Аннотация: Орлеанская Дева Секрет военных побед Жанны Спасение Орлеана Первая победа Снятие осады
Предыдущую главу мы закончили на том, как Жанна, успешно пройдя церковную проверку в Пуатье, прибыла в армию, собравшуюся в Блуа. Следуя хронологии, нам сейчас надлежало бы проанализировать события, последовавшие за этим - а именно, разгром английских войск под Орлеаном. Однако прежде мы разберём несколько другой аспект военной темы.
Секрет военных побед Жанны
На фоне всех загадок Орлеанской Девы, ключевой характер носят её фантастические военные победы. Фантастические не потому, что никто, кроме неё, подобных побед не одерживал (незадолго до походов Жанны прославился граф Солсбери, а чуть раньше - король Генрих Пятый Английский), а во-первых, потому, что эти победы пришли на смену почти неизменным поражениям французской армии начиная с Азенкурской битвы, во-вторых - потому что именно они решили исход Столетней войны, которая в большой мере повлияла на последующее развитие Европы и человечества в целом.
Итак: откуда взялись эти удивительные победы неграмотной несовершеннолетней крестьянки? Существуют следующие точки зрения: католическая (военные победы Жанны были результатом советов, которые давали ей мудрые Голоса свыше), традиционная историческая (эти победы были результатом таланта и личной отваги Жанны) и квазиисторическая, к которой примыкает и батардистская (якобы никакой заслуги Жанны в этих победах нет, просто у неё были умные командиры и советники).
Рассмотрим каждую из этих версий подробнее.
Предположим, что, согласно католической версии, высшие силы давали Жанне советы, как командовать армией и вести боевые действия. В таком случае, очень странно, что сразу после победы при Патэ высшие силы не посоветовали девушке наступать сразу на Париж. По мнению историков, столица Франции была в это время плохо подготовлена к обороне, и взять её было бы гораздо легче, чем Турель (под Орлеаном) или Жаржо (во время Луарской кампании). А вот политическая, психологическая и стратегическая значимость такой победы была бы огромна. Бургундия оказалась бы практически выведена из войны, да к тому же из Парижа было гораздо удобнее и ближе наступать как на Реймс (в зоне владений Бургундии), так и на Руан (с тем, чтобы прекратить английскую оккупацию северной Франции).
Из Парижа можно было бы также продвигаться на север, к Фландрии, выводя из борьбы тамошних союзников Англии и отсекая от неё Бургундию. Коронация дофина Карла если бы и задержалась, то совсем ненадолго. Указанные соображения должны были быть очевидны не только высшим силам, но и мало-мальски стратегически мыслящим французским командирам, соратникам Жанны.
Однако, по какой-то непонятной причине, идея наступления на Париж после Патэ не встретила поддержки со стороны опытных капитанов. В основном обсуждались два варианта: поход на Реймс через Труа и на Руан. Сама Жанна поддержала идею наступления на Реймс, и это понятно: ей как крестьянке казалось важнее всего поскорее короновать "законного государя", а в стратегических тонкостях ей, не имевшей ни малейшего понятия о географии, разобраться было слишком трудно. Однако и самые известные французские командиры также поддержали эту сомнительную идею!
Наступление на Руан представлялось сомнительным: пришлось бы оставить в тылу сильные войска Бургундии, и малейшая неудача в Нормандии могла погубить всё дело. Что касается Реймса, то, как показал дальнейший ход войны, именно этот путь привёл Францию к победе, но слишком дорогой ценой. Для самой Жанны он оказался гибельным. К этому ли могли стремиться высшие силы, если бы они действительно хотели свести к минимуму кровопролитие?
Но, может быть, всё дело в военных советниках Жанны? Может, именно они сочли, что скорейшая коронация превыше всего? Ну и советники. Получается, что в военной стратегии они разбирались не лучше неграмотной крестьянской девушки.
Вот и выходит, что если Жанна допускала какую-то ошибку, некому было её исправить.
Известно, что у Наполеона были великолепные маршалы. Даву сыграл решающую роль в разгроме Пруссии в 1806 году. Тем не менее, никому не приходит в голову заявить, что Наполеон побеждал только благодаря своим маршалам.
А теперь посмотрим, как воевала Жанна одна, без чьих-либо советов. И начнём анализ с краткого рассмотрения боя, который несомненно следует считать решающим поражением Орлеанской Девы: вылазка под Компьенем, когда она сама попала в плен (более подробно мы обсудим этот бой в Главе 6).
Так вот: с точки зрения военной теории, такого поражения быть не могло. Речь шла об обычной вылазке, цель которой ставилась элементарно - захватить и разрушить одно-два бургундских укрепления, при малейшей опасности вернуться в город. Похожую тактику Жанна использовала ранее под Орлеаном, и там эффект был ошеломляющий. Для того, чтобы облегчить отступление в случае неудачи вылазки, были приготовлены лодки у спуска к реке. Первый удар по Марньи оказался успешным, но затем французы заметили приближение главных сил бургундцев. Немедленно был дан приказ о возвращении в город. Большая часть отряда покинула место событий на лодках (по понятной причине, преследовать их бургундцы не смогли), а гвардия Жанны прикрыла их уход, после чего направилась к городу. До этого момента вылазка вообще представлялась удачной: одно укрепление бургундцев было разрушено, противник понёс потери, а французы - почти нет, и если бы в таком духе были произведены ещё 3-4 вылазки, то повторилось бы "чудо" Орлеана, хотя и в меньшем масштабе.
Беда произошла в тот момент, когда городская стража отказалась открыть ворота перед Девой. По мнению большинства историков, другого объяснения, кроме предательства коменданта Компьеня Гильома де Флави, этот факт не имеет. Даже если бы де Флави опасался, что в город ворвутся бургундцы (которые в тот момент ещё не подошли к внешним воротам), не составляло никакой проблемы впустить в город французов даже вместе с противником. Дело в том, что Компьень был окружён двойными стенами - именно на случай, если внешнюю стену противник преодолеет. Если бы внутри крепости оказались французы вместе с бургундцами, последние, не имея средств для штурма внутренней стены, оказались бы под огнём с нескольких сторон и были бы уничтожены либо взяты в плен. Таким образом, военного оправдания действия де Флави не имели, и единственной их целью могла быть только выдача Жанны и её гвардии врагу. Учитывая родство де Флави с архиепископом Франции, который относился к Жанне враждебно, такое объяснение очень правдоподобно.
Обычная картина военного разгрома такова: боевая задача провалена, солдаты убиты, ранены или в плену. Горе-полководец, утешаемый своими приближёнными, придумывает объяснения для провала и направляется пред светлы очи начальства, чтобы получить от него небольшую взбучку и новую армию, которую тоже можно будет угрохать. Совсем не так выглядит поражение Жанны под Компьенем. Боевая задача более-менее выполнена, основная часть отряда не пострадала, но гвардия командира погибла или в плену, а командиру предстоит не лёгкий начальственный втык, а год мучительного заточения и издевательств и суд с изматывающими допросами, финал которого - самая страшная казнь, изобретённая людьми.
Итак, самое неудачное для Жанны сражение было проиграно отнюдь не по её вине. Формально, это поражение вовсе не её, а де Флави, который командовал тогда французскими войсками в Компьене. Примерно то же самое можно сказать о неудачной попытке взятия Парижа вскоре после коронации Карла Седьмого: штурм был прекращён уже после взятия внешней стены по приказу короля, который и был в это время командующим всей французской армии (а значит, и поражение его).
События под Компьенем показывают, что Жанна очень внимательно относилась ко всем аспектам предстоящих военных операций и сводила к минимуму потери. В сущности, что ещё нужно для успешного руководства войной? Что могли добавить советы Наставников или высших сил?
Тактика Жанны. Как и большинство французских командиров, Жанна предпочитала наступление, причём старалась атаковать даже там, где противник имел видимое преимущество. Безрассудство? А если мы добавим, что впоследствии так же действовал Наполеон? В ряде случаев, этот приём оказывался внезапным для неприятеля, и французам удавалось одержать важные победы. В других, когда становилось ясно, что неприятель готов защищаться, Жанна быстро уводила солдат, сводя к минимуму потери.
Как и другие командиры, Жанна была не чужда военным хитростям. Однако не они становились основой побед.
Важной особенностью тактики Жанны являлись атаки с марша. Как правило, при этом неприятель оказывался в численном преимуществе, но на Жанну работала внезапность, и это нередко приносило успех. Чтобы повысить мобильность войск, Жанна нередко разделяла силы на подвижные (конница, часть пехоты) и более медлительные (остальная пехота и артиллерия), которые приходили позже. Бой с противником начинали подвижные силы, а затем подтягивались остальные. Это позволяло усилить внезапность, сбить с позиций неподготовленного противника, а в худшем случае становилось попросту разведкой боем. Как мы покажем ниже, этот приём, чрезвычайно рискованный на первый взгляд, был успешно использован при взятии форта Августинцев и предместий Жаржо, а также стал залогом победы при Патэ.
В отличие от своих коллег-"профессионалов", Жанна не стремилась окружить и уничтожить противника, а давала возможность отступить тем, кто не хотел драться. Помимо милосердия, это было очень полезно: отступающие не только сами покидали поле боя, но также мешали тем из своих, кто хотел воевать.
Жанна зачастую начинала бой без предварительной подготовки. Хотя это повышало риск, на Жанну работал фактор внезапности. Впоследствии Наполеон сформулировал этот приём так: "Главное - ввязаться в сражение, а там видно будет".
Особую роль в военной концепции Жанны играла вера в солдат. Тех самых, которые до прибытия в армию Девы лихо драпали при одном виде английских знамён. И солдаты старались не подвести свою Деву - сражались до последнего, защищали её, бросались на превосходящего врага, гибли за удивительную девушку-полководца, которая несла победу войску и свободу народу.
Некоторые ревизионисты отрицают заслуги Жанны как военного командира. Смысл их доводов состоит в том, что все победы французских войск в сражениях с участием Жанны приписываются другим командирам, а все поражения - Жанне. Увы, и тут логика рядом не стояла: ведь если Жанна вообще не командовала, то ни малейшей её вины в поражениях под Парижем, Ла Шаритэ и Компьенем быть не могло. Правда, документы говорят, что очень даже командовала - решающим образом способствовала взятию Сен-Лу, возглавила решающую атаку на больверк Турели, пресекла мирные переговоры и приказала штурмовать Жаржо, отдала решающий приказ о конной атаке при Патэ, эффективно организовала поход на Реймс. Все эти сражения и кампании оказались победными для французов, а не проигранными. А где те приказы Жанны, которые якобы привели к поражениям?
Ревизионисты утверждают, что Жанна была неправа, когда предпочитала штурмовать вражеские укрепления, вместо осады. Однако так же поступал и Солсбери, едва не взявший Орлеан. Солсбери объявлен ревизионистами великим полководцем, а Жанна, использовавшая сходную тактику с не меньшим успехом - никто? Это по какому научному критерию?
Особо следует отметить бережное отношение Жанны к солдатам. Речь не только о том, что она старалась свести к минимуму людские потери - и достигала этого. Где, когда, в какой армии мира командующий спасал своих солдат, отвлекая на себя внимание наседающего противника? Однако именно это произошло под Компьенем.
Вспоминается, как несколько лет назад кто-то из израильских политиков потребовал ввести ответственность офицеров за гибель и увечья солдат, не вызванные военной необходимостью. Один из израильских генералов заявил тогда, что если такое нововведение состоится, все офицеры подадут в отставку. Доблестный воевода напрасно волновался: никто не взвалил на него эту непосильную ношу. Неграмотная средневековая крестьянская девушка рассуждала совершенно иначе, нежели высший офицер одной из самых цивилизованных современных армий. Впрочем, разве только в израильской армии водятся подобные генералы? И ведь эти ещё не самые худшие. По крайней мере, не требуют, чтобы солдаты строили им дачи, закрывали собой амбразуры и бросались под вражеские танки. На том спасибо.
О личной отваге и мужестве Жанны говорят, среди прочего, события, связанные со взятием Турели (на левом берегу Луары), когда Жанна, будучи тяжело ранена, подняла войско в решающую атаку, благодаря которой французы взяли главный бастион англичан.
Выше мы упомянули неудачные кампании, проведённые Жанной - Париж, Ла Шаритэ, Компьень. Однако побед было гораздо больше, и по масштабу и значению они несопоставимо превосходят Париж или Компьень. Именно они решили исход Столетней войны, значительно повлиявшей на всемирную историю.
Когда армия проигрывает, это ставится в вину её командующему. Когда же армия побеждает, это заслуга опять-таки командующего. Этот критерий применяется ко всем полководцам, и нет смысла делать исключение для Орлеанской Девы. Её военные победы, спасшие Францию и изменившие ход мировой истории, явились плодом исключительно её таланта и отваги. Никакие высшие силы, равно как тайные советники, к этим победам не были причастны, а роль других капитанов носила чисто исполнительский характер.
Спасение Орлеана
Вернёмся к событиям весны 1429 г. Итак, французская армия, возглавляемая несколькими капитанами, которые отводят Жанне роль одушевлённого войскового знамени, направляется к Орлеану. А тем временем, город находится на грани капитуляции. Причиной тому не военные проблемы, с этим всё в порядке: стены крепки, солдаты и ополченцы надёжно охраняют город. Однако съестные припасы подошли к концу, и голодная смерть уже примеривается к местным жителям, в первую очередь беднякам.
Подходы к городу перекрыты английскими бастионами, которые рассредоточены на правом (северном) и левом (южном) берегах Луары, однако ключевое значение для осады имеет южный форт Турель, взятие которой оказалось роковым для графа Солсбери. Южные форты, с которых простреливается северный берег Луары, препятствуют ловле рыбы в реке. Помимо Турели, очень важен северо-восточный форт Сен-Лу, перекрывающий подходы к восточным (Бургундским) воротам Орлеана. Произвести вылазку против какого-либо из фортов - для осаждённых это означает оказаться под ударом со стороны английских солдат из других бастионов. Кое-что город получает через лес, но, разумеется, этот путь слишком труден, ненадёжен и опасен.
Рис. 4.1. Осада Орлеана
Вот-вот начнётся мор бедноты Орлеана, и тогда волей-неволей капитуляция неизбежна. Так англичане взяли доблестно оборонявшийся Руан, где устроили резню. Последнее обстоятельство удерживает старшин Орлеана от капитуляции перед англичанами - страх перед их жестокостью, а не преданность делу Франции. Но вот перед бургундцами капитулировать руководство Орлеана совсем непрочь. Да и Филипп Бургундский сообщает, что готов взять город под своё покровительство - при условии, что англичане не станут возражать. Однако англичане возражают: не для того старались, осаждали, чтобы победа досталась французу, пусть и союзнику. Пусть город сдохнет от голода либо встанет на колени перед королём Генрихом Английским, приняв, в наказание за неуступчивость, несколько дней резни, разбоя и мародёрства - такова позиция осаждающих. На помощь к осаждающим спешит армия Джона Фастольфа, прибытие которой поставит жирный крест на надеждах горожан.
Однако дни осады уже почти сочтены, и вот почему.
В четверг 28 апреля 1429 г. французская армия вышла из Блуа по направлению к Орлеану. Во главе колонны шёл отряд духовенства, который пел гимн "Даруй бог победу". Из Блуа к Орлеану вели две дороги. Одна шла по правому берегу Луары, другая - по левому.
Жанна, разумеется, не знала местной географии, а потому во всём положилась на других капитанов, полагая, что они проведут армию правым берегом, мимо занятых англичанами городов Божанси и Менга, а также северных английских фортов, к воротам Орлеана. Однако капитаны опасались английской атаки, а потому решили идти вдоль левого берега. На второй день пути французское войско оказалось перед Орлеаном, но на левом берегу Луары. Увидев, что воды Луары отделяют ее от правого берега, Жанна сочла себя обманутой. Напрасно Дюнуа и другие капитаны пытались убедить ее, что поступили правильно, проведя армию путем, который казался им наиболее безопасным - она не желала их слушать.
Чуть позже сами капитаны поняли, что облажались: теперь требовалась срочная переправа нескольких тысяч вооружённых солдат с обозом, а готово было лишь немного лодок. О том, чтобы взять сходу Орлеанский мост, не было речи: для штурма Турели ничего не было готово. В то же время, переправу, проходившую на виду у противника, нельзя было затягивать. Как мы видим, опытные французские капитаны не продумали план действий: подведя к реке большие силы, они не подготовили переправу. Это был первый, но далеко не последний случай, когда неграмотная крестьянская девушка оказалась дальновиднее опытных командиров. Нельзя не задаться вопросом: кто тут проявил себя самоуверенным и легкомысленным дилетантом, ничего не смыслящим в военном деле?
После короткого совещания капитаны решили переправить в город обоз и небольшой отряд солдат. Остальное войско должно было вернуться в Блуа и оттуда снова двинуться к Орлеану, на сей раз уже по правому берегу.
Жанна опасалась, что без нее войско утратит свой боевой пыл, а то и просто рассеется, как это уже случалось с другими французскими армиями. Похоже, она совсем не была уверена в автоматической победе над врагом. Командиры и солдаты заверили ее, что на этот раз выполнят свой долг и непременно придут в Орлеан. Они убедили девушку, что она нужнее в осаждённом городе.
Жанна подчинилась. Она села в лодку, в которой уже находились Дюнуа, Ла Ир, Жан из Меца и Бертран де Пуланжи. Другие лодки нагрузили продовольствием, там же разместилось несколько десятков солдат.
Долго ждали лодки попутного ветра. Наконец, ветер переменился, надул паруса, и лодки, лавируя между островами, устремились к правому берегу. Причалили они у деревушки Шеей, в нескольких километрах от восточной стены города. С этой стороны у англичан было только одно укрепление - бастион Сен-Лу. Его удалось благополучно обойти, благодаря орлеанцам, которые отвлекли внимание противника от обоза Жанны, затеяв перестрелку у этого форта.
Англичане из южных фортов не препятствовали переправе: вероятно, их больше беспокоила французская армия на левом берегу. Где им было знать, что разгильдяйство опытных французских капитанов сделало эту армию совершенно безопасной для противника?
В пятницу 29 апреля 1429 г., около 8 часов вечера, Жанна вошла в Орлеан через Бургундские ворота. Все горожане высыпали на улицы. Жанна, сопровождаемая почетной городской стражей и факельщиками, ехала на белом коне бок о бок с Дюнуа. Ликующая толпа прорвала цепь караула, оттеснила Жанну от ее спутников, плотно окружила девушку. Люди тянулись через стоявших впереди, чтобы дотронуться до своей спасительницы или хотя бы до ее коня. Жанна отвечала, но ее голоса не было слышно. Все в ней восхищало горожан: и приветливая улыбка, и юная красота девушки, и ладная посадка на лошади. Это были минуты, когда город получил помилование от смертного приговора, который ему вынесли англичане: голодная смерть отступила.
В эти минуты произошёл инцидент: один из факельщиков нечаянно поджёг флажок Жанны. Девушка сразу заметила это и быстрым движением сбила пламя. Это ещё усилило восторги горожан.
Именно в те минуты впервые прозвучало прозвище "Орлеанская Дева", которое вскоре приобрело всемирную известность.
Главным итогом этой операции стало то, что блокированный город получил продовольствие. Заслуга в этом принадлежала молоденькой крестьянской девушке. Впрочем, не менее важно было то, что эта девушка впервые за 9 месяцев осады принесла орлеанцам надежду.
Как мы помним (Глава 3), из Блуа Жанна направила англичанам письмо с требованием покинуть Францию, но те только насмеялись над ней, да ещё захватили герольда. По прибытии в Орлеан, Жанна послала англичанам второе письмо, требуя освободить герольда и убраться по-хорошему. Это письмо отнесли в английский лагерь два гонца. Вскоре один из них вернулся и сообщил, что англичане задержали его товарища и велели передать Жанне, что схватят её и сожгут.
После этого Жанна решила сама поговорить с англичанами. Это было нетрудно: всего несколько десятков шагов отделяли баррикаду, возведенную орлеанцами на мосту через Луару, от Турели. Жанна прошла по мосту, взобралась на баррикаду и закричала: "Верните моих герольдов и уходите, пока не поздно!". В ответ она услышала насмешки и угрозы. Назавтра она снова попыталась убедить англичан уйти по-хорошему, и опять безрезультатно. Вероятно, противник расценил искреннее миролюбие Жанны и её желание избежать кровопролития как проявление слабости. Очень скоро девушка доказала неприятелю обратное.
Ревизионисты, отрицающие военные заслуги Жанны, высказывают мнение, что в тот период, когда она командовала, английские силы во Франции были невелики. Но если так, то поведение французских капитанов, проявивших, мягко говоря, недостаточную смелость при виде правобережных английских укреплений под Орлеаном, очень странно. Что мешало им напасть на слабые (если действительно слабые!) английские форты и захватить их, как несколькими месяцами ранее поступил Солсбери? Как ни поверни - выходит, что права была именно Жанна, требовавшая атаковать неприятеля, а не вести с ним переговоры и не устраивать продолжительные осады. Как мы увидим ниже, такие английские форты как Сен-Лу и особенно Турель, оказались крепким орешком для французских капитанов и были взяты только благодаря Жанне.
Первая победа
4 мая Жанна, вместе с несколькими капитанами, выехала навстречу армии, шедшей из Блуа. С ними были 500 солдат на случай нападения англичан. Дюнуа со своим отрядом выехал еще раньше. Дело обошлось без боя: англичане не решились напасть. Возможно, что слаженное движение французской колонны без единого выстрела произвело тот же эффект, который сегодня достигается посредством психической атаки.
Почти сразу после прибытия армии в город, Дюнуа повёл ополчение на форт Сен-Лу (у восточных Бургундских ворот Орлеана). Англичане отбили нападение и сами перешли в контратаку. Жанна узнала об этом и тотчас прибыла к сражающемуся отряду. В этот момент бой казался проигранным. Французы, по своему обыкновению, бежали от противника. Девушка кинулась им навстречу.
- Остановитесь! - закричала она бегущим солдатам. - Не показывайте врагу спину!
Она остановила несколько человек и увлекла их за собой. К ним тотчас присоединились другие. Тут подоспело подкрепление из города, и штурм укреплений Сен-Лу возобновился с новой силой. Бастион Сен-Лу был хорошо защищён, его гарнизон насчитывал 300 солдат. На французов, которые медленно преодолевали крутой склон холма, посыпались тучи стрел. Атакующие, наверное, снова бы отступили, если бы впереди не шла семнадцатилетняя девушка с развевающимся знаменем в руке. Она кричала, подбадривала, стыдила, звала за собой. И солдаты пошли за ней - той, которая зажгла своим огнём их сердца, вдохнула в них надежду, веру в победу, жажду свободы. Она совершила то, на что не были способны опытные, прославленные капитаны.
Победа казалась близка, и вдруг со стороны западных английских укреплений появился большой отряд, шедший на помощь гарнизону Сен-Лу. Он угрожал ударить в тыл французам. Однако Жанна вовремя заметила опасность. Следуя ее приказу, городское ополчение, которое находилось в резерве атакующих, развернулось и преградило англичанам дорогу. Шестьсот бойцов встали живой стеной, выставив перед собой пики. В городе гудел набат, и оттуда выбегали вооруженные люди. Они присоединялись к ополченцам из обеих групп - той, которая штурмовала бастион, и той, которая сдерживала английскую контратаку. Некоторое время оба отряда в тылу штурмующих - французы и англичане - неподвижно стояли друг против друга. Тем временем Дюнуа предпринял из города ложную атаку против форта Париж. Англичане дрогнули и вернулись в свой лагерь.
После трехчасового штурма форт Сен-Лу был взят. Остатки гарнизона подожгли деревянные стены укреплений и ушли по другому склону холма, оставив 160 человек убитых и 40 пленных.
Взятие форта Сен-Лу было первой победой французов под Орлеаном. В военном отношении, была снята блокада восточных ворот города. К востоку от Орлеана, на правом берегу Луары, у неприятеля не осталось ни одного укрепления, и англичане не могли помешать доставке в город продуктов и переправе французов на левый берег со стороны Бургундских ворот. Французы получили возможность подготовиться к атаке на форт Турель. В психологическом плане, взятие Сен-Лу было первой победой французов за долгие месяцы осады - после многих неудач и поражений. Первый же бой, в котором командовала Жанна, завершился успехом французов, причём победа была вырвана из поражения, которое казалось неизбежным в начале стычки.
Интересно, что ситуация, сложившаяся под Сен-Лу - в тот момент, когда англичане едва не напали с тыла - похожа на заключительные события битвы при Пуатье. Только там перевес французов был велик, численность английского отряда, зашедшего им в тыл, мизерна, а результат прямо противоположен свершившемуся у Сен-Лу.
Заметим, что участие других французских капитанов в этом бою было незначительным. Это не помешало квазиисторикам заявить впоследствии, что Жанна не одерживала самостоятельных побед. Факты упрямы, но некоторые люди намного упрямее.
Говоря о взятии Сен-Лу, некоторые ревизионисты представляют дело так, будто французы просто подошли к форту и, не встречая сильного сопротивления, захватили его. А тем временем, англичане в других фортах смотрели издали на это интересное представление и даже не попытались вмешаться. Если противники французов были так слабы и нерешительны, отчего же Дюнуа, Ла Ир и другие капитаны допустили длительную осаду, проиграли Селёдочную битву и опасались правобережных неприятельских фортов?
Анализируя взятие Сен-Лу, можно заявить, что ничего особенного от Жанны во время боя не потребовалось. Всего лишь быстрая реакция на неожиданное изменение обстановки, предвидение очевидных действий противника, аккуратное использование резерва, а также личный пример храбрости командира для солдат.
Всего лишь...
Снятие осады
Взятие форта Сен-Лу прекратило блокаду Орлеана, но до снятия осады было ещё далеко. Теоретически, надо было брать один английский форт за другим. Практически, однако, в этом не было необходимости. Чтобы лишить осаду смысла, следовало захватить или северные, или южные форты. Второе представлялось проще: всего два больших бастиона - Турель и Огюстен. Но один только форт Турель стоил многих. Ко всему прочему, действовать надлежало предельно быстро, чтобы снять осаду раньше, чем подоспеют войска Джона Фастольфа (см. Главу 3).
Французские капитаны были согласны, что решающим для снятия осады должно стать взятие Турели. Догадываясь о планах неприятеля, 5 мая англичане перебросили в форты Турель и Огюстен на левом берегу значительные силы из правобережных бастионов.
Вечером 5 мая французские командиры собрались на военный совет. На нём присутствовали все капитаны, кроме одного. Забыли - случайно, разумеется - пригласить Жанну. События предыдущих дней, даже взятие Сен-Лу, ничуть не поколебали уверенности капитанов в том, что пастушка неспособна командовать армией (прямо как современные квазиисторики, которым тоже факты нипочём). Лишь после того, как был готов план действий, Жанне сообщили, что решено атаковать завтра большой правобережный английский форт Сен-Лорен, напротив западной стены города. Ей не сказали, что атака на Сен-Лорен - не более чем отвлекающая операциея. Предполагалось, что пока ополчение будет штурмовать английский лагерь, рыцари и солдаты переправятся через Луару и нападут на Турель - ключевой пункт осады. Таким образом, в намечавшейся операции ополченцам отводилась роль приманки.
Представим себе реакцию Жанны на услышанное. После того, что капитаны устроили на южном берегу Луары несколькими днями ранее, она и так не была склонна доверять им, а тут вдруг выяснилось, что опытные полководцы решили бросить все силы на захват одного из северных фортов. Ради чего? Снять блокаду, которая и так приказала долго жить в бастионе Сен-Лу? Подразнить таким способом англичан из северной части фортов, для которых этот бастион всего лишь один из многих? Поиграть в солдатики, поставив под удар жизни тысяч орлеанцев?
Могло быть два объяснения. Первое: на радостях от успехов последних дней, у господ капитанов в полном составе поехала крыша, и теперь их срочно требуется отправить в монастырь на исцеление души. Второе: господа капитаны опять врут, чего-то недоговаривают. За отсутствием подходящего монастыря поблизости, девушка решила проверить вторую версию:
- Скажите мне по совести, что вы задумали и решили? Я умею надежно хранить важные секреты.
Капитаны призадумались. Надуть пастушку не удалось, и теперь требовалось какое-то объяснение. После паузы заговорил Дюнуа:
- Успокойся, Жанна, мы не обманываем тебя. /Ага, конечно! - Автор/ Мы действительно так решили. Впрочем, если англичане с левого берега придут на помощь своим в Сен-Лорен, то мы переправимся через реку и ударим по Турели.
Всё понятно, да? Если англичане с левого берега придут на помощь к своим... А если нет, то господа капитаны записываются в монастырь на исцеление? Или хотя бы уходят в отставку, чтобы не мешаться под ногами тех, кто реально умеет вести армию к победе, вопреки их усилиям?
Однако намёк на Турель состоялся, и Жанна поняла, каков подлинный план операции. А поскольку ей опять не сказали правду, то и она не сочла нужным согласовать свой план с лицемерными соратниками.
Утром 6 мая ополченцы под командованием Жанны поспешили к воротам, но не Ренарским (напротив форта Сен-Лорен), а Бургундским. К господам капитанам доверия не было. Не только потому, что ополченцы не хотели стать пушечным мясом, ценой которого Дюнуа и другие придут к победным лаврам, но и потому, что горожане на собственном опыте убедились в неспособности капитанов здраво командовать на войне.
Тут же выяснилось, что Бургундские ворота заперты, и их охраняет начальник гарнизона де Гокур (О, предусмотрительные капитаны! Если бы в боях против англичан они проявляли такую мудрость, как против своих ополченцев!). Между Гокуром и ополченцами чуть не вышла стычка. Убедившись, что Жанну и её людей не остановить, Гокур открыл ворота и пошёл вместе с горожанами к тому месту, откуда было удобнее переправиться лодками на остров Иль-о-Туаль.
Надо отдать должное капитанам: убедившись, что Жанна вышла из-под их контроля и взяла на себя проведение основной операции, они прекратили валять дурака. Уверенные в необходимости отвлекающей атаки, они частью сил (Дюнуа) сами произвели нападение на Сен-Лорен, чем, возможно, помешали противнику перебросить солдат на левый берег. Остальные силы, под командованием Ла Ира, поспешили на помощь ополченцам.
Англичане, находившиеся в небольшом форте Сен-Жан-Ле-Блан, вовремя заметили приближающегося противника, поняли, что сами с ним не справятся, и перешли в бастион Огюстен, прикрывавший подступы к Турели. Французы тем временем навели временный мост и начали медленно высаживаться на южный берег. Жанна, не желая терять темп наступления, повела своих людей на приступ форта Огюстен. Нападающих сперва было слишком мало, и англичане оттеснили их почти к самой реке. Жанна со своей гвардией прикрывала отход. Когда гибель отряда казалась неминуемой, защитники Жанны с копьями наперевес вдруг двинулись на врагов. Англичане растерялись всего лишь на какие-то секунды, но это решило всё. В этот момент подоспели отряды Ла Ира и де Рэ (Реца), и англичане отступили.
На плечах отступающего врага, французы ворвались на земляной вал. Жанна установила на насыпи своё знамя, и к нему отовсюду устремились ополченцы. В проходах между рвами англичане и французы схватились врукопашную. Англичане оказались не в силах противостоять яростному натиску атакующих, и форт Огюстен был взят.
Итак, подходы к Турели были очищены. Однако штурм этого ключевого бастиона ещё не был подготовлен, да и времени до вечера оставалось мало. Оставив на левом берегу отряд, французы вернулись в Орлеан.
Существует легенда, что вечером 6 мая Жанна намекала, что получит серьёзное ранение при взятии Турели, но большинство историков этого не подтверждают. Зато указывают, что к девушке приходил один из капитанов. Он пытался убедить её отложить штурм Турели, ссылаясь на малочисленность французской армии. Видимо, капитаны считали нужным дождаться прихода войск Фастольфа. Единственное, чего достиг своими уговорами отважный капитан - привёл Жанну в ярость.
Ночью англичане забрали гарнизоны из бастионов Сен-Приве и Шарлеман на северный берег. Возможно, они были сбиты с толку манёврами противника и пришли к выводу, что французы нападут на северном берегу. Не исключено и другое: англичане переоценили мощь Турели. Как мы отмечали, северные и южные форты были примерно одинаково важны для осады, и естественно, что англичане не желали терять ни те, ни другие.
Утром 7 мая, в 8 часов, французское войско под командованием Жанны Дарк пошло на штурм Турели. Первый удар наносился по высокой баррикаде (барбакану). Эта баррикада защищала форт со стороны города. Её установили англичане после взятия Турели, потому что (естественно) форт изначально был построен незащищённым от нападения со стороны Орлеана. Это было мощное четырехугольное укрепление, защищённое стеной и рвом с водой. Мост соединял барбакан с Турелью. Баррикада представляла собой мощное укрепление, на котором находились пушки и много солдат, и всё же она была самым уязвимым местом бастиона.
Бой начался с пушечного обстрела баррикады французами. Затем последовала атака, воины Жанны закидывали ров вязанками. Примерно к часу дня эта часть операции завершилась успешно. Обе стороны проявляли чудеса храбрости. Осыпаемые стрелами, ядрами, камнями, французы прорывались через насыпи, заваливали рвы. Они несколько раз достигали самого подножья баррикады, но взобраться на нее не могли.
После полудня натиск ослабел. Солдаты устали, среди них было много убитых и раненых. Тогда Жанна схватила лестницу, приставила ее к стене и с криком: "Кто любит меня, за мной!" - начала подниматься к гребню укрепления. Она преодолела несколько ступеней, как вдруг стрела из арбалета (арбалетный болт) вонзилась ей в правую ключицу. Увидев, что девушка ранена, англичане бросились на вылазку, надеясь захватить Жанну, но французы отбили их атаку.
Жанну унесли и положили на траву. Девушка потеряла много крови, но осталась в сознании. Она приказала снять с неё панцирь. Сама, зажмурившись от боли, она вытащила из раны стальной наконечник стрелы. К ране приложили тряпку, пропитанную оливковым маслом. Вскоре кровь остановилась.
Возобновившийся штурм не дал результата, и Дюнуа приказал трубить отбой. Жанна услышала это. Она уже немного оправилась и, подойдя к солдатам, обратилась к ним:
- Идите смело! У англичан нет больше сил защищаться. Мы возьмем укрепление и башни!
Она первая бросилась к баррикаде, увлекая за собой остальных. Рана не позволяла ей нести знамя, и его держали двое солдат, в том числе д"Олон. Для англичан, уже праздновавших победу, новая атака оказалась полной неожиданностью. Не менее потрясены они были тем, что Жанна оказалась жива, на ногах и вела себя так, будто никакого ранения не было. Воспользовавшись замешательством противника, воины Орлеанской Девы быстро поднялись по стенам.
Тем временем по Турели ударила городская артиллерия. Отряд городского ополчения во главе с Ла Иром пошел в атаку со стороны моста. Через разрушенные пролеты было переброшено несколько бревен, по ним ополченцы устремились к крепости.
Бойцы Жанны схватились с противником врукопашную на гребне баррикады. Англичане обратились в бегство. Пытаясь спастись, они столпились на узком подъемном мосту, соединявшем форт с берегом. Тогда французы подожгли заранее припасенный брандер (барку, которую нагрузили смолой, паклей, хворостом и другими горючими материалами) и пустили его по течению. Ударившись о деревянный настил, брандер поджег его. Огонь перекинулся на форт, и вскоре запылали балки и стропила. По горящему мосту над рекой бежали английские солдаты. Некоторые из них срывались и падали в воду, тонули, увлекаемые ко дну тяжестью доспехов. Другие английские солдаты погибали в огне. В ужасе смотрели на это зрелище англичане из фортов правого берега, даже не пытавшиеся чем-нибудь помочь своим.
Когда отступала последняя группа англичан с баррикады, возглавляемая капитаном Гласдейлом, мост рухнул, и все находившиеся на нём люди утонули. Погиб и Гласдейл. А ведь всего несколько дней назад он насмехался над Жанной, когда она предлагала ему уйти с миром.
Используя припасённые брёвна, французы быстро восстановили мост. Около шести часов вечера, остатки гарнизона Турели капитулировали. Спустя три часа Жанна первая проехала по только что восстановленному мосту. Она вошла в Орлеан через южные ворота. Радость горожан была неописуема, но раненная девушка была не в силах принимать поздравления. В тот момент она желала одного - поскорее добраться до постели.
Итак, хотя решающую роль во взятии фортов левого берега сыграли ополченцы под командованием Жанны, рыцарские отряды всё-таки вовремя реабилитировались. Без них Жанне было бы намного труднее одержать победу.
Что же произошло потом, 8 мая? По одним сведениям, англичане, убедившись, что осаждать город практически уже нечем, ушли из-под стен Орлеана. Они спаслись бегством, бросив в оставленных фортах большую часть артиллерии и даже своих раненных и больных товарищей. Однако есть и другое мнение: 8 мая англичане вышли из северных фортов и, заняв выгодную позицию, построились для битвы. Некоторым французским капитанам, которые забыли свои прежние страхи, захотелось атаковать, но Жанна убедила их отказаться от боя. Вскоре после полудня англичане, так и не дождавшись французской атаки, отступили к Мёнгу, бросив уцелевшие форты со всем содержимым, а также раненными и больными. Осада была снята.
Второе мнение - о том, что англичане хотели ещё повоевать - вызывает значительные сомнения. Прежде всего: англичане понесли в предыдущие дни большие потери, а значит, в случае сражения в поле перевес французов оказался бы очень велик. Кроме того, события 7 мая, связанные с захватом французами Турели, говорят о моральном надломе англичан, которые даже не попытались прийти на помощь защитникам крепости. Хотя, конечно, нельзя исключать, что зрелище гибели сотен их товарищей в огне и воде настолько потрясло англичан, что назавтра они готовы были вступить в самоубийственную схватку. Помимо этого: если англичане чувствовали себя в силах продолжать борьбу, что им мешало вернуться в бастионы, как только они убедились, что противник не желает сражаться в поле? Зачем было бросать содержимое фортов, а тем более своих товарищей? И наконец: со стороны командующего англичан сэра Джона Тальбота было логично выдвинуться навстречу подкреплениям, которые шли к нему под руководством Джона Фастольфа, а не пытаться самому сделать то, что у него не получилось с гораздо большими силами.
Взятие Турели является одним из самых болезненных фактов для ревизионистов, отрицающих военные заслуги Жанны. В самом деле: не прояви она решительность и героическую стойкость, вопреки мнению большинства французских капитанов, атака на больверк была бы прекращена сразу после ранения девушки, а значит, Турель не была бы взята. Ко всему прочему, упорная защита этой крепости опровергает домыслы о мнимой слабости англичан под Орлеаном. Слабыми они никак не были, и одержали бы очередную победу, если бы французами не командовала Жанна.
Снятие осады с Орлеана ознаменовало начало стратегического и психологического перелома в ходе Столетней войны. Впервые возникло взаимопонимание между французскими горожанами, их ополченцами, с одной стороны, и рыцарями, наёмниками - с другой. Трагедия Орлеана не состоялась, напротив, переросла в триумф. Именно в те дни Жанну прозвали Орлеанской Девой и она стала всенародной героиней.
Завершение стратегического перелома в Столетней войне задержалось всего на несколько недель.
![[]](/img/r/romm_f_a/joan4/2.gif)