Аннотация: Постапокалипсис. Присутствует ненормативная лексика
Корень. Еда и патроны. Жатва
Ежедневно я проглядывал новостные ленты ведущих Интернет-изданий по мобильнику на работе (пришел, полистал - что новенького), пока сердечко не екнуло от щемящего предчувствия чего-то нехорошего. Скажу прямо: оно и раньше "екало", но ничего страшного не случалось. Так, по мелочам. Но в этот раз все было совершенно иначе. Хотя секундная стрелка на часах, показывающих оставшееся время до ядерной катастрофы мирового масштаба застыла на девяноста секундах, я знал, что все произойдет гораздо раньше, а этот отсчет времени для идиотов. Поясню. В тысяча девятьсот девяносто первом году, когда развалился СССР, стрелка на этих часах была всего на семнадцати секундах до атомного армагеддона, хотя тогда, как я был уверен, беспокоиться было вовсе не о чем - огромная держава валилась, колосс падал, а люди в этом хаосе больше беспокоились каждый сам за себя, чем за страну. В том числе и военные - навязанные извне убеждения, что американцы это дружелюбные люди, вон гуманитарку присылают, "ножки Буша" и вообще всячески поддерживают развал СССР и говорят - вот, ребятки развалите оплот кровавого коммунистического режима и ох как сразу заживете в новом, капиталистическом рае!
В начале наш ВВП заявил о том, что на любой удар по российским городам забугорными ракетами будет адекватный удар по забугорным производителям этих ракет. И будет он ядерный. Хохлы тоже возбудились - войну они явно проигрывали, а вторжение в Курскую область иначе, как агонией не назовешь. И они замыслили что-то недоброе, не без участия заклятых друзей из США и Туманного Альбиона. Замыслили, но боялись - глава НАТО дал им ясно понять, что такого необдуманного шага он им не позволит. Но денег дадут. Чтобы война была до последнего украинца - так будет проще заселять освободившиеся территории. А в это время эскалация конфликта на Ближнем Востоке вступила в новую фазу - ядерную. Арабы наконец осмелели и вломили по Израилю ядерными ракетами. Израиль вломил по арабским странам. В осенней ночи красиво расцветали ядерные грибы над арабскими и израильскими городами. А потом КНДР нанесли "дружеский визит" по Южной Корее и Японии. Полыхнуло неслабо. Китай, недолго думая вломил по КНДР. Индия по Пакистану. Пакистан, Иран, Индия обменялись ядерными ударами "вежливости" и еще раз прошлись по Израилю, ибо их уже достала эта маленькая, но агрессивная страна. КНДР, раз пошла такая пляска, с помощью подводных лодок, тайно барражировавших у берегов Америки, ударили по США баллистическими ракетами средней дальности. Из США в свою очередь прилетели ядерные подарочки по КНДР и до кучи по КНР. Ким Чен Ын то-ли был провидцем, то-ли прислушался к своим провидцам, но он заранее эвакуировал все население из крупных городов в сельскую местность. Корейские же военные были рассредоточены по многочисленным подземным сооружениям и бункерам. Китайцы так же отправили в США около сотни своих МБР и все американское побережье, а так же центральная часть покрылось десятками ядерных взрывов. Российская Федерация заметно напряглась от столь быстрого развития событий, но пока никаких действий не предпринимала, держа нервно подрагивающую руку на красной кнопке ядерного чемоданчика. В это время на авиабазах в Германии (Бюхель), Италии (Авиано и Геди), Бельгии (Кляйне Брогель), Нидерландах (Волкель) и Турции (Инджирлик) стратегические бомбардировщики прогревали свои двигатели. Утром, в понедельник, в три часа ночи неповоротливые самолетные туши выползли на рулежку и начали свой взлет. Одновременно с каждым самолетом взлетело по три звена истребителей F-22, F-35 и F-16 в качестве прикрытия и сопровождения, направились в сторону России и Беларуси. И этот поворот в развитии событий так же не остался незамеченным для Российской Федерации. Красная кнопка утонула по самую шляпку в ядерном чемоданчике. Сотни межконтинентальных баллистических ракет "Ярс", "Сатана" ("Сармат"), "Тополь-М", "Авангард", "Кинжал", "Синева", "Лайнер", "Булава", "Посейдон", "Циркон" с небольшой разницей по времени стартовали в сторону Европы, Ближнего и Дальнего Востока, Северной и Южной Америк. Не обошли вниманием и Австралию. В стороне остался лишь черный континент - Африка, но лишь до поры, до времени. Через несколько часов и по нему придутся ядерные удары в несколько десятков баллистических ракет, выпущенных с российских подводных лодок по объектам, на которых, как оказалось, скрывалась американская и европейская элита в сверхзащищенных бункерах. Короче досталось всем. Никто не отсиделся в сторонке. Хотя нет, на пятый континент - Антарктиду не упало ни одной атомной бомбы. Пингвинам повезло...
В тот памятный день я находился на "любимом" заводике и сидел в каптерке наладчиков оборудования и слесарей; как обычно зависал в Интернете, троллил на форумах, читал новости. Обычное такое начало обычного рабочего дня.
Вышел в цех попить газировки. Посидел в беседке на улице, подставив лицо пока еще теплому осеннему солнцу и ветерку. Еще раз проверил почту на мейлру и как в ледяную прорубь окунулся: "Израиль подвергся массированным ядерным ударам." С какого перепуга? Что они там курят, редакторы новостей? А как же хваленый "Железный купол"? И дальше: "Индия, Пакистан, Иран подверглись ядерной бомбардировке со стороны Израиля". Что блять? Вы там что, все с дуба рухнули?
Внезапно исчезли все черточки качества связи на мобильнике, замигала надпись "поиск сети". Светодиодные лампы под потолком погасли и в цеху установилась зловещая тишина и полумрак. Сотни станков разом оказались обесточены. Забегали электрики, мастера - никто и предположить не мог, что вот так, посреди рабочего дня, без всякого объявления войны, обыденно начнется третья мировая, даже сирены предупреждения о мировом пиздеце не всхрюкнули.
Работяги-токаря гурьбой повалили на улицу устраивать перекур и делиться соображениями по поводу происходящего: авария на подстанции как самая реальная причина отсутствия света - и такое бывало, ничего страшного. Один лишь я с бледным лицом и на негнущихся ногах добрался до полянки между цехами, опустился на травку под березкой. В голове курсировала одна мысль, словно теннисный мячик, отскакивая от стенок черепушки: "Пиздец! Пиздец! Все, жопа!" Кое-как совладав с нахлынувшей паникой и взяв себя в руки, я чуток успокоился. Подспудно я готовился к этому Армагеддону. В подвале дома устроил "стратегический запас", как я его называл, состоящий из пары ящиков с рыбными консервами, тушенкой, крупами, макаронами. Соль и спички - само собой. Плюс несколько упаковок минеральной воды и обычной, в полторашках и пятилитровых баклажках, чуток самых необходимых лекарств - обезболивающие, антибиотики. Витамины. Перевязочный материал; жгуты, шприцы одноразовые... Паранойя, ничего особенного. Да и сам подвал вполне тянул на звание "бомбоубежища": мощные бетонные стены и потолок дома-хрущевки, железная дверь, вентиляция. Несколько аккумуляторов для освещения и свечи. Парочка газовых баллонов и плитка. Печка - буржуйка...
"Домой! Мне срочно надо домой! Спасать жену и Никитку!" - мелькнула мысль и оборвалась на повороте: нестерпимо яркий свет залил все вокруг. "Вспышка слева" - вспомнилось из армейских будней и я в несколько прыжков добежал до бетонных блоков, оставшихся от реконструкции цеха, теперь беспорядочной кучей лежавших у второй проходной. Громыхнуло, едва не разорвав барабанные перепонки, волна раскаленного воздуха пронеслась над головой и наступила секундная тишина, чтобы потом разорваться криками и воплями ослепших, обезумевших от боли людей, стоном и треском ломающихся балок перекрытия огромных цехов. Тучи пыли спиралями закручивались в воздухе, даже небо изменило свой привычный цвет на бледно-розовый. Оптический обман, наверное...
Только сейчас я обратил внимание на дрожь земли и то, что многотонные плиты медленно, со скрежетом начали смещаться, грозя устроить мне шикарную могилу.
Я опустился на карачки и пополз, едва не теряя сознание, роняя в серую пыль темную кровь, ручьем лившуюся из носа и ушей. Легкие раздувались, с трудом выкачивая кислород из сгоревшего воздуха, в боку кололо. Я попытался встать, как новый толчок сбросил меня на землю: над военным аэродромом, что находился всего в километре от города, покачивался мрачный гриб на черной ножке, достигая уже облаков. Там, на самой его верхушке, в гигантской шляпке бушевали молнии и остывало страшное солнце. Я встал на колени и заорал что было сил:
- Суки! Чтоб вы все сдохли, уроды ёбаные!
И тут же поплатился разрывающим душу кашлем, чуть не выблевав свои легкие. Сухой воздух с хрипом врывался в грудь, я не мог им надышаться, словно у меня начался приступ астмы; так наверняка чувствует себя рыба, попавшая на воздух. Внезапно, в районе затылка, что-то прогудело ("с таким звуком срабатывают автоматы в электрощите при перегрузке" - подумал я) и наступила темнота.
Сколько так провалялся - определить не смог: мобильник окончательно сдох и упорно не желал даже включаться. Наручных часов не носил - зачем этот анахронизм? Но, судя по внутренним ощущениям, прошло не более пяти минут.
Солнце висело за свинцовыми облаками, навевавшими на мысль о скором дожде с грозой, а ядерные грибочки, собрав свой смертельный урожай, испарились, словно их и не было.
Во рту словно кошки нагадили и очень хотелось пить. Запустив руку в карман комбинезона, я выудил полулитровую бутылочку "кока-колы", купленную в заводском буфете, жадно присосался и в несколько глотков опустошил ее. Отбросил и только теперь смог оценить весь масштаб разрушений: завода больше не существовало в принципе, вместо него на месте цехов остались лишь бесформенные завалы из железа и бетона. Из-под разрушенной котельной вырывались клубы белого пара и черного дыма, подсвеченные языками пламени. И все это действо происходило в абсолютной тишине. Я оглох. Слава Богу, что не ослеп.
Стряхнув оцепенение, я направился в сторону заводоуправления, к автостоянке. Почему-то не хотелось верить, что мой старенький "фольксваген-гольф" не заведется из-за электромагнитного импульса при ядерном взрыве.
Апокалипсис. Уже постапокалипсис. Наступил значит. Блять. Как все не вовремя! Но почему ЭТО случилось? Чего им там не хватало, пидорасам этим? Развлечений? Ну вот, довыебывались. Теперь узнали, кто круче? У кого железные яйца и кто господин?
Но не смотря на все происшедшее, как уже говорил, я внутренне был готов к этому: читал книжки о том, как надо себя вести, когда ЭТО произойдет, что дальше делать и вообще, как жить. А из глаз все равно текли слезы, скорбя по миру и тому, что многое так и не успел сделать, а теперь не сделаю никогда. А может, да и похуй, а? Работать не придется, живи как хочешь, ресурса полно, только добывай...
Административное здание тоже не уцелело, сложившись как карточный домик и представляло на данный момент пятиметровый холм с рваными краями из кирпича и панелей перекрытия.
Тело, по самое "не хочу" накачанное адреналином действовало на автопилоте: перешагивало через провалы обрушившегося заводоуправления, старалось не угодить в дыры, черными зрачками уставившиеся в небо, огибало заросли торчащей арматуры, обходило шаткие конструкции вставших на дыбы лестничных пролетов так, чтобы случайно не перерезать себе сухожилия или подвернуть ногу, что совершенно ни к чему в этом новом мире, когда твоя жизнь зависит только от тебя и врачи тебе уже не помогут. Мне нужно было жить и выжить ради сына, который, как я верил и надеялся, был жив. И я точно знал, что буду делать дальше - в такие моменты, когда балансируешь на грани жизни и смерти, выходишь из пиздецовой переделки практически без единой царапины, но почувствовав рядом тяжелое дыхание смерти, понимаешь, что до этого неправильно расставлял приоритеты. И очень сильно хочется жить, не смотря ни на что.
Я снял и отшвырнул ненавистную куртку с логотипом завода - больше она мне не понадобится. Ни-ког-да. Теперь я шел домой, к сыну. К нелюбимой жене. Успела ли она, кстати, забрать мелкого из школьного лагеря? Блять. Блять. Никитка, сыночек мой, только бы ты остался жив, радость моя! Как же я без тебя?! Но где-то на уровне подсознания я понимал, что если сын погиб, то на этом жизнь не кончается, надо просто тупо жить дальше не смотря ни на что. А подыхают и самовыпиливаются из жизни только хлюпики и слабаки - пускай, мир без них станет лучше и чище.
Вдруг, из-под груды красного пористого кирпича, высунулась окровавленная рука в лохмотьях дорогого пиджака и стала шарить вокруг себя; ее пальцы сжимались и разжимались, словно в агонии или попытке выхватить с поверхности нечто ценное и утащить в свою нору. От неожиданности я дернулся, заорал и совершил поступок, которого от себя точно не ожидал: бросился на руку и яростно начал ее топтать, подпрыгивая и ломая кости, словно это была не часть живого человеческого существа, а злобный маленький монстр с тысячей зубов. В какой-то момент рука, словно змея исчезла среди кирпичей и больше не показывалась, а мне стало немного легче, слегка отпустило - начальнички блять, зашевелились. Мозги прочистились, цель определилась.
Автостоянка, на которой в будние дни находилось несколько сотен легковых автомобилей, теперь больше походило на свалку автохлама: сгоревшие остовы одних словно уложенные погрузчиком покоились на других; некоторые догорали, а еще больше машин только занимались - языки пламени показывались где в салоне, где из-под капота, обещая превратиться в бешенный и скоротечный костер. Обойдя по дуге это автокладбище, я направился к дороге, что некогда называлась Ленинским проспектом. Находящийся слева район новостроек и старых пятиэтажэк типа "хрущовок" стал похож на чахоточный лес из островерхих закопченных пеньков после лесного пожара: панельные девятиэтажки стали короче на три-пять этажей, ну а кирпичные дома и вовсе прекратили свое существование. Повсюду что-то горело, по завалам бродили перемазанные кровью и грязью уцелевшие люди, словно сошедшие с экрана фильмов о зомби Джорджа Ромеро. Некоторые расшвыривали в стороны обломки в поисках уцелевших родных, другие, по-видимому, искали что-то ценное, ковыряясь палками в мусоре. Кто-то молился, воздев руки к небу, другие, полуголые, совершенно не стыдясь наготы, бесцельно, слегка покачиваясь, шли к дороге; вероятно, рассудок покинул их душу.
Дорога, серая и ровная до апокалипсиса, теперь выглядела как гигантская стиральная доска - волнами. Тротуар слева оказался погребен под разрушенными домами, а тот, что справа, полностью провалился в теплотрассу, уже наполнившуюся дымящейся водой.. Серой крысой мелькнул бультерьер, волоча в пасти нечто напоминающее детскую ногу в красном сандалике. "Начинается", - подумал я. А псина, чуть приостановившись и повернув в мою сторону окровавленную морду, проводив меня полным ненависти безумным взглядом, скрылась в черном проеме уцелевшего подвала. Я прибавил шаг. До моего дома оставалось ровно три километра - тридцать минут, если быстрым шагом и по тротуару.
Ближе к центру города разрушения были не такими глобальными - спальные районы погасили взрывную волну и сюда добрались лишь отголоски катастрофы, сметя на своем пути лишь самые ветхие и старые здания. Надежда, что ребенок жив, едва теплившаяся на в глубинах сознания, вспыхнула с новой силой. Я иду, малыш, ты немного потерпи. Папа уже рядом, папа скоро придет. Ты только не плачь и не бойся, все будет хорошо. На счет последнего я сильно сомневался, но готов был перегрызть глотку любому, кто даже косо взглянет на моего ребенка. И я понимал, что это отнюдь не фантазии.
Город горел. То тут, то там из окон вырывались языки пламени и в небо поднимались черные клубы дыма. По улицам уже носились мародеры, грабя в основном магазины электроники и бытовой техники, хотя кому сейчас нужны двухметровые телевизионные панели, если в обозримом будущем не будет ни самого телевидения, ни электричества с интернетами? Идиоты! Еда, вот основная и самая главная ценность! Ничего, на мою долю хватит, лишь бы Никиту живым найти! Об Ольге, своей жене, думать, честно говоря, не хотелось. После родов стала злобной, мстительной, злопамятной мегерой. Врачи на этот счет только головой кивали да руками разводили - ничего не поделаешь, послеродовая депрессия, так бывает, а со временем и вовсе пройдет. Но за год декретного отпуска, набрав тридцать кило лишнего веса в разных точках тела, моя любимая в непечатных выражениях высказалась о врачах, признавших у нее "гормональный дисбаланс", сдала ребенка на поруки своей матери и моей теще, отправилась работать. Теща прописалась у нас, а моя "половинка" наоборот, показывалась нечасто - может, раз в неделю, делая головокружительную карьеру: из экономиста планового отдела до замдиректора по маркетингу. За два года. По трупам, естественно. Где подставила, где подсидела. Однажды, пробухав всю ночь с одной из "подружек", наутро, когда та пришла на работу, моя благоверная позвонила в отдел кадров и указала на нарушение трудовой дисциплины вышеупомянутой гражданкой (и впоследствии благополучно была назначено на ее место, стала начальницей). И это не единичный случай, о котором узнал от третьих лиц. А что я? Я занимался воспитанием ребенка, зарабатыванием денег и налаживанием отношений с тещей, Зинаидой Львовной. Однажды высказал ей все, что думаю о ее дочери и о том, что собираюсь написать заявление о разводе, на что получил совет не торопиться, обождать, не принимать скоропалительных решений - а вдруг все наладится. В сказки я не верил, но резонный аргумент тещи, что после развода ребенок останется с матерью, меня останавливал - такие вот у нас "гуманные" суды. Ольге все равно, сдала бы ребенка няньке, а вот я без Никиты не мыслил своего существования. Ольга? Если погибла - мир праху, земля пухом, зла не держу - ведь все-таки она дала жизнь прекрасному маленькому человечку! Выжила? Ну что ж, всякое бывает, но пускай катится куда хочет, нам не по пути.
Процессия из нескольких человек в свободных, развевающихся на ветру одеждах прошествовала мимо меня. На фоне всеобщего ужаса и хаоса кришнаиты в балахонах пастельных тонов, с ленточками в волосах, цветных браслетах на запястьях, с бубнами и флейтами выглядели по меньшей мере странно и дико. Дурдом на прогулке, короче. Проводив глазами девушку с отсутствующим взглядом, босиком шедшую по этому всемирному раздраю с веночком в руке, кофточке и голой ниже пояса, я стал пробираться дальше. Может, так оно и лучше - сойти с ума и абстрагироваться от внешнего мира, полностью уйдя в свой внутренний мир, заперев навсегда за собой дверь.
Маленькая, сухонькая старушка, высунувшись по пояс в окошко, что-то там кричала небесам, потрясая сморщенным кулачком, больше похожим на куриную лапку. На втором этаже того же здания гулко ухнуло (отнюдь не "хлопок", как любили писать местные журналюги: "Со слов очевидца, послышался хлопок и дачный домик разлетелся на куски. Взорвался баллон с газом..." Подобные вещи меня всегда забавляли - какой в пень хлопок, когда взрывается баллон с газом? Там конкретно ебнет. А хлопок это когда хлопаешь в ладоши, как-то так...) и вся стена трехэтажного дома с зубовным скрежетом сползла на асфальт, подняв тучи пыли и обнажив квартиры в разрезе.
Вот так. А вы говорите, Бога нет. А вот есть! Все видит. Все наши мысли читает как раскрытую книгу. И пришел час расплаты за грехи наши, в Содом и Гоморру превратив города наши! - это не я. Вон тот бородатый дядька, в черном плаще и сучковатой палкой в руках. Остановился, проповедь читает, горло дерет. Клюкой машет, внимание к своей персоне привлекает. Звездный час и пять минут славы, в одном флаконе. Я невольно прибавил ход - фиг его знает, что у этого юродивого на уме.
Вот, блин. Накаркал.
- Ты! - мерзким голосом кричал старик, повернувшись в мою сторону. - Ты своими греховными делами приближал царство нечистого, давал ему силу и власть! Ты любовно лелеял богомерзкие цветы на его огороде, взрастил, а теперь пожинаешь плоды! Вы все, как один... - договорить "проповедник" не сумел: раздался тихий "бум", "чмяк", лицо мужчины залила кровь, а сам он медленно опустился на колени, уткнул голову в битый кирпич, выставив тощий зад.
- Заебал, - коротко резюмировал свои действия светловолосый парень лет тридцати в камуфляжных штанах и тельняшке. Лихо сдвинутая голубая беретка приоткрывала косой шрам, красным рубцом выделявшийся на черепе. Епт, сегодня разве день ВДВ?
- Херня, - словно прочитав мои мысли сказал "десантник". - Не бойся, не обижу. Где служил?
Начинается...
- Балтийск, морпех, - честно сказал я.
- О-о-о, братуха! На! Держи "краба"! -полез обниматься новоприобретенный "товарищ", дыша мне в лицо суровым винным перегаром. - Я так рад, братишка! Я шел такой... А тут как началось!.. Короче, слышь, я тут место классное знаю... Бухла - во! Закуски - вообще от пуза! Не дрейфь, продержимся, где наша не пропадала! Десантура! -парень сжал пальцы в кулак и поднял руку вверх. - Десантура - сила!
- Извини, брат! Не могу - сына потерял в этом пиздеце, ищу вот, боюсь, пропадет один.
- Ну... Раз такие дела... - сказал десантник морща лоб. - Если что, ты знаешь, где меня искать. Держи "краба", братишка. Сын - это святое... А может, все-таки вспрыснем, чтобы дело спорилось? А потом... Потом вместе пойдем искать твоего сына. Вместе - мы сила!
- Спасибо, брат! Уважаю! Но сын... Понимаешь, он в любой момент может погибнуть без меня. Ты видишь, что творится? - я обвел руками вокруг себя.
Лицо парня посерьезнело.
- Тогда какого болта ты здесь стоишь? Вали отсюда!
Вот так.
Я пошел, постепенно наращивая темп, в любую секунду ожидая получить камень между лопаток или в голову, нутром ощущая колючий и злой взгляд парня в тельняшке. Лишь отойдя на приличное расстояние облегченно вздохнул: фух, пронесло!
Подобрав железный прут, почувствовал себя немного увереннее: какое-никакое, а оружие! Разжиться бы чем посерьезнее, калашом, например...