Кто-то другой теперь будет распоряжаться её судьбой.
Даже не думала, что это так трудно - писать в соавторстве с одним из самых близких людей. Каждая Ксюшина правка режет меня ножом, хотя, в этих исправлениях есть и вкус, и стилистическая правильность, не могу отделаться от мысли, что они искажают смысл текста. Ей же обидно, что я протестую против исправления очевидных погрешностей, ей кажется, что я обесцениваю её многочасовые труды. Сердится на мою неожиданную несговорчивость там, где, по её мнению, это даже и глупо.
Наша собачка загуляла, и теперь у нас во дворе постоянно грызутся пять-шесть чужих кобелей, лают ночи напролёт у дверей и прямо под окнами, лезут в огород, скачут по нашим помидорам, ломают мою уже двухметровую кукурузу, а самые наглые стараются ворваться в дом. Средств от такой напасти никаких нет: у всех дыры в заборах, а местами, где заросли погуще, заборов и вовсе нет. И хотя, эти наши псы скачут и дерутся и у соседей во дворе тоже, они не обращают внимания. Посмеиваются. Им не впервой.
- Да понятно, наша тоже только отгуляла.
Некоторые в таких случаях запасаются пульками для пневматического оружия.
Чтобы животное стерилизовать, нужно ехать в город на целый день и тратить изрядную по местным меркам сумму, поэтому никто этого не делает. Мол, надо бы... Да всё никак.
Представители администрации периодически разбрасывают по дорогам отраву, когда бродячих собак и кошек становится слишком много.
Магазин, как и всякое, видимо, предприятие, не даёт расслабиться и полностью отвлечься. Как в том анекдоте, где умирающий лавочник, узнав, что попрощаться с ним собралась вся семья, был возмущён: "А кто же в лавке остался?!"
И тревоги, и планы, и то азарт, то пессимизм.
Новости читаем редко и большей частью поверхностно: давно уже нет на это душевных сил.
Подписываем всё разные петиции, хоть и противно, и абсурдно просить людей безнравственных и презревших законы, их соблюсти или отнестись к кому-либо с сочувствием.
Пассивное сопротивление мне больше по сердцу, да Ганди нет, и времена, и нравы, и места не те.
Дай бог нам всем дожить до перемен к лучшему, уберечься от сумы да от тюрьмы, и вырастить душевно и духовно здоровых детей.
Тону в огурцах. Они меня застигли врасплох. Их неожиданно выросло так много, что приходится их солить. Никогда этого не делала, но тут некуда деться. Да ещё стоит зазеваться, и огурцы стремительно превращаются в кабачки, не уступая им в размерах. Отправили с Ксюшей в Питер. Отнесли соседям. Давно никто здесь ничего не сажал, и на отдохнувшей земле овощи превзошли себя. К созреванию нескольких вёдер помидоров теперь уже морально готовлюсь заранее. Тыква пустила плети трёх-четырёхметровой длины и вся в цвету. С кабачками пока справляемся: скармливаю детям по два в день.
Два раза громыхнул гром, хлынул дождь и почти сразу перестал, успев только умыть зелень.
Почти тропическая жара. Купаемся по нескольку раз в день.
Волга зацвела. Вода зелёная, насыщенного оливкового цвета, а пена на гребне волны светлее и ярче.
Марик сказал:
- Мы даже не знали, что такой цвет в природе бывает!
Вода очень тёплая. Дети купаются, а мне не хочется. Слишком уж зелено.
Теперь до конца лета в дни ветреные и нежаркие вода будет прозрачная и прохладная, а в жару зелёная и тёплая.
Страшно далеки от нас дикое законотворчество, Цезарь и вьюга.
(Хотя, может, издали, из другой жизни, общая картина видится даже и лучше. Широким планом).
Близки простые и понятные сельские отношения.
В больной душе - здоровый дух хотелось бы сохранить.
Кукуруза - символ моей счастливой деревенской жизни. Очень понимаю теперь Никиту Сергеича.
Если бы я знала, какая она, если бы видела её раньше, я бы засадила ею половину огорода.
А она чудесная. Огромная. Это волшебство - как быстро растёт, как бамбук, глазам не веришь. Она уже выше трёх метров. Мы выломали один початок, думала сварить на пробу. Оказалось - варить не надо. Сладкая и сочная в сыром виде. Алёша теперь требует ещё и ещё - так и кончится, не успев дозреть.
- Подожди, они ещё подрастут, будут большие.
- Ну тогда давай потрясём дерево!
Идём трясти, и сыплются абрикосы, мелкие и сладкие.
Помидоры краснеют. Немного боюсь их количества.
Ночью в форточку запрыгнул чужой кот. Наша собачка чуть не задохнулась от негодования и всех разбудила своим яростным и возмущённым лаем. Спросонья не могли сообразить, как извлечь кота из-под мебели. Улучив момент, одним махом взлетел на второй этаж и там растворился.
- Мама, из-за этого кота и Чапкиного лая Марик потом полночи не мог уснуть: очень долго вертелся и раздражался.
- А ты?
- Я хорошо спал. Когда Марик перестал раздражаться.
- Всё! В нашу лабораторию не входить! Особенно, Оське!
(Алёша, не умея выговорить своё имя, раньше называл себя Ося).
Мальчики вспомнили, что у них, кроме телескопа, есть ещё микроскоп, и погрузились в изучение мушиных лапок и крылышек, выуживая из паутины их обладательниц. Сбегали, принесли в Алёшином ведёрке цветущей воды из Волги, рассматривали капли в поисках простейших, по обыкновению методично записывая результаты занятий в специальную тетрадку. Тетрадь со списком и описанием чёрных дыр, квазаров и пульсаров, кажется, уже заполнена до последней страницы. В который раз убеждаюсь, что школа на наших мальчиков действует губительно, убирая и убивая мотивацию к учению, но чуть оказавшись на свободе - расцветают и погружаются в самообразование с головой.
- Ну дайте Оське тоже разок взглянуть в микроскоп!
- Да он закрывает глаз, которым надо смотреть!
- Мама! Ты умеешь делать кораблики? Сделай мне кораблик!
Папа на работе. Деваться некуда. Вырезала из куска коры лодку с мачтой и парусом.
- Мамочка! Он как настоящий! Спасибо, мамочка! Он же настоящий корабль!
Носился по двору, высоко держа кораблик над головой.
Плавать кораблик не мог. Кренился набок.
- Алёшка, он не плавает. Наверное, придётся сделать другой.
- Ничего, я буду его руками возить! Дай мне его! Не надо другой!
38-40 градусов в тени. Пешком ходить по солнцепёку невозможно. На велосипеде лучше: всё-таки ветер, хоть и горячий.
Наш сосед завёл свиней. Тот сосед, у которого голуби. Наши с ним территории соприкасаются в той дальней стороне сада, куда мы забираемся редко. Там почти непроходимые заросли клёна, до которых пока не дошли руки. Есть узкая тропка, но по ней пробраться тоже непросто. Она ведёт к полуразрушенному каменному сараю. Им не пользовались много лет. В нём только хранятся остатки черенков. Когда-то давным-давно отец мужа купил для какой-то надобности целую машину толстых черенков для лопат и сложил их в сарай. Потом, видимо, планы его изменились, и черенки лежат по сей день. Они удобно используются для всякого мелкого домашнего строительства. То детские качели, то перила на крыльце. А больше к каменному сараю ходить незачем.
Ну так вот. В нашем саду почти всегда было тихо. Только птички пели да лягушки хором, да куры кудахтали, собаки лаяли, а больше никаких посторонних звуков. Иногда только ближние соседи возились в своём огороде под громкое и ненавистное мне "дорожное радио" или "русское", или "дачное", не помню точно, как оно там называется. Я всё думала в отместку врубить им Баха на всю катушку, но то не успевала включить музыку раньше них, а то, устыдившись дурных мыслей о мести, решала, что не буду, а потом они и сами перестали громко включать. А тут как ни выйду - от того дальнего соседа тоже музыка доносится, как будто тяжёлый рок, но негромко. Самой музыки не слышно, а только басы. Хриповатый такой ритм издалека. Ну, негромко слушают, и ладно. Нам не мешает. Только когда басы вдруг перешли в совсем немузыкальный визг, стало ясно, что за музыка. Мы с мальчишками полезли смотреть. Оказалось, сосед построил забор и устроил свинарник. Забор - нечастой решёткой. Прекрасно видно. Три большие свиньи и десяток поросят. Хотя, загончик у них просторный и чистый, живут эти свиньи как свиньи. Лезут в своё корыто с ногами, чавкают по-свински и на редкость дурно пахнут. Только глаза с длинными ресницами - человеческие. Мальчики, все трое, замерли в изумлении. Какие они большие, какие у них пятачки и зубы, и как они грузно бегают и громко хрюкают гортанным басом, и ссорятся, и воняют, и совсем не похожи на милых хрюшек из книжки. Мы не пытались их погладить сквозь решётку, только бросили им несколько яблок-паданцев, но они не стали их есть. Там ещё примостилась рядом клетка с кроликами, но на пушистых любимцев дети почти не обратили внимания, впечатлившись неожиданным и жутковатым зрелищем больших свиней.
На обратном пути мы обнаружили у себя в саду два вишнёвых дерева, усыпанных вишнями. Даже не знали о них.
Муж вернулся с работы.
- Сосед построил забор и завёл свиней, мы ходили смотреть.
- Молодец. Вот как люди в кризис к зиме готовятся.
- Забор он из наших черенков построил.
- Вот негодяй. Раз он может взять наши черенки и себе забор построить, значит, и я могу взять его свинью и себе шашлык пожарить?
- Видимо, он рассудил, что это и наш забор тоже.
Вишни моментально кончились, варенья наварить не успела.
Зато сегодня наверстала упущенное. Один человек на нашей улице мается от избытка яблок, не знает, куда их девать, и зазывает всех, кто идёт мимо, к себе собирать. Мальчишки набрали большущий мешок, и говорят, там ещё сорок раз по столько можно набрать. Получилось 14 банок яблочного варенья, прозрачного и кисловатого. Полдня возилась.
Жара всё не спадает. Правда, ветер сегодня не горячий, и легче.
Навестила мужа в магазине.
- Ну как?
- Последний бинокль продал.
- А зачем их вообще покупают? Куда смотреть?
- Браконьеры рыбнадзор высматривают, бахчевники - птиц. Как увидят - грачи сели, сразу бегом туда. Сегодня приходил один, бомбу спрашивал. Ворон пугать. "Бомб у нас нет, - говорю, - а что ты теряешься? Вон дунгане, у них селитры много, в аптеке - марганцовка..." - "А дальше?" - спрашивает. - "А дальше звонишь на родину, там подскажут". Обиделся. Ушёл, набычившись. Надо для них петард каких-нибудь заказать. А потом девушки пришли с соцопросом: "Как Вы относитесь к Путину, к правительству?" - спрашивают.
Пошли с мальчиками купаться. Спустились к реке рядом с домом, на камни. До пляжа ехать 300 метров не хотелось, жарко.
- Мама! Всё, дальше не плыви, там сети!
- А где опознавательные знаки? Обычно же бутылку вешают.
- Опознавательных знаков нет. Там не одна сеть, там их много! Мы слышали вчера, как один мужик говорил, что уже сети ставить некуда.
Местные милиционеры браконьеров не ловят. Говорят: "А что мы будем их ловить? Людям есть нечего".
Вода сегодня чистая и синяя, прохладная, хоть и жарко.
Приехали погостить моя подруга Неля с маленькой дочкой. Алёша в первый вечер от неё не отходил. Смотрел во все глаза, трогал её руки, волосы, платье.
- Фу ты! Она говорить не умеет!
- Немножко умеет, просто ещё не все слова.
Малышка хотела было пойти по лестнице на второй этаж. Алёша её остановил:
- Туда нельзя! Туда только люди ходят!
Алёше снятся яркие сны. Он не всегда отличает их от реальности. Проснулся с вопросом:
- А где гусь? Всё хотел найти гуся. Еле убедили его, что гусь был во сне.
Утром торопились на пятничный базар, успеть, пока не кончились абрикосы. Купили последнее ведро.
Показали гостям наш магазинчик. Рядом есть ещё несколько: магазин одежды, где перед дверью манекен в полупрозрачной маечке, лосинах и хиджабе. Иногда подавщица манекен переодевает. Раньше на нём был воздушный сарафанчик-мини и хиджаб другого цвета. Ещё ювелирный. Там две продавщицы. Они близнецы и работают по очереди. Одной из них очень нравится наш Алёша, и она почти всякий раз, как его видит, одаривает конфетами и фруктами.
Неля сказала, надо в абрикосовое варенье класть ядра абрикосовых косточек. Полдня по очереди стучали молотком на крыльце.
Прохладно
Читаю Алёше на ночь сказки про ёжика и медвежонка, он под них засыпает лучше всего: они такие умиротворяющие. Дочитав сказку, продолжаю говорить дальше про закат и рассвет, ветерок и верхушки деревьев, и про нашего котёнка, как он влез на дерево и не мог слезть, боялся, и пришлось ему помогать, и про волны, большие и безразличные волны, как они шумят и накатывают на берег, и выносят из воды тростник и разные разности.
- Какие?
- Палочки всякие, коряги, потерянные тапки, иногда рыб.
И ещё про луну и звёзды, и про людей, которые смотрят на звёзды, и про людей, которые мечтают лететь к этим звёздам далеко-далеко, и про людей, которые сажают большие-пребольшие сады, а в садах живут ёжики и улитки. И про большие-пребольшие города и моря, и лес. И так говорю, говорю дальше, что в голову придёт, и сама почти засыпаю, а Алёша сладко посапывает и давно уже не слышит меня.
Встретили одноклассника на воде.
- Ой, мама, он такой дебил, мы не хотим с ним купаться.
Подошла к мальчику, спросила:
- Как тебе в пятом классе? Понравилось? Как учителя?
- Учителя хорошие. Особенно, наша классная, она историю ведёт, хорошая, очень добрая. Правда, дети дебилы все.
Алёша:
- Мамочка, что это?
- Это храм, церковь. А наверху, видишь, купол золотой и крест. Туда люди ходят богу молиться, кто в бога верит. Там иконы внутри.
- Я богу верю.
- Да?
- Да. Я богу верю.
Наша тыква пошла гулять по всему огороду. Пустила во все стороны длинные плети с лопухами-листьями. По пути цепляются, укореняются и сплошь покрыты большими жёлтыми цветами. Тыква-путешественница. Даже не думала, что она такая. В одну сторону до огурцов доплелась, которые растут от неё метрах в шести, в другую - перебралась через кусты малины и влезла на дерево, до самой верхушки. Стоит дерево теперь всё в тыквенном цвету и с огромными листьями. И по дорожке не пройти из-за неё, и между грядами. Плоды пока маленькие, только один - чуть больше головы. На пакетике с семенами было написано, что эти тыквы могут достигать пятидесяти килограммов, но я не думаю, что наша их достигнет.
Алёша, проходя мимо, возмущается:
- Смотри, какой большой! Пора срывать его! Хватит расти! Вырос уже!
- Это же тыква. Она большая. Пусть ещё подрастёт.
Из трёх вёдер абрикосов получилось 18 банок варенья. Неля сказала, пора принимать заказы из Питера и ставить это дело на поток. И острые, пряные и хрустящие огурчики очень оценят, особенно, кто водку любит.
Пришли на Волгу, а дальнего берега не видно. Как на море горизонт.
- Мама, а где другой берег? Утонул?
- Нет, он в тумане, поэтому не видно.
- Что такое туман?
- Как будто облако на землю опустилось.
Маленькая наша гостья Алиска сидела на мелководье и смеялась, как волны толкают её в бок и в спину, а она не падает. Всё хотела лечь в воду, не зная, что в воде нельзя дышать, а мама берегла её, удерживала.
Несколько дней было прохладно и шли дожди и грозы, по две грозы в день. Один раз молния, казалось, к нам в окно, прямо в глаза полыхнула, и такой треск оглушительный, даже испугались.
Теперь жара опять наступает.
Поехали с Алёшей на детскую площадку в центральном парке, где Ленин и арбуз на постаменте, и дорожки, и клумбы вдоль, и японские горки, газоны и свежепосаженные и ухоженные деревца кругом, и лавочки с урнами. Картину только портят поребрики: все блоки выкрашены жёлтым и зелёным через один. А местами - чёрно-белые пролегли длиннющими гаишными жезлами. (Наш один сосед двадцать минут хохотал, узнав, что в Питере бордюры на самом деле называют поребриками).
- Мамочка! Смотри, какой фонтан распустился! Идём скорее! Подними меня к нему! Мамочка! В фонтане лягушка плавает!
На площадке Алёша самозабвенно играл с детьми. Вот она - мечта! Настоящий детский сад, неподдельный.
У песочницы мамы-бабушки беседовали.
- У неё соседка померла, а она говорит: "Ну вот, одной сплетницей меньше". Вот так живёшь всю жизнь, помрёшь, и вот и всё, что про тебя скажут.
- Буду сегодня перцы фаршировать. У меня пе-е-ерцев наспело...
- А у меня и перцев, и баклажанов наспело! Тоже надо делать.
От прогулки Алёша устал и раскапризничался по возвращении. Сел во дворе на землю и причитал сквозь слёзы:
- А-а-а... Я так хотел мороженого, а мне не купили... Я не могу выдержать, когда мне не покупают мороженого... А-а-а... Тут земля! Зачем тут не посадили дерево? Ой, горе, горе... Если бы посадили тут дерево, я бы не плакал... А теперь я плачу... А-а-а...
Сразу утешился игрой в человечка. Алёшин любимый персонаж, любимая игрушка и чудесный приятель - человечек, свёрнутый из носового платка, который смешно ходит, играет и говорит с ним обо всём на свете.
Мальчики заигрались в шахматы и забыли про шахматы. Не пошли на занятие.
- Ребята, звоните учителю, надо извиниться.
Пришёл муж с работы.
- Не надо извиняться. Учитель ваш тоже забыл про шахматы. Прибежал ко мне с большими глазами и трясущимися руками: у него сомы сходили один за другим. Но шесть штук всё же поймал. Даже руки не помыл после рыбалки. Купил крючков на сома, лески. Шахматы завтра. На вечер договаривайтесь. По утрам он, похоже, больше не сможет заниматься.
Надо уроки английского на утро переносить.
Послали мальчиков на пятничный базар за велосипедным насосом. Насосов не было. Вместо насоса они купили чёрную курицу. Ту, из сказки. Принесли в мешке:
- А у нас тут ещё один живой организм!
Организм оказался наглым и сварливым. Только выпустили эту новую курицу в курятник, как она всех других кур отогнала от кормушки, затеяла драку сразу со всеми и устроила полный переполох. Чёрная как ворон. Синим и зелёным отливает. И ноги мохнатые.
Думаем к весне обзавестись инкубатором.
А по осени, муж говорит, вырубим дикие заросли и будем сажать сад. Чтобы и груши, и абрикосы, виноград, черешня, орешник... А миндаль - так и не выяснила, растёт ли в этих краях.
Неля купила бутылку пива.
Мальчики строго блюдут трезвость окружающих взрослых и не допускают подобных вольностей, поэтому спиртных напитков в доме почти никогда не бывает. (Плоды моей превентивной антиалкогольной пропаганды).
- А пиво зачем?? - изумился Илюша.
- Видишь ли, - оправдывалась Неля, - я по ночам работаю, и мне нужен какой-то стимулятор, просто, чтобы не уснуть над своими переводами. Кофе или хоть пиво на худой конец.
Дня через три Неля снова купила бутылку пива - одну на троих.
- Зачем пиво? - хотели было возмутиться, но вспомнили. - А, тебе работать...