Ярский не любил ждать. А в данный момент только это и оставалось делать. Ведь все что мог, он уже сделал. Остался только один вариант - наследник Ястреба. Если быть точным - еще не родившийся наследник. Осталось только бросить слух о нем нужным людям и только наблюдать. Время показало, что тот кто охотится на Сашку делает ошибки. Только до сих пор этот кто-то умело их подчищает. Но в этот раз Гера сделает все возможное и не возможное, чтобы поймать виновника. Уж тогда-то Ярский развлечется как следует! А пока нужно затаиться и ждать.
И он ждал. Ждал в соседней палате, пока врачи отрабатывали деньги. Ведь не зря же он СТОЛЬКО отвалил! Только благодаря ему была открыта эта клиника, как раз для подобных целей. Случайных людей здесь нет и быть не может. Только люди Ястреба и Ярского. Все свои, прикормленные. Те, что ни за какие коврижки ничего не сообщат властям. Даже на самую последнюю санитарку есть подробное досье. И у каждого из работников есть свои скелеты, за которые можно сесть далеко и очень надолго. Так что никому и в голову не придет лишний раз распускать язык. Все повязаны крепкой нитью порока. Абсолютно все!
А еще Ярский не любил прошлое. Он просто зверел, когда возникали любые напоминания о том, что натворил. Любые фотографии, видеозаписи, вещи и места - он все старался уничтожить, чтобы навсегда забыть и не вспоминать о прошлых событиях. А когда вспоминал - крушил все, что случайно подворачивалось под горячую руку. Даже малейший намек вызывал в нем ярость. И теперь, когда он столько сделал, чтобы забыть, ходячее напоминание было в нескольких метрах от него. В душе Гера надеялся, что она умрет во время процедуры. От любой причины, будь то анафилактический шок, сильная кровопотеря да от чего угодно! Лишь бы ее не стало! И избив ее тогда, Ярский надеялся, что к тому времени, как он за ней вернется, она скончается.
Просто взять и убить Гера не мог. Дитя Сашки - единственная преграда. Он бы не простил, никогда не простил за это. И пусть, Ястреб пока ничего не знал о своем будущем отцовстве, это дело времени. Совсем скоро он узнает, не от Геры так от кого-нибудь еще. Совсем скоро об этом ребенке узнает весь мир! И начнется охота.
Лицо, это такое ненавистное лицо. Оно преследует Геру на протяжении всей его жизни. Да, Вита мертва и давно погребена. Он сам помогал закапывать. И ее, и ее мужа. О, с каким удовольствием он это делал! Да-а, Вита получила то, что давно заслуживала - смерть! И пусть горит в Аду, эта стерва и сука! Вся жизнь пошла кувырком, когда появилась она на пороге его дома.
Сколько себя помнил, они с матерью жили одни. Отца своего он никогда не знал и знать не хотел. Тот бросил их, только лишь узнав об интересном положении своей гражданской жены. Ничего не сказал и не объяснил, просто собрал вещи и ушел. Наверно, не захотел лишней обузы. Женщина же психанула и все, что осталось от, теперь уже бывшего, сожителя выбросила в окно. В тот день она видела его последний раз. Уничтожила все совместные фотографии, поменяла квартиру на другой район и вскоре ушла в декрет. Так что не нужен был Гере отец, как и сам он отцу.
Он знал, что мать втайне с кем-то встречается, но никогда она никого не приводила в дом. Только, когда Ярскому исполнилось пятнадцать, мать пришла не одна. Она позвала Геру и ,когда он вышел и увидел статного мужчину средних лет, немного удивился. Мать сказала:
- Знакомьтесь, Гера - это дядя Коля, Коля - это мой сын Гера. Коля, иди на кухню, мы сейчас подойдем.
Тот подал руку для крепкого пожатия, а Гера же не дал смотря на него дикими глазами.
- Сыночка, ты ведь у меня уже взрослый, не так ли? Многое уже понимаешь, - и украдкой посмотрела на Геру. Тот не понимая кивнул. - Ты ведь знаешь, что это не правильно, что у тебя нет отца.
- И что? - насупился юноша.
- Просто, дело в том... Как бы это сказать... Эм... Сыночек, я выхожу замуж.
Ошарашенные глаза не мигая смотрели на женщину. Тем временем она продолжала:
- Гера, тебе нужен отец, хотя ты еще сам этого не понимаешь. Тебе нужен пример, чтобы стать настоящим мужчиной. Я ведь этого не могу дать, как бы не старалась. Тем более помнишь, ты мечтал о братике или сестричке...
Но закончить он ей не дал. Он взбесился. Впервые в жизни взбесился. Тонкая линия губ, учащенное дыхание и слегка нахмуренный лоб - все это выдавало в нем напряжение. Казалось, еще чуть-чуть и он взорвется. И тот ураган, что сейчас бушевал у него внутри, вырвется наружу, сметая все на своем пути. Он поднялся и буквально вылетел из квартиры, сильно хлопнув дверью. Частично потрескавшаяся штукатурка мелкими кусками попадала на пол.
- Сыночка, как же так, - сказала несчастная женщина и заплакала горькими слезами.
Он не пришел на их свадьбу. Не захотел. Вместо этого целый день проходил по лесу. А когда, вернулся затемно и зашел в свой дом, понял, что дома у него больше нет. Только было он переступил порог и начал разуваться, как этот дядя Коля выбежал из соседней комнаты с ремнем в правой руке. Схватил приемного сына за шкирку и развернув со всего размаха ударил по спине.
- Ты что, сопля малолетняя, удумал! Матери весь праздник испортил! - еще удар. - Совсем страх потерял! - еще удар. - Мать не уважаешь! - еще удар. - Ничего, я тебя быстро выучу! - удар. - На всю жизнь, запомнишь! - удар. - Гаденыш! - удар. - Хоть раз узнаю, что ты мать обижаешь, - удар, - ты у меня есть землю будешь!
И так с пол часа.
Потом дядя Коля притащил Геру в его комнату, кинул на кровать и, развернувшись, вышел вон.
Соленые беззвучные слезы текли небольшими ручейками по щекам юноши. Сейчас, в момент своего бессилия и жгучей ненависти к отчиму, он поклялся, что никогда этого не забудет. Он отомстит и той, что его предала, и ему, теперь уже врагу. Он сделает все, чтобы он сполна расплатился за эту боль и страдания, за эти последние слезы. Больше никогда он не заплачет, ведь слезы - это слабость, а он должен быть сильным, чтобы сполна ответить обидчику.
С этими мыслями он не заметил, как уснул.
Новый день принес еще один неприятный сюрприз. Казалось бы, куда еще хуже? Но видимо есть куда.
Гера проснулся от сильной боли. Спросонья, он не понимал, почему ТАК больно? Его спина горела огнем. Открыв глаза и попытавшись пошевелиться, он испытал большую боль, нежели до этого. Оказалось, что во сне он перевернулся на спину. С трудом он поднялся. Бросив взгляд на постель, Гера ужаснулся - на простыне виднелись кровавые следы. Попытавшись снять рубашку, опять испытал приступ нестерпимой боли - кровь запеклась и рубашка намертво прилипла к ранам. Кое-как он добрался до ванной.
- Может помочь?
Повернув голову на голос, он увидел девчонку лет десяти. Ее светло-каштановые волосы были заплетены в две неряшливые косички, а внимательные карие глаза не выражали и толики страха или испуга.
- Ты... кто?
- Вита. Вообще Виктория, но все меня называют Витой. Я... типа твоя сестра.
Противный звук сообщения прервал воспоминания Геры. "Нет, не хочу вспоминать, как эта змея забрала у меня сначала мать, а потом и лучшего друга!". Посмотрев на дисплей, он прочел: "Срочно приезжай! Откр. новые обст. ВАЖНО!".
"Коля, Коля, - подумал Гера, - какие еще новые обстоятельства? Хотя, может что-то действительно важное. Надо проверить". Схватив свою куртку со стула, он пошел на выход.
***
Тем временем, в одном из бесчисленных особняков столицы мужчина со шрамом на лице просматривал стопку фотографий. Полумрак комнаты скрывал его собеседника. Но, это и не важно. Сейчас все внимание мужчины было приковано к фотографиям. Он смотрел на беременную женщину и не мог поверить.
"Неужели, моя Вита жива? Моя маленькая девочка - подумал мужчина и опустился на кресло, не отрывая глаз от снимка. - Что же он с тобой сделал, моя Жизнь?". Повернув голову к собеседнику он сказал голосом, не терпящим невыполнения и ослушания:
- Доставьте ее сюда живой и невредимой. Если хотя бы один волосок упадет с ее головы, свою голову потеряете! И прижучьте, наконец, этого подонка!