- Ты видели счастливые семьи? В них всегда либо муж затюканный придурок, либо жена драная кошка. - Посмотрел на Володю, хмыкнул. - Ну или оба.
- Вот вечно ты... как это... привираешь. Правильно Мишка говорит - брутален ты.
Я пропустил замечание мимо.
- Мы живем в каком-то вымышленном мире. Почему я должен соглашаться с тобой и со всеми, что небо голубое, а трава зелёная? Она что, и вправду зелёная? Чёрта с два! Я вижу, что она оранжевая! А небо фиолетовое! Какого хрена вы мне навязываете, как мне жить, с кем жить и чем закусывать?! Вот это что?
- Грибочек.
- Не-а. Ответ не верный - это капуста!
Вовка засмеялся:
- Та-ак. Один допился. Ты... как это... бросил пить - начал напиваться. Вот, не надо было бросать.
- Надо, надо. А фигли пить если всё без толку. Ну нажрусь я, дам ей пропистона и что? На утро - та же хрень.
- Вот не пойму я. У тебя отличная жена. Тебя любит. Чего тебе надо?
- Чего мне надо... Эх, Вова, не понять тебе.
- Да куда уж.
***
- Ё! Не хочу с тобой жить! Сто раз говорил!
- Не смей так со мной разговаривать! Слышишь?! Я не заслужила этого. Убирайся! Уходи! - и выскочила на балкон.
Теперь нельзя терять ни секунды. Через минуту опомнится, бросится назад, начнет обнимать, ломать руки, причитать: "Не уходи! Ну поговори со мной! Я не понимаю! Я не понимаю! Поговори со мной. Поговори со мной."
Ноут в рюкзак. Свитер. Фотоаппарат на плечо. Что ещё? Штатив... Всё. Больше мне ничего не нужно. Да и это можно бросить... Мне ничего не нужно...
***
Когда некуда больше идти... Когда некуда больше идти, когда нет ничего сзади и нет ничего спереди, жизнь выглядит совершенно по-другому. Вот этот мужик в синей куртке, застрявший перед банкоматом. Всё возится и возится, что-то там у него не фурычит, не считывается. А мне всё равно. Я могу здесь стоять час, два, сутки... Я могу смотреть вокруг, а могу не смотреть. Мне всё равно... Мимо пробегают люди, парами, по одному, семьями, с детишками, с собаками, с колясками, с сумками, с пакетами, в куртках, в пальто, в сапогах, в туфлях, в синих, в зелёных, в коричневых. Мне всё равно. Я дальтоник.
***
Я - бросивший пить дальтоник. Раньше всё устаканивалось в полдня: беру баночку, сажусь на лавку подальше от толпы и выпиваю джинтоник, глядя в даль. Я дальтоник. Баночка это для начала, чтоб успокоить клокотание нервов и бешеный стук в висках. Потом бутылка пива. Потом в храм. Туда где тебя поймут. Где тебе всегда рады. Где можно отогреться душой. Где можно расслабить тело. Где можно очиститься от скверны и скверных. Стопивобеляш - и вот ты покачиваясь под негромкую музыку, плывешь мыслями в полупустом просторном зале. Немножко накурено, но бросившему курить это даже приятно. Негромкие разговоры прихожан-алкашей за соседними столиками... Намоленное место. Пробившееся через ураганы перестроек. Всё абсолютно так же, как тогда. И даже горемыки те-же, такие-же. Святое место...
А потом, включаешь мобильник и ждешь звонка. Она всегда звонит в этот момент. У нас с ней астральная связь... Кто знает, тот поймет. Кто не знает, тот не знает.
Но сегодня мне нельзя в храм, я бросил пить. Я сам себя отлучил.
Так куда же идти, когда некуда больше идти?
От этой мысли становится холодно... И колотит в виски.
***
День был очень длинный. Я включил телефон. И вечер тоже. Телефон молчал.
Ноги тащили тело куда хотели. Ушли на окраину городка, дальше в темень леса. Странный лес, заколдованный, совершенно беззвучный. Я снял шапку, пытаясь макушкой уловить вибрации жизни. Она была, но никак не проявлялась. Вдоль сглаженных временем окопов стояли припорошенные снегом призраки солдат далёкой войны. Стояли безмолвно. Кроме шума кровотока - ничего. Тихие сосны, да светлые поляны ущербной луны. Ноги двинулись куда хотели, а телефон всё молчал. Заколдованный лес кончился. Дальше бескрайние поля до самого горизонта. Под его срезом летели трассеры машин. Одна, вторая, ... десятая, ... стодвадцатая. Они попадали в черную стену леса и гасли.
На просторе посреди мерцающей равнины появилось решение. Кроме самого себя, кого я ещё могу убить? Только его в себе.
***
Пары глотков коньяка вполне достаточно, но я взял ноль пять, того что с "Пушкиным" на пробке. Этот вкуснее.
Когда делал пятьдесят восьмой контрольный глоток. Зазвонил телефон.