Должен сказать, работа у меня обычная, спокойная, ни разу не героическая. "Почтарь" я.
Обыкновенный такой почтовый работник, сопровождающий почтовые же отправления.
Куда?
В принципе, куда угодно, в пределах нашей вселенной, до которых человечество успело добраться за последние века. Вот туда я и мотаюсь, в режиме надобности не острой. И острой - тоже, если кому-то приспичит что-то срочно переслать.
Да, забыл представиться, я - Семён Прещилин. И если называть вещи своими именами - лентяй я. Тот самый, которому тяжело вкалывать не хочется, а масло на хлебушке, желательно в постоянном режиме, иметь хочется.
Только вы никому об этом не говорите, потому что работа у меня, в самом деле, не очень тяжёлая, а вот устроиться на неё, наоборот, тяжело бывает очень. Зато вылететь, на радость конкурентам - легче лёгкого. Так что - не выдавайте меня.
А за это я посвящу вас в суть дела, которым занимаюсь.
Так вот, с тех пор, как разумные существа неразумно вышли за пределы Солнечной системы, выяснилось, что полностью закрыть снабжение исследователей, да и поселенцев тоже, одними лишь сверхмощными грузовиками всё равно не удаётся. Иногда ведь нужно доставлять небольшие посылки, без коих, ну вот хоть ты тресни, и работа может встать. И не только она.
В общем, как ни крутись, но когда надо что-то отправить срочно, так ведь не огромным же грузовиком, чёрте куда, несколько мест груза забрасывать. Экономика сразу за горло возьмёт, и не отпустит, пока брыкаться не перестанешь. Это данность, и с ней никто не поспорит, ибо таковы реалии жизни.
Разумеется, не существует проблемы, которую, при острой необходимости, невозможно решить. Так эту проблему и решили очень быстро: очень-очень быстро соорудив почтовые модули.
Знаете, нечто такое, весьма похожее на приличный космический грузовик, только массой серьёзно пониже, и функциями очень пожиже. Разумеется - автоматический. Разумеется, продвинутый. И достаточно скромный, по финансовым затратам на эксплуатацию.
Конечно, по этому поводу все были просто счастливы.
Первое время.
Только вот как-то очень сильно погрустнели, когда наступило время второе, и один из модулей исчез в пространстве. С концами, и без привета.
А какое-то время спустя к нему присоединился второй.
Тоже, где-то в пространстве присоединился. До сих пор, правда, никто толком понять не может, каком именно.
С шестым модулем почтовой службе повезло ну действительно сказочно, он все же нашелся. Хотя наткнулись на него случайно и совсем не там, где ожидали: на давно заброшенной исследовательской станции, в очень дальнем секторе того же пространства.
Как его туда занесло, выяснили быстро: переклинившие от осознания собственного величия мозги никуда ж не делись, и были к тому времени ещё в достаточно приличном состоянии. В смысле пообщаться, и выяснить причину дикого, но технически совершенно нереального события.
Вот только когда с ними попытались нормально пообщаться, они понесли такое... у почтовой службы, от всего услышанного, волосы дыбом поднялись везде, где имелись.
У страховщиков, быстро сообразивших, чем всё может кончиться в ближайшей перспективе, с волосами образовалась та же проблема: они тоже встопорщились, словно щетина у ежа.
Как известно, там, где начинаются деньги, там же резко кончаются шутки, поэтому все, кто в теме, сразу находят быстрое решение возникшей проблемы.
В нашем случае оно проявилось в виде минимального набора удобств, в чисто автоматическом почтовом модуле. Удобств, необходимых для внедрения туда одного сотрудника, готового сопроводить всё это потенциальное безобразие.
Для нас, то есть, для почтарей.
И не стоит заблуждаться, что в нашем деле необходимы какие-то специальные навыки. Глупость это. На любом сборочном конвейере, одну из сотен гаек, легко и без проблем мог закручивать совершенно неграмотный работник, это я вам как дипломированный историк говорю.
Между прочим, тут нечему удивляться: выйти на связь, инициировав панель тревожного блока прикосновением одного лишь пальчика, и сообщить, что вот та вот штуковина, ни с чего, возомнила себя императором вселенной, и сейчас вытворяет чёрт-ти что, большого ума не надо.
А дальше - дело техников с ближайшего сектора обслуживания: явятся, вправят то, что вправляется, выдерут и заменят, что не вправляется, и вся недолга.
Нет, вы не подумайте, что я пытаюсь вас убедить, будто бы здесь одни дебилы, работают. Это совсем не так. Хотя... с точки зрения профессионалов большого космоса, это... может быть... ну, где-то да - вот...
Впрочем, у них там высокопрофессиональные проблемы, а у нас здесь всё гораздо проще: работа спокойная, оплата приличная а главное в этой лакомой цепочке - время. Много его, времени свободного. Не знаю, как для остальных, а для меня это самое важное достоинство моей работы. Историей я занимаюсь. Архивы изучаю.
А процесс этот неспешный, и автоматизировать его можно лишь оцифровкой единиц хранения, что, кстати, давно уже проделано. С пониманием же анализируемой информации, всё обстоит гораздо сложнее - не автоматизируешь его.
Даже самый квалифицированный Искусственный Интеллект не спасёт, настолько тонка материя взаимоотношений людей, давно ушедших в мир иной, в тех документах запечатлённая. Для их понимания необходима интуиция, знание целой кучи нюансов, и тонкостей этикета, принятого в конкретные времена.
Но даже всё это, на самом деле, не обязательно помогает продраться к истине, закопанной в архивных материалах.
Что же касается Искусственного Интеллекта, то я к нему отношусь с большим уважением, хотя он, штука такая... специфическая.
Я бы даже сказал - более чем.
В чём, кстати, я однажды убедился на собственном загривке, сопровождая отправление на одну из исследовательских станций.
Там, между прочим, экипажа-то было, всего пара человек, ну, потому что больше и не нужно, остальными делами заправлял он самый - Интеллект Искусственный, далеко продвинутый.
Но об этом я узнал немного позже.
А начиналось всё, как всегда, вполне обыденно: модуль благополучно вышел в сектор, запросил параметры сближения, получил данные, и отправился к указанному шлюзу.
Всё как обычно, кроме маленького нюанса: данные эти выдавал явно не механический, ну то есть цифровой, диспетчер.
Меня, помнится, слегка насторожил сам факт, что вместо сгенерированного, давно принятого в этой процедуре голоса, модуль наполнился голосом вполне себе живым, и даже каким-то взбудораженным. А ещё он был неприветливым. Ну, примерно как у человека, занятого важным делом, при виде вдруг объявившейся мухи, надоедливой и кусачей. То есть, и времени на неё совсем нет, а отбиваться всё равно приходится, потому что кусается же сволочь.
Это тоже не укладывалось в привычную картину, ибо, как правило, всё происходит не так, и гостям на маленьких станциях бывают очень рады.
Ну, ладно, может и не всегда - иногда работа у них настолько увлекательна, что вообще не до гостей. И такое бывает. А тут вроде бы всё нормально: и ждут, и обрадованы, но приём всё равно какой-то... странноватый.
Однако как только шлюзование закончилось, и я вышел из модуля, тут всё сразу и выяснилось: взъерошенный парень, где-то двадцать пять, плюс-минус, встретил меня просто с распростёртыми объятиями. И проорав мне чуть ли не в ухо, как я вовремя появился, сразу же потащил куда-то вглубь станции.
В ответ я, разумеется, начал упираться, какого, мол, хрена? У меня же груз! Его сдать надо, как положено. Процедура же такова, а ты куда меня вообще тащишь?
Не до груза нам сейчас, шипит он, ты мне сейчас без груза позарез нужен! Идём, чуть ли не тычками в спину подгоняет, быстрее идём.
Я смотрю на него, и вижу, парень явно не совсем в себе, и его фраза, ну, та, что про "зарез", мне как-то тоже не очень на душу ложится.
В самом деле, кто этого чудилу знает, может он здесь, с экспериментов своих, башкой окончательно поехал, и ему, для продолжения, срочно потребовался человечек зарезанный?
А вы б о чём, на моём месте, подумали? Действительно решили, что всё тут строго в пределах нормы, да?
Ну, так я, уже не слегка, а достаточно всерьёз насторожившись, следом всё равно чешу резво, ибо чёрт его знает, может ему и вправду лишь помощь, а не моя обездвиженная тушка потребовалась?
В общем, бежим мы по переходам каким-то, в спартанском стиле оформленным, и очень быстро вываливаемся...
Чёрт, я даже сразу определить не смог, куда именно. Вот что первое на ум пришло, так это Сатурн, с его кольцевой структурой.
В самом деле!
Да и в самом центре этого дела, находился очень приличных размеров шарообразный зал, внутри которого, по фермчатым переходам, и каким-то подозрительным закоулкам, двигалось что-то непонятное. Очень быстро двигалось. Среди, между прочим, кучи аппаратуры, натыканной местами очень-очень плотно.
А вокруг всего этого безобразия, именно плоским кольцом, раскинулся большой зал, тоже глубоко увязший в сложной аппаратуре, и пультах, видом сложным абсолютно ничего мне не говорящих.
Серьёзный такой комплекс, в котором, и это ясно даже невооруженному глазу, именно я - деталь совершенно лишняя.
Слышь, почтарь, как тебя звать-то? на ходу интересуется этот, не совсем нормальный, и уже дальше сообщает, что задача твоя, Сеня, простая, как вдох кислорода!
Подтаскивает меня к одному из этих монстров, и тычет в две панели, одна "Да", другая "Нет". А потом объясняет, что всё действительно просто, как живительный глоток воздуха.
Вон там, напротив, через сплошное окно хорошо видно, есть вход в эту круглую хреновину. Ему надо туда войти, отработать, и выйти, не прихватив с собой вон ту движущуюся заразу. Всё ясно?
Нет, говорю, не ясно! Ты, как тебя... Жоржик, да? Так вот Жоржик, ты хотя бы примерно объясни, что происходит, и почему ты сам эту чёртову дверь открыть-закрыть не можешь? Это ж не туалет общественный, это ж высокотехнологичная станция исследовательская, в конце-то концов!
Нет, буквально рычит он в ответ, времени у нас на длинные лекции нет. Зато есть у нас здесь кое-какие умельцы: каждый первый - в квадрате, а каждый второй - в кубе!
В каком кубе? - не сразу въезжаю я, а он каким-то, уже совсем запредельным, фальцетом буравит мне перепонки: вон в том! И показывает в самую верхнюю точку чудной сферы.
Я смотрю, и начинаю тихо офигевать, потому что под куполом и в самом деле висит куб, а в нём сидит какой-то мужичок, явно напарник Жоржика, и в дикой спешке пытается что-то проделать, с чем-то, отсюда не совсем видным.
А в квадрате кто, спрашиваю как-то машинально, ну просто, чтоб уж до конца пробить абсурдную ситуацию.
Вон тот, теперь уже злобно шипит Жоржик, видишь многорукого?
Эту штуку, врать не стану, я, на самом деле, уже давно заприметил, но думал, что она мне привиделась, потому как явный стеллаж, с каким-то барахлом, двигаться же в нормальной жизни просто не может.
Оказалось - может. И вовсе это, оказывается не стеллаж, а такая вот роботизированная штука, действительно рукастая, да и ногастая тоже.
А тот, который Жоржик, смотрит на моё стремительно белеющее лицо, и явно начинает понимать, что если нагонит вот ещё совсем немного жуготы, то не видать ему сцены открытия закрытия двери, в моём исполнении, как и своих ушей.
Ничего Сеня, жалостливо говорит почти нормальным голосом, всё прилично будет! Ты, говорит, слушай внимательно, и будет порядок, мы эту пьянь, в конце концов, всё равно утихомирим. А потом, когда порядок восстановим, я Игорьку, факультативщику хренову, башку немного поправлю, и всё встанет на свои места. И та зараза тоже - встанет.
Ты, говорит, следи внимательно, чтоб вот этот вот из сферы не вырвался. Хватит с нас его чудес. Большим, говорит, сволочь, специалистом по замкам оказался. Если до остальных доберётся, вот тогда мы с ним точно не управимся - грохать придётся. Если удастся.
Потом он резво двинул к той самой двери, а я ухватился левой рукой за край пульта, как за последнюю соломинку, правую же занёс над этим "Да", в напряжённом ожидании.
Жоржик выждал, когда полу-паук, какой-то вихляющей, и в самом деле очень похожей на движения смертельно пьяного человека, походкой учесал в дальний сектор сферы, скомандовал - давай!
Я дал.
Он влетел внутрь, и, кося одним глазом в сторону шатающегося квадрата, начал что-то стремительно перебирать внутри большого ящика, стоявшего недалеко от входа.
Я тоже внимательно смотрел за обоими. Но больше всё-таки за пауком, и совсем немного за тем, который сидя в прозрачном кубе, всё время пытался что-то прокричать, взбешённо отмахивавшемуся от него Жоржику.
А потом наш паук всё-таки что-то почуял, и как-то вроде насторожился. Нетрезво потоптался на месте, и, поначалу неуверенно набирая скорость, медленно заскользил в сторону двери. Где-то на полпути споткнулся, ударился боком о какое-то ограждение, кажется, рассвирепел от этого, и дальше кинулся уже вприпрыжку, намереваясь атаковать подлого человечишку, задумавшего против него что-то явно неприличное.
Я и крикнуть не успел, а Жоржика вынесло из сферы так, словно он по пути мощную волну урагана оседлал. Но и я не подвёл - нужную панель отработал без всякой команды, прямо на голом энтузиазме, и только потом испарину со лба вытер.
Молодец, кричит мне спасённый Жоржик. Ты только, кричит, далеко не уходи, мы ещё не закончили. Мне туда опять надо идти, так что - жди.
А куда я теперь денусь? Я ж, от нервов, вообще забыл, как сюда попал, и что мне здесь надо. Помню только "Да", и "Нет". Всё остальное где-то далеко-далеко, и вроде бы даже теперь никакого значения не имеет.
Ногастая платформа замерла у двери, незатейливо так устроившись в засаде, и я подумал, что чёрта с два кому-нибудь удастся туда попасть, потому что это ж не человек, робот это. Рациональный робот, он же оттуда на шаг не сдвинется, это ж дураку понятно! А вот на что рассчитывает тип за дверью, да и тип в кубе тоже, мне вот совсем было непонятно.
Но оказалось, что я-то ошибался, а они-то знали, на что здесь можно рассчитывать. Платформа немного покачалась на нетвёрдых ногах, и отправилась в новое путешествие по решетчатому лабиринту сферы. А когда снова зависла в дальнем секторе, я тут же отработал по команде, и стал ждать, чем это кончится.
Должен сказать, сюрприза не получилось - Жоржика опять вынесло, и я опять отработал.
А некоторое время спустя картина повторилась буквально до деталей. Но зато я к тому времени успел немного отработать навык, и уже спокойно обходился без непроизвольного вытирания собственного лба.
В общем, всё это мучение продолжалось...
Чёрт, я даже не могу вспомнить, сколько времени оно продолжалось. Мне показалось - целую вечность. Рукастая платформа носилась туда-сюда, налаживаясь ухватить этого, зависшего в кубе, и всё время пытавшегося оттуда вылезти, чтоб как-то напарнику помочь.
Ну а как у него могло получиться, если вход в зону был всего один, и из него то и дело вылетал второй, которого полупьяная зараза тоже отловить норовила.
В какой-то момент она уже была совсем близка к цели, оставался всего-то десяток метров, и я даже успел подумать, что вот сейчас парню будет хана.
Но не успел ещё продумать, что мне самому делать в этой ситуации, как на нас буквально рухнула абсолютная тьма. А потом из неё вылупился синюшный аварийный свет, недостаточный, чтоб что-то почитать, но вполне достаточный, чтобы видеть, куда надо бежать.
Однако тут же выяснилось, что никуда уже бежать не надо: рукастый монстр, почти не подавая признаков жизни, застыл недалеко от Жоржика, осторожно выглядывавшего из-за того ящика.
Второй, которого звали Игорьком, вылез, наконец, из куба, и резво почесал вниз, сквозь лабиринт конструкций. Остановился у, всё ещё подёргивающего парой клешней монстра, запустил куда-то ловкие руки, покопался несколько секунд, и наступила полная гармония спокойствия - монстр затих совсем.
Тут я даже издалека хорошо рассмотрел, как Жоржик повторил мой жест, уже с собственным лбом, а потом, явно окончательно потеряв силы, опустился на пол. А Игорёк, сразу же заметивший это, рванул к нему со скоростью, по-моему, серьёзно превышавшей бег их сдуревшей платформы.
Смотрел я на обоих, и думал, что мне вот тоже... неплохо было бы куда-нибудь сейчас присесть.
А потом я услышал хохот.
И поначалу меня это серьёзно испугало, потому что было же было обещано, как там, башку свернуть, да? Или нет? Но что-то же там было обещано, и что-то очень даже нехорошее для Игорька.
А тут вдруг - дружное ржание. Нет, ясно что они, после всего, либо умом двинулись, либо обоих, после страшного напряжения, элементарно пробила истерика. Ну, чего тут непонятного.
Оказалось - ни то, и ни другое. Ребята просто радовались, что дурацкий эксперимент, затеянный не знаю, кем из них, завершился достаточно благополучно.
А суть его мне растолковали уже после того, как сначала вывели из ступора, ну потому что я ж тоже слегка перенервничал. Потом приняли доставленный груз, расписались, подписались, закрыли все формальности, и сразу после этого, как трудолюбивые муравьи дохлую гусеницу, уволокли в жилую зону станции.
Суть же дела, расписанная ими в ярких красках, оказалась настолько дурацкой, что сначала я даже не поверил, восприняв это как мелкий розыгрыш людей, соскучившихся по общению.
Потом мне всё-таки сумели доходчиво объяснить, что вот та штука, которая гоняла их по сфере, была лишь...
В общем, самогонный аппарат это был.
Верите? Нет? Вот и я поначалу тоже не поверил. Серьёзная исследовательская станция, серьёзные учёные, и - нате вам!
Но не всё так просто, что кажется простым на первый взгляд, хотя иногда и начинается именно с простейших мыслей.
Надо сказать, сухой закон на станции никто не устанавливал, но в официальных поставках то, что под него обычно попадает, никогда ж тоже не числилось.
А тут был какой-то повод, и речь зашла, и мысль как-то само собой родилась, что неплохо было бы сейчас... нет-нет, только сейчас, и только совсем чуть-чуть, но...
Но мы ж учёные! Неужели мы не в состоянии решить проблему на ингредиентах, имеющихся под руками?
Вот слушал я обоих тогда, и начинал медленно понимать, в чём же была их главная ошибка. Дураку же ясно, займись решением проблемы какой-нибудь условный слесарь, всё было б тихо и прилично. Он просто сделал бы своими руками то, что надо, и... и - всё.
Но это же требует затрат времени. Это ж надо от работы отвлекаться, а у нас же под руками есть Искусственный Интеллект.
Вот тогда Игорёк, факультативно, исключительно в свободное от работы время, сколотил ту самую платформу, для решения простейшей задачи.
Она её и решила, отработав как надо, и обеспечив конечный результат.
На том бы всё и кончилось, не будь в её основе именно Искусственный Интеллект. А любому Интеллекту свойственен дух познания, невыносимой жаждой разъедающий неокрепшие мозги.
Решив главную задачу, дело рук Игорька поставило себе задачу другую - понять, как действует субстанция, им созданная, на высокоинтеллектуальный мозг. Ну, потому что он же Интеллект, хоть и искусственный, и должен же это познать.
И он-таки, поставленную перед собой задачу, решил, ужравшись её неотразимыми алгоритмами до степени, абсолютной потери осознания реальной действительности.
Мощный, надо сказать, попался Интеллект - чуть обоих создателей, под пьяную руку, не ухайдакал.
А поставленную задачу, он, должен сказать, решил действительно - классно. Очистка получилась высочайшая, и вкус очень приличный.
У меня до сих пор хранится небольшой остаток того, что мне с собой ребята отгрузили, в виде награды, за соучастие в решении проблемы.
2 Встреча в баре
Возможно, вы не в курсе, но есть поговорка, пришедшая из очень далёких времён: "Хотите рассмешить Бога, расскажите ему о своих планах".
А ещё, если вы действительно не знаете, такие поговорки на пустом месте не растут, они гнездятся на очень надёжной почве, веками удобренной.
В общем, если хотите Его рассмешить, расскажите. О планах своих расскажите.
И ждите, когда объявится кто-нибудь, чтобы буднично сообщить вам о полной несостоятельности ваших... да-да, именно их, планов ваших.
В моём случае он явился в образе обыкновенного технаря, к тому времени уже сильно похожего на заморенную лошадь, которой овёс в реальности достаётся очень нелегко.
Как вы, наверное, догадались, случилось это как раз тогда, когда я прибыл, куда послали. И даже успел сдать всё, что послали, а ещё и принять то, что решили послать оттуда, ну те, которые отправление получили.
Должен сказать, все эти операции прошли на загляденье легко и гладко, что бывает, поверьте, далеко не каждый раз.
Естественно, на радостях я расслабился, и уже прицелился на отбытие.
Вот тут, как давно избитый молвой гром среди ясного неба, и появился заморенный технарь. Вроде бы поначалу совсем не зловещий, но, с места и без подготовки, сразу же меня пославший. На отдых пославший. Абсолютно неизвестной продолжительности.
Самым же тошнючим в разразившейся ситуации был факт, что хрен ведь с ним поспоришь, ибо технарь был не простым заморышем. Был он ещё и представителем службы эксплуатации комплекса, на который модуль доставил те самые отправления. Всего лишь почтовые, к счастью.
Вы пробовали когда-нибудь спорить с выпускающим? Если нет - попробуйте. Не важно, каким именно - хоть диспетчером, хоть редактором, хоть с любым другим, какого сможете отыскать. Результат будет одним и тем же - вас пошлют. И совсем не туда, куда вам хочется. Это - аксиома.
Я её давно усвоил, как... ну, в общем - усвоил.
И спорить не стал. Но продумывать ходы, для купирования ситуации начал сразу же, потому что... ну, кому ж понравится разрушение собственных планов.
И присматриваться к парню начал тоже, потому как, зная некоторые тонкости поведения, и понимая, куда можно слегка нажать, а куда жать вообще не стоит, можно чего-то добиться. Или хотя бы попытаться. В лужу не сесть попытаться.
Надо сказать, парень-таки действительно напоминал мне очень измученную лошадь. Не загнанную, вполне готовую последний раз тряхнуть избитыми копытами, а именно заморенную, до смерти уставшую от надоедливых рож. Вот тех самых, требующих именно для себя чего-то прямо особенного, и немедленного.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, ему на самом деле чихать на мои планы быстро убраться отсюда. Строго по графику.
Чтобы потом, строго по графику, оказаться в другом месте, и уже после, в конце пути, встретиться с очень нужным человеком, в очень приятной обстановке. И для меня это было важно по той именно причине, что не всегда же наши графики совпадают. А ели быть точным, они вообще очень редко когда совпадают, хотя и я, и она делаем для этого всё, что в наших силах.
А тут является этот, работой ухайдаканный, и сердито заявляет, что выпустить модуль в пространство он не может, потому что на нём просрочено регламентное обслуживание.
Приехали - называется.
И как меня угораздило ещё дома, перед стартом, упустить из виду эту, на самом деле важнейшую, информацию? Просто раздолбайство, или раздолбайство, вошедшее в привычку, потому что раньше ж всё было нормально проверено другими, а потому чего ж каждый раз напрягаться? Ну, так вот теперь и получаю... полным черпаком... из всей кастрюли.
Уже понимая тщетность попытки, я всё же честно попытался разрулить ситуацию, взявшись проникновенно объяснять, что я не просто так, а из федерального агентства. Что у нас график, что у меня планы, и всё такое прочее. И что нельзя ли сделать исключение, и войти в наше положение? В виде исключения.
Он заученно кивает, выслушивая мою ахинею, и, глядя на него я понимаю, что вот примерно такое парень слышал не раз, и даже не два, и что эти песни ему давно осточертели своей заученностью.
Видишь ли, федерал, отвечает он устало, я не волшебник, и даже не учусь на него - вкалываю здесь, непонятно за что... вот только не надо, почтарь, мне тут про бешеный заработок! На эту мелочь я и билет отсюда купить не смогу. А без регламента я тебя, федерал, отсюда не выпущу. Ясно?
А чего тут, думаю, не ясного: влип, по самое неизведанное. Я влип. А он?
Если честно - хрен его знает. Я вот не знаю. Тех, кто всем и всегда доволен - не знаю. Не попадались мне пока такие. Сытые, лоснящиеся, и жутко бытием недовольные - сколько хочешь. Хоть штабелями укладывай, да на раззавод по всей Галактике развози - на всех хватит. Ещё и в загашнике, на будущие времена, немного останется.
А отыскать полностью довольных житием? Тут хоть по углам с фонарями бегай до скончания века, и всё равно чёрта с два разыщешь. Не существует таковых в природе, ибо природа человеческая неизменна - она всегда недовольна тем, что человек имеет сейчас. И всегда сокрушается лишь о том, что имел раньше. До потери оного.
Правда, вот именно этого технаря мне действительно было немного даже жалко, потому как ясно - хлеб ему и в самом деле нелегко достаётся. Комбинезон замызганный, не одну чистку повидавший, глаза усталые, плечи обвисшие, потому что смена опять тяжёлая. А тут ещё я, со своим модулем.
Невооружённым глазом видно, что вот только этого счастья, поверх всего прочего, ему сейчас и не хватало. И будь его воля, он бы меня, прямо в обнимку с модулем, из регламентной зоны огромными б пинками вышиб. С высочайшим таким наслаждением.
Но порядок есть порядок. А отступление от него, и норм, прописанных, утверждённых, и насмерть вбитых в память серверов, обойдётся для него стократ дороже созерцания чужой ненавистной рожи. Если что, прокурор ведь каждое лыко отыщет, и в дело аккуратно вставит. Доказывай потом, что ты не верблюд двугорбый.
Так что, говорит он уже вполне сочувственно, сиди почтарь, жди, когда до твоей колымаги очередь дойдёт. Да не бухти! Подумаешь, недельку другую... ладно-ладно, может и побыстрее удастся что-нибудь придумать. Только очень-то губы не раскатывай: ты для меня, что есть, что нет, а вот если я транспортник по графику не выпущу, есть мне будет нечего, и я вообще отсюда никогда не вырвусь, понял?
Понял, конечно, не дурак: чем больше стану надоедать, тем дольше буду здесь сидеть. Почта, она штука, разумеется, важная. Федеральная. Внеочередная. Ну и всё такое прочее, весьма сказочное.
А эти ребята, они ж очень фирмовые, строго финансово-реалистичные, и на федерацию им не то, что чихать, а даже и сверху вниз посмотреть лень. Наглого же её представителя манерам поучить - сам бог велел.
Человек ведь так устроен, что не любит, когда ему настырно в душу лезут, и к чему-то там принуждают. Сопротивляется он. Наперекор всё делает, если возможность есть. И чем больше упорствует принуждающий, тем настырнее делается он, и тоже лезет, хоть наперекор, хоть в бутылку.
Вся история человечества об этом трубит буквально на каждом углу, только мало кто эти трубы слышит. И всё равно упорствует с требованиями, угрозами, обещаниями жалобу накатать, чтобы страшной казни добиться.
У меня, надо сказать, со слухом всегда нормально было. Давно уже расслышал: "хочешь от человека чего-то получить, требуй прямо противоположного". Веками это проверено, и работает безотказно, если знаешь, как с ним работать.
Ладно, говорю примирительно, не кипятись начальник. Ты мне, конечно, все планы обломал так, что и вспоминать не хочется. Но что уж тут поделать, не суждено видно пару очень важных встреч провести... точнее одну... ну да что уж теперь, на нет и суда нет. Но, раз я завис надолго, скажи хотя бы, где тут ночлег отыскать, и чем можно заняться, чтоб время скоротать?
Посмотрел он на меня, улыбнулся неожиданно по-доброму, скорее не от возникшей симпатии, а от радости, что очередной драки, с ужасными проклятиями в обе стороны, избежать удалось. А потом кратко так объяснил, что, на самом деле, он бы мне с радостью посоветовал куда идти, и что там делать, если б я на рога попёр, ну а так...
В общем, с ночлегом проблем нет, в информатории сам выяснишь, а насчёт сходить... в бар вечерком сходи. Там бармен, мужик очень интересный. Даже если только сок пить будешь, всё равно массу впечатлений получишь.
Мужик?
От такой неожиданности я реально слегка оторопел. Нет, подожди, уточняю, у вас что, там крутой робот под мужика слеплен?
Какой робот, изумлённо спрашивает он. Нормальный мужик. Весёлый, компанейский.
Вот тут у меня глаза по-настоящему на лоб вылезли.
Надо сказать, обстановка тому сильно помогала, ибо находились мы далеко не на большой планете. Мы вообще на ней не находились, хотя она и была действительно большой, с двойной силой тяжести, и прочими очень неприятными прелестями.
Но была она там - внизу, под ногами, а мы висели на орбите. И орбитальная станция, хотя реально и не маленькая, как-то вот совсем не тянула на развлекательную столицу ближайших окрестностей.
Всё строго, всё функционально, издержки минимальные, ибо предприятие коммерческое, а его акционеры столь диких излишеств, как живой, из крови и плоти бармен, просто не смогут понять. Со всеми вытекающими из этого факта нечистотами. Для менеджмента.
Автопоилка по розливу в одноразовые стаканчики, вот предел для подобного рода предприемств, которых я уже повидал немало.
Правда, иногда в них даже и бары более-менее приличные попадались. Но там всегда один предел - робот, наливающий жаждущим молочко из-под бешеной коровки.
А тут, нате вам - бармен, самый что ни на есть живой, и даже интересно вещающий, если верить заморенному информатору.
Нет, я б может и улыбнулся ехидно, и посоветовал бы не разводить меня, как новичка, но...
А зачем? Нравится парню чувствовать себя хозяином положения? Да и бог с ним. Это, во-первых. А во вторых, что мне остаётся, кроме как торчать на треклятой станции, да изучать её достопримечательности. Хотя бы и в образе гипотетического бармена, в котором тутошние, если сказанному верить, души не чают.
Но действительность оказалась ещё смешнее - парень-таки не врал. Я в этом своими глазами убедился. Потом.
Сначала, разумеется, устроился. Пенал свой получил, ну тот, в котором только спать, да всякую хрень с экрана впитывать, до тех пор, когда рвотный рефлекс назад картинки не повыплёвывает.
Хотя этот стих, насчёт рвотных картинок, не про меня. У меня-то как раз всегда с собой источник, из которого можно пить бесконечно, и совершенно без вреда для умственного здоровья.
Закончив с формальностями, и утряся мелкие недоразумения, ближе к вечеру по местному времени, я всё-таки отправился туда, куда послали, чтобы своим глазам не поверить.
Но - пришлось. И рот слегка приоткрыть в изумлении пришлось тоже.
Вот что у любого нормального человека возникает в голове при слове "бармен"? Правильно: молодость, задор, жонглирование посудой, и разбитной трёп.
Но уж никак не седина, степенность, и основательность мудрого деда, восседающего на веранде, в кресле-качалке.
Нет, кресла, на самом деле, не было. И веранды - тоже. Да и с сединой я слегка приукрасил, она ведь тоже почти не светилась. Но образ возникал как-то сам собой, и отделаться от него было очень непросто, поверьте.
В остальном тут всё выглядело как везде: негромкая музыка, лёгкая дымка, столики, уходящие в полумрак, и барная стойка, с вознесённым перед ней частоколом табуретов.
Только почему-то народу здесь собралось прямо совсем очень немного. А свободных столиков - навалом. И я даже поначалу нацелился в дальний уголок, чтобы без помех понаблюдать за местными, потому как это всегда интересно, и очень познавательно. Особенно, если никто не видит, что ты за ними смотришь, и не пыжится выглядеть лучше, чем он есть на самом деле.
Но сначала пригляделся к стойке, и сразу же передумал. Даже не из-за бармена, которого можно было изучить вблизи гораздо позже, ибо, куда ж он от своих бутылок денется. Меня заинтересовал колоритный тип напротив него, сидевший с немаленьким таким стаканом, явно не соком наполненным.
Знаете, как ведут себя хорошо набравшиеся люди? В большинстве своём, они походят на павлинов, распушивших изумительный хвост, уверенных в своём величии, и никому не позволяющих в том усомниться.
Вот мужичок, оккупировавший табурет, очень близко подобрался к этому определению. Но даже издалека было видно, что пока совсем ему не соответствовал.
К моменту наблюдения явно набравшись почти до бровей, он вёл вполне вменяемый диалог с тем самым, знаменитым барменом. Очень дружественно, хотя и не без экспрессии, свойственной хорошо поддавшим людям.
Только, справедливости ради, должен сказать, не эта особенность меня в обоих заинтересовала, имелось и кое-что другое, достаточно примечательное.
Начнём хотя бы с облика тех, кого мне уже довелось здесь встретить. А все они были одеты практически одинаково. Небольшие отличия вносили лишь цвет, нашивки, да прочая ерунда на комбинезонах, свидетельствующая, что это - команда. Мощная и дружная. Ну, чтобы вот ни у кого не возникало и тени сомнения, что корпоративный дух - превыше всего. На общее благо, к кассе причастных. И это не удивительно для мест, полностью контролируемых одной фирмой.
Только пара, ведущая у стойки занимательную дискуссию через барьер, внешне резко отличалась от других посетителей заведения. Собственно, что касается бармена, так он по сути работы не должен красоваться фирменным комбинезоном, это ясно. Но кожаная жилетка, прикрывающая клетчатую рубашку с расстёгнутым воротником, и никакой бабочки к смокингу, или попугайной рубахи, для создания пляжной атмосферы, тоже, согласитесь, дело не совсем типичное для этой профессии.
На мой предвзятый взгляд, ему скорее не хватало кресла качалки, для поддержания образа древнего фермера в отставке, лениво прохлаждающегося на дощатой веранде. Да лошади на заднем плане, что б было вот совсем уже в тему.
А ещё - рогатого мотоцикла. Но уже не для него, а для его визави, прикидом своим крайне органично вписывавшегося в тот же образ прерий, и свободного вольнодумства. В самом деле, о чём ещё можно говорить, если на его куртке даже близко не светилось хоть какого-нибудь признака фирмы, владеющей всем этим хозяйством.
И это там, где корпоративным духом пропитано буквально всё, от затылка кепера, на башке сотрудника, до клейма на его же ботинке.
Разумеется, я бы мог предположить, что он здесь гость, такой же, как и я сам, почему нет. Но именно потому нет, что на самом деле это исключалось абсолютно и полностью - туристов здесь не жаловали.
Вольнодумцев, идущих вразрез с идеалами компании, жаловали ещё меньше, и мне оставалось лишь предположить, что парня откровенно вышибли из стройных радов на вольные хлеба.
И, скорее всего, именно этот факт он рьяно моет в стакане высокого наслаждения, красуясь цивильной рубашкой, поверх которой небрежно гнездилась подозрительная куртка, тёртая перетёртая, чуть ли даже не из самой настоящей воловьей кожи. Ну, в самом деле, вот именно для полного антуража, только мотоцикла рядом и не хватало. И шлема, чтобы как-нибудь прикрыть башку, взлохмаченную, словно его тут, совсем недавно, всем баром за волосы таскали.
Чему, кстати, я, немного приглядевшись к сидевшему за столиками народу, ничуть бы не удивился, потому, как люд здесь собрался, в самом деле, более чем приличный. Уверенный, спокойно поглощающий всё оплаченное, делающий это с какой-то незыблемой удовлетворённостью.
Незыблемо уверенной, и так сильно обманчивой. Подспудно готовой мгновенно поддержать бунт против кого-то, в случае, если он настырно заиграет роль всеобщего раздражителя.
В общем, как ни крути, а пара за стойкой подобралась более чем любопытная. И понимая, что тот, который должен тереть стаканы, и разливать дозы, в самом деле, никуда ж отсюда не денется, аж до закрытия заведения. А этот, байкер стилизованный, может прямо сейчас откадычить последний глоток, и отчалить в неизвестность, я сразу оставил идею угнездиться в глухой засаде, и направился прямиком к стойке.
Угнездился на высоком табурете, через пару таких же, от лохматого, и стал дожидаться реакции бармена.
Тот широко улыбнулся, кивком попросил у лохматого прощения, и поинтересовался, что буду я, ненарочито, но гордо оглядев коллекцию зазывных этикеток, красовавшихся за его спиной.
Должен сказать, коллекция здесь была не просто хороша, она была блестяща в своей полноте, качестве, и ценности. И судя по этой выставке тщеславия, доход в карманы местных ребят капал действительно нескромный. И уж, как минимум, моему - не чета.
Я, конечно, заказал, что было по силам и карману, куда ж деваться, если на табуретку влез
Не моргнув глазом, и не выразив хоть как-то своего отношения, бармен наполнил стакан концентратом апельсина, пожелал всяческого удовольствия, и снова вернулся к лохматой башке.
А я невозмутимо, по крайней мере - внешне, принялся за сок. И на самом деле испытал очередное потрясение, ибо тот оказался...
Чёрт возьми, он действительно оказался настоящим, недавно отжатым соком настоящего, недавно висевшего на дереве апельсина.
И вот тогда я начал медленно подозревать, что меня где-то обманули. Я могу поверить, что здесь, или вот там, совсем рядом, в самом деле выращивают апельсины! Я легко поверю, что из них прямо тут жмут сок.
Но чтобы он стоил не дороже воды? Натуральный? Да идите вы, со своими сказками, во все концы, и все места, вместе взятые.
Бармен заметил неподдельное изумление, и, кажется, остался крайне довольным моей искренней реакцией, сразу же успокоив, что никакой ошибки тут нет, и что дыры в моём бюджете никто делать не собирается.
До тех, разумеется, пор, когда речь идёт лишь о соке. А вот с остальным, он снова вполне демонстративно оглядел свою коллекцию, дело обстоит несколько иначе.
Потом выждал мгновение, понял всё правильно, и снова занялся лохматым байкером.
А я почти равнодушно подумал в ответ, что не очень-то и хотелось. И это была почти правда. Но - не вся правда. Именно потому что вот там, под этикетками, хранились такие марки, что я был бы весьма не против опробовать хотя бы одну из них.
Но вы ж понимаете, что моим финансовым возможностям такие эксперименты были совсем не по зубам. Ну, разве лишь бросить подработку на модуле, и устроиться здесь каким-нибудь третьим помощником типа, недавно жаловавшегося мне на низкий доход.
Ага, вот именно сейчас я особенно верил его рыданиям. Если б всё было так, как он расписывал, черта с два мне б удалось наблюдать эти шедевры высокого искусства настоящего самогоноварения. Хоть кукурузного, хоть ячменного, односолодового.
И, кстати, нетрудно было заметить, что мой лохматый сосед явно знал толк в здешней коллекции, и пользовал её вполне себе уверенно. Не могу сказать, с какой именно периодичностью, но уверен, что именно сегодня он отдал должное не одному её шедевру.
Честно говоря, я даже немного завидую тем, кто может заливать в себя огненную жидкость как из заправочного пистолета. То есть, много, жадно, и без видимых последствий. И с утра, как огурчик: малосольный, в пупырышку, слегка линялый, но зато ещё крепкий, и не очень сильно потёртый.
Я б, наверное, тоже с удовольствием перепробовал весь этот ряд, лет так за несколько. Не быстрее потому, что давно исповедую правило: испробуй всё, не увлекайся ничем. Согласитесь, разумное такое правило, в этой обстановке, впрочем, абсолютно бесполезное.
Радуясь, что оба про меня благополучно забыли, потягиваю я доступное питьё, искоса приглядываюсь к нетипичному типу, и, разумеется, прислушиваюсь тоже. К беседе нетипичной прислушиваюсь.
А разговор там идёт довольно интересный: лохматый продолжает втолковывать бармену как ему, лохматому, всё это уже невозможно настохорошело. И что вот тот, который всем здесь рукамиводит - баран. Каракулевый, и совершенно непробиваемый. И вот сколько раз уже он, лохматый, этому каракулевому элементарные вещи пытается втолковать... ну, ни в какую же! И ведь парень совсем не глупый, и ведь работать умеет... но в технике же баран!
Я ж, говорит, ему и вот так, и вот эдак, пойми, дурень, что вот если вовремя не сделать этого, то прорвёт вот там, хотя пока там вроде бы всё спокойно. Но ведь это ж ненадолго. Рванёт же обязательно. Ты ж мне потом нож к горлу приставишь, и будешь требовать, чтобы я прорыв немедленно ликвидировал.
И ты знаешь, продолжает он доказывать бармену, же честно ведь признаёт, что приставит, и что требовать будет. Потому как ты ж, говорит, эту технику лучше других знаешь. И, более того, за её работу отвечаешь. Так что - не юли!
А я и не юлю - который раз уже объяснить пытаюсь. Но он же не только меня слушает, он же, знает, в случае чего, голову-то ему снесут, не мне, а потому ещё и окружение своё слушает. А они - холопы!
Они ж, говорит, начальство ненавидят. Да не возражай - ненавидят. Холопы всегда начальство ненавидят только за то, что оно - начальство. И в голос о том орут, если начальство очень далеко, и расслышать их не может. А когда оно близко, так и кланяются низко, лебезят, поддакивают. А втихую, всё равно ненавидят.
Не спорь, говорит, хоть ты здесь и на особом положении. Знаю я, зачем тебя держат, да и остальные знают, что с тобой можно душу отвести, и поговорить без опаски, скорая ты наша психологическая. А вот начальству впрямую сказать правду не могут, потому что страшно им. Потому что вот все они, медленно обводит зальчик указательным пальцем, холопы. И никуда им от этого не деться.
Ну, нихрена себе, думаю, торопея от услышанного. Куда это я попал? Холопы! И откуда он только слова-то такие знает? Дальний космос, жутко технологичное предприятие, квалифицированнейшие технари...
И - на тебе, одного такими древними веками по кочкам несёт, что аж дух захватывает! Откуда только подробностей этих нахватался? От горнопроходческих комплексов что ли?
Если я правильно трёп понял, лохматый действительно был типом не самого низкого уровня, и не самой последней ступенью в здешней иерархии. Но и это меня совсем не убедило в том, что здесь холопы по грунту бегают, и барину слитки в котомке приносят.
Да и просто чтобы знать вот это, ну хоть отдалённо, всё равно надо иметь не техническую подготовку. Термин-то последние несколько тысяч лет в обиходе вообще не фигурирует. Никак, и нигде. А здесь - нате вам, прикиньте к носу.
Пока я медленно прорывался сквозь изумление, уж не знаю каким образом, морду что ли напрочь перекосило, нарвался-таки на неприкрытый интерес к своей особе.
Оглядел меня лохматый, как-то вроде бы даже свысока, и громко, с вызовом, повторил, что все холопы... и ты, заявляет, глядя на меня в упор - холоп. Понял, говорит. Нет, говорит, не понял. Да и откуда тебе понять, что такое - холоп!
Да где уж нам, нейтрально допивая соковую порцию, отвечаю, дуракам чай пить!
Признаться, такого эффекта от сказанного я как-то совсем не ожидал, ибо просто ляпнул первое, что в голову пришло.
И, кажется, попал ну прямо в точку: лохматый аж закаменел на долгое мгновение, как-то вот остро-остро изучая мою личность. Пристально так, с намерением.
Ну, думаю, ещё даже не успев сообразить, с чего бы это его так проняло, лопухнулся я серьёзно. Сейчас, думаю, он мне винными парами между ушей выпишет, или прямо в глаз даст. В зависимости от того, на что стереоскопической координации, сбитой дорогими напитками, хватит.
И приготовился. Сначала - увернуться, а потом...
Нет, выписать ему в ответ, честно говоря, даже не собирался - простое благоразумие на эмоцию блок поставило. Во-первых, зачем калечить неплохого, вроде бы, мужичка, а во-вторых - для полного счастья мне только разборок со своим начальством и не хватало.
В отрыв я уходить собрался, если мужика всерьёз по кочкам понесёт. От греха в отрыв, и от необходимости калечить, потому что если начнётся махалово, и рожу мне он всё-таки зацепит, то я уже и сделать ничего не успею - руки сами отработают. На чистом автопилоте. Знаем, как оно в таких случаях бывает. Плавали.
Каждый раз с разным успехом.
А он всё изучает меня, изучает, не порываясь хоть что-то предпринять. Долго изучает, настырно. А потом вдруг заявляет, что я и впрямь, оказывается, в теме, и что он потрясён моей информированностью.
Ну, так чего здесь необычного, спрашиваю удивлённо. Нормально вроде всё.
Ага, говорит, нормально... чай пить. Потом глядит на бармена, показывает на один из расписных пузырей, и требует, чтобы мне из него чайку налили. За его, разумеется, счёт.
Я смотрю в направлении перста, вглядываюсь в пузырь, и идея откушать чайку именно из него, мне начинает очень нравиться. Потому что - наслышан. Но и только, потому, что - потому! Ну, вы сами понимаете, не с моими... и всё такое прочее, к идее прилагающееся.
Бармен глядит на меня, как вы, мол, на это смотрите? И я молчаливым кивком подтверждаю, что смотрю очень хорошо, и крайне благожелательно.
Насколько благожелательно, переспрашивает он, имея в виду количество, выраженное в порциях. И вот тут я, с внутренним ехидством, указываю на лохматого, давая понять, что раз он организует чаепитие, так пусть сам и устанавливает количественные параметры.
И тот установил... не в мою пользу, выдав жест сразу из четырёх пальцев.
Бармен довольно кивнул, выразительно глянув на меня, и на лёд, выясняя, сколько бросить в стакан: полный объём, или вот совсем чуть-чуть.
Пришлось объяснить, что лёд в стакане вещь ну совсем уж лишняя, потому как я собираюсь отведать напиток оригинальный, а не его шершаво-водянистую копию.
Бармен крякнул в ответ так, что я до конца не понял, была ли это одобрительная интонация, и взялся за дело.
А я только после этого действительно осознал, что во всём театральном экспромте дурак, на самом деле, лишь один. И именно он сейчас будет чай пить. До дна пить... чтоб его!
Я уже говорил, что исповедую умеренность во всём, и делаю это в том примитивном смысле, что жить, и потреблять, надо без фанатизма. И в реальности мне б вполне хватило одинарной дозы, в случае, будь я хоть немного поумнее.
Но меня ж дёрнул чёрт на провокацию, я ж не мог подумать, что и лохматый тоже шутить умеет, не обращая внимания на дыру в бюджете, пробитую неуместной шуткой. А теперь, куда ж деваться? Теперь вот это всё придётся до дна пить, ибо законы жанра таковы, что иного выхода из ситуации уже и нет.
Лохматый же пристально глядит на мою непробиваемую морду, пытаясь сначала оценить, прошла ли шутка как надо, чтобы только потом взглянуть на её предполагаемые результаты.
Но и я в грязь лицом не ударил: медленно выцедил все четыре, в одном стакане, что б им. Демонстративно помял губами остатки вкуса. Удовлетворённо кивнул, мол - да, напиток совсем неплох, и только после этого стал решать, а надо ли вкус чем-нибудь заедать.
И даже пожевал что-то, барменом предложенное, ещё раз подтвердив - да напиток действительно замечателен, зло при этом думая про себя, что больше никогда и никого подначивать не буду. Дабы не приходилось впредь демонстрировать всем, как мы ни при каких условиях не сдаёмся, стоим до конца... даже когда сидим.
Лохматый оценил мои труды, усмехнулся, и спросил, а кто я вообще такой, неплохо образованный, и знающий такие подробности про чаепитие? Вроде бы здешних он более-менее в лицо знает, а моё лицо он здесь не знает вообще, и в принципе.
С чего б тебе моё лицо знать, говорю, ощущая, что вот уже начинаю плыть, если я сегодня тут появился, и надеялся сегодня же отсюда свалить. Да судьба не позволила, повязав тесными узами с вашими технарями, на время, никем не определённое.
Он смотрит, явно пропустив мимо ушей пассаж про технарей, и сосредоточившись на том факте, что - сегодня прибыл, и сегодня же убыть собрался? Это что, мол, за фантастика? Вообще-то, говорит, так здесь просто не бывает.
Ещё как бывает, в усмешке кривлюсь я, а вот так, чтобы я где-то вот так, как здесь, застрял, вот так обычно действительно нигде не бывает. Понял? Не, не понял, наверное, с техникой никогда не работал.
Да где уж мне, дураку... отвечает он, ехидно улыбнувшись во всю лохматую морду.