Славкин Ф.А. : другие произведения.

Здрасьте, Я Ваша Пра-Пра-Пра-Пра...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение темы ТЕМПОРА, начатой в повести "Решающий эксперимент". Учёные пришли к выводу, что человечество не могло возникнуть в результате эволюции земных видов. Возможное решение этой проблемы: человечество создало само себя, направив в прошлое колонистов. ТЕМПОРА осуществляет операцию "Посев" по заселению третичного периода, около 40 млн. лет назад. Обратная связь с поселенцами отсутствует, и никто из специалистов не знает, что динозавры вовсе не вымерли 65 млн. лет назад вследствие падения астероида. Колонисты оказываются посреди чуждой природы, где им постоянно угрожают стихийные бедствия, неизвестные болезни и опасные животные, главным образом динозавры. Однако, человеческий разум не намерен сдаваться.
  Пролог.
  
   - Всё в порядке, эксперты подтвердили - это средний третичный период, около сорока миллионов лет назад!
   Андрей с удовольствием перечитал полученное сообщение и закрыл портативный компьютер. Окинул взглядом товарищей:
   - Ну что, первопроходцы, завтра - в гости к мастодонтам?
   При этих словах первопроходцы сразу шумно заволновались:
   - Какое ещё завтра?! Ты что, сдурел? Сегодня, сейчас! А не хочешь, мы и без тебя справимся, сами пойдём!
   Когда подобные угрозы исходят от симпатичных девушек, не дрогнуть невозможно. Впрочем, Андрей вовсе не собирался возражать, скорее наоборот. Просто он по своему опыту знал, что, заикнись он с самого начала насчёт сегодня, немедленно раздались бы хором возмущённые крики о том, что все ужасно устали, работали, как волы, и что некоторые по каким-то своим соображениям готовы принести в жертву людей ради того, чтобы поскорее дорваться до сомнительного результата. Поэтому Андрей подавил в душе торжествующий вопль, а вместо этого издал скорбный вздох и изобразил мученический взгляд:
   - Ну, коли так - ладно, давайте уж. Кто куда хочет идти? С кем?
   - Послушайте, тут три основных входа, а нас шестеро! Давайте разделимся - по двое на вход! Только бечёвочки не забыть, всё-таки лучше сто раз привязаться, чем один - потеряться!
   Разбиение на пары произошло раньше, чем Андрей успел подняться на ноги. Тотчас выяснилось, что в паре с ним идти некому... кроме Кати. Катя скромно потупилась. Нет, она ничего не имела против, и всё же... А уж Андрей и вовсе был слишком подозрительно - "за". Он пошёл впереди, не спеша, освещая фонариком высокие своды пещеры, оглядываясь время от времени на свою хорошенькую спутницу. Надо же, как сухо, наверное, откуда-то поступает воздух. Дышится свежо и легко...
   Бечёвка дёрнулась.
   - Катя, остановись, сигнал! Что-то произошло! Сейчас же возвращаемся назад!
   В голосе Андрея прозвучало нескрываемое огорчение. Какая досада, ведь только вошли в заповедную зону... Но - сигнал тревоги не игрушка. Немедленно обратно, к входу, а там разберёмся.
   - Ребята, кто из вас сигналил?
   - Послушайте, все! Какая-то ерунда получается! Мы здесь не первые!
   Андрей вздрогнул и с волнением посмотрел на своего товарища, произнесшего эти чудовищные слова. Что за чепуха, как это не первые? Ведь никого здесь прежде быть не могло, железно...
   - Что ты несёшь? По всем справочникам, тут ни одного человека никогда до нас не было! Ты что, не помнишь, как мы эту пещеру вычислили, как сюда добирались через дебри, искали вход, какие перед ним заросли?
   - Слушай, Андрей, я не знаю - как, а вот зайди-ка ты сюда! Все, все сюда, скорее, чтобы не по очереди сходить с ума!
   Негнущимися ногами Андрей сделал несколько шагов... и едва не упал.
   На гранитной стене пещеры чётко и ясно виднелся текст. Было очевидно, что написано это очень давно, текст изрядно пострадал от времени, но...
   - Послушайте, это же английский язык!
   - Как это может быть? Здесь совершенно точно никогда иностранцев не бывало! Не могло быть! Закрытая военная зона!
   - А как можно было так продолбить гранит? Если бы хоть известняк! Для этого, наверное, нужны алмазы! Первобытные люди говорили по-английски и использовали алмазы, чтобы писать на граните?
   Андрей крякнул от досады и, теряя силы, опустился на пол. Обработать уйму литературы, убедить спонсоров, собрать людей, выклянчить по дешёвке лучшее снаряжение, припереться на край света, продраться сквозь километры густых колючих зарослей, трижды менять маршрут из-за непроходимых дебрей до небес, и после всего - вот это?! Этого не может быть никогда, но... Против фактов нет приёма.
   - Ладно, коли уж мы всё-таки здесь, то давайте хотя бы прочитаем. Катя, ты же в английской спецшколе?..
  
   Глава 1. Десять лет спустя.
  
   Артур
  
   - Сержант Паркер!
   - Есть, сэр!
   Лейтенант сурово посмотрел на Артура, заложил руки за спину:
   - Значит, так! Приказ! Твоё отделение обходит деревню справа! Внутрь не суётесь, главное - смотри, чтобы никто не ускользнул! Береги людей! И себя тоже! Ясно?
   - Есть, сэр!
   - Всё, исполняй!
   Лейтенант резко развернулся и, не глядя на Паркера, быстрым шагом направился к следующему отделению. Артур машинально погладил ствол автомата и на пару секунд задумался. Да, всё понятно. Есть в деревне террористы или нет, не известно, а мирные жители там находятся наверняка, так что бомбить всех подряд пока не будем. Пусть спецназы вместе с первым-вторым-третьим отделениями потихоньку заглянут, выяснят, что там происходит, а мы пока просто постоим снаружи, позагораем. Но на всякий случай - автоматы наготове.
   - Отделение - за мной!
   Справа река, совсем недалеко. Вон из тех домиков могут попытаться проскочить к берегу. Наведаюсь-ка я туда сам, посмотрю, что в тех домиках...
   - Я к домам, Джойс со мной, вы нас прикрываете! Джойс - сзади, дистанция пять шагов!
   Тихо, спокойно. Похоже, не там ищем. Если бы были террористы, наверняка уже начали бы стрелять. Ведь не могут не понимать, что деревня окружена, а нас вроде как мало, можно попытаться уничтожить. И всё же - внимание, как бы не было сюрпризов. Нет... никого. Вон только мальчик какой-то приближается... плачет. Испугался нас... понятно.
   - Эй, малый, ложись на землю, руки перед собой! - Это Джойс. Всюду ему мерещатся террористы. Даже мальчишка заплаканный ему страшен.
   - Да погоди ты, Джойс. Не видишь, что ли - ребёнок. И учти, они тут не все понимают по-арабски. Не вздумай в него стрелять.
   Хотя немного странно, что мальчик плачет, а идёт прямо на нас.
   - Эй, малыш! Остановись! Пожалуйста, подними руки! Мы тебе зла не желаем!
   Похоже, он меня не понимает. Ещё сильнее заплакал. Упал на землю... держится за живот... Он, наверное, болен. Ему помощь требуется. Вот почему он шёл к нам - за помощью. Надо бы его забрать отсюда, вдруг бой начнётся. Потом отправим в город, в ближайший медпункт.
   - Малыш, не плачь. Сейчас я тебе помогу...
   Перестал плакать. Понял меня, да? Смотрит спокойно, как я к нему подхожу... не боится. Но руками по-прежнему держится за живот. Болит, видимо, сильно.
   - Сэр, осторожно, на нём может быть бомба!
   Ох уж этот Джойс, всё-то ему мерещится...
   Стоп! Что это за верёвку на поясе дёргает мальчишка?!
   Что за искры... маленькие молнии вокруг меня? Целый вихрь... Куда вдруг подевались все - мальчишка со взрывчатым поясом, Джойс... деревня... что со мною происходит? Где я?
  
  
   Борис
  
   Не знаю, как кто, а я не верю в любовь с первого взгляда. В знакомство по телефону либо по переписке, или через посредническую контору - тоже не верю. В знакомство через общих друзей - верил, пока не женился в первый раз. С тех пор, как развёлся, перестал верить и в это.
   А вот в какую любовь я верю...
   Женщину, на которой я женат уже десять лет, с которой у нас четверо детей, я полюбил, когда ещё только начал учиться в школе и впервые узнал о ней. В сущности, тогда я ещё понятия не имел, что это любовь, скорее было мучительное отчаяние, бессильный протест, невыносимая обида на невозможность исправить зло, которое давным-давно уже свершилось. И - столь же непреодолимая жажда, безумная мечта однажды изменить, исправить это. Прошло много лет, я вырос, получил образование, начал работать, эмигрировал в США, стал признанным учёным, чуть позже - преуспевающим бизнесменом от науки, успел жениться и развестись, и вот однажды я вдруг осуществил свою безумную мечту... и оказалось, что это не так уж трудно. Тогда же мы встретились, но мне и в голову не приходило признаться ей в любви. Куда там, я ведь тогда уже в отцы ей годился. Я и воспринимал её скорее как дочь. Моя доченька, моя маленькая девочка, попавшая в самую страшную беду, гибельную ловушку истории, одна-одинёшенька против всего мирового зла, но всё-таки отнятая мною у смерти. Затем прошёл год, заполненный неотложными делами, среди которых мне некогда было бросить взгляд вокруг. И... однажды я, не веря своим ушам, внезапно узнал, что и она меня любит. Что я почувствовал в тот момент? Это можно было сравнить с умирающим тяжелобольным, который уже знает, где на кладбище будет его место, и вдруг получает известие, что в соседней аптеке за копейки продаётся чудодейственное лекарство, эликсир жизни, способный не только продлить его жизнь, но и уничтожить болезнь напрочь, превратить его в самого здорового и крепкого человека на свете. Поверить невозможно, но нет сил удержаться от искушения попробовать.
   И вот миновало десять лет. Моя жена не состарилась ни на один день, она по-прежнему считается одной из самых красивых женщин в мире и будет таковой всегда. Одна из самых красивых женщин в мире... вот только я не представляю, кого можно было бы сравнить с нею. Но - удивительное дело! - и я рядом с ней с каждым днём чувствую себя всё моложе!
   Если за эти десять лет у меня и возникало чувство досады, то разве что от излишней скромности моей жены. Впервые это случилось, когда мы обсуждали планы свадебного путешествия. Небрежно пролистав туристические проспекты самых шикарных компаний, жена отложила их в сторону. Я встревожился:
   - Девочка, тебе не нравится?
   - Ну как тебе сказать... Конечно, это всё замечательно, но... Прости, любимый, я тебя обманула позавчера.
   Ой...
   - Я сказала тогда, что мне не нужны твои темпоральные чудеса. Милый, это была неправда. Мне очень нужны твои чудеса. Тем более что одному из них я обязана жизнью. Ведь я по-прежнему имею право на желание, так? Любимый, я хочу увидеть их...
   - О ком ты говоришь, девочка?
  
   * * *
  
   ... Моисей вёл свой народ бесконечной цепью по выжженной пустыне. Всё дальше, шаг за шагом - прочь из египетского рабства, навстречу желанной свободе. Люди были истощены, измучены, они смотрели только перед собой - каждый вслед вперёд идущему. Если тот, который шёл последним, падал, он оставался погибать среди груд раскалённых камней и песка.
   Монитор выключился.
   - Любимый, как это страшно... В книгах всё это описано совсем иначе!
   - Да, моя хорошая, на самом деле это было очень тяжело, невыносимо грязно. И всё же они дошли до Земли Обетованной. Спустя сорок лет.
  
   ... Леонид и его гвардия построились шеренгой перед Фермопильским ущельем. Триста воинов - против полумиллионной армии персов. А в тыл героям уже выходили защищённые доспехами 'Бессмертные' - гвардейцы царя Ксеркса, которым указал дорогу предатель Эфиальт.
   - Дорогой мой, что же это такое происходит?! Происходило... Ведь и у греков были огромные силы! Как они посмели? Почему бросили триста спартанцев на погибель?!
   - Миленькая, ты задаёшь странный вопрос. Почему люди так легко бросают героев, когда те попадают в беду? Казалось бы, тебе ответ известен лучше, чем кому-либо.
   Жена молча опускает голову. Экран машины времени гаснет. Я подхожу к клавиатуре, устанавливаю другой год, иное место. Вот снова засветился экран. Эти люди выглядят иначе, говорят не по-древнегречески. И только подвиг этого времени ничем не отличается от того.
  
   ... Армия Спартака вступила в свою последнюю битву с легионами Красса. Люди знали, что никто из них не останется в живых. Они сражались с яростью отчаяния только за то, чтобы не погибнуть распятыми.
   - Как печально, когда погибают герои...
   - Да, это невыносимо плохо. Что поделать, трагедия - любимый жанр Госпожи Истории. Хуже этого - только когда погибают женщины и дети. Но самое страшное - то, что едва не погибла лютой смертью одна хорошо известная тебе героическая девочка.
   Моя жена заплакала.
   - Любимая, может быть, тебе не следует это смотреть?
   - Нет, дорогой, мне необходимо увидеть всё так, как оно было на самом деле.
   - Ну, ладно. Дальше должно быть легче.
   Я снова набрал дату и место события. Оливер Кромвель вывел "железные бока" на битву при Уинсби, которая дала рождение мировой цивилизации. Он не мог знать, что превосходящие его, победоносные королевские войска, в сущности, уже были обречены. Жена перевела задумчивый взгляд с экрана на меня:
   - Я бы не сказала, что Кромвель так уж симпатичен...
   - Ты права. Он далеко не ангел. И всё же он первый герой, который победил и остался жив... без помощи ТЕМПОРА. Уже за это я ему признателен. Святая девочка, которая спасла свою родину и едва не поплатилась своей маленькой жизнью - это слишком грустная сказка.
   - Да, правда. Я и сама предпочитаю сказку о спасении Андромеды.
   ... Джордж Вашингтон уводил свои разбитые отряды по зимнему льду. Издалека доносились победные кличи индейцев - союзников англичан. Североамериканские колонисты были на грани полной гибели.
   - Невероятно! Если бы мне кто-то сказал, что американские войска могли когда-нибудь потерпеть поражение, я бы просто не поверила!
   - Терпели, и не раз. Это было всего лишь одно из первых.
   ... Пушки открыли огонь по толпе. Маркиз Мари-Жозеф де Лафайет понял, что артиллеристы не слышат его команды, и, подскакав к ближайшей пушке, закрыл её дуло своим телом.
   - Ну почему, почему не Лафайет был королём Франции?
   - Потому что тогда он не смог бы прийти на помощь к Вашингтону. Согласись, что это было гораздо важнее.
   ... Отряд Симона Боливара был полностью измотан непрерывными боями. Казалось, ещё один шаг - и люди рухнут замертво.
   - Невероятно! Ведь днём позже они уже победили! Ах, если бы они знали, что от победы их отделяет всего один лишь день!
   - Да, этого они не знали. Но они также не знали, что значит сдаться.
   ... Горстка мятежников во главе с Джузеппе Гарибальди высадилась в Сицилии. Практически безоружные оборванцы - против европейской армии.
   - А правда, что Гарибальди спас Францию в её войне с Пруссией?
   - Да. На этот раз Франция не была столь неблагодарной, как...
   - Пожалуйста, не надо об этом, милый.
   ... Шарль де Голль уводил немногих французских патриотов к английским кораблям. До прихода гитлеровской армии оставались считанные часы.
   - Опять: один - против всех...
   - Да. Это ведь обычное дело. Тебе это слишком хорошо знакомо, моя маленькая!
   ... Миллионы индийцев легли перед английскими солдатами, не давая им пройти. Солдаты избивали безоружных людей, топтали их, утаскивали в сторону для расправы...
   - Почему, ну почему Ганди запрещал насильственное сопротивление?
   - Потому что индийцы не желали брать пример со своих палачей.
   Моисей, Леонид, Спартак, Кромвель, Вашингтон, Лафайет, Боливар, Гарибальди, де Голль, Ганди. В этой замечательной плеяде отсутствовало одно, самое великолепное, самое яркое имя. Имя моей жены.
  
   * * *
  
   - Любимый, наконец-то я могу поблагодарить тебя! Постой, не перебивай, я знаю, что ты ответишь! Любимый, я хочу поблагодарить тебя не только за то, что ты спас мне жизнь. И даже не за то, что ты позволил мне принять участие в спасении других людей. Я хочу поблагодарить тебя прежде всего за то, что ты дал мне возможность стать слабой! Я никогда раньше не могла позволить себе этого, ведь сначала я отвечала за многих других людей, а потом должна была защищать свою собственную жизнь. Я так благодарна тебе за то, что наконец-то могу сейчас лежать рядом с тобой, спрятавшись от всех невзгод - и чувствовать на себе твою тёплую, ласковую и сильную руку... вот так... нет, вот сюда, пожалуйста... Мой милый, если бы ты знал, как я всегда мечтала быть слабой и беззащитной... Как я хотела быть такой, как все нормальные женщины...
   - Девочка, прошу тебя, не плачь!
   - Любимый мой... пожалуйста, не запрещай мне... я так всегда хотела поплакать... чтобы не от боли, не от страха, не от обиды... поплакать - просто так...
  
   * * *
  
   Ежедневно мы вынимаем из почтового ящика кучу приглашений. Главным образом они приходят из Голливуда. Там не могут понять, почему это миссис Рабинович предпочитает домашнее хозяйство и воспитание детей той всемирной славе и популярности, которые обрушатся на неё водопадом, едва она только вступит на съёмочную площадку. Суперфирмы модной женской одежды и косметики - следом за Голливудом, вынь да положь им миссис Рабинович для рекламы или подиума. А вот и шикарное письмо из Лондона, с королевской гербовой печатью: "Ваша Светлость Досточтимая Графиня Лилий, дорогая миссис Рабинович, глубокоуважаемый мистер Рабинович, мы будем Вам признательны, если Вы сообщите нам, возможен ли и в следующем году Ваш визит в Букингемский Дворец". Боюсь, что невозможен, я и так еле уговорил жену один раз нанести "визит примирения" к английской королевской семье. Впрочем... она тогда не сердилась. В какой-то момент мне даже показалось, что ей приятно. Так что - мало ли, посмотрим, вдруг ещё раз получится. Но, конечно, не в ближайшее время.
   То и дело приходится менять номер телефона. "Сэр, я действительно миссис Джоан Рабинович, но я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, ни о каком интервью не может быть речи, я родилась тридцать лет назад в Сан Франциско, я всего лишь домохозяйка, до свидания."
   Моя жена не любит распространяться о том её прошлом, которое было до нашей первой встречи. Это - между нею и миром теней.
   Сейчас дверь откроется, и я увижу её...
   - Здравствуй, любимый! Как прошёл день, что нового на работе?
   О, эти огненные чёрные глаза, алые губы, чуть вздёрнутый носик, переливающиеся волосы, нежная улыбка, тончайшие черты лица! Она встречает меня в безразмерной тёплой рубашке и таких же штанишках. Во-первых, потому, что довольно прохладно, всё-таки сегодня седьмое января, вчера был её день рождения, а во-вторых, если бы она оделась иначе, то мои первые мысли были вовсе не об ужине...
   - Прости, милый, у меня руки в муке!
   Зато мои руки вполне чисты, и я не могу сдержать желание прижать к себе хоть на мгновение её стройную фигурку, ощутить ладонями её нежное, грациозное тело...
   - Ну-ну, ладно, иди сначала отдохни, поужинай, да и мне надо пирог закончить, а уж потом займёмся нашими основными делами!
   Да, ты права, любимая. Сначала закончим другие наши вечерние дела.
   - Папочка, здравствуй, я так рада тебя видеть, я очень соскучилась!
   - Сюзан! Ты уже приехала?! Я думал, ты ещё неделю будешь в Англии!
   - Нет, я вернулась, я поссорилась с английским папой и больше никогда к нему не поеду! Если хочет, пусть он сюда приезжает! Кстати, сейчас он в "Хилтоне"!
   Так, понятно, у Джорджа снова проблемы с дочерью. И я догадываюсь, что приключилось. Небось опять язык распустил по поводу меня или моей жены. Сюзан это люто ненавидит, а он так и не делает выводы.
   - Сюзан, ну прости его, всё-таки он тебя любит! И бабушка тоже! Не наказывай их слишком сурово!
   Сюзан принимает непроницаемый вид. Хочет она или нет, отцовская порода в ней чувствуется, английский аристократизм так и лезет наружу.
   - Я подумаю.
   В сущности, симпатичный, но уж очень непутёвый парень этот Джордж. Каждый месяц у него новый роман, который усилиями папарацци гремит на весь мир, а семьи как не было, так и нет. И, похоже, если так дело пойдёт дальше, Сюзан останется его единственной наследницей. Каждый раз, когда нам приходится встречаться, он так обиженно смотрит на меня, как будто говорит: "Ну почему она предпочла тебя? Ведь я моложе, красивее, здоровее, и денег хватает!". Нет чтобы гордиться - всё-таки она ему не сразу отказала, и это при его-то фамилии. А его мать... Жена мне рассказывала, что на первой встрече та выглядела сперва очень чопорной, надменной, жёсткой английской леди, а затем вдруг как-то вмиг изменилась, растаяла, и они совершенно неожиданно подружились... Когда мы поженились, несостояшаяся свекровь моей жены часто приезжала, смотрела на неё и на свою внучку очень робко, грустно... вот тебе и чопорная леди. Добрая, ласковая, заботливая бабушка. Когда я увидел её вместе с Сюзан, первая моя мысль была: бедная женщина, как же она боится расстаться с внучкой, только бы та не стала ею помыкать... Такой вид напуганный, как будто у неё в жизни никого больше нет, кроме нашей девочки. И ведь возможно, что это действительно так. Как же её жалко... Наверное, на днях она приедет сюда - побыть подольше с внучкой.
   - А где Дэвид, Изабель, Кэтрин?
   - Они играли в войну, свалились в канаву, и теперь их Нэнси отмывает! Всех троих!
   Сюзан торжествующе хихикает. Она не играет в войну, вообще презирает это развлечение. Жена убедила её, что это занятие не для девочек. А вот младшие - другое дело, ведь они зачитываются книгами о своей маме. Мне трудно это осуждать, я ведь сам когда-то начинал с этих же книг.
   ... Но вот обыденные вечерние дела завершены. Я стучусь в комнату к жене...
   - Заходи, любимый!
   Ох ты... Неужели такое возможно? В её комнате погашен свет, но горят свечи и китайские фонарики - причём только у входа и окон, а кровать тонет в темноте. Она одета в открытое тёмно-зелёное платье с блёстками, её талию охватывает бархатный пояс того же оттенка, на ней широкие золотые браслеты и такой же колье. В браслетах и колье отражаются китайские фонарики... на ней босоножки на высоких каблуках, в распущенных волосах до пояса что-то мерцает... А грудь... Девочка моя, разве можно так пахнуть розами? Я же сейчас за себя не отвечаю...
   Я забываю, сколько мне лет по паспорту. Я подхватываю её на руки, её колени касаются моего плеча, тёплые ладони мягко ложатся мне на шею, а горячие губы оказываются перед моими...
  
   * * *
  
   - Так, дорогой, а теперь выкладывай, что у тебя стряслось на работе!
   Сегодня суббота, мы только что сполоснулись после зарядки и утреннего бассейна, и я бы очень непрочь возобновить вчерашнюю вечернюю программу, но жена непреклонна:
   - Знаешь, мне нравится большинство американских обычаев, но я не согласна, что все проблемы надо оставлять перед порогом дома. Твои проблемы - это и мои проблемы. Чем раньше расскажешь об этих моих проблемах, тем быстрее мы вернёмся к нашим основным делам. Ну же! Давай-давай!
   - Уверяю тебя, у меня всё в порядке! С чего ты взяла?!
   - Милый, ты же совершенно не умеешь обманывать! У тебя всё на лице написано! К тому же не забывай, что я всё-таки ведьма. Помнишь, как я в прошлый раз тебя допрашивала? Мне самой даже неудобно было потом. Так что давай уж сам! Я понимаю, что финансовые дела ТЕМПОРА окей, правда, по Интернету вчера не проверяла, но из-за них ты точно огорчаться не стал бы. Наверняка опять неприятности из-за "Эксодус"?
   Про какие неприятности она уже знает? Насчёт неизличимости ностальгической ломки и вследствие этого многочисленных самоубийств пожилых людей среди спасённых - это было пять лет назад. Нам тогда Конгресс запретил перемещать людей старше пятидесяти лет, у них это практически безнадёжно... да, есть исключения, но они рассматриваются в персональном порядке. Молодёжь выдерживает ностальгическую ломку гораздо легче, достаточно обычных защитных мер. Первой из победивших ностальгическую ломку стала моя жена десять лет назад. Собственно, от неё мы впервые и узнали об этой болезни, она же сама справилась с наваждениями, а затем научила нас, как их выявлять и преодолевать. Психологи даже пришли к выводу, что для молодых преодоление этой злосчастной ломки является хорошим жизненным стимулом, они после этого великолепно интегрируются в наше общество и впоследствии не обнаруживают никаких признаков тоски по тому миру, который покинули с нашей помощью. Недаром спасённых с радостью принимают на работу, очень редко увольняют, у них самые прочные семьи... Вспоминая вчерашнее, я этому совершенно не удивляюсь, было бы странно наоборот. А вот для пожилых людей - это, как правило, кошмар, который преодолевается только смертью, и защитные меры только продлевают агонию.
   - Ладно... кое-что я тебе, пожалуй, расскажу...
   Моя маленькая жёнушка сразу успокаивается, улыбается, садится на стул, складывает руки на коленях - прямо как прилежная ученица:
   - Вот и хорошо. Мне не обязательно знать всё, и я не буду к тебе придираться, если ты о чём-то умолчишь. Слушаю тебя внимательно!
   - Понимаешь, пока идёт "Эксодус", возникают разные дополнительные идеи. Уж очень хочется, чтобы невинный человек жил столько, сколько ему природа отпустила. Например, ты, возможно, уже знаешь, что мы недавно запустили программу по возвращению жертв, погибших в авиа- и автокатастрофах, от рук убийц, сексуальных маньяков и прочей нечисти. Проблем практически не возникло, результативность свыше восьмидесяти процентов. Нам так понравилось, что мы захотели возвращать солдат, погибших на войне, а также полицейских, убитых при исполнении долга - и вот тут загвоздка!
   - Почему это? Какая разница?
   - А вот какая. Почти каждый солдат погибает в бою или при попытке предотвратить теракт. До последнего мгновения жизни он может выбирать между несколькими вариантами решений, среди которых есть и спасительные для него. До последней секунды, пока солдат жив, мы не можем вмешаться, заменить его матрицей, неспособной не только принимать, но даже имитировать принятие решений. А других матриц не бывает. Ведь это всего лишь имитаторы. Хорошие или так себе, дорогие или копеечные, но имитаторы.
   - Да уж! Помню, я три дня свою имитацию оплакивала, когда мне показали, как её сжигали, а она кричала моим голосом и задыхалась в дыму!
   - И - тем не менее, это так. Поэтому возникла другая мысль: отправлять погибших солдат и полицейских не в будущее, а в прошлое, вот для этого фактор предсмертного выбора не помеха. Разумеется, не на несколько дней или лет назад, когда этот солдат ещё был жив и без нашего участия, а далеко-далеко... прости, любимая, но вот куда именно их отправляют - этого я тебе сказать не имею права. Добавлю только, что есть ещё одна категория людей, переправлять которых в будущее не только невозможно, но бессмысленно. Это самоубийцы.
  
   Глава 2. Добро пожаловать в ад!
  
   Артур
  
   Сновидение быстро ушло и забылось, пока я просыпался. А может, это и не сон был? Какое-нибудь видение, вызванное контузией при взрыве мальчишки-террориста?
   Открыв глаза, я осмотрелся. Вокруг меня была больничная палата, освещённая люминесцентными лампами. Похоже, меня ранило при взрыве малолетнего террориста-самоубийцы. Что же, ничего удивительного, ведь я находился очень близко к нему. Хорошо ещё, жив остался. Странно, но ничего не болело. Да вроде и лечения мне никакого не полагалось: ни капельницы рядом, ничего, только стакан и графин с водой на тумбочке рядом с изголовьем. Просто - лежал я себе в постели, одетый в пижаму, отдыхал. Примерно через полчаса такого лежания возникло какое-то глупое ощущение. Не то чтобы дезертир или симулянт, но...
   Пока я пытался разобраться, от чего и как меня лечат, да и болен ли я вообще, дверь открылась и вошла пожилая женщина в белом халате и в очках. Она часто моргала и вообще производила впечатление слегка подслеповатой. Не будучи уверен, что она меня сразу заметила, я обратился к ней первый:
   - Здравствуйте! Мне кажется, я вполне здоров!
   - Это правда. Вы здоровы, пост-транзитный шок у вас прошёл. Вы можете встать.
   Нетрудно догадаться, что я немедленно воспользовался этим разрешением. Подошёл к окну. Темно. Ночь, значит... или поздний вечер. Интересно, что такое пост-транзитный шок? Надеюсь, не контузия? Ещё не хватало...
   - Так вы меня завтра выпишете?
   - Простите... мистер Паркер. Мы вас надолго не задержим, но... прежде всего - давайте уточним, где вы находитесь. Это вовсе не военный госпиталь.
   Вот те раз!
   - Нет? А что же это за учреждение такое?
   - Мистер Паркер! Во время взрыва террориста-самоубийцы в двух шагах от вас вы должны были погибнуть. Однако...
   Женщина сделала многозначительную паузу, видимо, рассчитывая, что я и сам всё пойму. И верно. Я уже всё понял.
   - Однако меня забрали из момента гибели с помощью машины времени? Я понял правильно? Это сделала ТЕМПОРА?
   - Именно так, мистер Паркер. Но...
   Почему она постоянно делает такие длинные паузы? Хочет, чтобы я сам обо всём догадался? Ладно, попробую.
   - Но по каким-то техническим причинам вы меня не можете пока выпустить? Я всё понимаю, подожду. Надеюсь, это получится не слишком долго?
   - Я сожалею, мистер Паркер. Я говорила правду - мы вас надолго не задержим. Однако вернуть вас домой мы не сможем. И вот почему...
  
   Мэри
  
   Когда я вернулась домой, я была совершенно спокойна. Правда, дверной замок открыла не сразу, руки всё-таки дрожали. Собственно, отчего волноваться, если я уже всё решила? Конечно, ещё надо настроиться. Пока просто отдохну. Перекусить хочется? Пожалуй, нет. Просто посижу немного на диване, привыкну к мысли о том, что сейчас нужно сделать. Включу телевизор, послушаю новости, почему бы нет?
   "... В ходе антитеррористической операции погиб ещё один военнослужащий. Его имя пока не сообщается, так как сначала должна быть извещена семья погибшего..."
   Семья погибшего уже извещена. Артур участвовал в прочёсывании местности, когда услышал детские крики. Подойдя ближе, он увидел маленького мальчика, который жалобно кричал, держась руками за животик. Товарищ Артура предостерегающе крикнул, но мой жених хотел помочь ребёнку, подошёл ближе, и тут прогремел взрыв...
   Психологи, конечно, хорошие люди. "Мы понимаем, как вам сейчас тяжело, пожалуйста, вам не следует оставаться одной, вот мой телефон, прошу вас, звоните в любое время, я буду рад побеседовать с вами". - "Что вы, не стоит беспокойства, я совсем не так слаба, как вы могли подумать, мне просто нужно немного отдохнуть, привыкнуть к случившемуся, только и всего". Чтоб ты только отстал на один час, мне больше и не нужно. Да и зачем вообще он ко мне прицепился, целитель душ? Утешать надо родителей Артура, его брата. А я... подумаешь, одна невеста без места прибавилась.
   Так, пора. Выключить телевизор. Навсегда. Приготовить ванну. И... кое-что ещё. Моя прощальная ванна должна быть тёплой, благоухающей и приятной... да, вот так годится, ещё добавить лепестки роз. Включить красивую музыку... классическая - да, Шопен подходит вполне. Странно, почему самоубийство из-за потери любимого считается позорной слабостью, и при этом "Ромео и Джульетта" - пример для подражания? Ничего, если я сейчас поступлю, как Джульетта? Ладно, люди, живите как хотите, но только без меня. Я знаю, это должно быть почти безболезненно.
   Мне было тепло, приятно, играла красивая музыка. Я взяла лезвие безопасной бритвы. Руки дрожали. Глупость какая... Ну... я готова - или нет? Всего лишь одно движение.
   Совсем несильно полоснула я по левому запястью...
   В тот же миг всё поплыло передо мной. Как, уже? Я была уверена, что это продлится гораздо дольше...
  
   * * *
  
   - Ну-с, как вы себя чувствуете?
   С этим вопросом ко мне обратился тощий седой очкарик, этакий старый гриб, сидевший возле моей кровати. Я окончательно проснулась, протёрла глаза, села в кровати и осмотрелась. Ни на чистилище, ни на ад окружающее меня помещение не было похоже. Скорее больничная палата. Я посмотрела на своё левое запястье: оно было аккуратно забинтовано.
   - Простите, сэр, а вы, собственно, кто?
   - На ближайшие несколько часов я ваш куратор по психологической адаптации. Зовите меня просто - Смит.
   - Смит, скажите, что это за место?
   - Давайте начнём с другого вопроса: что это за время? Сейчас мы с вами находимся примерно за два миллиона лет до момента вашего рождения. Это территория перевалочного пункта КХ-55. Завтра вы будете отправлены в дальнейший путь. У нас с вами примерно десять часов на всё про всё.
   - Куда это я буду отправлена?
   - Ваш момент назначения - середина Третичного периода Кайнозойской эры. Вам это что-нибудь говорит?
   - По правде, ничего.
   - Сорок миллионов лет до вашего рождения... примерно.
   - Это что, штучки ТЕМПОРА? Меня закидывают в прошлое? Зачем? По какому праву?
   - Начнём с того, что вам это должно быть безразлично. Вы ведь хотели уйти из той своей жизни - этого вы добились. Считайте, что вы попали в ад, как и положено самоубийце, но здесь вас никто не собирается жарить на сковородке, подвешивать на крюк или тыкать раскалёнными прутьями. Просто ваша свобода выбора и передвижения будет жёстко ограничена. Вы сами лишили себя всех гражданских прав, поэтому считайте, что вы в рабстве у Департамента Энергетики США, организации ЮНЕСКО и компании ТЕМПОРА, выполняющей их заказ. К вашему утешению могу сказать, что ваше рабство будет не таким уж страшным. От вас потребуется только выжить в тех условиях, в которых вы будете находиться с завтрашнего дня, и соблюдать некоторые, довольно простые, нормы общественного поведения.
   Я опешила от этих слов Смита. Итак, моё самоубийство сорвано умниками из ТЕМПОРА. Они сохранили мне жизнь, от которой я отказалась. Моего мнения на этот счёт не спросили... впрочем, они ведь его и так знают. Вместо этого просто решили, что отныне я буду бесправной рабыней. Утешают меня тем, что иначе я оказалась бы в аду. Вообще, наверное, действительно, была бы там. Если с людьми ТЕМПОРА я хоть поговорить могу, попытаться убедить их в чём-нибудь, то с чертями, вероятно, вообще беседовать не о чем было бы. В принципе, понять ТЕМПОРА и ЮНЕСКО я могу: жалко терять молодых людей, которые могли бы работать и рожать детей. Но что толку от рабов, которые только и думают, как бы вырваться на свободу и избавиться от хозяев? Впрочем, наверное, и такие варианты моими рабовладельцами предусмотрены, технические возможности у них наверняка богатые. И всё-таки: почему меня отправляют так далеко в прошлое? Оставили бы в родном двадцать первом веке, пусть бы и наказали за попытку самоубийства. На это я согласна: признаю, была не совсем права, несколько поспешила, заслужила встряску.
   - Скажите, Смит, а почему меня не оставили в двадцать первом веке? Я согласна, что поступила опрометчиво. Ну, наказали бы меня там же. Зачем же ссылать в такое далёкое прошлое?
   - Боюсь, что вы не поняли того, что с вами произошло. Ваше самоубийство состоялось. Когда вас обнаружила соседка снизу, к которой потекла вода из вашей ванны, вы были уже несколько часов как мертвы. Вас похоронили, вашу смерть зарегистрировали в картотеках государства США. После этого ваши личные данные были переданы администрации компании ТЕМПОРА. Вас внесли в списки тех, кто подлежит принудительному спасению. После этого один из операторов ТЕМПОРА вошёл в тот момент, когда вы ещё только нанесли себе смертельное ранение, но организм ваш ещё был вполне здоров, и заменил вас матричной копией. В темпоральном коридоре вы потеряли сознание, но это не помешало врачам ТЕМПОРА оказать вам необходимую медицинскую помощь. Так что для двадцать первого века вы мертвы, но на кладбище вашего родного города похоронена всего лишь матричная копия.
   - Понятно. Итак, я труп, а прав у мертвецов быть не может. Но при этом я всё-таки жива. Смит! А нельзя ли меня выпустить где-нибудь поближе? Хотя бы в двадцатом веке. А?
   - Сожалею, это совершенно невозможно по техническим причинам. Нарушатся причинно-следственные связи. Проще говоря, вы сможете встретиться с людьми, от которых зависит ваше собственное рождение. Собственно, машина времени попросту не выпустит вас за пределы коридора... в котором, кстати, мы и сейчас находимся.
   - А если меня отправить на какой-нибудь необитаемый остров? Впрочем... пожалуй, этот вариант ничем не лучше третичного периода. А что, сорок миллионов лет назад я не смогу повлиять на своё будущее рождение?
   - Теоретически, этой угрозы нет. За продолжительный промежуток времени информация стирается.
   'Информация стирается? Нечего сказать, объяснение. Этот Смит отвечает на каждый вопрос так, что появляется два-три новых.'
   - Послушайте, Смит! Вы ведь ничего не потеряете, если расскажете мне, зачем всё это нужно Департаменту Энергетики США и ЮНЕСКО?
   Мой собеседник задумчиво посмотрел на меня. Потёр ладонью затылок.
   - Ну, ладно... Всё началось тогда, когда биологи расшифровали код ДНК человека. До тех пор предполагалось, спасибо Дарвину, что человек как-то произошёл от обезьяны, наиболее вероятным считалось - от шимпанзе. То, что никто никогда не находил промежуточного звена - ладно, допустим, все они поголовно вымерли, а кости их сожрали хищники. То, что мозг нормального человека гораздо тяжелее любого обезьяньего - тоже ничего не опровергало, у разных людей вес мозга тоже неодинаков. То, что человеческий плод развивается совсем иначе, чем обезьяний, что у человека плохая биологическая совместимость с обезьяной - хуже, чем со свиньёй, - на это всё можно было до поры, до времени закрывать глаза. Но то, что человеческий ДНК мало чего общего имеет с обезьяной... Впрочем, Дарвин возразил бы нам, что человеческий ДНК в принципе имеет мало общего со всеми видами земных животных, и был бы прав. Очень мало шансов, что человек произошёл в результате земной эволюции. Что же получается? Или человек произошёл в какие-то незапамятные времена, этак двести-триста миллионов лет назад, и с тех пор развивался как-то обособленно... это, возможно, объясняет проблему ДНК, но вот наша цивилизация развилась за несколько столетий, почему этого не происходило в доисторические времена? Или человек прибыл с другой планеты... допустим, с распавшегося Фаэтона, вполне в духе людей развалить планету, на которой они живут... Есть гипотеза, что Луна - это осколок Фаэтона, который переселенцы захватили с собой... Но тогда странно, что следов переселения практически нет, а может быть, и нет вовсе... Да и дикое состояние человека каких-нибудь четыреста лет тому назад трудно объяснить в рамках этой версии. И наконец, последний вариант: человечество возникло искусственно, создав самое себя, запустив поселенцев в далёкое прошлое. Эта гипотеза объясняет, например, хроническое стремление человечества уничтожить себя, ведь чужаку всегда неуютно. Но, если эта последняя гипотеза верна, то необходимо создать генетическую основу человечества. Да, за миллионы лет люди одичают, но их генофонд сохранится, и однажды станет возможным подъём цивилизации, который мы с вами наблюдали ещё недавно. В этом и состоит операция "Посев", в которой вы участвуете не по собственной воле. Почему вас запускают в столь отдалённое время? Это чуть позже того периода, когда динозавры погибли вследствие знаменитого падения астероида. За каких-нибудь двадцать пять миллионов лет, по оценкам специалистов, природа в основном восстановилась, но никаких новых претендентов на звание владык природы не появилось. Мастодонты людям не помеха.
   - Ну... странно. Как это - люди создали сами себя? Их не было, и вдруг они появились из будущего? Не понимаю.
   - А если сравнить вот с таким вариантом: их не было, и вдруг они появились из Космоса. Так лучше? Вопросов не возникает?
   - Не знаю... В Космосе ведь они как-то появились. И потом, Космос - всё-таки не время.
   - А какая разница? Просто космические перелёты нам знакомы уже несколько десятилетий, а перемещения во времени начались совсем недавно. Непривычны, да, а в остальном разницы нет. Как-то появились в Космосе? Верно, но и во времени тоже как-то появились. Это доказывается тем, что мы сейчас с вами беседуем задолго до того, как произведено первое перемещение человека во времени. Надеюсь, вы согласитесь, что независимо от того, как именно произошёл человек, нам ничто не мешает высадить десант в прошлом?
   - Ну... может, вы и правы. Не знаю. Извините, всё это так запутано, у меня уже голова начинает болеть от ваших объяснений... впрочем, ведь я сама их жаждала. Вот только теперь у меня возник ещё один вопрос. Скажите, а если всё-таки верна одна из двух других гипотез... Разве эта ваша операция "Посев" не поставит под угрозу развитие цивилизации? Ведь столкнутся два человечества: одно из будущего, а другое, допустим, с Фаэтона.
   - А что тут такого странного? Ну, на какое-то время людей будет больше, чем предполагалось, но за сорок миллионов лет всё это придёт в норму. Привыкнут друг к другу, подружатся, начнут делиться опытом и знаниями.
   - Хорошо, ладно, может, подружатся. Но теперь я вот чего не понимаю: зачем нужен этот перевалочный пункт? Почему меня не закидывают сразу на сорок миллионов лет назад?
   - Этот временной участок, где мы с вами находимся, - последний рубеж, на котором ТЕМПОРА кое-как имеет обратную связь. Дальше дорога в одну сторону: только в прошлое. ТЕМПОРА старается по возможности контролировать процесс переселения.
   'Ничего не понимаю. В двадцатом веке я не должна находиться, потому что оттуда могу повлиять на своё рождение. Но вот на сорок миллионов лет раньше - пожалуйста, причём именно для того, чтобы я смогла родиться! И вся разница в том, что за это время стирается информация? Впрочем... может, как раз в этом всё дело? Никто не помнит, откуда, как произошли первые люди... значит, могли произойти и так? А вот в двадцатом веке всё слишком хорошо помнится. Так получается, что ли?'
   - У меня к вам последний вопрос. Скажите, а почему вы-то во всём этом участвуете? Зачем вам это нужно?
   - А что я теряю? Я неизлечимо болен, мне осталось жить несколько месяцев, зато здесь я приношу пользу. К тому же мне приятно общаться с молодыми, красивыми людьми... вот такими, как вы. Скоро меня не станет, и на моё место пришлют другого. А до тех пор я не хочу думать о том, чего всё равно не предотвратить.
  
   * * *
  
   - Суициды, подъём!
   Ой! Что это за жуткий крик? Поспать не дают...
   Где это я? Ах да... меня же забросили в прошлое... на миллионы лет назад. Да ну их всех, посплю ещё немного. Не убудет от этого третичного периода.
   Я уже собиралась снова задремать, махнув рукой на какие-то глупые команды из отдалённого прошлого, когда на меня обрушился водопад холодной воды. Тут уж я поневоле вскочила моментально, кашляя и отплёвываясь. Что такое... ну и обращение. Что они себе позволяют? Я же им не мастодонт.
   Вот я и попала в ад, точно.
   - Быстро - раздеваться! Стройся в шеренгу по росту!
   Вокруг меня бегали, шлёпая босыми пятками по лужам, десятки нагих молодых женщин. Без дополнительной команды я быстро скинула с себя мокрую ночную сорочку и стала искать глазами, куда бежать строиться. Всё внятно объяснил несильный, но унизительный удар по ягодицам:
   - Чего головой вертишь? Сюда, быстро!
   Спустя две секунды я уже стояла в шеренге, зябко стряхивала с себя остатки холодного душа и опасливо посматривала на стройную, мускулистую смугловатую молодую женщину в пятнистой форме и больших солдатских ботинках, поигрывавшую резиновой дубинкой:
   - Значит, так! Все вы были на перевалочных пунктах, никому ничего объяснять не надо! Все знаете, что ваши права остались в далёком будущем! Здесь - жёсткая дисциплина! Запомните: тут некому нянчиться с вашими суицидными наклонностями! Если будете валять дурака, подвергнетесь наказанию. Учтите: наказания - только телесные, не опасные для здоровья, но очень болезненные, не нарывайтесь! Ваше счастье, что вы все здесь в состоянии рожать детей! Это и будет ваше основное занятие! Мужчин здесь полно, сможете выбирать! Никого не захотите - мы выберем за вас! Заартачитесь - будете наказаны! Физические упражнения - обязательны! Медосмотр - обязателен! Хозяйственные работы - четыре часа в день, освобождает только врач! Забеременеете - перейдёте в другую секцию, там специальный щадящий режим! Отбой в двадцать один ноль-ноль, подъём в пять тридцать! Если в течение ночи тревога, подъём утром производится позже, а дневной график меняется, вплоть до переноса работ на последующие дни! После отбоя - в течение пяти минут - всем лечь, никакой беготни, никаких разговоров! Ночью выходить - только по одной, в туалет и сразу обратно! С завтрашнего дня - подъём без душа, по команде, в течение пяти минут всем стоять в строю! За задержку или другое нарушение дисциплины - наказание! Сейчас получите одежду и подойдёте к учётчице, ответите на все вопросы! За враньё при ответах - наказание! За отказ отвечать - наказание! Разойдись!
   Да, здорово я вляпалась. Казарма какая-то, вроде того, о чём Артур рассказывал, но у него же это было в армии. Порядки зверские. Не дохни без разрешения, шагу не ступи без наказания. Хотя, если вдуматься... А на кого, собственно, обижаться? Между прочим, ещё немного - и жарилась бы на сковородке. Вот если откровенно перед собой, положа руку на сердце - не могу не признать, что с нашей суицидной сестрой только так и обращаться. Избаловала меня демократия, я и полоснула бритвой по вене. А при здешнем режиме не остаётся времени на такие развлечения, да и присмотр, видно, суровый. Не сумела я разумно распорядиться своими правами - значит, ни к чему они мне, остаётся только пенять на себя. Между прочим, четыре часа на работы, а восемь с половиной на сон - это шикарно. Читала я про Советский Союз, Китай, Северную Корею - там не так обращались с арестантами. И уж били резиновой дубинкой вовсе не для того, чтобы помочь проснуться. Что там за одежду нам выдают? Комплект - простое бельё из дешёвой ткани, пара полотенец и бледно-синяя униформа из дешёвой джинсовой ткани, да ещё тапочки на низком каблуке. И в этом мы должны соблазнять здешних мужчин? Или для этой цели нам выдадут что-нибудь поинтереснее? Впрочем, не так уж всё плохо. В сущности, моё рабство состоит в том, что, во-первых, присмотр очень жёсткий, чтобы опять глупость не сделала, а во-вторых, меня заставляют детей рожать. Сексуальное рабство получается. Жить с нелюбимыми людьми... А если с другой стороны посмотреть - что тут такого? Разве я могу жить с любимым? Всё, хватит об этом, долой воспоминания, от них только боль. Так что, правду говоря, невелика трагедия. Не смогла умереть - значит, буду жить как получится. В аду, где меня не так уж мучают. Холодный душ вместо будильника - это, конечно, ужасно, но вроде больше так не будет. Кстати, пора вытереться своим новым полотенцем. Э, да я уже сухая. Здесь совсем не холодно. Подойти, что ли, к учётчице? Хоть ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Ну и взгляд у этой учётчицы - сухой, колючий, как будто я перед ней в чём-то провинилась.
   - Ваше имя, фамилия, возраст, откуда прибыли?
   - Мэри Уотсон, восемнадцать лет, Бостон, Массачусеттс.
   - Образование имеете?
   - Окончила школу, начала изучать программирование в колледже.
   - Вот и изучала бы дальше, что же ты так... Причина самоубийства?
   - У меня жених погиб... во время антитеррористической операции в районе Персидского Залива.
   Девушка-учётчица пристально смотрит на меня, её взгляд смягчается.
   - Вот, значит, что... Как его имя, фамилия, воинское звание, род войск?
   - Артур Паркер, сержант, морская пехота.
   - Понятно. Ладно, Мэри Уотсон, пока свободна, далеко не уходи.
   Куда же мне уходить? Я лучше по сторонам погляжу, пока мне никто дубиной не грозит. Вокруг суетятся переодевшиеся арестантки, надсмотрщица ходит среди них, дубинкой помахивает, но вроде никого не бьёт. Вот уже кто-то убирает мокрые постели, а там поодаль пол надраивают. Надсмотрщица подходит ко мне, смотрит сердито, зловеще вертит в руках дубинку:
   - Ты чего стоишь? Вон, видишь - люди работают! Иди, собирай мокрое с постелей, относи направо, видишь, вон там куча, давай!
   Прежде чем я двигаюсь с места, слышу голос учётчицы:
   - Подожди, Рэчел! Не трогай её, иди лучше сюда, взгляни...
   Надсмотрщица Рэчел заинтересованно подходит к учётчице, смотрит на экран компьютера, выражение её лица меняется. Они вдвоём что-то внимательно изучают на экране. Спросить бы их, что такого они нашли у меня? Да ну... в моём положении не стоит задавать слишком много вопросов. Не гоняют меня, не бьют, ну и спасибо.
   Рэчел снова поворачивается ко мне, но теперь она смотрит совсем не сердито. Скорее наоборот:
   - Ну, ты это. Не бойся меня. Ты чего стоишь? Вон, видишь - стул, возьми его, присядь, ещё успеешь настояться!
   Не произнося ни слова, я беру стул и сажусь. И то верно, хоть отдохну от первых впечатлений. Мамочка, как же я вляпалась... Сексуальная рабыня за сорок миллионов лет до своего рождения...
   - Мэри! Это ты? Это в самом деле ты?
   Что? Чей это голос? Не могу поверить своим ушам... и глазам... Я, наверное, сошла с ума. Передо мной стоит Артур! Живой! Или это мне мерещится?
   - Артур... Это и вправду ты? А мне сообщили, что ты погиб в теракте!
   И всё же это Артур. Его улыбка, его ласковые руки, его сильное объятие.
   - Милая, что же с тобой-то случилось?
   - Артур Паркер, ваша невеста пыталась покончить с собой, когда ей сообщили о вашей гибели. Будете оба теперь жить до ста лет.
   Не могу удержаться, пусть даже побьют меня дубиной. Я обнимаю Артура, целую его, я не верю, что могу обнять его... глаза затуманиваются, я кое-как вытираю слёзы, чтобы не мешали мне видеть самого прекрасного человека на целом свете.
   - Мэри, как же это ты, зачем... Ты не должна была...
   - Артур, любовь моя, какое счастье, что мы снова вместе!
   - Артур Паркер! Вы забираете арестованную за суицид Мэри Уотсон?
   Это спрашивает надсмотрщица? Что она имеет в виду? Куда это Артур должен забрать меня?
   - Да, Рэчел, разумеется! Где я должен подписать?
   - Нигде. Сегодня у вас увольнительная, пойдите возьмите нормальную одежду для своей прекрасной леди, через час принимайте квартиру для пары. Всё, счастливо вам обоим!
   Как это? Что это означает - "принимайте квартиру для пары"? Нас не разлучат? Я буду жить с Артуром?
   Моё рабство уже завершилось?
   Страшная надзирательница и учётчица улыбаются нам. Надо же... так неожиданно хорошо всё закончилось... Я не могу удержаться от слёз. Но это от радости.
   Мы с Артуром уходим за одеждой для меня и квартирой для нас обоих.
  
   Алексей
  
   До чего же приятно выходить из здания Академии Генерального Штаба... чтобы ехать домой. У меня впереди неделя отпуска, ещё несколько часов - и я отдыхаю дома, в своей постели. Как там мои, что нового? Не мог дозвониться к ним в последние дни. Наташа... Вот через несколько часов всё и узнаю. Сейчас - на метро, оттуда на вокзал, и через два часа я дома.
   Погода хорошая, приятная. Июнь месяц, тепло, но не жарко. Природа прямо благоухает... даром что в центре города. Отличный парк перед зданием, идти через него - особое удовольствие. О, вот и патруль навстречу. Командует капитан, так что наверняка сейчас проверят.
   - Товарищ старший лейтенант! Пожалуйста, предъявите документы!
   Нет проблем, вот, пожалуйста.
   - Вы слушаете курсы в Академии? Сейчас направляетесь домой, в отпуск на неделю?
   Вот зануда. Я что, должен всё пересказать, что вы только что прочитали? "Да-да-да-да-да."
   - Так точно!
   - Всё в порядке. Счастливого пути!
   Надеюсь, в моём счастливом пути будет поменьше патрулей, а то я так год буду добираться. М-да, а вот стоит только войти в метро, и всё настроение испорчено. Вроде бы следят за тем, что здесь происходит, а толку мало. Грязно, да и обстановка какая-то... нервозная, тревожная. Так... мне сейчас на кольцевую.
   На перроне никого не видно. Вернее сказать, почти никого. Поодаль бабуля какая-то сидит на скамеечке, с узелком - ждёт поезда, лузгает семечки. Сорит на пол... впрочем, не буду делать замечание, всё-таки пожилой человек. Тут мусор и похуже семечек валяется. Парень странный рядом с ней пристроился... обрит наголо, одет не по сезону, серьга в ухе. Стенку рассматривает. Наверное, объявление какое-нибудь увидел. Ну что, поезда пока не видно? Эх, хочется расслабиться, подремать... но лучше подождать с этим до дома.
   - Ай! Хулиган! Ты что делаешь?! Отдай! Во-о-ор!!!
   Что такое? Кто это кричит - бабка? Тот парень... он удирает от неё... с её узелком?! Он что - ограбил её? Попробую догнать его...
   - Эй, подожди! Парень! Стой!
   Мелькает мысль - вынуть пистолет, пригрозить, выстрелить в воздух? Да ну... опасности ведь нет, да я уже и так почти поймал его. Вот когда пришлось в метро спринтом заняться. Куда он бежит, там же глухая стена?!
   - А ну стой, тебе говорят!
   - Эй, старлей, не подходи! Пожалеешь!
   Ах, чёрт, у него нож. Но это ты зря, парень, с ножом против офицера десанта... левой рукой - обмануть - правой, кулаком - в сплетение, теперь левой за запястье, рывок - нож падает со стуком... Куда он смотрит - позади меня? Азиатская хитрость, надеется, что я поверну голову, как же...
   Куда он вдруг подевался? Где платформа? Где я? Какой-то туннель, искры вокруг... голову словно обручем сдавливает...
  
   Глава 3. За сорок миллионов лет до Мендельсона.
  
   Артур
  
   Я проснулся от телефонного звонка и не сразу поверил, что обнимаю спящую Мэри. Значит, это мне не приснилось... бедная девочка, что же ей пришлось выдержать! Год назад её приёмные родители погибли в автокатастрофе, а теперь...
   - Артур Паркер слушает!
   В трубке послышался голос Чарьза - командира купола:
   - Привет, Артур, прими мои поздравления! Слушай, тут такое пожелание от Рэчел из арестантской секции... Твою Мэри ещё не переоформили, так Рэчел просит, чтобы вы нашли время и наведались в медпункт, а потом в спортзал, хорошо?
   Я смотрю на Мэри, она уже проснулась, потягивается, с улыбкой смотрит на меня.
   - Мэри, милая, ты не возражаешь, если мы сейчас сходим к врачу, а потом в бассейн?
   - Да, Артур! С тобой - хоть на край света!
   Да мы и так уже на краю света... Как же я благодарен тебе, любимая, за то, что ты со мной вместе!
   - Да, сэр, мы через четверть часа будем у врача!
   - Вот и хорошо. Теперь - от меня... Слушай, я тебе даю трое суток увольнения, постарайся за это время расписаться с Мэри, тогда будет ещё неделя отпуска, договорились? О, идея! Подходи ко мне, я ведь тоже могу вас расписать, заодно и познакомимся с ней! Тут все ребята жаждут её увидеть, поздравить вас обоих! Я, конечно, не имею права так говорить, всё-таки суицидный арест, но какая девушка! И ведь она понятия не могла иметь, что встретится с тобой. Тут тебе все так завидуют, ты даже не представляешь! Шмотки-то ей взял приличные? От меня пойдёте на офицерский склад, там возьмёте всё по последней моде. Всё-таки жена командира второго ранга.
   - Слушаюсь, сэр!
   - Ладно тебе, "сэр", я же говорил - можешь звать меня Чарли. Всё, действуй по обстановке. Счастливо вам обоим! Жду!
  
   Чарльз
  
   Впервые пользуюсь своим правом регистрации бракосочетаний. Волнуюсь, как будто я сам - жених. Бедные вы ребята, какие же вы славные оба... Вам бы сейчас по Бродвею прогуливаться, а не под куполом, на который гадят птеродактили. Артуру, сразу по его прибытии, я втык дал - нечего было к сопляку подходить, когда тот орал, тут дело такое: каждый встреченный при прочёсывании должен рассматриваться как потенциальный террорист... каковым тот и оказался. Скомандовать по-арабски: руки на голову! Встать на колени! Не выполнил - выстрел в воздух, затем - огонь на поражение! А ведь я прекрасно понимаю, что Артур - просто очень добрый и совестливый парень. Из тех, которые идут в армию из-за того, что насмотрелись по телевизору на теракты и не могут делать вид, что это не их проблема. Не в моде слово "патриот", и это хорошо. Хорошо, что наши парни становятся патриотами не оттого, что это модно, а потому, что поступить иначе не в состоянии. А какой умница, в это же поверить невозможно! Сходу, с первой попытки сдал тест на командира второго ранга - такого я ещё не видал! Как же он в сержантах-то задержался? Ладно, там, в будущем, другие законы. А здесь, я готов поспорить, через месяц он будет моим заместителем.
   А эта его девушка, Мэри... Не захотела жить без своего Артура! Я по должности обязан заругать её, а у меня язык не поворачивается. И подспудная мысль: а вот моя так не смогла. Глупая мысль, пусть моя живёт себе там, у нас уж дети взрослые, пусть она будет здорова, пенсию за меня получает, замуж опять выйдет. Но вот ведь эта девочка - смогла. И такая красавица, наверняка вокруг неё была куча ухажёров! Фигурка - заглядение, глаза лучистые, волосы - золотые волны, улыбка дорогого стоит. Красивое свадебное платье подобрали, молодцы. Хороший вкус ещё никому не мешал.
   Благородные, прекрасные, наивные, счастливые безумцы...
   Эй, Чарли, хватит философствовать. Пора уже нам начинать церемонию бракосочетания.
   - Артур Паркер, согласен ли ты взять в жёны Мэри Уотсон, находящуюся здесь, чтобы быть с ней в горе и в радости, в нужде и в богатстве, в болезни и в благополучии?
   - Да! Согласен!
   Так обнимает свою Мэри, как будто я пытаюсь отнять её. И правильно делает, эта девушка дороже любых сокровищ. Ах вы, милые, славные ребята...
   - Мэри Уотсон, согласна ли ты взять в мужья Артура Паркера, находящегося здесь, чтобы быть с ним в горе и в радости, в нужде и в богатстве, в болезни и в благополучии?
   - Да, конечно! Мне ничего другого не надо!
   - Артур и Мэри Паркер, объявляю вас отныне мужем и женой! Пусть пребудут с вами радость и согласие! Да минуют вас горести и потери! Порадуйте нас поскорее потомством! Будьте благополучны и счастливы!
   Вот и всё. Они обмениваются золотыми кольцами... поцелуем - чересчур пылким для официальной церемонии... И теперь осталось последнее...
   Как это грустно - свадебный марш Мендельсона за сорок миллионов лет до Мендельсона...
  
   Алексей
  
   - То есть вы меня отправите в далёкое прошлое? Я вас правильно понял?
   Я не без труда подавлял в себе раздражение. Чёрт, чёрт, чёрт... В сущности, на кого я злюсь? Ведь этот старый психолог со своим прибалтийским акцентом, только что ошарашивший меня новостями насчёт моей персоны и её, моей персоны, перспектив в отдалённом прошлом, ни в чём передо мной не виноват. В некотором роде тоже подневольный человек. С тем отличием от меня, что в любой момент всё-таки может вернуться в наше время... правда, возвращаться ему не к кому. Так что мне не стоит давиться завистью к нему. И вообще - я сам виноват, растяпа. Уж если там, в метро, взялся разыгрывать супермена, следовало хоть по сторонам посматривать. "Первым делом надлежит уяснить диспозицию на местности: где противник, а где свои." Можно было сколько угодно хихикать над нашим туповатым на вид лектором, но этим его незамысловатым нравоучением пренебрегать не следовало. Да, да, и в метро тоже. Послушался бы - был бы сейчас дома, в своём родном двадцать первом веке. А так... Идиот я. А ещё - офицер десанта. Так кретинически попасть на перо к бандитам, сообщникам того подонка, который украл у бабки сумку... Очень уж тихо зашли они мне за спину, пока я с ним дрался...
   - Вы хотите сказать, что я должен отправиться в далёкое прошлое? И выбора у меня нет?
   Мой куратор-психолог жалобно воздел руки:
   - Очень жаль, Алексей. Это так. Конечно, вы можете обратиться с просьбой к ТЕМПОРА-ЮНЕСКО, чтобы вас вернули на то самое место, откуда забрали, в тот самый момент... но стоит ли? Вы ведь понимаете, что это для вас означает. А так - по крайней мере, вы будете живы. И следует ли опасаться неизвестности? Вы ведь военный человек. Да и не будем забывать, что технология ТЕМПОРА развивается. Как знать, возможно, спустя какое-то время будет найден способ забрать вас, как и других людей из будущего, назад. А смерть... вот её исправить будет невозможно. Впрочем, вы ещё можете попросить ТЕМПОРА оставить вас здесь...
   - Нет, разумеется, это не для меня. Вы тут прекрасно справляетесь, а я буду тунеядствовать? Наверное, вы правы, буду готовиться к отправке дальше в прошлое. Извините, что говорил излишне резко.
   - Ничего, всякое бывает. Я отлично понимаю, каково оно - получить такое известие. Мало того, что вы отправляетесь в неизвестность, так ещё и для всех своих близких вы мертвы. В двадцать первом веке от вас останется только могила с вашим именем...
   М-да, вот за могилу отдельное спасибо. Кому спасибо, если не себе? Мама, отец, брат... Наташа... Прощайте, любимые... навсегда. Не свидимся мы больше.
  
   Глава 4. Привет от зелёного плоского.
  
   Артур
  
   - А я-то всегда считала, что динозавры к этому времени уже вымерли!
   Мэри радостно улыбалась, подносила к лицу букет фиалок, с удовольствием нюхала их. Впрочем, возможно, что это были не фиалки, но какие-то очень похожие цветы из местных пород. Похоже, моя прекрасная жена уже позабыла о своём недолгом рабстве в отделении у Рэчел. В своём подвенечном наряде она была бесподобно хороша и желанна, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не увести её прямо сейчас в нашу новую квартиру, разумеется, вовсе не для обсуждения участи динозавров.
   - Да, милая, мы все так считали. Что поделать, геологи же не могут сюда явиться, своими глазами посмотреть. Знаешь, мне всегда было странно: ведь крокодилы - те же динозавры, да и змеи недалеко ушли, а ещё ящерицы, почему же одни уцелели, а другие погибли от астероида? Оказывается, тоже сохранились.
   - Но ведь они от чего-то потом исчезнут? Интересно, из-за чего?
   Уже стемнело. Наши голоса эхом отдавались в пролётах лестниц купола. Мы стояли у южной стены и сквозь прозрачную броню смотрели, как надрывается какой-то хищник, кажется, эта штука называется - мегалозавр. Трёхэтажный бедолага видел нас и, истекая слюной, вовсю дубасил в защитное перекрытие своими конечностями и хвостом. Время от времени он, исстрадавшись от бесплодности своих усилий, лязгал зубами по броне, оставляя какую-то слизистую мерзость. Когда от его потуг обзор затуманивался ниже допустимого уровня, сверху и снизу ударяли острые струи, моментально очищавшие перекрытие, а заодно заставлявшие крокодильчика отпрыгивать назад на несколько ярдов, после чего он возвращался к прерванному занятию.
   Интересно было видеть в двух ярдах от себя это беснующееся грязно-зелёное рыло размером с грузовик, в котором торчали полуфутовые колышки зубов, периодически освещаемое сканирующими прожекторами.
   - Привет, ребята! Как твои дела, Мэри? Как тебе наши ящерки, нравятся?
   Это к нам подошла Рэчел из арестантской секции. У них все уже спят, и Рэчел пользуется случаем поболтать с нами. Она несколько сконфуженно обращается к Мэри. Ещё бы, утром арестантка - вечером жена командира второго ранга.
   - Мэри, ты не сердишься, что я тебе по попе заехала? Ведь это же не было больно?
   - Ничего, Рэчел, не больно. Я понимаю - служба.
   Жгучая красавица-брюнетка Рэчел раньше служила в полиции Чикаго, заманила в засаду и арестовала семерых серийных убийц-маньяков. Обмануть восьмого ей не удалось. Мэри об этом уже знает от меня и смотрит на Рэчел с восхищением.
   - Странно: первые пять минут мне было жутковато, казалось, вот-вот он до нас доберётся, а сейчас - ничего.
   Мэри опасливо подходит к перекрытию и постукивает пальцем по стеклу. Бабах! Бедная рептилия с такой силой шарахает зубами, что один из клыков ломается пополам, а моя жена отскакивает, едва удержавшись на каблуках.
   - Мэри, ну же, милая, будет тебе издеваться над бессловесной тварью!
   - Ух ты! Хорошо, что купол такой прочный!
   - Да, хоть там и не знают, что тут у нас происходит, но готовятся к худшему. По этому куполу можно стрелять из гранатомёта - царапины не останется. Сейсмостойкость до девяти баллов по Рихтеру. Технология двадцать третьего века.
   - Да... хорошо будет в двадцать третьем веке, интересно. А вы всё время под куполом сидите или иногда выходите наружу? Это, наверное, очень опасно? Кругом незнакомая земля, неведомые растения, животные. Одни птеродактили чего стоят, вроде того, которого мы видели утром. Бр-р!
   - Да, осторожность приходится проявлять, - снова вступила в разговор Рэчел, - но не сидеть же постоянно взаперти. Каждый день мы проводим какие-нибудь экспедиции. Мужчины, солдаты выезжают на танках. Знаешь, есть у них такие, небольшие. Считается, что крупные хищные динозавры с ними не справятся, правда, проверять никому не хочется, поэтому просто как увидят тираннозавров на дистанции в полсотни ярдов - сразу стреляют. Мужчины проводят разведку местности, сбор различных образцов, немного охотятся.
   - Вот на этих? Их можно есть?
   - Да вроде можно, только неприятно. Считается, что у них вкус лягушек, но французов здесь пока нет, попробовать некому. Мы их скармливаем свиньям, они от больших ящериц в восторге.
   - Ах, так у вас здесь скотоводство!
   - Да у нас здесь много чего. Рыбные садки, огороды, оранжереи. Ты же видела обеденное меню?
   - Слушайте, да какой же это ад?! Это настоящий рай! Тихо, спокойно, безопасно, сытно. Да, нас доставляют сюда против воли, но кто же в этом виноват, судьба так распорядилась... Скажите, а это единственный купол на Земле или ещё есть?
   - Пока только три на всей планете, причём только в нашем говорят по-английски. Все купола находятся на территории будущей Азии. Расстояния между ними невелики, но попытки наладить радиосвязь пока не очень удачны. То грозы, то землетрясения - чуть ли не каждый день. Скоро будет большая экспедиция, построим четвёртый купол, только пока его заселять некем. Людей приходит не так уж много, а в экспедициях погибают постоянно. Вся надежда, что женщины нарожают детишек. Теперь ты понимаешь, почему в арестантской секции такой жёсткий контроль, чтобы никто с собой ничего не сделал?
   - Да я это с самого начала поняла. Рэчел, я на тебя и не думала обижаться, я даже удивилась, что ты так легонько шлёпнула.
   - Да мне и самой неприятно бить людей. Я так ору, чтобы всех напугать, и по ягодицам заезжаю для профилактики, а сама думаю: не дай Бог кто-нибудь из моих проштрафится, мне же придётся женщине больно сделать!
   - А в мужской секции как?
   - Там построже. Мужчин много погибает, но приходит ещё больше. Под этим куполом около сорока тысяч человек, почти все - в возрасте до тридцати лет, только несколько военных до сорока, на каждую женщину приходится примерно пятнадцать мужчин, в основном солдаты и полицейские, так что мужчины-суициды не очень ценятся. Разве что специалисты хорошие, профессионалы какие-нибудь ценные. А среди женщин - наоборот, процентов восемьдесят арестанток. Из-за этого жениться имеют право только командиры, старшие инженеры и врачи, а для остальных предусмотрена лишь связь для продолжения рода. По уставу, когда экстремальная ситуация, тревога, то женщины эвакуируются в первую очередь, в том числе арестантки, а мужчины обязаны прикрывать. Неписаный закон: по своей ценности арестантка приравнивается к командиру третьего ранга. Ценнее всех - беременные, их вся колония обязана беречь. Такой же ценности были бы молодые матери с детьми, но их пока нет.
   Мэри грустнеет, задумывается. Досадно, что у неё такое печальное настроение после свадьбы. Хотя... сказать по правде, ведь и я сам не вижу, чему бы нам радоваться. Как-то всё у нас эфемерно, ненадёжно. Купол вроде бы прочен до неправдоподобного, а иной раз вдруг почему-то кажется карточным домиком. Но не надо думать об этом! Мы только что поженились, и впереди у нас несколько дней, которые мы сможем подарить друг другу.
  
   * * *
  
   Тревога прозвучала около часа ночи:
   - Внимание, внимание! В течение двадцати пяти минут ожидается толчок землетрясения силой до восьми баллов! Всем женщинам в течение пяти минут явиться в убежище! Мужчинам в течение десяти минут явиться на боевые посты!
   Вот свинство, а по вчерашнему прогнозу обещали только шесть баллов, в таких случаях даже тревогу не дают. Моя маленькая Мэри сонно моргает, но, видимо, уже поняла, что происходит и почему я надеваю форму.
   - Артур! Можно мне с тобой?
   - Нет, милая, давай не будем нарушать. Я тебя сейчас провожу в убежище, а примерно через час-полтора заберу, хорошо?
   Убежище расположено в центре купола. Здоровенный бункер из какого-то очень лёгкого, но потрясающе прочного пластика - технология двадцать восьмого века. В случае землетрясения силой более девяти баллов либо иной катастрофы, повреждающей более сорока процентов купола, убежище катапультируется в атмосферу на высоту около мили. Там оно выпускает парашют и приземляется не ближе полумили от купола. Управление изнутри ограниченное, ясное дело - парашют ведь да пара небольших реактивных двигателей, не вертолётные винты.
   - Мэри, тебе сюда! Ложись на кушетку, я тебя пристегну ремнями!
   Жена понимающе кивает. Она бледна, но выполняет всё чётко. Я не удерживаюсь, целую её, прежде чем уйти. Она порывисто обнимает меня, и мы сливаемся на короткое мгновение... но всё, мне пора уходить на свой пост. Вот только ещё раз брошу взгляд назад.
   В центре убежища - беременные, там самая лучшая амортизация на случай катапультирования, кажется, водяными матрасами. Следующая зона - свободные женщины-штатские, среди них моя Мэри. Вокруг них зона арестанток, а снаружи - военнослужащие с оружием и аппаратурой связи. Из мужчин здесь только раненые и больные, они рядом с военнослужащими.
   Я прохожу на свой пост и готовлю личное оружие, затем осматриваю свою группу. Пятьдесят человек, все уже готовы к сюрпризам. У нас ещё минуты три.
   - Командир второго ранга Артур Паркер подтверждает готовность!
   - Подтверждение принято! Пристёгивайтесь!
   - Группа, внимание! Всем пристегнуться!
   А теперь и мне пора ремешок защёлкнуть. Уныло подпрыгивает секундная стрелка по циферблату...
   На мгновение мне показалось, что мир перевернулся. Ремень безопасности дёрнул меня, затем сидение поддало под зад, и началось катание на качелях - туда, сюда... До чего мерзкое ощущение. В голову словно что-то ударяет изнутри. Что там корабельная качка.
   Ну что? Закончилось развлечение на качелях или ещё нет? Всё, кажется, приехали.
   - Внимание, внимание! Повреждение купола - первый уровень! Повреждённые зоны изолированы! Нарушена защита на участках: север-два, восток-два и три, юг - с первого по пятый, запад - одиннадцать!
   Так, ясно. Первый уровень повреждений - ерунда, менее пяти процентов, но вот мой участок - как раз юг с первого по восьмой, сейчас придётся попыхтеть. Что у меня там? Подсобные помещения, склад песка. Правильно, там самая дешёвая защита, она не то что девять, а семь баллов еле держит.
   - Диспетчер, командир Артур Паркер просит предварительную сводку разрушений! Если возможно, монитор!
   На втором здоровенная дыра, кто-то запросто может влезть. Вдруг наш вчерашний знакомый захочет пожаловать? Да ладно, милости просим. На других участках мелочи, но вот внутренние переборки между ними все вдребезги... а, вот уже ползают.
   - Автоматы первый и второй, приготовить трассеры!
   Я и сам тоже возьму две обоймы трассирующих патронов. До рассвета ещё далеко.
   - Внимание всем! Отбой тревоги! Ремонтным группам приготовиться! Боевым группам приступить к операции очистки! Внимание, на южном участке повреждены внешние прожектора!
   Ой, как противно кричит диспетчер. Нервничает, что ли? Напрасно, причин для беспокойства нет. Мы не дадим маху.
   - Группа, на выход! Автоматы замыкают! Лёгкие танки - на выход! Огнемёты - за мной!
   Мы проходим в предбанник. Два лёгких танка выползают и становятся перед дверью так, чтобы быть поближе к стенам, подальше от нас. Железные-то они железные, но получить порцию из огнемёта и им не хочется. Дверь за нами герметически закрывается. Дверь перед нами - словно вход в пещеру больших сюрпризов.
   - Первое, второе отделения - со мной! Третье, четвёртое, пятое - остаётесь в резерве! Огнемёты, встаньте справа и слева от меня, целиться в середину! Диспетчер, можно открывать!
   Тяжёлая дверь восьми ярдов высоты медленно уползает с наших глаз влево. Ну, кто у нас тут в очереди за угощениями?
   Сразу же на нас выскакивают штук десять небольших - этак под три ярда высоты, шкуры грязно-бурые в пятнах - зубастых хищников, похожих на кенгуру-переростков.
   - Огнемёты, огонь!
   Слева и справа от меня вылетают толстые струи огня. Хищники вспыхивают, громко тявкают, бегут назад. Будет сегодня жаркое для наших свинок. Танки неспешно вползают в зону поражения и начинают плеваться из крупнокалиберных пулемётов.
   - Танки, кого видите?
   - Да этих ящерок десятка три, и вроде всё.
   - Гранатомёты, приготовиться! Огнемёты, за мной!
   Проходим вслед за танками. Как любезно, запалённые нами ящерки хорошо так всё освещают. Стоп, змеюка в восемь ярдов!
   - Огнемёты, слева змея! Огонь!
   Змея всё-таки успевает прыгнуть, и струи огня встречают её в воздухе. Выхода нет, я даю очередь из автомата прямо в морду, это не очень хорошо, высокая степень риска. Но нет, ничего - лежит, дымится, правда, уже без головы.
   - Диспетчер, открыть переборки!
   Вообще-то открывать почти нечего, всё снесено толчками землетрясения, но всё-таки... То, что можно поднять, ползёт наверх. Танки вылезают в проломы и начинают стрекотать на первом и третьем участках.
   - Третье и четвёртое отделения, ко мне! Приготовиться к вхождению: третье - на первом участке, четвёртое на третьем! Пятое остаётся на месте!
   Третье отделение заходит на первый участок.
   - Командир, здесь нечего делать! Всё уже чисто!
   - Окей, оставляете два гранатомёта и огнемёты, остальные, вместе с танком - на третий участок!
   На третьем участке стреляют. Подойти посмотреть, что там творится? Нет, пока я раскачивался, уже всё стихло.
   - Командир! Третий, четвёртый и пятый участки очищены!
   - Диспетчер, говорит Артур Паркер, внутри чисто! Готовлюсь на выход! Могу принять ремонтников! Прошу подкрепление, средний танк! Автоматы, зарядить трассерами!
   Сейчас самое трудное. Стоя снаружи, прикрывать ремонтников. А ещё раньше почистить там от ползающих - как получится на открытой местности посреди ночи.
   Танки боязливо выползают через пролом наружу, навстречу пейзажу третичного периода. Мы проходим за ними. Возвращаться надо будет через дверь, которая сейчас валяется на полу, хорошо хоть дорогу не загораживает.
   - Первый автомат, одиночными - трассерами - по периметру! Второй автомат, одиночными - трассерами - вертикально! Огонь!
   Автоматчики пускают трассирующие пули. Что у нас тут? Вокруг вроде никого, а сверху?
   О, дерьмо! Откуда их столько?
   Прямо на нас пикирует стая птеродактилей, чёрт знает сколько их, откуда взялись, не меньше сотни.
   - Огнемёты, гранатомёты, назад! Автоматы, очередью вверх!
   Я сам тоже даю очередь. Один из огнемётчиков кричит, спотыкается и падает, закрывая голову. А, чтоб тебе...
   - Автоматы, прекратить огонь, назад!
   Я едва успеваю отскочить от первых рухнувших птичек, хватаю огнемётчика за шиворот и рывком забрасываю его внутрь. Едва мы успели заскочить, десятки тварей - каждая длиной около четырёх ярдов, пасти крокодильи, размах крыльев ярдов пять, воняют какой-то гнилью - уже лезут внутрь. Нет, ребята, это вы зря, здесь игра по нашим правилам. Отнимаю у огнемётчика его машинку - вот болван, наложить в штаны в такой момент! - и с наслаждением пускаю красного петуха на гостей. А их там уже сотни! Просто штабеля! Гори-гори ясно!
   - Диспетчер, говорит командир Паркер, где этот чёртов танк?
   - Да здесь я, здесь, позади тебя, командир! Пропусти, сейчас всё будет как надо!
   Я увожу отделения направо от пролома и перевожу дух. Три танка, один средний и две наших легковушки, устраивают снаружи концерт трещоток. Средний танк освещает поле боя своим прожектором. Птеродактили сыплются, как из рога изобилия, но уже дохлые. Мы отважно высовываем носы наружу. О, вот так мне этот пейзаж гораздо больше нравится.
   - Танки, сместитесь к югу на двадцать метров! Диспетчер, командир Артур Паркер готов принять ремонтную группу снаружи купола!
   И вот, наконец, появляются ремонтники, а у нас уже всё чисто. Хорошо поработали, аккуратно, почти без срывов. У меня возникает желание сфотографироваться на фоне штабеля из обгорелых пташек. Ладно, сейчас пора возвращаться к Мэри, но в другой раз - непременно.
  
   Чарльз
  
   В третий раз смотрю видеозапись боя у южной стены и не знаю, что мне делать с Артуром. С одной стороны, командовал он безукоризненно, эта идея насчёт одиночных трассеров по периметру и вертикально - что-то особенное, так отныне и будем воевать по ночам. Никаких потерь, очистка внутри и снаружи быстрее, чем на северном участке. Ребята понимают его с полуслова. В общем, Наполеон бы позавидовал. И в то же время: ну какого лешего ему понадобилось в самое пекло лезть? Ведёт себя как сержант какой-нибудь. Змея эта здоровенная напала на него, правда, ничего не успела сделать. Молодец Артур, моментально среагировал на этого гада, но лучше бы вообще подождал пару минут за дверью, никто бы от этого не пострадал. Из автомата палить у нас тысячи могут. Наш полковник в таких случаях говорил: представить к высшей награде и разжаловать в рядовые. Про меня так сказал однажды, между прочим... Правда, он же говорил, что победа без потерь автоматически является основанием для повышения. М-да... Кто знает, так ли храбро сражались бы ребята из Южного сектора, если бы их командир прятался от рептилий за стенкой рядом? В сущности, никто ведь не знает, как здесь правильнее всего воевать. Может быть, именно так, как это делает Артур?
   Ладно, быть тебе, Паркер, командиром первого ранга - начиная с завтра. Готовься, предстоит нелёгкая работёнка. До сих пор у нас был единственный командир первого ранга, мой заместитель, теперь ещё и ты будешь. Как раз и поедешь купол ставить.
   А с его женой Мэри мне что делать? На столе слева от меня - её заявление: просьба разрешить ей участвовать в охране женских секций, она ходит сейчас на стрельбище вместе с Рэчел и уже выбивает до восьмисот пятидесяти из тысячи. Но вот справа от меня - справка от врача: миссис Мэри Паркер беременна. Правда, и Рэчел на третьем месяце, её бы перевести в секцию беременных, но при её характере... лучше мне и не заикаться об этом. А ведь проблема: что, если все женщины-военнослужащие решат последовать примеру Рэчел? Ведь ничего плохого в этом не будет, мы сами хотим, чтобы они детишек нарожали. Да, и что такого? Особых препятствий не вижу. Разве что надо бы потолковать с инженерами, чтобы в убежище водяную амортизацию сделали по всему основанию.
   Итак, супруги Паркер, кажется, сегодня ваш день.
  
   Глава 5. Экспедиция
   Артур
  
   Вот всё и готово для нашего отъезда в экспедицию. Машины выстроились цепочкой и тщательно проверены, топливные баки залиты доверху, боеприпасы наготове, провиант и снаряжение укомплектованы. Мне остаётся сделать только одно. Ах, любимая, снова мы расстаёмся...
   - Артур, поклянись, что не будешь рисковать попусту!
   - Да, малышка моя, даю слово!
   - Нет, не так! Поклянись моей жизнью!
   - Нет! Прости, Мэри, этого я не могу сделать. Есть вещи, которыми клясться нельзя. Обещаю тебе, что буду предельно осторожен, я ведь тебя никогда не обманываю. Но и ты дай мне слово, что не будешь волноваться напрасно, хорошо?
   - Хорошо, Артур! Мы с Рэчел будем всё время или в бассейне, или на стрельбище, значит, мне некогда будет психовать.
   Мэри бледна, кусает губы, опускает взгляд. Всё-таки вполне сдержать слово ей едва ли удастся.
   - Артур... скажи правду... дальняя экспедиция - это очень опасно?
   - Э-э-э. Думаю, не очень. Были у нас уже дальние экспедиции, и всё проходило благополучно. То есть, конечно, расслабляться нельзя, но план мы с Чарли обсуждали очень тщательно. Техника в порядке, её я сам проверял. Ребята - те самые, с которыми вместе на участке дрались. Не подведут в случае чего, хоть в огонь, хоть в воду. Карта хорошая, чёткая, уж и не знаю, как её составили - в разведку, наверное, ходили ещё до моего прибытия, когда только успели, уму непостижимо. А может, ещё русские сделали, они в тех местах успели побывать раньше.
   - Русские... говорят, они и нам купол поставили, и европейцам? Это правда?
   - Да, миленькая. Молодцы, правда?
   - Ну... не знаю. Что-то уж очень много землетрясений у нас. Участок такой неудачный? А может, в этом третичном периоде что-то не в порядке было с Землёй?
   - Мне кажется, скорее второе. Мы ведь только начинаем осваиваться на местности. Геологию ещё даже не начали прощупывать. Если найдётся подходящий участок, где не так трясёт, возможно, переставим купол туда. Не так уж это трудно, хотя, конечно, повозиться придётся изрядно.
   - Ой... А почему бы не перенести на то место, куда вы едете, этот, наш нынешний купол, вместо того, чтобы ставить там новый?
   - Это не так легко, существует ведь план строительства новых куполов, который устанавливает ТЕМПОРА, и мы стараемся не подвести. Кроме того, одно дело - поставить пустой купол, куда ТЕМПОРА закинет сама всё что требуется, и совсем другое - перетаскивать всё содержимое, перевозить десятки тысяч людей. Такое можно делать только в экстренном случае. Хотя... если найдём подходящее во всех отношениях место, наверное, начнём потихоньку передвигаться. Чарли тоже не в восторге от этих трясучек каждые три дня.
   - Да? Вот хорошо бы поскорее переехать на более надёжное место...
   Который час? Ну... пора...
   - Девочка моя маленькая! Не огорчайся понапрасну, улыбнись мне на дорогу!
   ... Говорят, обниматься и целоваться при посторонних - неприлично...
  
   * * *
  
   Наша колонна, выступившая в экспедицию с целью установки нового купола, состояла из пяти средних танков, десяти грузовиков, двух автобусов, трёх цистерн с горючим и двух автокранов. Людей было около ста семидесяти человек, естественно, только мужчины, в основном строители. Ровно перед тем, как мы отправились в дорогу сегодня утром, Чарли вышел проверить нас, убедился, что я в центральном танке, а не в головном, кажется, успокоился и пожелал счастливого пути. Приказ звучал так: выдвинуться вместе со строителями на пятьсот миль к востоку, где ранее разведчики заметили удобную площадку рядом с речкой, и прикрыть строительную группу, пока она будет ставить новый купол. Работа займёт три-четыре дня, возвращаться будем налегке, грузовики будут использованы по моему усмотрению. На карте наш маршрут пролегал сначала через саванну с редкой растительностью, примерно сотня миль - окей, здесь не должно быть проблем, - затем болотистая местность, миль двадцать-тридцать, вот тут придётся смотреть в три глаза, - после чего обходим лес, далее - заросшая равнина, и потом - вдоль реки. Молодцы ребята, уж и не знаю, как они делали эту карту, не имея даже вертолёта. Эх, чтобы ТЕМПОРА прислала самолёты, вертолёты... Артур, может быть, тебе ещё и подлодки со стратегическими ракетами? А может, ещё Б-52? Они же считают, что здесь против нас нет никого страшнее больших слонов. Да и то верно, когда сидишь в танке, тебе и тираннозавр мало что сделает. Вот только из танка приходится иногда вылезать. Между прочим, танки довольно удобные. Не обязательно вылезать наружу, кстати, нет ничего глупее, там вон птеродактили реют.
   Пока едем, помех никаких нет, разные мысли лезут в голову... Как изменился мир за последние годы! И ведь дело не только в том, что мы с Мэри живём за сорок миллионов лет до своего рождения, вместо того чтобы в гробах гнить. А с чего всё началось? С того, что объявили о темпоральных коридорах? Пожалуй, нет, это было воспринято так себе - ладно, техника развивается, вот и хорошо, будем ездить теперь на экскурсии в древний Рим. А вот главное произошло... никогда не забуду... когда по телевизору вдруг прервали вечерние передачи и дали экстренное выступление президента страны: ТЕМПОРА спас Жанну Дарк! Я тогда ещё мальчишкой был, про неё ничего не знал, не понял, что это за сенсация, только увидел, как родители остолбенели. Как сейчас помню самое первое интервью с ней: такая красивая девочка, лучше многих фотомоделей... а может, и всех... А её чуть не сожгли заживо... Не мог я сперва понять этих средневековых. Как можно было на такую девушку руку поднять? Вроде бы и она из того же времени, а показывают её глаза - прямо как будто звёзды сияют из самого далёкого будущего. Этот Бедфорд, кровавый регент, которого она разбила - ведь не меньше монстр, чем Ленин или Гитлер - а как она его на уши поставила! И ещё я удивлялся: ну, французский король - это понятно, он дерьмо и есть, ни на что другое просто неспособен, дебил, но вот почему Орлеан и другие спасённые ею города не выкупили её у бургундцев, не повели ополчение на Руан? Сдрейфили, испугались жирок порастрясти, пожмотничали собрать по монетке с каждого? Так чем же они лучше своего короля? Так странно было смотреть на неё, когда она сидела в студии, а на экране за её спиной показывали запись её же казни... она даже расплакалась, и так вдруг жалко стало её, и почему-то стыдно за всех мужчин... Я тогда прямо влюбился в неё - просто, по-мальчишески, конечно. Принялся читать книги о ней - вот удивительно, в тех книгах всё заканчивалось очень плохо, хуже некуда, а на самом деле вышло совершенно иначе, а ведь до ТЕМПОРА всегда было наоборот... вот это и стало началом нового мира. Я ещё игрался, фантазировал, воображал себя то французским полководцем - брал приступом Руан, освобождал её... то английским лордом - устраивал целый заговор, революцию не хуже, чем у Кромвеля, и похищал Жанну из темницы... ну, конечно, каждый раз она в меня тоже влюблялась, и мы венчались всем королям назло. И никак я не мог просечь, как же это её смогли отправить на костёр. Чтобы за такую девушку - и никто не заступился? Что у них там, глаз не было, или все спятили одновременно? Позже я понял, что всё это чепуха, иначе и быть не могло, просто пятнадцатый век не заслужил такого счастья - дышать одним воздухом с Орлеанской Девой. Если наш двадцать первый век это заслужил - выходит, нам очень крупно повезло, значит, и вправду - вот он, новый мир. Так что по-своему правильно поступали все эти лорды с королями и попами, приговаривая её к костру. Им просто ничего другого не оставалось. Они, в сущности, не её, а себя приговорили, лишили права на жизнь, поставили вне закона. Её приговорили, ну и пожалуйста, а нам на ихний приговор начхать, нам же выгоднее, мы воспользовались удачным случаем и попросту умыкнули, забрали волшебную девушку к себе. Вам не надо, вот и обойдётесь, жгите её матричную копию сколько влезет, а мы - другое дело, нам впору поблагодарить вас за ротозейство. А на мою жизнь она как повлияла! Я тогда уже решил, что пойду в армию. Если такая девушка сражалась за свою родину, таких драконов утихомирила, едва не погибла, да ещё так страшно, то мне позор отсиживаться. А с Мэри я познакомился как? В видеотеке искал очередной фильм о Жанне, нашёл его, потянулся за DVD - и встретил руку Мэри. Мы разговорились, а затем посмотрели вместе эту картину... там в конце была пометка: "Финал фильма соответствует историческим сведениям на момент выпуска". И ещё я тогда подумал, что есть что-то в Мэри от Жанны... хотя внешне они совсем разные. Интересно, где сейчас Жанна? По телевизору её давненько не показывали. Сообщали, что она живёт в Сан-Франциско, замужем, растит детей, избегает журналистов... и дай ей Бог долгой и счастливой жизни, она этого заслужила больше, чем кто-либо иной. Надо же - сам себе говорю "сейчас", хотя это когда ещё будет.
   Да, вот так и начался этот новый мир, в котором вдруг стало выгодно быть честным, благородным, добрым, а злодеем - убыточно. Чего стоит инквизитор или гестаповец, если его жертва фактически неуязвима - в отличие от него самого, никчемного, который никому в будущем не понадобится, никто за беднягу не заступится, все от него отвернутся? Все эти тираны, палачи, вояки, исламисты давно обратились в прах, ничего себе не нажили, кроме вечного позора и проклятия, а те люди, которым они угрожали смертью и мучениями, живут и здравствуют в двадцать первом веке. Уж как старался Гитлер, а всего-то и достиг, что на себя руки наложил и заставил современную Германию плеваться при его упоминании. Тот сопливый террорист... мне даже сердиться на него трудно. Как знать, вдруг мой потомок... нет, избави Бог от такого потомка. Чего он добился-то? Фактически просто покончил с собой. А я вот живу здесь с моей любимой, готовлюсь стать отцом, а кругом природа - чистейшая, что там заповедник! Воздух - пьянит, как вино! Опасно? Да, но не более, чем при переходе улицы у меня на родине во времена до ТЕМПОРА.
   - Командир, справа стадо ящеров!
   Да, точно, кажется, диплодоки. Здоровенные махины, вроде не агрессивные, но тяжёлые, что там мастодонт - прямо как дом грязно-зелёный на тебя шагает. Несколько сотен, а может, и тысяч. Шпарят прямо на нас. Для танков они как будто не опасны, а вот остальным может здорово достаться. Успеем проскочить перед ними? Рискованно.
   - Остановить машины! Внимание - огнемёты! Направо - для огневой завесы - по периметру - огонь! Гранатомётам приготовиться! Танки, приготовиться к ведению огня на поражение!
   Не очень-то мне хочется расстреливать этих тупых, громоздких, но, в сущности, безобидных увальней. Надеюсь, что разойдёмся мы с ними по-хорошему. Вот огнемёты делают своё дело, между нами и ящерами встаёт стена огня высотой два-три ярда. Поможет ли? Их не видно. Ушли в стороны, обходят нас? Если хоть один проскакивает через завесу - делать нечего, отдаю приказ гранатомётам.
   Ого, как земля дрожит! Аж в танке всё вибрирует! Это они так топают? Вроде бы обходят нас тихо-мирно. А кстати, отчего это они так шпарят? Может, за ними гонится кто-то зубастый?
   Точно! Аллозавры! Сразу трое перепрыгивают стену пламени и выскакивают прямо на нас.
   - Гранатомёты - огонь!
   Из пяти танковых люков вылетают нежные дымовые шлейфы. Переднему достаётся сразу три вспышки, двум другим - по одной. Первый разлетается в клочья, но и другие готовы.
   Ну что, диплодоки, все проскочили? Можем двигаться дальше? Да, похоже, пока вопрос исчерпан.
   - Люки закрыть!
   Хоть птеродактилей и не видно, рисковать не желаю. Я ведь обещал кое-что Мэри, значит, выполню, а другими рисковать больше, чем собой, не могу. Пусть лучше меня высмеивают за перестраховку. На это командир первого ранга Артур Паркер согласен.
  
   * * *
  
   - Командир, через несколько минут начинаются болота!
   О, молодец Аллан, вовремя разбудил меня. А я уж сон успел посмотреть. О том, как мы с Мэри ездили в Париж, прогуливались по Монмартру.
   - Внимание! Всем экипажам - остановиться! Привал - один час!
   Чёрт их знает, эти болота. Лучше проходить через них как следует отдохнув.
   - Пополнить баки горючего! Танкисты, проверить трэки! Стрелки, наблюдать за воздухом и периметром! Экипажи, смена наблюдателей каждые четверть часа! Приготовить костюмы химической защиты! Пополнить боекомплекты!
   Нам бы, конечно, что-нибудь полегче, чем химзащита, но есть только это. До ТЕМПОРА не докричишься, не объяснишь, что именно нам нужно против здешних москитов. Вот и приходится обходиться этими душегубками. А что делать? Иначе ведь закусают. Ладно если малярия или какая-нибудь известная лихорадка, у нас что хины, что антибиотиков полно... хотя - чем хину в рот взять, я лучше в этой химзащите неделю спать буду... но биологи орут, что тут ещё и куча неведомой заразы. Пока с задания вернёшься, десять раз успеешь коньки откинуть. Водитель и стрелок смотрят на меня с немым укором. Я-то тут при чём? Когда я только увидел карту, мне стало ясно, что просто вариантов нет. Разве что длинный подземный туннель выкопать.
   Отвык я от консервов. То ли дело под куполом! Столовая наша любому ресторану двадцать первого века сто очков форы дать может. Кстати, вчерашний фрикассе, весьма вероятно, был приготовлен из кого-то грязно-зелёного, в меню об этом стыдливо умолчали, а всё равно - объедение!
   Эх... Как там сейчас Мэри? Хорошая штука - мобильный телефон. Что в будущем, что здесь. Вся разница - что номер у нас четырёхзначный. Хотя... вроде говорили, что эти непросты, откуда-то из двадцать третьего столетия. Странно, почему к русским нельзя по ним дозвониться. Далеко слишком?
   - Алло, маленькая моя, как твои дела?
   - Ой, Артур! Ты уже вернулся?
   - Нет, что ты, мы пока прошли лишь первый этап марша к месту назначения!
   - А мы только что из бассейна. Сейчас идём с Рэчел на стрельбище, а оттуда обратно! Любимый, я очень скучаю по тебе, пожалуйста, вернись поскорее...
   Самый дорогой на свете голос замолкает, и вновь я наедине со своей колонной. С людьми, которые мне доверяют свою жизнь. За которых я отвечаю перед Чарли, ТЕМПОРА, человечеством, а главное - перед самим собой.
  
   * * *
  
   И снова мы в пути, теперь уже уши держим востро. Химзащита на себе, но пока шлем-маски не надели. Район слабо изучен, сюрпризов от природы приходится ожидать каких угодно.
   Вот это, значит, болота. Справа покрытые зелёной тиной озёра, слева жидкая грязь, между ними полоса ярдов тридцать шириной - вроде бы выглядит сухой. И вот так - мили направо и налево, мили вперёд. Что же тут творится во время дождей? Наверное, какое-то жуткое наводнение, море разливанное. Ладно, по прогнозу вроде в ближайшую неделю солнечно. Кстати, интересно, как прогнозы-то здесь делаются - не со спутников же наблюдают за облаками? Может, в двадцать пятом веке что попроще придумали? Надо будет не забыть спросить об этом Чарли. Во всяком случае, как купол поставим - так сразу назад, задерживаться нечего.
   Сейчас скорость придётся сбавить. Тут, на узком отрезке между озёрами, ни одному участку почвы доверять нельзя.
   Комары появились. Дальше медлить нельзя:
   - Внимание, экипажи и пассажиры! Надеть средства химической защиты, включая шлем-маски! Внимание, танки! Второй и четвёртый - развернуть стволы влево, третий и пятый - направо! При появлении крупных ящеров вблизи транспорта - огонь без дополнительной команды!
   И сам сейчас тоже натяну эту резинку на портрет.
   - Алло, командир! А первому танку что делать?
   - А первому смотреть, куда едешь, и острить поменьше!
  
   * * *
  
   Я всё-таки успел задремать, а проснулся от звука выстрела. Не из нашего танка, потому что наш бабахнул через секунду после этого.
   Вокруг нас, куда ни глянь, из грязи и озёр выползали гигантские твари, каждая высотой с пятиэтажку, к тому же зубастые - а я-то по наивности своей думал всегда, что такими большими бывают только травоядные. Они лезли справа и слева, а сзади дорога была уже завалена лежащими исполинскими тушами... наша работа. Как же мы обратно-то поедем?
   - Увеличить дистанцию! Скорость максимальная! Гранатомётчики, поддержать стволы!
   Уже и первый танк палит. Гранатомётчики лупят вовсю, а этой дряни словно и не убавляется. Всё ближе и ближе подбираются к грузовикам. Ну нет, нас так не возьмёшь.
   - Огнемёты, поддержать стволы! Огневую завесу на озеро справа, озеро слева!
   Спереди и сзади обзор мне перекрывают огненные струи. Тина справа и грязь слева вспыхивают стеной пламени. Вот это весело. Что же, нам ехать посреди огня? Бензовозам-то каково? Что делать - прибавить скорости? Да, наверное...
   -Огнемёт пятого танка, дай порцию назад! Всем увеличить скорость!
   А ничего, всё в порядке. Бензовозы чувствуют себя хорошо. Вот так я и ухожу от погони. Справа, слева, сзади - огненные завалы, спереди вроде пока тихо. Ну как - прорвались, что ли?
  
   * * *
  
   Вот и лес пошёл. Внутрь нам соваться нельзя, там наверняка среди зарослей проехать нельзя, да к тому же ходячих многоэтажек полно. Дадим крюк, обойдём лес по периметру. Если верить карте, а она пока не обманывала, не так уж далеко нам осталось ехать. Наверное, можно уже снять химзащиту. Да... интересно посмотреть на здешний лес со стороны. Деревья огромные, вблизи кажется - чуть ли не до неба, но при этом в чём-то напоминают наши, родные. Как будто кто-то могущественный взял, шутки ради, да и увеличил наши деревья, папоротники в несколько раз. Кроме размеров - ну никакой разницы. Так же качаются от ветра... Шумят, наверное, но только из-за грохота танковых трэков этого не услышишь. Думается, и птицы здесь поют... Остановиться, вылезти наружу, прислушаться? Но ведь куда важнее побыстрее всё сделать и вернуться к себе. Может быть, как-нибудь в другой раз смогу позволить себе...
   Ах ты, лес. Таинственный, опасный, жутковатый, но при этом - свой, родной, земной. Даже почему-то кажется, вот проехать ещё немного - и откроется вид на один из наших городов... его предместья...
   Ах ты, лес.
  
   * * *
  
   Не могу представить себе, как ставили самый первый купол - когда всё было на голом месте. Это сделали русские, хотя и с помощью ТЕМПОРА, которая за одну минуту закинула в нужное место оружие, строительную технику и триста человек, в основном военных, и к вечеру они уже имели крышу... то есть купол над головой. Только русские на такое способны. Наши бы ещё тысячу лет рассусоливали да вычисляли, как бы сделать всё безопасно. А эти взяли да и сделали, затем приняли пару тысяч таких же русских, а потом поставили нам купол - и пошла история Земли по новому сценарию. Теперь-то другое дело: снаружи по периметру танки ощетинились стволами на горизонт, в центре пыхтят автокраны, ставят основные упоры, на которые потом надо будет натянуть временный тент, а тем временем чуть поодаль сгружают темпоральное оборудование. Интересно только, кого будут сюда заселять? Может, китайцев? Африканцев? Индийцев? Рядом с машинами я поставил автоматчиков, огнемёты и гранатомёты - и для достойной встречи птеродактилей, которых пока не видать, и - на всякий случай - для разных подземных, от которых до сих пор проблем не было, но кто их знает, вдруг появятся.
   - Командир, нужно за водой съездить! Цистерну дай!
   Вот балбес. Я ему буду сейчас цистерну искать? А к ней, между прочим, ещё потребуется танк - охранение. Из цистерн только одна освободилась - бензовоз, но не воду же в ней перевозить.
   - А ты где раньше был? У меня все цистерны заняты!
   - А вдруг найдётся? Ну пусть не цистерна там... Куда бы воду налить можно. А?
   - Ну так найди сам! Спроси Сулеймана или ещё кого из хозчасти! Моё дело - твою задницу охранять, а подтирать её изволь сам!
  
   Глава 6. Младенцы в джунглях
   Артур
  
   Обратная дорога была на удивление спокойной. Солнышко сияло, птеродактилей словно корова слизала. Лес благодушно помахивал нам своими зелёными макушками. Возле болот валялось несколько обглоданных гигантских скелетов, а сухая полоса, по которой мы ехали, за минувшие пять дней как будто даже стала шире на десяток-полтора ярдов. Самое чреватое в таком деле - положившись на видимое спокойствие обстановки, расслабиться... тем более - на пути к дому. Запросто возможны сюрпризы природы. Но нет, ничего так и не случилось. Разок заприметили вдали, у самого горизонта, стадо ящеров. Не те ли самые диплодоки, которых мы от хищников выручили? Впрочем, какая разница, не ехать же проверять...
   Сразу по возвращении в купол нас загнали в санпропускник. Когда я уже думал, что проверки с промывками позади, появился Чарли, и у нас состоялся не очень приятный для меня разговор:
   - Чарли, добрый день! Купол стоит, порядок!
   - Да-да, я уже знаю, сведения оттуда поступили. Вы молодцы, ты в особенности. Дальше тем куполом занимается ТЕМПОРА, это уже не наша забота, про него можем забыть... Ну разве что связь удастся вдруг наладить. Отдыхай, расслабься.
   - У меня есть денёк до ближайшего дежурства?
   - Артур, не падай в обморок. У тебя карантин, три дня отдыха. Посидишь в медицинском отделении для разных там проверок-анализов. Заодно с женой побудешь, ей разрешается быть с тобой, всё равно она сейчас там же.
   - Чарли, я не понимаю. Что это за чепуха насчёт медицинского отделения? Я вполне здоров!
   - Нетушки! Биологи говорят: на все проверки всего того, что вы оттуда привезли, уйдёт три дня. Значит, сиди у медиков, не шуми. Проверки закончатся - вернёшься к себе. И радуйся, что карантин не понимается буквально - сорок дней. Никто не знает, что ты притащил, пока путешествовал... впрочем, как ты понимаешь, речь не об одном тебе, а обо всём твоём отряде. Так что посиди, отдохни. Тебя осмотрят, сделают анализы, опять же - супруга будет с тобой рядом, хотя, возможно, только днём...
   - Лучше бы как раз ночью. Чарли, а что, если я со своими буду заступать на дежурство, как обычно? Ведь проверкам это не повредит!
   - Ну всё! Хватит пререкаться! Это приказ! Шагом марш к Бартоломео! Передай привет Мэри и Рэчел!
  
   * * *
  
   О сейсмической тревоге мы, пациенты медицинского отделения, узнали только потому, что посреди ночи вокруг нас внезапно забегали сотни молодых женщин. В убежище, где находится медицинское отделение, тревога не подаётся, прятаться нет надобности, некуда дальше, только звучит команда - пристегнуть ремни безопасности. Я сразу увидел Мэри, она шла вместе с Рэчел, обе с автоматами. И сразу же почувствовал себя инвалидом. Моя жена - со стволом, а я - в больничной пижаме? Она махнула мне рукой, улыбнулась и заняла вместе с Рэчел сиденье неподалёку. Оказывается, пока я мотался ставить купол, инженеры переоборудовали убежище так, что теперь тут везде максимальная амортизация на случай выстрела. Молодец наш главный инженер Стир. Пристегнусь-ка я, пора.
   - Командир Артур Паркер, вам помощь нужна?
   Это Бартоломело. Весельчак хренов.
   - Нет, конечно! Не издевайся! Если до завтрашнего утра ты у меня ничего не обнаружишь, пламенный привет вашему трудовому коллективу.
   - Артур, девять баллов обещали!
   - А трёх жён тебе не обещали? Остряк.
   - Я серьёзно! Это не шуточки!
   - Да? Ого! Это же процентов сорок разрушений! Как же без меня справятся на очистке?
   - Да не волнуйся. Будет так же, как до твоего прибытия. Девять баллов однажды приключилось - и ничего, пережили. Убежище тогда катапультировалось, через два часа его доставили назад. Всё, держись!
   Я остался наедине со страховочным поясом.
   ... Наверное, такое происходит при падении в шахту лифта. Вдруг сиденье ушло из-под меня, я ощутил сильный рывок пояса... Вокруг и сверху затрещали фрагменты купола...
   В то же мгновение сиденье мягко, но сильно толкнуло меня и прижало.
   Выстрел. Срабатывает амортизация. Убежище катапультируется. Это я понял сразу, без чьих либо объяснений. Значит, верно, девять баллов был толчок.
   Хочется надеяться, что только девять баллов...
   Надежда быстро угасла. Посмотрев вниз сквозь прозрачный пол, уже при вылете убежища за пределы купола, я увидел переворачивающиеся колоссальные пласты земли, из-под которых вырывались гигантские языки пламени. Как будто весь мир встал на дыбы.
   Что это означает? Пробуждение вулкана - ровно там, где мы находились всего лишь несколько секунд тому назад? Наш купол погиб? И... все люди в нём?..
  
   * * *
  
   - Любимый, что же теперь будет?
   Мэри смотрела как-то мимо меня, в её расширившихся глазах стоял ужас. Впрочем, наверное, не только в её.
   - Да, девочка, курорт закончился. Теперь нам остаётся или погибнуть, или превратиться в первобытных людей. Поселиться в пещерах, разводить огонь камнями или палочками, одеваться в шкуры, охотиться с помощью копий, камней и ловушек... В общем, всё как было в школьном учебнике. Конечно, есть шанс, что удастся связаться с куполом русских или европейцев и они нас заберут к себе, но пока не стоит на это рассчитывать.
   Несколько часов, прошедших с момента катапультирования, стали, наверное, самыми страшными в моей жизни. Пока мы летели, тяжесть быстро уменьшалась и в какой-то момент сменилась невесомостью. Ещё немного - над нами поднялся парашют, и тяжесть пришла в норму. Я отстегнулся и первым делом помчался к нижним иллюминаторам, позволявшим рассмотреть мелкие детали со значительного расстояния. На том месте, где лишь несколько минут назад стоял купол, венец человеческого гения, теперь вздымалась гора вулкана, извергавшая лаву и тёмно-коричневый дым, и из её жерла летели огненные камни. За несколько секунд погибли десятки тысяч людей, таких же беженцев во времени, как мы, а горстка уцелевших... Мы остались практически без оружия, припасов и электроаппаратуры. Электрогенератора хватит дня на два.
   Потом ко мне подошли Стир и доктор Бартоломео, затем Рэчел... Мэри...
   Все мы молча стояли и смотрели. Потом Стир, по-прежнему не произнося ни слова, ушёл в кабину управления спуском. Впоследствии выяснилось, что оттуда он пытался также связаться с русскими, но ничего не получилось. Может, из-за вулканического пепла, уже заполнившего небо, а может, по какой-то другой причине. Нам он ничего об этой своей неудачной попытке тогда не сказал. Возможно, просто чтобы не портить настроение ещё и этим.
   Чуть позже, сразу после приземления на небольшое плато среди скал, мы устроили военный совет. Мы - это некоторые из свободных обитателей убежища, теперь ставшего нашим домом: командиры, инженеры, врачи, всего человек двадцать. Свободных осталось в живых около восьмисот человек, из них пара сотен мужчин, в основном те, кто был со мной в экспедиции. Свыше двух тысяч арестанток оставались по-прежнему взаперти и с недоумением посматривали на нас, явно обескураженные тем, что их до сих пор не погнали на обычное место.
   Первым делом мы решили отключить все приборы, кроме радио... впрочем, вскоре мы и его отключили. Было очевидно, что наш главный шанс - связаться с другим куполом. Может быть, за нами оттуда приедут, нас заберут к себе. К сожалению, из-за сильного ветра приземлились мы как-то неудачно, в расщелине, экранированной скалами и, видимо, поэтому не пропускающей радиосигналы. Возможно, имеет смысл в ближайшие дни подняться с аппаратурой на скалы, попробовать дать сигнал оттуда. Хотя, конечно, затея такая небезопасна. Одни птеродактили чего стоят... Добраться самим до ближайшего купола - никаких шансов, слишком далеко и опасно. Сколько мы сможем оставаться в убежище? Защита вроде бы прочная, надёжная, но что будет, если сверху заберётся крупный ящер? Или произойдёт обвал? А кроме того, скоро начнётся зима, а этот пластик хотя и кажется очень прочным, от холода точно не защитит. Что же нам остаётся - пещеры? Есть тут несколько в ближайших скалах, даже отсюда видно. Придётся обследовать их, выбрать что поприличнее, надёжнее защищено от дождей, обвалов и грязно-бурых. Оборудовать наши новые жилища. Огонь... пока есть спички, зажигалки, электричество, надо всё подготовить для костров в пещерах, а потом постоянно поддерживать их. Держать запас сухих дров. Источники воды... Видел я здесь ручей в двух шагах, надо продумать, как к нему безопаснее подходить, чем набирать, где хранить. На днях обещали дожди - необходимо собрать сколько удастся, это самая чистая вода, какая только бывает. Надо искать камни, позволяющие высекать искры... к сожалению, никто из нас не знает, как они выглядят. Значит, придётся действовать методом научного тыка. Но это ещё полбеды, а вот добывать огонь палочками - это как? Тут и научный тык не поможет. Или получится, или нет, вот и все варианты. Питаться придётся пока чем попало. Сколько-то консервов в убежище есть, но их придётся держать как неприкосновенный запас. Папоротники, другие растения, с которыми более-менее успели познакомиться - все они, надеюсь, съедобны? От грязно-зелёных теперь никто не откажется, мясо оно и есть мясо. Оружие... Копья надо делать, а также дротики, бумеранги, арбалеты, луки со стрелами. Наконечники из чего изготовлять - из камней? Понадобится ловушки рыть для хищников - значит, потребуются лопаты. И без ножей не обойтись. Видимо, на металлоломе долго не продержимся, значит, понадобится железная руда. Да и другие металлы потребуются. Как все эти руды выглядят? Вот свинство, среди нас нет геологов. Среди мужчин-арестантов было двое специалистов, но оба они погибли. Может, среди новоприбывших арестанток всё-таки найдётся сведущий в этом деле человек? Лекарства... вот с ними, пожалуй, не так плохо, Бартоломео говорит, запасов хватит на пару лет, их в убежище запасали под завязку. Всё равно, два года пролетят быстро, надо проверять местную флору, её лечебные свойства.
   А как поступить теперь с арестантками? Отныне держать их взаперти невозможно, с этих пор они - главная наша сила. Но и положиться на них нельзя, кто их знает, как они себя поведут на воле. Ведь пытались убить себя, а потом ещё и находились на казарменном положении, вполне могли разозлиться. Держать их на положении рабынь? Не представляю себе такое. Попробовать что-то вроде пещерной демократии? Получится демократия, в которой решающее слово будет принадлежать вчерашним арестанткам, лишённым свободы за попытку самоубийства... Когда им рассказать о случившемся - как можно раньше или наоборот? Как действовать, если произойдёт бунт? Голова пухнет от всех этих мыслей...
   Между прочим, мне через четыре часа заступать на вахту.
  
   * * *
  
   - Значит, так! Нечего морочить нам голову, мы и так уже поняли, что купола больше нет! Можете рассказать нам подробности, как это произошло, а не хотите - не надо. Быть вашими арестантками мы больше не согласны! Мы не позволим, чтобы вы нас запирали, как скотину! Мы избрали правление, ясно вам?!
   Полторы тысячи молодых женщин, собранных сегодня утром в несколько шеренг, вдруг по чей-то команде мгновенно разбежались из строя и обступили нас кольцом. Мы моментально подняли оружие. Неужели сейчас начнётся... Но женщины просто подняли руки:
   - Да не бойтесь, мы не идиотки, не нападём на вас! Мы больше не самоубийцы, хватит этой глупости один раз на всю жизнь! И мстить вам не собираемся! Мы просто хотим поговорить с вами! Рэчел, не с тобой, пошла ты к чёрту, гестаповка! Мы хотим говорить с Мэри, она была одной из нас! Мэри, твой парень тоже может подойти, мы его не съедим!
   После полуминутного замешательства мы с Мэри отдали автоматы другим свободным... впрочем, сейчас уже все свободны, хотим мы этого или нет... и подошли к женщинам. Они сразу заулыбались:
   - Привет, парень, тебя, кажется, зовут Артур, да? Не бойся ты нас, против тебя, солдатик, мы ничего не имеем. Совсем даже наоборот. Мэри, и ты не беспокойся, мы к тебе очень хорошо относимся и желаем вам обоим счастья. Вы поймите, мы вовсе не собираемся вам вредить, бунтовать и прочее. Мы даже Рэчел не будем бить. Пусть себе рожает с Богом и занимается своим ребёнком, но чтоб дубину свою убрала с глаз долой. Люди дорогие, поймите: нам необходимо знать, что происходит! Мы хотим участвовать в принятии решений! Среди нас есть очень даже образованные, из них составлено наше правление. Давайте соединим ваше правление с нашим, так будет умнее всего, верно же? Не бойтесь дать нам оружие, мы к вам гораздо лучше относимся, чем вы думаете. Мы же понимаем, что вы такие же подневольные, как и мы, только вас не запирали, и автоматы вам разрешены, а в остальном разницы никакой. Да если вдуматься, и ТЕМПОРА подневольная, все мы узники истории. И вот ещё что... Мэри, пойми правильно. Мужчин-то почти что не осталось. Мы понимаем, что Артур тебя любит, но... надо как-то организовать, чтобы все мужчины, которые есть, а из них немало женатых, от нас не шарахались. Артур, и ты не шарахайся, пожалуйста. Мэри, а ты на него не сердись за это, ладно? В нашем положении не до расшаркиваний. Мы никого не будем принуждать, но надо как-то решить... эту проблему.
   Мы с Мэри молчали, обдумывая только что услышанное. Получалось, что один из тех вопросов, над которыми я ломал голову вчера, уже исчерпан. Вот только не знаю, радоваться ли этому. И всё-таки... убивать друг друга не будем. Доверять друг другу, кажется, сможем. По крайней мере, это хорошо.
  
   * * *
  
   Сумасшедшим выдался наш первый день вне купола. Утренние часы прошли в горячих обсуждениях. Надо признать, что, хотя правление бывших арестанток имеет преимущество численности, оно вовсе им не злоупотребляет. Всех выступающих выслушивают внимательно, задают вопросы, стараются разобраться. Это и понятно, ведь одна ошибка может привести к гибели нас всех. Но вот несколько минут назад дебаты отбушевали, и мне пора на работу...
   Совсем с другим чувством выхожу теперь во главе отряда наружу - из убежища на разведку местности. Правление бывших арестанток потребовало, чтобы никто из мужчин, кроме командиров, на опасные операции не выходил - а сейчас всё, что снаружи, опасно. А уж если выходить, то только под охраной женской гвардии. Шаг вперёд - и сразу всем озираться по сторонам и вверх. Меня охраняют сразу четыре женщины... напрашивается слово "позор", хоть я-то не виноват. У меня в руках гранатомёт, у моих охранниц автоматы, ещё одна женщина с огнемётом - как она только его удерживает, такую тяжесть - и ещё три другие с пустыми сумками. Идём осматривать ближайшие пещеры, а заодно прихватим всё полезное, что по пути попадётся.
   Вот первая же пещера выглядит приличной: не тесна и не чересчур велика. Вход немного узковат, но это даже хорошо, посторонним забраться сюда будет трудно. Зайдём-ка внутрь... темновато, но видеть здешний интерьер днём можно. Проход сперва расширяется, а затем быстро сужается, но не исчезает. Жить здесь, пожалуй, можно вполне. Но что будем делать с этим подозрительным узким ходом, в который мы сами не пролезаем? Конечно, ящеры и крупные млекопитающие через него не проберутся, но от змей вполне возможны сюрпризы. А то ещё какие-нибудь скорпионы, сколопендры... Завалим там камнями, разведём костёр? Пожалуй, так лучше всего, и освещение в пещере будет оптимально. Сколько человек сюда поместится - десять, пятнадцать? И как они будут умываться, переодеваться - у всех на виду? А если не только переодеваться...
  
   Глава 7. Дальний переход.
  
   В славянском куполе заканчивался рабочий день. Вахтенный отвлёкся от кроссворда и лениво посмотрел на часы: ещё долго до конца смены. Внезапно раздался зуммер сейсмического оповещения. Алексей вздрогнул, насторожился, но тут же успокоился: всего-то три балла, ерунда. Зачем вообще янки поставляют такие приборы, которые от любой чепухи трезвон устраивают? И вахтенный, зевнув, вернулся к кроссворду.
   - Здорово, Лёшка! Как там, всё у нас в порядке?
   Перед вахтенным остановился взводный Павел Дмитриев, который служил в Закавказье и чуть не погиб в одном из боёв с исламистами.
   - Привет, Паш. Закурить есть?
   - Есть-то оно есть, так тебе же нельзя сейчас! Что-нибудь интересное расскажешь?
   - "Нельзя, нельзя..." Скоро и дышать нельзя будет. Падай в обморок. Землетрясение у нас минут через двадцать.
   - Да я уже в обмороке, разве не видно? И что, останется от нас что-нибудь после этого твоего землетрясения?
   - Угадай - что остаётся после трёх баллов? От среднего алкаша-суицида убытку больше. Как тебе вчерашнее?
   - Да... здорово они порезвились. Вот что бывает, когда замки забывают запереть как следует. Теперь дня три уйдёт на то, чтобы всё в порядок привести.
   - А с другой стороны - жалко их. Никого ведь не убили, не ограбили. Говорят, у американцев для них действует тюремный режим, а по-моему, зря.
   - Вот из-за такого "зря" вчера и раскурочили гипсовые стенки, а инвентарь расшвыряли по всему корпусу. В душевой нагадили. Шурик сегодня утром ругался, пока чинил да налаживал, - дым столбом. Виртуоз, блин.
   - Ментяра, чего ты хочешь. О, вот и он, не оглядывайся...
   К вахте приблизился Александр - завхоз славянского Купола, бывший сотрудник милиции, чью карьеру в двадцать первом веке прервал удар заточкой, нанесённый бандитом-рецидивистом.
   - Привет старлеям в отставке, а также друзьям и сообщникам алкоголиков и прочих трудновоспитуемых элементов! Как, Лексей, задницу ещё не протёр до дырки?
   - А иди ты, остряк хренов... Слышали, мужики, говорят, за речкой наши постреляли бронтозавров? Ох, и шашлыки будут вечером! А потом опять в сортир зайти нельзя будет.
   - Да уж, некоторым лишь бы нажраться... Слушай, Шурик, что теперь с суицидами-то? Накажут их?
   - Да ну! Их-то, засранцев, за что наказывать? Маринка виновата, её недосмотр, а что ей сделать? Беременная - кума королю. Отстраню я её от обязанностей, пускай сидит в библиотеке или в купол плюёт, птеродактилей пугает. На её место назначу кого-нибудь подисциплинированнее.
   - Слышь, Шурик, Леший стращает - через пару минут нас всех засыплет. Целых три балла землетрясение. Так что молись. Это, как его: грех сквернословия. Ох, и припекут тебя черти в аду!
   - Пошёл ты, командир...
   Александр осёкся: все трое почувствовали лёгкий толчок. Толчок, ощутимый ровно настолько, чтобы слегка встревожиться и прервать ленивую светскую беседу. Над головами мелко зазвенела люстра, приятели дружно посмотрели наверх. Нет, всё в порядке, ложная тревога. Алексей задумчиво оглянулся по сторонам, затем опустил взгляд на мониторы...
   - Ах ты...
   Он вскочил и судорожно ткнул в кнопку тревоги. Уши заложило от рёва сирены. Друзья обалдело взглянули на вахтенного и по его виду сразу поняли, что всё непросто.
   Алексей трясущимися руками включил селектор:
   - Главный, я - вахтенный! В нижние отсеки прорвалась вода!
   На мгновение наступила пауза. Александр и Павел тупо смотрели то друг на друга, то на Алексея, то на зловещий монитор.
   Откуда вода?
   Какая разница? Наверное, есть связь с этим дурацким толчком. Допустим, грунтовые воды пошли, прорвали где-то стенку. Сейчас не рассуждать надо, а принимать меры. А какие? Насосы туда - и откачивать?
   - Вахтенный! Всех ротных и главного инженера ко мне!
   Алексей опомнился. В конце концов, на то и Главный, чтобы именно он с этой водой разобрался, а не дежурный, пусть даже командир второго уровня.
   Спустя несколько секунд весь купол заполнился топотом ног. Друзья разошлись по боевым постам, Алексей остался один. Посмотрел ещё раз на экраны мониторов, машинально схватился за голову. Опомнился, сел нормально. Чёрт, трясутся руки. Ведь, скорее всего, ничего страшного не случится. Бывали аварии и посерёзнее, и всё обходилось. А, вот что плохо: убежище уже затоплено. Вернее, оно само, надо полагать, в порядке, но к нему не подберёшься. Хорошо, у нас, в отличие от других куполов, там никого не заставляют сидеть. Зачем американцы его спроектировали в нижних этажах? Впрочем, это как раз понятно. Вот почему: сделаешь в верхних - во-первых, беременным добираться труднее, особенно если электричество отключат, во-вторых, велика вероятность того, что сверху что-нибудь бабахнет. В общем, всё понятно, всё плохо.
   На экранах мониторов нижних этажей было видно, как люди вступили в борьбу со стихией. Там, где было мелко, ремонтники пытались дойти до стен, чтобы поставить дополнительную гидроизоляцию. Но ведь вода наверняка прёт с самого низа...
   Алексей сидел, словно на иголках. Как случилось, что вода проникла в купол? Там же всё герметично. Правда, злополучная герметика рассчитана на слабые нагрузки, в отличие от каркаса, который строился в жёстком сейсмостойком варианте. Такой сильный напор воды? И... толчок землетрясения? Такой слабый, едва ощутимый...
   Последняя капля, переполнившая чашу терпения природы...
   Что же теперь может случиться? Как быть? Куда деваться?
   Вокруг бегали, суетились десятки, нет, сотни людей, и никто из них не останавливался ни на миг, чтобы объяснить дежурному, между прочим, командиру, что происходит. О, вот этого тормознуть...
   - Володя! Ты можешь хоть на минуту подойти, объяснить, что стряслось?
   Тот, кого Алексей назвал Володей, устало обернулся. Это был инженер-геолог, попавший в купол после того, как заснул за рулём. В двадцать первом веке у него остались вдова и двое ребятишек.
   - Здравствуй, Алексей. Дерьмо наши дела. Уж и не знаю, что там Главный решит... Судя по всему, темпоровцы запихнули нас совсем рядом с подземным резервуаром. Этакое небольшое озерцо. И всё бы ничего, но наши знаменитые еженедельные слабые толчки раскачали его, и водичка пошла на нас. Напор такой образовался, что стенка не выдержала. То есть, конечно, сама стенка стоит, не падает, но герметике кранты. Так что... похоже, придётся нам переселяться отсюда. Что на твоих экранах?
   - Да вот...
   Алексей только собирался было ответить, что придётся теперь устраивать в нижних этажах бассейн, но только взглянул на мониторы - и шарахнул ладонью по столу:
   - Ну, это уже слишком!
   Среди вод, прорвавшихся в нижние помещения, чётко виднелись змеиные тела.
   - Эй, Володя, прежде чем ты ушёл: могли в этих подземных водах оказаться разные гады?
   Володя споткнулся на ровном месте:
   - А, чёрт... маловероятно, но не исключено. Резервуар-то мог быть связан с поверхностью... вода прорвалась потоком, вполне могла расширить дыры. Всё, Лёша, извини, меня ждут!
   И Алексей снова остался наедине с мониторами. А где-то невдалеке шла борьба со стихией, даже доносились выстрелы...
   Тихо и уныло шли минуты...
   Внезапно погас свет. Это ещё что за чертовщина...
   Ах, да, конечно, часть электроаппаратуры стоит внизу. Вода добралась туда и вызвала короткое замыкание.
   Но теперь-то что делать? Была вахта да вся вышла. Сидеть здесь, дурак дураком?
   Сумрачно вспыхнуло аварийное освещение. Алексей в замешательстве встал с места. Пойти искать Главного? Ах нет, не надо искать, вот и он.
   - Так, Алексей! Вахта кончилась. Дело обстоит очень паршиво. Видимо, придётся эвакуировать купол.
   - Что? Весь купол - эвакуировать? Это как? Виктор... Ты уверен? Что же, мы потащимся невесть куда? Пятьдесят тысяч человек?
   - Да, Алексей, да! Именно так! Пятьдесят тысяч, из них три тысячи женщин и пятьсот младенцев. Потащимся к американцам, по крайней мере, дорогу к ним мы раньше разведали, когда ездили им купол ставить. Этот купол уже нас не защищает. Напротив, он становится ловушкой для нас. Ещё немного - и из подвалов полезет разная дрянь похуже змеюк. Твоё счастье, ты только по монитору видел, как эта тонкая ленточная пакость из воды вылезает. При свете можно было бы с ней драться, но в темноте...
   - Слушай, Виктор! Может, не будем всё-таки сильно удаляться от купола? Мало ли, в пещерах каких-нибудь засядем...
   - Я уже думал об этом. Слишком мало пещер поблизости, да и те не обследованы толком. На нас всех места в пещерах уж точно не хватит. И потом, куда технику девать? Всю в пещеры не загонишь. Значит, будет стоять, портиться? Как потом её используем? А так - транспорта пока хватает на всех. До американцев доберёмся - вздохнём с облегчением.
   - Виктор! Может, сразу же свяжемся с янки? Пусть встретят нас на полпути, ведь не помешает.
   - Да понятно, неплохо бы. Только что пытались связаться с ними. Ты же знаешь: связь совершенно негодная, контакт получается через два раза на третий, и то еле-еле. В общем, не удалось пока. Остаётся или ждать здесь непонятно чего, или добираться самим. Когда будем в пути, попробуем ещё раз, может, получится удачнее. Так что иди за своей супругой, а затем к выходу. Кого по дороге встретишь, оповести. Всё!
   Прежде чем Алексей пришёл в себя от новостей, Главного уже след простыл.
  
   * * *
  
   Тяжёлым, давящим покрывалом опустилась темнота ночи. Усталые, измученные непогодой женщины, дети и большинство мужчин забились в автобусы, а вахтенные засели внутрь танков и на броню, ощетинившись стволами, высматривая по сторонам.
   Дождь лил уже вторые сутки не переставая. Если в первый день пути колонна прошла около сотни километров, то начиная со второго ни на шаг продвинуться вперёд не удалось. С того момента, когда начался ливень, Виктор отдал приказ остановиться на каменистой поверхности, опасаясь, что иначе транспорт увязнет в грязи. С начала перехода уже более ста человек погибло при разных обстоятельствах: малейшая неосторожность становилась последней в жизни. Ливень прогнал с неба большую часть птеродактилей, однако вызвал неведомо из каких глубин много другой нечисти.
   Алексей сидел снаружи своего танка, машинально поигрывая автоматом в такт похоронного марша. На расстоянии вытянутой руки от него лежал гранатомёт. Дождь почти прекратился, только редкие капли падали с неба. Хорошо хоть луна освещает, редкие птеродактили не застанут врасплох... авось.
   - Слышь, Лёха! Как ты там, не спишь?
   Алексей вздрогнул от неожиданности и обернулся к Сергею:
   - Что? А-а... Нет, не сплю. В таком положении только самоубийца заснёт. Суицид-рецидивист.
   - Слушай... давай поговорим, покалякаем о том, о сём пока наша вахта.
   - А... можно. Ладно, почему бы нет. Только тогда ты смотри, что сзади меня делается, а уж я буду за твоим тылом приглядывать. И ещё, Сергей: не забывай посматривать в небо, сам понимаешь, на соседей рассчитывать нельзя, они такие же люди, как мы. А о чём ты хочешь потолковать?
   - Да как тебе сказать... всё как-то одна тема на уме. Наше дерьмовое положение. Вот ведь жили под куполом - не тужили, прямо курорт, и на тебе...
   - Ну так! Не всё коту масленица. А что - лучше, если бы мы сейчас гнили в могилках у себя на родине? Впрочем... мы ведь и так на родине, только её пока не существует. - Алексей невесело усмехнулся. Сергей кивнул в ответ:
   - Ага, на родине. Которой пока нет, верно говоришь. И мы её должны создать, получается. Эх, Алексей, даже и не знаю, хорошо ли это - всё то, что с нами сделали. Ведь никого из нас не спросили, когда готовились отправлять к ящерам в пасть. Так - списались два-три президента, пара премьеров и один генсек, отсчитали доллары какой-то американской фирме, да и пустили нас конвейером в неизвестность. Как-то обидно откинуть коньки - вот так, вдали от всех, кого знал.
   - Ну, допустим, меня спросили. Альтернативы, правда, были неважнецкие: или в могилку, как положено традицией, или сидеть на перевалочном пункте, на экран компьютера таращась. Так что в общем, конечно, ты прав. Но вот помню я тебя три дня назад - весёлый такой был, довольный, с девочкой ходил. Полька, да? Ванда, кажется, её зовут? Она вон в том автобусе, верно? Красивенькая девочка, точно. Даже непонятно, как это она в суицидах оказалась. Но вот наш Купол накрылся медным тазом, и теперь ты сидишь надутый, мрачнее этой вот тучи. Может, на тебе погода сказывается? Может, как прибудем к американцам, опять развеселишься?
   Сергей попытался закурить, но сигарета безнадёжно намокла и развалилась в руке раньше, чем сработала зажигалка. Сергей раздражённо выкинул бывшую сигарету и окинул взглядом небо:
   - А и не знаю. Возможно, и верно, что из-за погоды. Раскис я, да? Может, развеселюсь у американцев, когда доберёмся к ним и мы с Вандой пойдём прогуливаться. Всё равно здесь неприятно. Может, без этой машины времени лучше было бы? Зачем вообще это всё - вторгаться в прошлое, будущее? Ну, закопали бы меня после боя. Ладно, дело привычное. Вернее, обычное. А так?
   Алексей пожал плечами:
   - Да, конечно, неприятно, что нашим мнением не особо интересуются. По мне - всё бы ничего, если бы нас запустили, скажем, в двадцатый век. Или хоть в девятнадцатый. Всё-таки ближе. Нельзя, говорят, никак невозможно, вдруг ты нечаянно убьёшь своего дедушку, устроишь нам тут хроноклазм. Против моего хроноклазма - ихний темпоральный запрет. А сюда, к динозаврам, можно, здесь пра-прадедушку если и встретишь и даже вдруг пристукнешь, то срабатывает фактор стирания памяти или как оно там точно называется. Но с другой стороны... вот представь, что тебя бы на перевалочном пункте и вправду спросили, хочешь ли ты сюда, и показали купол. Ты бы отказался? Я - нет, честно признаю.
   - А... наверное, ты прав, Лёшка. Жить-то оно хочется. А хорошо жить хочется и подавно. Я-то никогда таких условий не имел, как под куполом. Сирота, детдомовец. После школы в армию попал - другим ад кромешный, а мне вроде санатория. Потом - в офицерское училище... а оттуда - курсантом - на Кавказ. И на этом моя биография в двадцать первом веке закончилась. Слушай, а правда, что этот американец, который машину времени придумал, тоже наш, русский?
   - Угу. Только он давно уже не наш. Да, между нами говоря, в России он ничего и не смог бы сделать. Умотал в Штаты - там всё иначе. Он своего шанса не упустил.
   - Слуш-шай... а верно, что он сделал эту свою машину, чтобы жениться?
   - Да разве? Я не так слышал. Вроде он влюбился в неё ещё со школы и хотел спасти. И тогда над ним смеялись, дурачком считали, так он перестал разговаривать с людьми об этом, а всё думал и думал про эту свою машину времени, как бы построить её. Однажды взял да и сделал то, что хотел. И вроде он даже не думал просить её замуж, она сама за него пожелала. Впрочем, это, наверное, сплетни, откуда людям-то знать такое?
   - М-да... вот это любовь, ничего не скажешь. Жанна Дарк её звали раньше, да?
   - Ага. Орлеанская Дева. Девочка, надо сказать, такая, что и вправду ради неё стоило машину времени отгрохать. Хорошо, что она не погибла.
   - А я всякое про неё слышал. И хорошее, и плохое. Вроде бы она и колдовала, и жестокая была, и дружила с Синей Бородой.
   - С Жилем де Рэ то есть. Да, дружила. И что из того? Они вместе воевали за свою страну. Ты что, отвечаешь за всех, с кем бок о бок сражался? Да и выяснилось потом, что этот Жиль ни в чём не был виноват, его оклеветали, как многих тогда. Стали его инквизиторы мучить - он и сознался в чём угодно, а куда деваться от боли? Про колдовство - глупость полная, не бывает такого, это когда-то церковники про неё да Жиля напридумали, потом сами отказались, а дураки да болтуны успели растрезвонить по всему свету. Просто - девочка очень умная и смелая от рождения. Очень добрая и совестливая. Что Жанна была жестока - впервые слышу. Да в её глаза заглянуть достаточно, чтобы понять, какая она. Понимаешь, Сергей... чистые у неё глаза. Вот иного слова и не подберу. Чище утренней росы... алмаза. Чистые, как... даже не знаю, с чем сравнить. Как мечта, пожалуй.
   Сергей вдруг сделал резкое движение:
   - Лёшка - сзади!
   Алексей быстро развернулся: метрах в пяти поднималась из луж голова огромного дождевого червя... или что оно там. Прошлой ночью такой же троих наших заглотнул, прежде чем его заметили.
   Алексей спокойно прицелился и дал короткую очередь. Голова "червя" дёрнулась. Готов, что ли?
   - Молодец, Серёга, вовремя заметил...
   Однако, когда Алексей повернул голову, Серёги на броне уже не было, а с той стороны торчал такой же "червь". Ах ты, дерьмо поганое...
   С обоих соседних танков также раздались выстрелы. Из головы "червя" вылетел фонтан крови, чудище плюхнулось в грязь и забилось в судорогах.
   Алексей постепенно приходил в себя. Сергей погиб... погиб, успев спасти его - Алексея.
   Других происшествий в эту ночь не было.
  
   * * *
  
   Длинная, многотысячная колонна беженцев из славянского купола уныло тащилась пешком по степи третичного периода. Виктор уже перестал считать погибших. Всё равно - людей не вернёшь, надо думать о живых. Сколько же ещё осталось до американцев...
   Виктор вместе с Алексеем, сжимая оружие, шли чуть правее основной колонны. Ах, если бы хоть на машинах... Но после прошедших ливней техника безнадёжно увязла в глине, которая взялась вдруг невесть откуда - выступила из-под камней, между ними. Или это каменная поверхность опустилась? Что в лоб, что по лбу... За последнюю ночь ливней от танков остались над поверхностью земли одни верхушки башен. Из автобусов половина просто вышла из строя. Остальные, наверное, можно было попробовать вытащить, но чем? И что в них проку? Защищают ведь они людей только от летающих гадов. На всех беженцев места в них не хватит. Да и кто их будет охранять от ближайшего аллозавра? Часть людей поехала бы черепашьим шагом, остальные своим ходом? Всё плохо, как ни посмотри...
   Где-то впереди послышались выстрелы. Вот пакость-то, опять проблема...
   - Алексей, ты здесь за старшего, а я к головным!
   Вскинув автомат, Виктор побежал на звук автоматных очередей. Оказывается, несколько поляков стреляли в молодого стегозавра. Что они, спятили? Только патроны разбазаривают.
   Краем глаза Виктор увидел у кого-то гранатомёт. Резким движением вырвал трубу, зарядил...
   Стегозавр словно взорвался. Поляки заругались. Что это с ними, чем они недовольны? Шедший рядом Павел невесело усмехнулся:
   - Слышишь, Виктор, они хотели его на шашлыки, а теперь этот ящер только на дуршлаки годится!
   "Да что такое с людьми происходит? Я-то думал, что он на них напал, они защищались!"
   - Вы что, оголодали? Я же приказал: забиваем на еду диплодоков, игуанодонов и бронтозавров! И всё! Зубастых - только на поражение, гранатами! Летающих - очередями! Прочих - не трогать, если не нападают!
   Поляки уныло замолчали, понурились.
   "Ладно... надо идти назад - к Алексею. Или просто - подождать здесь."
   Виктор вернул гранатомёт владельцу и, задумчиво уставившись на уныло ползущую мимо колонну, стал ждать, пока Алексей приблизится к нему.
  
   * * *
  
   Виктор мрачно сверялся с картой. Ведь нет здесь никакой речки, не должно быть... а вот она - течёт, проклятая, взялась из ниоткуда. Землетрясения ей, что ли, проложили русло? Дожди наполнили? Чёрт бы её побрал, гадость такую. До чего сейчас переправа несвоевременна...
   И как же её, эту проклятую речку, теперь преодолевать?
   Колонна постепенно подходила, люди собирались рядами на берегу... Оборванные, усталые, покрытые пылью и ссадинами. Лица измучены. Мужчины давно уже небриты. У женщин волосы всклокочены, какие уж там причёски. Кожа обожжена беспощадным солнцем. Глаза красны. От слёз? Нет, давно уже никто не плачет. Даже младенцы. Просто - от усталости. От красноватой пыли, которая въедается в глаза, в кожу, скрипит на зубах... Двадцать тысяч человек уцелело. Из пятидесяти тысяч, покинувших купол месяц назад. Немало раненых, почти все идут своим ходом. Никто не задаёт вопрос: "чья очередь следующая?". До американцев - примерно сорок-пятьдесят километров. Если бы сюда рацию, которая осталась в одном из танков - слишком тяжелая, чтобы её тащить... Янки, наверное, просто приехали бы да забрали.
   Виктор опомнился. Надо думать о переправе, а не о невзгодах. Речка неширокая, течение спокойное. Вроде даже мелко...
   Кто-то в стороне с радостным смехом бросился в воду. Парни, девушки... Да что они, спятили? Так же нельзя!
   - Эй, стойте, назад!
   Прежде чем Виктор успел добежать до купальщиков, радостный смех сменился криками ужаса и боли. Плавные воды речки окрасились кровью, какую-то девушку схватило нечто земноводное, потащило на глубину...
   - Стреляйте в эту дрянь! Скорее!
   Виктор сам прицелился... Ах ты, неудобно... Справа послышались выстрелы. Раненая девушка вскрикнула и упала. Вот дерьмовые стрелки... Державшая её тварь, крепко ухватив добычу, рванулась вниз по течению. Виктор, ни о чём уже не задумываясь, хладнокровно прицелился в зеленоватый глаз и выпустил короткую очередь. Во все стороны брызнула кровь, хищник завизжал, отпустил мёртвую девушку и завертелся юлой на месте. Виктор опустил автомат. По крайней мере, похороним девчушку по-человечески. Кто она была - русская, украинка, полька, чешка? Какая теперь разница...
   Всё-таки: надо, наконец, переправляться на тот берег...
  
   * * *
  
   Раскалённое светило неспешно ползло к горизонту.
   - Привал, ребята!
   Виктор устало проследил, как, подчиняясь его команде, пятнадцать тысяч человек собрались в большой круг, убедился, что вахтенные присматривают по сторонам, и сел сам, не чуя ног. Да, пожалуй, сейчас надо отдохнуть. До купола осталось километров десять, ну, может, двенадцать. Почти добрались. Ещё три-четыре часа, один-единственный переход...
   Сознание пробудилось от дремоты раньше, чем Виктор ощутил сотрясение почвы. Он мгновенно вскочил на ноги. Вот проклятье, ни на минуту расслабиться нельзя...
   С юга, наполовину закрытое облаком пыли, приближалось огромное стадо диплодоков.
   Гигантские чудовища неслись прямо на людей.
   Укрыться негде. Голая равнина, сам же выбирал маршрут так, чтобы никакой пересечённой местности, поменьше подъёмов-спусков. Что остаётся? Увести в сторону женщин, а мужчинам - драться, прикрывать их?
   Виктор едва помнил, как ребята вставали с оружием в руках, Павел кричал женщинам, чтобы уходили вправо, Алексей ругался, заряжая гранатомёты...
   Ни о чём не думая, просто следуя навыкам, Виктор строил мужчин шеренгами под углом к направлению движения чудищ, прикрывая убегавших женщин, многие из которых прижимали к себе плачущих, перепуганных детей. Защёлкали затворы автоматов...
   Земля гулко дрожала. Шквал грязно-зелёных туш уже нависал над людьми. Виктор словно со стороны услышал собственную команду: "Огонь!". Раздались выстрелы, очереди, дикий рёв раненых чудовищ. Несколько туш рухнули в двадцати-тридцати метрах от ближайшей к ним шеренги. Загородили дорогу остальным, ага... Нет, другие гиганты всё равно прорывались между трупами, громоздились и переползали через них, но ведь и они уязвимы...
   Выстрелы стали чуть реже. Правда, с левого фланга пальба участилась. Видимо, ящеры попёрлись туда. Важно, чтобы не вправо.
   - Ребята, передайте по цепи влево: всем сдвигаться сюда, уходим за женщинами!
   - Виктор! Справа - беда!
   Виктор глянул и обомлел: прямо на женщин надвигалось другое стадо страшилищ. Что за страшная напасть такая...
   - Все, все направо! Быстро! Женщин, детей - назад! Влево!
   Он кричал это уже на бегу, лихорадочно соображая, сколько людей вот сейчас готовы вместе с ним прикрыть собой женщин и младенцев.
  
   * * *
  
   Алексей устало опустил трубу гранатомёта. Пришли, называется. Одного взгляда на дымящуюся гору было достаточно, чтобы понять, какова судьба американцев. Судя по всему, купол просто ушёл под землю, когда пробуждался вулкан. Удалось ли спастись кому-то с убежищем? Скорее всего, нет. Да и как выжить горстке женщин среди этого ада, наполненного чудовищами? Прощайте, храбрые янки...
   Беженцы устало подходили, собирались вокруг Алексея, молча смотрели...
   С Алексеем дошли до бывшего англо-американского купола три тысячи человек. Почти все, кто уцелел после боя с диплодоками. В основном - женщины, маленькие дети. И теперь все они смотрели на гибель своей надежды.
   Алексей опомнился: надо жить. Куда деваться? Не здесь же оставаться, под птеродактилями, на пути у диплодоков и хищников. В пещеры? А есть здесь они? Эх, плохая была эта идея - двигать сюда, уж лучше бы оставались там, на старом месте, где по крайней мере всё уже разведано и знакомо. Ах, Виктор, Виктор... Да кто же мог знать, что и здесь случилась беда. Может быть, даже одновременно с нашей? Слишком странное совпадение...
   - Павел! Александр! Силы остались? Можете пойти со мной на разведку местности?
   Оба молча кивнули. Было ясно, что и у них сил уже нет, но... надо же куда-то девать уцелевших людей. Алексей взял гранатомёт, три снаряда. Ещё гранатомёт - у Александра, а у Павла - автомат. Куда идти? Ясное дело, не назад, там только степь да пустыня. И не к этой проклятой горе. Направо или налево? Лучше налево, ведь солнце уже начинает клониться к горизонту, по крайней мере, глаза не будет слепить.
   Ничего не говоря остальным и друг другу, трое друзей двинулись на восток.
   Они проходили шаг за шагом по горячим камням, увязали в жарком песке, изредка оглядываясь, чутко прислушиваясь. Они шагали - минута за минутой... час за часом... на выжженной равнине появились холмы, которым не было видно конца... Вода закончилась ещё утром. Пусть. Вода - не проблема. Пища - тоже. Жильё - вот что необходимо найти немедленно. Хоть что-то над головой, какое-то прикрытие, пусть ненадолго, позже можно будет подыскать что-нибудь получше. Хотя бы на несколько дней...
   Александр первый заметил подрагивание почвы и издал предостерегающий возглас. Все трое развернулись, поднимая оружие.
   Содрогание почвы стало слишком заметным. Может, слабое землетрясение? Вулкан-то в двух шагах.
   Из-за дальних холмов выскочил тираннозавр. Ладно, не проблема. Приготовить гранатомёт.
   Оттуда же выскочил второй... третий... четвёртый... пятый... А вот это уже дерьмовое дело. Но хоть задержать их, может, удастся отпугнуть...
   Александр поднял трубу и выстрелил в ближайшего ящера. Тот в последний миг прыгнул, граната скользнула по верхней левой лапе, отрикошетила и взорвалась в стороне. В то же мгновение голова чудовища разлетелась от выстрела, сделанного Алексеем.
   Одна граната - четыре тираннозавра...
   Ящеры быстро приближались большими скачками. Люди застыли на месте: бежать уже не было сил... да и куда от них скрыться, от этих зубастых великанов?
   Передний хищник был уже метрах в двадцати от людей, когда в воздухе что-то промелькнуло, и тираннозавр дёрнулся с криком.
   Стрела.
   Не прошло и трёх секунд, как ящер был весь утыкан стрелами, став похож на подушечку для иголок. Нет, не он один. Следовавшие за ним динозавры тоже.
   Из-за холма справа выбежали молодые женщины с арбалетами в руках. Они возбуждённо жестикулировали и что-то кричали по-английски.
  
   Глава 9. Матриархат
   Мэри
  
   Всё, хватит, надо завести дневник, а то скоро потеряю счёт времени. Событий происходит множество, все непривычные, неожиданные, и некоторые уже начинают забываться. Непорядок.
   Я решила записывать только самые важные события, всё-таки дневник - это же не календарь. А сегодняшнее событие, возможно, самое главное в человеческой истории... хотя нет, у русских то же самое было ещё под их куполом, да и вполне вероятно, что ещё раньше оно произошло у европейцев. Но всё по порядку.
   Я решила исходить из обычного календаря: триста шестьдесят пять с четвертью дней в году. Самый длинный день - двадцать второе июня, вот только нумерация лет у меня своя, дату создания нашего легендарного купола я считаю за нулевой год. Пусть тот, кто со мной не согласен, придумает лучше. Соответственно, сегодня третье декабря нулевого года. И этот день начался с самого важного события в истории рода человеческого. Точнее, в истории нашей, англо-американской, колонии.
   Сегодня на рассвете родился первый ребёнок в нашей колонии! Мальчик, вполне здоровый, с отличным аппетитом. Долго думали, как его взвесить, наконец, отказались от этой затеи. Хорошо себя чувствует - вот и спасибо на этом. Его мать тоже радуется жизни. Судя по новостям из нескольких пещер, до вечера ещё будет пополнение.
   Позавчера Рэчел была введена в состав правления. Бывшие арестантки ворчали, но деваться некуда: из женщин Рэчел лучше всех разбирается в безопасности, а мужчинам доверия в этом деле нет, они норовят влезть куда погорячее, даже если в этом нет никакой нужды. Всё у них комплексы - якобы их трусами сочтут. А что их дураками безрассудными сочтут - это их не смущает. Взять хотя бы моего Артура: с начала пещерной эры четырежды был ранен, правда, неопасно, но могло и этого не быть. Так что хоть и ворчали наши бывшие арестантки, всё равно, как миленькие проголосовали все за Рэчел.
   Год назад я бы ни за что не поверила, что наши крикливые американские девчонки-разгильдяйки могут быть такими дисциплинированными и корректными. И ведь почти все - бывшие истерички-суициды... в том числе и я, каюсь. Едва только стемнело - все разбегаемся по пещерам, сидим, кто еду готовит, кто возится с лекарственными травами, кто стругает деревяшки для стрел, кто разбирает образцы руд и пород, а то и химичит. Одна непременно на вахте, рядом с ней арбалет, автомат, гранатомёт, чуть поодаль - огнемёт... Луками вооружены только мужчины, им удобнее с этим оружием управляться. Треплемся, конечно, вспоминаем былое. "Ах, какой симпатяга был Шварцнеггер!" Как же - "был"! Это мы все тут - были! И потом, если там тебе было так здорово, зачем понадобилось из окна сигать? Туалет оборудовали снаружи, там обрывчик небольшой, и ветер почти всегда от нас в том направлении, а по всему пути к отхожему месту сделали настил, накрыли сверху большими ветками. Хищник бесшумно уже не подойдёт, ветки затрещат, мы услышим, и у нас будет время убежать в ближайшую пещеру. Постоянно кто-нибудь следит за костром в каждой пещере, и всегда наготове горячая вода. После ужина, как только Артур подходит ко мне, все, кроме вахтенной, удаляются в другой конец пещеры и сидят там, болтают непонятно о чём, уставившись в стенку, не меньше получаса. А мы ведь с Артуром сейчас очень осторожны. Гораздо осторожнее, чем о нас думают, мне же скоро рожать. Что-что, а выкидыш меньше всего нужен. Вот какие славные у нас девчонки... И после этого - как могу я отказать, когда днём одна из них подходит и говорит: "Мэри, можно мне Артура на полчаса?". Ведь сначала ко мне подходят, а затем уже к нему. У Артура потом вид такой виноватый, будто я поймала его на супружеской измене и подаю в суд на развод. А мне его жалко, он же по натуре герой, всегда обожал книги о подвигах, о Жанне Дарк... как и я, впрочем... а теперь ему приходится быть быком-производителем. Но уж я последняя, кому взбредёт в голову его осуждать.
   Отношения с русскими заставляют призадуматься. Вроде бы всё безупречно и идеально, полное взаимопонимание и уважение, взаимовыручка, и вместе с тем... У нас своя система пещер, у них - своя. Да, в двух шагах, но - другая, хотя никаких границ мы, разумеется, не проводили. Какая-то атмосфера тихой настороженности. Не то чтобы мы от них ждали подвоха или они от нас, а... как-то приходится следить за каждым словом, чтобы их не задеть. И такое впечатление, что у них то же самое чувство - по отношению к нам. А может, это не страшно? Чуточку больше взаимного уважения и терпимости - разве это помешает?
   Артур подружился с этим, русским... как же его зовут... Алексеем. Объясняются они между собой всё больше через Хелену - переводчицу, польку по происхождению, подругу Алексея.
   Бедные наши мужчины! Специалистам полегче: Бартоломео, бывший военный врач, лучше всех наших баб разбирается в своём деле. Стир, бывший военный инженер, тоже вне конкурса, и на непривычные операции снаружи всё равно идёт мой Артур, хотя и под большим конвоем. Так что слово каждого из них - по вопросам, входящим в их компетенцию, разумеется - непререкаемо. А вот остальные... Они сейчас почти в том же положении, в каком раньше были арестантки: туда нельзя, к ручью один не ходи, брысь со сквозняка, это не ешь. Стоит одному из них чихнуть - вся колония сбегается лечить. Им-то каково, они все бывшие солдаты или полицейские, смелые, мужественные ребята, привыкшие к дисциплине и риску! Девчонки стоят в очереди к ним, чтобы обслужиться. Что там гарем...
   Когда землетрясение, все моментально хватаемся за оружие, выскакиваем наружу, потом устраиваем аврал - проверяем в каждой пещере, не засыпало ли кого. Нет, пока Бог миловал. Просто удивительно, скалы, что ли, такие прочные? До сих пор пока нигде ничто не обвалилось. Совсем нигде ничего, ни камешка! Но мы, обжёгшись на молоке - то есть на нашем куполе - теперь на воду дуем.
   С каждым днём становится немного прохладнее. Если два месяца назад на охоту выходили в лёгких туниках, мечта мужчин двадцать первого века, то теперь на себя натягиваем шкурки. Скоро уж Рождество... Первое наше Рождество в третичном периоде. Вместо рождественской индейки - фрикассе из бронтозавра. Деликатес!
   Я иногда думаю: может, это и хорошо для нас, что мы из своего, двадцать первого, века сюда угодили? Суицидам точно на пользу пошло, могу подтвердить клятвенно. Но ведь и остальным... конечно, ни Артур, ни другие мужчины плакаться не привыкли, но такое впечатление, что и им здесь нравится! Или я просто смотрю на всё сквозь розовые очки?
  
  ***
  Пятое февраля первого года. Грустно и скучно. А ещё страшно. Дожди идут, ливни. Гром то и дело грохочет, а молнии такие, что внутри пещеры всё освещают, будто прожекторами. Как зарядили дожди неделю назад, так и не прекращаются. Или почти не прекращаются, так, редкие просветы на несколько минут, удаётся разве что сходить по неотложным и очень коротким делам. Прохладно стало. Это понятно, зима ведь, но, конечно, радости не доставляет. Впрочем, в пещерах холода нет, костры спасают. Русские предупредили, что в такую погоду разная дрянь может из земли вылезать. Черви какие-то кошмарные. Сидим, трясёмся. У нас ничего, но вот у русских, верно, какую-то пакость пристрелили вчерашней ночью. А может, эти черви испытывают особое влечение именно к русским? Шучу. Потому что жутковато рассуждать всерьёз. Дождь льёт будто из ведра, его шум заглушает все звуки снаружи пещер, и из-за плотной стены воды невозможно увидеть, если кто-то вдруг подкрадётся. Артур велел вахтенным сидеть в середине пещер, вообще чтоб никто к входу не приближался без надобности.
   Вот опять молния сверкнула очень ярко. Сейчас как бахнет...
  
   * * *
  
   Восьмое Марта первого года. С праздником, дорогие женщины! Собственно, мы бы и не отмечали, но это была инициатива русских: их мужчины утром пришли нас поздравлять. А уж подарки каждая сама себе обеспечивает. Самый лучший подарок у меня: здоровый мальчик с прекрасным аппетитом, не плакса, вид деловитый. Назвали мы его Томас, в честь моего свекра. Вот интересно: две трети наших новорожденных - мальчики. К войне? Да у нас и так уже война идёт вовсю - за право на жизнь. Так что лет через восемнадцать, а то и раньше, нашей сестре сильно полегчает.
   Рэчел приходила, мы немного посидели у костра, потрепались, пока Артур не вернулся. Её малыш растёт не по дням, а по часам. Очень похож на мать. Отношение к Рэчел постепенно меняется к лучшему. Не то чтобы экс-арестантки забыли или простили шлепки дубинкой по ягодицам, но и злобствования на эту тему как-то нехорошо выглядят. А в вопросах безопасности Рэчел разбирается как никто, её даже Артур выслушивает не перебивая.
   Чтобы в будущем не было проблемы инцеста, на каждого новорожденного завели дело: кто отец, кто мать. Почти все отцы уже больше полугода как мертвы, а вот всё-таки как будто живые. И ведь через несколько лет придётся объяснять детям не только куда делся папа, но и что такое инцест. Пока записи ведём авторучками на бумажных четвертушках, которые прячем среди камней в глубине пещер от катаклизмов. Чернила экономим. Но вот что будем делать, когда они закончатся?
   Интересно, что с тех пор как погиб наш купол, землетрясения словно успокоились. Нет, конечно, и теперь бывают, но просто так, чтобы мы о них не забывали. Помню, как в куполе трясло. Ну да, это уже потом стало ясно, что вулкан пробуждался. На редкость неудачное место выбрали нам русские. Вот только винить их язык не поворачивается. Попробуй, сидя под собственным куполом и раз в месяц выползая в экспедиции, построй геологическую карту со всеми разломами! И это - практически без геологов! Да, была у нас под куполом пара геологов - мужские суициды, - они только начали было разбираться со всеми своими заморочками - и вот на тебе. А самим русским как ТЕМПОРА выбрал место для купола? Геологи глянули на свои умные карты - вроде как сорок миллионов лет назад здесь было спокойно... Ага, вроде. Вроде бы и здесь, у нас, никакого вулкана поблизости не было. А как там у русских на самом деле вышло - они нам потом рассказали... кошмар. Надо же, тут мы всего в пяти милях от вулкана, и он еле-еле даёт о себе знать. Ну, землетрясения - да, но это непонятно - связано с вулканом или нет. Пару раз лёгкий гул был от земли. Наверное, там, на нашем старом месте, было весело. Вот только по всем нормам ставить здесь купол всё равно было нельзя: территория плоской поверхности мизерная, со скал в любой момент возможны сюрпризы...
   Иногда мне кажется, что пробуждение злополучного вулкана, погубившего наш купол, как-то связано с нашим появлением здесь, в третичном периоде. Конечно, вполне возможно, что темпоровские и российские геологи проворонили следы вулканического пепла в образцах пород, а потому дали разрешение на создание здесь купола. Но я вот думаю - что, если прошлое Земли меняется из-за нашего вторжения сюда? Немного не по себе от такой мысли. Это что же выходит? Не пришли бы мы сюда - и вулкан бы не пробудился? И в том месте, где стоял русский купол, не прорвались бы подземные воды? И что - Земля постарается от нас избавиться, как от занозы, мы ей мешаем? Земля... пожалуйста, не надо! Мы не хотим причинить тебе зло!
  
   * * *
  
   Двадцать третье июня первого года. Проклятый день.
   Погибла Рэчел.
   Она была на четвёртом месяце беременности. Её маленький сын, родившийся чуть более полугода назад, остался круглым сиротой. Хотя нет, неправда, он не сирота: теперь ему родителей заменит вся колония.
   Первая смерть в нашей колонии с момента гибели купола. Вернее, сразу две смерти.
   Как глупо и несправедливо это произошло...
   С утра была такая хорошая погода. Няньки понесли малышей к ручью, там сейчас вода такая тёплая, в самый раз купаться, как в ванне. Рэчел стояла в охранении, их там было пятеро. У Рэчел был при себе арбалет и ещё кое-что, о чём мы не знали. Не менее двадцати детишек были в воде, когда...
   Внезапно из-за скалы выскочил огромный ящер, кажется, тираннозавр. Все перепугались, растерялись, только Рэчел сразу пустила ему отравленную стрелу в морду. Он отвлёкся от детей, бросился за ней, она отбежала, успела поставить новую стрелу, опять попала в него, да разве такую махину двумя стрелами уложишь, хоть бы и ядовитыми! Она остановилась, ей некуда было бежать, кругом отвесные скалы, мы не понимали, что она собралась делать. Ящер нагнулся, схватил её в зубы, стал заглатывать - и тут раздался взрыв. Голову ящера разнесло на куски. Мы не сразу поняли, что у Рэчел была с собой граната.
   Если бы другие четыре охранницы одновременно с Рэчел обстреляли эту подлую ящерицу, скорее всего, яд успел бы подействовать вовремя и моя подруга осталась бы жива.
   Все матери детей, которых спасла Рэчел, бывшие арестантки. Они бьются теперь в истерике, кричат, что беда произошла оттого, что они всё время третировали Рэчел и оскорбляли её. Сейчас-то что толку каяться да сожалеть? Рэчел об этом даже не узнает.
   Завтра будем хоронить останки нашей верной подруги и защитницы. Её могила будет на вершине скалы, где находится наша пещера. На могиле никакого памятника не надо ставить. Все и так будут знать, где покоится Рэчел.
   О подвиге Рэчел никто не напишет роман. Да и зачем?
   Рэчел, как плохо будет отныне - без тебя...
   Артур пока ничего не знает о случившемся. Он уже третий день лежит в лихорадке, его укусила какая-то гадость, похожая на фалангу, которая заползла в пещеру. Анализы непонятные, но Бартоломео считает, что ничего страшного. Как я расскажу Артуру обо всём этом, когда он придёт в себя?..
  
   * * *
  
   Двадцатое августа первого года. Сегодня первая годовщина гибели купола. В сущности - обоих куполов, нашего и русского. Я теперь об этом так думаю: наверное, где-то в глубинах Земли произошёл таинственный катаклизм, оттого так и совпало. Мало ли бывает на свете удивительных совпадений.
   Оглядываюсь вокруг и сама себе не верю. Неужели за это время мы привыкли к пещерной жизни? Моем руки перед едой, ополаскиваемся горячей водой перед сном. В одной из пещер наладили что-то вроде мыловарения. Многие из наших девчонок до сих пор красятся перед тем, как обратиться к мужчине. Питаемся с тарелок, пользуемся кастрюлями, сковородами, ложками, вилками, кружками... Вместо салфеток - большие листья растений... Удивительно, никто не хнычет о телевидении, компьютерах. По колонии ходят три книги: "Собрание Сочинений" Э.Хемингуэя, фантастика Шекли и сказки братьев Гримм. Все три - от русских. На русском языке. Это они тащили с собой в такую даль?! Уму непостижимо, мы бы так ни за что не поступили. А ведь хорошо, что они донесли эти книги. Теперь и нам есть чем занять время. Осваиваем потихоньку кириллицу, русский язык. Потихоньку начинаем разговаривать с русскими на их родном языке. Книжки уже изрядно потрёпаны, надолго их не хватит. Вот и получается - как-то привносим привычки из третьего тысячелетия в третичный период. Будущее с прошлым перемешиваются, словно в каком-то диковинном, непонятном сне...
  
   * * *
  
   Пятое декабря первого года. Знаменательный день: население колонии за прошедшие месяцы удвоилось по сравнению с тем моментом, когда пришли русские. Оглянуться не успели, вот так бэби-бум... Многие ходят с животами, и я в том числе, так что не за горами следующая знаменательная дата - утроение. Артур нашёл неподалёку ещё систему пещер, сейчас он будет их проверять на предмет безопасности, так что скоро самые непоседливые переедут.
   Между прочим, Артур говорит, что наше старое верное убежище - память о куполе - в порядке, правда, крыша слегка помята, явно кто-то здоровенный залезал сверху. Так что в случае чего резервное жилище есть.
   Вчера, когда Артур заснул, я вышла на вахту, и вдруг - хищник, такой здоровенный, что даже луну закрыл собой. Чёрт его знает, как он по-научному называется, для меня все они - зубастые мишени. Я сперва заскочила вглубь пещеры, так он, гад, своей мордой полез внутрь, пасть свою показывает, зубы длиной в фут, не меньше, да ещё запах от него... Дети заплакали, девчонки тоже перепугались - просто от неожиданности, конечно, опасности никакой не было... наверное. Хорошо, Артур спал крепко. Вероятно, ничего бы и не случилось, эта дрында пятиэтажная всё равно не пролезла бы, но меня вдруг взяло такое зло... Ну, думаю, сволочь, ведь такой же, как ты, нашу Рэчел погубил вместе с её неродившимся ребёночком, и что же - я дам тебе просто так уйти? Нет, стрелять я в тебя не буду. Стрелу - и то жалко... Подскочила к костру, схватила головню побольше - и к нему, а он уже пастью ко мне тычется, - так вот тебе горячее угощение! И что же? Он моментально проглотил мою головню, как будто конфетку, заорал покруче тепловоза, ударился башкой о свод пещеры и рванул вон пулей, аж земля задрожала. Минут двадцать мы слышали, как он орал и топал в окрестностях. Девчонки и малыши в восторге. Все наши хотят в другой раз так же попробовать, пусть только случай подходящий представится.
  
   * * *
  
   Тринадцатое февраля второго года. Меня ввели в правление по вопросам безопасности. Объяснили так: ты жена Артура, была подругой Рэчел, да к тому же первая придумала бить ящериц огнём, головнями. Вот так логика! У нас десять пещер с жёнами Артура, из них некоторые были подругами Рэчел. А насчёт головни - так это я просто разозлилась тогда. Ладно, раз всем так понравились головешки против зубастых, раз уж теперь я в правлении, то первым делом внесла предложение: наряду с отравленными стрелами использовать горящие. Как там в средневековье-то делалось? Приготовить из чего-нибудь смолу, или просто взять жир ящериц, и держать это горящим постоянно снаружи пещер. Чуть тревога - просто обмакнуть туда стрелу, и готово. Я надеюсь, что горящая стрела даже тираннозавра отвлечёт получше обычной, и того, что случилось с Рэчел, у нас не повторится.
   Есть ещё идея: Артур рассказал, что в полумиле в сторону вулкана он наткнулся на сероводородный источник. Я спросила русского химика, нет ли возможности как-нибудь состряпать серную кислоту. Он обещал подумать. Ах, если бы удалось! Вот так: в морду ящерице - хлоп этой бякой! Не хуже горящей стрелы будет. А то ещё если бы удалось получать азотную кислоту... взрывчатку... Ах, мечты, мечты...
   Среди новорожденных стало значительно больше, чем раньше, девочек. За последние два месяца их доля среди младенцев превысила сорок процентов. Что это за загадки природы?
   Какая-то странная болезнь появилась в тех пещерах, которые ближе к западу. Вроде ничего ужасающего, но у людей возникает слабость, апатия, ухудшается аппетит, давление падает. Анализы ничего внятного не дают. Хорошо, Бартоломео вовремя забил тревогу, мы сейчас ходим охранять эти пещеры. У женщин глаза тусклые, дети сидят притихшие, не играют. Уже несколько странных выкидышей было. И ведь это происходит только там! Может, излучения от земли какие-нибудь вредоносные? Правление решило переселить людей оттуда. Жалко терять пещеры, но, возможно, мы там устроим склады.
   Познакомились мы с мастодонтами. Я уж думала, что их и нет здесь. А вот есть. Как они только с ящерами уживаются? Когда наша группа возвращалась с очередной операции, вдруг земля задрожала, мы - шасть в ближайшую пещеру! Уж и оружие приготовили, думали, зубастый, а оказывается - нет, слоники, целое стадо. Долго так шли, неспешно, мы осмелели и вышли наружу, так они на нас - ноль внимания. Симпатичные такие, задумчивые, идут себе по своим делам, к посторонним не цепляются. Хорошо, если нам с ними воевать не придётся, хватит с нас ползающих.
   Ой... как плохо... только что Артур пришёл, рассказал - та Хелена, которая полька-переводчица, жена Алексея, погибла. Наступила на змею ядовитую. Ой, мамочка, за что же ей так...
  
   * * *
  
   Десятое ноября второго года. Правление решило устроить революцию. Детей уже стало вдвое больше, чем взрослых, и теперь будет организовано нечто вроде яслей. На них отводятся самые большие и безопасные пещеры, благо этого добра теперь у нас с избытком. Родители сами по себе, дети в яслях. Мальчики отдельно от девочек. Проблема возникла - как различать детишек? Когда их по пять-шесть в пещерке, невелика трудность, а теперь-то будут десятками, а кое-где и сотнями. То ли татуировку используем с именами родителей, то ли бирки куда-нибудь прицепим. Кстати, может, так и появилась татуировка? Кто знает... Сейчас никто, кроме нас, законов будущего человечества не устанавливает.
   Правление требует, чтобы мы экономили бумагу и авторучки. Крохоборы. Что же, займёмся наскальными текстами? А может, это и неплохая идея.
   ... Только было закончила писания - и вдруг на тебе: тревога в соседней пещере! Они уже спать укладывались, но неожиданно земля под ними закачалась, они подумали, что землетрясение, повыскакивали наружу - а это оказалось что-то вроде огромного крота в чешуе! Ну, девчонки, понятное дело, завизжали, обстреляли его, мы тут прибежали - а он уже отходит, наверное, из-за яда со стрел. И непонятно, опасен он или нет? Рисковать, конечно, нельзя, в наших домах посторонних быть не должно. Потом успокоились, вытащили его наружу, выкинули с обрыва, стали смотреть, как он пролез, откуда. Оказывается, под этой пещерой другая, втрое больше размером. В эту ночь там никто не ночует, всех разобрали по соседям, у нас вот - двое ихних мальчишек уже сопят, третий сон видят. А завтра посмотрим, может быть, эта подземная пещера нам очень даже пригодится. Конечно, придётся все лишние ходы в неё заделать. Надо ещё проверить в других пещерах, может, и там что-нибудь интересное под полом.
  
   * * *
  
   Пятое июня третьего года. Странно, что я вообще могу ещё писать. Странно, что я живу. Очень жаль, что я всё ещё живу.
   Потому что Артура больше нет в живых.
   Произошло это позавчера. Хоронили мы его вчера. А пишу я об этом сегодня.
   Их отряд возвращался с одного участка, где обнаружены алмазы. Внезапно земля мелко и часто так задрожала, это верный признак приближения рептилий, а не землетрясений, а группа Артура находилась на открытой местности. Они припустились бегом к скалам, но несколько женщин были с тяжёлой техникой и начали отставать. Артур это заметил и вернулся к ним. Появились диплодоки, огромное стадо. Артур схватил огнемёт, пустил струю для огненной завесы, но тут заряд кончился. Артур отнял у женщин автоматы, крикнул им уходить - и стал стрелять в ящеров. Его затоптали. Женщины успели убежать и спрятаться.
   И всё-таки я буду жить. Назло всему, что происходит. И ещё - ради памяти моего Артура. Надо растить детей. А кроме того, я хочу посчитаться с этой ползающей пакостью.
   Пятая смерть в нашей колонии. Первой была Рэчел. А потом ещё Хелена...
  
   * * *
  
   Десятое июня третьего года. Ненавижу ящеров. Всех, как зубастых, так и остальных. Сегодня я предложила правлению начать полное истребление этих тварей. Две трети правления меня поддержали, остальные не возражают. Мы знаем, где они откладывают яйца, как выглядят их кладки. Яйца будем уничтожать, может быть, съедать, если с провизией станет туго, но одно яйцо каждый раз обязательно нужно будет вымазать белком из другого и протащить по земле к ближайшей ловушке, да туда и забросить. Пускай мать ползёт к своей погибели и подыхает, напоровшись там на кол.
   Алексей заходит всё чаще и чаще. Сначала я думала, он меня утешает... а теперь мне кажется, что у него несколько иные намерения. Он, конечно, не противный... Но я ещё пока не пришла в себя. Пусть, по крайней мере, потерпит, подождёт некоторое время.
  
   * * *
  
   Двадцатое июля четвёртого года. Не могу не похвастаться. Сегодня утром мой отряд нашёл кладку яиц аллозавров... То есть, конечно, мы не сразу поняли, что это аллозавры, но, пока мы с их яйцами разбирались, появилась парочка. Разумеется, мать, а с ней кто был - отец семейства? Друг-воздыхатель? Мы тут же разбежались вокруг них в два полукруга и пустили первые стрелы - прямо в морды, стараясь попасть в глаза. В глаза не удалось, но мало им не показалось. У нас было с собой две баночки с зажжённой смолой, мы тут же окунули туда часть стрел и пустили вторую порцию. Половина отряда стреляла, отвлекала эти громадины на себя и отбегала, а тем временем другая половина перезаряжала арбалеты. Мне даже жалко стало в какой-то момент этих двух бурых ублюдков: каково им, куда деваться, на кого бросаться, когда отовсюду каждую секунду стрелы летят. Они орут от боли, тычутся туда-сюда, толкают друг друга... Эх, вот так бы наши дрались в тот день, когда Рэчел погибла... Мы так и не успели их ослепить, когда оба рухнули: сначала самец, он поменьше размером был, а за ним и подруга. Пару минут подёргались немного они, да и успокоились. Жаль, после отравленных стрел мясо забирать нельзя, но, с другой стороны, всё равно тащить его далековато. Ничего, этих двоих стервятники сожрут, птеродактили и ещё там есть какие-то, глядишь, и на них яду хватит, так что без пользы продукт всё равно не пропадёт.
   Вечером была сенсация: отряд из русских пещер захватил козлят. Девчонки были на разведке, наткнулись на козлиное стадо, взрослые разбежались, а маленькие отстали. Убивать их жалко, да и зачем? Мяса у нас хватает. Четыре мальчика, три девочки. Привели в пещеры, сейчас же их всех разобрали. У нас одна блеет. Попробуем вырастить? Может, животноводство пойдёт, молочко будет? Говорят, козлиное полезно.
  
   * * *
  
   Первое января шестого года. С Новым Годом! Отмечаю Сильвестр вместе с Алексеем. Кажется, вот только вчера мы оплакивали купол, а уже наши дети бегают вокруг взрослых, лезут куда не следует. Правда, начали понемногу помогать старшим. Воспитательницам прибавилось хлопот. Наши тревожатся, что дети не хотят говорить на нормальном английском, русском, всё норовят упростить, сократить слова, исковеркать произносимые звуки, имена. Мои Томас и Рэчел подают не лучший пример. Может, мне самой ими заняться, без воспитательниц? Джоанн ещё маленькая, только учится говорить, воспитательницы уверяют меня, что с ней трудностей никаких, но, может быть, не стоит ждать, пока проблемы возникнут? Ещё хуже то, что детей тянет к опасным, жестоким играм. Вчера мальчишки затеяли прыгать с обрыва, там ярда два отвесно, а внизу крутой спуск, поросший травой. Двое отказались, так их столкнули, они сильно ушиблись, хорошо хоть дальше синяков и вывихов дело не пошло. Кое-кто считает, что вскоре придётся ввести телесные наказания. Или не стоит? Может, это всё неизбежно? Может, и вправду - наше беспокойство напрасно? Так не успеешь оглянуться - и сорок миллионов лет пройдут.
   Вчера мы с Алексеем были на кладбище. Артур... а рядом с ним - Рэчел... Алексей мне рассказывал про погибших русских и польских ребят, я из вежливости поддакивала сочувственно, а самой неудобно, я ведь никого из них толком не знала.
   Я только что с удивлением подумала, что уже примерно два года не было землетрясений... по крайней мере таких, из-за которых пришлось бы выскакивать из пещеры. И ещё интересно: уже несколько месяцев в окрестностях не видно рептилий. Даже птеродактилей не заметно. Возможно, это потому, что мы истребили травоядных, а хищники сами заскучали и решили с нами расстаться. Вот уж не возражаю. Если экологисты против, пусть повесятся в знак протеста. А ведь когда мы жили в куполе с самой мощной военной техникой, ящеров было полно. Наверное, потому, что наши их не трогали без необходимости, берегли "окружающую среду". А сейчас, когда нет ни купола, ни танков, нам уж не до жиру, самим бы выжить, а расправиться с этими безмозглыми рептилиями при помощи ловушек, уничтожить их яичные кладки, в сущности, совсем не трудно. Шут с ней, с этой окружающей средой, за сорок миллионов лет другая появится.
   Правление решило наказывать тех, кто выходит из пещер без арбалетов и луков. Пока, правда, не решили, как именно наказывать. Поодиночке, так и быть, ходить уже можно, даже мужчинам, вот только обязательно посматривать по сторонам и наверх, но без арбалетов, луков - ни-ни.
  
   * * *
  
   Двадцать пятое мая восьмого года. Я решила увековечить нашу историю. Неподалёку отсюда есть пещеры с гранитными стенами. Возможно, скоро туда переселится кто-то из наших, но пока они пустуют. У меня есть несколько небольших алмазов, которые я закрепила на палочках. Думаю, с гранитом они справятся. Попробую оставить памятную запись для наших потомков. Рассказать вкратце, откуда мы и как здесь очутились, чем живём, что делаем, на что надеемся. Сохранится ли всё это за сорок миллионов лет? Не знаю. Сколько времени у меня займёт всё это творчество? Мне это не интересно. У меня впереди сорок миллионов лет. Я не знаю, победим ли мы. Может быть, мы все погибнем, временно проиграв в войне с динозаврами. Нельзя исключать, что наши потомки одичают и превратятся в человекообразных животных. Может быть, люди всё-таки придут откуда-нибудь с Фаэтона. Но... а вдруг всё сложится совсем иначе и правнуки моих правнуков полетят к далёким звёздам за десятки миллионов лет до Гагарина? Я не хочу заглядывать в завтра. Я живу сегодня, сейчас, а не за сорок миллионов лет до моего рождения. Я полна жизни, мои дети растут, все пятеро, Алексей меня любит, мои подруги и друзья здоровы. И обо всём этом я напишу на гранитной стене пещеры.
   Я знаю, как начну своё обращение к будущему:
   "Здравствуйте, дорогие потомки! Я - ваша пра-пра-пра-пра-..."
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"