- Чем это пахнет? Погоди - погоди. Я сама, - она запрокинула голову, дабы получше распробовать ароматы, приглашенные им в комнату, - Корица... Щепотка молотого миндаля. Ммм. Возможно даже шоколадная стружка. Слышишь шепот? Это сплетничает со сливками молоко. О, а это знакомое постукивание. Неужели готовится кофе?
- Да, - повел он плечами, постаравшись не попасть под расстрел её сапфировых глаз, - и что здесь особенного? Подумаешь...
Она улыбнулась, вверя маленькие ладошки его сильным рукам. Он благодарно оценил жест, едва уловимым пожатием. Однако поворачиваться к ней не стал, демонстрируя повышенное внимание к пурпурной ширме, из-за которой должен был вот-вот появиться официант.
- Да нет, ничего, - отмахнулась она, - просто ты же не пьешь кофе. Вернее пьёшь только когда очень очень нервничаешь.
- Я тебя умоляю, - фыркнул он, пытаясь сохранить внешнее спокойствие.
Ей очень хотелось захихикать, но она сдержалась.
- Кофе, капучино, латте. Я-я...
- Вот видишь! Я же говорю, что с тобой что-то случилось, - поджала она губки.
Он высвободил правую руку, и начал нервно постукивать по столу.
И как раз в этот момент из-за ширмы появился официант, катя перед собой кофейный столик, звон посуды на котором, достаточно удачно слился с его музыкальным потугом.
- Мадмуазель!
И хрустальный стакан на высокой ножке с только, что приготовленным трехслойным кофе - макьято, перекочевал на её половину.
- Ах, - воскликнула она, - ты только полюбуйся. Ведь, правда, корица похожа на хлебные крошки, которые случайно рассыпаны по только что выпавшему снегу?
- Угу, - опять фыркнул он, ощущая, что покрывается испариной. И спасительно перевел взгляд от её золотых кудряшек на поставленную рядом чашку кофе цвета глубокой беззвездной ночи.
- Ой, - она слегка толкнула его, - смотри, смотри. А у тебя в чашке плавает маленькое сердечко.
Столкновение взглядов до искр, причем размером не меньше чем кулак и не менее ярких за сами солнечные зайчики, оказалось совершенно неотвратимым. Практически как неотвратимо было извержение вулкана в Исландии, и выбор обеденного сервиза на прошлой неделе его матушке.
Он сглотнул.
Она томно опустила длиннющие ресницы.
- Сладкое? - выжидающе спросил официант, склонившись практически над его ухом.
- Ага! - Она даже захлопала в ладоши.
- Потом, - он кивнул официанту, после чего последний вежливо откланялся за бархатную ширму, отделяющую их от всего мира.
Она сделала глоток со знанием дела: очень медленно, боясь обжечься.
Когда он обжег язык при первом же подходе.
- Ммм...ням ням ням, мне кажется, я слышу даже музыку, - она зажмурилась, мурлыкая себе что-то под нос.
Он замер, не в силах налюбоваться своей Психеей.
Из-за ширмы, вперемешку с ванилью, сливочным маслом и карамелью, полились фортепианные аккорды. И они были легче ветра, и они были воздушнее сахарной ватi, и они были ароматнее за самый сильный кофейный дурман... Который с каждым глотком приближал его на один шаг к сказке сидящей напротив и как раз сейчас облизывающей молочные усы.
Теперь и он улыбнулся.
- Как же хорошо! И этот только наш мир, и музыка, и...и это самое вкусное в мире кофе - макьято! И ты... Эй, почему ты молчишь? - Вдруг остановилась она.
А он не мог ничего сказать. Кроме бешеного стука своего сердца он ничего в данный момент и не слышал.
Глоток.
Глоток.
- Кто-то, кажется, уже заслужил на десерт? - подмигнула она, указав на опустевшую чашку.
Он взял снова её ладошки.
- Прости меня, - прошептал он, теперь уже не опуская глаз.
- За, что мне тебя прощать?
- Я не умею готовить ни кофе, ни капучино, ни латтэ, и тем более кофе - макьято, - тихо произнес он.
Она попыталась высвободится, но он сжал хрупкие пальчики еще сильнее.
- Но я люблю тебя. И...и обещаю, что обязательно... научусь его готовить чего бы мне это не стоило... Вот хочешь, сегодня пойду и запишусь на какие-нибудь курсы?
- Зачем, - также тихо ответила она.
- Как зачем? А, что же я с утра буду приносить моей жене в постель? - И из кармана он извлек небольшую коробочку.
Её сапфировые глаза заблестели так сильно, что по уголкам даже покатились крошечные бриллианты.
- Ты что? - Запнулась она.
И стало очень тихо...
Настолько, что теперь он отчетливо различал стук двух сердец...
Прошла вечность...
Когда он ощутил вкус моря, корицы и кофе на губах...
- Это значит, да? - Выдохнул он.
- Да! - прошептала она, и спряталась на его плече.
В тот миг, когда в комнату ворвались аккорды фортепиано, ширма начала подниматься. Громкие аплодисменты заглушили и музыку и слезы... Весь зал аплодировал стоя.
- Вы не слышали, что же она ему сказала? - Переспросил пожилой джентльмен своего соседа.
![[]](/img/r/rudx_e_a/chashechkakofe/22222.jpg)