Я вас любил, готов был обнимать колени 

Не проживаю дня без вспоминания о вас, 
Для вас пишу я эти строки не случайно, 
Роман любви,  написанный, казалось бы, для нас, 
Вдруг завершился для меня почти фатально. 

Вы помните: "...Я знаю, век мой уж измерен...", - 
Онегин Лариной у Пушкина в письме писал, 
Я, как и он, в письме пишу вам, и уверен, 
Что всё, что мог сказать, уже давным-давно сказал. 

Я вас любил, готов был обнимать колени, 
И много выше подниматься, телом трепеща, 
Ведь вы, надеюсь, тоже этого хотели, 
Так почему же сторонитесь вы теперь меня? 

Ночами вспоминаю всё, что с нами было, 
И от волнения телесного, как лист дрожу, 
Меня ничто в душе от вас не отвратило, 
Желаю вас по-прежнему и вами дорожу. 

И откровенно очень, по-мужски, намерен 
Сказать в стихах вам, женщина любимая моя:
 'Я утром тоже  должен быть всегда уверен, 
Что с вами непременно днём увижусь где-то я'. 

Простите вольность фразы стихотворной этой, 
Она, на самом деле, Пушкина, а не моя, 
Ведь о любви писали многие поэты, 
Она - как отголосок чувств земного бытия. 

Его стихи люблю и сердцем понимаю, 
Онегина и Ларину в стихах боготворю, 
Я тоже от любви, как и они, страдаю, 
И как они, в огне любви, наверное, сгорю. 

Я убеждён, что вам души порыва не понять, 
О чём, поверьте, безутешно сожалею. 
Я кроме чувства, больше ничего не смог вам дать, 
Да и ухаживать особо не умею. 

В завершение хочу вас с грустью попросить, 
Чтоб помнили мгновения прошлой бурной страсти, 
С утра проснувшись, буду Господа за вас молить, 
Чтоб уберёг вас в жизни от любой напасти. 
29.05.2004 г.