Ветер исчез. Паруса, окаймленные выцветшим плетеным узором, сложили крылья и спрятали тонкие мачты от палящих стрел ненасытного Светила. Колеса геша, вздохнув в последний раз, застыли на каменном панцире.
Талиир за талииром потоки воздуха безостановочно проносились сквозь Ратидикат. Но сейчас - тишина. Ни единого облака, лишь лиловый свод, прозрачный, словно море, и гневная звезда, отмеряющая день.
Мужчина, попавший в плен незыблемого спокойствия, перепрыгнул борт повозки и тяжело приземлился на раскаленную землю. Обветренное лицо, испещренное морщинами, скривилось, укрыв от глаз пролетающей в вышине птицы, крошечную татуировку - рыжую ящерицу, свернувшуюся клубком на вогнутом пульсирующем виске. Всмотревшись в небо, странник невесомо коснулся рисунка, а затем устроился в тени округлого корпуса геша и разложил на коленях изумительно расчерченный лоскут кожи, расправив верхний угол. Мужчина достал из мешочка на поясе едко-зеленый камешек и бросил его на карту. Кристалл заметался по пространству, обозначившему пустошь, описывая причудливые петли.
--
Проклятье, - тряхнув выгоревшими волосами, заплетенными во множество растрепавшихся косичек, прошептал путник, отбросив бесполезную карту и скрыв лицо в ладонях. - Она должна работать! - вздох. - Идти надо. Все равно, что придется пешком...далеко...я должен. Воды осталось на два дня. Еда закончилась...позавчера. Я должен. Не знаю, в какую сторону. Нет, знаю. На восход.
Ожидая, пока спадет жара, мужчина перебирал небольшие камешки, лежавшие под рукой. Сильно раздражало отсутствие двух фаланг на пальце левой руки, потому что кисти еще не приспособились к недавней потере.
Но очертания горизонта искажались в потоках обжигающего воздуха, земля становилась все горячее и горячее даже под тенью геша. Рыжеволосый неохотно поднялся, оправляя рукава длинной накидки, сшитой из голубоватых лоскутов. Некоторые из фрагментов плаща казались темно-синими, некоторые, просто белыми.
Скользнув рассеянным взглядом по земле, странник отыскал отброшенную карту, затем, откатив пару небольших валунов, наткнулся и на зеленый кристалл. Подушечки пальцев, обхватив камешек, почувствовали возносящийся поток едкого воздуха, который, казалось, сочился прямо из почвы. Выпрямившись, мужчина попытался вытереть выступивший над узкой переносицей пот, но, поднеся руку к лицу, заметил серый пепел, перечеркнувший судьбоносные линии на ладони.
Странник шагнул назад и, зацепившись, завалился на спину, чувствуя, как земля медленно прогибается под весом тела, которое тут же окатило нестерпимым жаром. Рыжий вскочил и отбежал к костяному корпусу геша. По месту, где недавно стоял путник, разбежались трещины. С глухим скрипом земля немного раздвинулось, и из разлома к небу начал возносится густой дым, перемежаясь алыми искрами.
Мужчина вновь влез на повозку, чтобы забрать крошечный запас воды, соразмеримый теперь с длинной его жизни. Трещина подобралась к колесу, и повозка мерно заколыхалась на вопящих от напряжения ремнях. Рыжий задвинул петлю бурдюка на плечо.
Земля вокруг разлома вваливалась и краснела, из глубины показалось багровое сияние, затмившее Светило. Опухоль начала быстро распространяться по поверхности Ратидиката, приближаясь к гешу. Насыщенный испарениями воздух обжег легкие.
Человеку оставалось только бежать. Ноги путались в полах накидки, бурдюк колотился о спину, дым вперемешку с пеплом ел глаза, мешал дышать. Рыжий несколько раз упал, повредив при этом плечо и расцарапав щеку. Кровь, смешиваясь с потом, застывала на коже, иссыхая под лучами звезды.
Ли раскрыл зеленую спортивную сумку, достал пластиковую бутылку из-под минеральной воды, открутил ребристую крышку, отпил, поморщился. Вокруг шелестела листва, скрипели, покачиваясь, душные сосны, устилая мох колючими листьями.
Лес за спиной волновался, предвещая грядущее событие, нервная дрожь передавалась также и сочной траве, посреди которой сидел, подобрав под себя ноги, человек.
Двадцатипятилетний парень поднял с земли самострел, отвел тугую тетиву, затем, положив устройство на колени, извлек из той же сумки белый сверток. Ли бережно, затаив дыхание, развернул хрустящую бумагу. Взглянул на часы. Секундная стрелка неумолимо приближалась.
На бумаге разместились четыре стрелы без оперения. Плоские наконечники матово блестели, покрытые тончайшей пленкой яда. Вложив первую стрелу в желоб, Ли отвел приклад к плечу, тщательно прицелился, нажал на курок.
Со звоном стрела ушла в подлесок.
Вновь щелкнула тетива. Еще.
Парень взял в руки последнюю стрелу и почувствовал чье-то присутствие за спиной. Повернув голову, Ли увидел сияющую фигуру в развевающихся одеяниях. Длинные глаза существа, тянущиеся от переносицы к вискам, на миг закрылись.
Споткнувшись в очередной раз, странник был уже не в силах подняться. Грудь непрерывно вздымалась, вбирая в себя воздух. Мышцы ног сводило судорогой, царапины саднило, а спина была мокрой не только от пота: бурдюк, не выдержав жестокого испытания, разошелся, окропив выдохшееся тело рыжеволосого последними каплями его жизни.
Мужчина лежал у громадного кургана, в который спиралью были всажены шесты, увитые разноцветными лентами. На самой вершине холма возилась птица. Она, отвернувшись от странника, увлеченно чистила перья, затем, гулко поднялась в воздух и умчалась в направлении клонящегося к горизонту Светила.
Прощальный крик птицы донесся до угасающего сознания рыжеволосого, заставив открыть глаза. Кадык на покрасневшей от ожогов шее сухо дернулся. Странник попытался подняться, но мышцы затекли и не слушались. Свет вновь начал меркнуть.
--
Нет, - мужчина глубоко вдохнул, пытаясь отвлечься от боли в изодранном горле. - Я должен идти, несмотря ни на что.
Рыжий стал напрягать мышцы, разгоняя застоявшуюся кровь. Вскоре он смог подняться на четвереньки, а затем уже и выпрямиться в полный рост. Перед глазами проносились черные тени, голова кружилась.
Освободившись от погибшего бурдюка, странник надвинул капюшон глубже на светлые чуть раскосые глаза.
--
Мой путь - горизонт. Кто сказал, что до него не добраться?
Сознание все же покинуло его, погрузив в прохладную толщу воспоминаний.
Песнь, звучавшая в сознании Ли, вылилась в пространство, материализуясь семью снежными блоками, окружившими юношу, под ногами затвердела белая плита, ночь пролилась потолком.
Двинувшись вперед, Ли почувствовал, как заледенела правая рука. Пальцы практически не слушались, кисть онемела. Подняв к глазам ладонь, мальчишка обнаружил длинную неглубокую царапину, оставленную выпавшей стрелой. Кровь не сочилась, но порез блестел, края его свободно расходились, не причиняя боли.
Крылья носа затрепетали, предчувствуя приближающуюся смерть. Яд на стрелах был проверенный. Почему же он не действует? Может, это место...
Округлая комната, без намека на дверь, освещенная мягким синеватым светом. Было довольно холодно, парня бил озноб. Пар выходил изо рта, поднимаясь к высокому потолку, застывал там серебристой накипью.
Вновь взглянув на ладонь, пленник увидел, что края раны почернели, но боли все не было. Был лишь всепроникающий, жгучий холод.
Ли обошел комнату, прижав правую руку к груди, ни щели, ни шва. Мальчишка дотронулся до одной из плит, в попытке угадать странный материал. Под пальцами пленника губчатая сахарная стена начала таять, оставляя вокруг лишь глубокую тьму. Ли отпрянул на середину площадки, испуганно озираясь. Слева от него, на невообразимо далеком расстоянии, располагалась похожая комната. Она казалась уколом булавки на величественной фреске ночного великолепия.
Приступ агрофобии заставил Ли опуститься на площадку, все же, через пару минут, или вечность, любопытство пересилило, и парень на корточках добрался до края. Тьма под ним тянула как магнит, заставляя нагибаться все ниже и ниже, в какой-то момент пленник потерял равновесие и покатился по ступеням бесконечной лестницы, появившейся под его ногами. Через пару ступенек Ли остановился. Когда головокружение прекратилось, мальчишка поднялся на ноги, увидев, куда тянется лестница. Там, впереди, плавал во тьме огромный белоснежный остров, поражавший своими острыми пиками.
Первый же шаг вниз вызвал ответное движение у комнаты слева. Заметив его, Ли вгляделся в пространство. Стены далекой комнаты опустились, обнажая знакомую фигуру в белоснежных одеждах. Существо плавно, словно не касаясь поверхности, подошло к краю площадки, величественно ступило на возникшую лестницу, уходившую также к таинственному острову. За фигурой на несколько десятков метров струились полы полупрозрачного плаща, будто создание двигалось в толще воды.
Ли вновь взглянул на руку. Черной коркой уже покрылась вся ладонь, жгуты яда медленно тянулись вверх, в стремлении добраться до сердца.
Светило не желало скрываться, мучая путника жаждой и обжигающими прикосновениями на воспаленной коже. Уголки губ Рыжеволосого потрескались, глаза покраснели. Это было невыносимо: сидеть на раскаленных камнях, не в силах подняться. Даже высокий курган не давал тени. Свет был везде, он раскалывал голову странника надвое, словно она была пустынным колоколом, призывающим сезон дождей.
Протянув руку к одеревеневшей коже бурдюка, Рыжий приподнял его. Послышался плеск, прозвучавший среди пылающего безумия, как сон. Нет, то было реальностью. На самом дне еще оставалась пара глотков.
Вода устремилась в глотку, принося с собой силу. Через мгновение странник уже смог подняться и внимательно осмотреть местность. Далекий горизонт, утонувший в желтоватых потеках пустоши. Где-то вдалеке возвышались скалы.
Путник подошел к кургану. Перед рыжим вырастал высокий черный шест из зеркального камня, увитый фиолетовой лентой. Такими были цветы, с широкими мясистыми листьями и толстым стеблем, росшие под мостом, на котором располагался покинутый дом странника. По ночам слышно было, как растения переговариваются между собой, считая, что их никто не слышит. И если суметь подкрасться к распахнутому навстречу прохладному ветру окну, можно рассмотреть тихое мерцание, озаряющее ажурные своды моста.
Развязав нехитрый узел, которым была скреплена лента, мужчина повязал ее на запястье.
Скалы находились не так далеко, но все равно, добраться до них стало для странника целым испытанием. Кожа покрылась белесой соляной коркой, суставы болели, колени распухли. Каждый шаг отдавался головной болью.
Это оказались даже не скалы, а гора разбросанных осколков в рост рыжего. Вокруг разлилась свежесть. Странник принялся карабкаться по камням, пытаясь отыскать родник. Поиски длились довольно долго и вымотали мужчину еще больше. Через некоторое время он наткнулся на глубокую расщелину, уходящую в глубь земли под очень крутым углом. Оттуда тянуло сыростью и прохладой.
Вознося благодарность всем семнадцати Высшим, мужчина ступил в тень расщелины. Путь ему преградила пика. К костяному древку жилами был притянут наконечник. Вслед за оружием из тьмы, заставив путника отступить, появилась тонкая рука, затем и кват. Ростом оно было по грудь путнику. Те же две ноги, две руки, хотя и непривычные - пятипалые. Тонкий рот на хищном личике скривился, издав тихий мелодичный свист.
Мужчина поднял руки к груди, намереваясь защищаться, и прошептал фразу-оберег. Выражение лица квата изменилось, став подобным маске презрения.
--
Убирайся, - в знакомых словах чувствовались какие-то странные нотки.
--
Я...
--
Это наша территория. Убирайся, - кват придвинулось ближе, рассматривая фиолетовую ленту на запястье.
--
Пить...позвольте мне напиться.
--
Ты - мертв. Мы не впустим тебя.
Ступень за ступенью...
Время казалось для пленника вечностью. Но ноги не устали даже после четырехтысячной ступеньки, которые Ли педантично отсчитывал.
Холод все не отпускал человека, пробираясь под зеленую куртку, в которую тот закутался. Слева и справа возносились горы, похожие на стеклянные небоскребы молочного цвета, мальчишка наконец-то добрался до конца лестницы. Множество извилистых переулков рождалось впереди, уходя вглубь города.
Под ногами струились узкие неглубокие выемки, составлявшие необыкновенный узор, по которому метались голубоватые искры. Небо было абсолютно черным, но свечение, исходившее, как казалось, из глубины острова, позволяло рассмотреть острые грани небоскребов.
Ли, двинувшись по широкой улице, расслышал гул голосов. Он исходил отовсюду, то поднимаясь выше, то опускаясь до едва слышного шепота, преследовал пленника на протяжении всего пути. В стене что-то шевельнулось, стеклянный монолит на миг стал прозрачным, осветив толпу людей в пышных бальных платьях, они кружились в танце, смеялись. Ли подошел ближе, прижался лицом к ледяной поверхности. Тень, промелькнув в толще стекла, бросилась на мальчишку и разбилась о границу, издав вопль, которому вторил неизвестный музыкальный инструмент. Эхо, пробежав по всему острову, заставило вибрировать высокие купола.
Крик вспугнул несколько десятков маленьких сгустков света. Именно они, разместившись в щелях и переулках, вычерчивали контуры блистательного города. Один из них, словно обладая разумом, подлетел к мальчишке. Светящийся комочек был размером не больше ногтя большого пальца. Ли уже было хотел дотронуться до загадочного обитателя сего мира, но тот, испугавшись, отлетел немного вбок, поднялся на метр, затем, выждав пару мгновений, приземлился на голову Ли и запутался в волосах.
Мягкое прикосновение к макушке подавило начинавшую подниматься из тайных глубин панику. Дрожь улеглась, исчез и холод.
Пленник поспешил вперед, туда, где виднелась широкая площадь. Посреди, недвижной статуей возвышалось существо. Только сейчас Ли внимательно рассмотрел таинственную фигуру. Белое бесполое лицо ангела с узкими, чуть намеченными скулами, обтянутыми белой кожей. Тонкие синеватые губы под изящным носом. Высокая, выше мальчишки, неестественно худая фигура. И маленькие пурпурные колокольчики, вшитые в широкий пояс.
--
Зачем ты привел меня сюда? - Ли еле заставил свой голос подчиняться. - Что это за место и как я сюда попал?
Существо покачало головой.
--
Кто вы?
--
Мы - семнадцать, - песня прозвучала в сознании пленника. Губы беловолосой фигуры не дрогнули.
--
Кто?
Вновь полный сочувствия взгляд.
--
Зачем я вам нужен? - повысив тон, спросил Ли.
--
Ты нам больше не нужен. Мы ошиблись. Мертвый не должен поддерживать тень Ремета. А умирающий может перетянуть его на свою сторону и повергнуть в Пустоту. Мы отпустим тебя и вновь отправимся на поиски.
--
Почему - умирающий?
--
Вопросы...как ты их любишь, - на лике существа промелькнул серый намек на усмешку. - Посмотри на свою руку.
Опухоль распространилась до плеча. Никаких неприятных ощущений мальчишка не испытывал. Свободно двигались пальцы, лишь все еще не сомкнувшийся порез наводил на неприятные мысли.
--
Яд. Стрела.
--
Тебе осталось не так много выдохов. Когда Тьма доберется до сердца, ты исчезнешь.
--
Ты можешь мне помочь?
Молчание.
--
Вы можете мне помочь?
--
Нет, мы можем лишь раскрасить твой сон.
Существо размотало широкий пояс, на котором были укреплены колокольчики, и закрыло полотном глаза Ли. Концы пояса с вычурными кистями легли на плечи пленника.
Густой воздух застилал глаза, мешал двигаться вперед. Ноги отказывались нести Рыжего, и тот вновь опустился на землю. Сразу же захотелось спать, приятная истома обволокла сознание, смеживая веки и убивая мысли. Странник зевнул, из лопнувшей губы неохотно полилась струйка багровой крови, которая быстро покрылась коркой пыли, нанесенной внезапно поднявшимся ветром.
Мужчина сидел на возвышенности, поэтому вся пустошь простиралась у него под ногами. Он взглянул на горизонт, где заметил маленькую одинокую тучку, которая двигалась с довольно большой скоростью, но не рассеивалась и не изменяла свою форму. Ровно в тени тучи двигалась девушка. Ее кожа была темной, таких странник еще не встречал. Бедра незнакомки укрывал обрез цветастой полосатой ткани, грудь была увешана бесчисленным количеством переливающихся бус. Девушка мягко ступала босыми ногами по острым камням, черные вьющиеся волосы покачивались в такт шагу.
Там, над головой девушки, почти под самой тучей сияла радуга. Но самым вожделенным был объемистый сосуд, который размещался на голове у темнокожей. Дном он упирался в маленький валик, расположившийся на темечке девушки. Рукой незнакомка придерживала округлый бок кувшина.
Вскоре темнокожая подошла к мужчине и остановилась так, что тень от тучки легла на поверхности пустоши, даже не коснувшись разметавшегося плаща.
--
Мы приветствуем тебя Странник. Ты нашел конец своих исканий, - она улыбнулась, всем своим существом выказывая глубочайшее сочувствие.
--
Кто "Мы"? - мысли в голове неохотно ворочались, задевая друг друга локтями, и путаясь в одеждах.
--
Мы - семнадцать.
Сосуд немного качнулся, заставив девушку сделать шаг вперед. Тень накрыла мужчину.
--
Что вам нужно? - странник так и не понял, произнес он фразу вслух или же...
--
Подари нам ленту, а мы взамен предложим тебе это.
Темнокожая поставила сосуд перед путником, который уже начал было судорожно дергать тугой узел на запястье, в то время, как в голове у него звучало: вода, вода, вода...но девушка вздрогнула и обернулась, будто услышав далекий зов. Ее глаза расширились в испуге, руки взлетели к лицу, через миг тело незнакомки разорвало на множество черных теней, которые, приняв облик птиц, умчались вдаль.
Кувшин накренился, но странник успел его подхватить. Сосуд оказался таким тяжелым, что мужчина не смог его удержать и тот с глухим стуком упал на землю. Залитая смолой пробка вылетела. На каменную поверхность пустоши Ратидикат тонкой шелестящей струйкой посыпался песок.
Лиловое небо над головой рыжего незаметно превратилось в черное, окрасив холмы в голубой цвет.
Когда Ли сорвал с лица пояс, он увидел огромную пустыню, простиравшуюся от горизонта до горизонта. Ноги по щиколотки утопали во влажном ночном песке. Было очень темно, но светящийся шарик в волосах озарял пространство на пару метров вперед.
Парень огляделся, и тут светоч отлетел от головы Ли и устремился куда-то влево. Там он остановился над рыжеволосым мужчиной, который лежал неподвижно, уткнувшись головой в песок.
Перевернув человека на спину, парень отметил затейливую татуировку на виске, неестественно тонкие черты лица, посмотрев на руки мужчины, Ли увидел, что на кистях по четыре пальца, причем на правой не хватало одной фаланги.
Было понятно, что четырехпалому нужно напиться. Ли сложил руки лодочкой, правая часть которой была черной из-за смертельной опухоли, левая же сияла белизной. Созданная таким образом чаша моментально наполнилась прозрачной водой. Парень влил ее в приоткрытый рот мужчины. Тот тихонько застонал.
Светоч вновь сорвался с места. Ли с трудом взвалил странника на плечи и побрел за сияющим проводником. Он привел людей к краю, за которым покачивалась зеркальная Пустота. Мальчик скинул с плеч рыжеволосого и подошел к обрыву. Ровный срез земли, погруженный в Бездну. Ли сел на край, свесив ноги, и стал любоваться своим отражением. Через некоторое время он стянул с себя куртку. Опухоль уже обхватила плечо, ключицу, протянуло свои щупальца к самому подбородку. До сердца уже осталось совсем немного.
--
Ты болен? - странник присел рядом.
--
Да. Мне сказали, что я умираю.
--
А мне сказали, что я уже мертв, и они были недалеки от истины, - сухо усмехнулся путник. Ли показалось, что рядом с ним сидит какое-то божество. Впрочем, так казалось и рыжему.
--
Ты знаешь, где мы?
--
Да. Я предполагаю. Это край света, то, к чему я стремился всю жизнь.
--
Я тоже хотел его увидеть, - парень прикрыл глаза. - Ты не чувствуешь, что становится жарко.