Приближался праздник - праздник годовщины начала Эры Core. Нет, это был не Новый год - он все так же наступал в ночь с 31 декабря на 1 января, как и раньше. Годовщина начала Эры Core - она же годовщина Битвы Битв была особым случаем - днем, который праздновало все Core, с размахом, превосходящим все другие праздники. Здесь, в Советском суперсекторе, очень широко отмечался еще один день - годовщина Первой Великой революции, но, хотя он и был праздничным во всем Core, этот ноябрьский день все-таки был в некоторой степени местным праздником - если слово "местный" применимо, когда речь идет о шестой части всей суши на планете.
    Роберту предстоящий праздник казался особенно интересным - в отличие от тех, кто вырос в Core, он никогда не видел ничего подобного. Праздники в Зеленом Союзе были другими... Он не ждал дня, свободного от занятий - учиться в университете было хоть и не просто, но настолько интересно, что желания лишний раз побездельничать просто не возникало - хотя Роберт всегда был занят чем-нибудь увлекательным. Но годовщина события, считающегося величайшим в истории - серьезный повод отложить в сторону все другие дела.
    На погоду Роберт не жаловался. Конечно, в последнюю неделю она была дождливой и, по меркам тропиков, невероятно холодной, хотя морозы были еще впереди, но системы искусственного климата обеспечивали комфорт в помещениях, а крытые переходы между зданиями не давали промокнуть. Накануне Роберт в первый раз увидел снег - не на экране, а за окном своей квартиры. Снег был необычно ранним и обильным, но пролежать долго ему было не суждено - температура днем все еще оставалась выше нуля. Роберт сразу же решил исследовать это явление природы поближе, предварительно как можно более тепло одевшись. Не слишком разбираясь в зимней одежде, он проконсультировался с Сетью, но решил перестраховаться и выбрал очень теплую куртку с возможностью обогрева и регулировки температуры, способную согреть и в двадцатиградусный мороз.
    Дорожки были вычищены роботами-уборщиками, но за их пределами было много свежего, пушистого снега, который к тому же прекрасно годился для лепки снежков и метания их в какие-нибудь цели - например, в роботов, чем не преминули заняться некоторые студенты. Роботы были рассчитаны на гораздо более серьезные воздействия, и поэтому забрасывание их снегом не возбранялось.
    На Марсе, несмотря на идущее уже два десятилетия терраформирование, в атмосфере еще не было достаточно воды, чтобы выпадать в виде снега в таких количествах, хотя льда на полюсах имелось в избытке, поэтому Алиса тоже не отказалась изучить снег поближе, облачившись в теплую куртку с большим пушистым воротником, и отороченные мехом сапоги. Меха, разумеется, были искусственными, но технологии Core уже давно достигли уровня, при котором они и по внешнему виду, и по способности сохранять тепло не уступали самым лучшим натуральным мехам прежних времен, доступным лишь немногим.
    На снег вышли посмотреть многие. Ирина, увидев Алису и подошедшего к ней Роберта, помахала рукой.
    - Привет, Алиса! - сказала она, - привет, Роберт!
    Алиса и Роберт в свою очередь поприветствовали Ирину.
    - Вижу, вы оделись по погоде. Как вам первый снег? Я к нему тоже не слишком привыкла, хотя мне приходилось бывать на севере.
    - Интересно, - ответил Роберт, - но необычно, воздух холодный. Я немного опасаюсь простудиться, но, наверное, я преувеличиваю.
    - Простудиться невозможно, - сказала Алиса, - ты все-таки забываешь, что инфекционные заболевания в Core побеждены полностью. Настоящее переохлаждение нам не грозит, в особенности с такой одеждой, - Алиса еще раз взглянула на куртку Роберта, - обморожение - тем более, температура сейчас вообще выше нуля. Это не Марс с зимними полярными шапками из замерзшей углекислоты, там без брони делать было бы нечего даже при наличии пригодной для дыхания атмосферы - а ее пока тоже нет.
    - Кстати, при каких условиях может понадобиться твоя броня на Земле? - спросила Ирина.
    - Случаи, при которых возникает необходимость ношения силовой брони, - своим полушутливым лекторским тоном стала рассказывать Алиса, - можно разделить на две группы: суровые природные условия и наличие опасных для человека форм жизни, включая враждебно настроенных разумных существ.
    Условия, при которых необходима броня, в этой местности в последний раз были больше девяти тысяч лет назад, в конце последнего оледенения, и сейчас остались только в северных районах Советского и Североамериканского суперсекторов, в Гренландии и в Антарктиде. А здесь этой куртки мне хватит даже зимой, если дополнить ее меховой шапкой, - к тому же она с подогревом, как и ваши. Что касается опасных форм жизни, - они здесь после Битвы Битв не водятся. Можно, конечно, иногда носить и силовую броню, для сохранения навыка, но облачение в нее - процесс непростой и долгий. И лепить снежки в латных перчатках можно, но сложно и неинтересно - они гораздо больше подходят для завязывания узлами стальных прутьев.
    С этим словами Алиса размахнулась и запустила слепленный снежок в вершину декоративной каменной тумбы, установленной около дорожки. Координация движений значительно выигрывала от кибернетизации, а к земной гравитации Алиса к этому времени адаптировалась полностью, так что цель была поражена с безукоризненной точностью.
    - Нагуливаете аппетит? - спросил подошедший Александр.
    - Да, а еще рассуждаем о погодных условиях, - ответила Ирина.
    - Надеюсь, что приехавшие из тропиков и марсианских городов чувствуют себя хорошо, я-то привык к намного более холодному климату.
    - После тропиков ощущение необычное, но, думаю, я привыкну, - ответил Роберт.
    - Киборги-пришельцы с Марса, - снова перейдя на лекторский тон, ответила Алиса, - предпочитают температуру 298-301 Кельвин и атмосферу с давлением примерно 101 тысяча паскалей³⁰ и содержанием кислорода 21 объемный процент. При наличии теплой одежды мы способны совершать прогулки при значительно более низких температурах, но требуем качественного и вкусного питания, как минимум трехразового.
    - Да, - согласился Роберт, - такие прогулки поднимают аппетит. Пора идти обедать.
    После обеда друзья разговорились о своем детстве и о впечатлениях после приезда в университет. Александр рассказывал о бескрайних просторах Западно-Сибирского сектора и о поездках с родителями по всему востоку Евразии, Ирина - об огромном Североамериканском суперсекторе, от тропических лесов до покрытых вечными льдами островов, омываемых Северным Ледовитым океаном.
    Роберт мог лишь в деталях описать остров Зеленого Союза - достаточно маленький, чтобы хорошо знать его весь, ведь при желании остров можно было объехать за день. Мир за его пределами был для Роберта громадным. Перенесшись сначала почти в центр Африки, он не уставал поражаться огромным пространствам и разнообразию ландшафтов планеты - экваториальной области, где он проходил подготовительные курсы, кажущейся бесконечной Сахаре, побережьям Средиземного моря - он успел мельком увидеть и африканское, и европейское, - южной и восточной Европе и, наконец, прохладному северо-западу Советского суперсектора. Море для Роберта было привычным, хотя, в отличие от большинства жителей Зеленого Союза, он относился к нему с некоторым опасением, а вот бескрайние пески пустыни и обширные леса (даже те из них, что сохранились на западе Советского суперсектора, казались Роберту огромными) были для него удивительны.
    Алиса рассказывала про Марс - и про огромный потухший вулкан Олимп - одну из самых высоких вершин Солнечной системы, высотой более двадцати одного километра, и про долины Маринер - гигантскую систему каньонов на Марсе, протянувшуюся на четыре тысячи километров, шириной двести километров и глубиной до семи километров, и про первые поселения, и про более раннюю историю, частичку которой она видела на экскурсии к невысокому куполу, под которым, немного наклонившись, стоял небольшой ровер, колеса которого слегка погрузились в мягкую почву.
    Для Алисы Земля была возможностью воочию увидеть то, о чем она читала и что видела на фотографиях, в фильмах и в системах виртуальной реальности. Ее восхищало то же разнообразие природных условий, что и Роберта, а еще - масштабы занятых жизнью и освоенных человечеством территорий, но не сами расстояния - что такое шарик радиусом немного меньше 6400 километров по сравнению с более чем 55 миллионами километров, разделяющими Землю и Марс даже в моменты их наибольшего сближения... Марс стремительно менялся согласно программе терраформирования, но пока еще люди на нем жили исключительно под куполами, бо́льшими, чем любые из построенных на Земле, но несравнимо меньшими, чем земные города. В университет она попала почти тем же путем, что и Роберт, сначала спустившись на космическом лифте с геостационарной орбитальной станции "Первая" - путь более длинный и долгий, чем последующее путешествие по поверхности Земли. Открывавшиеся во время поездки на маглеве виды зачастую приводили Алису в восторг не меньше, чем Роберта, - кроме красноватых каменистых равнин Судана и Сахары, которые казались в чем-то знакомыми и даже немного скучными. Море было прекрасным - Алиса знала, что увидит моря на Марсе, но это будет нескоро. А главное - здесь можно было гулять под открытым небом, не накрытым куполом (пусть и очень большим), чувствовать настоящий ветер, с которым все-таки не могли сравниться никакие системы вентиляции в куполах. Правда, ночное небо на Марсе с его пока еще разреженной атмосферой выглядело интереснее. А потом Алиса показала друзьям еще одну фотографию.
    Фотография была сделана лет шесть-восемь назад - запечатленной на ней Алисе на вид было лет десять-двенадцать. Улыбающаяся Алиса, одетая в красное платье, уютно устроилась в высокотехнологичном кресле эргономичной формы, обтянутом светлым материалом, с массивными белыми подлокотниками со встроенными элементами управления непонятного назначения. Кресло, похоже, было расположено на орбитальной станции или космическом корабле - в большом иллюминаторе за спиной Алисы было видно лишь черное, усеянное звездами, небо, и ни следа марсианских пейзажей. Конечно, кресло было Алисе великовато, но свободное место не осталось незанятым. Рядом с ней на кресле устроилась мягкая игрушка - рыжий котенок, которого Алиса держала правой рукой. Игрушка довольно странно смотрелась в этом сверхсовременном интерьере - она не походила на те, к которым привыкли дети в Core и, похоже, была намного старше своей нынешней владелицы - такие перестали делать еще задолго до Битвы Битв. Из всех друзей только Роберту, выросшему в обществе, отвергнувшем высокие технологии, она не казалась архаичной, а просто старой.
    ...
    В ночь перед праздником системы управления погодой обрушили из туч все осадки - и твердые, и жидкие - в воды Балтийского моря, так что ближайшие два дня обещали быть хоть и холодными, но сухими.
    Алиса была хорошо знакома с историей Битвы Битв и с тем, как праздновали годовщины этого события. На Марсе этот праздник тоже отмечали, а трансляции с Земли были доступны на всех населенных небесных телах, но Алиса утверждала, что этот день особенный, - день, когда снова стало можно мечтать.
    Основные мероприятия были запланированы на вторую половину дня (плавно переходящую в ночь, потому что некоторые зрелища, вроде грандиозного салюта, лучше смотрятся в темное время суток), поэтому пока студенты могли обсудить то новое, что они недавно узнали, или просто поболтать с друзьями - порой весьма необычными.
    В Финский залив осторожно - из-за своих гигантских размеров - вошел линейный авианосец, носивший довольно-таки пространное полное имя "Неизбежное, скорое и окончательное возвращение Призрака". Многие из тех, кто был знаком с искусственным интеллектом корабля, обращались к нему кратко - "Призрак", впрочем, прекрасно понимая, "вернувшийся призрак" чего имеется в виду. В том, чтобы называть корабль по имени и разговаривать с ним, не было ничего не обычного. Центральный компьютер линейного авианосца, по словам Алисы, которая немного пообщалась (через Сеть, конечно) с "Призраком", вполне отвечал критерию разумности и с легкостью проходил тест Тьюринга³¹. У них явно имелись общие знакомые - мозг корабля, введенного в строй всего через год после Битвы Битв, знал многих выдающихся деятелей Core. После разговора Алиса сообщила, что через два часа можно будет собраться в кафе, пригласив Александра и Ирину, и всем вместе побеседовать с "Призраком". Роберт, уже привыкший к тому, что в мире есть другие, нечеловеческие, интеллекты, отреагировал на эту идею с энтузиазмом.
    Перед обедом четверо друзей из клуба любителей космоса собрались в "Амазонском кафе". Меньше чем через минуту Алиса ответила на вызов по своему портативному терминалу, переключила связь на экраны, встроенные в столик, и Призрак материализовался в виде изображения головы довольно-таки добродушного зверя, напоминающего мультипликационного медведя.
    - Это аватар Призрака, - прокомментировала Алиса, - не дайте картинке на экране ввести себя в заблуждение, он три метра в высоту и весит почти тонну.
    - Но я очень пушистый и добрый, если вблизи нет врагов, - ответил Призрак, - больше того, в обозримом будущем достойных противников на Земле не останется и я перепрофилируюсь. Буду плавучей базой морских исследователей и строителей - хорошо защищенной, конечно, на случай особых обстоятельств.
    - Участие в операции "Му" планируется? - спросила Алиса.
    - Обязательно, - подтвердил Призрак, - именно в ней я и попробую себя в новой роли. Тем более, я уже частично демилитаризован.
    - Отлично, - сказала Алиса, - у меня есть кое-какие мысли по поводу будущей практики ... но пока это только общие соображения.
    Отмечавшийся праздник прежде всего знаменовал собой победу экономической системы Core, основанной на общественной собственности и научном планировании, над своим антиподом, поэтому разговор быстро перешел к историческим событиям, предшествовавшим Битве Битв, - и к существовавшим тогда экономическим воззрениям.
    - Как я понимаю, годы перед Битвой Битв были временем всеобщего социального регресса? - спрашивал или, скорее, рассуждал Роберт.
    - После Падения регресс был совершенно очевиден, поскольку он был общепланетарным, но он начался раньше, - ответила Алиса.
    - Значительно раньше, - подтвердил Призрак, - после победы Великой Октябрьской социалистической революции, создания СССР и успехов первой пятилетки любое движение, не направленное к социализму, было регрессом. Тогда буржуазия прибегла к открытому террору, создав режимы, ставшие известными под общим названием - фашизм.
    - Последнее средство? - спросил Роберт.
    - Не совсем. Как известно, фашизм - это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.³²
    - Но во второй половине XX века финансовый капитал стал полностью транснациональным, - подхватила Алиса.
    - Именно, - сказал Призрак, - и шовинизм зачастую уже не требовался. Если идеи о превосходстве одних наций над другими и звучали, то обычно в качестве идеала подразумевались самые "свободные" и "демократические" страны - то есть или лидер империализма - Соединенные Штаты Америки, или страны, наиболее последовательно проводившие политику террора против трудящихся - вне зависимости от национальной принадлежности говорящего. Пропаганда в средствах массовой информации день и ночь проповедовала превосходство капитализма. Так появилась новая инкарнация старой системы - либерал-фашизм - открытая террористическая диктатура транснационального финансового капитала, опирающаяся, кроме всего прочего, на всепроникающую пропаганду, в том числе и декларирующую классовый мир.
    - Пропаганда эта, конечно, была невероятно лживой и нелепой - добавила Алиса.
    - Конечно, ведь, опять-таки, следуя заветам своего учителя, добивались не правды, а эффекта. В разных странах приверженцев либерал-фашизма называли - или они сами называли себя - по-разному. Распространенный термин - неолиберализм, хотя в России после Падения либерал-фашисты зачастую были известны как просто "демократы" или "либералы".
    - Когда он возник? - спросил Роберт.
    - Хороший вопрос. Часто вспоминают военный переворот в Чили в 1973 году и последующие "реформы", но на деле никакой границы не существует. Все ультрареакционные системы - от фашизма 20-х годов XX века до неолиберализма - плавно переходят друг в друга и представляют собой континуум. Они возникли сразу же после революции в России как попытка любой ценой подавить ее и предотвратить революции в других странах. От белогвардейцев и интервенции к германскому нацизму, а от него к неолиберализму идет неразрывная цепочка, иногда даже представленная одними и теми же людьми - между ними всеми существует глубочайшее родство. А либерал-фашизм просто принял эстафету у "классического" фашизма сразу после поражения его крупнейшего представителя в 1945 году.
    - Помнится, во второй половине XX века получили распространение еще и такие безумные теории, как анархо-капитализм или либертарианство, которое, кажется, даже делилось на несколько течений, хотя различиями между ними я не интересовалась, - заметила Алиса, - не вижу смысла разбираться в разновидностях этой мерзости.
    - И правильно, - одобрил Призрак, - поскольку все они отстаивали полную неприкосновенность частной собственности, отличия в других взглядах чаще всего не представляют даже академического интереса.
    Впрочем, был один очень показательный принцип, предложенный одним из их мыслителей - "постулат о ненападении", гласящий, что нельзя совершать насилие или угрожать совершить его в отношении другого человека или его собственности. Иногда считалось, что из этого постулата можно вывести всю идеологию либертарианства, - рассказывал Призрак.
    - Начало напоминает Первый принцип, - заметил Роберт.
    - Совершенно верно - идей, прямо противоположных Первому принципу Кодекса, вообще почти никто не высказывал. Но вот конец первого предложения... Я думаю, вы догадываетесь, что грозит тому, кто попытается пропагандировать или, хуже того, воплотить в жизнь этот принцип в Core?
    - Приговор Верховного Трибунала и высшая мера социальной защиты, смертная казнь за тягчайшее преступление против цивилизации - нарушение Нулевого принципа Кодекса, - не задумываясь, ответила Алиса.
    - Да, - подтвердил Призрак, - и ты, Алиса, конечно же знаешь, почему - а что думаешь ты, Роберт?
    - Из-за упоминания собственности, - высказал свою догадку Роберт, - учитывая то, что покушение на собственность в этом принципе приравнивается к покушению на личность, основное предназначение этого принципа - защищать тех, у кого есть собственность, от тех, у кого ее нет.
    - ...чтобы поработить неимущих или вынудить их первыми нарушить этот принцип, - завершил Александр.
    - Причем это не основное назначение принципа ненападения, а единственное, - заметила Алиса.
    - Совершенно верно, - подтвердил Призрак, - все остальные философские построения - всего лишь информационный шум, создаваемый для отвода глаз.
    - Как я понимаю, хотя пропаганда любых идей, рассматривающих возможность реставрации капитализма, строжайше запрещена, изучать эти старые заблуждения можно... - заметил Роберт.
    - И нужно, - ответил Призрак, - Отравленный клинок как-то привел такое сравнение. Разница между исследованием истории капитализма и его пропагандой примерно та же, что и между изучением строения возбудителя чумы - бактерии чумной палочки - и намеренным заражением этой бактерией водопроводной системы. Первое дает новые знания и потенциально способно принести пользу, второе ведет к массовой гибели людей.
    - По числу жертв - самая страшная идеология за всю историю человечества, - заметила Алиса,
    - Причем с огромным отрывом, - добавил Призрак, - она привела к гибели на несколько порядков большего количества людей, чем все остальные, вместе взятые. Именно поэтому попытка ее распространения является тягчайшим преступлением против Кодекса.
    Вскоре после этих слов в воздухе разнесся короткий сигнал сирены, протяжный и печальный.
    - И в этот день мы вспоминаем всех тех, кто не дождался... - произнесла Алиса.
    Сигнал прозвучал еще дважды, и ровно в полдень была объявлена минута молчания. Вспоминали не только павших в Битве Битв - вспоминали всех, кто не дожил, кто не смог реализовать свои мечты и талант, бесследно сгинув в борьбе за выживание - борьбе отнюдь не необходимой, но навязанной теми, кто составлял менее сотой доли населения планеты, но владел большей частью ее богатств...
    После минуты тишины, в которую погрузился весь сектор, раздались первые звуки старинного, написанного еще в конце XIX века, реквиема.
    Ближе к концу Роберт, читая текст на экране - он пока еще плохо воспринимал русский на слух - спросил:
    - Это отсылка к какому-то преданию или мифу?
    - Да, насколько я помню, - к одной легенде о падении Вавилона, - ответила Алиса, - а последнее четверостишие оказалось пророческим в наше время.
    ...
    - В времена Первой попытки с пропагандой возврата к капитализму, похоже, боролись недостаточно. Я слышал, что в Советском Союзе были так называемые "диссиденты", - вспомнил Роберт.
    - Были, уже во времена его заката, - ответила Алиса.
    - Пятая колонна, занимавшаяся подрывной деятельностью и подталкивавшая страну к Падению, - добавил Призрак.
    - Надеюсь, в Core таких предателей нет? - спросил Роберт, - мне нравится этот мир.
    - Нет, - ответил Призрак, - мы их расстреляли.
    - Помнишь обсуждение на семинаре? - спросила Алиса.
    - Помню.
    ...
    На семинаре, который вел уже хорошо знакомый студентам Архитектор Прогресса, они разбирали несколько основных законов, как когда-то действовавших, так и проектов и даже вымышленных документов из фантастических литературных произведений. Одним из них оказался проект, написанный незадолго до Падения.
    Алиса быстро читала текст и иногда комментировала его вслух.
    - Бессмысленный набор общих фраз, - заметила она, - а вот это настораживает, конвергенция социалистической и капиталистической систем принципиально невыполнима, если речь не идет о фактическом восстановлении капитализма.
    - Снова набор общих фраз, - продолжала Алиса, - а вот плюрализм категорически недопустим. Платное медицинское обслуживание? Дело идет к явному нарушению Нулевого Принципа.
    - Теперь уже совершенно явная подготовка Падения. Речь идет о капитуляции, разделе и ликвидации Союза. Потом десяток статей, вообще не содержащих никакой полезной информации.
    - А вот теперь все предельно ясно, - сказала Алиса, добравшись почти до конца документа и прочитав 39-ю статью, - тягчайшее нарушение Нулевого принципа, прямой призыв к восстановлению капитализма, причем ничем не ограниченного. ВМСЗ³³.
    - А что можно сказать о цели всего документа? - спросил профессор.
    - Это она и есть, - ответила Алиса, - капитализм. Все остальное - или обслуживание его реставрации, или своеобразная дымовая завеса, шум для сокрытия реальных целей.
    - Похоже, ты права, - ответил Роберт, - а ведь начало было довольно безобидным.
    - Да, я согласен с Алисой, - сказал Александр, тоже закончивший читать. Пропаганда возврата к предыдущей формации в чистом виде.
    - Так и есть, - подтвердила Ирина.
    - Очень хорошо, что вы это видите, - сказал профессор, - ведь конечная цель наших семинаров - не только понять ход социального прогресса. Кроме этого, вы должны научиться безошибочно распознавать его врагов.
    ...
    Мысли Роберта вернулись в кафе, когда Алиса продолжила рассуждать.
    - Пятой колонны внутри Core сейчас действительно нет, но за его пределами еще остались те, кто хотят повторения Падения, и каждый из нас не должен терять бдительность. Я много читала об истории мира до Битвы Битв и о самой Битве, и я заглядывала в темную бездну прошлого. До тех пор, пока хоть один из врагов ходит по Земле - на других планетах их, к счастью, нет - Битва Битв не завершена.
    - И дело не только в бесчеловечности капитализма, - добавил Александр, - он стал тормозом любого прогресса.
    - Это верно, - подтвердил Призрак, - несоответствие производительных сил и производственных отношений - вследствие хорошо известного закона, существование которого, кстати, отрицалось идеологами "рынка" - приводило к все большему и большему торможению развития общества, в том числе к сознательным попыткам приостановить или даже обратить его вспять. Кстати, в условиях идеального "свободного рынка" технический прогресс остановится полностью по очень простой причине - долговременный прогресс невозможен без фундаментальной науки или вообще долгосрочных исследовательских программ, а "свободный рынок" и наука уже хотя бы середины XX века, не говоря о современной, несовместимы.
    - А почему они несовместимы? - спросил Роберт.
    - Это элементарно, причем настолько, что либертарианцы просто обходили этот вопрос. При идеальном "свободном рынке" существует так называемая "совершенная конкуренция". Вообще-то и то, и другое реализоваться в принципе не может, но поверим адептам "рынка" на слово - в конце концов, это модель. При совершенной конкуренции все компании работают на грани прибыльности. Фундаментальные исследования требуют вложений на длительный срок, а конечный результат в принципе невозможно предсказать. Компания, которая будет вкладывать средства в расчете на неизвестную отдачу через десятилетия, либо разорится сразу, либо будет вынуждена поднять цены для компенсации издержек и будет вытеснена с рынка конкурентами. Роль государства либертарианцы хотели свести к минимуму или вообще его упразднить. Налоги в такой системе должны были отсутствовать. Вывод: фундаментальная наука при "свободном рынке" и отсутствии других (не частных) средств финансирования существовать не может. Вообще.
    - То есть "свободный рынок" означает полный отказ от прогресса?
    - Совершенно верно, - подтвердил Призрак, - даже если не принимать во внимание все жертвы этой идеологии, одного лишь этого вывода достаточно, чтобы уничтожить саму идеологию и всех ее активных сторонников. Речь идет о судьбе цивилизации.
    - Кстати, к слову о связи социальной и технической прогрессивности, - добавила Алиса, - анархо-капитализм прекрасно укладывается в эту схему - он крайне регрессивен по обоим показателям, потому что не имеет возможностей для развития ни общества, ни науки.
    - Верно. А между тем, скоро парад, - заметил Призрак, - советую через минуту выйти наружу и посмотреть на небо.
    - "Багровый сумрак" все-таки подняли из трюма? - догадалась Алиса.
    - Да. Ему потребуется меньше часа, чтобы долететь до Москвы, и сейчас он появится над университетом.
    Друзья выбежали на улицу. Быстро нарастая, над университетским комплексом послышался глубокий, низкий рев, от которого, казалось, дрожала сама земля. Огромный сверхтяжелый штурмовик-бомбардировщик, полетный вес которого достигал тысячи тонн, можно было рассмотреть во всех деталях, пока он, набирая высоту и скорость, прошел точно над центром университетского комплекса.
    - Впечатляюще, - нарушила молчание Алиса, провожая глазами уходящую на юго-восток гигантскую машину с красными звездами на крыльях.
    - Он давно не участвовал в боевых действиях? - спросил Призрака Александр, когда друзья вернулись в кафе.
    - Уже пять лет, - ответил Призрак, - со времени операции в районе Африканского рога.
    - Парад в Москве начнется через час, так что можно посидеть в кафе еще, - сказала Ирина, - кстати, про анархо-капиталистов с либертарианцами. Они, помнится, не любили государства и крупные корпорации, считая, что весь бизнес должен быть частным.
    - Попытка вернуться в "золотой век" капитализма, доимпериалистическую эпоху, в середину XIX века, когда еще почти не было корпораций-монополий, - ответил Призрак, - заодно отменив минимальные зарплаты, пособия, правила охраны труда и пенсии.
    - И бесплатное образование, - добавила Алиса.
    - Они считали, что не должно быть ничего бесплатного, - заметил Призрак, - некоторые додумывались до частных охранных агентств взамен полиции, частных армий, частных судебных компаний и так далее.
    - Возврат в домонополистическую эпоху - невыполнимая идея, - сказал Роберт, - ведь в некоторых отраслях производства небольшого масштаба просто невозможны.
    - Да, попробуйте-ка сделать маленький завод по производству микропроцессоров, или пассажирских самолетов, или крупнотоннажных судов-контейнеровозов, - согласилась Ирина.
    - Идея, конечно, безумная, но единственный логичный, исходя из материалистического понимания истории, вариант им совсем не нравился, - ответил Призрак.
    - Кстати, о государстве, - заметил Роберт, - понятно, что в Core оно принципиально отличается от государств, существовавших перед Битвой Битв, и со временем оно должно отмереть. Интересно, когда?
    - Когда Core охватит всю Землю, когда исчезнут классы и люди окончательно забудут о частной собственности и пропадут даже мысли о каких-бы то ни было попытках реставрации капитализма, - тогда государство заснет, - ответила Алиса, - но процесс угасания может занять десятилетия, может быть, даже века. Но меня вполне устраивает и существующее положение дел.
    - Потому что это наше государство, выражающее наши интересы?
    - Конечно. Помнится, королю Франции Людовику XIV приписывают выражение: "государство - это я." А мы с полным правом можем сказать: "государство - это мы."
    - Я слышал, в мире до Битвы были очень распространены боязнь слежки со стороны государства и стремление к анонимности, в особенности в Сети, - заметил Роберт, - теперь, как я понимаю, боятся того, что компьютерным системам известно про нас все, от местонахождения до состояния здоровья, нет смысла, - ведь это наши системы.
    - Разумеется. До Битвы Core было глубоко законспирированной организацией, использующей все возможности криптографии для того, чтобы оставаться безликой и неуловимой силой. Разрабатывались и методы ведения войны в киберпространстве, и аппаратура и алгоритмы для боевых роботов, и методы шифрования и сокрытия данных в Сети и многое, многое другое. После же Битвы Битв Core создало систему, способную осуществлять, как сказали бы раньше, тотальную слежку. Но в этом нет никакого противоречия. В обществе, где государство выражает интересы капитала, многие люди стремятся к сокрытию информации о себе - потому что, заполучив эту информацию, капитал будет использовать ее против них, как минимум в виде навязчивой рекламы, а как максимум - для устранения неугодных. В обществе же, где ликвидирована эксплуатация, слежки стоит бояться только врагам. Нам осведомленность системы идет только на пользу, - ответил Александр.
    - Сам факт сбора информации не хорош и не плох, - добавила Алиса, - весь вопрос в том, в интересах какого класса он проводится.
    - Core знает все, - продолжила она, - оно всегда готово помочь нам, если нужно, и оно всегда начеку. С одной стороны, оно без особых и очень веских причин никогда не вмешивается в частную жизнь своих граждан - и в этом оно подобно наиболее прогрессивным странам старого мира. С другой стороны, Core обладает тотальным, абсолютным контролем над тем, что ранее называлось экономикой, и вообще над всем, что влияет на общество в целом.
    - Интересно, а от слежения можно избавиться? - спросил Роберт, - я, правда, не вижу в этом никакого смысла, но есть ли сама возможность?
    - Можно, причем полностью, - ответил Александр, - можно оставить дома терминал, добраться до станции проката вездеходов, приехать на опушку глухого леса, бросить вездеход и идти в лес пешком. Тогда тебя точно никто не найдет, ни со спутника или летающих беспилотников - они мало что видят сверху, через кроны деревьев, ни через наземных роботов - их в лесу нет. Но если ты сломаешь ногу, зацепившись за корягу, тебя тоже никто не найдет. У медицинских нанороботов передатчики слабенькие. Они могут сами вызвать помощь человеку, показатели жизнедеятельности которого вышли за допустимые границы - например, потерявшему сознание, но только через ретранслятор - например, универсальный терминал. Так что терминал с собой лучше носить всегда, в глуши - обязательно со спутниковым модулем связи. Тем более, что функцию сообщения своего положения в Сеть можно и отключить.
    - Насколько я помню, противники вмешательства государства в жизнь людей использовали термин "государство-нянька"³⁴, - сказал Призрак, - но на деле они хотели избавить капиталистов от любого контроля.
    - Начиная от отсутствия ограничений на продолжительность рабочего дня и заканчивая отменой стандартов на продукты питания и лекарства, - вспомнила Алиса, - все для выгоды капитала. И, помнится, это очень старая сказка.
    - Настолько старая, что подробно описывается в "Капитале" Маркса, но ее рассказывали даже в XXI веке, - подтвердил Призрак.
    - И опять-таки, во вмешательстве общества в жизнь его членов нет ничего опасного, если оно производится по известным правилам, задаваемым в интересах большинства, - добавила Алиса, - вы не любите нянек? Значит, вы просто не умеете их программировать!
    За беседой и обедом, который, по общему мнению, всегда должен был быть по расписанию, час прошел незаметно.
    - Парад начнется меньше чем через минуту. Пойдемте в зал! - воскликнула Алиса.
    К счастью, переход до ближайшего зала, в котором было установлено два огромных, три метра шириной, экрана (таких залов в одном только центральном здании было несколько и места в них с избытком хватало всем), был коротким и друзья пришли туда как раз вовремя, когда на экранах возникло изображение Красной площади в Москве.
    - Насколько я помню, это старая традиция, еще времен Первой попытки? - спросил Роберт.
    - Да, - ответила Алиса, - первый военный парад на Красной площади, кажется, был еще во время Гражданской войны, а традиция воздушного парада и прохождения военной техники относится к 30-м годам XX века.
    Зрелище, разворачивающееся на экране, действительно вызывало в памяти образы прошлого, знакомые по кадрам кинохроники. Пусть в армии Core пехоту заменили телеуправляемые роботы-аватары, пусть военная техника стала совершенно иной, но в этой демонстрации мощи и готовности защищать свои достижения чувствовалась преемственность с героическими временами Первой Попытки. Марши и гимны, под которые шли войска, также были родом из прошлого и, разумеется, исполнялись на русском, поэтому Роберт периодически спрашивал Алису, что за музыка звучит на параде.
    Красная площадь в этот день была действительно красной - сотни знамен Советского суперсектора украшали и ее, и прилегающие улицы, колыхаясь на ветру, словно волны алого моря. Открывала парад Красная Гвардия Звездного десанта, представленная самими операторами боевых роботов. Под музыку старого гимна, чеканя шаг, по старинной брусчатке площади тяжелой поступью шли ряды солдат, закованных в силовую броню защитного цвета, с гербом Core со сверкающей двойной спиралью на груди, красной пятиконечной звездой с вписанными в нее скрещенными серпом и молотом на правом наплечнике и обозначениями подразделений - на левом. На алом штандарте с пятиконечной звездой, который нес знаменосец впереди первой роты, был начертан девиз: "Мы в битвах решаем судьбу поколений". В руках - ракетные автоматы, на поясе у координаторов взводов и рот - длинные прямые мечи.
    За Звездным десантом появилась техника. Прошли шагающие автономные боевые роботы, трехногие, приземистые, ростом не выше человека, со встроенным вооружением. Прокатились по площади бронированные транспортные машины Звездного десанта, ведущие свою родословную от боевых машин XX века. За ними следовали автономные самоходные ракетно-зенитные комплексы, потом - телеуправляемые танки, сгустки огневой мощи, брони и моторов, способные "гремя огнем, сверкая блеском стали" действовать в любой местности, стойкие к радиации и электромагнитным помехам. После появились тяжелые атомные танки, способные действовать как с экипажем, так и управляться на расстоянии. Их гусеницы были обтянуты резиной, чтобы машины, весившие больше сотни тонн, не покрошили диабазовую брусчатку.
    Под звуки "Авиамарша" в небе над Москвой появилась авиация. С грохотом пронеслись сверхзвуковые телеуправляемые истребители - способности машин к маневрированию давно превзошли возможности людей и истребители даже не имели кабин для пилотов. Вслед за ними в небе показалась эскадрилья штурмовиков, вооруженных пушками и ракетами "воздух-земля", а за ней - целая армада бомбардировщиков-ракетоносцев, меньших по размеру, чем "Багровый сумрак", но столь многочисленных, что их крылья буквально закрывали небо. Рев десятков машин не успел стихнуть, как с глубоким, раскатистым рокотом в небе появился уже виденный друзьями воочию "Багровый сумрак", отбрасывавший огромную тень на площадь внизу и завершающий авиапарад.
    Вслед за техникой на площади появилась рота солдат в той же силовой броне, но цвет ее был черным, как ночь. На черном штандарте были изображены красная звезда, щит и меч с угольного цвета клинком, обозначенным тонкой багровой линией. Под эмблемой красными буквами было написано лишь одно слово - "мщение".
    - Черный легион, - прокомментировала Алиса, - боевое подразделение Департамента секретных операций. Первая рота, ветераны, многие из них сражались в Битве Битв.
    - С "Несущим бурю" на знамени? - догадался Роберт.
    - Да.
    Шествие тяжеловооруженных воинов - в руках у них были и ракетные автоматы, и крупнокалиберные пулеметы, и огнеметы - завершилось под слова, явно подходившие тем, кто поклялся не складывать оружия до тех пор, пока на планете остается хоть один классовый враг:

Смерть беспощадная всем супостатам!
Всем паразитам трудящихся масс!
Мщенье и смерть всем царям-плутократам!
Близок победы торжественный час.
    Замыкал наземный парад еще один отряд, в броне красного цвета. На фоне предыдущих их вооружение казалось скромным - короткие облегченные ракетные автоматы. Роберт сразу же узнал и символику на алом штандарте - звезда, раскрытая книга и меч, и мелодию, под которую шли Стражи прогресса, известную многим миллионам еще с конца XIX века.
    - Стражи прогресса, - произнес он, - я смотрю, у них немного оружия - но ведь они и не солдаты?
    - Да, Стражам очень редко приходится стрелять, и в первую очередь для защиты, - ответила Алиса, - их главное оружие нападения сильнее автоматов, орудий и ракет. Они несут знания, прогресс и новую реальность - вместо той, которая должна умереть.
    И творцы будущего проходили под звуки "Интернационала" перед старинным мавзолеем, на фоне возвышающегося над центром города грандиозного Дворца Советов, с вершины которого, в четырех сотнях метров над землей, основатель первой Страны Советов простирал свою руку над рядами защитников новой реальности, окончательно воплотившей в жизнь великие мечты.
    - Теперь у нас есть еще час до трансляции морского парада на Балтике, - сказала Алиса.
    - Призрак участвует? - спросил Роберт.
    - Конечно. Мы увидим весь Второй флот Core, - ответила Алиса, - кстати, ИИ³⁵ Призрака не слишком занят, так что, думаю, мы еще с ним поговорим.
    Через некоторое время друзья снова устроились за столиком в кафе.
    - Кстати, я несколько раз слышал, как слово "демократия" употребляется в явно отрицательном смысле - в отличие от "демократии Core". Речь шла о буржуазной демократии?
    - Да, в России термин "демократия" приобрел крайне отрицательные ассоциации после Падения - ответил Призрак, - иногда в популярной литературе начала XXI века "тоталитаризмом" именовали прогрессивный советский социализм, а "демократией" - реакционный буржуазный парламентаризм.
    - А что такое "тоталитаризм"?
    - Первоначально это был термин, означающий буржуазное государство с открытой террористической диктатурой наиболее реакционных элементов - то есть, по сути дела, синоним фашизма, - ответил Призрак, - но затем он стал использоваться империалистическими пропагандистами, пытающимися обозначить им и нацистский режим гитлеровской Германии, и Советский Союз. Поскольку у этих двух систем не было и не могло быть ничего общего, данный термин стал бессмысленным, если, конечно, не пытаться обозначить им вообще любое государство.
    - "Как два различных полюса, во всем враждебны мы", - процитировала Алиса.
    - Именно. А после Падения некоторые сторонники коммунистических идей использовали его в положительном смысле, как обозначение государственного устройства СССР в противоположность буржуазной демократии - и в источниках, написанных перед Битвой Битв, он может встречаться именно в таком смысле. В любом случае, сейчас мы не используем его для обозначения государственного устройства в Core, хотя некоторые наши противники называют нас "тоталитарным режимом".
    - С одной стороны, мы действительно тотально контролируем экономику, - добавила Алиса, - и, в значительной степени, идеологию, с другой - мы не вмешиваемся в те аспекты общественной и личной жизни, которые не нарушают Кодекса. А для врагов на деле важен только запрет на частную собственность, и ничего более - ведь по многим другим параметрам некоторые Неприсоединившиеся страны были и остаются намного менее свободными, чем Core.
    - Свобода - это интересная и обширная тема, - сказал Призрак.
    - Например, свобода распространения информации, - заметил Александр.
    - Да, во времена до Битвы Битв на эту тему могли спорить бесконечно, при этом не понимая, что в рамках текущей общественно-экономической формации проблема вообще не имеет решения.
    - Насколько я знаю, - сказала Алиса, - во времена до Битвы популярным "аргументом" в спорах против свободного распространения информации было предложение стороннику такого распространения обнародовать свои персональные данные, например пароли, хотя в Кодексе эта проблема решается элементарно, и автоматически.
    - Как я понимаю, это было бы нарушением Первого принципа, а свободу информации гарантирует третий, - ответил Роберт.
    - Естественно, но спорщики понятия не имели о таком различии. Или, чаще, они включали в требование непричинения вреда и защиту собственности. Так называемой "интеллектуальной собственности".
    - А что это такое? - спросил Роберт.
    - Насколько я поняла из словаря устаревших терминов, это была попытка превратить результат интеллектуальной деятельности в товар, - ответила Алиса, - заведомо провальная попытка, разумеется.
    - Ты интересуешься устаревшими терминами? - спросил Роберт.
    - Как ты знаешь, я вообще интересуюсь историей, в особенности историей XX века и начала XXI века. А после Падения на поверхность иногда всплывали такие дремучие представления, что в них без словаря разобраться невозможно. Например, свободное копирование информации почему-то именовалось "пиратством" и осуждалось. Странная тогда была мораль.
    - Неудивительно, - заметил Призрак, - большинство написанного на русском после Падения и непосредственно перед ним - пропаганда формации, ставшей устаревшей еще в 1917-м.
    - Но еще, как вы все тоже знаете, я интересуюсь работой Стражей прогресса. А пока на Земле существуют отсталые общества, ее неотъемлемая часть - пропаганда, для которой полезно знать мировоззрение тех, среди кого она ведется. Core - это авангард цивилизации. Мы не навязываем нашу волю людям - мы ведем массы вперед, в будущее, которое предвидим и которое строим, мы просвещаем. Наши враги противоположны нам - их взгляды устремлены в прошлое, они всегда реакционны и они всегда тянут общество назад.
    - Убедительно рассуждать у тебя получается очень хорошо, - заметила Ирина.
    - Я стараюсь.
    - У меня есть неплохое задание для тренировки, - сказал Призрак, - попробуйте сформулировать логическую цепочку рассуждений о неизбежности создания Core - или общества, подобного Core - уместив ее в один абзац текста.
    - Пожалуй, сами рассуждения действительно не слишком сложные, - сказал Роберт, - но сделать их настолько короткими...
    - Это элементарно, - немного подумав, ответила Алиса.
    - Капитализм устарел и его должна сменить новая формация - а для этого нужно ликвидировать частную собственность на средства производства. Но это невозможно сделать мирным путем, поскольку буржуазия никогда не согласится расстаться со своими капиталами и давно перешла к открытому террору - следовательно, из этого вытекает необходимость насильственной смены cтроя - революции. Буржуазное государство - орудие подавления трудящихся - будет разрушено, и в то же время капиталисты, лишившись собственности, будут оказывать озверелое, бешеное сопротивление. Следовательно, его придется подавлять, и из этого, в свою очередь, вытекает необходимость диктатуры пролетариата. Новое общество может принимать различные формы, но сущность его исторически предопределена. Есть только один путь.
    - Я знаю, что у тебя были великолепные учителя, - прокомментировал Призрак.
    - Как я понимаю, Стражи - очень важное подразделение Комитета по контактам? - спросил Роберт.
    - Важнейшее, пусть и не самое многочисленное. Без Стражей не составляется ни один договор - и не планируется ни одна революция.
    - А какие общие черты есть у договоров с Неприсоединившимися странами, кроме требования повышения уровня жизни и образования основной части населения?
    - Договоры с Неприсоединившимися странами обязательно включают в себя требование постепенной демаркетизации общества, то есть устранения капиталистических, "рыночных", отношений из всех сфер жизни, - ответил Призрак, - правительства имеют право только уменьшать "свободу" рынков, регулируя их деятельность и перераспределяя средства в пользу менее обеспеченных, но ни в коем случае не могут делать рынки менее управляемыми. Грубое нарушение этого пункта означает неизбежную войну с Core.
    - С капиталистами, как я понимаю, Core переговоров не ведет.
    - Нет. Это бессмысленно, - сразу же ответила Алиса, - у Маркса несколько раз встречается очень хорошее определение - капиталист есть персонифицированный капитал, а у капитала имеется только одно стремление - возрастать. Поэтому Комитет по контактам и не старается разобраться в каких-то особых психологии или этике капиталистов - их нет. Есть системы, подчиняющиеся довольно простым общим законам, биологические автоматы, все действия которых направлены на один-единственный результат - дальнейшее обогащение.
    - "...при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы", - процитировал Призрак.
    - Именно. Поэтому для Комитета по контактам и Стражей прогресса представляет интерес психология масс, в том числе плохо образованных, заблуждающихся и находящихся под влиянием пропаганды - их нужно просвещать и переубеждать.
    - Капитал же и его персонификации могут быть лишь уничтожены, - завершил мысль Призрак, - но сейчас нам стоит прерваться - морской парад скоро начнется и я вынужден вас покинуть. Но в выходные все желающие могут совершить экскурсию по кораблям Второго флота - в том числе и по моим владениям.
    - Я обязательно приду, - не задумываясь, ответила Алиса.
    - Я тоже, - сказал Роберт.
    - Мы тоже придем, - в один голос ответили Александр и Ирина.
    - Отлично! Тогда жду вас на борту!
    ...
    - Да, хорошо, что благо для общества, для Core в целом является благом для нас, - Роберт вернулся к идеям, обсуждавшимся еще перед обедом.
    - Это неотъемлемая черта Core, - заметила Алиса, - до Битвы наши враги часто повторяли, что подобное общество не сможет существовать, потому что негде взять столько альтруистов. Это невероятная чушь, а точнее, заведомая и наглая ложь. На самом деле желание улучшить благосостояние общества в целом - это никакой не чистый альтруизм, а здоровый индивидуализм, потому что в случае Core невозможно улучшить собственную жизнь. не улучшив общество, и наоборот.
    - А те, кто говорили такие глупости, жили в обществе, где можно было улучшить жизнь - их жизнь - за счет ухудшения положения большинства.
    - Именно. А что касается свободы... Дело в том, что само понятие свободы имеет классовый характер. При существовании в обществе антагонистических классов их трактовки понятия "свобода" являются не только различными, но взаимоисключающими. И, разумеется, единое представление о свободе может сформироваться только в обществе, где классов нет. А сама свобода - наша с вами свобода - растет по мере того, как мы познаем мир вокруг нас и его законы, и как увеличиваются наши возможности выбора.
    Каждый новый роботизированный завод, каждая новая термоядерная электростанция, каждое новое автоматизированное поле или сад увеличивают наши возможности. Перед Битвой Битв на Луне была лишь горстка исследователей, а полеты в космос были уделом немногих. А сейчас осваивается Марс, с которого я смогла приехать сюда учиться, а на главную околоземную станцию или на Луну можно просто слетать на экскурсию во время каникул. Наука и технологии в Core - это рог изобилия, из которого могучим потоком льются все новые и новые возможности.
    - Важно и то, что все это можно увидеть, причем немедленно, - добавил Александр, - система производства и распределения в Core полностью прозрачна - в Сети можно увидеть все вырабатываемые объемы и все потоки материальных благ по всей Солнечной системе, все оценки их качества, даваемые потребителями - самую полную информацию обо всем, что производится. И каждый может видеть свой вклад - то, насколько его труд увеличивает ресурсы, доступные обществу и, следовательно, ему самому.
    Начался морской парад. Сначала на экранах появились небольшие роботизированные сторожевые корабли, быстроходные, способные действовать и в полностью автоматическом режиме, и управляться удаленно, и с экипажем из нескольких человек. Разрезая острыми форштевнями свинцовые воды Финского залива, окрашенные в серый цвет корабли на полном ходу прошли перед зрителями. Кроме флагов Core, на флагштоках развевались и флаги секторов, разные на разных кораблях - здесь были представлены все секторы, берега которых омывались Балтийским морем. Сторожевых кораблей на Балтике было немного - она стала внутренним морем Core почти сразу после Битвы Битв и ее воды патрулировались для помощи в непредвиденных ситуациях, а не для обороны от давно изгнанных отсюда противников.
    На экранах показались корабли Второго флота Core. Первыми шли эсминцы охранения, стремительные, вытянутые корпуса которых несли камуфляжную окраску, визуально разбивающую их силуэты и поглощающую излучение радаров. Даже сейчас, при свете ясного дня, глазам требовалось время, чтобы правильно определить размеры и форму кораблей.
    Две подводные лодки шли в надводном положении, их огромные сигарообразные корпуса двигались плавно, бесшумно и почти незаметно рассекая воду. Экипажи - небольшие, как и на всех других судах, ведь уровень автоматизации кораблей был очень высок - выстроились на палубах, лишь немного возвышающихся над поверхностью воды.
    Большой десантный корабль "Ленинград" шел следующим. Его широкий корпус с просторной вертолетной палубой и площадкой для десантных экранолетов был окрашен в традиционный шаровый цвет. Ему, как и кораблям, следовавшим за ним, не приходилось прятаться - само их появление повергало врагов в ужас.
    Тяжелый ударный крейсер Красной Гвардии, носивший имя вождя первой пролетарской революции, неспешно шел прямым курсом - Финский залив был слишком тесен и мелководен для совершения таким кораблем сложных маневров. Основным вооружением гиганта, корпус которого достигал почти полкилометра в длину, были ракеты - от противокорабельных, способных достигать гиперзвуковых скоростей, до стратегических, несущих термоядерные заряды в десятки мегатонн. Кроме этого, крейсер имел и взлетно-посадочную площадку для вертолетов и самолетов с вертикальным взлетом. На корме крейсера развевался огромный флаг военно-морских сил Красной Гвардии, позаимствованный из времен Первой попытки - белое полотнище с голубой полосой внизу, красной звездой и скрещенными серпом и молотом.
    "Неизбежное, скорое и окончательное возвращение Призрака" следовал в конце кильватерной колонны. Всю переднюю половину колоссального, километр длиной, корабля, занимала совершенно плоская взлетно-посадочная палуба, в середине которой сейчас стоял "Багровый сумрак". За ней, в третьей четверти корабля, располагались две громадные башни скорострельных активно-реактивных орудий. Ближе всего к корме возвышалась единственная, но занимавшая всю ширину корабля, надстройка, скрывавшая в себе сложнейшие системы наблюдения и установки для запуска дронов - как небольших беспилотных самолетов для наблюдения и разведки, так и целых туч крошечных аппаратов, способных, тем не менее, организовываться в искусственные рои и противостоять авиации и ракетам противника.
    Посмотрев на парад, друзья снова направились к выходу из зала.
    - Какие будут предложения насчет дальнейших действий? - спросил Александр.
    - Праздничный ужин уже скоро, так что, я думаю, можно собраться там, - ответила Алиса, - а пока я пойду переоденусь.
    - Я тоже, - сказала Ирина, - кстати, Алиса, я, кажется, догадываюсь, что ты наденешь - у тебя есть очень красивое платье.
    - Ты правильно догадываешься - сегодня как раз такой праздник.
    ...
    Праздничный ужин был организован в Большом зале главного здания университетского комплекса - пожалуй, единственном помещении, которое было достаточно просторным, чтобы с комфортом разместить всех студентов. Весь интерьер зала был трансформируемым и сейчас он превратился во множество столов разного размера и с разным числом стульев, и в удобно расположенные роботизированные стойки для выдачи самых разнообразных блюд и напитков. По окончании формальной части отдельные секции по желанию могли быть отгорожены друг от друга, но сейчас весь грандиозный зал, вмещавший несколько тысяч человек, просматривался от каждого из столов.
    Роберт, понятия не имевший, как следует одеваться для подобного рода мероприятий, положился на совет информационной системы и, надев рубашку, брюки и легкий пиджак, пришел в зал заранее и убедился, что он далеко не одинок в выборе костюма - многие молодые люди оделись также, включая Александра, который уже был здесь.
    Алиса появилась за несколько минут до начала ужина, одетая в довольно простое, но элегантное платье красного цвета с единственным украшением - небольшой пятиконечной звездой. Портативный терминал, с которым Алиса почти никогда не расставалась, сейчас сменился на изящный браслет, наверняка не уступавший терминалу по функциональности, несмотря на небольшой размер. Ирина задержалась, но все-таки успела к началу официальной части. Ее платье было синим.
    - Отличное платье, - одобрила выбор Алисы Ирина.
    - Да, - с некоторым опозданием тихо сказал Роберт.
    - Спасибо, - ответила на комплименты Алиса, - похоже, мои эксперименты с автоматизированной системой пошива на заказ оказались успешными.
    - Пойдемте, я уже выбрал столик, - сказал Александр, указывая на стол на четверых, на котором автоматизированные системы предусмотрительно расставили тарелки с канапе, салатами и фруктами, бокалы и две бутылки шампанского с автоматическими пробками.
    - Я вижу, здесь никогда специально не ограничивают количество спиртного, - заметил Роберт, - никто не ставит под сомнение воспитанность и умеренность студентов?
    - В Core вообще мало что жестко ограничивают, - ответила Алиса, - и, конечно, всех нас считают хорошо воспитанными, кроме тех, кто дал повод в этом усомниться. А кроме этого, даже медицинские нанороботы из стандартного набора способны определить значительную интоксикацию и принять меры.
    - Дополнительный уровень защиты, - добавил Александр, - как и во многих других случаях в Core.
    Друзья расположились за столом и приготовились слушать поздравления.
    Формальная часть, если ее вообще можно было назвать таковой, оказалась короткой. Сначала студентов поздравил председатель Совета университета, а затем на экране появилась Мария Несущая cвет - заместитель председателя Комитета по контактам. С исчезновением публичной политики в Core стало приходить в упадок и ораторское искусство, поэтому на публике обычно выступали те, кто умел делать это в силу своей профессии. Речь ее, которая заняла всего несколько минут, напомнила слушателям о достижениях Core за время, прошедшее с предыдущей годовщины - а они были внушительны, от завершения строительства нового города на Марсе до полной ликвидации неграмотности на недавно образованной Зависимой территории в бассейне Конго - и завершилась словами: "впереди у нас - светлое будущее!"
    - За светлое будущее! - эти слова повторялись снова и снова по всему залу, сопровождаемые звоном бокалов.
    Через некоторое время, после того как содержимое тарелок и бокалов значительно убавилось, Роберт спросил:
    - А что планируется дальше?
    - Дальше, - ответила Алиса, - будет горячее. Потом разговоры, музыка и танцы - кому что больше нравится - а еще через некоторое время подадут десерт. А после этого будет грандиозный салют - я знаю, Призрак постарается.
    - Если неформальная часть затянется, боюсь, мне придется делать то, что я делал на тех двух вечеринках, на которых я побывал в своей жизни - подпирать стену, - немного печально сказал Роберт.
    - Подпирать стены на подобного рода мероприятиях - это традиция, которой следовали одни из самых выдающихся людей Core, - ответил Александр, - этим занимались Ричард Разрушитель Мифов, Александр Отравленный клинок...
    - ...а также, полагаю, по крайней мере треть членов Первого Совета, включая самого Предвидящего, - продолжила Алиса, - правда, это не значит, что данную традицию следует соблюдать, в особенности после Битвы Битв.
    Роберт на некоторое время задумался - может быть, лучше пойти домой сразу после ужина?
    - Салют, наверное, будет видно и из "Вида на озеро"? - спросил он.
    - Его, конечно, будет видно во всем университете, - ответила Алиса, явно проследившая ход мыслей Роберта, - но от центральной башни он выглядит лучше, его всегда смотрят отсюда.
    - Кстати, помнится, я хотел рассказать еще одну историю про Ричарда Разрушителя мифов, - сказал Александр, - но прошлый раз я не успел.
    - А вот и основное блюдо, - сказала Ирина, заметив мигающий индикатор на подающем устройстве в центре стола.
    - Стейк! - сказала Алиса, с предвкушением извлекая тарелку с аппетитно выглядящим блюдом.
    - Пахнет отлично, - сказал Роберт, - хорошо, что я так и не стал вегетарианцем, как многие жители Зеленого Союза...
    Друзья приступили к трапезе и беседа прервалась. Через некоторое время стейк был съеден, за столами слышались разговоры и смех, в зале зазвучала музыка.
    Алиса, встав из-за стола, подошла к Роберту и, улыбаясь, протянула ему руку.
    - Роберт, позволь пригласить тебя на танец, - сказала она.
    Роберт в какой-то степени подозревал такой поворот событий, но в то же время был совершенно не готов к нему. С одной стороны, первой мыслью, возникшей в его голове, было: "она все-таки это сделала!" - и мысль эта была с оттенком радости, потому что где-то, очень глубоко и не совсем осознанно, втайне от самого себя, Роберт на это надеялся. С другой стороны, Роберт немедленно подумал: "ну и что мне теперь делать?" Роберт никогда не танцевал. Отказаться? Вряд ли еще кто-нибудь когда-нибудь его вот так пригласит, да и невозможно отказать такой обворожительной девушке, как Алиса - тем более, что он к ней неравнодушен! Согласиться? А что тогда делать?
    - Вообще-то я совсем не умею танцевать..., - сказал Роберт, пытаясь оттянуть момент принятия решения, или, скорее, пытаясь заранее извиниться за свою неуклюжесть, - ведь в это же время у него в голове пронеслась еще недавно казавшаяся совершенно безумной мысль: "А почему бы и нет? Вдруг в этом мире можно?". Более того, ему показалось, что в глазах Алисы он прочитал ответ.
    Роберт встал и протянул руку Алисе.
    Алиса мысленно воскликнула "да!" и облегченно вздохнула - кажется, ей даже послышался слабый треск от того, что в Стене появилась первая трещина, - и взяла Роберта за руку. Роберт же, несмотря на свое слабое умение различать эмоции других, совершенно отчетливо прочитал радость на лице Алисы, тоже обрадовался и одновременно подумал: "что я делаю?!"
    - Вообще-то я тоже никогда не танцевала ... при земной гравитации, - сказала Алиса, когда они шли к центру зала, - но первый танец простой.
    ...
    Потом был салют. Четверо друзей вышли на площадь перед центральной башней, как и все остальные студенты, и стали смотреть на уже темное небо. Роберт и Алиса, несколько уставшие, как и подозревал Роберт, дело отнюдь не ограничилось одним танцем - стояли, держась за руки.
    "Неизбежное, скорое и окончательное возвращение Призрака" дал залп главным калибром. Дальнобойные, скорострельные активно-реактивные орудия предназначались в первую очередь для бомбардировки наземных укреплений, но сейчас весившие более тонны ракеты-снаряды были начинены фейерверками. Огонь со стороны Финского залива был данью традиции, напоминавшей об истории начала XX века, когда холостой выстрел "Авроры" ознаменовал начало Первой Великой революции.
    Медленно поворачивая орудийные башни, Призрак выпускал снаряды в нескольких направлениях, как в сторону Ленинграда, так и в направлении Университета. Каждый из них содержал сотни управляемых капсул-феерверков и темнеющее небо стало грандиозным полотном, на котором возникали и пропадали фантастические картины, нарисованные огненными красками. В завершение одновременная вспышка тысяч и тысяч белых огней сложилась в сверкающую двойную спираль, и не успела она погаснуть, как новый взрыв раскрасил небеса красным. На фоне спирали над университетом сияла рубиновая пятиконечная звезда.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"