Аннотация: Посвящается Варье. Сказке два года выдержки. Поскольку сегодня она впервые прозвучит вживую, пора ее отпустить и сюда.
- Осень. Через пару недель - священный праздник, Самайн. "День, когда двери настежь".
Давным-давно, мои юные друзья, дверей не было вовсе. Народ человеческий и народ туатхэ жили бок о бок в одном мире. Но если туатхэ, эльфийский род, проводили время, вникая в тайны природы, беседуя с деревьями, слушая щебет птиц да шепот ручьев, лишь изредка брался за копья, луки и клинки, то людей отличал буйный нрав.
Не зря про людей говорят, что не природа дала им жизнь, но война - не даром же и на свет они появляются в крови и крике.
Более всего люди воевали между собой, хотя случались у них распри и с лесными соседями - за лес, что хотели пустить на дрова, за заповедные долины, где могли бы раскинуться пашни, а то и новые каменные дома.
Обиды были - но до ненависти пришло с приходом Барита Пятого, властителя людского.
"Опомнитесь, люди!" - вскричал он. - "Мы вязнем в междоусобицах, тогда как враг близок, и еже готовит удар! Эльфийское племя коварно, алчно и расчетливо. День и ночь рвут тетивы лучники, день и ночь воины ставят удар, а в тайных плавильнях раскаленный металл бежит по формам для мечей! Уже скоро они выйдут из своих чащоб, и пойдут с огнем и мечом по нашей земле, снесут отвратные им города до основания, заберут наши поля и угодья!"
Барит был непростой человек, и кое-что знал о скрытных туатхэ. Но многого и не ведал. Не подозревал, что эльфы воевать не станут. Что старейшие из туатхэ владеют тайным искусством - искусством плетения чар...
... И вот пришел день, когда людские стальные клинья вошли в леса. В то утра рано-рано поднялся от земли туман - столь густой, что и в шаге не было видно ровным счетом ничего. Люди шли, сомкнув щиты, выставив вперед копья и пики. Шли туда, где слышались прекрасные эльфийские голоса, поющие чарующие песни, туда, откуда звучал смех их детей - веселый, беззаботный. Но лишь зря проплутали по чащобам да болотам без лишнего дюжину дней, никого не найдя - а кто-то из доспешных так и вовсе сгинул в трясине.
Будто и не было эльфов. Людям, верно, и по сию пору невдомек, что старейшие использовали свою дивную силу, чтобы сокрыть народ туатхэ в Авалоне, что есть царство туманов, где нет истины - лишь расплывчатые образы.
Но эльфы верили - однажды люди позабудут старинную вражду, станут жить мирно - тогда вернутся и туатхэ. А до тех пор человеческий мир и туманы Авалона сходятся в одну только ночь в году - на Самайн, на старом месте, где двери некогда открылись в первый раз...
Тут старый - двадцать две тысячи лет! - эльф запнулся, отложил книгу, и налил себе из графина воды.
- Да-а... - протянул один из слушавших его малышей. - Вот были времена!
- А что, Латариэль, - толкнул того в бок приятель. - Айда в старый лес на Самайн? Глядишь, живого человека увидим! Или струсил?
- И пойдем! - живо отозвался эльфенок. - Это я-то струсил?!
- А ну-ка тихо! - старый эльф повелительно взмахнул рукой. - Раскричались, ровно вороново племя!
Он подкинул в камин дров, и повеселевший огонь погнал прочь забравшиеся было под дверь тугие жгуты авалонского тумана.
- Люди! - продолжил он возмущенно. - Расскажи вам про троллей под мостом или про пещеры василисков - вы тот же час помчись к Мшистой излучине, или полезете в горы! Эт"Латта Лучезарная, дай этим фантазерам хоть немного здравого смысла, научи различать выдумку и действительность!
- Так что же это... неправда?! - обиженно вскинулся Латариэль.
- Ну конечно! А что же еще? - фыркнул старик. - Или... - прибавил он выразительно-насмшливым тоном. - Ты правда веришь в людей?
Прочие слушатели с готовностью захихикали. Латариэль покраснел.
- Сказка, - констатировал рассказчик, захлопывая "Мифы и легенды древнего Авалона". - Старая и глупая сказка.
* * *
Другая концовка
Веритель отправился-таки провожать друга до дома. После каминного вечера сплетня разлетелась, словно у нее были невидимые крылья, и двоим будто бы отовсюду слышалось тихое хихиканье. Когда же они вышли за порог Яблочного Чертога, какой-то озорник крикнул им вслед:
- Не рановато ли в леса по люди собрались? Десять дней еще до Самайна!
Друзья канули в авалонский туман под смех и улюлюканье.
- А я верю, - сказал Вери, когда они, наконец, остались в тишине.
- Во что?
- В людей.
Лат покосился на друга - не решил ли и этот над ним подшутить - но тот смотрел прямо и серьезно.
- А не врешь?
- Да чтоб у меня все стрелы переломались!
Веритель понизил голос, и шепнул:
- Я их слышал. Людей. Там, в старом лесу. Когда сначала ясная-ясная ночь, а потом под утро вдруг встает туман - плотный, густой - что собственной руки в упор не увидать - тогда слышно.
- И? Что слышал? О чем говорили?
- Пели, - Веритель на мгновение задумался. - Не по-нашенски. Но красиво. И совсем не зло.
До самого дома они шли молча, и только когда Латариэль почти уже скрылся в дверном проходе, Вери его окликнул:
- Эй, Лат!
- Чего еще?
- Так пойдешь в старый лес на Самайн? - он широко улыбнулся. - Или струсил?