Чувства переполняют меня. Странное, гнетущее состояние преследует вот уже более недели, именно с тех пор, как мы вернулись с моря. Теперь решила писать дневник, чтобы разобраться в том, что все-таки происходит.
Итак, по порядку. В сентябре этого года мы с мужем наконец поехали в долгожданный отпуск в Болгарию. Вообще, мы давно ждали этого момента - хотелось побыть вместе и отдохнуть от всех на берегу моря, чтобы ничего не делать, и ни о чем не думать. Вначале путешествия все было прекрасно, дни тянулись размеренно, погода стояла отличная, море было приветливым и теплым.
Ничто так не восхищает и не поражает меня, как величие моря! С детства мне казалось, что оно - моя родина, мой истинный дом, моя душа. Я люблю море настолько, что видеть его, чувствовать, дотрагиваться - высшее счастье. Самое желанное, самое настоящее. Там, в Болгарии, мне ничего не нужно было, кроме как просто сидеть на берегу, и бесконечно смотреть на прибой, на волны, то чуть касающиеся ног белой пеной, то размеренно сворачивающие в сторону, то бурным потоком врывающиеся в само естество, оставляя на шлепанцах и ножках шезлонга белые пузыри и черные полосы водорослей.
Жизнь подобна настроению морской пучины - ровное спокойствие, штиль, безмятежность и равновесие резко переходит в дикую, неудержимую взволнованность, переполняющую ярость необузданной стихии, распад, растворение, крайнюю степень гнева.
Проходили дни за днями, мерно тонуло солнце у подножия прибрежных скал, разливаясь золотом на горизонте. Мы тогда жили мгновениями наслаждения природой, спокойствием, гармонией и просто друг другом. Иногда разнообразили наше путешествие осмотром местных достопримечательностей. Больше всего из увиденного запомнилось место, называемое, Вбитые камни - огромная песчаная долина, вся усыпанная камнями причудливой формы, многие из которых были полыми. По одной из версий, ранее, место это представляло собой морское дно, а много веков назад поднялось на поверхность и стало сушей. Считалось, что вбитые камни по-разному влияют на людей - одних они исцеляют от болезней, других наоборот, могут погубить своей силой. Я чувствовала себя там несколько странно - покой и волнение овладели мной одновременно, как если бы я была не одним человеком, а разными личностями. Я чувствовала острое желание прижаться к камням этой песчаной пустыни, дотрагиваться до них, слышать их внутренний шум, и, при этом испытывала особенную умиротворенность. Но, с другой стороны - все время, пока мы были там, на экскурсии, меня не покидало ощущение, что нечто из этих камней следит за мной пристальным взглядом, изучая, исследуя.
В отель мы с мужем вернулись в немного взвинченном состоянии. Саша настолько устал, что тут же уснул. Я, хоть и чувствовала себя разбитой, решила не ложиться спать, а сходить подышать свежим воздухом, посмотреть на море, чтобы как-то привести в порядок мысли. В вечернее время народу на пляже было немного, а на пирсе я и вовсе осталась одна. Вода на этот раз не была спокойной - волны поднимались огромными валами и с яростью набрасывались на берег, каскады брызг застывали в воздухе от сильнейшего морского ветра. Омывая белой пеной каменные монолиты пирса, неспокойное море пело свою песню - ярости, страсти, буйства стихии. Я стояла на берегу, окатываемая волнами, не чувствуя ни страха, ни опасности. Распахнув навстречу брызгам и ветру руки, я запела - просто вторя песне моря, и высказывая все, что накопилось на душе. И моя песня сливалась с песней ревущей воды.
Не знаю, сколько времени провела я там, на пирсе, но, когда вернулась в номер, наступили сумерки. Саша проснулся и собирался идти искать меня. Он был жутко обеспокоен приснившимся ему сном.
Во сне мы как обычно купались в спокойном, ласковом и лазурном море. Ничто не предвещало беды, волны были небольшими, а солнце приветливо сияло, щедро расплескивая по воде золотые блики. Мы уплыли далеко от берега, но все же еще не достигли ограждений, поставленных специально для туристов. Саша постоянно нырял, так, что я теряла его из виду. Я же, когда уставала плыть, просто ложилась на спину и висела на волнах.
В один из таких моментов, Саша, вынырнув, не нашел меня рядом. Он увидел лишь огромную волну, которая с бешеной скоростью уносила меня в море. Я в этот момент ничего не чувствовала, и продолжала лежать на гребне волны. Странным было то, что волна шла не из моря, а с берега, вопреки всем законам физики. Саша бросился за мной, пытаясь догнать волну, хоть и понимал всю бесполезность затеи. Он долго еще бесцельно плыл и плыл в пучину, не понимая уже, в какой стороне остался берег. Спасательная лодка, отчалившая в тот самый момент, когда меня, согласно сну, похитила волна, не скоро смогла догнать его. В полубреду почувствовав прикосновение рук к своим плечам, он проснулся.
Я с интересом и беспокойством слушала сон, но мы даже не успели обсудить его - что-то сильное, всепроникающее, безрассудное в своем напоре, с диким грохотом обрушилось на окна нашего номера. Форточка открылась - в комнату ворвался сильный ветер и огромные капли града. Это был настоящий каменный дождь - он клокотал и бился о стены отеля, закручивая в безумном вихре качели детской площадки, вырывая с корнями деревья, срывая крыши уютных кафе. Наша оконная рама треснула, воздушный смерч кружил прямо в номере, и ничего невозможно было разобрать в буйстве стихии. В этот момент не видно стало ни моря, ни неба, линия горизонта потонула в бесконечной серой мгле. Мы заперли наш номер и решили спуститься пониже, в ресторан, чтобы переждать грозу. Коридоры были залиты водой - не только в нашем номере, по-видимому, разбилась оконная рама. Всему курортному городку ураган нанес большой убыткок.
Гроза кончилась также внезапно, как и началась - тучи развеялись, с моря вновь подул свежий морской бриз, и даже закатные лучи солнца осветили гладкую поверхность воды.
Мы долго гуляли в ту ночь, с интересом рассматривая последствия урагана, и даже не переживали о расколотом окне в номере - ночи здесь всегда были теплыми, и, к тому же, через пару дней нам пора было уезжать домой. Домой! Но мне совсем не хотелось уезжать, ведь только здесь я чувствовала себя по настоящему свободной и счастливой. Здесь... на море.
На следующий день погода была прекрасной - природа словно просила извинений у отдыхающих за причиненный ущерб. Несмотря на такую сильную непогоду вечером, вода была удивительно прозрачной, без единой водоросли и без медуз - вечных спутников шторма. Именно в тот день, Саша нашел то, что стало теперь причиной моего неспокойного состояния, моей душевной болезни, и нашего последующего разрыва. Заплыв слишком глубоко, к ограждениям для купальщиков, он увидел (как сам рассказывал) слабый блеск, исходящий из глубины. Он заинтересовался, что же может там быть - необычная ракушка, или оброненная кем-нибудь драгоценность. Набрав в легкие побольше воздуха он глубоко нырнул, и скоро, на небольшой глубине, нащупал пальцами нечто. Он не смог сразу вытащить это на поверхность - так прочно вещица была запутана в заграждающей сетке. С третьей попытки, применив всю свою силу, и пустив в ход даже зубы, он смог вытащить небольшой предмет, весь увитый морскими водорослями, лишь малая часть его была открыта, и, видимо, именно она излучала блеск - это была серебряная корона. Не рассматривая в воде, что удалось достать, он поплыл к берегу.
Странную находку мы изучали уже вместе, в номере, подальше от посторонних глаз. Сразу стало понятно, что перед нами диковинная вещь. Это была небольшая статуэтка, чуть более двадцати сантиметров высотой, искусно выполненная из серо-белого минерала. К сожалению, сами мы не смогли точно определить, что это за камень, а к специалистам обращаться не хотелось - было ясно, что вещицу тут же заберут как музейную редкость. Однако, даже невооруженным взглядом было видно, что перед нами нечто необычное - и по составу (этот странный камень не был похож ни на ракушечник, ни на другие камни, которые обычно можно встретить в море в большом количестве), и особенно - по своей форме. Ужасное и причудливое создание было выточено из камня искусной рукой мастера. Она притягивала, манила, звала, и обещала открыть тайны неизведанного, ирреального, нездешнего мира. Изображена была... девушка, нет, не девушка, а именно существо, смутно напоминающее человека. У нее был стройный человеческий торс, сплошь увитый лианами водорослей, ниже - четыре сильных щупальца, на которые она или оно опиралось, как на ноги. Концы щупалец поднимались вверх, и обрамляли саму фигуру. Непонятным было, каким образом они, настолько тонкие на концах, не сломались под сильным напором водной массы. На щупальцах были видны даже присоски, настолько искусно они были выточены. При всем этом, верхняя часть этого создания была человеческой. Голова, увенчанная серебряным кольцом, как короной, была покрыта волосами, в которых, как украшения, изображались морские звезды, а лицо... лицо этой девушки было поистине завораживающим. В нем, казалось, не было ничего необычного, но выражение глаз, этот неповторимый взгляд, наполненный невыразимой тоской, словно взгляд живого человека, ясно говорил обо всем. Девушка смотрела на предмет, который она держала в руках - небольшую пластину плоской формы, в центре которой была выточена пятиконечная звезда, лучи которой словно были направлены не наружу, а вовнутрь.
Мы долго изучали эту странную статуэтку. В ней было нечто, что не давало нам покоя уже там, на море, с того самого дня, как она появилась в нашей жизни. Она притягивала своей странной красотой и искусностью работы, и одновременно отталкивала нереальностью изображенного на ней образа полуженщины-полуосьминога-полурусалки. Она казалась жутко древней, но, при этом, кажется, вполне могла оказаться новоделом - ведь было невозможным, что пролежи она несколько лет в море, черты лица девушки и другие мелкие детали сохранились бы настолько отчетливо. Может быть, секрет был скрыт в материале, из которого была выполнена статуэтка, и он был неподвластен времени, но и это казалось совершенно невероятным, потому, что вода, как известно, точит любой камень.
Через несколько дней мы отправились обратно, к себе на родину, довольные и счастливые, что так хорошо провели отпуск. Мы возвращались с массой новых впечатлений, подарков, сувениров. Но, несомненно, самой яркой находкой отпуска была наша статуэтка, наша морская дева.
С самого ее появления в доме что-то пошло не так, как раньше. Статуэтка не гармонировала ни с чем в нашем доме - от самого изваяния веяло какой-то неземной силой. Многие другие сувениры, такие памятные и дорогие раньше, пришлось убрать с полки, затем, чтобы поставить туда этот необычный дар моря. Я сделала все это, не задумываясь. Странно, но, даже просто приближаясь к ней, люди чувствовали вполне физический холод, если же держали ее в руках, то замечали после легкое покалывание в ладонях. При всех своих минусах и отталкивающих свойствах мы с мужем словно влюбились в эту вещь. Не проходило и дня, чтобы мы не держали ее в руках, тщательно разглядывая и исследуя. Мы стали часто ссориться, и казалось, будто мы ревнуем друг друга к этому странному предмету. Саша все больше и больше времени стал проводить в библиотеках, разыскивая в старинных книгах и журналах истории о подводных обитателях. Он почему-то был с самого начала убежден, что статуэтка эта ничто иное, как точная копия неземного, но вполне реального существа, которые живут своей цивилизацией, а мы, люди, ничего о них не знаем. Эта мысль казалась мне фантастической, но и отвергнуть ее полностью я не могла. Кроме того, мнение мужа подтверждали и мои странные сны про подводный мир. В них в ярких красках я видела то, что никогда не приходилось видеть здесь, на земле - потоки света, закрученные в спирали утопали в подземной мрачной глубине, непринужденно покачивались причудливо сплетенные водоросли, множество невиданных ранее существ плавно скользило вокруг. В этом хаотичном, непрерывно движущемся мире я чувствовала себя необыкновенно комфортно, будто у себя дома. Сон за сном я путешествовала по подводному миру своих грез, и очень скоро перестала быть уверенной, что всего виденного мной не существует на самом деле.
Саша все это время продолжал поиски каких-либо доказательств существования подводных цивилизаций. Мы пересматривали фильмы на эту тему, перечитывали книги, искали хоть какую-либо информацию в интернете - и скоро пришли к тому, что свидетельств общения человека с обитателями моря действительно немало, но абсолютно невозможно определить, где правда, а где вымысел. Всю собранную нами информацию нельзя было назвать фактами, а ориентироваться на собственные сны и предположения - столь же неэффективно, как искать ответы в снах и догадках других людей. Единственное доказательство, которое у нас было - это статуэтка, полученная как послание из морских глубин.
Мои сны становились все ярче и ярче. Я перестала жить в реальном мире - бросила работу, друзей, какое-либо общение. Дни я проводила в странном полудреме, то впадая в состояние транса, то забываясь тяжелым сном, все глубже и глубже погружаясь в бездну непознанного. Ясное сознание возвращалось все реже в те дни, я перестала узнавать родственников. Видимо, именно в тот сложный момент Саша не выдержал, и ушел. Смутно помню, что именно произошло между нами. Вспоминается лишь то, как он сказал, что больше не может так жить, что я перестала теперь быть человеком, а больше напоминаю странное морское создание. Он говорил, как я дорога ему, и все также близка, но я настолько ушла в прошлое и живу им, что ему больше нет места в моей жизни. Он ушел... а я тогда и не заметила. То, что было тогда истинной составляющей моей жизни, было неотделимо от меня, внутри, стоило закрыть глаза и...
Огромные сверкающие замки величественно простирали к небу свои остроконечные шпили, множество водорослей, разных цветов и оттенков, формы, размера, оплетали наши дома. Тысячи подводных обитателей окружали нас, подводных людей. Мы были водой и всем в воде - по собственному желанию мы могли обретать любую форму, проникать в любой водоем на планете Земля. Мы были в океанах, морях, реках, ручьях, источниках. Все, что было водой, было нами, и мы были всем в этой воде. Привычные наши тела чем-то напоминали тела людей осьминогов, со щупальцами вместо ног. У представителей мужского пола, были хвосты, и, чаще всего, по две головы: одна - человеческая, другая - напоминающая морского полипа. Разнообразие форм морских жителей сложно описать словами - с рыбьими или змеиными хвостами, со щупальцами, с перепонками или без них, все мы были частью одного народа, много веков обитающего в морских глубинах. Цивилизация наша намного древнее человеческой, и помнит еще времена великих атлантов. Мы сохранили жизнь в подводных глубинах лишь потому, что никогда не участвовали в конфликтах обитателей суши. Между нами же не бывало непонимания, все мы были одной семьей, единым целым. Лишь редкие случаи ставили под угрозу жизнь всего нашего народа...
В то далекое время, мирно живя под водой, однажды, не в морской пучине, на корабле, но в маленькой реке, что протекала по бескрайним равнинам, я встретила человека, столь непохожего на всех других, ранее виденных мною людей. Он пришел на берег не удить рыбу или ставить сети, не стирать вещи или набирать воду, он пришел, чтобы говорить с рекой. Горькими слезами по поверхности разливались его слова, он просил, умолял, требовал, мечтал - чтобы река забрала его к себе, из мира людей, в мир ундин, русалок, сирен, в наш мир обителей подводного царства. Свои чувства он выражал в прекрасных песнях, которые звучали словно мелодия переливающейся воды - то шумно и быстро, то плавно и медленно. Настолько красивым было пение этого молодого мужчины, настолько правдивыми были его слова и чувства, исходящие из самого сердца, что все чаще и чаще мне хотелось слышать этот чарующий голос. Однажды, когда он на полуслове оборвал красивую песню, и, от переизбытка чувств сильно заплакал, я запела... Я пела о водных замках, пещерах, своем народе, красоте водного света... юноша весь обратился в слух, а когда я закончила петь, он бросился в воду, нырнул глубоко, взялся за огромный водный камень... Но, долгое пребывание под водой губительно для людей, вскоре он стал задыхаться... а я...я не могла позволить, чтобы погиб такой человек. Одной из ног обвив его за талию, я вытащила его обратно, на берег...
После этого случая он долго не приходил больше к реке, а меня стала мучить странная тоска, неведомая ранее. Часто возвращаясь к мечту нашей встречи, я пела песни, но все больше - о мире людей, их странных отношениях, о неспокойной жизни на суше. И тогда, тогда он вернулся... а я, несмотря на запрет для всех нас, морских жителей, показываться людям, не стала больше прятаться в речных зарослях, и выплыла ему на встречу. Он не испугался, и мы говорили, обо всем, что есть на земле и под водой.
Так проходили дни и месяцы, полные счастья и мучений. Он не мог стать частью воды, моего народа, я - не могла стать человеком. Я приносила ему драгоценные камни со дна, узорчатые раковины, редкие кораллы. Однажды я нашла абсолютно круглую, обточенную водой ракушку, в центре которой была четко прочерчена пятиконечная звезда с лучами вовнутрь. Такие раковины - редкость, даже в нашем мире. Тогда он, через некоторое время принес мне стальной диск, на котором сам выковал звезду, точь-в-точь повторяющую очертания звезды морского дна. Этот подарок я забрала с собой, на дно океана.
Когда стальной диск нашли в одной из водных пещер, я рассказала все - моим сестрам и братьям. Те, что постарше, предостерегали меня, рассказывая истории о русалках, которые погибли от любви к людям, о риске исчезновения нашего мира от частых контактов с людьми, от возможности собственной гибели, наконец. Конечно, как и все мои предшественницы и предшественники, я не могла этого слушать, и грезила лишь земным миром, каким бы жестоким и непривычным он не казался. И тогда я сделала свой выбор. Выбор, который на веки отнял у меня мою истинную родину - море...
Взяв кованый диск, я поднялась на поверхность океана и попросила создателя всех народов, земных и неземных цивилизаций, властителя космоса и хаоса сделать меня ... человеком.
Тогда, я помню, мое тело уменьшилось, окаменело, и стало маленькой статуэткой, упавший на морское дно, туда, откуда оно родом. А душа - устремилась ввысь, в космическое пространство, в мир воздушный, светлый, сияющий. Я долго жила там, в этом другом мире, встречая души, прежде бывшие воплощениями духа стихий - воды, огня, земли, воздуха. Оттуда, с небесных граней, я могла наблюдать и недолгую жизнь своего возлюбленного. После моего исчезновения он вновь вошел в воду, держа в руках мой подарок, раковину. Он утонул, и тело его прибило к берегу. И тогда он также окаменел, став маленькой статуэткой, изображающей мужчину... Я видела, как статуэтку нашли после дети, как потеряли ее в лесу, как, через много лет, она попала в руки крестьян, потом в барский дом, а после - была передана в музей... Я видела все, что стало с его телом, но я не знала, где его душа, столь близкая и родная мне. Я провела годы, столетия, века незнания и неопределенности, но при этом - без боли и страдания, просто без чувств.
Чувства вернулись ко мне лишь теперь, когда я вновь оказалась здесь, в плотном мире, и нога моя теперь ступила на землю. Но душа и сердце навеки принадлежат миру подводного царства, миру изменчивых очертаний, полному очарования, буйному и спокойному одновременно, миру справедливости, любви, понимания и миру разрушения, где побеждает сильнейший. А главное - я уверена, в этой жизни человек, которого я любила много веков назад, воплотился на морском дне! Ведь он ... утопился. И он ждет меня, ждет все эти годы, он и послал мне статуэтку, чтобы я вспомнила! Теперь, только теперь картина открылась во всей ее полноте! Я уйду в море, туда, где меня ждет мой народ, моя любовь, моя настоящая жизнь. Я уйду в море...
На этом заканчиваю записи, ставшие теперь бессмысленными, как и моя жизнь на земле. Дневник оставлю здесь, в доме, может быть, для кого-то станет любопытной произошедшая со мной история. Я благодарна судьбе, что нашла ответы на все свои вопросы.
Билет в один конец уже куплен. Осталось лишь навеки уйти в воду и воссоединиться с моей стихией.