Кузьма Генералов. Кинообраз Павла Косого из телеспектакля "Развод по-нарымски". Возраст 37 лет.
Лариса Генералова жена Кузьмы. Кинообраз Лили. Фильм "Левиофан". Возраст 32 года.
Алиса Генералова - дочь. Образ от Пикассо "Девочка на шаре". Возраст 11 лет.
Проводник Илья. Кинообраз "Старика". Фильм Демон революции. Возраст 44 года.
Проводник Барвус. Кинообраз Парвуса. Фильм Демон революции. Возраст 44 года.
В ожидании поезда Зимин прикинул в каком примерно месте у платформы остановится пятый вагон. Прошел на это место, огляделся. Сразу за ограждением платформы густо стояли серо-сизо-желто-оранжевые заросли прошлогодней сухой полыни. Желтизны и оранжевости добавляло заходящее солнце.. Он не сразу заметил как к нему, тихо выбравшись из зарослей полыни, подбежала небольшая белая в черных пятнах собака. Голодная, бездомная сука: остроголовая, ребра обтянутые паршивой кожей, в свалявшейся шерсти, в репьях. Оно ухо то ли в драке откушено наполовину, то ли вагонным колесом отрезано. Соски налитые; очевидно недавно ощенилась. Сучка тряслась всем своим небольшим и никому не нужным кроме её щенков телом, дрожала крупной дрожью от холода, голода и страха. Своего дома она никогда не знала. Хозяин выбросил её совсем еще щенком за ненадобностью. Ее часто били, когда за воровство, когда просто так, что бы под ногами не путалась...
-Что же ты раньше не подбежала?- вслух спросил Стас.- Там у магазина - я тебе отдельно колбаски бы купил. Он даже рукой показал в сторону "Дюймовочки. Собака молчала. У нее были мрачные, безответные глаза, голодные, просящие. И она не уходила. Она - сука у которой неподалеку в лесной канаве пищали семь голодных щенков не могла вернутся к своим детям без добычи.
-У меня даже ножа нет,- оправдывался Стас, - чтобы тебе отрезать.. Стас достал из сумки короткий, толстый батончик "капитанской" колбасы, и осматривался вокруг себя, ища на асфальте или в зарослях полыни хоть небольшой осколок бутылочного стекла, или консервную банку с острой крышкой. Неожиданно колбаса выскользнула у него из рук. Сука - мама не растерялась, схватила зубами выпавший из рук человека подарок, и со всех ног понеслась прочь, перемахнув через уже опущенный перед приходом поезда шлагбаум.
-Чего это она через шлагбаум перемахнула,- удивился Стас,- если можно было - понизу, под ограждением проскочить?
Он еще какое-то время искал глазами осколок стекла, чтобы отрезать собаке колбасы, вдруг понял - всю нелепицу момента, коротко рассмеялся, но тут же замолк и уже без улыбки вздохнул. Бездомных собак ему всегда было очень жалко.
*****
Яркий красноликий локомотив - палиндром, прибыл на Станцию Лисной с минутным опозданием; привез с собой двенадцать сверкающих, вымытых приморским дождем и высушенных сибирским ветром вагонов с пассажирами, почтой и с красным заходящим солнцем, отразившимся во всех окнах поезда. Билет у Зимина был в пятый вагон, он немного не угадал с местом посадки и ему пришлось с десяток метров бежать вдогонку.
Других пассажиров в пятый вагон не было. Проводник, головастый лысый мужчина средних лет, в форме, но без фуражки, как-то по-особенному, внимательно и требовательно огляделся вокруг, словно ища кого-то: то ли родственников, то ли знакомых людей, то ли знакомых собак.
-Любочка не пьишла,- забормотал он с досадой, а могла бы. Вот так и оставляй своих йыбок на чужие глаза, сестйа называется... Угйобила весь косяк. Тепейь нужно будет в Москве снова йыбок покупать.
-Вы это мне?- Стас протянул проводнику паспорт и билет. Справку об освобождении он убрал в боковой карман своей дорожной сумки еще на вокзале у кассы.
В этот момент в тамбуре - из вагона появился мужчина, в бело-синем спортивном костюме. Большой, громоздкий, но проворный. В двух руках - обе на отлёте, он нес в одной руке пачку сигарет в другой - зажигалку, и уже собирался то ли сойти на перрон по ступенькам, то ли просто спрыгнуть...
-Пассажий, Кузьма Генеялов, вы куда, батенька, пьётесь?
-Какой вам тут нахьен воздух, стоянка одна минута и она уже пйошла. Иди назад, иди тйи шага назад, я тебе говойю - к той двейи,- там и куйи.
Гигант послушно отошел и закурил у "той двейи".
-Вот и молодец, а мы пьойдём. Видишь, у нас - новый пассажий. Пятое купе, место двадцатое.
-Так это же ко мне!- радостно загремел гигант.
-Конечно,.. к кому же еще? Вагон, батенька, полон, д´югих мест нет.
- Небо услышало меня,- гигант смотрел на Зимина как на лотерейный выигрыш; отозвалось на мои муки.
...Кузьма бросил только что прикуренную сигарету из вагона в проём закрывающейся двери. Окурок совершающий кувыркающийся полет кульбит - вниз на платформу не упал. Его смелый пролет сквозь дверь совпал с дверью прихлопнувшейся к косяку. Дверь закрылась точно на фильтре, а сам окурок остался торчать из вагона наружу, параллельно уплывающему назад перрону, при этом он нахально дымил.
-Пошли, командир,- гудел у Стаса над головой бас Кузьмы.- Проходи дорогой, гостем будешь. Шучу,- твоя полка тебя заждалась, а уж как я, так и слов нет. Пошли вместе, а то у меня там бабье царство. Три бабы, представь, каково мне пришлось от самого Владика ехать. А ты вот он, вот и ты! Раз и на матрас!
- Иля, принеси товарищу белье, да самое лучшее.
-Кузьма, я тебе не Иля, а Илья! Я Илья Ильич, в конце концов.
- Так я и говорю - белье товарищу и самое лучшее.
-Дверь в пятое купе была открыта.
-Вот господа бабы, я мужчину привел, кончился ваш матриархат, теперь заживем по человечески.
Стас - из десятка далеко не робкого, от густого баса Кузьмы слегка оробел. Но лишь на мгновение. Над свободной полкой он увидел номерок с цифрой 20, поставил сумку на полку, снял бушлат.
-Ну давай, друг, - познакомимся.
-Здравствуйте, в две улыбки сказал Зимин, взглянув по очереди на хозяйку сидящую на нижней полке и ее дочку - на верхней полке. Меня Станислав зовут, можно Стас.
А Славой можно? Можно я вас дядей Славой буду называть, вы же СтаниСЛАВ?
-Можно.
-Меня Лариса,- чуть привстав сказала миловидная жена Кузьмы.
-А меня Алиса,- звонко отрапортовала с верхней полки девочка лет десяти - одиннадцати. - А из слова Лариса можно выкроить слово Алиса, так мне мама говорит, и еще потому что моя мама меня из себя выкроила, потому что родила.
- Ну я Кузьма ты уже слышал, пойдем покурим.
-Очень приятно... Я на остановке накурился,- соврал Зимин.
-Понимаю,- я перед посадкой во Владике пол пачки скурил... Там поезд задерживался... ну ладно я быстренько курну. А ты друг давай располагайся. Мы сейчас ужинать будем... по-человечески.
Стас, повесив бушлат на крючок, раскатал матрас, с удовольствием пожал, погладил рукой его мягкость. Последняя ночь на жестком тюремном матрасе была долгой, очень долгой, но она кончилась. Теперь - свобода! Вс!ё! Теперь - В!сё! Теперь - !Всё!
Особенно глубоко и с удовольствием вздохнув, Зимин вышел из купе и прошел к проводникам за постельным бельем. Навстречу из тамбура шел Кузьма.
Проводник Илья сидел на откидном сиденье у столика и препирался с Барвусом , скучно лежавшим на нижней полке.
-Байвус, отнесите постельное бельё пасажийу в пятое купе.
-Спешу и падаю,- парировал Барвус.
-Вы мне должны за прошлую смену.
-Еще не известно кто и кому должен
-Мне все это уже кйайне надоело. В Москве буду ставить вопйос о нашем взаимном несоответствии. И да, и не сомневайтесь и не надейтесь. Пусть они ´ешают кого из нас сбйосить с пайовоза истории.
-Вот вас и сбросят, а мне и здесь хорошо. Я лучше с Наденькой Константиновой ездить буду. С ней и на ней,-осклабился Барвус.- Она меня давно любит и хочет.
...Дверь к спорщикам открылась, в двери стоял Зимин, упершись левым плечом в правое плечо Кузьмы. Стас улыбался. Кузьма - не улыбался.
-Иля, мать твою за ногу,- забасил Генералов.- Я тебя даром что ли банкой икры одарил?
-Илья Ильич поспешно встал, протянул Зимину приготовленный комплект постельного белья.- Извините това´ищ, больше такого не повтойится.
Как только дверь в купе закрылась между Ильёй и Барвусом продолжился бессмысленно-нескончаемый спор.
-Байвус, я вас п´езираю. Вы меня подставили. -Это еще неизвестно кто кого подставил. -И на Наденьку можете не йасчитывать. И да, и да! Дулю вам, батенька! Кукиш вам с маслом. У вас есть своя под´йуга вот с ней... вот на ней и ездите...