В длинной зале, заполненной мягким полумраком, в этот раз пребывало душ двести, не более. Некоторые тихо, чтобы не мешать остальным, переговаривались. Другие, полностью занятые своими мыслями, молча и безучастно сидели, не обращая на окружающих никакого внимания. Все они давно знали друг друга. Все они много раз бывали здесь. Кто чаще, кто реже. Но все они здесь, в этой зале, долго никогда не задерживались.
Время от времени из мягко переливающегося тумана, заменяющего портьеру на входе, появлялся кто-то новый, и отыскав свободное место присаживался рядом с другими, стараясь никого из окружающих излишне не беспокоить. Кто-то другой так же молча поднимался, на прощанье кивал остающимся, и неторопливо уходил, растворяясь всё в той же туманно-переливчатой портьере.
Выйдя из тумана, Феоф огляделся, приветствуя всех, и неторопливо направился к тем, кого уже давно не видел, и по кому уже успел соскучиться. Сев рядом он грустно оглядел их, и тихо спросил:
- Ну, как вы?
- Ни хорошо, и ни плохо! - Ответил ему Ал. - Как всегда ждём выхода. И все гадаем, какой он будет, круг следующий?
Ал помолчал, и спросил:
- А ты как?
- И я так! - Грустно сказал Феоф. - Вернулся. Что смог - осмыслил. Немного пришёл в себя. Теперь жду продолжения бытия. С лёгким страхом жду.
- Откуда ты на этот раз? - Тихо спросил Ив.
- Из мясорубки. - Медленно проговорил Феоф. - Не знал, что это так страшно.
И так же медленно добавил:
- Не знал, что настолько страшно наблюдать за всем этим, не участвуя во всём этом.
- Мне показалось, - ты вернулся быстрее обычного? - Мягко поинтересовался Ин.
- Да. - Ответил Феоф. - Раньше. Мне повезло. Одурманенный демагогами, подорвал себя рядом со мной.
- Тебе ещё не приходилось бывать на таком круге? - Внимательно поглядел на него Пав.
- Нет. На таком - точно нет! - Феоф, глядя куда-то вдаль, надолго замолк, вспоминая то, через что прошёл, и повисшую вокруг тишину никто не отважился нарушить.
Наконец Феоф вздохнул, и продолжил:
- Это находится за пределами моего понимания! И это действительно АД! Ад, когда жутко воет везде и отовсюду. Когда пыль и грохот. Когда кровь, и куски дымящиеся под ногами валяются.... И детские вещи вокруг....Это страшно! Настолько страшно, что осмыслить, что же это было, не получается никак. А вспоминать всё это страшно и невозможно.
Феоф снова умолк, и его отсутствующий взгляд сказал остальным больше, чем могли бы сказать слова.
- Я, когда вернулся, - продолжил он, наконец, после затянувшейся паузы, - долго не мог понять, что же это было? А ещё дольше не мог понять - зачем они всё это делают? Ради чего? Врут, что, спасая одного, можно без угрызений совести уничтожать сотни точно таких же. Откровенно воруя буквально на виду у всех, нисколько не смущаясь, тут же упражняются в демагогии о благе народном. А облагодетельствованные, веря этой демагогии, с не воспринимаемой яростью кидаются уничтожать друг друга. Обвязываются поясами, и сносят всё и всех вокруг, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Демагоги же, превратив всё в пыль, идут, и требуют помощи в восстановлении того, что сами в тлен превратили. Бред кромешный!
- Боюсь, нам всем предстоит ещё и не такое увидеть! - С задумчивой грустью сказал Ал. - И никуда от этого не уйти.
- Наверное! - Согласился с ним Феоф. - Если бы не то, что, возвращаясь на круг новый, мы на время забываем о круге предыдущем, можно было бы с ума от всего этого сойти.
- Да! Можно. - Подтвердил Пет. - Только некоторым с памятью не везёт. И - сходят. И уходят! Не выдерживают....
- Не выдерживают! - Согласился Ким. - И уходят. Не выдерживают и уходят. И получают тот же круг заново. Это тоже страшно. Наверное, страшнее, чем пройти всё до конца!
- Да! - Подтвердил молчавший до этого Яр. - Страшно. - И с усилием добавил: - Очень!
В воздухе повисла тягостная пауза, и никто из них долго не отваживался её нарушить. Каждый знал, что скоро уйдёт отсюда, и каждый знал, что путь его будет непредсказуем. И каждый знал, каких сил путь тот будет ему стоить.
Но встрепенулся Яр. Прислушался. Сказал: "Меня уже ждут", и молча попрощавшись, исчез в переливчатом тумане. Потом поднялся Ким.
Феоф тоже прислушался к чему-то далёкому, кивнул, проговорил:
- И мне пора! У них всё готово, и ждут только меня.
- И опять судьба твоя неизвестна! - Задумчиво проговорил Ал. - Так есть, и так будет.
- Да! Так будет! - Согласился Феоф. - И - да будет так!
- И ныне, и присно, и вовеки! - Эхом откликнулся Ив. - Ступай! Тебе действительно пора, они уже беспокоятся.
***
В родовой провинциальной клиники, затерянной в австралийской глубинке, довольный акушер принял сморщенное тельце нового человечка, и потрепав его по синюшно-красным щекам сказал: "Ну, парень, я хочу слышать твой голос!". Потрепал ещё и, не дождавшись ответа, озабоченно продолжил: "Ну же! Давай кричи! Ты должен подать голос!". Снова не дождался, и, оставив щёки в покое, приподняв малыша, не сильно шлёпнул его по сморщенной попе.
"А-а-а-а!..". - Оповестила мир о своём возвращении в него душа....