ЧАСТЬ ВТОРАЯ
"Сердце, души половина, прости,
Скрыла тебя гробова доска"
Весна, 1839 год, Кисловодск
И мне предстала тень твоя
Из журнала Константина Вербина
Сегодня нас вновь навестил доктор Майер. Узнав о недавнем приключении, он всерьез забеспокоился о моем здоровье. Однако после медицинского осмотра уверенно сделал вывод, что состояние моего организма не ухудшилось.
-- Женитьба пошла вам на пользу, дружище! -- воскликнул он. -- С вами будто бы и не приключалось никакого ранения!
-- Предлагаете мне вернуться в строй? -- весело поинтересовался я, понимая, что доктор преувеличивает, дабы подбодрить меня.
-- Ну уж нет, в роли сыщика вы на своем месте! -- спешно возразил Майер. -- Драться с горцами всяк горазд, но вывести на чистую воду хитреца убийцу под силу не каждому!
-- Придется согласиться с вами, -- ответил я, -- не думаю, что супруга отпустит меня в поход...
-- Право, забудьте о походах! -- воскликнул доктор. -- Повторюсь, на вас очень благотворно повлияла женитьба. Как врач замечу, что жены либо морят своих мужей, либо продлевают им жизнь -- третьего не видал!
Нашу беседу нарушила Аликс, вернувшаяся с прогулки. Она поднимается рано, чтобы успеть выехать до восхода солнца. Ольга, напротив, не любит рано просыпаться, полагая, что молодой даме негоже вставать раньше десяти. Моей милой женушке готов простить любые капризы, ведь они выходят у нее столь очаровательно.
Николай Майер неравнодушен к мистическим изысканиям, поэтому очередная беседа с нашей Аликс произвела на него благотворное действие. К счастью, доктор никогда не задает глупых вопросов, которыми большинство гостей осыпает Аликс, вызывая праведный гнев Ольги, беспокоящейся за чувства сестры, ставшей после недавнего предприятия особенно знаменитой.
-- Мне бы хотелось побеседовать с вами об одном важном деле, -- задумчиво произнес Майер.
Он мялся, не зная, как начать разговор.
-- Убийство или мистика? -- попытался я помочь ему, понимая, что другой помощи ни я, ни Александра ему оказать не в силе.
-- И мистика, и убийство, -- вздохнул врач.
-- Любопытно, -- подбодрил я его.
-- Не томите! -- пришла на помощь и Аликс.
-- Меня беспокоит один мой приятель, -- сказал Майер, -- граф Белосельский... Кто-то задумал убить его... Вчера граф обнаружил, что ему подменили лекарства... Во флаконе с микстурой оказался яд... А пару дней ранее кто-то пробрался к усадьбе и выстрелил в Белосельского. Вы можете убедиться в истинности моих слов, увидев след от пули на стене гостиной...
-- У графа есть враги? - спросил я.
-- Думаю, будет лучше, если вы сами побеседуете с ним, -- сказал Майер. -- Белосельский будет особенно рад видеть Александру...
-- Чем могу помочь? -- смущенно поинтересовалась Аликс.
-- У графа недавно умерла жена, он незримо чувствует её присутствие... Белосельский желает узнать, действительно ли душа супруги присутствует рядом, или он сходит с ума...
-- Буду рада оказать помощь графу, -- согласилась Аликс.
-- Надеюсь, его жену не убили? - обеспокоено спросила вошедшая Ольга.
Образ моей супруги был как обычно безупречен. Ольга всегда выходит к гостям изящно одетой и тщательно причесанной, даже в деревенской обители. Возможно, несведущему показалось бы, что ее кудри уложены с очаровательной небрежностью... Но мне-то хорошо известно, что этакая небрежность занимает немало времени... Ольга всегда недоумевала, как некоторые молодые дамы принимают гостей в халате и чепце подобно больным старухам, оправдывая свою неряшливость деревенской жизнью.
-- Сударыня, вы как всегда ослепительны! -- воскликнул Майер, поднимаясь с кресла, дабы поприветствовать хозяйку дома.
-- Благодарю, -- улыбнулась Ольга, -- вы, вправду, говорили о мертвецах, или я ослышалась?
Супруга обиженно нахмурилась. Майер задумчиво смотрел на нее.
-- Всякое возможно, графиня умерла столь неожиданно, -- честно ответил он, -- весьма подозрительно...
-- Понимаю ваши чувства, но можно ли надеяться, что смерть графини походила на естественную? Мне бы не хотелось, чтобы Аликс преследовали жуткие видения, -- сурово произнесла Ольга.
-- Графиня умерла, задремав в кресле, -- спешно ответил доктор.
-- Как давно? -- спросил я.
-- Со дня похорон ещё не минуло срока дней, -- подумав, произнес Майер.
-- Вполне вероятно, что убийца графини желает устранить её мужа, -- задумался я. -- Но, прежде чем строить какие-то догадки, надобно увидеться с графом... Возможно, графиня Белосельская умерла своей смертью, и граф - единственная цель убийцы...
-- Заверяю вас, Белосельский примет вас и Александру в любое удобное для вас время, -- заверил меня доктор. -- Вновь повторюсь, основания для беспокойства не преувеличены... И, поймите меня, если графа отравят, я тоже не сумею избежать подозрений... Не забывайте о моей "дружбе" с жандармом Юрьевым, тут-то он своего не упустит!
Волнения доктора оказались вполне понятным. Верно, дурная молва для врача опаснее любого обвинения, поскольку сулит скорый печальный финал медицинской карьере. Однако я не разделял опасений Майера в столь кровожадных намерениях жандармского офицера.
Из журнала Александры Каховской
Граф Белосельский встретил нас весьма приветливо. Он улыбался той улыбкой, которой люди обычно напрасно пытаются скрыть грусть. В глазах вдовца читались усталость и обречённость. После потери любимых нас охватывает ощущение бесполезности грядущей жизни.
Мы поднялись на изящную веранду особняка. В плетеном кресле сидела красивая молодая женщина, задумчиво взиравшая за горизонт. Я уже собралась поприветствовать даму, как вдруг её очертания стали бледнеть и растворились в красках весеннего дня. Нет, я увидела не призрак, я увидела момент её смерти...
-- Кресло моей супруги, -- произнёс граф, заметив моё замешательство, -- она любила сидеть на веранде, с которой открывается изумительный вид на горы. Моя милая Катерина умерла в этом кресле на закате...
Я смущённо отвела глаза. Видения вновь не обманули.
-- Вы медиум, давно известно, -- улыбнулся он.
Мне не нравится слово "медиум", но возразить на подобное прозвище всегда не хватает смелости. Мы прошли в дом.
-- Как вам известно, недавно скончалась моя супруга, которую я любил горячо и безумно, -- Белосельский указал на портрет, в котором легко узнавалась женщина в кресле на террасе.
Портрет аккуратной, тщательной работы, особенно хорошо выписаны глаза, от которых исходит неуловимое свечение. Так сияют глаза умерших недавно, их душа ещё не оставила наш мир и незримо присутствует рядом с близкими. Вдруг, даже не попытавшись сосредоточиться, я увидела светлый переливающийся силуэт женщины, черты её лица были едва различимы, но узнаваемы. Она стояла рядом с графом, положив ему руку на плечо. Даже в нечётких чертах явственно читалась скорбь грядущего расставания. О! Столько любви и нежности было во взгляде! Так могут смотреть только мёртвые, которых даже прерванная жизнь не лишает возможности любить. Наоборот, как я полагаю, любовь мёртвых к живым сильнее обычной земной любви.
Белосельский осторожно дотронулся до призрачной руки, и вздрогнул, смутившись, что собравшиеся примут его за безумца, страдающего галлюцинациями.
-- Катерина рядом с вами, -- произнесла я, не дожидаясь вопроса. -- Супруга положила вам руку на плечо, и вы почувствовали это прикосновение.
-- Благодарю, об этом я и желал спросить вас, -- сказал граф. - Значит, мои видения не безумие... Я чувствую Кати, вижу желанный образ в зеркалах, каждую ночь она приходит ко мне во сне. Я ощущаю дыхание любимой, но не холодное загробное дуновение, а жар любви...
Граф говорил спокойно и задумчиво.
-- Завтра вечером наступят сорок дней со смерти Кати, -- продолжал он. -- Все эти дни её душа оставалась на земле рядом со мною, но скоро она покинет меня... Чувствую, моя Катерина не хочет уходить, и, возможно, останется... Но в этом мире страдания для бестелесного призрака неизбежны... Мёртвым тяжело находиться среди живых...
Он говорил верно.
-- Совершенно с вами согласна! -- воскликнула я.
-- Скоро наступит наш час прощания...
-- Не навсегда, -- я заранее перебила Белосельского, -- вы встретитесь там! Только сейчас отпустите супругу! Катерина не сможет уйти, если вы её не отпустите! Вы верно заметили, пребывание в нашем мире приносит мёртвым только страдание...
Призрак печально взглянул на меня.
-- Нет, она сама не захочет уходить, -- прочитала я по взгляду, полному боли. -- Ваша Кати желает остаться рядом с мужем... Графиня желает подождать вас на земле...
Белосельский кивнул.
-- Да, я чувствую, -- произнёс он, -- благодарю вас... Но для Катерины будет лучше уйти, попытаюсь убедить ее. Возможно, супруга захочет проститься со мной во время поминального песнопения...
-- Прошу меня извинить, -- Константин осторожно включился в нашу беседу. -- Мы с вашим другом доктором Майером имеем все основания полагать, что ваша жизнь находится в опасности. Как мне известно, на вас уже дважды совершалось покушение.
Константин перевёл взгляд на стену напротив окна, на которой остался чёткий след от пули.
-- Не могу предположить, кто может желать моей смерти, -- граф не скрывал недоумения. - Врагов я не нажил. Конечно, недоброжелатели существуют, но вряд ли они хотят видеть меня мёртвым.
-- Вы написали завещание? - поинтересовался сыщик.
-- Да, завещание готово... К чему этот вопрос? Заверяю вас, что господин Федулин, брат моей супруги, и его жена не имеют подлых качеств корыстного убийцы...
-- Кого ещё вы упомянули в завещании?
-- Лизаньку, мою кузину, я её опекун. Дитя получит половину моего состояния как приданое. Это самое милое и безобидное создание, она даже ни разу даже не перечила мне...
Кузина оказалась легка на помине. Действительно, барышня ангельской внешности не походила на коварного убийцу. Девушка впорхнула в комнату, неся букет весенних полевых цветов. Подобные молодые особы всегда вызывали у моей сестры недоверие. Ольга учила меня, что эти "небесные создания", оказываются страшнее черта и способны на любую подлость. Она охотнее заводила дружбу с дерзкими острыми на язык девицами, обходя умильных сладких барышень стороною, как прокаженных. Константин вполне разделял мнение своей супруги, припоминая случай, как ангельская барышня отравила свою молодую мачеху и малолетнего сводного брата-младенца. Жуткая история, вызвавшая гнев и недоумение в Петербургском обществе. Ольга помнила другую, не кровавую историю, о том, как "девушка-ангел" увела у своей подруги жениха незадолго до венчания.
Увидев нежданных гостей, Лиза немного смутилась, поприветствовав нас грациозным поклоном. От ответного приветствия Константина барышня вздрогнула и покраснела, будто затворница, никогда не видавшая мужчин. Мне стало стыдно за свою внезапную неприязнь к особе, которую я увидела впервые.
-- Можно я поставлю цветы в гостиной? - спросила Лизанька кузена нежным мелодичным голоском.
-- Да, милая, разумеется, -- несколько отрешённо ответил он.
Не спеша составив букет, воздушное создание покинула нас. Выходя, она странно оглянулась на графа, и, задумчиво улыбнувшись, скрылась за дверью.
-- Мне бы хотелось побеседовать с вашими родственниками, -- сказал Константин. - А также со знакомыми графини, которые сейчас в Кисловодске...
-- Катерину приехала навестить одна из её приятельниц. Завтра я устрою вам встречу со всеми, кто заинтересует... Уверен, никого из них даже не помышлял о подобной подлости... Скорее всего, у меня есть тайный враг, которого я очень сильно обидел несколько лет назад, а сам даже не придал этому значения, -- голос графа звучал уверенно.
Вдруг я услышала тихое звучание гитары, доносившееся из комнат.
-- Кто-то музицирует? Очень мило, -- заметила я, полагая, что Лизанька решила поразить нас своими талантами.
-- Вы тоже слышите! -- воскликнул граф. -- Кати играет на любимой гитаре в своей комнате... Право, никто, кроме вас и меня не слышит этих звуков...
-- Вы правы, я не слышу ничего, -- признался Константин.
Мелодия звучала все увереннее и громче. Граф, прикрыв глаза, задумчиво вслушивался в милые сердцу звуки. Он не безумец!
Вернувшись домой, мы застали доктора Майера. Думаю, в этот день некоторые пациенты остались без его полуденного визита.
-- Что вы теперь скажете? - спросил доктор, не скрывая любопытства.
Я пересказала наш разговор, описав видения и чувства, охватившие меня.
-- Позвольте узнать, вы испытываете какое-либо предчувствие о судьбе графа? -- тревожно спросил доктор.
-- Нет, я ничего не чувствую, -- ответила я немного виновато.
-- Доктор, не докучайте моей сестре, -- сказала Ольга сурово. -- Если граф обречён, то мы ничем не сможем ему помочь! Если же опасность ему не угрожает, нет нужды беспокоиться понапрасну.
-- Простите мою навязчивость, -- поспешил извиниться доктор, -- но я надеюсь предотвратить возможное убийство.
-- Увы, у нас есть основания беспокоиться за жизнь графа Белосельского, -- сказал Константин. -- Сам граф назвал нескольких людей, у которых может быть мотив... Хотя он доверяет им...
Ольга пожала плечами. За время замужества она привыкла к убийствам и уже не испытывала былого беспокойства за судьбу каждой возможной жертвы. А мои видения грядущих смертей только усилило её безразличие. Сестру волновало лишь моё душевное спокойствие.
-- От этих убийств Аликс дурно спит, -- сказала сестра. -- Помню, она неделю не могла успокоиться, когда ей дали осмотреть нож, которым зарезали молодую даму...
Картинки былого убийства вновь промелькнули перед моим взором, но на сей раз я сумела сдержать чувства. Видения смерти - как привычны! Спокойный уход человека в мир иной не вызывает печали. Недавно наяву видела смерть разбойников, но злодеи достойны кары, поэтому их участь не тронула меня. Но как можно спокойно взирать на жестокое кровавое убийство невиновного, слышать крик боли умирающего, чувствовать его страдание и отчаяние. Иногда я плачу от несправедливости. Почему этот человек убит? Разве он совершил зло, за которое следовало заслужить подобную участь?
Константин виновато промолчал.
-- Беседа с графом оказалась вполне приятной, -- поспешила заверить я, -- мне лишь грустно, что его любовь оказалась трагичной...
Мы замолчали, поминая новопреставленную рабу божию Катерину.
Из журнала Константина Вербина
Сегодня я встретил моего приятеля князя Александра Долгорукова, недавно прибывшего на воды. Молодой человек приятный в общении и достаточно благоразумный, чтобы не докучать мне своей юношеской философией.
Разумеется, нельзя было не пригласил князя отобедать у нас.
-- Рад вашему приглашению... но, -- князь Александр запнулся.
Я промолчал, дабы дать ему возможность подобрать слова. По правде сказать, не стоило трудов догадаться, речь пойдёт о нашей дорогой Алечке.
-- Мне очень жаль, что я не пришелся по нраву вашей свояченице, -- сокрушался князь. -- Стоит мне только появиться у вас в гостиной, как она находит благовидный предлог уйти...
Ответ найти не удалось. Как сказать князю, что дело вовсе не в неприязни Аликс, а как раз наоборот?! Даже наблюдательная Ольга не смогла понять истинной причины желания Аликс немедленно сбежать при появлении князя Долгорукова.
-- Даже если князь неприятен тебе, ты не должна уходить! -- поучала она. -- Неужели тебе надобно повторять о столь очевидных правилах приличия!
В том-то и дело, что Аликс находит Долгорукова очень даже приятным, но никак не может победить застенчивость. При всяких попытках поговорить о князе, барышня всякий раз, краснея от волнения, прерывает разговор.
-- Аликс, как вам известно, обладает особыми талантами, -- наконец, придумал я правдивое объяснение. -- Она может покинуть гостей в любой момент... Дело не в её отношении к вашей персоне... Такие люди несколько чудны в своих поступках...
-- Надеюсь, что это так... Мне бы хотелось произвести на Александру наиболее благоприятное впечатление, -- Долгоруков запнулся, понимая, что его слова звучат двусмысленно.
Я сделал вид, будто ничего не понял. Похоже, чувства Аликс взаимны. Не имею ничего против такого ухажёра для Александры, князь человек порядочный. Меня очень беспокоят кавалеры, которые вьются вокруг моей родственницы. Знаю, она мудрая барышня и её нелегко обмануть, но опасения остаются, что Аликс сочтет за искренность заученные пышные фразы.
-- Как вы относитесь к мистике? -- спросил я.
-- Сейчас просвещённое общество разделилось на три группы, -- задумался князь. -- Одни считают мистику глупыми суевериями, другие не мыслят жизни без гаданий и спиритических сеансов, третьи относятся к мистике с уважением и осторожностью. Я отношу себя к третьей группе...
-- Значит, тут мы с вами схожи, -- обрадовался я.
-- Вы беспокоитесь, не считаю ли я способности Александры выдумкой? -- Долгоруков немного обиделся. -- Напротив, меня восхищают подобные люди, но я достаточно вежлив, чтобы не донимать их глупыми расспросами!
-- Это делает вам честь... Спешу заметить, Аликс не очень жалует водяное общество, -- добавил я. -- Стоит мне или Ольге замешкаться, как она постоянно становится объектом насмешек злобных дам и их тугоумных услужливых кавалеров.
-- Как я заметил, кавалеры быстро унимают свой пыл, когда понимают, что им придётся иметь дело с вами, -- отметил князь.
-- Но больше они боятся не выстрела моего пистолета, а остроумия моей милой Ольги!
-- Да, после точных замечаний вашей супруги этим господам лучше бы быть застреленными, -- согласился Долгоруков.
Он не преувеличивал. Обычно дамы и господа, ставшие объектом метких фраз Ольги, на следующий день покидали Кислые воды.
-- Меня беспокоит судьба графа Белосельского, -- взволнованно произнес князь. -- Все водяное общество судачит о покушениях...
Долгоруков выдержал паузу.
-- Судя по вашему взору, мой друг, желаете поделиться некоторыми предположениями, -- заметил я.
-- От вас ничего не ускользнет! -- воскликнул князь. -- Верно, у меня есть на примете один неприятный тип, доктор Войнич, лечивший супругу графа в Петербурге... Личность неприметная, но подлая... Нерадивый врач мог стать причиной смерти несчастной графини, и, опасаясь мести графа, решился на убийство...
-- Весьма любопытно, -- версия, действительно, заслуживала внимания.
Доктор Майер ничего не сказал мне о своем коллеге, он всегда щепетильно относился к врачебной этике.
-- Значит, Петербургского доктора занесло в наши дикие края, -- размышлял я.
-- Подозрительно, -- согласился князь, -- Войнич приехал неделю назад...
Выходит, с его появлением и начались покушения на графа. Любопытно, почему Белосельский не рассказал мне о приезде врача своей супруги, неужто не придал значения?
Нашу беседу с князем нарушил подполковник Юрьев. По волнению в глазах офицера, я легко догадался, что меня ждет весть об очередном назревающем заговоре. Мне оставалось надеяться, что моего приятеля терзают лишь очередные напрасные беспокойства.
Долгоруков, понимая, что его присутствие нежелательно для жандарма, тактично удалился.
-- Не доверяйте князю Долгорукову! -- сурово заметил Юрьев. -- Черт разберет, чем они занимаются в своем "Кружке шестнадцати"*, -- он махнул рукою, -- поносят имя Государя Императора. Заговорщики!
________________________
* "Кружок шестнадцати" - одно из знаменитых светских обществ, куда также входил М.Ю. Лермонтов. "Там, после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и все обсуждали с полнейшею непринужденностью и свободою, как будто бы III отделения собственной его императорского величества канцелярии вовсе и не существовало -- до того они были уверены в скромности всех членов общества" - так описал этот кружок Браницкий, один из его участников.
-- Для заговора князь слишком благоразумен, -- ответил я, -- и, к счастью, никому не докучает вольнодумными суждениями... Не бойтесь тех, кто болтает глупости за дружеской попойкой, настоящие заговорщики не тратят время на подобные развлечения.
Юрьев пожал плечами.
-- Иногда я не понимаю вас, Вербин! -- проворчал он. -- Граф Апраксин обеспокоен делом государственной важности, -- шепнул он, оглядевшись по сторонам, -- он ждет вас...
Чего не выразить моим словам
Из журнала Константина Вербина
Задумчивый вид графа Апраксина явственно подсказал, что я вновь буду посвящен в государственную тайну.
-- Могу предположить, мы вновь столкнулись с заговорщиками, -- произнес я.
 |
Лизанька и поклонник
Joseph Christian Lyendecker |
-- На сей раз вы ошиблись, Вербин, -- сурово перебил генерал, -- хотя не знаю, что может оказаться хуже, заговор или это безумие... На своем веку пришлось повидать немало заговорщиков, но такое душегубство лицезрю впервые...
Он с раздражением махнул рукой. Понимая мое недоумение, Апраксин жестом велел Юрьеву пояснить мне, что к чему.
-- На воды прибыл некий господин, назвавшимся братом Генрихом, проповедник какой-то европейской церкви, -- начал Юрьев неспешный четкий рассказ.
-- В Европе этих церквей выросло как грибов после дождя, -- с раздражением прокомментировал Апраксин. -- Пропади они все пропадом!
Мне стоило больших трудом скрывать изумление, обычно граф не проявлял никакого интереса к новомодным религиозным взглядам.
"Пусть хоть самому чёрту молятся, но от меня подальше!" -- иногда восклицал он.
Однако теперь Апраксин придерживался иного мнения.
-- До нас дошли печальные новости, будто некий уважаемый господин в Петербурге, состоявший в обществе брата Генриха, совершил убийство компаньонки, своей супруги... -- продолжил рассказ Юрьев.
-- Позвольте узнать мотив? -- полюбопытствовал я.
-- Несчастный сумасшедший заподозрил бедняжку в колдовстве, -- получил я весьма неожиданный ответ, -- А потом убил свою жену, догадавшуюся о его злодействе...
Жандармский офицер взял паузу.
-- Былые друзья убийцы говорили, будто после знакомства с братом Генрихом рассудок их друга будто помутился... Он начал избегать людей и противиться любым развлечениям, даже тем, к которым раньше имел особую склонность...
-- Вы хотите сказать, что брат Генрих может дурно повлиять на общество, не так ли? -- решил я уточнить.
-- К счастью, последователей в свете он нашел немного, -- вздохнул Апраксин, --но, думаю, вам не надо пояснять, насколько опасны безумцы, убивающие любого, кто им не по нраву...
Граф вновь велел Юрьеву продолжить рассказ.
-- Вчера вечером, как вам известно, загорелся амбар в казачьем поселении, в котором нашли обгоревшее женское тело...
-- Да, мне известно о трагедии, -- ответил я печально.
-- Погибшей оказалась местная ворожея, которую на селе звали Анкой, -- продолжил Юрьев, -- надеюсь, вы с легкостью поймете, о чем речь...
Меня охватило недоумение.
-- Вы полагаете, что некий брат Генрих решился организовать охоту на ведьм? -- я не верил своим догадкам. -- Это безумие!
-- Именно безумие, -- согласился Апраксин. -- Он удрал из Петербурга, как только его последователя обвинили в убийстве... Мне кажется, что мсье Генрих неспроста отправился к нам на Воды...
-- Почему его не выслали за границу? -- удивился я.
-- Нам велели побольше разузнать о его обществе, возможно, Генрих оказался готов к возможной высылке и отыскал себе преемника, -- отметил Апраксин.
-- Значит, нам надобно отыскать того, кто станет главой их общества в России после отъезда Генриха? -- спросил я.
История "инквизиторов" казалась слишком невероятной, хотя меня нелегко удивить.
-- Да, -- кратко ответил граф, -- он здесь, я чувствую... Будущий преемник Генриха решил отправился на Воды, а после убийства учитель срочно поехал за ним, дабы передать ему правление своей "вотчиной"! Какая мерзость - они разделили всю Европу на провинции своего умалишенного царства душегубов... Куда катиться белый свет?
Граф вновь сокрушался о падении современных нравов.
-- Мне очень жаль, -- Апраксин вдруг прервал свою речь, -- но ваша свояченица в опасности... Не беспокойтесь, мадемуазель будет обеспечена надежная охрана...
Аликс жертва безумца? Ну уж нет, я скорее убью злодея собственноручно, пусть он только приблизится к Аликс! Да что там говорить, пусть он только подумает о своих злобных намерениях! Я привык не поддаваться чувствам, но сейчас гнев охватил мой разум.
-- Вы бледны, Вербин! -- забеспокоился Апраксин.
Предательская бледность выдала мои переживания.
-- Право, наши жандармы не спускают глаз со злодея! -- заверил меня Юрьев.
-- Меня сейчас особенно беспокоит граф Белосельский, -- напомнил я.
-- Согласен с вами, весьма любопытное дело, -- кивнул граф, -- учитывая некоторые связующие моменты... -- он вновь кивнул Юрьеву.
-- Граф Белосельский давний враг брата Генриха, -- произнес жандармский офицер.
-- Не могу понять, почему граф не сказал мне о нем? -- недоумевал я.
-- Белосельский недооценивает Генриха, -- печально заметил Апраксин.
Напрасно, никогда не стоит недооценивать безумцев. А безумен ли брат Генрих? Не служит ли фанатичная идея прикрытием иных преступлений, еще более жестоких?
Из журнала Александры Каховской
Сегодня мне вдруг захотелось проехать иной дорогой. Проплутав несколько минут, удалось выехать к казачьему поселению. Когда я проезжала мимо села, мое внимание удивительно странно привлек амбар возле одного из домиков на отшибе. Дверь оказалась открыта, и я вошла внутрь, не отдавая себе отчета в причинах своих действий. Дверь резко захлопнулась. Вспышка пламени ослепила меня, едкий дым преградил дыхание. Схватившись за горло, я опустилась на колени и потеряла сознание.
Очнувшись, я увидела, что не спеша еду верхом по узкой дороге. С большим трудом удалось подавить испуганный крик от столь неожиданной перемены. Никогда раньше не засыпала во время прогулки. С трудом спешившись, уселась на траву -- о своем платье забеспокоилась позднее -- дабы перевести дыхание. Вокруг была поляна и холмы -- никакого поселения поблизости... Только уняв беспокойные мысли, смогла вновь сесть верхом и отправиться домой...
Рассказ Константина о встрече с графом Апраксиным, помог мне понять смысл видения.
-- Это ужасно! -- воскликнула Ольга. -- Бедняжка сгорела живьем!
-- Нет-нет, -- спешно перебила я, -- она задохнулась в дыму и умерла раньше, чем огонь коснулся ее тела...
В глазах моих родных читался молчаливый вопрос. Преодолев волнение, я пересказала им странности своей утренней прогулки.
-- Говоришь, некий мсье инквизитор, -- Ольга умела придумывать точные прозвища, -- прибыл на Воды? -- ее тон был отнюдь не шутливым.
-- Увы, нетрудно догадаться, что он замышляет недоброе, -- ответил Константин, -- знать бы что именно...
-- Пожечь всех красивых дам и барышень как оплот греха, -- проворчала Ольга, -- видите ли, он уверен, что мы искушаем их... Ах, слабые духом! Уж мы-то покрепче. "Явись вы предо мной, в чем родила вас мать, перед соблазном я сумела б устоять!*"
Моя сестра вовсе не смеялась -- она негодовала.
-- Ничего, он у меня завтра же уберется из Кисловодска! -- добавила Ольга сурово.
_________________________
* Цитата из комедии Ж.Б. Мольера "Тартюф"
-- Моя милая Ольга, -- ласково произнес Константин, -- нам надобно выяснить имя преемника брата Генриха, поэтому прошу вас, не спугните нашего "брата инквизитора" раньше времени.
В тоне Константина звучала легкая ирония. Ольга обиженно надула губки.
-- Так уж и быть, я не стану стращать вашего "друга", -- произнесла она нехотя, -- раз его персона влечет за собою дело государственной важности, -- и, успокоившись, добавила, -- ты прав, надобно поподробнее разузнать, чего замышляют злодеи...
-- Я рад, что ты понимаешь меня, моя милая, -- ласково произнес Константин, -- спешу заметить, не стоит недооценивать господина Генриха, он может оказаться гораздо опаснее и умнее, чем желает казаться.
Вечером в ресторации мы, наконец, смогли лицезреть брата Генриха. Признаюсь, я представляла его совсем иначе. "Инквизитор" оказался моложав, тщательно одет, доброжелателен и не дурен собою. Его лицо озаряла приветливая улыбка, которую он дарил собеседникам, увлекая их непринужденной восхищенной беседой о природе Кавказа. Его любопытный акцент никак не позволял понять, какой он национальности. К примеру, немецкое, французское и итальянское произношения весьма характерны.
-- Рай на земле! -- восклицал он. -- С его красою может сравниться разве что красота собравшихся дам!
Невозможно представить, что столь любезный человек, дарящий комплименты светским красавицам, способен убивать женщин, заподозрив их в колдовстве.
Я почувствовала, что боюсь попасть во внимание Генриха. Вдруг, завидев меня, он переменится в лице и начнет посылать проклятия? К моей радости, "инквизитор" не обратил на меня никакого внимания.
Константин недоверчиво взирал на гостя.
-- Не могу понять, что за человек? -- недоумевала Нина Реброва, глядя на брата Генриха. -- На безумца не похож, хотя в нем есть нечто странное, неуловимое...
Нина повидала на своем коротком веку немало ярких типажей среди водяного общества, поэтому редко удивлялась. Она не понимала, почему новый гость вызвал у нее столь пристальный интерес. Умалишенных, которые лечили свою нервозность успокаивающими нарзанными ваннами, моя подруга тоже встречала. Были среди них особые личности: испанский инфант, потомок Цезаря и сама царица Клеопатра. Многие сочли бы слова Нины шуткой, но она не любитель подобных розыгрышей.
Вдруг я поймала взор князя Долгорукова... Снова глупое волнение и желание исчезнуть, раствориться в воздухе подобно призраку.
-- Князь смотрит на вас, -- шепнула мне Нина.
Я вздрогнула.
-- Право, хотела обрадовать вас, что вы стали предметом внимания господина, о котором сохнут все барышни водяного общества, -- спешно добавила она, -- не сочтите мои слова издевкой...
-- Нет-нет, -- прошептала я.
-- Аликс, не стоит так пугаться, -- улыбнулась Реброва.
-- Если князь станет моим ухажером, то нас начнут звать Александр и Александра, будто в глупом водевиле, -- неуклюже пошутила я.
Реброва с улыбкой пожала плечами.
Даже не будучи наблюдательной, я увидела, что Нина перевела взор в сторону подполковника Юрьева, скромно наблюдавшего за Генрихом. Многие в обществе зовут Нину чрезмерно добродетельной, но Константин говорит, что барышни подобного склада никогда не упустят выгодного замужества. Возможно, он прав, Нина весьма мудрая молодая особа.
Взоры Долгорукова заставили меня покраснеть, почудилось, будто его внимание к моей скромной персоне стало заметно всему обществу. Я выскользнула в парк. Устроившись на скамье, от волнения теребила веер, кусая губы. Дрожь не проходила. Солнце еще не опустилось за горы, даря прощальные теплые лучи уходящего дня.
Мое одиночество вдруг оказалось нарушено мсье Генрихом. Мое сердце сжалось в комок, ожидая злобных слов.
-- Надеюсь, барышня разрешит мне присесть рядом? -- любезно поинтересовался он. -- Право, беседы весьма утомили меня, возникло желание насладиться вечерним воздухом...
Согласно этикету, поборов страх, пришлось отчеканить, что рада его обществу. Лицо Генриха выражало всяческое благодушие.
-- Прошу вас, не бойтесь меня, -- произнес он с улыбкой, -- я не из тех, кто возненавидит любого, кто отличается от остальных...
-- Весьма благородное качество! -- ответила я, скрывая удивление.
-- Вам одиноко, -- произнес Генрих, в его тоне не было жалости, лишь понимание, -- могу порадоваться, что у вас есть любящая семья...
Его голос и улыбка действовали успокаивающе.
-- Благодарю, -- кратко ответила я, смущаясь от внезапной заботы.
-- Не хочу быть навязчивым, но вам стоит вернуться в зал, -- произнес Генрих, -- солнце скоро скроется, и быстро похолодает...
Он был прав, солнце уже почти скрылось за деревьями, потянуло прохладой.
Поблагодарив за заботу, я поспешила в ресторацию в сопровождении нового знакомого.
-- Ничего не бойтесь, -- шепнул он мне, -- страх ваш враг, мадемуазель.
В ресторации только что начались танцы. Не успела ступить в зал, как меня пригласили. Бальная книжка* всегда заполняется быстро. Отказывать любезному кавалеру слишком трудно.
______________
* Бальная книжечка - список танцев бала, напротив которых дама записывала имена пригласивших кавалеров.
| | |