут существовать, если в них совсем нет энергии. Потом я почувствую зверский голод – это физическая энергия начнёт подниматься в эмоциональную. Постепенно у меня ухудшиться зрение, ослабнут мышцы, ссохнется кожа... И в конце останется просто сухая мумия в платье и с артефактами. Незавидная участь, хотя со сроками я, должно быть, напортачила, потому что в прошлые разы я тоже немало в этом мире провела и ничего, цела.
Хотя, конечно, в тот момент там были другие люди.
Внезапно меня затрясло от страха. Я буквально наяву увидела этот труп в зелёном платье и с наивными светлыми кудряшками, лежащий среди тумана. Я не хотела умирать, я хотела жить и бороться за свою жизнь!.. Несмотря на то, что коленки дрожат и хочется провалиться сквозь землю, как страусу. Обхватив руками колени, я вцепилась зубами в ткань, сдерживая мученический стон. И только тогда до меня дошло.
Страх.
Ещё секунду назад его не было, а сейчас – цветёт в полной красе. Не тогда, когда я подумала о причине страха, но после. Значит... Значит поток не так уж пуст, и в этом мире есть кто-то, кто испытывает страх. А значит, я смогу его найти.
На подрагивающих ногах я встала и повертелась на месте, выбирая направление. Потом закрыла глаза, глубоко вздохнула и наобум шагнула куда-то в сторону, надеясь на интуицию. Два шага спустя пришло понимание, что если бы боящееся существо было одно, то я бы никуда не двинулась, находясь под воздействием того же ужаса, однако я чувствовала ещё какую-то безбашенную наглость и насмешку. Значит, этот кто-то был не один и, возможно, ему нужна моя помощь.
Больше не раздумывая, я сорвалась на бег. Спасать людей – достаточно выгодное занятие при определённых условиях. Благодарность многого стоит, если, конечно, не побоишься ответственности. Хорошая репутация, опять же... Таким непостоянным людям, как я, очень важно иметь хорошую репутацию, под её прикрытием можно сделать любую гадость.
Заметив некие смутные силуэты в тумане, я замедлила шаг. На первый взгляд никто не сражался, значит и налетать с цепью на перевес было бы опрометчиво. Так что я медленно подкралась, готовая ступить в бой в любой момент. Однако силуэты пока просто переговаривались:
– Привет, Макс, – послышался насмешливый голос, косящий под невинность. – Я тебе тут меч принесла. А что вы тут делаете? Негоже маленьких девочек обижать...
Самый маленький силуэт, которого я бы приняла за ребёнка, передал что-то самому высокому. Голос был женский, и, очевидно, принадлежал самой низкорослой тени. Я подошла поближе.
– Ни черта не рад тебя видеть, Фрейдис, – ворчливо отозвался кто-то, – но всё равно привет.
– М-м-макс? Т-так вы знакомы? – от этих слов снова повеяло страхом, а ещё – огромным облегчением. Так значит низкая фигура – это Фрейдис, насмешница; высокая фигура – это Макс, ворчун; средняя – неизвестная девушка, трусишка.
– Да. Такие тут тоже водятся, – подтвердила Фрейдис.
– А это что? – спросил парень, и я тоже почувствовала любопытство. Надо сказать, зверское, почти непреодолимое, которое заставило меня подойти ещё ближе... Вот блин, кажется я так сильно «прислушивалась» к отсутствующим эмоциям, что теперь они для меня как гром среди ясного неба. И ведь по голосу слышно, что любопытство парня очень даже лёгкое!
– Как что?! Меч! – снова коротышка, снова насмешка и чувство превосходства. – Ты ситх или нет? У каждого ситха должен быть световой меч! Вот я тебе и нашла его... только он немного того... бракован. Но думаю, ты починишь его, а так пока за фонарик сойдет.
– Блин, нельзя так пугать... – В разговор вступила средняя фигурка. Мои руки автоматически сжались в кулаки, желая кого-нибудь ударить. Возмущение. Блин, мне срочно надо снизить чувствительность. – А если б я чем-нибудь шарахнула?!
Ха, в любом случае, после драки кулаками не машут. Сразу надо было шарахать, чтоб неповадно было «ситхам» пугать девушек... Надеюсь, она такая же симпатичная, как и её голос.
– А чего его пугаться?.. Довольно милый юноша похожий на рататтаки, – снова насмешка Фрейдис. – У меня тут есть кое-что... Новость... Только дайте пару минут, я кое-что сделаю...
– Нифига себе у тебя нервы, – взвилась средняя. – Значит, если меня обозвал обедом непонятно кто, вынырнувший из тумана, надо было сказать, «Ой, какой милый?!!»
– Ну... Как вариант, – сказала низкая, и насмешка сменилась деловитостью.
– Она всегда такая? – Возмущение заставило среднюю забыть о том, что когда-то она боялась высокого.
– Не слишком хорошо её знаю... – пробормотал он, но затем как бы «включился» в реальность и нормально ответил на вопрос: – Но далеко не всегда. Кхм, позволь представиться: Макс. Маг тёмной стороны нашего родного мира.
– Нашего родного мира? – подозрительно спросила средняя. – Ты это о чем? И что за темная сторона?
– Кого ещё будет носить по местному туману, кроме нас, бывших землян... – снова насмешка, чувство превосходства. – А на тёмной стороне Земли скрываются всякие вампиры, оборотни, маги... Я.
Мне, наконец, удалось вернуться к прежнему восприятию эмоций и, соответственно, включить логику. Бывшие земляне. Другие попаданцы. Собратья по несчастью.
– Оу... Ну, тогда рада знакомству. Этрин, на Земле – Катя, – дружелюбно сказала средняя. – А Тёмная сторона действительно существует, или это был сюжет ролёвки?
– Знакомство окончили? Больше шокирующих новостей нет? – деловитость Фрейдис сменилась недовольством. Всегда неприятно работать, когда остальные отдыхают. – Тогда я начну, пожалуй, если вы не против...
– И? – иронично уточнила Этрин. – Чем ты нас теперь осчастливишь?
– Как это чем? – притворно удивилась Фрейдис. – Заданием! От этого. – Она махнула рукой куда-то назад.
– Погоди секунду, Фрей. Я здесь именно из-за твоего задания... – недовольно-серьёзно произнёс Макс. – Короче, я послан тебя защищать.
– Нянька? – тут же ощетинилась низкорослая.
– Нет. Телохранитель, – ещё более недовольно ответил он. – Уровень опасности превышает тот, что ты можешь преодолеть с твоими возможностями.
Насмешка, насмешка, превосходство, ирония, недовольство, насмешка... И при всём при этом у них есть одно задание. Команда, которая смотрит на партнёра исключительно через забрало, далеко не уйдёт. Конечно, есть шанс, что при первой же опасности они забудут про насмешки и сплотятся в единое целое, но очень-очень маловероятный. Помочь им, что ли?.. Тем более, что если я буду находиться рядом с ними, то поток из меня будет высасывать силы гораздо медленнее. Кивнув сама себе, я сделала несколько шагов вперёд, выходя на обозримое место.
– Уровень опасности чего? Доброго... – начала желать я, но замялась. Определить время суток в Тумане было проблематично. – Чего бы это ни было.
– Мать вашу! Да что ж вы все так пугаете-то?!! – подпрыгнув, завопила Этрин. Ну, её можно понять, по чистой случайности я вышла ровнёхонько у неё за спиной, а туман прекрасно гасит звуки...
– Прошу прощения, я иногда забываю, насколько бесшумным стал у меня шаг, – вежливо улыбнулась я, быстро оглядывая компанию. – Заря, на Земле была Альбой. Рада встречи. Так о каком задании речь?
Моя речь казалась неровной, хотя я изо всех сил старалась следовать нейтрально-вежливому тону. Когда тебя бросает от страха к насмешливой угрозе и деловитости – достаточно сложно поддерживать одинаковую интонацию. Хотя многое становилось понятным, стоило едва посмотреть на моих собеседников с близкого расстояния. Низкорослая Фрейдис оказалась самым настоящим... гномом. Плотное телосложение, вышитые и нарисованные руны на одежде и сумке, посох, который выше её. Ясна насмешка – что эти великорослики знают о настоящей жизни – и деловитость, характерная для этого народа.
Макс оказался магом, причём таким, что свет из его глаз практически ослеплял, не давая разглядеть лицо. Не знаю, почему я вижу способность к магии именно таким образом, ни в одной книге я подобного не встречала, однако это множество раз проявлялось на практике. Кроме светящихся глаз, ничего интересного в нём не было, обычный чёрный балахон скрывал и очертания тела, и возможное оружие. Единственное, что я могла сказать – он был довольно высоким, почти вровень со мной.
Этрин же полностью оправдала все свои визги и возмущения, оказавшись милой тонкокостной девчонкой со светлыми волосами и руками, не знавшими меча. На ней был классический охотничий костюм, а из оружия – только кинжал. Я сначала не поняла, какого чёрта обычный человек, без навыков боя и колдовства, забыл на ролёвке, но затем увидела едва заметное мерцание зрачка. Магия, но... Во-первых, её гораздо меньше, чем у Макса, а во-вторых, она обладает большей... ассимиляцией, что ли? Если в «ситхе» энергия бурлила, то у этой девушки она спокойно текла по венам, как часть её.
– Привет, – криво улыбнулась девушка. – Я Этрин, но ты, наверное, слышала.
– Больше, чем мне хотелось бы, – хмыкнул, призналась я. Да уж, я бы предпочла не прочувствовать все их эмоции с двойной силой, но что было, то было.
Макс молча ткнул пальцем в сторону Фрей, а сам уставился в мою сторону. Свет из глаз усилился, почти падая на меня. По телу пошла волна мурашек... Диагностирует он, что ли? Интересно, что он там увидит, с моим случаем даже опытнейшая богиня природы не сразу справилась, не то что парень, недавно и вовсе не знавший о магии.
– Кха-кха! – привлекла к себе внимание Фрей. Я не к месту подумала, что с высоты моего роста очень удобно заглядывать к гномам в декольте... А посмотреть там было на что. – Я тут хотела предложить одно задание. И раз ко мне каким-то боком кто-то приставил этого телохранителя, – Концом посоха она указала на мага. Мадам Сасания уже бы прожгла их негодующим взглядом насквозь: один пальцем тычет, другой оружием... – То оно будет серьёзным и лишние силы не помешают. Нам надо проникнуть в один храм, застрявший между мирами, и достать оттуда «памятный камень». Что подразумевается под этим словосочетанием – не знаю. Вопросы?
– И что нам за это будет?– В Этрин проснулся меркантильный интерес. – И что за храм?
– Как что? – притворно удивилась Фрей. – Трофеи!
Ну надо же, а мы и не догадались. А поконкретнее можно? А то золота мне не особо надо, да и большинство артефактов меня больше скомпрометируют, чем реально помогут... Однако обо всём этом я умолчала, только бодро произнесла:
– Великолепно. Мне как раз надоело шляться по этому месту. Куда идти? Кстати, вы тоже с ролёвки сюда попали?
– Идти пока за мной. – кивнула гнома. – Да... На море съездила удачно. И да. У кого какие классы? Надо бы раскидать приоритеты. Я – жрица, владею рунной искусностью.
– С нее, родимой... – согласилась Этрин со вздохом, но тут же в ней вспыхнул энтузиазм. – А что за трофеи?
«Ситх» на происходящее никак не реагировал, продолжая сверлить меня взглядом. Надеюсь, это действительно диагностика, а не попытка стащить что-нибудь из моих артефактов... Впрочем, судя по силушки богатырской, они ему как мёртвому припарка. Скорее, опыта тонких воздействий мало... Или чувак очень умён и пытается понять правду, не довольствуясь только лишь первым впечатлением обо мне.
– Маг, – пожала плечами Этрин. – Вода, иллюзии. В крайнем случае, могу отравление вылечить.
М-м-м... водница. Водниц я ещё не... Так, стоп. Это у кого тут у нас гормональная буря резвится? Вроде никто внешних признаков не подаёт, однако у меня в груди разливается така-а-ая сипматия, что все будущие спутники кажутся мне донельзя симпатичными. И плотная, фигуристая Фрей; и хрупкая, нежная Этрин; и даже Макс, который, по идее, должен возбуждать только паранойю. Таким-то взглядом...
– Ма-а-акс, – с притворной нежностью сказала гнома, обнаружив, что некоторые её не слушают. Тяжело, наверное, с таким ростом добиваться внимания. – Ты замёрз? Я же могу и вернуть назад, на землю грешную. Один удар посоха – и всё вылечится!
Этрин мельком взглянула на меня, сверкнув магическими искрами, но тут же отвела взгляд. Решила не сканировать? Или просто проверяла, как там объект тщательного заклинательства?
– Э-э-э... Класс? – вспомнила о вопросе я. Как-то странно, тяжело общаться. Наполовину я в своих мыслях, половину диалога ведут другие, невольно нить теряется. Да и сам вопрос казался странным, пока я не вспомнила о гемерской классификации. – Танк я.
А что? Сверхсила, абсолютная неуязвимость, кинжальчики с особо жгучим лезвием... Вполне годный перс для того, чтобы кинуться вперёд, отвлекая на себя противника, пока колдуны закончат плести заклинания. А колдунов у нас сегодня много и даже один полухилл... Я о Этрин, если что. Конечно, моя основная специализация – это лидерство и управление командой, но что-то мне подсказывает, что им этого знать необязательно.
– Маг. Пробуждённый маг... – ответил Макс, отвлекаясь от разглядывания. – Впрочем, не важно. Стихии воздуха, электричества, немного воды. Магия Разума. Магия вероятности – немного вижу, немного могу.
О, боевой маг. И судя по электричеству и воздуху – достаточно быстрый. Это рунисты обычно в бою немного тормозят на рисование всякого, а вот любители быстрых стихий сами так же быстры. Будет бить врага из тыла.
– Ой, как интересно... – протянула Этрин. – А по какому принципу ты с водой работаешь?
– Как обычно со стихиями – влияю на потоки силы, могу подвинуть, разорвать, соединить обратно... Раны бывает удобно лечить.
О, значит ещё один полухилл. Конечно, я бы могла попробовать вампирскую регенерацию, но не факт что у меня в Слезах хватит на это силы, а также не факт, что я после этого не пойду кусаться. И ладно, если к Этрин приставать буду, она может и не успеет отбиться, а вот получить по голове гномьим посохом или молнией мне очень бы не хотелось.
– А я совсем по другим принципам плету чары... – начала было магичка, но конкретной гноме разговоры о магической теософии надоели ещё не начавшись:
– Значит, так. Мы отлично подходим для этого похода! Нас тут больше ничего и никто не задерживает? Может, того... приступим уже?
– Ребята, на самом деле может, обсудим это по дороге? – поддержала её я. –Куда идти, Фрей?
– За мной, естественно, – пожала она плечами, от чего мне захотелось стукнуть её по голове. Или просто наступить, благо, рост позволяет. Угораздило же меня оказаться в обществе дикообразных эгоистов...
Однако коварный план мне выполнить было не суждено, потому что гнома тут же доказала, что слов на ветер не бросает. Она открыла ладонь, на которой оказалась руна пути. Та засветилась и указала куда-то в сторону. Ага! Идти-то нам всё-таки надо не за самой Фрейдис, а за её руной!
Однако, как почесала-то... Вот чисто из чувства детского противоречия захотелось остаться и никуда не идти, тем более что на приглашения культурная гнома не разменивалась. Однако пришлось смириться с тем, что вежливость осталась на Эрсиане и чесать за гномой, ибо оставаться одной в тумане было бы для меня смертельно.
Хм?
Я оглянулась. Макс отстал, и теперь сияние из его глаз распространилось на всю фигуру. Секунда, другая... и всё вернулось к норме. Что он наколдовал, я так и не поняла, но на всякий случай отстала, чтоб ему не пришлось идти одному... А то мало ли, вдруг ему нужно время на восстановление, а тут какая-нибудь тварюшка подбежит голодная. Да и выяснить кое-чего не помешало бы...
– Ваши слова... – начала я, но запнулась. – Значит, вы и на Земле владели магией?
– Да, но... – ответил маг, переводя дыхание. Да уж, в таком состоянии он бы от хищника не отбился бы. – Я помню одновременно себя-человека, Спящего, и себя-мага. Вторую часть памяти я получил в момент переноса, как и всё, что он-я помнил.
– Себя-мага? – удивилась я. Хотя на самом деле – дублированию воспоминаний. У меня ничего подобного не было. – В смысле, мага нашего мира?
– Да. На Земле действительно существует магия и те, кто ей владеют. Я это знаю точно, – усмехнулся он. – Мало того, наша родная планета умудряется скрывать множество других сказочных существ, таких, как оборотни.
Я кивнула в задумчивости. В принципе, это подтверждает мои подозрения, хотя странно, что с моими-то способностями я до девятнадцати лет ни разу не столкнулась с чем-то подобным. Циганка-гипнотизёрша не в счёт, ибо это почти на грани науки и здравого смысла.
– Но ни на Земле, ни в тех мирах, куда меня забросило, я не встречал таких, как ты, – продолжал маг. – Кто ты, Заря?
– Хор-роший вопрос, – легко усмехнулась я, и хотя эти слова больше напоминали признание в любви, ничего кроме настороженного любопытства я не чувствовала. – Мне самой было бы интересно узнать... А что? Со мной что-то не так?
– Да всё не так! – Он взмахнул руками от переизбытка эмоций. – В чём-то ты обычный человек, но в тебе есть след магии... А твой разум - это что-то невероятное!
– Ну-ка, ну-ка... – подбодрила я. Мой разум ещё никто не лапал, было бы интересно послушать.
– Разум - это структура. Всегда, это аксиома. Твой же... Это вихрь, смерч, фонтан из нескольких потоков. Если бы это был Аватар... Душа то есть – я бы только кивнул, сам такой. Но Разум... – Развёл он руками. – К тому же, ты манипулируешь ими куда лучше, чем я могу управлять собой.
Я не сдержалась, рассмеялась. Блин, если мой разум поразил его при такой скудности потока, то что бы было в полную силу? У-у-у... К тому же, структура разума... Ха-ха!
– Разум – это всё, включая хаос и разрушение, у которых нет структуры, – пояснила я. – Но для таких, как вы, разум кажется выверенной системой... Это правда, но только частично. Разумно всё: каждая молекула и целые галактики. Разумны планеты и клетки тела... Именно этот общий разум рождает магию, энергию, управляемую информацией, волей... И не все из них упорядочены так, как вы привыкли, как вы бы смогли это понять и принять. Хаос – тоже разум, но глупо было бы искать в нём структуру, как думаете?
Прислушивающаяся до этого Этрин, покачала головой и разорвала дистанцию, поравнявшись с Фрейдис. Видимо, тот бред, что я изрекла, был ей неинтересен. Да я и сама не совсем поняла, что сказала и откуда у меня подобные знания взялись, чтоб рассуждать с такой уверенностью.
– Случайность может оказаться результатом сложного сценария, а смерть и распад закономерно завершают очередной поворот Круга Мироздания... – категорично заявил он, а затем внезапно успокоился и даже улыбнулся. – Впрочем, мир – это то, что мы о нём знаем, не так ли?
– Нет, – тоже улыбнулась я. – Мир – это то, что знает о нём каждый живущий в нём. Включая то, что знают кварки и галактики.
– Тогда мир должен знать и обо мне! – Улыбка мага переросла в оскал. – Но мощь Пробуждённой магии способна изменять саму Ткань мира – и будет ли это тот же самый мир?
– Конечно. Пока будет жить память о нём прежнем. Думаешь, это в первый раз такое происходит?
– Далеко не в первый. И ведь не так давно я говорил то же самое о своих... своём родном мире.
– Смерть – естественный процесс, даже смерть миров, – сделала вывод я. – В конце концов, все умирают. А смерть мира – это красиво, да...
Я невольно вспомнила свой недавний сон и замолчала. Впрочем, разговор бы заглох сам собой: мы вышли к цели нашего похода.
Впереди показалась резкая горизонтальная черта на уровне пола. Я сначала не поняла, что это, и лишь подойдя ближе, догадалась – обрыв. Привычный шершавый камень заканчивался, словно ножом отрезанный, оставляя лишь тонкую горизонтальную перемычку, без опоры висящую над бездной и уходящую куда-то в туман. Вдалеке угадывалось нечто тёмное, будто гора, но разглядеть что-либо было невозможно.
– Слушай, Фрей, а ты уверена, что он нас выдержит? – высказала сомнение Этрин, глядя на мост.
Полметра ширины, сантиметров тридцать толщины и неведомая длинна. Понимаю её опасения, буквально нутром ощущаю, да... Верните меня в нормальный мир, а? Хочу уже выбирать эмоции, а не падать от скудноты того, что есть.
– Выдержит, – пожала плечами Фрейдис. – Если боишься – я пойду первой.
Ну да, они-то весом примерно одинаковые, хи-хи. Если кому-то и надо бояться, так это мне...
– А откуда ты это знаешь? – Недоверие магички всё не исчезало. Не то чтобы не было повода... – Или ты «камень слышишь»?
– Я не строитель, чтоб слышать камень, – чуть ли не поморщилась гнома. – Но это просто первое испытание для пришедших. Так что... – она огляделась.
– Может, ты что-нибудь и об остальных испытаниях знаешь? – допытывалась Этрин. Правильно, между прочим. Фрейдис ведёт себя так, будто бы она одна в походе или же работает с абсолютными телепатами. Мы и так попёрлись незнамо куда, возможно, на верную смерть, а она ещё данные зажиливает.
Я подошла к обрыву и с интересом заглянула вниз. Высоту оценить не удаётся, всё утопает в этом проклятом тумане. Там может быть три метра до дна... а может и не быть дна вовсе. Очень бы не хотелось рисковать, тем более что летать я, к сожалению, не могу. Это вот Макс, наверняка, не раз таким занимался... Щаз бы хорошо пошла зависть, но меня грызло только раздражение, аж двух оттенков. Усталое «Да отстаньте уже от меня!» и активное «Да говори ты уже». Сам Макс, как ни странно, не фонил...
– Об испытаниях я знаю относительно. Только то, что они есть, – ответила Фрейдис. Похоже, ей самой не нравилось не знать всего, но признаваться в этом было ещё неприятнее.
– И сколько их? – продолжала допрос магичка. – Ты же как-то определила, что мост именно испытание.
– Я не определяла, – с равнодушием сказала гнома. – Просто это было в информации по храму.
– Фрей. Я понимаю, что мы знакомы всего несколько часов, но если у тебя есть еще какая-то информация, то поделись ею с нами. В конце концов, даже мелочь может спасти нам жизнь, – у Этрин вырвался тяжёлый вздох.
– Возможно. Чтобы добраться до храма, нужно пройти лабиринт. И да, этот храм посвящен богу вампиров. Думаю, можно понять, какая там специфика.
– Вампиры?... Да, специфика у них очень... специфичная, – сказала девушка. На том разговор и заглох.
– Высоковато... – в дело вступила я. – Господа маги, ваши предложения?
– Воды я здесь не наблюдаю... – задумчиво произнесла магичка. – Да и дыр под иллюзиями тоже... Вроде, Макс с воздухом работает, может лучше у него спросить?
Я обернулась к нему. Светится, гад, колдует... То-то я его эмоций не ощущала, словно они уходили куда-то на другой план. На колдовской, угу.
– Макс, что ты делаешь? – подозрительно спросила я. Честно, хотела нейтрально, но кто-то сбил меня своим недоверием.
– Решаю нашу общую проблему, – вздрогнув и резко погаснув, сообщил он. – Решил, то есть.
– Да, чтоб вам магам всем... Не очень хорошо жилось... Больно же! – зашипела Фрей.
По телу пробежала волна гнева, оседая на кончиках пальцев дурной энергией. Теперь понятно, чья это была подозрительность.
– Что ты сделал? – спросила я, переключившись на другое чувство, любопытство.
– Создатели моста подготовили кое-что... – ответил он расслабленно, почти довольно, не обращая внимания на гному. – Порывы ветра должны были сбрасывать идущих в пропасть. Но теперь мост безопасен.
– Прекрасно... – улыбнулась я ему в тон. – Теперь нам только осталось самим с него не свалиться. Ты как сам? Нормально?
– Не свалимся, я пригляжу. А я... Случай с нами, кто против нас? – тут он улыбнулся совершенно безумно, только левой половиной рта. Меня бросило одновременно в жар и холод, по телу пробежала волна желания действовать, заполняя руку от кончиков пальцев и аж до запястья.
– Тогда ты идёшь последним, чтоб тебе сразу стало видно всех неосторожных, – логично решила я.
– Само собой.
Я кивнула, довольная, что хоть с кем-то удалось договориться. Хотя было бы гораздо лучше, если бы он проинформировал нас о том, что собирается делать... А вот Фрейдис надоело это слушать, и она решительно вступила на мост. Да-да, конечно, кто мы такие, чтобы обращать на нас внимание и хотя бы окрикнуть, чтобы мы не отвлекались... Следом за ней с извиняющейся улыбкой шагнула Этрин:
– Ну, если ее камень выдержал, то и подо мной развалиться не должен.
Приподняв юбку, я пошла за ней. Шли мы и шли... Полметра – достаточное пространство, чтобы не потерять равновесие, а туман скрадывал расстояние до дна. Создавалось впечатление, что мы идём по заснеженной равнине, но всё равно, нет да нет взгляд соскальзывал вниз, а в голове возникали непрошеные мысли, вроде: «А каково это, падать в бездну?» К счастью, Этрин отвлекла меня движением: она откинула волосы назад, на мгновение демонстрируя тонкую бледную шею, к которой прилипла мокрая прядка волос. Иногда я думаю, что использование вампирских техник всё-таки не проходит даром. Например, сейчас мне показалось, что ничего красивее этого изгиба я в жизни не видела.
Кхм. Ну, прежде чем предъявлять какие-то права на эту шею, неплохо было бы их получить...
– А как вы колдуете? – спросила я.
– Ну-у-у... Это сложно объяснить... – протянула она охотно. – Вот Макс, похоже, может все формулами расписать, а у меня это больше интуитивно получается. Я влияю не на реальность, а только на силу. А сила выполняет то, что мне нужно.
– Это же гораздо удобнее, чем формулы, нет? В них можно ошибиться, а в желаниях – нет, – бархатистость звучания собственного голоса меня удивила. Но, похоже, магичка ничего и не заметила.
– Наверное, – Её голос потеплел. – Утверждать не буду, не проверяла. Хотя подводных камней тоже хватает. Слушай... – Очаровательные кончики ушей на мгновение стали пунцовыми. – А ты говоришь, что ты – «танк». Но я танков как-то по-другому представляла...
– Полностью закованных в доспехи и с огромным мечом? – со смешком ответила я. – Да, есть такое, но мне амуницию пока не доверяют. Для боевика важна не форма, а содержание – желание смести противника со своего пути... Любым способом. Если человек поставил себе такую цель, то его очень и очень сложно победить в прямом столкновении.
– Вот оно как... – уважительно протянула она. – Да-а-а, танком мне не быть...
– Почему же? У тебя есть вполне реальные шансы стать ну очень хорошим бойцом... Была бы необходимость, которой я не вижу. Ты прекрасна в своей роли, – не удержалась я.
Серьёзно, я не понимала, как можно столь очаровательное существо заставить взять меч и обрядить в доспехи. Хотя если это будет изящная рапира и магические наручи, только подчёркивающие хрупкость девушки – м-м-м...
– Спасибо за комплимент... – Кончики ушей снова вспыхнули. – Меня действительно вполне устраивают мои способности. Зачем схлестываться с противником лоб в лоб, если можно просто обвести его вокруг пальца? Но знаешь, я бы никогда не подумала, что ты боец. Ты такая... аристократичная, тебе бы кружить головы министрам и послам...
– Одно другому не мешает, – философски сказала я, невольно вспомнив Линед. – Главное, не соглашаться с партнёром на тренировку, а то его шокировать может... Какая она, магия воды?
– Для меня магия воды и сама Вода неразделимы... Это самая загадочная из стихий. Она может быть спокойна, как Земля и непостоянна, как воздушные вихри. Вода не менее разрушительна, чем огонь, но более изощрённа по образу действий. Никогда не знаешь, чем она выльется. Самая коварная и непредсказуемая из Сил... Но мне она нравится.
– Вода и камень точит, не так ли?.. Ты рада, что оказалась здесь, в другом мире? – в голову внезапно пришла идея, и я решила: «Почему бы и нет?»
– Знаешь, сначала я очень хотела вернуться домой... Но потом... Я поняла, что хочу вернуться не для себя. Я всё время думала о родителях, о том, как они будут волноваться обо мне... Мне не хотелось причинять им боль. Но недавно я поняла, что если вернусь, то причиню боль уже себе.
– Весьма благоразумно... – кивнула я, а затем беззаботно улыбнулась: – А вот я мечтала смыться оттуда ещё лет с двенадцати, как только узнала, что такая возможность существует. Осталось только понять, какую плату возьмут с нас за исполнение желаний... – я осторожно коснулась её плеча, усилием воли сдерживая пальцы подальше от шеи. – Скажи... Ты хотела бы не ограничиваться теми мирами, что тебе показали?
– Не знаю... Если честно, я не очень легка на подъем. Но если путешествовать не в одиночку...
– Это значит да. Как называется твой мир?
– Джигран. А твой?
– Джигран, значит? Ага... А мой – Эрсиан. Как у тебя с магией снов?
– Не знаю... Как-то руки не дошли проверить. Но обычно в межреальность я попадаю во сне или в трансе...
– Сны – это очень удобный способ связи... И у тебя должно получиться, это очень схоже с магией воды. Если получится – заходи ко мне в гости, мне скучно одной., – я улыбнулась, вспомнив, насколько скучно. Большой полярный лис в реале, кошмары во снах... сдохнуть можно от такой скуки.
– Буду стараться, – она встряхнула головой, откидывая волосы назад. – Но если вдруг получится, ты тоже заглядывай. Не скажу, что мне скучно, но тебе я буду рада.
– Прекрасно. Осталось только выучить магию воды... Эй, что это она делает?!
Это относилось к Фрейдис. Так как я была повыше Этрин, мне было прекрасно видно, как гнома ускорила шаги, первой вырываясь на площадку перед вратами. Резким движением она ударила по ним нижним концом посоха, откуда вырвалась молния и с грохотом уничтожила табличку-замок.
Створки с душераздирающим скрипом приоткрылись.
– Фрей, ты что, с ума сошла? – зашипела Этрин. – Ты бы еще в рупор поорала: «Кому кровушки? Мы здесь, смотрите не пропустите!»
Не могу с ней не согласиться, однако не буду делать этого вслух. Во-первых, мы команда – мир, дружба, жвачка, а во-вторых, у Фрей такой взгляд, словно следующая молния полетит в посмевшего вякнуть. Мне-то может ничего и не будет, но обстановка накалится, хотя она и так чуть не плавится.
– Так. У нас есть одиннадцать часов на всё... – твёрдо сказала гнома, поднимая запястье.
– Мило, – решила я. Больше всего на свете я не люблю ограничения по времени. Поэтому стараюсь о них просто не думать. – Тогда пошли.
Я заглянула за створку ворот, проверяя на наличие видимых монстров и ловушек. Ничего. Я хотела было шагнуть вперёд, но мимо меня протиснулся Макс.
– Надеюсь, защита у тебя хорошая, – сказала я ему вслед. Хоть бы слово сказал, что ли... Не один ведь тут!
– Кха-кха! – привлекла к себе внимание Фрей. – Танк у нас Заря. Ей и идти первой.
Не ожидала.
Макс остановился и даже ответил:
– Первым иду я.
Правда, не сильно много, понятно и обосновано.
– Для этого есть какая-то объективная причина? – терпеливо уточнила я.
– Тоже мне рыцарь ещё один сыскался... – вполголоса пробурчала Фрей.
– Это ты про Макса или про Зарю? – в тон ей откликнулась Этрин.
– Разницы никакой.
Щаз покусаю ведь, дождётесь. Я милая и вежливая аристократка только до тех пор, пока меня не достанут.
– Я, по крайней мере, могу видеть ловушки... – ответил Макс, наконец оборачиваясь. – И удержать защитным полем те, что не увижу.
– Прекрасно. Тогда никаких возражений, – солнечно улыбнулась я, про себя качая головой. Неужели это было сложно сказать раньше?..
– Возражений нет, – пожала плечами Этрин.
Макс развернулся и двинулся дальше. Я – следом за ним, но стоило только мне переступить порог, как...
... как открыла глаза и уставилась на украшенный растительным орнаментом потолок. Я невольно дёрнулась, пытаясь продолжить шаг, но меня у вампирского храма уже не было. Я лежала в роскошной кровати, укрытая шёлковыми одеялами.
Приподнявшись на локте, я осмотрела обстановку. Комната. Шикарная. Тканевые обои, тиснёные золотым люрексом; изящная позолоченная мебель со всякими резными узорчиками; в качестве обивки – белоснежный бархат. Большое окно в форме арки, за ним – беспросветная стена серой воды. И воздух – вкусный, очень вкусный воздух обитаемого мира, наполненный силой бушующей природы и эмоциями людей.
С трудом сглотнув, я села на постели. Обряжена я была лишь в один саван... пардонам[1], ночную рубашку. Волосы распущены, «драконов» нет, но, вроде бы, все Слёзы и Цепь на местах. Да и тело точно моё, значит, это никакой не четвёртый мир, в который меня опять занесло. А что комната незнакомая... Ну, мало ли что могло произойти, пока я была в отключке.
В дверь постучали.
– Заря, кхм, – позвал из-за двери Элиор. – Капитан Фейери, вы проснулись?
Это как он меня так быстро засёк? На мне оповещающее заклинание, что ли?.. И чего это он по имени меня не назвал, получил втык от Кайла? Тот мог... хоть сам субординацию не уважает, но это не значит, что он не будет издеваться по этому поводу над другими.
– Да-кха! – ответила я, сорвавшись на кашель. В горле пересохло, глаза словно обсыпаны стеклянной пылью, а мышцы – ватные. Прекрасное состояние. – Входи.
– Эм... нет, я, пожалуй, позову служанку, – пошёл на попятный алхимик. – Она принесёт тебе чистую одежду и ужин.
– А на вопросы мои кто будет отвечать? – резонно возразила я. – А ну быстро зашёл, это приказ. Напоминаю, что твой начальник по-прежнему я, а не мой отец. Он вообще в отставке.
– Ну, это...
– Без «ну». Живо.
– Сейчас, я только служанку позову...
– Не надо мне никаких служанок! Сам неси всё, раз такое дело. А Кайлу скажи, что был прямой приказ, которого ты не можешь ослушаться, понятно?
– Понятно, – уныло отозвался Элиор. Послышались удаляющиеся шаги, а я мысленно сделала себе заметку, чтобы потренировать его во время каникул. Хотя я и сама не в зуб ногой в скрытности, меня всегда выручала способность проходить сквозь стены, однако в теории знаю, как можно такое наработать. Книжки умные читала. Про попаданцев, ага.
Я ступила босыми ногами на белый ковёр с высоким ворсом. Ощущение – как будто идёшь по сахарному облаку из детских сказок. Вообще, в этой комнате было то, от чего нас в Академии старательно ограждали. Роскошь. Неблагоразумная роскошь, от которой сердце сладко трепещет... Во время обучения у нас в комнате могут находиться только те вещи, за которыми мы сами в состоянии следить. Эффективность и педагогические нормы на первом месте, а тут... Я представила, сколько сил нужно, чтобы следить за таким ковром, и мне резко стало дурно. Впрочем, не исключено, что его магией чистят.
Снова стук в дверь.
– Я могу войти? – неловко спросил Элиор.
– Ты хочешь, чтобы я сама открыла тебе дверь и втащила тебя внутрь? – раздражённо произнесла я. – Я ведь могу, не сомневайся.
Под ложечкой грыз небольшой такой страх, который я усиленно подавляла насмешкой. Мне казалось, что я схожу с ума... В который раз, ага. Просто в одну секунду я была в Тумане, а сейчас резко, совершенно без перехода, открыла глаза на Эрсиане. Это наводило мысли о глюках, шизофрении и прочих неприятных вещах, которые преследовали меня с детства. Впрочем, и реакция на эти мысли была стандартной: «Пренебречь, вальсируем».
Элиор с трудом протиснулся в дверной проём. В руках у него был тяжёлый поднос с едой, на сгибе локтя висело платье. М-да, возможно, я погорячилась, требуя без слуг. Это бы вдвоём нести... Я подхватила поднос и поставила его на туалетный столик с круглым зеркалом. Платье было небрежно брошено на кровать. Сам алхимик выглядел неважно: мешки под глазами, опущенные кончики губ...
– Сильно тебя Кайл достал? – спросила я, наливая себе молоко. На вкус оно оказалось совершенно иным, нежели я привыкла в Испании, но я слишком хотела пить, чтобы придираться.
– Да так, нормально, – отмахнулся алхимик. – Гад просто он.
– Лаконичный вердикт, – хмыкнула я. – Вались на кровать, рассказывай: сколько я провалялась в без сознания, где мы находимся, чем мой предполагаемый папаша тебя доставал.
– Как ты с ним вообще говорить можешь?! – трагично вопрошал он, падая рядом с платьем.
– Я сама такой лет через десять стану. Давай, не зажиливай информацию от начальства. Любопытно же.
– Надеюсь, я не доживу до этого момента.
– Не говори так. Мысли материальны, знаешь ли...
– Ладно-ладно... Мы сейчас у какого-то знакомого твоего папаши. Не удивлюсь, если у него даже в каждой занюханой деревушке есть хотя бы по одному такому дому, в котом его всегда примут с неподдельной радостью. Проспала ты около полутора суток. Приходил даже лекарь, но сказал, что твоей жизни ничего не угрожает, это просто очень и очень глубокий сон, вызванный магической бурей. Также он сказал, что по мере удаления от центра бури, ты будешь спать всё меньше. Пока же – ты можешь вырубиться в любой момент. Ну и всякие такие слова, типа: «Ах, я никогда не видела подобной чувствительности» и прочие прелести знакомства с феями. Ты сама-то себя как чувствуешь?
– Голодной и пожёванной, – проговорила я, быстро проглотив ложку каши. – А о чём вы с Кайлом разговаривали?
– Понятия не имею.
– В смысле?
– В смысле он издевался надо мной на абстрактные темы... Родители, происхождение, увлечения, девушки, учёба, история, искусство, старые байки... Всего понемногу, но я лучше бы всё это время сидел на уроке этикета. Он словно какой-то мозговой червь, от которого не убежать и не скрыться.
– Пошли его к хелидо, – предложила я, с разочарованием положив ложку в пустую тарелку.
– В смысле? – теперь не понял Элиор. Он даже приподнялся на локте, разглядывая меня. Я не удержалась, подошла к кровати и улеглась рядом с ним. Так мы и оказались втроём поперёк покрывала: я, алхимик и платье.
– В прямом. Говоришь: «Идите-ка вы к хелидо, лорд Грок. Мне мой мозг ещё очень нужен, я не хочу сходить с ума. Поэтому затыкаю уши берушами и читаю книжку. Чего и вам советую».
– Он меня сожрёт, – горестно сказал подчинённый. – С потрохами. А потом выплюнет косточки и скажет, что невкусно.
– Да ладно, он не такой уж плохой...
– Он ещё хуже! – почти взвыл алхимик. – Я уже скучаю по своей «дружной» семье.
– Правда? – усмехнулась я, приподнимаясь и нависая над ним. – Даже сейчас?
Я дразняще коснулась его губ, чувствуя, как он от удивления вздрагивает всем телом. Шутки на эту тему одно, но вот такие прямые намёки – совершенно другое. Однако продолжить не получилось: рука внезапно ослабела, и я начала безвольно падать, но прежде чем я упала лицом его на грудь, картинка сменилась.
Узкая спина, с которой красивыми складками ниспадал балахон, двигалась куда-то по коридору из живых изгородей. Макс, точно Макс... Я сделала шаг вперёд, будто бы ничего и не было, и я никуда не отлучалась...
Но магическая буря – тот ещё обломщик, да.
Сноски:
От каталанского «perdona'm» – «прости меня». (прим. Оракула)
Казалось, моего отсутствия никто не заметил, даже моё собственное тело продолжало делать шаг, пока я ужинала в другом мире. Однако я сама чувствовала себя гораздо лучше: той сосущей эмоциональной пустоты не было, у меня в груди снова бились два десятка вариантов чувств... Словно я долгое время находилась под водой, а затем меня выдернули на поверхность, дали сделать вдох и сунули обратно. Очень... странное ощущение. Скорее всего на воротах было какое-то заклинание или портал, или что-то иное, что позволило мне на время преодолеть силу бури и «вдохнуть» эмоций.
Только вот в большой Слезе не хватает уже двадцати процентов энергии.
Отвлекаясь от собственных мыслей, я огляделась по сторонам. Мы шли по настолько узкому коридору, что подол юбки задевал его с двух сторон. И да, если это вампирский храм, то всё, что говорили мне про кровососов – ложь, брехня и провокации. Потому что каменные стены, уходящие далеко-далеко в небо, оказались увиты плющом, да так плотно, что их и вовсе было не видать. Я как-то интуитивно чуяла, что они всё-таки есть, но... Вампиры-садовники, ну надо же.
– Хм... А что это лабиринт какой-то разноцветный?– озадачено заметила Этрин. – И окрашивается по ходу...
А?
Оказалось, зелень коридора была таковой только рядом с нами. Чуть дальше всё казалось абсолютно серым, но окрашивалось мгновенно, словно мы были центром кисти фотошопа.
– Что-то на удивление тихо... – подозрительно заметила я. Интуиция молчала, как партизан, даже небольшого беспокойства не было. – А где обещанные ловушки?
– Лабиринт еще не проснулся... – с ленцой заявила Фрейдис откуда-то сзади.
– Мать твою! – подпрыгнула Этрин, задев мою юбку. – Не проснулся говоришь? Да он наши силы жрет!
– Да? Я ничего не чувствую, – удивилась я. Никаких признаков энергетического вампиризма не было: ни холода, ни апатии, ни раздражения. Даже сила из Слёз уходила в штатном режиме, так же, как в Тумане. Стоп, я же с людьми, вымывание потока должно было замедлится! – О...
– Ваши, не мои, – равнодушно уточнила гнома. – Кушать хочет же.
Здравствуй, командный дух. Интересно, если на меня вдруг выпрыгнет какая-нибудь тварюшка, она хоть почешется чтобы мне помочь или пойдёт дальше, пользуясь тем, что тварь занята? Или всё-таки не всё так ужасно и за стандартной кислой миной русского человека скрывается отзывчивое сердце? Жаль, что эмпатия не может этого прочувствовать. Во-первых, народу тут всё-таки достаточно много, и я не могу быть твёрдо уверенной, что это именно её эмоции. Во-вторых, себе люди тоже неплохо врут и могут вызывать чувства, которые сами придумали.
– Солнце ты мое, подземное... – ласково спросила Этрин, но я чуть не задохнулась от клокочущего гнева. – У тебя есть руна для лечения отравлений?
– Под землей солнца нет... – насмешливо ответила Фрей, а затем резко помрачнела. – А вот лечение...
Макс притормозил, уставился куда-то вниз и проговорил:
– Девушки, не забудьте поднять юбки, перешагивая эту милую нить.
Мысленно хихикнув, я хотела было просто шагнуть её насквозь, но решила не палить бонусы. Поэтому деликатно подняла юбки под самые уши и аккуратно перешагнула через едва заметную тонкую нить. В груди шевельнулся интерес к ней, а значит – кто-то проявил интерес ко мне. Эмоция – это не векторная, а количественная величина: когда ты любишь, весь мир кажется прекрасным, когда ненавидишь – бесит любая мелочь. Также и сейчас, мне интересно, что бы было, если бы я зацепила эту нить – кому-то из них троих стало что-то интересно. А уж ножки мои или форма листа – уже под вопросом.
Но я буду надеяться на лучшее.
Я отпустила юбки и провела рукой рядом с листьями. Ладонь тихонечко закололо, будто от онемения... Чем ближе контакт, тем сильнее вампиризм. Такими темпами мы сдохнем раньше, чем дойдём до цели, впрочем... Чисто предположительно, силушки Макса вполне хватит, чтобы полностью оживить храм. Он шёл первым, принимая на себя основной удар, но никакого дискомфорта или беспокойства я не чувствовала. Я резко отдёрнула руку, вспомнив, что сама такой роскошью не обладаю.
– Макс, ты сам-то как? Нормально? – спросила Этрин, перешагивая нить.
Тот ничего не ответил, уверенно шагая вперёд. Ещё один очень компанейский человек. А Этрин – молодец, пытается наладить взаимодействие. Только бесполезно это. Тип герой-одиночка, тянущий все беды мира на своём горбу, в команде работать не привык. Я вообще удивлена, что мы не подрались прямо там, доказывая, что никакая помощь никому из нас не нужна и самая крутая магия – у него. Впрочем, если бы мы всё-таки подрались, то было бы лучше: это наверняка привело бы к ничьей и взаимному уважению по этому поводу.
– Ну раз молчишь, значит с тобой все нормально. Были б проблемы, вперёд бы не рвался, – пробурчала Этрин вполголоса.
Забавно, вроде так подумаешь – и кажется, что из схватки победителем выйдет Макс, как самый одарённый, но нет, не всё так просто... Этрин, как интуит, гораздо быстрее его, и пока парень будет собираться с силами, чтоб как следует жахнуть, она уже вскипятит ему кровь. Зуб даю, защиты от такого коварства у бывшего землянина нет. С другой стороны, кипячение не поможет справится с увешанной рунами Фрей: пока заклинания будут трещать, уничтожая их, гнома успеет нарисовать пару очень злобных рун. У меня всё вообще пятьдесят на пятьдесят: попадёт на меня заклинание, или я успею уклониться через подпространство; пробьёт ли Цепь защиту или она только против нематериального.
– И ещё одна мина, – произнёс Макс, останавливаясь. – Перешагиваем, не задерживаемся.
Ой, как советскими фильмами повеяло... «Проходите, граждане, не задерживайтесь», прям.
– Она полусломанная... – пробурчала Фрей.
Коридор был настолько узким, что поворота я сначала не заметила, подумав, что мы вышли в тупик... За ним оказалась небольшая круглая то ли зала, то ли полянка, полностью засыпанная чёрным песком, похожим на толчёный уголь. Над ним хаотично висели платформы различных форм и размеров, создавая своеобразный трёхмерный лабиринт. Полагаю, нужно пройти по ним на ту сторону аж пять метров. Конечно, прыгать придётся как зайчикам, в случае Фрей – возможно и карабкаться, но никакой проблемы я не вижу.
– Милая игрушка, – заметила я. – Пошли?
– А как? Тут где-то явно есть подвох... – произнесла Этрин.
Будто услышав её слова платформы пришли в движение. Сначала медленно, неохотно они полетели в разных направлениях, то свободно погружаясь в чёрный песок, как в воду, то взлетая под самые небеса. Постепенно камни всё ускорялись и ускорялись, доходя до скорости примерно в пятнадцать километров в час. При таком раскладе сложно не то что пройти по такому «мосту», тут бы не убиться сразу от шального камня в голову.
– Ладно, это чуточку сложнее, чем я думала... – призналась я.
В глазах зарябило, но вместе с тем я чувствовала в этом всём некую... систему. Как-то же эти блоки при всей своей скорости и перемене направлений умудрялись не сталкиваться друг с другом. Приглядевшись, я заметила четыре множества камней, которые двигались синхронно. Словно зубья неведомой машины.
– Сейчас поиграем, – задумчиво проговорил Макс.
Я подошла ближе к краю песков, оглянулась на мага. Его глаза ожидаемо засветились сильнее... Колдует, стервец. Теоретически, такие ловушки должны быть защищены от магических воздействий, но чем чёрт не шутит? Храм – контуженный, маг – сильный... Может и выгореть. Ну, а я пока попробую пройти это испытание как настоящий танк. Благо, что мне не грозят ни травмы, ни разоблачения. В этом мелькании ничего и не различишь.
На секунду прикрыв глаза, я обратилась к внутренней, звериной части меня. Инстинкты, заложенные сотнями поколений предков. Чей-то нервный страх, опасение щекочет нервы. Когда зверь боится, он начинает злиться. Когда он злится – он становится в разы сильнее. Вдох-выдох... Поехали!
Я рванулась вперёд, чувствуя под ногами неизведанную доселе лёгкость. Раз, оттолкнуться от земли перед самым краем зыбучих песков. Два, коснуться ногами платформы точно против её направления движения и в тот же момент оттолкнуться. Три, вцепиться в блок рукой, секунду проехать на нём, спрыгнуть. Оттолкнуться, извернуться, уцепиться, уклониться... Раз-два-три, раз-два-три.
Как-то совершенно внезапно камни закончились, и я вылетела в коридор. Душу затопил яркий, почти детский восторг, радость. Я будто увидела настоящее чудо и не могла свыкнуться с мыслью, что я его видела... Но в то же время меня захватило вечное трио: взволнованность, облегчение и недовольство. Всё смешалось так ярко и чётко, без пересечений с чужими чувствами, без обезличенной обработки потоком.
Не сдержавшись, я глубоко оцарапала камень. Как страх перерастает в гнев, так и восторг – в опустошение. Я поняла, что сделаю многое, очень многое для того, чтобы почувствовать эту радость ещё раз. Да вот только немногие могут её испытывать... И моя милая интуиция наверняка отгородит меня от него в нормальных условиях. И будет права, но это не значит, что я не буду бороться.
Поборов минутную слабость я вскочила на ноги, оглядываясь. Что-то изменилось в движении платформ: они нелепо дёрнулись, перемешались и... начали сталкиваться друг с другом. Половина блоков не выдерживала ударов, крошась и опадая в песок безвредными камешками. Другая половина – просто врезалась в соседа и едва заметно подрагивала, пытаясь преодолеть его сопротивление. Словно кто-то нарушил программу их движения...
Сквозь поредевшее препятствие я увидела, как Макс грузно осел на пол, не переставая светиться, хотя заклинание уже было наложено и магическая буря, теоретически, должна была улечься... Чтобы видеть лучше, я запрыгнула на островок повыше и вытянула шею. Девушки суетились над магом, тот ругался и утверждал, что никакая помощь ему не нужна. С внезапным беспокойством я мысленно коснулась Слезы. Шестьдесят пять процентов в остатке... Чёрт-чёрт-чёрт! Потратила пятнадцать процентов на бесполезные скачки и выпендрёж! Где моё благоразумие-то, а?
Я закусила губу, боль немного отрезвила. Благоразумие ясно где – осталось там, где мощность потока близка к норме... Эмоции – топливо, на котором работает человеческая суть. Нами правят страсти. И источник этих страстей совершенно неважен: будь то радость после пикапа или гордость от преодоления своих слабостей. Без этого любой человек, несмотря на ум, силу и социальное положение, просто сядет на землю, как сломанная кукла, и не будет никуда двигаться...
Ну, как я в Тумане.
В этом заключается секрет моей работоспособности: я могу выбирать нужные эмоции, давить лень ещё в зародыше, заражаясь нужным энтузиазмом, и работать-работать-работать, до физического изнеможения. А потом заряжаться от источника и снова работать. Но стоит только лишить меня их – и я уже никто.
Блин!..
Задумавшись, я пропустила момент, когда по ловушке ударило заклинание холода. Я только успела ощутить обжигающий лёд, что жидким азотом проморозил меня от кончика носа до костного мозга, а через мгновение уже оттаяла. Только ноги оказались прикованы к камню толстой корочкой льда...
На том конце ловушки Фрейдис опустила посох. Гнома меня сейчас специально хотела убить или просто не рассчитала мощность заряда? Большой, жирный лис с крайнего севера... Я ведь даже разозлиться и прирезать её не могу, мне пофиг. Ну нет, слегка любопытно... И радостно. Эх...
Я спрыгнула в коридор через подпространство. Твою ж!..
Всего на секунду, на одно крохотное мгновение я коснулась четвёртого измерения своим телом и тут же превратилась в хрупкую ледяную статую. Я даже не совсем поняла, что произошло, как интуиция вытолкала меня в реальность, усилила болевой шок и включила механизм регенерации, подсмотренный у вампира. И лишь отдышавшись, я осознала, что произошло.
Холод.
Нехватка энергии умирающего мира. Абсолютный ноль в магическом плане. Абсорбент, вытягивающий всё, включая тепло тела... По сравнению с этим, заклятье гномы казалось декоративный стеком из БДСМ-набора против боевого кнута... Но физические проявления быстро сошли на нет, не оставив мне даже страха.
Я встала и состроила невозмутимую рожу. Мол, ничего особенного не произошло, не стоит волноваться... И едва успела отскочить в сторону – с импровизированной ледяной горки с радостным воплем скатилась Этрин. Умеет же человек во всём находить позитив... Интересно, а кто это у нас такой мрачный?..
Мрачным оказался Макс, который что-то невнятно пробурчал и неожиданно ловко пропрыгал по камням на нашу сторону. По его лысой черепушке бегали чуть мерцающие полосы, похожие на побеги растения из компьютерной игрушки – старающиеся казаться хаотичными, они, тем не менее, были частью одной повторяющейся системы. Причём, я точно уверена, раньше их не было.
– Все целы? – бодро спросила я. – О, Макс, няшные тату.
Маг ответил мне хмурым взглядом. Видимо, это было совсем не тату и совсем не няшно... Однако, разве это повод унывать?..
– Я тоже так считаю, – весомо заявила Фрейдис. Я не заметила, как она оказалась на этой стороне.
– Да ладно, тебе идёт, – улыбнулась я, пытаясь подбодрить мага. Где-то накопала веселье Этрин и попыталась направить его на Макса, для пущего эффекта. – Первое испытание прошло успешно. Что дальше?
– Это только начало первой части лабиринта... – трагично вздохнула Фрейдис и посмотрела на небо. Я же попыталась поглядеть на неё, но взгляд невольно скользнул ниже. Сиськи... Молодые, гладкие, большие, тронутые лёгким загаром... Хочу такие. Поносить или подержать – неважно.
– Тогда пойдём дальше, – резко оборвал Макс.
– Да-да, дальше будет только хуже, – отмахнулась я, шагая вперёд. Подальше от сисек... То есть, от груди. Я прекрасная аристократка, пример для подражания, я прекрасная аристократка... Словно в противовес этой мысли, я зевнула. Хорошо хоть успела прикрыть рот ладонью: – Эх, где наша не пропадала! Помню как-то раз...
– Если понадоблюсь – стучите... – пробурчала Фрейдис.
– По голове? – тут же вырвалось у меня и, синхронно со мной, Этрин:
– Куда стучать? По лбу?
Грёбнная эмпатия...
Ладно, попробуем обратить её на пользу. Возьмём насмешливую радость Этрин, которой она пытается заглушить нервозность; чуть убавим градуса деловой уверенности Фрейдис, чтоб не доводить до равнодушия; от злой бодрости Макса оставляем только бодрость... Перемешиваем в единый коктейль. Хм... Неплохо получилось. Годная эмоциональная обстановка, даже можно поделиться... Правда, не знаю, как оно сработает на увешанных защитой магов, но почему бы и не попытаться?
Увлечённая делом я, не замедляя шага я прошла очередной поворот. Зря. На мгновение меня обдало уже знакомым холодом умирающего мира, а когда я очнулась – всё уже закончилось. Только пахло горелой капустой, да по Цепи пробежались едва заметные искры магии.
– Хорошая вещь – интуиция... – заметила Этрин. Она шла позади всех и как раз перед поворотом замедлила шаг, оставшись вне зоны поражения... того, что нас атаковало. Что конкретно это было – понять уже невозможно: маги шарахнули заклятьем от души.
– И не говори, – подтвердила я. Дыханье немного сбилось.
– Кстати, классная у тебя защита, – заметила магичка. – Что-то с пространством, да?
– Это не защита, это дар, – поправила я. Пусть нынче это проклятье, но называть трасспасо[2] просто защитой... кощунство. – Для меня нет преград.
– Тоже неплохо... – довольно сказал Макс. Причём, судя по взгляду, направленному на обгоревший кусок лабиринта, понравилась ему не моя способность, а бить и крушить.
Няшка.
– Идём дальше? – предложила Этрин.
– Кстати, Фрей, предупреждай, когда творить магию будешь, – попросил Макс, обернувшись к гноме.
– Это не магия, – мрачно, с нажимом ответила гнома.
– Конечно, конечно... – легко согласился маг. – Но ты всё равно предупреждай.
– В топку терминологию, – отмахнулась я. Когда-то и химию, и психологию магией называли...
– Да пофиг. Таракану все равно, чем его переехали, самокатом или танком, – поддержала Этрин.
– Зато разница есть для судмедэкспертов, – чисто из чувства противоречия возразила я. Гораздо больше меня беспокоила рана на руке Фрейдис. – Кто-нибудь в ксеноботанике разбирается? Лианы, случайно, не были ядовитыми? Фрей?
Это я, умница, догадалась о лианах по форме пепла на полу, да смутному образу в памяти.
– Что? – с раздражением спросила гнома. Пальцы у неё слегка подрагивали, но она быстро вернула самообладание. Это ощущалось как шумный пылесос, который закрыли толстым, душным одеялом. И звук ещё слышен, и тяжело, и натужно...
– Покажи-ка руки, – потребовала я, крадучись приближаясь к ней. Благо, коридор в этом чуть расширялся и возможно было развернуться. Мне совсем не нужны раненые упрямцы в команде. Их надо лечить. При необходимости – насильно.
– Все отлично, пошли дальше, – поморщилась Фрейдис и отвернулась.
Так же, как она была недовольна излишним вниманием к ней, я была недовольна её скрытностью. Однако у меня хватило благоразумия не подвергать гному насильственному досмотру. Вместо этого, я взглядом попросила помощи у Этрин. Та в начале говорила, что работает с ядами, да и вода близка к целительству... Может, у неё получится обойти строптивость горного народа?
– Насколько я могу судить, эта гадость была не ядовитой, – вынесла вердикт магичка. – Но очень кровососущей.
Деловито кивнув, я двинулась дальше. На этот раз всё обошлось, но... Грёбанное сборище героев-одиночек! Чего Фрейдис стоило сразу сказать, что лианы были не ядовитыми, если она знала об этом? Почему обязательно надо было прятаться и упрямиться? И ладно, если бы я спросила её о чём-то личном, например, замужем ли она... Так нет же, это всего лишь вопрос о состоянии здоровья, информация, нужная для работы команды! А теперь она злится, и вместе с ней злюсь я.
Ну что за засада, а?
Кишка коридора выпрямилась, открывая ещё один участок. Я спокойно шла, ожидая пакость только за следующим поворотом, но... Сердце пропустило удар, я скосила взгляд и увидела, как ко мне в лицо стремительно летит что-то маленькое, зеленовато-жёлтое, острое. Воздух внезапно загустел, сковывая меня по рукам и ногам, словно он был не газом, а готовым застыть бетоном. Преодолевая чудовищное сопротивление я едва-едва успела чуть наклонить голову: снаряд больно дёрнул меня за волосы.
За ним, отставая буквально на десяток сантиметров, летела дюжина его товарищей. Двигаться было очень сложно, но всё-таки я сумела пропустить их мимо, хотя несколько стрелок всё-таки задели меня. Благо, попали они по корсету и соскользнули с металлических пластин, вшитых в ткань. А меня ещё спрашивали, зачем такая параноидальная предосторожность.
Пара секунд тишины, затишья перед бурей. Я успеваю оглянуться, невольно отметив, что магические щиты – всё-таки очень удобная штука, как грянул новый залп. Воздух снова густеет, я вижу, как первые стрелки падают, не долетев полуметра до Макса, но уже следующий десяток их товарок спокойно проходит сквозь защиту. Моё тело, помимо моей воли, начинает странным образом изворачиваться, уклоняясь от стрелок самостоятельно.
Следующий залп.
В странном стремлении защитить, я цепляюсь за юбки, поднимаю её чисто фламенковским движением. Ткань весит тонну, мышцы скрипят от напряжения, приходится вкладывать в них силу, пользуясь вампирским приёмчиком. Однако мне всё-таки удаётся перехватить часть стрелок, летящих в Макса.
Пауза.
– Фрей, твою мать, я ж говорил – предупреждай!!! – раздался вопль Макса.
– Бегом отсюда! – заорала я. Устроить разборки можно где-нибудь не под обстрелом.
Мы изо всех сил промчались до следующего поворота и остановились, переводя дух. Коридорчик был совсем маленький, а за ним нас могла ожидать очередная ловушка.
– Не могу предупреждать... – тихо проговорила Фрей, вытаскивая из предплечья пару дротиков.
– Ш-шс-сшс... А вот эта дрянь явно отравлена... – шипела Этрин, проделывая над своей рукой какие-то непонятные манипуляции. После чего сбросила в сторону какую-то отвратительную жидкость, похожую на гнойные сопли. – Кого зацепило, быстро сюда!
Никто не послушался. Меня не задело, Макс – в неком подобии ступора, а вот Фрейдис начала медленно оседать на землю. Заметив это, магичка подбежала к ней.
– Терпи! – строго сказала она, так же пошевелив пальчиками. Очередная порция «соплей» полетела в сторону. Этрин пошатнулась, но упрямо вскинула голову и пошла к Максу.
– Спасибо... – тихо вздохнула Фрейдис, открывая глаза. Следом она начертила в воздухе руну силы и направила её на магичку. Та уже гораздо увереннее взялась за парня.
Хорошая благодарность. Крепкая, нужная и своевременная. Конкретная. Гномья, лучше и не скажешь.
– Ой, как мгне погано... – гнусаво проговорила Этрин. У неё из носа потекла кровь, запах которой я учуяла особо чётко. Не буду волноваться насчёт преждевременной вампиризации, тем более, что сейчас никто и не волнуется. И вообще, это может быть от того, что растения этого мира из-за недостатка энергии и не пахнут нормально, поэтому от контраста запах крови кажется очень явным. Лучше я помогу Максу: пусть яд из него откачали, а вот стрелки до сих пор торчат.
Вздёрнув неожиданно лёгкого мага на ноги, я начала деловито вытаскивать снаряды. Семена. Внешне они до боли напоминали обычные дротики для дартса, даже «оперение» было, только видно, что всё растительного происхождения. Ладно, я прощаю местным вампирам увлечение ботаникой, они вполне вхарактерно создают гадости даже в этом плане.
– Спасибо... Хоть сама идти смогу... – слабо улыбнулась Этрин, утирая кровь. Кажется, Фрей на неё что-то колданула.
– Спасибо, – Макс поддержал магичку. – Да пребудет с тобой Случай.
– Всегда пожалуйста, – слабо улыбнулась она.
Я резко почувствовала себя лишний. Видимо, это шло от Фрейдис.
– У нас осталось девять часов, – резко заявила она, посмотрев на часы.
– Как? – удивилась я. – Мы же всего минут двадцать в коридоре были?
– Сама не поняла... Неравномерно идет время... Потоки...
– Таймер, – хмуро заключил Макс. – И где бомба?
Прикрыв глаза я осторожно, самым краешком сознания коснулась четвёртого измерения. Как хорошо, что энергетика не имеет таких же нервных окончаний, как физическое тело. Да, энергию из нас всё так же выкачивают, но ауре это хотя бы не больно...
– Мир почти сдох, – сказала я. Меня не учили определять "здоровье" миров, однако почему-то чувствовалось, что это так. Реальность сворачивалась, из огромной вселенной со многими галактиками ограничиваясь одним этим храмом. – Неудивительно, что время скачет.
– Волна... – вздрогнув, прошептала Фрей.
– Какая волна? – не поняла Этрин.
– Волна чего? – синхронно удивилась я.
Макс промолчал.
– Не знаю... – рассеяно призналась гнома. – Руна сказала... Белая Волна...
– Уничтожение, – вдруг поняла я. Действительно, похоже, но я бы назвала это по-другому. Холод.
– И, по-твоему, это красиво?! – вспылил Макс, вспомнив недавний разговор.
– Непередаваемо, – твёрдо сказала я. – Страшно, но очень красиво. Пошли дальше, коль время так поджимает... Кстати, никто телепортацией, случайно, не владеет?
Этрин отрицательно качнула головой. Следом за ней – Макс.
– Не увлекаюсь... – хмыкнула гнома. – Хватило примеров...
– Великолепно. Значит, мы не сможем выбраться отсюда не закончив миссию, – с каким-то злорадным весельем заметила я. – Блестящая подлянка, я аж в восхищении...
– Видали и не такое. Пошли, – оборвал Макс. Значит, это не его злорадство... Но чьё тогда?
Добрый няшка маг начал ругаться нехорошими словами. При девочках. Эх, мадам Сасания уже бы насадила его на шпагу... Взглядом. Хм... Стоит ли им говорить, что за нами следят?.. Кто-то, кто в такой нервной ситуации над нами ржёт...
– Твою дивизию... – только и сказала Этрин.
– Дивизия... – с наслаждением вторила Фрей.
Мечтательность и злорадство усилились. Не, я конечно рада, что все так хотят поддержать бедного голодного эмпата, но не будем отступать от сути. Подсчитаем:
– Сначала было одиннадцать, на каждое испытание по пол-часа... Как раз восемь с половиной получается. Так время тратиться на поход или на ловушку?
– Пошли! Увидишь!.. – мерзко захихикала Фрей. – Чем больше мы стоим... тем быстрее идёт!
А-а-а, так вот где засел чужеродный элемент. Ну ладно, попробуем древнейший экзорцизм. Стремительно приблизившись, я нагнулась и от души отвесила гноме оплеуху.
– Что? – вздрогнула гнома. Злорадство пропало.
– Что?.. – наиграно удивилась я. – Ты сама просила стучать, если нам понадобишься.
Макс на заднем плане, не скрываясь, заржал. Этрин тоже хихикнула. Мне сохранить невозмутимый вид удалось только благодаря годам тренировок.
– Да тут я, тут... Но нам идти надо... Еще минус десять минут...
– Тогда, может, пробежимся? – предложила я.
– Бежим! – тут же поддержал меня Макс.
– Бежать?! Шутите?! – завопила гнома.
– Могу на руках тебя понести, если хочешь, – пожала плечами я. А что? Она достаточно маленькая, пусть и плотненькая. Тем более, что сиськи по близости – лучшая мотивация.
– Тогда я первая, – снова пожала плечами я и, подобрав юбки, припустилась по коридору. Если будет какая-то пакость, интуиция меня защитит. Если не защитит – мне уже будет всё равно, хе-хе...
Через пару минут девочки нас догнали. Но как они это сделали! Два огромных светящихся монстра хищного вида грациозно скакали по коридору. Разглядеть у меня не получалось – явно магического происхождения тварюшки рябили и слепили глаза, но чувствовалось, опасные.
– Удобно, – хмыкнула я. Лёгкий укол страха был, но слишком давно, чтобы я испугалась сейчас. Видимо, Этрин припугнулась, впервые увидев тварюшек... То, что они не её – понятно сразу. Фрейдис бы не разменивалась на испуг, а сразу шибанула бы чем-нибудь помощнее.
Макс снова начал ругаться нехорошими словами. Да крут ты, крут, прекрати уже мои уши трубочкой заворачивать... Как-то совершенно без связи с этим подумалось, что Этрин едва на ногах стояла, а я требовала, чтоб она бежала. Блин. Вот кого надо было на руках таскать!.. Хоть декольте не такое откровенное, но эта шейка, эта шейка...
Мы выбежали в небольшой тупичок. Продолжения коридора не было видно, но перед нами во всей красе стояло огромное зелёное растение раза в три выше меня. Оно шевелило длинными щупальцами с прозрачными каплями на концах и напоминало не столько кошмар, сколько плод извращённой фантазии автора триде хентая. М-да... Это либо у нас кто-то в команде завёлся такой озабоченный, либо моё сознание пытается опираться на примитивные инстинкты.
Не раздумывая особо, Макс швырнул в растение шаровую молнию. Облом. Вражина не только не испугалась электричества, но ещё и подросла. Значит, прямая магия на неё не действует...
Ну, в таком случае, мой выход. Я же танк? Танк. Значит, буду танковать, пока колдуны не накастуют чего-нибудь дельного. Пожав плечами, я достала из причёски "драконов" и проворковала:
– О, чудесная маленькая прелесть... Иди к мамочке, она тебя вылечит...
От магоедства вылечу... От гигантизма. От жизни, в конце-то концов... Иди ко мне, не бойся... Я рванула вперёд, преодолевая сопротивление воздуха, ставшего вдруг таким плотным. Одно хорошо: растение не обладало стремительными рефлексами миллионов поколений позвоночных, оно опиралось на длину своих тентаклей и клей. За что и поплатилось. Щупальцами.
А непрямую магию артефактов мой зелёный противник впитывать не мог.
Казалось, я целую вечность так пробегала, обрубая короткими ножичками толстенные лианы, но в конце концов рядом пробежалась гнома, угрожающе потрясая светящимся посохом. Интуиция буквально швырнула меня назад, не давая помочь Фрей, повалив меня где-то неподалёку у ног Макса. Так жёстко у меня отбирали контроль только тогда, с арбалетом и наёмником...
Грохнуло знатно.
На мгновение я почти ослепла, чувствуя только треск электрических разрядов и рёв пламени. Невольно я порадовалась, что наш противник не обладает голосовыми связками – его вопли очень плохо сказались бы на моём слухе. Тошнотворно запахло палёной травой, смешиваясь с вкусным запахом поджаристых помидорчиков.
– Без моей помощи тебя бы поджарило, идиотка, – пробурчал Макс, но он не очень-то и злился.
Я начала тихонько вставать, пытаясь вернуть чувства в норму. Если слух не особо пострадал, обоняние можно было подкрутить и на меньшую мощность, а зрения уже хватало, чтобы разглядеть очертания предметов, то эмпатия чего-то барахлила. Откуда здесь могла взяться такая безумная ярость, такое желание уничтожать?..
Внезапно меня с головой накрыло ледяным покоем, холодом. Это было явно искусственное чувство, заклинание... Но для чего оно? Преодолевая спокойствие, я огляделась. Фрейдис. Что-то пошло не так... Это её ярость, её безумие. И заклятия покоя не хватит, чтоб его удержать.
Не раздумывая больше, я рванулась к ней, собирая по пути всё спокойствие, до которого могла дотянуться, пропуская его через себя, как через линзу, и обняла её сзади за плечи, накрывая с головой этим ощущением, с макушки до самых кончиков ногтей. Спустя минуту гному затрясло, посох выскользнул из ослабевших пальцев.
Ну вот и ладушки. Смертоубийство пока отменяется. С некоторым сожалением я разомкнула объятья. Точно, при недостатке эмоций мой организм переходит под руководство низменными инстинктами.
– С-спасибо, – тяжело выдохнула гнома. – Извини, Макс... опять не успела предупредить...
Я встала и попыталась вернуть себе былой аристократизм. Получалось плохо, потому что сейчас в потоке не было ничего, кроме опустошения.
– Все целы? – всё-таки спросила я. Но голос слегка подрагивал.
– Вроде да... – Голос Этрин тоже дрожал.
Макс, как обычно, воздержался от слов, только кивнул.
– Фрей, сколько у нас осталось? – уже твёрже спросила я.
Гнома сначала не врубилась, что у неё спрашивают, потом спохватилась, задрала рукав и ответила:
– Семь часов...
Хреново. Но хотя бы понятно, куда идти: Фрей не только распределила растение одинаковыми ошмётками по всему тупичку, но ещё и пробила стену за ним. Весёленькие жёлтые стены кокетливо выглядывали из обгорелого проёма. Я нагнулась, решительно обрывая юбку. Она серьёзно испачкалась в клее и оставлять её так было попросту опасно. Но пойманные дротики всё-таки вытащила и спрятала где-то рядом с печёнкой. Подумав, собрала ещё комок клея и тоже засунула его в подпространство. Надеюсь, он не склеит мне ауру...
– Пошли, – решительно заявила я, первой шагая под обгорелую арку.
– ...а не пошли бы вы к хелидо, лорд Грок? – любезно спросил Элиор, едва сдерживая ярость.
Я глубоко вдохнула сладкий, пьянящий воздух обитаемого мира, но открывать глаза не спешила – подслушивать всегда интересно, есть шанс, что расскажут что-то такое, что никогда бы не озвучили при тебе. Судя по покачиванию – мы были в карете, но лежала я вполне комфортно, значит, занимаю целое сидение. А Элиор и Кайл сидят рядом.
– Это моя дочь вам так подсказала?.. – чуть насмешливо спросил «папаша». – Зря. Наглость – это всего эквивалент отваги в словесном поединке, слова, сказанные с целью ошеломить, взять победу нахрапом, пока противник не опомнился под яростной атакой. Наглость, как и отвага, бывает разной. Она бывает продуктом незнания и глупости, когда человек просто не понимает, кому он хамит и какие могут быть последствия. Обычно после первого пинка такие несмышлёные щенки затыкаются и, скуля, уходят зализывать раны. Биться с ними неинтересно, не говоря уж о том, что противно... Бывает так же отвага расчётливая, когда атакующий знает все слабые места противника и бьёт чётко, прямо в них, без пощады и сожалений. Это даже отвагой-то назвать сложно, потому что при правильном расчёте и риска-то почти не остаётся, но всё же... Чтобы решиться на атаку, нужна смелость. Однако это далеко не дуэль, скорее прицельный выстрел из арбалета – противнику не дают даже шанса защититься.
Небольшая пауза, во время которой слышалось только сердитое сопение. И оно уж точно не принадлежало Кайлу.
– А бывает отвага по-своему очаровательная... Наглец прекрасно знает, кого он атакует, однако не имеет перед ним абсолютного преимущества. Но, не смотря на это, бросается в бой. Такие люди не отступают после первого удара, да и после десятого – тоже. Они знают, что будет больно, но всё равно продолжают... Фехтование с ними – сплошное удовольствие... Разумеется, только для тех, кто в принципе занимается словесным боем и способен оценить такую смелость. Так вот, Заря – очаровательно наглая, она умеет держать удар, но, что ещё более важно, она видит зыбкую грань между «нельзя» и «можно». Никаких запрещённых приёмов, никаких арбалетов или ударов по яйцам. Чистый, элегантный бой словами. А ты...
Кайл замолчал, выдерживая театральную паузу.
– А ты, дружок, не боец даже. Нет в тебе отваги, нет готовности идти до конца. Один раз по-щенячьи оскалил зубы, да и то, сам себя испугался. Не сомневаюсь, когда-нибудь моя дочь сможет научить тебя правильно убивать, но твой максимум – это расчётливая отвага. Правда, Заря?
– Не знаю... – протянула я, открывая глаза. – Люди иногда преподносят такие сюрпризы... Что новенького?
– Через два дня приедем, – обрадовался смене темы Элиор.
– Хм... А когда даме можно будет сходить по женским делам?
– До ближайшего города ещё часа четыре ехать, – заметил Кайл. – Ты не выдержишь, столько спала... Придётся чуток промокнуть.
– Не сахарная, не растаю, – отмахнулась я, садясь.
Лорд Грок постучал в стенку, командуя кучеру остановиться. Я вылезла наружу, мгновенно погрузившись в воду по щиколотку. Дорога превратилась в неглубокую речушку с очень быстрым течением. Холодные капли больно стучали по моим плечам, разбивались и противно затекали под корсет. В принципе, при такой влажности не было особого смысла отходить в кустики, но я хотела немного поскрытничать.
Ближайший куст оказался в пяти шагах. Веточки казались голыми и, только приблизившись, я поняла, что листья свернулись в плотные трубочки. Визуальная защита от них не ахти, но дождь и без того прекрасно скрывал все очертания. Я даже карету с трудом могла разглядеть.
Для пущей убедительности присев под кустиком я сунула руку к себе в живот. Полдюжины ядовитых дротиков – это, конечно, хорошо. Особенно, если это не просто отростки, а семена. Но меня интересовало другое.
Органический клей.
Во время экспериментов Красная Пыль отказывалась проявлять свои магические свойства вне органики, что было очень неудобно. Во-первых, всякие жидкости сложно достать из-за морально-этических соображений этого мира. Во-вторых – они очень нестабильны, любят высыхать и, опять же, морально-этически их нельзя изменять... А тут клей. Который может засохнуть, делая из Пыли кристалл, с которым будет гораздо удобнее работать в магическом плане.
Комок клея едва помещался у меня в ладонях, но нельзя было допустить, чтобы он засох даже частично. И ни в коем случае нельзя показывать его Кайлу, вовек не отбрешусь. Поэтому я аккуратно опустила вязкую субстанцию в лужу и взмолилась по-каталански... то есть, по-фейски:
– Прошу тебя, вода, пожалуйста, окружи эту жизнь. Пожалуйста, не дай ей засохнуть. Прошу тебя, сохрани её, она очень важна для всех живущих в этом мире.
Я не была ведьмой в строгом смысле этого слова. Если уж приписывать меня к местной фауне, то я бы сошла за хелидо... Издали. Косоглазым слепцом с магическими глюками. Да что там! Я даже здешней Природе не принадлежу! Но у меня на губах всё ещё живо её дыхание, и вода выполнила мою просьбу.
Из лужи я вытащила уже не комок, а шар правильной формы. На ощупь он казался мокрым, но это ничего не значит, тут сейчас всё мокрое. Пожав плечами, я сунула шар и дротики обратно в себя и поспешила вернуться. На пороге – затормозила. Мне ну очень не хотелось спать во всём мокром, хотя простуду после подарка Наты я уже вряд ли подхвачу.
Кляня себя самыми нехорошими словами, подслушанными у Макса, я всё-таки прошла сквозь воду, оставив её где-то в дожде, и села в кабинку абсолютно сухой.
– Хороший у тебя амулет, – добродушно хмыкнул Кайл. – А вот мне после такого пришлось бы ещё полчаса сушиться.
– Это подарок, – чуть улыбнулась я. А, амулет... Значит, моя паранойя внезапно не сбрендила.
– Хорошие у тебя друзья.
– Очень, – подтвердила я, укладываясь обратно.
Меня вырубило ровно в момент, когда голова коснулась подушки.
Лорд Скиминокк, тринадцатый ландграф Меча без Имени
Вновь очнувшись в лабиринте, мне показалось, что я нахожусь в каком-нибудь пошлом попсовом американском клипе. Сочно-жёлтые ровные матовые стены, невысокий потолок, коридор, уходящий в трёх направлениях... Казалось, это какая-то дешёвая декорация, на которую рисунок ещё не нанесли. Никто в здравом уме не стал бы красить стены в такой цвет. Это пытка для моего эстетствующего аристократизма и чувства прекрасного!..
Да и вообще, глазам больно.
Зато теперь можно было сказать, что начался именно лабиринт. Шедевр вампирских садовников, хоть и был опасен, но был всего лишь одним коридором, без ответвлений и тупиков. А тут нам предоставляется выбор... в духе утопиться или повеситься.
С негромким хлопком исчезли страшилища Фрейдис, а вместе с ними – часть беспокойства и агрессии. Эм... не думала, что я ещё и эмоции животных улавливаю. Или они были разумны?..
– Ну что, налево или направо? – бодрясь, спросила Этрин.
– Прямо, – отрубил Макс. Фрей только печально вздохнула.
Никто не сдвинулся с места.
– Так прямо или куда? – настаивала Этрин. – Фрей, что там твоя руна говорит?
– Молчит...
Я прикрыла глаза, прислушиваясь к интуиции. Ну да, выбор не слишком велик, висельником быть или утопленником. Такое чувство, что северный лис поджидает нас независимо от выбранного направления. Разве что... эта часть лабиринта иррационально кажется «здоровее». Не сдержав чьего-то любопытства, я коснулась шершавой поверхности и заметила:
– А эти стены вроде бы силу не жрут.
– Но и восстановиться не дают, – кивнула магичка. – Они, по ходу, стихийку не пропускают.
– Ничего они не пропускают, разве что... – Я попробовала просунуть руку через четвёртое измерение. Немного обдало холодом подпространства, но и только. Я упрямо попыталась скинуть чуточку эмоциональной энергии, но она только беспомощно ткнулась мне в ладонь. – Нет, это тоже.
– Пошли уж, – прервал Макс, шагая вперёд.
– Ну прямо, так прямо, – пожала плечами Этрин. А я внезапно вспомнила об одном нерешённом вопросе, который следовало бы прояснить пока на нас кто-нибудь ещё не напал.
– Макс, Фрей, что у вас за хрень с магией происходит?
– Восприятие Сил, Прозрение, Прозрение Разума... к чёртовой матери из-за этого «украшения». Я практически слеп, – вспылил Макс.
– А откуда они вообще взялись? – настаивала я.
– Ты не видела? А, ну да... Заклинание, которое позволило нам пройти ловушку с прыгающими камнями. Точнее, его резонанс с распадом этого мира.
– Фрей, ты, вроде, предлагала что-то с этим боди-артом сделать? – вспомнила колдунья. – А то это не совсем мой конёк. Вот было б у него заражение крови... – Фрей!
Этрин помахала рукой перед лицом гномы. Та на внешние раздражители упорно не реагировала, но после такого вторжения в личное пространство соизволила поднять взгляд. А я честно попыталась вникнуть в сказанное Максом, но была вынуждена признать, что моих познаний в магии недостаточно.
– А? Что?! – очнулась гнома.
– Я говорю, ты вроде что-то хотела с тату Макса сделать?
– Когда я такое говорила? – подозрительно спросила Фрей.
Так-так, кажется, наклёвывается что-то интересное... Даже не в плане магических опытов, а в плане взаимодействия в команде. Неужели наша прекрасная колдунья сможет его наладить?.. Не удержавшись, я развернулась к ним, продолжая идти, только теперь – спиной вперёд.
– Да возле камней ещё... – хмыкнула она. – Или я что-то не так поняла? Заря, ты не навернешься?
– Если что, упаду на Макса. Фрей?
– Я там только спросила, жив ли он... И могу ли я ему чем-нибудь помочь... Хм...
Гнома опять замолчала, задумавшись о чём-то о своём. Этрин это не понравилось:
– Фрей, радиостанция на бронепоезде! Тебе ещё один подзатыльник дать? Неужели так сложно ответить?
– Извини. Тут... вопрос важный решаю...
– Да ладно, оставь, – вступилась я. – Не видишь, человек думает... Некоторые не умеют говорить и думать одновременно. Лучше скажи, ты ничего странного не замечала?
– Конкретно сейчас – нет. Но тут все место странное. И интуиция молчит...
– Уровень лабиринта пси, – сухо, почти механически заявила Фрейдис. – Прямой угрозы не ожидается.
– О, лабиринт будет копаться в моей голове? – развеселилась я. Кого-то ждёт бо-о-ольшой такой сюрприз. – Класс! Кстати, как тебе путешествие на этой зверюге?
– Феерично, – призналась магичка. – Знаешь, уже в который раз порадовалась, что в заявке отдельно указала гибкую психику... Но вообще-то ничего так, на мой взгляд, даже удобнее чем на лошади.
– Жаль в заявке всесилие нельзя было указать, раз такая пьянка... – фыркнула я, а затем обернулась к Максу: – Какова природа этих тату? Что за энергия их создала?
– Когда я творил заклинание, мне пришлось взаимодействовать с энтропией случайности. А энтропия распада, которой наполнен этот огрызок реальности, ей противоположна и... Нанесла ответный удар, когда я закончил.
– И теперь эта энтропия пытается воздействовать на тебя? Или просто ограничивает?
Честно говоря, я смутно представляла, о чём он говорит. Конечно, я понимала, что энтропия сама по себе – это мера беспорядка, хаоса, если хотите. Я могла вообразить энтропию распада. Даже случайности – со скрипом, но могла. Однако схема их взаимодействия оставалась вне моего понимания.
– Она мешает! Шумит, если так понятней, – поморщившись, Макс соизволил перейти на человеческий язык. Причём, зуб даю, ничего сложного тут нет, проблема только в незнакомой терминологии. Она вообще часто становится причиной недопонимания.
– Да, – внезапно твёрдо сказала Фрей, посмотрев на мага. При этом я стояла между ними и прозрачной не была. Вроде бы. – И теперь я мучаюсь, как не сделать тебе больно. Как раз перед попаданием с подобным билась...
– И как успехи? – уточнила я.
– Гадость уничтожила. А вот её создателей разозлила...
– К чёрту их! – горячо возразил Макс. – Ты действительно можешь что-нибудь сделать?
Он обернулся, тормозя наш небольшой караван. Логично решив, что теперь они смогут поддерживать разговор и без посредников, я отвела Этрин в сторонку, как бы невзначай положив руку ей на талию. Тонкую, крепко затянутую в корсет, талию... Да-да, знаю, низменные инстинкты. Но кто говорил, что мне это не нравится.
– А я ведь сразу предлагала, – фыркнула Фрейдис. – Ещё на мосту.
– Так откуда я знал?
– А мои действия тебе ничего не подсказали?
– То, что наши возможности очень похожи, заметил... Но и только. Способных справиться с этой пакостью я не знал.
– Все-таки я Верховная Жрица, – самодовольно заявила Фрейдис. – И не просто так... Энергетические линии через духовное зрение вижу легко... Но... Ты уверен, что сейчас готов к этому? Надо время и терпение...
– А так же нам очень нужен вменяемый и владеющий силой маг, – вставила я свои пять копеек.
– Тогда у меня просто нет выбора, – пожал плечами Макс. К общению чувак явно не приспособлен: ни доложить о своих действиях, ни поспорить как следует...
– У нас... – Гнома удивлённо приподняла брови, – семь с половиной часов.
– И толку в том, что мы придем к финишу полудохлые? – настаивала я. Да, я даже в дьябло старалась играть так, чтоб здоровье постоянно было полным. Даже самая маленькая утечка меня раздражала.
– Что-то я не поняла, – пробормотала Этрин. – Это в каком месте их силы похожи?
А вот да, кстати. Жрица-рунистка и маг, буквально светящийся от силы. Опосредствованное использование энергий и прямой контакт. Да ещё и Фрей больно, когда Макс колдует... Стоп. Маги противоположных стихий не причиняют вреда друг другу самим фактом своего колдовства, водник не корчится от боли, когда огневик шлёт файербол в кого-то другого, стихии слишком сбалансированы и гармоничны...
И ведь Макс объяснял что-то подобное. Конфликт энтропии случайностей и разрушения... Может, у Фрей тоже какая-то своя энтропия? Приглядевшись, я заметила у них одинаковый огонёчек в глазах. Мерцающая искорка, не больше... Она тонула в океане света мага, пряталась в глубине тёмных глаз жрицы... но почему-то чувствовалось, что это именно оно, сходство.
Забавно... я такую искорку у Елизара однажды видела, но у него она была совсем микроскопической. Ну, и я ему в тот момент черепушку вскрывала, немного не до любования было.
– Источник, – тихо шепнула я в очаровательное ушко Этрин. – Изнанка, Хаос, разрушение, безумие... Чуть приправленное Порядком, для контроля.
Как существа из мира порядка они всё равно автоматически упорядочивали большую часть энергии, полученной из хаоса. Вот поэтому среди всего этого безумного света Макса – лишь одна искра. Даже моё подсознание пытается отсекать лишние «ручьи» потока, что уж говорить о тех, кто совсем недавно был обычным человеком?
– Хм... тогда понятно, почему Фрей постоянно зависает, – шепнула водница. – Контролировать такое... Интересно, как с этим справляется Макс?
– Для нашего вида эта сила чужда, но если часть порядка изначально сильна в разуме, то её можно удержать.
Гнома тем временем задумчиво постучала себе пальцем по подбородку, критически оглядывая парня с ног до головы.
– Раздевайся, – заявила Фрейдис. Через секунду она округлила глаза и звучно хлопнула себя по лбу: – Это была не я!
Оу... Две личности на одну голову? Вот это бы объяснило постоянные залипания: когда переругиваешься сам с собой, окружающие как-то побоку становятся.
Макс невозмутимо начинает разоблачаться, начиная со своей бесформенной мантии. Под ней оказалась поджарая тушка мага, которому лучше почаще напоминать о еде.
– А какая разница? – пожал плечами он. – Всё равно ведь раздеваться.
– О, кажись, сейчас будет стриптиз, – не сдержала предвкушения я.
Чьё оно – не ясно. Фрейдис смотрела на Макса... ну, примерно как я на Елизара в тот памятный вечер. Этрин вообще отвернулась, чуть покраснев и с преувеличенным любопытством разглядывая стену. Тут либо сам маг эксгибиционист-мазохист, либо моя интуиция давит на гормоны, чтоб создать хоть какой-то эмоциональный отклик.
– Стоп! Верха должно хватить... – подняла руку Фрей. – Хотя зависит, как далеко зашёл узор...
Это она специально моё воображение подстёгивает.
– Интересно, можно от неё кусочек отколупать? – Этрин не обращала никакого внимания на Макса, небольшим кинжальчиком царапая стенку. – Блин, прочная...
– Дай-ка я...
Зачарованный пенобетон не захотел поддаваться обычной железяке, а вот «дракон» вошёл в стену без сопротивления, немного даже напугав. Странно... Этрин говорила, что этот камень впитывает стихийку, а мои кинжалы работают на огне... или на эмоциях, как утверждал Кайл. И то, и другое эта стена отражает.
Круговое движение кинжалом и мне в руки падает небольшой конус правильной формы.
– Можно? – Колдунья вцепилась в камень до того, как задала вопрос. Умилительный хомячок.
– Да, пожалуйста, – легко согласилась я. – Кстати, зачем тебе он?
– Ты же сама сказала, он практически ничего не пропускает. Чем не абсолютный щит? Может, и пригодится.
Я лишь удивлённо приподняла брови. Такой маленький камень никакой защиты не обеспечит. Разве что расковырять его и выяснить, какое на него наложено заклятье, но учитывая специфику вампирской магии, это мало чем поможет «классикам». Впрочем, чем чёрт не шутит? Мне в любом случае не стоит так палиться.
– Ассистенты будут? – громко спросила Фрей. – На «операцию».
– А что надо делать? – спросили мы с магичкой хором.
– Посох держать.
Этрин с сомнением покосилась на палку. Лично я подозревала, что гномы гораздо сильнее людей, раз могут таскать с собой такие рельсы. Нет, я понимаю там перетащить эту штуку с места на место, но не постоянно же его таскать!
– Держи, водница. Как раз купать его сейчас будем.
– Странно, я думала, он тяжелее...
– Подержишь его?.. – Гнома кивнула на Макса.
– Конечно, – улыбнулась я. Держать людей я люблю... Можно бы и Цепью сковать для надёжности, но я не уверена, что артефакт не повредит процессу. Да и достать его Слезу из плеча было бы чистым самоубийством.
– А теперь!.. – торжественно начала гнома, положив ладони на плечи Максу. – Этрин, встань слева. Заря, за руки его.
Я присела рядом с ним на колени, аккуратно взяла за руки, прикинув, как мне, в случае чего, удержать его и за ноги. М-да, повезло, что в этой компании я – самый танковый танк.
– М-да. Неприятно будет, когда наши мысли переплетутся. И он будет слышать весь мой бред. Ладно. Начнём. Этрин, активируй руну воды. Она мигает синим.
– Как? Силу направить?
– Нажми на неё. Это как принимать вызов на мобильнике.
Из ниоткуда возникло голубое сияние, а следом за ним – поток холодной воды. Макс дёрнулся, но скорее от неожиданности, чем в попытке вырваться. Я же пропустила воду сквозь себя. Не люблю быть мокрой.
Следующие минут пять ничего не происходило. Только светились магией глаза Фрейдис, да у меня в груди отчаянно скрёбся азарт. Мол, стой, сволочь! Стой, кому говорю, бить буду! Наконец, гнома устало осела на пол и выдохнула:
– Верни посох.
– Э-э-э... Макс, Фрей, вы там как? Живые? – заботливо спросила Этрин, отдавая палку законной владелице.
Гнома обняла посох как любимое дитя и промолчала. Взгляд мага стал осмысленным, но вставать он не спешил, к чему-то осторожно прислушиваясь. Наконец, он решился подняться на ноги, но едва не упал. Пришлось ловить и устанавливать в вертикальное положение. Немного постояв неподвижно, он отправился одеваться.
– Ты как? – Этрин тронула гному за плечо.
– А мне не очень хорошо. Кажется, я что-то лишнее ему прицепила. Увлеклась...
От неожиданности я сначала фыркнула. «Лишнее прицепила», ну надо же! В башке – бардак, сама с собой договориться не может; а сама туда же, вмешиваться в незнакомую магию иного мира! И-и-и-и... что самое ужасное!.. Пациент не только выжил, но даже и не ругается!
В этот момент меня накрыло. Я запрокинула голову и заливисто рассмеялась. Безграничная радость затопила меня, вонзилось тонкими иглами ощущение безграничного могущества. Реальность задрожала, то ли вторя моему смеху, то ли пытаясь преклониться передо мной...
Пуф. Дутое могущество мгновенно испарилось, лишь кусочки радости щекотали где-то в груди. Чтобы прийти в себя, я зачерпнула немного воды из лужи на полу и умылась. Всё равно она казалась кристально чистой, а микробов вампирский Храм уже давным давно съел.
– М-да... – протянула я. После эйфории наступила опустошённость... Но, судя по взглядам собратьев по несчастью, кроме меня её никто не уловил. Значит, поблизости есть кто-то ещё...
– Хорошая штука, – заявила Этрин, делая глоток из плоской серебряной фляжки. – И чего я про него раньше не вспомнила?
Почему-то пришло в голову, что в таких фляжках америкосы виски с собой таскают. Виски сейчас было бы очень кстати... Но лучше бы десяток «миротворцев», чтоб эмоциональный фон генерировали. Представив их реакцию на нашу компашку, я ещё раз хихикнула и требовательно протянула руку к Этрин.
Та без вопросов отдала мне фляжку. Травянисто-колкая жидкость обожгла горло, моментально очистив сознание. Я даже не мгновение испугалась, как чисто и глухо там стало, обычно у меня всегда на периферии что-то бубнит, или хотя бы музычка играет... А тут – тишина. Мысли, ау, вернитесь! Я за порядок в вещах, но творческих беспорядок в голове – святое дело.
Макс тем временем отмер. То есть, начал нецензурно выражаться. Меня захлестнуло его гневом, досадой, шоком и прочим недовольством, но мне было та-а-ак пофиг!
Надо будет рецептик этого зелья спросить.
– Но я так и не могу понять – что ему прицепила лишнего?! – в сердцах сказала наша низкорослая вивисектор.
– Ох, ребята... – только и смогла сказать я.
– Значит, так, – деловито начал Макс, после ругательств. – За стабилизацию спасибо, эта игрушка получше прошлой будет. Но за...
Тут ему пришлось прерваться: Этрин сунула ему в руки заветную фляжку. Маг глотнул. Подумал. Ещё раз глотнул, вернул фляжку Этрин и продолжил:
– За маскировку, в общем, тоже спасибо.
Фрей вздохнула, одела перчатки и, тяжело опираясь на посох, поднялась и принялась сворачивать одеяло. Плюсы маленького роста. О, кстати, мне отсюда плюсы большого не видно...
– Если что, обращайся, – кивнула она. – И не от такого вылечить могу... Только... Что за маскировку я тебе присобачила?
– Узора, конечно. Хоть могу теперь не выглядеть, как папуас.
– Какая у тебя аура интересная... – протянула Этрин.
Ну не знай, как по мне – глазки сверкают всё так же. Жаль, конечно, что колдунья из меня – только диких атеистов пугать.
– Точно аура? – широко улыбнулся Маг.
– Ты до этого вообще в астральном зрении как ходячий неопределённый ужас был. Сейчас хоть шарахаться не тянет.
– Оп, а вот это недоработочка.
– В смысле?
Глаза мага вспыхнули.
Ничего не произошло.
– И-и-и?.. Что ты пытался сделать?
– Офигеть... – тихо шепнул Макс, словно и не слыша девушку.
– Ты в курсе, о чём они? – спросила у меня Фрей.
– Кажется, да... – ответила я зачем-то. То есть, я как бы чувствовала, что к источнику хаоса Макса прикрутили ещё один упорядочивающий фильтр, но насколько близко это к реальности и не глюки ли с голодухи – я сказать не могла. – Ну, ты, подруга, даешь...
Но если я права... Хаос на хаос дал порядок!
Я снова хихикнула.
– Ну-ну... Я только отбираю... – насмешливо сказала гнома. Кто-то хочет казаться хуже, чем он есть на самом деле. – Но да ладно. Может, в пути поговорим?
– Фрей, как там со временем? – спросила я, поднимаясь. Тон был деловым, а губы до сих пор были растянуты в улыбке... Я ещё при этом плакать могу. Слава Харухи, что до этого не дошло.
– Прошло двадцать минут. Семь-пятьдесят.
Макс невозмутимо выжал плащ и надел его на себя. Уж до чего я не модница, но такое мог сделать только мужик.
– Пойдём, пока в минус не ушли, – заявил маг.
– Идём, – согласилась Этрин. Но не выдержала душа поэта... колдуньи, высушила она ему плащ.
– Дальше первая ловушка, – сообщила Фрейдис. – О ней ничего не знаю.
Круто. Быстрей пойдём, быстрей кого-нибудь убьём. Желательно – того кровожадного гада, который за нами наблюдает.
– И откуда у тебя такие умения? – спросил Макс гному.
И об этом надо было раньше спрашивать. Я бы вообще бывшему землянину не доверила себя исцелять. Мало ли какие куски знаний потерялись по дороге, да и опыт не передаётся телепатически.
– Пришла на ролёвку, представилась жрицей войны... Попала в другой мир и вот.
– И в другое, чьё-то тело. Да?
– Да. – Гнома вздохнула. – Хозяйка тела как раз Верховная Жрица богини войны, единственной, которая носит в себе Хаос в том мире. И в такие моменты как раз действуют ее навыки и умения.
– Хорошие навыки, полезные. Рад за тебя.
– Какой рад? Это не очень приятно, когда что-то подавляет тебя, и ты ничего не можешь сделать, даже сказать. Когда теряешь самого себя и даже имени назвать не можешь.
– Как ты можешь называть часть себя «чем-то»? Ты живешь в этом теле, точно так же, как Аватар является моей душой – и я не погрешу против истины, если скажу, что раньше мы с ним тоже друг друга не особо понимали.
– Это ты... А я уже так два месяца... И когда от моей руки погибают разумные... Я не могу не винить себя за это.
– То есть ты не считаешь это тело своим – но его действия, причем без твоего участия, считаешь своими?!
А это, кстати, наследство христианства. Что бы ты ни сделал, ты – виноват! Даже если от тебя ничего не зависело, ты виноват, что не предотвратил это! Хотя, наверное, я бы на месте Фрей уже бы заколола себя кинжалом. С моей-то фобией потери контроля я только недавно научилась доверять собственной интуиции.
Хотя не факт, что хозяйка тела не закололась бы первой. Я та ещё соседка, ага...
– Да-да... Женская логика. И я вижу всё это... Осознаю, поэтому и виню.
– Знаешь, опыт четырёх лет жизни с Аватаром, который постоянно требует новизны и перемен, а от одних и тех же, пусть и прекрасных, закатов за окном хочет выть на Луну, всё же что-то значит. И ведь я тоже не знал, почему меня так воротит от постоянства...
– А я наоборот предпочитаю постоянство. Не люблю резкие измены окружающего, слишком плохо переношу их. Замыкаюсь в себе сильней. Там, у себя, я более месяца сидела в плену на каменоломнях. И что ты думаешь? Как только меня оттуда погнали, я, как могла, сопротивлялась, лишь бы остаться там. Народ пальцем у виска крутил, когда говорила, что лучше в плену буду, чем шляться где попало и ждать смерти. Там хотя бы кормят.
Сие явление называется шок будущего. Это основа консерватизма, когда всё новое – априори плохое. Как она с таким отношением к жизни вообще на ролёвку умудрилась попасть?
– Покой... Он тоже бывает интересен. А у тебя нет другого выхода, кроме как подчинить себе своё же тело. Опутай его паутиной покоя, сделай покорным... – В голосе Макса появились тревожные интонации. – И сделай это как можно быстрее, потому что мы уже пришли.
– Я не могу быть спокойна в таком месте, так что это невозможно, – гнома помотала головой. – Но... пришли? Быстро...
Коридор вывел нас в комнату с высоким потолком. Жизнерадостное жёлтое освещение быстро сошло на нет, помещение оказалось погружено в полумрак. Слышалось журчание воды. Посреди комнаты был бассейн, в который каскадом лилась розоватая жидкость. Организм, смирившийся с вампирскими техниками, мгновенно понял, из-за чего такой цвет.
Кровь.
На первый взгляд, фонтан выглядел неопасным, поэтому я сделала ещё один, пробный шаг и...
Неожиданно увидела перед собой тёмно-бордовый блестящий мрамор. Мне потребовалась до-о-олгая секунда, чтобы осознать, что я стою на одном колене, упираясь кулаком в пол и смиренно склонив голову.
– Добро пожаловать в Храм Крови, дети мои, – послышался голос. Бодрый такой, игривый. Обычно такие церемониальные вещи говорят серьёзно и патетично, безличностно, а тут... Харизма в каждом слове чувствовалась. – Он ещё Храм Луны и Холода, но это побочные эффекты. Да, я пришёл встречать вас лично. Вы этого достойны...
Я готова была поклясться, что где-то слышала этот голос. Возможно, тогда он был менее сильным и озорным, но такие интонации ни с чем не спутаешь... Но память подводила. Я даже не могла назвать своё имя... Что-то связанное со светом... Но не ярким: не Соль, не Люся, не Светлана... Может, Роксана?
– Вы были выбраны лично мной из всего вампирского племени. Вы смогли найти Храм, затерянный ото всех. Вы прошли Зелёный лабиринт, который проверил ваше умение обращаться со своим телом. Вы прошли Жёлтый лабиринт, что выявил ваши страхи и проверил на прочность ваше сердце. Вы прошли Красный лабиринт, доказав, что умеете совмещать силу и отвагу под руководством разума. Теперь вы достойны посвящения...
Губы не желали шевелиться, словно под наркозом. Нет, дядя, так дело не пойдёт. Я с каким-то бараньим упрямством представила, как они зажигаются, наполняются светом и теплом, как к ним возвращается чувствительность. Я смогла поднять голову и произнести:
– Но я же ещё даже Жёлтый Круг не прошла.
– Именно, – согласился черноволосый мужчина, сидящий на каменной чаше, закинув ногу на ногу. Руками он опирался о бортик, и вообще выглядел расслабленно. Даже ступнёй в воздухе болтал. – В этом и есть вся соль, вся прелесть этого посвящения. Границы стираются... Разумеется, если вы готовы их стереть.
И я была готова поклясться, что никогда раньше не видела этого очаровательного раздолбая.
– Я готов, отец, – раздался голос рядом. Тоже смутно знакомый. Но поворачиваться я не стала, слишком тяжело.
– Всегда готов. – С другой стороны от меня. Но этот, хотя бы, был незнаком.
– А я – нет. И вообще, что я здесь делаю?
– Посвящение происходит только когда претендент готов, – улыбнулся парень ласково, сверкнув клыками как у пираньи. – Только и исключительно.
– Но почему тогда?..
– ¡Luna está en cielo! – не обращая на меня внимания, он задрал голову вверх, словно обращаясь к Луне. – ¡El Cubo de sangre lleno! – Он взмахнул рукой и в каменную чашу что-то начало литься из трубок, проходящих внутри. – En el cuerpo crece hielo...
Мы трое встали в едином порыве, словно нас подхватила неведомая сила. Мы подошли к чаше, окружили её с трёх сторон. На внутренней стороне была гравировка. Испанский... То есть, вампирский. Против воли мы начали читать текст вслух:
– Por camino eterno me voy, – медленно, заторможенно, словно зомби. Но синхронно. – ¡Helido soy![3]
Но в последний момент я промолчала.
Перед глазами вдруг вновь оказался фонтан с кровью. Я рассеяно огляделась. Фрей, Макс и Этрин застыли в странных позах, словно у их мозгов появилось более интересное дело, чем контролировать тело. И, в принципе, я понимала, что это... но.
Что это было? Неужели реальное посвящение? Или просто очередная иллюзия. Но зачем? Может, это была как бы обучающая запись? Но, если так, то почему я смогла спорить с вампирским богом – да, это был именно он, – и не произнести последнюю фразу? Что за хрень тут вообще происходит?!
Я решительно сделала следующий шаг и...
Резко распахнув глаза, я уставилась на потолок, раскрашенный пятнышками света. Это нежно-розовое восходящее солнце пробивалось сквозь закрытые жалюзи, начиная прогревать свежий утренний воздух...
Что-то было не так.
Я это осознала, едва сделав первый вздох. Затхлый запах. Продавленный диван под спиной. Шум машин за окном. Лёгкий гул выключенного, но не выдернутого из розетки старого телевизора. И тело... Тело ощущалось совершенно не так.
Скинув с себя тонкое одеяло, я опустила ноги на пол. С-с-с... Холодный. Ещё полвека назад в домах Испании было обязательным класть на пол плитку из настоящего мрамора. Она не прогревается ни днём, ни ночью, сохраняя в доме уютную прохладу летом и являясь основной причиной зимнего насморка.
Плед. Тонкий, синтетический. Комната. Большой зал с двумя диванами, двумя креслами, журнальным столиком, телевизором и старым сервантом у стены. Коленки... Маленькие острые коленки, непропорционально растущих ног.
Встав, я едва не упала. Ноги подрагивают. Кружится голова. Каждый вздох даётся с трудом. На этот раз меня вселили в тело калеки? Ха-ха, как смешно. Я неловко проковыляла к серванту, заметив на нём зеркало.
Оу.
В чуть побитом стекле отражалась я. То есть, Альба. Не Заря. Не совсем доверяя себе, я коснулась поверхности кончиками пальцев, обводя контуры лица. Чуть шире нос, чуть ниже скулы, квадратный подбородок... Ничего, что бы напоминало ту сиятельную аристократку, которой я была на Эрсиане. Но, тем не менее, это была я, Альба.
Только почему-то мне было двенадцать.
Осенённая внезапной догадкой, я снова оглядела обстановку. Точно! Это же барселонская квартира моего брата. Точнее, он здесь снимал комнату, когда учился на втором курсе. А мы приезжали к нему на каникулы, потому что родители опять собрались в командировку.
Я смутно помнила то утро. А хотела бы вообще забыть. И его, и все связанные с ним события, потому что...
Тихонько заворчав, комок одеял на соседнем диване, перевернулся, выпуская из своих недр тонкое девичье запястье.
Точно. Женька. На самом деле она, конечно, Эухения, но нам показалось оригинальным сократить её имя на русский манер. Моя лучшая подруга, она провела со мной больше всех времени, несмотря на мой непостоянный характер и вампризм. Где-то год постоянного общения, её родители даже согласились отпустить её со мной в Барселону, под опеку моего брата.
А перед самым отъездом её сбила машина. Тюнингованный джип, с этими железными штуками на бампере, которые с одного удара превратили её внутренние органы в кровавую кашу.
Но вот она тут. Безмятежно спит. Я могу разбудить её, обнять, поговорить... Здесь всё кажется таким реальным... Даже можно ущипнуть себя, не проснёшься. Дурацкие шутки Лабиринта...
Или не шутки?..
– Однажды буддистскому монаху приснилось, что он лёгкая синекрылая бабочка, порхающая по цветам, – шепнула я, повернувшись к своему отражению. – На утро он не знал, то ли он буддистский монах, которому приснилось, что он бабочка. То ли бабочка, которой снится, что она буддистский монах.
Я с силой нажала отражению на нос, будто приказывая ему отступить. Оно тоже выставило вперёд палец.
– То ли мне всё это снится... То ли то, что было – сон, – продолжала я. – Честно говоря, мне бы хотелось второго. Но как отличить реальность от иллюзии?
– А никак, – у меня за спиной в отражении появился зевающий Матео, мой брат. – Всё, что ты видишь, чувствуешь и знаешь – всего лишь проекция реальности в твой разум. Иллюзия.
– Сон более нестабильный, – возразила я, усиливая нажим.
Дзынь!
От неожиданности я отдёрнула руку. На стекле возникли лучеобразные трещинки, немного искажая отражение. Надо же...
– Реальность кажется стабильно только из-за того, что в это слишком многие хотят верить, – фыркнул брат, быстро проведя рукой перед зеркалом. Трещины исчезли, будто их и не было. – Но часто она оказывается такой же податливой и плавкой, как сон.
– Как ты это сделал? – требовательно спросила я, резко развернувшись к нему, почти столкнувшись нос к носу. Точнее, нос к груди.
– Сделал что?
– Убрал трещинки с зеркала!
– А оно разве было разбито? Я всего лишь мушку поймал.
В доказательство своих слов, он вытянул вперёд ладонь, в которой действительно находился маленький трупик насекомого.
– Я схожу с ума, – вывела вердикт я, прислоняясь к секретеру.
– Наслаждайся, – пожал плечами Матео и ушёл в сторону кухни.
Мысленно пожелав ему треснуться об угол, я вернулась к разглядыванию своего отражения. Ну да ладно. Если я бабочка, буду летать. Если я буддистский монах – буду молиться... Или что там делают буддистские монахи? В конце концов, не всё так плохо: если всё моё взросление и попаданчество было сном, то Жени не умрёт. Если данная ситуация – иллюзия, то почему бы не насладиться ей?..
Сноски:
Луна на небе, кровью чаша полна, в теле лёд растёт... По пути вечности ухожу. Я - ледяной! (исп.)
Барселона, Барселона, Барселона... Город-загадка, город из снов... Всегда, когда читаю про какой-нибудь сказочный город в духе Алисы, я вспоминаю Барселону. Галлюциногенный трип площадью в сто квадратных километров. Единый, необыкновенный... Каждый камешек, каждая плитка в нём пронизаны этим ощущением лёгкой безуминки, сказочности, сюрра.
Туристы посещают Храм Святого Семейства, Парк Гуэля и важно кивают головами: «Да-а-а, это модерн...» – не понимая, что весь город пронизан невидимыми ниточками безумия. Да, тут жили Гауди, Пикассо и Дали, но не они сделали город таким – это он сделал их такими. Они взяли этот витающий в воздухе аромат, собрали его вместе, сконцентрировали... и заставили расцвести, чтобы даже не местные могли почувствовать его запах.
Ты выходишь из метро у Триумфальной Арки из красного кирпича, любуешься позолотой и фигурами, скашиваешь взгляд – а по краям бульвара расположились горгульи. И цветы, высоко-высоко на столбах. Ты оборачиваешься и видишь, где-то вдали стоит большущий небоскрёб, больше всего похожий на член. Никто в Барселоне, быть может, только экскурсоводы, не знают его настоящего названия, все так и называют его большим членом.
Опускаешь взгляд и видишь перед собой небольшое здание, будто сбежавшее из сказочного Стамбула. Округлые купола, сине-белый узор из плитки... И оно совсем не против быть прижатым совершенно серым соседом, недавней постройки.
А у здания слева, на самой вершине – часы. Они вращаются, но как-то медленно, хаотично. То ли механизм сломался, то ли он изначально был рассчитан на силу ветра.
Ты уходишь с бульвара, идёшь по тенистым узким улочкам в самое сердце Барселоны, где если и ступала нога туриста, то они точно не могли оценить весь блеск этого города. Мозг обычных людей просто отключался, не хотел рассматривать все странности и хотел побыстрее выйти отсюда... Но ты же не такой?
С узких балкончиков свисают красочные цветы. Каждый фонарь – как произведение искусства. Мелкие магазинчики кажутся такими обыденными, банальными что невнятное беспокойство на мгновение проходит, но возвращается вновь, стоит выйти на небольшую площадь, укрытую тенистыми акациями.
Как, что, зачем тут скамейки, зачем возвышенность?.. Все эти вопросы не звучат у тебя в голове, ты просто хочешь побыстрее уйти отсюда. Ты спешишь, твой взгляд выхватывает какие-то отдельные детали, но не хочет почувствовать этот дух совершенно обыденного безумия.
Ты проходишь по маленькой, узкой, совсем не примечательной улочки и выходишь площадь, вполне современного вида. Детки разных возрастов играют в футбол, хотя никаких ворот нет и в помине. Ты спешишь пройти дальше, чтоб не мешать им играть и напарываешься на... огород. Вполне себе натуральный небольшой огородик с помидорами-огурцами и зеленью. На заборе – плакат, с убедительной просьбой не рвать плоды. Рядом – питьевой фонтанчик. «Зачарованная дырка стыда», написано на нём, а сверху его венчает кактус. Вода – на удивление вкусная, будто действительно зачарованная.
Ты поднимаешь взгляд – а там стена. Видно, что когда-то на этом месте был дом, но его теперь нет. Только стены соседей, обитые железом и... раскрашенные граффити вплоть до самой крыши? Как хулиганы смогли забраться на шестой этаж.
Тебе уже ничего не надо. Ты хочешь выбраться отсюда, подальше от покорёженных акаций, будто застывших в танце, свернувшихся спиралью. А дети играют совсем рядом, они не замечают всех странностей, всего этого безумия... Для них это – нормально.
Впрочем, как и ты. Ты тоже этого не замечаешь, не хочешь вдохнуть этот запах, окунуться в мир лёгкого фарса и безумия – наяву.
Вот такая она, Барселона. Обидно, что туристы не чувствуют её духа. Обидно, что местные воспринимают его как должное. Но мне всегда нравилась эта лёгкая вибрация, это безумие, что стоит с невозмутимым видом, как бы говоря нам: «А так и надо, мы на своём месте». Хохот Дожкера, застывший каменными стенами, смесь культур, эпох и мыслей.
Вообще, это достаточно иронично, потому что каталонцы славятся своей расчётливостью и материалистичностью. Даже анекдот есть:
– Почему ноги Христа прибили всего одним гвоздём, а не двумя?
– Потому что его прибивал каталонец.
Нельзя сказать, что мне этот город нравился... Как нельзя вообще утверждать, что мне что-то нравится или не нравится. Но, определённо, этот город тонкого безумия мне импонировал гораздо больше старой не только по возрасту, но и по духу, Таррагоны или помешанного на деньгах Рэуса, или туристической проститутки Салоу.
Я чувствовала себя как-то странно. С одной стороны, я помнила себя взрослой: помнила о прожитых годах, о попаданчестве и даже немного о магии. С другой – я как бы была гостьей в собственном теле. И, когда на меня кто-нибудь смотрел, я не могла даже пошевелить рукой. Это за меня делала прежняя я.
Я могла читать её мысли: короткие, обрывочные, поверхностные. Даже не верилось, что когда-то была такой... нет, не тупой. Непродуманной. Планы, анализы, подозрительность – всё это осталось в прошлом... эм, пардонам, в будущем. Казалось, маленькая я живёт на инстинктах, более искренняя, но как-то при этом умудряющаяся не показывать своих... «особенностей».
После смерти Женьки меня опять направили к психологу. Потому что я забыла все, связанное с этими тремя днями. Кроме самого момента удара. Доктор, разумеется, списал это на посттравматический синдром и не стал копаться глубже. На его счастье. Я же всегда подозревала, что сама стёрла себе память и ослабила чувства. Ну да, мы с Женькой дружили, проводили время вместе, и что?..
И тем страннее было чувствовать радость себя-прежней от нахождения с другим человеком.
Когда она проснулась, я хотела сказать... Нет, не: «Ты же мёртвая уже!» – а хотя бы: – «Как же я рада тебя видеть!» – поздороваться, высказать пару ни к чему не обязывающих банальностей, но... Не получилось. Вместо этого мы стали заплетать друг другу косички.
Просто быть в руках другого человека, которому полностью доверяешь – это... это не передать словами. Не вести, не юлить, не колдовать и с напряжением следить, чтобы твоё «вампирство» всех одновременно покрывало. Это... как будто ты находишься за каменной стеной. Нет! За райскими вратами: в такой же безопасности, с таким же эфемерным, необъяснимым счастьем... Да, оно иллюзорно. Но прежняя-я не стеснялась наслаждаться им, а нынешняя... ужасается.
И ужасается тому, что ужасается.
Я трогала её каштановые кудряшки и не могла отделаться от ирреальной реальности происходящего. Словно я смотрела какой-то давно забытый фильм. Помнятся персонажи, помнятся какие-то отдельные ситуации, но общий замес истории и кто «убийца» – давно кануло в Лету. Но с каждым новым показанным кусочкам всплывают вспышки-озарения того, что будет в следующий момент.
В тот день мы пошли на Passeig de Gracia, на Аллею Грации. Или Счастья. Или Благодарности. Не знаю точно, какое из оттенков значения этого слова имелось в виду. Раньше, до туристического бума, эта аллея считалась главной прогулочной ветвью города – да-да, именно она, а не Рамбла – местом встреч и знакомств. Да и сейчас она сохранила свою прелесть: тенистая, окружённая прекрасными зданиями и маленькими уютными кафешками, на ней было гораздо меньше народу... В основном из-за того, что туристов сюда привозили на автобусе прямиком к дому Бальо.
Не поймите меня неправильно, я вовсе не против туризма в целом. Он приносит существенный доход стране, позволяет знакомиться с совершенно разными культурами. Да и зачастую, средний турист, благодаря экскурсиям, за неделю узнаёт гораздо больше, чем местный житель, но... Меня раздражает искусственность и неполноценность этих визитов.
Наверное, из-за некой герметичности. Ведь турист, по сути, ходит по одним и тем же маршрутам: экскурсия, пляж, отель, кафе. Очень редко кто ходит по спальным районам, любуется частными домами... В спешке всё успеть все слушают профессиональных экскурсоводов, и никто не расспрашивал местных жителей. Все ходят по большим, пафосным местам и никто не заглядывает в маленькие магазинчики... Все покупают сувениры, сделанные в Китае, и никого не волнует современное искусство Испании...
Туризм среди путешествий, как МакДональдс среди ресторанов. Фастфуд. Быстрый, жирный, легко усваиваемый. Популярный. За ним надо стоять в очередях. Много пищевых добавок, усилителей вкуса... Человек хочет ещё, а компании им с радостью и подсовывают: «Жрите, свиньи! Дёшево и сердито».
В итоге, в этой спешке настоящую страну так никто и не видит. Соглашусь, что многим это и не надо... Но некоторые просто не знают о такой возможности. А зачем тур-фирмам выпускать из загона золотых хрюшек? Потеряются ещё....
А вот Женька понимала всю безуминку этого города... Она вообще любила всё странное, наверное, именно поэтому она подружилась со мной... И без родителей мы хотели полностью погрузиться в эту атмосферу.
У нас было две пары чулков: чёрные и красные. Мы надели по одному от каждой пары, как бы зеркально друг другу. Подвернули чёрные форменные юбочки, чтоб они могли сойти за мини. Женька надела красный топик, я – алую рубашку традиционного покроя, с резиночками. Подруга на всём правом глазу нарисовала звезду с молнией, тянущейся от лба, по щеке и до скулы. Я – на левом, солнышко. У неё волосы были заплетены «дракончиком»: множество маленьких хвостиков как бы гребнем идут по голове. У меня их было всего два, по бокам, но пушистых. На резиночки мы повесили маленькие колокольчики.
Увидев нас в таком виде, Матео поржал и посоветовал взять с собой кепку для пожертвований. Люблю брата. Родители бы точно не выпустили нас в таком виде. А это всего лишь невинная шутка, дань уважения городу Алисы.
На улице и в метро нас встречали улыбками, здоровались. День был пасмурным, вторник. Поводов для радости было немного... И мы были одним из них. Знаете, это так здорово!.. Вот ловишь чей-то хмурый взгляд, улыбаешься, трясёшь хвостиками и тут же отворачиваешься, чтобы не смущать. Снова смотришь на человека – а он едва заметно, но всё же улыбается.
Однажды нас попросили что-нибудь станцевать. К этому мы были не готовы, но достойно пропрыгали что-то озорное. И да, братец был прав: пожертвования были, и их даже хватало на мороженное и пару экскурсий. Главное, надо было идти подручку, синхронно и чуть вприпрыжку. И не забывать улыбаться, так же становясь полноценной частью этого безумного города.
Мне-будущей это казалось немного наигранным, излишним. Можно было действовать тоньше и не так явно пародировать стиль Харли Квинн. Но тогда мы были просто счастливы в своей эксцентричности. И всё-таки... самую малость... малюсенькую-малюсенькую малость... мы были огорчены, что никто не хочет к нам присоединится. Смотреть – смотрели, но они продолжали оставаться серыми потребителями гамбургеров.
Но всё изменилось, когда мы увидели их... Две девочки-готички с чёрными кружевными зонтиками. Чуть постарше нас. На первый взгляд – близняшки, на деле они просто были одинакового роста и телосложения. В кружевных платишках-колокольчиках, с белилами на лице и чёрными губами. О-о-о, какой это был кайф! Найти единомышленника, того, кто не бежит от этого звоночка сюрреализма.
Разумеется, мы не смогли с ними не познакомиться. Девочки оказались француженками: Мари и Жозет Венсан, сёстры-погодки. Весьма дружелюбные особы, которые тоже очень обрадовались нашему... «выступлению». Тут надо заметить, что каталанский с французским очень похожи, хотя по звучанию так не кажется. Каталонцам хватает полгода, чтобы адаптировать своё восприятие, а уж мы-то, от радости, могли и жестами общаться. К тому же, французы имеют ещё меньше проблем с пониманием местного языка...
Оказалось, что они далеко не в первый раз в Барселоне, что это их любимый город... «Мы заметили», – вырвалось у нас с Женькой хором. Их родители тут часто бывают в командировках и, по-возможности, возят их с собой. Разумеется, по Парижу они в таком виде не ходят, но здесь... Здесь можно.
На слове «Париж» количество сердечек, прыгающих у нас в глазах, увеличилось втрое. Так их стало около миллиона. Да, конечно, до него тут рукой подать, но всё равно, этот город окружён каким-то мистическим ореолом притягательности и изящества. Возможно, когда мы в него попадём, этот восторг исчезнет...
Но, скорее всего, станет только больше.
Мы гуляли до самого вечера. Заработали немного денег выступлениями в стиле кукольных шкатулок, проехались бесплатно на метро... Да, конечно, я знаю, нехорошо. Родители тоже оставили на карманные расходы, могли бы и заплатить. Но это же было такое приключение! Такой всплеск адреналина!
Мы бродили по улицам, комментируя всё вокруг, находя смешное и нелепое в самом серьёзном. А когда видели хмурого человека – подкрадывались к нему парами и, окружив его с двух сторон, резко кричали: «Улыбнись!» – Конечно, вслед нам чаще доносились ругательства и проклятья, но улепётывали мы быстро и весело, так что никому по шее не досталось. Да и, думаю, те люди тоже взбодрились.
Зашли в Храм Святого Семейства. Мне поплохело на третьей минуте, Жозет – на пятой, Мари – на шестой. Посмотрев в наши страдальческие глаза, Женька всё-таки сжалилась и позволила нам уйти. Официант в кафешке напротив сказал, что это распространённое явление – из-за отсутствия прямых углов мозг в таком месте теряет привычную ориентацию и тянет на поблевать. У кого-то раньше, у кого-то – позже... Некоторые и зайти туда не решаются.
А я очень вовремя вспомнила историю про рыбок, что сходят с ума в круглых аквариумах...
Потом мы бегали по Рамбле, фотографировались с живыми статуями. Немного сами так постояли: было безумно смешно, но засмеяться первой – означало проиграть. Ещё веселья добавлял тот факт, что мимопроходящие не различали профессиональную постановку от импровизированного «две куколки, два шута». К сожалению, быстро появился толстый дяденька из театра и наорал на нас, что мы занимаем место и отбираем хлеб у честных актёров.
Их там Стивен Сигал учит, не иначе.
Как-то незаметно наступил вечер. Мы ещё посидели в кафе на открытом воздухе. Сестрички-готички только пили минералку и заедали орешками. Сказали, что это у них диета такая, чтоб в корсет влезать можно было. А уж мы с Женькой нажрались от души на честно заработанное. От этих побегушек чертовски разыгрался аппетит, да и доверить детям деньги?.. Точно сладостями объедятся. Но мы честно делились... С чайками. Как-никак это был наш стратегический запас на случай апокалипсиса. Курятина и рыбий жир в одной толстой тушке.
Мимо по набережной прошёл парень. Но какой! Блестящие чёрные кудри лежали в небрежном беспорядке, тёмно-карие, почти чёрные глаза в обрамлении густых ресниц смотрели куда-то вдаль; чётко очерченные скулы и гордо вздёрнутый подбородок придавали образу мужественность.
Нынешняя-я сказала бы, что этот парень был не столько красив – в Испании вообще много о-о-очень красивых мужчин – сколько обладал мощной энергетикой, как бы не с уклоном в огонь. Горячий парень, одним поворотом головы заставляющий растаять всех, от мала до велика.
Мы с Женькой тяжко вздохнули.
– Что такое? – приподняла брови Мари и проследила за нашими взглядами. – Оу... Да ладно, девочки, вам ещё рано о таком вздыхать.
А парень и правда был старше. Лет двадцать, не меньше.
– Ничего это не рано! – возмутилась Женька. Да, мы тогда считали себя очень взрослыми и самостоятельными. Вот, к примеру, без взрослых по неродному городу гуляем.
– Так вы даже целоваться не умеете, – усмехнулась Жозет. – О чём тут вообще говорить?
– А вот и умеем! – отчаянно покраснев, соврала подруга.
– Да ну-у-у?.. – одновременно и очень пакостно улыбнулись сестрёнки.
А в следующее мгновение они синхронно притянули нас за воротники, заставив перегнуться через стол.
Поцелуй вышел со вкусом солёных орешков и запахом карандаша для глаз. В первый момент я ошалела, как лемур, сожравший лайм. А в следующую секунду вспомнила всё, что читала об этом процессе – а это немало, – и приняла вызов, начав с энтузиазмом отвечать. Если бы это был парень... или взрослая женщина. Если бы это было где-то на тёмной улочке... Наверное, тогда я бы позволила себе испугаться. А так это воспринималось не иначе, как очередная игра.
– Да, определённо, тебе будет, чем порадовать мужа, – вынесла вердикт Мари, отпуская меня.
– А вот тебе предстоит немного подучиться, – покачала головой Жозет, отпуская Женьку. Она выглядела что тот лемур и только потрясённо хватала воздух ртом.
Я весело засмеялась, оценив шутку. Меня поддержали сёстры. Полминуты спустя к нам присоединилось неловкое хихиканье Женьки.
Следующее утро выдалось на редкость солнечным. Я встала ещё с рассветом, подпрыгнув на кровати как мячик, хотя приползли мы домой уже к одиннадцати и почти невменяемые от беготни и впечатлений. Вообще, забавный феномен. Иногда, чем больше я устаю вечером, тем бодрее я просыпаюсь с рассветом. Будто израсходование старых сил открывает место для новых, свежих и вкусных... А иногда усталость накапливалась, и я падала в обморок.
Возможно, дело в «приятности» труда или в наличие источника восстановления сил... Так думала взрослая-я, пока маленькая пыталась стереть с глаза «солнышко». По неопытности, я завалилась в кровать просто так, измазав подушку. Веко казалось уставшим, будто это был не тонкий слой краски, а пара кирпичей. Да и полностью отмыть не удалось, пигмент засел в порах, создавая впечатление подбитого глаза. Обидно, но пару шуточек Матео я переживу...
Неожиданно отражение в зеркале начало расплываться, терять чёткость. Я в панике подумала, что забытая краска так плохо сказалась на моём зрении, но нет, раковина выглядела вполне чёткой. Да и стиральная машинка за моей спиной – тоже. Расплывалось только моё отражение, причём как-то странно, вибрацией. Визуальный эффект камертона.
Я не придумала ничего умнее, чем попытаться удержать его руками. Разумеется, не вышло, зато я выяснила, что чем ближе я к зеркалу, тем чётче моё отражение.
– Остановись, да остановись же ты! – в отчаянии шептала я, и с обидой понимала, что ничего не выходит.
– Ну долго ты там? – раздалось раздражённое из-за двери. Матео.
– Пока у меня отражение не остановится! – брякнула я.
Он заглянул за незапертую дверь, оценил мизансцену и небрежно щёлкнул пальцами.
– Поменьше общайся с бледными чуваками, и всё будет о-кей, – заявил он, пока я пялилась на свою родную рожу. – А теперь – брысь отсюда, мне ванная нужна.
Матео бесцеремонно схватил меня за руку и выставил за дверь.
– Но... – только и смогла произнести я.
Нынешняя-я выбила бы дверь, схватила бы этого гада за грудки и допросила бы. О многом. С пристрастием. Прежняя-я знала, что это бесполезно, и в деле брехания моему брату равных нет. Даже мне он не поддавался никогда...
Правда, я ни разу не пробовала пытки... Но это уже наследство варварского мира.
Я медленно двинулась на кухню. А вдруг отражение – это ещё один сигнал, что это всё иллюзия, и я до сих пор нахожусь в вампирском Храме? Но с тем же успехом, это может быть сигналом к моему окончательному сумасшествию, раздвоению личности с садистским уклоном, которое утверждает, что оно старше меня и побывало в другом виде.
Эм. Пофиг. Бабочка или монах – разберёмся по ситуации.
Выкинув лишнее из головы, я таки сделала три недостающих шага до кухни и открыла шкафчик. Три вида дешёвого кофе... Осталось только понять, который из них принадлежит Матео. Благо, что его соседи по квартире разъехались на недельку по родственникам, и он остался тут в гордом одиночестве. Остался. Бы.
В коридоре раздался звук глухого падения. Я поспешила туда... Поржать, помочь – по ситуации.
На удивление, это оказалась не Женька и не Матео, а какая-то совершенно незнакомая мне девушка в домашней одежде и с когтями. Серьёзными такими когтями.
– Ох... – вздохнула я, помогая ей встать. Выглядела она вконец ошарашенной. – Привет. Ты в порядке? Что случилось? Как ты вошла?..
– Извини, я не понимаю... – проговорила девушка, внимательно вглядываясь в меня.
Отлично, мало мне проблем с зеркалами, так ещё у меня русские из неоткуда в квартире появляются.
Словно в подтверждение моим словам, буквально из воздуха материализовалась другая девушка. В кожаном костюме и, скажем так, менее «колючая». У меня-прежней появилось ощущение, что они ей знакомы, но конкретные воспоминания о попаданчистве расплывались, как то отражение, оставляя только параноидальный образ мышления.
– О, привет, – тут же заявила вторая пришелица. – Уютненько тут у вас.
– Привет, – ответила я, с трудом переключившись на русский. – Ви... Э-э-э.. Заблудились? Хотите кофе? Или чай?
– Кофе, – на автомате ответила когтистая, удивлённо оглядываясь.
– Не то чтобы заблудились... – вздохнула кожаная. – Но вообще-то нам все это кажется.
– Пойдёмте, – улыбнулась я, ведя их на кухню. – Да, конечно. Всё это иллюзия...
В конце концов, всё, что мы знаем – всего лишь проекция реального мира в нашу голову. Весьма искажённая проекция... Её степень соответствия обычно редко стремится к идеалу, обычно – застывает на уровне минимально необходимого для выживания. И совершенно неважно, загружается ли она через глаза и уши, через книги и интернет или через провод, подключённый напрямую к мозгу.
Однако многие испытывают потребность сломать «матрицу», приблизится к пониманию мира. Это приносит ощутимое удовольствие... Не знаю только, это из-за ЧСВ?.. Даже не «Я выше всех этих людишек!», а: «Я смог, я сделал! Я умный!» Или это естественный процесс познания, выработанный эволюционно. Согласитесь, те, чья картина мира была ближе к реальности, имели больше шансов на выживание.
– С корицей? – уточнила я.
– Да, пожалуйста, – улыбнулась клыкастая.
– Если можно, – согласилась кожаная. Затем проговорила в сторону, тихонько, будто я не услышу: – Нет, она мне нравится всё больше и больше.
Я кинула на неё быстрый, оценивающий взгляд. Точно, мы знакомы. Точнее, она знакома со мной-старшей. И та к ней клинья уже подбивала... Одобряю выбор. Эдакий маленький гибкий пушистый хорёк, способный задушить кобру. Красава...
Зайдя на кухню, я деловито ссыпала в турку первый попавшийся кофе, пару ложек сахара, щепотку соли, чуточку корицы и стала нагревать это на медленном огне. Готовить для других – настоящее удовольствие. Кажется, что их эмоции передаются тебе в сто раз быстрее и насыщеннее.
– Садитесь, por favor, – попросила я. – Как вы пришли к таком интересному выводу?
– Без понятия... – пробурчала когтистая.
– С молоком? – уточнила я, как ни в чём не бывало. – А если без понятия, то почему вы решили, что это так?
Да, зеркала разбиваются, зеркала восстанавливаются, отражения теряются, а брат что-то знает об этом, но ведёт себя как козёл. Но это не повод терять самообладание.
Меня должны были усыновить англичане.
– Без. Не люблю молоко. Возможно... – засомневалась когтистая. Прям, как я. – Из-за того, что я была дома и неожиданно попала сюда? Хотя лучше отвечать этой девушке.
– Ну, просто сейчас мы находимся внутри иллюзии, навеянной одним нехорошим строением. Но если подправить здесь пару линий, то нас перекинет в следующий слой, который уже граничит с реальностью, – быстро протараторила... Ну ладно, от кого мне прятаться? ... милашка. – Но я просто не могу отказаться от кофе, который так восхитительно пахнет!
– Вот как? – озадачилась когтистая. – Ничего такого не помню...
– Сейчас, будет готово. – Я залила смесь водой. – А, значит, вы говорите о том, что конкретно этот мир – иллюзия? Ну что ж, и так не плохо. И, дайте угадаю, вы мне предлагаете покинуть её?
– Именно, – кивнула милашка. – Только не этот мир, а этот кусочек мира.
– Даёт равенство... Э-э-э... Всё равно, – отмахнулась я. – Нет, я никуда не пойду, мне и здесь интересно.
Я-старшая что-то вспомнила об этом. Но было чёткое ощущение, что мне нужно досмотреть этот сон. Первая иллюзия несла информационную нагрузку, так почему бы и этой не быть чем-то вроде урока? Конечно, существовала вероятность, что это мозгожор по типу матрицы...
– Выходит, я тоже в иллюзии? Тогда понятно как попала из Казахстана... в Испанию?
– Испания, Каталония, Барселона. И это может быть просто телепортация...
Ну, а что? О варианте, что они мои глюки – я скромно умолчу. Обидятся ещё.
– А кто-то говорил, что с двенадцати лет хотел сбежать из своего мира, – тоскливо произнесла милашка.
– Да? – удивилась я, разливая через сито кофе по чашкам. – И когда это я тебе такое говорила? Мы же ещё незнакомы.
– Потому что мы, походу, в прошлом. И нам надо ещё одного путешественника с собой захватить... Ты не обожжёшься?
Когтистая просто молча отпивает кофе. Я буквально чувствую, как ей становится легче... Надо же, а до этого я почти и не замечала поблизости тупую, давящую апатию.
– Нет. Он холодный, – отмахнулась я. Подтверждение моей версии с глюками, ага. – Если есть кто-то ещё – идите за ним, а я пока тут побуду... Мне так редко сняться хорошие сны.
На кухню как ни в чём не бывало, входит Матео. В помещении мгновенно стало тесно. Чувак определённо перебарщивает с качалкой.
– Нет уж, я сначала кофе допью. Ты его просто потрясающе варишь! – заявила милашка, демонстративно не обращая на моего брата внимания. Его сложно не заметить. Может, она подумала, что он часть глюка?..
– Доброе утро, дамы, – поздоровался брат. В отличие от меня – без акцента. Ему всегда лучше давались языки. – Как дела?
– Н-нормально, – испугалась когтистая.
– Да вот, уговариваю их немного прогуляться, – заявила милашка.
– А если нормально, то идите себе подобру-поздорову... Дальше, – ласково сказал Матео.
– Не нравишься ты мне... – прищурилась когтистая. Её ногти начали стремительно расти...
– Ну, спасибо за разрешение! – шутливо заметила милашка и дёрнула что-то невидимое. – Эх, а кофе я так и не допила...
Глаза когтистой резко позеленели, изо рта полезли клыки. Губы растянулись в кривоватой, жуткой ухмылке... И как только я нашла в этом определённую прелесть, они исчезли.
– Ну вот... – расстроилась я. – И зачем ты выгнал моих глюков?
– Ты это о чём? – удивился Матео, сверкая ярко-синими глазами. И этот человек утверждает, что не фанат Дюны.
– Глюки, мои. Я их кофе поила и обсуждала экзистенциальный вопрос...
– Ты кофе ещё не сварила. – Он сочувствующе кивнул на пустую турку у меня в руках. – И это не моя банка. Мне с ванилью и молоком, пожалуйста.
– Получишь ведь, – меланхолично заметила я, намекая вовсе не на кофе.
– Жду не дождусь, малявка, – фыркнул он и вышел из кухни.
Наверное, я должна была обидеться. Точно, должна была. Но, увы, я давно осознала, насколько это бесполезно. В этом была своеобразная ирония: единственный человек, который меня полностью понимал и принимал, что-то скрывал от меня.
Я попыталась разбудить Женьку, но только получила по голове подушкой. Заслуженно. Пять часов утра, однако. Стоп, а братец-то чего тогда ходит? Только домой пришёл? Где он всю ночь шлялся?!
Нет, ну насчёт «где», я догадываюсь... Но, ёжкин кот, у него тут двое несовершеннолетних под опекой, мог бы и вести себя более ответственно.
Сунув в руки Матео кофе – искушение вылить его на голову было велико, да... – я ещё полчаса бродила по огромному пустому дому. Заходить в комнаты соседей запрещалось, да и не было у меня никакого желания любоваться на чужой бардак. Ещё раз попыталась разбудить Женьку – получила по носу. Пришлось мириться и тихо читать книжку в этом сонном царстве. Уверенна, что братец тоже отсыпался.
За чтением время прошло незаметно... Вру. За чтением и войной со словарём, ибо читать я пыталась на русском. Получалось хреново, потому что многих слов справочник не знал. Например, «хреново».
Надо было Достоевского брать.
До самого вечера Женька вставала только один раз и то, чтобы закрыть ставни, когда солнце начало светить в глаза. Даже запах вкуснейшей яичницы с беконом и сыром не заставил её подняться.
Зато как только стемнело – вскочила бодрячком и стала тараторить, каких мы классных подружек завели, какие они стильные, раскованные и взрослые. Не, восторг понятен, но это не повод бессистемно метаться по всему дому, чтобы сделать очередной эксцентричный наряд. Едва-едва её уговорила не вплетать в волосы голубиное перо.
Словно дожидаясь этого момента, активизировался Матео. Сожрал полхолодильника, поржал над нашими восторгами, пожелал удачи и хотел, было, свалить.
– Эй! – возмутилась я. – Ты должен присматривать за нами, а не шляться где-то по ночам! Какой ты пример нам подаёшь?!
Брат озадаченно посмотрел на меня:
– Вы же рады быть должны, нет?
– Нет! А вдруг с тобой что случится? Мы же останемся совершенно одни в чужом городе!
– Тебе не кажется, что эта ситуация должна выглядеть... наоборот?
– Да мне плевать. Что за безответственность? Тебе доверили двух почти что детей, а ты собираешься на ночные гулянки?!
– М-м-м... Пойдёмте со мной?
– Матео!
– Было бы неплохо, – влезла Женька. – Но у нас уже назначена встреча.
– Вот и хорошо, – согласился брат, попытавшись скрыться за дверью.
– И тебя это нисколько не волнует? Что мы на ночь глядя идём встречаться с какими-то непонятными, фриковатыми девицами, которые нас домогались?
– Эм... Если домогательства возымеют какой-нибудь эффект, я буду рад услышать подробности, – ухмыльнулся он. – А я лучше пойду. Пока «мамочка» не наложила на меня домашний арест.
Посмотрев на моё перекошенное лицо, Матео нагло загоготал и побежал вниз по лестнице. Там он, по закону жанра, чуть не столкнулся с двумя девушками.
– Мари, Жозет! – опознала я. – Как вы нашли нас?
– Это было достаточно просто, – улыбнулась Жозет. Мари тем временем задумчиво смотрела вслед моему брату. Причём как-то странно, нахмурившись, словно пытаясь вспомнить, где она его раньше видела. – Впустите нас?
– Да, конечно! – Женька отпихнула меня с пути прежде, чем я успела возразить.
Не, хорошо провести время на улице – это, конечно, хорошо, но...
Выглядели они странно... То есть, обычно. То есть, странно для них, обычно для нормальных людей: тёмные джинсы, майки с глубоким вырезом и волосы гладко зачёсаны назад и собраны в хвост. Увидеть их настолько... цивильными я не ожидала.
– А почему нам нельзя было встретится в кафе? – недовольно спросила я, закрывая за ними дверь.
– Мы хотим вам кое-что показать... Что-то, что не должны видеть посторонние, – таинственно заявила Жозет.
«Господи, пожалуйста! Пусть это будут сиськи!» – взмолилась я. Сиськи – это всегда хорошо, а возможная альтернатива, мягко говоря, не радовала.
– Да-а-а?.. – затаила дыхание Женька.
– Вы сегодня не замечали в себе ничего... нового? – вступила в игру Мари.
Ну вот, этого-то я и боялась. Глупо было надеяться, что Храм поможет мне вспомнить тот день... Кажется, он воспользовался пустующим местом в голове и погнал фантастику.
– Я сегодня необычайно бодрая и полная сил! – подпрыгнула Женька. – Правда, спала весь день... Но сейчас же каникулы, сейчас можно!
– У меня сегодня отражение убегало, – неохотно призналась я под испытующими взглядами.
– Догадываетесь из-за чего это? – ухмыльнулась Мари, царственно присев на диван.
– М-м-м.. Мы очень рады знакомству с вами? – предположила Женька.
– Мы превращаемся в вампиров? – буднично уточнила я, зевнув.
Подруга посмотрела на меня, как на умалишённую, а потом засмеялась. Жозет поддержала её, сверкая небольшими клычками. Братец мне весьма прозрачно намекнул утром. А обратить сестрички нас могли во время того поцелуя – солёные орешки и вонючий карандаш замаскировали вкус крови.
– А ведь Альба права, – заметила Мари, рассматривая меня с каким-то странным интересом. – Мы действительно вампиры.
Я вздрогнула, услышав это имя. Старшая-я уже успела подзабыть, что её так зовут.
– То есть как это?.. – удивилась Женька, делая шаг назад.
– Просто, – улыбнулась Жозет. – Сверхсила, – Она одной рукой подняла тяжеленный журнальный столик, будто он надувной, – сверхскорость, – оказалась за моей спиной, – сверхобаняние, – провела носом возле моей шеи. – О-о-о, светлая кровь! Ты сопротивляешься нашему безумию, крошка?
Я невольно фыркнула. И она говорит о безумии мне?! Да я его даже не заметила!
– Нашей маленькой крошке смешно, – умилилась Жозет, опуская руки мне на плечи. – Она ведь ещё не знает, что если не обратится – её сожрут. Ни один вампир в здравом уме не отпустит светлую кровь.
Мари чуть поморщилась.
– Сверхсила, – произнесла я, ударив её локтем поддых. Уже привычно воспользовавшись вампирскими техниками концентрации силы.
– Сверхскорость.
Я рванулась изо всех сил, разрывая хрупкое пространство и схватила её за косу.
– Сверхобоняние....
Дёрнула её за волосы, направляя головой в стеклянный шкаф с посудой. Вампирша пробила дверцу и обрушила пару полок. Раздался грохот и звон.
Ну и не облизать пальчик с невинным выражением на лице было бы кощунством.
Плакал по мне театральный. Рыдал даже.
Женька смотрела на меня со смесью восхищения и ужаса. Мари – с лёгкой улыбкой. А Жозет... Жозет пыталась достать голову из шкафа, не отрезав её. Надо отдать ей должное: это ей быстро удалось.
– Да я тебе!.. – зашипела она. Кожа со лба была содрана лоскутом, осколок пробил щёку, но всё это медленно и жутко зарастало.
– Спасибо за демонстрацию бессмертия, – ухмыльнулась я.
Девушка натурально зарычала.
– Жозет! – строго одёрнула Мари. – Ты сама виновата. Ты же знаешь, насколько нестабильными могут быть новообращённые! Тем более... – Она поднялась и незаметным взгляду движением оказалась в полушаге от меня. – Светлая кровь.
Девушка провела тыльной стороной ладони по моей щеке, а я даже не сломала ей руку... Вместо глухого раздражения выпендрёжем было что-то вроде... восхищения?
– О да... Вы либо отторгаете попытки вас обратить, либо становитесь самыми сильными, самыми быстрыми и прекрасными из вампиров. Светлая-светлая кровь... Охотники или даже нефилимы... Мастер будет доволен.
– Размечталась, – фыркнула Жозет. – Так нам светлые и позволят её забрать. Они никогда не оставляют своих.
– Тогда давай спросим. Эй, крошка, кто твои родители? Маги?
– Я приёмная, – ответила я против воли. Мне это не понравилось. Очень... А ещё беспокоило затухание моего «внутреннего хора», от эмоций оставались только какие-то ошмётки: желание восхищаться Мари, желание стукнуть Жозет...
– Вот видишь, никто и не заметит, если их девочка немного... изменится, – сладко улыбнулась Мари.
Почему-то эта улыбка показалась мне донельзя омерзительной, захотелось стереть её хуком слева, но... Рука не двинулась. Не поднималась на неё рука, вот и всё.
– А как же?.. – начала Жозет, кинув быстрый взгляд на Женьку.
– Ну-у-у... – кокетливо улыбнулась Мари, пожимая плечами. – Тебе опять не повезло. за мной, девочки! Нас ждут великие дела!
Нас привели в какой-то дом, до Франко явно принадлежавший каком-нибудь богатею. Каменные стены, высокие потолки... Однако сейчас позолота с перил облупилась, мрамор приобрёл пятнисто-серый цвет, а так же воняло тухлой крысой. Шикарно живут современные вампиры, нечего сказать.
– Мари! Жозет! – радушно поприветствовал их какой-то смазливый блондинчик. – Вижу, вы привели пополнение...
– Да, Мастер, – обе девушки присели на одно колено и смиренно склонили головы.
– Жозет, милая, что с тобой? – наиграно-заботливо поинтересовался «Мастер».
– Её побила новообращённая, – тут же сдала сестру Мари.
– Надеюсь, твоя? – уточнил он у Жозет.
– Моя, – уже не скрывая злорадства сказала Мари.
– Оу... Милая, ты знаешь, что это означает?
– Да, Мастер. – Жозет склонила голову ещё ниже.
– Вот и чудненько, – склизко улыбнулся «Мастер». – Девочки, добро пожаловать в наш элитный клуб бессмертных... Как ощущения, милашки?
– Круто! – чуть подпрыгнула Женька.
– Хочется оторвать тебе голову, – брякнула я и тут же прикусила язык. Где же моя сдержанность и благоразумие?..
– Полагаю, это ты побила Жозет? – Он приблизился ко мне невероятно стремительно, буквально за пол-мгновения оказавшись со мной нос к носу.
– Верно. – Называть его «Мастером» я принципиально не стала.
– Перспективная юная леди... Ещё суток не прошло, а обращение уже полностью завершилось. Тёмная кровь, полагаю?
– Да, Мастер, – откликнулась Мари, не вставая.
Хм, а мне она вещала про светлую...
– Да-а-а, тёмные часто бросают своих детей... – ласково улыбнулся он. – Но не вампиры. Семья для нас – самое важное. Пади ко мне в объятья...
Он нешироко распахнул руки.
– Спасибо, но мне до сих пор хочется оторвать вам голову, – сообщила я, чуть подумав.
Глаза «Мастера» нехорошо сузились, хотя ласковой улыбки он не растерял.
– Горячая девочка. Прошу за мной, этот антураж хоть и подобает ужастикам, но мне не по вкусу...
Он развернулся и двинулся вверх по лестнице. Мари и Жозет, синхронно поднявшись с колен – за ним. Мы с Женькой могли бы запросто сбежать, но она, не раздумывая ни секунды, пошла за ними. Поднимать панику не хотелось, да и вообще... В этой киношке только-только началось что-то интересное.
Хм... похоже, я поспешила с выводами. Современные вампиры любят роскошь... В стиле хай-тек. Что в моём воображении плохо сочетается с древними, а потому консервативными кровососами.
– Добро пожаловать в мою летнюю резиденцию, дети мои! – провозгласил блондинчик, резко развернувшись.
А по нему театральное училище бьётся в истерике.
– Вы же вампиры, вы не должны разве летом уезжать куда-нибудь на север? – уточнила я.
– Туда, где белые ночи? Ну что ты, деточка... – он опять стремительно приблизился, лишь чудом не напоровшись на кулак. Чудо, что я его не выставила. – Лучше короткая, но жаркая настоящая ночь, чем медленное затухание под холодным солнцем.
Угу, значит все вампиры зимой тусуются за полярным кругом. И питаются эскимосами.
– У вас есть выбор, стать полноценными вампирам или нет, – «Мастер» стремительно отбежал. – Вы всего лишь испили нашей крови, а не получили укус. Если ничего не сделать, к следующему полнолунию вы станете обычными людьми. Но, скажу вам честно... Людьми в наше время оставаться невыгодно.
– Почему? – спросила я.
Мари поджала губы. О да, я чувствую, что умничаю и задаю слишком много вопросов, но... Сами виноваты, ограничили мне тут эмоциональный спектр, одно недовольство с покорностью осталось. И так как недовольство мне сейчас совсем не катит...
– Антихрист уже рождён и скоро вступит в свои права, – мечтательно произнёс «Мастер». – Прогнившая церковь рассыпется в прах под его стопой... Верящие лишь в деньги люди станут его безвольными рабами... А мы, силы зла, вовремя оказавшие ему поддержку, будем на вершине мира!
А вот это уже странно... Откуда Вампирский Храм взял бредни про Антихриста? Сестрички-кровопийцы – понятно. Период для показа – тоже ясно, не так много событий я не помню. Но Антихрист?.. Я никогда этой темой особо не интересовалась, только слышала краем уха про сына Люцифера. Вот про сатанизм – да, знаю, но там совершенно иное дело, никак не связанное с этим идолопоклонничеством. Странный выбор для этого ужастика.
– Да, я хочу быть вампиром! – подпрыгнула Женька.
А мне уже давно стало понятно, что она находится под какими-то чарами. конечно, она девушка впечатлительная, но от таких подозрительных дядь она в нормальном виде уже давно бы убежала, а не стала бы скакать как на концерте Рамштайна.
– А подумать можно? – спросила я.
– Конечно. У нас есть целый час до полуночи! А потом будет ритуал посвящения... И советую не тянуть долго резину: согласишься в последний момент – не успеешь подготовиться и плохо выйдешь на памятных фотографиях.
– А вампиры вообще могут фотографироваться? Я думала...
– Цифровые технологии – наше спасение. Прошу, дитя, ты можешь подумать в библиотеке... Кристиан с радостью ответит на все твои вопросы. Правда, Кристиан?
– Конечно, Мастер.
Из тени спокойно вышел парень. Чем-то они с «Мастером» были похожи... Не внешностью – «острый» голубоглазый брюнет с намёком на мужественность не походил на приторно-сладкого блондинчика... Но, частично, обаянием. Только если «Мастер» навевал ассоциации со склизким головастиком с весьма ощутимой гнильцой, то Кристиан напоминал беспризорного змеёнка кобры – тощего, замёрзшего, со сломанным хвостом, но в тысячу раз приятнее головастика.
А ещё я знала его голос. Он был рядом на посвящении в Храме.
Глюки становятся всё глючнее.
Мы прошли в небольшую комнатку. Письменный стол с компьютером, книги в белых обложках в стеллажах от пола и до потолка. Небольшая кушетка, которую я тут же полностью оккупировала. Нефиг со мной рядом сидеть, я и так нервная, ещё приставать начну.
Кристиан хмыкнул, но возражать не стал, усевшись на край стола. И сразу заявил:
– Тебе надо бежать отсюда.
– Почему? – тут же заинтересовалась я. – Быть вампиром так плохо?
– Людварт терпеть не может рядом с собой кого-то сильнее его.
– А я сильнее?
– Сейчас? Нет. – Он стремительно приблизился и поднял меня за горло на вытянутой руке. – Сейчас даже я тебя без труда по стенке размажу. Жозет ты побила только засчёт эффекта неожиданности. Однако на тебя даже сейчас не совсем действуют чары Людварта и дальше будет только хуже.
– Может, отпустишь? – буднично предложила я.
Да, я не задыхалась. Элементарный трюк: концентрируешь витэ на горле, будто ошейник. В принципе, вся вампирская магия основывалась именно на перемещениях и концентрации жизненной силы в определённой точке.
– Пожалуй... нет.
За что тут же получил ногой по уху. Точнее, должен был получить, но он без труда удержал мою конечность рукой. Ути-пути, кто тут такой крутой... А у меня ещё одна нога есть!
Ау-у-у-у!!!
Подбородок Кристиана показался мне сделанным из гранита. С-с-скотина, я же чуть пятку не сломала! Ну, зато я теперь знаю, каково это – бить по вампирской защите...
Мой собственный выпендривается передо мной! Ну всё, я зла!
Я откинулась назад, будто желая пройти сквозь стену, но вместо этого как бы отошла от реальности, снизив «погружение» и детализацию, превратив происходящее в сон. Сжав держащую меня руку ладонями, я резко развела их в стороны, ломая кости.
– А-ай!
Я шагнула вперёд, в иллюзию, вновь подчиняясь её законам... Но Кристиан уже согнулся в три погибели, пытаясь собрать руку. Этому нас учили в Академии: вампирам лучше устраивать перелом со смещением или отрывать конечность. Не многие могут справиться с утечкой сил в регенерацию.
– Так что ты там говорил про «размазать по стенке»?
– Л-ладно, я погорячился. Но Людварта тебе всё равно не победить. К тому же в ритуальном помещении сейчас ещё двадцать вампиров, посильнее меня, которые будут защищать Мастера до последней капли крови.
– Допу-устим... А зачем мне хотеть их сейчас атаковать?
– Потому что они сейчас убьют твою подругу.
– Что?!!
– Жозет не справилась с новообращённой. Людварт не терпит слабаков. А твоя подруга – её птенец. Когда рубят ветвь, погибают и листья...
– Почему её тогда просто не отпустить?!
– Отсюда никто не выходит живым, – ответил Кристиан, поднимаясь и демонстративно разминая руку. – Либо вперёд ногами, либо вампиром. Её выпьют досуха... А я всё ещё предлагаю тебе бежать.
– Почему мне?
– Я бы предложил и другим. Охотно. Только вот беда: на этой стадии у них уже пропадала воля.
– Ну... Меня здешние манипуляции тоже существенно ограничивают.
– Я заметил. Беги. Если уж так хочешь прожить жизнь не видя солнца – найди себе другого Мастера. Уверен, ты сможешь. Только не Людварт. Он сломает тебя, а если не сможет – убьёт.
– Угу-угу... Ритуал начнётся в полночь... Так как, говоришь, убить вампира?
Клыкастики ворвались в комнату до того, как я успела закончить эту фразу. Двое, трое, четверо... Я не успела их посчитать, зато успела съездить кому-то из них по яйцам. Надеюсь, у кровососов это по-прежнему чувствительный орган.
– Крошка решила показать характер, – сладко улыбнулся блондинчик, беря меня за подбородок. Ему повезло, что я брезгливая, а то бы недосчитался пальцев. – Хотя ей даже слова не давали... Но это нормально. В конце концов, подростки всегда бунтуют... А вот кто меня действительно разочаровал, так это ты, Кристиан. – «Мастер» резко повернулся к нему. Меня держали двое, его – трое. Обидно. – Значит, каждому бы помогал сбежать? Значит, плохой мастер?.. Что ж... Я не убью тебя. Я покажу, что значит действительно плохой мастер...
Чую намёк на БДСМ. Ай-ай-ай! Использование служебного положения в личных целях. Как нехорошо... Хотя, кому я вру, я так же делала бы. Кристиан... Мари... Жозет... и плётка. М-м-м... Ну как от такого можно отказаться?
– Что, наша крошка тоже хочет поучаствовать? – блондинчик не мог не заметить такого явного изменения моего запаха.
– О да. Только, чур, я буду мистрисс.
– Превращение почти закончено... Кто бы мог подумать, что в этом ангелочке живёт столь страстная натура? Знаешь, почему наш создатель ввёл систему мастеров и птенцов?.. Нет? Всё очень просто. Молодым вампирам очень быстро срывает крышу от силы, безнаказанности и жажды. Вот ты смотришь на меня и думаешь, что тебе всё по плечу... Но я верчусь в этом бизнесе несколько дольше и не раз обламывал таких как ты. Вот и сейчас, я пойду и убью твою подружку. И ты ни-че-го не сможешь сделать.
– Я вырву тебе сердце и сожру его, – ласково пообещала я.
– Думаю, всё будет наоборот. На алтарь её! Посмотрим, сколько продержится её гонор в объятьях бога вампиров.
Меня, даже не сопротивляющуюся, подвели к некоему каменному столу изрисованному некими непонятными значками. Я думала, что всегда смогу выпрыгнуть из реальности и надавать всем люлей в самый неожиданный момент...
Но не тут-то было.
Силы мгновенно покинули меня, интеллектуальный уровень понизился до уровня амёбы, зрение выхватывало только какие-то детали: старомодный факел, каменная кладка... Единственное, что я чётко понимала – мне надо спасти Женьку.
Силы выходили из меня, впитывались в коварный камень, но я всё не умирала... Казалось, я превратилась в огромный насос, что перекачивает мировой эмоциональный поток в этот алтарь... Всё быстрее и быстрее... Руки весили по тонне... Но самый важный, самый нужный огонёк чувств закричал испуганно, обрываясь...
Этот огонёк, словно застрял в моём горле, смог достучаться до меня, а не рухнул сразу в алтарь. Я рывком перекрыла отток сил в никуда и скинула на себя всю эту мощь. Она мгновенно заполнила все энергетические уровни: витэ, стихийку, ментал. Руки налились бешеной, нечеловеческой силой, а сердце – яростью, что заставляло воздух вспыхивать вокруг меня. Разум же шагнул назад, скинув с детализацию.
Меня попытались остановить. Конечно, попытались... Они бы и рады были убежать от пылающего монстра, но «Мастер» жутко перепугался и приказал защищать его.
Медленные... Мягкие... Я расслабленной кистью, детскими ногтями отрывала им головы. Их мельтешение вызывало лишь досаду: какие-то комары мешают добраться до цели. Разве что испытала укол сожаления, когда на моём пути встала Мари. Мне нравилась её ироничность и ненавязчивый аристократизм... Но договориться с ней не получилось бы.
– Нет! Стой! Ты не так всё поняла! – вскричал «Мастер».
– Это для тебя всё слишком долго доходит... Как и обещала...
Рука свободно прошла сквозь грудную клетку, словно материя – не помеха. Она и никогда не была мне помехой... Ладонь сжала живое, трепещущее сердце. Сосуды опали, «срезанные» пламенем ярости. «Мастер» упал.
Сердце судорожно дёрнулось пару раз, пытаясь биться. Я подкинула его в руке, как мячик. Прикольное, должно быть, на вкус...
Я на пробу коснулась языком гладкой поверхности. С силой сжала зубы – в рот брызнула солоновато-горькая вампирская кровь... За спиной раздался поражённый вздох. Тут остался кто-то живой?
Я обернулась. Истерзанный клыками труп Женьки лежал на полу. Я старалась на него не смотреть. А вот чуть дальше, в углу, сжавшись в комочек, сидел Кристиан. Всё верно, ему же до этого наверняка приказали не двигаться, чтоб не занимать других вампиров его удержанием. Поэтому он не мог защитить своего хозяина.
Я медленно, танцующей походкой подошла к нему, жуя невкусное, но так греющее душу мясо.
– Крис... – мягко шепнула я, приподняв его голову за подбородок, оставив на коже кровавый след. – Запомни: «невозможно» находится здесь, – и постучала ему пальцем по виску.
Он поднял на меня глаза и... это словно у тебя отросла третья рука. Связь. Абсолютный контроль, когда чуждое существо воспринимается частью тебя...
Я отшатнулась назад и упала на жёлтые плиты Храма...
Это были первые относительно адекватные мысли, что пришли мне в голову. Такое ощущение, что меня очень старательно и качественно изнасиловали в мозг. Причём, я даже не могла с уверенностью сказать, что мне это не понравилось: ощущение могущества, ощущение того, как под твоими мыслями плавится воздух, как сминаются тела... Наверное, об этом мечтал каждый, смотревший боевики. Твоя воля меняет реальность, и нет совершенно никаких преград.
Только сюжет с внезапным осознанием своих сил и массовым убийством снился мне уже полгода. Храму, что, не хватает своих сюжетов, и он таскает заготовки у пациента? Какая халтура...
Я вздохнула, успокаиваясь. Приманивать участников мнимым всесилием – это грубо, но эффективно. И показывать то, какой могла быть твоя жизнь с вампирскими силами – тоже. Только я сюда не на посвящение пришла.
Передёрнув плечами я встала и сделала решительный шаг вперёд...
...Запылённый гудрон перед глазами. Ветер шевелит русые прямые волосы. Руки, упирающиеся в крышу девятиэтажки, совершенной формы, прекрасные каждым своим заусенцем.
Медленно встать, мимоходом проведя рукой по удивительно мягкой бархатной юбке.
Крыша дома. Россия. Здесь живут три дорогих мне человека, нет, десять, нет, двести пятьдесят семь. Они все мне дороги: и инвалид-колясочник, и пьяница-забулдыга, и девочка-студентка... Они все мои. Я всех их... чувствую.
И не только их. Время и пространство, хаос и порядок, разум и безумие, судьба и удача... Все они приобрели невиданную ясность, встав у меня перед глазами. Они – это я. А я – это они.
– Ну как, получилось?
Давний страдалец. Старше этого мира, младше парня из соседнего подъезда. Великий герой и ужаснейший убийца. Существо, воплотившее свою мечту. И превратившее её в проклятье. Да, я могу помочь, но...
– Ещё не время, – верный-неправильный ответ.
– Что время для тебя? – грустно.
– Ничто. Я Нхиль, я создаю себя.
...меня резко вернуло в реальность. Ноги не держали, всё тело казалось сотворённым из мягкого, жаркого пластика. Я ослепла, оглохла, разом потеряла все чувства... И лишь спустя долгое мгновение я поняла из-за чего.
Из-за контраста.
Я видела весь мир, мать вашу! Всё. Одновременно. От начала до конца. На всех уровнях. Слышала, о чём секретничают галактики, и о чём поют гипеструны. Все их мысли и чувства. Прошлые, настоящие, будущие, возможные. Я была всем этим одновременно и вечно. Не удивительно, что обычное, человеческое зрение показалось слепотой.
Стоило снова подумать о том, что я увидела – голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Я дёрнулась вперёд, запнулась о бортик фонтана и плашмя упала в воду, вызвав тучу брызг. И правда, ещё не время...
Я медленно поднялась. Смесь крови и воды пропитала волосы и одежды, заставляя их прилипнуть к телу. К счастью, фонтан был неглубоким, всего лишь мне по колено. И глюк длился недолго. Утонуть в фонтане – самая глупая смерть, что я могла для себя придумать.
Я руками убрала волосы с лица, откидывая их назад, и невольно облизнулась. Солоноватая жидкость ударила по рецепторам, обещая самую вкусную вкусняшку из всех.
Тьфу, блин!
Я совсем не аристократично сплюнула в воду. Такими темпами можно окончательно овампириться. Да и вообще, я, кажется, умею проходить сквозь предметы...
Кровавая вода красочно плюхнулась обратно в фонтан.
Я обернулась. Говорила Фрейдис. Точнее, её тело. А вот сидел в нём кто-то другой: все жесты, поза, взгляд... да и просто ощущение никак не напоминали скромную и хмурую гному. Эта мадам была нагла, сильна и самоуверенна. А ещё... она была моя. С потрохами. Совершенно иррациональное чувство близости к существу, которое на тебя даже не похоже.
– Отдых был прекрасен, дитя моё, – усмехнулась я. Да, точно, она была младше. – А как проходит твой?
– Мне очень понравилось наблюдать за вами... и особенно за тобой, изменчивая... твоя природа мне знакома... но не помню, где ее видела...
– Ты видишь её прямо сейчас, но понять не можешь что ты видишь, – сказала я, чувствуя мистическую правильность собственных слов. И это меня раздражало. – Как они?
– Я вижу в тебе то, что вижу в своей богине... Этому нет слов, чтоб передать. Для этого есть чувства...
– Хреново, значит, язык знает. Слова как раз и созданы для того, чтобы передавать чувства.
– В нашем мире чувства не передаются словами... Только делами...
– Мир трусов, боящихся просто сказать?
Слово – это грань, отделяющая чувства от разума. Пока ты не можешь сформулировать свою мысль словами – ты её не знаешь, только невнятно чувствуешь. Ты можешь превращать чувства в поступки... но, порой, гораздо сложнее просто сформулировать мысль. Признаться. Хотя бы себе.
– Да... Именно так. У нас все делают боги... И живут как смертные и среди смертных... Я сама богиня... Скоро ей стану, как только Фрей закончит дело.
– Зря, ой как зря... – слабо улыбнулась я.
Что плохого в бытие богиней я сформулировать не могла. Просто... чувствовала.
– Зря... – кивнула она. – Но мне пора отпускать Фрей... Да, знатно она там с этим, – кивок на Макса, – повеселилась... Возможно... ещё встретимся.
Ощущение будущей богини пропало. Фрей пошатнулась, но с помощью посоха удержалась на месте. Плечи сразу опустились, голова наклонилась чуть вперёд, локти прижались к бокам... Да, это наша гнома.
– Чувство, что я что-то важное забыла... – мученически прищурилась она.
Макс тоже очнулся, всплыл из фонтана лицом вверх, но и не подумал подниматься, балдея в воде. Кстати, а как мы в воде-то оказались? Я, вроде бы, сама упала, а остальные?..
– А теперь куда меня занесло? – Этрин вскочила и начала оглядываться, поблескивая магией в глазах. – Неужели всё закончилось...
А я вспомнила, что вообще-то не хрен собачий, а воплощение аристократизма в этих земных кругах, и величественно перешагнула бортик фонтана. Оборванное платье, нечёсаные волосы, полное отсутствие макияжа... пофиг. Главное – осанка, поворот головы и самоощущение. Казалось бы, перед кем мне здесь выделываться... Ан нет, есть перед кем.
– Все целы? – уточнила я.
– Цела, но состояние ужасное... – отозвалась Фрейдис. Я бы тоже не радовалась, если бы у меня в теле какой-нибудь чувак побывал.
– Цел, в норме, – откликнулся Макс.
– Да-а-а... – блаженно откликнулась Этрин. – Никому не надо батарейкой поработать, пока мы возле воды?
О, как удачно.
– Можешь зарядить? – Я достала из «резерва» большую Слезу. Сразу же засосало под ложечкой, но хотя бы не упала.
– Давай... – сказала колдунья так, что у меня мурашки по коже пробежали. Ей бы порно озвучивать таким голосом.
Она взяла амулет, случайно коснувшись меня кончиками пальцев. Меня будто током прошибло. Да не в романтическом плане, а буквально. Одним небольшим прикосновением я отвампирила процентов двадцать от того, что я вообще способна вместить в себя, а Этрин этого даже не заметила. Её степень синхронизации с водой вызывает зависть. Боюсь представить, что было бы, сражайся мы на море.
– А нехилый у тебя накопитель... – заметила она.
– По потребностям, – пожала плечами я.
– Эх, побольше бы таких бассейнов... – вздохнула магичка, мановением руки высушивая всех присутствующих.
– Давайте как-нибудь... – я передёрнулась, разом вспомнив все мозголомные видения. – Обойдёмся.
– А что, неплохо получилось, – возразил Макс. – Я бы повторил...
Этрин на эти слова почему-то покраснела:
– Вот уж не знала, что тебя привлекают нэки с легкой склонностью к садизму...
Хм... Кажется, не только я интересно провела время. Макс, вон, развлекался во всю, а Этрин – подглядывала.
– Поверишь, нет, не особо привлекают. Меня другое интересует – кто это был? Всё остальное суть галлюцинация, а она...
– Ты, что, не понял? – мерзко улыбнулась магичка. – К тебе заглянула я с прицепом. Потом я ушла, а прицеп остался.
Не удержавшись, я бросила взгляд на насупившуюся гному. Маленькая, сердитая, деловитая... Совсем не похоже, что она развлекалась, тем более в виде нэко. Хотя, если со склонностью к садизму... Это, скорее, подошло бы мне. Но я бы запомнила. Надеюсь. Такое я не хотела бы забыть.
Пока суд да дело, мы вышли в коридор. Странно, что на нас до сих пор не выскочила какая-нибудь тварь с явным желанием полакомиться. Впрочем, вполне может быть что ими самими полакомились. Храм сожрал.
– Ай! – воскликнула я. Казалось, невидимая иголка воткнулась прямо в мозг, хотя это глупости, в мозгу нет нервных окончаний.
– Ай! Что за?.. – вторил Макс, сверкая магией в глазах. Тут же его окутало желтоватое свечение.
– Опять... мерзость, – диагностировал колдун и что-то зашептал себе под нос.
Я шагнула взад-вперёд, вправо-влево... На каждом шаге кололо в разные части тела, но ни магии, ни чего более... существенного, не чувствовалось. Я не выдержала, спросила:
– Что это?
– Тебя тоже зацепило? – почему-то спросила Этрин.
– Это всех цепляет, – авторитетно заявила гнома, даже не сдвинувшись с места. – Разум и психика у всех есть. Как и нервные окончания.
– Я бы так не сказала, но... Зацепило, – пришлось признать мне.
Чтобы были нервные окончания, нужно тело. Чтобы была психика – разум. С одной стороны, они, конечно, есть у всех. С другой – в совершенно разных планах. Повредить эфемерное тело призрака топором не получится, подавить на психику муравью – тоже. Он просто не заметит тебя, такого великого и хитрого.
– Похоже, вреда это не причиняет... – вынесла вердикт колдунья. – Но бесит жутко!
– Очередная ментальная пакость создателей лабиринта, – заявил Макс, стряхивая что-то невидимое с рук. – Универсальная, Фрейдис права – и потому уязвимая.
– Спасибо, Макс, – кивнула гнома. – Отвлекало жутко... Но опять долбанул по мне магией... нехорошо...
– Не за что, Фрейдис...
Ну прям семейная идиллия.
Мы пошли дальше.
Молчание было не тягостным, скорее – задумчивым. Я прокручивала перед внутренним взором то, что увидела в иллюзиях... Было бессмысленно гадать, что из этого реально случалось, но потерялось в недрах моей нестабильной головы, а что – добавили изящной когтистой лапкой. Ментальные воздействия были одними из самых сложных, но одновременно – одними из наименее энергоёмких. И если Храм был крут, – а он был, иначе бы нас сюда не позвали, – то такие штуки должны быть в порядке вещей. Особенно в нынешнем, ослабленном состоянии здания.
Но «сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок». Меня волновало то, как я скидывала детализацию, сначала – в первой, информативной иллюзии, слегка добавив энергии и пойдя против сюжета. Потом – во второй, размазывая великих вампиров тонким слоем. Я... не знаю. Было большое искушение сделать так сейчас, но что-то останавливало. Страшно, что получится – ведь тогда все мои игры в аристократку можно будет выкидывать в мусорку, сверхчитеру это неинтересно. Страшно, что не получится – не хочу разочароваться.
Следующая ловушка оказалась не ловушкой, а целым комплексом мозголомных задач. Сначала нас атаковало что-то вроде дислексии, только проблема была не с чтением, а что изо рта вырывалась белиберда. Причём, в случае Фрей, ещё и гроулом.
Потом мы попали в зал с пятью арками. Четыре из них вели в космический холод и пустоту, в пятой виделось продолжение коридора. И всё бы ничего, только выход, похоже, был у всех в разных местах, а язык жестов все знали ровно настолько, чтобы сказать: «Ты идиот, что ли?» – не больше.
С горем пополам удалось узнать, что выход там, где у всех – бездна. В процессе выяснилось, что руны я знаю хуже гномы, что Макс и без того необщительный, эту «дислекию» воспринял как возможность творить всё, что ему заблагорассудится. Из-за чего он сначала чуть не рухнул в бездну – я успела его оттащить, – а потом потерял сознание, что-то неудачно колданув.
Пришлось тащить его на себе, лучше лечить его в помещении, где общаться возможно. Но стоило мне сделать шаг в бездну...
Умом я понимала, что это всего лишь иллюзия. Но это... Это было ощущением полнейшего одиночества. На одно мгновение я оказалась в космической пустоте, в межзвёздном пространстве. На ближайшую сотню парсеков – ни кометы, ни газо-пылевого облачка, ничего. Ближайшие звёзды – далеки, слишком далеки, и нет опоры, чтобы начать движение.
Продлилось это всего мгновение. О-о-очень долгое мгновение.
– Ну и ну... – ошеломлённо пробормотала я. Наверное, это был чуть ли не единственный раз, когда я испытывала свои эмоции. Я впервые видела пустую вселенную, раньше она всегда была полна жизни... и внимания.
Макс на моём плече зашевелился.
– Ну что, принцесса, вставать будем? – весело спросила я, шлёпнув его по костлявой заднице.
Нет, я его точно когда-нибудь поймаю и зверски раскормлю.
– Принцесса, поставь принца на место, ему хреново, – ответил маг, вернув шлепок. Попытавшись. Он слегка промахнулся, мазнув по бедру.
– Блевать будешь? – уточнила я. – Если нет, то лучше повиси.
– Бел... Блевать не буду. – Его голос был совсем не бодрый. – А вот за нижнюю половину тела не ручаюсь.
Этрин на ходу оглянулась на нас. Посмотрела куда-то мимо...
И завизжала.
Я быстро развернулась. В нашу сторону медленно приближалось нечто. Нечто напоминало сороконожку из человеческих ног и, пардон, поп. Людские конечности не особо подходили для такого монстра, поэтому чудовище двигалось донельзя неуклюже. Но почему-то от этого становилось ещё жутче.
Опомнившись, я аккуратно поставила Макса вертикально.
– Как же тебя покоробило... – пробормотала я, тихонечко отступая и хватаясь за «драконов». – Что-то мне эта хрень не нравится...
– Мило, – пробормотала Фрейдис.
Надеюсь, она к нему тискаться не полезет в лучших традициях Доктора.
– Что стали? Ходу!!! – скомандовала Этрин и первой драпанула. Следом, едва не обгоняя, двинулся Макс, а вот гнома чего-то затормозила. Я бесцеремонно сцапала её за шкирку и потащила за собой. Зачем?..
Ну, мне было страшно.
Очень.
– Но там ведь... – дрожащим голосом говорила Фрей. – Пусти!
Подумав, я закинула девицу на плечо. На вытянутой руке её нести было всё-таки тяжеловато.
– Нет... Они не могли... Как они узнали?.. Нет... Отпусти! Надо! Срочно!
Это было сказано так уверенно, что я аж остановилась. Но драконов не убрала и на руконожку поглядывала с опаской.
– И что ты предлагаешь? – спросила я.
– Да вот что! – ткнула пальцем Фрей.
Из-за спины химеры выбежали паникующие Макс и Этрин.
– С дороги, блин, почему стоите, мать вашу?!! – гаркнул маг.
Пробежал мимо, остановился. Обернулся. Выражение его лица было крайне озадаченным.
– Дошло? – с интересом спросила я.
Макс скорчил злобную мину и окутался электрическими разрядами. Я поставила Фрейдис на пол, даже не полапав за задницу, оцените моё благородство.
– Нифига ж себе уровень пси... – выразила общее мнение Этрин. – Какой псих его делал? Кащенко отдыхает...
Кто бы это ни был, он был совсем рядом и ржал. Его озорство на голову перекрывало гнев Макса, страх Фрейдис и удивление Этрин.
Тем временем гнома шагнула вперёд:
– И... Извините меня...
О, точно. Уровень пси, дидактическая нагрузка. Если комната с безднами учила нас общаться без слов, то тут надо победить свой страх. Никогда бы не подумала, что я боюсь этого нелепого существа. Но... Храму, наверное, лучше знать?..
– Какой красавчик... – пробормотала я, поглаживая ближайшую ногу. Женскую. С педикюром. – Ты заблудился?
Руконожка обиделась на такое обращение и рассыпалась в чёрную пыль.
– Слушайте, а откуда мы пришли? – спросила Этрин, оглядываясь. – Ведь если мы бежали впереди, а выскочили сзади... И боковых коридоров не было...
– Комната бесконечна, – сделала простой вывод гнома.
Макс хмыкнул. Я озвучила:
– Бесконечность физически невозможна.
– Замкнутое пространство не есть бесконечность и потому существует, – поправил парень. – Магия пространства.
– Вот мра-а-ак... – Этрин дала оценку нечёткую, но эмоциональную. – Если не поймем принципа, по которому оно закольцовано, будем ходить кругами до позеленения...
– Будем, даже если поймём, – оптимистично кивнул маг.
– Имеладрис бы сюда... – пробормотала гнома. – Она над нашей проблемой только посмеялась бы.
– Ну ещё бы. Но не будем жалеть о несуществующем... – на удивление здраво высказался Макс. – Идеи есть?
Я задумчиво сделала шаг назад.
– Я могу пройти сквозь заклинание, но не могу сделать этого одна, – кивнула я. Если совсем-совсем близко со мной будет боящийся человек, то это может перебить холод подпространства.
– Принципы выхода... что ж там Релла говорила... – бормотала магичка. – Или определенный маршрут, который приведет к цели, или движение поперек оси закольцовки... что позволит выйти из ловушки... Но где же эта ось? Макс, можешь определить?
– Поперёк оси? – я улыбнулась почти счастливо. Люблю такие штуки. – М-м-м... Кто-нибудь может стенку проломить?
– Чем? – удивилась Этрин. – Она ж магию блокирует.
– Стены ломать – это к гномам, – перевёл стрелки Макс.
– Я не гном, а дворф. Две разные расы.
– Ну раз так... – маг пожал плечами. – Стену я сломать могу, но тогда мы все умрём.
– Оптимистично, – кивнула я. Но действительно, вызвать какой-нибудь тотальный крандец гораздо проще, чем вырезать аккуратненькую дырочку в стене.
– И как? Силой? – опять забурчала низкорослая обладательница офигенных сисек. – О мой великий и могучий Дарт Макс? Только меч где?
Макс подтвердил теорию эволюции, на мгновение став похожим на сову.
– В штанах был он, юная падаван... – он достал из кармана железку и поднял её на уровень лица. – Только ты сама говорила, что он сломан.
– Я тебя обожаю... – искренне заявила Фрей.
Макс очень мило смутился. А я, чтобы не начать безудержно со всеми флиртовать, пошла ковырять драконами стену. Ну, тоже флирт в какой-то мере...
За спиной послышался короткий диалог, гул и... рядом со мной воткнулась зелёная люминесцентная лампочка. То есть, конечно, световой меч. А, кстати, с чего Макс оджедаился?
– Эх...все-таки есть в тебе силы добра, мой лорд, – заметила Фрей.
Я всё-таки поборола желание что-нибудь сказать. Здрасьте, меня зовут Зоя Альба Гонсалес Пуга, и я мечтаю устроить горячую групповушку во время смертельно опасного квеста.
– Э? – в удивлении Этрин распахнула свой аккуратный ротик. Госсподи, пристрелите меня. – А всегда думала, что это просто прикол...
Я засмеялась, не в силах удерживать рвущиеся наружу золотые искры.
Наконец, Макс замкнул неровный прямоугольник, толкнул. Провал действия. Стена оказалась слишком толстой, масса куска, помноженная на коэффициент трения пористой поверхности, не позволяла просто так себя сдвинуть. Если, конечно, длины меча вообще хватило, чтобы прорезать стену насквозь.
– Давайте, я попробую, – предложила я и небрежно толкнула кусок стены ногой. Клокочущие во мне желания легко сдвинули эту преграду.
– Ну ты крута... – только и успела пробормотать Этрин, как из провала хлынула серая масса.
Сначала она показалась серой пылью, подхваченной сильным ветром, но через мгновение вокруг оказалась... сотня копий меня, Этрин, Макса и Фрей. Двойники замерли, пристально глядя на оригиналы. Наклонили головы на бок и...
Синхронно пришли в движение.
– Это я, я настоящая! – звучало со всех сторон.
– Не слушай их, не верь им, только я знаю, я знаю! – твердило со всех сторон.
Кто-то из Этрин толкнул меня, то ли копия, то ли оригинал, но я отлетела в сторону, совсем не разбирая, что к чему.
– Это всё сон, прекратите! – хором стонали несколько копий, закрывая уши руками.
– Да остановитесь вы, остановитесь!
– Я, я настоящий, вот посмотри, магия.
– Не дёргай меня, замрите все!
– Сама замри-запри-зажги...
Голоса звучали, сталкиваясь, перетекая друг в друга. Голоса, почти похожие на наши. Голоса чудовищ. Голоса Плава Лагуны. Эмоции. Страх. Ненависть. Отчаяние. Смех. Кажется, смеялась я. Или это чей-то смех шёл через мою глотку. Хотелось двигаться, хотелось так же безумно мчаться... Я схватила за руку мою копию и закружилась с ней в безумном танце. Она вырывалась и говорила что-то о том, что нужно бежать. Глупенькая.
Отсюда уже никто и ни что не сбежит.
Я сделала пируэт, схватила Этрин за руку, дёрнула на себя, крепко прижала к себе за талию.
– Пусти! – в пустых глазах копии плескался страх, под тонкой, молочно-белой кожей билась, просясь наружу магия.
Магия, которой не хватало, что бы зажечь жизнь.
– Не в этой жизни, милая, – шепнула я, перехватывая безжизненное запястье. – В этой – мы потанцуем.
Я двинулась в ритме вальса, таская невесомую копию за собой, легко заставляя её кружиться, падать и снова подниматься. Когда она, наконец, сдалась и перестала сопротивляться, я швырнула её в сторону, как сломанную игрушку, и схватила за руку другую копию.
Себя.
Она не сбегала. Она насмешливо улыбалась и была готова на всё. Всё, что могло предложить моё извращённое воображение.
Я свернула ей голову.
Копии кружили вокруг меня, настороженно оглядываясь, превращаясь из первородного хаоса в порядок, центром которого была я.
Я счастливо засмеялась, чувствуя, как копии больше не могут удерживать свою форму, как они рассыпаются в серый пепел, но всё равно кружат, не в силах убежать от меня. Я была солнцем, центром их маленькой вселенной безумия, от которого не убежать, не скрыться.
Но я улыбнулась и шагнула в проём.
Безумия не существует без разума.
* * *
– ...в чём проблема? – послышался крик Кайла.
Ответом ему был характерный звук стрелы, воткнувшейся в дерево. Выругавшись, лорд Грок выхватил меч и вывалился наружу. Я, схватив «драконов», бросилась за ним.
Карету окружал десяток фигур. Чем они вооружены было не видно: плотные плащи укрывали их с ног до головы.
– О, ещё одна девчонка, да у нас сегодня праздник! – заявил один. – Слышь ты, бла-а-агородный, отдавай все деньги и девчонку, и, так уж и быть, мы оставим тебе твою жалкую жизнь.
Мы с Кайлом переглянулись.
– Да забирайте, – разрешил он.
Пока разбойники укладывали вдоль спинного мозга изменение сценария, я скользнула вперёд, нагнулась и с размаху всадила «драконов» в живот ближайшего разбойника. Что-то звякнуло, возможно, кольчуга, на которую магическому оружию было плевать.
Не успел первый разбойник сделать свой последний вдох, как я метнулась ко второму мимо его меча и с силой ударила по голени, заставляя скользить по мокрой земле. Разворот, присест, и мужчина падает шеей на «дракона». Буквально.
Что-то невидимое дёрнуло меня за шкирку, перед носом пролетело что-то металлическое. Я взмахнула рукой, отправляя в полёт кристалл Цепи. Он пронзил разбойника в распахнутый рот и вышел с другой стороны черепа. Я с силой дёрнула Цепь, направляя труп на приближающегося мужчину, сбивая его с ног. Чуть взмахнуть рукой, и петля обхватывает его горло, ещё раз. А теперь дёрнуть, ломая шею.
– Оу, – заметил лорд Грок. Со своей половиной любителей лёгкой добычи он уже справился. – Не зря Ниарон говорил, что ты уже мастер.
– Кучер в порядке? – спросила я, сматывая цепь. Не объяснять же «папе», что я такое видела как-то в кино.
Вроде бы.
– Да, вполне. Слышишь? Ругается нехорошими словами, которых ты знать не должна... Чтобы по приезду составила словарик, я проверю.
– Хорошо, тогда поехали, – пробормотала я и двинулась к карете.
– Э, нет... – Кайл перехватил меня за локоть. – Нам нужно прочесать окрестности. Они сказали: «Ещё одна». Надеюсь, ты расслышала?
– Я только что очнулась от магического обморока. Скажи спасибо, что я как убивать помню.
– Интересно, откуда? Тебя же этому не учили. Впрочем, это сейчас не важно. Сейчас нужно прочесать местность.
– Возьми Элиора. Я в любой момент могу снова уснуть, – мотнула головой я.
– Здраво. Хорошо. Элиор! Вылазь, всё уже закончилось.
Алхимик выглянул из кареты, стремительно позеленел и не менее стремительно отбежал в лесок избавляться от содержимого желудка.
Мы с Кайлом посмотрели ему вслед с сомнением.
– Да, пока толку от него мало, – выразила я общую мысль.
– Ладно, забирайтесь оба в карету, – махнул рукой «папа». – Твой парень скорее сам потеряется, чем чем-то поможет.
Я кивнула, стряхнула воду и залезла в карету.
Но сон не шёл.
Пауза длилась больше обычного. Уже и Элиор успел вернуться, просушиться, испуганно попялиться на меня, успокоиться и начать жаловаться на Кайла, а меня всё не возвращало в Храм.
– Заря! Элиор! Она здесь! – послышалось издалека. – Она ранена, захватите аптечку!
Я огляделась, схватила с полки небольшой чемоданчик со знаком Природы и снова выскочила под дождь. Кайл обнаружился метрах в двадцати, в огромной палатке на деревянной платформе. Внутри было много разбойничьего барахла, которое, но, главное – хрупкая девушка в порванном платье.
– Элиор, перетащи вещи в карету, – приказал лорд Грок. – Возможно, тут есть ценные вещи, которые мы сможем вернуть родственникам владельцев. Заря... мне нужна твоя помощь.
Он запнулся, и я сразу поняла почему. Девушка выглядела не очень-то живой. Я присела рядом с ней, коснулась руки. Холодная. Но жизнь под кожей всё ещё теплилась, всё ещё боролась с холодом. Я попыталась нащупать пульс, но тщетно. То ли мои руки слишком замёрзли, то ли его действительно не было. Но она же была ещё жива, я чувствовала!
Надо всего лишь завести сердце.
Я положила руки ей над грудью и начала ритмично надавливать. Раз, два, три, четыре. Я не очень помнила, что надо делать в этом случае, то ли просто наружный массаж сердца, то ли искусственное дыхание, так что решила действовать по максимуму.
Раз, два, три, четыре. Зажать нос, открыть рот, плотно прижаться губами и с силой вдохнуть воздух ей в лёгкие.
Я...
Я упёрлась ей в грудь, пытаясь отстраниться, но она не пускала, вместе с воздухом забирая из меня что-то ещё, что-то важное, что-то, что проходило сквозь меня, смывая мою личность мощным потоком. Я пыталась вдохнуть, но человек не может этого сделать, не прекратив выдыхать.
– Да что за?.. – послышался издалека мужской голос. Моё ватное тело швырнуло в сторону как пушинку, но сущность... сущность ещё оставалась у тела девушки, работая насосом.
«Экстренный перенос», – послышалось в голове равнодушное.
В следующее мгновение, я уже нетвёрдой походкой вступала на плиты Храма.
* * *
Я вышла на красные плиты нового уровня. Меня переполняла радость. Радость настолько большая, что мне хотелось блевать радугой. Или петь. Или танцевать. Лучше всё вместе, петь, танцевать и блевать радугой.
Я оступилась, полетела куда-то вниз, но моё тело совершенно самостоятельно превратило этот падение в изящный прыжок, заканчивающийся пируэтом. Мои друзья что-то говорили. Что-то совершенно бессмысленное, скучное и ненужное. Они вообще были скучными, бессмысленными и ненужными. Жалкие людишки в оковах собственного тела, собственной морали, собственных страхов и мечтаний.
Они – своя собственная клетка.
А я... Я опять сошла с ума. Как это утомительно.
– Как в угаре от охоты пальцы гнул лихой народ, – начала я звонким, хорошо поставленным голосом, хотя отродясь не умела петь. – От родительской субботы, кто кого переживёт... Кто кому надует в уши: «Чья-то точка лучше всех». Кровью вымарали души в потасовке за успех.
Да... квинтэссенция всего, чего я так ненавижу в людях. То, что нужно, то, что само льётся изо рта. Пусть и слова не мои..
А разве где-то есть мои слова?..
– Было время, он стреножил диких ветров злую ра-а-ать, – пела я, кружась. – Нынче хочет, да не может, репутацией хромать. Ху-у-у, там, где за четыре моря... Ху-у-у, нет ни радости, ни горя, только тишина да гладь. Всё, как надо, хоть брось, хоть разорви. Между строчек правду проверять... Где нет веры, места нет любви!
А они, эти люди, что-то говорили, искали выход. Но выхода нет, есть ловушка. Надо из ловушки выбраться, чтобы попасть в другую ловушку. О так до самой смерти, из ловушки в ловушку...
– Будто где-то за два поля, ху-у-у, по тюрьме тоскует воля, – продолжала я. – Где нет воли... надежда не живёт. Всё очень плохо.
Я резко остановилась, оборвав песню не её словами. Радость покинула меня, но сознание... Сознанию слишком много досталось за последнее время. Рациональное мышление не включалось, хоть ты тресни. И безумие вроде ушло, и разума не появилось. Оставалось только смотреть, как чёрная волна из глубины зала накрывает меня с головой...
Глаза открылись с трудом. Точнее... глаза открылись легко. Сложно было сообразить, что я перед собой вижу. Кажется, это юбка. Да, точно, юбка из какой-то очень шикарной чёрной материи, что под стать королеве. Будь я королевой, я бы точно казнила любую сучку, возомнившую себя достойной этой ткани...
Но юбка, кажется, на мне.
Чтобы оглядеться, пришлось поднимать голову. А это было очень, очень тяжело. На неё словно давила вся тяжесть мира... и ещё немного. Но я, кажется, сидела. В кресле. Руки на подлокотниках... не мои руки – слишком длинные пальцы, ухоженные. Мои никогда аристократизмом не отличались, а уж занятия с мечом и вовсе не способствуют...
– Здравствуй, Заря, – раздался рядом голос. Смутно знакомый...
Я уставилась в его сторону, не понимая, что со зрением. Это было словно... словно супер точный теле-микроскоп, настраивающийся почти мгновенно. Ключевое слово «почти». Мозг выхватывал какие-то детали, очень чётко выхватывал, но не давал собрать их воедино.
– Я... я знаю тебя... – проговорила я. Воздух вырывался из незнакомого горла. Не тот голос. Не те интонации.
– Заочно. Мы не представлены.
– Ты вампирий бог. Ты... ты был в первой иллюзии. И во второй. Это ты проходил мимо по набережной. И в третьей? В третьей ты стоял рядом и смотрел... ох, как ты смотрел... Но я... я видела тебя раньше. Ещё раньше!.. Ты... ты в Академии был! Это ты меня вытащил из заброшенного коридора! Зачем ты меня спас? Какая ещё тень?
– Тише, тише, милая, не напрягайся, – он осторожно погладил меня по руке. – Ты ещё не скоро займёшь это тело и наденешь эту корону, их сила может оказаться слишком большой для тебя.
– К-корона?..
Я подняла руку. Пальцы коснулись чего-то твёрдого. На интуитивном уровне этот материал воспринимался настолько твёрдым, что гранит казался по сравнению с ним мягкой глиной. Я попыталась сдвинуть её с места, но бог вампиров перехватил мою руку.
– Лучше не надо. Если хочешь посмотреть – зеркало вон там.
Я с трудом повернула голову. В тёмной глубине отражалась только корона – широкий металлический обруч, к которому вертикально припаяно около полусотни шипов. Один подлиннее, другой покороче. Чередование. Металл казался белым, слишком белым даже для серебра. Возможно, чуточку светящимся. А на каждом длинном шипе был маленький чёрный шарик.
Эта корона... точно не земель Природы, точно не земель Крови... Огня? Не уверена...
– Нет, она не из того мира, – ответил бог-вампир.
– Зачем я здесь?..
– Отдохнуть. Поговорить. На твой разум вышла слишком большая нагрузка, тебе нужна передышка. И ответы.
– Я могу задавать вопросы? – я с трудом повернула голову к нему.
– Конечно.
– Кто я?
– Заря.
– Это не ответ.
– Ответ.
– Почему ты мне помогаешь?
– Потому что ты поможешь мне.
– Почему ты хочешь меня запутать?
– Я не хочу. Но я не могу показать тебе ответ, если ты не можешь его увидеть.
Я прикрыла глаза. Как же тяжело...
– Почему так тяжело?..
– Корона. Она создана из звёздного материала, белого карлика, кажется.
– Чушь.
– Нет. Просто немного сложновато.
– Зачем?
– Чтобы не всякий мог её носить.
– Я не могу.
– Твои мозги ещё не на стенах. Можешь.
Я открыла глаза и внимательно на него посмотрела.
– Почему там, в иллюзиях, ты приплёл Женьку?
– Это были не иллюзии.
– Чушь.
– Просто немного сложно. Время – выдумка человеческого сознания, способ подсчёта количества изменений. Для неизменного существа время не преграда.
– Я... меняюсь.
– Только сбрасываешь шелуху.
– Это не мои руки.
– Это тоже шелуха.
– Значит, то, что было... реально было?
– Смотря что ты подразумеваешь под «реально».
– Издеваешься?
– Нет. Реальность от фантазии отличается только количеством наблюдателей, обеспечивающих стабильность. Но они не всё могут контролировать.
– Женька... что реальнее – жертвенный алтарь или внедорожник?
– Алтарь. Внедорожника даже в фантазиях не было.
– Почему... почему я это забыла?
– Тебе стёрли память. Слишком рано было сбрасывать шелуху.
– Кто? Мой брат?
– Нет. Твоя мать.
Чёрт.
– Она знает обо мне? – вышло горько, но застарелую обиду даже это безумие не искоренит.
– Конечно. Но не появится, пока ты не будешь готова. Ты просто не понимаешь, насколько важна шелуха. Иногда она – единственное, что от нас остаётся.
– Я её убью.
– Уверен, она с радостью тебе это позволит.
– Я убью тебя.
– Буду очень рад. Тебе пора возвращаться.
– Подожди. Почему я?
– Потому что ты. На этот вопрос никогда не было другого ответа.