Аннотация: Озираясь в прошлое, понимаем, что настоящее не так идеально.
Новый год - время волшебства, веселья и сюрпризов. День, к которому готовятся за долго до его начала, от которого ждут перемен и новой жизни. Тридцать первое декабря вызывает суету, волнения, а у кого-то даже страх.
Моя семья не была исключением - с самого утра все бегали, готовили еду, периодически покрикивали и подгоняли друг друга. Меня это не касалось, я был лишь наблюдателем предпраздничной суеты. Нет, пытался, конечно, помочь, но меня разворачивали и отсылали заниматься своими делами, которыми обычно занимаюсь. Я не был против - сами справлялись.
С наступлением вечера беготня не успокаивалась - время накрывать на стол, ведь скоро выступление президента и бой курантов. И снова я не при делах, просто стоял и смотрел на звезду, её завораживающие переливы красно-синих цветов. С каждой вспышкой, огни волной скатывались по всей елке до самого низа, и так раз за разом. Не это ли волшебство нового года? Так и стоял бы вечно, с широко раскрытыми глазами и ртом, если бы не затекшая шея. Не мудрено, ведь приходилось задирать голову, чтобы увидеть всю красоту украшений на исполинской елке. Нет, сама по себе она не была большой. Просто я был пятилетним ребенком, и мир казался огромным: квартира, где живём, мебель в ней и родители, особенно папа. Он возвышался надо мной, как великан и вызывал восхищение и уверенность, что он самый сильный на всем белом свете. Когда я что-то делал не так, по мнению родителей, он смотрел на меня с высока, подперев руками бока и хмуря брови. В такие моменты, он выглядел грозно. Хотелось сразу рассказать все, что натворил за всю жизнь. И он об этом знал, в этом ему помогали волшебные очки, висевшие на носу и которые всегда поправлял указательным пальцем.
В общем, я рассказывал, как видят новый год взрослые, а для меня он был совсем другим: время подарков, сладостей и вкусной воды, с пузырьками, больно шиплящих горло, но от этого становилась не менее желанной. Каким было удовольствие наряжать ёлку, вешая разноцветные фигурки и гирлянды. Лепить печеньки в виде деда мороза, чтобы после хрумкать, и не важно, что не получались нужные формы, главное сделано своими руками. А сколько бумаги было потрачено на вырезания снежинок, не сосчитать.
После двенадцати часов, когда все здравницы были сказаны, а бутылка шампанского пустела, все вместе шли на улицу играть в снежки, смеясь, ловить ртами белые хлопья и бросать друг друга в сугробы. Я был чемпионом в этом, в смысле по падению - так говорили мама с папой, и я им верил. На втором месте была мама, но кричала так, будто была на первом. Папа тоже падал, после того, как с разгону его толкал. Он размахивал руками, издавал смешные звуки и погружался в снег, утаскивая маму с собой. Было очень весело, и я смеялся не переставая.
В час ночи приходили гости, и я шёл спать. Как говорил папа, они с друзьями будут ждать деда мороза с подарком. Помню, как быстро бежал в кровать, жмурился, чтобы быстрее уснуть и проснуться утром. Но в ту ночь проснулся неожиданно - снилось, как дед мороз прячет под ёлку подарок. Вскочил и выбежал из комнаты, но вместо дедушки увидел папу, прячущего свёрток под новогоднюю красавицу.
- А почему не дед мороз? - только и смог обиженно спросить.
Папа от неожиданности растерялся, но, сделав вздох, признался, что тот заходил. Просто дедушка спешил, отдал подарок папе и, извиняясь, улетел по делам. Но обещал на следующий год лично подарить то, что захочу. А хотел я велосипед. Знаю наглость - папа учил, что дед мороз любит скромных, но он ведь провинился.
Так и вышло: через год, первого января, в квартиру зашёл дед мороз с велосипедом в руках. Я был очень удивлён, ведь его не должно существовать - узнал от плохого дяди Сережи, друга папы. Но глаза не обманешь, вот он идёт, зычно кричит здравницы и ударяется о дверной косяк плечом. Ведь знал, что дядя Сережа говорил враки, иначе, дед мороз сейчас не стоял передо мной, не упирал руки в бока и не смотрел на меня прищуренным взглядом, так похожим на папин.