Однажды весной, передвигаясь по служебной надобности из Санкт-Петербурга в Кёнигсберг, молодой и поэтому легкомысленный барон фон Мюнхаузен остановился в маленьком трактире небольшого прусского городка. Опытные и бывалые путешественники предпочитают проверенные места ночёвок. Молодой же господин Мюнхаузен в поисках приключений всегда старался переночевать на новом месте. Иногда ему везло, и он сталкивался с интересными людьми и обстоятельствами, иногда просто портил желудок в дрянной харчевне. Повезло ему и на этот раз. Несмотря на позднее время, жаркое в трактире было отменным, а пиво в меру крепким. Привыкший к превратностям путевой жизни и всегда готовый к любому обороту событий, слегка удивлённый Мюнхаузен спросил:
-Часто ли заходят в трактир, много ли сейчас постояльцев?
Трактирщик плутовато сощурил глаз:
-Гостей всегда полным - полно, но сейчас, гостевые комнаты свободны, выбирайте добрый господин любую, только деньги за ночлег прошу заплатить сейчас, мало ли что...
Барон, удивленный парадоксальностью ответа, деньги всё-таки заплатил и отправился спать.
Он обнаружил в комнате огромную кровать с пышной периной, за что возблагодарил Господа и, забравшись в неё, немедленно заснул. Однако через час, несмотря на дорожную усталость, проснулся, и не смог сомкнуть глаз. Все органы, включая длинные ноги достопочтимого путешественника, донимал нестерпимый зуд. Удивленный Мюнхаузен зажег свечу, посмотрел на свою постель и ахнул, не первой свежести простыня была вся усыпана мелкими скачущими точками. Блохи не раз донимали бравого военного и в окопах и в многочисленных гостиницах, но впервые его атаковали с таким численным перевесом. Но, привыкнув не унывать в бою, Барон вскочил и, дотянувшись до седельной сумки, стал искать в ней какое-нибудь действенное оружие. Первое, на что наткнулась рука нашего героя, был совсем не пистолет, а небольшая флейта, что в минуты досуга, услаждала слух прекрасных дам.
Понимая свою беспомощность в данной ситуации и бессмысленность применения ог-нестрельного оружия, осажденный поднес дудочку ко рту, и издал несколько грустных нот.
О, чудо! Атакующая армия приостановилась, шевеление поутихло.
Удивленный достигнутыми результатами, Барон стал опять перебирать пальцами и заиграл модный в то время контрданс. К его изумлению, блохи разбились по парам и начали чинно выписывать круги сначала по простыням, а затем по полу возле кровати, где танцевать, спору нет гораздо удобнее. Враг был временно приостановлен, но не мог же доброольный музыкант играть всю ночь.
- Можно было конечно попытаться взять врага измором - затанцевать до смерти, - размышлял барон фон Мюнхаузнен, но блохи усталости не выказывали, и их стало даже несколько больше. Возможно, из соседних комнат сбежались любители погулять задаром.
Вдруг ему на ум пришла старая история.
- Интересно, - конечно про себя воскликнул будущий великий правдолюб, - так ли сильно блохи отличаются от крыс?
Накинув на себя дорожный плащ, дабы не смущать встречных дам видом ночной со-рочки, невольный музыкант отворил дверь и, наигрывая на дудочке, зашагал по лестнице в зал трактира. Как он и надеялся веселая компания, пританцовывая, последовала за ним. Посмеиваясь про себя, музыкант вышел вон из трактира. Ночь была хоть и темная, но достаточно теплая и барон медленно, но верно направился во главе честной компании вниз по тропинке, которую заприметил, еще вечером подъезжая к таверне. В сторону шарахнулся запоздалый гуляка. Не задерживаясь, весёлая компания шла за своим поводырём. Вот тропинка и закончилась.
-Ух, - вздрогнул Барон, разом оказавшийся по колено в воде, тропинка, как это и ве-дётся, в старых немецких городах заканчивалась ручьем, протекающим вдоль городской сте-ны.
Веселые парочки не обращая внимания, на воду и стараясь подобраться поближе к источнику музыки, стали погружаться в ручей. Прошло десять минут, а затем и полчаса, а очередь прыгающих в ручей блох все не уменьшалась. Образовался даже небольшой водоворот - это уже шедшие ко дну блохи продолжали ритмично двигать ногами. Только через час, полтора, танцующий поток поредел.
- Но что это?
Мюнхгаузен, стоя по колено в воде, с удивлением увидел, как две, а может и три сотни блох тащат за собой, пританцовывая и ухарски попискивая, чудо природы - розовую, воздушную перину. Так вместе с периной и эти последние танцоры погрузились в быструю воду ручья, розовый шелк намок, и медленно пошёл ко дну.
Барон с чувством выполненного долга направился в таверну и беспробудно проспал, до..
Проснулся он не от крика петухов или вкусного запаха утреннего кофе, на улице шу-мела толпа. Оказывается, не только наш путешественник залежался сегодня, но и многие жители, непривыкшие спать без соседей, проспали зарю. Недоумение вызывал странный беспорядок, царивший в спальнях горожан, были вытащены и раскиданы по комнатам старые и новые простыни, наволочки и даже ночные чепчики и колпаки, а кое-что валялось прямо на узких улочках. Это вызвало немалое смущение трудолюбивых горожан. Больше всех досталось фрау Дорнхор. Её любимая перина бесследно исчезла прямо из-под мощных чересел господина Дорнхорна.
Барон Иероним фон Мюнхгаузен не стал объясняться и ждать благодарности жителей. Он спешно отправился своей дорогой, слава победителя блох его не прельщала.
Однако, некоторое время спустя, ему опять пришлось побывать в том же прусском городке. Время у Мюнхаузена было, и ему стало интересно, что говорят жители о чудесном избавлении. Он специально направил своего верного скакуна мимо памятного для него ручья. Каково же было его удивление, когда на пологом берегу, он узрел высоченный свежеструганный дубовый крест, увешанный разной формы бутылками и даже флягами. Подойдя поближе, любопытный путешественник смог разглядеть, что многие из сосудов даже не опорожнены. Поскольку зевак кроме него рядом не оказалось, фон Мюнхаузен заторопился в трактир, где его встречали, как старого знакомого. Трактирщик поведал ему чудесную исто-рию, которая случилась почти месяц назад:
-Вы уехали из нашего городка на удивление поздно, мало кто из путешественников может у нас ночевать, мы то что, к нашим блохам с детства привычные, а вот на нового человека, они кидаются с удвоенной силой. Да что блохи, в ту ночь случилось великое чудо. Лавочник Хортман, шёл навеселе от кума поздним вечером, считай, что ночью. Вдруг из-за угла видит процессия. Идёт пресвятой Николаус покровитель нашего городка, а за ним тьма тьмущая чертей. Это - Св. Николаус пришёл очистить наш город от греха. Вдруг господина Хортмана как, что-то прямо за волосы потащит, вслед за процессией, он за угол руками уцепился и держится. Тогда все волосы на нём как зашевелятся, парик с головы вон и пополз за нечистью в темноту. Бедный лавочник сразу в обморок. Сначала верить ему никто не хотел, а только, как увидели, что простыни по всему городу разбросаны, а его парик в ручье плавает тут и поверили....А потом, и блохи все пропали. Сами знаете блохи и крысы только перед днём страшного суда из города бегут. Верьте не верьте, а только многие горожане пить пере-стали, и какие грехи вспомнили, стали спешно замаливать. А на крест возле ручья уже и из соседских городов приезжают помолиться, говорят, помогает от пьянства.
Выслушав историю, Мюнхаузен задумался сидя у трактирного камина, стоило ли рассказывать трактирщику, кто выступал в роли святого Николауса? И такой ли веский аргумент правдивости розовая перина на дне ручья? Только из чувства противоречия, он вытащил таки из походной сумки старую флейту, и сидя у огня в ожидании ужина стал наигрывать мелодию. К его удивлению никакая блоха не прискакала к нему потанцевать, зато во дворе раздался встревоженный вскрик. Когда Мюнхаузен выглянул, то вместе с другими изумлёнными зрителями увидел следующую картину, увесистый парик приезжего священника покинул духовную особу и резво пополз прочь из страшного для блох города.
Ещё и в наши времена проезжая мимо городка Кройцбурга, что в Восточной Пруссии, путешественники могли разглядеть городскую достопримечательность, - огромный деревянный крест.