Итак, как уже сообщалось в дневном выпуске нашей программы, группа выходцев из Таджикистана, Чечни, Грузии, Азербайджана и Китая, называющая себя Борцами за Свободу Истинно Верующих, прошедшей ночью захватила все стратегически важные административные центры Москвы, - вещала с экрана, непонятно откуда взявшаяся на канале, горбоносая жгучая брюнетка, с чёрными, блестящими и счастливыми глазами, одетая в костюм явно не её размера. - Правительство России призывает всех порядочных и законопослушных граждан сохранять спокойствие и не выходить из квартир. Также...
Твою мать! - высокий, широкоплечий, русоволосый парень, лет тридцати, с курносым носом и глазами цвета стали, ногой вырвал провод телевизора из розетки. - Дождались! Дотянулись, идиоты!
Пару раз врезав кулаками по подвернувшемуся шкафу, он рухнул на диван.
"Так, не орать. Тихо! Думать!"
Он долго лежал, подложив руки под голову. Но даже на потолке ему чудилась дикторша из новостей, которая рассказывала обо всём, что не было сказано в выпуске новостей. Что правительство вместе с семьями захвачено, а армия не может и пальцем шевельнуть без их распоряжения. Про три десятка омоновцев, нарушивших приказ и вышедших на улицу, чтобы почти мгновенно погибнуть под градом пуль. А ублюдки, захватившие Москву, уже хватали и насиловали женщин прямо на улицах.
Его страшные видения прервал удар в дверь. Затем ещё два коротких и один мощный, потрясший дверь.
Быстро и бесшумно вскочив, парень кинулся к двери, на ходу схватив со стола воронёный ТТ, купленный на рынке пару лет назад.
Кто?
Открывай, Святослав, - даже шёпот старого друга показался грохотом в тишине подъезда. - Свои.
Приветствую вас, братья, - Святослав оглядел троих пришедших парней и обменялся рукопожатием, засунув пистолет за пояс. По заведённой традиции здоровающиеся сжимали другу не ладони, а запястья. - Проходите, - он захлопнул дверь и устремился за друзьями, уже расположившимися в зале, поглядывая на часы. Электронный циферблат хладнокровно отображал время: 22:53.
Что будем делать, Святослав? - невысокий парень, чуть младше хозяина квартиры, с коротко стрижеными тёмно-русыми волосами расхаживал по комнате.
Ждать. Сейчас остальные наши подтянутся.
А потом?
Ещё не знаю, Стёпа.
А кто знает?
Да заткнись ты! И сядь.
Грубость подействовала, и Степан уселся в кресло, нервно сжимая вынутый из кармана резиновый эспандер.
Все четыре парня, собравшихся здесь, не были обделены природой. Ни силой, ни ростом, ни шириной плеч. Как и умом. И теперь они молча сидели, быстро прокручивая в голове десятки самых разных вариантов действий.
До одиннадцати часов пришли ещё девять человек. В однокомнатной квартирке стало тесно и душно.
А где Ворон и Саша? - удивился последний пришедший, поздоровавшись со всеми.
Если живы, то должны подойти, - ответил хозяин квартиры. - Сигнал о сборе Старших был подан всем. А пока начнём. И будем надеяться, что они просто задержались.
Тринадцать собравшихся человек уже привычно расселись на своих местах. Диван, кресла и табуретки с кухни мгновенно были заняты. Трое уселись на полу. В отличие от обычных сборов не было шуток и гвалта. Каждый парень предельно собрался, и ни одно пустое слово не потрясло воздуха. Выдвигались самые различные варианты действий. От партизанской войны, до захвата одной из ракетных баз, с последующим нанесением ядерного удара по США.
А с чего ты, Жар, решил, что это юсовцы подсуетились? - прервал самого молодого и горячего парня, двадцати двух лет, получившего за рыжие волосы своё прозвище, Ярослав.
Ну а кто ещё? Эти горцы всю свою историю с Россией воевали. Но толку с того? Да и откуда простые гастарбайтеры калашники достали? И, в конце концов, с чего китайцы вдруг за оружие похватались? Да и работать они все начали слишком слаженно! Нет, брат, что не говори, а без руководства с США тут не обошлось. И мочить в первую очередь... - его прервал тяжелый удар в дверь.
Всем тихо, - негромко приказал Ярослав, по дороге в коридор, отметив, что все потянулись к карманам.
К счастью это оказались опоздавшие Саша и ещё один Александр, получивший своё прозвище за птичью фамилию.
Проходите, братья. Мы вас заждались.
Они быстрым шагов вошли в комнату, где застыли под ошалевшими взглядами собравшихся друзей. Затем молча сняли с плеч ремни и швырнули на диван три автомата Калашникова и десяток магазинов к ним.
Откуда такая красота??? - раздался очумелый вскрик.
Попытались нас в подворотне трое новых хозяев страны остановить, - Ворон ласково погладил ножны, висящие на поясе.
И что?
Ничего. Откуда ж им знать, что я сибиряк. И что дед мой на спор на медведя с одним ножом выходил. Что ж мы, с Сашком трёх шакалов не сработаем?
Добро, брат. Оружие нам пригодится.
Что делать решили? - привычно расчистив себе место на диване, поинтересовался Ворон, поводя широкими плечами.
Пока ничего. Вас дожидались.
Спор продолжился, всё набирая обороты. Количество вариантов действий увеличивалось. Теперь разговор шёл уже от ухода в подполье до развязывания третьей мировой.
Захватываем все ракеты до которых сможем дотянуться и шарахаем по этой чертовой Америке! - кричал Жар. - Они ответный залп. Уж лучше погибнуть стоя! Не пристало русичам за этой чёрной швалью на коленях ползать.
Да уймись ты, Жар, в самом деле! - возопил Ярослав. - Но оружие нам действительно пригодится. Три автомата на полторы сотни человек как-то не серьёзно.
Оружие будет, - вдруг раздался голос до этого произнёсшего всего несколько слов Алексея - высокого, худощавого парня с чёрными волосами и узким лицом.
Откуда?
Есть на примете один склад на конспиративной квартире. Специально для нужд ФСБ.
Какое ФСБ? - прищурив глаза, прошипел Ворон, как бы невзначай опуская руку на рукоять клинка. - У тебя же магазинчик на окраине города?
Это для легенды. Я был внедрён в вашу группу для присмотра. Чтобы не натворили чего, патриоты доморощенные. Но теперь все мы в одной лодке. Тем более что Россию я люблю не меньше, чем все здесь собравшиеся. Так что опусти руку, Ворон. Отодвинься от автомата, Петя. И вытащи руки из карманов, Стёпа. Полторы сотни автоматов и патроны к ним я обеспечу. Нам бы ещё гранат побольше. Мало ли...
С этим я помочь смогу, - неожиданно встрял Василий, невысокий коренастый мужчина, лет тридцати пяти с широким лицом, удивительно узким носом и сильно торчащими ушами.
А ты на кого работаешь? ЦРУ? Моссад? Или сразу якудза какая-нибудь?
Да ты что! Вы ж все знаете, я - историк-археолог. Специализирующийся на Второй Мировой войне. Так пару месяцев назад мы нарвались на хороший, совершенно не тронутый, немецкий бункер. Всего три сотни километров от Москвы. Его засыпало, а потом в суматохе, видно, о нём и забыли. Но гранат и взрывчатки там осталось... Мы с мальчишками поэкспериментировали. Примерно девяносто пять процентов гранат вполне годны к применению. Теперь только один вопрос - как их перевезти сюда?
Ну, было б что, а как перевезти мы разберемся, - подытожил Ярослав.
* * *
Ну что, герои, готовы? - негромко произнёс Ярослав, держа правой рукой автомат, всматриваясь в циферблат.
Да чего ты заладил, герои-герои, - обиделся Жар, нервно щёлкая предохранителем калаша.
А что? Разве нет?
Да какие мы герои? Мы просто... Просто мы! Как и все! Точно такие же, как и все остальные люди!
Может оно и так, - кивнул Ярослав. - Парни, через минуту выходим. - И вдруг, неожиданно даже для самого себя затянул: - Наве-е-ерх вы, това-а-ари-ищи, все-е-е по места-ам!
После-е-едний пара-ад наступа-а-а-ет! - громко и как-то очень возвышенно подхватил Жар.
Врагу-у-у не сдаё-о-о-отся наш го-о-ордый Варя-я-я-яг! Поща-ады никто-о не жела-а-а-ает! - протянули остальные восемнадцать бойцов, стоящих за их спинами.
Выходим, братья! За Россию! За русских! За честь! - Ярослав, на полминуты опережая расписание, пинком распахнул дверь подъезда, в котором до этого скрывались его с Жаром десятки, вылетел во двор.
Уже через секунду раздались выстрелы. Кто-то не выдержал ещё раньше.
Время для атаки выбрали удачное. Довольно большая группа захватчиков гуляла по площади, на которую и выходил двор, доставшийся отрядам Жара и Ярослава. Несколько десятков врагов сразу упали, всё ещё путаясь в автоматных ремнях.
За чеееесть! Россия! - взвыл Жар, почти не метясь расстреливая толпу.
Рррррррррррууууууууууууууусь! - словно ураган взревело за спинами.
Полдесятка гранат полетело в толпу. Через несколько секунд пять взрывов очистили довольно обширное пространство.
Вперёд! - рявкнул Ярослав, кидаясь вперёд.
Всё смешалось. Глаза мгновенно выискивали в толпе жертву. Руки чуть меняли направление автомата и едва заметно вздрагивали от одиночных выстрелов. Иногда они меняли опустевший магазин, а глаза уже впивались в новые цели. Наваждение закончилось через минуту. Когда Андрей из десятки Ярослава, прижатый к стене дома, уже окрашенной его кровью, рванул за шнур, болтавшийся на груди. Стёкла в доме разлетелись острыми осколками. Ближайшие враги - кровавыми ошмётками.
Прощай, брат, - мир на мгновение расплылся, чтобы через мгновение стать ещё более отчётливым.
Снова шла страшная круговерть. К врагу явно подоспело подкрепление. Треск и грохот, крики и стоны смешались в ужасную симфонию Смерти. Вдруг автомат сильно дёрнуло, кажется, ломая пальцы.
Твою мать! - Ярослав с сожалением откинул Калашников с искорёженным пулей затвором и, выхватив пистолет, нырнул за дерево.
Только теперь он вдруг понял, что стрельба почти стихла. А потом раздался ещё один взрыв и выстрелы прекратились.
"Что же это?" - ошарашено подумал парень, выглянув из укрытия. И едва успел скрыться. Сразу несколько десятков стволов заговорили вновь. Во все стороны хлынул сок и щепки.
Высунув руку, он быстро разрядил пистолет. Даже не метясь. Тяжело промахнуться, когда вокруг одни враги. Отбросил пустой пистолет.
"Скоро мы встретимся, братья, - спокойно и немного торжественно подумал Ярослав, сжимая в руке шнур. - Мы сделали то, что сумели".
Вот он, свинья, рюсская! - раздался над ухом голос. - Обделался со страха, гяур, прокля...
Рука рванула шнур. Крепкий чеченец с автоматом замер, даже не договорив фразу. Щелчок. И тишина.
Оказывается иногда пять процентов это очень много...
* * *
Какие требования они предъявляли?
Никаких, сэр.
Но террористы всегда требуют чего-то! Денег, освобождения других бандитов из тюрем, наркотиков, в конце концов!
Они просто появились непонятно откуда и начали стрелять, сэр. Их было всего полторы сотни. А мы потеряли больше трёх тысяч человек.
Ничего. Мы легко пополним потери. Достаточно будет опубликовать статьи соответствующего содержания и эти азиаты на коленях приползут к нам, умоляя взять в свои отряд Борцов за... ха-ха... Свободу.
Статьи уже готовы, сэр. Во всех утренних газетах будут сообщения о нападении тысячи русских на мирных демонстрантов. Но те смело дали отпор и потеряли всего сотню человек, раздавив врага.
Вы замечательный офицер, Смиттонсон. Вы приняли очень правильное решение. Нужно показать этим русским выродкам, что любое сопротивление бесполезно.
"Размечтались, твари! - борясь с болью в каждой клетке тела, подумал Ярослав, пришедший в себя из-за разговора в соседней комнате... - Это двадцать лет назад у вас вышло бы. Но не теперь. Вы ещё не знаете, ублюдки, что когда меня тащили сюда, запись нашего боя уже вывешивали на самых посещаемых сайтах. Откуда они расползутся по всему Интернету. Так что обломитесь, юсовцы, проклятые!"
От возмущения парень даже не сразу понял, что разговор идёт на американском. И понимать его удавалось лишь благодаря оконченной школе с языковым уклоном. А поняв, ухмыльнулся, о чём тут же пожалел. Любое движение мышц напоминало о многочисленных ударах, обрушившихся несколько минут или часов назад. А теперь он был крепко привязан к стулу, стоявшему в небольшой комнате без окон, всю обстановку которой составлял простой стол и четыре стула.
Я думаю, что русский уже достаточно отошёл, чтобы его можно было допросить, сэр.
Вы правы, Смиттонсон.
Дверь беззвучно распахнулась. Вошли двое в гражданской одежде, которая не могла скрыть военной выправки. Правда у одного из вошедших, лет тридцати, выправку здорово портил растущий живот. Но оба вошедших были высокими, крепкими и улыбающимися до ушей.
Доброй ночи, русский, - на чистом русском произнёс Животастый.
И тебе скорой смерти, юсовец.
Второй, с тёмными волосами, лет пятидесяти, подошёл и молча ударил Ярослава по лицу.
А за это ты будешь землю жрать, - попытался улыбнуться парень, сплюнув кровь и пару зубов.
Молчать! - рявкнул толстый. - Если ты ответишь на все наши вопросы быстро и подробно, тебе будет сохранена жизнь.
А вы добрые. Я вам жизнь не сохраню.
Немедленно отвечай, есть ли ещё бунтарские банды, вроде вашей?
Конечно есть, - пробубнил Ярослав, пытаясь языком остановить кровь, бьющую из десён.
Какова их численность?
Довольно велика. Примерно сто двадцать миллионов человек.
Это невозможно, - глаза Животастого вылезли на лоб. - Это все русские в вашей жалкой стране.
Вот и я о том же. Сейчас каждый русский это мой воин.
Серия тяжелейших ударов бросила Ярослава вместе со стулом на пол. Затем темноволосый сильными ударами ног откатил парня в угол.
"Несколько рёбер. Левая рука. Нос. Что там ещё???", - с трудом сдерживая слёзы боли, он попытался оценить свои переломы.
Лицо темноволосого искажала гримаса счастья. Подобной той, с которой трусливый шакал кусает раненного или больного волка. Выплёскивая весь страх и ненависть.
Генерал Буштон, сэр! - в комнату влетел крепкий светловолосый парень с нашивками сержанта. - Срочное донесение из Вашингтона!
Займитесь этим, Смиттонсон, - приказал генерал. - А у меня ещё есть желание... ха-ха... побеседовать с русским. Скоро это удовольствие станет совсем редким. Недолго этой жалкой расе владеть нашей нефтью и газом, что расположены в Сибири.
Толстяк примерно минуту изучал сунутые ему распечатки, стараясь не обращать внимание на работу генерала, работающего то руками, то ногами. И с каждой секундой его лицо всё бледнело. А Ярославу показалось, что боль медленно стала уходить из избитого и покалеченного тела, а новые удары приносят вместо боли желание расхохотаться.
Генерал... сэр... в Нью-Йорке... там... небывалое! - заикаясь пробормотал на родном языке Смиттонсон.
Что ещё??? - взревел тот, медленно сгоняя с лица гримасу зверского удовольствия.
Там... беспорядки... В районе Бруклина.
Ну и что? Это бывает. Даже в нашей, самой лучшей и любящей своих граждан стране, время от времени находится отребье! И это не повод отрывать нас от важных дел! Пусть этим занимается полиция.
Сэр, туда уже брошены все силы полиции Нью-Йорка и те, кого успели доставить.
И что? Эти недотёпы не в силах разогнать демонстрантов?
Это не демонстранты, сэр... это... русские... И их очень много...
Насколько? Сотня? Две?
Точное число неизвестно. Но сначала их было десять... тысяч... теперь количество возросло, по крайней мере, в четыре раза...
Это невозможно! Откуда у них оружие?
Они отняли его у полицейских. Нападали десятками на одного. И теряя по десять своих за одного нашего, добывали оружие... Затем разгромили два полицейских участка и оружейные магазины... взорвано несколько важных объектов... В городе введён военный режим...
Какие они выдвинули требования?
Никаких... они не ведут переговоров.
Какого чёрта? Я думал, они уже давно стали достойными гражданами нашей страны и понимают, что погибать просто так, даже не получая за это деньги - дикарство!
Они не стали... сэр... взгляните на это, - Смиттонсон, вытирая дрожащими руками пот, обильно текущий по лицу, сунул ему лист распечатки.
Что это? - брезгливо сморщился генерал.
Это снимок одного из террористов. К счастью уже мёртвого.
Я вижу! Почему он так похож на кусок сырой отбивной?
Сэр, когда к его телу подошёл наш солдат, русский вскочил и топором для рубки дров расколол ему голову... ... а затем застыл, облокотившись на полностью разряженную винтовку. После осмотра выяснилось, что кроме оторванной взрывом ноги и разорванного осколками живота, в теле было семнадцать пуль
Это невозможно! Испытав такую боль ни один человек не смог бы даже шевельнуться! Это мгновенная смерть!
Сэр, кажется, они не люди...
А кто же? Демоны?
Я изучал их психологию и историю. По их древней религии, все они появились из крови самого древнего бога. Сэр, мне страшно...
Пшёл вон! Ты тряпка, а не офицер, Смиттонсон! И не смей приходить ночью в мою спальню!
Толстяк со всей возможной скоростью вылетел из комнаты.
Что это было? - боль от удара в правый бок вынудила Ярослава улыбнуться.
Лишь небольшой, диверсионный отряд. Дальше будет намного интереснее.
Отвечай или сдохнешь сейчас же! - генерал с трудом вынул из подмышечной кобуры револьвер.
А что отвечать? Только то, что совсем скоро американский орёл рухнет со свёрнутой русским медведем шеей.
Этого не будет! Моя страна непобедима! А вашу мы уже раздавливаем последние шестьдесят лет! И в ближайшие дни всё будет кончено!
Тебе не понять этого. Ты произошёл от обезьяны. А я от самого Рода. Именно поэтому, сколько бы раз вы не приходили, мы выстоим. Всегда выстаивали!
Раньше мы не приходили в твою страну!
Приходили. С римскими орлами на штандартах. С тевтонскими крестами на щитах. С немецкой свастикой на танках. И вот теперь снова орлы... на гербе... Но каждый раз вы получали отпор. Кровь родичей обильно пропитывала землю, но мы выживали. А вы - нет. Так будет снова.
Молчать, русский выродок! - почти скуля генерал приставил револьвер к колену Ярослава и выстрелил.
Кровь обрызгала лица обоих. Разлетелись осколки кости. Нога, почти оторванная мощным выстрелом, безвольно обвисла.
Ты... н-не к-к-кричишь??? - заикаясь генерал уставился в улыбающееся лицо противника.
Боль чувствуете вы, потомки обезьян. А потомки величайшего бога не ведают боли и страха, - Ярослав удивился куда больше Бушмана, когда вместо ужасной боли, рана принёсла лишь едва заметный холод во всём теле. - И именно поэтому совсем скоро орёл сдохнет раздавленный медведем. Скоро... совсем...
Бушман кинулся прочь, уронив по дороге револьвер. На секунду остановился, чтобы поднять его. Чертыхнулся, бросился к двери и рухнул, сбитый резко раскрывшейся дверью. За нею стоял Смиттонсон.
Сэр, всё кончено! Всё кончено!!!
С дороги, тварь! Пошёл прочь! - не тратя времени на принятие вертикального положения, генерал на четвереньках вылетел из комнаты.
Дверь захлопнулась, и Ярослав остался один. Боль ушла, оставив место чему-то иному. Такому, чего он не чувствовал никогда в жизни. Он больше не был простым бухгалтером в обычной фирме. Он был чем-то большим. И только это ощущение, которым парень упивался, держало его на самой границе между бытием и другой стороной.
Потом на улице послышался треск. Любому врагу показалось бы, что это стрельба из автоматов. Но Ярослав знал - трещали ветки под тяжёлыми лапами, наконец пробудившегося могучего зверя.
Раздался слышный даже через стены рёв. Пришедший из-за океана завоеватель узнал бы в нём мерный рокот работающего танка. Русич же слышал глас хозяина тайги, пришедшего прогнать зарвавшегося противника.
Земля содрогнулась так, что с потолка посыпалась штукатурка. Потомок обезьяны ужаснулся бы топоту многих тысяч ног. Сын Рода, доживающий последние секунды такой короткой жизни, за которую можно сделать так много, ощущал - тяжела поступь медведя.