Аннотация: На протяжении тысячелетий европейцы считали, что лебедь - птица исключительно белая, пока не произошло событие, предсказать которое не смог бы никто...
Чёрный лебедь
На протяжении тысячелетий европейцы считали, что лебедь - птица исключительно белая, пока не произошло событие, предсказать которое не смог бы никто.
- Капитан, кажется, мы попали в про́клятую зону, и надо молиться богу, чтобы нам самим не загреметь ко всем чертям!
С такими опасениями пришли разведчики его команды к Виллему де Вламинку, бывшему голландскому шкиперу китобойных судов, а ныне капитану парусного фрегата Ост-Индской компании и лидеру далёкой экспедиции.
- Капитан, за тем холмом - река. На ней живут лебеди, и они показались нам чёрными!
- Чёрные лебеди? Что за чёрт! Не бывает чёрных лебедей! - отвечал капитан, доедая последние ошмётки свиной солонины ещё из голландского запаса. - У вас едет крыша, уважаемые. Дьявол разговаривал с вами в сентябре прошлого года у мыса Доброй Надежды, и он продолжает преследовать вас. Однако вот вам наше последнее сало и достаточно пива, чтобы уснуть и очнуться как раз к утру. Завтра мы разберёмся с этой чертовщиной на трезвую голову.
Капитал швырнул недоеденный кусок солонины на стол и молча удалился в свою каюту.
***
- Давайте, где ваша лебединая река, - ранним утром протрубил капитан де Вламинк, когда команда собралась на палубе вскорости после рассвета.
Это случилось 10 января 1697 года. В 11 часов утра фрегат Гилвинг уже скользил руслом той самой реки, широкой и судоходной. В полдень, когда тени от мачт растворились в вертикально падающем солнце, команда наконец увидела их на берегу - одну взрослую чёрную птицу и несколько сереньких подростков. Небесное светило так яростно отражалось от оперения взрослой птицы, что тело её походило на толстую, обугленную торбу, из которой поднималась вверх чёрная высокая змея с маленькой головкой и красным наконечником клюва. Всё это сооружение стояло неподвижно на двух тонких, но твёрдых ногах, увязших в прибрежный песок. Серенькие подростки неуклюже переваливались с лапы на лапу подле мамаши смоляного цвета. Оперение самого крупного из них начинало обугливаться со спины как раз там, куда попада́ли прямые лучи полуденного солнца. Капитан де Вламинк трижды перекрестился, что случалось с ним в редчайших случаях. Он обратил внимание на замешательство, произошедшее в команде, и не замедлил взять себя в руки:
- Мы за тем сюда и приехали, чтобы открыть доселе неизвестное. К вечеру мы высадимся и разобьём лагерь. Завтра отправимся на поиски пресной воды, а потом исследуем эту лебединую реку на лодках. Надеюсь, никакой чертовщины, кроме обугленных птиц, нам не встретится, хотя почему бы и нет? Должны же мы привезти обратно в Голландию чего-нибудь остренького!
Слухи о том, что в Новой Голландии (по-нашему, Австралии) обнаружены совершенно чёрные лебеди, достигли Амстердама на три месяца раньше, чем капитан де Вламинк вернулся домой. Одному ветру известно, как это случилось. Суеверные люди XVII века придавали подобной информации излишне мистический и отчасти религиозный смысл, хотя никакая церковь не приветствовала суеверия. Официально чёрного лебедя предлагалось считать фикцией, рекламным трюком Ост-Индской компании, которая сразу стала открещиваться от всяких обвинений.
Экспедиция капитана де Вламинка благополучно возвратилась на родину 16 августа 1698 года. В качестве подарка, капитан отправил бургомистру Амстердама Николаасу Витсену ящик с ракушками, фруктами и прочими дарами природы из Новой Голландии, а также 11 рисунков художника Виктора Викторза, сделанных в пути. Подарками должны были стать и с десяток чёрных лебедей, но все они умерли по дороге и нашли последнее пристанище в водах Индийского океана. Витсен передал рисунки английскому натуралисту Мартину Листеру. Бургомистр Амстердама, который вложил в экспедицию значительные средства, был разочарован, ибо уповал более на развитие торговли, чем на исследование флоры и фауны далёких территорий.
- Новая Голландия, - ворчал он на свою супругу перед сном, - это гиблый для нас, европейцев, остров. Там живут чёрные люди, обитают чёрные лебеди, и всё это вызывает во мне самые чёрные мысли. Я предчувствую, что капитану де Вламинку не пройдёт даром этот вояж.
Временная душевная хандра бургомистра скоро прошла, и уже год спустя к берегам Австралии отправилась новая экспедиция. Чёрные лебеди прославились на весь Старый Свет. Но Виллем де Вламинк сошёл со сцены европейского мореходства. Он больше не смог найти работу, и упоминания о нём после 1698 года не сохранились.
Не знакомые с теорией 'чёрного лебедя' простаки посчитали бы его неудачником. Но, копая глубже, можно было бы предсказать, что на голландском острове Влиланде, где родился и был крещён будущий мореплаватель, получит новую жизнь легенда о нём. Спустя почти 300 лет после описанных событий ему поставят памятник в океанской бухте, где экскурсоводы станут патетически восклицать: 'Он начинал китобоем, как многие из наших предков, а стал чёрным лебедем утопающего в Северном море острова!'