Винокур Роман : другие произведения.

Высота 210

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
      Этот документальный рассказ я написал по запискам моего отца, незначительно изменив стиль и порядок повествования и для простоты назвав его по тогдашнему чину - Лейтенантом. Имена других участников этих событий не изменены. Здесь - немало деталей, которые могут быть интересны современным историкам и просто читателям.
       Вечная память погибшим героям и слава тем, кому повезло достойно выжить. Очерк получил пятое место в конкурсе "Соцветие-2020", номинация "Очерки".
  
   ... В морозный и ветренный февральский день 1942 года Лейтенант был вызван в штаб 230-й стрелковой дивизии в Донбасском городе Лисичанске.
   - Должность командира взвода вы уже переросли, - сказали в штабе дивизии. - Есть приказ откомандировать вас в 990-й стрелковый полк, на должность адъютанта (зам. начальника штаба ) стрелкового батальона.
   В штабе полка Лейтенанта радушно приняли начальник штаба майор Рудь и зам. командира полка майор Николай Петрович Охман. Они кратко ознакомили его с обстановкой и пожелали удачи. Лейтенанту дали проводника - связного из батальона, где предстояло служить. В штабе батальона, расположенном в землянке недалеко от населённого пункта Берестовка, его ждали командир батальона капитан Минсаров (бывший пограничник), а также комиссар батальона Мураховский и старший адъютант (начальник штаба) Кравец, оба - старшие лейтенанты.
   Распросили о предыдущей службе и биографии. Узнав, что семья Лейтенанта осталась на оккупированной территории, сочувственно вздохнули. Потом комбат Минсаров пригласил Лейтенанта к столику, на котором стояла лампа, сделанная из гильзы снаряда, но горевшая на удивление ровно, без копоти. Там же лежала топографическая карта, испещрённая условными знаками.
  
   - Смотрите: здесь батальон занимает оборону. Боевой порядок - один эшелон. Не хватает людей, поэтому оборона растянута, с разрывами около 200 метров между взводами. Разрывы - заминированы и частично перекрыты колючей проволокой. Передний край - вблизи железнодорожной станции Нырково, занятой немцами. Сосед справа - подразделение 888-го стрелкового полка нашей дивизии. Сосед слева - подразделение 218-й стрелковой дивизии, которую мы называем шахтёрской (она сформирована из жителей Донбасса). Штаб этой дивизии - в соседнем селе Михайловка. Недостаток обороны - она просматривается с господствующей высоты 210, занятой немцами.
   - Высота - сильно укреплена. Противник занимает её давно, с прошлого декабря, - добавил начальник штаба. - Подступы нашпигованы минами, как арбуз семечками, и защищены проволочными заграждениеми. Узлы сопротивления имеют большую плотность огня и соединены ходами сообщения. Ближние подходы прикрываются пулемётами, дальние - простреливаются артиллерией и миномётами из глубины обороны. Днём - активны их снайперы, поэтому не высовывайтесь зря из окопа, пока светло...
  
   В последующие дни Лейтенант побывал во всех ротах и ближе познакомился с людьми и обстановкой. Много времени было посвящено разведке. Немцы старались ночью отдыхать и для этого даже отводили часть своих сил с передовой, оставляя в окопах лишь дежурные пулемётные и миномётные расчёты, а также часть автоматчиков с ракетницами. Передний край немецкой обороны и нейтральная полоса часто освещались их белыми ракетами с наступлением темноты и до самого утра. В дневное время позиции батальона периодически обстреливались артиллерийским и миномётным огнём - по одному и тому же графику, с точностью до минут.
   Однако вражеские самолёты обычно пролетали над ними без бомбёжки, не рискуя поразить своих на переднем крае. Исключением была "Рама", немецкий самолёт-разведчик, по форме напоминавший букву "П". Каждый день, в одно и то же время, "Рама" появлялась в небе над позициями батальона, корректируя артиллерийский огонь или сбрасывая бомбы небольшого калибра и листовки. Пытались её сбить из ручных пулемётов и винтовок, но безрезультатно. Однажды из-за облаков выскочили два краснозвёздных истребителя и накинулись на "Раму", которая низко прижимаясь к земле, ушла в сторону нейтральной полосы и скрылась за горизонтом. Взрыва не слышали, но больше "Рама" в небе не появлялась. Это был первый в этой войне воздушный бой, увиденный Лейтенантом, который немецкая сторона безусловно проиграла.
  
   С советской стороны в сторону врага тоже летели снаряды и мины, а снайперы и пулемётчики "охотились" на зазевавшегося врага. Стрелковые роты были в основном вооружены трёхлинейными винтовками, с трехгранным штыком, но примерно треть состава имела полуатоматические самозарядные винтовки (СВТ), с магазином на десять патронов и коротким ножевым штыком. Однако в боевых условиях эти СВТ надежд не оправдали: они часто отказывали, если в затвор попадали песок или много пыли (что обычно случалось при переползании солдат по земле), не всегда срабатывала и автоматика.
   Помимо винтовок, имелись станковые и ручные пулемёты, но в недостаточном количестве. Кроме того, каждая стрелковая рота имела два-три бронебойных расчёта, вооружённых длинными противотанковыми ружьями (ПТР). Для ближнего боя солдаты имели гранаты. В мае 1942 года в штаб батальона прислали два автомата ППШ, с круглым диском, вмещавшем до семидесяти патронов. Для сравнения, у противника автоматы были у всех на передовой. Их автоматы имели не круглые, а плоские портативные диски, которые можно было разместить в голенищах сапог, в карманах или за поясом; эти диски были лёгкие и действовали безотказно.
   В мае также прислали огнемёты и заряды к ним - шары, заполненные воспламеняющейся жидкостью *). Однако вскоре выяснилось, что эти шары следовало оберегать от толчков, почти как корзину с яйцами, иначе они самовозгорались, и вверх поднималось облако чёрного дыма, по которому тут же наносили удар немецкие артиллеристы или миномётчики. В результате от применения огнемётов отказались.
   Ротные миномёты (калибр 50 миллиметров), по прозвищу "лопаты" (их цельный ствол с плитой напоминал откидную сапёрную лопатку), использовались нечасто, так как при навесном огне стреляли на сравнительно небольшое расстояние . Гораздо более эффективными были миномёты калибра 82 миллиметра, однако они имелись только в специальных миномётных подразделениях, к которым часто обращались за содействием.
   Однажды немецкий снайпер чуть не записал Лейтенанта на свой боевой счёт, Спасло то, что буквально перед самым выстрелом Лейтенант поскользнулся, и пуля лишь продырявила верх его пилотки. По просьбе Лейтенанта миномётчики выпустили несколько мин по месту, где мог прятаться снайпер, однако его там уже не оказалось. В течении нескольких дней этот снайпер продолжал "охоту", убив командира взвода и тяжело ранив связного, но в конце концов миномётчики "накрыли" его.
   В один из вечеров в штаб батальона привели группу мальчиков лет 13-14. Одежда на них была довольно потрёпанной и промокшей от дождя, они сидели на земле и молчали. Всем было жалко ребят, но пришедший с ними старший лейтенант попросил не разговаривать с мальчиками. Потом он сам переправил их на ту сторону фронта - по всей видимости, для ведения разведки. Операция была действительно секретной, поскольку обычно Лейтенант с несколькими бойцами сопровождал полковых и дивизионных разведчиков до нейтральной полосы, чтобы прикрыть огнём в случае необходимости.
   Запомнился ещё один случай. Как-то ночью противником был открыт интенсивный пулемётный и автоматный огонь по нейтральной полосе - там пробирался перебежчик на советскую сторону. Чтобы помочь ему, по немецким позициям ударили советские миномёты и пулемёты. Перестрелка продолжалась несколько минут. Когда умолкли последние выстрелы, перебежчик по-пластунски преодолел остаток нейтральной полосы и вскоре был доставлен в штаб батальона. Этот отважный юноша оказался жителем Артемьевска. По его словам, в захваченном фашистами городе произошло массовое истребление советских людей, сначала коммунистов и евреев, однако ими не ограничились. Многие горожане были повешены за разные "преступления" против нового режима или просто по подозрению. Перебежчика накормили и отправили в штаб полка...
  
   Между тем дошла очередь и до злополучной высоты 210. Однажды Минсаров вернулся из штаба полка и приказал собрать всех командиров рот в штабе батальона.
   - Перед батальоном поставлена задача выбить фашистов из их позиций на высоте и закрепиться там. Операцию решено провести сегодня ночью без орудийной подготовки, поскольку преимущества в артиллерии нет. Кроме того, в случае артиллерийской дуэли мы теряем фактор неожиданности. Поэтому план таков - скрытно выйти из окопов и без криков "Ура" дойти до первой вражеской траншеи на расстояние броска гранаты. Дальше - как обычно. Начало операции - не по сигналу, а по времени. Что не ясно?
   Все молчали, раздумывая.
   - Тогда я вас спрошу: когда лучше начать?
   - Можно через три часа, - предложил командир шестой роты.
   - Хорошо. Считаю, что время для подготовки есть. Сверим часы. Сейчас - 22 часа. Значит, начало - ровно в час ночи. Повторяю - в час. Сапёрам - заблаговременно сделать проходы. Все сообщения - через связных. Ясно?
   - Ясно! - oтветили все в один голос.
   - Если ясно, тогда - по местам.
   ... Лейтенант шёл с одной из рот. Ночь была тёмной, и передний край немецкой обороны не проявлял видимой активности. Тихо вышли из окопов и пошли по нейтральной полосе. Удалось пройти около ста пятидесяти метров (примерно половину дистанции), как вдруг одна за другой в ослепительном феерверке стали взвиваться немецкие осветительные ракеты. Тут же ожили вражеские станковые пулемёты и саданули, как молниями, трассирующим свинцом. Потом посыпались мины и затрещали автоматы. Атакующая пехота прижалась к земле. Роты понесли большие потери и в конце концов отошли, унося с собой раненых и (по возможности) убитых. Эта кровопролитная операция сказалась весьма отрицательно на боевой морали тех, кто остались в строю...
  
   Однажды вечером в штабную землянку пришёл заместитель командира полка майор Охман. Поздоровавшись с каждым в отдельности, он начал разговор с весёлых шуток, потом перешёл к делу. По данным разведки, предстояло отразить возможный удар врага, желающего захватить крупные промышленные центры Донбасса - города Пролетарск и Лисичанск, поэтому следует укрепить позиции батальона, чтобы достойно встретить врага. В этот момент поступило сообщение из шестой стрелковой роты: гитлеровцы неожиданно атаковали отделение, защищавшее склон небольшой высоты недалеко от лесопосадки, за которой проходило железнодорожное полотно. Уцелевшие бойцы оставили свои окопы и отступили в лесопосадку. Надо было срочно отбить утерянные позиции, поскольку завтра будет поздно - враг закрепится на высоте и потом возьмёт под контроль участок железной дороги.
   - Возьмите мой автомат и дуйте в шестую роту, - cказал комбат Лейтенанту. - Надо отбить высоту этой ночью. Ответственность возлагаю на вас. Справитесь?
   - Думаю, что да, - oтветил Лейтенант. - Противник ещё не освоился на высоте, а мы хорошо знаем особенности местности. Я сам часто бывал там. К тому же, имеющиеся окопы не рассчитаны на большое количество людей. Скорее всего, немцы оставили на ночь примерно десять-двенадцать человек со станковым пулемётом.
   - Хорошо. Желаю успеха, - cказал комбат. - Будем вас ждать назад с хорошим сообщением.
   - Не подведите! - добавил майор Охман. - Дело серьёзное: или грудь в крестах, или голова в кустах. Желаю вам первое.
  
   Придя в роту, Лейтенант обсудил план действий с командиром роты и командиром взвода, расположенного в районе высоты. Долго раздумывать было некогда, и все трое пришли к одному мнению - атаку провести немедленно силами взвода. Решено было скрытно приблизиться к окопам, занимаемым врагом, а потом произвести побольше шуму, стреляя, бросая гранаты и крича "Ура!", чтобы создать у противника впечатление о большом количестве атакующих его в темноте красноармейцев.
   Однако солдаты не спешили идти в атаку, несмотря на приказ командира взвода. Оглядываясь друг на друга, они словно ждали, когда кто-то подаст пример. Тогда командир взвода поднялся из окопа, вытянув вперёд руку с зажатым пистолётом, и приказал своим бойцам "Вперёд!". Вдруг со стороны немцев ударил станковый пулемёт, и он был ранен, не пройдя и несколько шагов.
  
   В этих условиях Лейтенант решил принять командование взводом на себя, командир роты не возражал.
   - Ребята, - сказал Лейтенант. - В этом бою мы победим малой кровью, но при одном условии. Двигайтесь, пока не застрочит станковый пулемёт в вашу сторону. Тогда залегайте ненадолго, но снова бросайтесь вперёд, как только направление огня изменится. Если быстро приблизимся к их окопам, победим и выживем. В противном случае они успеют получить подкрепление. Эту высоту всё равно придётся отбивать, но завтра это будет уже нелегко, а послезавтра - почти невозможно. Как высоту 210. А теперь за мной, ребята. Вперёд!
   Примерно на пол-пути их обнаружили, и снова заговорил станковый пулемёт. Однако и Лейтенант, и солдаты действовали по намеченному плану, постепенно приближаясь к окопам, занятым врагом. Вскоре Лейтенант на ходу открыл огонь из автомата, его поддержали другие бойцы. Вражеский пулемёт не умолкал. Рядом с Лейтенантом просвистели пули, сразив одного из солдат. Лейтенант бросил "лимонку" и тут же залёг, чтобы не пострадать от осколков. Раздался взрыв, и пулемёт замолчал. Лейтенант дал длинную очередь в сторону врага и стал перезаряжать автомат.
   Подтянулись остальные бойцы и залегли перед последним рывком. Вскоре стало ясно, что пулемёт замолчал навсегда. Слева и справа от Лейтенанта загремели крики "Ура" в перемешку со взрывами гранат и стрельбой. Немцы отвечали автоматными очередями, но плотность их огня ослабла. Ещё через несколько минут всё было кончено: окопы были отбиты, но вражеских солдат в них уже не было - ни живых, ни мёртвых, ни раненых. Совсем близко, в метрах ста, были слышны голоса отступавших немцев, несколько автоматчиков прикрывали их отход. Судя по отдельным громким словам, Лейтенант понял, что немецкие солдаты не бегут в беспорядке, а планомерно отходят, унося тела убитых или раненных товарищей. Несколько бойцов открыли огонь в их направлении.
  - Отставить стрельбу! - приказал Лейтенант. - Беречь патроны на случай контратаки.
  Патронов действительно оставалось мало, а враг мог контратаковать более крупными силами. При очередной вспышке осветительной ракеты Лейтенант взглянул на часы - вся операция заняла не более получаса, хотя казалось, что прошло немало времени. Через час из роты доставили патроны и гранаты, притащили станковый пулемёт с боезапасом, а также протянули телефонную связь.
   - Поздравляю с успехом, лейтенант! - услышал он голос майора Охмана по телефону. - Доложите обстановку.
   - Высота снова наша, - oтветил Лейтенант. - Потери: один боец - убит, командир взвода - тяжело ранен. Есть легко раненные, но все остались в строю. Потери противника - не менее двух убитых или раненых. Точное количество - неизвестно, поскольку они всех утащили при отступлении.
   - Что ж больше не убил? - весело спросил Охман. - Не получилось?
   - Честно говоря, планировал, - в тон ему ответил Лейтенант. - Да противник раньше времени бежал.
   - Я дал указание вашему комбату подготовить на вас представление к ордену за то, что быстро и с малыми потерями решили поставленную задачу...
  
   Ещё через несколько дней Охман стал командиром полка, а Лейтенанта перевели в другой батальон на должность начальника штаба. Однако осмотреться на новом месте не хватило времени. Уже через несколько дней, в ночь на 14-е июля, батальон получил приказ отступить на укреплённые позиции у селения Ново-Айдар Ворошиловградской (Луганской) области.
   Место было хорошо подготовлено для обороны сапёрами и местными жителями. По всем правилам военно-инженерной науки, были вырыты окопы полного профиля и ходы сообщения, а также пулемётные и и артиллерийские гнёзда. В стенках окопов имелись даже ниши для хранения гранат. Перед линией окопов был вырыт противотанковый ров - четыре метра в ширину и два с половиной метра в глубину.
   Комбат майор Бузик приказал Лейтенанту направиться в третью стрелковую роту, чтобы помочь её командиру, старшему лейтенанту Когану, в организации обороны. Через линию обороны проходила дорога, и Лейтенант предположил, что скорее всего противник направит свои танки по этой дороге. Она пересекалась противотанковым рвом, но если не прикрыть это место огнём, танки в конце концов прорвутся. В роте имелись обычные гранаты, но не было противотанковых гранат. Впрочем, их не было тогда во всём батальоне. Что касалось бутылок с горючей жидкостью, то бойцы весьма неохотно пользовались ими, так как нередко эти бутылки разбивались осколками или пулями, и горели не вражеские танки, а сами солдаты.
   Лейтенант предложил командиру роты сосредоточить огонь на вражеской пехоте, поскольку танки не рискнут пересекать укреплённый рубеж без поддержки пехоты ("Они же не знают, что у нас нет противотанковых гранат."), а сам перешёл в окоп, занятый расчётом ПТР. Вскоре показались немецкие танки. Они двигались на небольшой скорости, пехоты не было видно.
  - Ишь, сволочи! - cказал один из ПТР-щиков. - Прут, как на параде. На испуг что ли берут? Стрелять, товарищ лейтенант?
   - Давайте огонь! - pазрешил Лейтенант после короткого раздумья. Первый выстрел - и промах. Ещё выстрел - и пуля срекошетировала от толстой лобовой брони танка.
   - Бейте по смотровой щели, - подсказал Лейтенант.
   - А я что делаю? - обиделся стрелок. - Туда и целюсь, но в эту узкую полоску попасть нелегко, ведь башня движется.
   Танки открыли частый огонь из орудий, и снаряды рвались близко от окопа. Вдруг танки отошли назад, по-видимому, не решившись атаковать опасный рубеж без поддержки пехоты. Однако впоследствии врагу удалось прорваться на соседнем участке, и пришлось опять отступить, а потом выходить из окружения...
  
   В августе 1942 года Лейтенант перешёл линию фронта в Сталинградской области и на две недели был заключён в подвале дома, который "особисты" использовали, как тюрьму для шпионов и диверсантов. Их подозрения вызвало то, что Лейтенант прошёл в расположение советских частей фронта по краю минного поля и притом под носом у немцев.
   - Кто может подтвердить, что ты - наш офицер, а не шпион? - допытывался особист. - Где остальные, с кем ты якобы прорывался из окружения?
   - В начале выхода из окружения нас было семеро, я - старший, - oбъяснил Лейтенант. - Мы уничтожили не менее трёх фашистов. Однако пятеро наших были убиты, из них двое - при переходе линии фронта. Один пропал без вести.
  
   В конце концов Лейтенанта, как и многих других задержанных офицеров, послали на Северо-Кавказский фронт, где возникла опасность прорыва немецких войск в нефтяные районы страны. По-видимому, не предполагали, что главные сражения развернутся именно вокруг Сталинграда. Лейтенант был направлен в 295-ю стрелковую дивизию 37-й армии. Там майор Баранов распросил его о предыдущей службе и, услышав имя Охмана, позвонил в соседнюю 57-ю стрелковую бригаду, которой как раз командовал подполковник Охман.
   - Я его знаю только с положительной стороны. Знаю как адъютанта батальона и командира взвода. Воевал смело и грамотно, - oтветил подполковник. - Кстати, он у нас правительственную награду заслужил. Если надо, изложу своё мнение письменно.
  И тут же прислал отличную характеристику. Через несколько дней они случайно встретились в штабе дивизии. Охман внимательно выслушал рассказ лейтенанта о последних днях батальона и поник головой.
  - Жаль ребят, - cказал он. - Вся дивизия попала в окружение, вышли немногие. Я-то пробился, но думал, всё - расстреляют за потерю полка. Однако повезло, даже повысили - бригаду дали.
  Войну Охман закончил генерал-майором и Героем Советского Союза. Его последняя военная должность - военный комиссар города Волгограда. Во второй половине 70-х отец случайно узнал адрес Николая Петровича и написал ему. Ответ пришёл быстро: Охман помнил отца, предложил встретиться и пригласил в гости ("Сам приехать не могу, пока есть проблемы со здоровьем, так что приезжай ты ко мне, тем более как младший по возрасту и по званию."). Проблемы оказались серьёзными, и встреча не состоялась ввиду смерти генерала. Об Охмане написано немало, но мне особенно понравилась следующая история **). Биография этого военноначальника дана ниже***). Некоторые считали его немцем по национальности. Сам же Николай Петрович называл себя украинцем, потомком запорожских старшин, и даже говорил моему отцу, от какого древнего слова происходит фамилия Охман или Очман.
  
   В 1984 году мой отец неожиданно получил письмо от бывшего комиссара батальона Ефима Андреевича Мураховского. Он уже давно разыскивал бывших сослуживцев.
  В письме было следующее: " ...Капитан Минсаров был тяжело ранен при выводе батальона из окружения, но выжил. После войны проживал в Казахстане, где умер в 1964 году. Старший лейтенант Кравец сдался в плен, дальнейшая его судьба неизвестна. Погибли бывший командир полка подполковник Егоров и комиссар полка Лавров, новый начальник штаба полка майор Вахнин пропал без вести. Мы разбились на мелкие группы и стали пробиваться, кто как мог. В стычке с противником я был тяжело ранен и остался на оккупированной территории, где меня прятали местные жители до освобождения в 1943 году. Сейчас директор школы, живу в Запорожской области..."
   Уцелел и командир роты Бойко Гавриил Сидорович (интересно, что отчества и даже имена большинства из своих выживших однополчан отец узнал уже после войны), проживавший в посёлке Демурино Днепропетровской области. Он написал отцу о встрече ветеранов 230-й стрелковой дивизии в сентябре 1983 года. С другими приехавшими на встречу однополчанами, он побывал на месте боёв. Им предоставили автобус и представителя местной власти в качестве сопровождающего. Побывали во многих местах, в том числе на высоте 210 и на той безымянной высоте, что отбили у противника.
  К сожалению, мой отец не смог приехать. Перенесла ряд тяжёлых операций моя мама, после которых она осталась инвалидом, а мы со старшим братом жили в других городах, и родители постеснялись отвлечь нас от работы и семьи на время возможной поездки отца...
  
  В США есть государственный праздник, название которого можно перевести, как День Памяти. Он празднуется в последний понедельник мая и посвящён гражданам США, павшим в сражениях за свою страну. В этот день на парад выходят ветераны войн, в том числе убелённые сединами ветераны Второй Мировой войны. Я горжусь тем, что мой отец и эти достойные люди были союзниками, и надеюсь, что США и Россия останутся союзниками и в нынешней непростой международной обстановке.
  
   _________________________________________________________________
  
   *) Официально такое оружие называлось АМПУЛОМЁТ.
  
   **) ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ:
   На войсковых учениях в Южной группе войск присутствовал руководитель Компартии Советского Союза и считавшийся Верховным Главнокомандующим советских вооруженных сил Никита Сергеевич Хрущев. Трудно сказать, что его дернуло, но неожиданно для всех он вдруг самолично подал команду: - Газы!
   Командир 21-й танковой дивизии генерал-майор Н.П. Охман, за действиями которого следили наблюдатели, громко продублировал команду: - Газы!
   Все офицеры начали доставать и натягивать на лица противогазы. Свой же Охман снял с плеча вместе с подсумком и протянул Хрущеву: - Наденьте, Никита Сергеевич!
   Хрущев опешил: - Зачем?
   - Не могу допустить, чтобы мой главнокомандующий погиб от газа, когда я буду жив. - Охман произнес это очень серьезно, без малой тени иронии. - Надевайте, Никита Сергеевич!
   Хрущев поглядел на генерала, махнул рукой и приказал: - Отбой!
  
  ***) Генерал Н.П. Охман.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"