Аннотация: На фоне всех моих летальных исходов и драм, наконец, немного юмора. Совсем короткая зарисовочка по поводу того, как я устраивалась на работу.
Татьяна Розина.
Как дела?
- Как дела, Галка?,- спросила я свою подругу.
- Нормально, Григорий! А ты как?
- Отлично Константин!,- бойко отозвалась я в тон подруге.- Вот решила покончить с грязным и неблагодарным трудом уборщицы и найти что-нибудь более приличное.
- Правильно, хватит махать тряпкой по чужим унитазам!,- одобрила Галка,- И что же ты присмотрела себе? В каком направлении?
- В области гастрономии,- осторожно ответила я.
- А точнее нельзя? В каком качестве ты собираешься выступить?
- В качестве торговца,- ещё более тихо сказала я.
- Ты хотела сказать торговки? Боже! Да ведь ты свою собственную вещь с чеком из магазина никогда продать не могла даже за полцены! Как ты додумалась в продавцы пойти?
- Ну, во-первых, ещё не известно возьмут меня или нет. Завтра иду представлять свою персону. А, во-вторых, это вовсе не продавец, а нечто среднее между шофером, продавцом и грузчиком. Я буду ездить на грузовичке и развозить товар по адресам.
- И что же это за товар позволь спросить?
- Яйца.
На следующий день Галка, не забыв о важном событии в моей жизни - представлении себя на птичьем дворе, позвонила мне снова, чтобы узнать о результатах переговоров.
- И?,- спросила она меня сразу после приветствия.
- Понимаешь она стала спрашивать где и кем я работала последнее время.
- И?,- снова спросила Галка.
- И я сказала, что я доцент философии.
- И?,- в третий раз задала свой вопрос подруга.
- Что ты заладила как попка "И", да "И". Что "И"-то в самом деле?, повышенным тоном раздражённо выкрикнула я и тут же тихо добавила - Меня не взяли.
- Естественно! Ты бы ещё обьяснила яичной хозяйке, что пишешь кандидатскую по теме:"Категорический императив Канта в разрезе его критики догматизма умозрительной метафизики и скептицизма" и она бы тебя точно взяла. Или вызвала бы медбратьев из дурдома. Кто тебя в самом деле за язык тянул?
- Ну как же? Я же должна была что-то ответить, а она могла попросить мои бумаги всё равно всё раскрылось бы. Не могла же я врать?
- А ты бы не врала, а сказала бы истинную правду. Сказала бы, что ты преподаватель типа учитель, с воспитательским уклоном и куры с яйцами
как раз твой профиль. Собственно я думаю, что и как философ ты была бы там на месте. Работа на птичьем дворе дала бы несомненно толчок к решению древнего философского вопроса о первичности яйца и курицы.
Через пару дней Галка позвонила снова.
- Ну, ищешь?
- Да, Галь, договорилась вот в одном месте. О-очень солидная организация.
- И тебя берут туда главным менеджером для работы с бригадой русскоязычных уборщиц, обслуживающих обьект.
- Хватит издеваться! Я устраиваюсь на склад.
- Ну что же, философы разные нужны, философы разные важны. Почему философ не может быть грузчиком?
- Галя, ну что ты в самом деле? И не грузчиком вовсе, а паковщиком.
И потом там у меня будет постоянное место, нормальный заработок, отпускные. Всё как у людей.
- Ладно, иди уже. Только про философию поменьше распространяйся и вообще больше улыбайся и молчи, молчи и улыбайся.
- Молчать я постараюсь, но про философию скрыть не получится. Они велели на собеседование принести биографию в письменном виде и там указать где училась и работала по годам.
- Господи, ты понимаешь, что будет если ты всё напишешь? Не пиши про свои университеты!
- А что же мне писать, Галонька? Белый лист нести? Я ведь только в Университетах и училась и работала. Если про них не писать, то получается, что я вообще не жила. Может написать, что я после десятилетки и до сегодняшнего дня в космическом полёте была или в литургическом сне пребывала?
- А ты про Россию не пиши, начинай сразу про Германию.
- Так в Германии из пяти лет четыре я в училась Университете!
На следующий день я с виноватой улыбкой протянула свой послужной список сотруднику отдела кадров склада, работать на который я вербовала себя на этот раз.
Он взглянул на длинный список первым словом которого в каждой строке было "Университет" или в крайнем случае " научная работа". Потом перевёл взгляд на меня и спросил:
- Вы хорошо понимаете куда пришли?
- Да!,- скромно кивнула головой я.
- Но я не могу Вас взять на эту работу. Что мне делать с этим?,- спросил он и развёл руками, растерянно глядя то на бумагу, лежащую перед ним, то на меня.
Я поймала себя на мысли, что всё это уже было со мной когда-то, но когда-то давно, в другой стране, на другом языке. Русская кадровичка так же удивлённо смотрела то на меня, то на бумаги и разводила руками. Ей тогда нравилось моё образование, но не подходила национальность.
- Что мне делать с Вашей пятой графой прикажете?, - вопрошала она, прекрасно зная, что ни я, ни кто-либо другой не знает ответа на этот чудный вопрос.
- Ну почему в этом мире нет места для меня? Там не проходила я по своему происхождению, здесь по образованию - переучилась в своё время!,- обречённо думала я и жалела себя, ощущая свою ненужность.- Куда же мне податься, чтобы там сошлось, наконец, всё в одну завязку - мой возраст, национальность и образование? Где та страна, где я буду нужна, где мои достоинства понадобятся и принесут кому-нибудь пользу, доход, выгоду...
Пока я, уйдя в свои воспоминания, отвлеклась, немецкий кадровик, обдумав что-то, всё же решил допустить меня до склада.
- Ладно,- сказал он, прерывая мои раздумья,- пойдёмте. Я покажу Вам склад, расскажу чем Вам предстоит заниматься.
Он повёл меня по длинным коридорам заставленным полками и коробками.
- Рабочий день у нас с шести утра. Вы должны будете...
Я еле поспевала за ним и не слышала уже что должна буду делать.
Разберусь как-нибудь. Главное, вроде бы он решился меня взять.
Всё время я преданно смотрела на него и вежливо махала головой, соглашаясь со всем. Я заметила только, что практически все работники
на складе были иностранного происхождения. Мимо прошли две женщины-филлипинки, в углу возились крошечные вьетнамцы с огромными коробками, кроме них глаз выхватил арабов и пару совсем черных негров.
- Ну, что Вам, понравилось?,- спросил меня экскурсовод по складу.
- Да, конечно,- откликнулась я желая ему угодить.- У Вас тут прямо таки интернациональная бригада.
- Ну, это не совсем так. Есть пара немцев.
- Шеф и его заместитель,- ляпнула я и тут же спохватилась вспомнив известного хазановского попугая, который из-за своих замечаний попал в суп, и свою подругу Галку, которая учила меня:"Молчи и улыбайся, улыбайся и молчи!", но было уже поздно.
Всю обратную дорогу в бюро кадровик молчал.
В кабинете он протянул мне мои бумаги назад и сказал:
- Я думаю, что это работа не для Вас. Занимайтесь лучше философией.
Когда Галка позвонила узнать о результатах моего визита на склад, я рассказалу всю правду.
- Ну и хрен с ними. Не расстраивайся что-нибудь придумаешь - зря училась что ли всю жизнь в конце концов? А пока поубираешься ещё, во всяком случае голова ничем не занята - маши себе тряпкой и философствуй. Может, откроешь ещё свой закон бытия. Не вешай носа.
Нормально, Григорий!,- почему-то не очень бойко сказала Галка.