Руденко Виктор Сергеевич : другие произведения.

Родомысл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга трилогии о нашем современнике, волею судьбы оказавшемся на планете очень похожей на его родной мир. Спустя несколько лет после попадания, относительно удачно адаптировавшись в реалиях раннего средневековья, землянин переселяется вместе со своими сподвижниками на земли будущей Руси. Где он пытается создать новое государство и пробует изменить судьбу восточнославянских народов. Стараясь действовать максимально этично и используя эволюционные способы воздействия, он сталкивается со сложными вызовами и неожиданными проблемами... (Книга 2 "Родомысл" - это продолжение первой книги "Аватар с Земли").

ПРОЛОГ

  
  Брызги от вспарывающей речную гладь лодьи, ярко поблескивали в лучах полуденного солнца. Но еще более красочно, сверкали щиты, увешанные по обеим бортам корабля...
  Могучий Днепр плавно и величаво нес свои воды на юг, к соленому морю, которое греки - называли Понтом Эвксинским. Но, наперекор вековому потоку Борисфена, стремясь вверх на север, упорно преодолевая напор течения и настойчиво раздвигая носом пенные волны - шел огромный челн с людьми. Весла гребцов, синхронно и мерно, двигались по бокам судна, а большой прямоугольный серо-белый парус, был наполнен попутным ветром. Западный берег реки, поражал покрытыми лесом огромными холмами. А левобережье, напротив - выглядело низинной и степной территорией. Камыши лесистой возвышенности, внезапно раздвинулись - и оттуда, за идущим стругом, пристально наблюдали серые зоркие глаза...
  - Дядька Велимир! Какой-то большой насад, плывет Славутой! - звонко и тревожно проорал, сильно запыхавшийся от быстрого бега, одетый в домотканые порты и рубаху, босоногий паренек.
  - Ты не ошибся, Кукша? Может он мимо пройдет? - испуганно, но с надеждой, спросила его дородная женщина.
  - Нет, тетка Мирослава! Чужаки, в нашу Лыбедь сворачивают! - в сильном волнении, мотнул головой белоголовый подросток.
  - Забираем детей, снасть и скот! Все остальное - бросайте! И быстро, уходим в лес! - громогласно прокричал, крепкий пожилой мужчина, с окладистой рыжей бородой.
  Взбудораженное небольшое селение полян, загудело как пчелиный рой и пришло в движение. И вскоре, выселок совершенно опустел. Спасаясь от непрошенных гостей, славяне поспешно покинули опасное место...
  - ... Иного и ожидать было нечего, - глядя на обезлюдевшую весь, угрюмо сказал, облаченный в кольчугу и дорогой доспех, здоровенный воин. - Боран! Ратша! Возьмите бойцов и обыщите село! Может кого и найдете. Но ничего не трогайте и не берите! Уразумели?
  Он повернулся к кораблю и глядя, как оттуда сходят на берег витязи дружины, мрачно покачав головой, тихо проговорил про себя:
  - Если никого здесь не поймаем, придется вам молодята, пойти и поискать своих родовичей. Иначе боюсь, мы тут не только застрянем, но и с вашими соплеменниками, у нас невольно могут начаться кровавые стычки. А это, нам совсем ни к чему и очень затруднит, выполнение приказа Алексия...
  Двое безоружных молодых людей, открыто и не скрываясь, неся солнечный знак Ярила, осторожно приблизились к лесному капищу. Из-за деревьев и острого частокола, за ними внимательно смотрели десятки глаз.
  - Литана, кровиночка моя! Ты вернулась! - выбежав из ворот, бросилась к девушке, немолодая, но еще красивая женщина. - Приплыла на лодье чужинцев?! А это, кто с тобой? - обнимая дочку и заливаясь слезами, спрашивала она.
  - Божедар - мой суженый мама. Он помог спасти меня из рабства...
  
  

Глава I. Искусство отсекать лишнее

  
  - Эти чудесные зеркала Алексия, сводят с ума всю знать Нового Рима! Богачи, согласны платить сумасшедшие деньги, лишь бы только приобрести такую бесподобную вещь! - закатывая глаза, темпераментно вещала ярко и со вкусом одетая, моложавая дама.
  - Наши мужья, готовы нынче отдать сколько угодно золота, только бы заполучить себе "подзорную трубу" из мастерских чужеземца! - обмахиваясь изящным веером, иронично поддержала ее вторая аристократка.
  - Ну а гладкие и прозрачные большие стекла для окон и цветные стеклянные бокалы - стали писком последней моды, во всех именитых гостиных Константинополя, - горячо говорила третья.
  - А новые лампы и мягкие "рессорные" кареты иностранца - вообще, произвели фурор в высшем обществе Византия! - увлеченно разглагольствовала, еще одна матрона...
  Невольно прислушиваясь к болтовне подруг, расположившись в удобном кресле-качалке и находясь в приятной тени колон портика у мраморного бассейна с фонтаном, Софья с удовольствием наблюдала, как Алексий на лужайке, под шумные восторги детворы, запускает воздушного змея. Очередную свою придумку, которая очень понравилась детям. Играя с ними, мужчина совершенно преображался - сам становясь как ребенок. Возможно оттого, малышня его так и любила.
  Рядом с беседующими женщинами, на изысканных столиках, находились различные лакомства и прохладительные напитки десерта. Тут, были представлены разные фрукты, ягоды, орехи и новомодные кулинарные новинки: сливочное мороженное, сладкая выпечка с кремом, сахарные леденцы, газированный сироп.
  Немного поодаль, слышались громкие возгласы и звуки свиста. Там, подростки десяти-двенадцати лет, увлеченно и с огромным энтузиазмом, играли в новую игру. Которая, впрочем, становилась все более популярной в народе и быстро распространялась среди горожан. Алексий, называл эту забаву, странным словом - "футбол". Главным и самым сложным атрибутом игры, был мяч. И по уверениям чужака, такого "шарика", какой используют у него на Родине, здесь создать не получится. Землянин, их тут пытался делать, из надутых бычьих и свиных пузырей, которые затем обшивались кожей. Но все равно, украинец, остался не слишком доволен результатом. Однако, мужская половина греков, все равно была в восторге.
  Девочкам, Алексий тоже подарил полезные и веселые развлечения. И вскоре, игры со скакалкой, классики, обруч из гибкого и легкого дерева (обшитого шелком), волейбол, бадминтон, кольца, фрисби... стали также, крайне популярными видами досуга. А уж о нововведениях в одежде и белье, нечего было и говорить. Хотя далеко не все из них, были встречены с одобрением, консервативным старшим поколением и церковью.
  Задумчиво созерцая игры детей и своего возлюбленного, Софья, невольно пустилась в воспоминания. И картины былого, вновь непроизвольно, возникли перед ее мысленным взором...
  - Прячась на вилле, не принимая гостей и избегая общества - ты становишься уязвимой и только подтверждаешь свою вину, в глазах высшего света и церкви, - невозмутимо пожимая плечами, рассудительно говорил ей тогда Алексий.
  - Более того, - жестко продолжал он свою речь, глядя на растерянную женщину. - Таким образом, мы "подставляем" и лишаем будущего своих детей! Ибо, внешнее сходство со мной - очевидно и его не скроешь. А твое затворничество - лишь убедит всех, в верности подозрений. От всеобщего бойкота, ни их, ни тебя - подобное поведение не убережет. Будешь скрываться - и этим, обязательно воспользуются недоброжелатели и впоследствии, могут повлиять на кесаря или церковников, чтобы заставить тебя уйти в монастырь. А детей - в конце концов, не признают законнорожденными и станут изводить насмешками! Со всеми вытекающими... Ты что же, хочешь им и себе, такой судьбы? Я уже не говорю о том, что мы тогда, становимся удобным объектом шантажа, для агентов из службы имперской безопасности логофета дрома.
  При этих словах иностранца, Софья в испуге, вся вскинулась.
  - Но хуже другое, - чужеземец укоризненно покачал головой, бросив сожалеющий взгляд на смущенную женщину. - Похоже, что ты сама, особенно в последнее время, считаешь нашу любовь и детей, каким-то грехом. Постоянно снедаема страхами, находишься во внутреннем раздрае и мучишься противоречивыми чувствами.
  - Ты прав Алексий, - опустив глаза, тихо произнесла она. - Я боюсь будущего и тревожусь за наших детей. И разве наша любовь - это не грех, перед Богом и людьми? За который, неизбежно придется расплачиваться и нам, и нашим детям! Хотя, признаю, я сама во всем виновата, - склонив голову, удрученно промолвила молодая женщина.
  "Да уж, метаморфозы... Кто бы мог предположить, такие душевные терзания и заморочки, у бывшей светской львицы? А ведь она, даже не замечает, моральных противоречий в своей странной логике! Или это, у нее проявляются, культурно-психологические и духовно-религиозные особенности менталитета, имманентно присущего местным жителям? Либо, причудливые внутренние "тараканы" и чисто женские "страхи" полезли?", тяжело вздохнув, подумал про себя украинец.
  Землянин, внимательно посмотрел на возлюбленную и внушительно проговорил:
  - Никакого греха, в нашей любви нет. Дети же тут, вообще ни при чем. А что до кары, со стороны Всевышнего... То ты, гораздо быстрее навлечешь ее на свою голову, если будешь рьяно осуждать себя и давить любовь. В угоду мнению общества или в страхе, перед нарушением внешних правил и грозящих опасностей от властей.
  Заметив выражения удивления на лице Софьи, Алексей спокойно объяснил:
  - Ведь основная суть христианства и учения Спасителя - состоит в сохранении чувства любви, всегда и при любых обстоятельствах. Бог есть любовь. И жесткое соблюдение формальных законов и даже заповедей, в Новом Завете - никогда не является главным приоритетом. Любовь - намного важнее Закона. Вспомни, как Христос, вскрывал лицемерие фарисеев, которые очень четко придерживались всех предписаний. Он своим поведением, поступками и словами - прямо утверждал, что внутренняя любовь, намного приоритетней соблюдения всех церковных или человеческих формальностей. И сам, очень часто их нарушал, показывая главенство любви. Даже своими апостолами, он сделал, далеко не самых образованных людей или заслуженных и "правильных" церковников.
  - Пойми, - после паузы, снова заговорил украинец. - Внешние правила и тем более, человеческие предрассудки - вторичны. Ну вот, к примеру, твои подруги живут в "законном браке", но нередко ненавидят своих мужей, мечтают им изменить, ропщут на данную Всевышним судьбу, ревнуют, скандалят, срываются на детях... Фактически, убивая любовь. Но при этом, все приличия соблюдают. И что - неужели ты думаешь, что они, хорошие христиане? Даже в семье? И становятся ближе к Богу? Поверь, в таких случаях, там очень мало любви и к себе, и к ближним, и к Христу. По сути, они просто скованы внешними цепями, которые ненавидят и одновременно, тешат гордыню.
  - Так что, все эти правила, по сути, излишни? - пораженно спросила Софья.
  - Конечно, они необходимы, - серьезно ответил мужчина. Но нужно четко сознавать, что эти "страшилки", "костыли" и нравственные ориентиры - весьма условны. Для мудрого и духовного человека - они, в общем то и необязательны. И даже нередко, ограничивают его развитие, как тяжелые вериги. Он и так, не будет творить зло и всегда будет ведом "внутренним компасом любви". Однако, все эти формальности, особенно важны для основной массы людей. Чтобы народ, совсем не оскотинился и не развратился. Ведь большинство людей, удерживает от нравственного падения - либо угроза страхом, или желание награды. А также, определенный контроль со стороны церкви, культурной элиты, законов государства и узда общественного мнения... Широкие массы населения, нуждаются в постоянной корректировке заповедями, принуждением следовать официальным установлениям и в примере поведения элиты. Главным образом, именно поэтому, мы с тобой и соблюдаем все эти внешние приличия, чтобы не вносить смущение в умы населения и не навлекать справедливой реакции, со стороны властей и общества.
  Украинец покачал головой и мягко сказал:
  - Так что, тот факт, что наша любовь, противоречит формальным правилам - для меня абсолютно несущественно. А для Бога - тем более. Вот если бы я, бросил тебя или отрекся от детей - из-за страха или выгоды. Тогда уж точно бы, нарушил все божеские нормы. Ну а твой поступок, когда ты захотела стать любимой и иметь детей от любимого человека - что в нем недостойного или греховного? Разве ты для этого, совершила какие-то подлости? Вовсе нет.
  - Но ведь мы, обманываем не только общество, но и детей. Да и вторая жена, у тебя есть, - в сомнении проговорила Софья.
  Землянин, скептически пожал плечами:
  - Да ладно. Люди вокруг не слепые. И уже многие, все поняли. Достаточно того, что мы соблюдаем внешние приличия и формальности - больше обществу, от нас и не требуется. Ты же сама отлично знаешь, каковы в реальности нравы элиты, да и собственно простонародья тоже. Ну а чтобы данные обстоятельства, как повод, не были использованы для шантажа и "наездов" против нашей семьи - я тебе и предлагаю не скрываться, а вести открытую жизнь. Приглашать гостей и самой, наносить визиты. Лучший способ защиты - нападение. Кстати, для развития и "легализации" наших детей - такое также, буде лучше всего. Поэтому, я и сам, буду часто приводить сюда других детей и гостей. А со стороны церкви, аристократии, купечества и городского плебса - у меня серьезная поддержка. Ну а с потенциальной угрозой от властей... - тоже разберемся и решим вопрос.
  Он ненадолго прервал свою речь и в размышлении, затем неброско добавил:
  - Ну а что касается Сигги и моих детей. Так она знает о нас. И хотя, естественно, как большинство женщин, от такой ситуации не в восторге - но вполне принимает сложившиеся положение вещей. Ведь я ее тоже очень люблю. Да и языческое прошлое и культурное наследие саксов - влияет. У них, знаешь ли, несколько жен у мужа - обычное дело. Ну а нашим детям, через пару лет, как немного подрастут - я расскажу правду и все объясню. Ведь все равно, они меня воспринимают как отца. Который их воспитывает, учит и любит. Так что, все будет нормально. Не стоит трусливо умалчивать и ждать, когда им эту весть, сообщат "доброжелатели". Следовательно, детей, я обманывать тоже не собираюсь.
  Иронично посмотрев на возлюбленную, Алексей саркастически резюмировал:
  - Не думаю, что Всевышний, оттого что я люблю двух женщин, на меня обидится. Никакого разврата, лжи, ненависти или зла, ведь от этого нет. И основной заповеди любви - я не нарушаю. А наоборот - приумножаю...
  Вспоминая этот разговор, состоявшийся около года назад, буквально через несколько дней, после победы над войсками узурпатора Фомы, Софья безмятежно улыбнулась. Ее Алексий, оказался прав. Все произошло так, как он и предполагал. Женщина чувствовала себя очень счастливой, ни минуты не жалея, что тогда поверила ему. Как и о своем безумном поступке, семь лет назад. Когда устав бороться со своими чувствами и роком тяжелой судьбы, не взирая на опасность быть уличенной в супружеской измене, молодая аристократка пригласила к себе в дом чужеземца и ринулась в омут любви...
  Сыну, она дала имя в честь своего отца - назвав мальчика Георгием. Ну а дочка - стала Юлией, ввиду родовитых латинских корней семейства Палеолог. Ее Алексий, согласился с этим желанием Софьи. Женщина солнечно улыбнулась, вспоминая как ее мужчина, возится с детьми - обучая их, к примеру, плаванию или рассказывая чудесные и невиданные сказки. Которые, с огромным интересом, слушали и именитые гости Софьи. Шестилетние Юлия и Георгий, не чаяли души в своем "крестном". И кстати, они очень подружились с Гердой - дочкой Алексия и Сигги. Жена иноземца, сейчас выкармливала еще и годовалого сына - по имени Бранд, что означало меч.
  Украинец вообще, организовал для детишек, что-то вроде передвижной школы. Правда обучение для малышей, велось в игровой форме. Совмещались интеллектуальные и атлетические дисциплины. Причем у него там, с его детьми, абсолютно на равных - занимались дочки и сыновья служащих у иноземца славян, его деловых партнеров-купцов, морских кентархов-капитанов... Даже некоторые из аристократов, которые были дружны с Алексием, оценив уровень образования и оставив свой снобизм - устроили туда своих отпрысков.
  Наблюдая за детьми и краем уха ловя разговоры своих подруг, цветущая женщина, едва достигшая 26 лет, удовлетворенно улыбнулась. Все бытовые новинки, эксклюзивные вещи и прочие товарные новшества, которые создавались в мастерских любимого - сперва, естественно, появлялись на ее вилле. Ну и конечно, в поместье Алексия и Сигги. Но диковатая германка, даже крестившись и малость окультурившись под влиянием иноземца и цивилизации Нового Рима, не смотря на то, что вела свой род из знатных саксов-эделингов - все равно оставалась для ромеев, необразованной и чужой женщиной, происходившей от западных варваров. Поэтому в доме Алексия, никаких приемов никогда не было. К нему правда, часто приходили с визитами капитаны, военачальники, купцы, банкиры, иноземные вожди и даже аристократы - но это, скорее были деловые встречи. Побывать там в гостях семьей - никому и в голову не приходило. А вот нанести визит утонченной, образованной, умеющей вести дом согласно древним римским традициям и имеющий родственные, и семейные связи в высшем обществе Романии - Софье Палеолог. Это уже было, совсем не зазорно и не умаляло чести элитной знати Константинополя.
  Так что все диковинные новинки Алексия, сначала появлялись на вилле Софьи и служили дополнительным средством, привлечения аристократических гостей в ее поместье. Счастливая женщина, теперь уже не могла понять, как она раньше обходилась, без этих бытовых удобств или предметов обихода. Взять даже новые ножницы, грифельные карандаши или душистое мыло, которые придумал, либо усовершенствовал ее любимый. О зеркалах, стеклянных окнах, экипажах на рессорах, уютной мебели или бумажных напечатанных книгах - можно было и не упоминать. А новые кушанья и блюда? Правда и стражу, по требованию Алексия, пришлось серьезно усилить. Все новые вещи - стоили сумасшедших денег и могли привлечь самых отмороженных разбойников или безбашенных варваров. А главное, землянин очень опасался за Софью и детей. Да и угрозу со стороны "безопасников" или иных конкурентов и врагов - не следовало сбрасывать со счетов. Поэтому виллу Софьи, помимо ее охраны, постоянно караулили еще и "бойцы-волкодавы" украинца.
  
  - Каковы наши успехи, в "игре" с Алексием? - мрачно спрашивал логофет дрома начальника секреты. - Василевс выказывает все большее беспокойство, возрастанием могущества, богатства, популярности и влияния этого чужеземца. Завтра Величайший, будет требовать от меня в докладе, результатов и по этому вопросу.
  Геронтий Тавр, с непроницаемым выражением лица, выслушал полные недовольства и нетерпения слова своего непосредственного начальника. Ни один мускул, не дрогнул в его ястребиных чертах и лишь яркие синие глаза, резко потемнели, невольно выдавая подлинные чувства.
  Оба собеседника, находились в рабочем кабинете Флавия Итала и несмотря на достаточно товарищеские отношения, магистр понял, что его руководитель по-настоящему раздражен и встревожен. Поэтому, начальник секреты четко осознал - предстоит нелегкий разговор...
  Основные силы имперской службы, сейчас сосредоточились на борьбе против внутренних заговорщиков. Определенно, что-то назревало и готовилось. Но найти прямые улики и вскрыть сеть изменников, готовящих государственный переворот, пока не выходило. Да и складывающаяся международная обстановка для Византии - оставляла желать лучшего... Главные ресурсы структур безопасности - были отвлечены именно на эти дела. Однако, как поведет себя странный чужеземец, в этой неясной и накаленной ситуации - также необходимо было знать. Слишком серьезным весом и возможностями, он уже обладал. Тем более, что взять чужака под контроль и выведать главные его секреты, покамест не удалось. Банально не хватало времени... Неудивительно, что кесарь так нервничал.
  - В последние полгода, иностранец резко увеличил как свой воинский контингент, так и производственные мощности. О росте его богатства, известности и популярности, среди широких слоев населения Константинополя - я уже и не говорю. При этом, он так и не стал ромеем. Принимать подданство Романии, Алексий явно не собирается. За поддержку Императора во время мятежа Фомы, чужеземец оговорил себе право, пользоваться всеми выгодами полноправного римлянина и в тоже время со своими людьми - оставаться неподсудным местным властям. За исключением арбитража самого Порфирородного. Но каковы намерения чужака, теперь? Какую позицию он займет и чью сторону примет? А мы, так и не успели подчинить или нейтрализовать этого человека, - угрюмо высказывал свои сомнения, не на шутку рассерженный и взволнованный патрикий.
  - И что мне завтра, по этому поводу сказать автократору? Ведь Алексий, является потенциальной опасностью и огромной проблемой, - сенатор устало поднял глаза и перевел свой тяжелый взор на начальника секреты.
  Геронтий Тавр, почтительно и осторожно заметил в ответ:
  - Приказа убрать Алексия не было. Это могло вызвать, слишком нежелательные последствия. Да и многие авторитетные организации и лица, заинтересованы в его деятельности. Тот же Патриарх или аргиропраты-банкиры. К тому же и выгод, чужеземец приносит очень много. Кроме того, разведать его главные производственные секреты не успели. Мы ведь старались, действовать предельно аккуратно и осторожно, рассчитывая на игру "в долгую".
  Логофет дрома, нетерпеливо мотнул подбородком и задумчиво про себя произнес:
  - В нынешней опасной ситуации и в столь неустойчивом положении, трогать Алексия, становится тем более рискованно. Однако... Возможно, все же, стоит уже нынче разрубить этот узел и нейтрализовать чужака. Решившись на это сейчас, чем впоследствии получить катастрофическую развязку...
  Флавий Итал наконец поднял голову, бросив пристальный взгляд на своего подчиненного и с нажимом далее проговорил:
  - Ладно, давай рассказывай - как у нас обстоят дела, с этим иноземцем.
  Начальник секреты внутренне собравшись, принялся детально отвечать:
  - После подавления мятежа Фомы, имея с нашей стороны гарантии выполнения договоренностей, Алексий за год, довел количество своей дружины до пяти тысяч мечей. Более чем в три раза, расширил свои эргастерии и неожиданно выбросил на рынок, целый ряд невиданных товаров. Извлекая, таким образом, колоссальные прибыли. Завязал тесные торговые отношения с купцами и знатью Запада и Востока. Значительно повысил свою популярность среди аристократов и плебса Нового Рима - вводя новые игры и вещи, открывая престижные заведения, продавая дешевые продукты, жертвуя на нужды Церкви и строя больницы, предоставляя работу многим людям. Негоцианты, моряки, церковники, ремесленники Константинополя имеют с ним общие интересы. И вообще, о чужаке в народе идет добрая слава. Тем более что он - не является участником партий венетов или пракситов, не принадлежит ни к одной из придворных клик, не замешан в интригах и громких скандалах, сторонится ростовщичества, не приемлет рабства, заботится о рабочих своих мастерских...
  
  - Все это, мне в общем известно, - махнув рукой, прервал речь магистра логофет. - Давай без предисловий, переходи сразу к делу.
  Аколита кивнул и продолжил:
  - Предпринятые нами усилия, в подогревании настроений, дискредитирующих чужака среди широких масс населения Романии - имели определенный эффект, лишь в первые месяцы после битвы. Потом, его роль в подавлении мятежа и "предательстве народного императора Константина" - с течением времени, естественно, стала забываться. Да и расширение хозяйственно-торговой активности иностранца в провинциях - привело к тому, что их жители стали заинтересованы в его деятельности. Разве что в армейской среде, именно среди катафрактов - негативное отношение к Алексию и его славянам еще сохраняется. Что же касается попытки, надавить на чужеземца угрозой предания огласке его связи с Софьей Палеолог и незаконнорожденности ее детей? То здесь хитроумный чужак, в значительной мере подстраховался, нейтрализовав для себя и Софьи такую опасность.
  - Что ты имеешь ввиду? - поднял бровь Флавий Итал.
  Геронтий Тавр в ответ, лишь неопределенно пожал плечами:
  - Намекнуть ему, чтобы он был посговорчивей, под угрозой распространения компрометирующих слухов. И таким образом, напугать дискредитацией Алексия, Софью и их детей, со всеми негативными для них последствиями - мы уже не можем. Открытый образ жизни почтенной вдовы, отсутствие реакции на ее "неверность" со стороны священников и вдобавок, аристократические гости, которые постоянно посещают ее дом - делают подобные измышления невозможными и неэффективными. Ибо, во-первых, об этом уже и так все догадываются и знают. А во-вторых - такое подозрение, бросит тень и на церковь, и на знать Нового Рима. Поскольку, не только зацепит семейство Палеолог, как часть элиты в глазах общества. Но ведь получается, что своими визитами к ней - аристократы, выходит, позорили себя. На это мы никак, не можем пойти. Ибо подобное, означает идти на конфликт со всей знатью. Да и Патриарх, окажется в глупом положении. То есть, слухи не помогут. А публично объявлять об этом - можно лишь тогда, если мы окончательно решимся открыто уничтожить чужеземца. Но, как вы понимаете, даже в таком случае, вступая с ним в прямое столкновение - обнародовать подобные факты, нам также категорически невыгодно и очень чревато. Если и нужно будет пойти на крайние меры, то это следует делать тайно и скрытно.
  - А каковы результаты деятельности, твоего агента? Неужели он, до сих пор не принес никакой пользы? - жестко поинтересовался логофет дрома.
  Геронтий Тавр, едва заметно укоризненно качнул головой и глухим тоном, сдержанно произнес:
  - Несмотря на то, что у него было не так много времени, - Феодор многое смог выяснить.
  - Почти год, находиться в окружении чужеземца - разве это малый срок? - недоуменно уточнил патрикий.
  Начальник секреты, только пожал плечами.
  - Принимая во внимание, необходимость действовать очень осторожно, определенный период, чтобы завоевать хотя бы минимальное доверие Алексия и возникшие неожиданные обстоятельства - результаты работы нашего человека, можно признать весьма удовлетворительными.
  - Какие еще обстоятельства? - удивленно спросил сенатор.
  - Парня, вместе с его "невестой", уже через три месяца после "выкупа из рабства" - Алексий отправил со своим торговым судном, далеко на север. В славянские земли, что расположены у Борисфена. Их корабль, кстати, вот-вот должен вернуться оттуда. Если, конечно, с ними там, не случилось ничего непоправимого. Подобные торговые походы - вообще то, довольно рискованное дело. Так что большую часть времени, по независящим от него причинам, Феодор здесь отсутствовал. Но кое-какие и весьма важные сведения, смею утверждать, он все-таки успел сообщить.
  
  Флавий Итал ладонью потер свою лысину и с нескрываемым одобрением, посмотрел на старого друга. Прожженный интриган и насквозь циничный человек, он, однако, преклонялся пред античным образом давней Империи, истово служа Новому Риму. В этом они с Геронтием Тавром, были единомышленники.
  - Ладно. Присаживайся и рассказывай, - после значительной паузы, произнес логофет.
  - Касательно причин, успешности мануфактур Алексия, то мой человек довольно быстро выяснил, что особого секрета в этом нет. Иностранец разделяет все производственные процессы, на простые операции. Работать на них могут не шибко квалифицированные люди, которые скоро обучаются их выполнять быстро и в совершенстве. Это, сильно удешевляет и ускоряет выделку товаров, - неспешно сказал начальник секреты.
  В ответ, руководитель имперской безопасности, только пренебрежительно фыркнул:
  - Этот факт нам уже известен. Кстати его, еще раньше чем мы, подпоив работников чужака, выведали конкуренты чужеземца. Они пытались ввести, нечто подобное в своих эргастериях. И определенный эффект, конечно же есть. Но далеко не такой плодотворный, какой наблюдается на мануфактурах Алексия. Да и то - он проявляется лишь в самых примитивных отраслях.
  Магистр криво усмехнулся и неброско заметил:
  - Потому что эти торгаши, не узнали главного. Для более сложных работ, служащие у Алексия люди, используют особые измерительные инструменты. Он называет их - лекала. Такой подход, на порядок ускоряет любое дело. И при этом, совсем не страдает качество изделий.
  Выслушав подчиненного, патрикий серьезно кивнул.
  - Да, это интересные сведения. Но вот узнать, сокровенные производственные тайны чужеземца, как я понимаю, твоему агенту пока не удалось? Например, секрет выделки гибкого и прочного металла или удивительных зеркал?
  Геронтий Тавр отрицательно покачал головой.
  - Это куда более сложная и опасная задача. И требует времени. При такой охране и раздельной системе работ, которые завел у себя иностранец - главные тайны, знает только он и еще несколько близких людей или мастеров. Да и то, наверняка каждому из них, известен лишь какой-то один секрет. Или даже вообще, вполне возможно, только его отдельные части.
  - Алексий очень непрост, - в размышлении проговорил сенатор. - И откуда у него, такие поразительные знания? В школе для детей, он показывает на своих картах такие земли, о которых мы никогда не имели представления и даже не могли вообразить...
  - О своей Родине, чужак упоминает вскользь, редко и скупо. Кто он и откуда пришел - до сих пор непонятно, - отметил начальник секреты. - Блестяще владеет греческим языком и славянскими наречиями. Неплохо освоил латынь. От своей жены - знаком и с германским говором. Сейчас изучает арабский. Хотя, по некоторым сведениям, его родной язык имеет славянские корни.
  Логофет дрома, вопросительно взглянул на собеседника и тот, скабрезно усмехнувшись, цинично объяснил:
  - Феодор перед отъездом передал, что его "невеста", стала весьма дружна с женой Алексия. А Сигги, иногда невольно проговаривается о довольно интимных вещах. Так вот однажды, она, смеясь бросила, что во сне ее муж, случается произносит какие-то странные слова - похожие на славянские. И это, совсем не те чудные фразы, названия или ругань, которыми чужак нередко поражает окружающих. Так что можно предположить, что иностранец происходит из каких-то славянских народов. Да и симпатии, к выходцам именно их этих племен - подтверждают подобное соображение.
  - Ну что ж, возможно, возможно... - о чем-то напряженно думая, отстраненно барабанил пальцами по столу Флавий Итал. - Ладно, - поднял он глаза, - Пока оставим это. Давай поговорим, о более существенных предметах. Хорошо зная тебя Геронтий, полагаю, слова о том, что твой воспитанник добыл и передал, действительно ценные сведения - не ограничиваются только его известиями, о делах в мастерских чужеземца?
  Магистр, с улыбкой склонил голову.
  - Так выкладывай, время не ждет, - не терпящим возражения тоном, изрек руководитель службы имперской безопасности.
  
  Аколита, странным взглядом посмотрел на своего начальника и негромким голосом, веско произнес:
  - Алексий, не питает честолюбивых устремлений в Новом Риме. Однако чужак, вовсе не лишен властных амбиций. Он не собирается претендовать на господство в Константинополе, а хочет создать свою собственную державу. Но не в Византии, а на севере. В славянских землях у Борисфена.
  Эти тихие слова начальника секреты, просто выбили из колеи родовитого патрикия.
  Геронтий Тавр, заметив реакцию сенатора, неспешно продолжил:
  - Феодор сообщил, что ближайшие соратники чужеземца, знают о намерениях своего архонта и поддерживают его замыслы. Это известно и жене Алексия. Собственно чужеземец, хотя и не распространяется об этом, но уже и не слишком скрывает подобные планы. И торговый поход к полянам, в который чужак отправил свой корабль - больше имеет дипломатическо-разведывательные цели.
  Логофет дрома, прийдя в себя от услышанной новости и тщательно обдумывая ситуацию, в размышлении промолвил:
  - Да... Может быть... Ведь данные твоего агента, подтверждаются и поступками Алексия. Он же упрямо, не желал становиться полноценным ромеем и принимать подданство Романии. Не пытался копировать наш образ жизни. И жениться на аристократке и интегрироваться в элиту Нового Рима, также не захотел. Упорно сторонился политики. Собирал сведения, именно о северных краях. Объединил вокруг себя, преимущественно выходцев из славянских земель. Мы же, однобоко трактовали такое поведение чужака - истолковав как хитрую тактику, задуманную им, для более эффективного захвата власти. Или служащую - для усиления его политических позиций. Особенно, принимая во внимание, головокружительное восхождение чужака на ниве воинской славы, народной популярности, увеличения его богатства, влияния и боевого могущества. Но все это, конечно же можно объяснить и иными соображениями.
  Флавий Итал переглянулся со своим другом и качая головой, неброско заметил:
  - С другой стороны, Алексий - как умный человек, не мог не понимать. Что так и не став частью нашего общества, не войдя в круг высший высшей знати - удержать захваченную в Новом Риме власть, он практически не имеет шансов. Хотя... Если бы он избавился от германки и женился на Софье. То, кто знает... Тогда, вполне мог потенциально рассчитывать на успех и реально претендовать на престол. Патриарх бы поддержал. И народ, кстати, тоже...
  - Да уж... - пожал плечами сенатор. - Видимо, находясь в последние годы в состоянии постоянного кризиса - мы как-то упустили из виду, другие обстоятельства... И рассматривали сложившееся положение, довольно однобоко. Впрочем, Алексий действует и думает, весьма нетипично. Ведь для большинства тщеславных и ограниченных людей - возможность стать правителем в цивилизованном и культурном Новом Риме, или блестящим аристократом в столице, выглядит гораздо более привлекательной перспективой, чем быть варварским князьком где-то на периферии в диких землях. Но все равно очень странно, что такой образованный, успешный и умный человек как Алексий - выбрал подобный путь. А ведь он мог, влиться в наш мир и стать очень большим вельможей в Византии... Интересно, знает ли Софья Палеолог, о намерении ее возлюбленного покинуть Романию?
  Руководитель имперской безопасности, резко поднял голову и с расстановкой спросил своего собеседника:
  - Что еще передал агент? И почему эти сведения, мы получили с таким опозданием? Ведь твой воспитанник, уже более чем полгода находится в далеком походе?
  Геронтий Тавр покачал головой и спокойно отметил:
  - Подробностей было мало. В первые месяцы пребывания среди людей Алексия, еще не завоевав их доверия и "не вжившись" в обстановку - ему нужно было проявлять крайнюю осторожность. Он мало что, мог тогда сообщить. И всего несколько раз, передавал краткие условные фразы через посредников, используя их "в темную". Последние и самые важные известия, агент оставил в письменном и зашифрованном виде, перед своим отъездом. Но человек, который знал место тайника и должен был забрать его весточку, свалился в горячке и беспамятстве. А потом, его спешно вывезла семья, далеко в провинцию. Лишь после выздоровления и возвращения в Константинополь, он изъял послание и передал его нашим людям.
  В ответ, на недовольный взгляд логофета дрома, начальник секреты лишь сдержанно пожал плечами:
  - Так иногда бывает. В нашей работе, всегда присутствуют неизбежные риски и издержки. От случайностей, никто не застрахован. Тем более, опасаясь за агента, мы максимально сузили круг лиц, имевших даже опосредствованное отношение к делу.
  - Что же касается, дополнительных сведений, - после небольшой паузы, продолжил свою речь магистр. - То и в этом смысле, Феодор также успел сообщить, некоторые довольно любопытные вещи. Например, весьма показательным является тот факт. Что Алексию, присяги на верность, которую приносят ему и его семье - явно недостаточно. Хотя и она, впоследствии, обязательна. Однако, спустя определенное время, он оставляет среди своих приближенных только тех людей, кто вдобавок соглашается еще и дать клятву, придерживаться принятых им законов и непременно креститься. Тех же, из выкупленных славян или саксов, которые не желают этого делать, чужак менять веру или присягать ему - не принуждает и с уважением относится к их выбору. Но в серьезные дела не допускает и затем не оставляет в своей общине. Отработав потраченные на их освобождение средства, они вскоре уходят восвояси.
  - Что ж, это только подтверждает основные данные, полученные от твоего агента, - в задумчивости проговорил Флавий Итал. - Да... Странный человек - этот Алексий. Однако, все же... - патрикий устало поднял глаза на собеседника. - Нейтралитета чужеземца, в предстоящих событиях, нам недостаточно. Очень желательно, чтобы он поддержал кесаря. Поэтому полагаю, после аудиенции и санкции Василевса, нам придется опять встретиться с этим иностранцем...
  
  

Глава II. Чужой среди своих

  
  - Хорст, Одоакр... - на сегодня достаточно, - устало улыбнувшись и отложив эспадрон, произнесла Сигги. Германцы почтительно склонили головы и отошли в сторону. Девушка подошла к сделанному во дворе умывальнику и с помощью служанки, держащей полотенце, начала умываться. Свободолюбивая представительница воинственных вестфалов, которые славились своей неукротимостью, оставалась верной себе. Ежедневные ратные упражнения - дочери знатных эделингов, не только нравились с детства, но и способствовали росту ее авторитета среди окружающих. Вызывая этим, искреннее уважение воинов. В конце концов, супруге конунга - мало быть рачительной хозяйкой, матерью детей вождя, мудрой советчицей... Необходимо всегда уметь защитить себя, семью и заменить мужа во время сражения. И вообще, без права обладания оружием и сноровки владеть им - невозможно называться свободным человеком.
  Девушка бросила меч в ножны. Невероятной прочности, гибкий и легкий клинок - ей подарил Алексий. Как и короткий чекан. А вдобавок, еще - небольшой и удобный, но очень мощный арбалет. Которым, молодая женщина, научилась виртуозно пользоваться. Хотя Сигги, никогда не расставалась и со своим саксом - символом ее племени. Длинный нож, от названия которого, северо-восточные германцы получили свое имя - всегда был при ней. С помощью острых саксов, ее соплеменники, яростно резались с соседними славянскими племенами... Этим оружием, они десятки лет отбивались от пытавшихся их поработить франков. Однако, проклятый и могущественный король Карл - почти каждый год, громил их ополчения. Огнем и мечем уничтожал и разорял поселения, крестил и переселял непокорных людей, брал заложников из родов. Безжалостно искоренял веру предков и вырезал жрецов. Но необузданные германцы, восставали вновь и вновь. Впрочем, в конечном итоге - истребляя непримиримых, подкупая знать и внося раздор среди саксов - он все-таки добился своего...
  Сигги постаралась отогнать прочь, ужасные воспоминания. Жуткая гибель родных, которых сожгли заживо, унизительная неволя, затем продажа в рабство... Не желая терпеть такую судьбу, гордая девушка уже готова была принять смерть. Арабский торговец, которому ее сбыли иудейские купцы, быстро понял, что прогадал и приобрел 'пропащий товар'. Поэтому толстый мавр, предложил за половинную цену, уступить отчаянную девчонку новому покупателю. Сигги тогда, лишь независимо и с вызовом процедила:
  - Либо сбегу. Или убью - себя, или тебя. И все равно, рабыней жить не буду.
  Работорговец, зная германские наречия - со злости аж покраснел. Но угрожать или бить ее не стал, не желая спугнуть клиента. Понадеявшись, что тот, не понял слов пленницы. Правда, по резкому и презрительному тону девушки и так было совершенно ясно - что она не покорится. И странный человек, это явно понял. Но неожиданно хмуро улыбнувшись и пожав плечами, по-славянски выразительно произнес:
  - А я, рабов не покупаю. Мне невольники не нужны.
  После чего, он насмешливо посмотрел на купца и кивнув на девушку, бросил тому звенящий мешочек из черной кожи.
  Сигги дико удивилась. Она немного знала славянский говор, от невольницы из лютичей, служившей их роду. Поэтому, вполне уразумела смысл фразы, что сказал незнакомец. Но плохо поняла, что происходит.
  - Ты возвращаешь мне свободу? - растерянно и неуверенно, поинтересовалась девушка.
  Необычный мужчина, в ответ, лишь невозмутимо покачал головой.
  - Нельзя вернуть свободу тому, кто ее не терял. Я только выкупил твою жизнь. Избавив тебя, от неминуемой смерти. Поскольку понятно, что смириться с рабской участью - ты бы не захотела. А значит - вскоре бы, непременно погибла.
  Он сочувственно взглянул на Сигги и спокойно добавил:
  - Свой долг жизни - вернешь, когда сможешь. Решишь отдать деньги - так найти меня несложно. Чужеземца Алексия - хорошо знают в городе. А сейчас - мои люди отведут тебя к землякам, которые наверняка есть в Константинополе. Одинокой девушке, без поддержки семьи, родни, друзей и не имея средств - здесь находиться невозможно. Впрочем, как и везде.
  Сигги была ошеломлена, благородным поступком и словами этого человека. Она внимательней пригляделась к нему. Несмотря на то, что для диковатой девчонки из северных лесов Запада - блеск древнего Византия, роскошь загадочного Востока, мелькание неведомых ранее людей с экзотичной внешностью и удивительными одеждами - слились в одну, живописную картину сказочного Нового Рима. В котором она, конечно, абсолютно не ориентировалась и совершенно пресытилась, новизной обстановки и яркими красками Юга. Но и на этом фоне, освободивший ее странный незнакомец выделялся - и произвел на девушку, сильное впечатление. Отличаясь своей внутренней уверенностью, манерой поведения и внешним видом. То, как необычно держался этот молодой мужчина - просто поразило ее.
  - Как тебя звать и откуда ты родом? - нарушил воцарившееся молчание Алексий.
  - Мое имя Сигги. Я из саксов. Семья, вся была уничтожена франками, - угрюмо ответила девушка.
  - Насколько мне известно, какие-то саксы, служат в наемной гвардии Василевса? - вопросительно повернувшись к своим спутникам, поинтересовался землянин. - Это так, Радомир?
  - Да. Выходцы с оловянных островов, - подтвердил чернобородый воин, сопровождавший украинца. - Но их Родина за морем. Это - слишком далеко от ее земель.
  - Есть еще несколько торговцев и ремесленников, которые прибыли из северных краев. Проживают в одном из кварталов столицы. Однако, они немногочисленны, - заметил его второй, вооруженный боец.
  - Ладно, - в размышлении кивнул головой Алексей. - Всеслав! Проводи девушку к ним. Она явно из знатного сословия. Так что, земляки к ней отнесутся с должным гостеприимством. Приютят и чем смогут - помогут...
  
  Так и произошло. Но Сигги, не захотела надолго оставаться у земляков. Хотя, среди них нашлись негоцианты, которые знали родственников девушки и раньше вели дела с ее семьей. Однако, после гибели рода Сигги и угрозы торговцам со стороны франков, всевозможными карами за покровительство врагам короля - купцы теперь не имели представления, что им делать дальше со своей знатной, однако бесполезной, одинокой и опасной гостьей. Они предложили девушке, переправить ее к дальним родственникам на Север. Или выйти замуж, за одного из их сословия.
  Подобное будущее, не прельщало Сигги. Быть приживалкой у далеких родичей, где ее затем также, немедленно сосватают за непонятно кого - гордая девушка не желала. Как и становиться женой купца. К тому же, саксонку сильно заинтересовал незнакомец, благородно освободивший ее из неволи. О котором в Константинополе, говорили много поразительных вещей.
  Поэтому, получив деньги у торговцев за долю своей семьи, - Сигги решительно направилась на подворье Алексия.
  - Я возвращаю тебе выкуп, потраченный на мое освобождение, - заявила она тогда чужеземцу. И положила мешочек с серебром на стол.
  Землянин одобрительно кивнул и с улыбкой ответил:
  - Я и не сомневался, в твоем благородстве.
  Мужчина немного помедлил, а потом неброско полюбопытствовал:
  - Что собираешься делать дальше? Вернешься к себе на Север?
  На лицо девушки набежала тень. Она отрицательно качнула головой.
  - Нет. Моя семья погибла, слуги разбежались, имущество разграблено, а наши земли - отданы франкским воинам или саксам-изменникам.
  - Неужели, у тебя не осталось никакой родни? - удивленно приподняв бровь, спросил хозяин дома.
  - Есть, конечно, - пожала плечами Сигги. - Но единственной дочери из могущественного рода Амалов, будет умалением чести, приехать к ним униженной и обездоленной бесприданницей.
  Она с вызовом взглянула прямо в глаза, стоящему напротив человеку. Украинец с непроницаемым видом хранил молчание, выжидательно смотря на нее.
  И Сигги твердо произнесла:
  - Мне говорили, что ты принимаешь к себе на службу, некоторых освобожденных воинов и мастеров. Я не считаю, что долг жизни можно погасить деньгами. И хочу полностью вернуть его, отслужив у тебя определенное время. Воинскими умениями, я владею неплохо.
  Алексей в размышлении, бросил на нее задумчивый взгляд и кивнул своим мыслям. Действительно, в плане безопасности - девчонка может стать эффективной страховкой. Большинство нападающих убийц, ведь не ждет, что прелестная и грациозная девушка - обладает навыками жестокого бойца. Для потенциальных киллеров - это окажется большим сюрпризом.
  - Хорошо. Сейчас твое мастерство, проверят мои воины. И если все будет в порядке - то я согласен, принять тебя на службу, - сказал он...
  Далеко не сразу, Сигги стала не просто телохранительницей, но и помощницей Алексия. Увидев ее хозяйственность и распорядительнось, мужчина все больше доверял девушке различные дела и заботы. Она очень быстро выучилась грамоте, счету и греческому языку, проявив незаурядные способности - чем сильно его удивила. Быстро освоилась в громадном и непривычном городе. А уж властности, привлекательности и харизмы - Сигги было не занимать. Так что вскоре, саксонка уверенно вошла в близкий круг вождя.
  И чем дольше, она находилась рядом с Алексием, тем все больше, этот необычный человек ей нравился. Да и ему, Сигги это явственно чувствовала - она была далеко не безразлична. В конце концов, девушка сама не выдержала любовных мук и в одну из ночей, пришла к чужеземцу. И он, не отверг ее...
  Скрывать свои отношения, Алексий не стал. А когда молодая женщина забеременела - то прямо сказал ей, что они должны пожениться. Унижать доверившуюся ему любимую девушку, да еще происходившую из знатной семьи - он не собирался. Сигги была по настоящему счастлива. Правда ее избранник, сразу же предупредил молодую женщину, что стать его супругой, как и правой рукой в общине - она сможет, только приняв христианство.
  Для Сигги, возникшее препятствие, явилось главной трудностью в обретении счастливого будущего. Данное обстоятельство, впрочем, проявилось уже в первые месяцы ее службы у Алексия. Все ближники чужеземца, в свое время прошли обряд крещения. Она же, испытывала только ненависть к распятому Богу и его последователям. Ее семью и народ, франки Карла Великого уничтожали и покоряли именем Христа. Предать веру своих предков и память своих близких, для девушки из сословия древних эделингов - было просто немыслимо. Однако, ее любимый - носил знак креста. Это противоречие, долго мучило и терзало Сигги...
  Хотя, она вскоре заметила, что не только он, но и его соратники - значительно отличаются своим поведением и восприятием этого учения, от других христиан. Русы (так назывались люди, принесшие Алексию клятву верности), были вовсе не похожи на жестоких франков или лицемерных ромеев.
  Со временем, чужестранец раскрыл девушке суть этой религии и смысл заповедей. Рассказал на примерах - роль и преимущества христианства, в жизни людей. Наследница благородного рода Амалов, много общалась с чужаком. Тем более что иноземец, не пытался клеймить нравы других народов или обычаи ее предков. А объяснял, что христианская вера - намного более подходящее учение, для улучшения отношений между людьми. И куда более удобная религия, чтобы управлять общиной.
  Когда Сигги, стала официальной женой Алексия и матерью их детей - ее статус, в глазах русов вырос очень высоко. Тем более что муж, вовсе не был огорчён, что родившийся первый ребенок, оказался не сыном, а дочерью. Сигги, в очередной раз убедилась, в широте души своего любимого.
  Кроме того, ее муж, очень трогательно заботился как о супруге, так и о дочурке. Женщина с улыбкой вспомнила, как он под страхом смерти, требовал от повивальных бабок, чтобы те мыли руки с мылом, кипятили все тряпки, протирали "огненной водой" ранки... А потом, уже ей самой, запрещал туго пеленать малышку. Изготовил для ребенка удобные "спальные мешки" из овчины, соорудил в своих мастерских детскую коляску, дарил дочке игрушки 'неваляшки' и 'матрешки'...
  Еще сильнее, Сигги удивило, как Алексий совершенно спокойно, принимал то обстоятельство что его жена, далеко не сразу забеременела вторым ребенком. И лишь через пять лет, у них появился сын. А согласно жизненному укладу всех народов, которые ей были известны - от семейной женщины, требовалось рожать чуть ли не каждый год. Тем более, если у пары - еще не было наследника. Но муж, доходчиво разъяснил ей - что таким образом, не только женщина быстро гробит свое здоровье, но и дети, нередко получаются слабыми и ущербными.
  Ну а требования к чистоплотности и всего, что касалось соблюдения мер чистоты, у него вообще, было удивительным. И как заметила девушка, это - наиболее тяжело принималось людьми. Особенно, в отношении личного мытья и посещения отхожих мест. Но Алексий, посредством собственного примера, объяснений, поощрений и наказаний - действуя упорно и неуклонно, все-таки добился своего...
  
  Сигги, бросила взгляд на стрелки больших 'часов', механизм которых, как раз начал отбивать семь ударов по пополудни. Тягучий звук била, разносился далеко по окрестностям. Это странное устройство, Алексий с мастерами установил на особой конструкции, высокой остроконечной крыши своего дома. 'Часы', было видно и слышно издалека. И теперь жители поместья, как и местные обыватели - имели возможность гораздо точнее ориентироваться во времени. Сперва, данное явление вызывало недоумение, любопытство и даже испуг у соседей. Но вскоре многие горожане, благодаря быстро распространившимся слухам, поняли принцип отсчёта и оценили удобство данной вещи. Чужоземец, естественно, объяснил своим соратникам и близким людям, для чего предназначены 'часы' и как разбираться в их показаниях. Ну а его сподвижники, рассказали об этом и остальным жителям виллы.
  Молодая женщина, удивлённо покачала головой. Все таки ее муж - необыкновенный человек! И дело не только, в удобных бытовых вещах или полезных предметах, которые он создавал вместе с мастерами. И даже не в его уме, обширных знаниях или чудесных рассказах, очаровывающих слушателей и колоссально расширивших кругозор германки. Само отношение к людям, у странного иноземца разительно отличалось - от поведения спесивых и лицемерных христиан-ромеев, грубых и заносчивых франков, хитрых и надменных исмаилитян, недалёких и простодушных славян или жестоких и суровых германцев...
  Он доброжелательно и как к равным, относился ко всем, независимо от национальности, знатности или пола. Оценивая людей по их личным качествам, а не за происхождение, статус, религию или богатство. Сам же Алексий, всегда держался с большим достоинством. И никогда не пытался кичиться, пугать или давить - своим положением, деньгами или силой. Но при этом, никто не воспринимал его слабым или мягкотелым. При необходимости, чужак всегда проявлял суровость и жесткость...
  А его забота о своих людях и честность с окружающими - вообще, были поразительным явлением. Дети всех служащих ему людей, имели равные возможности учиться. Суд был правый и единый для всех. Недаром русы - безгранично верили своему вождю. Да и среди аристократов, ученых мужей, купцов, моряков, либо работающих на иностранца простых ромеев, как и у обычных горожан столицы - Алексий пользовался неизменным уважением и снискал добрую славу...
  Начал накрапывать дождь и Сигги заглянула в помещение 'школьного класса', где вместе с другими детьми - уже училась ее шестилетняя дочь Герда. Там в комнате, на стоящей вертикально доске, сделанной из сланцевых пластин, мальчик Гроздан (сын воеводы Ратибора), мелом выводил решение примера по сложению. Классная доска и цветные мелки, также были придумкой ее мужа. Как и использование в арифметике арабско-индийских цифр (хотя и римские числа, дети тоже изучали). Да и обучение грамоте, Алексий проводил в непривычной для местных людей манере. Но по его методике и дети, и взрослые - гораздо быстрее и легче, осваивали чтение и письмо.
  Убедившись, что с учебой все в порядке, молодая женщина прошла к своему годовалому сыну Бранду. Он умиротворенно спал в своей кроватке и за ним, естественно, присматривала служанка. Поцеловав малыша, Сигги счастливо улыбнулась. Германские имена детям, она выбрала сама - желая не только запечатлеть в них определенные качества, но и храня память о своих родителях. Алексий не возражал. Хотя, конечно, при крещении - всем давали еще и 'христианские имена'. Но здесь ее муж старался, чтобы они - по возможности, соответствовали тому имени, которое уже носит человек. Это его намерение, встретило полную поддержку у русов. Так, в частности Сигги, после обряда крещения, назвали Никой (фактически, сделав перевод ее германского имени). А ее дочь Герда - стала Александрой.
  В общем можно сказать, что знатная женщина из древней фамилии Амалов - была счастлива и пока вполне удовлетворена своей жизнью. Правда некоторые моменты, вызывали у нее сильное раздражение и очень омрачали действительность. К примеру, хотя у самих русов (среди которых были и славяне, и германцы, и даже иногда встречались греки) - Сигги пользовалась большим уважением и имела непререкаемый авторитет. Однако, она явственно ощущала, определенное пренебрежение к ней - со стороны ромейской знати, духовенства и даже местных купцов. Что больно задевало ее чувства и сильно ранило гордость.
  Впрочем открыто, подобное никто не показывал и уж тем более, не демонстрировал. Но утонченные аристократы, высокопоставленные вельможи и богатые негоцианты, опосредствованно и вскользь, постоянно давали ей это понять. Не давая забыть, о ее варварском происхождении, подразумевая недавнее язычество, отсутствие римской культуры и невысокую образованность. Сигги, никогда не звали в именитые дома или на престижные мероприятия. Такие приглашения, касались исключительно Алексия. К ним в поместье, конечно, приходили капитаны, военачальники, торговцы, мастера или заморские гости - но это, скорее были деловые визиты. Признания высшего общества Византия - ей получить не удалось.
  Но куда больше, девушке из родовитых эделингов не нравилось, что ее муж, любит еще одну женщину. Хотя у саксов, где она выросла, такое положение в семье было нередким и подобное - считалось в порядке вещей. Однако все равно, Сигги было неприятно делить любимого человека с другой женщиной. Пусть даже эта Софья, была на несколько лет старше - однако она, все еще оставалась красивой. Вдобавок, прекрасно образованная аристократка, из очень знатной семьи, завсегдатай высшего света устраивала блестящие приемы... А главное - она еще имела и детей от Алексия. Которых он любил не меньше, чем Герду и Бранда. И посвящал им, немало времени.
  Отношения с этой женщиной ее муж, начал еще до того, как они поженились. И как объяснил супруге - не только оттого, что Софья пришлась ему по сердцу. Он ответил на ее чувства, еще и потому, что знатная патрициантка, в сущности, оказалась жертвой несчастливой судьбы. А затем, полюбил ее всей душой...
  Впрочем, Сигги была уверена, что муж - ею дорожит куда больше. И несмотря на чувства Алексия к гречанке, высокий статус, положение в обществе Нового Рима и блестящий образ жизни Софьи - представительница воинственных саксов, все равно считала, что румийка, будет вынуждена ей уступить. Не только из-за молодости. А потому, что ведь именно Сигги, Алексий доверил тайну о переселении русов в ближайшие годы на Север.
  Раздраженная отношением спесивых ромеев и полная властных амбиций воинственная германка, однажды прямо спросила мужа - почему он не попробует, завладеть Константинополем. Захватить этот город - было мечтой любого из конунгов Севера. А ее Алексий, обладающий большой популярностью у народа. Владеющий пятью тысячами обученных и дисциплинированных бойцов. Имеющий поддержку среди ремесленников, купцов, духовенства, части аристократии и даже военных - вполне мог претендовать на власть в Новом Риме.
  В ответ, чужеземец криво усмехнулся и сокрушенно пожал плечами.
  - Взять власть в столице, я пожалуй смогу, но вот удержать ее - будет очень трудно. Зачем же тогда заморачиваться и мараться? А впоследствии, придется неизбежно проливать кровь. И таким образом - ослаблять страну, плодить обездоленных, привлекать агрессивных соседей. Или ты хочешь, просто кроваво ограбить город? Ну и куда потом уходить с этими богатствами? Впрочем, я конечно, могу попробовать и прочно утвердиться на престоле Византия. Но для этого, мне нужно стать ромеем и породниться с высшей аристократией Империи. Ну, к примеру, жениться на Софье! Думаю патриарх, пойдет на встречу в таком вопросе. Тогда меня точно признает, почти вся элита Романии. Вот только для этого - мне придется, сперва от своей прежней жены избавиться. Например, инсценировать твою смерть от болезни, или - навсегда в далекий монастырь заточить?
  Он насмешливо посмотрел на Сигги и отрицательно покачал головой. А потом, задумчиво и непонятно проговорил про себя:
  - У этой Империи нет будущего. Всерьез реформировать ее - сложно и почти бесперспективно. В корне менять уклад жизни и мировоззрение людей - это слишком непосильная задача. Придется столкнуться с таким сопротивлением, что... - он только махнул рукой. - Недаром грубый, бедный, но динамичный и более свободный Запад - в конечном итоге, перехватит пальму первенства в развитии...
  Алексий поднял глаза на Сигги и внезапно, озорно ей подмигнул.
  - Не переживай, скоро у нас появится собственное королевство. Где мы, будем сами себе хозяевами. Я не зря, подбираю верных людей, строю общину, налаживаю различные связи, коплю оружие и богатства. В ближайшие годы, мы переселимся и создадим свою державу на северо-востоке...
  
  Слова мужа - невероятно вдохновили, родовитую дочь Амалов. Стать независимыми властителями! Иметь свои обширные земли! Воздвигнуть самостоятельное государство, вдали от этих надменных ромеев. Сигги по-настоящему захватил, честолюбивый замысел мужа. Кроме того, она была уверена, что эта заносчивая Палеолог, ни за что на свете, не уедет из комфортного и родного ей Константинополя. Где знатная патрикисса, неразрывно связана тысячью незримых нитей, с обществом и жизнью Нового Рима.
  Да и ее дети (Георгий и Юлия), которые формально считались аристократическими потомками и наследниками покойного престарелого мужа Софьи, в глазах русов и Сигги - выглядели, не более чем бастардами. Это в своем Византии, спесивая Палеолог значила очень много, но в общине русов и в диких лесах Севера - она стала бы, фактически никем. Слабой, ничего не умеющей, жалкой любовницей-приживалкой. Сигги, с огромным удовольствием, красочно представляла, как эта - полагающая себя намного выше ее, чванливая высокородная и титулованная дама, узнает и примет новость о том, что Алексий со своей настоящей семьей покидает Романию.
  А на новом месте, ни новой любовницы, ни тем более второй жены - Сигги не допустит. Да и ее муж, никого подобного не заведет. Христианская вера не позволяет. И вообще, вряд ли в диких лесах и варварских степях северо-востока, найдется настолько красивая и образованная женщина (вроде Софьи), которая могла бы привлечь внимание Алексия...
  Сигги очень любила мужа. Размолвки, которые у них бывали в начале отношений, вызванные разницей культур и темпераментов - по мере того, как они все лучше узнавали и понимали друг друга, случались все реже. Разве что, некоторая ревность германки к знатной патрициантке, периодически давала о себе знать... Правда несколько месяцев назад, между супругами возник серьезный раздор, на почве определенных разногласий, касательно близкого круга подруг Сигги. Обычно Алексий, уважал ее права и в этом отношении, практически не ограничивал. Но в тот раз, у них состоялся тяжелый разговор, который оставил у родовитой саксонки неприятный осадок.
  - Послушай Сигги, - сказал ей тогда Алексий. - Ты не только моя жена и мать наших детей. Ты еще и второй человек в семье и нашей общине, представляющий и заменяющий меня. И в этом смысле, не только пользуешься большими, чем другие правами и властью. Но значит имеешь и немалые общественные обязанности, несешь большую ответственность. Я и раньше тебе говорил. Впрочем, у себя на Родине, в родовитой семье эделингов - уверен, ты также об этом всегда знала и никогда не забывала.
  - Что ты хочешь сказать? - удивленно и встревоженно, спросила молодая женщина.
  Землянин пожал плечами и укоризненно посмотрев на нее, веско произнес:
  - Я не требую от тебя, устраивать тут светские приемы, чтобы можно было хоть иногда, принимать важных гостей. И сопровождать меня, с представительными визитами - не прошу. Подобного у тебя не получится. А в глазах нашей общины, ты и так - выглядишь и держишься очень достойно. Русы любят и уважают тебя. Даже можно сказать, гордятся. Но... Стоит быть осторожней, в своем поведении. Чтобы не подвести, доверившихся нам людей и 'не подставить' наших детей.
  Сигги, порывисто поднялась со стула и подошла к любимому.
  - Объясни, какая опасность нам угрожает? И что я, сделала не так? - в сильном волнении и пристально глядя ему в глаза, резко бросила она.
  Грустно покачав головой, украинец с укором произнес:
  - Пока меня не было, ты слишком быстро и неосмотрительно, приблизила к себе, эту недавно выкупленную из неволи девушку - Литану. Я понимаю, - подняв руку и останавливая возражения жены, спокойно продолжал он. - Ее трагическая судьба и пережитое рабство, невольно напомнили тебе, собственные злоключения. Да и по своему свободолюбию, и темпераменту - вы во многом схожи. Однако, мы ее плохо знаем. И как следует, не проверили. Испытательный срок у нее - также, далеко не закончен. Между прочим христианство, она еще не приняла. И нашей семье - не присягала. Клятвы, соблюдать законы русов - пока тоже, не приносила. Согласилась, лишь придерживаться правил общины. Для новичка, это нормально и естественно. Более того, такие вещи от нее, покуда и не требуются. Тем более, как тебе известно - чтобы вступить к нам, нужно не только желание кандидата, но одобрение руководства и членов общины.
  - В общем, - он еще раз внимательно глянул на супругу. - Слишком мало она у нас находится. То есть, держать ее на вторых ролях и использовать для второстепенных работ - это нормальное положение. Но сразу допускать в ближайший круг? Это не только выглядит, весьма опрометчиво. Но и наши люди - смотрят на такой поступок, весьма косо и неодобрительно. Сознавая, все возможные риски для русов. Да и вообще, они не понимают - с чего бы такая честь и доверие, к абсолютно неизвестному человеку. Причем без всяких заслуг, с ее стороны?
  Сигги, несколько растерянно произнесла:
  - Но ведь она, из славян. Да еще из полянского племени. Ты ведь к ним благоволишь? И сам же освободил Литану с Божедаром. В то время - когда вообще, никого не выкупал. Выходит, поверил им? Да и симпатизируешь, этой молодой и красивой паре. А жених Литаны, кстати - уже давно христианин. Так что и она, хотя бы для замужества - рано или поздно примет крещение. Эта девушка, мне также понравилась. Особенно за свой нрав. Хоть она и значительно младше меня, но я в ней почувствовала родственную душу...
  Алексей крепко про себя выругался и сокрушенно вздохнул.
  - То, что они мне понравились, ведут свой род из полян, или я испытал сочувствие к их драматичной судьбе... - вовсе не отменяет соблюдения мер безопасности и наших внутренних правил. Доверяй, но проверяй! - слыхала такое выражение? И вообще, как ты думаешь - отчего я, не принимаю к нам язычников или тех людей, кто отказывается принести клятву верности нашим законам? Хотя, к примеру они, зачастую согласны присягнуть лично мне и нашей семье? К тому же такие люди, могут быть очень полезными и храбрыми? И кроме того, как ты успела заметить, я уважительно отношусь, почти ко всем религиям и народам! Почему же тогда я, так поступаю?
  Он окинул Сигги суровым взглядом и жестко проговорил:
  - Потому что, для человека другой религии - традиции его рода, вбитая с детства мораль и уклад жизни, а главное, заповеди и страхи его богов... Всегда будут важнее и приоритетней, каких-то правил и установок чуждой общины. А это - прямой путь к сварам, распрям и развалу любого объединения. И вылезет подобное - при первом же кризисе. Да просто, от обычных недоразумений начнется. В этом случае, даже клятва верности вождю, ничего надолго не гарантирует. Ибо она будет, чисто персональной. Погибнет лидер и его семья - и все! Впрочем, и такую присягу, трактовать можно - достаточно произвольно, исходя из традиций своих богов. Я уже не говорю о том, что для большинства людей, клятва, данная 'неверному' - весьма условна. Так что, общие законы и единая религия - это основы нашего нынешнего и будущего выживания и могущества.
  - Конечно, - спокойней продолжал он. - Многие христиане, тоже совершают массу гадостей и подлостей. Но, во-первых, заповеди этой религии - гораздо гуманней в моральном и культурном отношении. И намного перспективней - для жизни народа и создания государства. Во-вторых, когда эти правила нарушает христианин, он четко сознает - что идет на преступление. А если такое сделает язычник - то для него подобный поступок, может выглядеть доблестью, угодной его богам и выгодной для его семьи или личного посмертия. Наконец, в-третьих - я потому и даю, определенный срок пришлым людям. Чтобы они хоть немного, успели проникнуться духом наших законов и религии, привыкнуть к ним, воспринять и совершить выбор.
  Мужчина сделал паузу и досадливо поморщился:
  - А ты, вот так сразу приближаешь к себе, непроверенного и чужого человека? А если эта девушка, имеет зуб на саксов? И захочет отомстить? Ваши германцы, со славянами не церемонятся - вырезают и порабощают, очень активно. Думаешь, раз ее племя проживает далеко от вас - этого достаточно? Но жрецы славян, часто обмениваются вестями! Расстояния им не помеха. Или, для ее Мокоши, жертва чужим ребенком - будет благим, для спасения рода делом? Либо девчонка, на тебя за что-то обидится? Ты ведь ее - совсем не знаешь! Или, к примеру, для осуществления своей благополучной любви, под угрозой страха или награды - эта Литана, станет у нас соглядатаем служащим нашим врагам? И вообще, она может принять крещение из выгоды и по-быстрому - чисто для замужества? А такое - совсем не значит, стать полноценной христианкой и глубинно измениться. И далеко не факт, что эта юница из полян, даже впоследствии искренне сделает это. Между прочим девушка, является родственницей, какой-то из жриц славянских богов. И ее дома, весьма качественно воспитали в нужном духе. Впрочем... - он ненадолго приостановился, - нам сейчас даже на руку, что эта Литана, пока не меняет веру.
  Заметив удивленный взгляд жены, Алексей задумчиво промолвил:
  - Во-первых, как я только что сказал - столь поспешное согласие на крещение, у этой девчонки - никакого доверия, у меня точно не вызовет. А во-вторых - ей скоро предстоит путь домой. А к своим соплеменникам и родне, лучше прибыть - еще не отвергнув старых богов. Так нам всем, будет выгодней...
  Он устало махнул рукой и мрачно закончил свою речь:
  - Пойми. То, что они мне приглянулись - не имеет значения. Рисковать семьей, подрывать доверие у своих людей, подставлять под удар наши замыслы - я не хочу и не имею права. И вообще, главным мотивом освобождения этой парочки - у меня было вовсе не сочувствие, к их трагической судьбе. Просто эти люди, родом из тех краев - где мы собираемся прочно осесть и закрепиться. И они мне нужны - для получения сведений про те земли и местную обстановку. Ну и для налаживания связей с тамошними племенами, полагаю очень пригодятся. Иначе, сразу после подавления мятежа Фомы и царящих враждебных настроений, среди обиженных на нас славян - я не решился бы тогда, выкупать этих молодят. Так что вскоре, они отправятся с нашим торговым кораблем, на свою Родину...
  
  - Нам кажется удалось, господин! - с сияющей улыбкой на своем изборожденном морщинами лице, встретил Алексея мастер Клеон. - Мы добавили в раствор, только одну четверть костяной муки! Оставив прошлый нагрев. И посмотрите - чаша выглядит так, как вы и говорили! Это - просто невероятная вещь!
  Он с благоговением подал украинцу изящный сосуд, покрытый яркой глазурью. Услышав радостную весть, пришедший в эргастерий землянин, в волнении принял из рук гончара элегантный кратер и выйдя на подворье поднес его к дневному свету. Солнечные лучи, казалось насквозь пронизывают тонкие керамические стенки изделия, нежно подсвечивая его изнутри. Прикоснувшись к нему ножом - мужчина услышал тонкий мелодичный звон. Нежный звук, плавно поплыл вокруг - словно тоненький колокольчик, отозвавшись повсюду.
  - Настоящий фарфор! -взволнованно прошептал Алексей, - у нас наконец, все получилось. - Он удовлетворенно покачал головой и меланхолично задумался...
  Самым 'крутым ништяком' от внеземных кураторов и одновременно проклятьем для попаданца, стало вскользь обещанное ими - 'улучшение памяти'. Понятное дело, что инопланетянам, было глубоко плевать на чувства землянина. Да и о его психике - они заботились, поскольку-постольку... Ибо, находясь в крайне стесненных обстоятельствах и будучи очень жестко ограничены правилами внедрения - 'прогрессоры' всячески старались, при столь скудных возможностях, максимально повысить шансы миссии. Естественно, эти 'ангелы небес', серьезно рисковали - так поступив, впрочем, исходя исключительно из собственных интересов...
  В итоге, оказавшись на Дэссе, с минимальным набором предметов и навыков для выживания, при полном отсутствии будущей поддержки, стиснутый суровыми этическими законами и вынужденный самостоятельно разрабатывать 'план действий' - помолодевший до 17 летнего возраста Алексей, сначала даже обрадовался тому факту, что любая информация, которую он когда-либо читал, слышал или видел в своей прошлой земной жизни - стоило немного поднапрячься, легко и в малейших деталях сразу же появлялись в его сознании, быстро выплывая из глубин памяти.
  Однако, этот выгодный бонус имел и другую, весьма нелицеприятную оборотную грань. И пришелец вскоре, ощутил это в полной мере - 'вспомнив все'. Держать в себе огромный груз болезненных переживаний и прежде всего, остроэмоциональных воспоминаний - было чрезвычайно тяжело. Особенно, будучи навсегда оторванным от дома, родных, близких и пребывая в другом мире и абсолютно чуждой эпохе. Да и немало чего, из своей прошлой жизни - человеку хотелось забыть. Людская память, предавая многое забвению, в этом смысле - непроизвольно выступает своеобразным иммунным органом, сохраняя психику и нервную систему людей. К тому же, сберегать в полной готовности всю информацию, не освобождая и не стирая (хотя бы частично) 'прошлые ячейки' и соответственно, постоянно находиться 'в напряженно-переполненном состоянии' - для такого, память и психика людей, явно не предназначены. И вскоре, неизбежно происходит либо нервно-психический срыв или эмоциональное выгорание. Либо человек, попросту сходит с ума.
  Алексей в размышлении, угрюмо пожал плечами и пренебрежительно хмыкнул. Видимо 'кураторы', каким-то образом решили проблему 'перегруженности' его памяти. Ну, а что касается психики землянина, то похоже инопланетяне, просканировав 'кандидата' пришли к выводу, что он достаточно духовно силен и сможет справиться - как с трудностями адаптации в новом мире, так и со своими 'якорями из прошлого'.
  Молодой мужчина, нервно сглотнул комок и крепко сжал зубы. Преодолевать все это - оказалось довольно сложно и тяжело... С другой стороны - он интересовался дома многим, был весьма начитан и знал немало. Поэтому, даже чисто в технологическом отношении, несмотря на низкий уровень местных производственных мощностей - пришелец мог привнести, определенную долю улучшений и изобретений в местный быт. А практически абсолютная память - капитально облегчала и ускоряла дело.
  Впрочем, все равно, даже несмотря на такое подспорье и относительно высокий уровень экономической базы Нового Рима, для успеха каждого серьезного нововведения, будь то изготовление стали, зеркал, красителей или фарфора - Алексею требовалось порядочно времени. От полугода, до нескольких лет проб и ошибок. Невзирая на то, что вдобавок он еще обладал деньгами, возможностями и нужными мастерами. Однако, его чисто теоретические и неполные знания, даже при этих, довольно благоприятных условиях, конечно никак не могли гарантировать быстрого эффекта от подобных начинаний. Это ведь - не пуговицы или рупор изобретать. Только во взаимодействии с талантливыми умельцами и путем долгого кропотливого труда, далеко не сразу, но все же со временем, удавалось достичь успеха. Как, к примеру, с нынешней фарфоровой посудой...
  Хотя большинство серьезных новинок, он специально придерживал. Сознательно не приступая покуда, даже к работе над ними. Это касалось прежде всего, пороха и связанного с ним оружия. Другие изобретения - украинец сделал быстро, но ограничил их производство, массово не продавая товар на сторону. Как ту же продукцию, самогонных аппаратов - которая использовалась им, в основном в медицинских целях или для выделки горючих смесей. Некоторые нововведения, землянин лишь относительно недавно запустил в дело. Например, листовое стекло, примитивные подзорные трубы, спиртовые лампы или зеркала. Руководствуясь при этом, мерами безопасности. Лишь после того, как Алексей достаточно увеличил, обучил и вооружил свою дружину - он выбросил такие товары на рынок.
  Украинец только тяжело вздохнул, погрузившись в невеселые мысли. Восемь лет он уже находится на Дэссе, потеряв навсегда родных и близких, навеки утратив родной мир, фактически погибнув у себя на Земле. И больше всего его терзала, даже не обострившаяся от чуждости здешних людей или иного времени, горькая память воспоминаний о своей альма-матер. Не бытовые неудобства, информационный голод или медленный темп жизни местных аборигенов (поскольку и в наиболее цивилизованном, комфортном, динамичном, и развитом городе планеты - Константинополе, он чуть ли не физически ощущал грубость, ограниченность и неспешность тутошней жизни). Не чужеродность обитателей Средневековья, отличавшихся от его современников, с одной стороны ранним взрослением, а с другой - повседневной обыденной жестокостью, чудовищной нетерпимостью и узостью кругозора. Вовсе не эти вещи, как и потребность психологически приспосабливаться к нравам и привычкам, совершенно дикой для него, социально-культурной среды - сложнее всего было переносить землянину.
  И даже не опасность и громадная важность, принятой судьбоносной миссии, или ответственность за доверившихся ему людей - невыносимо давили на Алексея. Нет, вовсе не это, сильнее всего угнетало и мучило человека из иного мира и времени. Глубокое безнадежное одиночество - как страшная тень, никогда не покидало землянина, всегда находясь рядом с ним.
  Да, у него тут появились деловые партнеры, преданные соратники, искренние друзья, любимые женщины, дети... Но близких и сущностно понимающих людей - априори, быть не могло. Довериться и открыть душу - здесь было некому. И дело даже не в рисках для миссии или угрозе, что его примут за сумасшедшего или слугу дьявола. Просто люди этой планеты и эпохи, по определению, были слишком ему чужды - культурно, интеллектуально, ментально...
  Алексей загружал себя различными делами, воинскими и организационными занятиями, пытливо изучал местную жизнь, активно общался с учеными мужами и сидел в библиотеках, посвящал личное время и любовь своим женщинам и детям... Однако подобное, далеко не всегда помогало утолить, глубокое внутреннее одиночество человека из другого мира. Чужеродность которого, была заметна всем окружающим (независимо от их происхождения). Нередко, бросаясь прямо в глаза. И явственно проявлялась, не только в его лице, взгляде, манере держаться, одежде, привычках, введенных в обиход 'новинках' или поступках. Инаковость пришельца, чувствовалась и ощущалась людьми, буквально на уровне инстинкта.
  Понимая это, Алексей с первых шагов в этом мире, даже не пробовал выдавать себя за кого-то из местных или притворяться. Но и после восьми лет пребывания на Дэссе, несмотря на повсеместное уважение и популярность - он и для ромеев, и для своих 'русов', и даже для близких людей - по-прежнему оставался загадочным чужеземцем. Странным и непонятным. Умным, сильным, благородным, а для некоторых - и любимым человеком. Лидером и вождем... Но все равно - чужаком.
  
  - Приветствую Ратибор! Со счастливым возвращением тебя, - широко улыбаясь, радостно обнял вошедшего в горницу соратника Алексей. - Удачен был поход? Легким ли, оказался путь? - с живым любопытством, расспрашивал он.
  - Слава Богу, все прошло благополучно Алексий. И мы, преодолев все трудности и превратности дороги - наконец вернулись домой, - степенно отвечал могучий воин.
  - Ну присаживайся за стол, угощайся и все обстоятельно рассказывай - как сходили. А мы, с ближниками - внимательно послушаем и обсудим твои новости, - уважительно кивнул украинец, приглашая сподвижника отведать расставленные яства...
  Корабль с шестью десятками человек на борту, отправленный землянином на северо-восток в земли славян, что жили у Славутича - после длительного и опасного путешествия, осенью вернулся в Константинополь. Плавали они не только торговать, но и наладить доверительные отношения с племенами полян и разведать местную обстановку. Прибытие торгового похода, было радостно встречено русами - которые гостеприимно принимали, отсутствовавших долгие семь месяцев своих товарищей.
  ... - Нашли мы, указанное тобой место Алексий, - неспешно вел свою повесть Ратибор, - Однако, хотя там раньше, явно было людское поселение, но сейчас - никто не живет.
  Он потер ладонью свой роскошный ус и задумчиво покачал головой.
  - Местные славяне сказывают, что там когда то, обитали их родичи. Но хазары их оттуда прогнали - убив последнего непокорного князя. Степняки на какое-то время, поставили в тех местах свой погост, чтобы взимать дань с окрестных жителей и брать мыто с идущих Данапром торговых лодей. Но уже лет пятнадцать миновало, как они также покинули его и отчего то ушли. Забросив свой торговый пост.
  Воевода посмотрел на своего вождя и утвердительно качнул подбородком.
  - А места там, действительно очень богатые лесом, рыбой, дичиной, доброй землей. Вельми удобные для обороны и чудо как лепы. Вид с гор такой - аж дух захватывает, - ныряя в свои воспоминания, мечтательно проговорил он.
  - Пять столетий назад, у остготов именно в тех краях на Борисфене, была крепость Дармстад, - метнув взгляд на Сигги, в размышлении сказал Алексей. - После их поражения от гуннов и славян, полянский князь Кий, основал там свой град Киев. А его потомков, похоже разгромили хазары. Заставили платить дань окрестных славян и учредили свой форпост Самбатас.
  Окружающие ненадолго замолчали, погрузившись в свои думы.
  - И еще, княже, - опять заговорил Ратибор. - Греческий рудознавец, смог отыскать, указанные тобой места - с железом, солью и солнечным камнем.
  - Добрая весть, - потер руки украинец. - А как у вас вышло с местными людьми? Успешно сторговались?
  - Да, - иронично усмехнувшись, пожал богатырскими плечами собеседник. - Народу там мало. Прячутся по лесам у речушек. Боятся кочевников и варягов. От нас, сперва тоже убежали и схоронились. Ладно хоть Божедар и Литана - помогли. Девчушка, из их рода оказалась. Так что затем, мы с ними подружились. Это ведь люди нашего слова. Потому - мехов, меда, воска и полотна, наменяли у них вдосталь.
  - Ну что ж, - обвел удовлетворенным взглядом, своих единомышленников Алексей. - Полагаю, следующей весной - отправим туда русов сразу на трех кораблях. Со всеми пожитками, добрым оружием, инструментами, зерном, картошкой... Пускай обосновываются и закрепляются на новом месте. Будем постепенно переселяться. Сейчас как раз, удачное время. У хазар внутренняя замятня-междоусобица - им не до окраин. Викинги покамест, еще не развернулись. А местные поляне, после погрома от степных тарханов - слабы и разобщены. Кто возглавит наш следующий поход - решим позже.
  Украинец сделал паузу и далее, произнес довольным тоном:
  - Детально, ход и результаты прошедшей экспедиции, - не совсем понятно выразился он. - Обсудим потом. А пока отдыхай друже. Все участники молодцы и достойны награды.
  Землянин, испытывающим взором посмотрел на Ратибора и наливая ему кубок, наклонившись, едва слышно на ухо промолвил:
  - Немного погодя, мне нужно будет потолковать с тобою с глазу на глаз...
  
  - Рад, что нам обо всем удалось договориться - приложив ладонь к сердцу, учтиво произнес смуглый араб. - Уверен, что наше торговое сотрудничество, будет взаимовыгодным. И принесет тебе, достопочтенный Алексий и моему повелителю - обоюдную и большую пользу.
  - Я не сомневаюсь в этом, - доблестный Джадир. - склонив голову, вежливо ответил землянин. - Русам, всегда будет желательно дружить, со столь богатым и могущественным народом. Полагаю, что наше партнерство в будущем, не будет ограничиваться только торговыми делами, - проникновенно взглянув на мавра, многозначительно проговорил украинец.
  - Вполне возможно, нам удастся расширить рамки совместной деятельности, - уважительно кивая головой, задумчиво промолвил собеседник. - Я передам твои слова и подарки моему халифу. И полагаю, что он, весьма заинтересуется...
  Алексей принимал у себя дома, представителя агарян. Военачальник исмаилитян, ближайший вельможа самого Эль-Мамуна - был послом при дворе Василевса. Многоуважаемый Джадир, изъявил желание поближе познакомиться с очень известным и набирающим все большую силу чужеземцем. Который со своими воинами, сыграл решающую роль в прошлой битве и прославился производством уникальных товаров.
  Встреча оказалась достаточно плодотворной. Стороны обсудили вопросы взаимовыгодной торговли. Русы согласились продавать солидные партии зеркал, листового стекла, ярких ламп, сервизы хрустальной и фарфоровой посуды, связки пушного меха, некоторые устойчивые красители, качественную белую бумагу, рессорные возки... В обмен, мавры обещали поставить заказанные Алексеем тюки хлопковых и шелковых тканей, бочонки с черной кровью земли (нефтью), редкие пряности и специи, тростниковый сахар, чайные листья, южные фрукты, персидские ковры, а также - саженцы различных плодово-ягодных культур, семена злаков и овощей.
  Уже несколько десятилетий, как началось серьезное потепление климата. И как было известно пришельцу, такая тенденция будет только усиливаться. Мир вступал в период, средневекового климатического оптимума. Пик, которого - придется на 11 век. На британских островах, станут выращивать виноград. Гренландия зазеленеет. На побережье Белого моря - разрастутся дубы и лиственницы. Славяне начнут активно расселяться на северо-восток - дойдя до Печоры. Этому, конечно, способствовало и распространение среди них, технологий выделки железа, и давление кочевников (перекрывших пути в южные степи), но главное - именно потепление климата, открыло возможности вызревания ржи в северных районах. В общем Алексей, пользуясь благоприятной ситуацией, хотел привить максимально возможное количество сельхозкультур в восточнославянском регионе.
  Посол халифа, принял приглашение землянина разделить с ним трапезу. Сидя вместе с женой и ближайшими соратниками, за длинным и широким столом - украинец и мавр вели неспешную беседу, попутно угощаясь кулинарными изысками и напитками, привнесенными иномирцем в местную кухню. Араб высоко оценил, подаваемые блюда из картофеля, десерт из сладкого мороженного, кремового торта, цветных леденцов. С удовольствием пробовал газированные напитки... В свою очередь, заморский гость пообещал в ответ, прислать к столу гостеприимного хозяина, много различных восточных сладостей.
  Алексей, позвал на обед друзей и заодно проводил публичное чествование, отличившихся участников экспедиции. Он щедро наградил ромейского рудознавца Деметрия, воеводу Ратибора, кормчего Путяту... Присутствующие, поднимали наполненные вином чаши, провозглашая здравницы выдвинувшимся и показавшим себя в походе русам.
  - Наши молодята, тоже очень помогли. Особенно, когда довелось с местными людьми договариваться и торговать, - поставив опустевший кубок и вытерев рукой усы, сказал Ратибор.
  Алексей, с улыбкой переглянулся с Сигги, одобрительно кивнул и промолвил:
  - Ну что ж, давайте пригласим их на пир.
  Вскоре, Божедар и Литана, учтиво поклонившись стояли перед князем. Все присутствующие, невольно залюбовались этой красивой парой. Прилюдно похвалив их и одарив подарками, чужеземец лукаво заметил, обращаясь к девушке.
  - Что же ты, не захотела остаться у родичей в своем краю? Вместе с женихом? Русами, вы пока еще не являетесь и клятву верности моей семье, покуда не приносили. Ну, а что касается отработки выкупа за освобождение из рабства... Свой долг - вы уже во многом отслужили в походе. Да и ваши соплеменники, могли с лихвой отдать недостающее - мехами и медом. Почему же тогда, не остались на Родине?
  Литана засмущавшись, тихо проговорила:
  - Феодор христианин - это очень не понравилось моей родне. К тому же, жрецы и родственники, присмотрели мне другого суженого.
  Землянин весело рассмеялся и добродушно качая головой, бросил насмешливый взгляд на свою жену.
  - Да... Клан защищает, помогает и оберегает. Ведь без взаимопомощи и поддержки, нынче выжить невозможно. Но с другой стороны - никакой свободы и выбора у молодых, нигде, никогда и ни у кого сейчас нет. Их женят и выдают замуж, исходя из статусных, хозяйственных, религиозных или политических интересов. И везде, это выглядит естественно и закономерно, - негромко произнес он.
  - Таковы обычаи мудрых предков, - важно подтвердил, Джадир. - Родители и семья лучше знают, что необходимо для процветания рода.
  Все присутствующие, согласно закивали.
  Алексей невесело улыбнулся, грустно пожал плечами и взглянув на стоящих перед ним молодых, сочувственно произнес:
  - Не было бы счастья, да несчастье помогло - и вы, пройдя испытания, не только встретились, но и сможете теперь в жизни быть вместе. Любовь - это роскошь, которую мало кто может себе позволить, по нынешним временам.
  Украинец, опустил глаза долу и о чем-то задумался. Не заметив, что его арабский гость, все с большим интересом вглядывается в лицо юноши. Такое внимание горячего южанина, да еще не к прелестной девушке, а к парню - могло показаться довольно странным. Особенно потому, что молодой человек, под пристальным взором мавра - явно напрягся и побледнел. Впрочем, никто из гуляющих на пиру подвыпивших людей, не обратил внимания на этот мимолетный эпизод. В конце концов, отпустив молодят восвояси, князь с ближниками продолжили свое застолье...
  
  - Прими в залог нашей искренней дружбы, от меня дар, - прощаясь с Джадиром, произнес Алексей. - Это зеркало, станет усладой глаз для твоих жен. А подзорная труба, даст возможность тебе - издали видеть замыслы врагов на поле боя.
  С этими словами, землянин вручил гостю приготовленные презенты. Поклонившись с восточной учтивостью, тот в ответ, благодарно произнес:
  - Я не останусь в долгу, Алексий. И хочу преподнести, столь гостеприимному и великодушному хозяину, пару великолепных арабских скакунов. Для тебя и твоей прекрасной супруги. Мы никогда не продаем наших коней. Но отдать в дар - это другое дело. И пусть эти лошади, несут тебя - только к победе.
  Тонко улыбнувшись, он далее заметил:
  - У моего народа, есть остроумное изречение: 'В мире, существует лишь три истинных радости - вкушать мясо, втыкать мясо в мясо и ездить на мясе'. Причем, последнее наслаждение - считается самым достойным.
  Присутствующие, не стесняясь Сигги, откровенно засмеялись, удачной шутке гостя.
  - Хорошо, что между нами нет крови, достославный Алексий! И ничто, не может омрачить нашу дружбу, - спустя минуту, продолжил говорить мавр. - В последней битве, мои воины не сражались против твоих бойцов. А сейчас у нас вообще, царит мир.
  Джадир, внимательно оглядел ближников князя, посчитав что их поддержка, в будущем не будет лишней и решил сделать им завуалированный комплимент.
  - Но высшей ценностью и украшением великого вождя, являются его преданные соратники. Они, как надежные руки - нужны для воплощения в жизнь, замыслов повелителя. На них, всегда можно опереться в трудный час. И они в любое время, готовы защитить его спину в минуту опасности.
  - Твои слова исполнены мудрости, благородный гость, - уважительно подтвердил хозяин дома. - Верные друзья - самое дорогое, что может быть у человека.
  - И у тебя их много Алексий, - окинув пристальным взором окружающих, заметил собеседник. - Как у настоящего великого вождя, которого ожидает большое будущее. Причем, как я вижу - твои люди уже с юных лет, безоговорочно привязаны к тебе и служат, не щадя жизни.
  - Как и я им, - пожав плечами, сказал землянин. - Мои сподвижники твердо знают, что я - никогда им не лгу, не предам и не оставлю. И у нас, есть общая цель. Это и является - основой нашей дружбы.
  - А как же боязнь неминуемой кары и щедрость? Кнут и пряник? Земли, звания, серебро и награды? Пролитая кровь и угроза расправы? Разве не на них, держится власть вождя? - с интересом спросил украинца Джадир.
  - Золото может укрепить верность, любовь или дружбу - но купить их за золото, невозможно, - спокойно ответил Алексей. - Служить нужно - не за страх, а за совесть. Наказания, конечно, необходимы, для управления и воспитания людей, однако добрая слава - важна еще больше.
  - Возможно ты и прав, - в размышлении качнув головой, проговорил араб. - Действительно, особенно для юношей, слава лидера - значит куда сильнее, чем золото. И они идут к такому предводителю намного охотней, чем служат у богатого купца за щедрое вознаграждение. Однако и возвышать молодых людей, даже за реальные заслуги - опрометчиво. Это запросто, может вскружить им голову. Да и старые соратники обидятся. Преклоняюсь перед твоей мудростью, князь, - поднял взгляд на Алексея Джадир. - То-то, я не сразу понял, почему твой юный воин, несмотря на совершенный подвиг, пока не вознагражден по достоинству.
  В горнице, внезапно наступила напряженная тишина. И среди воцарившегося вокруг, настороженного молчания, громко прозвучал вопрос Алексея:
  - Кого ты имеешь ввиду, уважаемый Джадир?
  Араб, недоуменно оглянулся и обвел непонимающим взором, всех присутствующих.
  - Я говорил, о бывшем тут юноше. Которого вы чествовали с его невестой, за их заслуги в походе. Я еще тогда, сильно удивился - отчего он до сих пор, состоит в столь низком звании. А еще недавно, оказывается был рабом! Ведь этот молодой человек, совершил настоящий подвиг - служа тебе, князь! Ну, я и предположил, что возможно его семья, сильно провинилась перед тобою и потому ты не спешишь, прощать и возвышать этого человека? Подобное, все объясняло. Но когда стало понятно, что он круглый сирота - я признаться, был несколько озадачен. Впрочем, у повелителя могут быть и другие, не менее веские причины, так поступать.
  - Где ты его раньше видел, почтенный Джадир и что такого выдающегося, сделал этот парень? - придавив гостя тяжелым взглядом, глухо произнес Алексей.
  - Он ведь, помог вам в сражении! - в удивлении проговорил мавр. И изумленно, наблюдая угрюмые лица вокруг, пожав плечами в замешательстве добавил:
  - Я видел его, в шатре Фомы-славянина, в последние дни перед битвой. Поскольку, как предводитель союзной конницы, от своего халифа - я присутствовал на совещаниях, которые устраивал по вечерам 'император Константин'. Паренек был оруженосцем у самозванного Василевса. К тому же, его доверенным лицом, ибо он - пробовал всю еду и напитки, которые подавались на стол. И вдруг, в разгар сражения - Фома неожиданно умирает... А после победы Льва Армянина, всех уцелевших приближенных неудавшегося претендента на престол, естественно, казнили - как изменников. Но этот юноша жив и благополучно служит у тебя! Вот я и решил - что он был твоим человеком в стане врага. И рискуя жизнью, помог одержать победу - убрав узурпатора.
  Лицо Алексея окаменело. Люди в горнице, давно поднялись из-за столов и мрачно слушая речь мавра - хмуро молчали. Казалось всех вокруг, сковал ледяной хлад. И среди этой мертвой тишины, четко прозвучал жесткий приказ князя:
  - Хорст! Ивор! Лютавор! Немедленно схватить Божедара! Его невесту - взять тоже! Обоих заковать в железо и бросить в поруб! Держать отдельно друг от друга!
  
  

Глава III. Заложник власти

  
  - Божедара нигде нет, княже! Мы все обыскали! Парень убежал из поместья! После того как он покинул пир, его больше никто не видел! Наши люди, не могут его найти! - порывисто войдя в горницу, взволнованно доложил Гостомысл.
  - Его невесту схватили? - резко спросил Алексей.
  - Да! Но она говорит, что не знает где Феодор! - мрачно ответил доверенный соратник. - Может стоит, взять ее на пытку?
  Сигги вздрогнула и в сильной тревоге, посмотрела на мужа. Но хмурый землянин, не обратил на нее внимания и с досадой, отрывисто бросил:
  - Припугните ее хорошенько в подвале, но пока не трогайте. Коли она сейчас, ничего не скажет - значит, либо ей неизвестно где он может находиться, или приготовилась молчать. Тогда, уже завтра с утра, мы ею займемся всерьез. Хотя... Если это профессиональный агент, из службы имперской безопасности логофета дрома. То, скорее всего эту Литану, он использовал только 'в темную'. Разберемся.
  Украинец сделал паузу, пристально посмотрел на Гостомысла и твердо приказал:
  - Передай, всем нашим знакомым в городе - если кто-нибудь, что либо узнает об этом человеке - пусть сразу известят. За сведения, которые помогут его поймать и изобличить - обещай большую награду. Тех из русов, с кем общался этот соглядатай - нужно как следует допросить. Давай, работай!
  Ближник коротко поклонился и быстро вышел из помещения.
  - Светозар! - обратился князь, к своему воеводе. - Русам, полная боевая готовность! Всем воинам, собраться в лагере возле нашего поместья. Мастерам и семьям - сидеть по домам, возле моей усадьбы. На работы - не выходить! Скажи Ратибору - пускай возьмет отряд в тысячу мечей и усилит охрану виллы Софьи. Исполняй!
  Выслушав своего вождя, второй сподвижник, стукнул кулаком себя в грудь и повернувшись ушел.
  Сигги, пребывая в смятении чувств, неуверенно взглянула на мужа и сомневаясь, нерешительно произнесла:
  - Может быть Божедар и Литана, не так уж виноваты? Возможно коварные ромеи, с помощью этого мавра, хотят намеренно внести смуту среди русов? Они ведь давно, желают окоротить тебя!
  Алексей, бросил укоризненный взгляд на жену и недовольно ее упрекнул:
  - Опомнись! Про что ты говоришь? Ну пораскинь мозгами! Если Божедар чист - то почему скрылся? Да ещё бросив, свою невесту! Ведь таким образом, он выдал себя! Неужели, по-твоему, имперцы сами захотели разоблачить своего человека, через этого исмаилитянина?! Зачем?! Чтобы лишиться, так удачно внедренного агента? Который уже почти год, успешно действует среди нас! Передает им ценные сведения! И мог устроить нам, любую каверзу! А самим маврам, возводить напраслину на кого-то из наших людей или вносить разлад среди русов - вообще, нет никакого смысла. Они кровно заинтересованы в торговле с нами. Да и в будущем, рассчитывают использовать русов, хотя бы в политическом отношении - против ромеев.
  Мужчина раздражённо передёрнул плечами и угрюмо покачал головой.
  - Нет. Араб опознал его совершенно случайно. Сотрудники логофета дрома, зачистили всех уцелевших свидетелей из окружения Фомы, которые могли нечаянно раскрыть их агента. Но предводителя конницы агарян, достать конечно, не имели возможности. Безопасники из имперской секреты, понятное дело знали, что он сейчас приехал послом к Василевсу. Однако убивать, доверенного представителя самого халифа? Это уж чересчур! К тому же шансы, что Джадир пересечется с их соглядатаем - были мизерные. Тем более, что этот Феодор, долго отсутствовал в Константинополе - он с нашими людьми, был далеко на Севере у Борисфена. И точного времени возвращения корабля оттуда - никто предугадать не мог. Да и то, что посол халифа, неожиданно захочет лично посетить русов - предвидеть было сложно. А когда такое, внезапно произошло и оба события невольно совпали - ромеи, естественно, не успели предупредить своего человека.
  Землянин, скрестив руки на груди, о чем-то глубоко задумался.
  - Обстановка в столице и при Дворе, последние недели чрезвычайно накалена и крайне нервозная. Похоже, нас ожидает веселое Рождество! Бывший начальник федератов и командир гвардии Михаил Травл, наверняка, вскоре займет царский трон. Как это случилось и в моей реальности. И утвердит новую Аморийскую династию. Правда здесь - это произойдет на год позже, чем вышло на Земле, - пробормотал он про себя. - Может и зря, я поднял всех своих на уши. Еще спровоцирую логофета дрома и военачальников Кесаря. В этой напряженной ситуации, взбудораженные и полные подозрений безопасники, не находя настоящих заговорщиков - решат, что я в союзе с мятежниками и готовлюсь выступить против Василевса. Как бы они, против меня войска не бросили.
  Украинец чертыхнулся и в размышлении, махнул рукой.
  - С другой стороны - после провала своего агента, ромеи и так могут посчитать, что обозленный чужеземец, теперь в любом случае, враг нынешнего Императора. И превентивно, направить на моих русов гвардию. Так что, куда ни кинь - всюду клин. И лучше быть готовым к бою. Ну, а если они, не станут рисковать и пожелают временно договориться - это будет неплохой вариант. Потом со мной разобраться - уже не успеют. Все равно, дни Льва Армянина - видимо сочтены. И мне придется иметь дело, с новым автократором и другими силовиками.
  Алексей не обращал внимания на удивленную жену, которая, слушая супруга, совсем не могла понять его речи. Поскольку иномирец, говорил на своем родном языке.
  - Да уж, - продолжал вслух думать он. - Может стоило, предупредить этого Геронтия Тавра или Флавия Итала - и предотвратить будущий переворот? Все-таки известные противники - лучше непонятно кого. Да и какой-то статус-кво и отношения - с безопасниками и с Василевсом, у меня уже были налажены? Тактически - это конечно выгодно. И заманчиво. Заодно и плюшек, можно было бы себе вытребовать, за раскрытие заговорщиков. Однако у Льва Армянина, почти нет поддержки. Им слишком многие недовольны. Он - по любому падет. Поэтому, помогать ему бессмысленно. Только осложню себе в будущем, возможности договариваться с победителями. Кроме того, окруженный всеобщей ненавистью и дважды обязанный спасением своей власти и жизни Император - мне ни к чему. Правители - народ неблагодарный и мстительный. К тому же, терпеть возле себя, все более усиливающегося чужака - он бы все равно, долго не смог. Логика власти - диктует политику.
  Мужчина пожал плечами и резюмировал:
  - А главное - слишком радикально менять канву исторических событий - чересчур опасно. Можно получить, абсолютно непредсказуемые последствия. Во всех смыслах. Да и стратегически, в плане выполнения миссии - серьезно вмешиваться, даже в историю Византии - мне невыгодно. Ведь чем больше местные события, будут похожи на знакомый по Земле сценарий - тем у меня выше шансы, повлиять на процессы в пользу русов.
  Попаданец встряхнул головой и криво улыбнулся.
  - Ладно, поглядим. Жизнь - план покажет.
  
  - Что произошло, Геронтий? Почему тебе понадобилась эта срочная встреча? Твои люди, вышли на след заговорщиков? - требовательно глядя в глаза начальнику секреты, спросил логофет дрома.
  - Нет, такого нам пока, сделать не удалось, - с сожалением, покачал головой магистр. - Подозреваемых немало, но... Улик нет. И не понятно, кто за всем стоит. Самых потенциально опасных вельмож, которые представляют угрозу и могли выступить против Басилевса - мы превентивно, уже посадили в узилище. Но все равно, что-то явно назревает...
  - Плохо дело! - откровенно сказал старый патрикий. - Василевс чувствует, что петля сжимается. А мы, даже не в состоянии выяснить - откуда, может быть нанесен удар. Но что-то готовиться - несомненно. И выступление произойдет, в ближайшее время - это также, совершенно понятно. Долго тянуть, враги не станут - иначе их заговор, неминуемо выйдет наружу и неизбежно провалится.
  Сенатор, поднял утомленные глаза на Аколиту. Он уже несколько дней, спал урывками.
  - Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что если погибнет Император, то и нас с тобой уничтожат? Структуры безопасности, конечно, останутся и сохранятся - новому автократору, они в любом случае будут необходимы. Но вот их руководителей, из людей бывшего кесаря - непременно ликвидируют.
  Геронтий Тавр, утвердительно кивнул подбородком - он отлично сознавал, всю критичность сложившегося положения.
  - Может Кесарю с сыном, стоит на некоторый срок, покинуть Новый Рим? И переждать опасный кризис, среди верных войск в провинции? А мы, тем временем, обнаружим и обезвредим мятежников, - предложил он.
  - Подобное, не годиться, - небрежно отмел эту идею, логофет. - Василевс не согласиться. И будет прав. Уехать то можно, но вот вернуться - будет затруднительно. Если заговорщики захватят власть в столице, выдвинут относительно законного претендента на престол, которого благословит Патриарх - тогда их власть, почти наверняка признаю по всей стране. Ты ведь хорошо знаешь, сколь отчаянным является текущее положение дел! Да и армия, не слишком надежна. Оттуда, могут потом, запросто выдать или прикончить 'свергнутого Императора'.
  Оба собеседника, хмуро замолчали, пребывая в самом скверном расположении духа.
  - Так зачем тебе, было нужно сейчас увидится, Геронтий? Что случилось? - наконец нарушив воцарившуюся тишину, промолвил Флавий Итал.
  - Русы, привели свою дружину в боевое состояние! Собрали всех воинов и встали отрядами в пригороде, - сдержанно ответил начальник секреты. - Возможно, они связаны с мятежниками и готовятся поддержать заговорщиков. А может быть - это реакция, на разоблачение нашего агента в их рядах.
  - Провал твоего человека? Они его схватили? Как не вовремя! Теперь действительно, наши шансы удержаться - падают до самой низкой отметки, - встревоженно и раздраженно, блеснул глазами руководитель имперской безопасности.
  Геронтий Тавр, мрачно пожал плечами.
  - Парню дико не повезло. Неудачное стечение обстоятельств, сыграло свою фатальную роль. Он смог, очень успешно внедриться к русам. Завоевал их доверие. Ничем себя не выдал и не навлек, никаких подозрений. Однако посол мавров, неожиданно нанес визит к Алексию. И случайно опознал, как раз вернувшегося из похода нашего человека. Этот военачальник халифа Джадир, остался единственным из людей, кто видел Феодора среди приближенных узурпатора Фомы.
  Магистр досадливо поморщился и угрюмо продолжил:
  - Агенту удалось скрыться, от обозленных русов. Но как вы понимаете, теперь в любом случае, их лояльность, выглядит более чем сомнительной.
  - Проклятье! - взвинченным тоном, громко выругался логофет. - Василевс, как раз сегодня, поручил нам любой ценой, добиться поддержки со стороны Алексия.
  - На это уже нечего рассчитывать, - отрывисто бросил магистр. - Даже шансы на то, что русы сохранят нейтралитет - невелики. А направлять сейчас, против них войска - чрезвычайно опасно. Городской охлос, может взбунтоваться и невольно поддержать популярного чужеземца. Даже обе партии пракситов и венетов - весьма неприязненно настроены к Льву Армянину. И Патриарх - явно занял выжидательную позицию. Никифор не забыл - как Василевс долгое время, проводил иконоборческую политику и жаждал его сместить. А главное - если мы нынче, ввяжемся в противостояние с Алексием - то этим, неминуемо воспользуются заговорщики! И тогда - крах станет неизбежным!
  Флавий Итал, ничего не успел ответить своему другу. Прерывая разговор, где-то в далеке, послышался какой-то непонятный шум. В двери помещения, внезапно условно постучали. А когда хозяин открыл тайную створку - в комнату, неожиданно ввалился запыхавшийся и израненный служитель. И хриплым голосом, задыхаясь тяжко произнес:
  - Измена! Император убит!
  
  - Кесаря прикончили, непосредственно во время торжественной церковной службы! Прямо в соборе святой Софии! На священный для всех христиан, праздник Рождества! - в удивлении покрутил головой Алексей. - Видимо Лев Армянин, своей непопулярной политикой и беспощадными репрессиями, довел элиту до края - раз они пошли на подобное святотатство. А огласив смертный приговор Михаилу Травлу, находившемуся в тюрьме - он вынудил заговорщиков, не останавливаясь ни перед чем, действовать незамедлительно и не деликатничать в средствах. Да уж... Вдове и сыновьям низложенного Василевса - тоже не позавидуешь. Похоже их ожидает, такая же печальная судьба, которая постигла их и в моем мире, - выслушав последние новости, грустно пожал плечами землянин.
  Он обвел задумчивым взглядом своих сподвижников и сдержанно проговорил:
  - Сильно не расслабляйтесь. Держать воинов в боевой готовности. Полагаю уже в ближайшие дни, представители новой власти выйдут на нас, обратившись к русам для переговоров. А пока... - он посмотрел на жену и по своему обыкновению, употребляя не совсем понятные присутствующим слова, жестко добавил:
  - Давайте сюда эту Литану. Полагаю, она там уже дошла до нужной 'кондиции'. Ведь так, Тверд?
  - Все сделали, как ты велел княже, - улыбнувшись своей жуткой кривой улыбкой, хриплым голосом ответил профессиональный дознаватель и мастер пыточных дел. - Попугали ее маленько, но покуда и пальцем нигде не трогали.
  Стоящие вокруг мужчины, грубо рассмеялись этой немудренной шутке. Русы были крайне озлоблены, вероломством и коварством освобожденной из рабства парочки. И вина девчонки в их глазах, даже если та, оказалась лишь слепым орудием в руках вражеского соглядатая - от этого не становилась меньше. В эти суровые времена - близкие люди, несли всю полноту ответственности друг за друга.
  Однако, приведенная в горницу девушка, несмотря на свой заплаканный вид и определенную растерянность во взоре, не производила впечатления надломленного или запуганного человека.
  Украинец, увидев это, невнятно хмыкнул и опустив на нее тяжелый взгляд, спокойно произнес:
  - Твой 'жених' - был ромейским подсылом. Подлостью и обманом, проникший к нам. С ним все ясно. Если попадется русам - умрет страшной смертью. Нам осталось только выяснить, знала ли ты - кто твой суженный? И насколько была осведомлена и помогала в его деятельности?
  Литана возмущенно вскинулась и с болью в голосе, с неподдельной страстью воскликнула:
  - Я не верю! Божедар не мог совершить, такое мерзкое предательство! Он не враг! Он любит меня! Я чувствую это! Его оболгали!
  Но столь яркое проявление преданности к любимому, горячий порыв и полные надежды слова прелестной девушки - не вызвали никакого сочувствия и поддержки среди окружающих. Вокруг послышались, лишь раздраженные смешки.
  - Влюбленная дура - она совсем ослепла, - ворчливо буркнул Гостомысл. - Плохо ее, жрицы Мокоши учили.
  - Мозгов у глупой курицы, явно немного, - соглашаясь с товарищем, сказал Святобор. - Недаром ромею, удалось так легко окрутить эту овцу.
  - Но зато, теперь ясно видно - что Литана, совершенно ничего не знала, кто на самом деле этот Феодор, - бросив сочувственный взгляд на молчащую Сигги, промолвил Одоакр.
  - Женщины, прекрасно умеют притворяться, - метнув неприязненный взор на германца, отрывисто проговорил Ратибор. - Только пытка, сможет до конца развязать ей язык. И лишь тогда мы выясним, насколько девчонка сейчас говорит искренне.
  - Это уже не так важно, - угрюмо поправил побратима Светозар, - Разве непонятно, что влюбленная без памяти коза - в любом случае, все передавала ромею. И то, что успела услышать ранее, находясь подле нашей госпожи - когда князь отсутствовал. Тоже без сомненья, ему в подробностях выболтала...
  Взгляды ближников, с осуждением обратились на Сигги, которая благоразумно молчала.
  - Ладно, хватит, - заметив, что обсуждение уходит 'в опасную сторону', положил конец препирательствам Алексей. Ему было жаль девушку, да и жену тоже - поэтому, он не хотел усугублять положение и до конца разбираться с Литаной. Да и смысла в этом, по большому счету, никакого не было. В принципе, мужчина уже решил, как следует поступить в сложившейся ситуации. Но тут, обиженная и идеалистически настроенная девчонка, окончательно поломала его планы и все испортила...
  - Княже! - гордо вздернув подбородок, неожиданно крикнула она. - Я чувствую, что Божедар не виновен! Он любит меня! И верен людям, которые освободили его! Я не знаю, почему он неожиданно покинул русов и даже меня не предупредил. Но Феодор ваш друг! Твои соратники говорят, что я глупа и слепа, но это они - не могут видеть сердцем!
  Сподвижники украинца, недовольно зароптали. Если раньше, когда Литана игнорировала реальные факты и здравый смысл - это казалось лишь вздорным упрямством, безумно влюбленной и обманутой сопливой девчонки. И тогда еще, можно было попытаться, как-то спасти ей хотя бы жизнь. То теперь, своими словами, она прилюдно серьезно оскорбила заслуженных мужей. Да еще и прозрачно намекнула, что языческая вера - лучше позволяет ей видеть суть вещей, чем принявшие христианство опытные и уважаемые люди.
  Землянин чертыхнулся про себя и скрипнул зубами. Ну что ж, она ему не оставила выбора. Князь сейчас всем, преподаст хороший урок.
  - Полагаешь, твое язычество - мудрее христианства и здравого смысла? И ты видишь сердцем, а мы тут выходит, незрячие и недалекие невежды? - сдерживая раздражение, иронично произнес он. - Ну что ж, вскоре убедимся.
  Алексей мрачно взглянул на жену и хмуро улыбнулся своим людям.
  - Значит, веришь в невиновность своего Божедара?! А готова ли ты - это проверить, ценой жизни? - испытующе, повернулся он к Литане.
  Побледневшая девушка, открыто посмотрела на русов и сглотнув от волнения комок в горле, твердо произнесла:
  - Да.
  Иномирец, сокрушенно кивнул головой и обращаясь к окружающим, негромко сказал:
  - Ладно. На днях, когда будем договариваться с новыми властями Константинополя, скажем им, чтобы сообщили своему разоблаченному агенту или огласили 'обычному' горожанину Нового Рима - что если он, не придет на суд к русам, то его вина будет заочно подтверждена и падет на его нареченную, которую он 'подставил'. И Литану, через две недели казнят. Если явится отвечать сам - для того, чтобы оправдаться что невиновен или признаться в своем коварстве и вероломстве. То мы отпустим его невесту, на все четыре стороны.
  Украинец, пристальным взором обвел сподвижников и остановил свой тяжелый взгляд на девушке.
  - Для ромеев, этот разоблаченный лазутчик - практически 'отработанный материал', - непонятно выразившись, пожал плечами князь. - Его в любом случае, не жалко. Так, мелкая сошка. Прикрывать и заступаться за него -для них нет смысла. Им, соглашение с нами - куда важнее. Впрочем, мы ведь и на выдаче это человека, настаивать не станем. У него будет полная свобода воли.
  Алексей с жалостью посмотрел на девушку и жестко улыбнувшись, холодно произнес:
  - Если этот парень профессионал и только использовал тебя для дела - он только посмеется над нашим объявлением и никуда не пойдет. Тогда, ты умрешь на плахе. К тому же узнав перед смертью, что и твое язычество, и твои чувства, и твоя вера в любимого - оказались ложью. Ежели Феодор придет и признает свою вину - значит любил по-настоящему, но обманывал нас и тебя - коварно втершись в доверие, передавая сведения врагам и не признавшись, кто он есть на самом деле. Тогда - ты спасешься от смерти и уйдешь свободной. Однако поймешь, что все равно ошибалась в своем язычестве и слепом доверии к человеку. И твой Божедар, хоть и любил, но лгал тебе и предал доверие русов. Мы его, естественно казним, а ты - потом будешь с этим жить, если сможешь.
  Попаданец удрученно покачал головой и завершил свою речь.
  - Ну и наконец, есть и последняя, невозможная возможность - собственно то, на чем настаиваешь ты. Юноша добровольно явится, сможет оправдаться, все объяснить и доказать - что он действительно тот, за кого себя выдавал. А его побег и опознание Джадиром - вызваны другими причинами.
  Украинец, сделал широкий жест рукой, указывая на русов.
  - Тогда мы все - признаем, что ошибались. И твой суженный - невиновен. А языческая вера и мудрость сердца влюбленной девушки Литаны - выше опыта и знаний христианских мужей. Вы оба, получите выкуп за понесенные обиды и полную свободу.
  
  - Вряд ли мне доведется, снова увидеть Византий, - наблюдая удаляющиеся прекрасные храмы Константинополя и опоясывающие его циклопические стены, грустно проговорил бывший логофет дрома.
  Торговая усиера, покинув гавань Золотого Рога уходила в море. А сенатор Империи, с тоской смотрел на свой родной город.
  - Крепись Флавий, может нам еще удастся вернуться, - попытался поддержать начальника Геронтий Тавр.
  Итал, не отрывая взгляда от любимой столицы, только печально покачал головой, в ответ на эти слова сослуживца.
  - Нет. Мое время уходит. Я уже чувствую приближение смерти. Мне в любом случае, уже не суждено увидеть свой дом. Родственники умерли. А я - всю свою жизнь, посвятил служению Новому Риму. И вот окончательный итог, - с болью в голосе, тихо произнес он.
  Черты его лица, утратили привычную твердость и магистр, только сейчас заметил, насколько был стар его друг и единомышленник. Оба давних товарища умолкли, прощаясь с великим Городом...
  Геронтий Тавр через некоторое время, тихо отошел прочь - уважая, невысказанное желание своего спутника, остаться в уединении. Бывший начальник секреты, кивнул Феодору, который хорошо понял жест учителя - не беспокоить патрикия и в тоже время, не упускать того из виду.
  Спасаясь от мести победителей в схватке за власть, Аколита взял с собой в дорогу, одного из воспитанников своей школы. Убегающим руководителям силовых структур - ни в коей мере, не помешали бы умелые подручные и храбрые бойцы. Но много людей, брать было опасно. Поскольку, слишком повышались риски. Ибо выйти на их след, в таком случае - становилось гораздо проще. Да и возрастающей угрозы предательства - никто не отменял. Поэтому, он предложил сопровождать их, только Феодору.
  Почему начальник секреты, взял в путь именно его? Прежде всего оттого, что парень 'засветился' как агент. И по большому счету, после невольного провала у русов, использовать юношу в Константинополе - было уже невозможно. Ни в каком качестве. Отныне, он мог работать только на периферии или принимать участие в акциях за границей. Но и это, теперь маловероятно. Поскольку данный человек, выполнял тайные миссии непосредственно под руководством Геронтия Тавра и опального логофета дрома. И был с ними тесно связан. В общем паренька, несомненно, ожидали бы пытки, со стороны новых властей Романии. Чтобы узнать всю подноготную, о его бывших кураторах и конечно выяснить, куда они могли скрыться. То есть Феодора - нужно было, либо ликвидировать, или захватить с собой.
  Кроме того, Геронтий Тавр, не признаваясь себе - привязался к своему воспитаннику. Непроизвольно, испытывая к нему отцовские чувства. Ведь у магистра, тоже не было семьи. Тайная служба, не располагает к таким вещам. К тому же, семейный человек становится слишком уязвимым и заметным. А преданность делу - была для него превыше всего. Впрочем, начальник секреты - не любил заниматься самоанализом...
  Внезапно, он услышал тревожный крик матроса, находящегося наверху в 'вороньем гнезде'. И вскоре, также увидел - как два быстроходных боевых дромона, стремительно вышли на перехват их корабля. Через непродолжительное время, ход судна был заблокирован. Кентарх торговой усиеры, быстро разобравшись в складывающейся ситуации - еще раньше, отдал распоряжение своим подчиненным остановить парусник. Уйти, ему все равно бы не удалось. Да и ссорится с властями Нового Рима и демонстрировать открытое неповиновение - судовладелец вовсе не собирался. Полученные от рискованных пассажиров деньги - не были ценнее жизни.
  - Они пришли за мной, - оскалившись волчьей улыбкой, бесстрастно сказал Итал. - Новый Василевс Михаил Травл, не простит мне дружбы с прежним кесарем и своих страданий в тюремных застенках.
  Он бросил невозмутимый взгляд на лодки с воинами, которые отчалив от дромонов, быстро двигались к их кораблю. Потом, перевел свой взор на товарища и спокойно сказал:
  - Мой жизненный путь завершен. Ты же - еще можешь послужить Новому Риму. Это я, был правой рукой, ненавистного им Льва Армянина. Тебя, знать скорее всего не тронет. Особенно, если ничего не будешь скрывать и сдашь все, что они потребуют. К тому же, ты не замешан в преследованиях. Травл отлично понимает - если сейчас, убрать всех основных профессионалов, наступит развал государственной безопасности. А главное - ему необходимо теперь, со многими договариваться внутри державы и за кордоном. Даже в столице, с теми же пракситами, венетами или русами, придется немедленно это сделать. Чтобы обеспечить, устойчивость своей власти Басилевса. У тебя же, имеются все сведения, компромат, связи, личное влияние и авторитет. Ты будешь очень нужен. Попробуй удержаться Геронтий. Цезари приходят и уходят - а Империя остается!
  Седой патриций, прощаясь по римскому обычаю сжал предплечье своего друга. Затем он вынул короткий меч и обеими руками, вогнал его лезвие себе в живот. Истекая кровью и согнувшись от боли, старый сенатор упал и умирая распростерся на палубе.
  - Вот она - верность, - на последнем издыхании, прохрипел римлянин. И его затуманенный взор, быстро угас.
  
  Геронтий Тавр, в смешанных чувствах обвел глазами, главное помещение имперской безопасности. Сердце тайной службы. Ее святая святых. Еще недавно в этой комнате - работал его погибший руководитель и друг. Бывший начальник секреты, до сих пор еще не вполне пришел в себя и не успел привыкнуть к тому - что именно он, теперь здесь хозяин.
  Умерший логофет дрома - оказался прав. Все произошло так, как он и предвидел. Задержавший их корабль и поднявшийся на мостик 'торговца' стратиг Алангаст, только недовольно поморщился, услышав, что Флавий Итал покончил с собой бросившись на меч. Захватить живым, важного для Василевса человека - не удалось. Впрочем, в тоже время комес - одобрительно блеснул глазами, узнав про этот мужественный поступок патриция. Украшенный шрамами многих битв, седой ветеран - оценивающе взглянул на Геронтия Тавра и Феодора, которые со сдержанным достоинством, спокойно ожидали своей участи. Он кивнул своим воинам, чтобы те сопроводили пленников на дромон, но связывать или заковывать в цепи их не стали.
  По прибытии в Палатий, пленников разделили. И вскоре магистра завели в кабинет, где его принял асикрит Прокопий. Секретарь тайной канцелярии Императора, внимательно посмотрел на опального начальника школы и бывшего руководителя одного из отделов государственной безопасности. Выдержав значительную паузу, консул без обиняков перешел к делу и веско произнес:
  - У тебя есть возможность реабилитироваться, Тавр. Скажу больше - занять место логофета дрома. Но для этого - придется сильно постараться.
  Он встал из-за стола и неспешно прошелся по комнате. Затем, обернувшись к своему невольному визитеру, важно проговорил:
  - Мы убедили Василевса, что в нынешней сложной ситуации, необходимо как можно скорее стабилизировать положение. И дать возможность сделать это людям, которые не только в курсе всех дел, но и будут благодарны за полученную амнистию и повышение. Ты - не запятнан репрессиями, отлично разбираешься в обстановке, имеешь репутацию человека, который служит прежде всего Риму. Если справишься - пост начальника имперской безопасности, останется за тобой. Не выйдет - будешь казнен.
  - Впрочем, - Прокопий, ненадолго прервал свою речь, - Ты можешь сейчас отказаться. Тогда тебя ждет, пожизненное заточение на Принцевых островах. Ну? У нас нет времени на долгие размышления. Каким будет твой выбор?
  ...После тех бурных событий, прошло две недели. Вспоминая тот разговор, Геронтий Тавр подумал о новом Василевсе и снисходительно улыбнулся. Михаил Травл, был косноязычным и необразованным солдафоном. Человек низкого происхождения, пронырливый и напористый провинциал, постепенно вырос до командира гвардии и помог прошлому кесарю занять трон. За что и был им назначен начальником федератов, получил звание патриция, стал главой Аморийской фемы. Но потом этот мужлан, захотел много большего. И уличенный Львом Армянином в интригах и заговоре - был посажен в темницу.
  Но беда была в том, что и знать, и купцы, и чиновничество, и церковь, и общественные партии в столице - все сильнее были недовольны политикой кесаря. А Порфирородный, пытался только задавить общественное возмущение. В итоге, находящийся в тюрьме Михаил Травл, стал знаменем оппозиции и заговорщиков, а вынесенный ему смертный приговор - оказался последней каплей.
  Закончилось все, для прежнего императора и его семьи, весьма плачевно. Как и для начальника Геронтия Тавра - Флавия Итала...
  Впрочем, бывший руководитель секреты не обольщался и не питал никаких иллюзий. То, что он получил шанс на жизнь и карьеру - не более, чем благоприятное стечение обстоятельств...
  Да, Патриарх уже успел благословить нового кесаря. Его легитимность - признала аристократия, армия, поддержали торгаши и партии в Константинополе... Но пока - Михаил Травл, реально не обладал всей полнотой власти. Будучи человеком слишком ограниченным, не родовитым и не имеющим серьезных ресурсов. Хотя этот вояка, не был лишен природной хитрости и некоторого чутья. Похоже он и элита - по умолчанию, негласно договорились и фактически распределили полномочия. Знать, армия, чиновники и церковь - получат от него все, что им необходимо. Уже была провозглашена амнистия, всем пострадавшим от преследований предыдущих властей. Видимо этот выходец из низов, станет определенной фигурой баланса.... Ладно, там будет видно. В конце концов, Геронтий Тавр служит не ему, а державе ромеев...
  И он, с энтузиазмом принялся за работу. В короткие сроки достигнув впечатляющих успехов, как во внешних отношениях, так и внутренних делах. Начальник секреты, исполнявший обязанности логофета дрома - используя компромат и посулы, быстро сумел согласовать интересы основных групп влияния и нейтрализовать потенциальные угрозы. Обеспечив спокойствие в Константинополе и во всем государстве.
  Правда больше всего, его беспокоила позиция русов, особенно после недавнего скандала - с разоблачением в их рядах, агента службы имперской безопасности. Но к удивлению магистра, встреча с их архонтом, прошла довольно удачно. Геронтий Тавр любезно заверил князя, что недавний неприятный инцидент связан с деятельностью 'прошлой администрации'. К которой новый Василевс, не имеет никакого отношения и всячески осуждает 'провокационную политику' прежних руководителей.
  Алексий сделал вид, что принял объяснения и заверения новых властей. Хотя оба собеседника прекрасно понимали, что это учтивое притворство - не более, чем дань приличиям. Разыгрываемый спектакль, выглядел особенно забавно, поскольку чужеземца, обходительно убеждал в этом лицемерии ромей, который сам курировал проведение данной акции. Иностранец знал Геронтия Тавра и видя всю комичность и двусмысленность ситуации, лишь вежливо улыбался.
  Магистру показалось, что чужака даже устроил тот факт, что ему в дальнейшем, придется иметь дело с уже известным человеком из администрации. Впрочем, получив гарантии невмешательства в дела русов и предоставление определенных льгот в торговле, в качестве компенсации за случившуюся неприятность - Алексий пообещал и дальше сохранять лояльность, и плодотворно взаимодействовать с Новым Римом. Более того, он сообщил, что за отдельную плату, может передать имперскому флоту новую систему связи и коммуникации.
  Однако, в конце столь продуктивной встречи, произошло то, что потом надолго отравило душевный покой Геронтия Тавра. Напрочь испортив ему, все приподнятое настроение от одержанных за последние недели успехов. Причем сначала, ничто не предвещало неприятностей от завершающейся беседы. Уже заканчивая, так удачно складывающийся и результативный для магистра разговор - проклятый рус сумел пустить 'парфянскую стрелу', в итоге имевшую фатальные последствия. А ведь сперва, начальник секреты, даже не придал серьезного значения словам чужеземца.
  Холодно улыбаясь и собираясь уходить, Алексий прощаясь, будто бы невзначай, неброско заметил:
  - Должен признать, что ваш агент показал высокий класс. Работа мастера.
  И хотя Геронтий Тавр, не все понял из речи иностранца. Но по смыслу фразы было ясно, что чужак, высоко оценивает искусство лазутчика, продемонстрированное учеником его школы.
  Аколита, только неопределенно покачал головой в ответ, однако он - испытал определенную гордость за воспитанника и внутренне, саркастически посмеялся над собеседником.
  - Но все же, вы сообщите ему, - продолжал ледяным тоном говорить чужак. - Что, если ваш способный паренек, попадется русам - ему не жить. И еще, - стоя возле дверей и обернувшись, произнес напоследок Алексий:
  - Если ваш подсыл, добровольно не явится на наш суд, где он безусловно получит смертный приговор - то его вина падет на 'невесту', которая в таком случае, через три дня в полдень будет казнена. Девчонка сама согласилась на такие условия. Она наивно верит, в невиновность и благородство вашего человека. Так что, обязательно передайте ему эти слова.
  Выслушав чужеземца, Геронтий Тавр лишь пренебрежительно пожал плечами. Презрительно посчитав ход вождя русов - не стоящей внимания ерундой. А зря...
  
  Украинец, с сочувствием смотрел на девушку, которая в белой сорочке босая стояла на помосте. Легкий ветерок, ласково шевелил ее прекрасные светлые волосы, а теплое солнце нежно освещало красивое лицо. Несмотря на зимний месяц январь - погода в Константинополе, была относительно теплой. Средиземноморский климат Византии давал себя знать.
  На большом плацу, загородного поместья Алексия - собралась вся элита русов. В центре подворья, был сооружен временный эшафот, возле которого дежурили несколько стражников и палач. Кроме того, вокруг самой виллы - было три линии оцепления воинов. Не считая патрулей и больших отрядов - находящихся неподалеку. Да и все остальные дома и мастерские чужеземца, усиленно охраняли его бойцы.
  Землянин, оглядел своих соратников - разместившихся рядом. На суровых лицах мужчин - не было заметно и тени жалости. А вот Сигги, опустив голову отвела глаза, не выдержав укоризненного взора мужа.
  Время близилось к полудню. Литана спокойно стояла у плахи, в которую был воткнут огромный топор. Ее уверенность в своем избраннике - была безгранична.
  Часы на башне дома, стали отбивать двенадцать. Когда гулким эхом, отзвучал последний удар, а стрелки остановились на роковой цифре - Алексей хмуро пожал плечами и кивнул Тверду. Заплечных дел мастер, нагнул голову девушке и размахнулся громадной секирой.
  - Стойте! - неожиданно откуда-то сверху, послышался резкий крик. Топор палача замер в воздухе. А все присутствующие, повернулись на голос. На высокой стене окружавшей поместье, подняв руку в отчаянном жесте стоял Божедар. Как он проник через охрану - не понял никто. Парень спрыгнул вниз и подошел к помосту - где выпрямившаяся Литана, сразу бросилась ему на грудь. Нежно обнявшись, влюбленные стояли прямо у эшафота - не замечая ничего и никого вокруг.
  Однако, эта трогательная сцена - не смягчила сердца сподвижников князя. Разве что его жена, полными слез глазами смотрела на молодую пару.
  - Помиловались и будет, - наконец жестко произнес Гостомысл.
  - Пущай напоследок поцелуются - все равно, обоим вскоре смерть принимать, - равнодушно проронил Доброгаст. - Девка парня ненадолго переживет - сама потом, на себя руки наложит.
  Окружающие нетерпеливо зароптали.
  - Ладно. Хватит! - громко проговорил Алексей, обращаясь к молодятам. - Послушайте теперь меня.
  Он отвел взгляд, от умоляющих глаз жены и четко сказал:
  - Ну что ж. Ты явился на суд русов - и твоя невеста, теперь может быть свободна. Ей не придется, нести бремя ответственности за тебя. И даже если Литана, невольно вредила нам - то делала это, явно не намеренно. Я дал свое слово и карать, слепо влюбленную девушку мы теперь не будем. Просто твоя вина - станет еще тяжелее. Ведь ты обманом, использовал наивную девчонку.
  Украинец сделал паузу и мрачно посмотрев на юношу, угрюмо продолжил:
  - Ты признаешь, что был соглядатаем у нас? Ложью и коварством втершись к русам и вероломно предав доверие людей, которые освободили тебя?
  Вокруг повисла тревожная тишина. Напряженные взоры всех присутствующих, были направлены на Феодора. Литана с надеждой и верой, тоже смотрела на своего избранника.
  Тот, отвел свой полный боли взгляд от девушки и повернувшись к чужеземцу, твердо произнес:
  - Я не изменял русам, поскольку не давал вам никаких клятв. Я присягал служить Риму - и остался ему верен.
  Литана как чайка, мучительно вскрикнула и закрыла лицо руками. А ближники князя, возмущенно загомонили.
  Алексей поднял руку, призывая к тишине и насмешливо ответил:
  - Ты обманул нас, солгав о себе. Людям, которые протянули руку помощи - выкупив тебя и твою возлюбленную из рабства. Ты предал доверие русов - начав вредить нам, передавая тайные сведения о нас своим хозяевам. И ты, нарушил свои обязательства - когда обещал, не приносить нам урона и ущерба. Да и свою Литану, ты тоже обманул и 'подставил' под топор палача.
  Украинец пожал плечами и обратился к своим товарищам:
  - Какое наказание заслужил этот человек?
  - Смерть! Смерть! Смерть! - послышались кругом солидарные возгласы.
  - Да будет так! - тяжело изрек землянин.
  
  Вдруг со стороны ворот, послышались громкие голоса. И вскоре, к князю быстро подошел Мечислав.
  - Там какой-то знатный ромей, с тремя сопровождающими - именем Императора требует, чтобы его пропустили на суд, - доложил воевода.
  Его слова, вызвали некоторое замешательство и удивленное переглядывание среди присутствующих. Алексей усмехнулся и пожал плечами.
  - Пусть греки проходят, - спокойно разрешил он.
  Через минуту, Геронтий Тавр с двумя вооруженными воинами городской стражи и чиновником эпарха Константинополя, зашел на подворье.
  - Чем мы обязаны, посещению столь достойных и уважаемых гостей? - внешне невозмутимо, но не скрывая иронии, поинтересовался украинец.
  Магистр, обвел глазами находящихся вокруг людей, остановив свой взгляд на молодой паре и палаче - стоявших возле плахи. Затем обернувшись, он кивнул государственному служащему.
  - У вас тут, происходит незаконное судилище и казнь, которые в пределах ромейского государства - не имеет права производить никто, кроме представителей законной власти Нового Рима, - важным тоном, провозгласил квестор пришедший с Геронтием Тавром.
  Среди окружавших князя ближников, поднялся недовольный гул. Алексей взмахом руки, остановил нарастающее возмущение своих людей и не скрывая насмешки, сдержанно ответил:
  - Русы, имеют подтвержденную самим Императором привилегию, на свой собственный суд. Ваши чиновники, для нас не указ! И никто из администрации Византия, не может вмешиваться в наши внутренние дела. Или ты забыл об этом, Аколита? Прерогатива экстерриториальности нерушима - недаром я ее специально добивался, - добавил чужеземец, непонятную для присутствующих фразу.
  - Никто и не собирается, нарушать ваши права, - покачал головой Геронтий Тавр. - Но вы хотите судить и казнить подданого Империи, полноправного римского гражданина. Этот человек не рус! И вы над ним - не имеете власти, - указывая на Феодора, четко произнес ромей.
  Алексей про себя крепко выругался. Византиец, своим настойчивым упрямством, сам не понимая того - вел дело к трагедии. Просто не оставляя князю выбора. Уступить грекам прилюдно и отпустить провинившуюся парочку - он теперь не мог. В его душе закипел гнев, однако на лице, появилась лишь ехидная улыбка.
  - Аборигены средневековья, вздумали тягаться в софистике с искушенным жителем XXI века? - небрежно и непонятно бросил он. А потом, скептически добавил:
  - Парень фактически признался, что был подсылом от ваших властей и нанес нам большой ущерб. Но не надейтесь, что за это преступление - судить его будете вы, все списав на грехи прошлой администрации. Ты Геронтий, похоже забыл, что Новый Рим - имеет мало общего со старым. Сейчас не времена Цезаря или Траяна. И защищать мощью всей державы, каждого своего 'подданного' - ныне никто не будет. К тому же, разоблаченного и никому не нужного агента. И уж тем более, вступать из-за этого в конфликт с нами. Особенно в ненадежной, для нового Василевса ситуации. Так что не стоит, попусту сотрясать воздух.
  - Хотя до этого, дело не дойдет, - иезуитски усмехаясь, сказал дальше землянин. - Зачем вашим властям, столь опасно рисковать или публично устраивать нелицеприятный скандал и терять лицо? Впрочем, я тоже не собираюсь усложнять положение. И заметь ромей - ты сам этого захотел!
  Алексей жестко ухмыльнулся и издевательски промолвил:
  - Русы не будут судить или казнить вашего 'гражданина' - смертельно оскорбившего и обманувшего нас. Его никто не станет задерживать. И он может, спокойно удалиться с вами. Вот только тогда, его девушку непременно казнят. Литана - не является подданной Рима, к тому же - еще не отработала весь выкуп за свое освобождение и находится полностью в нашей власти. А главное - она, невольно совершила смертельное преступление против людей, которые избавили от рабства и приютили ее.
  Землянин посмотрел на молодого человека, а затем перевел свой взгляд, на побледневшего Геронтия Тавра.
  - Так что русы, наказывать лазутчика не станут. Ведь этот человек - гражданин вашего Рима! Он вне нашей юрисдикции! И я не буду нарушать местный закон, раз ты ромей на этом настаиваешь. Но если парень, не пожелает ответить перед нами за свое злодеяние - то вся вина за вредительство, падет на обманутую им девушку - которая и понесет заслуженную кару. Однако теперь, поскольку мы не имеем права судить и карать его, то этому соглядатаю - придется самому казнить себя. Совершив смертный грех самоубийства. Если, конечно, он хочет спасти свою невесту. И перед ним теперь, стоит страшный выбор - но видит Бог, не мы привели его к этому ужасному концу.
  Все вокруг оцепенели.
  
  - Не торопись Алексий, - сделал последнюю попытку, избавить от гибели своего воспитанника начальник секреты. - Насколько мне известно - у германцев и славян, за обиду либо ущерб, можно выплатить вергельд или отдать виру. И таким образом, удовлетворительно для всех разрешить конфликт.
  Геронтий Тавр, обвел взглядом русов и озвучил свое предложение:
  - Назовите свою цену, необходимой компенсации?
  Князь переглянулся со своими ближниками и тяжело вздохнул:
  - Ты неплохо осведомлен, про обычаи северных народов ромей. Но знаешь далеко не все. А о наших законах, похоже вообще - не имеешь представления.
  Алексей пристально посмотрел на грека и веско проговорил:
  - Не все продается, что покупается. И не всякую обиду, ущерб или смерть - можно выкупить. Измену и вероломство -- никто и нигде не прощает. Иначе любой человек будет знать - что можно предать и обмануть своих, доведя их до уничтожения или позора, а в случае разоблачения - просто откупиться. Попустительство в этом - ведёт к гибели любое племя или державу. Запомни ромей - нет греха большего, чем неблагодарность и предательство доверия. Изменники горят, в самом глубоком девятом кругу ада.
  - Но он не был русом, по этому не является изменником! Да и меня, Божедар не предал! - в отчаянии воскликнула Литана.
  Украинец сокрушенно покачал головой и с жалостью посмотрел на девушку.
  - Он обманул спасших вас людей, нарушил свои обещания не наносить вреда и предал доверие русов. Да и твое тоже, - хмуро ответил землянин.
  Чужеземец повернул голову и мрачно посмотрел на парня.
  - Ну, и какой будет твой окончательный выбор? - холодно спросил князь. - Ты можешь свободно уйти, вместе со своими ромеями. Судить и карать тебя, формально мы не имеем права. Правда тогда девчонка, будет немедленно казнена.
  - Если погибнет Божедар, я тоже умру вслед за ним. И хотя у нас разные Боги и за кромкой, нам встретиться не суждено - но жить на Земле, я больше не смогу, - горестно прошептала Литана.
  - Значит умрете в один день. И как самоубийцы - непременно попадете в ад, - пожал плечами Алексей. - Воистину - любовь и голод правят миром, - философски добавил он. А затем, подняв руку и оглядев русов, сурово изрек:
  - Измену, попранное доверие, мерзкий обман спасших вас людей - ничем нельзя оправдать и искупить. Ни золотом, ни слезами. И неважно, ради чего и почему человек предает - из-за страха, денег, власти, идеалов, мести или любви.
  Он повернулся к юноше и с непроницаемым видом, еще раз, невозмутимо, но с нажимом, спросил:
  - Так как, ты поступишь? Можешь спокойно уйти. Тем более, что твоя смерть - не спасет Литану. Ведь даже если ты, пожертвуешь не только своей земной, но и небесной жизнью ради нее - девушка все равно, решила совершить самоубийство.
  Божедар молча стоял и внутренне терзаясь, пристально смотрел на любимую. По лицу паренька, было отчетливо видно - какие мучительные страсти бушуют в его душе. Литана же, не отрывала взгляда от своего избранника. И всем присутствующим, становилось ясно - что она примет смерть, вслед за ним.
  - Пойдем отсюда Феодор, - положив руку на плечо воспитанника, сказал резко постаревший магистр. - Твоя гибель - ее не спасет. Эта жертва будет совершенно напрасной. Ты лишь погубишь свою жизнь и посмертие.
  Вокруг стояла полная тишина. Все замерли. Алексей, испытующим взором окинул паренька, ожидая его решения.
  Юноша, прощаясь нежно поцеловал свою любимую и сделал шаг к плахе. Он вытащил свой меч и приставив острие к животу, взялся обеими руками за рукоять. Присутствующие, не отрывая глаз и словно окаменев, затаили дыхание видя эту ужасную сцену.
  Угрюмо наблюдая за происходящим, землянин одобрительно опустил веки. Но потом, мрачно улыбнувшись, неожиданно поднял руку - останавливая самоубийство.
  - Многие из вас, особенно воины, - сказал он, обращаясь к русам. - Спрашивали меня, допускается ли в христианстве возможность самоубийства? И сегодня я вам отвечу. - Алексей, обвел внимательным взглядом собравшихся людей и после короткой паузы, медленно произнес:
  - Такое может быть, только в двух случаях! Когда человек, добровольно лишает себя жизни, чтобы спасти жизнь других людей. Или, если вынужден на это пойти, спасая свою душу.
  - Этот юноша, готовностью пожертвовать своей жизнью и даже посмертием, дабы не предать доверие любимой - искупил свою вину перед ней и частично - перед Богом. Но не перед русами! Его жизнь и смерть - в наших руках!
  Украинец повернул голову к парню и жестко проговорил:
  - Тебе придется совершить смертельную миссию, чтобы возместить последствия вероломства. Если, рискуя жизнью, сделаешь почти невозможное - то сможешь искупить свою вину перед нами. А коли дозволит Всевышний, вернешься и встретишься со своей Литаной. Правда среди русов - для вас места нет и никогда не будет.
  
  

Глава IV. Развилка судьбы

  
  - Пора возвращаться госпожа, - натянув поводья и останавливая лошадь, осторожно заметил скуластый воин.
  Сигги, не отрываясь смотрела, как в буйных высоких травах бескрайней степи тонет солнце. После бурной скачки на горячем арабском скакуне, девушка вдохнула полной грудью пьянящий воздух необъятных равнин и счастливо улыбнулась. Ей здесь нравилось. Несмотря на отсутствие бытовых удобств, к которым германка успела привыкнуть в Константинополе, она не променяет первозданную мощь диких лесов и степей, на красоты ромейской цивилизации. Там, женщина всегда чувствовала себя чужой. Именно тут, для нее началась полноценная жизнь.
  Дочь саксов, оглядела свой эскорт и кивнула головой.
  - Едем домой Санджар. Только выбери другой путь - нам желательно, получше узнать окрестности, - спокойно произнесла она.
  Находящийся рядом боец, утвердительно качнул подбородком и повернув коня, направился в голову отряда. Сигги увидела, как он отдал короткие распоряжения. От их группы, тотчас отделилась пара всадников и прокладывая дорогу, поскакала вперед на север. Княгиня удовлетворенно блеснула глазами - сопровождавшие ее конники, были чистокровными тюрками. Природными воинами из волчьего рода Буре. Те немногие из кочевников, кто не захотел становиться псами у новых иудейских каганов Хазарии. И сражаясь за свою независимость, они либо гибли, попадали в плен или вынуждены были уйти из родных мест. Ее муж, выкупил на невольничьем рынке знатного курта (волка), из древнего рода по имени Бейбарс. И по своему обычаю, немедленно освободил этого человека. Тот, сначала стал верным другом, а потом и побратимом Алексея - поклявшись самим Тенгри, быть верным союзником руса. Далее батыр, поспособствовал избавлению от рабства, еще нескольких своих сородичей. Украинец, снабдил их наилучшими конями, сложносоставными луками и саблями из стали. И вообще, полностью экипировал и одоспешил тюркитов.
  По замыслу землянина, русы крайне нуждались в легкой и полутяжелой кавалерии как для усиления собственного войска, так и для охраны, прикрытия и патрулирования степных границ и речных переправ. Более того, он планировал привлечь на службу и переселить в приднепровские степи, несколько уцелевших племен верных ему кочевников. Дабы те, стали щитом, против бродящих сейчас в Причерноморье и Приазовье племен мадяр. Агрессивные угры, были вассалами хазар и постоянно терроризировали славян, своими набегами и грабежами. Поэтому Бейбарс, вместе с греческими купцами - отправился в Итиль. Правда тюрк, собирался в пути покинуть караван и присоединиться к своим родичам, чтобы склонить тех перебраться в Поднепровье.
  Мерно покачиваясь в седле, Сигги погрузилась в воспоминания. И картины недавних событий, вновь замелькали перед ее мысленным взором... После переворота в Византии и разоблачения ромейского лазутчика - прошло три с половиной года. Переселение русов на новую Родину, шло полным ходом. Следующим летом, было заложено поселение на днепровских холмах Правобережья. На второй год, прибывший с новой группой колонистов Алексей, назвал его Киевом. А уже этой весной, сюда переехала и Сигги с детьми. Муж правда, каждый год, с торговым походом плавал в Новый Рим. Необходимо было контролировать производство, обеспечивать торговлю и руководить переселением. Да и своих детей от Софьи, он не хотел оставлять без присмотра.
  Вождь, сам планировал и опекал строительство града. Обустраивая сердцевину своего будущего государства, он действовал очень основательно. Хотя главное, по его словам, было не в мощности башен столицы или в количестве имеющихся у конунга воинов, а в мудрости 'политики', которая проводится в державе. Ее любимый, снова тогда употребил диковинное словечко, которого она не поняла. Сигги, только покачала головой, припомнив очень знаменательный разговор, произошедший месяца три назад на совещании у князя. На нем присутствовало, кроме нее, еще несколько верных соратников Алексия.
  Все они, сидели в просторной и пока деревянной горнице, на втором этаже детинца. Ставни окон были открыты и с высоты киевских гор, открывался захватывающий вид на широкий Днепр и цветущие равнины Левобережья. Перед русами, на столах находились чаши с напитками и легкие яства. А прямо на стене, висела большая карта земель. На ней были изображены леса, реки, броды, месторождения руд и расположение народов, которые проживали в этих краях.
  - Как будем поступать, с ближайшими родами славян и других племен, соседствующих с нами? - спросил тогда Одоакр. - Признавать власть русов - они не хотят и платить нам дань, также не желают. Полагаю - нужно их покорить силой.
  - Верно, - поддержал германца Доброгаст. - Без их пушнины, зерна, меда, воска, кож, полотна и рабов - мы пока не сможем обойтись и содержать много воинов и мастеров. А строительство града и защитных крепостей? Нам нужно изрядно работников, да и кормить их будет необходимо. Как и своих коней, скот, семьи и дружинников.
  - А дань эту, можно будет потом, с огромным прибытком продавать ромеям, маврам, булгарам и хазарам. Они готовы платить огромные деньги или обменивать свои товары - особенно за пушнину и невольников отсюда, - с удовольствием подхватил Святобор. - Местные люди - это чужаки и поганые язычники, так что заставить их работать на себя или продавать на сторону - вовсе не зазорно.
  - Да... Одного мыта, с купцов идущих по Славуте, - нам пока явно не хватит, - глубокомысленно выразился Гостомысл. Брать добычу в далеких походах - покамест некогда и не сподручно. А своего добра - у русов здесь, еще мало. - Он посмотрел на князя и как бы оправдываясь, рассудительно добавил:
  - У нас, конечно, много денег, товаров и нужных инструментов - но они находятся в Византии. Доставлять их сюда - получается редко, долго, тяжело и много не привезешь. Да и пороги Борисфена и враждебные угры сильно мешают. Когда еще, мы обустроим тут мастерские, расчистим и обработаем поля, разведем скот, привезем и расселим людей... А нам ведь, именно сейчас, нужно очень много, как ты любишь говорить 'ресурсов' - прежде всего зерна и работников. Чтобы успеть построиться, развернуться и укрепится, покуда нас серьезные враги не снесли. Те же хазары и варяги. Да и местные, вполне могут соблазниться и напасть.
  - Угрозу, со стороны опасных и жадных близких соседей, лучше всего устранить сразу, - горячо высказался Мечислав. - Заодно и примучим этих славян, включим все здешние земли в свое княжество, добудем работников, пушнину и зерно. И с ходу застолбим, увеличим и расширим свои владения! А главное - возьмем под себя, весь торговый путь по Славуте из Варяжского моря до Понта Эвксинского!
  Алексей, обвел хмурым взглядом сподвижников и остановил свой взор на книжнике Мефодии. Тот, однако, благоразумно молчал. Сигги, ощущая неодобрение мужа, тоже воздержалась от слова, хотя считала, что ближники князя правы.
  Украинец, угрюмо посмотрел на своих товарищей, повернул голову к окну глядя на родной Днепр и мрачно задумался.
  То, что предлагали сделать его друзья, было для них совершенно естественным и проистекало из сложившихся в северо-восточной Европе жизненных обстоятельств. Подобное, как раз и произошло, в его родной реальности на Земле, в этих краях именно в данную эпоху. Мужчина криво усмехнулся. Торгово-пиратские кланы, состоявшие в основном из выходцев из Скандинавии, лихо разбойничавшие в Европе, очень хотели с выгодой сбывать и обменивать часть награбленного добра на товары Юга и Востока. Самые богатые, культурные и цивилизованные центры раннего Средневековья - были Константинополь и страны Азии. Вот туда и начали торить пути, жестокие, алчные и бесстрашные северные авантюристы. Желая торговать или захватывать там добычу. Двинувшись по Волге к арабам, они стремились получить от мавров шелк, пряности, серебро... А оседлав Днепр - жаждали обеспечить себе, прямую дорогу к грекам в сказочный Царьград.
  Алексей, горько пожал плечами. Проходя по водной магистрали Славутича, варяги попутно разоряли и порабощали, расположившихся у реки славян. Быстро сообразив, что здесь, это чрезвычайно легко делать. Поскольку, организованных структур - тут было мало и они оказались довольно слабы. Проживающее в достаточно суровых природно-климатических условиях, редкое и бедное население - не имело ни ресурсов, ни потребности как-то серьезно объединятся. Ведь чтобы у социума, начала формироваться протогосударственная надстройка, по большому счету нужны всего две вещи - прибавочный продукт, благодаря которому становится возможным, содержать властную элиту, администрацию, воинов, мастеров... И второе важное обстоятельство - возникновение у людей насущной потребности, в существовании таких структур.
  Тут, оба эти фактора - долгое время, практически не работали. Нищее население в холодной лесной зоне, жило весьма скудно. И позволить себе кормить 'лишних нахлебников' - просто не могло. Да и основательных причин объединяться - у местных людей не было. Серьезных врагов в своих чащобах - они не имели. Примитивные способы земледелия и лесные промыслы - обуславливали редкость населения. Большие группы, находясь вместе на небольшой территории, просто не смогли бы прокормиться. А относительно маленьким и бедным коллективам - государства не создать. К тому же, оно им - было совершенно не нужно.
  Хотя, определенные протодержавные структуры, у славян возникали в предыдущие века на юге. Более плодородные земли, гарантировали там добавочный продукт, а необходимость объединятся под натиском готов или кочевников - ускоряли процессы государственного строительства. Впрочем, все эти союзы со своими вождями, были недолговечны и быстро гибли.
  Правда, в последний век, ситуация начала меняться. Освоив технологию сыродутной плавки болотной руды, славяне понемногу стали обеспечивать себя железом. Таким образом, получив возможность заниматься масштабными вырубками вековых лесов. Подсечно-огневое земледелие, плюс начавшееся потепление климата, позволили получать довольно большие урожаи зерна. Это, резко повысило достаток и стимулировало демографический бум. Двигаясь на новые лесные делянки, возросшее население колонизировало внутренние области региона и широко расселялось на северо-восток. Однако, сильной плотности популяции быть не могло - подсечно-огневой и перелоговый типы хозяйства, этого не предусматривали. При этом, люди, быстро снимая немалые урожаи за короткий летний период, имели еще много времени, для занятий различными лесными промыслами. Промышляя, прежде всего, бортничеством и охотой на пушного зверя.
  В общем, уже в 9 веке, в восточной Европе, складывается довольно интересная картина. Местное население увеличивает свои ресурсы, активно размножается и расселяется - и в то же время, плотность проживания людей на данной территории была очень низкая. Из-за специфики их хозяйства и неразвитых коммуникаций.
  Формируются и первые протогосударственные структуры. Которые развиваются - обеспечивая порядок и защиту в городках-торжищах, возникающих на главных торговых речных магистралях. Туда стекаются продукты сельского хозяйства, скотоводства и добыча лесных промыслов. Там работают ремесленники, приезжают купцы, люди производят интенсивный обмен своими товарами, получают услуги мастеров. Князья или старейшины, крышующие эти точки, берущие мыто и налоги - имеют возможность, содержать небольшую дружину и административный аппарат.
  Такие центры возникают на Севере, на Смоленщине, в Поднепровье... Хотя, почти сразу, их берут под контроль варяги или хазары. Впрочем, многие подобные военно-торговые фактории - они сами и основывают. Различные скандинавы, периодически захватывали, те или иные участки речной дороги 'из варяг в греки'. Укреплялись в городках. Бились между собою. Пока окончательно, весь путь, не оседлала династия Рюрика. Им правда, затем, пришлось с переменным успехом бодаться с хазарами - не желавшими уступать эту торговую водную артерию...
  Алексей, тяжело вздохнул. Так что его ближники, предлагая естественный для этих земель при данных обстоятельствах, путь создания державы - бессознательно поступали совершенно логично. Инстинктивно понимая - чтобы обеспечить управление и власть, нужны прежде всего деньги. Или кормовая дань. Без этого, невозможно содержать воинов, мастеров, священников. А взять доход, можно или из внешней добычи - проводя периодические захватнические походы. Либо, выжимая собственных подданных. Или - получая мыто и прибыль от торговли. Варяги-русы в его реальности, весь этот путь и прошли. Сперва, больше занимаясь внешними военными экспедициями против славян и финно-угров, обитающих в местных землях. Или булгар, хазар и арабов - живущих по Волге. Либо плавая через Днепр и Черное море, чтобы напасть на греков Царьграда.
  Затем, когда заморские походы, стали в основном, слишком рискованным и невыгодным предприятием - они обратили свое главное внимание, на систематическое выжимание добычи из близлежащих племен. Вынужденно, начиная обустраивать тут государственные структуры, по управлению и контролю над населением.
  Сначала, это отразилось, уже в регулярных внутренних наездах в зимнее полюдье - где русы, абсолютно безразмерно обдирали покоренных славян. Часть добытой дани, продавали потом в Константинополе. Собственно, целью походов на Царьград, того же Аскольда или позже Игоря, был не столько грабеж, сколько выбивание у ромеев, выгодных варяжским ярлам условий торговли. Ибо каждый год, каганы русов по весне вместе с купцами, организовывали торговый караван в Новый Рим - куда везли на продажу, выдавленную у славян дань. И лишь много позже, основным источником дохода русских князей, становятся фиксированные налоги. Собранные у населения через специальных тиунов и особые пункты сбора - погосты. Которые, по крайней мере, не обирали подданных дочиста, позволяя им жить - не доводя племена до отчаянных восстаний.
  Землянин, укоризненно хмыкнул. Его ограниченные соратники, прямолинейно и недвусмысленно, предлагали ему перейти к привычному для аборигенов делу - покорить местные племена, регулярно их грабить и заставлять работать. А самим - кормиться с получаемой дани. Продавая часть ее грекам, булгарам, хазарам и маврам. Потом, захватить весь днепровский транзит - монополизировав его и беря мыто с купцов. На вид, все выглядело вполне осуществимо, надежно и естественно. Он, даже не мог упрекнуть соратников в жестокости - его бы просто не поняли. Хотя, большинство его сподвижников - были не скандинавы, а славяне И, кстати, некоторые происходили из этих же мест - но и они, совсем не испытывали никакой жалости к здешним обитателям одного с ними Слова.
  И это также, по нынешним меркам, было абсолютно нормальным явлением. Понятия народа и нации - еще не существовало. Люди раннего Средневековья, прежде всего, отождествляли себя с родом или верой. Чуть-чуть - с локальной территорией. Русы Алексея - давно потеряли свои рода и близких, да и веру сменили. К местности у них, еще сильной привязки не было - поскольку племена, при подсечно-огневом земледелии, довольно часто перемещались. Поэтому, для людей Алексия, здешние славяне, не говоря уже о всех прочих этносах - тоже воспринимались как чужаки. Своими были - только русы. А чужих - совершенно не жалко. Тем более, поганых язычников.
  Украинец, скрипнул зубами от злости. Самое мерзкое было в том, что варяги на Руси в его реальности, придавив местных славян - развернули колоссальную работорговлю. Масштаб ее, был поистине громадным. Десятки тысяч самых здоровых, красивых молодых людей и детей, огромными партиями продавались мусульманским, иудейским или греческим купцам. Степнякам и викингам. Сами же русы, их тоже вывозили в Константинополь или на Волгу. Славянскими рабами, были забиты невольничьи рынки от Багдада до Кордовы. И от Магриба и Каира до Британских островов. Недаром название склавус - стало синонимом раба. По сути, земли восточной Европы, превратились в заповедное поле охоты на белых невольников. Свою лепту, вносили конечно и постоянные набеги кочевников.
  Множество людей, были разлучены с семьями и проданы на чужбину. Еще больше несчастных, погибало на самой Руси - убитыми при захвате или просто лишившись кормильцев и умирая от недорода. И это продолжалось столетиями. Для князей Олега, Игоря, Святослава, Владимира... - продажа 'челяди', наряду с пушниной, были главными экспортными товарами торговли. Прибыли получались просто гигантские. Только христианизация, несколько умерила чудовищные размеры работорговли своими же людьми. Хотя, поскольку христианство, проникало в народные массы постепенно, то 'упертыми язычниками' элита торговала 'с заграницей' еще в 13-14 веках. К этому, добавлялся массовый полон славян, от постоянных набегов кочевников. Ну и внутренняя продажа холопов, процветала всю дорогу.
  Алексей про себя жестко выругался. Как только, он ступит на эту дорожку - все случится также, как и в его мире. По тому же сценарию. Громадный спрос на дешевых белых невольников в Азии, на Востоке и Юге - неизбежно приведет к тому, что его элита станет действовать идентично, как и 'русы' Земли. И неважно - что там, правящую верхушку составляли скандинавы, а тут, в основном будут славяне. Результат все равно, окажется схожим.
  Попаданец, решительно покачал головой: 'Ну уж нет! Это станет первой серьезной коррекцией, которую я здесь начну осуществлять'. Князь повернулся к своим ближникам и спокойно начал говорить...
  
  - Вы верно рассудили, други, - не торопясь сказал он. - Нам действительно, необходимо обеспечить себя зерном и работниками в большом количестве. Дабы кормить воинов, умельцев, скот. И обустраивать свою державу - столицу, дороги, мосты, пашни и крепости. Нужно гарантировать и безопасность, со стороны местных племен. Побыстрее укрепляться, чтобы отразить натиск хазар и варягов. Надлежит расширять свои владения и набирать подданных. Да и торговый путь по Данапрису, тоже надобно будет взять под себя. Мыслите правильно. Но вот способы, каким образом этого можно успешно и прочно достичь, не так просты.
  Землянин пожал плечами и размышляя вслух, негромко промолвил:
  - Управлять людьми, можно посредством трех сил: страха, выгоды и влияния на их умы и души. Разумные властители, используют все эти средства. Вы же, предлагаете править - только с помощью кнута и насилия. Это дорого, ненадежно и непродуктивно.
  Он, неспешно прошелся по гриднице и обвел присутствующих испытывающим взглядом. Затем, немного помедлив, отчужденно объяснил:
  - На моей Родине, в прошлом - князья тоже так делали. Результат был не слишком плодотворный. Полагаю, что и здесь, будет тоже самое. Чтобы примучить племена - нам придется с ними воевать, а потом все время отбиваться от разбойничьих нападений непокорных мстителей. Опять же, держать их в повиновение и постоянно присматривать - сложно и затратно. Ведь многие рода, просто захотят уйти в леса, подальше от ига русов. Или, попросятся под руку, тех же хазар - которые покажутся славянам меньшим злом. Ибо хазары далеко, соответственно и угнетать будут слабее. Да и дани требуют - всего по белке с дыма. А те племена, которые останутся на месте, нам доведется, каждые несколько лет усмирять - регулярно подавляя их восстания. К тому же, жить во враждебном окружении людей, которые будут вредить, предавать и помогать нашим противникам - так себе затея.
  Алексей, на минуту прервал свою речь, вспомнив из истории, как киевские князья начиная с Олега и заканчивая Владимиром - полторы сотни лет, почти каждый год ходили с ратью по собственной стране, постоянно воюя с выступлениями вятичей, древлян, радимичей...
  Он поднял голову и посмотрев на своих сподвижников, твердо сказал:
  - Будем действовать, сразу по всем направлениям. Нам нужно привязать их к себе, заинтересовать и расколоть. Так выйдет надежней, дальновидней и дешевле.
  - Мы устроим возле Киева открытый торг, - сделав паузу, продолжил князь. - Этот рынок станет работать постоянно. Хотя конечно, будем проводить летние, осенние и зимние большие ярмарки - с разными зрелищами, представлениями и наймом. На наш базар, смогут свободно приходить представители любых племен и покупать или брать в долг наши товары. Мыто сделаем небольшим. С некоторыми из этих людей, нужно свести дружбу - получая через них сведения и привлекая на нашу сторону. Заодно, там же объявим, что русы никого покорять или грабить не собираются. Но если какой-нибудь род, племя либо человек - попытаются на нас напасть или кого-нибудь обидят - ответ будет очень жестким.
  - Далее, - спокойно вел он. - Когда они к нам попривыкнут - торговцы русов, станут возить наши товары в их земли и производить там обмен. Потом, поставим у них свои торговые фактории. Которые затем, превратятся в опорные крепости.
  - Ну а покамест, провозгласим, что изгои или молодые люди, которые не желают жить в своих родах, могут прийти к русам - и после испытательного срока, если согласятся жить по нашим законам, будут приняты в общину. Правда, пока не пройдут обряда крещения - полноценными русами им не стать. Но об этом, они узнают позже, - ободряюще глянул на Мефодия князь.
  - А не вызовет ли, такая наша 'политика', - запнувшись на непривычном слове, спросил Гостомысл. - Злобу у знати племен?
  - Конечно. Но далеко не сразу, - лукаво улыбнувшись, подмигнул Алексей. - Наоборот, сначала они будут рады, избавиться от смутьянов и лишних ртов - сплавив их куда подальше. Ведь многим недовольным общинникам, сейчас просто некуда идти из своей веси - ибо самому, выжить невозможно! А нам, крайне нужны рабочие руки и вообще - люди. Потом, понятно, старейшины и главы родов сообразят, что дело плохо - особенно, когда от них, массово побежит молодежь. Но будет поздно. А попытаются наехать на нас - кроваво поплатятся. И у русов, просто появиться лишний повод, применить кнут и сразу прибрать их земли, покорив провинившееся племя. Тем более, что оно уже будет, далеко не едино.
  Хмуро усмехнувшись, украинец покачал головой.
  - Многие семьи, вскоре станут зависеть от наших товаров и производств. А побывав у нас в граде, поработав у русов и посмотрев на нашу жизнь - начнут массово проситься к нам. И в своих племенах воду мутить. Так что и силу, нам применять придется. Но это, уже буде гораздо проще.
  - К тому же, - неспешно продолжил он. - Тут вскоре варяги и кочевники оживятся. И начнут резвиться. Только на нас нападать, они очень быстро поостерегутся. Поймут, что невыгодно. А вот всех остальных резать, грабить или порабощать - для этих разбойников, выйдет очень даже заманчиво. Русы же - оборонять будут только те рода, которые пойдут под нашу руку. А в землях других племен, давать схрон в своих острогах-факториях или выкупать пленников из неволи - мы станем только наших приверженцев и друзей.
  - Кроме того, полагаю, что немало родов - попадут к нам в хозяйственные долги. Этим тоже, можно воспользоваться, - пожав плечами, добавил князь. - Либо мелким племенам - предложить защиту от притеснений сильных соседей. Возможностей будет достаточно. Разделяй и властвуй - мудрое правило давних римлян. А уж они-то, в управлении понимали.
  - А вообще, - обвел суровым взглядом, своих ближников землянин. - Крепкой наша держава станет лишь тогда, когда мы всю старую знать из местных старейшин и жрецов уберем, эти племена упраздним, население христианизируем, установим единый закон, посадим свою администрацию, поставим везде духовенство и привяжем людей хозяйственными и жизненными интересами. Вдобавок, естественно, понадобятся свои опорные городки и стабильные пути сообщения, хотя бы по рекам.
  Выслушав своего вождя, соратники какое-то время молчали, надолго погрузившись в свои мысли. Наконец Доброгаст, подняв голову и неуверенно переглянувшись с соседями, озвучил общие сомнения:
  - Это очень мудро княже - но как нам быть сейчас? Ведь русам, жизненно необходимо, удачно пережить именно ближайший год и всячески укрепиться? Нам уже ныне, нужно много зерна и работников! Если мы хотим, воплотить все задуманное! Иначе построить и расчистить требуемое - просто не успеем. А постоянно отвлекать на это воинов - опасно.
  Алексей одобрительно кивнул.
  - Верно. Поэтому нам и нужны хорошие и доверительные отношения с местными. Хотя бы на первое время. Не говоря уже о других важнейших выгодах. Кстати, немного умаслим их старейшин подарками. Ну а что касается, немедленного обеспечения продовольствием и работниками... На этот год, просто купим то, что нам необходимо.
  Он пожал плечами и укоризненно покачал головой.
  - Я понимаю, что многим из вас кажется - мол зачем, что-то приобретать, если проще взять силой? Но поверьте, такой подход, окажется намного выгоднее и дальновиднее на будущее. Так что, прежде всего, организуем торг. И на нем, многие наши дешевые изделия, выменяем на зерно и пушнину. Заодно, распространим весть о найме молодежи. За хороший нож, топор или яркую ленту, кольца либо бусы для своей невесты - многие соблазнятся. Да за небольшое зеркальце, стеклянный бокал, расписной платок или блестящую бляху - верхушка племен, чтобы поднять свой престиж, потрафить женам и дочерям, нам массу своих зависимых родичей подгонит на работы. А русам того и надо. Так, мы не только решим насущные вопросы, но и начнем вовлекать местных в нашу жизнь. Проводить среди них необходимую 'политику' и находить заинтересованных сторонников.
  Землянин, хитро блеснул глазами и вздохнув, в размышлении изрек:
  - Людям, по большому счету, нужны всего три вещи - свобода, справедливость и благополучие. Становясь русами - они получат больше воли. Поскольку, избавятся от диктата старших родовичей, заимеют возможности в выборе суженых, а также перспективы, в плане самореализации, - князь снова произнес, не совсем понятные окружающим слова. - Кроме того, уходя под нашу руку, люди могут рассчитывать на справедливый суд и реальную безопасность от врагов. Ну и наконец - жизнь у русов будет куда сытнее, интереснее и богаче. Так что, хоть и не сразу - но все у нас получится.
  Алексей, окинул взглядом своих сподвижников и завершил:
  - Каждый из вас, примет свой участок работы, власть и ответственность. К примеру, ты Гостомысл, станешь ведать приказом внутренних дел - следить за порядком в градах и наших владениях, кто чем дышит и внутреннюю крамолу искоренять. А Добргогаст, должен будет знать, что в ближайших племенах и землях делается, иметь там своих соглядатаев и остроги. Ну и так далее... Все это, мы сейчас и обсудим с вами други.
  Он повернулся к священнику и торжественно произнес:
  - Запиши Мефодий - 'В год 825 от Рождества Господа нашего Иисуса Христа, месяца маиус или травеня по-славянски, были заложены начала державы Русь...'.
  
  Громко скрипнула плетеная дверь хижины, в дом пахнуло морозом и в полуземлянку, неся в деревянных ведрах воду, протиснулась Мирослава. Прявшая при тусклом свете прикрытого бычьим пузырем окошка, Любава подняла глаза на мать. Та поставила ведра и обращаясь к младшему сыну, не торопясь произнесла:
  - Сходи к соседям Оверко и попроси у них огня. Нужно очаг разжечь - пора вечерю готовить. Да и лучину зажечь не помешает - темнеет уже.
  Подросток набросил на себя свиту и вышел во двор. Вошедшая, тем временем, стала переливать воду в большую бадью.
  - Покорми скотину Дарина, - дала она поручение, подскочившей к ней на помощь девчонке.
  За загородкой слышалось блеянье, хрюканье и мычанье - несколько свиней, коз и корова, жили тут же. Наполняя курное и сыроватое помещение своими звуками, запахами и теплом тел. Впрочем, многочисленные обитатели хижины к ним привыкли и не чувствовали никакого дискомфорта.
  - Велимир сказывал, что после Коляды, в Киев-град на торг собирается, - с лукавой улыбкой взглянула на дочку женщина. - Лед на Славуте крепок и снега мало - путь будет не тяжел. Летом на лодках, конечно, быстрее и сподручнее добираться, но и по зимнику можно.
  Любава замерев, умоляюще посмотрела на неньку.
  Мирослава весело рассмеялась и с нежностью проговорила:
  - Отец и тебя возьмет, раз обещал. Он уже сердцем отошел, после той ярмарки в вересне. Но ты его так больше не гневи.
  Счастливая девушка вскочила с лавки и радостно обняла мать. Вскоре, сев на место и продолжая щипать куделю, Любава пустилась в воспоминания...
  Странные люди, называвшие себя русами, впервые приплыли сюда больше четырех лет назад. Ей тогда, едва миновало одиннадцать годков. Родовичи, сначала очень встревожились из-за огромной лодьи чужинцев и спешно ушли в лес. Потому что обычно, появление больших челнов - означало угрозу. И ничего хорошего, небольшому роду Лыбеди, такие находники не несли. Похожие струги, часто исторгали из себя жестоких воинов - грабивших, убивавших, насиловавших и порабощавших славян. Но в этот раз, все кончилось благополучно. Русы, оказались честными и приветливыми людьми. Одного с ними Слова. Соплеменники Любавы, тогда хорошо расторговались. Более того, гости привезли захваченную хазарами в неволю старшую сестру! Любава и ее родители, не чаявшие уже ее увидеть - смогли обнять, свою вернувшуюся Литану. И даже познакомились с нареченным дочери.
  Правда она, не захотела остаться дома - хотя родичи настоятельно предлагали, доплатить оставшийся выкуп за ее освобождение. Но та отказалась - поскольку родители и жрецы, вовсе не желали, чтобы их дочь и соплеменница, стала женой чуждого христианина. И вообще, девушка была предназначена другому мужу, у которого кстати, уже имелось две жены. Маленькая Любава тогда, хоть и промолчала, но внутренне всецело поддержала сестру. Божедар выглядел красивым, статным и умным юношей. Храбрым и умелым воином, спасшим Литану от рабства. И по мнению Любавы, косой и недалекий Ревень, старший сын старейшины ведмедичей - ему явно не чета.
  На следующее лето, русы вернулись и основали свое поселение у Славуты. С каждым годом, их приплывало все в больше и больше. Они рубили лес, строили дома, расчищали пашни... Зла никому не чинили. Хотя волосдари полян, сначала с опаской отнеслись к новоприбывшим людям. Однако сильная дружина русов, вынуждала с ними считаться. А хорошие подарки старейшинам, мирное поведение пришельцев, славянские происхождение большинства находников и выгодный торг с ними - если полностью и не растопили лед недоверия к чужакам, то все же заставили примириться местные племена с присутствием новых соседей.
  Правда некоторые рода, снедаемые завистью к богатствам пришельцев и раздраженные уменьшением дичи в окрестностях - пытались ограбить купцов или поселенцев русов. Однако, чужаки сразу же преподали жестокий урок здешним уроженцам. Общины, представители которых, были уличены в таких разбоях - просто перестали существовать. Непосредственные участники нападений и верхушка семей уничтожались, а всех остальных родовичей - русы безжалостно продали в рабство хазарским и ромейским купцам. Земли и угодья провинившихся - приезжие прибрали себе. Несмотря на возмущение волхвов и старейшин некоторых родов полян - подобные случаи, не повлекли за собой мести или собрания племенного ополчения против пришельцев. Многие волосдари и общины, были умаслены подарками русов и слишком заинтересованы в торговле или работе с ними...
  Любава, украдкой достала маленькое зеркальце и красивые серебряные височные кольца - это были подарки сестры. Их отдала девушке сама княгиня! Несколько месяцев назад, по прибытии из Царьграда в Киев, Сигги посетила род Лыбеди. Красивая и властная женщина, произвела очень сильное впечатление! Однако, несмотря на подарки и приветствия, переданные от Литаны - родители и старейшины, встретили весть об их дочери с неодобрением. Узнав, что та, не собирается возвращаться на Родину, да еще вдобавок приняла христианство и вышла замуж за ромея.
  - А почему Литана, не хочет с Божедаром сюда вернуться? - задала наивный вопрос Любава, когда княгиня передавала ей подарки сестры. - Если им нельзя жить вместе с нами, то разве они не могут, быть тут среди русов?
  На лицо Сигги, тогда набежала тень.
  - Нет, это невозможно. Русы их не воспримут, -- грустно о чем-то задумавшись, неопределенно ответила княгиня. Затем, печально улыбнувшись, покачала головой и добавила. - Да ты не переживай. У Литаны с Божедаром все хорошо. Ее муж, счастливо возвратился из Хазарии выполнив очень тяжелое и опасное дело. И теперь они вместе. Даже первенец уже родился. Названный отец Феодора, занимает высокое положение в Новом Риме, и они живут там в достатке, в самой столице Мира.
  
  'Да... Немало изменилось в жизни полян, после прибытия в эти земли русов', думала Любава. И на людях из рода Лыбеди, это ощутимо отразилось. Особенно за последние три года. Не только потому, что много полезных или диковинных вещей, стали теперь доступными для лыбедчан. Как например: прочные и острые ножи, железные топоры и наконечники, металлические котлы и иглы, красивые платки, разноцветные бусы, удобная посуда... Значительное число семей, теперь были тесно повязаны своей деятельностью и жизнью с русами. И целенаправленно трудились за их товары. Некоторые, подряжались выжигать и поставлять древесный уголь, другие привозили болотную руду, иные - копали солнечный камень (янтарь). Ну а добыча пушнины или бортничество - приняли вообще, очень широкий размах. Немало младших родичей зависимых от глав племен и молодых парней, желая отдать долг старейшинами или заработать себе на свадьбу и хозяйство, нанимались на различные работы у князя и его ближников. Копали рвы и возводили стены града и острогов, заготавливали лес и расчищали поля, рубили горючий камень или соль, варили поташ или делали деготь, работали на лесопилках и мельницах.
  Семья Яруна, долго мутившая воду в общине лыбедчан и так досаждавшая ее отцу и жрецам - вообще пару лет назад, совсем покинула род и перебралась к русам. К вящей радости старейшины Велемира и волхва Борича. Брат Любавы Идар, недавно побывавший в Киеве, рассказывал, что столкнулся на торгу с сыном Яруна Тишилой. И тот, мол самодовольно поведал, что будто бы, после годичной службы в хозяйстве князя и на других городских работах, им выделили хорошую землю, корову, коня, упряжь и зерно. Ну а все остальное, они прикупили сами из своих заработков. Поселили их в веси русов. А когда они рассчитаются с долгами, то придется всего четверть выращенного и добытого отдавать князю, как плату за пользование землей и в счет подати. И еще небольшую долю на нужды общины и церкви отделять, а все остальное останется им.
  Баял, что совсем забыли про голод и недород. Дом им поставили односельчане - очень просторный и с печью без дыма. Хвастался, как они многому у русов научились в земледелии и сколько новых вкусных плодов смогут выращивать. И заниматься там можно любым делом. И каждая молодая семья, имеет свое отдельное хозяйство без докучного пригляда старших. В ополчение их никто гнать не станет, а детей зимой - даже грамоте христианский волхв учит. Ну а когда вскорости, они тоже окрестятся, то и право голоса в общине получат, русами станут и подати им уменьшат.
  Поначалу, родичи дивились и недоверчиво относились к таким рассказам. Но вскоре убедились, что все правда. И про питательный картофель, и про железный плуг, металлическую косу, удобные телеги, компостные ямы или силосные канавы. И про теплые и бездымные печи. И про то, что конем очень много и быстро вспахать можно. Особенно, когда его в диковинный хомут запрячь... Странно все это было полянам, занимавшимся либо переложным, или подсечно-огневым хозяйством. Летом рубя кусты, стволы или подрезая кору деревьев. А через год или несколько лет - сжигая подготовленный участок. Однако уже, через 3-4 года, поля совсем истощались. Да и землю скородили либо мотыгой, или сохой. А то и вовсе - суковаткой. И упирались всем родом - усилиями людей, либо в лучшем случае, частично использовали быков.
  Скот, а особенно волы да коровы - были главным богатством и тягловой силой. Недаром, главными в общине и племени оставались старейшины-волосдари. А бог Велес - символом достатка, благополучия и власти. Почва у рек была мягче и лучше - каждую весну удобряясь илом, но ее было мало. А равнинные лядины, после выпала тоже родили недолго. Твердую же землю степи, глубоко опутанную корнями трав, мотыгой сильно не поднимешь. Сохой или ралом это тоже трудно, особенно если почти нет железа и мало тягла. И опасно там очень - кочевники часто налетают...
  Любава, в размышлении пожала плечами - почти все соседние племена признавали, что от русов много пользы. Даже если взять, только хозяйственные выгоды - теперь все окрестные рода, возят свое зерно в Киев не только на продажу. Но чтобы и себе муку смолоть. Русы поставили на горах огромную ветряную мельницу и еще одну водяную, в заводи Лыбеди - обеспечивая не только свои нужды, но потребности местных племен. А соль? Рудознавцы Алексия, нашли не так далеко месторождения соли! Не слишком большие, но значительные. И это, еще больше усилило зависимость полян и древлян от приезжих. А еще доски! Которые нужны всем - и чтоб лодки делать и для дома! Две лесопилки русов - работают постоянно! И как они гладко и ровно пилят бревна! И сколь много! А мастера в граде! Например, теперь многие хотят иметь необычную, но хорошую обувь и одежду русов - те же удобные сапоги, полушубки, шапки-ушанки или теплые валенки. Их делают или чинят только там.
  Про диковинные товары, которые предлагают пришлые - нечего и говорить! Правда, некоторые мужи давно приметили, что боевого оружия чужаки никогда не продают. Ни мечей, ни чеканов, ни сулиц, ни щитов, ни боевых доспехов... Хотя, из того же охотничьего снаряжения или хозяйственных инструментов - выбор на торгу большой. Впрочем, почти никому из местных славян - воинская справа и не нужна. Так как, слишком дорогая. Да и пользоваться тем же мечем, мало кто умеет. А сладить дротик, щит или переделать стрелы - и свои кузнецы могут. Да и топором - можно не только дрова колоть.
  Девушка вспомнила осеннюю ярмарку и ее щеки невольно зарделись. Она тогда, впервые побывала в Киеве на торгу вместе с родовичами. Ее там все поражало - глубокие рвы и огромные стены с башнями, которые возводились работниками под управлением греческих зодчих. А поскольку камня было мало, то Любава с удивлением наблюдала, как между деревянными формами насыпается земля, которая трамбуется и поливается известью... И высокий княжеский детинец на горе, произвел на неискушенную отроковицу, сильнейшее впечатление.
  У причалов Славуты - теснились десятки челнов и совсем диковинных лодий. Там были драккары и кнорры норманнов, насады и струги славян, корабли булгар и ромеев. А сколько вокруг было людей! Девушка никогда не видела такого многолюдства. Причем, встречались не только представители различных славянских племен, но и люди выглядевшие, и вовсе необычно. Смуглые, низкорослые и узкоглазые степняки, одетые в овчинные безрукавки и бараньи шапки. Черноокие, пышнобородые и темноволосые мусульманские купцы, важно ступавшие в своих цветастых халатах, красных кушаках и повязанных на голове белых рушниках. И сверкавшие яркими красками синих и зеленых плащей чванливые ромеи. И высокие рыжеватые спесивые свеи, облаченные в кольчуги, наборные пояса и железные шлемы - выходцы с сурового Севера. Все это, ей потом объяснил Ян, с которым она случайно познакомилась позже.
  У нее просто разбегались глаза и кружилась голова, от окружавшей пестроты и лезущего в уши людского гомона. Любава крепко держалась за руку отца, чтобы не отстать и не потеряться. Ну а на торгу, девушка совсем остолбенела от разнообразия всяческих товаров, заморского узорочья и паволоки...
  С пригожим древлянином, она встретилась, когда ее родовичи пошли посмотреть на увлекательную забаву русов. Которая, уже получила широкое признание и среди славян, работавших в граде и его околицах. На широком поле, с его двух концов, находилось по паре столбов с перекладинами. На них были натянуты рыбацкие сети. Две группы парней - одна рубахах, а в другой были юноши с голыми торсами - бегали за каким-то круглым, величиной с голову, кожаным шаром. Люди, стоящие вокруг поля, горячо кричали и свистели, подбадривая своих друзей. Это зрелище, настолько захватило родичей Любавы, что они отвлеклись. И девушка, встретилась глазами с светловолосым и синеглазым юношей, который казалось лишь один из всех окружающих, не смотрел игру. Он обаятельно улыбнулся. И ее, словно что-то толкнуло в сердце...
  Потом они гуляли по граду. И Ян рассказывал ей о Киеве, русах, гостях... Затем пошли на высокий холм, где были установлены большие качели. И когда Любава взлетала на них ввысь - у нее замирала душа...
  Опомнились они, только когда начало смеркаться. И парень привел девушку к ее родичам, которые уже сбились с ног в поисках Любавы. Разозленные лыбедчане, хотели избить древлянина до смерти. Их сдержала, только находящаяся рядом стража русов. В городе запрещались подобные столкновения. За это, полагалась очень большая вира. Поэтому Идар и Велемир, лишь жестко выбранили проклятого древлянина, настоятельно посоветовав ему, впредь не попадаться им на глаза. Ну а Любава, имела суровый разговор с родными. Мать и отец напомнили ей, что она сговорена за сына волосдаря беличей и ей надлежит беречь свою девичью честь. А не якшаться со всякими древлянами, которые для полян, всегда были лесными отсталыми дикарями и татями.
  Но образ милого и память о прогулке с ним, никак не выходили из головы девушки. Она не могла и не хотела забыть Яна...
  
  

Глава V. Русь изначальная

  
  Ян закрепил мешок, плотно подвязав его края и теперь завороженно наблюдал ожидая, когда он наполнится сыплющейся сверху белой мукой. За последние месяцы, парень уже привык к этому явлению, но все же до сих пор мельница русов, приводила его в изумление. Вызывая смешанные чувства удивления и уважения.
  - Давай шевелись! Чего застыл? - окликнул его Вышата.
  И древлянин, опомнившись, убрал мешок и забросив его на спину понес свой груз к саням...
  Восемнадцатилетний юноша, уже полгода пребывал в Киев-граде. Пришел он сюда вместе с родичами. Старейшины и волхвы, направили младших и задолжавших им общинников на заработки. Чтобы таким образом, 'помочь' бедным родственникам прокормиться и рассчитаться. А самим - получить у русов, приглянувшиеся им товары. Вся семья Яна, умерла от недорода и мора прошлой весной. Такое горе, не было редкостью. Правда в семьях старейшин, умерших было меньше - жили они сытнее.
  Родовичи, конечно, не оставили сироту на произвол судьбы. Но работать ему приходилось много, а харчевался плохо. Будущего у него не было. Все добытое отходило старшим в роду, приютившим младшего родственника. Поэтому, когда парню сказали, что ему надлежит идти с ватагой Корня к русам, чтобы чего-то заработать для рода - Ян естественно, не мог возразить. Придя в Киев, он был поражен размерами града. Мир оказался огромен. Древлянин из лесной пущи и вообразить себе не мог - сколько разных людей и удивительных вещей он увидит.
  Сперва, они копали глубокие рвы вокруг города. Потом рубили деревья и тесали бревна. Кормили их хорошо, да и железные инструменты, которые выдавали работникам - были выше всяких похвал. Сначала Ян, держался своих сородичей. Это было обычным и повсеместным явлением. Нанимающиеся на работы к русам славяне и представители других племен - приходили родами и также находились вместе, отвечая друг за друга. Вражда и старые счеты между прибывшими общинами - были запрещены русами. Впрочем, наиболее непримиримых - они старались как можно дальше развести и давали им работы далеко друг от друга. Чтобы не провоцировать конфликты. Так, большинство радимичей, работали на соляных копях вниз по Данапру. А кривичи, возводили вверх по Славуте, крепость Вышгород.
  Да... Много чудес и необычных вещей, увидел Ян за последние месяцы. Но главное событие, произошло с ним ранней осенью в вересне, на большой ярмарке во граде. Там он встретил Любаву и без памяти влюбился в эту девушку. Но на что мог рассчитывать, бедный и младший родич захолустной общины? Девушка была дочерью волосдаря, одного из древних полянских родов. Зажиточные поляне, вообще относились к древлянам свысока. Ну, а такому как он - и подавно, не на что надеяться. Любава наверняка сговорена, за сына какого-нибудь старейшины.
  К тому же, после распри с ее обозленными родственниками - у Яна произошел неприятный разговор с Корнем. Отец и брат девушки, нашли ватажку и предупредили древлян, чтобы их человек и близко не подходил к Любаве. Корень тогда, раздраженно сказал юноше:
  - Не приведи тебя Боги, опять нас подвести! Нам еще не хватало, с полянами вражду учинить. Если надумаешь к девке полезть - лучше сразу топись. Иначе, мы сами тебя удавим, или ее родственникам на расправу выдадим.
  И Ян, под сердитыми и осуждающими взорами родичей, совсем приуныл и повесил голову. Однако вскоре, он случайно познакомился с несколькими изгоями и жизнь его круто переменилась.
  Однажды, в один из вечеров листопада, парень со своими родовичами решили посетить харчевню. Поесть сладкого картофеля с мясом, выпить пива или хмельных медов. Таких заведений уже было немало в городе. Их содержали, как правило, бывшие вояки князя - которые получили ранения и по здоровью или возрасту, больше не могли продолжать службу. Сказывали, что предводитель русов, всегда проявляет заботу о своих людях. Стараясь изыскать им должности или помочь открыть собственное дело - дабы обеспечить благополучную старость.
  Сидя в корчме и закусывая вместе со своими товарищами, Ян обратил внимание на стол в углу помещения, где молча ужинали пятеро молодых парней. В отличии от соседей, эти люди вели себя довольно тихо - оттуда не доносилось громких разговоров или смеха. Казалось, они чувствовали себя весьма неуютно и всячески пытаются избежать внимания окружающих.
  Корень, заметив взгляд Яна, тоже перевел свой взор туда и его лицо исказилось в презрительной гримасе.
  - Изгои! - не скрывая отвращения и гадливости, бросил старший ватаги.
  Услышав его слова и другие присутствующие, стали поворачивать головы - удивленно смотря на сидевших в углу парней. Вскоре, в помещении все затихло и вокруг установилась напряженная и гнетущая тишина.
  Люди за крайним столом, ощутив всеобщее настроение - торопливо расплатились с хозяином и поспешили покинуть помещение. Однако, вслед за ними, на улицу вышли и очень многие из находившихся в харчевне полян, древлян и кривичей. Обступив пятерку отверженных, возмущенная толпа, угрюмо ворча начала надвигаться на прижатых к какому-то забору изгоев. Те, затравленно оглядываясь вокруг, искали и не видели возможности скрыться.
  Несмотря на все ужасные рассказы, о проклятых соплеменниками людях, навечно изгнанных из своих общин и от которых отступились Боги - Ян, глядя на таких же как он молодых парней, вдруг ощутил прилив жалости. Оказаться выброшенным из рода, без всякой поддержки, да еще отверженным - дико страшно. Это хуже смерти. Такой судьбы и врагу не пожелаешь. Выжить одному - было невозможно. Ведь не только сородичи, но и Боги отворачивались от изгоев. Всякий мог безнаказанно ограбить, убить, обратить в рабство такого человека. Никто не помогал подобным людям. Для других славян, присутствие рядом изгоев - было жестоким оскорблением.
  Однако Ян, отчего то невольно испытал сочувствие, к этим несчастным парням. Возможно потому, что и у него тоже, по сути никого из близких не осталось. В роду он был пасынком. Юноша быстро осмотрелся - стражи русов поблизости не наблюдалось, а хозяин харчевни не видел, что происходит на улице. Впрочем, вряд ли бы он стал сейчас вмешиваться. Тяжело опершись о бревна частокола, молодой древлянин, вдруг почувствовал, что один из столбов забора подгнил и едва держится на своем месте. Юноша даже не успел отшатнуться, как колода под его весом, неожиданно с громким треском провалилась внутрь. Услышав этот звук - люди повернули к нему головы.
  Привыкшие жить во враждебном окружении изгои - сориентировались первыми. Один из них, что-то крикнул остальным и они, быстро метнулись в узкий пролом. Пробегая мимо Яна, крайний парень благодарно хлопнул его по плечу, а затем дернул за руку - приглашая не мешкая, уходить с ними. Бывшему древлянину, ничего не оставалось, как бежать во след за спасенными людьми. Никто бы из соплеменников не поверил, что все произошедшее - чистая случайность. Последнее, что увидел Ян - был разъяренный взгляд Корня...
  
  К удивлению Яна, изгои не только не бросили его, но и привели к странному сооружению русов - мельнице. И управляющий пустил их внутрь! Немыслимо! Сперва, юноша с опаской знакомился с парнями, но вскоре понял - что они совсем неплохие люди. Несмотря на молодость, уже хлебнувшие горя и много чего повидавшие на своем веку. Самым общительным и разговорчивым оказался юркий Вышата. Он похоже, был главным в этой ватажке. Хотя и уступал по возрасту, росту и стати некоторым своим товарищам. Но видимо эти вещи, были далеко не главными у изгоев. Подобное, было совершенно непривычным для Яна. Расспросив бывшего древлянина о его жизни, Вышата познакомил юношу с другими изгоями.
  Двое похожих парней, ожидаемо оказались братьями и были родом из дреговичей. Старший из них, светловолосый двадцатилетний и массивный здоровяк - прозывался Перваком. Его младший, невысокий и стройный брат Смелко, имел более живой нрав. Вышата поведал их невеселую историю. Родители братьев умерли - отец погиб на охоте, а мать застудилась и прохворав две седмицы, уже не встала с ложа. Родичи приютили сирот. Но через несколько лет, когда нужно было приносить кровавую требу богам, чтобы они даровали урожай и приплод скота - волхвы указали на Смелка. Это всех устраивало - за не нужных и бедных родственников, заступиться было некому. Первак, у которого кроме Смелка никого не осталось и которому он был вместо родителей, не стал дожидаться жертвы - и вместе с братом бежал. Родовичи и волхвы прокляли братьев, преступивших волю Богов, противопоставивших себя общине и обрекших единоплеменников на гнев небесных покровителей дреговичей.
  Рыжеватый и круглолицый Крук, происходил из вятичей. Он был вынужден бежать из рода, поскольку поднял руку на отчима. Тот постоянно избивал пасынка, видимо желая сжить со свету байстрюка. Да и сводные братья вечно травили отрока. В конце концов, парень не выдержал и когда 'отец', в очередной раз принялся его колотить - повзрослевший Крук не стал терпеть и отшвырнул мужчину прочь. За такое - по всем поконам племени, ему грозила смерть. И он также ушел, как можно дальше из родных мест.
  Высокий и сильный сероглазый Буслай, был из словен Севера. Весь его род уничтожили или поработили даны. Когда юноша вернулся с охоты, то застал только обугленные головешки на месте своего селения. Родни у него не осталось и ему пришлось полагаться только на себя.
  Сам Вышата, вел свой род из сиверян. Рассказав, что невольно уличил старейшину в недалекости. Чего ему не простили. Родных вогнали в долги. Для близких, он стал вроде 'хворого' - из-за которого страдает семья. Поэтому, его собирались продать заезжим булгарам. Что парня, разумеется, не устраивало и он бежал.
  - Спаси Бог, что выручил нас Ян - искренне поблагодарил от лица своих товарищей Вышата. - Да уж, по-глупому влипли. Это Смелко - убеждал всех, что в Киев-граде, нас тронуть не осмелятся. Да и пива с медом, очень хотелось выпить. Вот и нарвались.
  Брат Первака, виновато опустил глаза.
  - Вообще то, на ярмарках или гулянках в многолюдстве - нам вполне безопасно, - продолжал говорить Вышата. - Да и в городе днем тоже. Однако вечером, если нет рядом стражи - можно попасться. Не любят нас, считают отверженными татями, проклятыми Богами и людьми.
  Ян испытующе, с немым вопросом посмотрел на изгоя. Тот, не отвел взгляда и пожав плечами, сокрушенно проговорил:
  - Да, многие среди изгоев, разбоем пробавляются. Да и пленников захватывают, и в рабство чужакам продают. А что делать? Жить то как-то надо. А когда тебя повсюду гонят, травят и норовят убить - поневоле станешь мстить и ожесточишься.
  Он покачал головой, отрытым взором смерил Яна и твердо сказал:
  - Но среди нас татей нет. Богами клясться не буду. У нас, каждый верит по-своему. Разве что Радогоста вместе почитаем. Однако и тебе друже, думаю теперь к своим ходу нема. Оставайся у нас. Хлопцы хорошие и друг за дружку крепко стоим. Так что не пропадем.
  Вышата, неожиданно задорно подмигнул и рассудительно заметил:
  - Мы и в Киев пришли не татьбой заниматься, а лучшей доли искать. И знаешь, нам удача уже улыбнулась. Может потому, что никаких грехов за нами нет. Вот на мельнице устроились и хорошо зарабатываем. Да и в Киеве здесь лепота. Много дорог добрым людям открыто.
  - Недаром, нас сам князь приметил! - возбужденно встрял четырнадцатилетний Смелко. - Ну расскажи ему Вышата.
  Тот, пятерней потрепал отрока по голове и довольно улыбнулся.
  - Сам князь! - неверяще спросил Ян. - Не может быть? Как такое возможно?
  - Было дело, - усмехнувшись подтвердил Вышата. - Конечно, случайно все вышло. А ты думаешь, как мы на мельнице работать стали? Таких ведь как мы - никуда не берут. Слава про нас идет поганая. Никто поручаться не хочет. Да и спроса некому будет держать, коли что произойдет. Уже не говоря о том, что с нами рядом трудиться не желают. Брезгуют. Скорее готовы прикончить.
  Крук и Первак - хмуро сжали зубы. А Буслай в сердцах плюнул в сторону.
  Вышата тяжело вздохнув, удрученно промолвил:
  - Люди что волки. Сначала загоняют, а потом всех под один гребень равняют. Да и пес с ними. Кого не припекло, тот и не знает - сколь это больно.
  - А князя, мы правда видели и даже говорили с ним, - светло улыбнувшись, продолжил он.
  - И какой он? - снедаемый любопытством, в изумлении спросил Ян.
  - Высокий и сильный человек, - усмехнувшись ответил собеседник. - Но главное, что справедливый и умный. Мы тогда пытались на рубку леса подрядиться. Да находившиеся неподалеку поляне, сильно возмутились. Княжий тиун Горазд, хотел уже нас прогнать - не с руки ему было, ради пятерых ненадежных чужаков, лишаться сотни рабочих рук. Да тут князь как раз, со своими ближниками случился. Ну и подъехал к разбору. Я в отчаянии и крикнул, что мол честно трудиться хотим, а нам не дают. Он и выяснил дело. Подумал малость и приказал Горазду нас на мельницу отправить. Сказав, что там нужна небольшая ватажка. И еще добавил, что такие люди как мы, менее спутаны обычаями и шире смотрят на мир - поэтому и в работе с 'механизьмами', не испугаются и быстрее приспособятся. Он бают часто, мудреные слова кажит.
  Вышата гордо вскинул подбородок и выпрямился.
  - И вот мы, уже третий месяц тут хозяйствуем. Управляющий ромей Ипатий, нами вельми доволен. Работы правда недавно прибавилось - так что оставайся с нами, как раз пригодишься.
  Изгой, обвел взглядом своих товарищей, как бы спрашивая их мнения и не видя возражений, посмотрел на Яна. Тому, не оставалось ничего другого, как согласиться...
  
  - Ух и здорово же! - радостно воскликнул, захваченный быстрой ездой Ян. Когда, отвезя мешки с мукой в детинец, они с Вышатой на санях возвращались обратно на мельницу. Лошадь, запряженная в диковинный хомут, быстро тянула необычные сани - мчась с ветерком по наезженной колее. Для местных жителей, такие чудные 'волокуши' были в новинку. Как и лошадиная упряжь. Мимо проносились заснеженные и обработанные поля. Некоторые были обгорожены странными плетнями.
  - Зачем это? - поинтересовался Ян у Вышаты, указывая на непонятные ограждения.
  Тот, усмехнувшись, неброско ответил:
  - Крук сказывал, что князь приказал на полях такие плетни ставить, чтобы они снег задерживали. Тогда мол, больше влаги в земле останется на весну. Обильней урожай будет. Да и зимой, коли что высажено, снег как теплая перина от холода бережет.
  Спутник, покачав головой, далее добавил:
  - Тебе об этом, лучше с Круком потолковать - он хочет на будущий год в ратаи податься. Землю получить, плуг и скот. Жениться собирается. Ну и креститься, и русом стать. Старые боги нас отвергли, почему бы покровительство нового не принять? Не вечно же изгоем быть, коли такая возможность выпала.
  Ян прекратил свои вопросы, надолго умолк и задумался. Потом, осторожно полюбопытствовал:
  - А остальные как мыслят?
  Вышата пожал плечами.
  - Первак вон, хочет жениться на дочке мельника. У него интерес к 'механизьме' есть. Да и девка к нему неровно дышит. И хотя к ней, пытался свататься дружинник княжьего войска - Ирина отказала. Не по нраву пришелся. И самое странное, что отец ее поддержал. Ему воин зять - не по нутру. Хоть тот и человек зажиточный, да и почет большой. Однако, мало того, что он захочет стать главным в доме. Так и погибнуть может запросто. Мельница ему неинтересна - лишь воинские забавы в голове. Греку такое не по душе. Основательный и работящий Первак - ему предпочтительней. Если, конечно, крестится и в русы примут. Но за этим, дело не станет.
  Вышата встряхнул поводьями и продолжил свою речь:
  - Смелко, пока не подрастет, возле брата будет. Хотя... Отроку понравилось бортничество. А русы сами пчел разводят и для них дивные дома-ульи ладят. Вот паренек и заинтересовался их 'пасекой'. Может этим в будущем и займется. Ну а Буслай, желает умелым воином стать. Отомстить варягам и славу снискать. После Коляды, пойдет в дружину проситься. Там его спытывать будут. На силу, выносливость и ловкость. Ну а я, к Горазду в помощники хочу попробовать попасть. Грамоту и счет уже малость разумею, учится вон хожу к Мефодию. Крещусь и тоже русом стану.
  ...Ярмарка и народные гулянья в Киеве были в самом разгаре. Вдыхая полной грудью чистый морозный воздух и оставив друзей участвовать в зимних забавах, Ян неспешно шел к торгу. С удовольствием наблюдая, как со снежных склонов, с гиком и радостными криками скатываются сани с девушками и молодыми парнями. Как отроки и отроковицы, строят из снеговых кучугур крепости и весело играют в снежки. Глядя на царящее вокруг веселье и радостные улыбки, он добродушно улыбнулся, вспомнив как они с друзьями, недавно побывали на состязании лыжников - дивясь необычным снегоступам русов. На их длинных узких с загнутыми носами 'лыжах', с помощью палок - оказывается, можно быстро мчаться, преодолевая многие версты пути.
  Выйдя к реке, бывший древлянин, увидел множество людей, катающихся по ледяной глади Славуты на 'коньках'. Это было еще одно развлечение, введенное князем. Конечно, большинство горожан скользили на резцах сделанных из костей животных и лишь знать русов, а также богатые гости - могли себе позволить железные коньки.
  Достигнув наконец рынка, Ян оказался среди шума и гама толпы. Продавцы и покупатели, споро сновали среди прилавков и громко торговались между собой. Неожиданно, парень увидел знакомые лица - и его сердце учащенно забилось. Любава со своими родственниками, также была на базаре! Видимо, поляне из рода Лыбедь, тоже захотели посетить зимнюю ярмарку и праздничные гулянья в Киеве. Стараясь, не попасться им на глаза, юноша незаметно следовал за своей возлюбленной и ее родичами.
  Вскоре, их внимание привлекла новая веселая забава. На небольшом свободном пятачке площади, были вкопаны три гладко очищенных и намазанных жиром высоких столба. На каждом из них, сверху висели дорогие и красивые вещи - яркое монисто, височные кольца и красные сафьяновые сапожки. Любой желающий, мог попробовать взобраться и достать их. Обступивший народ, всячески подбадривал молодцов, которые пытались залезть наверх и заполучить вожделенный приз. Однако, покуда ни у кого, ничего не выходило. Люди возгласами смеха и разочарования встречали неудачников, бессильно соскальзывавших вниз.
  Ян увидел, как Любава смотрит на червленые сапожки и решился. В своих лесах, ему приходилось взбираться на самые высокие деревья. У него была медвежья хватка. Подойдя к столбу и сняв с себя свитку и обувь, парень обхватил ногами и руками блестевший от жира ствол. Очень медленно и осторожно, напрягая все силы, он стал постепенно подниматься в гору. Это оказалось очень тяжело и трудно. Пот заливал ему глаза, под ногтями выступила кровь, а руки сводило от судорг. Но сцепив зубы и прижимаясь лбом к дереву, Ян упорно лез вверх. Казалось, прошла вечность, пока он увидел, что сапожки уже находятся на расстоянии вытянутой руки. Понимая, что как только он освободит одну руку, то не сможет удержаться и непременно слетит вниз - бывший древлянин, резким движением схватил приз и обессилено соскользнул на землю. Стоящие вокруг люди, разразились одобрительными криками.
  Оглядевшись, Ян, пошатываясь от усталости, прямо босиком направился к Любаве и с поклоном протянул ей сапожки. Окружающий народ, неистово приветствовал победителя, а глаза девушки просто засияли, когда она узнала своего милого...
  
  - Кушай, кушай страву... - заботливо говорила Мирослава, обращаясь к своей обедающей дочери. - К свадьбе нужно, чтобы ты выглядела справной и красивой девушкой. И так уже заневестилась - семнадцать весен миновало. Давно пора замуж. А ты у нас, хоть ликом и пригожа, однако выглядишь стройной и худосочной - будто и не дочь зажиточного полянского волосдаря. Ну куда такое годится?! Стыдно ведь будет нашей семье, осенью перед беличами! Не по нраву ведь им придешься! А то, когда Жирослав сватать станет - позору не оберемся! Лепая и красная девица, должна быть в большом теле, чтобы и работу могла делать и детей в недород выносить. А так... Несмотря на благообразное личико, все воспринимают тебя совсем не статной купавой, а неказистой дурнушкой.
  Глотая слезы обиды и горестно выслушивая упреки матери, Любаве кусок не лез в горло. Ей было очень горько и больно. Судьба девушки, давно решена - ей предстояло замужество, на сыне старейшины из соседнего рода. Таковы вековые обычаи и незыблемые поконы жизни...
  Она уже полтора года, не видела милого и почти смирилась со своей скорбной участью. После той зимней ярмарки, родичи больше не брали Любаву с собой в Киев-град. Отец, брат и другие родственники, пребывали в состоянии яростного негодования, после выходки наглого древлянина на зимнем торгу. Конечно, они не могли тогда на рынке при стечении народа, публично отвергнуть дар победителя, но затем - едва не расправились с дерзким ухажером. Особенно, когда узнали, что парень фактичекски является изгоем. Предъявлять претензии его родичам, теперь стало бессмысленным, зато и вступиться за безродного сироту - отныне было некому. Правда, в самом Киеве прибить 'древлянского татя' - лыбедчане не рисковали. Платить огромную виру русам - у них никакого желания не было. Да и рыскать вокруг княжеской мельницы, чтобы подстеречь охальника - тоже представлялось слишком опасной затеей. Однако, поляне клятвенно пообещали Яну, что, если он попадется им за городом - ему не жить.
  Любава тяжело вздохнула и грустно задумалась. За последний год, многое изменилось и в отношении окрестных славянских племен к русам. Ее отец, брат, мать, близкие родственники и волхвы племени - выказывали все большее недовольство соседством с пришлыми. Впрочем, подобные настроения, ширились среди старейшин, волосдарей и жрецов большинства родов. Ибо русы, все активнее распространяли свое влияние и неуклонно увеличивали собственные владения.
  Во многих общинах начались дрязги. Поскольку родовичи, заинтересованные в сотрудничестве с русами и тесно повязанные с ними хозяйственными делами, постепенно набирали вес в своих племенах и все больше вступали в конфликт со старейшинами, оспаривая власть и давние устои. Это нередко, выливалось в раскол или кровавые столкновения, которые обычно заканчивались тем, что русы приходили на помощь своим сторонникам в тех родах и в конечном итоге, прибирали общины и их земли под свою руку.
  Бывало, что некоторые рода залезали в долги к русам и таким образом попадали под их власть. Многие мелкие и слабые племена, спасаясь от давления сильных соседей - сами уходили под покровительство пришельцев. Тем более, что, признавая княжеское управление, люди получали защиту и их жизнь явственно улучшалась. Правда русы, постепенно, но настойчиво рушили там старые порядки, неотвратимо вводили собственные законы, назначали своих ставленников, побуждали к расселению семей, разбавляли общины новыми людьми...
  И хотя никакого насилия, обмана или откровенного коварства к сохраняющим независимость племенам, они не применяли, у местных старейшин, волхвов и волосдарей - пришельцы вызывали все большую неприязнь и страх. Патриархи семейств возмущались тем, что немало молодых родичей, все чаще поднимали свой голос против авторитета старших или просто уходили к русам. Племенная знать чутко ощущала, что ее власть и влияние неуклонно тают. Ну а волхвы, вообще исходили ненавистью. Старые поконы и обычаи, все более явственно попирались. Ну а ромейский Бог, принятие веры в которого, служило обязательным условием для всех желающих стать русами - их жутко пугал. Так как рядом с ним, для других богов уже места не оставалось. Христианам дозволялось верить, только в одного своего Бога.
  И если некоторые старейшины, еще могли сохранить определенную власть пойдя под руку русов, то волхвам вообще не на что было рассчитывать. К тому же элита знала, что во всех конфликтах или поглощениях - пришельцы обычно, либо уничтожали, или продавали в рабство нелояльную племенную знать. В лучшем случае - прогоняли или выселяли.
  Огорченная девушка, в размышлении печально пожала плечами. Этой весной, русы вообще предложили славянским племенам, особенно живущим вдоль течения Славуты - принять покровительство князя и добровольно признать его власть. Правда, никаких угроз с их стороны не последовало. Они не собирались применять силу или поднимать цену на свои товары для тех, кто отказывался идти под их руку. Однако тем родам, которые согласились признать их владычество - русы пообещали защиту и торговые скидки.
  Предаваясь невеселым воспоминаниям, Любава сокрушенно покачала головой. Ее отец Велемир, брат Идар, старейшина Гордей, волхв Борич... со своими семьями, впрочем, как и большинство патриархов и родовичей, естественно не собирались идти под руку пришельцев. Знать чувствовала все большее раздражение от новых соседей. Которые еще недавно, казались такими удобными и выгодными. Да и вообще, зажиточные, сильные и гордые лыбедчане, ведущие свой древний род от самой сестры легендарного князя Кия, пользовались всеобщим почетом у полян и занимали в племени высокое положение. Поэтому, признавать власть каких-то находников, рушить свои обычаи и умалять свою честь - вовсе не собирались. И за торговые скидки, свою независимость и прадедовские земли не продают. Так они и ответили представителю русов. Тот в ответ, лишь невозмутимо пожал плечами. Как ни странно, с виду для лыбедчан, казалось, ничего не изменилось. Их свободно пускали на киевский торг, обменивали товары, делали заказы на поставки древесного угля или болотной руды, нанимали родовичей на работы...
  Однако, общины, принявшие власть князя - богатели. И все больше семей или младших родственников из родов, сохраняющих свою обособленность и самостоятельность - уходило к русам. Сбегали и молодые пары, желающие пожениться и начать новую жизнь. Любава, с трепетом сжала в кулачке серебряное колечко - это был подарок ее милого. Его передал девушке, через младшую сестричку Дарину, приезжавший рус. И она поняла, что вскоре - ее жизнь изменится. Любава не хотела оказаться выданной замуж, за сына старейшины беличей, толстого и белесого Жирослава. Несмотря на то, что для ее семьи и всего рода Лыбеди, этот брачный союз был очень выгодным и нужным делом. И хотя у девушки разрывалось сердце, от боли и позора, которые она принесет своим родственникам - Любава решила убежать со своим Яном. Благо теперь, было куда. Да и пример сестры Литаны, которая добилась своего счастья - был у нее перед глазами.
  Девушка чувствовала, что Ян придет за ней на Купала. Любаву не могли не отпустить на такой праздник. Конечно, за ней там будут внимательно присматривать близкие. Да и беличи, тоже глаз не спустят. Но другого удобного случая, уже не представится. Поскольку уже в вересне, ее отдадут за Жирослава. Она с нетерпением и надеждой, ждала приближающегося свята и горячо верила в своего любимого...
  
  Ян повернул свой челн, выплывая из Славуты в Лыбедь. Тихо гребя на своей небольшой, но юркой долбенке и прячась в камышах спокойной реки, он осторожно направил лодку к берегу. Там слышались веселые песни и крики молодежи, были видны огни костров. Белыми силуэтами мелькали прыгающие через пламя и водящие хороводы - танцующие девушки и парни. Древлянин притаился у нависающего над водой склона, привязав свое небольшое суденышко к вымытому корневищу раскидистой вербы. Здесь, находясь под шатром ее веток, можно было скрытно и незаметно дождаться сумерек.
  Сегодня, он сбежит со своей любимой. Они поженятся и всегда будут вместе. Ян хмуро усмехнулся - вспомнив, что окрестные племена славян, всегда считали древлян дикарями, которые грубо крадут чужих невест. Конечно, подобное было вымыслом - потому что похищение девушки, естественно происходило с согласия ее родственников. Это был давний обычай. Такой же, как и свадебный пир. Парень угрюмо пожал плечами - ну что ж, нынче он невольно подтвердит плохую славу своих родичей. Древлянин мягко положил весло на дно долбенки и замер в челне...
  Многое с ним произошло с тех пор, как он не видел своей возлюбленной. Его товарищи пошли по жизни своими путями и каждый избрал свою стезю. Впрочем, Ян часто виделся с ними и дружить они не перестали. Крук стал зажиточным ратаем и уже обзавелся семьей. У него было немало скота, а уж какие диковинные злаки, овощи, фрукты и ягоды произрастали на его земле - Ян только диву давался. Первак женился на дочке мельника и был главным помощником тестя. Мельничное дело полностью захватило смекалистого парня. Его брат Смелко, увлеченно работал на пасеке. Буслая, приняли в княжескую дружину и он, проходил там воинскую выучку. Ну а предводитель изгоев Вышата, уже был помощником тиуна Горазда. Все бывшие изгои, приняли христианство и стали русами. И теперь, ощущая себя частью могучей общности - чувствовали себя вполне уверенно и счастливо.
  Сам Ян, неожиданно проявил способности к корабельному делу. Все началось с того, что парень подрядился плотничать на верфи русов. Те строили много лодий - что было неудивительно. Поскольку основными путями в этих землях - являлись именно реки. Русам было нужно много насадов - и для торговли, и для перевозки различного сырья, и для переброски воев...
  Ян, как древлянин, умел хорошо работать с деревом. А когда получил инструмент русов - вообще был в восторге. Строя большие челны и проявляя живой интерес к этому делу, он невольно сошелся с кормчим Путятой и капитаном Леонидом. Зрелые и опытные мужи, заметили интерес и способности молодого славянина к кораблям. Это однажды проявилось, когда сам князь, споря с кентархом, кормщиком и греком-технитом, пытались сообща создать штурвал для здоровенной морской лодии. Трудностей было немало - тем более, что такого никто и никогда не делал. Неожиданно Ян, оказавшийся поблизости, предложил несколько толковых мыслей. После этого случая его заметили и молодой человек, вскоре стал не только хорошим корабельным плотником, но и успешно осваивал навыки матроса и ремесло кормчего. У него теперь, был довольно высокий заработок, определенное уважение окружающих и даже свой небольшой дом в Киеве. Сам князь, знал талантливого мастера и перспективного рулевого. И ныне Ян, будучи русом и добившись успехов в профессии, рассчитывал обрести еще и семейное счастье. Парень был отлично осведомлен, что в таких случаях, русы никого и никогда не выдают. И своих не наказывают. Если, конечно, обошлось без смертоубийства. А девушка, сама была согласна убежать со своим возлюбленным и выйти за него замуж по христианскому обряду.
  Ян, выгнувшись потянулся, разминая одеревеневшее тело и взглянул на тень от дерева на воде. День клонился к вечеру. Как только настанут сумерки, парень собирался покинуть лодку и начать искать Любаву. Определенный риск, конечно, существовал. Если, к примеру, он наткнется прямо на ее брата. Но все же, это было маловероятно. Отец девушки, вряд ли тут присутствует, а потому, кроме Идара - Яна никто опознать не мог. Молодежи из разных родов, на празднике было много и в темноте, никто к нему всерьез присматриваться не станет. А вот когда, он найдет свою милую - им понадобится толика удачи. Чтобы успешно достичь его лодки. А дальше - догнать и отыскать их в ночи, у преследователей не получится. В этом, Ян был твердо убежден. Тем более, что в паре верст вниз по Славуте, его ожидали друзья с лошадьми.
  'Пора', подумал парень и тихо выскользнул из лодки. Скрываясь под сенью ивы, он выглянул в сторону костров. А затем, осторожно двинулся по направлению к сияющим огням и доносящимся оттуда звукам веселья. Аккуратно обходя группки танцующей и прыгающей через пламя молодежи, древлянин из темноты внимательно рассматривал девушек, стараясь узнать среди них свою любимую. Долгое время ему не везло. Уже немало молодых пар держась за руки уходило в лес - поворковать, дать друг другу любовные обеты и поискать волшебный цветок папоротника...
  Наконец Ян увидел, как множество юных отроковиц с песнями пошли в сторону реки. Молодой человек сразу догадался, что они идут пускать свои венки по течению - желая по ним узнать свою будущую судьбу. Складывающиеся обстоятельства были ему на руку. Тем более, что в этом священнодействии, мужчины не имели права сопровождать девушек. Парень, тихо скрадываясь, направился за ними - пытаясь высмотреть Любаву. И он ее, все-таки смог разглядеть! Стройная фигурка милой, которую влюбленный не мог ни с кем спутать, отделилась от подруг и наклонившись над потоком пустила по течению венок. С бьющимся от волнения сердцем, Ян поспешил к ней и на ходу, негромко окликнул свою милую:
  - Любава! Я пришел за тобой!
  Девушка шустро обернулась, услышав родной голос и широко улыбнувшись, сделала шаг на встречу своему избраннику. Но неожиданно, темная тень метнулась сзади и сильные руки зажав ей рот, потянули Любаву к реке. Ошеломленный Ян, опешил лишь на мгновение и бросившись в погоню, в несколько прыжков настиг похитителя. Однако, древлянин ничего не успел сделать - внезапно с двух сторон из темноты, вынырнули мощные фигуры и на голову парня обрушился сильный удар, погрузивший его в беспамятство...
  А в окрестных лугах над рекой, уже ширились вопли ужаса и развертывалась настоящая трагедия. И к звукам празднества, начали все отчетливее примешиваться крики боли и отчаяния. Поскольку ранее к берегу, незаметно причалило три змеевидных драккара и оттуда, охватывая веселящихся людей большой облавной петлей - волчьим шагом, отлично ориентируясь в лесной ночи быстро двигались отряды варягов. Они умело блокировали щитами, все потуги молодых людей прорваться и спастись. И безжалостно гасили любые попытки сопротивления. Северяне, профессионально взаимодействуя между собой и демонстрируя большую выучку, старались без крайней нужды не убивать и не калечить молодняк, чтобы не портить 'товар'. Поэтому они, эффективно глушили потенциальных рабов, используя сделанные из мешковины и наполненные песком колбасовидные кистени. Сказывался большой опыт норманнов в этом деле. К тому же, находящиеся на святе люди, были практически безоружны, разобщены и растеряны. Вскоре, запылали и селения славян, куда нагрянули жестокие и беспощадные пришельцы. Возгласы боли, запах пожарищ и смрад трупов - стали результатом успешного набега викингов на рода полян, проживающих в Поднепровье...
  
  Летний торг в Киеве был в самом разгаре. Десятки лодий, кораблей, кнорров, челнов, насадов... теснились у его пристаней. Большой рынок города пестрел разнообразием одежд и лиц, шумел разноязыким многоголосьем... 'Да разросся мой родной Киев', гордо подумал Алексей с удовольствием оглядывая свой град, который он создавал с такой любовью. Землянин с ближниками, как раз подходил к тому месту рынка, где продавали рабов. Русы не торговали невольниками и не держали у себя холопов, но нередко выкупали несчастных людей, которых захватывали и привозили на базар варяги или угры. Особенно, если это были полоняники из славянских земель.
  Степняки и скандинавы знали, каких невольников князь может у них приобрести. Пожилых людей, или представителей племенной знати, выходцев из жреческого сословия, как и их воспитанников или родню - русы никогда не выкупали. А вот детей либо общинную молодежь - могли взять за хорошие деньги. Поэтому мадяры и норманны, активно грабившие и разорявшие восточнославянские племена, прежде чем уводить захваченный полон в Хазарию, Булгарию или плыть с ним в Царьград - нередко заходили в Киев, желая выгодно сбыть часть невольников, перед длительной дорогой на юг и восток. Тем более, что многие рабы, могли и не пережить тяжелый путь. Потери 'живого товара' - всегда были довольно значительными и доходили до трети полона. Так что, людоловы предпочитали хотя бы часть невольников, гарантированно сбыть русам.
  - Да... Этим летом, количество пленных полян, древлян, северян, радимичей, тиверцев, кривичей... не иссякает. Сплошной поток несчастных, - печально глядя на горемычных невольников, мрачно проговорил украинец. - А уж сколько убитых людей и сожженных селений, - грустно покачал он головой.
  - Свеи и кочевники зверствуют, - подтвердил воевода Ратибор. - Грабят, убивают, насилуют, захватывают в рабство. Причем не только вдоль Славуты. Викинги по многим рекам шалят. А угры - волынян, уличей, бужан, дулебов, хорватов в этом году просто замучили своими набегами.
  - Ну да. Нас они тронуть попытались и быстро умылись кровью, - с усмешкой бросил Доброгаст. - Да и те славянские общины и рода, которые приняли покровительство русов - они тоже задевать опасаются. А вот на всех остальных - 'отыгрываются по полной программе', - произнес он любимую фразу своего князя. - Для них эти 'травоядные' - легкая и выгодная добыча.
  - Мы сами, возбудили внимание и интерес у захватчиков своими богатыми товарами, возросшим благосостоянием и торгом, - угрюмо заметил Алексей. - Раньше эти нищие земли, были не слишком привлекательны. Ну а теперь - совсем другое дело. Местные племена на наших товарах богатеют. Да и торговый путь в Новый Рим, русы наладили. Поэтому, отныне здесь, можно много чего взять, кроме рабов и пушнины. И появилась дорога в центры, куда с огромной выгодой, можно сбыть тех же невольников и меха. Да и мы, также, невольно спрос на пленников формируем...
  Он погрузился в невеселые мысли. И хотя мужчина хорошо понимал, что в истории его Земли, подобное также произошло на этих землях - может на пару десятилетий позже. Здесь, такое тоже, неизбежно случилось бы. И лет на триста в регионе, закрепилась бы гигантская работоторговля местными белыми язычниками - питаемая огромным мировым спросом, налетами кочевников и продажей славян скандинавской или позже христианской элитой Руси. Иномирец крепко сжал зубы - тут он таких масштабов, конечно, постарается не допустить. Но пару-тройку ближайших лет, многим придется несладко. И дабы вразумить гордецов и побыстрее объединить местные племена славян - немало людей погибнет или попадет в далекое рабство.
  Алексей хмуро пожал плечами и сурово тряхнул головой, отгоняя минутную слабость - чтобы избавить множество будущих людей и детей от страданий, приходиться частично мириться с текущими жестокостями. Ну что ж, жизнь преподаст многим местным хороший урок. В конце концов, у них был выбор - и если бы пошли под руку русов, то ничего бы этого не было. По большому счету - это выгодно и полезно. Ибо ускорит объединение, подтолкнет рода искать защиту у русов, уберет препятствия в виде властолюбивой и консервативной знати и волхвов. Интенсифицирует интеграцию восточных славян в едином государстве, облегчит принятие новых законов и религии. А значит - будет меньше жертв в будущем. Да и сейчас, Алексей старается выкупать большинство пленных. И расселять их среди русов.
  - О чем задумался княже? - участливо осведомился Гостомысл. - Ведь все же идет хорошо? Наши замыслы сбываются? Тюрки Бейбарса так пуганули мадяр, что те отныне, вообще боятся трогать славянские племена у Борисфена. И на речных волоках и порогах Данаприса - тоже угрозы более нет. Купцы благословляют русов. А угры теперь, грабят и неволят лишь тех славян, которые отказались пойти под нашу руку. Да и варяги, после того как мы сожгли три драккара Сигурда и разбили его викингов - нападают только на 'самостийные рода'. Многие общины, познав горе, слезы и кровь своих близких - сейчас ищут нашей защиты. Либо - оставляя нам свои обработанные угодья, уходят далеко в леса и забиваются в чащи.
  - Да... Все по плану, - удрученно кивнул князь, огорченно глядя на выставленных та торгу заплаканных и избитых невольников. Он поднял голову и испытующе взглянув на сподвижников, веско проговорил:
  - Вот только, возможно уже следующим летом, нам следует ожидать большого нападения. Со стороны норманнов или хазар. А может, они ударят в один год. Северяне, наверняка соберут много драккаров и хирдов. Ведь тут, появилась возможность получить большую добычу. Оседлать обустроенную речную дорогу в Царьград. Отомстить за своих. Так что, либо на будущий год, или через пару лет - нужно ждать много воинственных гостей. Ну и хазары, тоже непременно захотят, вернуть контроль над этим торговым путем. Как и вновь получать дань отсюда. Тем более что теперь, речь идет не только о пушнине, меде и рабах, но и о массе других уникальных товаров. О чем их купцы, конечно же во всех подробностях, не преминут известить единоверцев и покажут образцы своему кагану. Так что, столкновение неминуемо...
  Князь приостановил свою речь, подавленно оглядывая изможденных пленников из уличей и тиверцев приведенных уграми. Большинство захваченных невольников, венгры уже погнали степными путями в Хазарию или к морю на продажу ромеям. В Киев, завернули лишь наиболее ослабевших рабов, которые явно не смогли бы выдержать тяжелую дорогу на юг или восток. Причем и среди них, совсем не было пожилых людей или маленьких детей. Таких, кочевники просто убивали на месте - ибо брать подобный ясыр, им не было никакого резона. Разве что, если иногда попадались представители знати или высшего жречества, которые могли рассчитывать на выкуп.
  Алексей, бросил неприязненный взгляд на мадярского вождя и обернувшись к своему тиуну, коротко сказал:
  - Давай Горазд, действуй тут как обычно. Потом, займись теми пленниками, которых вон варяги продают.
  Украинец повернулся к своим соратникам и уже собрался уходить прочь. Но неожиданно, громко прозвучавший знакомый голос, заставил его задержаться.
  - Княже! Выручи меня! Век твоей милости не забуду!
  Услышав эти отчаянные слова, землянин резко остановился и стал глазами искать крикнувшего человека. Тот, шатаясь попытался поднятья, но получив хлесткий удар плетью от стерегшего невольников варяга, кулем повалился на плечи других рабов.
  - Да это же Ян! - не сдержался помощник Горазда Вышата. - Где же тебя, эти разбойники захватили?! - возмущенно воскликнул он.
  Алексей тоже, узнал корабельного мастера и тяжело посмотрел на предводителя викингов.
  - Что это значит ярл Эйнар? Ты что, уже и моих людей трелями делаешь? Разве не знаешь, как мы с такими татями поступаем?
  Вожак северян побледнел, но не потерял лица и с достоинством ответил:
  - Асы свидетели. Мы дали слово перед ликом светлых Богов и твердо держим его. Эти невольники из полян, которые не находятся под рукой русов. Так что твой человек, оказался среди них, видимо совершенно случайно.
  Он мотнул подбородком и коротко бросил одному из своих воинов:
  - Бьерн, освободи его.
  Вскоре избитый древлянин, стоял перед князем и понуро склонив голову, виновато говорил:
  - За невестой в род Лыбеди пошел. Она согласилась за меня замуж выйти. А тут как раз, эти свеи и налетели. Я потом им, пробовал сказывать что рус, даже крест показывал - но они меня даже слушать не стали, да и не разумеют похоже по-нашему совсем.
  Землянин в ответ криво усмехнулся, сочувственно покачал головой и собрался уходить. Но Ян, поклонившись ему в пояс, затем негромко произнес:
  - От всего сердца, благодарствую княже, что выручил. И позволь еще попросить тебя.
  Алексей, только пожал плечами и невесело заметил:
  - Хочешь, чтобы и твою нареченную тоже выкупили? Так Горазд это и так сделает. Правда, ей отрабатывать свой выкуп придется. Наши правила ты знаешь. Впрочем, можешь и сам за нее, сразу гривны внести - коли денег хватит конечно.
  - Твой тиун, не станет ее у варягов откупать. Любава дочь волосдаря. А родню старейшин, русы не выкупают, - сокрушенно проговорил парень. - Потому и прошу тебя, помочь в этом деле. Девушка хотела со мной бежать. Навсегда покинув близких, не страшась разлуки с родными, не боясь позора и гнева старших... Любим мы друг друга - больше жизни.
  Алексей, тяжело вздохнув, испытующе посмотрел на юношу. Иномирец вспомнил, как несколько лет назад, он, поддавшись сердечному порыву, выкупил на свою голову любовную парочку Божедара и Литану. И получил в награду за доброе дело, ромейского шпиона в своем окружении. Правда сейчас, ситуация несколько другая... Хотя, если девчонка решит, что русы виноваты в несчастье, постигшем ее род и общину...
  Будто чувствуя его колебания, Ян проникновенно изрек:
  - По гроб жизни, благодарными и верными тебе будем... Любава теперь круглая сирота. Все ее близкие погибли от мечей проклятых находников. Даже маленьких братьев и сестер не пощадили изверги.
  - Ладно. Законы всегда незыблемы. А в правилах возможны исключения, - махнул рукой князь. И обернувшись к Горазду, лаконично приказал:
  - Выкупишь его суженную. Ну а остальных... -по общей 'процедуре'.
  После этого, князь и его приближенные покинули торг.
  Вышата радостно хлопнул друга по плечу. А Ян, не замечая никого вокруг, уже обнимал свою любимую.
  
  

ЭПИЛОГ

  
  Мерно скрипели колеса возка. Слышались резкие звуки бича и ленивые понукания возницы. На лазоревом небосводе не было видно ни облачка. Солнце палило немилосердно. В воздухе колыхалось жаркое марево. Душистые ароматы степных трав смешивались с пылью дороги и тяжелыми запахами лошадиного пота. Небольшой торговый караван, состоящий из десяти повозок, упрямо преодолевая огромные степные пространства, неуклонно двигался на юго-восток. Его сопровождала сотня всадников и полсотни пеших воинов.
  Обмахиваясь веером и промокнув взмокший лоб шелковым платком, сидящий в возке молодой черноокий мужчина, выглянул в окошко и уставшим голосом, облегченно сказал своему пожилому спутнику:
  - Солнце прямо над головой. Сейчас станем на привал у реки. Переждем полуденный зной. Нужно дать отдых людям и животным.
  Его полноватый и осанистый сосед с окладистой черной бородой, облаченный в цветастый халат, лишь сонно и одобрительно кивнул подбородком. Было заметно, что несмотря на опыт странствий, нынешнее изматывающие путешествие - стало для него нелегким испытанием. И переносить тяготы и трудности далекой дороги - ему уже не просто. Прожитые года, давали о себе знать.
  Вскоре, торговый поезд остановился. Путники умело и сноровисто разбили бивак, напоили лошадей и приготовили обед. Отдыхая на кошме, в тени обрывистого берега реки и наслаждаясь некоторой прохладой, веющей от текущей рядом воды, молодой человек протянул пиалу с чаем своему старшему товарищу.
  - Вот скажи мне дядя. Почему ты не стал покупать дом в Самбатосе и не захотел держать в городе постоянный лабаз? - с любопытством поинтересовался юноша. - Ведь торговля для нас, там будет очень выгодной! В эту Куяву, теперь отовсюду стекаются меха, полотно, мед, воск, зерно, янтарь... Да и невольников туда поставляют, со всех окрестных славянских земель! Местные племена, сами все привозят! Нам не нужно больше рисковать и тратить время, выменивая все это в их лесах. К тому же, подвергаясь всяческим опасностям, плавать по их многочисленным узким рекам в совершенно диких местах! Да и сами русы, производят и предлагают уникальные товары! Даже эта одна поездка, если благодаря Иегове, она закончится благополучно - обогатит нас чрезвычайно! Зеркала, стеклянная посуда, белая бумага, фарфоровые сервизы, ценная пушнина, солнечный камень, красивые невольницы... принесут колоссальную прибыль!
  - Не все так просто, дорогой Аарон, - сделав глоток ароматного напитка и щурясь от удовольствия, покачал головой умудренный жизнью Менахем. - Раньше когда то, каганы покорили этот славянский городок. А местные племена, платили нам дань мехами и рабами. И в Самбатасе находился хазарский погост, да и наши купцы там сидели. Но минуло уже двадцать лет - как мы забросили этот городишко. В каганате началась смута, да и выгода с этих мест была небольшая. Не говоря уже о том, что доставлять отсюда дань и товары, через ставшие опасными степи - стало слишком ненадежным и сомнительным предприятием.
  - Но ведь сейчас, слава Яхве, все изменилось!? - горячо возразил племянник. - Спокойствие на степных дорогах, обеспечивают подчиненные кагану угры. Русы навели порядок в славянских землях и создали удобный торговый град. Взымают очень низкие мыта. И выдали тебе, особую гривну - которая гарантирует содействие и безопасность нашей торговле со стороны тюрок, славян и русов во всех их землях. Отчего же ты, не хочешь расширить дело!?
  Собеседник не успел ответить, как со стороны охраны - послышались предупреждающие об опасности свистки и гортанные команды. Наемные конники - печенеги и огузы, сноровисто вскочили на коней и приготовились к бою. А пешие воины-мусульмане во главе со своим командиром Ибрагимом - оцепили повозки и ощетинились щитами и копьями.
  - Что там случилось, Истеми? - быстро поднявшись на ноги, обеспокоено спросил купец.
  Начальник охраны, сдержанно кивнул и кратко доложил:
  - Тюрки пожаловали. Мы им сказали, что имеем охранную пайцзу от бека русов. Но их предводитель требует ее предъявить, чтобы удостовериться в правдивости моих слов.
  - Они не верят нам? - презрительно бросил Менахем.
  Изборожденное шрамами лицо старого воина, исказилось от ярости и он, задыхаясь от злости ответил:
  - Это тюрки из рода Буре. Они ненавидят хазар и нас, служащих великому кагану. Я узнал их вожака - это Бурхан, весь выводок которого мы разгромили и продали в рабство. А теперь, волчий выкормыш, каким-то образом стал псом у русов!
  - Ну что же, придется сбить с него спесь, - довольно ухмыляясь, произнес иудейский негоциант.
  Когда он, в сопровождении четырех воинов и Истеми, выехал за линию повозок, то увидел около сотни всадников на отличных конях. Прекрасно одоспешенные и вооруженные стальными саблями, металлическими щитами, копьями, арканами, сложносоставными луками и несколькими дротиками-джидами - они выглядели очень внушительно и производили солидное впечатление.
  На встречу хазарам, выдвинулся наиболее экипированный воин и по заскрежетавшему рядом зубами Истеми, Менахем понял, что это и есть Бурхан.
  Тот спокойно поднял руку и невозмутимо произнес:
  - Покажи охранную гривну купец.
  Почтенный торговец, пренебрежительно пожал плечами и важно извлек из-за пазухи серебряную цепь, на которой висела небольшая золотая бляха с искусно изображенным на ней трезубцем в виде сокола. Тюрк внимательно рассмотрел ее, утвердительно кивнул и сдержанно сказал:
  - Можете ехать.
  Затем, он прожег своим взглядом Истеми и Менахема. Ненавидящие черные глаза прирожденного степняка, совсем не гармонировали с уравновешенным тоном его речи. И Бурхан не обманул ожиданий. Уже разворачивая коня и подав знак своим бойцам уходить, он обернувшись, напоследок отрывисто бросил:
  - Мы скоро встретимся в битве Истеми. Так меня известил предвечный Тенгри, от которого ты подло отрекся. И я отомщу тебе и твоим хозяевам, за утраченную Родину, кровь и горе моих сородичей.
  Менахем долго смотрел вслед, скачущим на запад всадникам. Пыль грязно-белым снегом, постепенно оседала на курном шляхе.
  - Говоришь, купить дом в Самбатосе, открыть там постоянную лавку, учредить меняльную контору, - укоризненно произнес он, будто продолжая прерванный диалог с племянником. - Разве непонятно, что каган непременно захочет подмять под себя и сделать данниками этих русов с их Куявой. Да и торговый путь по Борисфену, хазарам необходимо теперь перекрыть. Иначе каганат, понесет большие убытки... А если начнется военное противостояние между каганатом и русами - то всех наших купцов в Самбатосе, воины князя немедленно перебьют и ограбят. Правда, на будущий год, еще можно успеть хорошо поторговать. В Хазарии, пока не все ладно. Так что сперва, каган наверняка попробует все решить политико-дипломатическими средствами. Ну а если не выйдет, то через пару лет обязательно будет война...
  
  Ходкий драккар, уверенно резал морскую волну холодного моря. Соленый ветер, туго надувал парус корабля. Резко кричали чайки. Под звонкие удары медного диска, викинги дружно вспенивали веслами стальные воды, сильно толкая челн вперед. На каждом руме сидели четыре викинга, по два на весло. Из дыр в бортах, высовывалось по четырнадцать длинных весел с каждого бока. Прикоснуться к веслу драккара - это высокая честь. Если случай, необходимость или воля ярла посадят на рум даже клейменого траллса, он, взявшись за весло, делается свободным человеком навсегда. Скальды воспевают героев, которые умели грести от восхода и до восхода солнца. О Гундере, Великом Гребце, который мог сразу грести парой весел, сложены длинные саги.
  Глядя в синюю даль моря, слушая хлопки паруса, звук била и плеск волн, вестфольдинг вспоминал сказания скальдов.
  'Уже до рождения богов существовало море. Боги создали твердую землю и стеснили его. Дважды в день вздымается море. Вал приходит с заката и нападает на сушу. Море помнит свою былую власть. Когда оно видит в небе Луну, оно поднимается еще выше. И хочет поглотить не только сушу, но и Луну. Пока живы боги, море бессильно. Но настанет неизбежный день битвы при Рагнаради, в которой падут все боги и все герои. Тогда море получит власть, поглотит сушу, и люди вместе со всеми животными погибнут. Когда это случится? Даже боги не знают рокового часа Рагнаради. Без страха ждут они. Обреченные и без надежды на победу, они будут сражаться и падут с оружием в руках, как воины.
  Среди детей фиордов боги любят только воинов. Боги ждут в Валгалле тех, кто умирает в битвах. Герой поднимается в Валгаллу и там ждет последнего боя, в котором он будет сражаться рядом с богами, подобный богам. В ожидании он пьет вино из волшебной неиссякающей чаши, охотится на неистребимых оленей, медведей, кабанов. Обитатель Валгаллы падает в бесчисленных схватках и поединках - и снова воскресает, чтобы бесконечно наслаждаться оружием и битвой. Такова судьба героя, до часа последнего боя при Рагнаради'.
  А пока, море поднимается дважды в сутки. И отступает. В иных странах, между морем и сушей лежит пространство, которое по очереди принадлежит то морю, то суше. В тех местах люди слабы, а их сердца трусливы.
  В стране фиордов, горы и скалы сами наступают на море. Они отражают его нападения щитами берегов, рассекают острыми мечами мысов. Когда сын фиордов вонзает стрелу в бушующее море, он видит волну, которая сжимается от боли. Быть сильным и причинять другому человеку страдания и горе - в этом высшая радость героя. Мир принадлежит тем, кто храбрее и сильнее.
  Стоя на носу судна, Эйнар окинул взором широкий простор. Скоро уже они, окажутся в водах Гологоланда и придут в родной Нидарос. Немного позади, справа и слева от Змея, уверенно шли еще два его драккара - Вепрь и Волк. Самое ценное и дорогое для северян - их корабли. Построить драккар - огромный труд. На один только парус, уходит несколько лет работы. Поэтому мастера-корабельщики, среди племени фиордов пользуются большим почетом. Не меньшим, чем ярлы и кормчие. Эйнар довольно улыбнулся - он сохранил своих 'коней морских дорог'. Преумножил добычу и сберег воинов. Ярл должен знать - когда нападать и когда торговать, когда нужно проявлять храбрость, а когда осторожность.
  Мало кто из свободных ярлов, ходил в бедные земли славян. Это были нищие края. Население там было редким и много добычи, взять с него было невозможно. Большинство викингов, отправлялись на благородный промысел в западные земли. Там, можно было рассчитывать на жирную добычу. Однако, чтобы надежно получить большой куш, захватив город франков, мавров или англов и сохранить награбленное, в последнее время стало необходимо объединяться с другими предводителями. Наследник небольшого рода Эйнар - не хотел зависеть от воли и прихоти более могущественных вождей Севера. Услышав от одного из торговцев, что в краях славян появились выходцы из греков, основавшие богатое поселение - ярл решил рискнуть. И нужно сказать, что не прогадал. Правда реальная действительность, оказалась гораздо суровей и сложнее, чем он предполагал.
  Определенные затруднения, начались уже в начале похода. Прежде всего потому, что сюда же направился опасный сосед Эйнара - ярл Сигурд. Также имевший три драккара с полными хирдами бойцов. К тому же его враг, опередил владельца Нидароса и раньше ворвался в эти земли. Эйнар со своими викингами, только скрипел зубами идя вслед за удачливым соперником. Сожженные селения и трупы людей, озаряли эту дорогу. Те, из местных жителей, кто успевал - спасая последнее имущество и свои жизни, в страхе бежали подальше в лесные дебри от беспощадных воинов Севера. Естественно, что викинги Эйнара, после кораблей Сигурда, уже ничего и никого, не могли здесь найти. Казалось, ни на какую добычу, тут можно больше не рассчитывать. Эйнар уже подумал, что несмотря на принесенные жертвы, Один оставил его - вволю посмеявшись над неудачливым ярлом. Или это были проделки проклятого Локи? Хирдманы Эйнара, все сильнее роптали, выражая неудовольствие, своим покинутым богами предводителем.
  Однако, как они ошибались! Эйнар сорвал самый главный куш! Потому что вскоре, когда они наконец нагнали драккары Сигурда, то увидели - как его корабли, охваченные пламенем, горят на реке сожженные греческим огнем русов. Хотя, полторы сотни разъяренных викингов, уцелев в пожаре и выбросившись на берег во главе с озверевшим от бешенства ярлом, бросились в атаку на дружину русов. Ощетинившись кабаньим клином, вестфольдинги хотели расколоть строй, противостоявших им трех сотен витязей. Однако русы, действовали очень организовано и умело. Сперва, они встретили нападавших залпами арбалетов, луков и дротиков. А затем, синхронно разойдясь и пропустив, несущихся на них бойцов - крылья русов, совместно ударили длинными копьями в бока рати Сигурда. Вдобавок, в тыл к викингам ворвались одоспешенные мечники русов. В конце концов воины, вооруженные странными окованными копьями с большими секирами, полностью уничтожили всех северян.
  Пленных было мало. Но тех, которые случайно уцелели, ждала поистине страшная участь. Никого отпускать за выкуп русы не собирались. Как и принимать к себе на службу. Даже достойно уйти в Валгаллу - викингам не позволили. Хотя, многие из них просили, желая показать врагам и богам свое мужество, принять казнь 'кровавого орла'. Но русы поступили по-другому. Большинство норманнов, были посажены на кол - и долго умирали жалкой и мучительной смертью. А нескольких предводителей, казнили еще более жутким способом. Обе ноги раненного Сигурда, привязали к двум разным лошадям и пустив тех вскачь - прогнали между врытым столбом. Ноги кормчих, закрепили между двух согнутых молодых сосен - а потом, отпустили деревья...
  Заметив корабли Эйнара, русы на своих лодиях подплыли к нему и по-словенски спросили - чего здесь нужно заморским гостям. Тот ответил, что со своими людьми пришел сюда в вик - за добычей и торговлей. Но пока тут, ничего не нашел и не приобрел. В ответ, ему посоветовали для торговли направляться в Киев. Что касается добычи, то те общины и рода, имеющие знак русов - неприкосновенны. И если им, кто-нибудь причинит зло - то очень сильно пожалеет. Эйнар тогда поинтересовался, на счет остальных племен. Воевода русов, только равнодушно пожал плечами - мол другие, решили сами себя защищать. Не захотев принять покровительство князя.
  После этого, немного подождав пока русы уплывут вниз по реке, предводитель Нидароса начал активно действовать, интенсивно грабя и обращая в рабство те племена, которые не имели защиты киевского ярла. Он широко развернулся на Днепре и его притоках. Благо покойный Сигурд, туда добраться не успел. Большинство невольников и часть добычи, расчетливый Эйнар, с огромной выгодой продал или обменял на товары русов, хазар или ромеев в Кенуграде. Получив не только тонкие ткани, драгоценные украшения, редкие пряности и серебряные монеты у восточных и южных купцов, но зеркала, стеклянную посуду, фарфоровые сервизы у русов. Даже подзорную трубу и особое устройство для определения направления в море, ему удалось приобрести. Русы называли его компас!
  А теперь, удачливого нидароского ярла, ожидал еще один дар богов. Владения опасного соседа - остались почти беззащитны. Большинство его воинов, как и сам ярл - не вернулись из вика. Сам Один, отдает Эйнару горд Сигурда и его земли. И он, не обманет ожиданий Одноглазого. И впоследствии, обязательно принесет ему большие жертвы, чтобы удача и впредь, всегда сопровождала драккары Эйнара. Его скальды, сложат достойную вису об этом походе и успехе молодого ярла Нидароса. И зимой в Скирингссале, после продажи там добычи похода и продукции китобойных промыслов своего фьорда, многие услышат о его удаче в богатых землях русов. Немало викингов, тогда принесет ему клятву верности, пополнив его команды. Вдобавок Эйнар, сможет заказать постройку еще двух драккаров. И назовет их... Да! Он даст им имена - Орел и Медведь!
  
  
  Конец второй книги.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"