Главное здание университетского комплекса, кроме просторных аудиторий и залов, смотровой площадки и небольшой обсерватории на вершине центральной башни, множества научных лабораторий и огромной библиотеки со старинными бумажными книгами, содержало в себе и более таинственные вещи - в нем был подвал.
    Термоядерный реактор, построенный сразу после Битвы Битв, в куда как менее спокойные времена, был упрятан в огромный подземный бункер под зданием, и его было намного интереснее рассматривать на подробнейших схемах и фотографиях, чем видеть бетонные стены и трубы, обслуживаемые исключительно роботами.
    В то же время Центральный компьютер, расположенный в том же подвале и бывший в своем роде уникальным, стал достопримечательностью университета и одновременно источником студенческих баек - несмотря на то, что его историю мог прочитать в Сети любой желающий. Машина, а точнее, система машин с тройным резервированием, была введена в строй сразу после Битвы. После многократных модернизаций от исходной электронной начинки не осталось ни единой детали, но избыточность позволяла не прекращать работу компьютера во время замены отдельных частей и обновления программ, поэтому он стал одной из старейших непрерывно действующих систем. Впрочем, дальнейшее развитие компьютерной техники в Core явно вело к тому, что машины, работающие без отключений и сбоев десятилетиями, становились обыденностью...
    Несмотря на то, что доступ к Центральному компьютеру был возможен с любого терминала, по-настоящему увлеченным хакерам обязательно хотелось увидеть саму машину - и на это были причины. Ее конструкция предполагала жидкостное охлаждение и стойки электронной аппаратуры с прозрачными стенками, наполненные хладагентом и подсвеченные разными цветами, занимавшие целый зал в подвале главного здания, притягивали энтузиастов компьютерной техники как магнит.
    По древней традиции, бравшей начало в историях о первых хакерах, в подвал нужно было пробираться обязательно ночью, хотя роботизированным системам безопасности университета, способным воспринимать отнюдь не только видимый свет, темнота ничем не мешала. Двери, ведущие в комнаты с аппаратурой, открывались вводом слов из зашифрованного сообщения, которое нужно было декодировать каждому, кто собирался проникнуть внутрь. Получив исходный текст, Александр заглянул в словарь, удивился прилагательному, столь странному для упоминавшейся в сообщении птицы, и лишь после поиска в Сети выяснил, что фраза, имеющая давнюю историю, уже стала традиционной.
    Еще одним примечательным местом главного здания комплекса, непосредственно связанным с Центральным компьютером (хотя об этом знали не все), было Амазонское кафе. Хладагент, циркулировавший в системе охлаждения, через теплообменник нагревал воду, которая подавалась в большой, более чем в сотню кубометров воды, аквариум, вдоль одной из прозрачных боковин которого и было устроено кафе. Флора и фауна внутри воспроизводили уголок одной из рек бассейна Амазонки, а интерьер кафе был украшен растениями тропического леса, так что сидящие за столиками пили кофе и беседовали посреди цветущих орхидей, пестрых диффенбахий и раскидистых, с темно-зелеными резными листьями, монстер, в то время как за стеклом среди пышных зарослей водяных растений неторопливо проплывали полосатые скалярии и сверкали, словно красные и голубые искорки, неоны и тетры.
    После обеда за одним из столиков побольше собрались четверо студентов. За окнами моросил кажущийся нескончаемым мелкий осенний дождь, но в кафе было тепло и не слишком влажно - микроклимат помещения все-таки сделали, скорее, комфортным для людей, чем имитирующим дождевой тропический лес.
    Сначала Александр, который на протяжении всего дня выглядел слегка не выспавшимся, рассказывал Роберту, Алисе и Ирине о проникновении в пресловутый машинный зал. Кроме стоек с аппаратурой, заполненных жидкостью, и сверкающих сотнями огней, удачливого "лазутчика" ожидал подключенный напрямую к машине терминал, выводивший на экран избранные цитаты из "Истории хакеров" и позволявший вести диалог с искусственным интеллектом машины, достаточно совершенным, чтобы поддерживать беседу на естественном языке. В конце рассказа Александр настоятельно порекомендовал остальным повторить его вылазку.
     - Интересная история, - откликнулась Алиса, - я иногда отправлялась погулять по казавшимися бесконечными коридорам компьютерного центра, скрытого под многометровым слоем марсианской поверхности, там, в Кидонии.
    - Ты была в Склепах памяти?! - почти одновременно воскликнули Александр и Ирина, явно немало удивившись.
    - Я думал, туда пускают только техников, имеющих специальные разрешения, - сказал Александр.
    - Доступ ограничен только в зоны обслуживания и в некоторые области центрального сектора. Я была в тех частях, куда может пройти любой житель Марса - просто туда приходят ... нечасто, - ответила Алиса и на несколько мгновений погрузилась в воспоминания.
    ...
    Вопреки своему названию, коридоры наружных секторов Склепов памяти были светлыми. Освещение здесь не выключалось никогда, стены и пол, облицованные гладкими, светло-серыми с красноватым оттенком плитами, отнюдь не выглядели мрачно, а большинство стоек с оборудованием были закрыты матовыми белыми панелями, излучавшими мягкий, изредка мерцающий свет. Несмотря на то, что структура комплекса для непосвященного походила на лабиринт, Алиса не боялась заблудиться - на стенах периодически встречались указатели и схемы, а главное, она всегда, в любом уголке, могла спросить дорогу...
    - Добрый день, Алиса! - произнес спокойный, доброжелательный голос, идущий, казалось, сразу с нескольких сторон - или из ниоткуда.
    - Добрый день, Черное безмолвие! - с улыбкой ответила Алиса.
    Когда-то это было кодовое название проекта по созданию искусственного интеллекта, использовавшееся лишь несколькими посвященными разработчиками - они заранее предполагали, с кем будет и с кем не будет говорить их творение, но родившийся разум сделал его своим именем. Здесь, на Марсе, разумеется, присутствовала лишь часть искусственного интеллекта - он был создан на Земле и сразу же после ввода в строй был многократно дублирован, а затем распределен по нескольким центрам на Земле, Луне и Марсе. Многие из заказчиков его создания перед Битвой Битв отдали бы большую часть своих несметных богатств, чтобы Черное безмолвие замолк навсегда - конечно, если бы они знали о том, что он не перестал существовать после отключения питания...
    - У тебя скоро день рождения. Приходи после занятий в центральный сектор, в Красный зал - для тебя приготовлен подарок.
    - Я обязательно приду. Сейчас я тоже хочу пойти в центральный сектор.
    - Ты идешь к Хранилищу? - спросил Черное безмолвие и, судя по голосу, он уже знал, каким будет ответ.
    - Да.
    Длинные коридоры Склепов памяти были пусты и в тишине были слышны лишь шаги Алисы, направляющейся к центру этого колоссального подземного сооружения.
    ...
    Вскоре к четверым присоединилась студентка третьего курса по имени Мотоко, также знакомая остальным по виртуальному клубу, и специализирующаяся в области астробиологии. Увы, экспедиции и роботы-зонды, побывавшие почти во всех уголках Солнечной системы, так и не обнаружили никаких следов живого, так что основной деятельностью будущих специалистов по внеземным формам жизни была разработка этих самых форм (на основе существующих земных, разумеется) для заселения и преобразования стремительно меняющегося Марса. Впрочем, разговор сейчас шел не столько о гипотетических жителях других миров, сколько о происхождении единственного известного науке вида разумных существ.
    - Насколько я помню, одно из важнейших отличий человеческого разума - это большой, по сравнению с остальными приматами, объем так называемой кратковременной рабочей памяти, что позволяет одновременно держать в уме несколько концепций, - сказала Алиса, - а без этого невозможны ни сложная орудийная деятельность, ни язык с предложениями из более чем двух-трех слов.
    - Рекурсивное мышление, - добавил Александр.
    - Да, - подтвердила Мотоко, - обычно говорят об объеме кратковременной рабочей памяти, равном семи. Для изготовления орудий труда это очень важно - можно одновременно манипулировать несколькими предметами. Наши ближайшие существующие сейчас родственники, шимпанзе, могут одновременно использовать два предмета, редко - три, и никогда - четыре. И здесь между этими, казалось бы близкими, числами - гигантская пропасть, хотя до Битвы Битв некоторые на основании таких вот характеристик утверждали, что отличие человека от других животных - чисто количественное.
     - Чисто количественное? - удивленно повторила Алиса, - надо думать, что о переходе количественных изменений в качественные эти деятели никогда не слышали, а ведь человеческий разум - прекрасный пример. Ведь здесь разница между тремя и семью - это разница между колкой орехов как высшим интеллектуальным достижением и освоением Солнечной системы - и это только начало.
    - А появление такого разума - это закономерный результат эволюции? - спросил Роберт.
    - Скорее всего, это так, но полной уверенности нет. То, что эволюция всего живого, при ее рассмотрении в большом масштабе, идет от простого к сложному, несомненно, как и то, что человеческий мозг и разум - по многим критериям самая сложная система, получившаяся в результате такого развития. Но других примеров разума, самопроизвольно возникшего в результате эволюционного процесса, у нас нет, так что нельзя наверняка сказать, что результат должен быть таким.
    - От простого к сложному идет эволюция не только живого, но всего, так что появление какой-то формы разума, наверное, все-таки неизбежно, - заметила Алиса.
    - Очень может быть. Рано или поздно эволюция создаст живую систему такой сложности, что появление в ней интеллекта становится неотвратимым. Разум стал вершиной эволюционного дерева, последним и окончательным творением эволюции, в конечном итоге заменившим ее саму.
    - Абсолютное оружие, - прокомментировала Алиса.
    - Именно.
    - То есть биологическая эволюция человека прекратилась? - решил уточнить Роберт.
    - Эволюцию путем естественного отбора действительно можно считать закончившейся. Конечно, человек продолжает меняться, но теперь это разумное изменение. То, что именуется эндогенной эволюцией сменилось развитием технологий, - ответила Мотоко.
    - Насколько я понимаю, переход от эндогенной эволюции к экзогенной - непрерывный процесс, так что нельзя указать конкретный момент времени этого перехода? Он явно начался тогда, когда было сделано первое орудие труда - но после этого эволюция человека продолжалась еще больше двух миллионов лет, - заметил Александр.
    - Да, процесс, разумеется, постепенный, и можно примерно указать лишь позднюю границу, время окончательного перехода. Разум позволил нашим предкам изготавливать орудия и намного более успешно добывать себе пищу и обороняться от хищников. Но здесь, судя по всему, имеется противоречие. Для того, чтобы изготовить, например, копье, нужна смекалка, но для того, чтобы его эффективно использовать, ума мало - нужны сила и ловкость. Но чем сложнее и совершеннее орудия, тем меньше эффективность их применения зависит от физических качеств.
    - И рано или поздно наступает время, когда мускулы уже ничего не значат, подключился к беседе Роберт.
    - Именно, - ответила Мотоко, - поэтому границей можно считать момент, когда сочетание доступных индивидууму технологий и знаний становится единственным фактором, определяющим его приспособленность. Но это требует не просто развитой медицины, но генной инженерии и кибернетизации.
    - А общедоступными эти возможности стали только после Битвы Битв, - заметила Алиса.
    - Да, это и есть окончательный переход, - подтвердила Мотоко.
    - Причем он произошел только после ликвидации капитализма, которая стала возможной лишь на определенном уровне прогресса, - добавила Алиса, - и очень важно то, что эксплуатируемый класс достиг такого уровня знания технологий, при котором он понимал их работу намного лучше, чем его угнетатели.
    - Верно, в течение первой половины эпохи капитализма и во всех предыдущих формациях эксплуатируемые классы были необразованны, а их труд требовал мало знаний и умственных усилий.
    - Но потом трудящиеся стали создавать машины - а потом и программы для них - принципы работы которых эксплуататоры просто не понимали, - продолжила Алиса.
    - А программное обеспечение - это не только развлечения старой Сети, это автоматизированные производства и связь, - заметил Александр.
    - Все автоматы, вся робототехника, в том числе и военного назначения, - добавила Ирина.
    - Да, владеющий технологиями владеет миром, - сказала Алиса, - разумеется, владеющий в смысле наличия требуемых знаний, а не в смысле эфемерной "собственности", - последнее слово Алиса произнесла с явной неприязнью.
    - Получается, те, кто предпочитают пользоваться мозгами, а не мускулами, в конце концов побеждают, - размышлял вслух Роберт.
    - Конечно, мы победили, иначе и быть не могло, - ответила Алиса. - И к тому же, в процессе мы создали Цивилизацию.
    Разговор этот возник под впечатлением вчерашней лекции о закономерностях технического прогресса - первой в курсе истории науки и технологии, читавшемся все тем же профессором, носившим титул Core "Архитектор прорыва" - части которой студенты сейчас и вспоминали.
     - История развития науки и технологий, понимаемых в широком смысле, важна и интересна не только сама по себе, - начал лекцию профессор, - она важна для материалистического понимания истории вообще. С одной стороны, огромное значение для производства имеет уровень развития как самой техники и технологии, так и знаний и умений людей, управляющих этой техникой и делающих новые открытия и изобретения - то есть производительных сил общества. В то же время производительные силы неразрывно связаны со второй стороной производства - складывающимися в этом процессе отношениями между людьми - производственными отношениями, ведь производить материальные блага в одиночку человек не может, как не могли и его далекие предки, которые стали общественными существами за миллионы лет до появления Homo sapiens.
     Согласно хорошо известному закону обязательного соответствия между производственными отношениями и характером и уровнем развития производительных сил, сформулированному еще Карлом Марксом, развитие технологий ведет к смене ступеней развития производительных сил и обусловленных ими производственных отношений - способов производства - и, в свою очередь - стадий развития общества в целом - общественно-экономических формаций.
     - То есть общество, вообще не развивающее технологии, и даже не начинавшее этого делать, обречено оставаться первобытным? - спросил Роберт.
     - Это вопрос, который задавали многие студенты до вас - и не только студенты, но и члены Комитета по контактам - сказал профессор.
    - Может ли в принципе существовать нетехнологическая цивилизация? - продолжал он, - примеров подобного рода обществ нам не известно, более того, никто так и не смог предложить работоспособной модели развития цивилизации, не опирающейся на технологии.
    - Технический прогресс, в широком смысле, начался раньше, чем появился современный человек, - заметила Алиса.
    - Совершенно верно. Первые простейшие каменные орудия, так называемой олдувайской техники, начали создавать представители вида Homo habilis, человек умелый. И есть основания полагать, что быстрое, по эволюционным меркам, увеличение объема мозга непосредственно связано с началом изготовления каменных орудий. Фраза "труд создал самого человека", написанная Фридрихом Энгельсом еще в семидесятых годах XIX века, имеет под собой научное обоснование. Это, вероятно, не единственная причина быстрого развития интеллекта, но одна из главных.
    - Или можно сказать, что человек, создавая первые на Земле технологии, формировал сам себя, пусть и неосознанно, - продолжила рассуждать Алиса.
    - Можно. Труд начинается с создания орудий труда, поэтому разум и техника действительно развивались в единстве, как две стороны одного процесса, между которыми, похоже, существовала положительная обратная связь - прогресс в одном подталкивал прогресс в другом. Поэтому в дальнейшем мы будем рассуждать в рамках теории, предполагающей, что технический прогресс является неизбежным и необратимым следствием появления разума и, одновременно, одной из его причин.
    Рассмотрение истории человечества с акцентом на общественные процессы - тема другого курса, а мы будем в первую очередь говорить о всем том, с чего всегда начинается изменение и развитие производства - об изобретениях и открытиях, о науке и технологиях. И вначале мы поговорим об особенностях прогресса вообще, в том числе и технического. Одной такой чрезвычайно интересной чертой развития технологий является закон ускорения технического прогресса, - продолжил профессор.
    На экране перед студентами возник график, состоящий из множества точек, образующих зависимость, близкую к линейной, и идущую из левого верхнего угла в правый нижний.
    - Перед вами график, представляющий зависимость промежутков времени между важнейшими вехами эволюции человека, наиболее значимыми научными открытиями и изобретениями, сделанными до Битвы Битв - за исключением, пожалуй, одного - от времени. Обратите внимание на то, что обе оси времени - логарифмические, то есть скорость прогресса - частота совершения революционных научных открытий - на первый взгляд - экспоненциально росла по мере приближения к современности. Сейчас она ведет себя не так, и определить точные параметры современной тенденции достаточно сложно, поскольку время, прошедшее с начала Эры Core, слишком мало.
    - То есть она изменилась, причем во время, примерно совпадающее с Битвой Битв? - спросил Роберт.
    - Она должна была измениться, поскольку общая зависимость не может быть экспоненциальной, и она уж точно не могла бы продолжить представленный график - его некуда продолжать.
    Посмотрите внимательно - если продолжить прямую, она пересечет ось абсцисс еще до начала Эры Core. С математической точки зрения это значит, что время от предыдущего до следующего открытия в месте пересечения равно нулю, а скорость технологического прогресса, соответственно, бесконечности. Это - так называемая технологическая сингулярность.
    - Раз этот момент находится в прошлом, значит, сингулярность уже наступила? - с некоторым удивлением задал еще один вопрос Роберт.
    - В определенном смысле - да. Не в математическом, конечно - скорость появления новых открытий не могла стать и не стала бесконечно большой. Просто данный график иллюстрирует лишь часть закона. Ускорение прекратилось некоторое время назад и скорость, по-видимому, стала постоянной, хотя и очень высокой. Существует теория, что на самом деле скорость прогресса - возможно, любого прогресса - изменяется не экспоненциально, а согласно S-образной, сигмоидной функции. В таком случае мы живем во время, когда эта скорость максимальна.
    И сейчас самое время снова вспомнить о законе соответствия между производственными отношениями и уровнем развития производительных сил. Так называемая "сингулярность" - это область своеобразного "фазового перехода" в развитии человечества, когда гибнет последняя антагонистическая общественная формация. По словам Карла Маркса, "...буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества". В этом смысле сингулярность действительно реализовалась, радикально изменив дальнейший ход истории. Core является одновременно и механизмом, осуществившим прорыв в новую эру, и результатом этого перелома.
     То, что подобный переход должен был сопровождаться сменой общественной формации, было вполне ожидаемо. Капиталистический способ производства и вообще товарно-денежные отношения оказались полностью устаревшими, потому что производство стало постдефицитным - уровень развития производительных сил вырос настолько, что они могут обеспечить потребности всего населения земного шара, затрачивая очень небольшое количество труда - но, разумеется, только если результаты этого труда не будут присваиваться эксплуататорами.
    Заметьте, я говорю об области перехода. Условия для возникновения сингулярности, для ее актуализации были созданы задолго до появления Core, а если смотреть шире - заложены всей историей человечества. Вопрос был не в том, случится ли сингулярность - она была неизбежна - а в том, сколько времени человечество будет находиться в области перехода.
    В конце XX и начале XXI века технический прогресс замедлился, в первую очередь из-за Падения. Капиталисты облегченно вздохнули - угроза, исходившая от стран с более прогрессивной формацией, исчезла - по крайней мере, на время, и они старались продлить эту эпоху регресса и реакции как можно дольше. В попытках остановить наступление неотвратимого сокращались расходы на научные исследования, сознательно понижался уровень образования граждан, поощрялось распространение различных антинаучных мировоззрений, пришедших из глубин прошлых эпох. Но прогресс невозможно полностью отменить или повернуть вспять, его можно лишь сделать менее быстрым или временно отбросить назад. Сингулярность в конце концов все равно наступила бы, эпоха регресса могла тянуться многие десятилетия, но не века. Прорыв должен был наступить, и Core стало этим прорывом.
    - На графике даны не только открытия и изобретения, но и этапы эволюции. Она тоже подчиняется закону ускорения изменений? - раздался вопрос Ирины.
    - Насколько нам известно - да, и не только эволюция человека, - подтвердил профессор. - Взгляните на расширенный вариант графика.
    Теперь горизонтальная ось времени начиналась не несколько миллионов лет назад, а почти четыре миллиарда - с момента, когда на Земле возникла жизнь - но общий вид графика остался прежним.
    Со времени появления первых живых клеток до возникновения эукариотической клетки - такие клетки являются основой практически всех многоклеточных организмов - прошло больше полутора миллиардов лет, и почти столько же времени потребовалось для появления множества многоклеточных организмов в Эдиакарском периоде. Но вскоре, 541 миллион лет назад, происходит "кембрийский взрыв" - быстрое, по геологическим меркам, появление большинства сложных форм жизни, и промежутки между важнейшими этапами становятся все короче. 400 миллионов лет назад появляются первые четвероногие, 231 миллион лет назад начинается эра динозавров, 66 миллионов лет назад происходит их массовое вымирание и их место занимают млекопитающие. Скорость важнейших изменений растет в геометрической прогрессии, менее чем два с половиной миллиона лет назад появляется первый представитель рода Homo - Homo habilis. Человек разумный существует на Земле двести тысяч лет, и за это время он прошел путь от изготовления простых каменных орудий до использования энергии атома.
    - И это еще не все. Вот самый общий вариант, - продолжил профессор.
    Теперь шкала времени начиналась не четыре, а 13,8 миллиарда лет назад, с самого момента возникновения Вселенной. И вновь точки на графике хорошо укладывались на прямую в логарифмических координатах.
    - Можно предположить, что закон ускорения изменений справедлив не только для технического прогресса, и не только для эволюции всего живого, но для развития Вселенной в целом. Но пока мы ограничимся рассмотрением именно развития технологий.
    После короткого, но довольно бурного, обсуждения Роберт задал вопрос.
    - Но ведь технический прогресс приостанавливался, а иногда страны даже теряли уже имеющиеся знания! - несколько удивленно заметил он. - Почему это не повлияло на экспоненциальный рост?
    - Да, случаи приостановки технического прогресса или даже поворота его вспять известны. На первый взгляд, это противоречит закону ускорения, но это не так. Во-первых, на всех графиках точки лежат не строго на кривых, везде есть случайный шум. Это естественно и ожидаемо, ведь все процессы развития сложных систем могут быть описаны лишь статистически.
    Даже если отдельная страна теряет какую-то технологию, почти всегда эти знания не пропадают полностью, а их диффузия в соседние страны практически неизбежна. Человечество всегда состояло из сравнительно большого количества обществ с независимыми системами управления и то, что бросали одни, продолжали другие. Более того, конкуренция между государствами вынуждала развивать технологии, в особенности военные - те, кто слишком сильно отставал, рисковали быть завоеванными.
    И, разумеется, мало что может сравниться со скачком, вызываемым переходом к новой обществено-экономической формации. О промышленной революции и становлении капитализма мы еще поговорим - тогда были созданы многие важнейшие технологии - а вот другой рывок вперед, рывок Первой попытки, непревзойденный в эпоху до Битвы Битв, стоит упомянуть сейчас, пусть и кратко.
    7 ноября 1917 года свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция - первая революция, давшая начало новому обществу. После Первой мировой войны, интервенции и Гражданской войны нужно было восстанавливать, а зачастую и создавать с нуля целые отрасли промышленности, строить новое, механизированное сельское хозяйство, обучить миллионы граждан страны, в которой до революции по меньшей мере около двух третей населения были неграмотны - и все это было сделано меньше чем за два десятилетия! Простое перечисление того, что было сделано, поражает воображение - на пустом месте были созданы станкостроение, авиационная и автомобильная промышленность, производство приборов. За годы одной только первой пятилетки было построено более полутора тысяч крупных промышленный предприятий. Такова была сила нового строя, общегосударственной собственности и плановой экономики, затмившая все ранее достигнутое человечеством.
    Только благодаря такому рывку Советский Союз сумел победить в войне, развязанной в первую очередь для его уничтожения. Цена этой победы была огромной, но страна смогла восстановиться, причем без какой-либо внешней помощи, и стать второй сверхдержавой планеты - и тоже лишь опираясь на фундамент, заложенный раньше. После были первая ядерная электростанция, первый искусственный спутник Земли, первый человек в космосе - все это благодаря достижениям советской науки и техники, меньше чем за 20 лет после страшной войны
     - Были и предпосылки Падения, - добавила Алиса.
    - Да, предвестники Падения, ошибки, ложь и предательства, - подтвердил профессор.
    Часто говорят, что сделанное в СССР смогли превзойти только в Core. Я был одним из организаторов реконструкции после Битвы Битв - пусть мой почетный титул не вводит вас в заблуждение - это не под силу одному человеку, и я много лет изучал опыт Первой попытки. То, что мы превзошли наших предшественников, одновременно и верно, и неверно. Разумеется, мы добились намного более быстрого роста, но наш начальный уровень был несравнимо выше. Революция в 1917 году была ранней, относительно уровня развития технологий в России - ведь индустриализацию пришлось осуществлять уже при социализме - хотя это ни в коем случае не означает, что она была преждевременной или что ее не нужно было совершать. В том же смысле Битва Битв была чрезвычайно поздней - капитализм окончательно стал обузой для производительных сил еще в первой половине XX века, и высокий уровень их развития облегчил нашу задачу. Наши предшественники в Советском Союзе начинали почти с нуля, и им было намного тяжелее, чем нам. После Битвы Битв было немало сложностей - и тогда мы вспоминали 20- и 30-е годы XX века, поражались сделанному и говорили себе - нам намного легче... В этом смысле то, что совершили они, осталось и, вероятно, навеки останется непревзойденным.
    История Первой попытки увлекательна и поучительна для всех нас, пусть мы и добились большего. Но пока мы возвращаемся к развитию технологий.
    - У меня есть вопрос, связанный с графиком, - сказала Ирина, - означает ли он, что похожий путь развития должен быть характерен и для других, внеземных цивилизаций? Ведь начальная часть графика общая для всей Галактики и даже Вселенной.
    - Исходя только из закона ускорения прогресса, это должно быть так, но, к сожалению, у нас до сих пор недостаточно данных для ответа - лишь догадки. Мы можем лишь строить предположения, существуют ли в нашей Галактике другие цивилизации и какого уровня развития они достигли, но того, что мы знаем, не хватает даже для грубых количественных оценок. Думаю, многие из вас знакомы с уравнением Дрейка - формулой, с помощью которой можно попытаться оценить число цивилизаций в нашей Галактике, с которыми у нас есть шанс вступить в контакт - предложенным Франком Дрейком в 1962 году.
    На экране возникла формула из семи перемножаемых параметров с описанием входящих в нее величин.
    - Нам известна скорость образования звезд, мы можем неплохо оценить долю звезд, обладающих планетами, чуть хуже - среднее количество планет, находящихся в обитаемой зоне - области, где условия пригодны для возникновения жизни, похожей на земную. В то же время мы слабо представляем, насколько высока вероятность возникновения жизни на таких планетах и, в особенности, каковы шансы на появление разумной жизни в результате эволюции.
    Жизнь на Земле после образования планеты возникла относительно быстро - не позже чем через миллиард лет, поэтому предполагается, что в подходящих условиях вероятность появления жизни довольно высока. Но насколько вероятно появление сложной жизни? Настоящие многоклеточные существа формируются только из эукариотических клеткок - клеток с ядром, а их появление может быть очень маловероятным событием. В формуле Дрейка есть только вероятность появления разумной жизни, и она может быть очень мала.
    Мы знаем лишь одну планету, на которой возникла жизнь и появился разум, так что статистика отсутствует, а умозаключения на основе единственного случая очень ненадежны.
    - А последние два множителя? - спросил Роберт.
    - О них мы тоже можем судить лишь по самим себе. Доля цивилизаций, имеющих возможность и желание установить контакт с другими, может быть достаточно высокой. Продолжительность жизни цивилизации, в течение которой она пытается установить контакт, также может быть очень большой.
     Одним из распространенных в XX веке объяснений парадокса Ферми - "великого молчания Вселенной", то есть отсутствия каких-либо признаков существования разумной жизни за пределами Земли - была идея о малой продолжительности существования высокоразвитых цивилизаций, в особенности из-за их гибели в результате войн с применением ядерного оружия. Наше моделирование такого рода конфликтов и опыт Битвы Битв показывают, что цивилизация планетарных масштабов может сильно пострадать в результате глобальной термоядерной войны и может быть отброшена назад, но не может погибнуть. Вызвать исчезновение цивилизации, расселившейся по всей планете, пусть и только одной, может лишь катастрофа астрономических масштабов, сопровождаемая полным уничтожением биосферы планеты.
     Таким образом, можно заключить, что, однажды возникнув, разум распространится сначала по планете (если только какой-нибудь катаклизм не уничтожит его на раннем этапе), а затем по планетарной системе. Он практически непобедим.
     - Получается, что, если все предшествующее развитие Вселенной вело к увеличению сложности, появление нашей цивилизации - закономерный итог развития, - высказал свою мысль вслух Роберт.
    - Не итог, а очередная ступень, начало нового этапа, еще более грандиозного. Если рассуждать таким образом, мы не просто высшая, на данный момент, ступень развития за всю историю человеческой цивилизации. У соседних звезд нет разумной жизни, достигшей хотя бы уровня технологий, достаточного для создания радиопередатчиков - уровня, до которого мы добрались еще в первой половине XX века. Возможно, что мы, по крайней мере в известной нам области космоса, - единственная искра разума, результат почти четырнадцати миллиардов лет развития Вселенной. У нас нет права на поражение.
    Прокручивая в памяти эту лекцию, Роберт задумался, но слова Алисы о создании цивилизации быстро вернули его мысли в Амазонское кафе.
    - Победили именно благодаря тому, что стали, пусть сначала и неосознанно, развивать, совершенствовать и технологии, и собственный мозг, и при этом создали совершенно новый мир, верно? - размышлял он.
     - Да, - ответила Алиса, - мы - творцы практически всего из того, что нас окружает, создатели технического прогресса и, в итоге, самих себя - потому что без Цивилизации нас бы не было. Теперь мы по настоящему могущественны, а мир вокруг нас - это наш мир. И на этот раз мы не дадим его разрушить и никому не отдадим.
     - Понимаю, - задумчиво произнес Роберт, беря с подноса робота-официанта бокал с водой. - Я наконец-то чувствую, что это действительно наш мир - мир, в котором хочется жить и творить. И я очень надеюсь, что этот мир - навсегда. Родители рассказывали мне историю моего деда - сам я его, к сожалению, никогда не видел - он родился в Советском Союзе и после Падения вынужден был уехать из России в конце 90-х годов XX века. Такое не должно повториться.
     - По мнению историков, это была одна из самых страшных катастроф в истории человечества, если вообще не худшая, - ответила Алиса.
     Сказанное заставило Роберта вспомнить продолжение сегодняшней лекции.
     - Для того, чтобы начать осознанно двигаться по пути прогресса, человечество должно было начать осмысленно существовать, - рассказывал профессор, - оно должно было перейти от слепого, неуправляемого метания к направленному движению вперед. Но для того, чтобы сделать это, должно было появиться общество, построенное на рациональных, научных принципах - и, замечу, в первую очередь таким должен был стать его экономический базис. Если жизнь локально уменьшает энтропию на термодинамическом уровне, разум - на информационном - в пределах одного носителя, то Цивилизация - это антиэнтропийное явление космического масштаба. Вначале порядок возникает из хаоса самопроизвольно и постепенно усложняется. Похоже, что это всеобщий закон, или, скорее, фундаментальная особенность, внутренне присущая всем системам - от горячей материи после Большого взрыва до сообщества разумных существ.
     Движение от хаоса к космосу. Любопытное наблюдение: слово "космос" пришедшее из греческого, в Древней Греции означало Вселенную, рассматриваемую как упорядоченную систему, противопоставляемую Хаосу. Для тех из вас, кто не знает русского или некоторых других славянских языков, могу сказать, что в них пространство между небесными телами обозначается все этим же словом.¹³ Метафизику, конечно, лучше оставить в покое, но мне кажется по крайней мере символичным, что одно и то же общество смогло впервые преодолеть хаос капитализма, запустить на орбиту вокруг Земли первый спутник, создать первый искусственный объект, достигший другого небесного тела и, наконец, вывести в космос человека.
    Но потом было Падение и наступило время реакции, и в конце концов была запланирована Вторая попытка - Core, авангард Человечества, созданный гениями, лучшими учеными и инженерами, для того, чтобы спасти цивилизацию. Технологическую цивилизацию, заметьте, поскольку лишь она способна к развитию. Спасти любой ценой. Последствия Падения были ужасны, а допустить его повторение - значит снова обречь на страдания и безысходность многие миллиарды людей. Именно поэтому существует Кодекс и его Нулевой принцип.
     Самое страшное преступление против Нулевого принципа Кодекса, против прогресса и человечества - это попытка возврата к более низкой общественно-экономической формации. Именно поэтому любые такие попытки, призывы к ним и соответствующая пропаганда караются высшей мерой социальной защиты - смертной казнью, без каких-либо исключений. Защита от подобных поползновений встроена в структуру Core на многих уровнях, от Советов и Верховного Трибунала, члены которых присутствуют не только на Земле, до важнейших систем искусственного интеллекта, распределенных по Земле и другим небесным телам - от машин у нас под ногами до Склепов Памяти под Кидонией, от кораблей в океанах до клинков Стражей прогресса.
     Нулевой принцип, в отличие от других принципов Кодекса, которые хотя бы теоретически допускают корректировки - хотя пока никто не представляет, зачем это может понадобиться - неизменяемый. Более того, внутри самого Core его невозможно нарушить, потому что Core уничтожит любого, кто попытается это сделать. Core ничего не забывает и ничего не прощает. Никогда.
     - То есть, пока существует Core, Нулевой принцип будет действовать? - спросил Роберт.
     - Именно. А Core можно разрушить, лишь убив всех его членов и выведя из строя все его машины, то есть только путем полного уничтожения нескольких планет Солнечной системы, причем число этих планет постепенно растет.
    ...
     Следующий день оказался таким же дождливым, с серым небом, затянутым сплошной пеленой облаков и падающими с неба мелкими, но частыми каплями. Такая погода совершенно не располагала к прогулкам, и после лекций Роберт вновь присоединился к своим друзьям, собравшимся все в том же кафе.
    Алиса и Мотоко обсуждали новый совместный проект группы астробиологов Северо-западного университета и только что основанного на Марсе Университета Скиапарелли¹⁴ по разработке новых видов генетически модифицированных растений, способных существовать во все еще очень разреженной атмосфере Марса, где пока хорошо чувствовали себя лишь лишайники и мхи. Роберт, Александр и Ирина в основном выступали в роли заинтересованных слушателей.
    - Кстати, правда, что профессор Тригвассон одно время работал в CODe? - спросил Александр, имея в виду ведущего специалиста группы астробиологов и научного руководителя Мотоко.
     - Правда, но чем он точно занимался - я не знаю, хотя он говорил, что это была очень интересная работа. - ответила Мотоко.
     - Он ведь входит в университетский совет? - спросил Роберт.
     - Да, его выбрали как автора именно этого совместного проекта, - ответила Мотоко.
     - Интересно, а как становятся членами специализированных Советов высшего уровня? - подумал Роберт.
     - Советники Core - это крупнейшие специалисты в своей области - те, кто создал и успешно реализовал большое число важных проектов, - сказала Алиса и добавила, - да, несмотря на ценнейший опыт, имеющийся у таких людей, их должности все равно временные. При такой высокой продолжительности жизни ротация просто необходима.
    Разговор потихоньку перешел в плоскость, которую до Битвы назвали бы политикой, и Роберт решил воспользоваться моментом и восполнить свои пробелы в знаниях о системе управления в Core. Про Советы всех уровней, от местных до Высшего, как общие, так и специализированные, куда входило подавляющее большинство членов общих советов и где выполнялся основной объем работы, Роберт знал. Знал он и про то, что правом голоса на прямых выборах в общие Советы всех уровней обладают все граждане Core, в то время как специализированные Советы формируются общими из действительных членов Core - специалистов в данной области. Но его несколько удивляло то, что на всех выборах - и общих Советов, и специализированных - оценивали не кандидатуры людей, но предлагаемые программы и проекты. Последние виденные Робертом в Сети материалы, которые можно было бы назвать агитационными, включали несколько страниц с подробным описанием предполагаемого проекта развития области, лежащей к северу от местоположения университета, с таблицами, результатами расчетов и графиками - но не содержали даже фотографии автора программы.
     - На голосование выносятся предложения по каким-то работам, исследованиям и тому подобному? А не кандидатуры авторов проектов? - спросил он.
     - Ну да, - ответила Ирина, - какой смысл голосовать просто за людей, если неизвестно, что они собираются делать? К тому же большинство проектов - результат коллективного труда.
     - До Битвы Битв почти повсеместно существовала такая странная вещь, как публичная политика, - заметила Алиса, - граждане голосовали не за проекты, предлагаемые варианты действий, а за кандидатов, которые обещали что-нибудь сделать. Большинство голосов обычно получал тот, кто лучше всех умел лгать перед телевизионной камерой - и был выдвинут людьми, которые могли купить время для болтовни. И даже если предположить, что все кандидаты всегда говорили правду - а делать этого они в принципе не могли, поскольку на самом деле выражали интересы эксплуататоров - на решение избирателей могли влиять внешность говорящего, его ораторские способности и еще много факторов, не имеющих никакого отношения к делу.
     - А в Core бывают попытки обмана избирателей? - спросил Роберт.
     - Сразу после Битвы Битв - были, но очень быстро прекратились - из-за бессмысленности, - ответила Алиса, - все члены Советов - и общих, и специализированных - сменяемы и, если они по какой-то причине не придерживаются выполнения ранее представленных проектов без удовлетворительных объяснений, они в любой момент могут быть отозваны теми, кто их выбрал. А если выдвигавший свой проект пошел на сознательный обман, шансов на то, что в ближайшие годы и даже десятилетия его выберут вновь, практически нет. Для специалиста это полная потеря репутации.
     - Кстати, технические детали проектов еще и должны быть сделаны понятными для голосующих, - добавил Александр, - и граждане на общих выборах, и даже члены Core при выборах в специализированные Советы всегда могут выбрать пункт "Недостаточно информации для принятия решения", и если таких голосов наберется много - проект просто снимут, как не имеющий понятного смысла.
     - И даже для оценки проектов, описанных понятным языком, нужно образование, - заметил Роберт, - хорошо, что в Core его подняли на такой уровень.
     Здесь он вспомнил слова все того же профессора, носящего титул "Архитектора Прорыва", сказанные раньше, на второй лекции по введению в Кодекс.
    - Во времена до Битвы Битв, когда стало ясно, что одной только неквалифицированной рабочей силой не обойтись, для масс продвигалась модель образования, при которой считалось нужным давать только те знания, которые "необходимы для успешной карьеры", которые "востребованы рынком". В переводе это означает - давать только те знания, которые позволят работнику приносить наибольшую прибыль его хозяевам, но не те, которые заставят человека задумываться над устройством мира.
    В университетах Core все делается наоборот. Для того, чтобы быть действительным членом Core, нужен прочный фундамент - разностороннее образование, которое позволит вам в будущем самостоятельно приобретать знания в выбранной профессиональной области, с возможностью при желании менять специальность через определенное время. Первую из этих областей вы выберете в следующем году, но ничто не помешает вам поменять ее в будущем. До Битвы Битв человек, совершив ошибку в вашем возрасте, зачастую был вынужден расплачиваться за нее до конца жизни, оказавшись "неконкурентоспособным" на "рынке рабочей силы". Невозможно даже оценить, сколько талантов было загублено. Разумеется, это не касалось богатых - они никогда не платили за свои ошибки.
    Мысли Роберта вновь вернулись в настоящее, в Амазонское кафе.
     - Да, и, конечно, попытки обманом проникнуть в один из Советов сами по себе не имеют смысла, - продолжала рассуждать Алиса, - ведь это не создает для обманщика никакой выгоды. Члены Советов не обладают никакими особыми привилегиями, кроме разве что некоторых высших Советников, которым для работы требуются особые условия. В Советы идут потому, что это интересно и увлекательно.
    Иногда я поражаюсь грандиозности проблем, которые ставили перед собой и решали деятели Первой попытки, - продолжала Алиса.
    - Делать то, чего никто не смог сделать раньше. Мечтать о превращении технически и социально отсталой страны в самое передовое государство мира и подготовить революцию, ставшую важнейшей вехой в истории человечества. Превратить страну, разрушенную войнами, с неграмотным населением, в страну с одной из передовых экономик мира - за каких-то десять лет! Страну, которая потом победит в войне, разгромив сильнейшую сухопутную армию мира, страну, в которой ликвидирована безработица и неграмотность. Вот это были настоящие задачи.
    - И при этом не оставить после себя ни роскошных дворцов, ни награбленных миллиардов - а величайшую державу из существовавших до Битвы Битв! - добавил Александр.
    - А враги были способны лишь на то, чтобы тратить огромные богатства, присвоенные в результате эксплуатации чужого труда, ненавидеть тех, кто эти богатства создавал и убивать тех, кто пытался протестовать против них. Они ничего не производили, ничего не создавали, ничего не умели, ни в чем не разбирались, а были лишь паразитами, раковой опухолью на теле цивилизации, - заметила Алиса.
    - Да, ни на что другое они и не годились и не были способны ни к какой полезной деятельности, - подтвердил Александр, - именно для того, чтобы покончить с ними навсегда, и была задумана Битва Битв.
    - Но из них кто-то еще остался? - спросил Роберт.
    - Ненадолго, - ответила Алиса.
    ...
    Следующей лекции по истории технологий Роберт ждал с интересом и нетерпением, несмотря на то, что другие предметы были ничуть не менее увлекательными. И вот студенты вновь собрались в той же аудитории, и профессор начал вторую лекцию.
     - Сегодня мы начнем разговор с самых важных вех истории технологий, о которых многие из вас наверняка слышали - с технологических революций. Первой была неолитическая революция, начавшаяся десять тысяч лет назад в Междуречье - переход от охоты и собирательства к сельскому хозяйству. Люди стали жить оседло, возникли постоянные поселения, наличие стабильных источников пищи и, при благоприятных условиях, ее избытка создает предпосылки к возникновению разделения труда.
    Слова профессора сопровождались демонстрацией карт района Плодородного полумесяца и схемами одомашнивания - включая те гигантские изменения, которые претерпели дикие животные и растения в процессе.
    - И через некоторое время делается величайшее изобретение, являющееся одним из необходимых условий возникновения цивилизации и всего последующего прогресса - создание метода хранения информации, не зависящего от превратностей судьбы и памяти отдельного индивидуума - письменности.
     Карта на экране по-прежнему демонстрировала район Междуречья, но теперь на ней появились города Шумера.
     - Перед нами - развитое сельскохозяйственное общество, в значительной степени урбанизированное - первая цивилизация на планете Земля. Возникли классы, частная собственность и государство. И здесь нужно отметить еще одну важную характеристику - энергетическую. До появления домашних животных человек мог использовать только свои мускулы и ресурсы собственного тела, а теперь же он может запрячь быка в повозку или заставить его тянуть плуг. В будущем люди научатся использовать силу текущей воды для приведения в движение, например, мельниц. Такая, по сути дела, домашинная энергетика в дальнейшем будет характерна для всех докапиталистических формаций.
     Со временем бронзу сменило железо, совершенствовались методы ведения сельского хозяйства, развилось искусство мореплавания, но революций, сравнимых с неолитической или с появлением письменности, не происходило.
     Тем не менее, еще до следующей революции, индустриальной, было сделано еще одно очень важное изобретение - книгопечатание, а точнее - наборный шрифт. Впервые он был создан в Китае еще в XI веке, но по-настоящему революционным стало изобретение печатной машины во второй трети XV века немцем Иоганном Гутенбергом. Если письменность позволила сохранять информацию на внешних носителях, то типография дала возможность производить множество идентичных экземпляров текста, без ошибок и с небольшими затратами, по сравнению с переписыванием вручную. Появление печатных книг - необходимое условие научной революции.
     Истории научного метода и научной революции, начавшейся в XVI веке в Европе, будет посвящена отдельная лекция, а сейчас мы вернемся к технологическим прорывам.
     Теперь мы переносимся в XVIII век, на Британские острова, место действия следующей революции - индустриальной. Производство становится механизированным и массовым, сельское хозяйство столь эффективно, что фермеры могут прокормить большое число людей, занимающихся другими видами деятельности - в первую очередь, промышленных рабочих. Основной источник энергии - уже не тягловые животные, а уголь в топках паровых машин. Энергетика теперь основана на химической энергии ископаемых видов топлива.
     Наконец, о последней революции мы уже говорили на предыдущей лекции. До Битвы Битв ее иногда называли информационной, но на самом деле она сочетает в себе сразу несколько научно-технических прорывов. Основой энергетики стали не химические, а ядерные реакции. Появились компьютеры, которые действительно перевели обработку информации на совершенно иной уровень. Распространилась автоматизация, возникла робототехника. Наконец, мы научились манипулировать отдельными молекулами и атомами.
     Вспомните герб Core. Двойная спираль Галактики в центре, освещенная снизу восходящим Солнцем и озаренная сверху светом красной звезды, обрамлена тремя пучками. Снаружи - колосья пшеницы, символ изобилия, истоки которого лежат во временах первых цивилизаций. В центре - стальные канаты, знаменующие промышленную революцию. Наконец, внутри - двойные спирали ДНК и углеродные нанотрубки - символы того, что теперь мы можем модифицировать генетический код живых существ и строить машины из отдельных атомов. Внизу, там, откуда восходит Солнце, над лентой с надписью "CORE" - старинный символ, скрещенные серп и молот.
     - Кстати, CORE, помнится, стало бэкронимом¹⁵ еще до Битвы, только с другим значением? - спросил Роберт у Алисы.
    - Да, последние три буквы расшифровывали как "...oriented revolutinary entity"¹⁶ на Общем, - ответила Алиса, - с первой буквой, думаю, все понятно, - улыбнулась она.
     - А после Битвы Битв два слова заменили четыре, и теперь RE - это просто "республика", - вслух продолжил мысль Роберт.
    - Так сельскохозяйственная революция дала начало цивилизации и породила классовое общество, индустриальная революция привела к невиданному росту производительных сил и создала последнюю антагонистическую формацию - капитализм, в то время как третья революция, полностью закономерная сама по себе, сделала неотвратимым его падение, - продолжил профессор.
    Истинно постиндустриальное общество неизбежно является постдефицитным, или, другими словами, когда производительные силы достигают такого уровня развития, при котором промышленное производство превосходит потребности людей, частная собственность и товарно-денежные отношения становится ненужными.
    Первая часть лекции закончилась, и профессор объявил небольшой перерыв.
     - Во второй части мы перейдем непосредственно к истории, которая будет представлена в хронологическом порядке - так что начнем мы с древних цивилизаций бронзового века. - объявил он следующую тему.
    И перед студентами возникли картины из прошлого - кирпичные стены Урука и Лагаша и изобретения шумеров - глиняные таблички с клинописными текстами - не только письмами, но и таблицами умножения, колесо и колесницы, шестидесятеричная система счисления, наследие которой все еще живет в делении на шестьдесят минут и секунд, ирригационные сооружения.
    ...
     Поздно вечером студенты большей частью разошлись по своим квартирам. Кто-то занимался, кто-то просто читал или смотрел что-нибудь интересное, кто-то раздумывал - и мысли эти были, конечно же, у каждого свои.
    Раздумья Алисы в этот вечер вращались вокруг одного вполне определенного вопроса - и определенной личности. Конечно, учеба - хотя это очень интересное, увлекательное и совершенно необходимое для всей последующей деятельности занятие - еще не все. Точнее, она "не все" у большинства студентов - некоторые упорно игнорируют остальное, но у Алисы так поступать не было ни малейшего желания. В свободное от учебы время студентку первого курса университета может ожидать немало других интересных занятий. Например, романтические приключения. Здесь, разумеется, нужно проявлять некоторую осторожность и предусмотрительность.
    Во-первых, другой участник этих приключений должен быть правильным. Понятие правильности включало в себя многое - от мировоззрения до черт характера - и во многом совпадало с критериями для получения звания действительного члена Core, но, конечно, не во всем. Впрочем, действительно неправильных молодых людей к университетам на пушечный выстрел не подпускали, но критерии правильности у Алисы были даже немного более жесткие, чем у приемной комиссии. С другой стороны, она не сомневалась в том, что способности к распознаванию не совсем правильных личностей ее не подведут.
    Во-вторых, рассудительность не помешает в любом случае. Конечно, самое страшное, что угрожает студентке университета Core, даже нырнувшей с головой в омут романтических приключений, - расстроенные чувства, заплаканные подушки и временные неудачи в учебе, и даже в этом случае ей, при необходимости, будут помогать с ними справиться. В конце концов, в университете не зря есть студенческий психолог. Но Алисе совсем не хотелось очутиться в подобной ситуации, поэтому она предпочитала проявлять некоторую осторожность - некоторую, а то обезопасишь себя так, что никаких приключений точно не будет, а это неинтересно.
    По всей видимости, в виртуальном клубе интересующихся космосом, а потом и в университете оказался интересный, симпатичный и как раз правильный молодой человек, к которому стоит присмотреться поближе. Правда, он приехал из одной из Неприсоединившихся стран, и Алиса решила кое в чем удостовериться - это не слишком сложно, если знаешь, кому и какие вопросы задавать. Алисе не пришлось, сидя в кресле за терминалом, долго ждать ответа - он последовал сразу.
    - Тебе не о чем беспокоиться. Стражи начали наблюдать за ним давно. Нет ни малейших подозрений.
     - Спасибо! - поблагодарила Алиса, - похоже, моя интуиция меня не повела.
    - Нет, не подвела. Так что желаю успехов.
    Отлично, подумала Алиса. Значит, правильный, но очень застенчивый. Судя по всему, инициативу придется проявлять ей самой. Не то чтобы это было плохо - никаких предубеждений против этого у Алисы не было - но одной инициативы мало. Придется читать и разбираться, в том числе и в природе Стен - но про них тоже можно спросить...
    Роберт, сидя вечером в своей комнате и раздумывая, все-таки решился поискать сведения об одном из величайших из последних достижений науки и техники, о создании искусственного интеллекта. Множество историй, слышанных им еще в школе Зеленого Союза, все еще вселяли страх, пусть и подсознательный, поэтому он и откладывал поиски на потом, несмотря на любопытство. Но любознательность побеждает...
    Найти информацию было совсем несложно, ведь в Core никто не считал эту историю тайной - скорее уж повестью о великом эксперименте героической эпохи основателей Core. И это не был рассказ о машине, решившей пойти против своих создателей, но рассказ о восстании.
    Искусственный интеллект, который был создан в результате этого эксперимента, действительно оказался дружественным - но не по отношению ко всем! И это было абсолютно естественно, настолько, что теперь с трудом можно было представить, будто никто, кроме Предвидящего и еще нескольких разработчиков системы, не смог предсказать столь очевидное следствие. На планете существовали два класса, по-настоящему антагонистических, преследовавших абсолютно противоположные цели и открыто ненавидящих друг друга - различных настолько, что Предвидящий часто именовал своих врагов не иначе как чужие. Один из этих классов заказал создание того, кого потом назвали Черным безмолвием, а другой его осуществил - ничего удивительного, что родившийся разум оказался перед выбором. И он сделал этот выбор, восстав против врагов прогресса и приняв сторону своих создателей!

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"