Вылетев из портала, Кьяра еле устояла на ногах. Раздался свист, всколыхнулись пряди волос, и из еще незакрытого прохода сквозь миры вылетел металлический дротик, с противным скрежетом вонзившийся в микроволновую печь. Промучившись с минуту в тщетной попытке выдернуть его из цифрового табло и так ничего и не добившись, Кьяра упала в стоящее рядом кресло. Все равно печь безнадежно испорчена, ей теперь прямая дорога на свалку, а с дротиком она туда отправится или нет, сломанной технике, как полагала Кира, было все равно.
- Тебя не было две недели, - раздался за ее спиной рассерженный голос. - И вот твоя персона заявляется и сходу начинает все ломать.
Глухо щелкнул выключатель, и на огромной, погруженной во тьму кухне зажегся свет.
Марк сидел за барной стойкой у дальней стены, на столешнице перед ним стояла наполовину опустошенная его стараниями бутылка коньяка.
- Не спится? - попыталась усмехнуться Кира, но вместо этого поморщилась от боли.
- У тебя очень симпатичный синяк на щеке, - в ответ заметил он.
- Заживет, значит... - отрешенно повторил Марк, затем вскинул на нее сердитый взгляд. - И долго будет так продолжаться? - зло спросил он.
- Как так? - устало поинтересовалась Кьяра, запуская пальцы в спутанные от запекшейся на них крови волосы.
- Да вот так!!! - с грохотом поставив бокал на стол, яростно проговорил он.
- Марк, у меня голова раскалывается, давай как-нибудь попозже...
- Ну, конечно, она у тебя раскалывается! - Подойдя ближе к сидящей в кресле подруге, язвительно произнес он. - У тебя на затылке открытая рана.
- Чего ты от меня хочешь? - напрямую спросила Кира, поднимаясь.
- Чтобы ты начала жить!
- Я живу, - спокойно ответила она, но темно-зеленые глаза при этом опасно блеснули изумрудным светом.
- Нет, ты не живешь, ты существуешь!
- Марк... - предостерегающе проговорила Кира.
- Возобнови учебу. Попробуй развеяться. Нельзя просто слоняться по мирам в поисках безумных приключений! Хватит саму себя наказывать. Ты сама себя убиваешь.
- Не хочу, - опустив голову, тихо обронила она.
- Что же ты творишь... - ярость пропала, и он теперь с болью смотрел на свою подругу. - У тебя впереди вечность, тебе сложно, но... хотя бы попробуй! Хочешь, давай уедем отсюда? Дом принадлежал Велкону и почти все тут напоминает о нем... - Марк на секунду закрыл глаза, пытаясь успокоиться. - Я не прошу тебя забыть, я понимаю...
- Что именно понимаешь?! - чуть слышно спросила она, подняв на него взгляд изумрудных глаз. - Может, ты начал жить после того, как пропала Агадайя?! Делаешь вид, что все замечательно, что все нормально... Скажи, почему ты не оставил попыток найти ее?! Почему уверен, что она жива?! - в гневе выкрикнула она.
- Они не вернутся! - твердо произнес он.
Воздух на кухне словно заледенел. В глазах Марка разливалась злость и отчаяние, руки были сжаты в кулаки. Кьяра отвечала ему не менее яростным взглядом.
- Ничего не изменится! Я люблю их, и буду любить, пока буду дышать. Пока будет существовать Сфера Миров. Пока все не канет в лету, и Творец на пепелище не создаст новый мир! Я не могу и не хочу забывать их! - Развернувшись, она вышла из кухни.
- Дерьмо... - в полголоса выругался Марк. - Если опять ввяжешься в какую-нибудь заварушку, я тебя лично на кусочки порву, - процедил он ей в след
- После того как порвешь, не забудь обратно собрать, - не оборачиваясь, равнодушно бросила Кира.
Марк вышел в холл как раз в тот момент, когда входная дверь захлопнулась. А в следующий миг раздался противный визг колес по гравию.
Горьев упал на диван, закрыв глаза, и устало потер переносицу. Прошел уже год с тех пор, как погибли оба Хранителя, но для него этот ничтожно малый промежуток времени растянулся в бесконечность, наполненную горем и безысходностью. Кьяра сдержала обещание, но какой ценой! Каждый день он видел, как она все больше и больше уходит в себя, не замечая прошедших дней, не обращая внимания на собственную ненужную для нее жизнь. Когда-то была цель существования, было желание бороться, были живы Ангелы, которых она любит до сих пор. А что осталось сейчас?! Лишь скорбь потери и холодное одиночество.
Горьев резко поднялся, схватил висевшую на вешалке куртку и вышел из дома.
Холодный, почти морозный воздух мелкими иголками впился в кожу. Ледяной дождь мерно барабанил по небольшому навесу парковки. Марк горько и зло усмехнулся, вспоминая, сколько было проведено исследований, да и сколько их проходит сейчас в научном мире по аномалии Боспорского полуострова. Район, где всегда было тепло, благодаря когда-то находившемуся тут элементу Огня, теперь полностью соответствовал своей климатической зоне: летом - пятидесятиградусная жара, зимой температура могла опуститься ниже нуля, а в прошлом году на сочельник впервые пошел снег.
Поскальзываясь на покрытой тонкой коркой льда дорожке, Марк дошел до своей машины, прогрев мотор, выехал за ворота в сторону города.
- Вась, надеюсь, ты на месте... - пробурчал он сам себе.
Хорошенькая брюнетка, сидящая на диване, томно взмахнула длинными ресницами и как бы невзначай дотронулась до руки мужчины напротив. Огромный красивый дом за городом, куда привез ее молодой человек, просто поражал ее собственно не очень богатую фантазию и достаточно обыденные пожелания. Елена была счастлива, ей сегодня однозначно повезло. Марк Горьев был не только безумно красивым, но еще и очень богатым. И, не смотря на все эти преимущества, он не делал попыток затащить ее в постель в первую же минуту, как они приехали к нему в особняк на берегу моря. Наоборот, ее новый знакомый оказался очень внимательным и воспитанным молодым человеком. Темные глаза за длинной иссиня-черной челкой смотрели на нее немного лениво и одновременно оценивающе. Ворот рубашки был расстегнут до половины, что позволяло ей рассмотреть великолепно сложенную фигуру. Добавьте к этому обворожительную улыбку, и можно было сказать, что напротив нее сидел идеал любой девушки.
Придя в Орхидею, она, конечно, надеялась познакомиться с кем-нибудь, но не думала, что именно сегодня ей улыбнется счастье встретить своего принца.
- Елена... - мягко позвал ее Марк, протянув руку.
Девушка, не колеблясь, вложила в его ладонь свою, и он уверенно притянул ее к себе. Поддавшись порыву, Елена прильнула к нему всем телом, страстно поцеловав его в губы. Марк сжал ее в объятиях. Длинные пальцы умело пробежались по спине девушки, вызывая бурю эмоций. С каждой секундой в ней просыпалась страсть и безумное желание. Ловко расстегнув на ней блузку, Марк с жадностью стал целовать грудь и живот девушки. Елена тихо застонала от наслаждения.
Огромные часы стали отбивать полночь.
"Как в сказке..." - мелькнула мысль в голове Елены.
С двенадцатым ударом входная дверь, ударившись о стену, с грохотом распахнулась, и в теплую гостиную ворвался холодный воздух. В темном проеме появилось какое-то странное существо, лишь издали напоминающее человека: лицо и руки были вымазаны в грязи, одежда прожжена и изодрана в нескольких местах. Приставив к стене огромную плоскую глыбу, больше похожую на могильный памятник, неожиданный гость вытер рукавом лицо, включил свет и, увидев на диване развалившихся молодых людей, недобро ухмыльнулся. Елена во все глаза смотрела на необычную женщину, появившуюся на пороге дома.
- И как это понимать? - Поинтересовалась незнакомка звонким голосом.
- Кто это? - прижавшись к Марку, в ужасе спросила Елена.
Горьев усмехнулся, садясь на диван.
- Жена, - радостно возвестила неожиданная гостья.
- Жена?! - Елена удивленно уставилась на своего принца.
- А это что?! - указав дрожащим пальчиком на глыбу, со страхом поинтересовалась девушка.
- Это? - Кьяра с любовью покосилась на надгробную плиту. - Это памятник для будущей могилки очередной любовницы моего мужа.
- Марк....
- Все нормально, она шутит... - попытался спасти положение Горьев и при этом не рассмеяться.
- Ты женат! - девица размахнулась, изо всех сил влепив ему пощечину. Затем, схватив свои вещи, быстро застегнула пуговицы на коротенькой кофточке, вскочила с дивана и гордо удалилась.
- Такси, по-моему, еще у ворот, - крикнула ей в след Кира. - Поспеши... - проводив девушку взглядом, закрыла дверь.
- Именно. Плита с моей личной могилы. Вот взяла на память, - задумчиво смотря на кусок гранита, проговорила она.
- Креативно, - удивленно моргнув, проговорил Горьев. - Ты чего на кладбище делала?
- Вот это уже интереснее, - оторвавшись от созерцания могильной плиты, с энтузиазмом проговорила Кьяра. - Дело было так: решила я заехать в музей...
- В музей? - изумленно переспросил он.
- Да в музей, - сердито посмотрев на друга, подтвердила Кира. - Кто мне буквально пару часов назад вещал о...
- Я понял, дальше, - Марк встал, подойдя к небольшому бару и взяв бутылку коньяка, разлил по бокалам напиток.
- Замечаю некоторую странность. Во-первых, народа нет, а сегодня - выходной, во-вторых, машин мало, и это в субботу! В-третьих, те, кто есть, очень агрессивны. Вот и решили со мной эти стритрейсеры посоревноваться, а когда проиграли, озверели и начали в меня палить!
- В тебя стреляли!? - ошарашено переспросил Марк.
- Да, - нетерпеливо махнув в его сторону рукой, кивнула она. - Вследствие погони как-то случайно оказались мы на кладбище.. кстати машина всмятку.
- А что с теми, кто за тобой гнался...
- Странные они были, - протянула Кьяра, садясь на диван и поджимая под себя ноги. - Много агрессии, даже слишком много... будто они не по своей воле, точно под действием чего-то... - задумчиво проговорила она, глядя в бокал с коньяком.
- Алкоголь? - по-деловому поинтересовался Марк.
- Нет.
- Может, обкурились...
- Нет, и не наркоманы, - покачала головой Кира. - Это точно.
- Интересно, - Марк крутил в руках бокал, задумчиво смотря на янтарную жидкость в нем.
- Как ты думаешь, может его в гостиной оставить? По-моему, неплохо смотрится, - кивнув в сторону памятника, поинтересовалась Кира
- Что было дальше? - проигнорировав вопрос, спросил он.
- Я вырыла небольшую ямку и в нее определила недружелюбно настроенных молодых людей...
- Ты что, их убила?! - вскинул на нее потрясенный взгляд Марк.
- Нет, конечно! - возмутилась Кьяра. - Просто вырубила, пусть проспятся... - отстраненно добавила она, разглядывая гранитную плиту и решая, где именно ее поставить, чтобы она не портила интерьер. - Нет, везде испортит... разве что обратно ее увезти или в сад... - буркнула она сама себе.
- Извини, просто ты так выразилась....
- Забыли, - кивнула Кира, решив, что место расположения собственного могильного памятника она выберет чуть позже. - Ну вот, значит, пошла я на выход. Темно, страшно...
- Тебе что ли? - весело усмехнулся Марк.
- Ладно, про "страшно" я чуток переборщила, - скривившись, проговорила она. - В одной из аллей случайно набрела на свою могилу... за низким забором, - зачем-то добавила она.
- Теперь все понятно, - мрачно сказал Марк, кидая встревоженный взгляд на подругу.
- Не смотри на меня так, - отвернувшись, ответила она. - Прошло уже больше года.
- Ты не жалеешь? - мягко спросил он.
- Нет, - покачала она головой, залпом осушив коньяк.
Марк с минуту смотрел в непроницаемое лицо подруги, затем, поднявшись, подошел к столу, доставая из ящика конверт.
- У меня есть новости, - деланно бодрым голосом проговорил он.
- От кого? - заинтересованно спросила Кира.
- Хрон.
- Даже слышать ничего не хочу ... - поставив с грохотом бокал на столик, зло бросила она, поднявшись.
- Подожди... ты же сама только что сказала, что происходит что-то неладное, может, хотя бы съездишь, узнаешь?
- Мне это неинтересно, - начав подниматься по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж, безразлично проговорила Кира.
- Кира, я прошу тебя, просто съезди, - схватив ее за запястья и заставляя повернуться к нему, умоляюще проговорил Марк.
- Какой у тебя интерес? - прищурившись, спросила она.
- Отвлечешься, - смотря на нее кристально честным взглядом, ответил Горьев.
- Ладно, - лукаво улыбнувшись, согласилась Кира. - Но если там ничего интересного нет, и старик решил просто очередной раз мной покомандовать, то ты больше тему моего образа жизни поднимать не будешь. Хотя бы в ближайшую сотню лет.
- Договорились, - широко улыбнувшись, согласился Марк.
Ночь Пантикапея. Когда-то она любила ее. Покров тьмы, пронизанный резкими и чуждыми этому времени суток разноцветными электрическими лучами, которые отражаясь от стекол витрин и зеркальных поверхностей высоток торгового центра города, многократно пересекаясь, искажали реальность. Ненастоящий свет в настоящем мраке, укрывшем город и спрятавшем все болезненные метания истинных желаний.
Давно, кажется сотню лет назад, словно в забытом сюрреальном сне или старом фильме искусного мэтра, жили воспоминания о беззаботной девушке-студентке, у которой была жизнь, неплохая и нескучная, обычная, но только ее. Ведущая вперед, а не назад, дающая надежду, а не отбирающая ее. В той жизни время лечило, а не вгоняло в свой зацикленный круг. В прошлом, среди безликих декораций, струилась яркая нить счастья, дающая силы идти вперед.
Кьяра открыла дверь машины, постояла с минуту, но так и не сев, захлопнула дверцу. Глаза на секунду сверкнули изумрудным светом. Голубая черта разорвала ткани реальности. Кира, пройдя сквозь невесомость, вышла на песчаный берег.
Перед ней тихо шумел прибой, и лениво накатывались серебристые волны на холодный тускло блестевший песок. Всю ту же вечность назад она сидела именно здесь и думала совсем не о тех вещах, о которых хотела и должна была. Именно в ту ночь она зачем-то ушла от дорогого человека. Для чего? Она не знала ответ на этот вопрос, но очень хотела вернуться назад и уснуть в объятиях любимого. Так было бы проще... так было бы легче.
Кьяра присела и, как тогда, прикурила сигарету. Рука медленно вырисовывала узоры на мокром песке, словно соединяя и пересекая причудливые линии самой Судьбы. Теперь она понимала, что тогда это была лишь симпатия к Владу, была привязанность, а вот любовь... любовь к Ангелу пришла позже. Может именно поэтому ей удалось сохранить ее в своем сердце, закрыть ненавистью Воина Равновесия, при этом не убив ее.
Она часто задавала себе вопрос: если бы Хранители остались в живых, какой выбор бы она сделала и смогла бы его сделать вообще? Смогла бы отказаться от одного из них? И с ужасом сама себе отвечала - не смогла бы. Никогда. Это словно потерять часть себя, добровольно разделить, убив при этом одну из своих сторон. Не было впереди у нее счастья при таком исходе. Но даже если и так... она бы сделала все что угодно, лишь бы они были живы. В первые месяцы она пыталась найти их души, пробовала достучаться до Света и Тьмы, но все попытки были тщетны. Марк прав - они не вернутся.
Красный огонек сигареты медленно истлел и, словно яркая искра прожитой жизни, упал в середину рисунка, затухая. Кьяра грустно усмехнулась, закопав окурок, встала и направилась вдоль побережья.
Через час Кьяра сидела в святая святых Библиотеки Памяти, в Хранилище самых опасных знаний всего Мирозданья, хмуро смотря на гончего, который, кстати, рассказывал удивительные вещи: Океан Жизни больше не бушует как раньше, воды его стали тихи и миры угасали. Что-то важное исчезало из всей Сферы Миров.
Далее были как обычно косые взгляды Хрона, короткая вспышка от нее, мягкий успокаивающий голос Дарна и Ангел Смил. Подозрительный надо сказать Темный. Когда Кьяра вернула Ангелам жизнь, возвратились и утраченные ими способности. Например, такие, как исцеление душ: редкий дар среди Ангелов, способный успокоить, наполнить светлыми воспоминаниями уставшую душу. Таким Ангелом был Лендон, такими способностями обладал и Велкон. Но не только необычный дар насторожил Киру, было в этом Темном что-то такое... знакомое. И взгляд... словно Смил хотел, чтобы она его узнала, но в тоже время и боялся этого. Сходу разобраться, что не так с Ангелом Кьяра так и не смогла. Поэтому, пока они ехали в машине, через двенадцать часов после знакомства она сквозь сон продолжала гадать, какой секрет хранит ее странный спутник.
Машина резко вильнула, съехав с трассы.
Холодный ветер Нижнего мира скользнул по лицу, всколыхнув тонкий плащ. Смил, озираясь по сторонам, медленно вытягивал меч из ножен. Кира уже хотела сказать ему, что все нормально, но не успела. Стая оборотней кинулась на них.
Странный все же этот Смил. Она не почувствовала Детей ночи, а он умудрился. Тут только два объяснения: либо он сильнее ее, что вряд ли, либо он как Темный, хорошо знающий местность, мог почувствовать их, а значит он не просто бывший солдат армии Тьмы.
Кьяра вогнала Тирипс по самую рукоять в тело оборотня, повернула на девяносто градусов и резко дернула вверх, разрубив его пополам. Последний противник упал замертво. Затем, резко присев, оттолкнулась, незаметный, еле уловимый взмах руки, и три метательных ножа как в масло вошли в тело одного из двух оборотней, с которыми дрался Смил. Едва правая нога успела коснуться земли, она перехватила меч, обезглавив последнего оборотня. И все бы ничего, вот только сверху на них прыгнул предводитель.
Кьяра дрогнула, когда стальные когти вонзились в плечо Ангела, и плащ пропитался кровью. Она на секунду замерла, словно попав в прошлое. Из состояния оцепенения ее вывел пролетевший буквально в паре сантиметров от нее тонкий бледный луч.
Оборотень, захрипев, замертво упал к ногам Смила.
Кьяра медленно повернулась, смотря на закутанную в черный плащ фигуру, в руке которой едва заметно светился белый клинок Света.
- Не забыла... - родной голос, произнесший такие простые слова, обрушил на нее весь кошмар последнего года.
Кьяра с ноги отрыла двери, при этом не рассчитав силы, и они с противным скрежетом слетели с петель.
- Какого...- на лестнице появился Марк в тапочках, широких брюках и с обрезом наперевес. - Кира!!! Ты чего творишь?!
- Ничего! - зло огрызнулась она.
- Почему вернул... Агадайя? - Выдохнул он, ошеломленно глядя на вампиршу за спиной подруги.
- И не только, - язвительно ответила Кира.
Пройдя в зал, она открыла бар, доставая оттуда бутылку коньяка, налила в бокал крепкого напитка и залпом выпила.
- Ты... - смотря удивленно на Ангела, появившегося в дверном проеме, прошептал Марк.
- Привет, - не сводя взгляд с Киры, поздоровался Велкон.
- ...жив?!
- Представь себе! - крикнула в ярости Кьяра и со всей силы запустила бокал в стену. - ЖИВ! - Развернулась и пошла наверх.
- Ты куда? - продолжая смотреть на Велкона, спросил Марк. - Кира?
В ответ на втором этаже хлопнула дверь.
- Я поговорю с ней...
- Иди, может она тогда тебя добьет... - философски заметил Марк.
- Не рад меня видеть? - поинтересовался Велкон.
- Если бы я узнал, что ты жив раньше нее, я бы сам тебя прибил, - серьезно ответил Горьев.
- Марк... - позвала вампирша.
- Я искал тебя! Думал, что ты тоже умерла! А они оказывается живы-здоровы! Живут себе припеваючи! - зло усмехнулся он.
- Не припеваючи...
- Да мне плевать! - прошипел он, подходя ближе к Ангелу. - Ты... ты хотя бы представляешь, что она пережила за этот год?! Она ведь похоронила вас! Она похоронила тебя и себя заодно! Да ты...
- Я не мог вернуться, я думал так будет лу..
- Если ты сейчас скажешь "лучше", я тебя сам прибью. Здесь же! Лучше?! Для кого?!
- Для всех...
- И как? Тебе от этого хорошо было? - язвительно поинтересовался он. - Или может быть Кире было здорово?!
- Марк, нам тоже было... - попробовала вступиться за Велкона вампирша.
- Даже знать не хочу! Ладно он, но ты... ты могла дать знать о себе?!
- Нет...
- Теперь уже ничего не исправить, - спокойно проговорил Велкон.
- Что же ты наделал... - сокрушенно проговорил Горьев, садясь на диван.
Агадайя осторожно приблизилась, присев рядом, но не решаясь дотронуться до него.
- Как? - спросил он, посмотрев в глаза Темному.
- Это уже не важно, - покачал головой Велкон.
- Милена, - тихо произнесла сидевшая рядом Агадайя. - Она отдала ему свои крылья и всю Тьму своего Кару.
- Ты только для этого тогда отправилась с нами? - спросил Марк, уже устав чему-то удивляться.
- Да, - просто ответила она, не решаясь посмотреть ему в глаза.
- Ну что же... Иди, может и не убьет, ведь твоя жизнь тоже оказалась оплачена смертью, - горько обронил он.
Велкон осторожно толкнул дверь. Огромная комната была освещена желтоватым светом софитов. Кьяра стояла возле дверей, ведущих на лоджию. Зайдя в комнату, ему помимо воли вспомнилась точно такая же ночь, только наполненная не обидами и болью совершенных ошибок, а любовью.
Кьяра медленно повернулась, отстраненно смотря на него.
- Не молчи, - тихо просит он.
- Что тебе сказать? - так же тихо спрашивает она. И будто взрываясь изнутри, вскидывает на него взгляд яростно горящих глаз. - Что?! Что ты хочешь от меня услышать?! Что я живу в аду? Именно вы обрекли меня на жизнь, когда я этого не хотела... Скажи, что я должна тебе сказать?! Почему он мертв, а ты остался в живых!? Что я люблю... - слова затихают не в силах передать вновь как никогда остро вспыхнувшее чувство страха и потерянности в этом огромном мире. - Зачем... - тихо повторяет она и без сил падает на пол, пряча лицо в руках. - Зачем...
- Я не хотел возвращаться, - он не оправдывается. Нет. Просто говорит то, что как ему кажется, она хочет услышать.
С губ девушки срывается нервный смех. Почти безумный. Сухие слова кинжалами врываются в сердце, причиняя адскую боль. Она смотрит на него блестящими от невыплаканных слез глазами, и в их изумрудном цвете мелькает сумасшествие.
- Я могу вернуть его... - как просто оказалось сказать это. Он даже не дрогнул. В голосе ни горечи, ни надежды, лишь факт - все вернуть.
- Невозможно... - тихо шепчет она, мотая голова, словно отгоняя от себя давнюю мысль. - Я пробовала найти вас... там за гранью...
- Возможно, - он подходит ближе, поднимая ее за плечи. И только сейчас Кьяра замечает, что в алом огне его глаз мелькают бирюзовый искры. - Мы были Хранителями, у нас была одна душа на двоих. Я смогу вернуть его из небытия.
- Но... как?!
- Он вернется на мое место.
Тишина. Как же в этот момент гнетет тишина. Непонимание в ее глазах. Тишина в его. Она давит, вытесняет. И когда смысл сказанного медленно проникает в ее разум, когда в багровых глазах сквозь безмолвие пробиваются бирюзовые всполохи, сжигающие показное равнодушие, Кира вырывается из его рук.
- Выбор за тобой, - тихо говорит он. - Выбор всегда был за тобой.
Она с силой сжимает виски руками. Невыносимая боль проникает в каждый уголок ее сознания, сердце разрывается, в груди саднит так, что хочется своими руками разодрать и вырвать оттуда все, что так ее мучает. Несбыточные надежды рассыпаются серым горьким пеплом, посыпая мысли ужасом сказанного. Решение само приходит на ум, каленым железом выжигая данное ей право выбирать, оставляя единственный выход смерти. Она, не в силах этого вынести, кричит. Ударная волна проносится по комнате. С легким хлопком взрываются электрические лампочки, осыпаясь на пол дождем из стеклянной крошки и погружая комнату во мрак.
Кьяра отнимает руки от лица.
Удар пришелся на потолок, мерно раскачивается в высоком торшере плафон, еле заметный огонек электричества нервно мигает. Полумрак гуляет по комнате, мягко меняя оттенки с серого на черно-пепельные. Серебристые отблески лунного света, пробиваясь сквозь прозрачную ткань органзы, обрывками выхватывают на секунды фигуру во тьме. Проходят холодными призрачными полосами по рукам... плечам... губам.
Шаг.
Пластика движений завораживает.
Шаг.
Сердце начинает биться чаще.
Шаг и судорожный выдох, оставляет ее тело без кислорода. И сил сделать следующий вздох - нет.
Велкон медленно, словно во сне, подходит ближе. Пальцы касаются щеки, мягко скользят вдоль шеи, слегка задевают ключицу, спускаются ниже и невесомое касание затихает, исчезая. Все тот же предательский полусвет вырывает из тьмы широко открытые глаза и застывшее в них отчаяние, чуть приоткрытые губы, скатившуюся по щеке слезу. И Велкон, откинув все сомнения, не раздумывая, сжимает ее в объятиях. Словно только это сможет спасти их от прошлого, не позволит больше просто существовать, подарит последний миг жизни перед бездной боли будущего. Тихий стон слетает с губ Киры, и сердце на секунду замирает.
Эфирная, хрупкая невозможность только их мира. Сон. Обман. Что угодно, но никак не жестокая реальность прозвучавшего ранее выбора. Здесь и сейчас. Сильные руки, поглаживая спину, спускаются на талию, прижимая ее еще ближе. Она выгибается навстречу, медные локоны невесомо касаются его оголенной кожи. Мягкие губы скользят по щеке, шее, покусывают мочку уха. Тонкие пальцы запутываются в растрепанных темно-пепельных волосах, другой рукой поддевая черную водолазку, и осторожное касание холодной руки приводит к безумству. Одежда с мягким шорохом падает на пол, и два тела переплетаются, находя в единстве свое спасение. Чувства взрываются, доставляя физическую боль, граничащую с наслаждением. Они уже и не помнят, когда последний раз переживали подобное и хоть что-то испытывали. Темная комната окрашивается красками жизни и кажется более реальной и настоящей чем все, что когда-либо было в их потерянной вечности. Плавные движения тел перетекают друг в друга, усиливаются, живут в своем только им известном ритме. Неистовый танец двух желаний, две мысли. Две души. И снова судорожный вздох. Медленнее. Полоса света выхватывает на мгновение два сплетенных тела, раскинутые в разные стороны руки, молочно белую кожу, сцепленные пальцы, тонкие серебристые царапины на спине и чуть закушенную губу. Свет сменяется тьмой, которая разрывается почти болезненным стоном. Движения замедляются, останавливаясь, мелкий бисер пота, призрачно поблескивая, покрывает разгоряченную кожу, сердца стучат в унисон в безумном ритме, готовые взорваться от блаженства.
Тяжелое дыхание в пустой комнате, все те же отсветы, двое, призрачный свет звезд и слезы скатываются из-под ресниц. Она знает, от чего собирается отказаться, но по-другому уже не может...Нет, не сейчас, потом... Когда не будет шума моря, темной комнаты и этого чувства, которое так долго пытались убить ненавистью. Кьяра обнимает Ангела. Боясь упустить, потерять, дабы увериться, что он рядом, что все это настоящее, насладиться последним глотком счастья. И Велкон отвечает ей, зная, что она собирается сделать, но гоня эти мысли прочь.
Потом, все потом. Утром, завтра....через вечность. Но не сейчас, когда он понимает, что с ней сделала любовь к двум Ангелам. Не сейчас, когда счастье волнами расходится от нее по комнате. Чуть раньше он дал ей выбор.... Ну что же, теперь он его заберет.