Аннотация: Идиоты есть везде, даже в космосе. Иногда они спасают мир.
- О нет! Нет-нет, прошу вас, бесконечно дорогие члены
глубокоуважаемого Совета! Прошу вас, не лишайте меня лицензии Умелого
Космонавта. Пожалуйста!
Мое дело совершенно особенное. Я осмелюсь попросить вас уделить
моему рапорту всего несколько минут вашего драгоценного внимания, и вы
поймете, что моя вина в данном конкретном случае абсолютно почти
отсутствует... Это даже и не совсем рапорт. По ходу дела я буду зачитывать
вам отрывки из своего дневника, а что может более точно воспроизвести
события? Вы видите, насколько правдиво я пытаюсь вам все объяснить. О да,
я постараюсь быть кратким. И пропускать описания.
Было это... А впрочем, у вас в документах все записано. Итак,
я начинаю читать и иногда буду вставлять свои комментарии, чтобы вам было
легче все понять.
"Я жизнерадостно шел по коридору Базы. Все мы когда-нибудь ходим
по коридорам, но вы конечно же знаете, что Умелый Космонавт отличается
от всех других ходящих по коридорам, как оцинкованное ведро отличается от
эмалированного. С ручкой. Да. Я шел по переходу и весело насвистывал один
из своих любимых мотивчиков, ну, вы слышали, я частенько вспоминаю его. По
связи, когда приходит время передавать Базе сводки о действиях патруля
Умелых Космонавтов... Почему вы так волнуетесь? Да-да, поговорим о моем
задании. Значит, шел я, насвистывая, и старался по ходу дела не пропустить
мгновения, когда редуктор моего кислородного баллона выплюнет в меня
очередную порцию воздушной кукурузы... Как и все Умелые Космонавты,
постоянно готовые к любому сверхсложному и совершенно ответственному
заданию, я постоянно и ответственно таскаю на себе кислородные баллоны
неприкосновенного запаса. Ну так, на всякий случай. Вы ведь знаете - у
Умелых Космонавтов боевая обстановка, традиции. Всегда на линии фронта,
на передовой, так сказать. Да и Инструкция N 134628/456-ж гласит о том...
Да-да, я уже перехожу к сути. Хотя я и не понимаю, почему они называются
баллонами неприкосновенного запаса, если все мы пользуемся ими постоянно.
Я просто хотел напомнить, что всем Умелым Космонавтам так положено.
И только Бравые Ветераны Флота могут себе позволить ходить без баллонов.
Ну вообще-то, они ведь и не летают никуда, в отличие от нас. Если только
так - шатаются на своих реактивных автороллах по коридорам Базы, да
рассказывают всякие глупые истории о том, как было в их время. Ну, вы,
конечно же, не раз встречали этих славных парней на своем пути. Да кто же
их не встречал? Наш лазарет-то никогда не пустует. Всем ведь известно,
что коридоры Базы узковаты, а автороллы малость великоваты, особенно на
второй космической при отделении разгонного узла. В общем, хреновато.
Что? Вы нервничаете? Ближе к делу? Так я ведь... Изо всех сил стараюсь.
Хотя я никогда не понимал: зачем таскать баллоны на спине, если в
коридорах Базы воздух?! Ну да ладно, в общем, как бы там ни было,
я приделал к своему баллону специальный редуктор, и он периодически
направляет мне по трубке порцию воздушной кукурузы. Так испытываешь
некоторое облегчение от этих дурацких баллонов - чувствуешь, что таскаешь
их не зря. Они же тяжелые. Да? Вы говорите, я нарушил Распоряжение
N 14367902/3425/е "Об использовании средств индивидуальной защиты в случае
Непредвиденных Обстоятельств"? Я согласен, это достаточно хорошее
распоряжение, просто великолепное даже. В нем рассмотрены абсолютно все
непредвиденные обстоятельства. Даже сверхнормативнонепредвиденные... Но я
не портил мой баллон. Он-то вполне исправен. Просто, кроме кислорода, он
подзаряжает меня и воздушной кукурузой. Я ее, знаете, очень люблю.
Это что, я знавал одного Умелого Космонавта, который был близок
к тому, чтобы перейти в Ветераны Флота. У него уже и авторолл был
свеженький, сверхмощный, из только что разобранного списанного нового
корабля сделанный, из самых лучших сталетитановых дюз... Я сам видел, как
молодые техники ему разбирали. И тут вдруг ему захотелось приделать к
своему баллону трубку для курения. Знаете ли, я как сейчас помню, он
говорил, что обожает привкус крепкого табачного дыма в струе свежего
родникового кислорода. Да-да... Я только хотел сказать, что один раз мы
нашли в дальнем отсеке донышко от его любимого кислородного баллона.
У него там еще надпись была такая: "Все идем в ж...". В жизнь, конечно.
И еще мы нашли большую дыру в обшивке. А техники-то целую неделю перед
этим ругались, что мы, Умелые Космонавты, распустились совсем. Дескать,
воздух воруем себе на склад - его все время не хватает. Сколько бы ни
накачивали - все мало.
Да-да, и самого его мы тоже нашли, несколько позже, патрулируя один
темный райончик, куда обычные космонавты не рискуют залетать. И вот
на одной планетке, куда мы завернули ну только на одну секундочку, так,
совершенно случайно, на нас с ревом и радостным воем прыгнул волосатый
мужик. Нет-нет, как настоящие Умелые Космонавты, мы были готовы, что на
нас прыгнут. Особенно на этой планетке. Но не мужик же... Оказалось, это
наш любитель табачного привкуса обосновался там, сейчас он обладатель
самого большого в истории Вселенной гарема. Там ведь исключительно женская
планета. К тому моменту, когда мы туда завернули, нет-нет, не на огонек,
просто производственная необходимость, он уже достаточно близко
познакомился с 1/37 частью своих наложниц. И остальные терпеливо и кротко
стояли в очереди. Ждали. А он уже рвался обратно. Жутко рвался. С утробным
воем. Но мы его не пустили на корабль. Вы спрашиваете, почему? Но это же
элементарно. Предписание 1/289756-785 гласит: "... любой Умелый Космонавт
обязан иметь при себе кислородный баллон... На всякий случай". А у него
баллона не было. Точно. Я сам проверил. Вот мы его и оставили. Но мы ему
помогли. Нет-нет, мы честные космонавты, мы не могли бросить своего
товарища в беде - мы ему уменьшили очередь ровно в два раза. Ну, может
быть, даже на две трети. Я думаю, дальше он справится... Крепкий парень.
Да-да, я стараюсь говорить как можно ближе к делу... Вы же сами меня
сбиваете. Я всего лишь хотел сказать, что поглощать воздушную
кукурузу - это не самая плохая привычка... Да-да, продолжаю.
Ну и вот, значит, шел я по коридору. Шел себе так спокойно. Никого
не трогал. Никому не был нужен. Просто гулял. И вдруг рев позади меня. Я
сначала думал - розочки, гвоздички, авторолл жарит. Ветеран какой-нибудь
озверел. Ща искалечит, а потом будет рассказывать басни об ушедших днях.
Но нет: клубы пыли, визг... Это конечно была "Формула-I", ой, извините,
ваша секретарша, я хотел сказать. Простите, мы все её так называем. Она у
вас такая исполнительная. Я же не виноват, что она носится по коридорам
со скоростью джамп-крейсера. Как ей это удается без авторолла?! Кстати,
она совершенно не умеет тормозить... Официально заявляю. Я не раз замечал,
что ее любимый способ торможения называется "шмяк об какую-нибудь стенку".
Как приличный и галантный Умелый Космонавт (а я ведь джентельмен)
я быстро отошел в сторону, поглощая очередную, удвоенную порцию воздушной
кукурузы (кажется у моего баллона был стресс). И просигналил ей, что
впереди поворот. Я ведь вел себя корректно, несмотря на то, что
недолюбливаю ее. Почему? Она вечно посылает меня куда-нибудь... Это моя
обязанность? Серьезно? Работа такая? А я-то всегда считал, что главная
обязанность Умелого Космонавта - знать все инструкции и ходить по
коридорам Базы с кислородным баллоном. Ну ладно.
Значит, я ей просигналил... Она же, видно, что-то не поняла в моих
сигналах. Она не только не умеет тормозить, она еще пренебрегает
правилами дорожного движения. Я ей показал специфическую комбинацию из
трех пальцев, гласящую о том, что дальше пролететь невозможно. Но она
все равно не поняла. Или не поверила. Мгновением позже я проглотил
утроенную порцию кукурузы вместе с противным скрежетом, писком, хрустом,
воем и грохотом. Далее прозвучал одиночный душераздирающий вопль, потом
База содрогнулась. И вся эта кутерьма завершилась спадающим гневным
пронзительным визгом - это "Формула-1" убедилась, что коридор
действительно закончился в означенном мною месте.
Когда клубы пыли осели - я чихнул, помогая им побыстрее разползтись
в разные стороны (ну разве я не душка?!) - я увидел ее. А она меня. Фары,
простите, глаза "Формулы-I" загорелись хищным служебным блеском. Она
выползла из-под груды обломков и поднялась на ноги, торжествующе глядя
мне прямо в глаза. Ее рот разползся в победоносной усмешке. От волнения
мой баллон... Что? Нет, я хочу сказать, я просто подавился кукурузой...
Нельзя же так пугать больного человека. Почти пенсионера. Почти инвалида.
Почти...
Она резво подъехала ко мне, не отрывая взора от меня всего. Потом,
по-видимому, что-то перемкнуло у нее в служебных контурах, и она, подняв
палец вперед, начала медленно извиваться, словно гипнотизируя меня.
Ей-богу, я ее совершенно не передразнивал, просто она стояла и извивалась,
как змея, и я поневоле начал вместе с ней. Потом она придвинулась вплотную
и прошипела уничтожающе:
- Вилкинс?!
Я вздрогнул. Это был приговор. Вообще-то от природы у меня совсем
другая фамилия. Она не очень благозвучна и поэтому я не люблю произносить
ее вслух. Вот я и взял псевдоним. Вилкинс. Отлично звучит!
Итак, она прошипела:
- Вилкинс?!
Это означало, что несмотря на глобальные повреждения, полученные при
торможении, она меня узнала. Но лучше было и мне самому убедиться, что все
в порядке.
Я судорожно сглотнул очередную порцию кукурузы. Что? Вы устали
слушать про кукурузу? Хорошо. Я ведь только стараюсь рассказать вам, как
я волновался, предвкушая новое задание. Значит, я ее сглотнул и... И все.
Надо было убедиться, что она права. Я осторожно посмотрел вниз. Там были
знакомые заляпаные ботинки... Чуть выше - родные штаны и комбинезон.
Действительно, это все принадлежало Вилкинсу. Я был абсолютно уверен
в этом. И даже нашивка на рукаве гласила - "Умелый Космонавт Вилкинс". Все
точно по Рекомендации N 154/906. Так что можно было быть полностью
уверенным, что одежда его. Кого? Да Вилкинса конечно! А я? Я был в ней.
Значит, я и есть Вилкинс! Сделав это очень сложное и мудрое логическое
заключение, я проглотил очередную порцию... гм-м-м, пардон, и радостно
улыбнулся ей. Теперь я был уверен, что Вилкинс - это действительно я.
А я - это он. В силу транзитивности объектов, согласно корреляционной
логике событий. Я смело сказал ей:
- Вроде так!
Она злобно стрельнула зрачками на мою нашивку и снова уставилась мне
в глаза. Я почувствовал себя нехорошо. Она молчала, разглядывая меня. И
чего-то ждала. Я молчал тоже, не зная, что ей еще от меня нужно. Я ведь
ответил на вопрос. Всегда чувствуешь себя неловко, когда вот так в упор на
тебя смотрят. Я же не виноват в том, что я не виноват. Даже если кому-то
кажется, что я виноват в том, в чем я не виноват. Наконец я решил немножко
ускорить наше свидание; мало ли кто может меня тут увидеть с ней вдвоем,
что потом подумают:
- Умелый Космонавт Вилкинс перед вами. По-моему.
Она продолжала уничтожающе таращиться на меня. Потом прошипела:
- Почему вы так долго думаете? Вы что, неуверены?
- Теперь уверен! - бодро отрапортовал я.
Неожиданно ее прорвало.
- У меня масса дел! У меня гора вылетов, отлетов и улетов! Куча накладок,
подкладок и откладок! Все вверх ногами и накося! А вы думаете...
- Я не думаю, - столь же браво отрапортовал я. - Умелый Космонавт должен
делать. Думает Совет...
- Заткнитесь, когда вы не уверены, что я вас не спрашиваю! - Злобно
выплюнула она. - Вы готовы?
- Так точно!
- Быстро в Большой Зал Заседаний, там вас ожидает Совет, вы назначены
в ответственную миссию на Эльдобаран. А мы тут с вами полчаса элементарный
вопрос решить не получается! Бегом шагом марш!
Я развернулся и побежал в Большой Зал. Как настоящий Умелый
Космонавт, я всегда готов к непредвиденным обстоятельствам. Мне
чего? - хоть Эльдо, хоть Бульдо, хоть Баран, хоть Помидор - лишь бы
компания подходящая.
Ну вы же помните тот день, это же было совсем недавно. Я так быстро
прибежал, я просто обожаю новые задания, я примчался на крыльях будущих
побед, даже не все члены Совета успели проснуться, когда я замер по стойке
смирно и отрапортовал:
- Умелый Космонавт Вилкинс на предполетный инструктаж явился! (Задыхаясь
от быстрого бега, на ходу при этом прогла...)
Эта сцена и сейчас у меня перед глазами.
- Отлично! Отлично! Отлично, - (после нескольких попыток председатель
комиссии наконец встал из-за стола). - Ложкинс.
- Вилкинс! - Рявкнул я потихонечку. (Лучше проявить усердие. Старик вечно
путает меня с кем-то другим. Наверное, мы похожи...)
- Отлично, Тарелкинс, - он похлопал меня по плечу. - Пойдете на
Эльдобаран, - Он таинственно подмигнул мне. - Задание сложное. Значит, вы
и еще один. Такой же Умелый. Я знаю, вы справитесь. Совет верит в вас.
Верит и надеется на ваш опыт и личное мужество, как командира экипажа.
- Какое задание? - Жизнерадостно завопил я.
- Срочно найдите их там и скажите, что мы ничего против не имеем.
- Против чего?
- Против - ничего!
- Так точно! Понял! - Еще громче завопил я. (Старый лис любит, чтобы все
выполнялось беспрекословно.) - Разрешите вопрос?
- Валяйте, Кружкинс.
(Хм, возможно, есть еще кто-то, на кого я похож).
- Кого найти?
- Ну их... этих... как их... во слово то... эльдобаранов...
- Ясно!
- Правда, нам пока неизвестно, как они выглядят, строго говоря, их еще
никто никогда не видел, но тем не менее отдельные Умелые Космонавты,
возвращаясь со сложных заданий мимо это ну-у... вы понимаете, докладывали.
Такое докладывали... Всякое докладывали. От нас, в общем, не скроешь.
Совет почти не дремлет! Так что вы обязательно должны их найти!
- Будет сделано! - Еще яростнее рявкнул я. (Старик остался доволен. С ним
просто приятно иметь дело - настоящий Командор, старый боевой конь.)
- Давайте-ка на турник, Мясорубкинс, задание - заданием, но ничего не могу
тут для вас сделать. Надо проверить вашу подготовку, сами
знаете - бюрократия. Волокита. Бумажная канитель. Так что придется вам
отвечать по всей строгости.
- Впрочем, - (он быстро обернулся к жизнерадостно, по-деловому, храпящим
членам Совета,) - разрешаю вам снять баллон, пока никто не видит, - он
подмигнул мне. - Вы мой старый друг, Мискинс, ради вас я иду на нарушения
Упомянания N980-678/3ф.
- А маску снять тоже можно? - Подозрительно спросил я. Не люблю я этих
поблажек бравым орлам.
Он на секунду задумался, внимательно изучая ножки одной молоденькой
и с виду очень строгой специалистки по вопросам переформирования баланса
открывания - так гласила табличка на столе перед ней... В общем, старик
как-то сразу сник. Правда, каюсь, я тоже люблю посмотреть на ее ножки...
Жаль, что меня так быстро каждый раз отправляют на задания. Особенно
приятно посмотреть, когда у нее туфельки на высоких тонких каблучках, как
сейчас... Что? Почему вы так разволновались? Да нет, конечно же это не мое
дело. И вообще я рассказываю о другом. Да-да. Просто я хотел очень кратко
сказать, что когда-нибудь возможно я попаду в Совет, как человек
с огромным опытом. Я же вижу, что левое кресло от нее все время занято, а
правое периодически становится свободно. И те, кто по левую руку от
нее - все время спят. А те, кто по правую - нет. Сидят и смотрят на ее
ножки... Переформирование баланса открывания - это весьма серьезная
задача, ее должны решать лучшие... Да-да! Уже о деле.
Значит, он впал в раздумье. Я подождал немного, потом решил напомнить
ему о себе - все же задание у меня было невероятно сложное и не терпящее
ни малейшего промедления. Как командир патруля Умелых Космонавтов я
чувствовал свою ответственность за каждый этап операции. Поэтому я
деликатно развернул редуктор, и мой баллон с хрустом выстрелил очередной
порцией гм-м... ну вы понимаете... прямо ему в затылок. Это постепенно
привело моего командира в состояние полного боевого равновесия.
Покачнувшись, он повернулся ко мне.
Еще несколько секунд в его глазах отражались каблучки, затем он
изрек:
- Нет Гайкинс, маску снимать запрещаю. Это уже верх наглости с вашей
стороны, - неожиданно он сник, и слеза побежала по щеке. - Ну вы же
понимаете.
- Так точно! - (Не люблю я этого турника, он уже три раза проламывался
подо мной, и каждый раз я верил, что на этом мучения всех Умелых
Космонавтов закончатся. А значит я страдал не зря. Но каждый раз его
склеивали снова канцелярским клеем. Указание N 980-678/3ф обязывает...)
Я выполнил все положенные инструкцией процедуры и слез обратно. На
этот раз у турника был разгрузочный день, он не жаждал крови. Коррида не
состоялась.
- Готов! - Поднял голову один из лысых, что сидел по левую сторону от
красивых ножек и с грохотом уронил себя обратно об стол.
- Точно готов! - Утер слезу Командор. - Сокол! Слава нашего флота!
Гордость... Краса... Зубодробилкинс, я горжусь вами! Ну а теперь о вашем
напарнике...
- Да? - Осторожно осведомился я. (Что-то его тон стал больно ласковым для
такого старого, насмерть отмороженного космическими ветрами волка.)
Красивые ножки сочувствующе вздохнули из под стола.
(Дремучий хрен увел глаза куда-то в мутный потолок, усеянный отпечатками
хабариков и Бравых Ветеранов, и глубокомысленно твердо изрек:)
- С вами пойдет Штриденшкрумер.
- Ха! - Простонал я. - Армагедец!
Этот старый импотент ждет - не дождется, когда станет ветераном. Он
уже который год разбирает все корабли, на которых летает. Да еще как
разбирает! Прямо в полете. Сначала думали, что это он на авторолл копит.
Даже на день Юного Умелого Космонавта подарили ему от лица Запасного
Главного командования списанный крейсер, совсем новенький, только что
с завода. И что вы думаете? Это не помогло! Да он же просто коллекционер!
Не люблю я эту творческую интеллигенцию, всегда у меня с ней проблемы.
Хотя не только у меня. Однажды этот филателист разобрал двигатель корабля,
на котором они вместе с Трранспилллером совершали патрульный полет. В
результате, когда пришло время тормозить - тормозить-то было и нечем.
Командир патруля Трранспилллер сошел с ума, пытаясь понять, куда же хитрый
Штриден подевал дюзы во время джамп-перехода. Уж как Транс рычал. Грозился
порвать Штридена, как "Тузик половичок". Ничего не помогло.
Трранспилллер теперь... Вы ведь помните беднягу Трансика? Он потом
целый год бродил по коридорам Базы в поисках своего любимого закопченого
дизельгенератора и нападал на всех с криками: "Тормози! Тормози!" Ему еще
присвоили досрочно почетное звание Ветерана, но и это не помогло.
Таков вот Штриденшкрумер. Я летал с этим нумизматом только один
раз. Во избежание неприятностей сразу же после старта я привязал его
стальным тросом к креслу. Так знаете, что он сделал? Пока я отдыхал,
разглядывая сквозь прицел лазерного орудия главного калибра пляжик на
одной чудной планетке, он умудрился стащить трос, которым я его привязал,
кресло, несколько иллюминаторов и рубку управления. Я в тот раз схватил
сильнейший космический насморк - такой сквозняк на полном ходу из
незакрытых окон. Да еще после возвращения на Базу он подал рапорт, в
котором обвинил меня в неприкрытом расизме и мазохизме по отношению
к старой заслуженной гвардии. Ему дали отпуск по семейным обстоятельствам,
а я с трудом выкрутился - помиловали исключительно по причине простуды,
безгрешного послужного списка и справки от трудового коллектива о желании
взять меня на поруки. Спасибо профсоюзу, живи он долгие годы.
- Мы дадим вам самый новый корабль! - Напыщено изрек заместитель
командира по снабжению обеспечения поставок оборудованием, пересаживаясь
в правое от молоденькой специалистки кресло. Красивые ножки на высоких
каблучках опять сочувствующе вздохнули: то ли ему, то ли мне.
- Какой? - Вяло, только для порядка поинтересовался я. (Не хотелось их
расстраивать. Такие милые люди. Хотя и отъявленные Бюрократы.
Штриденшкрумер все равно все с корабля свинтит. Надо будет запереть его
в ракетном сопле при старте).
- Мы дадим вам "Равенство - Сникерс / Дисперсия", - нежно промурлыкал
зам.по СОПО, при этом его толстые пальчики устремились куда-то в недра
стола, с другой стороны которого наблюдались стройные ножки.
- Может быть лучше "Умножение + Баунти ? Нравственность"? - Бархатно
пропела обладательница высоких каблучков и рук зама по СОПО, устремляя
свой влажный взор куда-то вдаль, за неведомые горизонты.
(У+Б?Н - "Умножение + Баунти ? Нравственность?" - совсем новый
корабль, я точно знаю. С него еще никто ничего не успел свинтить. Ни один
ветеран. Он и летал-то только один раз - когда у высшего начальства
недавно был пикничок на природе. Ура! Да с таким кораблем... Сделаю из
Штриденшкрумера тягу управления и... Мы еще успеем завернуть посмотреть
как там дела у нашего ветерана на женской планетке. А может сиониста
Шкрумера там оставить? Вдвоем им будет веселее. Я злорадно ухмыльнулся.)
Потом с уважением посмотрел на молодую специалистку по вопросам
переформирования баланса. Конечно я бы поменял всю эту планетку с нашим
доблестным недоветераном на ее ножки, но ведь пока не заснул зам.по
СОПО... Ну да ладно, рассмотрим решение этой проблемы попозже.
(Наш старый боевой конь, он же Командор, похоже, испытывал те же
самые трудности.)
- Так, так, так, где же моя секретарша?! - Неожиданно прокричал
он. - Почему ее нет здесь? Вы ведь знаете, что я не могу без нее нормально
функционировать. Я без нее как без рук! - Он ткнул кнопку вызова. Сирена
боевой тревоги загудела по всем коридорам, напоминая расслабившимся после
ночной вахты, что здесь не парк отдыха. Здесь вообще вам не тут.
Вот странно, а я-то сам как раз при его секретарше не могу нормально
функционировать. Ну, да-да, это не имеет отношения к делу. Да и вообще:
слово Командора - закон для подчиненного. Члены Совета вяло проснулись,
когда подвывая на высшей передаче и с трудом вписываясь в повороты, что
само по себе было уже невиданным геройством, "Формула-I" влетела в зал
заседаний. Но на второй подвиг ее, конечно, не хватило. Тем более, что я
предупредительно отступил в сторону, дабы не мешать ее повышенной деловой
активности. Секретарша, слабо пискнув, затормозила об турник, совершив
несколько грациозных кульбитов вокруг перекладины и повиснув головой
вниз. (Из нее тоже получился бы Умелый Космонавт, надо только баллон ей
найти потяжелее, размером с дюзу. Чугуниевый.)
- Дорогая! - Заботливо произнес Командор. - Вы не смогли бы
поприветствовать почтенное собрание другой стороной своего интерфейса?
Она попыталась кивнуть, и это имело душераздирающий эффект. Турник
не выдержал тяжести служебного аппарата и сломался в четвертый раз, она
со звоном грохнулась об пол всеми своими колесиками, карандашиками,
блокнотиками, телефончиками, справочниками и тем, что у нее еще кроме
этого было. Однако же, для турника встреча с ней имела более глобальные
последствия, чем для нее - с ним. Через минуту "Формула-I" уже внимательно
слушала горячую речь командора, что-то преданно чирикая в одном из своих
блокнотиков.
- Отдайте ему Бодибилдинга, лучший из имеющихся в нашем распоряжении
кораблей и что-то еще... еще..., - он задумчиво наморщил лоб, для
вдохновения поглядев на высокие каблучки. Каблучки были сильно
заняты. - Ах да! Самую лучшую вычислительную машину. Самую-самую лучшую.
Секретарша понимающе кивнула.
- Командировку?
- Да-да, конечно, разумеется выдайте ему необходимые служебные бумаги,
с нашей самой большой и самой фиолетовой печатью, сроком на десять дней,
до этого... ну вот, опять... чтоб его...
- Сальдосклероза! - Слабо прошептал зам.по СОПО, ненадолго оживляясь.
- Да-да, спасибо, я помню, Фигульдопарадонтоза, и выдайте ему продпутевые
деньги на семь суток, нет на восемь.
- Почему на восемь? - Не удержался я.
(Старый лис любит сэкономить на своих орлах.) Он хитро покосился
на меня:
- Чтобы не было разногласий, недомолвок и недопонимания с экипажем,
зачитываю Разъяснение N 409/987-12: "Продпутевые деньги выдаются на весь
период следования с целью моральной поддержки экипажа в период выполнения
задания. Вы, Самогонкинс, получаете восемь дней на путь туда и обратно и,
следовательно, двое суток на выполнение задания. Так что База честно
оплатила вам всю командировку.
- А как же там?
- За счет гостеприимства местных жителей! Ясно?
- Так точно!
- Превосходно! - Он обернулся к секретарше снова. - Бегите готовьте
необходимое оборудование, оформляйте документы, мы должны их отправить
не позднее..., - (Он почесал затылок. И еще раз почесал.) - А то как-то
непристойно... Да, и заодно, милочка, пришлите нам пожалуйста
Ржавенбумера.
Она еще раз кивнула ему с немым восторгом в глазах, затем, уже
включая сирены и зажигая служебные огни, быстро глянула на меня, окатив
волной испепеляющего канцелярского презрения. Развеялись клубы пыли,
грохот затих вдали, она уехала.
(Командор устало зевнул, найдя во мне единственного собеседника, так
как все остальные уже мирно и ответственно спали, кроме красивых ножек
и зама по СОПО, но они-то как раз были пока еще заняты.)
- Ну и сложная работа! - пробормотал Командор. - Чертовски нервная! А еще
надо Трубентрахера на турник... этого... проверять...
Я покосился на руины. Мазохисту Шкрумеру придется нелегко - на таком
больничном аппарате выполнить все положения Указания N 980-678/3ф будет
непросто.
(Прошло еще несколько минут ожидания, втечение которых я развлекался,
глотая... За это время заснул измученный зам по СОПО, и внимание
командора, отправившего свою секретаршу на очередное боевое задание и
сэкономившего двухдневное довольствие от нашей со Штриденом командировки,
полностью переключилось на красивые ножки. Он быстро ходил перед столом,
взволнованно размахивая своим старым, дырявым и пустым кислородным
баллоном из жеваного картона, горячо рассказывая что-то про
извращенцев-чудовищ и мутантов-пиратов, про хитрые астероиды, седых
ветеранов (чьи отпечатки обильно украшали потолок). Он рассказывал про
коварный звездный газ, что расплодился в последнее время везде, где только
нельзя, и не дает прохода честным космонавтам, про самое главное сцепление
и бесперебойную подачу топлива, и сочувствующие вздохи теперь раздавались
в три раза чаще.
Потом его блестящий монолог был нагло нарушен четким печатно-строевым
шагом. Прогрохотав по металлическим плитам коридоров, в зал заседаний
вошел без пяти минут ветеран Штриденшкрумер и четко по форме доложил:
- Умелый Космонавт Штриденшкрумер для получения нового оперативного
задания прибыл!
(Ох уж не люблю я этих показных службистов. Карманы его при этом
подозрительно оттопыривались.)
- Хорошо, голубчик, хорошо, - ласково пропел Командор. - Все инструкции
получите у Балалайкинса, он идет на задание старшим. А сейчас давайте-ка
на турник.
Лицо Штриденшкрумера болезненно перекосилось. Но когда он повернулся
к турнику, его разбил паралич. Он схватился за сердце, да так и застыл,
и при этом из какого-то маленького, совершенно незаметного на первый
взгляд кармашка выпала ручка от клозета с длинной-предлинной цепочкой.
- Но как же, ... а?
- Указание N 980-678/3ф гласит..., - мстительно-гробовым заунывным голосом
продекламировал я.
- Точно-точно. Бронебойкинс говорит совершенно правильно. Ради вас,
Комбидрессинг, мы не можем отменять всеобщие правила. Вы же знаете - раз
сделаешь уступку, тут же начнется всеобщий разброд. Брожение умов.
Шатания. Анархия. Дроулевское движение. Дисперсия и интерференция. Полная
интоксикация. Неподчинение Совету. Будет поставлена под угрозу сама
великая идея существования Базы. Это просто бунт! Да вас же расстрелять
нужно. Нет-нет, Вуменбабахер, полезайте...
Штриден обреченно вздохнул и собрался лезть на турник.
- Мой Командир! - Радостно проорал я. - Давайте позволим ему снять баллон!
- Отлично, Пулеметкинс! Вы всегда были моей опорой! - Командор
поощрительно улыбнулся.
Штриденшкрумер тоже выдавил из себя улыбку, не чувствуя подвоха. Он
снял баллон и потянулся руками к креплениям маски.
- А это уже верх наглости, не так ли? - Столь же жизнерадостно проорал я.
- Конечно-конечно, Пробкинс, вы просто-таки созданы для бюрократической
работы. А вы, Бубендрюкер, полезайте-ка побыстрее на турник. Мы и так
из-за ваших глупостей срываем ответственное задание.
Старый мерин Штриденшкрумер совершил переворот и повис, зацепившись
шлангом от мирно стоящего на полу баллона за сломаный турник. Попытался
дернуться, но хитрый шланг затянулся при этом еще прочнее. Штриден
совершил несколько эволюций, пытаясь выбраться, шланг отреагировал на это
не менее жизнерадостно. Тогда он просто застыл, слабо подергивая
агонизирующими холодеющими конечностями.
- Отправляйте их поскорее, - неожиданно проснулся зам. по СОПО,
мечтательно глядя на свою соседку. - Они готовы?
- Он готов? - Повернулся ко мне Командор, до того с недоверием наблюдавший
за миграциями Штриденшкрумера на шланге и шипением недовольного баллона.
- Готов! - Мстительно ответил я, трогая уже почти не дергающуюся
конечность.
- Отлично, Наливайкинс. Забирайте его и отправляйтесь на стартовую
площадку. Я уверен, что моя секретарша уже все для вас подготовила.
Вот так, бесконечно дорогие члены многоуважаемого Совета мы со старым
болваном Штриденшкрумером и получили то самое задание, что имело столь
глобальные последствия в локальном масштабе одной звездной системы.
Я сдернул его с турника за шланг и потащил за собой на космодром. Он
не подавал признаков жизни до тех пор, пока я не начал таскать его
от одного корабля к другому в поисках "Формулы-I". Тут он начал тяжело
постанывать, видимо понимая, что делать ему здесь нечего - каждое новое
летательное приспособление, будь то крейсер, небольшой катер или даже
совсем маленькое реактивное корытце, все добросовестно разбиралось
ветеранами. Наконец я увидел нашу провожатую.
Штриденшкрумер на миг приоткрыл глаза, чтобы осмотреть корабль, на
котором нам предстояло выполнять свое необыкновенно ответственное задание,
да тут же их в ужасе и закрыл.
- "Реактивная , Кляча !! Пегая", - прохрипел он, теряя сознание. Еще бы.
Отсюда он свинтил все что можно еще лет пятьдесят назад, сразу после того,
как окончил школу курсантов. Некоторые отсутствующие иллюминаторы сейчас
под руководством этой мегеры спешно замазывались цементом, дабы придать
кораблю парадный вид.
- Это самый новый корабль??? - Заорал я, потрясая Штриденшкрумером на
резиновом шланге, как на веревочке. - Да вы что?? Над ветераном
издеваться?! - (Тут, надо сказать, он очень неплохо мне подыгрывал, резво
перебирая в воздухе своими кривыми ножками).
- Старт через пятнадцать минут, - язвительно сообщила мне эта змеюка.
И мстительно добавила: - Сейчас только приварят двигатель - и можете
отправляться.
Изо всех щелей корабля шел густой сизый дым. Я потянул воздух носом.
Такое впечатление, что на камбузе жарили резиновые тапочки 58-го размера.
Нет, даже 59-го.
- А это? - Махнул я вяло подергивающимся Штриденшкрумером на клубы
дыма. - Что это?!
- Ведутся самые последние работы по подготовке боевого патрульного корабля
к старту и финишу, - торжественно объявила она.
(Я закинул старого инфарктника Штриденшкрумера в кабину подъемника и,
улучив момент, когда клубы дыма спустились к нам, развернул редуктор
и выстрелил кукурузой ей в глаз.
Все-таки приятно иметь такую вещь, как спецредуктор, при себе.
Раздался жуткий визг, но мы слушали его сладкие, ласкающие душу переливы
уже сверху, залезая через шлюз внутрь корабля.)
Запах жареных резиновых калош валил с ног наповал. Я устоял только
по причине психологического тренинга, который проходил за четыре дня
до этого (попросту говоря, просто заткнул у себя все отверстия и перешел
на автономное дыхание). Тут Штриденшкрумер заворочался на полу, пытаясь
подползти поближе к шлюзу, чтобы немножко подышать, потому что я
продолжал крепко и заботливо сжимать шланг его кислородного баллона.
Я несколько раз чихнул и увидел перед собой рубку. Два волосатых механика,
только что сбежавших из зоопарка, приваривали к полу вычислительную
машину. Это была отличная машина. Точно - вот и Штриденшкрумер тоже
оживился, увидев ее, и даже слабо дернулся подползти поближе, да только
шланг его не пускал. Это хорошо, что заросшие образины приваривают ее
к полу.
- Эй! - На всякий случай проорал я. - А двигатель уже приварили?
- А двигатель и так постоит, - спокойно ответил один. - Он тяжелый, с ним
ничего не случится.
- А в невесомости?!
- А в невесомости, - уничтожающе добавил он, прикуривая от сварочного
аппарата (во все стороны летели голубые искры), - двигатель ничего не
весит. Знать надо такие вещи! Посадите его на клей и нечего сварочную
технику даром гробить. И вообще, этот двигатель все равно уже три раза
замом по СОПО с баланса списан в расход. А вот машинка-то вычисляльная
как бы и совсем новая. Поэтому и привариваем - инструкция. Кстати, собрана
она по новой прогрессивной схеме, без блока питания, так что описание
прилагается.
- Стойте! - Заорал я, но они уже свернули свои кабелюки и деловито
потянулись наружу, легко и невинно покачиваясь на ветру. В салоне остались
сиротливо позвякивать несколько пустых бутылок. Я рванулся за ними, но
в дверном проеме замаячила тень с перевязанным глазом.
- Подпишите документы!!! - Злобно прошипела тень. - Подпишите документы,
что вы полностью осознаете свою отвественность перед Базой за выполнение
задания, отказываетесь от всех привилегий и пенсий, и готовы предстать
перед военно-полевым судом, который немедленно расстреляет вас по
собственному желанию.
- Внимание, экипаж!!! - Глядя на часы заорал я так, что на космодроме
несколько ветеранов попадало со своих новеньких списанных крейсеров. - Мы
не укладываемся в отведенный нам график старта! Срочно принять экстренные
меры!!! Боевая готовность к аварийному пуску!
- Есть! - Весело завопил Штриденшкрумер, закатывая глаза и развинчивая
что-то в пульте. Он тоже не любил "Формулу-I", она не позволяла ему
стянуть новенькое оборудование, стоявшее на балансе штаба.
- Подпишите документы!!!! - заверещала гидра так, что вслед за ветеранами
завалились набок и их корабли. - Вас срочно нужно расстрелять! Еще
до начала выполнения операции! У меня инструкция! Мне нужно вниз!!!
- Экипаж, десятисекундная готовность! Умелый Космонавт Штриденшкрумер
назначается босс-пилотом на время старта!
- Подпишите документы!!!
Я медленно взял из ее рук бланк командировки, многочисленные
инструкции, обязательство о неразглашении всяких тайн, тех, что мы знали,
и тех, что мы никогда не узнаем, и внимательно стал читать. Потом поставил
везде свою четкую роспись и быстро захлопнул люк:
- Старт!
Штриденшкрумер весело нажал на большой рычаг. Что-то громко заурчало
в недрах "Клячи", бодро пахнуло дымком, затем глухо бухнуло в пол - это
подпрыгнул стартовый двигатель. Следом за ним подпрыгнул и сам корабль.
Я успел заметить в иллюминатор, как в клубах огня и дыма мелькнули
карандашики, ручечки, блокнотики...
Эх, ромашки-васильки... Не успела она выполнить все положения
инструкции N 001/ХА-ХА-ЕК "О мерах по спасению собственной жизни при
старте корабля". Ну кто же в этом виноват, кроме нее самой? Тщательнее
надо учить уставы. Какая геройская смерть на боевом посту. Мы всегда
будем помнить о ней, как о добром друге, делавшем нашу жизнь более
полной и глубокой.
Что вы говорите? Она жива? Лечится от заикания? Мы несем
отвественность за порчу инвентаря? Да как же... Но мы же... Она же...
Сама же! Мы стартовали четко по инструкции - у нас было совершенно
неотложное задание. Мы не могли позволить себе ни малейшей задержки. Под
угрозой была судьба всей земной цивилизации!
Когда я повернулся обратно, ни одного обзорного экрана в ходовой
рубке уже не было. Штриденшкрумер смущенно покраснел.
- Рядовой Штриденшкрумер! - Громко скомандовал я. - Отставить быть
босс-пилотом. Управление кораблем переходит к командиру. Вы назначаетесь
дежурным по шлюзовой камере. У нас большие проблемы. Просто огромные
проблемы. Космическая ржавчина проникла на корабль и угрожает
боеспособности всего флота. Мы не может в таком виде предстать перед иным
разумом. Вам поручена ответственная миссия по спасению престижа Земли
и всей человеческой цивилизации. Вот вам напильник - надо сточить пол
и стены на пять сантиметров. Исполнить и доложить по форме!
Я был вполне доволен собой. Следующие несколько дней полета прошли
очень спокойно, мне не хватало только привычного вида звезд на обзорных
экранах, ведь я так и не смог найти куда же этот микроцефал запихнул
наше оборудование. Пришлось управлять кораблем, временами высовывая голову
в иллюминатор, чтобы оценить направление полета. Но это было просто
великолепно. Тем более что на вторые сутки я привык к методичному лязгу
напильника в шлюзе и жуткому вою Штриденшкрумера. Представляю, какой он
напишет рапорт, когда вернется. Но сейчас он обязан подчиниться - я
командир. А иначе выведу в космос, поставлю к стенке у какого-нибудь
старого мусорного астероида и расстреляю из всех орудий за буйно
регрессирующую дегенерацию.
Все шло хорошо, пока на четвертые сутки не затих неожиданно
Штриденшкрумер. Некоторое время я старательно напрягал мозги пытаясь
понять, что бы это значило. Но там так ничего и не напряглось. Тогда я
решил посмотреть. Это было великолепное зрелище. Как вы думаете, что он
там делал? Дышите глубже, вы все равно не догадаетесь. Он стоял там и
мерз. Этому вислоухому жирафу было действительно очень холодно. И знаете
почему? Видимо он не мог нормально жить, чтобы не стащить чего-нибудь.
Первое время он крепился, выполняя данное ему мною ответственное задание,
а затем не выдержал. Поэтому сначала он стащил всю металлическую пыль,
что ему удалось настругать за три рабочих дня. Потом он утянул мой
напильник, но это конечно же был не тот уровень для такого великого
мастера. И тут он умыкнул единственное, что было ему доступно - выходной
шлюз вместе с наружной дверью. А я, увлеченный стоящей перед нами
исполинской задачей, пропустил тот исторический момент. Но ему и этого
было мало. У таких всегда чешутся руки. Даже было и не важно - что он там
еще мог упереть, главное было заниматься своим любимым делом. И он стянул
сам у себя кислородный баллон, а затем и скафандр.
Конечно же бедняге было холодно. Он дрожал так, что нос корабля начал
вибрировать. Эта тряска могла сбить нас с верного курса. Я испугался за
нашу великую миссию, рванулся к иллюминатору и выглянул наружу. Нет, на
наше счастье, Эльдобаран был попрежнему впереди. Тогда я вернулся обратно
к переходному отсеку и постучал в стекло. Вибрации Штриденшкрумера еще
усилились. Кажется у него начиналось кислородное голодание. Он прижал свое
серое лицо с выпученными глазами к иллюминатору.
- У вас не будет закурить? - Мило осведомился я. - Как жаль!
Он продолжал трястись, как электровибратор. Меня это начинало
утомлять, так как в подобных условиях управлять крейсером было совершенно
невозможно. Тут-то я и пустил его обратно в корабль. Возможно, эта была
моя ошибка. Впрочем, как вы увидите ниже, изменить что-либо было уже
нельзя. Итак, я пустил его внутрь. Он имел восхитительный фиолетовый
оттенок. Но это не помешало ему мелко дрожать в сторону пульта, и прежде
чем я успел его остановить, какая-то ручка исчезла без следа в его
трясущихся руках... Что? Вы спрашиваете, что это была за ручка? Да бес ее
знает, их там очень много и все разноцветные... Ну что касается конкретно
этой, то сколько бы я ни летал, так ни разу ее и не поворачивал, так что
не скажу вам. Я как-то всегда обходился без нее. Может он там и выпустил
пару-тройку атомных торпед сгоряча... Может где какую войну ненароком
устроил. Некогда мне было разбираться, что он там учудил - подходили
к концу четвертые сутки нашего полета, и мне, как командиру патруля,
необходимо было запустить вычислительную машину, чтобы рассчитать
траекторию захода на Эльдобаран. И при этом нейтрализовать моего
филателиста.
- Штриденшкрумер! - Строго сказал я. - Как командир корабля осмелюсь
напомнить вам о том, что согласно Инструкции N 134628/456-ж каждый Умелый
Космонавт обязан иметь при себе кислородный баллон... Вы уволены и должны
немедленно покинуть борт боевого патрульного корабля. Здесь нет места для
всяких гражданских, это вам не прогулочная яхта. Даю шестьдесят секунд!
Тут мне на глаза невольно навернулась слеза. Все-таки жалко вот так
расставаться со своим старым боевым другом. Я на миг отвернулся, чтобы
протереть свой шлем кусочком старой ветоши, а когда повернулся обратно, то
этот олигофрен был уже в скафандре и с баллоном, зато в ходовой рубке
отсутствовало кресло первого пилота. Кресло второго пилота уверенно стояло
на своем месте. "Грамотно, - сказал я сам себе. - Все-таки пребывание в
шлюзе его чему-то научило. Он твердо уяснил главное - лучше спереть
у командира, чем у себя самого." Я облегченно вздохнул - все-таки пульт
управления пока еще оставался на месте. Это говорит о необыкновенных
профессиональных качествах командира. (То есть меня). Еще никому не
удавалось добраться до цели с такими хорошими показателями, если на борту
был Штриденшкрумер.
- Так-то лучше! - Нежно сказал я вслух, привычно и ласково наматывая на
кисть шланг от его кислородного баллона. - Внимание экипаж! - Я поднял
руку вверх, любуясь подергивающимися в воздухе ботинками моего горячо
любимого спутника. Тут я на некоторое время забыл о чем шла речь,
глубокомысленно глядя на то, как весело болтает ногами старый Штриден.
Наконец нужная мысль вернулась ко мне. - Будем читать инструкцию по
использованию вычислительной машины!
Я достал необходимые документы и принялся изучать их, внимательно
следя за тем, чтобы Шкрумер не отползал от меня слишком далеко. Если тот
начинал проявлять излишнее усердие, я решительно сжимал шланг его баллона
и отпускал только тогда, когда бездыханное тело прекращало всякие попытки
шевелиться.
"Внимание! Враг не дремлет! Для служебного пользования. Особо
секретно! - Было написано на инструкции сверху. - Экземпляр N 1 - в Музее
канцелярии Базы; экземпляр N 2 - выдан Умелому Космонавту Давилкинсу под
роспись." Ниже стояла моя подпись. Странно. Вечно они там в канцелярии
все напутают. Дали мне чужую инструкцию. Да еще и особо секретную. Да еще
и под роспись. А бедный Давилкинс где-то не может машину запустить. Ну и
что же в этой инструкции написано?
"... Взять большую ручку и крутить до появления зеленых
огоньков," - это была основная мысль инструкции. Вообще-то все эти
вычислительные машины похожи как две капли воды. Может быть мне подойдет
чужая инструкция? Я повернулся к машине и внимательно осмотрел ее. Большой
ручки нигде не было. Хотя отверстие для нее на передней панели было
отчетливо заметно невооруженным глазом. Штриденшкрумер принялся фальшиво
насвистывать какой-то глупый мотивчик.
- Голубчик! - Участливо произнес я, открывая до предела краник его
кислородного баллона и отпуская шланг. - Ты случайно не видел, где тут
у нас ручка?
Он преданно и честно посмотрел мне в глаза и хотел отрицательно
помотать головой, но тут из ушей у него повалил пар, а точнее сжиженный
кислород. Это кажется немного прочистило ему мозги. Он быстро затряс
головой вверх-вниз, а потом несколько раз нелепо взмахнул ладонями, и
ручка тут же появилась на своем законном месте. Я закрыл краник обратно
и сунул ему под нос инструкцию, подождав, пока он усвоит до конца главную
мысль сего документа. А потом приказал: "Крути!" Он обреченно вздохнул,
но промолчал, только покосившись на мою руку, нежно ласкавшую заветный
краник.
Зеленые огоньки на пульте никак не хотели появляться. Я неоднократно
открывал на всю катушку кислородный клапан у Штриденшкрумера, чтобы
освежить в нем струей кислорода главную мысль, и пару раз пнул этого
лентяя ногой, но даже это не помогло - огоньки упорно не желали
появляться.
В конце концов я порядочно запарился. Да и старый кабан Штриден,
похоже, начал испытывать какие-то небольшие трудности, периодически
хватаясь за свой нагрудный кармашек с левой стороны.
- Перекур! - Сказал я, закрывая краник и отпуская шланг. Пока я усаживался
на пол, Штриденшкрумер совершил героическую попытку пробиться к пульту
управления. Это был весьма мужественный поступок с его стороны. Я даже
немного зауважал его - в таких боевых условиях он продолжал думать
о любимой работе. Я решил, что с таким закаленным бойцом командир просто
не имеет права быть малодушным и падать шлемом в грязь. Поэтому мне также
необходимо быть мужественным с ним до конца. И тогда я добавил: - Перекур
три минуты! Потом начнем все сначала.
В этот миг мне показалось, что моего верного помощника сразила
автоматная очередь. Он упал на пол рубки, аккуратно посередине между
вычислительной машиной и пультом управления, схватившись за свой любимый
левый нагрудный кармашек. Возможно, там у него было нечто ценное, что
придавало ему силы. Какой-нибудь талисман. Так он и лежал, сраженный
наповал, не издавая ни звука все три минуты. Потом я подтянул его за
ботинки обратно к ручке. По его лицу мне сразу же стало понятно, что
у нас есть проблемы. Но даже в такой сверхбоевой экстремальной ситуации
я не терял рассудка и действовал так четко, как только и мог действовать
настоящий профессионал. Я мельком взглянул в иллюминатор - Эльдобаран был
настолько близко, что у нас практически не оставалось времени для
колебаний. Поэтому я быстро подключил к Штриденшкрумеру еще и мой
кислородный баллон и открыл оба краника на полную катушку. Да, чуть не
забыл, пардон, кукурузный клапан я тоже поставил на максимальную подачу.
А? Вы спрашиваете, куда именно я подключил ему второй баллон? И
кукурузу? Ну... Гм-м... Я же написал об этом в отдельном рапорте. Поймите
же, у меня не было времени для раздумий. Должен вам сказать, что мои
действия принесли необходимый результат - дело быстро пошло на лад.
Штриденшкрумер крутил ручку со скоростью реактивного пропеллера. Но хитрые
зеленые огоньки все равно не появлялись. Я три-четыре раза пнул
Штриденшкрумера ногами и отвесил ему с добрый десяток оплеух. Это не
помогло.
- Стоп! - Сказал я, отключая баллоны. - Возможно мы что-нибудь делаем не
так. Надо снова прочитать инструкцию, а потом попробуем еще раз.
Штриденшкрумер беззвучно остекленел возле машины. Эльдобаран
стремительно увеличивался во всех иллюминаторах. Я достал документы снова
и прочитал: "...крутить до появления зеленых огоньков...". Тут-то и
сработала моя великолепная интуиция. Сам не знаю почему, я подошел к этому
маломощному остолопу и заглянул ему в глаза. Ну конечно! Там стояли
зеленые-зеленые огоньки. Зеленее некуда. И хорошо так стояли. Уверенно.
- Отлично! - Сказал я и похлопал его по плечу. - Умелый Космонавт
Штриденшкрумер! От лица выносного штаба Главного Командования Базы
объявляю вам благодарность за проявленный высокий профессионализм при
выполнении поставленной задачи. По возвращению на Базу вам будет вручена
премия в виде двух ржавых гаек от ходового дизельгенератора, а также
старого разводного универсального ключа.
Этот неблагодарный тип только икнул в ответ. Не думал я, что он так
расчувствуется из-за подобной мелочи. Но мне некогда было с ним
разбираться, я принялся быстро выполнять расчеты. По ним выходило, что нам
уже пора тормозить. Тут я был полностью согласен с машиной - только
недоразвитый эльдобаран мог бы сказать, что нужно поддать газу. Я выключил
машину и направился к пульту, чтобы врубить тормозной (он же стартовый)
двигатель.
Упрямый двигатель не желал включаться. Я десять раз подряд нажал
свою любимую кнопку запуска, но все было бесполезно. Результат десятого
нажатия великолепно совпадал с результатом первого. Я внимательно осмотрел
пульт. Все было в порядке. И провода тоже были в порядке, аккуратным
пучком они уходили сквозь палубу вниз, в машинное отделение. Оставалось
узнать только, что же произошло там, в недрах корабля. Я взял свою любимую
кувалду, с которой всегда хожу устранять неисправности, и собрался полезть
вниз. Только бросил быстрый взгляд на Штриденшкрумера - он лежал без
движения на полу и даже не пытался ничего стянуть. Наверное, кукурузу
плохо переносит. Я решил, что за пару-тройку минут ничего страшного не
произойдет, и нырнул в шахту.
Устранять было нечего. Я в сердцах бросил кувалду в стену и полез
обратно. На фиг нужна кувалда, которой можно устранять дефекты
в двигателе, которого-то как раз и не было?
- Штриденшкрумер!!! - Заорал я, обращаясь к этой куче ..., валявшейся
неподвижно на полу. - Где наш двигатель???
Куча ... начала медленно трястись. Правильнее сказать: начала
медленно и молча трястись. Причем делала и то, и другое весьма упорно. Я
сорвал пломбу с командирского шкафчика, выхватил оттуда огнемет и
несколько раз выстрелил, чтобы этот склеротик-натуралист соображал немного
активнее. Пока я нажимал на спусковой крючок, наблюдая за тем, как
с песнями и плясками народов Африки оживает Штриденшкрумер, до меня
кое-что начало доходить. Я рванулся в переходной отсек и через
отсутствующий выходной шлюз выбрался на обшивку корабля. Конечно же,
следы, полные металлических опилок, вели в сторону кормы. Этот
реликтовый гоминоид, пока сидел в изоляции, успел стянуть не только
выходной шлюз, но еще и двигатель. И только потом, с горя, он слямзил
свой собственный скафандр. Я повернулся и посмотрел в сторону
Эльдобарана, который занимал собой теперь три четверти неба. Меня душила
дикая ярость...
Я бросился обратно в рубку. Огнемета, неразумно брошенного мною на
палубу, конечно же не было. Штриденшкрумер сидел на металлическом полу,
тихонько постанывая и покачиваясь из стороны в сторону.
- Ты идиот! - Заорал я, впервые теряя привычную выдержку. - Мы сейчас
врежемся! Отдай двигатель!!!
Но на него это абсолютно не подействовало. Он продолжал раскачиваться
из стороны в сторону, не обращая на меня ни малейшего внимания. Кажется
он пел что-то вроде победной песни индейца.
Я подскочил к нему, схватил за ноги и быстро перевернул. Мои надежды
не оправдались - из него ничего не выпало. Невероятно! Для надежности я
несколько раз с размаху ударил его головой об палубу, но и это не дало
нужного эффекта. Только металлический звон, да пол погнулся. Крепкий
орешек. Он тут же уселся на полу.
И тогда я решился на самое крайнее средство. Я подошел к пульту,
постучал по нему пальцами и глубокомысленно-задумчиво, как бы самому себе,
произнес:
- А не запустить ли нам еще разик вычислительную машину?
Он перестал петь-раскачиваться и начал дрожать. Дрожал он все сильнее
и сильнее, а потом вдруг победно улыбнулся и затянул свою индейскую песню
еще громче.
Что-то я его не понимаю. Неужели этому неандертальцу так хочется
еще раз запускать машину? И тут я подпрыгнул. Сердце ушло в пятки. В этой
кутерьме я только сейчас поймал наконец мысль, что где-то в глубине души
тревожила меня с тех самых пор, как я вернулся с внешней обшивки обратно
в рубку. ЗДЕСЬ ЧТО-ТО БЫЛО НЕ ТАК.
Что-то было совсем не так. И я теперь знал что. Я медленно повернул
голову направо. Вычислительной машины не было! Штриденшкрумер пел свою
победную песню. Тут все потемнело у меня в глазах, я заорал что-то ужасное
и набросился на этого сумчатого крокодила со стальным тросом. Нет-нет,
не подумайте, я совершенно не собирался его убивать. Только придушил.
Затем привязал его и выкинул за борт корабля. Оставался единственный
способ остановить корабль и выполнить порученную нам миссию - затормозить
его с помощью ручной тяги. Я действовал исключительно в интересах Земли
и всей земной цивилизации. Я ведь и сам следом за ним вышел в открытый
космос и принялся тормозить изо всех сил. Мы так тормозили, как никто.
Другое дело, что хотя мы и упирались пятками в пустоту что есть мочи,
этого явно не хватало, чтобы быстро остановить такое корыто, как наша
"Реактивная Кляча".
Что же произошло дальше? Все очень просто. Эльдобаранцы издали
внимательно наблюдали за нашими вселенскими стараниями. Им очень
понравилась игра "в паровозики" в нашем с этим идиотом Штриденшкрумером
исполнении. Поэтому они быстренько посадили нашу "Клячу" с помощью своей
антигравитационной установки и попросили нас обучить их этой игре. А то
им там, на их Эльдобаране очень скучно последние лет пятьсот.
Что? Конечно же, я сразу вспомнил о выданных мне Инструкциях
и Наставлениях по первому контакту с туземным разумом, встал по стойке
"смирно" и четко изложил им нашу программу о том, что мы ничего не имеем
против. Они очень серьезно отнеслись к этому, поверьте. Я привез их ответ.
Но если честно, я им не понравился. Почему? Видите ли, они нам так
обрадовались, что начали все поочереди нас трясти, обнимать, подбрасывать.
Давно, говорят не видели таких классных туземных обезьян. Да еще на ржавом
помойном реактивном корыте. Но если со мной эти штучки прошли спокойно,
то из Штриденшкрумера, из всех его потайных карманов и карманчиков начали
вываливаться разнообразные сокровища, накопленные за все годы безгрешной
карьеры. Карьера его была очень длинной, воистину безгрешной, карманчиков
оказалось невероятно много, а сокровищ еще больше.
Эльдобаранцы весьма простые, прямодушные и наивные создания. В силу
своей глобальной космической наивности они заключили, что Штриденшкрумер
привез им гору аборигенских подарков в знак уважения и почтения. И они
очень полюбили его. А у меня с собой ничего не было.
Поэтому они тут же телепортировали меня обратно на Базу. Вот как
получилось, что я оказался здесь и без корабля, и без этой недоношенной
пробирки. А его они, кажется, до сих пор трясут. Когда меня запихивали
в нуль-Т-камеру, вокруг него валялось столько оборудования, что этого
вполне хватило бы на два-три крейсера. Один из двигателей они тут же
воткнули в грунт и сделали из него ядерный факел до неба. Говорят, пусть
будет вечный огонь - детишкам играться. Вот. Так что не знаю, как уж он
там. Но лицо у него было... Как бы это сказать... Ну словно бы вы съели
пару баночек отличного хрена и запили это добрым стаканчиком уксуса.
Возможно, он и был с ними немножко не согласен в некоторых определениях.
Но я-то представляю, что он там у них наворует со временем. Дайте ему
только осмотреться и набрать боевую форму. Уж я-то его знаю. Так что его
вполне можно считать резидентом земной разведки в чужом окопе. Надо будет
только успеть отнять у него все, прежде чем он успеет пустить свое
хозяйство в дело. Бить придется сильно и долго.
А я вот привез обратно послание. Оно написано на их родном, баранском
языке, а также любезно переведено их машинами на двести самых
распространенных на Земле языков. Но я и так знаю, что там начертано. Они
мне объяснили, прежде чем нажать на рычаг нуль-Т-пуска.
Вы спрашиваете, что же там написано? Нет ничего проще - там сказано:
"Мы тоже ничего не имеем против".
Против чего? Да ничего против! Всё - за!
Вот и вся история. Как видите, я, будучи командиром патруля Умелых
Космонавтов сделал все возможное и невозможное, чтобы выполнить
поставленную перед нами задачу: я ведь справился? Правда? Конечно же,
временами я перегибал палку, но по-другому бы ничего и не вышло. Я же
добился главного - привез положительный для нас ответ. А с остальным
справится резидент Штриденшкрумер. Надо только досрочно присвоить ему
новое звание и временно откомандировать в Разведку, и тогда все
формальности будут соблюдены.
Что??? Почему вы голосуете?! Подождите! Не надо меня расстреливать!
Вы не собираетесь? Но я хочу летать! Это невозможно? Я списан в запас?!
О Боже, только не это! Что? В звании генерала?! В Совет? Восьмым
Бюрократом? Меня?! Я пожизненно назначен вон в то пустующее кресло справа
от... Хм-м. Это неплохая идея.
Все "за"?
Эх мать!
Надо же, такого сокола - и на хозяйственную работу!