Аннотация: Если после долгого остутствия Вас потянет в родные края, не стоит торопиться. Прочитайте прежде этот рассказ и будьте готовы к путешествию, что бы не попасть в ситуацию, в которую вляпался главный герой рассказа.
Узкая проселочная дорога, размытая осенними дождями, наконец закончилась, и Андрей вышел на шоссе - совершенно пустынное в этот ранний час. Он взглянул на серебряный Longines, подаренный ему к 30-летию президентом компании - часы со всей определенностью показывали четверть седьмого. Мужчина недовольно поморщился, в очередной раз безнадежно попытался оживить мобильный телефон и удостоверившись, что сеть все еще не доступна, огляделся по сторонам.
Самолет, на который еще предстояло успеть, отправлялся ровно в девять утра по местному времени. У мужчины в запасе было чуть меньше трех часов, что бы добраться до аэропорта и, в качестве противовеса выделенному времени, 50 километров, которые отделяли его от города. Его лоб прорезала неглубокая, слегка асимметричная морщина, а уголки губ трагически опустились, что сразу придало его лицу драматическое выражение суровой задумчивости.
Неприятности начались сегодня с самого раннего утра, когда он, сопровождаемый родственниками, друзьями родственников и друзьями друзей, вышел на остановку встречать оранжевый рейсовый ПАЗик с традиционно дребезжащим салоном, пропахшим бензином. Мужчина привык путешествовать на более комфортабельном транспорте - в столице на платной стоянке возле офиса его ждал собственный тюнингованый Opel Calibra, в поездах он предпочитал СВ, а если уж предстояло лететь, что бывало последнее время не так уж редко, то он всегда брал билет в первый класс.
Сегодняшняя ситуация была ярким исключением - Андрей вырвался из столицы, что бы поприсутствовать на свадьбе двоюродной сестры, которая в свое время так и не решилась уехать из деревни в город, а теперь вот решила окончательно поставить крест на возможности вырваться со временем в иную действительность. Он не осуждал ее - каждый человек, по его мнению, имел право портить себе жизнь, руководствуясь при этом глубиной собственного мазохизма.
Для того, что бы попасть в родную деревню, ему пришлось не только отказаться от первого класса, но и согласиться на сомнительное удовольствие совершить полет на АН-24, комфорт путешествия на котором был сопоставим с удобствами полета на аэроплане братьев Райт образца 1903 года.
Ностальгия, мучившая Андрея уже несколько лет, совершенно пропала, когда он, наконец, добрался до деревни. Сразу же стало ясно, что мобильной связи тут не существует в связи с отсутствием необходимости таковой - население деревни едва достигало трёхсот душ, а по сему его телефон оказался совершенно бесполезной игрушкой. О кабельном телевидении местные жители тоже имели весьма смутное представление. И хотя Андрей не был ярым поклонником телевидения - скорее, наоборот, - но пощелкать каналы перед сном доставляло ему некоторое удовольствие. Отсутствие горячей воды в двухэтажных блочных домах уже не было для него шоком после того, как сестра поведала ему, что они уже две недели обходятся без телефона - где-то оборвало кабель, а где - пока еще не известно.
До деревни мужчина добрался на такси, но обратно предстояло возвращаться общественным транспортом, что его вовсе не радовало. Народ, по большому счету, оказался тут скучный и недалекий, и Андрей в очередной раз порадовался, что вырвался из этого забытого богом местечка в столицу, хотя это было весьма не просто.
На свадьбе он чувствовал себя чертовски популярным, купался в восхищенных взглядах сельских девушек и в лучах собственной значительности. Его столичная аура была, казалось, осязаемой. Дорогой, шитый на заказ, костюм и небрежно приспущенный узел не менее дорого галстука вызывали глухое, но тщательно скрываемое раздражение у деревенских представителей сильной половины человечества. Разумеется, им и в голову не могла придти истинная стоимость одежды Андрея, но он знал, что односельчане считают его "городским" пижоном да изнеженным франтом, и уже за одно это его недолюбливают.
Тем не менее, Андрей скучал даже сильнее, чем если бы находился в полном одиночестве. Конечно, он очаровывал окружающих его девушек улыбкой искушенного дамского угодника (хотя те и без того были от него без ума), никогда не отказывался от предложений потанцевать и даже сказал несколько громких и витиеватых тостов. Но уже спустя час после начала торжества гость стал считать минуты до окончания своего визита.
Утром ни свет, ни заря все семейство, включая молодоженов, вышло провожать "дорогого гостя" на автобус. А тот взял, да и не пришел. Несчастный ПАЗик, который каждое утро с обязательностью раннего петушиного крика останавливался напротив сельсовета ровно в пять-тридцать, по какой-то необъяснимой причине в это утро изменил свой маршрут и просто не появился в деревне, где именно сегодня его ждало непривычно много народу.
Как только стало ясно, что автобус не задерживается, а его вообще не будет, сразу вызвалось несколько добровольцев, изъявивших желание подбросить Андрея до города на тракторе. На миг представив, как он гордо въезжает на стоянку перед аэропортом на МТЗ-80, заляпанном по самую выхлопную трубу соляркой вперемешку с навозом, Андрей вежливо отклонил предложение доброжелателей, и заявил, что пойдет на шоссе ловить попутку. На том и порешили. Прощание было длинным и трогательным - расцеловав всех родственников, Андрей подхватил дипломат и двинулся в сторону шоссе.
И вот теперь он стоял, безрадостно глядя на уходящую вдаль асфальтированную ленту, и тоскливо прислушивался, не раздастся ли в утренней тишине звук приближающегося автомобиля. Резонно рассудив, что 50 километров за 3 часа ему не одолеть, даже если он будет мчаться по шоссе во все лопатки до самого города, однако на месте стоять глупо, он размеренным шагом направился в сторону вожделенного аэропорта.
Взгляд его упал на указатель, который равнодушно информировал о том, что до города 50 километров. Андрей фыркнул, кинул очередной дежурный взгляд на часы и тут услышал долгожданный звук мотора.
Это была потрепанная провинциальной жизнью вишневая шестерка с металлическим багажником на крыше. Андрей приосанился, всем своим видом показывая, что пассажир он очень респектабельный и поднял вверх руку в голосующем жесте, исполненном достоинства...
Машина проехала мимо с оскорбительной скоростью в сорок километров в час. Андрей даже успел рассмотреть одутловатое лицо водителя в роговых очках с глубокими залысинами на неправильной формы черепе. Шофер даже не взглянул на одинокого путника, и машина меланхолично продолжила свой путь к заветному городу. Андрей с легким недоумением воззрился вслед удалявшемуся автомобилю, снова сверился с часами и ускорил шаг.
Следующим автомобилем, который обогнал мужчину, был полуспортивный пятисотый Мерседес с тонированными по самое не могу стеклами. Андрей не видел водителя, но было ясно, что голосующий мужчина произвел на него впечатления не больше, чем окружающий - весьма унылый, кстати - ландшафт.
Время шло. Мимо проносились Фиаты и Форды, Москвичи и Запорожцы. Несколько реже проезжали МАЗы, ГАЗы, ЗИЛы и даже проскочил мимо один грузовой Мерседес. Всех их объединяло одно - полное нежелание замечать расстроенного Андрея с выставленной вперед рукой.
Стрелка часов уже перевалила за семь часов, и горе-путешественник начал всерьез нервничать. Он на миг представил, что будет, если он вопреки ожиданиям все-таки не успеет на самолет. От этой мысли ему стало так нехорошо, что сразу неприятно засосало под ложечкой. Он должен успеть, даже если до аэропорта придется добираться в крестьянской телеге. Андрей с тоской вспомнил, как он безапелляционно отказался от предложения добраться до города на тракторе. Сейчас он был бы весьма кстати. Однако возвращаться в гостеприимное село уже не было времени.
Когда же над картофельным полем, которое простиралось вдоль дороги, поднялось неяркое сентябрьское солнце, а маленькая стрелка дорогого ручного хронометра наступила на отметку 8 часов, он, будучи от природы крайне выдержанным человеком, впал в панику. С отчаянием приговоренного к высшей мере, Андрей бросался прямо на перерез проезжающим автомобилям, тряс какими-то купюрами, едва завидев приближающееся транспортное средство, несколько раз бросался бежать бегом, но все было тщетно - он неотвратимо опаздывал. В его мозгу рождались картины, которые приводили его в ужас. Он совершенно ясно представлял себе, как Очень Важный Человек, встречи с которым он добивался уже несколько недель, сидит в приемной фирмы и нервно постукивает пальцами по колену. Наконец он поднимается и, картинно разведя руками перед сидящей напротив секретаршей, заявляет:
"Ну что ж, дипломатическое время вышло. К сожалению, первый опыт работы с Вашей компанией оказался очень негативный. Нет, перезванивать мне не надо. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. Не беспокойтесь, я найду, где выход. Всего наилучшего!".
У Андрея заболело сердце - чего с ним, собственно, до сегодняшнего дня никогда не случалось, ноги предательски задрожали, и он присел на толстую корягу у обочины. Как, все-таки жестоки бывают люди! Как безразличны они к чужим проблемам, особенно когда у них самих все хорошо и эти самые проблемы не касаются их непосредственно. Неужели по нему не видно, что он просто одинокий путник в заляпанных грязью дорогих ботинках и что он опаздывает в аэропорт, а успеть - это для него вопрос жизни и смерти?
Невольно Андрей представил себе свое возвращение в офис и неизбежный разговор с президентом. Перед его мысленным взором возникло багровое от негодования лицо первого лица компании...
"Разгильдяй! Неудачник! Разве тебе можно было доверить вести переговоры? Да тебе только землю аршином мерить, да и то под контролем! А ну, кругом марш и вперед, на историческую родину!"
А может и правда, плюнуть на все, да и вернуться к истокам, в родную деревню, из которой с таким трудом он вырвался в свое время. Может стоить наплевать на институт, на все сертификаты о повышении квалификации, попроситься обратно в колхоз. Подучиться еще немного и стать каким-нибудь агрономом. Жениться, наконец... Вон, Танька, что сейчас в сельмаге работает до сих пор не замужем, а ведь она по нему с шестого класса сохнет. А какими обожающими глазами она на него на свадьбе глядела!
Возможно, попытками изменить свою судьбу Андрей нарушил божье представление о его, Андреевой жизни, и теперь Господь пытается все вернуть на круги своя. Может быть, у бога было свое видение Места, которое уготовано ему в бизнес-плане, утвержденном в небесной канцелярии на нынешний век, а Андрей себя повел так, что у высочайшей бухгалтерии перестал сходиться дебет с кредитом. Вот и пытается Господь с помощью соответствующего инструментария восстановить Status Qwo, дабы загубив карьеру Андрея, восстановить правильный ход вещей.
Еще несколько раз испытав судьбу, пытаясь поймать машину и окончательно убедившись, что местные автолюбители слыхом не слыхивали о таком социальном явлении, как путешествия автостопом, он перестал тешить себя надеждой успеть в аэропорт вовремя и внезапно успокоился.
Ну не успеет он на самолет, теперь это и ежу понятно. Не сможет он присутствовать на важной встрече (ох, какой же все-таки чертовски важной), не исключено, что он потеряет работу. Ну и ладно. Не в петлю же теперь лезть. В мире есть еще много отраслей и направлений, где Андрей сможет применить свои способности.
Внезапно ожила и запела мобилка, о существовании которой Андрей успел позабыть - он был так погружен в собственные мысли, что не заметил, как вошел в зону действия сети.
- Я слушаю. - Мужчина привычным жестом прижал трубку к уху.
- Доброе утро, Андрей. Я Вас не разбудил?
Голос был очень знакомым. Это был голос Очень Важного Человека, на встречу с которым Андрей безнадежно опоздал.
- Нет, я уже не сплю... - Андрей почувствовал, как в горле пересохло и нервно сглотнул.
- Андрей, я прошу прощения, но, к сожалению, я не смогу сегодня с Вами встретиться. - Очень Важный Человек, казалось, действительно был сильно расстроен.
- А... что-то случилось? ...
- Понимаете, глупейшая ситуация. - Последовала пауза, как будто человеку на другом конце провода было стыдно, - Я опоздал на самолет и поэтому никак не могу быть в столице ко времени, на которое мы с Вами договорились. В лучшем случае завтра...
- Очень жаль. Мы рассчитывали на эту встречу. Соберется весь совет директоров... - Голос Андрея стал твердым - таким, как обычно, когда он разговаривал c деловыми партнерами, голосом уверенного в себе человека.
- Я все понимаю... - Очень Важный Человек глубоко вздохнул, - Андрей, давайте поступим так - позвоните мне в середине недели, и я обещаю встретиться с Вами в удобное для Вас время. И еще - я прочитал контракт. В принципе, есть некоторые замечания, но они носят, пожалуй, только косметический характер. В целом меня все устраивает. Думаю, мы сможем подписать его уже на этой неделе.
- Что ж, хорошо. Давайте так и поступим.
- Еще раз извините.
- Ничего. Я Вас понимаю, поверьте. - Последовала еще одна короткая пауза. Андрей подумал, что можно было бы добавить несколько ободряющих слов, которые дали бы понять, что он ничуть не расстраивается из-за того, что встреча не состоится, но не стал. Пусть все идет своим чередом.
- Спасибо. До свидания. - Голос Очень Важного Человека звучал виновато.
- До свидания...
Андрей спрятал телефон в чехол и, пытаясь привести в порядок мысли, неспешно зашагал по шоссе. Кто бы мог подумать, что даже Очень Важный Человек способен банально опоздать на самолет? Он всегда производил впечатление личности, по желанию которой меняется не только погода, но и времена года. Неисповедимы, однако, пути Господни.
На повороте шоссе мужчину обогнала темно-зеленая Ауди. Подмигнув стопами, она затормозила в десяти метрах впереди него, и из окна выглянул водитель с круглой, как арбуз, и наголо выбритой головой.
- Эй, братишка! Тебя подвезти, что ли? До города еще 30 километров топать, ботинки сотрешь, пока дохромаешь. - Водитель хохотнул, считая шутку весьма удачной. - Давай, садись. Через пять минут будешь дома чай с сушками наворачивать.
Андрей машинально посмотрел на Longines - была одна минута десятого...