Призраки прошлого не покидали, заставляли раз за разом испытывать душевные мучения. Хотелось вырваться, забыться, но едва закрывались глаза, все снова повторялось. Лица, множество лиц, которых он никогда не видел, которых он никогда не знал, преследовали его. Он не мог забыть их, не мог выкинуть из сознания. Это они помнили, это они знали. Он не жил в ту эпоху, но каждую ночь возвращался туда, чтобы вновь и вновь смотреть одно и то же "документальное кино". Что они хотели сказать ему? Что было важного во встрече его предков с Аравером? Но едва юноша нащупывал нить, как терял ее, и вновь все повторялось, а затем он просыпался.
На улице давно потемнело, на небо выплыла серая луна. Волк зябко поежился - он не привык к холоду. Дома всегда было тепло, а здесь холодный ветер, казалось, продувал до костей, и если бы не шерстяное одеяло, которой он захватил с собой, то всю ночь бы мерз. Верону же было хоть бы хны - принц казалось не чувствовался ночной прохлады.
- Кошмары? - поинтересовался голос рядом, едва ланграс проснулся.
Волк повернул голову и посмотрел на принца веронов, сидящего перед костром и поправляющего веточкой тонкие вяло горящие дрова. Второй рукой верон придерживал сверток со спящими младенцами. Ариантка родила двойню и сразу же впала в беспамятство, а заботу за детьми взял на себя Амрон.
- Да, сколько я себя помню, мне всегда снится один и тот же кошмар.
- Почему ты не остался с братьями? Они же твоя семья.
- К ним я присоединюсь потом, когда выполню свое предназначение. Мне трудно это объяснить, но это можно сравнить с инстинктом. Нечто заставляет меня идти за тобой... ты связан с тем, кто мне нужен.
- Интересно, и ты не знаешь кто это?
- Нет, понятия не имею, но точно знаю, что узнаю его, когда встречу.
Волк приподнялся и приблизился к верону, мельком посмотрел на мечущуюся в бреду ариантку, а затем на спящих детей.
- С их матерью все будет в порядке?
- Она была ранена магией, сейчас мое дыхание сражается с проклятием, которое на нее наслали. Оклемается к утру, может, немного раньше.
- Кто у нее родился? А то... я так позорно упал в обморок, что мне стыдно за свое малодушие. Никогда не видел, как живородящие женщины рожают. Когда рожала мама моего младшего брат, я был в другом месте.
- Два мальчика: верон и... ариант.
- Такое возможно? Чтобы от верона родился ариант, даже не полукровка?
- Конфликт интересов. И еще, первый за всю историю существования расы ариант-блондин. И я, кажется, знаю, кто их отец, хотя и есть некоторые сомнения.
- Кто?
Амрон немного помедлил с ответом, словно ему было тяжело и неприятно вспоминать.
- Акрас, - ответил он, наконец, глубоко вздохнув.
- Змей?! - изумленно уставился на детей Волк. - Я думал, что такие звери, как он, вообще не способны иметь потомства!
- Вполне симпатичные пацаны, - усмехнулся Амрон, демонстрируя ланграсу лица спящих детей. - Они не в ответе за моего брата, каким бы чудовищем он ни был. Они за него не отвечают.
- Они действительно похожи не него, даже очень, - улыбнулся Волк. - Но ариантки носят ребенка почти 5 лет, как же...
- Наше потомство способно подстраиваться под организм матери, чтобы не повредить ей, - ответил на недоуменный вопрос ланграса верон. - Представь, если бы мы этой способностью не обладали. Происходило бы также как с мирайя. У них есть способность очищения крови, но они ею очень редко пользуются из-за того, что более молодые расы не способны самостоятельно выносить мирайского ребенка - он слишком силен - один удар ножкой и он переломает матери позвоночник сам того не желая. Поэтому если даже межвидовой брак происходит, то в основном рождаются полукровки - они более гибки и не стерильны, как, к примеру, наши полукровки. Вот с ним уже очищение крови возможно, если их избранник мирайя.
- Это очень интересно.
- Подержи их, мне надо пройтись.
Волк осторожно перенял спящий детей у верона.
- А стальные шипы мне руку не проткнут? - с беспокойством спросил ланграс.
- Нет, они крепнут только к двадцати годам, до этого времени ариант не может пользоваться спинными лезвиями.
Амрон немного прошелся, разведывая обстановку, но в мире, где они ночевали было настолько тихо, что можно услышать стук собственного сердца, даже ветер не "завывал". Спустя десять минут верон вернулся к костру, присаживаясь рядом с ланграсом, укутанным шерстяным одеялом с головы до пят. Принц зашипел и подергал ошейник, который снова неприятно обжег кожу. Силу ошейник немного утратил, но все равно еще мучил Амрона то болью, то страшными видениями и заставлял повиноваться. Амрон сопротивлялся и пытался снять орудие пыток, но пока ничего не получалось.
Тянуло домой к родным, но возвращаться туда, откуда сбежал, глупо. В Размарале его снова ждал любимый дедушка с новеньким ошейником. Нет, еще четыре года рабства Амрон не желал терпеть. Очень сильно хотелось узнать про родных, про сестру, про братьев. Он так много пропустил.
Кое-что принца пугало. Как близнец Амрон чувствовал его сильнее, чем остальных братьев. За четыре года сила Олега возросла просто чудовищно, и страшно было представить, на что теперь способен некогда дерзкий мальчишка.
Снова мерзкий ошейник обжог. Амрон вновь с ненавистью дернул артефакт, срывая себе кожу, одной болью, стараясь заглушить другую. Если бы повесивший на него артефакт брат оказался поблизости Амрон бы собственноручно его задушил бы, и неважно, что рядом невестка и племянники.
Волк заметил манипуляции Амрона.
- Он тебе не нравится? - поинтересовался ланграс, кивая на "украшение".
- Это ошейник подчинения, именно из-за него я был болен все эти долгие четыре года. Они сделали из меня послушную собачку, и теперь эта мерзость не дает мне спокойно жить. Из-за него я не могу пользоваться даром ни одним, ни вторым, из-за него я не могу летать.
- Но ты же вызвал грозу.
- Это свойство всех веронов, оно заложено внутри нас. Мы перестанем быть веронами, если лишимся этой способности.
Волк переложил детей к себе на колени, подложив некоторое количество одежды. Он попытался дотронуться до ошейника, но его обожгло.
- Я пытался...
Ланграс нахмурился и, терпя боль, вновь взялся за ошейник рукой. Прошла томительная минута, а потом к удивлению верона артефакт хрустнул в руке черноволосого юноши. Ошейник рассыпался мелкой крошкой на потрепанную одежду принца.
- Как?
- У вас есть дыхание, которое способно бороться с ядом, от которого гибла моя раса, а у нас есть сила разрушать враждебные артефакты практически любой мощности, даже уничтожение проклятых предметов для нас не проблема.
Амрон улыбнулся в ответ, а затем внезапно громко заорал, перепугав Волка и детей. Даже ариантка пришла в себя на миг, но вновь впала в беспамятство.
- Что с тобой?! - спросил Волк Амрона, пытаясь успокоить расплакавшихся мальчиков.
Глаза верона стали белого цвета, а из груди и рта вырывался белый шлейф энергии, сворачиваясь в белый шар, по размеру не больше кулака взрослого мужчины. Волк как завороженный смотрел на происходящее. Он никогда не видел дыхание веронов настолько явно, а то, что это было именно дыхание, притом самое мощное, Волк не сомневался. Только он не знал, для чего Амрон это делает? Для чего он выпускает дыхание в пустоту? Или это от него не зависело? Шар пропал, а Амрон опустошенный завалился на бок.
Волк хотел спросить, что произошло, но запнулся. Амрон до крови сжал кулаки, а из его глаз потекли слезы.
- Максим, - прошептал принц, закусив губы, а потом снова перешел на крик, ударив в землю кулаком.
- Амрон? - попробовал обратиться к верону Волк.
- Они убили Максима! Максим мертв! - закричал в ответ Амрон, дрожа всем телом от бессилия.
- Твоего брата? - все понял Волк.
- Да.
Прямо на глаза сильный и уверенный в себе верон превратился в рыдающего от отчаяния парня. Волк понимал его. Близкого терять очень больно, особенно если не видел его целых четыре года, а теперь уже не увидит никогда. Верон не скоро успокоился и даже, когда поток слез прекратился, во взгляде серых глаз отражалась пустота и боль. Амрон бессмысленно смотрел на огонь, словно искал в нем утешение, но не находил его.
- Это сделали дололы? - спросил Волк тихо.
- Я не знаю, - охрипшим голосом ответил Амрон, продолжая смотреть на огонь, - но если это они, то им не жить. Я найду силу, чтобы отомстить за брата.
- Послушай, дололы вряд ли оставили мысли поймать тебя, поэтому мы не можем здесь оставаться надолго. Я понимаю твое горе, но мы должны уходить. Я не думаю, что после подобного ты сможешь заснуть, как и я, в общем-то, поэтому нам надо брать с собой ариантку и идти искать убежище, хотя бы временное.
- Куда? Я не знаю куда идти. Я настолько привык, что мой дом - это Размараль среди веронов, что я даже не знаю, куда мне идти. А сейчас я вообще ни о чем не хочу думать. Они убили рыжика! Мать с ума сойдет, отец... я вообще не представляю, что сейчас делать.
- Из воспоминаний матери я знаю, пару убежишь, где раньше скрывался Волк.
Амрон вопросительно посмотрел на ланграса.
- Меня назвали в честь приемного отца моей настоящей матери. Волк - это вор. До того как прийти в "Сферу", он промышлял в другом мире. В "Сфере" я его искал, но не нашел, поэтому я предполагаю, что он в одном из прежних убежишь. Он очень консервативен. Мы можем какое-то время побыть у него, а потом уже решить, что нам делать дальше.
- Хорошо, будь по-твоему, - согласился Амрон, глядя в пустоту.
- Наверное, лучше будет, если ариантку понесу я, а ты понесешь ее детей. Они легче, а ты вряд ли сейчас способен удержать метающуюся в бреду женщину.
Амрон, поднявшись на ноги, осторожно взял младенцев у ланграса.
- Ты сможешь открыть портал? - поинтересовался Волк.
- Только один и то на небольшое расстояние.
- А нам далеко не надо. Мир "Жара" знаешь?
- Припоминаю.
- Туда нам и надо. И еще, мы попадем в город, поэтому желательно, если ты наденешь капюшон. Ты слишком узнаваем, чтобы просто так разгуливать по улице. И, пожалуй, женщину тоже надо скрыть, мало ли как там относятся к древним. Моя настоящая мать никогда не покидала "Сферу". Она боялась, что ее поймают.
Вскоре с помощью Амрона небольшая компания переместилась в город. Портал вывел их прямо в подворотню, где из канализационных люков поднимался пар и разносился не слишком приятный аромат. Принц на автомате блокировал чувствительное обоняние. Ему нечего здесь боятся, да и лишится нюха из-за пустяка, будет верхом расточительности.
- Это средний мир? - поинтересовался Амрон, прижимая детей и скрывая их плащом. Тепло маленьких тел племянников успокаивало боль в душе.
- Да, смешанный. В южном квартале живут эрдлы - туда лучше не соваться - они не любят вторжения чужаков. В северном - расположились "разноцветные" люди. В восточном и западном еще одна молодая раса суары [5] - вот к ним мы и пойдем - они более миролюбивы, чем все остальные, хотя и более опасны. Где-то на юге живут змеехвосты [6] и лаваны[7], и если не найдем Волка у суаров, то придется отправиться к лаванам. день пути как минимум.
5 Суары - молодая раса с одним черными ядовитым хвостом (личинка - молодой суар) либо с тремя (взрослый суар). Внешне напоминают ариантов, но без окраски на веках и с вертикальным зрачком. Цвет радужки все оттенки синего цвета, реже серого. Волосы - черные, цвет кожи варьируется от молочного шоколада до более светлого оттенка. По характеру суары в большинстве спокойны и уравновешенны. Обладают магией уничтожения.
6 Змеехвосты - молодая раса с хвостом серого либо черного цвета, заканчивающимся змеиной головой. На уровне лапоток два щупальца. Зрачок вертикальный, радужка малиновая, реже фиолетовая. Спину, грудь и ноги змеехвоста покрывает змеиная чешуя различных цветов, кожа - эластичная серого либо молочного цвета. Обладают магией гипноза.
7 Лаваны - молодая раса. Считаются магическими существами из-за воспламеняющихся волос и способности выживать при огромных температурах атмосферы. Кожа красная. Имеются кожистые крылья. Магия стихий - огонь.
- К лаванам? - удивился Амрон. - Они же обитают вблизи вулканов.
- У них неплохие города снаружи. Да, если заходить вглубь города, который находится в самом вулкане, тогда можно сгореть заживо, а так вполне терпимо, хотя и жарко.
- Ты там никогда не был.
- Так рассказывал Волк.
- Удивительно, что в одном мире собралось столько молодых рас.
- Здесь в основном молодые и живут, - ланграс старался как можно больше говорить, чтобы отвлечь Амрона от гибели брата. - Старые расы сюда даже не суются. Вон, эрдлы были на протяжении 20 лет в военном положении с змеехвостами, пока вероны эрдлам по мозгам не настучали, теперь у них вроде бы нейтралитет. Люди с другими людьми из огненной долины поссорились. Выживают друг друга, как могут. И кстати мы в центральном торговом городе, здесь в основном торговцы и обитают, связывая между собой все расы, находящиеся в мире.
- А также воры.
- Да, ты прав. Воров здесь действительно много.
- А работорговля?
Ланграс задумался.
- Официально она запрещена, но молодым закон не писан.
Через полчаса проснулся ариантка. Она ничего не спрашивала и не говорила в ответ на вопросы, принимая помощь от ланграса, поставившего ее на ноги. Женщина просто плелась рядом. Молодая ариантка, словно замкнулась в себе. Ей был неинтересен ни новый мир, ничего. Изредка она как ребенок прижималась к ланграсу и тихо всхлипывала. Амрон пока не показывал ей детей, хотя уже пора бы их покормить, но ариантке явно пока не до детей.
Они вышли в многолюдное место. Город был не слишком изобилен архитектурой пяти- и шестиэтажные каменные здания преимущественно серого цвета. Деревянные окна всех размеров и форм. Между зданиями вполне могли висеть бельевые веревки с трусами. Из окна первого этажа запросто заключали сделки торговцы. Палатки на улицах не стояли, зато было великое множество лавок с цветными вывесками, завлекающими "громкой" рекламой потенциальных покупателей.
Да уж кого тут только не было. Суары толпами крутили хвостами возле какой-то лавки и громко переговаривались. Змеехвсоты насторожено поглядывали на полосатых эрдлов, расположившихся за столом в летнем кафе. Лаваны переругивались с людскими торгашами. По каменистой дороге проезжали "машины". Амрон уже видел нечто подобное в закрытом мире, но здесь транспортное средство не обладало большой скоростью максимум 50 км/ч, если тачка дорога то верх достижения техники 70 км/ч. и походила этакая "машина" на черепаху, разве, что без головы. Интересно бы знать, кто разрабатывал модель?
- Куда прешь, скотина?! - рявкнули на Амрона, столкнувшись с ним плечом. - По зубам давно не получал?!
Амрон эффектно со звериным рычанием продемонстрировал нахалу набор острых зубов. Человек вмиг испарился, ввязываться в драку с хищным незнакомцем не входило в его планы. Пара суаров лениво посмотрели на них и потеряли всякий интерес, и больше никто. Никому неинтересно наблюдать уличную потасовку, одна ли она будет за день.
- Долой тиранию веронов! Избавимся от цепей рабства! Долой тиранию веронов! - кричал на все горло женский голос на площади.
Амрон с любопытством посмотрел на митингующих людей. Парни и девушки, реже мужчина и женщины держали плакаты и поддерживали вопящую во все горло девчонку с короткой черной стрижкой. Странные люди, странная у них одежда и поведение у них странное. Некоторые люди заинтересованно слушали выступление, а другие расы и вовсе с раздражением проходили мимо, иногда бросая взгляд на девчонку как на надоедливую букашку. Видимо, девчонка выступала не в первый раз.
Какая-то суарка-личинка не выдержала и кинула в митингующих помидором.
- Наглая ложь! Вероны нам не враги! - кричала хвостатая девчушка, пока мама с тремя хвостами не оттащила неразумное чадо подальше от площади.
Волк очень боялся, что яростный и агрессивный верон ввяжется в потасовку с митингующими людьми, но Амрон посмотрел на них как взрослый человек на котенка, нагадившего ему в ботинки. На его лице "читалась" небольшая досада. Волк только позавидовал выдержке верона - он очень быстро оклемался и выглядел вполне сносно, хотя ланграс не представлял, что творилось в душе принца.
- Хватит терпеть рабские цепи! - продолжала надрывать глотку черноволосая девушка. - Мы имеем право любить, кого хотим! Долой тиранию веронов! Их дыхание делает из нас рабов!
Амрон хмыкнул, но все равно продолжал идти, не обращая внимания на "горлопанов". Пускай и дальше глотки дерут, если им нравится.
- Чего ты? - поинтересовался Волк, поторопив без эмоциональную ариантку.
- Дыхание не способно сделать из другого раба, если он ничего не испытывает к верону. Если человек, эрдл или суар, раб собственных страстей, тогда да он будет какое-то время слушаться верона. Но в этом заключается суть лечения. Через год от страсти остается простой пшик и человек больше ее никогда не испытает. Он переосмыслит свою жизнь и забудет о вероне. Мы не дололы, чтобы окружать себя рабами. Применяя дыхание, мы влияем на их душевное и физическое здоровье, мы полностью их излечиваем. Практически любая болезнь нам подвластна. Даже если человек был маленького роста, он вырастет, если у него было шесть пальцев на одной руке, станет пять.
- Тогда чего они?
- Они бесятся из-за того, что мы не принимаем их мировоззрение и что наше дыхание, таких как они, изменяют безвозвратно.
- В смысле?
- Ты еще не догадался кто они? Я помню эту девчонку - она клеилась к моей сестре.
- Ой.
- Не мы в этом виноваты, и мы никого насильно не тащим к себе в больницы, - отстранено говорил Амрон, даже не оборачиваясь к митингующим людям. - Они приходят сами в слезах и с мольбой. Проходят многочисленные психологические тренинги и только потом получают порцию нашего дыхания. Никто никого не заставляет, все на добровольной основе.
- А разве они этого не знают?
- Знают, но считают это варварством и сексизмом, но не нам их судить. Пускай думают, что хотят, в наши больницы все равно меньше народа не приходит. Как видишь, немногие их здесь поддерживают, старые расы и вовсе стороной обходят за километр. Мы спасли дыханием очень много жизней, чтобы об этом забыть за один день.
- Ты так спокойно на это отреагировал. Они же просто оскорбляют вас.
- И что? - печально вздохнул Амрон. - Да, я злюсь, но расовая ненависть мне сейчас ни к чему. За себя постоять мы всегда сумеем, вероны себя в обиду не дадут, а в чужой монастырь со своим уставом не лезут, как говорил мой брат. Куда теперь?
Волк осмотрелся и показал пальцем на вывеску с изображением петуха. Юноши направились туда. Помещение было пустынным и ни одного посетителя.
- Мы закрыты, читать не умеете? - раздался бас из-за стойки. Перед ними показался бородатый мужчина довольно внушительного вида в гражданской одежде без отличительных знаков. Карие глаза подозрительно "уставились" на незваных посетителей.
- Мы ищем Волка, - без переходов произнес ланграс.
- Не знаю такого, - покачал головой человек, нахмурившись недовольно, - уходите, пока я не вызвал охрану.
- Я от Эльзы! Он поймет!
Было заметно как "окаменело" лицо немолодого человека. Кто такая Эльфа человеку объяснять не пришлось. О том, что у Волка была приемная любимая дочь, многие знали.
- Идите за мной, только тихо.
Амрон и Волк переглянулись, а затем направились вслед за человеком. В темном помещении подсобки на них надели черные повязки двое неизвестных людей. Амрон тихо зарычал, когда чужие руки коснулись его лица.
- Тише, это такой порядок, - успокоил его Волк.
Их обследовали на предмет оружия. Детей, разумеется, никто не трогал.
- Руку, верон, - потребовал какой-то человек.
Когда Амрон протянул одну руку, на его запястье закрепили браслет. Артефакт блокирующий как физическую, так и магическую силу. Люди явно знали, с кем имели дело, но они не подозревали, что члену королевской крови под силу просто разломать браслет. Но этого Амрон им не скажет, незачем кому попало знать, что он принц. Для него ошейник привезли специально из адских глубин, а тут браслетик какой-то, сделанный средней руки магом. Обычного верона браслет мог удержать, но не принца.
Вскоре их повели извилистыми путями. Шли долго, приходилось часто преодолевать сложные участки дороги. Подниматься по полуразрушенным лестницам, либо перелазить через склизкие трубы. Ползти, отпихивая тушки крупных крыс. Плыть в не слишком приятной воде. Удивительно дело ариантка за все время путешествия не проронила ни слова, словно она каждый день путешествовала по канализации. Детей Амрону пришлось распределить в две руки. Отдавать племянников незнакомым людям верон наотрез отказался. За свою семью он глотку перегрызет! И что с того, что племянники дети Акраса? Он их не получит! Амрон в лепешку расшибется, но Акраса и близко не подпустить к двойняшкам, будь он хоть сотни раз им отцом!
Они остановились спустя час. С них сняли повязки. Перед глазами показалась большая группа вооруженных людей. С Волка сняли капюшон, и седовласый усатый мужчина наставил на ланграса пистолет.
- Назови мне хоть одну причину, альла, почему мне не стоит тебя убивать, - проговорил хрипло мужчина. Он неотрывно с гневом смотрел в отражающие свет глаза ланграса. Не было и сомнений, что старый вор узнал. И как он мог не узнать, если Волк приобрел внешность отца.
- Я не альла, - проговорил спокойно Волк, продолжая поддерживать одной рукой растерянную ариантку. - Я сын Эльзы.
- Ложь! Эльза умерла много лет назад! Мы нашли ее труп! Ты не можешь быть ее сыном! Ты бы не выжил один! - закричал мужчина не в себе. Он уже готов был спустить курок и застрелить наглеца, посмевшего надругаться над памятью его любимой дочурки, но нечто останавливало его. Возможно, взгляд юноши?
К удивлению Амрона Волк начал насвистывать мелодию, мотивчик был веселым и ранее верон не слышал ничего подобного. Рука с пистолетом дрогнула и опустилась.
- Эту мелодию придумала она...
- Она доставала вас ею, ей нравилось вас дразнить, - добавил с легкой улыбкой Волк. - Она любила вас как отца и не хотела вас расстраивать, ведь знала, что умирает. И такую тяжесть как почти сорок мальков не хотела оставлять на ваших плечах.
- Так ты не единственный? - изумился вор.
- Нет, ланграсы производят на свет много икринок. Я был одним из многих. Ее наследием. Отец был черным, а мы родились как мама.
Волк продемонстрировал появившиеся на руке изумрудные плавники, окончательно убеждая старого вора в правдивости сказанных слов.
- И как же тебя зовут... внук?
- Волк, так же как и вас, я помню все, что помнит моя мать. Для меня вы не менее родной человек, чем были для нее.
- Ты...
- Вылитый отец, знаю, - предугадал мысли вора Волк.
- И зачем же ты пришел?
- Попросить на время приютить нас, нам не к кому больше обратить, других родственников у меня нет. Мы надолго не задержимся, обещаю.
- Хорошо, у меня много вопросов к тебе... Волк. Ты останешься здесь только в память о Эльзе, не более.
- Пускай второй снимет капюшон, - потребовал другой вор.
Волк тревожно посмотрел на Амрона.
- Нет, не надо. Верон нас не сдаст - они не балаболки, - сказал Волк старший, замечая нежелание верона демонстрировать всем лицо.
- Он верон?! - удивился самый молодой веснушчатый вор и восторженно воскликнул: - Тогда он спасет Моля! Его дыхание поможет!
- Моль не примет помощи верона - он их ненавидит, - нахмурился Волк.
- Моль умирает, ему все равно, а верон может ему помочь! Мы уже перепробовали все! Его не спасает ни заранда ни другие средства! Верон, спаси нашего друга, век будем благодарны тебе!
Все напряженно смотрели на верона. Согласиться не согласится.
- К какой он принадлежит расе? Он человек? - спросил Амрон.
- Он полукровка наполовину эльф, наполовину человек.
- Хорошо, ведите.
Амрон передал детей начавшей проявлять признаки жизни ариантке. У нее на лице даже появилась подобие улыбки, когда она взглянула на детей. Волка и ариантку повели в жилые комнаты, а Амрона - в медицинский отсек, если грязное помещение в канализации можно так назвать. На кушетке укрытый куртками лежал без сознания полуэльф. Светловолосый парень с острыми ушами был ранен в грудь и метался в бреду. У него был жар. Амрон почувствовал сильный яд. Полукровке осталось недолго, еще пару дней мучений и он умрет. Неудивительно, что заранда не помогла. Яд растений из темных миров не менее эффективен, чем чудодейственное воздействие лекарственных.
- Есть что-нибудь, о чем я должен знать? - поинтересовался Амрон.
- У него есть возлюбленная среди лесных эльфов, - охотно пояснил молодой вор, наивно хлопая глазками с рыжими ресницами.
Принц бросил на него скептический взгляд и сразу же отвернулся, верону было больно на него смотреть из-за рыжих волос, все ему сейчас напоминало о брата.
О возлюбленной он как раз таки Амрон не спрашивал. Ладно, будем действовать на свой страх и риск и надеяться, что полуэльф не обвинит верона во всех смертных грехах.