Я просчитал все возможные пути развития ситуации. В самых красочных картинах и живописных видах я представлял, как войду, что скажу, как применю оружие, как убью и как исчезну из зала, так же я прекрасно понимал, что всего предвидеть нельзя и чаще всего все планы рушит одна единственная вещь - человеческий фактор! Гребаный человеческий! Как бы хорошо ты не знал психологию, как бы хорошо ты не умел просчитывать мотивацию людских поступков, ты никогда не знаешь доподлинно, на что способен тот или иной человек, по одной простой причине, потому, что он сам этого не знает. Гребаный человеческий фактор в 90% из 100 это и есть тот непредсказуемый закон случая, который портит ситуацию или, наоборот, спасает, но чаще всего портит. Потому, что самые неуправляемые вещи в этом мире - это сознание и подсознание homosapiensa.
Я вошел в зал цветущий, стильно одетый и хорошо пахнувший новой дорогой туалетной водой. Я был собран и спокоен, впрочем, как и всегда в день свершения убийства. Трудно передать словами то чувство, которое возникает внутри твоего я, когда ты уже точно знаешь, что сегодня кого-нибудь убьешь. Лично у меня оно сродни тому, что происходит в душе перед свиданием с красивой девушкой. Это предвкушение чего-то нового, неизведанного, опьяняющего и страшного. Это одновременно ощущение победы и поражения, удовольствия и отвращения, кайфа и дикой боли. А еще это пустота, пустота осознания бессмысленности. Бессмысленности всего: жизни, смерти, рождения, воскрешения, убийства и любви. Но это философия, а киллер-философ - это уже маньяк. Никогда не хотел быть маньяком.
В кармане моего пиджака лежал маленький нож с лаконичным звериным названием "Коготь". Он продается в любом охотничьем магазине и презентуется покупателям как нож - "стропорез".
В смысле веревки резать. Может пригодиться рыбакам, охотникам, туристам и еще уличным хулиганам и убийцам. Знающие люди в курсе, что в умелых руках он превращается в нож "шеерез" и по совместительству кастет. Под левой подмышкой, а точнее внутри нее скотчем был приклеен маленький однозарядный малокалиберный самострел, собранный из металлической трубки, деревяшки, пружины и взводного и спускового курка от древней "тулки". Я сделал его собственными руками, много лет назад, а научился я изготавливать такие "игрушки" еще в детстве в военном гарнизоне в Средней Азии. Своего любимого "стеча" или "ТТ" я взять не мог, по вполне понятной причине излишней привлекательности. Самострел страшно натирал кожу, но деваться было некуда. Это было единственное огнестрельное оружие, которое я мог пронести с собой.
Тренировка оказалась из ряда вон выходящей. Отсутствие "голубого" мастера предало всем ученикам, включая меня раскованности и задора. Я и мои партнерши выделывали немыслимые акробатические кульбиты, а все остальные, заразившись нашим задором, старались не отставать от заданного настроения. Я оторвался по полной программе. Усталости не было. Предвкушение грядущего через несколько минут события придавало мне немыслимых сил.
Тренировка закончилась, казалось, не успев начаться. Полтора часа пролетели как десять минут. Группа дружною толпой двинулась в раздевалку, а я под предлогом того, что мне нужно найти SIM -карту от вывалившегося из кармана телефона я задержался. Я постарался выйти в холл как можно позже. По моим расчетам с минуту на минуту должна была появиться Алиса и охранник-партнер. И я не ошибся. Не успел я сделать и пять шагов по опустевшему коридору, как прямо мне навстречу, словно материализовавшись из пустого воздуха, стремительно вылетела она. Наши взгляды встретились. Она остановилась и замерла, будто электрическая кукла, у которой неожиданно сели батарейки. Я тоже встал и не двигался. Так мы простояли несколько секунд, лет или веков, я не зная, как измерить время, которое перестает течь вперед! Наше бесконечное оцепенение прервала охранник-партнер появившейся за спиной Алисы.
- Фил, все в порядке - сорвавшимся хриплым голосом, еле ворочая языком, проговорила она. - Это мой старый добрый знакомый.
- Очень добрый - каким-то совершенно не свойственным мне сиплым тоном голоса подхватил я. - может быть моя "До-о-обрая" подруга разрешит мне по присутствовать на ее репетиции в честь замечательных прошлых мгновений проведенных вместе? Я бы хотел еще раз восхититься ее волшебным танцевальным талантом.
Я специально подбирал высокопарные слова, и старался говорить, по-идиотски звучащим в моем исполнении, высоким стилем, присущем аристократии. И откуда что взялось, слова сами по себе складывались в моем мозгу в нужные комбинации фраз.
- Да, конечно же, друг мой, ведь это была бы очень малая плата за всё то добро, что вы когда-то сделали для меня - Алиса оправилась от шока и, взяла себя в руки и перешла на мою волну общения.
Она приблизилась ко мне вплотную и посмотрела прямо мне в глаза. От ее взгляда также как когда-то у меня пробежали по спине мурашки.
Мы двинулись вглубь коридора, туда, где располагался танцевальный зал для избранных.
Натертый до блеска паркет, зеркальные стены и потолок, свет который проецировался как будто бы изнутри стен и потолка создавали ощущение нереальности происходящего. В углу располагался, встроенный в стену музыкальный центр. Алиса, медленно покачивая бедрами, слово манекенщица на подиуме подошла к стереосистеме и нажала кнопку извлечения дисковода. Затем она извлекла из маленькой дамской сумочки, которая была перекинута через ее запястье мини диск и вставила его в МР -3 - проигрыватель.
- Давно не танцевали, Лат! Не откажешь женщине? - завлекающе произнесла она.
- Я не танцевать сюда пришел. Я хочу вернуть тебе долг - после этих слов охранник -танцовщик напрягся , его правая рука дернулась и потянулась в сторону левого бока.
В этот момент я понял, что этот нервный товарищ здесь совершенно лишний. Я не стал испытывать судьбу и усложнять ситуацию. В доли секунды в моей руке оказался извлеченный из правого карман пиджака "коготь". Голова моя была ясна и пуста. Два шага-прыжка в сторону телохранителя, стремительный выпад рукой наотмашь, сверху вниз, в районе шеи мордоворота, слабый всхлипывающий звук и чавканье... Охранник даже не успел извлечь своего пистолета. Рука, которая только что тянулась за оружием, теперь уже судорожно пыталась зажать распаханное от уха до уха горло, из которого бешеной струей фонтанировала артериальная кровь. Удивленные и тоскливые глаза несчастливого пацана, казалось, сейчас выкатятся из орбит и упадут на пол. Здоровяк покачнулся и начал хрипеть, затем он припал на колени, его залитые кровью руки ослабли, а тело обвисло, словно с дувшийся воздушный шарик, но пальцы по-прежнему сжимали рану. Охранник рухнул с колен всей своей массой на пол в натекшую лужу пенившейся крови.
Алиса вжалась в зеркальный угол зала. Ее лицо было белее накрахмаленной простыни. В глазах застыл животный ужас. Тело охранника задергалось в агонии, а девушка замерла словно изваяние, погрузившись в созерцание смерти.
- Извини, что так театрально кроваво получилось. Других вариантов не было. Он не дал бы нам возможности пообщаться. Вынужденная жертва. Надеюсь, твой преемник или преемница выдадут семье покойного премию.
После моих слов Алиса мгновенно вышла из ступора и посмотрела на меня в упор абсолютно ясными и необыкновенно злыми глазами.
- Ну, что же мой безжалостный друг, потанцуем на крови. Последняя просьба приговоренного к смерти - закон для палача - эта фраза была сказана тоном человека, который совершенно не собирался расставаться с жизнью, а скорее наоборот, собирался у кого-то ее забрать. Интересно у кого это?
- "Перестаньте черти клясться на крови, не везет мне в смерти, повезет в любви..." - процитировал я слова бессмертного Окуджавы. - А что же делать, когда не везет ни в смерти, ни в любви, а Лис? - я сам от себя не ожидал такой фразы, но она выскочила как-то независимо от моей воли.
- Просто плясать, ради того, чтобы плясать - сказав это, Алиса и эротично откинула назад длинные пряди волос, а потом плавным движением она нажала в стереосистеме кнопку "play".
В комнате зазвучала музыка. Эта была та самая песня, под которую мы впервые повстречали друг друга, под которую впервые слились в экстазе танца. "Танцующие на краю пропасти"
И мы танцевали... , словно материализовавшиеся в людских телах Бог и Дьявол ... Мы двигались как Любовники, обнявшиеся в последний раз друг с другом за десять минут до смерти обоих ...! Мы танцевали безудержно и рьяно для того чтобы стать легендами друг для друга и для вселенной, которая смотрела на нас сквозь отражения в зеркалах .... Мы танцевали для того чтобы самим стать СМЕРТЬЮ! Мы танцевали для того чтобы благословить себя на адскую погибель и вечную жизнь в трансцендентных играх Вселенской МУДРОСТИ ... Кто знает, что из этого лучше ...?
"Игра в Бога"!!! Мы с рождения играем в эту странную никому не понятную кроме Вселенского разума игру... Но, только избранные чувствуют, что рано или поздно игра в Бога превращается в игру в Дьявола и уж совсем не многие понимают ..., что рано или поздно "игра в Бога" превращается в игру в "Единицы" которые осознают, что в человеческом мире нет ровным счетом никакого разнообразия ..., кроме разнообразия любви и смерти...
Я шагнул правой ногой вперед. Движение казалось бесконечным. Дыхание замерло где-то посередине диафрагмы. Она чуть отклонилась назад и отступила к стене. Я обнял ее за плечи, и прижался всем телом к ее спине и ягодицам. Мы плавно двинулись вдоль зала. Запах ее волос не изменился, с момента нашей последней встречи, он опьянял и будоражил воображение, жар ее молодого, дышащего силой и сексуальностью тела стал еще сильнее. Она резко повернулась ко мне лицом и посмотрела прямо в глаза. Я начал тонуть... Ее рука обвила мою талию и мои внутренности обожгло. Мы летели, парили по комнате, размазывая по паркету в ритме движений и плавных шагов еще неостывшую кровь умершего охранника...
"Ночь укутает сном, и приходят ко мне
Вместе с серым дождем при кровавой луне..."
Раз, два, три, раз, два, три...
"Удаляюсь и вновь возвращаюсь назад,
Высота греет кровь, мрак зовет к себе взгляд..."
Раз, два, три, раз, два, три...
И все как в первый раз, и все так, как будто бы ничего не произошло и все словно в нас живет любовь... Нет, не так! Ведьма, она снова околдовала меня! Краем глаза в зеркале я заметил, как в момент изящного разворота вокруг меня Ее рука скользнула под юбку. В руке Алисы никелированным блеском сверкнул крохотный пистолет. Я оттолкнул ее и прокрутился вокруг собственной оси, и в этот момент резко подняв левую руку вверх, а правую сунув под мышку. Рывок вниз и в моей руке появился самострел. Курок я успел взвести в долю секунды...
Финал для них стал символом начала,
Из прошлого исчезли имена,
Их будущее музыка рождала.
Реальность в танце стала не видна,
Когда в танцорах закипают страсти,
Они, увы, уже не в божьей власти"
В моей голове снова напечатались строчки известные с далекого детства...
Рука резко рванулась вперед. Ноги одна за другой оттолкнулись от пола в сильном прыжке. Все было как на замедленной кинопленке. Алиса тоже выкинула вперед правую руку, в которой был пистолет. Выстрел. Пуля просвистела около моего уха. Звон разбитого зеркала за спиной. И в этот момент я уже допрыгнул до партнерши и встал, как вкопанный, напротив. Крепко сжатый в ладони самострел уперся в лоб некогда любимой женщины, указательный палец нажал на спусковой крючок и ... И все озарилось красным цветом. Из маленькой дырочки в прекрасном красивом лбу прямо мне на пиджак в лицо брызнула теплая, алая струйка. Взгляд ее глаз застыл в выражении радости и детского удивления. Тело отлетело назад и ударилось о зеркало. Зеркало треснуло, и девушка упала на паркет, покрытый кровью.
"Познать свободу можно лишь у края
Всё, кроме танца в жизни забывая..." - снова пронеслось в моем сознании.
В этот момент я стал истинным киллером. Человек становиться убийцей в тот момент, когда убивает в себе чувство любви. Большинство людей - киллеры своих собственных душ. Если ты смог убить в сердце любовь, ты сможешь уничтожить весь мир, потому что он уже для тебя не имеет никакого значения, и если ты помнишь о своем черном прошлом, и мучаешься этой памятью, то ты убиваешь свое настоящее каждый день...
***
Багси исчез. Растворился в полусумраке комнаты. Рядом с кроватью сидел Валя. Вдруг голова Лата стала ясной как никогда. Осознание пришло мгновенно и естественно.
- Это наказание. Это наша кара за зло. Нам суждено веками рождаться грешниками и множить свои провинности из века в век. Господь отвернулся от нас. Мы проклятые. Или нам разрешено убивать, потому что мы избранные? Скажи Багси?
- Если тебе приятней называть меня Багси, то, конечно же, ты можешь это делать, но мне было бы приятно, если бы ты все-таки относился ко мне, как тому чем я сейчас являюсь. Не нужно глубоко задумываться над вещами, которыми не дано понять тем куском мяса, который лежит в нашей черепной коробке. Я думаю, что коли мы из век в век приходим для того, чтобы забирать человеческие жизни, значит так нужно... Кстати, о жизни, как ты себя чувствуешь?