Блистал еврей, как гладиатор,
Презрев слуги жестокий кнут.
Его купил сам квестор Катор,
Владыка Сирии Панург!

Ребёнком нанявшись слугою,
Познав и гнев, и тесноту.
Где был подобран сиротою,
Ещё в запрошлую войну!

Он помнил храм свечей котрастных,
Где были и отец, и мать,
И стоны взрывов дней ненастных,
Позвав людей, стал помощь ждать!

Могучий образ Катилины,
Не смог принять ребёнка взор.
В сознаньи, тога с пелериной,
И унизительный позор!