В один не слишком жаркий апрельский день Моня Бак уже все сделал для Одессы и потому имел свободную минутку для себя. Он ловко подскочил к зеркалу и застал отражение врасплох. Отражение было толще, чем нужно.
-Придется тебе завязывать с пивом, -сказал ему Моня.
-Ага, щаз-з-з! -возразило отражение, всегда готовое спорить по пустякам.
-Придется вспомнить древнюю советскую гимнастику, -вздохнул Моня. -Иначе женщины перестанут на нас смотреть и мир станет невыносимо грустным.
-Ладно. Делай гимнастику, а я таки буду худеть, -ответило отражение. То есть в целом они договорились.
И Моня начал придавать отражению прежние формы с гантелями и без. Он сопел, пыхтел и потел. За этим сомнительным занятием его и застукал малолетний племянник, несвоевременно вернувшийся из школы. Снисходительно кивнул худеющему дядюшке, не пожелал съесть ждущего в кухне обеда, прошел к себе, сел за компьютер и тишина исчезла из квартиры как мираж. Племянник обожал видеоигры и разбил две скрипки об угол старого шкафа, прежде чем родня от него отстала.
-Билл Гейтс не был музыкантом. И не будет, -сказал он, авторитетно скривив рот, и родня уяснила, что он не собирается становиться новым Ойстрахом из принципиальных соображений.
Теперь из комнаты племянника раздавались взрывы, крики и стрельба. Неприятный женский голос официально высказался: -Бросай оружие, подонок!
Моня едва не уронил гантелю на ногу. Племянник в комнате злорадно хохотал. Было ясно, что ему нравится безобразничать. Моня отложил тяжелый тренировочный чугун на безопасное для здоровья расстояние. Стрельба стихла, пошла на удивление приятная легкая музычка, под которую он сделал тринадцать приседаний, пока не почувствовал, что кто-то воткнул ему стамеску в основание позвоночника. Спина выпрямилась с жутким хрустом. Это было похоже на петарды в новогоднюю ночь. Моня умирающим лебедем заскользил к креслу по вытертому паркету. Он не успел дойти до кресла как снова раздались пулеметные очереди и племянник чертыхнулся. Очевидно в него попали. Спустя минуту отчетливый голос сказал с явным одесским акцентом: -Кто-нибудь, позовите Либермана!
Моня неожиданно захихикал, несмотря на свой спортивный радикулит. Ему стало так интересно, что поясница выпрямилась сама собой, проклятая стамеска исчезла, он снова обрел способность передвигаться в мировом пространстве по собственному выбору.
-А, причем тут Либерман? -любознательно спросил он, зайдя в комнату сурового школьника без спросу.
-Откуда мне знать, -огрызнулся малолетний бандит. -Я был в банке, я давал девушке свой чек, но случился налет и меня размазали в манную кашу.
-Какое обидное несчастье, -посочувствовал Моня. -Но шо таки с Либерманом?
-Его зовут всякий раз кода меня кончают.
-И он похож на себя? -не отставал Моня, хотя и чувствовал, что этим приближает неминуемый кризис в родственных отношениях. Племянник почему-то не любил когда его отвлекали от игр посторонними вопросами. Он ответил с грубостью несвойственной его возрасту. Из чего Моня сделал вывод, что он просто не знает, но стесняется об этом сказать.
Поэтому Моня прошел в прихожую и позвонил Еремею Либерману, чтобы ввести его в курс текущих мировых событий. Последние дни тот ходил по улицам с жутко скучным видом, не желал реагировать на весну и Моня решил его немножечко взбодрить.
-Какая сволочь без спроса спихнула меня в игру? -ужасным голосом закричал Еремей Павлович, немедленно взбодрившись. Моня отстранился от трубки на безопасное для слуха расстояние, переждал и ответил:
-Я таки сам удивляюсь как вы туда пролезли. Первый одессит, которому это удалось легко и практически даром.
Словом, через 10 минут взбодренный Моней Либерман переступил порог комнаты маленького компьютерного маньяка.
-Покажи человеку, куда именно он попал, -попросил Моня Бак. Племянник скривил рот и нахмурил брови. Он давно знал, что все взрослые идиоты. Но лучше таки дать им то, что они просят. Иначе беспокойство будет очевидно.
-Показываю один раз, -сказал племянник тоном сурового диктатора и оба взрослых подошли ближе, чтобы ничего не упустить. Малец нажал на пару клавиш и на экране немедленно возник человек в длинном плаще и темных очках. Он ни с кем не поздоровался, он даже не кивнул.
-Я ни о чем не жалею, -сказал человек с пафосом, но без акцента. Потом взял гранату, сжал ее в зубах, выдернул чеку и голову ему снесло начисто. Вместе с очками.
-Ну?! -вскричали ужаснувшиеся взрослые.
-Ждите, -с терпеливой яростью ответил им племянник. Моня Бак и Еремей Либерман послушно уставились на безголовый труп. В кровавых окрестностях появилась крашеная блондинка в мини-юбке. Она заволновалась, завизжала и стала носиться туда-сюда, но скоро нежно успокоилась в углу, хотя ее стройные ноги продолжали нервно подрагивать. Потом подвалил бритый тип в цветных наколках и принялся со знанием дела пинать остывающее тело. Труп весело подпрыгивал, дергал конечностями, но на помощь не звал.
-Надеюсь, это не я? -возмущенно осведомился Либерман.
-Нет. Этот лысый пристал ко мне в магазине и я дал ему по морде лопатой раза три. Теперь он так мстит, -объяснил племянник.
После его загадочных слов в компьютерном мире возникла полиция. Две солидных брюнетки в синей униформе начали лупцевать дубинками магазинного мстителя в наколках.
И он лег рядом с безголовым трупом без признаков жизни и движения. И тогда одна из жестоких женщин при исполнении произнесла долгожданную фразу:
-Кто-нибудь, позовите Либермана!
Моня Бак хихикнул, но тут в кадре возник толстый коротышка с глазами маньяка-убийцы. Моня вспомнил про древнюю советскую физкультуру, про желание похудеть и боль сама собой вернулась в позвоночник.
Племянник Мони угрюмо ответил, что не знает этого типа. Он показал им фразу, он сделал все, что мог и желал немного покоя. Он совершено обессилел от общения с недалекими взрослыми.
-Юноша, где вы купили этот ужас? -спросил Либерман, разглядывая коробку с игрой. С коробки на него смотрел тот самый угрюмый тип в плаще и очках. В руках его был тяжелый американский дробовик.
Племянник Мони назвал довольно опасный район. Сам Моня там не появлялся даже днем.
-Я все скажу твоей матери, -предупредил Моня Бак.
Но племянник лишь хмыкнул. Он хотел только играть и никого не боялся.
Мужчины, увидев многое, но так и не приблизившись к разгадке, вышли на кухню покурить. Они были растеряны и имели тревожные лица.
-Вы таки туда пойдете? -спросил Моня с трепетом в душе и болью в пояснице.
-Имею ли я выбор?- печально ответствовал Либерман, стряхивая пепел на пыльный чешский хрусталь.
-Вы не идете туда один, -Моня отважно проковылял в прихожую и позвонил Гашиэлянцу. В результате Еремей Павлович отправился в скверное место под прикрытием двух здоровенных армянских грузчиков. Каждый из них был похож на танк. Местная шпана оценила их габариты как надо и сделала вид, что никто никуда не приходил.
Получив личную копию виртуального ужаса по приемлемой цене, Либерман взял три честных отгула в своей конторе и сел за домашний компьютер с решимостью камикадзе. Он хотел все выяснить лично и не щадил себя.
Вечером второго дня Моня зашел к нему спросить как продвигаются дела.
-Вы знаете, Моня, я переменил мнение. Это довольно симпатичная штука. Но меня постоянно убивают насмерть, а завтра последний отгул. Я боюсь до него не дожить.
Моня, торжественный как фокусник, вынул из кармана мятый листок с волшебными словами. Либерман вбил эти слова в клавиатуру и мигом получил бессмертие и большую базуку в придачу.
-Теперь я -таки их сделаю! -сказал он таким тоном, что Моня невольно вздрогнул. Тоже самое он слышал днем от племянника.
Он ушел, а Еремей Павлович с энтузиазмом продолжил маленькую победоносную войну. Моня вспомнил об отважном воине в три часа ночи, когда зазвонил телефон.
-Это он, -подумал Моня сердито.
-Да, это я, -подтвердил Либерман. -Хорошо, что вы не спите, Моня. Знаете, я дошел до дома дядюшки.
-Вы звоните оттуда? -спросил Моня, усиленно пытаясь вспомнить адрес дядюшки Либермана. Но память его из-за позднего времени немного заклинило.
-Нет. Это не в Одессе, а в игре. В игре есть дядя и на его доме крупно написана фамилия!
Моя фамилия.
-Ага, -сказал Моня, довольный тем, что все наконец разъяснилось. -Либерман таки в игре, а не в Одессе, и дядя того племянника, за которого играете вы и к которому наконец сами пришли и оказалось, что это лично не вы, а он... все так?
-Нет! Все не так! Дядя- это дядя. Он отдельно. Он имеет свой день рождения и в чем-то даже партизан. Его осаждают войска, в результате он повесил на стену нехороший плакат с неплакатными словами в адрес моей фамилии.
-Он не Либерман?
-Таки нет! Либерман прячется где-то где я не знаю и шлет на него войска. И на меня их тоже шлет. Довольно много... по одесским меркам.
-Как Наполеон? -спросил Моня с сочувствием думая о том, что если человек в три часа ночи вынужден воевать с самим собой, то страдания его просто невыносимы.
-К черту Наполеона! Он таки тут ни причем. Меня бесит дядя. Хорошенькое дело! Почему я должен поздравлять того, кто так против меня настроен? И давать подарок. То есть деньги.
-Вы так много ему дали?
-Неважно, но все равно неприятно. Хотя в игре, но неприятно.
-Еремей Павлович, ложитесь спать. Завтра я попробую вернуть вам крупицы прежнего покоя, -пообещал Моня и повесил трубку.
Чтобы встать необычайно рано Моня не ложился вообще и, чтобы не скучать, смотрел по телевизору разнообразную ахинею до самого утра. Впервые за десять лет он вышел в кухню к утреннему завтраку. Сестра, муж сестры и всемирно известный племянник посмотрели на него как на привидение.
-Я тебе не готовила, -встревожилась сестра.
-Я по другому вопросу, -успокоил Моня.
Он негуманно оторвал племянника от манной каши в коридор и, позевывая, озвучил деловое предложение:
-Еремей Павлович скоро спятит. Если это случится Одесса нам этого не простит. Узнай мне все про ТОГО Либермана и я таки куплю тебе новую игру.
-Две, -сразу сказал племянник тоном опытного бизнесмена.
-Ты не родственник, а бандит. Хорошо -две. Но за это я имею полное досье к вечеру!
И Моня Бак с чувством выполненного долга пошел спать, а племянник доел кашу и пошел в школу.
Вечером Моня получил толстую зеленую папку. Весила она изрядно. Там был текст, там были фотографии. Там было 357 страниц. И большая часть документов помечена грифом "совершенно секретно" на пяти языках. Моня открыл рот, но не сразу смог как следует высказаться.
-Здесь про всех Либерманов от Одессы до Нью-Йорка? -спросил он наконец, дивясь неуемной прыти юного родственника.
-На одного, -гордо и слегка презрительно ответил племянник, наслаждаясь собственным интеллектуальным превосходством.
Моня открыл папку. Джозеф Либерман. Сенатор США. Довольно пухленькое досье от его раннего детства до наших последних дней.
-Где ты сумел это взять?
-Послал запросы в ЦРУ и Моссад, - огрызнулся племянник, слегка утомленный подробностями беседы. -Я буду иметь мои деньги или нет?
-И этот Либерман точно тот?
Племянник артистично скривил рот и нахмурил брови. Слегка прикрыв глаза, он начал терпеливо и подробно объяснять.
И вот, что Моня узнал про Либермана...
Заняв должность сенатора, тот позволил себе неприлично расслабиться и обругать предыдущую версию игры и всех тех, кто ее делал. И всех тех, кто ее покупал. Довольно много народу, если посчитать. Обругал прилюдно, и в печати. Никто не собирался прощать ему этой дикой выходки. Через несколько лет, во второй части кровавого виртуального месива злопамятные компьютерщики прошлись по наивному политику паровым катком. Своими собственными средствами.
Теперь все было ясно. Моня вздохнул и полез за бумажником.
Когда одесский Либерман получил досье Либермана американского, на его измученном от отгулов лице проступило подобие улыбки. У Мони отлегло от сердца. Он думал это конец. Он ошибся.
Еремей Павлович купил мощный компьютер взамен старого, совершенно перестал ходить в пивную, забыл про футбол и очень подружился с племянником Мони. Они проводили вечернее время за играми, употребляли в разговорах загадочные слова "аддон", "патч", "демка" и "пиксельные шейдеры". Они хихикали как два маньяка. Моня смотрел на этих марсиан с тайным ужасом.
Во время летних каникул к марсианской парочке присоединились трое одноклассников племянника и толстая уважаемая женщина, работавшая крановщицей в порту. Эта пестрая компания полетела на международный чемпионат по видеоиграм, разгромила несколько сборных, в финале уделала команду южных корейцев и получила приз в 50.000 долларов на шестерых. Моня так этому удивился, что похудел как-то сразу и без гимнастики.
.
.
Еще про Моню Бака: http://www.proza.ru/2008/10/25/460