- Елица! что ты стоишь, как вкопанная! - одернула дочь Марьяна. - Идем скорее, отец ждет!
Девушка вздрогнула и отвела взгляд от высокого статного парня.
- Прости, матушка, идем!
Женщины ускорили шаг и подошли к красивому голубому шатру. За прилавком стоял немолодой уже мужчина. Это был купец Гоймир, отец Елицы.
- Наконец-то, слава Сварогу, вы пришли. Я заждался! Елица, - обратился он к дочери. - Взгляни на это кольцо. Я заказал его специально для твоего венчания.
- Но, отец... - робко начала девушка, - я не готова на это...
- Мы это уже обсуждали, дева, - оборвал ее отец, - князь Гроздан - идеальный муж для тебя.
- Гоймир, она засмотрелась сегодня на местного кузнеца, - вставила Марьяна.
- Это которого? - взревел отец, - того самого оборванца, как его там, Мужичар?
Перечить отцу не полагалось, но она ничего не могла с собой поделать. Красавец Могучар вошел в ее сердце без стука и завладел им без остатка. Ее родители не знали, что они уже давно встречались по вечерам у реки. Могучар даже успел ее поцеловать... сердце Елицы сладко сжалось при этом воспоминании. Щеки порозовели.
Это не укрылось от внимания строгого отца.
- Ты наказана! Марьяна, - обратился он к жене, - твоя задача отныне следить за этой непокорной девой. Домашний арест! Она не увидит улицу, пока не обвенчается с Грозданом. а теперь идите домой, я вернусь вечером, и мы еще поговорим!
Мать крепко взяла Елицу под локоть и повела через всю площадь. Проходя мимо кузнеца, девушка украдкой посмотрела на него. Могучар, без верхней рубашки, весь потный, сверкая мускулами, бил молотом по наковальне. Он заметил ее взгляд и улыбнулся.
***
Она ждала у окна условного знака, затаив дыхание. Вокруг бушевала июньская ночь. Стрекотали цикады, заливались в кустах сирени соловьи, в сосновом бору слышно было кукушку. Елица полной грудью вдохнула свежий пряный запах травы и свежести. Вдруг послышался тихий свист.
Она вздрогнула и, завернувшись покрепче в накидку, спрыгнула из окна. И попала прямо в объятия Могучара.
- Милая моя, любая, как я скучал по тебе, - покрывая ее поцелуями, приговаривал Могучар.
Девушка, млея, прижалась к его широкой груди и закрыла глаза.
- Мне так хорошо сейчас, Чарушка, я так хочу быть с тобой... но отец непременно хочет, чтоб я стала женой Гроздана.
- Я пойду к нему на поклон, - мрачнея, заявил кузнец.
- Нет, что ты! - испугалась Елица. - Он велит бросить тебя в темницу!Я знаю, что делать, я все придумала! Давай сбежим отсюда!
- Сбежим?
- Да, в лес! Далеко-далеко от людей, будем хранить наше счастье! Прошлой ночью я молилась Ладе. Она обязательно поможет нам, мы сбережем нашу любовь.
- Не знаю, Елюшка, - с сомнением проговорил Могучар, - сможешь ли ты отказаться от привычной жизни, от удобства. Там не будет ни служанок, ни подружек, ни вкусной пищи. Придется тебе полагаться только на себя.
- Ты сомневаешься во мне?
- Нет, что ты, просто ты дочь купца. Нежная и хрупкая, как цветок. Я боюсь даже подумать о том, как это тяжело...
Елица отстранилась резким движением.
- Я не ожидала от тебя такого, - проговорила она. - И, честно скажу, огорчена. Мне нужно идти, отец может меня хватиться.
Могучар попытался ее обнять, но девушка отошла на шаг назад.
- Прощевай, Чарушка, - сказала она, - я люблю тебя.
***
Могучар не находил себе места от беспокойства. Елица не отвечала на его записки уже месяц. Он несколько раз видел ее проходящей мимо его кузницы. Тетка Марьяна, ее мать, зорко охраняла ее. Поговаривали, что Гроздан уже начал приготовления к свадьбе. Могучар готов был стукнуть себе по макушке собственным молотом. Как он мог быть таким дураком и обидеть любимую девушку, усомниться в ее силе и стойкости. Но дело уже сделано, теперь надо было срочно что-то придумать. Он решил пойти к Ведане. Она знала, как лечить всякие хвори, как приворожить любимых, как снять порчу и как освободиться от тяжких мыслей.
Сказано - сделано.
- Бабка Ведана! - окликнул кузнец у порога старой покосившейся избы.
- Тут я, чего тебе? - хрипло донеслось из глубины дома.
Кузнец осмелел и зашел внутрь. Внутри было темно, пахло сушеной полынью и зверобоем, в углу горела свеча.
Он вгляделся и различил ведунью, лежащую на кровати.
- Худо мне, кузнец, - прокаркала старуха.
- Что с тобой, бабушка? - спросил кузнец. - Не нужна ли помощь?
- Совестно мне просить тебя, молодец, не мужское это дело.
- Говори! Чем смогу - помогу.
- Хорошо. Намедни варила я зелья, и, кажись, надышалась ядовитыми испарениями. Руки-ноги отнялись. Помочь мне может только веник из травы кровоглазки - нужно попариться, и хворь как рукой снимет. Ну, а как я соберу ту траву и как буду париться в истопке, ежели встать не могу? - хрипела ведунья. - Потому и говорю - не мужское это дело!
- Я помогу тебе, а ты в ответ помоги мне, бабушка, - твердо сказал кузнец. - Ты только скажи мне, где растет эта трава, и я добуду ее.
- Благословенна будь, Макошь! Не знаю, как и благодарить тебя, милок, - обрадовалась старуха, - знаю наперед, что попросишь. Ты обидел свою любушку, и теперь хочешь, чтоб я соединила сердца твое и Елицы, чтоб счастье вам наворожила. Я угадала?
- Все ты знаешь, бабка, - проворчал кузнец. - Говори быстрее, где траву искать.
- В полночь, на капище богов, сегодня как раз полнолуние. Ты сразу узнаешь эту травку, ее цветы похожи на маленькие огненные шарики. Но будь осторожен, берегись русалок и водяных - сегодня они будут плясать на капище, воспевать своих богов. Возьми с собой какого-нито товарища.
- Спасибо, бабушка, за предостережение, - поклонился Могучар, - жди меня, я скоро вернусь с твоей травкой.
Он вышел из избы и остановился в задумчивости. Неплохо бы позвать с собой Любозара, если он не занят на поле у отца.
Он дошел до избы друга. Ему повезло - Любозар оказался дома.
- Здоров будь, Могучар, - хлопнул друг его по плечу, - садись к столу, мать кормить будет.
- Благодарствую, не откажусь, - ответил кузнец, присаживаясь на длинную скамью.
- Дело какое есть или просто зашел? - спросил Любозар.
- По правде сказать, дело, - ответил Могучар. - Вызвался я помочь бабке Ведане, хворает она.
И он кратко обрисовал другу ситуацию.
- Ну так что, поможешь, друг? - спросил кузнец.
- Помогу, конечно! - ответил Любозар. - Жди меня за час до полуночи за деревней, вместе пойдем.
- Спасибо, друже, помогай тебе Сварог! - от души поблагодарил Могучар.
И они принялись за обед.
***
Могучар стоял под деревом и ожидал Любозара. Круглая луна освещала все мягким серебряным светом. Кузнец вдохнул полной грудью свежий воздух.
"Как же хорошо жить!" - подумал он, - "Только бы Елюшка простила меня".
Послышался шорох, и из кустов вышел Любозар.
Они обнялись.
- Ну, в добрый путь, храни нас боги! - проговорил Могучар.
Идти до капища нужно было через лес, который в деревне нарекли Заколдованным. Уж больно много людей тут пропало без вести. Кого съели волки, кого утащили упыри. Поговаривали, тут даже обосновались жрецы, поклоняющиеся Морене. Они приносили кровавые жертвы своей богине, и для этих целей похищали детишек и юных дев.
- Чар, скажи мне, - проговорил Любозар, отирая рукавом паутину с лица, - как у вас с Елицей? Давеча я слышал, что Гроздан вот-вот прибудет к Гоймиру, будет пышный пир.
- Она не отвечает на мои послания, - с отчаянием сказал Могучар. - Вся надежда только на бабку Ведану. Поправится она и наворожит нам опять любовь, как прежде.
- Ох, друг, сдается мне, ты не прав. - Вздохнул Любозар, - разве можно волшебством решать проблемы в отношениях? Ты б сходил к ней, извинился, глядишь, и простила бы тебя дева, и не пришлось бы нам тут сейчас шастать в потемках, искать какую-то травку-кровавку.
- Кровоглазку, - улыбаясь, поправил кузнец.
- Да какая разница, хоть горшком назови, - горячился Любозар. - Будь у меня такая милая, я бы горы свернул, лишь бы моей была. Не допустил бы таких обид. Не ценишь ты свою любовь!
- Что ты меня упрекаешь, - обиделся Могучар, - я сам уже понял, что был неправ.
- Тихо! Кажется, капище уже близко, - перебил его друг. - Слышишь, поют как будто?
Они прислушались. Действительно, издалека доносилось пение. Язык был незнаком, но голоса звучали мелодично, мягко.
Парни подкрались поближе и выглянули из кустов. В лунном свете капище выглядело зловеще - черные каменные глыбы вертикально уходили ввысь, на них голубым светились какие-то загадочные руны. Между ними мелькали тени.
Это русалки, взявшись за руки, танцевали и пели, восхваляя своих богов.
- Сделаем так, Чар, - прошептал Любозар, - ты ползи, ищи свою траву, я останусь тебя прикрывать, на случай, если русалки нас заметят. Меч у меня не худой, его отец привез из Булгарии, не должен подвести в бою.
- Будь осторожен, Люб! - ответил кузнец и тихо пополз на поиски травы.
Где же ты, травка-муравка, думал Могучар, осторожно крадясь между деревьями. Ага, вот ты! Он заметил мерцание маленьких огоньков. И только протянул руку, чтоб сорвать, как услышал дикий крик и хохот, от которого у него кровь застыла в жилах.
- Любозар! - вскричал кузнец и, выхватив меч, кинулся обратно к другу.
Он не успел на каких-то пару минут. На земле лежала оборванная рубаха, меч валялся поодаль. Самого Любозара нигде не было видно.
- Любозаааар! - зычно позвал кузнец. Ответа не последовало. Он побежал к капищу.
Там было тихо и пустынно. Ни русалок, ни водяных. Руны продолжали мягко светиться на черных камнях.
Могучар подобрал меч и побежал к реке, в надежде отыскать следы. Ему повезло - он увидел еле заметные вмятины на мокрой земле.
- Любозар! - снова прокричал он.
- Тута, чего орешь, - неожиданно раздалось из кустов. Ветки раздвинулись и оттуда на карачках выполз с совершенно ошалевшим видом Любозар.
- Друг! - кинулся к нему кузнец, - ты в порядке? Что случилось?
- По.. погоди, дай отдышусь, - парень отер грязь с лица и встал на ноги. Его качало. - Кажется, эти рыбожуи что-то со мной сделали.
- Где болит? - встревожился Могучар.
- Да нигде как будто, а в голове странно, гудит и мысли всякие лезут. Пойдем-ка отсюда поскорее, отлежаться хочу. Ты нарвал травку?
- Нет, сейчас, я мигом, погоди!
Кузнец помчался на прежнее место, нарвал травы и поспешил вернуться к другу. Помог ему встать, и они пошли обратно в деревню.
***
- Вот спасибо, милок, что выручил, - прокаркала ведунья, увидев кузнеца и вдруг осеклась, выпучила глаза на Любозара. - Русалки его тягали...
- И это ты видишь, бабушка, - улыбнулся через силу молодой парень.
- Ох, худо дело, ребяты, худо...
- Ай, не вещай, прошу тебя, - поморщился Любозар и обратился к другу - Я пойду домой, загляни утром, если будет время.
С этими словами он вышел из избушки, и его шаги утихли.
Бабка посмотрела на Могучара и повторила:
- Худо, добрый молодец. Говорила я вам, остерегайтесь русалок!
- Да я на минутку всего отошел, бабушка. Не успели они ничего ему сделать.
- Защекотали они его, силу его высосали, забрали все человеческое, что в нем было! Он теперь другой будет, вот увидишь. Будь осторожен!
- Ну, что ты, бабушка, такое говоришь! - хмыкнул Могучар. - Держи свою травку и пойдем, донесу тебя до истопки и как следует веником отхожу. Только сдержи свое слово!
Через пару часов, после целебной баньки, ведунья оклемалась и встала на ноги. И захлопотала.
Могучар, уставший после долгого рабочего дня в кузне и от похода через Заколдованный лес, дремал на лавке, изредка поглядывая на бабку.
Она суетилась у печи, подбрасывала в котелок какие-то снадобья. Бормотала что-то под нос.
Под ноги ей сунулся черный кот, но она сердито отпихнула его ногой.
По избе разносился терпкий травяной дух.
Наконец, она налила черпаком черную, похожую на кисель жидкость и поставила перед кузнецом.
- Пей!
Могучар принюхался и окончательно проснулся. Дух от отвара шел, что называется "вырвиглаз".
- Пей, пей, что зыркаешь? - Ведана усмехнулась, - ты же хочешь с Елицей помириться?
Могучар зажмурился, задержал дыхание и одним глотком хлебанул зелье.
Закашлялся.
- Ох, бабушка, лютое угощеньице...
- Теперь слушай меня внимательно, кузнец. Завтра в полдень будь в кузне неотлучно. Елица придет к тебе, и вы помиритесь. Вот тебе мое слово. А теперь ступай домой и отоспись.
Могучар послушно встал и поплелся домой. Уснул он мгновенно...
***
Его разбудил петух. Старая жилистая сволочь надрывался и кукарекал так, будто ему платил дань сам Велес.
- Пущу тебя в суп, колоброд, - проворчал кузнец и вышел во двор умываться.
Он жил по-сиротски скромно. Маленькая хатка, небольшой огородик. Десяток кур вместе с петухом. Родители его погибли, еще когда он был совсем мальцом. Волки задрали в одну из студеных зим. Ворвались на подворье и загрызли сначала отца, а потом и мать... Могучар в тот час крепко спал, умаявшись за день...
Как ни странно, чувствовал он себя после вчерашнего неплохо, несмотря на странный привкус во рту от бабкиного пойла.
Вспомнил, что Любозар просил забежать и решил сходить не откладывая.
Уже на подходе к избе друга услышалось неладное.
Какой-то грохот, крики.
Могучар без стука ворвался в избу и увидел жуткое зрелище. Любозар, весь красный, горланил, рвал на себе рубаху и изворачивался как вьюн. Попадающиеся ему под ноги предметы отбрасывал пинками. Лавка валялась сломанная пополам. Стол перевернут. Котелок со щами упал и все пролилось.
Мать Любозара Гостимира стояла у стены и плакала. Увидев Могучара, бросилась к нему.
- Чарушка, помоги, неладное что-то деется с сыном.
- Вижу, мать, вижу... - ответил кузнец.
Ему вспомнились слова бабки Веданы. "Худо, русалки"...
- Люб! - друг не отреагировал.
Тогда Могучар бросился вперед и скрутил друга. Тот лягался и фыркал, но после того, как кузнец связал его веревками, угомонился. И неожиданно уснул.
Гостимира, плача, рассказала:
- С самого утра вскочил и ерохвостится. Поломал все, что мог. Меня не слышит. Вот отец вернется с плавания, что скажу?
- Намедни были мы с ним на капище, бабке Ведане травы искали. И русалки его в кусты утащили. Говорила нам бабушка, нельзя этого было допускать. Ты прости меня, матушка, не уследил, - повинился кузнец.
Гостимира, вздохнув, погладила его по голове. Она любила его как сына. Мальчишки дружили с детства, а после того, как Могучар осиротел, он тянулся к ней, искал в ней мать.
- Не держу я зла, - сказала она, - но тревожно мне. Что с сыном моим делается?
- Узнаю у бабки, как быть, - решился Могучар.
Уже выходя из избы, он обернулся, посмотрел на друга.
Тот спал, и руки его подергивались во сне.
***
Подступал полдень. Кузнец волновался.
"Елюшка скоро придет! Что я скажу ей? Паду в ноженьки, целовать буду, лишь бы простила", думал он, работая молотом.
Остановившись испить воды, услышал тихий шорох. Обернулся.
Елица!
- Прости меня, - бухнулся кузнец ей в ноги, - любушка моя, нет жизни без тебя, вот такой я негораздок...
- Чарушка, поднимись с колен, - сказала Елица, - ночью было мне видение. Снилось мне, что прилетела ко мне Птица Обида, Черная лебедь.
Села она передо мной и печально так говорит: "Дева, впереди тебя ожидает тоска и печаль. Если не простишь ты суженого своего Могучара. Он послан тебе богами. Не отвергай его." Проснулась я в холодном поту от ужаса, Чарушка. И поняла, что вещий то сон был! Прости и ты меня тоже!
Влюбленные обнялись.
- Ты права была, Елюшка, давай сбежим! Не отдам тебя Гроздану, никому не отдам! Уйдем в лес, будем жить там!
- В эту седмицу отец свадьбу назначил. Гроздан уже прибыл с дружиной, готовятся. Как же быть?
- Собери в тайне чуток пожиток, сегодня ночью сбежим. Я все подготовлю, - ответил Могучар.
На том влюбленные и расстались. Елица, прихватив корзину с рыбой, будто ходила за покупками, побежала домой.
Кузнец бросил все дела и поспешил к бабке Ведане.
- Бабушка, подсоби, выручай, - с порога начал он.
Из угла раздалось шипение разбуженного кота.
Тишина. Никого.
- Бабка Ведана!
Заглянул в истопку, глянул на огород за домом. Нет бабки!
Почесывая затылок, кузнец побрел к Любозару домой.
Дошел и только собрался постучать, как дверь открылась, и он буквально столкнулся с Гостимирой.
- Мать, друга я пришел проведать.
- Там он, - кивнула женщина, - с бабушкой Веданой. Говорит, помочь может только разбой-трава. И растет та трава у буявы. Боязно мне как-то идти туда, да делать нечего. Отец-то в море еще.
- Я схожу, матушка. Побудь тут, - сказал кузнец.
Гостимира с облегчением улыбнулась и обняла Могучара.
- Спасибо тебе, сынок.
В открытое окно высунулась Ведана и строго сказала:
- Разбой-траву неси, кузнец. Похожа она на маленькие зеленые шишечки на длинном красном стебле. Неси скорее, мало времени у нас. Друг твой вот-вот в водяного может обернуться.
Раздался грохот. Послышался крик Любозара:
- Мать, лопать хочу, давай рыбы!
Ведана исчезла, и через секунду послышалось ее мягкое пение. Шум утих.
- Беги, сынок, - Гостимира подтолкнула кузнеца и поспешила уйти в избу.
***
Могучар обернулся быстро и без приключений. Войдя в избу, протянул охапку травы Ведане.
Та схватила растения и бегом бросилась крошить шишечки в миску. Захлопотала, что-то бормоча себе под нос.
Могучар взглянул на друга. Весь синий, Любозар лежал на спине неподвижно. Глаза круглые. Не мигает. Дышит тяжело.
Гостимира тихо плакала в уголке, утирая слезы. Кузнец присел рядом.
Наконец, ведунья закончила приготовления и поднесла чарку с зельем к губам Любозара. Он поморщился, но выпил. А потом закрыл глаза и отрубился.
- Все, Гостимира, не спускай с него очей теперь всю ночь. Переживет, аль нет, теперь только Суд это ведает. Молись.
Затем бабка Ведана посмотрела на кузнеца.
- Знаю, вижу, что надумал ты. Приходи ко мне затемно, совет дам. В благодарность за то, что на ноги ты меня поставил.
С этими словами вещунья вышла из избы.
Могучар обнял Гостимиру:
- Матушка, проститься я пришел. Прощевай, спасибо, что привечала ты меня. Буду молиться за Любозара. Ждет меня путь-дорога неблизкая. Будем живы, свидимся.
Гостимира трижды расцеловала кузнеца:
- Да хранят тебя боги на твоем пути, сынок. Буду молиться за тебя Сварогу. Погоди, дай хоть в дорогу суну тебе хлеба.
Завернула в полотенце пышный каравай и подала Могучару.
На прощание он низко поклонился и пошел домой.
Прошелся по избе, кинул в котомку пару рубах да портков. Собрал инструмент.
Решил заглянуть к соседке Краснославе, передать своих курочек да петуха.
Это была одинокая женщина, вдовица. Мужик ее, Бачута, ловчим был еще при князе Вариводе, отце Гроздана. В один черный день, летов почитай 6 уж прошло, ушел спозаранку за ловитвой, да привезли его в телеге, накрытого тряпицей. Ведмедь задрал.
Так и осталась Краснослава с пузом, одна. Народились у нее близнецы, дщерь да сын.
- Ахтырка, Ярка, здоровы будьте, - поприветствовал кузнец ребятишек, что сидели у порога избы.
Дети угукнули что-то, увлеченно тыча в жука палочкой.
- Мать дома?
- Гой еси, Могучар, - приветствовала его женщина, выглянув из двери, - с чем пожаловал, соседушка?
- Животин своих тебе оставляю, тебе деток кормить надобно. А сам отправлюсь по делу в путь-дорогу дальнюю.
- Спасибо, Чарушка, добрый ты человек. Пообедай с нами?
- Не можу, дело срочное. Прощевай, соседка. Свидимся, Сварог даст.
Завершив хозяйственные дела, кузнец закинул пожитки за плечо (мешок получился увесистый) и пошел к бабке Ведане. Смеркалось.
Шел и дивился, как ведомо ей все, что у людей на душе. Теплилась надежа, что поможет ему бабка мудрым советом.
Подошел к двери, стукнул.
- Входи, кузнец, ждем тебя.
Могучар отворил дверь, вошел. И обомлел.
Его краса, Елица, стояла и, улыбаясь, смотрела на него.
- Откуда ты тут, любушка моя? - растерянно спросил кузнец.
- Бабушка Ведана все устроила. Наговорила матушке моей, что нужно ей со мной побеседовать, о тайных знаниях. Мол, как стать Гроздану женой ненаглядной.
Кузнец кинулся ее обнимать.
- Собирайтесь, младоумцы, пока Гоймир по ваши головы не пришел, - рассердилась Ведана. - Помни, Могучар, мою благодарность. И да помогут вам боги.
- Опоздали! - ахнула Елица. - это Гладыш и Вышата, дружинники Гроздана!
- Бегите через заднее окно! - шепнула Ведана, - я их уболтаю!
Могучар с Елицей, схватив свои мешки, побежали открывать окно. Торопясь, кузнец спрыгнул первым, потом подставив руки, подхватил любимую.
Убегая, они услышали, как в дверь избы постучали...
- Кого там мызгуны принесли? - проворчала Ведана, открывая двери.
- Бабка, пришли мы за Елицей, княжеской женой, - пробасил Вышата.
Это был великан с косой саженью в плечах. Поперек щеки шел длинный белый шрам - след нападения Аспида белоглазого.
- Не жена она ему покудова, - отрезала вещунья. - В истопке Елица! Обождите. Женские дела вам, мужичью, знать недозволено.
- Ты, бабка, не заговаривайся, - осердился Гладыш, второй дружинник. - Не то князь живо твои ведьмовские деянья тут жамкнет. И тебя с копылков долой!
- Такие могутные ребяты, а так со старухой обращаетесь. Помалкивал бы ты, остолбень, - прошипела бабка. - Садитесь на лавку, налью вам по чарке ишема моего. На вересе настаивала.
При этих ее словах дружинники крякнули и заухмылялись.
- Сей же час за Елицей схожу, а вы пока тут отдохните.
Бабка Ведана достала чбан со своим сонным зельем и разлила в чарки.
- Угощайтесь, добры молодцы.
Выскользнув из дверей, бабка прислушалась. Прошло несколько мгновений, и раздался богатырский храп.
- Слава богам, - прошептала вещунья и поспешила в лес.
У первой же сосны Ведана остановилась и прокричала диковинные слова.
Раздался шелест крыльев, и на ветку рядом опустился огромный черный гавран.
Бабка сказала:
- Слушай меня внимательно...
***
Могучар уже сбился со счета, сколько они с Елицей пробежали вглубь леса. Стояла черная ночь, и лишь свет луны освещал небольшие участки земли. Кругом слышались шорохи, скрежет.
Как бы на гнездо ащеулов не наткнуться... Люди поговаривали, что в лесах их развелось...
Он отгонял тревожные мысли.
Елица мужественно бежала, насколько это было возможно в темноте. Она не жаловалась. Стиснув зубы, думала "я докажу ему, что я не изнеженная купеческая дева".
Они бежали, шли, ползли всю ночь. Когда первые лучи солнца осветили небо, кузнец понял, что уже не знает эти места. Деревья были какие-то незнакомые. Пышные зеленые макушки, тонкие длинные стволы. Цветы какие-то неведомые, огромные, багряные. Пахнущие сладко и терпко.
Шумели и галдели какие-то странные животные. Вроде как коза, которую дернули за ухо, а вроде и бирюк воет. Странности.
Они вышли на поляну. Рядом журчал ручеек.
- Елюшка, это хорошее место для привала.
Обессиленная Елица повалилась на траву. Могучар присел рядом.
Они встретились взглядами, и мир перестал существовать...
***
- Тешка, - позвала Елица, - зови отца к обеду.
Маленькая девочка лет 4 играла в травке с куклами, но услышав мать, подняла голову и улыбнулась.
- Хорошо, матушка.
Малышка встала на свои непослушные ножки и побежала к отцу.
Могучар, завидев дочь, отложил инструмент.
Весело хохоча, девочка бросилась к нему на руки.
- Матушка к столу зовет!
Кузнец посадил дочь на шею, и они отправились в избу.