- Новенькая? Садись сюда, других мест для тебя все равно нет, - рыжий мальчишка лет четырнадцати смотрел на Алису с наглой усмешкой и с интересом ждал, как она поступит.
Мимолетного взгляда на стул было достаточно, чтобы понять, что он измазан клеем. Сядешь на него, и больше не встанешь. Но отказаться значило струсить, и тогда насмешек не оберешься. Гордо уйти тоже нельзя - есть очень хотелось, а другого места за столом не было...
- Измазал стул своими соплями и теперь довольно скалишься? - отважилась на ответ Алиска. Ей было всего семь, но она понимала, что лучше один раз быть побитой, чем всю оставшуюся жизнь терпеть насмешки и унижение. Когда-то ей об этом говорила мама...
- Ты оборзела, мелкая! - рыжий даже побагровел от возмущения, и начал угрожающе привставать со своего места.
- Ты осторожнее вставай-то, смотри на шнурки свои не наступи, - с невозмутимым спокойствием посоветовала своему обидчику Алиса, и пояснила, пожав плечами - Если верить ученым, сопливым намного сложнее завязывать шнурки, и они чаще спотыкаются...
Рыжий в ярости вскочил, зато остальные захихикали, и это уже было маленькой победой.
- Да ты сиди, я сама стул помою, чего уж больного утруждать, - только и успела сказать девчушка, прежде чем кулак подростка впечатался ей в живот. Она отлетела к стене и задохнулась от боли. Дать сдачи не представлялось возможным, потому что Алиса даже не знала, сможет ли встать.
- Думаешь, твоя мамочка тебя защитит? - орал на нее рыжий. - Она ж у тебя крутая, да? Типа суперполицейская? Только вот нет у тебя больше мамки! Нашелся кто-то покруче, кто ее укокошил! И знаешь, что я тебе скажу? Твоя мамка дура и тебя нисколько не любила, иначе не полезла бы под пули и не оставила бы тебя одну, здесь, нам на съедение... - Пацан зловеще улыбался и смотрел на Алиску так, будто и впрямь собирался ее съесть.
- Моя мама сейчас ангел, ясно! И она всегда будет со мной! - последние фразы рыжего были очень злыми и обидными, а Алиса была еще совсем маленькой девочкой, и боль от потери мамы была очень сильной. Она старалась не плакать, но слезы сами лились из глаз.
- Ты еще Деду Морозу желание загадай, чтобы она вернулась, - усмехнулся пацан, довольный тем, что довел-таки девчонку до слез. - И если она вернется, может, и мы в сказочки поверим.
- А я верю в Деда Мороза, - вдруг неожиданно твердо заявила Алиса. - И в чудеса тоже верю. Потому что лучше верить в чудеса, чем в то, что все дети здесь такие же злыдни как ты!
Занесенный над малышкой кулак остановил другой мальчик.
- Дурак ты, Ванька, - сказал он. - Мы все тут в одинаковом положении, никому не нужные... А ты, мелкая, иди на мое место садись, я уже поел. И знаешь что? Чудес не бывает, а жизнь жестока. Начинай учиться жить с этим.
***
Зал был огромным и абсолютно белым. Даже нет, скорее, бесцветным. И только в самом конце этого зала стоял огромный стол, заваленный бумагами, и за ним сидел мужик с бородой. Иногда к нему подходили монахи в белых рясах, подносили очередные бумаги или что-то шептали на ухо.
Лена не спеша подошла к столу и глянула бородатому мужику прямо в глаза. В принципе, ничего объяснять ей уже не надо было, но разговор-то как-то надо завязать?
- Ты кто? - вот так вот нагло обратиться к апостолу Петру, который решает - пустить тебя в рай или отправить в ад, это ж надо быть последней дурой... Но Лена начала разговор именно с этих слов.
- А ты кто? - получила в ответ от святого Петра.
- Ты знаешь, - возмущенно.
- Так ты ж тоже знаешь, - удивленно.
- Хорошо, - сдалась Лена. - И что дальше? Я умерла, и теперь решается судьба моей души?
- Вроде того, - подтвердил апостол. - И на самом деле это непростая задача.
- Хотите, помогу? - И Лена включила одну из самых светлых своих улыбок, она всегда срабатывала даже на психованных террористах, те мгновенно расслаблялись.
- Не до шуток сейчас, девица! - На Петра улыбка не подействовала, он почему-то рассердился. - Человек ты вроде хороший, и все, что делала - это чтобы помочь другим... Но ты убивала людей!
- Только бандитов и преступников, - спокойно ответила Елена. - И то лишь тогда, когда иного выбора не было. А что, надо было позволить им убивать? И как это у вас? Вторую щеку подставлять?
- Так или иначе, в ад тебя посылать не хочется, многим жизни спасла. Но и рая недостойна.
В это время к Петру подошел монах и что-то начал шептать ему на ухо.
- Так пошлите туда кого-нибудь! - отвечал монаху святой не так уж и тихо. Но тот лишь продолжал шептать.
- Не может быть, чтобы все были заняты! - вновь прозвучало в полной тишине.
После очередной речи монаха, произнесенной ему на ухо, Петр покачал головой и уже совершенно иначе, с каким-то нездоровым интересом посмотрел на Лену.
- А что, раба Божья Елена, и вправду боевыми искусствами владеешь? - Хитро прищурившись спросил он.
- Я служила в спецподразделении нашей полиции, - насторожившись, ответила молодая женщина. - Там без владения боевыми искусствами делать нечего.
- А мечом сможешь, или секирой, скажем, или только из пистолета стрелять умеешь? - продолжал допрос апостол.
- Сможешь что? Убить человека? Так это ж грех, батюшка...
- Не юродствуй! Каким оружием владеешь, спрашиваю?
- А что, в раю нужно владеть оружием? Там так опасно?
- Не надо мне дерзить, дитя, - устало вздохнув, произнес Петр. - Не было бы необходимости, не спрашивал бы от этом. Поскольку с тобой все равно неясно - в рай тебя посылать или в ад, или в чистилище подержать, пока одна из сторон характера верх не возьмет, - могу предложить альтернативный вариант. Будешь Боевым ангелом.
- Чего? - не поняла Елена.
- Боевым ангелом будешь. Защищать землю от нашествия нечисти станешь.
- То есть вы мне сейчас предлагаете снова убивать? Только уже будучи ангелом? И получается, что это уже и не грех вовсе? А ведь именно потому, что убивала плохих парней, меня и в рай пускать не хотите... какие-то двойные стандарты, не находите?
- Не находим. Так ты согласна?
- Нет. Насколько я поняла, у вас проблемы. Боевым ангелом мне вдруг предложили стать, потому что вам куда-то некого послать. Это значит, что я вам очень нужна сейчас. А мне-то что с того? Я опять должна с кем-то воевать и кого-то убивать, кого-то защищать... А я не хочу. Я потеряла самое важное, что у меня было - мою дочь. И мне теперь даже все равно, в раю я буду или в аду... И ваши проблемы меня волнуют меньше всего.
- Ладно, я опишу тебе ситуацию подробнее. 12 дней перед новым годом, начиная с 21 декабря, дня зимнего солнцестояния, грань между мирами истончается. При желании ее можно прорвать и попасть в чужой мир. Такие прорывы в вашем мире происходят каждый раз, но в этом году их слишком много. Наших сил - подготовленных боевых ангелов - не хватает, чтобы обезопасить все. Да и осталось их не так много... А тут пришло известие об еще одном прорыве - в ваш мир в Уральских горах хлынули урукханы. Это что-то среднее между троллями и орками, уроды те еще. Они глупы, но жестоки. Если позволить им попасть в мир людей, много бед натворят. Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок жил в мире, где на него может напасть такой вот зверь?
- Мой ребенок сейчас находится в детском доме, - жестко ответила Елена. - А там порядки не лучше, чем у троллей или орков. И защитить ее некому. И если от орка еще можно сбежать, то от общества, в котором ей предстоит провести ближайшие 11 лет, - нет. В одном случае ее лишат жизни, в другом - исковеркают, изуродуют душу. Что хуже, святой отец? Можете мне ответить?
Петр задумался, а монах в белоснежной рясе опять что-то начал горячо шептать ему на ухо.
- Хорошо. Как тебе такое предложение - ты становишься боевым ангелом и отправляешься в Уральские горы. Если тебе удается справиться с урукханами, ты сможешь вернуться в мир живых к своей дочери. Но не забывай, что при этом ты остаешься боевым ангелом, что периодически ты будешь сражаться с нечистью, и каждый год обязана защищать грань миров. Согласна? - эти слова Петр ронял тяжело, по всему было видно, что уступка была необычной и непривычной.
- Где ваша секира? - вместо ответа спросила Лена.
***
Ну что за дурацкий доспех? Лена чувствовала себя пугалом - она и предположить не могла, что боевые ангелы должны выглядеть так по-идиотски... Ее наградили крыльями. Черными. Чтобы летать, наверное. Доспех был, конечно, многофункционален, со множеством дополнительных лезвий, что в ближнем бою, особенно в свалке, совсем не лишнее, но он оставлял открытыми достаточно большое участки тела, и более подобал героине какого-то дурного эротически-фантастического боевика. Правда, монах в белой рясе сказал, что единственное уязвимое место у нее сейчас - голова, но как-то вот до конца ему верить у Лены не получалось. Зато секира оказалась хороша! Гномьей работы, - проникновенно поделился белый монах. Наверное уж гномьей, ничего подобного ей в руках держать еще не доводилось. Не будь это по определению орудием убийства, сочла бы произведением искусства. Лук был туговат, а вот меч, что покоился сейчас за спиной, прекрасно лег в руку. Ощущать себя боевым ангелом Лене нравилось, он чувствовала, что уже не человек, что возможностей и сил значительно прибавилось. И азарт, который она впустила в себя сейчас, буквально окрылял.
Проведя разведку с неба и выяснив для себя ситуацию, Лена устроила урукханам засаду в наиболее подходящем для этого месте - узком ущелье, к которому эти уроды как раз направлялись. Урукханов было около трех сотен. И, видимо, это только первая партия. Лена - одна. Но решив, что терять ей все равно нечего, она и так уже умерла, а вот награда в случае победы очень уж неплоха, она прислонилась спиной к камню, расслабилась, и стала ждать.
Ловушки сработали безотказно, и первая сотня урукханов погибла под обвалами или от пронзивших их заточенных брусьев. Получив команду, выжившие тут же попрятались за камнями. Так, ну и что делать? Лена, задумавшись, сморщила носик и неожиданно вспомнила старую детскую шутку. Достала лук, вложила стрелу, натянула тетиву.
- Эй, Урук, ты здесь? - громко позвала. Один из уродов встал, и стрела тотчас пронзила его глаз.
- Эй, Урук, - попробовала еще раз. Стрела и в этот раз нашла свою цель.
- Эй, Урук, а Урук? - уже чуть не смеясь, крикнула Лена. Еще один дурак встал и тут же упал замертво.
После десятого, убитого таким образом бойца, урукханы решились-таки перехитрить своего противника.
- Эй, ангел, ты здесь? - послышалось с их стороны. И следом ободрительные возгласы и похлопывание по плечу.
- Это ты, Урук? - и стрела вонзилась в поднявшегося смельчака. Вот придурки, - подумала Лена. Надо же, старый анекдот, а сработал.
Но тут терпение урукханов лопнуло, и они ринулись всей гурьбой в сторону ангела. Пока они были далеко, Лена стреляла в них из лука. Потом пришлось взлететь и обстреливать противника сверху. Но когда стрелы кончились, пришлось спуститься, взяв в руки секиру... Крылья помогали здорово, доспех, видимо, был зачарован, потому что он гасил удары, и на самом деле был неуязвим. Пока, по крайней мере. Однако, и с доспехами урукханов справиться было непросто, приходилось выискивать слабые места и ускользать от огромных клыков их ящеров, покрытых прочным хитиновым панцирем. Вскоре битва превратилась в сплошное кровавое месиво. Секира мелькала, отрубая руки, ноги, хвосты, головы... Лезвия на коленях, плечах и локтях врезались во врагов при каждом движении. От запаха крови здорово мутило, от усталости Лену шатало, и несколько раз она едва не пропустила удары в голову. И каждый раз силы ей возвращало всплывающее перед глазами лицо дочки - Алиски, счастливое лицо ребенка, получившего новогодний подарок от Деда Мороза. "Главное - верить в чудо", - говорила она всегда дочери, а сейчас сама отчаянно нуждалась в этой вере. Вере в то, что сама способна совершить чудо. Закричав, она снова замахнулась, но оказалось, что воевать больше не с кем... Перехватив секиру наперевес обеими руками, Лена оглянулась - дно ущелья усеивали тела погибших урукханов. Страшное зрелище...
Вдруг ее внимание привлек шелест крыльев над головой. Она тут же приняла боевую стойку.
- Осторожно, - улыбаясь, сказал прилетевший ангел в нормальных доспехах. - Меня послали тебе помочь. Из прорыва сейчас выходит еще порция урукханов, работы нам еще много предстоит. Есть мысли?
Лена улыбнулась. Анекдотов про дураков она знала много...
***
- Слушай, дед, какой-то ты неправильный. И халат у тебя весь вышитый как у голубых, и оленей нет, и шапка не такая, и борода слишком длинная и совсем не кудрявая, - рыжий ходил вокруг присевшего на стул возле елки Деда Мороза и нагло ему выговаривал. - На Санта-Клауса ты вообще не похож. Ну хоть бы костюм был красный, а то ж халат и тот синий, с узорами. Апгрейдиться тебе надо, дед. Запустить обновления и перезагрузиться.
- Отстань от него, неуч! - Алиска зашла в зал с новогодней елкой недавно, но главное услышать успела. - Какой он тебе Санта Клаус? Мы же в России живем! И к нам всегда приходил нормальный русский Дед Мороз - в узорном халате, боярской меховой шапке, и на тройке, запряженной в сани. Ты ведь на лошадках приехал, дедушка?
Дед Мороз улыбнулся и кивнул.
- Ты чего вмешиваешься, малявка? - Ванька был старше и сильнее остальных детей, и считал, что может помыкать ими как хочет. - Мало в тот раз получила? Еще хочешь? Дед Мороз к ней на лошадках приехал... Не бывает Дедов Морозов! И Санта Клаусов тоже! А это актеришко, которого наняли, чтобы он тут перед нами сказку играл... Так пусть хоть идет в ногу со временем!
- Какой ты злой, Ваня, - поджав губы и вздернув подбородок, произнесла маленькая девочка. - Если сам не веришь, не мешай другим!
- А давай проверим, верующая ты наша! - зло процедил рыжий. - Мы ведь все знаем, о чем ты просила Деда Мороза. Давай теперь посмотрим, что он тебе подарит?
Алиска подняла глаза на деда Мороза, в них стояли слезы. Тот, словно не заметив ее состояния, протянул ей обернутую красной подарочной бумагой коробку. Девочка приняла подарок, опустила глаза и тихо произнесла
- Ты знаешь, я ведь не этого хочу... - и слезы начали капать на блестящую обертку.
- А ты открой, - настаивал седобородый дед.
Алиса обернулась вокруг. Рыжий Ванька торжествующе усмехался, остальные дети с любопытством ждали, когда она откроет коробку, чтобы увидеть подарок, и лишь спасший ее в первый день мальчик смотрел сочувственно. Алиса сдернула обертку и открыла коробку. В ней лежала фотография - Алиска со своей мамой во время празднования прошлого Нового года, обе очень красивые и счастливые - и недавно связанный мамой шарф. Алиса уткнулась лицом в шарф и разрыдалась. Потом подняла лицо и пристально посмотрела на рыжего.
-Моя мама сейчас ангел. И она всегда, всегда будет рядом со мной! - и в этот раз никто не посмел возражать ей.
- Эх вы, дети, - со вздохом произнес Дед Мороз. - Вам самим надо апгрейдиться и перезагрузиться. Нельзя допускать, чтобы душа очерствела... Верить в чудо нужно обязательно. Потому что только с верой в чудо мы сами способны творить чудеса.
И тут дверь зала распахнулась и в него влетела Лена, все еще в своем дурацком доспехе и с крыльями. Увидев Алиску, она бросилась к ней и крепко обняла.
- Я больше никогда тебя не оставлю, кроха, слышишь, никогда! - сипло произнесла она. - Ты мне веришь?
- Конечно, мама, - улыбнулась Алиска, прижимаясь к Лениной щеке. - Только доспех у тебя дурацкий!