Были с ориентированы и местные охотники, и сельскохозяйственные рабочие. Теперь, когда мощь НКВД заметно ослабла, контроль за территориями должно осуществлять само население этих территорий. А не всякий гражданин добровольно станет осведомителем репрессивных органов. Поэтому ставка делалась на аборигенов: нанайцев, удегейцев, эвенков и так далее.
Малые народы любили власть. И когда она была царской, и когда стала советской, и под китайцами им было неплохо, и под японцами. Не любили только хунхузов, китайских бандитов, страшнее которых в лесах Приамурья зверей не было.
Советская власть поощряла аборигенов, награждая их водкой. Всякий, сообщающий о происходящем, имел возможность выпить стакан водки, выдаваемый им в сельском совете из наркомовских запасов. На фронте 100 граммов, а за стукачество - 200 граммов.
Но информации пошло столько, что разобраться в шквале этих сообщений ни в сельских советах, ни в НКВД уже не было ни желаний, ни сил.
Находились в тайге человеческие скелеты, и остатки одежд пропавших людей. Вылавливались обезображенные трупы из вод дальневосточных больших и малых рек.
Человеческими костями заваливались дворы Сельских советов и хоз. дворы колхозов и рыбацких артелей.
Так однаждвы рабочие коксовового заводика, что на берегу реки Джан, утром выскочили из своего барака, всполошившись от ураганного ветра, обрушившегося на лагерь и, в страхе попадали на землю, закрывая лица ладонями рук.
Многоголосый стон вылился в ужасающий вопль:
Летающие люди! Летающие люди!
Даже техники, вполне образованные и атеистически устойчивые люди прикусили языки и хлопали глазами не понимая то ли во сне они видят внеземных чудищ, то ли это всё происходит на яву.
Низко, почти на бреющем полёте, над заводиком кружили, выписывая петли, около десятка невиданных тварей. Крылья не менее двух метров каждое. Туловище человеческое, головы лохматые. Чудища щерились, показывая зубы, выбирая очередную жертву.
Один парень, из евреев переселенцев, не выдержал их атаки, поднялся и побежал. Тут же сверху на него спикировал птица - зверь, схватил несчастного когтями, увенчивающими непропорционально маленькие суховатые ручки, взвился и исчез из виду.
Инженер Ордынченко успел схватить ружьё и выпалил из двух стволов в ближайшую тварь. Но напрасно он это сделал. потому что летающий человек вцепившись ему в волосы, почти вертикально поднялся в небо. Ордынченко кричал, рвался и дёргал перья из тела монстра, но тот стал трясти инженера в воздухе. Встряхнул раз - другой, голова оторвалась, а туловище стремительно закуваркалось к земле.
Сейчас же ещё одно чудище на лету подхватило обезглавленное тело и исчезло за ближайшим холмом.
Отчёт об этом происшествии был отправлен в Москву и по телеграфу, и с курьером непосредственно от правительства Автономной области Биробиджан.
В это же самое время на Западном фронте сибирские дивизии Советской Азии, сведённые в единую советскую армию, успешно освобождали польские, чешские, венгерские города, приближались в Берлину и Праге.
Требовалось срочно строить новые Гулаги для освобождённых из немецко-фашистских лагерей советских военнопленных.
Творческий ум "великого отца всех племён кавказских", заклеймил русских военнопленных званием "Врагов Народа", справедливо считая, что познакомившись в воотчую с германским "новым порядком" эти пять миллионов российских бедолаг захотят и в России устроить нечто подобное по западному образцу..
Россия не Европа. Он, Сталин не даст русским обустроить Россию подобно Европе.
Как властвовать, когда все начнут командовать?
И, заработала репрессивная машина.
Разве могут дойти руки у советской науки до каких - то летающих человечков. Другое дело "шагающие экскаваторы". Это ещё можно понять. На это ещё можно поднять советских академиков.
Так и заглохло дело. На бумагах резолюция вождя :
Несвоевременно. Не финансировать. Иосиф Сталин.
Как человек Иосиф неоднократно перечитывал присылаемые с мест свидетельства.
Некоторые вещи его не на шутку заинтересовывали.
Например, ему по духу был близок миф о потусторонних силах, опекающих полководца древних моголов Тамерлана. И он приказал разорить его могилу в Шахризабсе.
Он бредил величием Ивана 4 и старался как мог подрожать ему, хотя бы в отношениях с родными и близкими.
Обожал Петра 1 с его грандиозными проектами,никак не отвечающими возможностям государства, но зато указавшему ему путь через насильственный и неоплаченный труд. Да, он посадит, если понадобится, весь русский народ за колючую проволоку, и заставит трудиться всех без исключения за пайку хлеба и хвост селёдки.
Вот свидетельства о существовании снежного человека.
Снежный человек - это круто, это интересно, но бесполезно. Нужны долгие годы для эксперементов в этом направлении. Нужно выловить несколько особей. Приручить их. Дать возможность размножиться, а потом сделать из них идеальных солдат.
Наука должна быть поставлена на службу государству, а не паразитировать на государстве как наука ради науки.
Теперь ещё летающие человечки прибавились. Хоть кунст-камеру открывай.
Не нужна будет государству штурмовая авиация, если если правильно и целенаправлено воспользоваться дарами природы.
Но всё это пока только фантазия, как и мифы о летающих тарелках?
Маша очнулась от забытья. Просто почувствовала, как по жилам побежала горячая кровь и её члены встрепенулись, а голова стала ясной до такой степени, что тут же стала переживать сызнова момент своей смерти. Вспомнила как захлёбывалась, как падала куда -то с высоты, и ей чудился голос дочки, голос Ириши:
Мама, мамочка! Когда же ты придёшь?
- Я пришла, дочка,- прошептали сухие губы Марии.
Открыла глаза. Вокруг рассеивался маревом тёплый нежный розовый рассвет. Захотелось потянуться как после долгого зимнего сна. Потянулась, но рука её коснулась стены.. Она её не видела, однако рукой почувствовала некоторую шероховатость, а когда глаза привыкли к рассеивающемуся свету, то взгляд разом охватил пирамидальный ствол шахты куда она и свалилась..
Где-то рядом шумел водопад. Маша вспомнила, как боролась с течением, как её засосало в водоворот, как она потеряла сознание.
Попыталась отыскать взглядом раструб шахты, но он был где-то очень высоко. Поднялась на ноги. Кости на удивление целы. Голова ясная. Глаза привыкают к слабому освещению.
Откуда в шахту попадает свет? Обошла каменное помещение. Под рукой ни трещинки в стенах. Свет равномерный, источника света нет. Приложила ухо к одной стене, к другой, за одной из них шумела вода.
- Если я падала с высоты несколько метров, то почему не разбилась? - промелькнула в сознании мысль.
Постучала босыми ногами о пол. Пол надёжный, совершенно гладкий, а главное сухой.
В отчаянии Маше захотелось выругаться. По русскому обычаю. В её окружении все ругались и в детстве и в юности, особенно охоч до ругани был первый муж, цыган Николенко, да и второй Маламуд, не даром что из просвещённых евреев, ругался грязно и замысловато.
Находил в этом особый шик и смаковал ругательства как деликатесный десерт.
А вот Саша Крошин никогда, по крайней мере при ней, не обматерил ни ближнего, ни дальнего.
- И всё-таки, как же мне отсюда выбраться?-
Покрутившись с час, в каменной западне, Маша присела на пол и заплакала. Плакала безмолвно, видения прошлой жизни там наверху, вдруг, показались ей настолько заманчивыми, а время жизни там наверху, таким обворожительно счастливым, что рыдания сотрясли её тело, а слёзы брызнули из глаз Ниагарским водопадом.
Захотелось пить. Она, вдруг, вспомнила, что не обедала, а на третье, сегодня, кисель клюквенный и чай китайский. Обычно заваривали травный, но тут с оказией охотники приволокли с той стороны мешок настоящего китайского чая и выменяли у поваров на сахар и шоколад.
Ей теперь и не достанется. А как бы хотелось прочувствовать аромат давно не пробованного напитка. Только Маламуд мог позволить себе и жене побаловаться настоящим русским чаепитием, за хорошо сервирванным столом, из широкой фарфоровой чашечки с блюдечком, прихлёбывая ароматный напиток не спеша с присмаком.
Однако жизнь понеслась кувырком. Россия из богатой и процветающей державы превратилась в приживалку. Богатые мужики разорены. Из всех углов повылазила инородная чернь. Чернь кричала и горлопанила, обещая простому люду молочные реки и кисельные берега, а когда с фантазиями ничего не вышло и проедено было всё, вдруг резко переменила курс и погнала тот самый народ, чтобы больше не раскрывал рот, за колючую проволоку где и глоток пойла считался манной небесной.
О коммунизме напоминала только общая параша в углу. Этакий "золотой трон бога Маркса".
Но это всё в прошлом. А сегодня что?
Там наверху она была не одна. Там были такие же обделённые семейным счастьем женщины, были разговоры и ругань, и мат. Всё как у людей. Пусть находящихся в рабских условиях, но ведь временно, не навсегда.
Здесь же она одна. Зачем жить? Она молода, а уже всё прошлом.
Безумно любила дочь. Отняли. За что? Почему?
Любила мужей. Они отторгались от неё, один за другим, по независящим от неё причинам.
Такое впечатление как будто свет в шахте стал ярче и теперь высвечивал даже незначительные бугорки в стенах. Но зацепиться всё равно не за что. Маша продолжала ощупывать пядь за пядью все неровности, не понимая для чего она это делает. Скорее всего инстинктивно.
И отпрянула, когда сильная струя влажного воздуха, вдруг облепила её голые ноги, заставив содрогнуться не от холода даже, а от неожиданности.
Перед ней открылся лаз. Узкий но достаточный чтобы пролезть. Не раздумывая Мария опустилась , почти коснувшись коленями пола и просунула плечи в лаз. Тот час поток воздуха ослаб. И на расстоянии вытянутой руки определился выход из туннеля.
Уже через минуту Маша оказалась в огромной пещере, конца и края которой не было видно.
Пеера была карстовой. Таких пещер говорили старые люди в Приамурье множество. Большинство их не изучено, да и охотников опускаться в глубины пещер не находилось. Опасное это занятие. Из некоторых пещер выходят на охоту стаи красных волков. Или собак, диких, кто как их называет.
Собаки эти валят любого зверя, потому что многочисленны и безжалостны. Их отстреливают, устраивают на них засады, но чаще бесполезно, потому что красные псы нападают всегда внезапно и в разных местах. Иногда они, чтобы замести следы преодолевают сотни километров по тайге. Они хорошо плавают и охочи до человеческого мяса.
Только не это! Только не стать их жертвой!
Но и медведи находят себе убежища в таких местах. Эти медведи - шатуны. Они прячутся в тёплых пещерах. Им морозы не страшны и они не спят зимой.
Маша попыталась обойти пещеру, но она была настолько огромной, что не сразу удалось ей это сделать. А потом она заблудилась.
В одном месте обнаружилась ниша. В нише было темно и оттуда несло гнилостными испарениями, как от ям, куда сбрасывались охотниками - эвенками трупы павших животных.
Она отпрянула в сторону и повернула обратно. Теперь она не смогла совсем определиться со своим местонахождением. Посмотрела вверх. В некоторых местах с потолка свешивались сталактиты и они как зеркала отражали льющийся сверху свет.
Она устала. Кожу покрыли пупырышки. Тряс озноб. Хотя и тепло относительно, но всё=таки она голая.
Попыталась кричать. Голос эхом разносился по карстовым пустотам и повторялся многократно и за спиной, и спереди, и где-то за стенами, по видимому скрывающими другие подобия этой поземной залы.
Вдруг какой-то скрежет как железом по камню. Переходящий в гулкий шумный топот множества в железо обутых ног. Вонь рспространилась и в ту часть пещеры где сейчас находилась Маша. Она в ужасе отходила всё дальше назад и только страх сжавший ей горло мёртвой хваткой, заставлял её молчать, чтобы не выдать своего присутствия.
Из ниши в стене показалось животное. На двух ногах, голова небольшая но заросшая густым волосом. В длинном плаще, почему-то подвязанном на поясе. Оно заскрежетало зубами и что-то выкрикнуло, как бы подавая сигнал и тут же из проёма повалили другие существа. Они крутились. То втягивали головы в плечи, то наоборот вытягивали свои длинные шеи, беспрестанно оборачиваясь в разные стороны и говорили, если можно назвать их гортанный клёкот речью, между собой видимо о чём-то важном.
Один из них, видимо главный, вышел на средину залы и распахнул плащ. И не плащ это вовсе, а крылья. Широкие мощные крылья которые понесли чудище под своды потолка. За ним ринулись остальные и вскоре от них остался только гнилостный запах и несколько перьев выпавших из тел.