Ромм Ф.А.
Загадки Орлеанской Девы. Глава 7. Оковы для освободительницы Франции

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    Положение Жанны Дарк в начальный период плена Кто предал Жанну? Начальный период плена Жанны Осада Компьеня после пленения Жанны Сравнение орлеанской и компьенской кампаний Продажа Жанны Дарк англичанам Почему Руан? Могли ли французы освободить Жанну? Путь в Руан Роль Голосов в мученичестве Жанны
  Положение Жанны Дарк в начальный период плена
  Сам по себе факт пленения Жанны не означал, казалось, ничего непоправимого. Почти все французские капитаны, а также большинство английских и бургундских, побывали в плену, иные неоднократно, и благополучно вернулись домой. Случалось и такое: пленник, отпущенный под честное слово и не успевший ещё упдатить выкуп, ввязывался в новую авантюру и снова оказывался в руках противника, но и это не имело фатальных последствий.
  Обычно пленным угрожала опасность на поле боя - мы помним, как поступил Генрих Пятый во время битвы при Азенкуре (Глава 1), - но не тогда, когда их уже доставляли в место заключения. Ведь каждый пленный означал выкуп. Чем знатнее был пленный, тем больший выкуп можно было рассчитывать за него получить. Кто же станет выбрасывать попусту деньги?
  Жанна Дарк была чрезвычайно видной и ценной пленницей. Рассуждая чисто формально, она была графиней, в гербе которой присутствовали королевские лилии, т.е. среди французских графов она была самой знатной особой. К тому же она была военным капитаном. Ей клялись в верности и дружбе самые влиятельные и богатые люди Франции. Неимоверная популярность в народе чрезвычайно повышала ценность Жанны. Если же Карл Седьмой пытался в какой-то момент ухаживать за ней и это стало известно бургиньонам, то это делало пленницу ещё дороже. Ничего удивительного, что бургундцы относились к Жанне чрезвычайно бережно. Их надежды вполне оправдались. О том, какой выкуп они за неё получили, мы поговорим ниже.
  Однако если видимой опасности для Жанны пока не было, то перспективы её выглядели исключительно мрачно. Семья её, хоть и была одной из самых богатых в Домреми, разумеется, не имела средств, которые позволили бы ей выкупить Жанну. Графство Лилии, полученное от короля, было пустышкой. На короля надежды не было: Жанна не могла не сопоставить обстоятельства своего пленения с поведением его величества до её отъезда. Но, может быть, её бы выкупили орлеанцы или боевые товарищи? Увы. Мы уже отметили (Глава 6), что власть имущие вели себя с Жанной очень прижимисто, когда она ещё была на свободе. А уж надеяться, что они раскошелятся, чтобы выручить её из беды, было бы совсем наивно. Да, орлеанская беднота любила свою Деву, но дать деньги на её выкуп не могла. Что касается боевых товарищей, равно как других арманьяков, то для них Жанна была скорее помехой, так как отнимала лавры победы над англичанами. То, что она спасла арманьяков за год до этого, разумеется, было напрочь забыто.
  Оставался, впрочем, ещё один вариант. Если пленник не мог убедить своих родственников и друзей заплатить за него выкуп, его вполне могли отпустить под честное слово и обещание выкупа. Это была обычная практика, и Жанна вполне могла на неё рассчитывать - при одном условии: если бы этот вариант устроил бургундцев. А их бы он устроил только в том случае, если бы никто не предложил за девушку достаточно большой выкуп сразу. Однако практически немедленно после пленения Жанны выкуп был предложен - не французами, но англичанами. Получение этой пленницы означало для них инициирование долгожданного обвинительного церковного процесса, который, как они надеялись, позволил бы дискредитировать Карла Седьмого и перечеркнуть его коронацию. Разумеется, для Жанны это означало только одно: мучительную гибель на костре по приговору инквизиции.
  К тому времени, руководство церкви было однозначно настроено против Жанны. Если в период Луарской кампании (Глава 5) многие богословы, сторонники арманьяков, доказывали, что Жанна действует по велению Небес, то к маю 1430 г. ситуация сильно изменилась. Очень тревожило церковников появление в различных районах Франции культа Орлеанской Девы. Восхищение ее подвигом, любовь, благодарность к ней приняли такую типичную для XV века форму выражения общественного признания как религиозное почитание. Жанне прижизненно воздавались почести, приличествующие святой. В честь несовершеннолетней девушки воздвигались алтари и часовни, служились мессы и устраивались процессии. Скульпторы и богомазы придавали ликам святых черты героини из Домреми. На юге страны, в Перигё, толпы народа слушали проповеди о "великих чудесах, свершённых во Франции заступничеством Девы, посланной Богом". В Пикардии, оккупированной бургундцами, муниципалитет Аббвиля заключил в тюрьму двух горожан за оскорбительные речи в адрес Жанны. Когда Жанна оказалась в плену, растерянные её почитатели, не знающие, что делать, принялись сочинять и распространять слухи - якобы Дева бежала из-под стражи.
  Подобные проповеди и сплетни приводили к распространению самых несуразных легенд о Жанне, что также не способствовало симпатии к ней со стороны отцов церкви.
  Свидетельства современников практически единодушны в оценке народных чувств в отношении Жанны. Один бургундский хронист писал: "Все едины во мнении, что эта женщина святая". С ним соглашался немецкий автор: "Народ видел в ней святую". Как мы уже отмечали в Главе 5, мнение английских хронистов было примерно таким же. За сотни лет до решения Папы Римского, ещё прижизненно, народ Франции, поддержанный соседями, канонизировал Жанну Дарк. Увы - церковники полярно разошлись с народом во мнениях, а для судьбы Жанны решающей была именно их точка зрения.
  О том, что Жанна попала в плен, назавтра узнали в Париже. Оккупанты открыто праздновали счастливое для них событие. Не теряя времени, 26 мая, тамошний университет направил герцогу Бургундскому письмо, в котором от имени генерального викария инквизитора Франции призывал передать пленницу церкви. В этом письме указывалось, что Жанна должна предстать перед судом инквизиции как "сильно подозреваемая во многих преступлениях, отдающих ересью". Интересно, что о колдовстве в этом письме не заикнулись: не тот адресат, которому можно крутить мозги по поводу "арманьякской ведьмы". Не получив ответа, 22 июня Парижский университет снова направил требование герцогу Бургундскому. На этот раз университет был представлен епископом Кошоном, но и теперь ответа не последовало.
  Итак, парижские богословы и философы объявили девушку еретичкой задолго до того, как получили возможность устроить Обвинительный процесс. Последующие события показали, что они несколько поторопились, переоценили свою осведомлённость. Однако беспокоиться у них не было причины, никто им не противодействовал. Напротив: вскоре после того, как Жанна попала в плен, Реньо де Шартр, архиепископ Реймсский направил прихожанам своей епархии послание, которое было оглашено со многих церковных кафедр. В нем говорилось, что несчастье, случившееся с Девой, произошло по ее собственной вине: "она не следовала ничьим советам, но всегда поступала по-своему". Жанна была обвинена в гордыне: "Она не сделала того, для чего ее послал господь, но проявила собственную волю". Возможно, в этом послании намёком нашёл отражение отказ Жанны подписать письмо против гуситов.
  Конечно, это была специфическая формулировка: архиепископ не обвинял Жанну в колдовстве, но открывал путь для обвинения в ереси. Что не менее важно, в тот период неизвестно куда исчезли протоколы суда в Пуатье, на основании которых действовала Жанна. Про-английские церковники получили возможность сделать шаг дальше, с молчаливого согласия своих про-французских коллег.
  
  Кто предал Жанну?
  Традиционная точка зрения большинства историков хорошо известна: Жанну предал слабохарактерный король Карл Седьмой, который поддался уговорам сторонников герцога Бургундского. Так ли это?
  Как вёл себя герцог Бургундский после того, как Жанна оказалась в плену? Через два дня после её пленения, он написал из своего лагеря под Компьенем письмо Амедею, герцогу Савойскому, и просил выяснить, насколько серьезны намерения французского короля начать мирные переговоры. В конце письма он сообщил о взятии в плен Жанны. Таким образом, Филипп Бургундский увязывал дальнейшую судьбу пленницы с ответом Карла Седьмого.
   Предположим, что Жанна была предана королём по указке его советников-"бургиньонов". В таком случае, их патрон, Филипп Добрый, не мог не быть в курсе подробностей заговора. Он обязан был знать, что Карл Седьмой сознательно отдал ему Жанну. Если так, то зачем о ней писать как о предмете переговоров? Не мог же герцог Бургундский рассчитывать, что король как-то заплатит ему за то, что отдал совершенно даром. Со стороны Филиппа Доброго было гораздо логичнее сразу предложить пленницу англичанам, зная, что им Жанна совершенно необходима. Однако он этого не сделал. Напротив, продолжал удерживать Жанну и тогда, когда все намёки по её поводу, адресованные Карлу Седьмому, оказались проигнорированы. Возможно, он полагал, что король блефует в надежде сбить цену, хотя не исключены и другие причины, о которых говорится ниже.
  Заметим, что молчание Карла Седьмого могло быть истолковано как угодно. Создав себе имидж слабохарактерного дитяти, которого чуть ли не каждый может убедить в чём угодно, он успешно пользовался этой маской. Шумно выразив в мае недовольство, обиду поведением своего бургундского кузена, герцога Филиппа, он создал тем самым повод игнорировать его экивоки - разумеется, не навсегда, а сколько понадобится. Отсутствие ответа по поводу Жанны можно было толковать и как каприз, обиду слабохарактерного балбеса, и как растерянность, вызванную её пленением. Однако в любом случае не было самого очевидного, казалось бы, ответа: "Я тебе её сдал, как советовал твой друг де Ла Тремуйль, теперь делай с ней что хочешь".
  Получается, что версия злобных бургиньонов, нашептавших в ухо слабохарактерному королю разные гадости насчёт Жанны, трещит по швам. Надо искать других виновных. И первая кандидатура очевидна - Карл Седьмой. В Главе 6, анализируя события под Парижем, мы отметили, что они характеризовали его как человека с железной волей. И если он отдал Жанну Дарк врагам, то только потому, что сам, без чьей-либо подсказки, счёл это целесообразным. Другое дело, что ему было удобно прикидываться слабохарактерным. Хотя бы для того, чтобы ответственность за его поступки легче было списать на других - что и случилось.
  Итак, Карл Седьмой не нуждался ни в каких советниках-"бургиньонах", чтобы предать Жанну на погибель. Однако это не означает, что он был одинок в своём предательстве. Но если не "бургиньоны", то кто мог участвовать в заговоре против Жанны?
  Одна кандидатура не вызывает сомнений: архиепископ Реймса Реньо де Шартр. Правда, его часто относят к "бургиньонам". А почему, собственно? Что в его поступках противоречило интересам Карла Седьмого? Пожалуй, ничто. Архиепископ гораздо более похож на исполнителя высокого ранга при короле-вдохновителе преступления, чем на вражеского шпиона.
  Очевиден ещё один заговорщик: исполнитель предательства у ворот Компьеня, сводный брат архиепископа Гильом де Флави. Однако какой же он бургиньон? Он ведь оказал мужественное сопротивление бургундцам и англичанам, при этом едва не стал мятежником в глазах Карла Седьмого. Иначе говоря, вёл себя как безукоризненный арманьяк.
  Кстати, как случилось, что никого из капитанов-арманьяков не оказалось в Компьене 23 мая? Очередная случайность? И почему никто из них не спросил впоследствии с де Флави за то, как он поступил с Жанной? И на каком основании де Флави был уверен, что никто из арманьяков не накажет его за преступление?
  А почему, собственно, мы считаем, что арманьяки не были заинтересованы в гибели Жанны? Ведь благодаря этому они срывали все лавры победы над Англией и Бургундией. Да, конечно, это было не очень-то порядочно со стороны радетелей дела Франции. Но что значила порядочность, если появлялась возможность сорвать хороший куш?!
  
  Начальный период плена Жанны
  Вернёмся к тому, что происходило с Жанной и вокруг неё в тот период, когда её плен только начался. Между источниками имеется небольшое расхождение по поводу того, когда именно девушку вывезли из-под Компьеня. По одним данным, Жанну и некоторых других пленных французов - ее брата Пьера, интенданта Жана д'Олона и его брата Потона - бургундцы перевезли сперва в крепость Клеруа, где они находились до 26 мая. После этого их всех, кроме Потона, доставили в Больё, примерно в десяти километрах от Нуайона. По другим сведениям, с самого начала Жанну перевезли в Нуайон. Оттуда её доставили позже в замок Больё, принадлежавший графу Жану Люксембургскому. К ней относились сравнительно неплохо, даже оставили для услуг при ней д"Олона, также пленённого под Компьенем. Д"Олон пользовался известной свободой передвижения и приносил девушке новости о происходящем на воле.
  
  
  
[]
  
  Рис. 7.1. Подземелье Больё, где содержали Жанну
  
  6 июня в Нуайон прибыл герцог Филипп Добрый со своей супругой Изабеллой Португальской, пожелавшей увидеть узницу. Жанну доставили к ним. Вероятно, пленница предстала перед обоими супругами в епископском дворце, неподалеку от собора. Перну полагает, что Изабелла Португальская испытывала чувство сострадания к Жанне. Возможно, это обстоятельство способствовало тому, что герцог Бургундский не спешил отдать Жанну на верную гибель. Как мы указали выше, он не ответил на оба письма Парижского университета, требовавшего передать ему девушку на расправу. Более того, герцог далеко не сразу дал "добро" на продажу Жанны англичанам, а когда дал, не слишком поторапливал Жана Люксембургского. Он также не затребовал пленницу к себе, что позволило ему делать вид, будто не он ею распоряжается. Так что прозвище "Добрый", закрепившееся за герцогом Филиппом Бургундским, в случае Жанны имело под собой некоторые основания. Правда, жителям Компьеня пришлось от его доброты несладко.
  Как мы отмечали, двусмысленная политика Филиппа Доброго, на которую так негодовал - искренне или притворно - Карл Седьмой, была направлена не только против Франции, но и против Англии. В сущности, начиная кампанию на Уазе, герцог Бургундский просто пытался взять то, что ему обещал Карл Седьмой. Формально рассуждая, это не было с его стороны нарушением обязательств в отношении короля. Программа де Ланнуа (Глава 6), помимо прочего, могла быть хитрым ходом, попыткой успокоить беспокойство англичан в отношении изменения курса Бургундии. Очень вероятно, что де Ланнуа сознавал, что даже частичное выполнение его программы будет для англичан крайне затруднительно - так и оказалось. Пока англичане готовы были таскать для Бургундии каштаны из огня компьенской осады, Филипп Добрый, разумеется, не пошёл бы открыто на ссору с Лондоном. Однако осада должна была рано или поздно закончиться. Если бы она завершилась неудачно для Бургундии, герцогу пришлось бы вернуться к переговорам с Карлом Седьмым. Однако в случае победы наступила бы пора предпринять осаду другого города, и для этого помощь англичан была бы совсем не излишня.
  Примерно в начале июня 1430 г. Жанна совершила попытку бегства из Больё. Описания этого события не вполне ясны. Каким-то образом Жанна смогла обмануть сторожа, следившего за ней, и завладеть ключами. Возможно, она попыталась освободить и других узников, но её быстро заметили и схватили. Вскоре после этого - вероятно, вне связи с попыткой бегства - Жанну перевезли в Боревуар, другой замок Жана Люксембургского, находившийся дальше от района боевых действий.
  
  
  
[]
  
  Рис. 7.2 Интерьер Боревуара
  
  Помимо Жанны Дарк, в Боревуаре жили еще Жанна де Бар, Жанна де Бетюн (супруга Жана Люксембургского) и Жанна Люксембургская, она же мадмуазель де Линьи. Все эти женщины относились к узнице с симпатией и старались смягчить суровость ее заключения. Во время Обвинительного процесса в Руане, пленница рассказала, как эти дамы подарили ей женское платье или материю, чтобы сшить его (неясность по этому поводу автор книги относит на неточность протоколирования заявлений Жанны). Она добавила также, что жена графа Люксембургского просила его не выдавать её (Жанну Дарк) англичанам.
  Мадмуазель де Линьи в большой мере повлияла на то, что Жан Люксембургский не спешил выдать свою пленницу англичанам, хотя основные вопросы были решены с ними быстро. Пожилая женщина использовала такое средство давления на племянника как завещание.
  В период пребывания Жанны Дарк в Боревуаре, мадмуазель де Линьи получила наследство от своего внучатого племянника, герцога Филиппа Брабантского, скончавшегося в Лувене 4 августа 1430 года. Графства Сен-Поль и Линьи, сеньории, принадлежавшие ранее ее брату Вальрану, перешли теперь в ее владение. Обещанием этого наследства тётка Жана Люксембургского вынуждала его не спешить с выдачей Жанны.
  Заметим, что кончина Филиппа Брабантского косвенно повлияла также на события под Компенью (см. ниже).
  По разным оценкам, которые встречаются в литературе, стоимость этого наследства была близка к той доле выкупа, которую должен был получить за Жанну граф Люксембургский. Учитывая, что это составляло менее половины всего выкупа (10 тыс. золотых ливров), можно получить представление о покупательной силе этой денежной суммы в целом. На неё вполне можно было набрать войско. Если бы стоимость наследства была больше, вероятно, мадмуазель де Линьи попыталась бы просто сама выкупить Жанну Дарк.
  Видимо, в середине июля 1430 г. в Боревуаре появился Пьер Кошон. Возможно, его видела Жанна, и это побудило её совершить новую попытку бегства. Есть также предположение, что к этой попытке её подтолкнули издевательства солдат-бургундцев, которые уверяли девушку, что Компьень будет вот-вот взят, а население перебито.
  Эта вторая попытка бегства Жанны - из Боревуара - является отдельной загадкой. Основная версия её, предлагаемая большинством историков, такова: узнав, что её готовятся выдать англичанам, да к тому же Компьень на грани капитуляции, Жанна пришла в сильную ярость и выбросилась из окна башни, в которой была заключена. Она упала и сильно ушиблась, но не получила переломов, а только ободралась и потеряла сознание. Когда её, всю в крови, подобрали утром бургундцы, она якобы сказала, что предпочла бы умереть, нежели попасть в руки англичан. Существует, однако, и другая версия, которая рассматривается скорее как легенда: Жанна разорвала простыни, на которых спала, сплела из них верёвочную лестницу, по которой стала спускаться из окна, но лестница оборвалась.
  При всём том, что мнение историков обычно имеет преимущество в глазах автора этой книги, их версия совершенно неубедительна.
  Во-первых, Жанна не могла не понимать, что прыжок из окна слишком опасен и даёт шансы скорее погибнуть, нежели спастись. Придя в ярость, узник может совершить безрассудную попытку бегства, но едва ли такую, в которой шансы на побег так незначительны, а вероятность гибели столь велика, как при прыжке из окна высокой башни. А вот попробовать сделать верёвочную лестницу можно вполне.
  Во-вторых, очень странно, что при падении с высоты Жанна ободралась и потеряла сознание, но избежала переломов. При падении с высоты гораздо вероятнее обратное. Единственное здравое объяснение этому, найденное в литературе, состоит в том, что Жанна упала в ров, на рыхлую землю, после чего покатилась по наклону вниз. Это объясняет всё происшедшее с девушкой. Проблема, однако, в том, что тот же источник придерживается как раз легендарной версии побега, а не ортодоксально-исторической.
  В-третьих, картина в легенде намного более логична: Жанна несомненно имела простыни, могла так или иначе разорвать их на полосы, связать вместе, закрепить один конец где-то в комнате, другой сбросить наружу и начать спускаться. Опыт подъёма-спуска по стенам башен у неё, неоднократно участвовавшей в штурмах, был. Напротив, со стороны Жанны было бы нелогично идти на максимальный риск, отказавшись от возможности сделать лестницу. Что-что, а логика для Жанны Дарк была весьма характерна.
  В-четвёртых, прыжок из окна высокой башни слишком похож на попытку самоубийства, чтобы это не использовали судьи на Обвинительном процессе. Сам по себе такой факт уже послужил бы основанием для обвинения в ереси и смертного приговора, и ничего другого не понадобилось бы. Судьи действительно упомянули это в заключении "Двенадцать Обвинений", но ключевое слово "самоубийство" заменили на двусмысленное "выбросилась из окна", что можно интерпретировать и как неудачную попытку бегства с использованием лестницы. При этом такой выгодный для судей пункт был поставлен отнюдь не первым, а только восьмым. Учитывая, как на процессе перевирались другие заявления Жанны (см. выше насчёт того, что дамы Боревуара подарили Жанне), нельзя исключать, что в данном случае произошло то же самое. Возможно, сама Жанна употребляла выражение "выбралась из окна".
  Заметим, что во время Руанского процесса судьи долгое время не могли вообще сформулировать обвинение. Если бы им было известно, что Жанна совершила самоубийственный прыжок из окна башни, вряд им пришлось бы долго искать повод для обвинения. А чтобы узнать это, им требовалось просто допросить прислугу Боревуара.
  Итак, очень вероятно, что легендарная версия попытки бегства Жанны куда ближе к истине, чем ортодоксально-историческая.
  Интересен и другой аспект этого побега. Даже если прыжка из окна не было и Жанна действительно использовала самодельную лестницу, всё же такая попытка бегства была чрезвычайно опасна. Зачем Жанна пошла на неё, если вполне доверяла Голосам? Понятно, что девушка опасалась оказаться в руках англичан, но сравним это с другим заявлением, сделанным ею на Обвинительном процессе - о том, что Голоса предсказали ей плен до Иванова дня. При этом Голоса не уточнили, что она окажется в плену у бургундцев, а не англичан. Так почему же перспектива попасть в плен к англичанам в ходе боя была воспринята Жанной спокойно, а угроза быть проданной им же вызвала такую бурную реакцию? Получается дополнительный аргумент в пользу версии о том, что Голоса были выдуманы Жанной - равно как их предсказание пленения до Иванова дня. Ведь если обещание плена исходило от Голосов, которые могли быть выдуманы, то угроза продажи - от вполне конкретных людей, а также наблюдаемых фактов и их анализа.
  Как мы знаем, передача Жанны англичанам задержалась из-за противодействия мадмуазель де Линьи. Однако эта "линия обороны" вскоре пала. В начале сентября мадмуазель де Линьи выехала в Авиньон. 10 сентября 1430 года она почувствовала усталость и начала писать завещание. Согласно разным данным, она скончалась между 18 сентября и 13 ноября. Не так уж важно это расхождение. С этого момента передача Жанны Дарк англичанам стала чисто техническим вопросом.
  Насколько смерть мадмуазель де Линьи была естественной? Конечно, она была немолода, но вполне вероятно, что ей помогли умереть. Разумеется, племяннику не терпелось заполучить как наследство, так и выкуп за Жанну, а при жизни тётки то и другое было невозможно. Смерти пожилой женщины наверняка жаждали англичане и коллаборационисты, прежде всего Кошон, ответственный за расправу с Жанной. А в октябре произошли события, из-за которых и герцог Бургундский оказался кровно заинтересован в скорейшем получении выкупа за дорогую пленницу.
  
  Осада Компьеня после пленения Жанны
  Говоря о пленении Жанны, мы отвлеклись от событий, непосредственно связанных с осадой Компьеня. Что же там происходило с того часа, когда Жанна была захвачена врагами?
  Провал вылазки Жанны 23 мая привёл к тому, что бургундцы и англичане начали наращивать осадные системы вокруг Компьеня. Общая схема их была такая же, как под Орлеаном (см. рисунки, приведенные в Главе 6). Около 27 мая начались активные осадные работы - сооружение земляных укреплений напротив моста и стен. Город подвергался массированному обстрелу из артиллерии и из метательных машин "требюше". Обстрелом были разрушены городские мельницы и сильно повреждены укрепления Ворот Моста. Был убит брат коменданта, Луи де Флави. Однако, несмотря на происходящее, гарнизон и горожане держались достойно.
  Осаждающие также несли некоторые потери. Известно о неудачной попытке подкопа и подрыва Ворот Моста, при этом погибло значительное число как бургундцев, так и англичан. Кроме того, до начала июля герцог Филипп Бургундский получил известие, что ополченцы Льежа объединились со сторонниками Карла Седьмого и разоряют земли близ Намюра, принадлежащие бургундцам. Разумеется, результатом этого стала отправка войск в район Льежа, что ослабило бургундцев.
  Вскоре прибыло английское подкрепление - графы Ходингдон и Арунделл с примерно 2000 солдат. Однако Монтгомери тогда же отбыл в Нормандию, хотя большая часть его солдат осталась под Компьенем. В тот же период герцог Бургундский узнал, что близ Лана действуют французы, и направил туда Жана Люксембургского, который взял крепость Крепи-ен-Лануа. На обратном пути он вступил в Суассон, уплатив крупную взятку коменданту-предателю. Примерно в конце июля англо-бургундцы взяли внезапным ночным штурмом форт Ворот Моста, уже значительно разрушенный. Бургундцы восстановили и укрепили этот форт, а затем поместили там крупный гарнизон.
  Англичане провели серию рейдов по окрестностям. В начале августа герцог Бургундский с графами Норфолком и Ходингдоном принял капитуляцию Гурне-сюр-Аронда. После этого Норфолк отбыл в Париж.
  15 августа герцог Филипп Добрый получил известия о смерти герцога Брабанта, о которой мы писали выше. Герцог Брабантский не имел прямых потомков, поэтому герцог Бургундский отбыл туда, претендуя на эту территорию (как мы знаем, часть наследства досталась мадмуазель де Линьи). Командовать осадой Компьеня был назначен Жан Люксембург, срочно отозванный для этого из Суассона. В тот период осаждающие насчитывали от 3 до 4 тысяч человек.
  Чтобы сжать кольцо осады, бургундцы выстроили мощный форт напротив Пьерфонских ворот и малый форт на берегу реки выше Компьеня, напротив Клеруа. В форте Пьерфонских Ворот было размещено около 300 солдат. Это укрепление затруднило подвоз в город продовольствия.
  Итак, к осени 1430 года осада Компьеня продвигалась с переменным успехом, несмотря на видимое преимущество англичан и бургундцев. А ведь в дело ещё не вступили французские войска. Это было впереди.
  В октябре 1430 года, солдаты де Буссака, Потона де Ксентрайля и Теодоро Вальперга подошли к району боевых действий. Для начала они взяли и разрушили крепость Прузи-сюр-Уаз. Они не стали спешить к Компьеню, а сперва подтянули войска и обоз. Сначала в город вошёл передовой отряд до 100 человек, что подняло боевой дух горожан. Затем по правому берегу Уазы к городу двинулось основное войско французов (примерно 4000 человек). К 23 октября французы достигли Вербери, там их обнаружил противник. Следующим утром бургундцы выстроились вблизи аббатства, к ним присоединились лучники Хадингдона (до 700 человек). Французская конница, сохраняя боевой порядок, приблизилась на полторы дистанции полета стрелы и остановилась. Пока бургундцы ожидали атаки, французский обоз с конвоем в 100 человек совершил большой обход и вошёл в Компьень в ворота Шапель, со стороны Шуази, где не было форта осаждающих. Отряд Потона де Ксентрайля (до 300 бойцов) ждал в лесу, напротив форта Пьерфонских ворот, прикрывая обоз. Напомним, что примерно так же проводилась французами операция по доставке продовольствия в Орлеан в 1429 г. Французы, в отличие от их противников, извлекли уроки из орлеанской кампании.
  Войска, стоявшие друг против друга у аббатства, не вступали в большое сражение, ограничивались небольшими стычками, провоцируя один другого. Тем временем горожане узнали, что к ним идет обоз с продовольствием, воодушевились, взяли осадные лестницы, вышли из города и атаковали вражеский форт у Пьерфонских Ворот. Первый штурм был отбит, однако к атакующим присоединялись всё новые силы. После упорного боя, форт был взят компьенцами. Жан Люксембургский, узнав, что форт подвергается атаке, хотел послать на помощь солдат, но не решился, опасаясь кавалерии, стоявшей перед ним.
  Как только стало известно, что форт Пьерфонских Ворот взят, де Буссак прекратил спектакль и отвёл армию в город, так и не дав сражение основным силам противника. Граф Люксембургский, по-прежнему сидевший на своих укрепленных позициях, теперь бесполезных, был взбешён, но не решился атаковать пехотой тяжелую кавалерию на открытой местности. Тем временем французы успешно атаковали форт напротив Клеруа.
  Поздно вечером французы напали также на форт Ворот Моста, но на этот раз неудачно. Тем не менее, серия атак создала у противника ощущение, что нападения можно ожидать в любой момент где угодно. Разумеется, это не способствовало подъёму боевого духа осаждающих.
  Англичане вернулись в Ла Венетт, намереваясь охранять мост. Бургундцы стерегли аббатство, где находились запасы продовольствия союзников. Однако ночью часть бургундцев дезертировала. Жан Люксембургский решил переправиться к англичанам и там дать сражение, его вызов французы не приняли. Вместо этого они отправились в аббатство, где нашли и разграбили большие запасы продовольствия. Теперь под угрозой голода оказались осаждающие.
  После этого, к мосту у Ла Венетт подошёл отряд французских рыцарей. На глазах у обескураженного противника, они разрушили мост и сбросили его остатки в реку. При этом французы насмехались над неприятелем и оскорбляли его. Затем французские отряды возобновили обстрел форта Ворот Моста. Канонада длилась весь день.
  Вечером английские и бургундские капитаны посовещались и решили, что дальше оставаться под стенами города бессмысленно - боевой дух солдат падал, дезертирство росло, как тесто на дрожжах, а отсутствие провианта грозило худшим. Тогда союзники подожгли форт Ворот Моста и, проклиная всё на свете, бежали из своего лагеря, бросив там артиллерию и метательные орудия, мечтая об одном - чтобы противник не преследовал их.
  Французы, развивая успех, почти беспрепятственно овладели рядом крепостей и мостов в окрестностях, за несколько дней перечеркнув все недавние достижения противника. На этом осада Компьеня завершилась.
  
  Сравнение орлеанской и компьенской кампаний
  Давайте сравним две кампании Столетней войны: орлеанскую и компьенскую, между которыми всего год разницы во времени.
  Стратегическое различие орлеанской и компьенской кампаний состоит прежде всего в том, что на этот раз осаждающие так и не приблизились к победе. Поражение под Компьенем, происшедшее на старте наступательной кампании бургундцев, сказалось на них самым негативным образом - как в военном, так и в моральном плане. Их можно сравнить с марафонцем, получившим тяжёлую травму при старте. Орлеанская кампания решала участь Франции, тогда как компьенская - судьбу Парижа. Вкупе с Луарской кампанией, орлеанская вывела из строя главные силы англичан, а компьенская - бургундцев.
  По масштабу, эти две кампании очень схожи. Численность осаждающих под Орлеаном составляла около 4 тысяч человек, а под Компьенем если и меньше, но ненамного. Численность французских войск под Компьенем была, видимо, гораздо ниже, чем на заключительном этапе борьбы за Орлеан, но это не сыграло никакой роли. Решающим фактором оказалось то, что с французской стороны сражались опытные бойцы, тогда как среди их противников преобладали новички.
  В тактическом отношении, под Компьенем обе стороны использовали практически те же приёмы, что под Орлеаном. Однако для французов это была тактика победы, а их неприятеля она вела к поражению. Неспособность противников Карла Седьмого извлечь уроки из прежних поражений стала ещё одним проявлением кризиса английской военной машины. Под Компьенем французские капитаны успешно использовали тактику серийных массированных атак, которой их научила под Орлеаном Жанна Дарк. Это обстоятельство стало одной из главных причин развала бургундской армии.
  Уму непостижимо, как такой опытный капитан как Жан Люксембургский совершил серию позорных ошибок - сперва проворонил неприятельский обоз, затем потерял продовольственный склад, после чего получил, наконец, вожделенную возможность вступить в бой (у моста Ла Венетт), но так ничего и не предпринял, без единого выстрела сдав мост. Возможно, впрочем, что в те дни его гораздо больше заботило тёткино наследство.
  Под Орлеаном осаждающие дали Жанне три больших сражения и потеряли не менее тысячи человек убитыми. Под Компьенем поражения англичан и бургундцев не сопровождались большими людскими потерями. Однако если под Орлеаном англичане дрались до последнего и отступили довольно организованно, то Компьень вскрыл гнилостность бургундской армии, которая рассыпалась, как карточный домик, при первой же ощутимой неудаче. "Бой" у моста Ла Венетт и финальное отступление осаждающих поистине анекдотичны. Естественно, что англичане не стали класть свои головы за бургундцев, которые разбежались из-под стен Компьеня при виде первого же серьёзного противника. Впрочем, скорее всего, английские войска тоже упали духом, а не разбежались только оттого, что вокруг была враждебная страна.
  Ревизионисты, отрицающие военные заслуги Жанны, заявляют, что в 1430 году англичане собрали во Франции крупные силы (около десяти тысяч человек или больше) и делают из этого вывод, что поражения от Орлеанской Девы якобы не снизили боеспособность Англии. Если так, то Бедфорд очень странно распорядился собранными войсками: ни одной самостоятельной крупной наступательной операции, только поддержка бургундцев под Компьенем, да и та очень ограниченная. Как мы покажем далее, характер боевых действий не изменился и после компьенской катастрофы союзников: во время суда над Жанной оккупационные войска были заняты тем, что стерегли её, а после казни девушки - обеспечили коронацию юного Генриха Шестого, и то не в Реймсе, а в Сен-Дени. Странная нерешительность для полководца, не раз громившего французов и шотландцев в те времена, когда имя Жанны Дарк ещё никому ничего не говорило.
  Если Орлеанская осада едва не привела к трагедии, то Компьенская скорее оказалась фарсом. Вернее, её можно было бы счесть фарсом, если бы в руки бургундцев не попала Жанна Дарк. Этот успех оказался для бургундцев самым значительным за всю кампанию. Для героической девушки он означал скорую гибель. В уплату за спасение Компьеня история взяла юную жизнь Орлеанской Девы. Если под Орлеаном её звезда взошла, то под Компьенем закатилась.
  Продажа Жанны Дарк англичанам
  Поражение под Компьенем вынудило герцога Бургундского набирать заново армию. Ему срочно понадобились большие деньги. Это обстоятельство окончательно решило участь Жанны.
  Переговоры о продаже Жанны англичанам начались в середине июля 1430 г. и продолжались в течение полутора месяцев, но и после достижения договорённости бургундцы не спешили отдавать пленницу, используя различные предлоги для проволочек.
  С английской стороны, переговоры вёл Кошон. Он предложил от имени Генриха VI 10000 золотых ливров, которые следовало распределить между "совладельцами" Жанны: Филиппом Добрым, Жаном Люксембургским и офицером, уступившим ему пленницу. По военным обычаям того времени, такой выкуп выплачивался за принца крови, коннетабля (главнокомандующего сухопутными силами Франции), адмирала, маршала или, по меньшей мере, генерального наместника маршала. Согласившись внести столь крупную сумму за дочь крестьянина, английское правительство официально приравняло Жанну к одной из этих высоких особ, фактически признав статус, который был у девушки при французском дворе. Выкуп больше этой суммы платили только за короля.
  Заметим, что в литературе часто говорится, что Жанна была продана за 10 тыс. ливров (без уточнения - золотых или серебряных). В этой связи следует отметить, что золотой ливр (фунт) был одной из базовых денежных единиц Европы, но помимо него имел хождение также серебряный ливр, имевший, разумеется, гораздо более низкую покупательную силу. Поэтому во всех случаях, когда может возникнуть недоразумение, желательно уточнять, о каких ливрах идёт речь. Как правило, под "просто" ливром подразумевается серебряный.
  Это были огромные деньги, но Бедфорд первоначально надеялся, что из королевской казны Англии их вносить не придётся. Англичане и без того платили огромные налоги на нужды войны, и это вызывало их немалое недовольство. С самого начала Бедфорд предполагал взыскать выплаты с населения оккупированных территорий Франции. Среди прочего, Бедфорд рассчитывал, что это вызовет озлобление жителей оккупированных территорий против Жанны. Отчасти это удалось.
  Коллаборационистские "власти" оккупированных англичанами территорий безоговорочно бросились выполнять распоряжение начальства. В сентябре 1430 г. марионеточные власти Нормандии ввели чрезвычайный побор, главным образом предназначенный для уплаты выкупа за Жанну. Тем не менее, ждать поступления денег от этого побора Бедфорд не мог, и ему пришлось взять их из английской казны. Договорённость с бургундцами о выкупе была достигнута, и первая часть миссии Кошона была на этом успешно завершена. В конце октября или в ноябре Жанна была передана англичанам.
  
  Почему Руан?
  После того, как вопрос о передаче Жанны англичанам был решён, Бедфорду предстояло определиться с местом проведения обвинительного трибунала. Первоначально на эту роль претендовал Париж, однако этот вариант не устроил англичан. Вокруг было много французских крепостей, войска арманьяков чувствовали себя под Парижем вольготно, а бургундцы проявили себя под Компьенем бездарно и трусливо. Настроение парижан также не радовала Бедфорда: в сентябре 1430 г. инквизиционный трибунал Парижа рассмотрел дела двух женщин, которые говорили о Жанне Дарк с похвалой. Одну из них казнили на костре, а другую долго продержали в тюрьме. К тому же Бедфорд наверняка утрачивал доверие к Филиппу Доброму, контакты которого с Карлом Седьмым не могли пройти незамеченными англичанами. Да и задержка в передаче Жанны англичанам Бедфорда не радовала. Итак, вариант Парижа отпадал.
  Вопрос о том, почему англичане выбрали местом для суда и казни Орлеанской Девы именно Руан, довольно сложен. Следуя логике, для англичан это был не лучший вариант. Многие руанцы ещё помнили дни осады, когда они боролись против войск Генриха Пятого. В окрестностях города, как и везде в Нормандии, действовали многочисленные партизаны. Из-за этого англичанам приходилось держать в Руане большие силы, которые невозможно было использовать в боевых действиях. Вероятно, первоначально Бедфорд рассчитывал, что трибунал, вместе с его подготовкой (предварительным расследованием), займёт две-три недели, однако дело обернулось так, что процесс затянулся почти на полгода. Всё это время в Руане и поблизости от него находились тысячи английских солдат, которых командование не смело никуда перебросить, из опасения, что французские патриоты воспользуются этим и освободят Жанну.
  Англии приходилось зализывать раны после многочисленных поражений. В Нормандии действовали не только партизаны, но и войска Ла Ира, де Ксентрайля и де Рэ. А тем временем английские солдаты занимались одним-единственным делом - стерегли Жанну Дарк. Солдатам выплачивалось жалование, на них уходило снаряжение и продовольствие. Возможно, что затраты на процесс, включая издержки на охрану Жанны, даже превысили внесённый за неё выкуп. Заточённая в башне, закованная в цепи девушка по-прежнему, как во времена её пребывания на свободе, сковывала большие силы противника.
  Обычное объяснение историков состоит в том, что англичанам было важно провести процесс на глазах у французов, иначе приговор стал бы неубедительным. Однако от публичных слушаний англичанам пришлось быстро отказаться, так как первоначальный ход суда оказался совсем невыгоден для них. Процесс всё равно пришлось вести келейно, но не в Лондоне и даже не в Гиени, а в Руане, под боком у тысяч нормандских партизан.
  Самой вероятной причиной, по которой англичане не стали отправлять Жанну в Лондон, по мнению автора этой книги, было нежелание Бедфорда делить "честь" процесса над Жанной с Глостером, который правил в Англии (см. Главу 1). Есть, впрочем, ещё одно предположение, почему Бедфорд не отправил Жанну в Англию. Нельзя исключать, что он опасался того психологического эффекта, который могла произвести пленная девушка на английскую публику. Далеко не все англичане, особенно знатные, верили в колдовство Жанны. Мало кто симпатизировал инквизиторам. А вот увидеть ту, которая короновала Карла Седьмого, пожелали бы многие. Невозможно сказать, какова была бы реакция англичан при виде хрупкой девушки-патриотки в оковах. Не исключено, что многие потребовали бы для неё пощады, а то и свободы. Если на французов можно было запросто цыкнуть, то с англичанами такое не прошло бы.
  Вместе с тем, Бедфорд мог отправить Жанну в Гиень. Однако он, видимо, предпочитал вести процесс в своей столице - Руане. Таким путём повысить собственный престиж в глазах англичан и произвести акцию устрашения местных жителей.
  Райцес приводит ещё одно соображение, которое могло заставить англичан выбрать для процесса Руан. Поскольку главным исполнителем расправы с Жанной выступал Пьер Кошон, епископ Бове, то и место суда должно было находиться в его юрисдикции. Однако в Бове стояли французы, и Кошону негде было бы судить Жанну. Каноническое право допускало проведение процесса в чужом епископстве с разрешения его владыки. Обратись Кошон просьбой к епископу Парижскому, тот бы вряд ли отказал, но "этикет" требовал, чтобы честь председательства на суде была предложена хозяину. В Руане кафедра была вакантной, и Кошон договорился с соборным капитулом, исполнявшим коллективно обязанности главы епархии, о так называемой "временной уступке территории" в рамках, необходимых для суда. 28 декабря капитул особым письмом признал полномочия Кошона.
  Это объяснение Райцеса не кажется убедительным. Ради того, чтобы временно заполнить Кошоном руанскую вакансию, Бедфорд не стал бы проводить большую войсковую операцию. Проще было произвести перестановки в церковных кругах Гиени.
  Неизбежно складывается впечатление, что в какой-то момент желание расправиться с Жанной Дарк приобрело для Бедфорда и его окружения иррациональный характер. В противном случае приходится предположить, что они просто не умели считать деньги и предвидеть элементарные последствия собственных поступков.
  
  Могли ли французы освободить Жанну?
  Исходя из сведений о содержании Жанны в Бургундии и её последующей транспортировки в Нормандию, ответ на этот вопрос положителен. Помимо внесения выкупа (на что не пошёл ни один богатый арманьяк), можно было просто освободить девушку, напав на Боревуар сразу после снятия компьенской осады, когда бургундцы были очень слабы. Можно было также попробовать отбить Жанну на пути из Боревуара в Руан. Ничего этого сделано не было. Видимо, никто из арманьяков этого попросту не хотел. Они просто бросили Жанну в беде. В этой связи приходится усомниться в слухах о том, что якобы во время пребывания Жанны в Руане её пытались освободить де Ксентрайль и де Рэ. Где они были раньше, когда это было гораздо легче сделать?
  
  Путь в Руан
  Жанна покинула Боревуар не позднее 15 ноября 1430 года (по некоторым данным - уже в конце октября 1430 г.). Перевозка девушки из Боревуара в Руан превратилась в солидную войсковую операцию, основная тяжесть которой легла на англичан. В течение всего пути девушка была сперва связана, а в последующем закована в кандалы по рукам и ногам. Карету, в которой она ехала, сопровождал сильный отряд, преимущественно конный, первоначально бургундский, а затем английский. Из Лё Кротуа Жанну сопровождал эскорт численностью в пятьдесят человек, два "полных копья", как тогда говорили. Вероятно, в кортеже присутствовал Кошон.
  Полного согласия между историками относительно маршрута транспортировки Жанны нет, но схема, представленная на Рис. 7.3, представляется правдоподобной.
  
  
  
[]
  
  Рис. 7.3. Последнее "путешествие" Жанны Дарк *
  * Использованы материалы: http://www.stjoan-center.com/Album/part56.html
  
  Первым пунктом остановки кортежа, перевозившего Жанну, стал Аррас. Там девушка была окончательно передана англичанам и закована в кандалы. Считается, что в Аррасе Жанну заключили в один из небольших замков, возвышавшихся над так называемыми воротами Ронвиль. Возможно, её вывезли оттуда в середине ноября. Далее были Люшё, Дружи и Лё Кротуа. Маршрут уходил на север, мимо тех районов, где действовали французские партизаны. Каждый раз, прежде чем возобновить передвижение кортежа, англичане тщательно разведывали маршрут. Возможно, ими применялись также ложные, отвлекающие кортежи, хотя нет никаких сведений, что где-либо французы пытались перехватить Жанну.
  В крепости Лё Кротуа (см. Рис. 7.4) Жанну продержали несколько недель.
  
  
  
[]
  
  Рис. 7.4. Схема замка Лё Кротуа
  
  Возможно, это было сделано по соображениям безопасности, но не исключено, что просто Руан ещё не был готов принять пленницу. Возможно, что в Лё Кротуа англичанами был выплачен бургундцам выкуп - полностью или частично. Оттуда Жанну и часть эскорта переправили лодками в Сен-Валери-сюр-Сомм, а всадники переехали Сомму по мосту у Аббвиля. Привал сделали в Сен-Валери или в маленьком городке Ё. Возможно, часть пути пролегала по старой римской дороге через Арк (Аркес) и Бок-ле-Ар, и затем - Руан, конечный пункт назначения. Батардисты умудряются притягивать упоминание Арк среди возможных пунктов проезда Жанны как доказательство того, что это место принадлежало её семье. Подобный довод скорее комичен, и оспаривать его нет смысла.
  Кортеж прибыл в Руан к Рождеству. Сразу по приезде, Жанна была передана графу Ричарду де Бошан, Уорвику. Заметим, что этот граф был из тех, кто получил имения во Франции (в данном случае - Бошан). По его приказу, Жанну поместили в замок Буврёй, служивший одновременно крепостью, королевской резиденцией и тюрьмой для особо важных преступников. Вместо рождественского подарка, Жанна получила железную клетку. Девушку заперли в клетке, размер которой не позволял пленнице разогнуться, и приковали короткими цепями к решетке за шею, руки и ноги. В этой клетке Жанна находилась до конца февраля. Понятно, что в таких условиях она не могла нормально спать.
  Нередко приходится встречаться с утверждением, главным образом со стороны ревизионистов биографии Жанны (батардистов), что девушку в Руане не пытали. Дескать, это доказывает её королевское происхождение. Да, руки и ноги ей не ломали, хотя однажды было близко и к этому. Однако содержание в клетке, подобной той, куда её поместил Уорвик, само по себе является жестокой пыткой. Одно только лишение сна сводит обычного человека с ума в течение нескольких суток. То, что Жанна выдержала этот кошмар, говорит о её необычайно стойкой психике. В связи с этим вспомним уже упоминавшийся выше эпизод с попыткой бегства Жанны из Боревуара. Трудно поверить, что девушка, которая сохранила рассудок за два месяца пребывания в клетке, прыгнула бы с высоты из-за неприятных известий.
  К утешению батардистов можно заметить, что пытки часто применялись к очень знатным особам. Да и Жанна в тот момент, когда её поместили в клетку, уже была графиней Лилии.
  Зачем так поступали с Жанной? Разумеется, немалую роль сыграло желание англичан поиздеваться над той, которую они считали своим главным врагом. Однако, вероятнее всего, пытка клеткой имела главной целью подготовить девушку к церковному трибуналу, сломить её психику и волю. Если бы это удалось, на самое первое заседание суда Жанна явилась бы полностью сломленной, покорной, готовой подписать любые признания, только чтобы получить несколько часов сна перед казнью. Вместе с тем, увлекаться издевательством Уорвик не мог. На публичном заседании трибунала Жанна всё-таки не должна была выглядеть как жертва жестоких пыток, иначе англичане добились бы эффекта обратного желаемому (что, собственно, и произошло).
  Пытка клеткой не дала англичанам желаемого эффекта. Спустя некоторое время, когда Уорвик, Стаффорд и Жаном Люксембургский навестили Жанну, бургундец, желая поиздеваться, спросил пленницу, согласна ли она принять свободу, если условием будет её (Жанны) отказ от борьбы с англичанами. Жанна ответила, что не верит, что англичане согласны отпустить её, и добавила, что они не завоюют Францию, даже если соберут сто тысяч солдат. Рассвирепевший Стаффорд едва не заколол прикованную пленницу. Заметим, что прогноз Жанны оправдался, хотя ничего удивительного в этом - после Орлеана, Луары и Компьеня - не было. Возможно, что стойкость Жанны убедила Уорвика в бессмысленности дальнейшего издевательства над ней. Через некоторое время её перевели из клетки в несколько менее кошмарные условия.
  Жанна была далеко не единственной политической узницей Буврёя. В этом замке ждали расправы десятки арестованных партизан. Время от времени на площадь Старого Рынка выводили очередных осужденных на казнь.
  В парадных залах Буврёя размещались английские знатные особы. Малолетний король Генрих VI жил там с весны 1430 г. до осени 1431 года, пока его не увезли в Париж на коронование. Возможно, он видел Жанну. Считается, что его секретарь сочувствовал ей. При короле постоянно находились Винчестер и Уорвик, часто приезжали Бедфорд, Глостер, Стаффорд, Сомерсет и другие влиятельные члены королевских советов по делам Англии и Франции. Многие из них навещали Орлеанскую Деву и видели, в каких условиях её содержат.
  То, что Жанну содержали в Буврёе, даёт основание сильно усомниться, считал ли её ведьмой хоть кто-либо из английского руководства. Разве можно поместить ведьму рядом с регентом и малолетним королём? Да и себя Уорвик вряд ли захотел бы сделать жертвой порчи. И почему никто из английских лордов не указал ему, что колдунью следует держать в другом месте? Если бы Жанну считали ведьмой, её скорее разместили бы в одном из близлежащих монастырей, благо этого добра имелось в избытке.
  
  Роль Голосов в мученичестве Жанны
  А теперь отвлечёмся ненадолго от исторического аспекта истории Жанны Дарк и перейдём к философскому. Точнее, мистическому. Мы уже упоминали два факта, связанных с Жанной, которые довольно затруднительно списать на выдумки и сплетни: нахождение таинственного меча во Фьербуа (Глава 3) и "воскрешение" - всего на несколько минут - младенца в Лани (Глава 6). Разумеется, оба этих события могли не быть связаны со способностями Жанны, а представлять собой проявление каких-то случайных совпадений. И всё же они дают повод предположить у Жанны некоторые пара-нормальные способности. Вместе с тем, как мы отмечали в Главе 2, способность убеждать, которую многие историки приписывают Жанне, сильно переоценена.
  Возможно, что у Жанны были некоторые пара-нормальные способности, однако они проявлялись спонтанно - как в двух названных случаях. В следующей главе мы упомянем ещё одно документально зафиксированное пара-нормальное событие, связанное, увы, с гибелью Жанны. В любом случае, девушка не извлекала из своих способностей никакой видимой пользы для себя.
  Вернёмся к аспекту Голосов, который мы разбирали в Главах 2 и 6. Каково бы ни было их происхождение, Жанна, оказавшись в клетке в Буврёе, не могла не задуматься над тем, куда её ведут их советы. Мы уже отмечали несколько ситуаций, которые можно интерпретировать как результат некоторого недоверия Жанны к Голосам.
  Первоначально, только придя к Жанне в Домреми, они не предсказывали ей плена и страданий. Её миссия "сводилась" тогда к коронации дофина Карла. Чуть позже, правда, к этому добавились снятие осады с Орлеана, а затем и Луарская кампания. И всё же в момент коронации миссия исчерпалась. С этого момента Голоса, казалось, должны были сообщить Жанне, как реагировать на отказ короля отпустить её домой. Ничего об этом в литературе нет. Вместо этого Голоса стали придумывать для девушки новые испытания. Конечно, Жанна как добросовестная христианка не могла анализировать и критически оценивать поведение Голосов, но мы с Вами в состоянии позволить себе это.
  Вспомним древнегреческую мифологию, а точнее - жертвоприношение Андромеды. Чем Жанна, прикованная в башне Буврёя перед казнью на костре, отличается от Андромеды, прикованной к утёсу в ожидании чудовища? Во-первых, Жанна, в отличие от Андромеды, имеет из ряда вон выходящие заслуги перед теми людьми, которые отдали её "чудовищу", а значит, как жертва несопоставимо ценнее. Во-вторых, как бы ни было страшно жертвоприношение чудовищу, казнь костром несравненно мучительнее - а значит, жертвоприношение сильнее, "щедрее". Третье, самое главное: Андромеду спас Персей, а Жанна так и не дождалась своего избавителя.
  Итак, сходство между названными двумя ситуациями несомненно, а значит, мы можем говорить о жертвоприношении Жанны Дарк. Что касается различий, то все они характеризуют её жертвоприношение как намного более сильное, чем Андромеды.
  В случае Андромеды, исполнителями жертвоприношения стали обитатели города, где она жила. В случае Жанны - арманьяки. Целью жертвоприношения Андромеды было спасение её города от чудовища. В случае Жанны - освобождение Франции от иноземных захватчиков и спасение французов от ужасов войны и оккупации.
  Однако решение о жертвоприношении Андромеды исходило от богов Олимпа. А кто же принял решение о жертвоприношении Жанны Дарк?
  Если Голоса исходили от Бога, значит, он и пожелал жертвоприношения Жанны. Оставим этот вариант без комментариев.
  Если Голоса были придворными Наставниками, то случившееся на их ответственности. Правда, в этом случае странно, что Жанна, подвергавшаяся в Буврёе страшным мучениям, так и не решилась воспротивиться Наставникам, разоблачить их перед англичанами и тем самым попытаться смягчить свою участь. Ведь Наставники всего лишь люди, не высшие силы. Почему она покорно принимала все ужасы, которые они на неё обрушивали? Хватило бы с лихвой одной клетки.
  И наконец, если Жанна выдумала Голоса и поверила в них, то на каком-то этапе начал работать эффект материализации фантазии. Подробно говорить об этом феномене в данной книге мы не можем. Теоретический аспект этого явления рассмотрен в книге автора *.
  Моя книга
  Заметим только, что, как материальные факторы могут влиять на фантазии, так возможно и обратное. А значит, придумав Голоса, Жанна сама создала их как реальный фактор. Созданные ею Голоса помогли ей выполнить миссию по спасению Франции, которую девушка сама себе назначила, однако затем взыскали с Жанны плату за исполнение её желания. Плата оказалась такой же громадной, как подвиг, который совершила Жанна с помощью созданных ею Голосов.
  
  Загадки Орлеанской Девы. Глава 8. Последняя битва Жанны
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"