История свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Гораздо более подробная, чем в "Путеводителе..." история одной из древнейших обителей Казанской епархии, а также первого в Казанском крае Троице-Сергиева монастыря, чьи архитектурные памятники Иоанно-Предтеченская обитель унаследовала после его упразднения.
|
Оглавление.
История Свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря
Вступление.
Глава I. Период раздельного существования Троице-Сергиева и Иоанно-Предтеченского монастырей.
ї1. Древнейший в Казанской земле Троице-Сергиев монастырь от основания до упразднения (1551-1764 гг.)
ї2. Иоанно-Предтеченский монастырь от основания до переноса на новое место (кон. XVI в. - 1779 г.)
ї3. Архитектурное наследие упразднённого Троицкого монастыря:
а). Троицкая деревянная церковь 1551 года
б). Сергиевская трапезная церковь 1604 года.
Глава II. Иоанно-Предтеченский монастырь на новом месте - конец XVIII - начало ХХ вв.
ї1. Расцвет монастыря в XIX - начале ХХ вв.
ї2. Знаменитые настоятельницы монастыря в XIX - начале ХХ вв.
ї3. Всплеск строительства в Иоанно-Предтеченском монастыре в XIX в.
ї4. Скорбященско-Богородицкий собор - крупнейший храм Свияжска.
ї5. Святыни Иоанно-Предтеченского монастыря.
Вступление.
Иоанно-Предтеченская Свияжская
обитель {...} составляет едва ли не
первый в Казанской епархии монастырь, интересный своей
любопытной историей.
П. Л. Юдин (1897)
Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь заслуживает не меньшего внимания, чем монастырь Успенский. В XVI - XVIII вв. он не был так знаменит в масштабах России. Зато в XIX - начале ХХ вв. эта женская обитель стала куда более богатой и многолюдной, чем соседняя мужская Успенская. Как это произошло, как развивались параллельно два монастыря града Свияжска, разделённые всего-то какой-нибудь сотней метров расстояния - очень интересная история. Тем более, и в наше время возрождаются они параллельно, слившись практически в один монастырь, занимающий по площади вместе примерно треть острова - по размерам как целая лавра!
В дореволюционной литературе об Иоанно-Предтеченской обители писали намного меньше, чем об Успенской. В фундаментальном труде А. Яблокова "Город Свияжск" первой посвящены лишь 15 страниц (сс. 34-48), да и те в основном переписаны из работы П. Л. Юдина, а второй - 162 страницы (сс. 49-211) плюс ещё 17 страниц приложений. Да и сама работа П. Л. Юдина, посвящённая отдельно Иоанно-Предтеченскому монастырю (1897г.), насчитывает всего 40 страниц, из которых первые 10 - экскурс в историю града Свияжска вообще.
В советских и постсоветских работах по Свияжску перекос в сторону описания главным образом Успенского, а не Иоанно-Предтеченского монастыря сохранился. Так в книге М. В. Фехнер "Великие Булгары. Казань. Свияжск" (1977г.) первому посвящены почти 23 страницы (сс. 235-257), а второму - всего 10 (сс. 225-234). Причём, и из этого незначительного объёма в 10 страниц больше половины отдано описанию одной лишь маленькой Троицкой церкви.
А в вышедшем совсем недавно более чем 200-страничном альбоме "Раифа. Свияжск" одна-единственная статья размером в 4 страницы посвящена Иоанно-Предтеченскому монастырю. Статьи, прямо или косвенно затрагивающие историю, архитектуру и стенопись Успенского монастыря, занимают в совокупности в несколько раз больше объёма.
С одной стороны, причины такого перекоса понять можно. Успенский монастырь официально именовался первоклассным, Иоанно-Предтеченский в 1764 - 1865 гг. состоял лишь в III классе, с 1865г. - во II. Ну а то, что в XIX веке так называемые "штаты" ("классы") стали весьма условным понятием, и многие величайшие обители России (Оптина, Дивеево, Святогорье...) вообще числились "за штатом" - эту условность не все историки брали в счёт. Другая причина: женские монастыри вообще изучались меньше, чем мужские. До XVIII века включительно их и самих в России было в несколько раз меньше, чем мужских (лишь в XIX веке количество обителей примерно сравнялось, а число самих монахинь превзошло число монахов в несколько раз). Третья причина: в Иоанно-Предтеченской обители после пожаров XVIII века не сохранилось документов об основании, и первые два века её истории краеведы представляют весьма туманно, тогда как Успенская обитель, согласно точным сведениям, была устроена самим свт. Германом. А всем, кто уже прочитал первую половину нашей книги, понятно, насколько это важный фактор - личность основателя (особенно, если это такой великий святой, как свт. Герман Казанский).
Между тем, архитектурный ансамбль Иоанно-Предтеченского монастыря играет не менее, если не более важную роль в облике современного Свияжска, чем ансамбль Успенского.
Особенности современного состояния Иоанно-Предтеченского монастыря: при том, что все интерьеры в советское время были страшно разорены, внешне ансамбль практически не изменился. Сохранились все постройки - другое дело, в каком состоянии... Это достаточно уникально. Ведь в соседнем Успенском монастыре из 4 храмов уцелели 2, а из 6 приходских церквей Свияжска осталась вообще только одна. Здесь же из трёх храмов сохранились все три. Это ровно половина всех церквей современного Свияжска.
Благодаря своей сохранности, ансамбль Иоанно-Предтеченской обители представляет огромную ценность для искусствоведов, хотя в интерьерах его и не осталось таких шедевров, как, например, соборные фрески соседнего Успенского монастыря. Зато в отличие от последнего, он - со всеми своими многочисленными строениями, - очень хорошо виден от причала. Силуэты именно его церквей первыми встречают всех подплывающих к острову-граду: они стали его визитной карточкой. Первым вырисовывается ещё за несколько километров краснокирпичный, "пасхального" цвета Скорбященский собор - 32 м высотой. Это - архитектурная доминанта Свияжска. Правее его (при взгляде от причала) виднеется почти втрое уступающая по высоте, но всё же хорошо видная Троицкая деревянная церковь - уникальное сооружение, одно заслуживающее целой книги. Белеют стены и зеленеют два изящных купола древней Сергиевской трапезной церкви.
Незабываемый цветник древних куполов огромного монастыря - зелёных и серебристых, - радует глаз и вдали, и вблизи.
Здесь начинаешь понимать, что, может быть, это и есть часть именно той "красоты, которая спасёт мир".
Описанию красоты Иоанно-Предтеченского монастыря мы и решили посвятить всю вторую половину нашей книги. А ещё, конечно - процессу создания этой красоты: многовековой истории складывания древнего ансамбля. И глядя на великолепие внешнее, постараемся не забыть о духовном: о замечательных подвижницах, нёсших здесь свой подвиг (в их числе была и духовная дочь преп. Серафима Саровского).
Итак, перед нами - второй раздел книги: "Иоанно-Предтеченский монастырь".
Хотелось бы сказать, что эта часть книги по содержанию и структуре не похожа на первую - как непохожа и история двух столь разных монастырей. Периоды в истории Иоанно-Предтеченского монастыря выделяются гораздо чётче. Дело в том, что в конце XVIII в. эта обитель "перекочевала" на место бывшего Троице-Сергиева монастыря. Это было её второе рождение. Таким образом, один период - эпоха раздельного существования Иоанно-Предтеченского и Троице-Сергиева монастырей, другой - история единой обители после их слияния.
До конца XVIII в. история обоих монастырей представляет для нас одинаковый интерес. Это как бы два корня одного ствола. Каждому посвящён свой параграф.
Троице-Сергиев монастырь по происхождению древнее, и потому именно с него начинается I глава.
Глава I.
Период раздельного существования Троице-Сергиева
и Иоанно-Предтеченского монастырей.
ї 1.
Древнейший в Казанской земле Троице-Сергиев монастырь
от основания до упразднения (1551-1764гг.).
О том, какую огромную роль в христианизации Среднего Поволжья сыграла Троице-Сергиева лавра(1), говорит хотя бы тот факт, что 2 монастыря в Казанской епархии получили название Троице-Сергиевых - и оба считались приписными к лавре. Первый из них по времени - это монастырь града Свияжска. Второй, основанный уже после взятия Казани, находился в самом центре казанского кремля, напротив Архиерейского дома.
И оба существовали лишь с XVI по XVIII век: исполнив свою миссионерскую роль до конца, они были упразднены реформой Екатерины II (1764 года). Два века их истории - но как мало мы о них знаем, как мало осталось источников! Это общая судьба тех нескольких сот русских монастырей, которые были упразднены во II половине XVIII в.
Однако обители не исчезали совсем бесследно. Их храмы чаще всего оставались - и спустя годы либо превращались в приходские церкви, либо передавались другим монастырям. Так жизнь одной обители продолжалась в другой - их судьба сливалась в одну. Именно это произошло с Троице-Сергиевым и Иоанно-Предтеченским монастырями в конце XVIII века. История первого стала частью истории второго.
Древнее Троице-Сергиева на Казанской земле нет ни одного монастыря. Соседний Успенский заложен на 4 года позже, в 1555 году. Древнейшая обитель Казани, Зилантова, основана непосредственно в день и год взятия столицы ханства - 2 октября 1552 года. Троице-Сергиев монастырь основан одновременно с самим городом Свияжском в мае 1551г. В день прибытия на Круглую гору, 16 мая, князь Серебряный заложил Троицкую деревянную церковь, а уже 17 мая, в сам праздник Св. Троицы, она была освящена. Не стоит удивляться - многие малые бревенчатые храмы в ту эпоху возводились "во един день".
Так было одновременно положено основание и городу, и монастырю.
Монахи сюда прибыли из Троице-Сергиевой лавры. Из неё же были привезены все иконы и церковная утварь. Чудотворная икона преп. Сергия сохранялась здесь как великая святыня вплоть до революции - почти 4 века. Чудеса и исцеления, происходившие от неё, стали известны далеко за пределами Свияжска и вообще Казанской епархии. Об этих исцелениях даже 3 века спустя упоминает великий святитель Филарет Московский в своей исторической работе "Некоторые черты жития преп. Сергия после смерти".
Эта икона стала главной святыней сначала Троице-Сергиева, а потом и Иоанно-Предтеченского монастыря, а также, пожалуй, одной из двух величайших святынь Свияжска, наравне с мощами свт. Германа. Позже мы ещё расскажем подробнее про этот чудотворный образ.
Так монастырь с самого начала стал знаменит своими духовными сокровищами. Богатства материальные тоже быстро сделали его одним из крупнейших в нашем краю. Уже по данным переписной книги 1567 года, все его земли растянулись полосой примерно 30 вёрст вдоль Волги и 5-10 вёрст в ширину. Владения состояли из нескольких участков.
Участки, полученные от казны до 1567 г.:
1). село Городище близ р. Свияги. При нём находилась пашня - "25 четвертей в поле" (это 37,5 десятин - т.е. ок. 40 га); лес - ок. 50 десятин; 320 копен сена
2). деревня Кильдеево на р. Курмыше. Вблизи - починки: Агишево, Ключов [а c 1575 г. ещё два - Корноухов и Уланков], также с прилегающими пашнями, лесами и лугами
3). Займища "у Гостина острова" и "против Ирехова острова"
В 1575 г. были добавлены владения:
1). "Дикий лес черной": 4 версты шириной, а в длину (вдоль Волги) от Малых Моркваш почти до самого Свияжска
2). Рыбные ловли - "в Учех на песку"
В 1593 г. основаны монастырские починки:
Печищи (ныне известное село и пристань на Волге) и Варсонофьев.
В 1594 г. построено село Услон (ныне - Верхний Услон, крупный районный центр РТ). Его Никольская церковь считалась принадлежащей монастырю, и службы там отправлялись свияжскими иеромонахами.
Как видим, это была самая настоящая "монастырская колонизация", как называл подобный процесс В. О. Ключевский. Что она из себя представляла? Освоение и окультуривание многих прежде "диких" участков земли и основание тех населённых пунктов, без которых сейчас трудно себе даже представить наш край, особенно правобережье Волги. Люди, приезжающие сейчас в Услон, Печищи или Моркваши, наверное, редко задумываются, что эти многолюдные ныне посёлки обязаны своим возникновением Троице-Сергиеву монастырю... теперь уже не существующему и оставшемуся только в памяти историков. Да, многое, очень многое меняется за века. И лишь названия, встреченные в древних документах, вдруг напоминают нам о поразительно знакомых местах, с которыми у нас нередко связаны какие-то свои воспоминания. А у Госпожи Истории воспоминания о них - свои, совсем другие.
Владения Троице-Сергиева монастыря, разбросанные по правобережью Волги, чередовались с огромными владениями Свияжского Успенского. Оба были на то время, пожалуй, крупнейшими монастырями-вотчинниками в Среднем Поволжье.
Но численность братии в богатой Троицкой обители была, по-видимому, небольшой. На этот счёт не осталось никаких документов XVI-XVII веков, однако малые размеры трапезной (при Сергиевской церкви) позволяют делать такой вывод. Трапезная при Никольской церкви Успенского монастыря - гораздо больше по размерам, хотя они очень похожи по строению интерьера. В Успенском монастыре на протяжении XVI-XVIII веков стабильно было несколько десятков человек братии, вместе с послушниками. В Троицкой обители, видимо - в 2-3 раза меньше. Настолько же меньше был и сам архитектурный ансамбль обители - почти целиком деревянный. Любопытно, что ни один из жилых корпусов Троице-Сергиева монастыря не сохранился - только церкви. Но и церкви были очень невелики.
Видимо, малочисленность братии во многом и предопределила упразднение Троицкого монастыря в 1764 году. К тому же, правительство Екатерины II, разработавшее реформу 60-х годов, наметило упразднить в первую очередь все приписные монастыри. Троицкий же, как мы знаем, был изначально приписан к Троице-Сергиевой лавре и никогда не считался самостоятельным.
Всего таких приписных монастырей по всей России у Лавры было на тот момент 13, не считая ещё 150 подворий в 45 городах страны. Во владениях Лавры насчитывалось 106 тысяч крестьянских душ, а вместе со всеми приписными монастырями - 151 тысяча! Естественно, все эти огромные земли с крестьянами правительству выгодно было конфисковать в пользу казны, а приписные обители упразднить. Такая судьба ждала и Свияжский Троице-Сергиев монастырь с его (а фактически, не его, а лаврскими) владениями.
Бывшие монастырские крестьяне в России стали называться экономическими. Теперь они напрямую платили подати государству, а не оброк той обители, которой раньше принадлежали. Все вышеупомянутые посёлки и починки Троицкого монастыря получили самостоятельное значение. Монахи были переведены в Троице-Сергиеву лавру. Туда же перевезли всю ризницу и богатую библиотеку. Как доставили всё это из Лавры в XVI веке, так же точно всё вернули назад в XVIII-м. Большая потеря для Свияжска! Деревянные корпуса опустели и быстро разрушились. Из двух монастырских церквей, Троицкая деревянная была закрыта на 30 с лишним лет (но, к великому счастью, не разобрана!), а Сергиевская каменная стала приходской. Но приход был маленький и очень бедный. В Свияжске на небольшое население и так хватало храмов.
Всё было бы совсем печально, если бы не находившийся рядом Иоанно-Предтеченский женский монастырь...
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел в 1795 году. В отличие от Троице-Сергиева, он был бедный по средствам, но многолюдный - всё наоборот. И после пожара ему потребовались новые здания и церкви: старые восстанавливать не хватало средств, да и старое место оказалось слишком тесным.
Так и суждено было Троице-Сергиеву монастырю возродиться - но уже в качестве женского и с названием: Иоанно-Предтеченский. Можно, правда, сказать и по другому: это Иоанно-Предтеченскому монастырю суждено оказалось возродиться на новом месте. Так тоже будет правильно. Начался новый этап его истории.
Примечания:
(1). Формально статус Лавры получила в 1744г., но фактически её называли так гораздо раньше.
ї 2.
Иоанно-Предтеченский монастырь от основания
до переноса на новое место (кон. XVI в. - 1779г.)
Иоанно-Предтеченский женский монастырь возник чуть позже обоих мужских - и Троице-Сергиева, и Успенского Богородицкого. В первые годы существования Свияжска как крепости, его население вообще было в основном мужским. Да и все первые монастыри, возникавшие в Казанском краю, тоже были мужские: они выживали в суровых условиях полувоенного времени. Лишь позже стали появляться обители женские - своеобразный знак начинающейся стабильности в Среднем Поволжье, после подавления основных сил партизанского движения.
Особой для нашего края стала священная дата - 1579 год: обретение чудотворной Казанской иконы Божией Матери и основание в честь неё девичьего Казанского Богородицкого монастыря. Позже возникло ещё несколько женских обителей на территории бывшего Казанского ханства. Иоанно-Предтеченская стала одной из них.
Так Свияжск оказался на века одним из важнейших центров не только мужского, но и женского монашества в Среднем Поволжье.
Изначально монастырь возник как бедная община при приходской церкви Рождества Христова. Инокини, как пишет Яблоков, селились "в отдельных келиях, сооружённых на собственный счёт". Никаких документов об основании монастыря не осталось - все они сгорели в печально знаменитом пожаре Свияжска 1795 года. Лишь в одной монографии XIX века ("История Российской Иерархии" архимандрита Амвросия, 1813г.) указано, что обитель основана в конце XVI века.
Сама церковь Рождества Христова известна по описям с 1567 года. Она стояла рядом с собором Рождества Богородицы, главным храмом Свияжска ("видимо, левее его, где ныне торговая площадь", - уточняет П. Л. Юдин). Это - юго-восточная часть Круглой горы, примерно на 100-150 метров восточнее Троице-Сергиева монастыря.
Почему же монастырь стал называться не Рождественским, а Иоанно-Предтеченским? Ясно по самому названию, что рядом существовал и Иоанно-Предтеченский храм. Но опять-таки о нём - никаких документов! Поэтому, например, у П. Юдина и А. Яблокова - совершенно разные версии событий. И если бы это касалось только происхождения названия! Нет, это именно - совершенно разные картины всей ранней истории монастыря.
По описанию Юдина, изначально при обители стояли 2 храма: Иоанна Предтечи (холодный) и Рождества Христова (тёплый). Обычная и привычная картина: два храма при монастыре.
По Яблокову, был лишь один храм Рождества Христова. С XVI века он стоял деревянный, в 1701 г. стал каменным. И будто бы лишь тогда, в начале XVIII века, при нём впервые (!?) появился придел Иоанна Предтечи. И только тогда (от придела, а не от основного храма!?) монастырь получил своё нынешнее название... А до этого что - стоял безымянным?
Картина, честно говоря, получается не очень убедительная. От одного маленького (и так поздно возникшего) придела вряд ли могло произойти название древнего монастыря. Скорей уж, оно указывает на XVI век - на эпоху Ивана Грозного, ведь во славу его небесного покровителя (Иоанна Предтечи) было построено тогда множество храмов и монастырей. Особенно это касается нашего Среднего Поволжья, где русские особо почитали царя Ивана как покорителя и крестителя целого края. Да и не только в имени царя дело. Святой пророк Иоанн Предтеча, проведший большую часть жизни в Иорданской пустыне, издавна считался одним из покровителей вообще всех иноков и инокинь.
Община не была такой уж и "небольшой", как называет её А. Яблоков. Он сам, противореча себе, приводит данные: в 1739 г. в ней было 59 инокинь, в 1756 г. - 100 (в обоих случаях - не считая послушниц). А послушниц в женских монастырях обычно бывало - несколько десятков. Таким образом, в "небольшой" женской обители было, как минимум, раза в 2 больше монашествующих, чем в первоклассной Успенской мужской. Из известных исторических лиц в Иоанновской обители в 1718 - 1726 гг. жила в ссылке Варвара Головкина, позже переведённая в один из московских монастырей. Это говорит о известности обители за пределами Среднего Поволжья. В самом же Поволжье в XVIII веке это вообще был один из крупнейших женских монастырей. Недаром по реформе 1764 г. во всей огромной Казанской епархии остались "в штате" лишь 2 женских обители: Казанская Богородицкая (второклассная) и Свияжская Иоанно-Предтеченская (третьеклассная).
При таком количестве подвизающихся, очень сомнительно, чтобы в монастыре был всего один храм.
Описание Юдина, на наш взгляд, более убедительно. С XVI века, видимо, стояли два деревянных храма, с начала XVIII они оба стали каменными. Над папертью новой каменной Иоанно-Предтеченской церкви вознеслась небольшая колокольня. Главный колокол на ней весил 55 пудов (880 кг). О том, что было именно два самостоятельных храма, а не один с малым приделом, свидетельствует и донесение о пожаре 1795 г.: "На церквах, холодной и тёплой, крыши тесовые сгорели, и большой колокол весом в 55 пудов, упал и прошиб над папертью свод, где и остановился...".
Да, как это ни печально, о внешнем виде монастыря до 1795 года мы узнаём лишь из донесения о пожаре, полностью его уничтожившем. Донесение составила игуменья Мария.
До этого, в 1753 году, был ещё один опустошительный пожар. О нём тоже осталось одно донесение - игуменьи Александры. Но тогда монастырь удалось восстановить на прежнем месте - за счёт пожертвований, собранных в Казани "от доброхотных дателей". Пришлось буквально собирать по крохам милостыню "за крайним неимуществом".
Не раз подобные трагедии случались с обителями в ту эпоху. Особенно - с бедными женскими монастырями (на Руси до XVIII века женские монастыри, как правило, намного беднее мужских). И восстанавливали их на пепелище те немногие истинные подвижницы, которые, будучи привязанными к месту своих постоянных молитв, отказывались переселиться в другие монастыри.
Очень похожая история про Елецкую Знаменскую обитель - из тех же лет, - описывается в житии великого святителя Тихона Задонского (настолько похожая, что мы можем её привести для аналогии):
"Святителю Тихону обязана своим возрождением и женская Знаменская обитель в г. Ельце. Случился большой пожар в 1769 г., от которого сгорел девичий монастырь, и все монахини были переведены в Воронеж. Одна только послушница решилась, по благословению святителя, водвориться на пепелище бывшей обители, ибо он предсказал, что по молитве усопших стариц опять возродится обитель. Послушница нашла там убогую старицу, которая устроила себе келлию из каменного погреба, и мало-помалу собралось к ним несколько сестёр. При пособии святителя и одного из благочестивых граждан елецких, соорудилась небольшая деревянная церковь во имя Знамения Богоматери, и образовалась при ней община, которая и возведена была в женский монастырь".
Свияжская обитель, как и Елецкая, была в XVIII веке очень бедной: земельных угодий не имела, а получала только "ругу" (жалованье). Формально - 327 рублей в год, реально - 10 рублей 10 копеек... Разница разительная и, как говорится, свидетельствует сама за себя. Все строения, кроме 2 церквей, были деревянные - что и предопределило катастрофический исход огненной бури.
Да, 11 мая 1795 года "по неизвестной причине" вспыхнул всеобщий пожар Свияжска, в котором сгорело 140 жилых домов. В Иоанновской обители одним падением колокола дело, конечно, не обошлось: "Ограда, кельи деревянные и сколько в оном разного деревянного строения - всё без остатку сгорело ж, и никакого для жительства покоя не осталось" (из того же донесения). "Покоя" - то есть "дома, строения". Но и в современном смысле слова, покоя тоже не осталось. Одни хлопоты и расселение инокинь по другим обителям. Казалось бы, монастырь исчез уже навсегда!
Но нет, наоборот - это оказалось его второе рождение. Священным залогом его стало явное Божие чудо: все до единой иконы сохранились.
Крыши в церквах сгорели, а образа в них уцелели! Все они оказались в возрождённом заново монастыре.
Из храма Рождества Христова были перенесены уцелевшие иконы:
Спасителя;
Рождества Христова;
муч. Феодора Стратилата;
Иоанна Предтечи;
свт. Николая;
Смоленская икона Божией Матери.
Из Иоанно-Предтеченского храма:
Казанская,
Тихвинская,
Грузинская,
Знаменская иконы Божией Матери;
свт. Николая;
Иоанна Предтечи;
Усекновения Главы Иоанна Предтечи;
мчц. Параскевы;
Рождества Христова;
Воскресения Христова.
В этом же храме хранилась и тоже, к счастью, уцелела в пожаре главная святыня последующего времени - чудотворная икона Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте". Именно в честь неё уже в начале ХХ века был возведён самый большой собор монастыря (да и всего Свияжска).
Уцелевшие иконы стали залогом возрождения обители - как спасённое в бою знамя становится знаком того, что армия жива.
Когда в том же XVIII веке (только в начале его) не менее страшный пожар уничтожил почти все здания Киево-Печерской лавры, Пётр I, говорят, спросил только: "Цела ли чудотворная икона Успения?" Ответили: "Цела". "Ну, слава Богу! Значит, и лавра цела... А здания мы отстроим заново, ещё красивее".
Очень похожий пример.
Но с возрождением Иоанновского монастыря на прежнем месте на этот раз возникли сложности. Когда через несколько месяцев после пожара губернский архитектор приехал делать "съёмку места", то оказалось, что часть его уже застроена обывательскими домами или отошла под улицу. Под монастырь осталось лишь пространство 60 на 38 саженей (примерно 128 на 81 м.) "в самой середине города". Мир надвинулся на святое место со всех сторон. И в этом не было чьей-то вины. После пожара многочисленные погорельцы селились где придётся.
Владыка Амвросий, архиепископ Казанский, признал старое место неудобным для монастыря. Игуменья Мария ходатайствовала перед ним о передаче женской обители всех уцелевших строений упразднённого в 1764 г. Троицкого монастыря. Площадь его была примерно в 2 раза больше. От пожара он пострадал меньше. Сохранились обе церкви и часть ограды с воротами. Эти церкви 30 лет после упразднения считались приходскими, но фактически пришли в запустение от бедности и требовали серьёзного ремонта. Но, как бы то ни было, это всё равно оказалось намного лучше погорелого места. И решение было принято.
Так женский Иоанно-Предтеченский монастырь в самом конце XVIII века занял место мужского Троице-Сергиева.
Именно наследием Троице-Сергиева монастыря объясняется тот необычайный факт, что новый Иоанно-Предтеченский монастырь не имел храма, соответствующего своему названию. Это редчайший случай. Главный собор любого монастыря почти всегда является одноимённым самому монастырю. Он называется обязательно в честь того же святого или того же праздника, которому посвящена обитель. Здесь же, как видим, архитектурное наследие составили Троицкий и Сергиевский храмы. Переименовывать эти древнейшие в Свияжске (да и в Среднем Поволжье) церкви было бы кощунством. Так и стоял новый Иоанно-Предтеченский монастырь с храмами, посвящёнными Пресвятой Троице и преподобному Сергию. Если не знать его историю, это может вызвать удивление. Мы же сейчас постараемся поподробнее описать это замечательное архитектурное наследие XVI века, с которым обновлённая обитель вошла в XIX век.
ї3.
Архитектурное наследие упразднённого Троицкого монастыря.
Две главных архитектурных жемчужины достались Иоанно-Предтеченскому монастырю от Троице-Сергиева. И поныне они составляют то историческое достояние, ценность которого касается не одной обители и даже не одного Свияжска, а Русской Церкви и русской культуры в целом. Троицкий собор (именно так официально именовалась маленькая бревенчатая церковь 1551 года) является одним из древнейших в России памятников деревянного зодчества. Хотя бы уже одним этим он уникален. А Сергиевская каменная церковь с трапезной и колокольней представляет собой целый архитектурный комплекс рубежа XVI- XVII веков: интереснейшего периода, ибо наступило Смутное время, зодчество по всей Руси "уснуло" на 20 лет, и потому всё, что было построено накануне, приобретает особую историческую ценность - в качестве последних по времени памятников канувшей в небытие эпохи.
а). Троицкая деревянная церковь.
Многое было написано про этот уникальный по древности храм - ровесник самого Свияжска. Кто бы и когда ни писал про Свияжск, конечно, не мог не отметить то единственное, что осталось от всего деревянного града. Время полностью "съело" великий бревенчатый кремль "Нова города" 1551 года, превосходивший по размерам кремль московский; ничего не осталось ни от 18 башен, ни от грозных стен между ними, тянувшихся на 2,5 километра по краю страшного обрыва. Но уцелел первый храм, построенный одновременно с ними - освящённый тогда же: своеобразный дар от великой подмосковной "обители Пресвятыя Троицы" новоприобретённому для России и Церкви месту. Время освящения известно по летописям точно - 17 мая 1551 г. (ст. ст.): именно на 17 мая приходился праздник Св. Троицы в том году.
Первый храм первого монастыря во всём Среднем и Нижнем Поволжье! Потому и назвали его почтенно - собор, - невзирая на крошечные размеры.
Да, это был монастырский собор, то есть главная церковь обители. Когда-то и в будущей Троице-Сергиевой лавре (до 1422 г.) собор был деревянный и совсем небольшой. Заменённый великолепным каменным, он не сохранился, как и келья преподобного Сергия.
Может быть, деревянная церковь Свияжска является подобием той первоначальной Троицкой, которую лично соорудил из брёвен преподобный Сергий на месте своей будущей Лавры?
Вообще связь этого удивительного места с памятью святого Сергия поразительна.
Летопись свидетельствует о рассказе "черемисских" (марийских) старейшин русским воеводам о том, что было здесь незадолго до их прихода:
"... слышахом ту часто по руски звоняще церковный звон; нам же во страсе бывшим и недоумеющимся и чюдящимся. И послахом неких юнош лехких, многажды, доскочити до места того и видети, что есть бывающее. И слышахуся гласы прекрасно поющих во время церьковнаго пения, а поющих не видеша ни единого же, но токмо видеша стара калурятуна, вышее(1) рекша калугера(2), ходяща со крестом и на вся страны благословляющего, и водою кропяща, и с образом яко любующа, место разумеюща, идеже поставитися граду... Наши же юноши посланы жива яти его покусишася, егда в Казань сведут на испытание, откуду приходит на место, и невидим бываше от них; они же стрелы своя из луков своих пущаху на него, да уязвише поне тако изымут его, стрелы же их ни блиско к нему прихожаху, ни уязвляху его, но вверх восходяще на высоту и сокрушахуся тамо на полы, и падаху на землю. И устрашившеся юноша тыя, и прочь отбегаху".
Позже эти же старейшины узнали на иконе преп. Сергия являвшегося им "калугера".
Можем ли мы эту церковь считать исторической в масштабах России, с точки зрения не только её архитектурной ценности, но и тех великих событий, с которыми она так или иначе оказалась связана? Здесь был преподобный Сергий... через два века после своей земной кончины. Кто был здесь ещё?
В 1551 году основал её князь Серебряный, позже ставший в нашей отечественной истории, да и литературе человеком-легендой: о романе Алексея Константиновича Толстого "Князь Серебряный" слышали даже те, кто его не читал.
В 1552 году здесь молились перед последним переходом войска на пути к Казани, сам 22-летний царь Иван Грозный (ещё только будущий "Грозный") и все его знаменитые воеводы, герои Казанского похода: и Горбатый-Шуйский, и Курбский...
В 1555 году здесь, несомненно, был (и служил хотя бы один раз) свт. Гурий, первый архиепископ Казанский - когда в июне этого года останавливался в Свияжске на пути из Москвы в Казань...
И всех-то их повидала эта маленькая деревянная церковь! Как одноимённая ей лесная церквушка, срубленная преподобным Сергием на месте будущей Лавры, успела повидать и князей, и бояр, и епископов... даже одного греческого.
А вообще много ли осталось в России до нашего времени бревенчатых церквей столь почтенного возраста - хотя бы примерно ровесников свияжской?
Знаменитый деревянный ансамбль Кижей - младше почти на 2 века (Преображенская церковь - 1714 года, Покровская - 1764). Его всемирно известный храмы замечательно иллюстрируют собой русское деревянное зодчество XVIII века, но никак не XVI. К тому же Север есть Север: у него свои архитектурный традиции, а у Средней полосы России - немного иные. То же можно сказать и про знаменитую церковь Кондопоги - 1774 года.
Обратимся к лучшим музеям деревянного зодчества Средней полосы: новгородскому, костромскому, суздальскому, вологодскому... В первом есть церковь Успения из села Курицко 1595 года. В Вологде сохранилась Успенская церковь Александро-Кушаского монастыря - тоже XVI века, но точный год постройки неизвестен. В Суздале стоит Никольская церковь из села Глотово - 1766 года, намного моложе вышеупомянутых.
Наконец, много деревянных древностей сохраняется в музее-заповеднике Костромы. Церкви там - все без исключения сельские, в отличие от монастырско-городской свияжской. Самые древние и знаменитые: церковь Собора Богородицы из села Холм 1552 г. (на 1 год моложе свияжской) и Преображения из села Спас-Вежи 1628 г. (последняя, по трагическому стечению обстоятельств, сгорела несколько месяцев назад).
Таким образом, всего сейчас в России - несколько деревянных храмов XVI века. Свияжский Троицкий - один из них. Во всей России древнее его, пожалуй, лишь одна Лазаревская церковь 1390 г. из Муромского монастыря (ныне, перенесённая, находится в Кижах).
Что же касается собственно его архитектурной ценности, то, к сожалению, приходится отметить, что облик его от позднейших перестроек исказился значительно больше, чем у всех вышеперечисленных церквей. Изначально он был шатровой формы - как и, пожалуй, большинство русских деревянных храмов. Шатровый стиль, ещё довольно единично представленный в XVI веке в каменном зодчестве России, уже вовсю господствовал в деревянном.
За счёт шатра, храм был, по-видимому, почти вдвое выше, чем сейчас. Для тогдашнего Свияжска - XVI века, - это вообще довольно высокое и заметное сооружение. По площади оно мало походило на собор, а вот "по росту"... Для сравнения: главная из крепостных башен - Рождественская, - была в высоту всего 6 саженей (менее 13 м). Троицкий храм, имеющий сейчас как раз примерно такую высоту (вместе с куполом), тогда, вероятно, достигал метров 20-и. То есть, в сплошь деревянном, "избяном", городе он был весьма заметным сооружением, видным из-за всех стен и башен.
Площадь его протоиерей А. Яблоков, на основе писцовых книг XVI века, называет: 10 на 4 сажени, то есть тоже чуть больше 20 м в длину (21,3 м) и 8 с небольшим метров в ширину. Длина всего храма - вместе с алтарём и крыльцом, - примерно равнялась высоте шатра.
Это довольно классическое сочетание. Таково, например, большинство часовен и малых церквушек в Кижах: высота шатра над восточной частью равна длине всего сооружения. Лишь в редких случаях шатёр оказывается намного выше. При этом, высота интерьера в подобных храмах была, как правило раза в два меньше внешней конструкции. Весь верхний объём (шатёр или форма, его заменяющая) оказывался "ложным" и отделялся от интерьера потолком. Он - своеобразная "шапка" над деревянной церковью. Зимой в таком храме с низким дощатым потолком было тепло, как в избе.
Конструкция подобных храмов также мало отличалась от избы-пятистенки: внутренняя неглухая стена отделяла трапезную (притвор) от основного объёма. Простой секрет сруба - когда брёвна вдеваются одно в другое, - позволял строить церкви, действительно, "без единого гвоздя", в чём нет ничего удивительного.
Интересно замечание М. В. Фехнер о строительном материале Троицкой церкви: "Казанские учёные считают, что это древнейшее деревянное строение Свияжска собрано из брёвен, привезённых в 1551 г. из Углича. Согласно летописным данным, в здешних местах росли только лиственные деревья и небольшой сосняк, а храм срублен из прекрасного леса хвойной породы. Специалистам-хронодендрологам ещё предстоит определить подлинный возраст и породу дерева, из которого он был построен". В последующих справочниках порода дерева определяется как лиственница.
Таким образом, храм, видимо, был сначала собран на Верхней Волге, а затем в разобранном виде сплавлен почти на 1,5 тысячи км вниз - точно как и сама Свияжская крепость. Угличские мастера деревянного зодчества стали его архитекторами, но имена их, конечно, не сохранились.
Как уже выше отмечалось, не повезло храму с дальнейшими многочисленными перестройками и переделками. Облик его снаружи сильно исказился и утратил многие изначальные черты XVI века. Потому, вероятно, он и оказался гораздо менее известен в искусствоведческой литературе в масштабах России, чем более молодые церкви Кижей или хотя бы более близкой к нам Костромы. Возможно, когда-нибудь, с Божьей помощью, он будет реконструирован (как и вышеназванные) и вернёт свой изначальный вид.
Главные искажения храма в XVIII - XIX вв.: замена шатра низкой железной кровлей, с железным же куполом, и обивка всего корпуса тёсом. И то, и другое диктовалось своеобразной заботой о сохранности храма. Действительно, опыт реставрации уже в ХХ веке кижских церквей показывает, что лишённые тесового покрытия бревенчатые сооружения гораздо быстрее "деградируют" и приходят в аварийное состояние. Доски - грубая и некрасивая, но действенная защита от дождей, снега и ветров для древних церковных срубов.
То же можно сказать и о железной кровле: деревянный шатёр, в отличие от неё, гораздо быстрее портится, чернеет и даёт течь, а то и вовсе может накрениться и развалиться.
Удивительно, как вообще (явно особым Божьим промыслом) Троицкая церковь не была разобрана "за ветхостью и ненадобностью" в XVIII или XIX веке: видимо, особое почтение к этой "матери всех церквей земли Казанской" спасло её даже в ту эпоху, когда историческую старину особо не ценили и обычно вовсе не пытались сохранить её любой ценой, а заменяли новостроем.
1742 год, вероятно, открыл серию перестроек Троицкого храма - именно тогда он был заново освящён, как это следует из надписи на хранящемся в его алтаре деревянном кресте. Впрочем, гравюры Свияжска XVIII века свидетельствуют, что тогда храм всё ещё оставался шатровым, причём шатёр виднелся издалека.
Единственная деталь, как будто соответствующая духу старины: яблоко креста, над чуть вытянутой вверх луковкой купола - прорезное, что является элементом, довольно редким в архитектуре. Когда-то ещё одно такое же, прорезное, выделялось над не сохранившимся доныне чешуйчатым куполом Никольской церкви Успенского монастыря. Оно хорошо заметно даже на мелких, чёрно-белых дореволюционных фотографиях. Два храма, почти ровесники - самый древний в Свияжске каменный (1556 г.) и самый древний деревянный (1551 г.), - хоть этим одним единственным элементом походили друг на друга.
Радикальная перестройка относится уже, по-видимому, к началу XIX века, когда начался хозяйственный подъём и, соответственно, строительный расцвет в Иоанно-Предтеченском монастыре (которому как раз незадолго до того храм передали).
В 1819 г. крытую галерею на столбиках, опоясавшую церковь с трёх сторон, разобрали и заменили крылечками - также с трёх сторон. Благодаря им, церковь стала строго крестообразной в плане. Зато из-за обилия стекла в стенах этих крылечек, она начала напоминать дачный домик, а вовсе не древний храм.
В 1821 г. её полностью обшили тёсом и покрасили масляной краской (с тех пор много раз перекрашивали, но чаще всего - синей и зелёной краской). Не очень подходящее для храма сходство с дачным домиком ещё усилилось. Впрочем, церковь знаменитого Иоанно-Предтеченского скита при Оптиной пустыни весьма похожа на то, как стал выглядеть с XIX века наш Троицкий храм (сама она - XIX века), а ведь эту церковь знает вся православная Россия. Про неё также говорили, что она похожа на изящный домик, стоящий в самом центре фруктового сада и цветочных клумб. Несмотря на отсутствие какого-либо "древнего духа" в её облике, это - одно из самых благодатных мест, какие только известны русским паломникам.
Процесс частичной перестройки церкви продолжался и во II половине XIX века. В 1882 г. она получила новый каменный фундамент. Тогда же все три крыльца и были застеклены. В 1885 г. восьмигранный барабан ("фонарик") под куполом искусно расписали. Поскольку эта живопись не сохранилась до наших дней, мы считаем особенно важным перечислить эти изображения (возможно, когда-нибудь они и будут восстановлены). Их 8 - по числу граней: Спаситель, Божия Матерь, Иоанн Предтеча, свт. Герман, преп. Сергий, свт. Николай Чудотворец, Архангел Михаил, мученица Юлия.
На старых фотографиях можно разглядеть эти изображения.
Таким образом, "омоложение" Троицкой церкви привело к тому, что она, как справедливо отмечает М. В. Фехнер, "в современном своём виде кажется построенной не ранее XVIII века". Или даже - "не ранее начала XIX", - добавили бы мы от себя.
Но это лишь то, что касается внешнего облика. Внутри же "избяной" интерьер, уже благодаря самой своей простоте, мало в чём мог измениться. Он никогда не был особенно пышным - соответственно не поражает пышностью и сейчас. Удачные слова нашла М. В. Фехнер в 1970-х гг. для его описания: "Почти лишённый убранства, интерьер церкви поражает своей предельной лаконичностью, удивительной красотой самого материала - брёвен стен и широких половиц. Изначально, когда высокий шатёр был световым, храм внутри, естественно, производил большее впечатление". Был ли шатёр "световым" (т.е. с окнами, освещавшими интерьер) или "ложным" (т.е. отделённым потолком, как чердак) - этого мы не знаем, так что последнее утверждение М. В. Фехнер - лишь её предположение.
Особенность интерьера Троицкой церкви, ещё усиливающая её сходство с деревенской избой - это длинные лавки, стоящие вдоль стен. Стоящие, видимо, изначально. Они ещё в старину были намертво прибиты к полу и таким образом стали неотъемлемой частью интерьера. Две лавки были прибиты даже в алтаре. Что-то очень простонародное, добротное, практичное чувствуется в этом. В храме создаётся какой-то особый уют и теплота душевная. Мы видим, что это был, действительно, братский храм - там, где маленькая братия Троице-Сергиева монастыря ежедневно собиралась на очень долгие, по уставу, молитвы... В древнерусских церквах обычно и стояли такие скамьи, чтобы уставшие от стояния могли немного отдохнуть.
Кажется, что вообще всё в этой церкви - деревянное. Даже семисвечник в алтаре, и тот стоял - деревянный.
Единственное, что выделяется из этого царства брёвен, тёса и дощатой резьбы - потемневшее от старости висячее медное паникадило. Да раньше ещё тускло сверкали древние ризы на некоторых иконах.
Главным украшением церкви был, конечно, иконостас - также деревянный и первоначально 4-ярусный. Поразительно наличие 4-ярусного иконостаса в таком маленьком храме. Это явно наводит на мысль о возможном переносе его сюда из другой церкви. Такие предположения высказывались ещё в XIX веке.
Из всех вместе взятых источников о древнем Свияжске можно буквально наскрести лишь несколько слов о Вячесловском монастыре, просуществовавшем считанные годы в XVII веке. Но есть версия, что иконостас был перенесён в Троицкую церковь именно из него: "По предположению А. П. Яблокова, его перенесли сюда из Вячесловского монастыря, расположенного когда-то на Большой улице в городе. Эта обитель, построенная в первой половине XVII века воеводой Львом Шляковским, поляком по происхождению, принявшим православие, был превращена в 1661 году в подворье казанского митрополита", - пишет об этом М. В. Фехнер.
Узоры иконостаса сохранились лишь частично, часть накладной резьбы обломана, но видно, что он выполнен в стиле украинского барокко, что как будто подтверждает выдвинутую версию (Л. Шляковский приехал с Западной Украины). Другое косвенное подтверждение: латинские надписи под изображениями Благовещения и Евангелистов на Царских вратах.
Эти врата - пожалуй, самая роскошная часть иконостаса, да и всего интерьера храма. "Полукружие арки с резной золочёной имитацией завесы и её нарядной бахромы; увенчанная короной пышная гирлянда, спадающая по нащельнику Царских врат - контрастируют с предельно скромным обликом церкви".
Все иконы праздничного чина из иконостаса Троицкой церкви хранятся ныне в древнерусском отделе Музея изобразительных искусств РТ в Казани. Искусствоведческая их ценность общепризнанна. Это образцовые памятники живописи XVI века, но написанные в традициях более древней, "рублёвской школы". Их часто можно увидеть на репродукциях, а на 1995 год был даже выпущен настенный календарь с довольно качественными их изображениями - тиражом целых 30 тысяч экземпляров, то есть огромным по нашим сегодняшним меркам. Популяризация памятников свияжской живописи идёт довольно активно, и всё же вопрос о принадлежности любых икон Церкви вряд ли будет где-либо и когда-либо окончательно закрыт до их передачи. Впрочем, пока что и сам Троицкий храм остаётся музейным достоянием.
Какой-то невольный трепет охватывает, даже когда видишь сейчас эти иконы под стёклами музейных стеллажей. На живом зеленоватом фоне (на знаменитой русской "прозелени"), неброско, но величаво - величаво именно в этой своей простоте, - предстают пред нами евангельские сюжеты. Словно мы читаем их в красках, и каждая икона - это отдельный лист Евангелия. Их формат как раз примерно соответствует размеру Евангелия, выносимого на середину церкви.
Вот перед нами - трогательный сюжет Рождества Христова: такой, как его изображали только в те древние времена - когда на одной иконе помещаются все сразу: и Божия Матерь в центре, лежащая на красном покрове; и ясли с Младенцем в окружении смешных, как на детских рисунках, коровы и лошади; и тут же - омовение Младенца; и Ангелы, и все три волхва, и почему-то всего один из пастухов - с дудочкой у губ; и св. праведный Иосиф, и даже искушающий его лукавый в виде горбатого карлика-старика.
А вот Сретение - где особенно выразительно написан праведный Симеон, с таким изумительно-глубоким выражением глаз при взгляде на Богомладенца, какой редко когда и где удавался церковным живописцам позднейшего времени, в эпоху "европеизации" искусства.
Вот - Преображение Христа: Фаворский свет, переданный синим кругом с концентрическими золотыми полосками-лучами. И - совершенно поражённые Апостолы, лежащие под горой вниз головой и вверх ногами.
Вот один из самых трогательных сюжетов - Вход Господень в Иерусалим, на грядущие вольные страдания. И жиденькие, тоненькие веточки вербы - "вайи" - которые протянуты ко Христу.
Вот один из главных сюжетов всей древнерусской живописи (да оно и понятно!) - распятие Христово. Вся природа поражена ("Колеблется Земли уклад - они хоронят Бога..." - как написал Б. Пастернак), и на иконе это вселенское смятение передано изображением маленьких, жалких красного и синего шариков с человеческими лицами: справа и слева от изголовья креста. Над одним простодушно написано "солнце", на другом - "месец". И как же жалки они перед величиной Христовой жертвы!
И наконец - "Сошествие во ад" (образ, аналогичный более позднему типу: "Воскресение Христово": по смыслу то же самое, даже ещё более выразительно переданное торжество над смертью!). Христос в тройном круге сияния - ещё более изумительного, чем в сюжете Преображения, - бережно берёт за руки Адама и Еву и помогает им встать и выйти из разверзшихся гробов. А чёрная бездна попрана Его ногами и будто перечёркнута Крестом.
И вот, все эти образы взирали на верующих много веков не в Москве или Владимире, не в Новгороде или Пскове, а в смиренном, тихом уездном Свияжске... И самый скромный и бедный из всех ныне сохранившихся в нём храмов хранил в себе когда-то это богатство - духовное богатство, которое не стыдно хранить...
Примечания:
(1). вышее - по-вашему
(2). калугерь - старый инок
б). Сергиевская трапезная церковь.
Каменная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского стала центром формирования ансамбля всего монастыря. Троицкий деревянный "собор" оказался на окраине, у ворот, каменная же "трапезная церковь" - в самой середине, в тесном обрамлении построенных позже сооружений. По размерам она тоже невелика (хотя снаружи всё-таки больше Троицкой), но это не помешало ей стать главным образующим звеном всего ансамбля.
Чтобы дать архитектурную характеристику этого довольно сложного 2-этажного сооружения, придётся вспомнить Никольскую церковь Успенского монастыря. В сущности, их назначение и конструкция похожи. Только здешняя, Сергиевская церковь, по официальным данным помоложе на полвека. И поменьше размерами. А самое главное отличие: звонница сбоку от входа в Сергиевскую церковь так и осталась маленькой и одноярусной, а не была надстроена позже - не превратилась в высотную колокольню, подобную той, что мы видим в Успенском монастыре. Правда, изначально она венчалась шатром, а не округлым куполом, как сейчас. Таким образом, она была выше основного храма, а весь ансамбль Троице-Сергиева монастыря представал двухшатровым. Первый шатёр, как уже говорилось, венчал Троицкую церковь. К сожалению, оба не сохранились - ансамбль много потерял из-за этого.
Более всего удивительно то, что датировка храма вызывает вопросы у некоторых специалистов, хотя, казалось бы, надпись на закладном камне свидетельствует о времени его постройки однозначно и с редкостной точностью: "В лето 7112 (1604) месяца сентября в 25 день". Это был предпоследний год царствования Бориса Годунова, а точная дата означает, видимо, время освящения храма - день памяти преп. Сергия Радонежского. Последняя осень в истории России перед почти 15-летним Смутным временем - когда Лжедмитрий только-только выступил в поход, а все бои, осады, разорения и грабежи были ещё впереди. Если бы храм не успели завершить строить к этому году, то неизвестно, когда бы потом сумели завершить и завершили ли вообще? Ведь поволжские монастыри (хоть напрямую и не затронутые бесконечными нашествиями) тоже очень сильно обеднели от Смуты, как и вся страна.
Но 1604 - это именно лишь завершение постройки. Специалисты задаются вопросом: могла ли хоть какая-то отдельная часть сложного комплекса (храма-трапезной-колокольни) быть построенной раньше, в XVI веке? Ещё П. Л. Юдин в XIX веке выражал удивление, что церковь построена в камне "так поздно", а не во времена св. Германа.
В 1551 г., одновременно с Троицкой церковью, была освящена и Сергиевская деревянная. Это известно и по летописям, и по описям. Когда же именно её заменили ныне существующей каменной? В писцовой книге 1565 - 1567 гг. она ещё значится как деревянная. По предположениям реставраторов Г. П. Рылова, В. В. Мальковской, С. С. Айдарова, каменный храм мог быть построен в 1570-х гг. - не раньше их, это точно, но, вероятно, и не позже. М. В. Фехнер мотивирует это так: "Двухэтажное здание <...> из тёсанных белокаменных блоков, с одной большой одностолпной палатой в подклете и другой - в верхнем этаже, совершенно очевидно, возводили те же псковские мастера, которые работали в Казани, направленные туда по приказу Ивана IV". Они же построили в похожем стиле (стиле Грановитой палаты) и Никольскую трапезную церковь Успенского монастыря (1550-е гг.). Если предположение верно, то 1604 год - это, видимо, лишь капитальное обновление храма, его "второе рождение".
Впрочем, аналогии стиля с какими-то другими постройками сами по себе ещё ни о чём не говорят - в зодчестве есть множество примеров, когда храмы XVII века возводились в типичных формах XV-XVI веков (например, несохранившийся Успенский собор 1625 г. географически недалёкого от Свияжска Зилантова монастыря). Так что, вопреки уверенности М. В. Фехнер, постройка Сергиевской каменной церкви во времена Ивана Грозного вовсе не "совершенно очевидна". Это лишь гипотеза, пока документально не подтверждённая. Принимая её к сведению, мы всё-таки повторяем, что официальным временем "рождения" храма был чётко зафиксированный 1604 год.
В любом случае, Сергиевская церковь - самое древнее каменное сооружение на территории Иоанно-Предтеченского монастыря и третье по древности из сохранившихся на территории Свияжска (после Успенского и Никольского храмов Успенского монастыря). Это сооружение, заключающее в себе много архитектурных и исторических загадок, не разрешённых полностью и до сих пор
Поразительно, например, отсутствие апсид в алтарной части церкви: храм обрывается на востоке совершенно ровной стеной без всяких выступов. Очень редкий случай для русского зодчества! Алтарь расположен в той части храма, которая, из-за её возвышения над крышей выглядит как традиционный основной объём - над кубом её возносится купол. По виду кажется, что это - самая древняя часть храма. Под кровлей её видны классические "ложные" закомары, по три с каждой стороны.
Вся церковь построена из хорошо отёсанного белого камня: в XIX веке были проведены даже замеры блоков. Они все - 5 вершков высоты (22,25 см) и от 6 до 12 вершков длины (от 26,7 до 53,4 см).
Мы от себя добавим, что церковь интересна ещё и тем, что относится к концу эпохи собственно каменного строительства, перед самым началом эпохи "кирпичного узорочья" (XVII век). Но её-то позднейшие кирпичные перестройки практически не коснулись. Из-за этого по виду она кажется даже древнее собора Успенского монастыря (с его приделанными позже узорными кокошниками и накладными наличниками). Её стены - гладкие, декоративных украшений она совсем лишена. Единственным украшением являются сами каменные блоки стен: их строгое, аскетичное изящество. Глядя на них, охотно веришь, что в этом году храму исполняется ровно 400 лет!
Впрочем, кое-какие изменения внешнего облика за эти 4 века всё-таки были. Про колокольню мы уже упомянули. Её тёсовое шатровое навершие заменим на округлый железный купол с маленькой главкой - в 1836 г. была эпоха самого активного строительства и ремонта в Иоанно-Предтеченском монастыре. Кровлю также сменили с деревянной на железную. Это было не сознательное изменение форм и стиля, а просто ремонт самых обветшавших деталей. Церковь лишилась всего деревянного, что её покрывало. Изменился, по мнению Фехнер, и сам подъём в церковь, находящуюся на втором этаже. Как он выглядел изначально - точно не известно. Но, вероятно, с запада на втором этаже (там сейчас лестничная площадка) располагалась открытая галерея-гульбище. Когда её заложили и сделали закрытой, было ли крыльцо и как выглядела лестница (сейчас она деревянная, современная) - никаких данных об этом не осталось.
Первый этаж с 3-мя большими помещениями (главное из них - со столпом в центре, как и церковь наверху) при Иоанно-Предтеченском монастыре стал использоваться как склад для различных вещей - или "рухлядная", на монастырском языке того времени. А вот при Троице-Сергиевом, в XVII-XVIII веках, возможно здесь были и жилые кельи, как предполагал П. Л. Юдин, видя следы печей.
Сам храм - это только второй этаж. Здесь всегда было и главное помещение, и ещё - придел слева (в северной части, за столпом "грановитой палаты"). Только при Троице-Сергиевом монастыре придел назвался - во имя преподобного Никона Радонежского (ученика и преемника св. Сергия), а предтеченском - во имя самого Иоанна Предтечи (должен же был иметься хоть один престол, одноимённый монастырю!). Главный престол не переименовывали никогда. Самая древняя в Среднем Поволжье из всех церквей, посвящённых преп. Сергию Радонежскому, именовалась Сергиевской и в XVI веке, и сейчас.
Изображение великого "игумена Земли Русской" встречало и встречает каждого входящего в храм. Это - единственная сохранившаяся в Сергиевской церкви (да и во всём монастыре), фреска: Ветхозаветная Троица (точная, но увеличенная копия великой иконы Андрея Рублёва) с предстоящим св. Сергием, преподобным служителем Пресвятой Троицы. Фреска, очевидно - 1604 года, как и сам храм, как и закладной камень, вделанный в стену рядом. И фреска, и камень - справа от роскошного арочного входа. Краски изумительны по своей яркости, учитывая их четырёхвековой возраст. Сразу вспоминается собор соседнего Успенского монастыря.
Если росписи Успенского собора Свияжска справедливо называют уникальными хотя бы уже потому, что фресок середины XVI века в России больше практически не осталось, то надо добавить, что и фресок начала XVII века - тоже исключительно мало. Этим они - тоже уникальны.
Интересное наблюдение. Портал Сергиевской церкви (арочный вход) по пышности совсем не соответствует её скромным размерам и бедному декору. Кажется, что этот портал принадлежит богатому роскошному собору. Церковь с совершенно гладкими, аскетичными, лишёнными узоров, стенами имеет целые пучки изящнейших полуколонн у входа. Будто бы вход - от совсем другого храма (какого-нибудь московского кремлёвского). Особенно красиво смотрятся "мастерски выполненные белокаменные узорные дыньки", перехватывающие полуколонны. Нет сомнений, что тройная арка портала была тоже расписана, по всем этим колонкам и "дынькам", многоцветными фресками - в виде народных узоров, напоминающих детали убранства Покровского собора в Москве.
Если бы все фрески Сергиевской церкви сохранились, она выглядела бы гораздо более роскошной: вполне в духе того времени, когда по всей Руси возводились нарядные, "праздничные" храмы со сказочно-народными многоцветными узорами. Белыми и потому скромными они выглядят лишь сейчас.
Внутри самой церкви древние фрески не сохранились. Не сохранились до наших дней и масляные росписи XIX века, пришедшие им на смену. В 1829 г. храм был расписан внутри на средства графа Павла Ивановича Апраксина. Потом, второй раз за столетие, его расписали в 1884 г. - в стиле, напоминающем сохранившуюся живопись трапезной Успенского собора. В советское время весь интерьер церкви был загублен - осталась лишь одна столбовая конструкция. Сейчас, при возрождении, храм просто выкрасили внутри в светло-голубой, небесный цвет и поставили новый иконостас взамен уничтоженного старого.
Самый древний иконостас Сергиевской церкви был заменён ещё в XIX веке. В 1842 г. соорудили новый, а в 1864 г. его позолотили. Он не отличался роскошью, был гладкий - без колонн и сени. Своды церкви очень низкие, и поэтому иконостас был всего лишь 1-ярусный. Правда, вместо 2-го яруса (где обычно устанавливают иконы Праздников), висела икона Успения Богородицы над Царскими вратами, а над ней ещё - "арка с 5-ю иконами", видимо, малыми. Это довольно необычно: над Царскими вратами обычно изображается Тайная вечеря, а не образ Успения (как известно, и в Успенском монастырском соборе этот сюжет занял не совсем соответствующее позднейшим канонам место: во фресках прямо под сводом алтаря). Над иконой Успения ещё - икона Божией Матери с Предвечным Младенцем, а венчало весь иконостас Распятие с двумя предстоящими коленопреклонёнными ангелами.
Вот как размещались иконы в единственном, так называемом местном чине иконостаса:
1 2 3 4 5
1). св. Николая
2). Смоленская икона Божией Матери
3). Царские врата
4). Пресвятая Троица
5). преп. Сергия (храмовый образ)
Все иконы были в серебряных ризах, так что интерьер церкви выглядел в XIX веке довольно богато.
Особая древнерусская традиция - вешать на икону кресты. Далеко не везде она встречается, но в Сергиевской церкви Иоанновского монастыря, как увидим, много таких икон, увешанных крестами. Причём, в кресты вкладывались частицы святых мощей.
На Смоленской иконе Божией Матери висело 3 креста. Из них один - кипарисовый, посеребрённый, с мощами четырёх Киево-Печерских угодников:
Григория Иконописца,
Прохора и Еразма,
еписк. Нифонта (бывшего печерского монаха, мощи которого и поныне почивают в киевских пещерах).
На образ Пресвятой Троицы был возложен 1 крест, серебряный, с мощами:
Иоанна Предтечи,