Две новости пришли почти одновременно. Сначала Кали узнал, как высоко оценена его работа - Ордэг из рода Пассури удостоен высшей имперской награды, вручаемой лично наследником Огоса, Повелителем ста миров. Разумеется, награда подождёт достойного. Сейчас и в дальнейшем агенту Имперской разведки приказано удвоить усилия, чтобы остаться рядом с новой велл, Оркас Ламмой - в любом качестве.
Кали вернул полупрозрачный псевдокристалл с текстом короткого послания, пришедшего из Империи (оно стоило ещё чью-то жизнь) с самым невозмутимым видом. Гутис прищурилась - окая уже слишком хорошо изучил велл: за таким выражением лица Ламма нередко прятала насмешку.
-Разве я не предупреждала, что твоя новая работа окажется полезной для Империи. И более высокооплачиваемой. Ну-ка, расскажи, что же за особая награда тебе назначена?
Длинные ресницы оло едва заметно дрогнули:
-Это совсем небольшая, но сияющая в темноте, бесценная звезда из восьми драгоценных кристаллов арала. Я получу её прямо из рук Императора, значит, смогу приблизиться к сыну Огоса и услышать личную благодарность.
-Неужели личная благодарность? - Кали безошибочно разбирался в голосе велл. Сейчас она развлекалась. - Может, Император заодно и мне вынесет благодарность. Разве не я всё время помогаю тебе?
Окая промолчал, хотя едва не сорвался. Он мог бы ответить, что ещё будет проклят, когда в Империи поймут истинное положение вещей.
Гутис обняла оло за талию, притянула к себе. Сегодня она была в исключительно хорошем настроении и сразу дала волю рукам. Вытащила наверх тонкую как паутина рубашку оло, потянула за шёлковый шнурок, развязав узел шаровар. Затем распустила ленту в собственных волосах - вниз посыпался чёрный безудержный водопад. А окая в который раз подумал о том, насколько необычен облик его велл, сколько необузданного огня скрывается под тёмной как выдержанный пери, тугой оболочкой слишком сильного и высокого для женщины тела. И, кажется, Ламма ещё росла, она казалась даже выше, чем тогда, на Станции.
Зеркальные зрачки глядели на Кали в упор, слишком близко. Чёрная переливающаяся грива волос не позволяла забыть об опасности - рядом с ним находился дикий и безжалостный хищный зверь. И всё-таки Кали снова потерял контроль над собой, потянул велл к дивану. Гутис небрежно оттолкнула руки оло:
-Нет. Ты и так слишком стараешься. Надеешься заслужить от Императора ещё одну звезду из арала. - Кали опомнился мгновенно. Что-то слишком часто вышколенный юэль стал забываться в этой древней как мир игре. Ведь условного знака не было, и гутис могла обвинить его в дерзости и непочтении. Окая попытался незаметно, одной рукой, заправить обратно рубашку.
-У нас будет ребёнок. Сын. - Голос гутис прозвучал так спокойно, что окая не сразу уловил смысл.
-Велл!
Кали ничего не понял даже через два удара сердца. Конечно, гутис не утруждают себя вынашиванием детей, только зачинают их. Плод растёт и начинает самостоятельно дышать в Родильном Центре. Но ребёнок, зачатый от него, от отверженного! Что это означает?
Появление сына даже в малейшей степени не могло быть случайностью. Такие вещи гутис делают предельно обдуманно и только по желанию. Значит велл пожелала этого ребёнка!? Зачем? Наверное, не для того, чтобы повысить значимость его мифических успехов перед имперской разведкой. Тогда какая другая причина? Сомнения стремительно проносились в голове окая, но Ламма тоже научилась хорошо разбираться в выражении его лица - даже когда оло смотрел вниз.
-Так ты не рад, мой окая? Сын ничего не значит для тебя?
В голосе девушки почувствовалась обида. Только тогда до мужчины что-то дошло. Не выдержав, он дрогнул, нерешительно прошептал:
-Я смогу его увидеть, велл?
-Тебе не удастся отказаться. Глупый оло, ты отец моего сына, значит будешь воспитывать его для меня.
Сначала такое обещание окая не слишком понравилось. Да, Ордэг знал все Законы и даже неписаные обычаи Гутис, но к подобной ситуации его как раз и не подготовили... И всё-таки... Нет, это слишком сильно задело асари Ордэга.
-Велл... но ребёнок от оло не может значить слишком много, если отец ничего не значит...
Он замолчал. Все слова были произнесены, и последнее замечание значило не меньше, чем ответ на него. Или вовсе ничего не значило, и безумный окая просил самонадеянно много. В конце концов, это ребёнок гутис, даже если его отец - всё равно что ничто.
-Если бы мы встретились в Империи, в твоей благословенной Рюси, что бы я значила для тебя?
Кали точно знал, что может совсем ничего не отвечать, гутис заранее знает все ответы.
-Ничего... Ламма. Я уже говорил, ты бы не понравилась мне. Я бы не захотел на тебя смотреть дважды.
-Так неприятно?
-О, нет, Ламма. Ты великолепна... как ночь, полная звёзд. Но ты... совсем не такая, как дайнииси окая. Лишь по твоему желанию я сумел узнать тебя.
-Ты говоришь мне о любви?
Этого Кали не говорил, даже не думал, он точно это знал. Но сейчас дрогнул, запнулся, через силу произнёс:
-Велл... Гутис, пожалуйста, не заставляй меня произносить слова, над которыми станешь смеяться.
Ламма переплела свои руки вокруг рук Кали, сомкнула за его спиной:
-Ты прав, я тоже не верю в любовь оло. Ты молодой мужчина и спишь в моей постели. Поэтому у нас родился ребёнок. Это всего лишь желание. - Она мягко отстранилась, добавила со смешком. - Но всё-таки подготовь новое донесение о сыне. О ребёнке надо заботиться, пусть тебе хоть увеличат жалованье.
Кали незаметно вздохнул. Юная гутис безжалостно и искусно играла со своей жертвой. Окая восхищался Ламмой и, одновременно, боялся спросить себя, чем это может закончиться. Во всяком случае, - подумал он, - маленький сын, прежде всего, значит, что их отношения закончатся очень не скоро, даже если... оло надоест своей велл.
* * *
Бояр рассыпала перед своим Вторым мужем дабан купленные накануне драгоценные безделушки и, теперь, уложив голову на сгиб руки, ждала его реакции. Тогаук не обманул ожиданий: чёрные глаза радостно засияли, гортанно вскрикнув, он сразу схватил серьги, поднёс к лицу на раскрытых ладонях. Прошептал благоговейно:
-Но ты уже осыпала меня с ног до головы.
-Это такая малость, радость моя. К твоей восхитительной коже слишком идёт игра драгоценных камней.
-Но Наставник объяснял, что носить украшения, не заслужив их, неправильно. Мне слишком рано это носить. - Тогаук ещё не упомянул, как относится к таким подаркам Ровер. Хотя... Первый муж вовсе ничего не говорил. Будто в упор не замечал странных причуд жены.
Бояр небрежно махнула кистью свободной руки, отметая все возражения. Однажды они уже обсуждали этот вопрос, и тогда жена объяснила, что на самом деле думает о замечаниях Наставника.
-Радость моя, сегодня мне придётся... оставить тебя одного.
Тогаук притворно нахмурился. Не то, чтобы дабан имел что-то против Бояр, но близость утомляла его. Жена-гутис оказалась слишком требовательной, и, разгорячась, нередко причиняла настоящую боль и не терпела отказов. Никакие просьбы не помогали, а просто отказать Тогаук не осмеливался. Зато днём она была совершенно иной, снисходительной и удивительно щедрой, легко прощала мужу из Дабан любой каприз. Если бы только у него имелись капризы.
Тогаук коснулся губами запястья белой руки, привстал на коленях, уже скидывая накидку-халат:
-Я искупаюсь. Сейчас слишком жарко.
Легко поднявшись с кушетки, стоящей в полутени, и не снимая головных украшений и цепочек вокруг лодыжек, мужчина дабан направился к бассейну. Вода лениво плескалась прямо о нижнюю ступеньку открытой веранды. Гутис проводила мужа долгим взглядом, понаблюдала, как он неторопливо плавает в прозрачно-голубой воде, подозвав прислужниц, велела девушкам тоже идти в воду и приласкать там юного доса. Тогаук поиграл ещё немного вместе с ласковыми оло, прекрасно понимая, что именно хочет видеть Бояр. И он доставил жене удовольствие, сначала просто медленно изгибался в воде, затем позволил прислужницам поиграть со своим скользким телом. Выбравшись на край бассейна, лениво откинулся на спину. Девушки и здесь не оставили доса, кружились около него, прикасаясь то грудью, то руками, то спиной. Наконец, Тогаук оттолкнул самую настойчивую, пожаловался:
-Бояр, у меня не останется сил.
-Неважно. Сегодня ты хорошо отдохнёшь, - напомнила гутис.
-Но если ты не будешь спать со мною в альятте, как я сумею стать отцом? - напомнил дабан о давно забытом обещании.
-Глупый, неужели мечтаешь день и всю ночь возиться с сопливым младенцем? Нет уж. Если я снова захочу детей, то... могу просто взять ещё одного мужа. Ты нужен для меня самой.
-Наставник говорил, что я не могу называться мужчиной гутис, если не способен стать отцом.
-Что может понимать Наставник? - презрительно фыркнула Бояр. - Одень, наконец, эти серьги. Иди, я помогу тебе.
-Наставник сказал, что накажет меня.
-Я ему накажу. Я сама его накажу, если хоть пальцем прикоснётся к этой шёлковой коже.
Замедленным движением ладонь гутис скользнула вниз по пояснице. Брат Ольтера не мог сказать, что ему неприятно. Наоборот, всё было очень хорошо. Ресницы томно опустились. Привычно отдаваясь чувственным ласкам, спина прогнулась дугой.
Всё было чудесно, если бы не красные следы на лодыжках и бёдрах, напоминавшие, за что дабан получил эти новые необыкновенные подарки. Прошедшей ночью Бояр была совершенно другой. Наказаниями бывшего тахо было не удивить, но гутис не просто причиняла боль, она умела унижать: отвратительно, и, одновременно, изысканно. Повиснув вниз головой, Тогаук исступлённо просил о пощаде до тех пор, пока не излился прямо на себя, воя от боли, извиваясь и корчась.
Он не позволял себе этого и в самые тяжкие времена, но жена-гутис словно не слышала. И то, что осталось в памяти, было гораздо хуже, чем красные следы на теле. И самое плохое...Тогаук уже не мог честно сказать сам себе, что не хочет повторения. Хотя... можно оправдываться тем, что он безропотно позволяет делать всё это над собой, потому что и нет возможности сопротивляться.
Прогнав слишком неприятное воспоминание, Тогаук попросил:
-Тогда разреши, я останусь ночью в альятте, а то Наставник снова до полуночи заставит меня повторять Завет.
Бояр согласилась легко, без возражений. Нехотя оторвалась от покорного тела своего Второго мужа.
Тогаук и на самом деле мечтал выспаться, он улёгся в прохладную мягкую постель сразу, как только немного стемнело. Свернулся в клубок под одеялом, заснул мгновенно. Проснулся почти в полной темноте - напольный ночник был притушен. Решил, что вернулась Бояр. Пальцы с длинными ногтями схватили за плечи, повернули на спину, затем потянулись к лицу; что-то упало на глаза. Ещё не до конца проснувшись, дабан не сопротивлялся, привыкнув ко всему. Наоборот, то, что гутис занялась любовью обычным способом, просто опустившись на его бёдра сверху, показалось немного странным. Почти не напрягаясь, мужчина охотно отдавался своей жене. Неожиданно гутис вскрикнула, отбросила в сторону длинные волосы. Тогаук тоже вскрикнул, с силой дёрнулся, рывком отпрянул к противоположному краю постели - с ним была совсем другая гутис.
-Тау! - Лорин была вне себя.
-Лорин! - Дабан узнал дочь Бояр даже в отблесках ночных бликов, падающих на постель через окно.
Лорин отпустила руки мужчины, выпрямилась на своём краю постели. Дыхание мужчины оставалось тяжёлым. Постепенно он обмяк, вжался в подушки. Лежал, не шевелясь, не пытаясь уйти. Не представлял, что следует делать дальше. Наконец, едва слышно прошептал:
-Я муж твоей матери, Уважаемая Лорин. Ты не должна поступать так со мной.
-Ты мужчина, не имеющий обязанностей пред Кругом. Всё равно, что оло. Я не собираюсь и дальше терпеть такой позор. Во имя Круга, какой из тебя муж, если Бояр отказывается сделать тебя отцом?! Это оскорбление Высокому Кругу. Но раз детей нет, уверена, моя мать без сожалений отвергнет такого мужчину - если ты хоть раз нарушишь Закон.
Тогаук неуверенно возразил:
-Но ведь между нами... ещё ничего не случилось.
Гутис отозвалась злым насмешливым смешком:
-Ты всего-навсего обученный оло и должен им остаться. Ты прислуживал Нгойл Оус. Бояр назвала тебя мужем только потому, что не могла получить Ольтера. И ты это хорошо знаешь.
-Почему же ты...?
-Он даже не понял. - Лорин прищёлкнула пальцами. - У тебя стоит монитор, хитрый дабан. - Даже теперь Тогаук не сразу вспомнил. Да, он сохранил монитор, следуя совету старшего брата. Наконец мужчина снова пошевелился, произнёс ещё тише:
-Я каждое кольцо прошу жену о ребёнке. Я даже просил брата о помощи и знаю, что Ольтер разговаривал в Золотом Круге с Бояр.
Гутис перебила его жалкие оправдания:
-Я добьюсь, чтобы мать отвергла тебя.
Тогаук боялся этой молодой гутис почти до судорог, но остатки гордости вдруг взбунтовались против надменных и несправедливых угроз:
-Для чего Уважаемая гутис пришла угрожать мне прямо в постели, если так сильно чтит Закон Круга? Обвиняй меня днём, открыто, при свете Пасианы. Неужели полагаешь, что подобное обращение со Вторым мужем матери прибавит тебе достоинства?
Я знаю свою вину, и у меня нет оправданий, кроме одного - я никогда не делал ничего недостойного. И Нгойл Оус никогда не трогала меня. А Уважаемой дочери моей жены, наверное, пора заводить свой Дом и следить за собственным мужем, а не за Вторым мужем матери.
Лорин кипела от возмущения:
-Круг Свидетель, ты пожалеешь о своих словах, дерзкий дабан.
-Я не был с тобой дерзок, Уважаемая Лорин. Я не сказал ни одного слова, неугодного Кругу. И лучше уходи, или я расскажу Бояр о твоих угрозах.
После ухода рассерженной гутис мужчина не смог уснуть до самого рассвета, даже не пытался, потрясённый как бесстыдным приходом взрослой дочери Бояр, так и собственным выговором ей. Тогаука охватывал попеременно то лихорадочный жар, то леденящий холод. Воображение рисовало, как угроза Лорин может сбыться.
Вернувшейся жене Тогаук не пожаловался. Он запомнил предупреждение брата - с монитором вся вина падает исключительно на саму гутис, - но... почему-то это правило Круга уже не казалось слишком надёжной защитой.
Зато, следующей ночью, Тогаук отказался покидать Тёмный Круг до тех пор, пока жена не скажет, что сделает его отцом. Сначала Бояр слегка растерялась от его горячности и упрямства, а потом задумалась, прикусила согнутый палец:
-В крайнем случае... этого ребёнка можно поручить заботам Ровера. Хорошо, радость моя, если это столь много для тебя значит, я сделаю такой подарок. Ты сможешь гордо смотреть в глаза всем.
Лорин ушла из материнской альятты разъярённой как никогда в жизни. Отверженный, возомнивший себя мужчиной гутис, хотя даже не был рождён в Круге, посмел разговаривать с ней столь непочтительно. И даже поучать. Если бы Тогаук принадлежал ей, она бы научила дерзкого оло правильно разговаривать с велл.
На последней мысли Лорин даже остановилась. С чего бы вдруг так подумалось? Дочь Бояр поймала себя на том, что думает о дабан всё то время, что он находится в Доме. Что за этим скрывается? Неужели дабан с серебряными глазами задел её до такой степени, что она стала желать?
Вначале собственные мысли показались вздором, но потом Лорин резко передумала. Может, в этом-то всё и дело. Гутис представила Тогаука именно таким, каким разглядела сегодня: с длинными, душными, как жаркая упоительная ночь, волосами, в которых можно задохнуться. С атласно-смуглым до красноты, безупречным телом, напрягшимся под ней до последнего предела. И расслабившимся от её небрежной, случайной ласки. В этом мужчине была бездна притягательного. А глаза... словно серебристая поверхность вечерней воды. Лорин видела их множество раз, и каждый раз невольно заглядывалась.
Она снова представила себе тёмное лицо. И жёсткие губы очень близко, рядом со своими. Чуть не застонала от нахлынувшего вожделения.
Недавно мать упоминала о неудачном Выборе старшего сына Ольтера. О несчастье, случившемся с Бассет. Об этом говорили и на Службе Лорин, Службе Обеспечения, центральной в системе Энергоснабжения Гутис. И все утверждали, что несчастный сын Нгойл остался рэтти.
Лорин хорошо запомнила пугливого, смуглого мальчика, о котором ещё ни разу не подумала всерьёз. Уже тогда Герр был удивительно похож на отца. Сейчас он достиг возраста Выбора и снова находится в Доме матери. И если молодой мужчина до сих пор рэтти, почему она не может сделать его своим мужем? Кто может быть против? Конечно, придётся срочно заняться приобретением собственного Дома, так что в этом плохого?
С неожиданным замыслом Лорин Бонир возникли затруднения. Поскольку Нгойл всё ещё отсутствовала в Гутис, вопросы, связанные с расторжением брака Герра, оказались до сих пор окончательно не улажены. К тому же Хозяин Дома не мог самостоятельно дать окончательное согласие на новый брак сына. Однако, при желание, всё можно было решить. Лорин связалась с сестрой Герра, Ламмой. Бонир соглашалась сразу же сама выплатить весь рух-рабат, долг Оус перед родственниками Бассет, не дожидаясь, когда такое решение примет сама Нгойл.
Оркас почему-то заупрямилась, хотя предложение было очень выгодным.
-Я бы хотела переговорить с братом. В последнее время он слишком подавлен, - объяснила сестра, и попросила Уважаемую Бонир немного подождать.
На самом деле Ламма не знала, как правильно отказать, и обратилась за советом к отцу.
Правда, разговор с Ольтером начался не с Герра. Откинувшись в кресле и обхватила руками колени, Ламма неожиданно отвела взгляд, скрывая смущение:
-Послушай, отец... У меня просьба... Я снимаю тапес...
-Зачем тебе это нужно, Ламма? В Доме Нгойл места сколько угодно.
Ламма усмехнулась про себя. Даже малышка Оссиль сразу сообразила, что речь идёт о мужчине.
-У меня есть оло. Его имя Кали, если тебе интересно.
Отец, наконец, понимающе улыбнулся:
-Ты ни разу не упоминала о своём Кали.
-У меня... скоро появится ребёнок. Так угодно Кругу. - Гутис склонила голову на бок. На языке гутис это выражение обычно означало, что так получилось. Но Ольтер точно знал, как получаются дети гутис. Никаких случайностей. Иногда необходимость. По необходимости были рождены его собственные дети. Ребёнок гутис от оло - это всегда дитя желания. Дабан мог лишь позавидовать неизвестному оло Кали. - И когда родится мальчик, если только ты не сочтешь оскорблением, я бы, конечно, хотела, чтобы он жил под твоим присмотром. Конечно, ребёнку здесь будет гораздо лучше, ты ведь всегда приглядишь. В тапесе Кали совершенно один. А он... не умеет заботиться о детях и это беспокоит меня. Что ты ответишь, Ольтер?
-Откуда взялся Кали, Ламма?
-Из Заведения, - признала дочь часть правды.
-Как Палий? - Ольтер с шумом вдохнул, втягивая воздух, представил, как это могло происходить. - Уверен, что оло исключительно красив? А какие у него глаза? Надеюсь, он всё же умеет вести себя прилично?
-С Кали не будет никаких забот, обещаю. Если он чего-то и не умет, то очень сильно старается. А глаза... ничего особенного, но тебе понравятся.
-Конечно-конечно. Я согласен, Ламма. И рад твоему будущему сыну. Пусть оло живёт в этом Доме. Здесь достаточно работы для ещё одного оло. Я позабочусь о твоём сыне.
Ламма заранее знала, что отец согласится взять оло, но не собиралась посвящать Ольтера во все секреты. В то, что на самом деле этот оло - разоблачённый и полностью обезвреженный шпион Империи. И Враг Нгойл.
Даже не стала упоминать, что Кали является виновником смерти Бассет. И она собирается привести окая в этот Дом не ради заботы о ребёнке. Малышу, возможно, было бы спокойней остаться в тапесе. Это Ордэгу необходимо предоставить свободный доступ в Дом Нгойл, прежде всего для того, чтобы подтвердить его легенду перед разведкой Окауайя. Только так можно продолжать собственную игру, о которой даже не подозревала Служба Защиты.
Кали-Ордэгу ещё только предстоит отправить в Империю сообщение, необходимое для Гутис. Или, прежде всего, для самой Ламмы - в этом вопросе юная Оркас пока не была уверена до конца. Игра находилась в самом начале. Её личная игра по собственным правилам. Только начала её не Ламма. Первый ход сделала СпецСлужба, использовала Ольтера так, как посчитала необходимым.
Правда, теперь была ещё Тайтред. До сих пор Наблюдательница молчала, словно ничего не происходило. При всех сложностях характера Тайтред Алия не была ревнива и никогда не стала бы ревновать свою любимицу к оло. Ламма надеялась, что она так и не догадается о ловушках своей любимой подопечной. По крайней мере, не догадается достаточно долго. Прямой обман собственной Службы был до такой степени опасен, что Ламма старалась даже не думать об этом в присутствии Тате. Конечно, Алия не станет читать её мысли, но только Круг совершенен и исключает все неожиданности.
Было ли это смертельно опасно для остальных членов семьи Оус? Ламма надеялась, что игра того стоит - она замкнёт Круг на себя и выиграет, как говорят игроки.
О чём-то Ольтер всё-таки догадался. Он всегда знал, на что способна дочь. Не решившись прикоснуться к Ламме, для чего-то поправил безупречные складки юбок, снова сложил руки.
Договорившись насчёт оло, Ламма без перехода рассказала о предложении Лорин Бонир, вернее, о своих сомнениях на этот счёт. Отец поджал губы и неожиданно не согласился с дочерью. Заговорил преувеличенно строго, даже чопорно:
-Теперь, после несчастья с Арие, предложение Уважаемой Лорин Бонир к лучшему. Если за прошедшее время Уважаемая Лорин не позабыла Герра, значит, он на самом деле пришёлся ей по сердцу, а это не так мало. Теперь для твоего брата будет не просто найти достойный Дом. И чтобы Герр был назван там Первым мужем. Выбор Лорин - это гораздо лучше, чем проводить время одному. В его возрасте с уже разомкнутым серебряным обручем. И... я сам переговорю с сыном.
Ламма всё ещё медлила с окончательным согласием. Кажется, Ольтер никогда не видел старшую дочь такой растерянной:
-Хорошо ли ты подумал, отец? А как же Иль? Ты не собираешься спросить её?
-Слово дочери Арие больше ничего не значит. - Лицо Ольтер ничего не отразило, словно он говорил о пустяках.
-Ты уверен, отец?
-А что особенного маленькая Оссиль может сказать?
Дабан мог бы добавить, что её слишком тесное общение с Герром и Брачный Договор - всё это теперь может быть поставлено в вину его сыну, но язык не повернулся. Ламма поняла недосказанное, спросила о другом:
-Как Арие? Ты уже обсуждал с каса, что его ждёт?
-Нет, Ламма. Ведь никому неизвестно, когда вернётся Нгойл, а Арие и так думает о самом плохом.
-Если Нгойл откажется от дадалао, я сама могу заботиться о нём, как если бы Арие был моим отцом, - неожиданно заявила Оркас.
Потрясённый Ольтер в упор смотрел на свою взрослую дочь.
-Я не могу говорить за Нгойл, но уверен, она сама будет заботиться о каса. "Если только Арие останется жив", - добавил дабан про себя и привычно замкнул руками Круг.
-Наверное, было бы лучше оставить Арие там, где он был.
-А ты знаешь, где он был? - горько возразил Ольтер. Иногда Ламма говорила совсем как ребёнок, не знающий Основ. - Чтобы в любое время твоя Служба Защиты могла официально обвинить Нгойл в том, что она вовсе не следит за Первым мужем, и каса ночует вне Дома. И безнаказанно нарушает Чистоту Круга.
Ламма не знала, что лучше. Почувствовала, что берёт на себя слишком много - не ей решать за Нгойл.
Ольтер приподнял руки, легко встал. Зашуршали, расправляясь, жёсткие складки юбок.
-Я сейчас же поговорю с Герром.
-Позови брата прямо сюда. Мы поговорим вместе.
Герр остановился рядом с отцом. Вровень, плечо к плечу. Несколько мгновений Ламма придирчиво разглядывала юношу. Природа создала копию отца, может, чуть-чуть более изящную, чем оригинал. Или брат ещё не до конца созрел. Кровь гутис притаилась где-то глубоко внутри, выдавала себя лишь манерой держаться, смотреть. Носить одежду.
В некоторых вещах Герр разбирался гораздо лучше отца, коснувшись почти бесконечной глубины знаний древнего мира Гутис. Но это добавило юноше очень мало радости: лишь сделало белоснежную улыбку ироничной, а взгляд задумчивым. После традиционного приветствия он замер неподвижно, опустив глаза в пол. Ольтер прикоснулся к плечу сына, призывая к спокойствию:
-Всё повторяет Великий путь Круга. Где конец, там же и начало. Лорин, дочь Бояр Бонир, вспомнила о тебе и пожелала поставить в Круг. - Герр ещё сильнее прижал сложенные крестом запястья к груди. - Я знаю, - мягко продолжил отец, заметив растерянность сына, и отлично понимая её причину. - В прошлый раз Лорин напугала тебя. Она пошутила, ведь ты был... всего лишь мальчик. Теперь ты действительно вырос и понимаешь, что нет плохого в том, чтобы открыться перед женой и... стать Хозяином её Дома. Круг благословит тебя, Герр.
Юноша поднял глаза, они смотрели умоляюще:
-Уважаемый Тогаук стоит в Круге ради Бояр, но ребёнка нет до сих пор.
На этот раз отец не разделил его сомнений:
-Лорин - это же не сама Бояр, и здесь не о чем спорить. Уважаемая Лорин хочет назвать тебя Первым мужем, значит, берёт, прежде всего, ради детей. Она не съест тебя, и не надо так на меня смотреть. Простись с братьями и сёстрами, переоденься и приходи снова, когда я позову. Лорин, как и любой гутис, не понравится ждать слишком долго.
Ламма рывком поднялась с кресла, приблизилась к брату:
-Твоей женой станет очень достойная гутис. Ничем не хуже Бассет, только гораздо моложе. Твоё счастье, что Уважаемая Лорин не сделала Выбор раньше.
-Конечно, сара, - послушно отозвался Герр, опуская даже плечи. Покорность старшего брата неприятно задела Ламму. Оркас сердито вскрикнула, но не ударила. Наоборот, ласково провела ладонью по длинным волосам, перекинутым на грудь, и заплетённым, в отличие от её собственных, в свободную косу.
Лорин встретила гостей прямо на пороге своего нового Дома, и Обряд Согласия прошёл едва ли не стремительнее, чем с Бассет. Обязательные слова вместо отца снова произнесла Ламма. Сестра не собиралась задерживаться больше необходимого, даже отказалась от посещения агрит. Ушла, не оглядываясь. После отъёзда Оркас Лорин предложила молодому мужу немного прогуляться по саду.
Дом Лорин Бонир не выглядел таким же огромным, как дом Нгойл. Но стоял тоже в очень живописном месте, среди изумрудных холмов - гутис умели выбирать места для своих жилищ.
-Этот дом совершенно новый. Тебе придётся его обживать, Герр. - Герр следовал за женой по выложенной серо-белыми плитками дорожке, изгибающейся среди нарядных цветников. Перед самым входом гутис внезапно остановилась, повернулась к спутнику лицом. - Ты должен рассказать, что происходило между тобой и Уважаемой Бассет.
-Разумеется, моя Уважаемая жена. - Герр придержал края накидки, чтобы шелковистая ткань не разлеталась в стороны. Замер в полупоклоне. Медленно выпрямился, вежливо улыбаясь. - Только мне почти нечего рассказывать. Мы лишь вместе обедали и разговаривали. Уважаемая Бассет не прикасалась ко мне.
-Почему Бассет не успела поставить тебя в Тёмный Круг? Ты заупрямился?
Герр отрицательно покачал головой:
-Вовсе нет, Уважаемая Лорин. Я остался в спальне и уже лёг в постель, а Бассет ушла в ошот... И не вернулась оттуда.
-Ты раздевался?
-Да, - спокойно признался Герр. - Но больше не было ничего.
-Значит, ты рэтти. Как тогда, когда я увидела тебя впервые. Ты был застенчивым длинноногим мальчиком с глазами как у пойманного оленёнка. Я так смеялась над тобой. Ты по-прежнему застенчив?
Герр немного помедлил:
-Да. Но мне не было стыдно перед Бассет. Или... совсем немного.
-А меня... ты будешь стесняться?
-Я не хочу сердить вас, Уважаемая Лорин.
-Ты боишься? - догадалась гутис.
Герр не собирался в этом признаваться. Закусив губу, резко вскинул игольчатые ресницы. Быстро опустил взгляд. Ответил, стараясь, чтобы голос не выдал:
-Мне известно о том, как Уважаемая Бояр домогалась моего отца. И ещё... я знаю, что Тогаук... Нет-нет, дядя мне не жаловался, но я не слепой. Тогаук не так сильно счастлив, как отец счастлив с Нгойл. У Тогаука до сих пор нет собственного ребёнка.
Лорин взяла мужа за запястье. По контрасту с её собственной матово-белой кожей его выглядела особенно тёмной, почти чёрной. Гутис помогла мужу переступить через порог:
-Ты не Тогаук. Ты рождён в Круге и чист передо мной. Твой отец устоял и выдержал испытание. Я очень высоко ценю такие качества в мужчине. - Чуть подавшись вперёд Лорин с наслаждением вдохнула ускользающий аромат. От кожи Герра удивительно успокаивающе и приятно пахло орехами и сладким мёдом - совсем домашний запах. Прощальный подарок Оссиль. Сестра сказала, что это обязательно поможет. Лорин ничего не сказала на этот счёт, только понимающе улыбнулась. Конечно... он волнуется. Жаль, но... придётся не спешить. - Сейчас я отведу тебя в рабат и пришлю опытных слуг. Но затем тебе придётся самому заботиться о Порядке в этом Доме. Ты ведь сумеешь?
-Наверное, да, Уважаемая Лорин.
Сын Ольтера старательно прогнал все ненужные сомнения.
-Ты удивительно красиво уложил волосы. Они слишком длинные, но мне нравится.
-Спасибо за похвалу, Уважаемая Лорин. Могу я спросить? Ты пришлёшь мне Наставника.
Закинув голову, гутис от души засмеялась:
-Ты выбран уже дважды, а что-то там вспоминаешь о Наставнике. Зачем, ты же был рождён в Круге.
-Я просто так спросил, - смутился Герр. Ведь у вашего Уважаемого отца есть Наставник. Значит, ты будешь сама наказывать меня?
Лорин неопределённо пожала плечом, сморщила нос:
-Ты слишком много думаешь о наказаниях. Разве... Ольтера часто наказывают?
Подбородок Герра немного приподнялся:
-Его Первая жена была очень требовательной. Я был совсем маленький, но всё равно многое запомнил.
Гутис повела мужа дальше, под арку, по коридору, отделанному голубыми и белыми панелями. Простая, без особых изысков, отделка сразу понравилась Герру. Он только подумал, что о новом интерьере придётся заботиться тоже ему и, неожиданно для себя, почувствовал, что, несмотря на откровенный взгляд Лорин, не так уж сильно недоволен.
Постепенно разговор коснулся того, что Бассет собиралась позволить мужу учиться и работать прямо на Станции. Молодой мужчина не мог скрыть собственного интереса, и Лорин немного задумалась.
-Если ты этого на самом деле так сильно хочешь - всё возможно. Я обеспечу тебя интересной программой для занятий. Надеюсь, справишься. Сначала я помогу, потом ты освоишься. - Герр даже улыбнулся, но ненадолго. Они остановились прямо около двери в рабат. Все кошмары и нехорошие предчувствия всплыли в памяти. Гутис без труда уловила перемену в настроении мужа, протянув руки, снова сжала его ладони:
-Ты так сильно сомневаешься в себе? Вспомнил, что боишься меня?
-Нет... Уважаемая Лорин... Что, если я не буду тебе угоден?
Гутис невольно нахмурилась, не переставая ласкать длинные тёмные пальцы. Она невольно чувствовала вину перед Герром. У Герра на самом деле были веские причины опасаться гутис из Дома Бонир.
-Давай, договоримся. Я не стану ничего требовать - наоборот. Ты принесёшь мне фрез, когда будешь готов. Когда сам поймёшь это и захочешь. В любой вечер. Я буду ждать. Всё произойдёт только по твоему желанию.
Герр не поверил. Вырвал руку, вернул её на место, через силу произнёс:
-Ты удивительно красивая гутис, Уважаемая Лорин. Кажется, мне будет очень легко исполнять твои пожелания. Я смогу полюбить тебя.
-Ох, нет. - Гутис отозвалась смехом. - Так я не согласна. Любви ждать слишком долго. Просто, когда поймёшь, что желание способно преодолеть старые страхи - приходи. - И она широко распахнула дверь, предлагая мужу войти в рабат первым.
На мгновение Герр снова поднял взгляд:
-Благодарю, Лорин.
Разумеется, новый рабат ничем не походил на тот, что устроила ему Бассет, Герр и не хотел бы такого напоминания. Но здесь тоже было великолепно. Бассейн главного зала был облицован розовым камнем, сквозь воду просвечивал эффектный золотой рисунок. И, очевидно, Лорин успела поинтересоваться личными интересами мужа заранее: в рабат предусматривалась отдельная комната для работы на персональном терминале, подключённом прямо к системной сети, как это было в саколь у самих гутис. Жена показала ему также нарядный ошот, гимнастический зал и уединённый небольшой сад. Всё как полагается. Небольшая спальня была устроена не в центре главного зала с бассейном, а отдельно, в уютной нише. Там стояла небольшая кровать, несколько столов с зеркалами, необходимых каждому мужчине гутис. Герр посмотрел на скромную постель с явным сомнением, заранее догадываясь, что ночевать здесь придётся не слишком часто. Снова неуверенно взглянул на жену:
-И ещё одна просьба, Лорин. Могу я взять своего оло из Дома матери. Он очень опытный слуга, его ещё в детстве купили специально для меня.
-Если только твой отец не будет против.
Палий появился через несколько колец с целым ворохом последних сплетен. Герр с изумлением узнал, что его холодно-неприступная сестрица завела себе постоянного любимца. И уже ждёт от него ребёнка. А когда Палий назвал имя этого оло, Герр ахнул. Уж Кали он не забудет никогда. Ведь тот являлся особым слугой Бассет и, без сомнения, был как-то замешен в гибели велл. Герр не понимал, что следует об этом думать, но, Ламма требовала молчания, и он благоразумно сохранил свои знания при себе.
Палий сразу же привычно захлопотал вокруг молодого доса. Каждое утро по всем правилам готовил в ошот воду для купания с душистыми настоями цветов и трав. С помощью прозрачных кремов, чуть щекочущих кожу старательно умащивал тело. Укладывал длинные непослушные волосы - каждое утро по-разному. Помогал выбирать одежду и тончайшее бельё. И ничего не говорил насчёт перемен в собственной жизни, о которых дос даже не задумывался.
Слишком красивому оло всегда было непросто. Но если в Доме Нгойл его никогда не посылали прислуживать велл, то Лорин сразу обратила внимание на приятного и хорошо обученного оло. Хотя, кажется, не собиралась нарушать Порядок и заниматься им прямо в своём Доме, рядом с мужем. Только Палий не был уверен, что так будет всегда, уж слишком откровенно и придирчиво новая велл рассматривала его.
Спокойная жизнь в собственном Доме в качестве Первого мужа - тем более что позволялось вести себя так, словно он уже стоит в Тёмном Круге, - показалась Герру приятной. Лорин ни в чём не стесняла молодого мужчину и не забыла своего обещания: поручила интересную работу, требующую сложных исследований, а, главное, действительно нужную для своей Службы. Герр удачно справился с первым этапом. Проверив, Лорин похвалила и добавила заданий. При этом времени оставалось достаточно, чтобы заниматься и Домом, и садом, и собой. Главное, Герр чувствовал, что со всем справляется.
Однажды, проводя утренние процедуры в ошот, Палий поинтересовался:
-Дос, почему ты не стоишь в Тёмном Круге?
Герр никогда не имел от этого оло никаких тайн, поэтому, заглянув в серые, немного лукавые глаза, не слишком охотно сознался:
-Не знаю... Лорин... дала мне время привыкнуть. А я никак не решусь исполнить свои обязанности. Наверное, оттого, что всё ещё слишком плохо их представляю. - Он не стал прямо говорить, что не меньше гибели Бассет его потрясло несчастье, случившееся с Арие. Настолько откровенным с оло он не был. Палий не перебивал, его ловкие руки умело растирали ступню доса, по очереди разминая каждый палец. Постепенно Герр прикрыл глаза. - Отец вступал в Круг, как и полагается, тоже рэтти, только... он почти всё представлял. А у меня так всё перепуталось. То, что мы делали с тобой... Не понимаю, для чего это было. Я не знаю, чего боюсь. Уверен, что Лорин всё объяснит... Но прежде... я ведь знаю себя - обязательно сотворю глупость.
Серые глаза оло взглянули на доса не слишком уверенно:
-Сегодня вечером... я встречаюсь с одной девушкой оло. Если дос после ужина выйдет в сад, к нижнему цветнику около лестницы, то сможет увидеть всё, чего ещё не знает. - Герр молчал. - Решайся, дос.
-Разве это правильно, Палий?
-Всегда плохо, когда недовольна велл. Дос ведь будет только смотреть.
Наконец Герр решился. Действительно, ведь он ничего плохого не собирается делать. Только заглянет через живую изгородь.
-Ладно, приду, - пробормотал он и даже не покраснел.