Menectrel : другие произведения.

Сын Мой, Сын Мой, Что Ты Наделал...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Идея появилась: Я внимательно слежу за Фестами, но не пишу, точнее не выкладываю свои "Творения". Но, вот решила выложить то, что было мной написано по заявкам "в стол". Заявка: Дж.Р.Р.Толкин фан-фест - К 10.14 Финвэ и Феанор. Встреча в Чертогах Ожидания. Финвэ знает про Альквалондэ и Лосгар.
  Начато:08.10.2013. Закончено: 15.10.2013 (За 7 дней)
   Название: СЫН МОЙ, СЫН МОЙ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ...
   Автор: Менестрель (Menectrel)
   Идея появилась: Я внимательно слежу за Фестами, но не пишу, точнее не выкладываю свои 'Творения'. Но, вот решила выложить то, что было мной написано по заявкам 'в стол'.
   Заявка:Дж.Р.Р.Толкин фан-фест - К 10.14 Финвэ и Феанор. Встреча в Чертогах Ожидания. Финвэ знает про Альквалондэ и Лосгар. Авторское право: Все персонажи и названия Канона принадлежат Дж.Р.Р. Толкиену и его наследникам. Заглавие, это название одноимённого фильма 2009 года режиссера Вернера Херцога. (Фильма основанного на реальных событиях)
   Примечание: Автор перед работой над Заявкой, ещё раз перечитал вот эти произведения:
   1. Amarin 'Дагор Дагорат', Библиотека Тол-Эрессеа. Взята Идея - В преступлениях Феанаро, виноват и его отец. Также перифраза (видоизменённая цитата): 'Видно, я слишком любил тебя, Феанаро...'
   2. Aire Feanariel 'Феанаро', Книга Фанфиков. Взята: перифраза (видоизменённая цитата): 'Видно, я слишком любил тебя, Феанаро...'. Плюс, вопрос Финвэ - 'Зачем?'
   3. Yami no Hikari 'Прокляты Ожиданием', Книга Фанфиков. Взята: перифраза (видоизменённая цитата): 'Ты ведь знаешь, что совершил твой сын?' и 'Частично... По гобеленам много не прочтешь...'. Плюс: Иллюзия астрального тела.
   4. Автор мне не известен, 'Речи Феанора', Библиотека Тол-Эрессеа. Взята Идея - Изображение Гобеленов и управление изображением с помощью Осанвэ. И то, что Феанаро оставив Нолофинвэ в Амане, хотел его таким способом спасти. Также перифраза (видоизменённая цитата): "проклясть не значит победить; Моринготто отомстит за меня, Феанаро!"
   5. Эстелин 'Перпендикулярная Арда', Библиотека Тол-Эрессеа. Взята: перифраза (видоизменённая цитата): 'Мой сын бесстрашен, как не кто из Воплощенных в Арде', 'Страх, за себя, ни что по сравнению страха за других' и 'За какое я ремесло иль искусство не берусь, в тот же час становлюсь первым в нём!'. Плюс: Идея обратить (воспользоваться оружием Моринготто) лож Мелькора, против его самого, и превзойти его этим.
   6. Двойняшки Блэк 'Тот, Кто Первым Вернулся Из Чертогов', Библиотека Тол-Эрессеа. Взята Идея - Предчувствия близкого конца Финвэ и его невольная вина в гибели Нолдор. Плюс: Нолэмэ почувствовал гибель сына, находясь в Мандосе.
   7. Понедельник Юлия Владимировна 'Я Спасу Тебя', Самиздат. Взята Идея - Феанаро оставив Нолофинвэ в Амане, хотел его таким способом спасти.
   8. Ellewende 'Серые Берега', Книга Фанфиков. Взята Идея - Индис своими Чарами, обворожила Финвэ, и таким образом женила его на себе.
   9. Галанова Мария Владимировна 'Финвэ - Фэанаро (Наромарту)', Самиздат. Взята Идея - Самопожертвования Нолэмэ, из ходя из строк: 'Суждено было выбрать одно из двух Выбираю тебя, живи! '...' Я не дам, не позволю, чтоб ты погас Мне во тьме платить за двоих.'
   10. Lempi (Лемпи) 'Решение', Самиздат. Взята Идея - Сильмариллы, созданы не только из-за предчувствия Феанаро, но и с определённой целью.
   11. Nolofinve 'Услышь меня, брат...', Самиздат. Взята Идея - Похожесть Мелькора и Феанаро.
   Необходимые Пояснения: Имхо -
   1. Везде Финвэ отрекается от Феанаро, в Каноне фактически Мириэль от него отреклась (ЗиОЭ). Я же решила, не усугублять и без того плачевное положение Куруфинвэ, но при этом, не оправдывая его и не укрывая от возмездия... 2. Я полагаю, что, со смерти отца (услышав весть: 'Кровь и Тьма') до псевдо-гибели Амбарто - был в состоянии эффекта, и не ведал что творит. 3. Я сторонник идеи 'Заговора Валар' ( Она подробно выражена слешерами: Диармайд & Конайре в произведении 'Эрессэ' (Одиночество)).
   Предупреждение - Не намного нарушена хронология Канона. 1. Аракано стал именовать себя Финвэ-Ноло-Финвэ (Финголфином), в Арамане (Шибболет). 2. Нерданель пришла просить Феанаро оставить сыновей, уже после Резни (Шибболет). 3. Насколько я знаю, Мириэль, возродилась вместе с Финродом и Глорфиндейлом, на рубеже Первой и Второй Эпохи. Именно Глорфиндейл привёз в Нуменор Палантиры (Приложение ВК). 4. Текст клятвы на Квенья взят http://www.elvish.org/. Также тут встречаются Цитаты - Толкиена (Сильм и другие).
   Сын Мой, Сын Мой, Что Ты Наделал...
  
   Сыновья замолкли, но их яростные голос я ещё слышал. Звонкое эхо отражалось от высоких гор. Сильный ветер тотчас разнёс весть о 'Клятве', данной умирающему по всему Эндорэ. Пусть все знают о 'Пламенном Доме'! Пусть знают и устрашатся вставать на нашем пути! Да, Тангородрим не преступен и не хватит сил у 'Детей Эру' его сокрушить. Но, в преддверии скорого конца знаю я, что великой славой покроют себя Нолдор, пришедшие по слову моему. И в песнях не забудутся имена их... И будет отомщён мой отец, так же, как и я...
   Восемь Высоких Лордов плотно обступили меня, и семь клинков вновь возвратились в ножны свои. В последние минуты жизни я не смотрел на своих мальчиков. Не мог вынести их помрачневшие, скорбные лица. Они ещё питали тщетную, безумную надежду, что я выживу... Глупцы... Нет, просто дети, не желающие терять и отца... Не смотрю, не могу. Чёрной скатертью с серебряной россыпью, вот чем ныне любовался я.
   Звёзды, под которыми проснулись наши предки, теперь провожали меня в мой последний путь. Небесные светила, были немыми свидетелями многих событий... Они беспомощно наблюдали, как свершилась вторая смерть в Валиноре, и как я одиноко скорбел во Тьме, скрываясь ото всех, около окровавленного тела. Творения Варды, холодно светили мне, будто пытаясь, остановит бешеное пламя, которое я уже не контролировал. Да и зачем, пытаться обуздать ярость свою, если мне уже ничего терять. Всё чего я боялся, сбылось. Они молчали, когда я потерявших обоих родителей, не помня себя от гнева и горя, в Тирионе, откуда был изгнан, завладел сердцами Нолдор. Мои речи огненной лавиной смели всякие сомнения в душах 'Второго Племени'. И я был Повелителем многотысячной толпы воинов, лингвистов и мастеров, которую Я - 'Мастер Слова', вогнал в глубокий транс и заставил воспрянуть негасимым желанием отправиться на нашу прародину. Именно Valacirca, стала третей свидетельницей, наравне с Валар, безрассудной 'Клятвы', что толкнула нас в бездонную бездну, и привела к жестокому, безумному братоубийству. Именно к ней были обращены восемь сверкающих клинков, которым суждено было пролить уже не первую кровь в 'Благословенном Краю'... Не первую... Знал бы, Нолдоран, что за преданность предавшим и обманувшим нас Валар, я буду тем кто второй раз прольёт кровь... И в глазах Эльдар, встану в один ряд, с Моринготто. Будь, он трижды проклят!
   Мёртвенно-бледное лицо затмило, ярко переливающейся тысячами оттенков цветов, небесный свод. Атаринкэ. Моё второё Я. Он что-то говорит. Прекрасно чувствуются, что слова даются ему с трудом. Говорит. Но ныне мне слышен только чарующий Зов, 'Владыки Мёртвых'. Беспристрастный 'Судия', призывает меня в свой сумрачный чертог. И просторные покои уже готовы, что бы принять долгожданного гостя. Огонь, что раньше давал мне жизнь и благодаря которому я мог Творить, теперь обратился против моей израненной бичами hroa, и сжигает меня изнутри. Терпеть сил больше нет. Терпел всю свою жизнь, то Пламя, что гнало меня на встречу моей Судьбе. Плоть изнывает, от тяжких ран. Мой свободолюбивый Дух, хочет вырваться и из этих тленых оков. Тело таже темница, что и Валинор. Блестящии ручейки текут по впавшим щекам сына. В его остекленевших, блестящих от проступивших слёз глазах, мне виднееться отрожение сильно обожёного лица. Воистину огненые валараукар, самое ужасное из творений Моринготто. Будь, он трижды проклят!.. Неудивительно, что остальные мои мальчики, обступив моё последнее ложе отводят свой полный боли и сожаления взгляд, и смотрят куда угодно, но только не на меня. Им трудно, смотреть на то, что раньше было телом их отца. Я понимаю их... Atarinya, был так же обезображен... Atarinya... Я иду к тебе... И вскоре мы вновь будем вместе... Простишь ли ты меня за те преступление, что свершил я прикрываясь именем твоим... Осмелюсь ли я предстать пред тобой...
   Зов, заглушает всё. И Дух мой, отвечает ему. Всего один вдох и истерзанные легкие разрываются в клочья. Внутренние органы сгорают, будто на них пролили кислоту. Судорога безудержным маршем проходит через мою обезображенную плоть. Лицо любимого сына, за одну секунду исчезает во всепоглощающем пламени. Улыбаюсь. Я уйду не побеждённым Косомоко, и с гордо поднятой головой предстану пред Феантури... Даже, в смерти я не изменю себе... Выдох. Последний мой выдох. Мне говорили, что так же ушла и Amme... Фириэль... Тело, плотская темница, что долгое время держало в томительном заключении моё Fea, в мгновение ока, обращается в золу и пепел, а я наконец-то обрёл долгожданную свободу... Вздымаю огненным, неудержимым вихрем, к самим небесам, со скорбью наблюдая как шесть Лордов, почти одновременно упав на колени и смотря на дымящуюся землю, не выдерживают и дают выход горестным чувством. Сыновья мои, почто оплакиваете своего палача?.. Ведай те же, я не хотел вас губить... Я лишь взмолился от отчаяния, ибо Валар бездействовали! Зачем же, вы за мной повторили? Простите ли, вы меня, когда мы вновь встретимся?.. Застыли они не подвижно, и над Митримом раздается скорбная песнь 'Златоголосового'... Nainie по мне... Один только Куруфинвэ, не замечая прикосновения руки подошедшего Тэльпэ, благоговейным взглядом провожает мой Дух... Другие же, опустошены новым ударом Судьбы...
  
   Светящийся в сумраке силуэт предстал пред двумя неподвижно сидящими на чёрных тронах фигурами, что были облачены в фиолетовые одежды. На серых стенах огромного зала заиграли множества огненных бликов. В вязком воздухе чертогов, послышался глухой голос, отдававший вековечным холодом Хелкараксэ. Серый туман в одно мгновение обволок мечущиеся от бессильного гнева, ярое пламя.
  
   Идя по лабиринту сумрачных коридоров, смотрю только вперёд. Так, как подобает Вождю. Некогда я был избран своим народом на Великое Служение. Ибо, я был дальновиден и ответственен. Пройдя в кромешной Тьме, долгий и опасный путь, мы достигли Валинора. Радостного и благодатного края, где нас ожидало вечное блаженство. И был там нарёчён Нолдораном. И правил я справедливо, всегда прося совета Мудрых из племени в которым был пробуждён. И великой славой был облачен мой Высокий Престол. Мир и согласие царили в белокаменном Тирионе, в те дни. И я, величественно восседая рядом со супругой своей, наивно думал, что так будет вечно... Но, злой Рок, пал на Дом мой... И Тень, Искажения забрала у меня Дочь Нолдор и Тэлери... И ослеп я в горе своём... Скорбью наполнилось сердце моё. Но, всё же нашел я утешение в сем краю. И величие моё обратилось в позор. Ибо, был закреплён Статут, нерушимыми печатями. Так, Диссонанс был подержан Валар. И многих детей зачал я, не желая смириться с непреклонной волею матери 'Огненного Духа'... И правя, я, не осознавая происходящего, вёл свой народ к 'Падению'... Три гордых Вождя, что не желали не в чём уступать друг другу, моя кровь и плоть, разделили некогда единое племя. И своей тенью стал Тarо Нолдорева, но никто не осмеливался говорить об этом в слух. 'Сияющий', что был помилован Стихиями, незаметно посеял в их горячих и благородных сердцах нестерпимую жажду знаний и развил гордыню до небесных высот. И стоя на самом краю пропасти, я в туманном предчувствии близкой беды, созвал Совет, дабы искоренить Смуту и Раздор, раз и навсегда. Сын Индис воззвал ко мне, презрев при этом Закон Нолдор. Ибо, говорил он со мной, как родич Ингвэ, что был мне Владыкою. Огненным вихрем явился предо мной, первый средь Мастеров Валинора. И был обнажён клинок. И были произнесены злые слова. Ледяной ужас, прошибающий до самых костей, охватил меня. Но силы оставили, и неподвижно стоял я позабыв дышать... И ложь, неожиданно стала правдой. Ибо, призрак Мириэль, встал между мной и Калимэ. И с горечью отрекся я от Высокого Сана, и Тирион хотел видеть 'Мудрого' своим Владыкою. Всепоглощающая Любовь и жгучая Вина с равной силой гнали меня вперёд. И я ступал и желал помочь раскаяться в делах своих неправых и злых, своему первенцу. Ведь, окончательно он запутался в тягучей сети интриг, клеветы и лжи. Там, на далёком Севере, Огонь боролся с Льдом. И был я при сыне, но рвался он из моих объятий... И не понимал уже, что я желаю ему добра... Но, во всём сын мой видел только Зло. И не желал проявить почтение к Наставникам нашим, к Валар... И дерзил Государь Форменоссэ, 'Сияющему'... Великим Страхом тогда наполнилось сердце моё, и послал я в Валмар... Но вновь, не успели схватить Отступника... И жил я в те тревожные часы, в ожидании близкого конца... Надежда примирения вдруг появилась, когда был устроен Великий Праздник... Но омрачён, он был, тем, что вновь Король Мира, применил Силу... Лишь, один из Изгнанников почил своим присутствием торжество, но не было на нём нарядных одежд... И тревога одолела меня, и печаль завладела сердцем моим. И был сокрушён Форменоссэ могучею силою, а народ мой обезумил от Тьмы, и в страхе бежал, покинув меня. Не обернулся я назад, и не изменил себе в этот раз... Пошёл вперёд и пал, свершив дерзкий свой поступок, как и подобает Вождю... И оборвалось осанвэ между мной и Величайшим средь Эльдар... И предстал я бесплотным Духом пред Феантури... И был Судим, и отпущен в приготовленные покои...
   Иду прямо, не оглядываясь назад. Иногда слышу сзади тихий шелест полов платья. Мириэль... Её неуловимая для осанвэ, Тень, шепчет бессвязные слова похожие на слова грозного заклятья, и тот час, путь мне преграждает стена, на который висит очередной гобелен Вайрэ... И дрожит в смятении Дух мой и не верю я глазам своим... Горе затмило Феанаро разум, и окончательно обезумел он. И пурпуром, вышит силуэт его, и его сыновей, и их подданных. И чёрные нити переплетаются с бордовыми... Красное на чёрном, черное на красном... Цвета Дома его... До неузнаваемости искажено, исступлением, мёртвенно-бледное лицо, воззвавшего от безысходности к самому Эру... Показалось мне, что даже услышал эхо, что безмятежно гуляет по коридорам... Надрывный голос, произносящий страшные слова. Догадываюсь, что не выдержал напряжение сын Мириэль, и молитвой к 'Всеотцу' излил он, те палящие чувства, которые принесла ему утрата моя. И вторят ему семь безжизненных... Лишь 'Тёмная Троица', берёт на себя сей несокрушимый обет осознано. Несчастные!.. Вечные муки, вот вам удел, после смерти. Ибо, сама 'Клятва', отберёт у них Сильмариллы. Не чисты их помыслы, и обожгут Рукотворные Звёзды, плоть их десниц... Их же братья, в глубоком трансе, от красноречивых слов отца. Но, и их поглотит обет и опустошив, испепелит... Тьма и ужас! Ужас и тьма!.. Не могу более я спокойно смотреть, как гордый Феанаро так играющее, губит моих внуков... Сыноубийца!.. Не только сам идёшь на встречу к гибели, так ещё и других ведёшь за собой!.. Гнев на любимого сына поднялся во мне, жалел я, что ныне не могу повлиять на него. И вот, будто, по-моему осанвэ, меняется вдруг, изображение на ткани... Жемчужина Валинора. Прекрасная Гавань, обращенная по злой прихоти в дымящиеся руины. На переднем плане, в разнобой лежат переплетенные тела Эльдар. Навечно, на их возвышенных лицах застыла тень удивления и гнева... В центре композиции, Эарвен приложив руки в губам, наклонилась над хладными трупами своих братьев. Все три сына моего друга Ольвэ, были сражены, моими же внуками. Какая превратность Судьбы. Рядом, возвышается Артанис, пронзающая мечём израненного нолдо, на чёрном плаще, которого, красуется восьмиконечная звезда. Второй братоубийца, что был облачён в одежды Дома Нолофинвэ, преклонил колено пред замахнувшимся Айканаро, отбросив окровавленный меч. И только по золотым лентам в толстых косах, я с удивлением узнаю в нём Астальдо... Стоя среди великого множества обезображенных тел, первенец Арафинвэ, играет на своей золотой арфе. На щеках Финдэкано, серебристыми нитями вышиты струйки слёз. Рукой он крепко сжимает свою лиру, но не смеет вступить... Немного сзади, на самом краю причала, одиноко стоит обмерший Ольвэ. Вознеся руки к небесам, он исступленно взывает к 'Морским Владыкам', дабы обрушили они свой праведный гнев на Дом Братоубийцы... Вдали виднеются стремительно отплывающие корабли... Могучие, белые борта окрашены пурпуром... Чёрная вода бурлит, и высокими волнами бьётся о пристань, грозя обрушить каменную кладку. Канофинвэ, застыл в нескольких шагах от 'Корабела'. И закрыв глаза поёт... Горестной песней, оплакивая Защитников Гаваней... В ногах его в окружении сыновей, на корабельной снеди, сидит мой младший сын. Ингалурэ, с удивлением смотрит на обнаженный клинок, что держит в дрожащих руках. Меч сверкает под теми 'Лампами Феанаро', которые мятежники просто не успели уничтожить. И мне становиться ясно 'Златоголосый', не принимал участия в безумствах своего сюзерена... По крайне мере, не проливал кровь своих сородичей, своих друзей и Учителей... Наверное, посему и не пал ещё от рук Нэрвендэ, что так гневно взирает на своего поверженного соперника... Но, вот зорким глазом замечаю я, справа, сверху, столб воды... Смерч... Нет! Нет, не в силах, мне видеть 'Падение Феанаро'... Не, в силах, наблюдать как множество Нолдор в окровавленных доспехах тонут в пучине бушующих вод... И вновь, стремительно меняется изображение на ткани... И я хватаюсь за голову, едва сдержав стон... Сын мой, сын мой, что ты наделал... Как страшно пал ты - Мастер уничтожающий чужие Творения... Воистину, не создаст сын Мириэль, более не чего. Ибо, тот, кто пошёл по пути разрушения, не может более созидать. Безжалостное пламя начинает пожирать, белоснежных лебедей. Отбросив свою гордость, Майтимо, стоя теперь на коленях и не скрывая своих непозволительных для воина и Высокого Лорда слёз, умоляет отца прекратить очередное безумство. Но, уже давно повредился рассудком Феанаро и не слышит разумных слов обращенных к нему. Рядом с моим сыном, стоит Атаринкэ, зло улыбаясь. Не это улыбка, но звериный оскал. И я едва нахожу различия в их каменных лицах, так отец и сын сейчас похожи друг на друга... Всматриваюсь в погибающие корабли, и вдруг вижу как с борта одного из них в воду прыгает рыжеволосый нолдо... Амбарто... Пророчество Нерданель... Вновь смотрю на скалистый берег... Обмираю. Рядом с мрачным Телуфинвэ, наклонившись к нему, стоит Тэльпэ и указывает на пылающий Лосгар... Значит, всё же, Умбарто имя тебе... Зажмуриваюсь... О, Эру, как это получилось, что Феанаро так низко пал? Сколько, он забрал жизней во имя отмщения всего за одну. Не ужель моя жизнь стоит тысячи... О, Эру, как это могло произойти, что Величайший из Эльдар, восстал против всех Пятнадцати? Дерзко отринул он, мудрое и незаметное наставничество Владык Амана, и трижды проклял их чёрного собрата... О, Эру...
   Неожиданно ощущаю осанвэ... Знакомое осанвэ самого любимого из трёх моих сыновей... Неужель... Боль ледяным клинком пронзает левую сторону груди. Хватаюсь за сердце... Она такая сильная, что падаю на колени... Открываю с трудом глаза... Гобелен вновь рябит... Нахожу силы. Встаю. Шатает. Ноги ватные... Эру!.. Сын мой!.. Сын мой!.. Что же, ты наделал?.. Зачем, так страшно распорядился своей жизнью, и нашего одаренного народа?.. Горный перевал. Вдали виднеются чёрные пики Тангородрима, пронзающие небосвод. Внизу выжженное поле заполнено трупами уродливых тварей Моринготто и бестрепетных Эльдар... На мягкой шкуре, в окружении восьми осунувшихся Лордов, лежит сильно обожжённое тело... Закусываю губу. Мне трудно представить, что это мой любимый сын... На его белоснежном лице отражаются страшные муки многочасовой агонии. Атаринкэ присев рядом, беззвучно плачет, держа его за то, что раньше было рукой... Подавленное войско Нолдор, готовое, если нужно дать отпор, бесшумно стоит поодаль. Не кто из воинов Форменоссэ не смеет мешать прощанию детей с их Великим родителем... Сын мой, я же пал, только ради того, что бы ты жил.... Я выбрал тебя... Тебя Куруфинвэ Феанаро...
   Гобелен и стена растворяется в тумане... Пред мной появляется длинный коридор, в конце которого вижу оранжевые блики неистового пламени. Слышу приближающиеся, знакомые шаги. И глубоко вдохнув, иду на встречу Судьбе. Ведь никогда не отступал... Не впервой дерзить Владыкам, но на этот раз я хотя бы, не паду с проломленной головой... Но, встречусь я, с тем, кого более всего сейчас хочу увидеть... Ибо, лишь в Мандосе, мы сможем завершить тот разговор, который не успели завершить при жизни...
  
   Небольшая, не обставленная, пустая комната, в которую неожиданно превратился коридор. На её стенах висят множество гобеленов. Каменная, невзрачная плитка на полу. Белая и чёрная чередуется меж собой. Как в шахматах. Такое же, было и в Северной Твердыне... Посреди покоев стоят двое. Тот, кто выше ростом, преклоняется встав на колено. Горячие слёзы текут по его щекам. Он до сих пор не до конца осознает, то, что вновь видит своего отца в 'полном' здравии, на ногах. Второй, сжав до бела губы, поднимает первого и, держа дрожащие руки на его широких плечах, внимательно смотрит в ярко пылающие глаза. Может сейчас увидит в них, ответ на свой вопрос: не ужель, это он своей гибелью подтолкнул сына к 'падению'? Быть может, не надо было ему, своего первенца так сильно к себе привязывать, заменяя Куруфинвэ, и отца, и мать?
   Феанаро не выдерживает, этот слишком проницательный, всё понимающий взгляд, смотрит в сторону. На пустом гобелене, тот час же, проступает ужасающее изображение: просторный двор разрушенного почти до основания Форменоссэ, растерзанное тело у сметенных с петель железных дверей... Финвэ, оборачивается, и тоже смотрит на творение Вайрэ... Ткань рябит, и вскоре проявляется новое отображение прошедших событий: высокая, грозная фигура в чёрных одеяниях взмахивает рукой, и пыльный вихрь неожиданно отбрасывает на несколько десятков метров нолдо, вздумавшего отказать Сильнейшему в Эа, из отворенных ворот крепости выбегают воины, держа наготове обнаженные клинки и копья, и впереди всех взволнованный Нолэмэ...
   - Atarinya... - Тихо произнёс Феанаро, виновато опустив голову. - Ты ведь уже знаешь, какие безумства я натворил, после того как 'Великая Тьма' пала на Валинор, и на холодную брусчатку пролилась твоя кровь, Первая в Благословенном Краю?
   - По искусным творениям Вайрэ многого не проведаешь, уondonya. - Печально ответил Финвэ, чувствуя, как сердце сжимается от боли за любимого сына. - Расскажи же мне, какие события произошли, после того как я предстал пред Намо.
   Второй Верховный Король Нолдор, смотрит на Первого, и его взгляд красноречивее всяких слов. Гнев и скорбь, сожаление и обреченность виднеются в нём.
   - Расскажи мне, Куруфинвэ. - Отпустив руки, и давая сыну начать широкими шагами мерить комнату, просил Нолэмэ. - Расскажи, как оказался ты здесь.
   - Что, именно ты хочешь услышать? - Он начел кружить по покоям, будто был львом, запертым в клетке. - Как я, неожиданно для себя ощутив, что наше с тобой осанвэ вдруг так резко оборвалось, тщетно на протяжении долгого времени пытался почувствовать тебя, а потом когда Владыки вызвали меня к себе, и просили, я отказал им, отдать самое величественное из моих Творений - Сильмариллы? - Гобелены послушно отражали моменты его жизни, про которые он сообщал. - Как потемнело у меня в глазах, и Я - гордец, пал ниц пред Стихиями, пред которыми прежде не склонялся, когда Майтимо привёз страшные вести из Форменоссэ? - Голос сына Мириэль с каждым сказанным словом набирал полноту и отдавал силой, сокрушающей ментальные щиты Финвэ. - Как вихрем неудержимым, исчез в неприглядной Тьме, и сыновья мои думали и боялись, что я лишу себя жизни над тем, что от тебя осталось? Как вот этими руками сам, один, рыл в промёрзлой, непокорной, твёрдой как кремень, земле, - останавливается, вытягивает дрожащие руки вперёд, - для твоего истерзанного тела последнее пристанище - могилу, а другие не смели мне мешать? Как, не выдержав, Прощания, сиганул во чрево земное, в каменную глубь склепа, и чуть было не приказал замуровать меня изможденного до самого предела, вместе с тобой? - Огненный ореол Духа Феанаро, разгорался всё сильней, но он, похоже, не замечал этого. - Как, не стерпев вида высокого кургана, под стенами моей разрушенной Твердыни, примчался в Тирион, в родной город, откуда был изгнан семь лоа назад, и, увидев идущего на встречу Аракано в твоём золотом венце, окончательно потерял самоконтроль над собой, и огненная пелена затмила мой взор? Как взывал к Нолдор, что собрались на площади освещенной множеством факелов, по моему Слову, призывая мстить за тебя, и вырваться, наконец, из златой клетки, в которую обманом нас заманили Валар?
   - Расскажи мне, Куруфинвэ. - Застыв, будто был мраморной статуей искусной Нерданель, просил Финвэ, прекрасно понимая, что его горячему сыну надо выговориться. - Расскажи.
   - Я не ведая, что творю, находясь в состоянии эффекта, воззвал к самому Эру Илуватору, и в безумном исступлении своём дал ужасную и преступную 'Клятву'... - Феанаро резко остановился, на противоположном конце комнаты и на распев звонко произнёс, то, что более недолжно никогда звучать вслух:
   Nai kotumo ar nilmo, kalima Vala
   thauza ar poika, Moringothonna,
   Elda ar Maiya ar Apanona,
   Endoresse Atan sin unona,
   ilar thanye, ilar melme, ilar malkazon samme,
   osta ilar harwe, lau Ambar tana,
   so-thauruva Feanarollo, ar Feanaro nossello,
   iman askalya ar charya, ar mi kambe mapa,
   hera hirala ar haiya hata
   Silmarille. Si vandalme ilyai:
   unquale son antavalme mennai Aure-metta,
   qualme ten' Ambar-metta! Quettalman lasta,
   Eru Iluvatar! Oiyamorenna
   me-quetamartya ire queluva tyardalma.
   Ainorontesse tirtasse lasta
   ar lma-vanda enyalaz, Varda Manwe!
   Стены чертогов дрогнули, покрылись трещинами, но всё же, устояли. Вдруг появившееся из неоткуда, вихри сметающие всё на своём пути, горестно завыли в длинных, извилистых, коридорах, страшно пугая остальных обитателей чертогов. На всех гобеленах, что только весели в покоях, разом проявилось изображение белокаменного дворца Нолдорана, возвышающегося над остальным городом, на ступенях которого, вскинув длинные мечи к небесам, неподвижно застыли восемь фигур, высоких воинов... Отец на краю верхней ступени, и плотно обступив, семь его сыновей... И захлёбываясь от слёз, упала на колени Нерданель, руки протянув к несчастным детям своим. И тысячи Нолдор в ужасе смотрят на это безумие, не в силах остановить его... И уже было обнажил клинок свой стоявший позади Махтаниэн, Тэльпэринкваро, дабы следом дать обет, но поспевший Инголдо сильной хваткой удержал руку его и не даёт добровольно придать себя Предвечной Тьме... И Лехтэ, увещевает сына, но он направил взор свой на отца и великого деда, и желает разделить с ними 'Клятву'...
   - Расскажи мне, Куруфинвэ. - С явным трудом проговорил Финвэ, медленно оседая на пол, от давящей атмосферы покоев. - Расскажи.
   - Я погубил не только себя, отец, но своих сыновей, твоих внуков... - Сразу же признался Феанаро. - Я не ожидал, что они под сильным вдохновением от моих яростных речей, повторят и это... - Прислонившись спиной к одной из стен, признался сын Мириэль. - Я лишь дал выход горю, ибо мой повреждённый разум уже не мог выдержать переполняющие меня эмоции, что разрывали меня изнутри... И от отчаяния и безысходности я взмолился самому Эру... Теперь же, меня ждёт Предвечная Тьма, и их тоже, если они не смогут исполнить свой нерушимый обет. И даже Маханаксар, не волен нас от этого освободить.
   - Расскажи...
   - Тебе ещё не достаточно? - Злая усмешка, в глазах вспыхнуло ледяное пламя. - Разве, Эалиндо и его младшие братья, ещё не передали тебе горячий привет от своего отца?
   - Передал, потом, процедив, что проклясть ещё не значит победить...
   - Как вода точит камень, так и моё проклятье прожигает фундамент Ангамандо! И рано или поздно, но крепость Моринготто падёт!
   - Зачем, Куруфинвэ? Зачем, ты пролил serce наших Братьев? Разве не ведаешь, что этим непростительным преступлением, ты уподобился моему убийце? - Сердито спросил Финвэ, посмотрев на ближайший гобелен. На нём было изображено, два воина сражающихся в самой гуще битвы. Один, в котором, он сразу же опознал Карнистиро, обрушивает свой меч на сереброволосую голову первенца Кириарана. - Неужели нельзя было решить всё миром? Неужели Феанаро, это был единственный выход?
   - Я не хотел, этого...
   - Разве?
   - Правда, Atarinya! Не хотел!
   Гобелен рябит, перед взором Финвэ предстает уже совсем другая картина. Тронный зал освещенный 'Лампами Феанаро'. На нижних ступенях высокого пьедестала, стоит Кириаран, плавно разведя руками в стороны. Лик его выражает лишь сочувствие чужой беде и сожаление в том, что не может не чем помочь сородичам. Рядом, крепко сжимая богато украшенный эфес длинного меча, застыл одетый в блестящий доспех, грозный воин, чей шлем венчал пурпурный гребень. Предводитель Нолдор, резким жестом указывает в сторону виднеющихся в окне, пристаней. Бледный лик его до неузнаваемости перекошен от горя и гнева...
   - Пока Тarо Ольвэ, не упомянул Владык Валинора, я сдерживал себя... - Его голос в пустых покоях отдаёт тысячекратным эхом. - Я терпел, когда большинство Нолдор Тириона, отринули мои законные притязания на Корону и предали забвению, то, что я прихожусь твоим старшим сыном! - Феанаро срывается вдруг с места и стремительно направляется к отцу. - Я терпел, когда Аракано, стоя на широком щите, что подняли на плечи его поданные, во всеуслышание нарёк себя Финвэ-Ноло-Финвэ! - Он резко останавливается, в паре шагов от сидячего на полу Нолдорана. - Я терпел, когда Нерданель, тот час присягнувшая первенцу своей подруги Индис, не желая уступать мне наших с ней детей, предрекла скорую гибель одного из них, ещё до того, как мы ступим на опасные земли Эндорэ! - Голос от напряжения дорожит, но он не замечает этого, или просто не хочет замечать. - Я терпел до самого последнего отец...
   - И лишь всего за одно упоминание, ты так страшно покарал моего друга? - Неверие и разочерование слышалось в дребезжащем, от плохо скрываемого гнева и ощутимого напряжения, тихом и бесцветном голосе Финвэ. - Куруфинвэ, нет нечего страшнее на свете, чем оплакивать и хоронить своё дитя! Поверь мне! - Судорожный вдох. Это, странная иллюзия астрального тела, дана, Душам дабы они через определенные вещи смогли Очиститься и Возродиться в своё время и в свой час. - Всего за неверное одно слово, ты отнял у Ольвэ троих сыновей... Да, как ты вообще, осмелился вероломно напасть на Гавани, а тем более проливать кровь сородичей!? История с Нолофинвэ, тебя ничему не научила? Что, ты делал эти семь лоа, в нашей крепости, раз в стрессовой ситуации предпочёл вновь обнажить клинки?
   - Он сделал большую глупость. Глупость, недостойную Короля. - Отчеканил Государь Форменоссэ. - Не думая о возможных последствиях для себя и своего многочисленного народа, осмелился дерзко сообщить, убитому горем сыну, что выполняет молчаливую волю, вероломных сородичей убийцы его отца...
   - Ты винишь Валар в моей гибели. - Не спрашивал, утверждал подавленный признанием первенца Финвэ, с плохо скрываемой болью посмотрев на сына Мириэль. - Всех до единого, а не только Моринготто...
   - Да.
   Гобелен вновь изменился. Теперь там красовался Круг Судеб. Могучие Владыки неподвижно сидели на своих хрустальных тронах, возле которых, разрывая свои воздушные одежды, скорбели Ваниар. В центре полотна, с гордо поднятой головой стоит Феанаро, десницей держась за сердце. Второй рукой он указывал в сторону Мандоса. Если приглядеться то справа, вверху, можно было подметить, чёрную тучу, что стремительно направлялась на Север...
   - Я должен это был предположить, когда решил преградить путь Отступнику... Должен...
   - Вместо, того, что бы, немедленно пустится в погоню, они как ты можешь это заметить, - он резким жестом указывает на изображение, - вызвали меня, и просили, нет, даже приказывали отдать им сильмариллы... Все три, когда и одного было достаточно, что бы воскресит Древа!..
   Финвэ, не может больше выдержать этот пронзительный, прожигающий насквозь взгляд и, встав, подходит к гобелену. Глубоко вдохнув, он тихо подводит итог:
   - И ты поднял бунт против Стихий... И свершил деяние достойное безумца...
   - Они не смогли тебя сберечь! Маханаксар не предпринял ничего, ты слышишь не чего, когда ты свершал свой подвиг, что будет теперь воспет в веках! - Надрывный крик вдруг раздался в тишине покоев. - Отец, разве, я не прав? Они бездействовали, хотя Аратаро Намо, предвидел то, что скрыто было от всех нас! Он знал! Знал! - Громоподобное эхо, смерчем прошло по пустынным коридором Мандоса, дойдя наверное и до самого Тронного Зала. - Валар всё это время, лгали нам всем, не хуже Владыки Утумно! - Огненные блики закружились в безумном танце на стенах. - Разве, Манвэ не Моринготто брат, а остальные не его сородичи? И в Амане есть страдания! - Феанаро стремительно следует за Нолдораном, и останавливается в нескольких метрах от его сгорбленной спины. - Почему, уже находясь в Валиноре, утомилось телом моя мать - Королева Нолдор Мириэль Тэриндэ? Сколько горьких слёз ты пролил над уснувшей вечным сном, своей возлюбленной? - Голос срывался, но 'Пламенный Дух', уже вошёл в раж. - И в Амане есть гибель! Разве, это не так? Не так? В противном случае, ты бы тут не когда не оказался, а поданные этого глупца Ольвэ, тем более! Да, пойми ты, наконец, что Стихии действуют заодно! И уже давно подели Арду, на сферы своего чудовищного влияния! Всё ложь, всё ложь! Даже, наши призрачные тела тут и то иллюзия!
   - Сын мой, сын мой, что ты наделал... - Севшим голосом произнёс полностью опустошенный от яростной речи первенца Нолэмэ. Он едва замечал, как под его взглядом, вновь поменялось изображение: полуразрушенные стены Форменоссэ, на них играют огненные отблески факелов, что держат множество Нолдор, одетых в траурные - тёмно-синие одежды, впереди всех искусно вышита вторая семья почившего Нолдорана. - О, если бы, я только мог тогда ведать, к чему именно подтолкнёт тебя моя гибель! - Возле огромной кучи влажной земли, в камне выдолблен неглубокий колодец, в нём, на мраморном, весьма скромно украшенном постаменте покоиться аккуратно завёрнутое в белоснежный саван тело. - По-видимому, я слишком тебя любил, Куруфинвэ. - Возле отцовских останков, едва стоит на подкашивающихся ногах, не жив, не мёртв, безутешный Феанаро, с дикой надеждой смотря на остроё обнаженного Наромбара, эфес которого был зажат между булыжников. - Так сильно, что и не заметил, по слепоте своей, как и жестоко погубил тебя, уondonya, своей нескончаемой и всепоглощающей любовью. - Подле явно не владеющего собой сына Мириэль, крепко держа его под руки, стоят, спрыгнувшие сюда следом за ним, до смерти перепуганные, Майтимо и Атаринкэ. - И так сильно привязал к себе, вынуждено заменив тебе, и отца и мать, что ты просто сошел с ума, когда настал мой смертный час, и Тень моя, повинуясь, чарующему Зову, снизошла в Мандос. - Ему прекрасно видно, что, Высокие Лорды, тщетно пытаются увести из мрачного склепа, Государя Северной Твердыни, который, кажется, вот-вот, да и броситься на свой же меч. - Горе мне! О, горе!
   - Atarinya!.. - Даже, сражаясь один на один с Косомоко, ему не было так страшно...
   - Горе мне! Ибо, я отец, что своей любовью невольно подтолкнул своего сына к свершению многих безумств и к страшной погибели! - Нолэмэ разворачивается лицом к застывшему в полном оцепенении Куруфинвэ, и, не замечая выступивших слёз, продолжает свою отповедь:
   - Моя смерть, причина помрачнения твоего рассудка. - Сказано не родителем, но его Королём, и Феанаро инстинктивно делает несколько шагов назад. - Если бы, я тогда отступил и не преградил Моринготто путь... - Властный голос, разносится по комнате, хоть Финвэ и произносит всё тихо. - Ты, не отказал бы справедливой просьбе Валар, и не оставил бы Эльдар без Света. - Изображения на гобеленах меняются, следуя словам Перворожденного. - Ты бы, не выступил против Стихий и не отдал бы себя и своих мальчиков Вековечной Тьме, дав почти невыполнимую 'Клятву'. - Плечи сами по себе распрямляется, и его и так всегда отменная осанка становится поистине королевской. - И не было кровавого братоубийства, и Эолиндо ныне нянчил бы племянников своих. - Его взгляд становиться суровым, и тяжело ранит сына Мириэль. - И не ты, и не те, кто последовали за тобой, не были бы Прокляты и преданы.
   - Если бы, отец... - Качает головой. - Если бы - это, пустой звук! Если бы - ты находясь под Чарами Калимэ, не предал память о моей матери, и не был бы свершён Статус, и Индис не зачала бы, то Мириэль, хоть в эту самую минуту могла бы снова Воплотиться... Если бы только... - В зрачках вспыхнуло пламя. - Нет! Достаточно, я тешил себя этим словом... Достаточно... То, что свершено не изменить! Не изменить... И Тьма мне в удел... И Тьма...
   - Эти, слова... Это - Надежда, Феанаро... Надежда, которая спасёт в конечном счёте, тех кого ты вероломно предал, и оставил в позоре умирать во льдах. Именно через них придет Спасение, для тех, кого ты...нет, мы погубили.
   - Эстель, которую, я отринул с рождением Финдис! Теперь, кроме отчаяния у меня ничего нет... Возможно... Именно, оно после слов Майтимо, затуманило мой разум, и я забыл, что ты ещё можешь вернуться... Иначе бы, я действительно бросился бы на свой меч...
   Ткань рябит. Теперь Феанаро зло улыбается, видя как лик Финвэ, что смотрит ему за спину, каменеет. То, что было раньше скрыто, открывается здесь. Золотой Лес. Посреди поляны, мраморная скамья, на которой безвольно лежит уснувшей вечным сном прекрасная дева. На траве, опёршись на руки, сидит подросток, и невидящим взглядом смотрит на бренное тело. Его лицо белее мрамора, ярко сверкающие глаза, красны как сама кровь. Лиловые губы, тонкой линией, плотно сжаты. Эстэ, присев, осторожно прикасается к его лбу, и в ужасе смотрит на своего супруга. Ирмо, держа Финвиона за напряженные плечи, старается сохранять спокойствие. Между телом Мириэль, и её сыном, стоит сам Намо, возле, которого на коленях стоит Ниэнна, и слёзы крупными жемчужинами стекают по скорбному лицу.
   - В то время когда ты радовался рождению дочери, я от отчаяния и от безысходности, что более некогда не увижу Её живой, чуть было не... - Осекается, глаза стекленеют. - Мандос, сказал тогда, что я не переступил порог чертогов только потому, что считал это немыслимым...
   - Куруфинвэ, ты мог, сказать, что не желаешь моего брака, и я бы смирился... - Финвэ, говорил так, но сам едва ли верил, в то, что сейчас сказал сыну. - Почему, ты тогда просто молчаливо кивнул, когда я ещё мог разорвать помолвку?
   - Я слишком люблю и почитаю тебя, что бы заставить страдать до Второго Хора... Я бы не простил себе, что отнял шанс, на счастье у тебя... Пусть, из нас двоих, решил тогда я, хотя бы ты не будешь страдать... Я думал, что силы мне хватит вынести горе за нас двоих...
   - Но, сил не хватило... - Сын кратко кивает в ответ. Он угадал. - Поэтому, и считаешь, что я предал твою мать? Я знаю, ты до сих пор не простил меня за это... - Золото меркнет на гобелене. Кузница. Троё Эльдар. Рыжеволосая женщина держит поднос с чашами. Инголдо, наблюдающий за работой своего Наставника. - Ибо, ты никогда не давал второй шанс обманувших доверие твоё. - Феанаро сжимает кулаки. Нолдоран, абсолютно прав. И не когда он не простит, ни супругу свою, что поставила Стихий превыше их уз, ни ученика своего любимого, что захотел разделить Судьбу своего Народа. - Поэтому, и омрачил мою и свою жизнь, своей неутихающей враждой с детьми Индис? И втянул Нолдор, в раздор между тобой и братьями. - Справедливые упрёки, и как отца, и как Короля. - Поэтому, вероломно предал, того, кто поклялся следовать за тобой? Предал, того, кто простил, тебя за обнажённый меч...
   Ткань резко чернеет. Проявляется очередная картина. На её заднем плане виднеется тусклое, поднимающееся до самых небес бордовое пламя Лосгара. На переднем же, синими нитками вышиты сгорбленные силуэты... На скалистом уступе, над всеми возвышается схватившись за голову Нолофинвэ, рядом изображён бросающий на снег свою арфу Астальдо...
   - Зачем ты отвернулся и отринул, того, кто всё же доверился тебе, не смотря на 'Проклятье Севера'? - Ровный голос, каким обычно Нолэмэ проводил свои Советы. Он всегда отличался хладнокровием. И сохранил её, даже когда Феанаро поднёс холодную сталь Наромбара к шее Нолофинвэ. - Почему, ты мой первенец, предал своего верного вассала?
   - Не предал. Спас. Ибо, на половину, во мне течёт та же кровь, что и в нём.
   Нити начинают своё движение, будто, невидимая ткачиха найдя ошибку, решила её исправить... Вскоре, вместо скалистого берега Арамана, проявляются острые пики Тангородрима. На выжженном поле, на чёрной, мёртвой земле, подле железных врат Ангамандо, среди множества трупов тварей Моринготто и бесстрашных Нолдор павших в страшном бою, израненный воин уклоняется от огненного бича соперника. Грозные валараукар, плотно окружили Феанаро и своего предводителя, но не смеют вмешываться в их поединок...
   - Я спас его, дабы вернулся он и, испросив прощение за Гавани, осуществил свою заветную мечту - воссел на твой престол, и изгнал даже само воспоминание обо мне из Тириона. Atarinya, я не хочу, что бы и Аракано оросил своей кровью земли Эндорэ. Ибо, не по зубам Эльдар этот Враг, и гибель их ждёт там. Пускай хоть его дети, не познают того, что уже предначертано моим сыновьям.
   - И когда, ты понял, что призвал бороться с тем, кого не сможешь победить?
   - Я пришёл в себя, и огненная пелена спала с глаз моих, только когда Целители бросились к израненному Амбарто... И устыдившись, бросился в самую гущу битвы...
   - Ты искал смерти? - Нахмурился Нолдоран.
   - Искупления...
   - Темницы Ангамандо? - Брови ползли вверх, и ужас отразился на лике. Даже, после 'Падения', он не мог не волноваться за любимого сына.
   - Мелькор, так жаждал меня заполучить, и не думал я, что буду сражён прежде чем...
   - Вечные пытки, плата за пролитую кровь?
   - Да.
   - Твои сыновья любят тебя... Они попытались бы тебя спасти...
   Конница Нолдор, возле закрытых врат. Восемь Лордов окружают лежащего ниц воина, которого несколько минут назад отбросил на десяток метров огненным бичом, Барлог. Майтимо и Атаринкэ, в пылу битвы, давно потерявшие свои шлемы, присев, осторожно начинают переворачивать изуродованное тело. Скорбь и едва уловимая надежда застыли на их обескровленных ликах.
   - Я бесстрашен, как никто из Воплощенных в Арде!!!
   Круг Огня. Разящие без промаха длинные бичи. Одинокий Нолдо грациозно танцующий в неистовом Пламени. И, кажется, что даже тут, в Мандосе, слышен отголосок, его дерзкого, безудержного, громоподобного смеха. С явной опаской, медленно наступающие, со всех сторон, грозные валараукар, и внушающий ужас и трепет, безумный взгляд их жертвы, которая только что отбросила наземь, то что осталось от щита...
   - Поверь мне Куруфинвэ, страх, за себя, ни что по сравнению страха за других!!!
   Стены Форменоссэ. Чёрный вихрь виднеться вдалеке. Встревоженные воины обступили своего сюзерена. Ещё не до конца пришедший в себя, после неожиданного столкновения с силой Мелькора, Феанаро, лежит на мелком гравии, и что-то говорит. Подле, держащий за руку сына, сидит мертвенно-бледный, Нолэмэ и внимательно слушает его.
   - За какое я ремесло иль искусство не берусь, в тот же час становлюсь первым в нём!
   Подножье Таникветиль. На не большом возвышении стоят двое. Высокорослый Вала, застыл в полупоклоне пред Нолдо, на которого были устремлены множество восхищенных взглядов, ибо на высоком челе его в изящном венце светили золотом и серебром, Рукотворные Звёзды...
   - Думал, что в случае необходимости сможешь, переиграть самого 'Отца Лжи'?
   - Да, отец. Когда он свободно гулял по Аману, он то и дело обращал внимание на то настолько мы похожи... Так, что ему бы и в голову бы не пришло, что его оружие будет направлено против него же...
   - Тебе, это тоже в голову не пришло... - Заметил Финвэ. - В итоге, ты здесь...
   - Да. Но и Тэриндэ тут... - Замысловатый узор, теперь украшает гобелены. - Что, мне там делать, если всю свою жизнь я стремился к ней, сюда...
   - Злая ирония, Куруфинвэ! Знай, что в тот час, когда ты пал, Сэриндэ вновь Воплотилась, ибо хотела тебя увидеть, и утешить...
   - Нет... Нет... Нет... - Феанаро пошатнулся и рухнул на колени. Самое страшное, из того, чего он опасался, свершилось. И вновь он разлучён с матерью до конца времён... Значит, всё было напрасно? Воистину проклят он! Воистину!
   - Я же, буду прибывать в чертогах, наравне с тобой, до самого Второго Хора. - Сообщил отец, который и тут решил не оставлять его одного. - Согласно Статусу... - И расступились стены, и вход в извилистый коридор проступил за ним. - Что ж, радуйся сын, Индис останется вечной вдовой! Ты добился своего, впрочем, как и всегда.
   - На что, теперь мне это? Ведь, не сможешь ты заменить мне Аmme и тут... И Тьма мне в удел... - Отвечал Феанаро, невидяще смотря на Нолэмэ. И казалось ему, что не Тень пред ним, но его Творение - Сильмариллы парят, освещая ему путь. - И Предвечная Тьма...
   - Я остался тут, ибо в твоих преступных деяниях, есть и моя вина... - Продолжил Нолдоран, следуя принципу, по которому за проступки вассала, расплачивается и его господин. - И я разделю вместе с тобой справедливый вердикт Намо...
   Сын Мириэль, с трудом встал, сильно шатаясь, подошел к арке и, остановившись, бросил прощальный взгляд на своего Короля и Отца. Свет, который он заключил в Силиму, звал его за собой, и не в силах было ему больше медлить. Хоть и знал он, что Творение, заманит в непроглядную Тьму, где будут его преследовать разъярённые Тени, тех, кого он погубил...
   - И всё же, пред тем как мы на долгое время расстанемся, ответь, с какой целью ты создал эти три камня, в коих теперь заключены Судьбы Арды? - Финвэ, не изменил себе, и не повернул назад. Он смотрел вперёд, там вдалеке виднелся ему небольшой проход в светлую комнату, в которой сереброволосая девушка, сидя за станком, вышивала дивный узор...
   - Моя цель - Arda Envinyanta. Не больше и не меньше. - После долгого молчания, произнёс Феанаро. - И они Ключ к ней. Не будет их, не будет и Исцеления.
   - Достойно восхваления... - Финвэ кивнул, и сделал шаг. - И посему, ты был готов защитить Сильмариллы от каждого? И всё, ради той, что бросила тебя, истомившись телом? Ты так жаждал встречи с ней, бросил вызов Стихиям?
   - Да. Только Там, я знаю, мы с Ней будем вместе. - Феанаро уже, едва различал очертания силуэта Нолдорана. Он видел пред собой лишь, своё Творенье, что ослепляло его. - Но, вместе с тем, только Там, я смогу ответить: 'Да, согласен по доброй воле, отдать Свет, ибо он принадлежит не мне, но всем Воплощёным в Арде...'
   - Navaer, Yondonya. И помни, что не один ты был, обманут своими же мечтами...
   - Помню, Аtarinya. И поверь, никогда не забуду, что любовь твоя к Мириэль, Чарами Индис, была предана забвению... Посему, Namarie! Namarie Tarоnya!..
   Финвэ вздохнув, пошёл вперёд. Там, ждала его любимая, что, уходя в Лориэн, просила 'не винить её в последующих событиях'... И не винил он Мириэль, ведь грехи, что породило Искажение, и которые обрамляют Душу, можно исправить лишь, Очищающем Страданием...
   Примечание: Квенья - Синдарин
   Персонажи: Финвэ Нолэмэ Нолдоран, Куруфинвэ Феанаро Финвион - Феанор
   Упоминаться По Именам:
   Айнур (Стихии): Эру Илуватор, Намо Мандос Феантури (Судия), Вайрэ, Варда, Аулэ
   Первый Дом: Мириэль Сэриндэ (Тэриндэ) - Фириэль, Нерданель Махтаниэн
   Нельяфинвэ Майтимо - Маэдрос, Канофинвэ Макалаурэ - Маглор (Златоголосый)
   Мориофинвэ Карнистиро - Карантир
   Куруфинвэ Атаринкэ - Куруфин, Лехтэ, Тэльпэринкваро (Тэльпэ)- Келебримбор
   Питьяфинвэ Амбарто (Умбарто) - Амрод, Тэлуфинвэ Амбарусса - Амрас
   Второй Дом: Индис Калимэ, Ингвэ Ингверон, Финдис
   Нолофинвэ Аракано - Финголфин, Финдекано Астальдо - Фингон
   Третий Дом: Арафинвэ Ингалаурэ - Финарфин, Финдарато Инголдо - Финрод
   Айканаро - Аэгнор, Нэрвендэ Артанис - Галадриэль
   Ольвэ Кириаран, Эалиндо ( 'ХДФ' Эйлиан), Эарвэн
   Враги:
   Моринготто - Моргот (Мелькор, 'Отец Лжи', 'Отступник'), Косомоко - Готмог
   Валараукар - Барлоги
   Перевод:
   Fea - Душа
   Hroa - Тело
   Serce - Кровь
   Tarоnya (Tarо) - Король
   Аtarinya (Аtar) - Отец
   Аmme - Мать
   Yondonya (Yondo) - Сын
   Navaer - До Свидания
   Namarie - Прощай
   Nainie - Плач
   Valacirca - "Серп Валар" = Большая Медведица
   Arda Envinyanta - Арда Исцелённая
   Словарь:
   Лоа - Год
   Маханаксар - 'Круг Судеб'
   Аратаро - 'Высокий Король'
   Форменоссэ - Форменос
   Ангамандо - Ангбанд
   Клятва: Текст клятвы на квенья взят http://www.elvish.org/
   Будь то друг или враг, запятнан иль чист,
   Моринготто отродье иль светлый Вала,
   Элда ли, майя, Пришедший Следом -
   Из Смертных, в Эндорэ еще не рожденный, -
   Ни закон, ни любовь, ни союз мечей,
   Ни страх, ни опасность, ни Судьбы веленье
   От Феанаро и рода его
   Не спасет того, кто коснется, скроет,
   Найдя, сохранит - или прочь отринет
   Сильмарил. В том все мы клянемся:
   Смерть ему скорая от нашей руки,
   Скорбь - до края времен! Услышь нашу Клятву,
   Всеотец Эру! Вековечной, вечной
   Тьме обреки нас, если отступимся.
   На горе священной - будьте свидетели, Нашу клятву помните, Манве и Варда!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"