- Куда прёшь! - заорал из джипа прокуренный голос. - Мозг перекисью сожгла?!
Я пнула бампер.
- Шутка про блондинок! Как оригинально!
Остряк сраный.
Я свернула на безлюдную улицу, ускорив шаг. Час назад дурную славу Ислингтона подтвердила новость о третьем найденном теле.
Говорят, Потрошитель мучает жертв, называя это божьей карой. И зачем поклоняются этому садисту? Бог - это лишь боль и свист розги.
Блики фонаря заскакали от не по-июльски промозглого ветра, вытягиваясь в гигантские тени. Знаю-знаю, не стоило так тянуть с подарком - просто думала о другом: побила рекорд, не проработав на новом месте и двадцати минут. Последние пять на меня орала полоумная мамаша, убеждённая, что её дочь - новый Кандинский. Та нарисовала вместо леса квадрат, и я назвала её бездарью.
В итоге меня вышвырнули, не заплатив положенное, а значит, моя третья попытка прожить - хотя бы каникулы - без отчима и его миллионов вновь провалится.
Я бросила взгляд через плечо. Позади, футах в двенадцати, из переулка вынырнули три широкоплечие мужские фигуры.
Ну здорово. Этот чокнутый день просто не мог закончиться иначе.
Протяжный, на всю улицу, скрип заставил вздрогнуть, но я тут же воспрянула духом, различив ржавую вывеску "Антиквариат". В желтоватом свете фонаря блеснули влажные ступени узкой, сползающей в подвал лестницы. Пересилив себя, я шагнула в зёв спуска, и первая же ступенька выскочила из-под ног. Светильник над входом перегорел, пришлось искать ручку на ощупь.
Дверь со всхлипом поддалась, открыв каморку из серого кирпича. Зазвенели китайские колокольчики. Ворвавшийся за мной сквозняк затряс бахрому на перевёрнутом бутоне люстры, отчего янтарный свет бесновато задёргался, вырисовывая тени на теснящихся в углу стеллажах. Кроме них в комнате кое-как уместились груда сваленных у дальней стены коробок, рычащий мужским голосом граммофон и кресло-качалка: пустая, но двигающаяся.
Ого, а я думала, это место не может быть более жутким.
От пыли и назойливой вони шафрана кругом пошла голова. Помпезные, с тяжёлым маятником часы печально пробили девять.
- Могу я вам помочь?
Голос - с хрипотцой курильщика со стажем - прокаркал со стороны неприметной дверцы в подсобку. Сначала я увидела подол ярко-фиолетовой юбки, уже потом - немолодую женщину со строгой осанкой, мохнатыми, почти сросшимися бровями и крупным, как у тукана, носом.
Её пристальный взгляд окатил морозом.
- Э-э-э... да. Заказ. Для Анжелики Стюарт.
Косо зыркнув, она скрылась в глубине стеллажей.
Ну и духота! Я помахала у лица газетой с подлокотника кресла-качалки, но разогнать спертый воздух не вышло. Неужели Лиз не могла заказать подарок через интернет-магазин?!
Женщина, как назло, задержалась - вероятно, в надежде, что от нечего делать, я прихвачу ещё что-нибудь. Напрасно. Здешний товар - откровенный мусор: пожелтевшие открытки с почтовыми штемпелями, подпалённая в углу карта звёздного неба и картонная инсталляция Солнечной системы с символами знаков зодиака на шарах планет.
Проклиная и Аарона с его днём рождения, и собственную забывчивость, я присела на край журнального столика. От спертого воздуха выступила испарина, и я помахала у лица газетой, брошенной на груду коробок. За ними блеснула позолотой выпуклая рама. Любопытство пересилило. Я воровато огляделась... и вытянула её на свет.
Это оказалась репродукция знаменитой картины Босха "Святой Иоанн на Патмосе": с облачённым в розоватые одежды евангелистом, пишущим пророчество о конце света.
...Грешница!..
Меня передёрнуло от связанных с картиной воспоминаний - слишком болезненных, чтобы избавиться от них раз и навсегда.
- Как думаете, не наше ли время он описал в "Апокалипсисе"? - чудачка снова появилась будто из ниоткуда. - И не близится ли Судный день?
Не найдясь с ответом, я тупо взяла у неё замотанный в дешёвую бумагу свёрток. Неподъёмный, но что внутри, лучше не уточнять - ещё нарвусь на проповедь.
- У меня нет сдачи, - прокаркала она, тщательно пересчитав свёрнутые трубочкой купюры. - Подождите, я поищу.
О, нет, тогда я точно задохнусь! Выхватив из груды бесполезной мелочи первое, что попалось - зажигалку, - я бросила на стол недостающие десять пенни. Звон монет ещё не успел затихнуть, а меня уже и след простыл.
После буйства ароматов антикварной лавки ночную прохладу я вдохнула с упоением каторжника. Вокруг ни души. Метро там? Или здесь?
Я так долго искала этот чёртов магазин, что, кажется, заблудилась!
Вроде бы нужно идти налево, в переулок. Да, точно! Где-то здесь я уже проходила... или нет? Дорога запетляла между зданиями, фонарей стало меньше. Дома слились в один.
Слева вырос кинотеатр, весь в граффити, с героями нашумевшей мелодрамы на афишах. Кто-то дорисовал им рожки.
- Эй, красавица! Чего ж ты убегаешь? - окрик отозвался гусиной кожей по всему телу.
Проклятье!
Я свернула в переулок между домами. Зря - он кончился тупиком, и нагнать меня не стоило труда.
- Ну и цыпа! - один из преследователей обхватил меня из-за спины, зажав ладонью рот. - Ладно тебе, м-м-малышка, давай развлечёмся!
Я забрыкалась. Лунный блин осветил силуэты: широкоплечие, в мятых толстовках с натянутыми до бровей капюшонами. Они обступили меня, разя вонью дешёвого пива.
Три громилы. Ни одного прохожего.
Мне крышка.
- Спорим, тебе понравится! - самый крупный хлопнул меня по ягодице.
Спорим.
Мои зубы вонзились в ладонь заики, а коленка угодила другому в пах. Громилы обалдели.
Я кинулась наутёк.
Ну и район! Ни людей, ни света - да все вымерли, что ли?! Проклятые каблуки застучали на всю улицу. Перемахнув кустарник, я по скользкому от дождя газону пронеслась мимо тёмного здания с заколоченными окнами.
Да это же церковь!
С разбегу проскочив сквозь дыру в ограде, я взлетела по ступеням ко входу и дёрнула металлическое кольцо ручки.
Дверь тяжеленная! Мне удалось приоткрыть её совсем чуть-чуть, чтобы юркнуть внутрь. В потёмках я запнулась о мусор, и ладони бахнули по полу.
- Ч-чёрт! - вырвалось от боли - кажется, колено разбила.
С улицы застучали шаги. Я осторожно приблизила глаза к щели между створками.
На площади появились три силуэта: у самой ограды, я даже могла бы в них чем-то швырнуть. Горло сжал спазм паники. Хоть бы не закашляться!
- ...где?.. дальше!.. не денется!
Неужели им не слышно, как стучит моё сердце?
Троица пронеслась мимо, шаги стихли. Пришлось напомнить себе, что нужно дышать.
Сквозь выбитые над входом стёкла взвыл сквозняк. Растирая руки, чтобы хоть так согреться, я проковыляла в главный зал, пропахший воском и старой краской. Вскрытые цилиндры банок чёрными наростами облепили строительные леса. Пнув с дороги канделябр, я бухнулась на скамью.
Разумная часть меня голосом сестры - моей портативной совести - обозвала идиоткой и посоветовала спрятаться до утра. Я отмахнулась. Если боишься чего-то - в лепёшку расшибись, но победи страх.
В могильной темноте нервы оголились, резонируя на каждый шорох. Бросив на скамью подарок Аарону - дико затекли руки, - я щёлкнула зажигалкой. Неровное пламя высветило груду деревянных ящиков, а среди них - оплавленную свечку. Она нехотя разгорелась, и я, грея ладони, присела на алтарь.
Фу, кругом сплошная пыль и паутина! Локоть защекотало...
- Ай! - я с визгом стряхнула жирного паука.
Крик всполошил голубей - вереща, они засуетились, что-то задели, наверху громыхнуло, посыпался мусор, и в голову мне угодил обломок доски.
- Проклятье!
- Тише! - осадил твёрдый баритон.
Сердце замерло.
Почудилось движение - на органном ярусе. Это... силуэт! Высокий и явно мужской. Да что за невезение!
Я схватила канделябр - руки свело от тяжести, но лучше чем ничего.
- Не прибли...
Где он?! Ярус опустел, а из звуков остался только грохот моего сердца. По позвонкам скользнул мороз.
- Ты кто такая? - нарушил тишину тот же голос.
Ох! Уже внизу, у колонны: достаточно близко, чтобы его рассмотреть. Действительно высокий - макушкой и до подбородка бы не достала. Держится не в пример мне расслабленно, а вот глаза - яркие, невероятной синевы - настороженны.
- Здесь запрещено находиться, - вторгся он в мысли.
- А у тебя-то есть разрешение?
Он сделал шаг вперёд и попал в неровное зарево свечи.
Какая старомодная красота! Вытянутое лицо, правильные черты, высокие скулы. Чёрные кудри контрастируют с мертвенно-бледной кожей. Тонкие губы поджаты, а от левой брови, пересекая глаз, тянется тонкий шрам - эта суровая деталь вернула с небес на землю.
Он - угроза, и, как бы красив ни был, лучше держаться от него подальше.
- Ты кто такая? - взглянул он исподлобья.
- Никто, - огрызнулась я. - Просто шла мимо.
- В такое время?
- Познать Бога никогда не поздно.
Он изогнул бровь. Круто. Я так не умею.
- Ты вломилась в церковь.
- Да ну? - я развела руками. - Если ты вор, не стесняйся! Считай, я ничего не видела.
Он нахмурился. Точно считает идиоткой.
Я сделала шаг назад, он - два вперёд. Серое твидовое пальто распахнулось, приоткрыв тёмно-синюю рубашку. В вороте блеснула серебряная цепочка, плотно обхватывающая горло, наподобие ошейника.
Я уже почти брякнула, до чего модными стали священники, как церковь сотряс грохот.
- К-к-крошка! Прятки л-л-любишь?
Я обмерла. В проёме выросли знакомые коренастые фигуры. Троица вальяжно направилась к нам.
Куда там бьют при самозащите? Под колено? В печень? В кадык?
- Убирайтесь! - ледяной голос Незнакомца разнёсся по залу.
Они подошли, демонстративно разминая кулаки. Лица побагровели, рты скривились - громилы встали в полушаге от нас. Желваки Незнакомца заиграли от ярости.
Я глубоко вдохнула, мысленно подбадривая себя. Похоже, драка неизбежна - вызов принят, начну с заики. Туповатая физиономия так и просит фингала!
Воздух завибрировал, мгновение растянулось.
- Вон!
Одно его слово - и троицу как отбросило. С перекошенными лицами они кинулись прочь, через мгновение громил и след простыл. У меня отвисла челюсть.
Из оцепенения вывели гулкие шаги: Незнакомец направился к выходу.
- Подожди, я!..
- Как выйдешь, держись правой стороны - там автобусная остановка.
- Да погоди!..
Он скрылся за дверью. Я выскочила следом.
- Стой!
Но площадь оказалась пуста.
Домой я добралась словно в полусне. На пороге, виляя чёрным хвостом, встретил Макс, бессовестно избалованный лабрадор. Судя по влажной шёрстке - только с прогулки.
- HalР, Фиона, - долетело с кухни. - Tha mi gu math, tapadh leat?
Потрепав Макса по холке, я прошла на голос.
В воздухе повеяло навязчивым ароматом духов, смесью цветов и цитруса. Из телевизора забубнили гороскоп для Дев - верит же Лиз этой ерунде!
Сама она устроилась за обеденным столом чёрт знает какой эпохи, рядом с зеркалом в резной раме, тоже антикварной, потрескавшейся ровно до той степени, чтобы быть произведением искусства, а не рухлядью.
Прижимая трубку щекой к плечу, Лиз размешала сахар, и ложка трижды звякнула о стенки чашки. Правую руку занял планшет: ногти с полосками французского маникюра постучали по экрану. Держу пари, ей достался неизвестный науке ген безупречности: на платье ни складочки, макияж идеален.
- An urrainn dhut bruidhinn nЮs maille? - Лиз скосила глаза и наконец заметила меня.
Ох, что сейчас будет!
"Тебя. Где. Носило?!" - одними губами отчеканила она. Я в ответ повертела подарком Аарону. Ну надо же, умудрилась не потерять!
-Аbair e! - Лиз жестом попросила долить ей кофе.
"Девять вечера!" - я ткнула в часы на её запястье.
Нервничая, она всегда пьёт кофе литрами - и оттого нервничает ещё больше.
Лиз отвлеклась, доставая из сумки таблетки, а я, стянув чашку, сделала громадный глоток, чем заслужила ещё один выразительный взгляд. Он задержался на моих бурых от грязи коленях - задним числом я сообразила, что смахиваю на беспризорницу.
Отложив трубку, Лиз упёрла руки в бока.
- Во что ты влипла на этот раз, Энджел?
Ну, начинается.
Голубые глаза - точная копия моих - приобрели тёмно-серый, металлический оттенок. Внешне нас не различишь: светлые волосы, тонкие губы, полупрозрачная, не терпящая солнца кожа, - но, увы, меня обделили талантом расчленять взглядом.
И почему всё лучшее достаётся первенцам?
- Так, ерунда! - я оглядела дыру на шортах. - Но в следующий раз заказывай доставку.
- И лишить тебя очередного соревнования? - она покачала головой. - Что ты устроила сегодня? Угнала полицейскую машину? Спалила Биг-Бен?
- От кого слышу! Эта штука, - я пихнула свёрток через весь стол, - хотя бы легальна?
- Разумеется, - Лиз и бровью не повела, расправляя шуршащую подарочную бумагу.
- То есть тебя не смутило, что расплатиться потребовали наличкой?
Лиз издала нечто между смешком и кашлем.
Так и подмывает спросить, что она купила у чокнутой сектантки, но отложим на потом - как и честный рассказ о злоключениях. Лучше ей не знать, что я вламываюсь в церкви и дерусь с бандитами.
Это круто даже для меня.
- Ты чокнулась вообще, ночью соваться в Ислингтон? По улицам Потрошитель бродит!
Ох, кутерьма с убийствами! Пресса захлёбывается статьями: кровожадный маньяк, растерзанные тела двух девушек. Но это же Лондон. В наше время террористом может оказаться даже дворник.
От голода заурчало в желудке. Разрезав яблоко, я протянула Лиз половину - скорее, чтобы заткнуть ей рот. Только её разве уймёшь!
- Я звонила двенадцать раз! Ты в курсе, что телефон нужно заряжать?
- Просто покупаю новый. Хватит уже... эй, у тебя кровь.
Ойкнув, она зажала нос и поспешила в ванную.
- И потом... сегодня ты опять кричала во сне, - донеслось из-за двери.
Повисла тягостная пауза.
- Скоро двадцать восьмое августа.
- Не переживай, больше посылок не будет.
- Ты-то откуда знаешь?
Она не ответила, и разговор сошёл на нет.
В глухой тишине удары каминных часов прозвучали особенно гулко. Бесполезная покупка, у нас и камина-то нет.
То и дело поторапливая, Лиз помогла мне собраться. Я не стала возиться с причёской и просто расчесала волосы. Моё платье - чуть ниже колен, кричащего оттенка фуксии - заставило Лиз улыбнуться.
- Аарон ненавидит этот цвет.
- На то и расчёт!
Она хихикнула - редкость в последнее время, - и платье заслужило ещё несколько очков.
Зазвонил телефон. Я первой взяла трубку.
- Алло?
На том конце зашуршали помехи.
- Алло? Говорите!
Ни ответа, ни привета - только дыхание в динамик.
Клацнул рычаг. Раздались гудки.
- Вот идиот, - я отбросила трубку на диван.
- Просто хулиган, забудь! - с преувеличенным тщанием Лиз стала поправлять наряд, пряча от меня глаза.
Обычно я читаю сестру как книгу, но временами она сложнее шифра "Энигмы".
Возле подъезда встретил шикарный лимузин. Меня трудно смутить, но это ни в какие ворота!.. К чему, спрашивается, столько места и ведро шампанского? Деньги отшибли семейке мозги: Джордж, наш опекун, тратит тысячи на минеральную воду из Японии, его племянник собирает автопарк на каждый день недели. Лиз считает это милыми причудами, а, по-моему, они повредились умом.
Вечеринку закатили в ресторане напротив недавно приобретённого Джорджем отеля. Месяц назад я работала тут официанткой, но однажды огрела подносом парня за хлопок по заднице, а тот оказался сынком ресторанного критика, известного прозвищем "Адольф Эклер". Итог: для меня - потеря работы, для ресторана - надежд на звезду Мишлен.
Надеюсь, они об этом забыли.
У входа подкараулили папарацци, как-никак приглашены звёзды. Нас тоже щёлкнули - скорее, ради приличия.
Найти Аарона не составило труда. Его не спутаешь: бицепсы больше головы, загорелый, как курица гриль, а в пиджаке смахивает на шкаф. Джордж, его родной дядя, приходится нам с Лиз опекуном, поэтому юридически Аарон - наш брат. Жаль, это не делает его меньшим идиотом.
Девицы закудахтали, не спеша расступаться, но я не постеснялась воспользоваться локтями. Все как на подбор: длинноногие, в откровенных нарядах. Дурочки! Эго Аарона размером с Уэльс, а каждая из красавиц - трофей. Чего стоит одно: "Детка, я как солнце: не могу принадлежать одной".
Он как раз замер в выразительной позе перед фотографами, держа под руку высокую брюнетку в белоснежном платье. Её наряженный кавалеристом йоркширский терьер, одурев от духов, вывалил язык. Хозяйка чмокнула Аарона в щёку, оставив вишнёвый отпечаток.
Её только не хватало!
Мирабелла, жена Джорджа.
Почти бывшая - они разводятся. Любопытно, что именно сподвигло Джорджа жениться на этой тощей, в нужных местах надутой ведьме - видимо, её дальнее родство с лордом Мортимером, давшее пропуск в высшие круги. Сама она быстро переквалифицировалась в светскую львицу. В обиходе это значит "ни то, ни сё".
Я называю наши отношения "ладим": учитывая, что в мозгах у неё одна мода, решениями руководит личный астролог, а из-за нашего удочерения она грозилась отравиться.
- О, приёмыши Джорджа! - проходя, она задела меня плечом.
Я заскрипела зубами от желания утопить Мирабеллу в бассейне.
- Сиротки? Вас-то кто приглашал?
- Привет, братец! - я отсалютовала бокалом. - Поздравляю, мир вытерпел тебя ещё год!
От слова "братец" Аарон позеленел.
- На свалке поищи родственников!
Заявление в духе Аарона. Я сжала кулак. Живут ведь люди с переломом носа, так почему бы ему не стать одним из них?
- С днём рождения! - вмешалась Лиз, протягивая подарок.
Аарон, смерив её презрительным взглядом, коробку всё же взял. Обёртку он разорвал с опаской: вдруг там сибирская язва? Увы, ничего подобного: лишь огромный, богато украшенный фолиант.
Стоило догадаться. Мало кто знает о страсти Аарона к редким книгам. Бестолковое увлечение: сомневаюсь, что он вообще умеет читать.
- Не ссорьтесь.
Голос Джорджа стократ приятнее, чем у Аарона, хотя внешне они похожи: те же каштановые кудри, нефритовые глаза и ямочки на щеках - полагаю, отсюда его забота о племяннике. Отец Аарона спился, а мать покоряет Бродвей.
Джорджу за сорок, на висках - седина, но он в прекрасной форме. Мы познакомились шесть лет назад, на моём экзамене по вождению: спутав передачи, я протаранила "Бентли" Джорджа. Никто не пострадал - ну, кроме инструктора: он едва не покончил с собой.
Поначалу Джордж хотел меня убить, после - затаскать по судам, а в итоге удочерил.
- Великолепно выглядишь, Анжелика.
- Как шлюха! - закатил глаза Аарон.
Я представила, что сворачиваю ему шею - вне сомнений, это признают убийством со смягчающими, - но Лиз пихнула в бок. Подействовало, и, стиснув зубы, я ушла.
- А мы делали ста-авки: придёшь или не-ет!
Эту манеру тянуть гласные трудно спутать. Да и ударная доза туалетной воды чуть с ног не сшибла.
- Ты наступила в ведро с духами?
- И я рада тебя видеть, Э-Энджел!
Фиона Шилис Макинтайр - крестница Джорджа, секретарь Аарона и кладезь сплетен. Хочешь, чтобы новость облетела город? Сообщи Фионе под большим секретом.
Её отец - старый друг Джорджа. Сейчас он тяжело болеет, хотя поговаривают, дело в банальном пьянстве. Заботу о Фионе взвалил на себя Джордж: пристроил в компанию, оплачивает учёбу.
Лиз дружит с Фионой, но, по мне, она странная. Наше знакомство началось с заявления, что в прошлой жизни Фиона была Мэрилин Монро. Это убеждение вылилось в обесцвеченные волосы, рисованную родинку и татуировки с инициалами актрисы.
- Давай сфо-откаемся! - она повисла на мне, и полыхнула фотовспышка. - Знакомься: О-Оливер, мой парень.
Она притянула его за рукав: субтильного, в нелепой рубашке и кривых очках с погнутыми дужками. Знаю этот тип умников, такие на спор собирают адронный коллайдер из мультиварки и калькулятора.
Я подалась к нему, чтобы пожать хилую руку. В нос ударили навязчивые сандаловые нотки одеколона.
- Тоже в компании работаешь?
- Да, он ха-акер.
- Не хакер, а специалист по программному обеспечению. Будут вопросы...
- А-а-а! Моя любимая пе-есня! - с визгом Фиона потащила его в гущу танцующих.
- Веселишься? - от группы юных старлеток, явно ещё не из обоймы Аарона, отделилась Лиз, протягивая мне бокал с шампанским.
Волосы, зачёсанные по моде двадцатых, от танцев слегка растрепались - а в остальном, она всё так же безупречна. Мятный оттенок расшитого пайетками болеро подчеркнул фарфоровую бледность кожи. Лиз улыбнулась, прикрыв рот ладонью, - из-за выступающих зубов в детстве её дразнили "бобром". Обычно за этим следовала драка - и обычно побеждала я.
Она поймала мой взгляд.
- Когда ты так долго молчишь, я начинаю беспокоиться.
- Я же не Фиона, чтобы болтать без остановок.
- В том то и дело. Это не Фиона в прошлый раз стала звездой.
Было дело. Гостей окатило шампанским, а один свалился в бассейн. И сколько ни оправдывайся, все запомнили только подножку официанту.
- Зато есть что вспомнить, - я пригубила из бокала.
- Эта фраза тоже пугает, - она снова улыбнулась, и на сердце потеплело.
За последнюю неделю я устала от её хандры. Привычка замалчивать проблемы не однажды доводила Лиз до депрессий, но даже тогда она выглядела счастливее. Что же случилось теперь? Вчера я спрашивала дважды - и дважды она сменила тему. По негласному договору мы не лезем друг другу в дела - и, чёрт, это связывает руки.
- Какой вызов бросишь себе сегодня? - Лиз поправила пряди у моего лица для идеальной симметрии.
Хотела бы я иметь её глазомер, чтоб без подготовки рисовать золотое сечение.
- Не убить Аарона до конца вечера.
- Ну, деньги я на тебя не поставлю, - тень улыбки скользнула по её лицу.
Поглощённая мыслями, Лиз повертела жемчуг на ожерелье. Вообще-то я с презрением отношусь к подобным разговорам, но глядя на Лиз, трудно не задаться вопросом: чью красоту она унаследовала, отца или матери? И что бы они сказали о ней, если бы хватило совести нас не бросить?
- Чего поникла? - я шутливо пихнула Лиз в бок, отчего шампанское из её бокала едва не выплеснулось под ноги.
- Джордж улетает в Москву, срочные дела.
Так дело в этом? Не спорю, из нас двоих к нему сильней всегда была привязана она, но чтобы так убиваться...
- В Москву? Из-за "Амброзина"? Ну, если лекарство и правда лечит столько болезней, Джордж станет живой легендой. Даже Нобелевскую получит.
- Да, - она опустила голову, пряча взгляд в оборках рукавов, - наверное...
Её лицо вновь потемнело, и у меня лопнуло терпение.
- В чём дело, Лиз? Тебя кто-то обидел? Только скажи, и, клянусь, я сверну ему!..
- Нет-нет! Тише! Просто пообещай... Ой! - она зажала нос, на светлую ткань платья сорвались алые капли крови. - Прости, сейчас вернусь.
Она исчезла среди гостей, в поисках уборной. Я вытянула шею, намереваясь последовать за ней.
Ах!
Дрожь волной сползла по коже, мой бокал полетел на пол. Инстинктивно я обернулась.
В пёстрой толпе, среди мелькающих лиц и цветных нарядов, глаза нашли его сами: за площадкой для танцев, в тени. Высокая, напряжённая фигура в светлом твидовом пальто.
Не может быть!
Незнакомец!
Я забыла, где нахожусь. Плечом задела официанта - звякнул поднос. Тарелки посыпались на гостей, кто-то взвизгнул.
Серая спина мелькнула в человеческом потоке.
- Стой!
Растолкав людей, я достигла лестницы. Вон он, в пролёте!
- Подожди!
Я выскочила наружу, но где он? Ветер растрепал волосы, пахнуло табачной вонью - я машинально отмахнулась.
На дне сумочки ожил телефон. Сбитая с толку появлением Незнакомца - или галлюцинациями - я прочла сообщение трижды, прежде чем дошёл смысл: в паре станций отсюда вот-вот начнётся рок-концерт.
Внутренний голос напомнил о прерванном разговоре с Лиз, но договорить можно и дома, а мне эта вечеринка уже поперёк горла. Лиз я отослала: "Как ты? С меня хватит. Врежь Аарону". Она ответила коротким: "ОК".
Дорога до клуба не заняла много времени. Полгода назад я подрабатывала тут гоу-гоу танцовщицей, но вылетела. Абсолютно не справедливо: подумаешь, пнула клиента! Кто бы стерпел, когда тебе суют деньги в лифчик.
Со всех сторон взвыла музыка, ей в такт заскакали беснующиеся огни. Миновав лихо отплясывающую на колонке девушку, я влилась в пульсирующий океан человеческих тел.
Рокер на сцене запел про страх смерти, взявший над ним верх. Красивое выражение - и только. Спорю, он не сталкивался ни со смертью, ни с цепенящим страхом перед ней.
- Саманта? - кто-то хлопнул меня по плечу.
- Обознался, - бросила я, протискиваясь к сцене.
На полпути меня втянула в танцы компания иностранцев. Захмелевший верзила, в рваных джинсах и с сальными патлами, протянул бокал. Пригубив, я закашлялась.
- Чёрт, это горючее?
- Русская водка! - гаркнул он, с пьяной ухмылкой тиская за бедро.